/> Контрольнаяработа по философии
1. ПРИРОДА КАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФСОГООСМЫСЛЕНИЯ
Понятие «природа» — одно изнаиболее широких понятий. Явления и объекты природы — это и свет далеких звезд,и взаимопревращения мельчайших элементарных частиц, бескрайние просторы океанаи простирающиеся рядом леса и луга, могучие реки. Это и бесконечноеразнообразие жизни на Земле… Понятием «природа» охватывается все сущее, всяВселенная, и в этом смысле оно близко к понятию материи: можно сказать, чтоприрода — это материя, взятая во всем многообразии ее форм. Чаще, однако, этопонятие употребляется в несколько более ограниченном и определенном смысле,обозначая всю совокупность естественных условий существования человека ичеловечества.
1.1Природа и культура. Формы восприятия природы в истории культуры
Для уточнения смысла, вкладываемого вто или иное понятие, бывает полезно рассмотреть его вместе с таким понятием,которое противоположно ему. По отношению к понятию «природа» подобнойпротивоположностью является понятие «культура». Подробно о культуре говорится впоследующих главах. Пока же нам важно отметить, что под культуройпонимается нечто освоенное, возделанное, преобразованное человеком; подприродой же — то, что противостоит человеку, существуя по своим собственным,независимым от него основаниям и законам. Культура, стало быть, выступает какпреобразованная человеком природа, а деятельность человека в этом смысле можноистолковать как превращение природного, естественного в культурное,искусственное. И в этом преобразовании природы заключена самая сутьчеловеческого способа существования в мире.
Человек, стало быть, в своейдеятельности противопоставляет себя природе. Одновременно с этим, однако, онявляется частью и порождением великой «матери-природы». «Человек,- писал Маркс,-живет природой. Это значит, что природа есть его тело, с которымчеловек должен оставаться в процессе постоянного общения, чтобы не умереть. Чтофизическая и духовная жизнь человека неразрывно связана с природой, означает нечто иное, как то, что природа неразрывно связана с самой собой, ибо человекесть часть природы».
Маркс, как видим, говорит не об однойлишь физической, но и о духовной связи человека с природой. Природа длячеловека — не только естественное условие его существования и не только поледля его преобразовательной деятельности. На почве этого основного отношениявозникают и развиваются и другие формы отношения человека к природе. Это — познавательное отношение, которое в современном обществе реализуется преждевсего в форме естественных наук (наук о природе); это также и различные типыоценочного отношения к природе, которые выражаются с помощью понятий блага,красоты и им подобных. Наконец, в современном мире впервые в своей историичеловек вынужден брать на себя ответственность за сохранение той части природы,которая включена в орбиту его практической деятельности и которая по мереразвития производительных сил общества становится все более обширной.
Итак,человек, человеческое общество и культура одновременно и противостоятприроде, и включены в нее. Такие внутренние противоречивые взаимоотношениячеловека и природы являются источником различных позиций человека по отношениюк природе, возникающих в истории человеческой мысли.
Природа может восприниматься какнечто уступающее культуре, нечто неоформленное, неорганизованное, 'неразумное ипотому более низкое, чем культура. Такое отношение порождает позицию,обосновывающую необходимость подчинения природы человеку, господства над ней.Но возможна и другая позиция, когда природа, напротив, понимается как образецсовершенства, как нечто более высокое, превосходящее и культуру, и человека.Согласно этой позиции, человеку надлежит учиться у природы, подчиняться ей.
Возможно, далее, понимание природыкак царства слепых, стихийных сил, как хаоса, неподконтрольного человеческомуразумению. Но природа может восприниматься и как царство, в которомгосподствуют разумные законы, торжествует естественная необходимость и нетместа капризу и своеволию, столь частым во взаимоотношениях между людьми и в ихповедении.
Таковы самые крайние, полярные точкив воззрениях человека на природу. И каждая из них, а также из множествавозможных промежуточных позиций находила реальное воплощение в ходе развитиячеловеческой мысли и практических форм взаимодействия общества с природой.Более того, их отголоски бывают достаточно отчетливо различимы и сегодня, когдавопрос о взаимоотношениях общества и природы, о том, на каких началах строятсяи должны строиться эти взаимоотношения, стал одним из ключевых вопросов длячеловечества.
В системе античного мышления природапонималась как подвижное, изменяющееся целое, и в этом смысле человек нестолько противопоставлялся природе, сколько мыслился как одна из ее частей. Уантичных философов, как мы знаем, понятием космоса, по существу, охватываласьвся доступная человеческому разумению природа. При этом космос противопоставлялсяхаосу — он трактовался как нечто не только всеобъемлющее, но и организованное,закономерное и совершенное. Идеалом, достойным мудреца, считалась жизнь всогласии с природой. Этим, по существу, обосновывалась и задача научногопознания природы, которая впервые была поставлена античными мыслителями ирешалась ими в рамках натурфилософии, путем выдвижения умозрительных догадок.
Совершенно другое понимание природысложилось в средневековой христианской культуре. Здесь окружающая человекаприрода рассматривалась как нечто сотворенное богом и более низкое, чем самчеловек, поскольку только он в процессе творения был наделен божественнымначалом — душой. Более того, природа нередко мыслилась как источник зла,которое нужно преодолеть или подчинить, а жизнь человека при этом выступала какборение божественного начала — души с греховным природным началом — телом. Иэто служило оправданием для негативного отношения к природе и даже обоснованиемприменяемого к ней насилия. Природа понималась как нечто неодушевленное,противостоящее человеку и человеческому обществу.
Подобная система взглядов, понятно,не могла стимулировать интереса к научному познанию природы. Однако в недраххристианского мышления существовала и другая линия в отношении к природе.Понимание природы как божественного творения открывало возможность для поиска вней рационального начала, позволяло истолковать познание природы как попыткувыявить, раскрыть заключенный в ней божественный план и тем самым восславитьмудрость и всемогущество творца. Отсюда — метафорическое понимание природы каккниги. Бог, как считалось, дал людям две книги — священное писание, в которомего мудрость явлена непосредственно, и книгу природы, в которой он запечатлелспою мудрость на камне творения. Эти воззрения, зародившиеся в эпохусредневековья, сыграли немалую роль в возникновении науки о природе — естествознания.
В эпоху Возрождения отношение кприроде меняется. Человек вдруг открывает для себя красоту и великолепиеокружающей природы, начинает видеть в ней источник радости, наслаждения впротивовес мрачному аскетизму средневековья. Впоследствии в философии иэстетике романтизма природа начинает пониматься как убежище, противостоящееразвращенной и порочной человеческой цивилизации. Один из основоположниковромантизма, Ж.-Ж. Руссо, прямо утверждал, что переход человека от природного,естественного состояния к социальному является источником всех наших несчастий.
В период становления промышленногокапитализма возникает еще один тип отношения человека к природе. Наиболее отчетливоэто отношение выразил Ф. Бэкон, провозгласивший целью науки и техникигосподство над природой. Природа начинает пониматься как объект интенсивнойпреобразовательной деятельности и как кладовая, из которой человек можетчерпать без меры и без счета. Такая установка высказана в известных словахтургеневского Базарова: «Природа — не храм, а мастерская, и человек в нейработник».
Что касается естественнонаучногопознания, то в нем доминирующей становится идея испытания природы,стремление вырвать у нее ее тайны, свести все ее качественное многообразие кнебольшому числу строгих количественных законов. В то же времяестественнонаучный материализм первых естествоиспытателей исходил изодностороннего, чрезвычайно узкого взгляда на все богатство взаимоотношенийчеловека с природой, из взгляда, диктуемого самой системой производственных иобщественных отношений эксплуататорского общества, которая порождает чистопотребительское восприятие не только природы, но и человека.
Нельзя сказать, что подобныевоззрения были общепринятыми — с ними не соглашались многие мыслители самыхразных направлений. Тем не менее на протяжении долгого времени, вплоть досередины XX столетия, именно они были преобладающими и, пожалуй, именно онинаиболее соответствовали реальной практике взаимоотношений общества и природы.Во второй половине нашего века, однако, положение резко меняется. Но мере тогокак научно техническая мощь человека, неуклонно и быстро возрастая, становитсясопоставимой с масштабами действия сил природы, люди получают все большеповодов для того, чтобы убедиться в опасности неограниченного, бесконтрольногои непродуманного употребления этой мощи. В результате в отношениях человека кприроде начинает оформляться и приобретать все более заметное место тот моментответственности, о котором мы упоминали ранее. В исторической перспективе — иэто отчетливо видно уже сегодня — мы имеем дело с глубочайшим изменениемсамого характера природопреобразующей деятельности человека, ее направленийи методов осуществления. Речь идет об ограничении элементов стихийности и,напротив, о возрастающей роли сознательности, организованности, сообразованиицелей деятельности с ее средствами и последствиями — короче, о разумностии гуманности во взаимодействии общества и природы.
1.2Естественная и искусственная среда
Для того чтобы рассмотреть этотвопрос более детально, необходимы некоторые пояснения. Наиболее общеепредставление о взаимодействии человека и природы позволяет получить понятие «окружающаясреда».
Принято различать естественную иискусственную окружающую среду. Естественная окружающая среда охватываетгео- и биосферу, то есть те материальные системы, которые возникли и существуютвне и независимо от человека, но вместе с тем могут со временем стать объектамиего деятельности. В связи с развитием космической технологии и космоплавания вчисло таких объектов следует отнести также и определенную часть Солнечнойсистемы. Следовательно, она представляет собой развивающуюся систему, и еенельзя, как это делали раньше, сводить к географической среде. Последняя,охватывая лишь поверхность Земли, составляет важную, но не единственнуюподсистему естественной среды обитания человека.
К. Маркс выделял в естественной средеобитания человека две группы явлений: естественные источники средств жизни(дикие растения, плоды, животные и т. д.) и естественные богатства, являющиесяпредметами труда (угол, нефть, энергия, падающей воды, ветра и т. д.). Наранних этапах развития общества наибольший интерес для людей представлялиянлгпия первой группы, однако в дальнейшем, но мере развития производительныхсил, этот интерес переместился ко второй группе, статней одним из важнейшихусловий развития производства, а следовательно, и всего общества. Характервзаимодействия человека с естественной средой обитания определяется,следовательно, не одной лишь природной компонентой, но и уровнем развитияпроизводства.
Важнейшим результатом этогопроизводства является создание искусственной среды обитания - того, чтоМаркс называл «второй природой». Она включает в себя не только неодушевленныепредметы, созданные человеком и не существующие в природе, но и живыеорганизмы: растения, животные, выведенные или созданные человеком благодаряискусственному отбору или генной инженерии. Однако искусственная среда обитанияне сводится к данной вещественной основе. Человек может жить и действовать лишьв системе определенных общественных отношений. Эти общественные отношенияосуществляются в определенных материальных условиях, в том числе искусственносозданных человеком, и вместе с последними и образуют искусственную средуобитания человека.
Но мере развития общества рольискусственной среды обитания непрерывно возрастает. Чтобы убедиться в этом,приведем следующий факт. Масса всех искусственно созданных человекомнеодушевленных предметов и живых организмов называется техномассой. Масса всехживых организмов, существующих в естественных природных условиях, еще неподвергшихся очеловечению, называется биомассой. Расчеты показывают, чтотехномасса, производимая современным человечеством за один год, составляетпримерно 10-1014 т, а биомасса, производимая на суше,- 1012т. Из этого следует, что уже сейчас человечество создало искусственную средуобитания, которая в десятки и сотни раз продуктивнее естественной среды. Кэтому следует добавить техногенное воздействие человека, приводящее кизменениям" целых геологических структур, созданию гигантскихискусственных водохранилищ, изменению атмосферы и даже светимости Земли, тоесть изменению ее излучения под воздействием искусственных энергетическихпроцессов.
Искусственная среда обитания, такимобразом, постепенно и неотвратимо наступает на естественную и, так сказать,поглощает ее. Однако естественная среда обитания представляет собой не толькоматериальные условия жизнедеятельности человека и исходный объект производства,но и объект определенного эстетического и нравственного отношения. Или,если напомнить слова Маркса, с природой неразрывно связана не толькофизическая, но и духовная жизнь человека. Мы восхищаемся красотой дикой природыне меньше, чем красотой искусно разбитых цветни-кои и парков. Мы любуемсядикими животными, которых раньше люди только боялись; мы, наконец, чувствуемответственность за сохранение природы. Поэтому, говоря о природе, мы должныпринимать во внимание весь широкий диапазон отношений, в которых она выступаетперед человеком. Тайна человеческого отношения к природе не определяется,следовательно, одними лишь производственными процессами, одними лишьутилитарными и меркантильными интересами. Человеческое отношение к природевключает, помимо всего прочего, понимание глубин человеческой души. Каждоеистолкование природы, возникавшее в истории, отражало определенную ступень вразвитии культуры и лежащих в ее основе общественных отношений. Поэтомуобсуждение философского смысла природы требует анализа взаимосвязи не толькоприроды и производства, но и учета эстетических, нравственных и социальныхотношений и оценок природы. [2, стр.185]
2. ЕВРОПЕЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ XVII-XVIIIВВ.
Европейскуюфилософию XVII века условно принято называть философией нового времени. Данныйпериод отличается неравномерностью социального развития. Так, например, вАнглии происходит буржуазная революция (1640-1688). Франция переживает периодрасцвета абсолютизма, а Италия вследствие победы контрреформации оказываетсянадолго отброшенной с переднего края общественного развития. Общее движение отфеодализма к капитализму носило противоречивый характер и часто принималодраматические формы. Расхождение между силой власти, права и денег приводит ктому, что сами жизненные условия для человека становятся случайными.
Происходит«расслоение» человека на частного и родового, на эмпирического иабстрактно-всеобщего индивида. Мировоззрение человека окончательно потерялобылую цельность и непротиворечивость, но зато приобрело глубину, сумев осознатьпротиворечивость бытия, мироздания и самой жизни. Формируется новый типсознания, для которого бытие открыто для всевозможных изменений, превращений,столкновений. Это сознание противоречиво в самом себе и одновременно направленона такую же противоречивую реальность. Не случайно то, что именно в это времяполучает широкое распространение жанровая форма романа, позволяющая эпическивоспроизвести в художественных формах весь динамизм социальной жизни. Не случайнотакже и то, что широкое распространение в это время получает драматическоеискусство.
Философскоесознание XVII века во всем видит не согласие, единство, гармонию, но — противоречие, разорванность и противостояние духовного и материального,рационального и эмоционального, общественного и индивидуально-личностного. Мирвоспринимается как нечто противостоящее человеку, отсюда — неизбежностьразмышлений не только о путях познания этого мира, но и о собственныхпознавательных возможностях. Поэтому философия нового времени представляетсобой процесс острых дискуссий и борьбы сенсуализма и рационализма,индуктивного и дедуктивного способов познания, столкновения эмоционального ирационального в осмыслении самой сущности человека. В конечном счете все этиспоры приведут к формированию Кантом знаменитых антиномий.
Принципиальнаяновизна философии нового времени заключается в том, что, «заглянув» вглубины человеческого бытия, она резко отделила и обособила две сферы: то, чтопринадлежит повседневному, конкретно-историческому человеку, его актуальномупознанию и действию, и то, что принадлежит его глубинной сути, сущности,внутренней структуре его познания и действия. Первое по результату даетнеистинное знание, ведет к отклонениям и заблуждениям, связанным с несовершенствомконкретного человека, ограниченностью его рассудка, ослепляющими страстями,эмоциями. Сущность же, «природа» человека есть воплощениесовершенства, неограниченных возможностей. Этот разрыв не только пронизываетфилософию XVII века и определяет философскую мысль последующего времени, но истимулирует поиски путей, методов, направлений, следуя которым конкретныйэмпирический человек приблизится к собственной абстрактно-идеальной сущности.
Полюсами,создавшими в Европе пространство для ищущей мысли, были два научных сообщества.Первое — Лондонское Королевское общество (оформилось к началу 60-х гг. XVIIв.), девизом которого было весьма красноречивое: «Ничего со слов!»,т.е. — ничего «на веру» и никакой ориентации на авторитеты и умозрения,но только — на опытно-экспериментальные исследования, на эмпирику. На почвеэтого сообщества и при его поддержке развивался эмпирико-сенсуалистскийматериализм Бэкона, Гоббса, Локка. Почти одновременно с Лондонским обществомкардиналом Ришелье была создана Французская Академия, на базе которой былооткрыто множество других (естественнонаучная, живописи и скульптуры,архитектуры и др.) академий.
Вфилософии этого периода выделяются три теоретически обоснованные концепциипознания и проникновения в тайны природы и самого человека. Первая из них — философия Р. Декарта, картезианский рационализм, оказавший влияние напоследующую европейскую мысль и явившийся теоретической основой эстетики иискусства классицизма.
Втораяразрабатываемая концепция, вступавшая в прямую полемику с картезианством,получила название эмпирического, сенсуалистского, метафизического материализма(Бэкон, Гассенди, Локк, Гоббс).
Третьятворческая концепция, представленная в мысли XVII века, — философиямистического рационализма Блеза Паскаля, точнее, философия человека каксовпадения противоположностей «величия и ничтожества», духа иматерии, разума и страстей, истины и заблуждения, вечности и конечности. Егомысль, пытающаяся найти ключи к объяснению бесконечных противоположностей,сходящихся в человеке, в определенной мере послужила теоретическому обоснованиюнового формообразующего стиля барокко в культуре XVII-XVIII вв.
Франциябыла классической страной абсолютизма, где он в XVII веке выступил «какцивилизующий центр, как объединяющее начало общества» (Маркс). Попыткинепокорной части дворянства воспротивиться централизующей власти потерпеликрах. Кардиналы Ришелье и Мазарини подавили движение и завершили процессцентрализации власти. Все читавшие Дюма помнят его очаровательных неразлучныхдрузей-мушкетеров с их вечными гонками на лошадях, дуэлями, многочисленнымиприключениями, за которыми с большим сочувствием следят многие поколенияподростков. Сопереживая им, мы все с антипатией относились к Ришелье, Мазаринии королевским гвардейцам, мешавшим (по Дюма) мушкетерам восстановитьсправедливость в Париже, других местностях Франции и за ее рубежом. Но все это- талантливая «фальсификация», несомненно в художественных целях,реальной истории: четыре блистательных героя Дюма, как ни прозаично это звучит,всячески мешали установлению национальной государственности со всей сложнойсистемой ее отношений.
Упрочениеабсолютизма означало победу принципа универсализма во всех сферах жизни.Регламентирующая, ограничивающая сила выступает в форме безличного разума, которомудолжен подчиняться индивид, действовать, следуя его велениям. В новое времясоциальное научное исследование занимает все более значительное место впознании природы. Развитие астрономии, математики, механики, во многомопределяемое потребностями нового общественного уклада в развитиикораблевождения, военного дела, мануфактурного производства, ирригационныхработ, дало блестящую плеяду ученых, среди которых имена Браге, Галилея,Галлиса, Гюйгенса, Декарта, Виета, Коперника, Непира и др. Становлениеэкспериментальных наук требовало теоретического осмысления, исследованиеприроды нуждалось в выработке основ своей деятельности, необходимо былоочиститься от схоластических догм и примитивного эмпиризма.
Вырисовываетсязадача построения новой философии, обращение к античной традиции или к трудамнепосредственных предшественников не могло служить фундаментом развивающегосяестествознания. Одним из пионеров в деле создания новой философии — фундамента«великого восстановления наук» — был английский философ иполитический деятель Ф. Вэкон (1561-1626). Все труды мыслителей прошлогоотносятся к периоду «детства наук», считал Бэкон. Их мудрость богатасловами, но бесплодна в делах. Не менее бесплодно и опытное знание, неопирающееся на теорию. До бесконечности разрослась груда опытов. Ученыйуподобляется то пауку, ткущему паутину из самого себя, то муравью, собирающемув кучу все, что попадается под руку. Очертив противостояние рационализма иэмпиризма, Бэкон, традиционно относимый исследователями к эмпирикам, хочетотмежеваться и от тех, и от других. Существует «единый общий корень»для всех видов знания, выражающий единство природы и единство человеческогопознания. Истинный ученый похож на пчелу, которая, хотя и собирает нектар сразличных цветов, имеет орган для переработки его в нечто единое — в мед. Идеяединства природы, созданной Творцом, единства человеческого знания и единствачеловечества доминирует в теоретическом наследии Ф.Бэкона. Его главный труд — «Новый Органон, или истинные указания для истолкования природы».Глубже понять основную направленность идей Бэкона помогает его философскаяутопия — «Новая Атлантида».
Познаниеважно не ради знания, но ради пользы человечества, считает Бэкон. Навымышленном острове Бенсалем есть одна власть — власть знания. «НоваяАтлантида» — первая технократическая утопия. Во главе идеального обществастоит Дом Соломона — научно-техническое сообщество, коллективный разум.Экспериментальное естествознание, лежащее в основе технических изобретений, дляБэкона основа общественного и индивидуального богатства. Наука на островеБенсалем регулирует размеры животных, обеспечивает изобилие, удлиняетчеловеческую жизнь, даже может оживить после смерти. Хотя Бэкон не былестествоиспытателем, но он предвосхитил множество изобретений: появлениеподводной лодки, микрофона, телефона. Среди необходимых, по мнению Бэкона,изобретений должны быть также вечный двигатель и прибор для получения новыхмыслей. Богатство, изобилие, мир, здоровье, бессмертие — основные составляющиечеловеческого счастья — достижимы лишь с помощью науки. Однако все насчастливом острове заняты одним — добыванием знания. Во все концы света уходятэкспедиции «охотников за знаниями», знание — вот подлинная цельжителей этого счастливого острова. Средство на деле становится самоцелью.
Деловеликого восстановления наук крайне сложно. Необходимо очистить познающий разумот «предрассудков», найти правильный метод познания, создать единуюсистему наук. «Первая философия» есть выражение целостности природы,«это собрание таких аксиом и принципов, которые были бы применимы какобщие и основополагающие в различных науках ».
Программа«очищения» познания выражена Бэконом в его учении об идолах илипризраках, затемняющих процесс познания. Одни ошибки познания возникают в ходеиндивидуального развития или социальных условий и поэтому устранимы, другие жеустранить невозможно.
Призракипещеры возникают в результате индивидуальных склонностей, привычек, связаны сусловиями воспитания: каждый смотрит на мир из своей индивидуальной «пещеры».Эти ошибки можно устранить, сравнивая различные типы опыта.
Призракирынка или площади возникают в результате неправильного употребления языка.Слова часто принимают за вещи, и человек погружается в фиктивный мир. Европадолго жила, погруженная в вымышленный мир, созданный схоластами. Однакообнаружить отсутствие вещи, стоящей за словом, не столь трудно, считает Бэкон.Гораздо труднее правильно пользоваться языком, использующим слова, смыслкоторых неопределен, двойствен. Необходима серьезная работа по прояснению иочищению смысла понятий, находящихся в научном обиходе. Эта идея позволиланекоторым представителям неопозитивизма считать Бэкона своим предшественником.
Призракитеатра — это вера в авторитеты. На сцену «философского театра»прошлого выходили самые различные «актеры», покоряя своим искусством,убеждая неискушенную публику. Софистика, схоластическое философствование иэмпиризм, голый практицизм долгое время владели умами. Еще опаснее суеверие. Вделах познания человек должен опираться только на опыт: «Человек, слуга иистолкователь природы, столько совершает и понимает, сколько постиг в порядкеприроды делом или размышлениями, и свыше этого он не знает». Правда, вделах веры для него существует единственный авторитет — Священное Писание.
Призракирода — самые устойчивые, неискоренимые, они присущи всему роду человеческому.Человек склонен желаемое выдавать за действительное, к природе вещейпримешивать свою собственную природу. Там, где царит лишь механическаяпричинность, человек усматривает цели. Порча познания связана также состремлением человека все новое сводить к старому, известному, текучее мыслитькак постоянное, искать единство там, где его нет.
Борьбас призраками еще не гарантирует правильного познания. Необходим правильныйметод — медленное, осторожное восхождение к общему. Прежде всего необходиморасчленение, анализ природных явлений. Следующий этап — нахождение«простых природ» — свойств явлений. Только в результате тщательногоисследования всего, что можем обнаружить опытным путем с помощью индуктивногометода, мы поднимаемся от менее общего к более общему, фундаментальному знанию,всеобщим категориям и принципам. Беспристрастный разум, движимый только самимсобой, страстью к истине, способен разгадать загадки природы. Наука не зависитот религии, дело которой — нравственные отношения.
ЭмпиризмБэкона далеко не во всем совпадает с традиционным образом эмпирическойфилософии, ставящей чувственный опыт в центр познания. Познающий разум Бэконадостаточно самостоятелен. Свидетельство этому — принципы классификации наук.Классификация человеческого знания основывается на трех способностях разумнойдуши. История основывается на памяти, поэзия — на воображении, философия — нарассудке. Не природа, доступная нам только через наши ощущения, но человеческиедуховные способности определяют наш опыт. Философия, под которой понимаетсяфактически весь комплекс наук, включает в себя как теоретические, так ипрактические науки. Эмпиризм Бэкона вдохновляется не столько идеями«данности мира в ощущениях», сколько задачами борьбы со схоластикой,некритическим обыденным сознанием и идеей социальной пользы.
Своеобразнымсимволом идеи познания нового времени был французский мыслитель, создательалгебры и аналитической геометрии, один из творцов механики, оптики, физиологииР. Декарт (1596-1650). Его главный труд — «Рассуждения о методе»,главная задача — найти единственно правильный путь познания истины.
Декарт,как и Бэкон, начинает с процедуры очищения главного познающего инструмента — разума — от всего, что мешает ему двигаться к истине. Декарт, однако, болеерадикален, он начинает с универсального сомнения, сомнения во всех истинах,даже истинах математики. Это сомнение носит методический характер, его цель — не разрушить, а укрепить человеческую уверенность в возможности познания.Прежде всего, говорит Декарт, весьма сомнительно все то, что имеет отношение кпознанию с помощью чувств. Мы не знаем, спим мы или бодрствуем, видим то, чтовидим, или нас обманывает какой-то демон. Мы поддаемся иллюзиям чувств. Можносомневаться, говорит Декарт, и в аксиомах математики, законах физики, еслипредположить, что этот демон, злой гений занимает то место, которое мы отводимБогу. Что же остается человеку, брошенному Декартом в пучину сомнения?«Отбросив, таким образом, все то, в чем так или иначе можем сомневаться, — говорит Декарт, — и даже предполагая все это ложным, мы легко допустим, что нетни Бога, ни неба, ни земли и что даже у нас самих нет тела, — но мы все-таки неможем предположить, что мы не существуем, в то время как сомневаемся вистинности всех этих вещей. Столь нелепо предполагать несуществующим то, чтомыслит, в то время, пока оно мыслит, что, невзирая на самые крайниепредположения, мы не можем не верить, что заключение: я мыслю, следовательно, ясуществую, истинно и что оно поэтому есть первое и важнейшее из всехзаключений, представляющееся тому, кто методически располагает своимысли». Мышление Декарт понимает столь широко, что дает основаниясомневаться в отнесении его к узко понимаемому рационализму. Мышление дляДекарта — это и воображение, и желание, и чувство.
Декарт«отстоял» существование человека как мыслящего субъекта. Но можно лиотстоять содержание нашего разума? Самонаблюдение должно помочь ответить наэтот вопрос. Человек ясно осознает собственное несовершенство, ясно осознаетсобственное «я». Но если мы понимаем, что несовершенны, что можемошибаться, значит, в нас самих, в нашем мышлении имеется идея существасовершенного — Бога. Из идеи Бога вытекает и другая идея — сам Бог вложил в нашразум идею существования внешнего мира как предмета нашего познания. Ведь Богне может быть обманщиком! Все наиболее ясные и отчетливые идеи, которые мыможем обнаружить в своем сознании, врождены нам, вложены в нас Богом ипостигаются с помощью интеллектуальной интуиции. Врождены также идеипротяженности, на которой базируются аксиомы геометрии.
Каквозникают заблуждения? Наша мыслительная деятельность включает не толькомышление, но и воление — способность утверждать и отрицать. Наши заблуждения иесть результат нашей свободной воли. Представления, которые мы в себеобнаруживаем, сами по себе не истинны и не ложны, но они становятся таковыми,когда мы оцениваем их, судим о них. Мы пользуемся в данном случае свободойволи, данной человеку. Грех, свобода воли, религиозная вера — все эти понятия,выражающие драматизм взаимоотношений человека с Богом, становятсягносеологической драмой. Да и сам человек — это прежде всего познающий объект.
УчениеДекарта о двух независимых друг от друга субстанциях — протяженной и мыслящей — позволяет назвать его дуалистом. Однако причиной и взаимосвязью этих двухконечных субстанций выступает субстанция бесконечная — Бог. Наличие двухнезависимых субстанций в концепции Декарта выполняет важную функцию, призванообосновать автономность познающего субъекта от природы, и одновременно — неразрывность «я» и Бога. Бог — основная поддержка человеку в делепокорения природы. Природа лишена субъективности, в ней действуют механическиезаконы. Она может быть подчинена власти человека. Животные не чувствуют боли,они — машины.
УчениеДекарта о методе он сам систематизировал в четырех правилах. Первое правилоучит, что нельзя принимать за истинное то, что не является очевидным.Универсальное сомнение и обнаружение врожденных идей с помощью естественногосвета разума выражают следование этому правилу. Второе правило требует делитьисследуемую проблему на множество частей, подвергать ее тщательному анализу.Третье правило предполагает вести исследование от простого к сложному.Четвертое правило требует постоянно составлять детальные перечни и обзорыисследуемых явлений, чтобы не было возможности что-либо упустить из виду. Каквидим, большинство требований метода Декарта связаны с использованиемэнумерации (индукции). «Рационалистическая дедукция» знаний о природеиз общих философских положений при внимательном рассмотрении оказывается нестрого логическим выведением. Аристотелевскую форму силлогизма Декарт признаетнепригодной для этой цели. Рациональная дедукция выступает скорее как общаяпоисковая матрица, дающая руководящую нить в эмпирическом исследовании,направляющая исследователя на поиски общих связей. Как и Бэкона, Декартавдохновляет идеал единства научного знания. Корни древа знания составляетметафизика, ствол — физика, ветви — механика, медицина, этика.
Привсей несхожести стиля, масштабов теоретических обобщений«рационализм» Декарта и «эмпиризм» Бэкона имеют многообщего. Одного интересует польза человечества, другого — самопознание, одинориентируется на экспериментальное естествознание, другой — на точные науки.Однако подлинным кумиром Бэкона и Декарта является разум. Человеческаяиндивидуальность сжимается до непространственной точки, человек становитсяпростым носителем познавательной активности. Однако сама познавательная активностьчеловека необычайно возвышает его. Союзником человека в деле познанияоказывается Бог. Бог — гарант возможности постижения истины, Бог санкционируетдальнейшее использование результатов познания в деле преобразования окружающегомира.
Еслидля Декарта Бог опосредствует познавательную деятельность человека, то длядругого представителя философии нового времени — Баруха (Бенедикта) Спинозы(1632-1677) главной оказывается проблема взаимоотношений человека с Богом.Познание, разум — посредник в стремлении человека приблизиться к Богу, самалюбовь к Богу носит интеллектуальный характер. Главные труды Спинозы — «Богословско-политический трактат», «Этика».
В«Богословско-политическом трактате» помимо удивительно смелойрациональной критики Ветхого завета, его аллегорического истолкования, быливыражены важные философские идеи, развитые затем в «Этике». Бог — неисчерпаем, бесконечен. Он может принять любое обличье, нести Свое Слово вформе, доступной людям определенной эпохи. Отождествление бесконечного Бога с однимиз конкретных его проявлений — суеверие, считает Спиноза. Подлинная религиознаявера неотделима от правильного познания.
ОбразБога в философии Спинозы далек от Бога традиционных религий. Бог лишенантропоморфных характеристик. Прежде всего Бог — это причина самого себя, этосовпадение свободы и необходимости, сущности и существования. «Подпричиною самого себя (causa sui) я разумею то, сущность чего заключает в себесуществование, иными словами, чья природа может быть представлена не иначе, каксуществующею». В единичных вещах сущность не совпадает с существованием,единичная вещь непосредственно определяется другой единичной вещью, онанесвободна. Бог Спинозы — это субстанция — первооснова мира, имеющая основаниясвоего бытия в самой себе. Спиноза — пантеист, его Бог имманентен (внутреннеприсущ) природе. Поэтому природа, с одной стороны, является природой творящей(natura naturans), субстанцией, с другой — природой творимой (natura naturata).Основной трудностью для натуралистического пантеизма является объяснение связимежду Богом и природным миром, «природой творящей» и «природойтворимой», поскольку они — одно. Бог Спинозы не похож на христианскогоБога, на Абсолютную Личность. Скорее, Бог — это безличная сущность мира, поэтомуи отношения между Богом и миром Спиноза пытается пояснить с помощьюматематической метафоры. Взаимоотношения множества отдельных вещей и их единойпервоосновы Спиноза сравнивает с взаимоотношением бесчисленных точек, лежащихна одной бесконечной прямой. Пантеизм Спинозы не позволяет ему вынестиБога-субстанцию за пределы мира, поэтому для пояснения взаимоотношений Бога ивещей он прибегает к еще одной математической аналогии. Бог-субстанцияаналогичен пустому пространству, в котором расположены все отдельные вещи — «модусы». Особенности вещей определяются свойствами«пространства» — Бога. Неотъемлемые свойства Бога (атрибуты) можнопредставить как «измерения» пространства. Таких «измерений»у Бога бесчисленное множество. В силу человеческой ограниченности лишь дваатрибута субстанции доступны человеческой мыслительной способности: мышление ипротяженность. Отдельные вещи (модусы) распределяются по этим двум сферам. НоБог отдельные вещи непосредственно не создает, они являются его «вечнымиследствиями». Единичная вещь следует из другой единичной вещи, иначе онаобладала бы всеми свойствами Бога. Используя математическую аналогию, можносказать, что пространство не есть действующая причина геометрических фигур.Также и Бог не есть действующая причина вещей. Вещи-модусы существуют двухтипов — одни относятся к сфере мышления (идеальные образования), другие — ксфере протяжения (материальные тела). Они между собой никак не связаны, носуществуют строго параллельно: порядок и связь вещей та же, что и порядок исвязь идей (можно и наоборот). Если человек обнаруживает у себя телесный недуг,значит, следует искать и недуг душевный, поскольку Бог одинаково проявляется вразличных рядах модусов.
Какиз абсолютной свободы рождается несвобода и наоборот, можно ли вырваться измира несвободы? Бог является причиной самого себя, в нем свобода совпадает снеобходимостью. В мире вещей-модусов свобода и необходимость расходятся. Каждаявещь — это ограничение бесконечности, это подчинение внешнему воздействию, этонеобходимость, понимаемая как несвобода. Проявления свободы в мире модусов — это попытки преодоления собственной ограниченности, расширение сферы своегосуществования за счет другого модуса, это насилие, основанное на стремлении ксамосохранению. Человек — эгоистическое существо, стремление к самосохранениюперерастает в нем в стремление к власти: в политике каждый имеет столько права,сколько силы. Насилие никогда не освободит человека, но для него существует ещеодна возможность. В процессе активной борьбы за самосохранение человек актуализируетвсе свои душевные силы: разум, слитый с волей, освобождается от страстей(«аффектов»), мешающих добиваться цели. Другими словами, процесссамосохранения вынужденно ведет к самосовершенствованию, к развитию познающейспособности. Человеческий разум неизбежно формирует идеал свободы иобнаруживает, что единственным для него является Бог. В Боге стремление ксамосохранению полностью реализовано, свобода Его никем и ничем неограничивается, он — причина самого себя, Его свобода есть Его необходимость. Радостьот познания Бога столь велика, что человек отказывается от всех иных земныхблаг, обуреваемый страстью к познанию, интеллектуальной любовью к Богу какоснователю его собственной свободы. «Сверхэгоизм» Бога завершаетсялюбовью к нему человека, модуса Бога-субстанции. Для мудреца, философа свободакак проявление Бога становится необходимостью.
Рационализмв более тонких последующих модификациях надолго утвердил понимание человека какбиосоциального существа, суть которого как бы распадается на две части, дваэтажа — душу и тело.
Великогофранцузского математика, физика, философа Блеза Паскаля (1623-1662) неинтересует интеллектуальная сторона знания о человеке. В центре его внимания исобственного мучительного переживания — противоречивый образ человека, данногов зеркале самопознания, человека как «я». Казавшаяся монолитной«идея человека» распадается на бесконечную множественность единичныхсуществований, каждое из которых не только является самостоятельным миром, но иоказывается точкой схождения абсолютно несходного: духа(«ангельского») и материи («животного»), добра и зла,разума и страстей, истины и заблуждений, бесконечного (творческой мысли,тонкости и одухотворенности чувств) и конечного (ничто — жертва собственного«я», злобы, глупости, тщеславия), жизни и смерти.
Философскаяафористика Паскаля парадоксальна и современна. Она уходит если не вперед, то«в сторону» от традиционных размышлений философов прошлого. Во мне, ане в писаниях Демокрита, стоиков, Монтеня, Декарта находится все то, что я в нихвычитываю, как-то заметил Паскаль. Интуиция философа схватывает в понятиях иобразах антиномии, в кругу которых обречен существовать человек. Разрешитьпротиворечие невозможно даже в мысли, не умертвив при этом сам предмет мысли,не разрушив его цельности. Традиционно мыслящий философ укладывает живоемногообразие индивидуального опыта в абстрактную схему личности,запрограммированной на познание и самосовершенствование. Жизненный субъектмыслит и существует в пространстве между двумя противоположными полюсами.
Центромсамоопределения человека, погружающегося в темные глубины телесности — глубиныжеланий, страстей, вожделений, прихотей — и одновременно пытающегося прорватьсяв «небеса» чистой духовности — является «совпадениепротивоположностей». Для человека это означает не знать, «к кому себяпричислить в мире. Он чувствует, что заблудился, упал оттуда, где было егоистинное место, и теперь не находит дороги назад, хотя, снедаемый тревогой, безустали ищет в непроницаемом мраке». Поэтому человек всегда страдает,всегда раздираем противоречиями; «состояние человека: непостоянство,тоска, тревога». Секрет непрерывности внутреннего существования человека — не в актах выбора, чему следовать: или разуму, или собственным«наклонностям», но в таинственном пребывании «между».Стремление «прикрепить» себя к чему-то одному, напрочь отвергнувдругое, дает эффект, противоположный ожидаемому. «Когда человек пытаетсядовести свои добродетели до крайних пределов, его начинают обступать пороки, — сперва незаметно, незримыми путями подползают мельчайшие, потом толпою набегаютогромные, и вот он уже окружен пороками и больше не видит добродетелей. И дажеготов стереть в порошок совершенство».
Быть«между» — значит придерживаться «середины»: «кто внесередины, тот вне человечества». Быть «между» — значит помнить,что человек " не ангел и не животное", что он занимает в пространственатяжения двух противоположностей некую срединную точку, которая неустойчива,каждую секунду уходит из-под ног, и под нами разверзается бездна. Сама«середина» есть сочетание противоположностей. «Что за химерачеловек… судья всех вещей и бессмысленный червь земли и клоака неуверенностии заблуждений, слава и отброс мироздания».
Пониманиепарадоксальности бытия человека переориентирует Паскаля с картезианского«мыслю — существую» на сомнение, которое является основойсобственного самосознания. Утверждению «я мыслю» с необходимостьюсопутствует вопрос: «действительно ли я мыслю», или, забывая о«немощи собственного разумения», следую мнению большинства«уверенных в собственной врожденной мудрости», а потом являющих«собой пример человеческой способности к самым бессмысленным заблуждениям».
Сомнениеесть и у Декарта. Оно у него носит методический характер. Паскалевское сомнениеявляется жизненно-онтологическим принципом. Его сомнение становитсятотальностью способа человеческого бытия, где бытие есть в той мере, в какойесть понимание бытия в самом бытии и усилие по его поддержанию ивоспроизведению. К сожалению, говорит Паскаль, человеческая натура традиционнорассматривается двояко. Одни, забывая о реальном человеке, мыслят его исходя изконечных целей его будущего совершенства (состоится ли оно?).
Другие,напротив, призывают вернуться к «естественности» природногосовершенства человека (а было ли оно когда-нибудь?). И в том, и другом вариантереальный человек оказывается без настоящего: он живет либо прошлым, либовоспоминаниями о будущем. Пока он так существует, его в настоящем нет.«Покопайтесь в своих мыслях, и вы найдете в них только прошлое и будущее.О настоящем мы почти не думаем, а если думаем, то в надежде, что оно подскажетнам, как разумнее устроить будущее… Вот и получается, что мы никогда неживем, а лишь располагаем жить и, уповая на счастье, так никогда его и необретаем».
Существующиефилософские концепции как бы снимают с человека ответственность за проживаемуюжизнь, санкционируя пассивность в настоящем, истерию ожидания будущего и витоге — неосмысленность собственного существования. Опасно убедить человека вего величии, умолчав о его же низменности; не менее опасно убедить его вподобии животному, «не показав одновременно и его величие. Еще опаснее — не раскрыть ему глаза на двойственность человеческой натуры». Человекдолжен знать, каков он в действительности. Так появляется знаменитоепаскалевское определение: «Человек — всего лишь тростник, слабейшее изтворений природы, но он — тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе ненадо всей Вселенной: достаточно дуновения ветра, капли воды. Но пусть даже егоуничтожит Вселенная, человек все равно возвышеннее, чем она, ибо сознает, чторасстается с жизнью и что слабее Вселенной, а она ничего не сознает».Достоинство человека не в овладении пространством (бесконечность пространстваВселенной «охватывает и поглощает меня»), а в способности мысльюохватить пространство. Величие человека — в его способности мыслить и, мысля,сознавать собственное ничтожество. Дерево, камень, дом, животные не сознаютсвоего ничтожества. И только человек, понимая, что он ничтожен, «каквельможа, как низложенный король», этим-то и велик.
Здесьнет речи о самоумалении. Напротив, Паскаль повторяет, что человек должен непрезирать, но любить себя и здесь же ненавидеть себя, поскольку его познания,устремления всегда шатки, неполны и поэтому часто превращаются в нелепости. Вутверждениях Паскаля нет ни стоицизма, ни пирронизма. Он говорит о том, чточеловеческое в человеке не воспроизводится природой. Все то, что присуще«человеческой натуре», живо лишь в той мере, в какой постоянновоспроизводится внутреннее условие ее существования, само не являющеесяприродной нормой. Только ценой собственного усилия, страдания, риска, можетбыть и жизнью, индивид каждый раз заново преодолевает свою«естественную» животность, собственное ничтожество и прорывается вмир человеческой духовности, в мир, не являющийся само собой разумеющимся, как,скажем, дерево, камень, животные. И если мы теперь это понимаем, то уже небудем утверждать себя в богатстве, власти, бессмысленной погоне за почестямилибо развлечениями.
Чтобыдо конца осознать суетность человеческой жизни, надо, считает Паскаль, уяснитьпричины («неведомо что») и следствия («ужасные») любви,которая «сотрясает землю, движет монархами, армиями, всем миром». Всамом деле, замечает он, будь нос Клеопатры покороче — «облик земли сталбы иным». В этом мире все обращается в свою противоположность: силастановится слабостью, слабость — силой, добродетель — злом, зло — добродетелью.Но тогда величие человека, способного возвыситься над собой, превзойтисобственные пределы, означает вечный разлад с обществом, с другими («дочего же мы нелепы, пытаясь найти опору в себе подобных!»), с самим собой,невыносимое ощущение собственного одиночества («в смертный свой часчеловек одинок») и его трагический удел («жить ему надобно так,словно он один на свете и словно отпущена неделя жизни»).
Втакой ситуации одна из истин, которая рождается в человеке, — осознание нищетыдуха как собственной неукорененности в природе, обществе, среди близких вродебы людей (которым безразличен), понимание своей беспочвенности. Оказывается,человек подвешен «на грани двух бездн — бездны бесконечности и безднынебытия». Он преисполняется трепетом и ужасом перед вечным безмолвием этихпространств. Если разуму поставлен предел познания (кто способен постичь начало- может постичь и бесконечность космоса), тогда все абсолютно рождает«тревогу и смятение», ибо самому разуму надо знать, «чегодержаться».
Еслимы говорим о бесконечности, справедливости, добре, то есть знаем множествоистин, интуитивно понимая, что они не охватывают всю истину, следовательно, мыпостигаем существование бесконечного, не ведая его природы. Паскаль поясняет:«Бесконечная бездна может быть заполнена лишь чем-то бесконечным инеизменным, то есть Богом». Но если мы ничего не знаем о нем, что можетслужить оправданием того, кого убедила такая бездоказательность? Мыслительпредлагает игровой аргумент, получивший название «пари Паскаля».Разум здесь ничего не определяет, считает он: «Между нами и Богом — бесконечность хаоса. Где-то на краю этой бесконечности идет игра — что выпадет,орел или решка». Разум молчит, не играть нельзя, «вас уже втянули вэту историю». Ставя «на решку» (отсутствие Бога), мы теряем своюконечную жизнь, которая и так обречена. Ставя «на орла»(существование Бога), мы имеем шанс выиграть бесконечную блаженную жизнь.Поэтому выбор Бога разумен, т.к. мы ничего не теряем. Каков ущерб в случаеошибочности выбора? Быть честным, искренним, справедливым, следовать добру — значит распрощаться со своими пороками. Велика ли потеря, если есть понимание,что ставка «поможет вам обуздать страсти — огромные камни преткновения навашем пути к вере».
Такая«игра» по результату дает опору разуму для ориентации в мире,наполняет содержательностью критерии оценки человеческих взаимоотношений, существующихсоциальных норм и ценностей. Но только «игрой» без веры, замечаетПаскаль, еще не удалось стать счастливым. То обстоятельство, что все людииспокон веков стремятся к счастью, бессмысленно пытаясь заменить его чем попало(«светилами, небом, землей, стихиями, растениями, капустой… войной,пороками, прелюбодеяниями, кровосмешением»), свидетельствует о том, чтобесконечность пустоты души «может заполнить лишь нечто бесконечное инеизменное, то есть Бог». «Счастье не вне и не внутри нас; оно — вБоге, вне нас и внутри». Но постичь это можно не разумом и не умножениемаргументов, но — «личной встречей» со Спасителем. В Нем и для Него мыпостигаем Бога и себя самих. Вся мистерия познания и человеческой жизниразрешается, по убеждению Паскаля, в христианской вере, дающей возможностьобретения мира души и высшего блага. «Царство Божие в нас самих, всеобщееблаго в нас самих, он — и мы сами, и не мы», — заключает Паскаль.
Все,о чем писал Паскаль, было глубоко им пережито и выстрадано. Лучше всего о самомсебе сказал он сам: «Я только с теми, кто, стеная, ищет истину».«Мысли» Паскаля стоят на грани философии и искусства. Эта удачнаяформа выражения рефлексии, постигающей судьбу человека перед лицомбесконечности, надолго явилась образцом для подражаний в последующейлитературно-философской эссеистике.
Человекне только беседует со своей душой и Богом. Человек живет в обществе, постояннообщается с себе подобными. Как может уживаться с себе подобными человек с егоэгоизмом, жаждой насилия? Эта проблема стала центральной для английскогофилософа Томаса Гоббса (1588-1679).
Гоббс- деист, Бог практически не присутствует в его концепции. Человеческий организм- это совокупность частиц (корпускул), двигающихся по законам механики.Душевная жизнь человека — это взаимодействие разума и воли. Воля направляет,поддерживает человеческий эгоизм, стремление к самосохранению. Гоббс солидаренсо Спинозой, утверждая, что для индивида нет понятия добра и зла, свобода естьбезудержная жажда самосохранения, направляемая волей. В своей«природности» все люди равны. Из равенства способностей вытекаетравенство надежд на достижение целей. Если два человека желают одной и той жевещи, которой, однако, они не могут обладать одновременно, они становятсяврагами. Наступает такое состояние общества, которое можно назвать войной всехпротив всех. Над человечеством нависает угроза самоуничтожения.
Помимонеразумной воли, выражающей стремление человека к самосохранению, в человекеприсутствует и разум, который также стоит на страже интересов человека, но ненепосредственно. Разум более дальнозорок, он думает не только о сегодняшнемдне, но и о будущем человека, поэтому разум выходит за рамки естественногочеловеческого эгоизма. Естественный закон разума, говорит Т.Гоббс, «естьпредписание или найденное разумом общее правило, согласно которому человекузапрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств кее сохранению, и упускать то, что он считает наилучшим средством для сохраненияжизни».
Разумговорит о необходимости заключения общественного договора, по которому людипередают свою силу и естественное право искусственному человеку, Левиафану — государству. Взамен государство, основанное на естественных законах разума,способствует самосохранению человека. Естественное состояние общества переходитв гражданское. Государство обслуживает человека и порождается им. Нет ничегоглупее, говорил Гоббс, государства, основанного актом высшей воли. Ногосударство требует от человека многого. В нем должна господствовать единая воля,наиболее совершенной формой правления является абсолютная монархия, котораядолжна совмещать силу и право. У власти есть предел — это вынуждение граждан ксамоубийству. В самом крайнем случае допустимо восстание, если власть перестаетвыражать естественное право и каждый подданный вынужден защищать себя сам.
Гоббссчитал, что власть государства распространяется и на духовную жизнь общества.Злейшими врагами государства являются «частные» мнения. Инакомыслиекрайне опасно. Не менее опасен для государства и религиозный фанатизм,поскольку фанатик не видит связи религии и государственного интереса. Религия — чисто социальное, земное образование. Религией может стать любое суеверие,отвечающее интересам государства. По мнению Гоббса, нравственность, представленияо добре и зле целиком принадлежат социальной сфере. Государство с помощьюразума как бы одевает человека в социальные одежды, одежды религии инравственности.
Разумфилософии XVII века — это еще не одинокий человеческий разум. Это разум-Бог,разум-государство, разум-природа.
ФилософиюXVIII столетия называют философией Просвещения, сам XVIII век именуют«философским столетием», «веком Просвещения». Новое время,XVII век, еще не решается дать разуму полную свободу. В эпоху Просвещения разумуже сам хочет предписывать законы человеческой деятельности, выступатьдиктатором по отношению к природе. Век Просвещения определяют как время междудвумя революциями — английской и французской (1688-1789). Человеческий разумстал рассматриваться как основная «мера», измерение существующихпорядков, как принцип критики существующего, если оно не соответствует меркам,эталонам разумности. Все должно быть вынесено на суд разума: религия,нравственность, наука, общество, сам человек.
ИдеиПросвещения начали развиваться в Англии; затем они распространяются во Франциии Германии. Одной из центральных проблем английского Просвещения была проблемапознания. Прежде чем искать наиболее эффективные методы познания, необходимовыяснить, что из себя представляет познание, каковы его источник, содержание,критерии.
ДжонЛокк (1632-1704) — сенсуалист, он считает, что только чувственные данныеобладают качеством непосредственной истинности, все знание должно быть выведеноиз чувственного восприятия. Сенсуализм — необходимая составная часть болееширокой концепции — эмпиризма. Эмпиризм в понимании познания рассчитываеттолько на опыт, прежде всего — чувственный. Кроме того, опыт обязательно носитличный, индивидуальный характер. Врожденных идей не существует, утверждаетЛокк, поскольку не у каждого человека можно обнаружить представления опричинно-следственной связи, о необходимости запрета противоречия (их нет удетей и слабоумных). Представления о Боге, о добре и зле разительно отличаютсядруг от друга в различных культурах. Душа человека — «чистая доска»(tabula rasa), на которой опыт посредством единичных восприятий пишет своизнаки. Есть два вида опыта — внешний и внутренний. Первый опирается наощущение, второй — на рефлексию. Внешний опыт более фундаментален, поскольку даеттолчок рефлексии — источнику внутреннего опыта. Однако внешний опыт немонолитен, он включает в себя «идеи» первичных и вторичных качеств.(«Идеей» для Локка является не только теоретическая конструкция, но ипредставление, основанное на ощущении). Первичные качества, по мнению Локка,находятся в самих телах и адекватно представлены в наших ощущениях. Этоплотность, протяженность, фигура, движение или покой, число. Вторичные качестване находятся в самих вещах, они лишь кажутся нам таковыми, на самом же деле являютсяпродуктом движения частиц, недоступных человеческому восприятию. Это цвет,вкус, звук, тепло или холод. «Идеи», полученные из внешнего ивнутреннего опыта, — лишь материал знания. Только после обработки их с помощьюопределенных процедур (сравнения, сочетания, абстракции) возможно знание.Однако знание определяется как правильным комбинированием идей, так и отборомисходных, «простых» идей. Ошибки возникают как в результатенесоблюдения правил комбинирования идей (чем сложнее идея, тем больше риска,тем вероятнее ошибка), так и в результате использования не только идейпервичных, но и вторичных качеств. Все общие идеи — произведения разума,реально существуют только единичные вещи. «Дружба», например, этокомбинация более простых идей — идеи любви, действия, человека. Идея субстанции- тоже сложная идея, в ней обобщены многие сходные характеристики самыхразличных вещей. Мы не знаем, что такое субстанция, считает Локк, но нет у наси оснований сомневаться в ее существовании. Истина представляет собой согласиепредставлений друг с другом, правильное сочетание представлений. Истинным можноназвать только то знание, которое представляет собой мыслительную форму,которое обработано с помощью разума. Исключительно опытное знание носитвероятностный характер, это не знание, но мнение. «Разум ставит человекавыше остальных чувствующих существ и дает ему то превосходство и господство,которое он имеет над нами».
Теориюпознания Дж.Локка все исследователи называют выражением здравого смысла,философией, лишенной крайностей. Разум, предоставленный сам себе, боитсяпотерять ориентиры, становится удивительно осторожным. Он сомневается впонятиях традиционной метафизики и в то же время не решается от них отказаться.Он опирается на чувственный опыт и в то же время видит его ограниченность.Разум пробует различные способы самообоснования, еще верит в саму возможностьсамообоснования, но уже начинает ощущать необходимость «иного»,отличного от человеческого разума бытия. «Подводные камни»рационалистического сенсуализма очень точно обнаружил и попытался обойтиДж.Беркли.
ДжорджБеркли (1685-1753) — английский теолог, философ, математик, физиолог. Основныеработы: «Трактат о принципах человеческого познания», «Опытновой теории зрения », «Три разговора между Гиласом и Филонусом».Критически оценивая теорию Дж. Локка о первичных и вторичных качествах, Берклипришел к выводу, согласно которому нет никакого сходства между «простымиидеями» и вещами. «Первичные» качества столь же мало говорят намо действительных качествах вещей, столь и «вторичные». Более того,размеры, форма, расстояние — «первичные» качества — требуют отчеловека гораздо большей работы воображения, синтезирования восприятий, чемпростое восприятие цвета и звука. Следовательно, воспринимаемый нами мир длянас, нашего восприятия существует таким, каким мы его видим, слышим, осязаем.Каков мир вне данности нашему восприятию — знает только Бог, единственныйорганизатор и координатор наших ощущений. Именно благодаря Ему различные людиимеют одинаковые чувственные восприятия. Беркли — не солипсист, он не считает,что существует лишь мое воспринимающее сознание. Мир не превращается в ничто сисчезновением человека, в уме Бога всегда присутствует мир как сумма идей. Длячеловека же любая вещь существует в таком виде, в каком она им воспринимается:«существовать — значит быть воспринимаемым». Все существующее — установленный Богом порядок представления. Заблуждение — это неправильнаякомбинация «простых идей», сообщенных Богом. В мире нет абсолютно необходимойпричинно-следственной связи, в мире возможно чудо. Человеческий разум в такомслучае не имеет права выходить за рамки восприятий даже способом, предложеннымЛокком. Общие идеи, и прежде всего идеи субстанции, в лучшем случае — бесполезное удвоение мира, в худшем — это химеры разума, замыкающие человека впризрачном мире и отвращающие его от Бога.
Другойанглийский философ, психолог, экономист Дэвид Юм (1711-1776) не принимает идеюБеркли о Боге как единственном источнике человеческих взаимосогласованныхвосприятий, но и доверия к человеческому разуму у него почти не осталось.Только об объектах математики можно говорить как об источниках достоверногознания. Все остальное знание, основанное на опыте, может быть оценено только сточки зрения его практической полезности. Законы сочетания «простых»идей — это законы не логики, а, скорее, психологии. Все внешние впечатлениякоординируются на основе памяти, память воспроизводит их в том порядке, в какомони возникали. Впечатления внутреннего опыта (рефлексии) связываются с помощьювоображения (свободного сочетания).
Существуютли общие идеи, например, идея причинной связи, спрашивает Юм. О действительномее существовании сказать ничего нельзя, однако люди ведут себя так, как будтоона существует. Причинная связь, основа и цель науки базируется всего лишь на«привычке». Только привычка, опирающаяся на память, связываетразрозненные единичные восприятия в единую картину мира. Люди живут пологически ошибочному, но психологически оправданному принципу: «послеэтого, значит, вследствие этого». Уже не мощь мирового, абсолютногоРазума, а косная сила привычки служит поддержкой человеку. Разум, лишенныйопоры, хватается за нечто более прочное, нежели он сам, — предрассудок, онначинает утрачивать собственное привилегированное положение в мире.
Дляфранцузского Просвещения основой человеческого разума выступала природа.Следовать разуму и означало следовать природе. Зазор между природой ичеловеческим разумом порой был неразличим. Что же понимали под природойфранцузские просветители?
Длясоздателя «Системы природы» (эту работу называли «библиейматериализма») Поля Гольбаха (1723-1789) природа есть совокупностьдвижущихся атомов. Гольбах — материалист. Материя для него — это объективносуществующие отдельные вещи. Ни на минуту не прекращающееся движение частицвызывает постоянное действие и противодействие тел, происходящее по законампричинно-следственных связей. Дуализм души и тела — мнимый, поскольку душа — это также движение атомов в нервах и мозге. Мышление также является функцией мозга,человеческая свобода — иллюзия. В мире все происходит по необходимости,случайность — лишь результат нашего незнания, переплетения причин и следствийчаще всего скрыты для человека. Если бы существовал всемогущий демон, он могбы, поднявшись над миром, одним взглядом охватить все мировые связи ипроследить движение каждой пылинки. Человеку же это недоступно. Поэтому малые,незаметные причины порой ведут к грандиозным следствиям: войнам, природнымкатаклизмам, жизненным катастрофам. Причинность (все имеет свою причину)отождествляется с необходимостью (то, что произошло, должно было обязательнопроизойти). Так материализм переходит в фатализм — представление опредопределенности всего, что происходит в мире. «В вихре пыли, поднятойбуйным ветром, как бы хаотичным он нам ни казался, в ужаснейшем шторме,вызванном противоположно направленными ветрами, вздымающими волны, нет ни одноймолекулы пыли или воды, которая расположена случайно и не имеет достаточнопричины, чтобы занимать то место, где она находится, и не действовать именнотем способом, каким она должна действовать». Человек должен покоритьсяприроде, которая, в свою очередь, снимает с него ответственность за дурныепоступки. Человек — вещь среди других природных вещей; природа во всем оправдываетчеловека, но она же — залог бессмысленности его жизни.
Междучеловеком и животным нет принципиальной разницы, у человека лишь более тонкаянервная организация, больший объем памяти. Человеческая «природа»предполагает наличие определенного круга «телесных» потребностей,стремление к их удовлетворению. Люди «по природе» равны, имеютодинаковое право на счастье. В каждом заложена способность к развитию разума.
Вэтике, учении о нравственности, просветители стоят на позициях разумногоэгоизма. Цель человека, как и всякого живого существа, — счастье.Нравственность не может требовать иного, чем природа. Поэтому эгоизм — этонорма поведения. Все движения человеческой души носят материальный характер, втрудный момент надо прибегать к помощи врача, а не духовника. Человек не долженжертвовать своим счастьем ради химер потусторонней жизни. Образованиеразвенчивает предрассудки, которые стоят на пути человека, стремящегося ксчастью. Угрызения совести — это форма самоистязания. Честность, по мнениюКлода Гельвеция (1715-1771), это привычка каждого к полезным для негопоступкам. Другой просветитель, Жюльен Ламетри (1709-1751), выступал противнаказаний, так как считал, что преступление — это разновидность безумия, занего человек не отвечает. Эгоизм, личный интерес лежит в основе человеческогоповедения. Но эгоизм разумный отличается от «грубого» эгоизма.Разумный эгоист думает о своем счастье, но понимает, что путь к нему лежитчерез определенное самоограничение. Так его стремление к выгоде приобретаетформу нравственного поведения.
Искусство,по мнению французских философов-просветителей, целиком основано на подражанииприроде. В самой природе нет эстетического идеала, нет прекрасного ибезобразного, нет должного, но лишь одно «сущее», голаянеобходимость. Природа — не результат чьего-то замысла, в ней нет порядка ицели. Искусство должно быть копией природы, главное в нем — истина. Классицизмс его идеалами чужд просветителям. Искусство должно научить человека следоватьприроде. В «Разговоре Даламбера с Дидро» Дени Дидро (1713-1784)писал: «Мы инструменты, одаренные способностью ощущать и памятью, нашичувства — клавиши, по которым ударяет окружающая нас природа». Воздействиеискусства на человека должно быть подобно действию природы. Искусство не рисуетвысокие идеалы, оторванные от действительности. Искусство дает образ человекакак " копии природы ", лишь выделяя в нем типичные черты. Искусство — простое увеличительное стекло, помогающее человеку видеть то, что есть на самомделе. Идеал как бы скрыт, выражен как природная необходимость. Подражаяидеалам, выраженным в искусстве, человек лишь следует природной необходимости.Природа становится своеобразным аргументом в процессе идеологическоговоздействия.
Всепросветители стремились воздействовать на общество, изменив массовое сознание,«мнения». Мнение правит миром, говорили Вольтер, К.Гельвеции иШ.Монтескье. «Исправьте мнения людей, и нравы их сами собой сделаютсячище», — говорил Ж.-Ж.Руссо. В прошлом в мнениях людей царили полноеневежество и предрассудки. Мнения формируются в социально-политической среде ив свою очередь влияют на взгляды воспитателей-идеологов (философов, художников,педагогов). «Воспитатели» формируют взгляды правителей, те же,издавая законы, влияют на общественную среду. Общество может оказаться либорасширенным воспроизводством невежества, либо — торжеством просвещения,поскольку ошибка может прокрасться в любое звено цепи. Причиной ошибок могутбыть климат («власть климата сильнее всех властей»), случай, ростнародонаселения. Во избежание ошибок воспитание должно быть не домашним, апубличным, открытым, государственным.
ОграниченностьРазума Просвещения, предоставленного самого себе, начала проявляться уже вXVIII веке. Иррациональные измерения действительности начинают подчинять себеразум. Разум природен, но природа, история иррациональны, абсурдны,античеловечны. Человек уже не может «покориться природе». Современныйфранцузский писатель А.Моруа писал: «Современные писатели открыли, что нашмир абсурден. Но все, что можно было бы сказать по этому поводу, уже сказано, иочень умно, Вольтером в „Кандиде“.
Противоречияфилософии Просвещения особенно рельефно проявились в идеях Жана Жака Руссо(1712-1778). Руссо — самый радикальный представитель Просвещения и одновременно- его враг. Изначально человеческая природа склонна к добру. Культурапротивоположна природе. Культура связана с разделением труда, которое толкаетчеловека к неравенству как источнику всех бед. Сказав „это мое“,человек разрушает счастливую гармонию с природой и с себе подобными. Следуеттолько сожалеть о распространении образования и изобретении книгопечатания,писал Руссо. Можно быть людьми, не будучи учеными. Астрономия произошла изастрологии, геометрия — из скупости, физика — из любопытства. Науки и искусстване принесли никакой пользы человечеству, лишь сделали людей несчастными.Воспитание — это развитие природной индивидуальности, но отнюдь не разума.Руссо был против сенсуализма: в человеке главное не ощущения, а чувства, душа.В религии тоже главное чувства, поэтому традиционная религия с ее сложнойсимволикой, догматами должна быть заменена доступной всем безыскусной»религией чувства" Так иррациональное входит в жизнь каждогочеловека. Иррациональное не противостоит человеку в качестве бездушнойабсурдной природы, но находится в его сердце — это его чувства, побуждения. Всестрахи, суеверия, предрассудки толпы реабилитируются Руссо. Вместо долга,добра, совести у него на первом месте находится «чувствительность», спомощью которой сам Руссо в своей «Исповеди» оправдывает свои самыенеблаговидные поступки.
ВзглядыРуссо на общество, на государственное устройство изложены в его трактате«Об общественном договоре». Государство должно быть таким, чтобычеловек сохранил свою свободу. Это возможно только в том случае, если искоренитьчастный интерес — источник неравенства. Для Руссо свобода — это растворениечеловека в общей воле, отчуждение всех частных прав в пользу общества. Врезультате ни у кого не может быть интереса покушаться на права другого членаобщества. Всеобщая воля — это коллективное удовлетворение индивидуальногоинтереса, она всегда права. «Каждый из нас передает в общее достояние иставит под высшее руководство общей воли свою личность и все свои силы, и врезультате для нас всех вместе каждый член превращается в нераздельную частьцелого». Частная воля отдельного человека всегда стремится кпреимуществам, суверенитет народа — осуществление общей воли — только кравенству. Свобода возможна только в условиях полного равенства: мы заставимгражданина быть свободным, говорит Руссо. Править может только воля всегонарода, поэтому выборы должны быть только прямыми, возможно радикальноеизменение строя, устранение правительства, нарушившего общую волю. Даже выборрелигии определяется народным большинством. Ничто не может противостоятьрешению народа, в том числе и образованное меньшинство. Развитие общества винтерпретации Руссо теряет стабильность, история грозит превратиться в tabularasa (чистую доску, чистый лист), на котором прихоть толпы будет писать своиписьмена, свои законы. В концепциях просветителей фатализм соседствует сволюнтаризмом.
СПИСОКЛИТЕРАТУРЫ
1. Введение вфилософию: Учебник для вузов. В 2 ч. Ч.1 /Под общ. ред. И.Т. Фролов. — М.: Политиздат, 1989. — 367 с.
2. Введение в философию: Учебник для вузов. В 2 ч. Ч.2 /Под общ. ред. И.Т. Фролов. — М.:Политиздат, 1989. — 639 с.
3. Кохановский В.П.,Т.П. Матяш, В.П. Яковлев, Л.В. Жаров. Философия длясредних специальных учебных заведений: Учебное пособие. — Ростов-на-Дону:Феникс, 2001. — 320 с.
4. Кириленко Г.Г.,Шевцов Е.В. Философия. Высшее образование. — М.: Филол. о-во «СЛОВО»:ООО «Изд-во „ЭКСМО“», 2003. — 672 с.