«Слово о полку Игореве» — памятник древнерусской литературы, посвященный походу против половцев войска князя Игоря Святославича в 1185 году. В походе Игоря участвовали также его брат Всеволод, сын Владимир и племянник Святослав Ольгович Рыльский. «Слово», дошедшее до нас в списке XVI века, создано в 1187 году. Язык этого произведения — древнерусский письменный литературный язык. Как указывает Д.С. Лихачев, «величайшая патриотическая поэма Древней Руси посвящена не одной из побед, которых немало знало русское оружие, а страшному поражению» [6, с.7]. Впервые за всю русскую историю князь оказался плененным, а его войско почти совсем уничтоженным: в живых осталось только 15 человек [5, с.15].
Однако поэма, повествующая о горестном поражении русских на реке Каяле, оказалась «одной из самых больших и радостных побед русского слова» [6, с. 21]. Чувством любви к родине наполнена каждая строка поэмы. Это произведение было призывом к прекращению княжеских междоусобиц, страстным призывом к единению. Любовь к Русской земле и русскому народу, призыв к единению oпределили выбор художественных средств в поэме, близких народному творчеству [5,6]. Д. С. Лихачев [6, с. 20] отмечает богатство оружейной терминологии «Слова», обусловленное средневековой любовью к оружию. Нами проанализирована медицинская терминология в этом произведении.
В начале поэмы автор обращается к читателям-слушателям с вопросом: не начать ли свое повествование о печальном походе Игоря в старых выражениях, а затем решает вести рассказ ближе к действительным событиям своего времени, а не не по манере Бояна, поэта-певца XI в., исполнявшего свои хвалебные песни в честь князей под аккомпанемент гуслей [2, с. 131]. При характеристике старой поэтической манеры легендарного певца автор употребляет анатомический термин — пръсты 'пальцы', применяя отрицательное сравнение:
Боянъ же, братие, не 10 соколовь
на стадо лебедей пущаше,
нъ своя вещиа пръсты
на живая струны въскладаше;
они же сами княземъ славу рокотаху (с. 10).
Здесь и далее древнерусский текст поэмы цитируется по изданию этого произведения:«Слово о полку Игореве» / Под ред. В.П. Адриановой-Перетц.- М.; Л., 1950. Для лучшего понимания текста «Слова» используется его комментарий и объяснительный перевод, принадлежащий Д.С. Лихачеву [3, с. 375-466; 5, с. 157-180].
Автор «Слова» определяет хронологические рамки своего повествования: от Владимира I Святославича, княжившего в Киеве с 980 по 1015 г., до нынешнего Игоря Святославича — князя Новгород-Северского (1151-1202), укрепившего свои ум и сердце, исполнившегося ратного духа и поведшего свои полки на Половецкую землю за землю Русскую. Это определение автором поэмы хронологических границ повествования сопровождается употреблением медицинского слова — ум и анатомического слова — сердце:
Почнемъ же, братие, повесть сию
отъ стараго Владимера до нынешняго Игоря,
иже истягну умь крепостию своею
и поостри сердца своего мужествомъ;
наплънився ратнаго духа,
наведе своя храбрыя плъкы
на землю Половецькую
за землю Руськую (с. 10).
Характеризуя душевное состояние Игоря перед походом, автор «Слова» говорит, что разум князя уступил желанию победно дойти до Дона, помешавшему ему оценить «знамение» — солнечное затмение, считавшееся на Руси предзнаменованием несчастья:
Спалъ князю умь похоти
и жалость ему знамение заступи
искусити Дону великаго (с. 10).
Похоть — желание, намерение. Жалость — страстное желание. Игорь обращается к своим воинам:
«Хощу бо,- рече,- копие приломити
конець поля Половецкаго,
съ вами, русици, хощу главу свою приложити,
а любо испити шеломомь Дону»(с. 10-11).
Характеристика психологического состояния Игоря и его обращение к воинам содержат медицинский термин — умь («ум») и анатомическое название — глава.
Автор поэмы рассуждает о том, что Боян воспел бы поход Игоря, скача соловьем по воображаемому дереву, летая умом под облаками, соединяя старое и новое, рыща по тропе русского языческого бога Трояна, мысленно переносясь на большие расстояния. Это предположение автора имеет медицинскую лексему — умомъ:
О Бояне, соловию стараго времени!
Абы ты сиа плъкы ущекоталъ,
скача, славию, по мыслену древу,
летая умомъ подъ облакы,
свивая славы оба полы сего времени,
рища въ тропу Трояню
чресъ поля на горы (с. 11).
Ущекотати — запеть, как соловей, воспеть (от сущ. щекотъ — пение соловья).
Выступление Игоря в поход сопровождают грозные предзнаменования — солнечное затмение, звериный свист, скрип половецких телег, вой волков, лай лисиц, клекот орлов. Создание этой драматической картины связано с использованием лексемы — кости:
Игорь къ Дону вои ведетъ!
Уже бо беды его пасетъ птиць по дубию;
влъци грозу въсрожатъ по яругамъ;
орли клектомъ на кости звери зовутъ;
лисици брешутъ на чръленыя щиты (с. 12-13).
Влъци, мн.ч. сущ. влъкъ — волк. Вои, мн. ч. сущ. вой — воин.
Началось сражение с половцами. Героически дрались русские воины. Самозабвенно бился брат Игоря Всеволод. Описание борьбы полка, руководимого Всеволодом, содержит слова — голова и рана:
Яръ туре Всеволоде!
стоиши на борони,
прыщеши на вои стрелами,
гремлеши о шеломы мечи харалужными!
Камо, туръ, поскочяше,
своимъ златымъ шеломомъ посвечивая,
тамо лежатъ поганыя головы половецкыя.
Поскепаны саблями калеными шеломы оварьскыя
отъ тебе, яръ туре Всеволоде!
Кая раны дорога, братие, забывъ чти
и живота,
и града Чрънигова отня злата стола ...(с. 15).
Заключительные строки этого текста в переводе А. С. Орлова [2, с. 138] звучат так: «Что значат раны для того, кто забыл все в бою!».
Харалуг — сталь, булат. Тур — дикий бык. Яръ — ярый, пылкий, смелый, отважный.
Д.С. Лихачев [3, с. 241] отмечает, что главные усобицы XII в. были связаны с враждою потомства Мономаха (Мономаховичами) и потомства его противника — Олега Святославича (Ольговичами). В «Слове» проводится трагическая параллель между нынешним сражением Игоря и многочислеными междоусобными войнами, ведшимися при Олеге Святославиче, названном в поэме Гориславичем. Прошли века языческие (бога Трояна), минули годы Ярослава Мудрого и его сыновей. Были войны Олега Святославича, наводившего страх на Владимира Мономаха. При характеристике Олега Святославича и при описании сражения на реке Каяле употребляются медицинские и анатомические названия — уши, кости, кровь, трупиа ('трупы'):
Были вечи Трояни,
минула лета Ярославля;
были плъци Олговы,
Ольга Святьславличя.
Тъй бо Олегъ мечемъ крамолу коваше
и стрелы по земли сеяше.
Ступаетъ въ златъ стремень въ граде Тьмуторокане,
той же звонъ слыша давный великый Ярославь,
а сынъ Всеволожь Владимиръ
по вся утра уши закладаше въ Чернигове...(с. 15).
Тогда, при Олзе Гориславличи
сеяшется и растяшеть усобицами, ...
Тогда по Руской земли ретко ратаеве кикахуть,
нъ часто врани граяхуть,
трупиа себе деляче,...
Съ зараниа до вечера,
съ вечера до света
летятъ стрелы каленыя,
гримлютъ сабли о шеломы,
трещатъ копиа харалужныя
въ поле незнаеме,
среди земли Половецкыи.
Чръна земля подъ копыты костьми была посеяна,
а кровию польяна:
тугою взыдоша по Руской земли (с. 16).
Туга — тоска, печаль, кручина, горе. Полк (пълкъ, плъкъ) — отряд воинов, полк и битва, поход.
Войско Игоря потерпело поражение, и русские женщины («жены») оплакивают погибших в бою ратников:
Жены руския въсплакашась, аркучи:
«Уже намъ своихъ милыхъ ладъ
ни мыслию смыслити,
ни думою сдумати,
ни очима съглядати ...» (с. 17).
При создании плача русских жен использовалась анатомическая лексема — очима.
Автор «Слова» переносит повествование в Киев, к киевскому князю Святославу Всеволодовичу, склонявшемуся к политике мира и объединения русских князей для борьбы с половцами. Святослав видит тяжелый сон, в котором его одевали черным траурным покрывалом, черпали ему вино, смешанное с горем, сыпали на грудь («лоно») крупный жемчуг из опорожненных половецких колчанов:
А Святъславь мутенъ сонъ виде
въ Киеве на горахъ.
«Синочи съ вечера одевахуть мя, — рече,-
чръною паполомою
на кроваты тисове;
чръпахуть ми синее вино,
съ трудомъ смешено,
сыпахуть ми тъщими тулы поганыхъ тльковинъ
великый женчюгъ на лоно ...» (с. 19).
Трудъ — труд, забота, горе, недуг.
Бояре толкуют значение сна Святослава, сообщая ему о поражении Игоря. Они говорят князю, что горе («туга») полонило его ум («умь»), что два сокола (Игорь и Всеволод) слетели с отчего золотого престола, чтобы добыть город Тмуторокань или одержать победу на Дону. Этим соколам саблями поганых подсекли крылья и опутали железными оковами («путины»).
И ркоша бояре князю:
«Уже, княже, туга умь полонила;
се бо два сокола слетеста
съ отня стола злата
поискати града Тьмутороканя,
а любо испити шеломомь Дону.
Уже соколома крильца припешали
поганыхъ саблями,
а самаю опуташа
въ путины железны» (с. 19).
Эпизод со сном Святослава содержит анатомический термин лоно 'грудь' и медицинский термин — умь.
Узнав о поражении на реке Каяле князь Святослав Всеволодович произносит речь («золотое слово»), в которой укоряет Игоря и Всеволода за несогласованные военные действия, за «непособие» ему русских князей; говорит о первом последствии поражения Игоря — нападении половцев на Переяславль-Русский, при осаде которого был ранен князь Владимир Глебович Переяславский.
Текст, относящийся к «золотому слову» Святослава, имеет термины — слезы, кровь, сердце, раны:
Тогда великый Святъславъ
изрони злато слово
с слезами смешено
и рече:
«О моя сыновчя, Игорю и Всеволоде!
Рано еста начала Половецкую землю
мечи цвелити,
а себе славы искати.
Нъ нечестно одолесте,
нечестно бо кровь поганую пролиясте.
Ваю храбрая сердца
въ жестоцемъ харалузе скована,
а въ буести закалена.
Се ли створисте моей сребреней седине?… (с. 20).
Коли соколъ въ мытехъ бываетъ,
высоко птицъ възбиваетъ:
не дастъ гнезда своего въ обиду.
Нъ се зло — княже ми непособие:
наниче ся годины обратиша.
Се у Римъ кричатъ подъ саблями половецкыми,
а Володимиръ подъ ранами.
Туга и тоска сыну Глебову!»(с. 21).
Ваю — вы, от местоимения ва. Нечестно — без чести, бесславно. Римъ — Римов, город на Суле. Жестокий — крепкий, сильный, могучий.
На примере поражения Игорева войска автор «Слова» показывает пагубные последствия политического разъединения и призывает русских князей к единению, к выступлению за Русскую землю. Автор обращается к князю Владимиро-Суздальскому Всеволоду Юрьевичу, а также к Рюрику и Давыду, сыновьям Смоленского князя Ростислава:
Ты буй Рюриче и Давыде!
Не ваю ли вои
злачеными шеломы по крови плаваша?
Не ваю ли храбрая дружина
рыкаютъ акы тури,
ранены саблями калеными
на поле незнаеме?
Вступита, господина, въ злата стремень
за обиду сего времени,
за землю Рускую,
за раны Игоревы,
буего Святъславича! (с. 22).
Буй — отважный, смелый, храбрый, дерзкий.
Автор «Слова» обращается к тестю Игоря Ярославу Владимировичу Галицкому, которого он называет Осмомысл, т.е. одновременно заботящийся о восьми разных делах.
Автор обращается к Роману Мстиславичу Волынскому и к Мстиславу (Пересопницкому или Городенскому):
А ты, буй Романе, и Мстиславе!
Храбрая мысль носитъ вашъ умъ на дело.
Высоко плаваеши на дело въ буести,
яко соколъ на ветрехъ ширяяся,
хотя птицю въ буйстве одолети.
Суть бо у ваю железныи паворзи
подъ шеломы латиньскыми.
Теми тресну земля,
и многы страны -
Хинова, Литва, Ятвязи, Деремела,
и половци сулици своя повръгоша,
а главы своя подклониша
подъ тыи мечи харалужныи… (с. 23).
Паворозъ — привязь боевого оружия. Сулица — метательное копье.
В своем обращении к волынским князьям автор «Слова о полку Игореве» называет Ингваря и Всеволода Ярославичей и Романа, Святослава и Всеволода Мстиславичей.
Упомянутые выше обращения к князьям содержат медицинские обозначения — умъ, кровь, ранены, раны, главы 'головы'. Лексема раны используется в трижды применяемом рефрене: «За землю Рускую, за раны Игоревы, буего Святъславлича!».
В битве 1185 г. на реке Каяле Игорь действительно был ранен в руку. Однако, по мнению В. И. Стеллецкого [4, с.171], лексема раны в словосочетании раны Игоревы может рассматриваться как образное название поражения Игоря, но Д. С. Лихачев в своих примечаниях к «Слову о полке Игореве» [5, с. 208] считает, что «здесь имеются в виду и раны Игоря… и его поражение». В. Л. Виноградова [1, вып. 6, с. 234) по этому поводу замечает, что значение «горе, несчастье, бедствие» у существительного рана было второстепенным.
В обращении к полоцким князьям вспоминается безнадежная попытка Изяслава Васильковича Полоцкого в одиночку защитить от врагов свои границы и его кончину в сражении с литовцами:
Единъ же Изяславъ, сынъ Васильковъ,
позвони своими острыми мечи
о шеломы литовьскыя,
притрепа славу деду своему Всеславу,
а самъ подъ чрълеными щиты
на кроваве траве притрепанъ литовскыми мечи
и с хотию на кров,
а тъи рекъ:
«Дружину твою, княже,
птиць крилы приоде,
а звери кровь полизаша»...
единъ же изрони жемчюжну душу
изъ храбра тела ...(с. 24).
При создании картины гибели Изяслава Васильковича автор применяет термины — кровь (и вариант кров), душа, тело.
Хоть — любимец.
Безнадежность усобиц автор «Слова» показывает на примере неприкаянной судьбы Всеслава Брячиславича Полоцкого, который был зачинателем ряда междоусобиц:
Аще и веща душа въ дръзе теле
нъ часто беды страдаше (с. 26).
Аще — хотя (союз).
В 1068 г. на реке Немиге произошла междоусобная битва, в которой Всеслав потерпел сокрушительное поражение. Автор «Слова» создал земледельческий образ-сравнение этого сражения:
На Немизе снопы стелютъ головами,
молотятъ чепи харалужными,
на тоце животъ кладутъ,
веютъ душу отъ тела.
Немизе кровави брезе
не бологомъ бяхуть посеяни,
посеяни костьми рускихъ сыновъ (с. 25).
При создании этого образа используется пять медицинских терминов — головы, живот 'жизнь', душа, тело, кости, а при характеристике Всеслава — два термина — душа и тело.
Возвращаясь к повествованию об Игоре и перенося действие в Путивль, к тем дням, когда происходит битва на реке Каяле и Игорь уже ранен, автор «Слова» передает плач Ярославны — молодой жены Игоря:
На Дунаи Ярославнынъ гласъ ся слышитъ,
зегзицею незнаема рано кычеть:
«Полечю, — рече,- зегзицею по Дунаеви,
омочю бебрянъ рукавъ въ Каяле реце,
утру князю кровавыя его раны
на жестоцемъ его теле… (с. 26).
Ярославна рано плачеть
Путивлю городу на забороле, аркучи:
»О Днепре Словутицю!
Ты пробилъ еси каменныя горы
сквозе землю Половецкую.
Ты лелеялъ еси на себе Святославли насады
до плъку Кобякова,
Възлелей, господине, мою ладу къ мне,
а быхъ не слала къ нему слезъ
на море рано"(с. 27).
Зегзица — кукушка. Насадъ — речное судно. Забороло (или забрало) — верхняя часть крепостной стены, площадка или ход для воинов [8, т. 2, с. 200].
При описании плача Ярославны употребляются такие медицинские и анатомические названия, как — раны, тело, слезы.
Песнотворцы Боян и Ходына сказали о Русской земле, когда в ней нет князя:
«Тяжко ти головы кроме плечю,
зло ти телу кроме головы»,-
Руской земли безъ Игоря (с. 30).
Фразеологизм песнотворцев содержит термины — голова, плечо, тело.
Игорь вернулся из половецкого плена на Русь. Вся Русская земля радуется возвращению князя. Заключает великую поэму слава князьям — участникам похода и дружине.
Проведенный нами анализ «Слова о полку Игореве» с точки зрения присутствия в нем медицинской лексики свидетельствует, что в этом произведении древнерусской литературы имеется семнадцать русских названий, относящихся к анатомии и медицине, — живот 'жизнь', душа, ум (вар. умь), тело, голова (вар. глава), лоно 'грудь', плечо 'плечевой пояс', персты («пръсты») — 'пальцы кистей рук', кости, сердце, кровь (вар. кров), очи 'глаза', слезы, уши, раны, ранены, труп. Причем слово рана используется 6 раз, ум, тело и кровь — 5 раз, голова — 4 раза, кости и душа — 3 раза, глава, сердце и слезы — 2 раза, остальные — по 1 разу.
Русские анатомические и медицинские термины анализируемого сочинения представляют собою термины-слова. В целом эти обозначения относятся к исконно русской лексике. Лишь вариант глава является старославянским заимствованием. Обращает на себя внимание неоднозначность ряда из названных терминов. Так, например, лексема рана, помимо значения 'поврежденное до крови место на теле', имела также значения — 'побои', 'недуг, болезнь', 'беда, несчастье, урон' [1, вып. 5, с. 11-15].
Необходимо отметить также условность понятия термин в применениии к древнерусской эпохе, так как в эту пору лишь осуществлялась специализация лексики [7, с. 3].
Зафиксированная в «Слове» группа медицинских и анатомических терминов, большинство из которых дошло до наших дней, выполняла соответствующую семантическую и стилистическую функцию, обусловленную сюжетом и фабулой повествования. Присутствие анатомических и медицинских названий в анализируемом произведении свидетельствует, что общелитературные памятники древнерусской письменности могут служить источником медицинской терминологии в историко-медицинских исследованиях. Список литературы
1. Виноградова В. Л. Словарь-справочник «Слова о полку Игореве».- Вып.1.-М.; Л.: Наука,1965; Вып.2-6.- Л.: Наука. Ленинградск. отд-ние, 1967-1984.
2. Орлов А. С. Древняя русская литература XI-XVI вв.-М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937.- 379 с.
3. Слово о полку Игореве Под ред. В. П. Адриановой-Перетц.- М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1950.- 483 с.
4. Слово о полку Игореве Вступит. ст., ред. текстов, пер., примеч. к древнерусск. тексту и словарь В. И. Стеллецкого. — М.: Просвещение, 1965.- 264 с.
5. Слово о полку Игореве Вступит. ст., ред. текста, досл. и объяснит. пер. с древнерусск., примеч.Д. С. Лихачева.- М.: Детск. лит., 1975.- 221 с.
6. Слово о полку Игореве Вступит. ст. Д. С. Лихачева.- Л.: Худож. лит. Ленинградск. отд-ние, 1976.- 77 с.
7. Сороколетов Ф. П. История военной лексики в русском языке X-XVII вв. — Л.: Наука. Ленинградск. отд-ние, 1970. — С. 3.
8. Энциклопедия Слова о полку Игореве: В 5 т. — СПб.: Изд-во Дмитрий Буланини, 1995.
9… Н.А. Романов. Медицинские термины в «Слове о полку Игореве»