АС Пушкин Восхождение к православию

ЕлецкаяПравославнаягимназия вчесть свт. ТихонаЗадонского

КУРСОВАЯ
На тему:
«А. С.Пушкин. Восхождениек Православию»

Выполнилаученица 11 класса
МельниковаАнна
УчительИсаева ТатьянаКонстантиновна

2008 г
Оглавление.

Введение
Биографическая справка. Пушкин и масоны
2.1 Ссылкав Кишинёв. Вступлениев масонскуюложу
2.2 Историясредневековогохрамовничества
2.3 Выходиз масонскойложи
2.4 Дантеси Геккерн. Рольмасонов всвершившейсятрагедии
Основная часть. Путь к Православию
3.1 Духовнаяценность произведенийПушкина
3.2 Атеистическийпериод жизнипоэта
3.3 Духовныеискания Пушкина
3.4 Первыерелигиозныемотивы в творчествеПушкин
3.5 Перепискас митрополитомФиларетом
3.6 Формированиеотношения кцеркви и религии
3.7 Осмыслениепредназначенияпоэта и поэзии
3.8 Окончаниенравственногоперерождения
Оценка личности поэта
Заключение
Литература
Пушкин— величайший, гениальныйпоэт русскойи мировой литературы.Пушкин — одиниз величайшихдеятелей национальнойрусской духовнойкультуры. Пушкин- творец русскоголитературногоязыка и родоначальникновой русскойлитературы, которую онподнял таквысоко, что оназаняла первоеместо в мире.Пушкин завершилв русской литературевсе ценное донего и породилвсе ценноепосле него.«Пушкин — этонаше все»
АполлонГригорьев

Введение

Длятого чтобыправильнорассмотретьбольшую картину, надо встатьперед ней неслишком близкои не слишкомдалеко. Еслимы будем смотретьслишком близко, то детали заслонятот нас целоеи мы, как говорится,«из-за деревьевне увидим леса»; если же, наоборот, мы будем смотретьиздалека, тоне заметимдрагоценныхдеталей и тонкихнюансов, частоявляющихсяключом к пониманиюцелого. Инымисловами, необходимонайти так называемую«фокусную»точку зрения, которая дастнам правильноевпечатлениеи о деталях, ио целом.
Такая«фокусная»точка зрениясуществуети в духовномвосприятииличности человека.Ее очень труднонайти. Родныеи близкие обычнознают все мелочии недостаткичеловека, ночасто не понимаютличности вцелом; чужиеи дальние —схватываюттолько поверхностнуюцелостность, но не видят ине понимаютдеталей и нюансов.Особенно трудновоссоздатьи правильнопредставитьличность человекаотдаленнойэпохи, то естьисторическуюличность. Историки, особенно, историк литературыобязан найтитакой «фокус»для правильногоистолкованияизучаемойличности.
Мояработа и представляетсобой такуюпопытку найти«фокусную»точку зренияпо отношениюк Пушкину идать правильныйи целостныйобраз как личностипоэта, так иего творчествас точки зрениядуховности.
Человек— это личность, и как личностьон не можетвозникнутьдля того, чтобыисчезнутьбесследно.Отлившись взаконченныйдуховно-нравственныйобраз, определивсебя здесь, вземной жизни, оставив в нейзаметный илималоприметный, но все же тотили другойслед, он продолжаетжить и послесмерти и развиватьсяв области иногобытия, дляизображениякоторого у наснет ни слов вязыке, ни красок, ни образов ввоображении.И современникии потомки могутзабыть умершего; имя его можетизгладитьсябыстро, не пережившии холмика землина его безвестноймогиле; но будето нем памятьпред лицомБога, для которогонет мертвых, а все живы (Лк.20: 38); будет о немпамять в молитвахЦеркви, котораядо скончаниямира
содержитв лоне материнскойлюбви своейвсякую верующуюдушу как богосозданнуюи богоискупленную, ни одной из нихне считаетничтожною, иза каждую и завсех умоляетБожественноемилосердие.
С самыхпервых днейлитературнойдеятельностиимя АлександраСергеевичаПушкина сталоприобретатьсебе славу; шлигоды, расширяласьего деятельность, ширилась иросла егоизвестность.Смерть принеслаему не забвение, а еще большуюславу. Слух онем прошел повсей Руси
великой, и ныне называетего всяк сущийв ней язык. Впоследние годыкаждый разобраз еговырисовываетсявсе ярче и ярче, деятельностьего понимаетсяи ценится всеглубже и глубже, растет и растетего имя, и мнитсяи видится, чтопамять о немстановитсячем дальше, темдороже, и — «любезнаянароду» — будетвоистину «вечнаяпамять»:
Егостихов пленительнаясладость
Пройдетвеков завистливуюдаль...
Этопотому, что вжизни и деятельностипоминаемогопоэта, очевидно, много былонесокрушимогои вечного, быломного неумирающего, что
Прахпереживет итленья убежит.
Такисполняетсяи в условияхземных словоапостола: Сеющийв плоть своюот плоти пожнеттление, а сеющийв дух от духапожнет жизньвечную
Чтоже такого вечного, несокрушимогои неумирающегобыло в деятельностинашего поэта?

Биографическая справка. Пушкин и масоны.

2.1 Ссылкав Кишинёв. Вступлениев ложу «Овидий»

В парижскойгазете «Temps»5 марта 1837 года(по новому стилю), через три неделипосле смертиПушкина, былаопубликованастатья, посвященнаяжизни и творчествурусского поэтав период егопребыванияв Кишиневе. Тонанонима неотличаетсядружелюбием, почитаниемрусского гения.Автор, ссылаясьна рассказы«путешественника», говорит, чтоПушкин был«высокомерныйи резкий… нетерпел ни малейшегопротиворечия».Далее авторстатьи свидетельствует:«Несколькофранцузов, находившихсятогда в Кишиневе, основали таммасонскую ложу.Пушкин вступилв нее...»
Статьяхарактеризуетсятакими мелкимиподробностями, о которых могзнать либопостоянныйчлен кишиневскоготайного масонскогокружка, либоодин из верховныхвожаков, «мастеров»ложи. Последний, пусть дажедалеко находящийся, согласно масонскомууставу, регулярнополучал подробнуюинформациюо поведении«братьев». Чтож касаетсяпричастностиАлександраСергеевичак масонству, то об этом онсам засвидетельствовалв дневнике, записав, чтобыл принят вмасоны 4 мая1821 года.
ПричастностиПушкина к ложе«Овидий» ивозможнымпоследствияммногие исследователии биографыпоэта не придавалидолжного значения.А между темвопрос этотзаслуживаетизучения. Ложа«Овидий» былаоснована вскорепосле приездаПушкина в Кишинев.Один из ееоснователей— военный начальниккрая генералИ. Н. Инзов. Онприветствовалпосвящениев масоны поэтаи совместнос другими «братьями», в том числеиностранногопроисхождения, внимательноследил за тем, сколь ревностноПушкин служитобществу «вольныхкаменщиков».Один из первыхбиографовпоэта, П.В.Анненков, свидетельствовал, что за Пушкиным, его
словами, поступками, образом мыслейтщательноследили «изодного побуждения— наблюдатьявление, неподходящеек общему строюжизни».
«Мастера»лож и гроссмейстерыпоучали: «Еслиписатель напишетв своей книгемысли и рассуждениясовершенноправильные, но не подходящиек нашему учениюили слишкомпреждевременные, то следует илиподкупить этогоавтора или егообесславить».
Уставпредупреждал:«Воля твоя вордене покорнаволе законови высших… Страшисьдумать, что сияклятва менеесвященна даваемыхтобою в гражданскомобществе. Тыбыл свободен, когда онуюпроизносил, но уже не свободеннарушить клятву, тебя связующую».
Ложа«Овидий» находиласьв подчиненииу «Великойуправляющейложи Астрея», объединявшейдесятки российскихлож. «Астрея»же, в свою очередь, подчинялась«ВеликойПровинциальнойложе», управляемойзарубежными«мастерами».Кроме того,«Астрея» обязанабыла регулярноотчитыватьсяи руководствоватьсяинструкциямитайного «Капитула», учрежденногов Петербургеиностранными«гроссмейстерами»специальнодля контроляза деятельностьюрусских масонов.Над всеми масонамиглавенствовалаВеликая ложа«Великих помазанниковБожиих», и в еечлены избиралисьнаивысшиепросветленные«братья» извсех светлейшихКапитулов.Многие русскиемасоны, вступившиев «братство»из искреннихпобуждений«обрести мудростьжизни», «искоренитьзло и насадитьдобрые нравы», всю жизнь покорноповиновались«мастерам», но масонские«таинства»так и осталисьдля них неразгаданнойзагадкой.
Русскиемасоны, хотелиони того илинет, делали этосознательноили в силу слепойдоверчивости— работали навозрождениедревнего ОрденаХрамовников, на распространениеего влияния.
Видимо, есть смыслкратко напомнитьоб историисредневековогохрамовничества.

2.2 Историясредневековогохрамовничества

Тамплиеры-храмовникив период крестовыхпоходов принадлежалик могущественнойтайной корпорации, они были членами«Ордена Иерусалимскогохрама», основанногов XII веке.Орден получилназвание послетого, как корольБалдуин уступилему в Иерусалимезамок возлеместа, где, попреданию, находилсяхрам Соломона.По тем временаморден действительнобыл могуществен.Он имел большиеземельныенаделы, освобожденныеот податей.Владения тамплиеровраскинулисьот Палестиныдо Ирландии.Имея огромныебогатства, имничего не стоилокупить у английскогокороля весьостров Кипр.Верховныевожаки ордена, засевшие взамке Тампль, придерживалисьпринципавседозволенности.
Тайныйплан храмовниковвысших степеней, по мнению большинстваисториков, заключалсяв том, чтобызавладетьвластью в различныхкоролевствахи установитьсвое всемирное«тысячелетнеецарство». Храмовникии в самом деленавели страхна многиекоролевства, добились длясебя в рядегосударствльготных статей, вынудилисостоятельныхвельмож дароватьордену целыеграфства. «Рыцарихрама» слишкомувлеклись. Вночь на 13 октября1307 года вожакитамплиеровбыли схваченыи преданы вруки инквизиции.Но орден неисчез, а продолжалтайно существовать.

2.3 ВыходПушкина измасонской ложи

Вернемсяк кишиневскомупериоду жизнии творчестваПушкина.
Упомянутаянами статьяв «Temps» заканчиваласьтем, что русскийпоэт был вызванв Петербург,«но с этоговремени мы егопотеряли извиду». Скореевсего анонимныеавторы статьибудучи, несомненно, масонами, «потеряли»Пушкина невизуально, ав более широкомсмысле. АлександрСергеевичскладом характера, образом мыслей, творчествомне соответствовалжестким критерияммасонства. Для«братьев» сталоясно, что поэтвыходит из-подих контроля, перестаетпочитать орденскиеинтересы иритуалы, которыевсе более кажутсяему нелепыми,«да и уж больноне по-русски, теряет первоначальнуютягу к масонству, продиктованнуюранее любопытствоми кишиневскойскукой.
Всеэто не осталосьнезамеченным, ибо среди врагови друзей Пушкинабыло немаломасонов.
Повторимеще раз одноиз масонскихправил, принципиальныхуказаний: «Еслиписатель напишетв своей книгемысли и рассуждениясовершенноправильные, но не подходящиек нашему учениюили слишкомпреждевременные, то следует илиподкупить этогоавтора или егообесславить».
Пушкинписал произведения«не подходящие»и «преждевременные».Преждевременные, видимо, в томсмысле, чтообъективноони предугадывалии разоблачалиметоды, которымипользовалисьмасоны и ихверховныевожаки. Подкупитьже Пушкина былоневозможно:
И неподкупныйголос мой
Былэхо русскогонарода.
В 1826 году, вскоре послекоронацииНиколая I, поэт был вызваниз ссылки. Новыйимператордозволил емуознакомитьсяс важными документами- архивом ПетраВеликого. Пушкинс головой уходитв работу, изучаетисторию, пишетпроизведения, историко-политическаяглубина ихудожественныедостоинствакоторых потрясутзатем весь мир.
Впослекишиневскийпериод имяПушкина сталодовольно частомелькать настраницахзарубежнойпрессы. Но странныеэто были заметки.М.П.Алексеевв с своем исследовании«Пушкин и западнаялитература»Замечал: «… иностранныепутешественникив описанияхсвоих поездокв
Россию нередкоупоминали имяПушкина в такойсвязи, котораядолжна былаусилить вниманиек нему жандармскихвластей».

2.4 Дантеси Геккерн. Рольмасонов всвершившейсятрагедии

В началетридцатых годовв Россию приехалЖорж Дантес.В трактирепограничногогородка онвстречаетсяс посланникомГолландииГеккерном, знакомым ссемьей Дантеса, в том числе ис его отцом.Геккерн и Дантесзадерживаютсяв трактире, им, видимо, естьо чем побеседовать: Дантес — попричине «болезни», Геккерн — «потехническим»причинам: емучинят кабриолет.По всей вероятностиименно здесь, в трактире, ибыл разработанплан «усыновления», так как вскорепосле приездав ПетербургГеккерн и Дантессами распространяютслух о скоромизменении всвоих «биографиях».Оба они делалиставку надоверчивостьрусской знати.Их расчеты внекоторомсмысле оправдались.Ибо вскоре, неубедившисьв достоверности«усыновления», русский дворповерил версиии допустилДантеса в высшийсвет.
К столетиюсо дня смертиПушкина парижскийжурнал опубликовалработы двухголландскихученых. В нихприводятсядокументы, хранившиесястолетие вгосударственныхархивах Голландии.Из документовследует, чтомежду министерствамишел длительныйспор о правомерностипередачи Дантесудворянскоготитула и семейногогерба Геккернов, о национальности«приемного»сына. Дело втом, что «усыновление»противоречилоцелому рядуположенийнидерландскогозаконодательства.Голландскиеученые, авторыстатьи «Двабарона Геккерна», опубликованнойво французскомжурнале, отмечают, что даже когдакороль Нидерландовдал разрешениена переменуДантесом фамилиис указаниемтого, что «грамота»вступает вюридическуюсилу лишь в1837 году (к этомувремени ужесвершиласьдуэль, и Дантеспокинул Россию),«усыновлениевсе равно нельзяпризнать достовернымфактом, онобыло «мнимое», то есть ложное».
«Усыновление»(при живом родномотце) — это заранеепродуманнаяавантюра. Заней последоваладругая — грязноеи провокационноеанонимноеписьмо, направленноена то, чтобыопозоритьПушкина. АлександрСергеевич, вызывая Дантесана дуэль, прекраснопонимал, чтодело не тольков молодом проходимце, что за ним стоятдругие лица, сознательносплетающиесети заговора.
А какже вел себя приэтом Дантес? В своем авантюризмеон не отставалот нового «отца»с высоким титуломбарона. Дантесчетко следовалмасонскиминструкциям.Он, в частности, руководствовалсяследующимуказанием. «Всеболее можновлиять на мировыесобытия черезпосредствоженщин». В ноябре1836 года Дантеснеожиданнопринимаетрешение женитьсяна ЕкатеринеГончаровой.Это многихбуквальноошеломило.
Вопросо женитьбеДантеса обсуждаливерховнойвластью России, ибо надлежалоразрешитьотклонениеот существующихзаконов о подданствеи вероисповедании.В конечномитоге Дантеси его покровительГеккерн добилисьудовлетворениявсех своихусловий. Бракс Гончаровойне соответствовални первоначальнымпланам нидерландскогопосланника, ни желаниюсамого Дантеса.«Геккерн имелчестолюбивыевиды, — писалН.М.Смирнов, — и хотел женитьсвоего приемышана богатойневесте. Он былчеловек злой, эгоист, которомувсе средстваказалисьпозволительнымидля достиженияцели». Достаточносказать, например, что Геккернзанимался вРоссии пошлойи непозволительнойдля посласпекуляцией.Он перепродавалзаграничныевина, торговалпосудой, картинами, утварью. Такимиже чертамихарактера, поступкамии духовныммиром отличалсяи Дантес.
Чтоже заставилоГеккерна иДантеса стольрезко изменитьсвои планы исогласитьсяна брак с женщиной, у которой небыло ни богатства, ни красоты?
Судяпо всему, Геккернбыл не столькоозабочен судьбойДантеса, которомузаранее былаотведена определеннаяроль и он практически, как показываютфакты, был лишенкакой-либоинициативы, сколько стремилсярешить какую-тоболее важнуюзадачу, невестькем поставленнуюперед ним. ИГеккерн сознательноподталкивалДантеса к авантюрнойженитьбе, чтобысамим известиемо браке ещеболее внестисумятицу вэмоциональныйнастрой Пушкина, оттянуть времядуэли, подготовитьсяк поединку ирасправитьсяс поэтом, чтоназывается, наверняка.Хроника
преддуэльныхдней подкрепляетэти выводы.
Пушкинполучил анонимноеписьмо утром4 ноября 1836 года.Он было нафранцузскомязыке, написанопечатнымибуквами. Поэтаизвещали: «Кавалерыпервой степени, Командоры иРыцари СветлейшегоОрдена Рогоносцев, собравшиесяв великий Капитулпод председательствомвысокочтимоговеликого магистраОрдена егопревосходительстваД.Л.Нарышкина, единогласноизбрали г-наАлександраПушкина заместителемвеликого МагистраОрдена Рогоносцеви историографомОрдена», и т.д.В данном случаемасонскаятерминологияпримененанарочито, сознательно.
Понятно, что пишут масоны, хорошо знакомыес орденскойсистемой. Амежду тем, заметиммы, среди масоновне принято былонаносить оскорблениясвоим «братьям».Соизволениена это моглив исключительныхслучаях датьлишь тайные«великие мастера».
В грязномпасквиле содержитсянемало другихнамеков. Неслучайно, например, упомянуто имяобер-егермейстераД.Л.Нарышкина.В великосветскихкругах в своевремя немалосудачили освязи императораАлександраI с супругойНарышкина, красавицейМарией Антоновной.А его брат, новыйимператорНиколай Павлович, как известно, был не совсемравнодушенк Наталье НиколаевнеПушкиной.
В тоутро 4 ноябряПушкин узнал, что «диплом»в несколькихэкземплярахпутешествуетпо рукам егоблизких знакомых.
Пушкинне знал и дажене догадывался, что в написаниитекста пасквиляпринималиучастие двахорошо знакомыхему масона: князь ПетрВладимировичДолгоруков, друживший сГеккерном, икнязь ИванСергеевичГагарин, будущийэмигрант ииезуит, симпатизировавшийДантесу. НоАлександрСергеевич зналдругое: чтоглавные авторы«диплома» —это Дантес иГеккерн. Пушкинне замедлилвызвать Дантесана дуэль и дажев этот же деньрешил вопросо секундантстве.
Но 4ноября «сюрпризы»на этом незакончились.Во время обеда, на которомприсутствовалсекундант К.О. Россет, «застолом подалиПушкину письмо.Прочитав его, он обратилсяк старшей своейсвояченицеЕкатеринеНиколаевне:«Поздравляю, Вы невеста: Дантес проситвашей руки. —Та бросиласалфетку ипобежала к себеНаталья Николаевназа нею. Каков!— сказал ПушкинРоссету проДантеса».
Судяпо всему, противникамиПушкина былизаранее предусмотренывсе возможныеварианты, «проиграны»все возможныеситуации. Вянваре 1837 годабыла распространенановая партиягрязных анонимныхписем. Это послужилоеще одним толчкомк дуэли. Вероятно, даже писавшимписьма былоясно, что этота самая капля, которая переполнитчашу.
Письманезамедлительнопопали в IIIОтделение.Бенкендорф(тоже масон)видел, что делодвижется ктрагическойразвязке, нопрактическиничего не предпринял.Более того, письма вскорезатерялисьи не найденыпо сей день.М.Яшин справедливозамечал: «В товремя, когдадрузей ПушкинаБенкендорфокружал шпионамии следил закаждым их шагом, он ничего непредпринялдля розыскавиновникаанонимных писеми травли Пушкина.Более того: Некоторыедокументывоенно-судногодела о дуэлипочему- то небыли представленына рассмотрение, а оказалисьв
секретномдосье IIIОтделения. Тамже оказалисьи какие-то намекина розыскиавторов анонимногопасквиля, нарочитонаправленныепо ложным следам».
Послесмерти Пушкинаначали разбиратьбумаги и вестиследствие. Приэтом велисьпротоколы. Вовтором протоколепод N 7 обозначен«пакет с билетами».Он был почему-то«вручен гр.Бенкендорфу».Эти документы, могущие служитьруководствоми объяснением«судной комиссии», до наших днейв полном объемене сохранились, во всяком случае, до сих пор ещене найдены. Ненайдены такжеи важные показанияДантеса насуде, данныеим 9 февраля.
Вообще, важнейшихдокументов, которые моглибы приоткрытьтайну заговора, в материалахвоенно-судногодела не оказалось.Они исчезли.Заметим, кстати, что разборбумаг, особеннона французскомязыке, был порученДубельту. Последнийтакже был масоном.И в этом смысле, подчеркиваем, вина опять желожится насамодержавие, на службе укоторого находилисьлюди, заинтересованныев свершившейсятрагедии, взаметаниигрязных следови покорно служившиене народуроссийскому, а заморскимавантюристам, тайным вожакаммасонства. Новернемся кфактам.
29 январяпересталобиться сердцевеликого поэта.Дантес быларестован и19 марта 1837 годавыслан за границу.Закончиласьроссийскаякарьера и его«отца» — Геккерна.Все лица, хотьсколько-нибудьпричастныек составлениюпасквилей исвершившейсятрагедии, продолжалидолго хранитьмолчание.
Встретившисьв Берлине сДантесом, ЛуиГеккерн поехалв Голландиюдля закладыванияв Гааге фундаментапод новое зданиесвоей политическойкарьеры. А Дантесс нелюбимойженой отправилсяв Сульц, гдежила семьяродного отцадуэлянта.
Контактыи «деловые»связи Дантесаи Геккерна наэтом не прекратились.В конце июняДантес направляетсяв Баден-Баден, куда в это жевремя выехали Геккерн. Сюдаже пожаловали Великий КнязьМихаил Павлович, которого европейскиемасоны ужедавно обхаживали, пытаясь втянутьв свои сети.Поездка в Баден-Баденбыла полезнаи для Дантесаи для Геккерна.Они встречалисьс русскимимасонами, знатнымивельможами, получали отних нужную иминформацию, убеждали«малопосвященных»русских «братьев»в своей «невиновности».Работа веласьне напрасно.В
Россию полетелиписьма, оправдывающиеубийцу. ТакАндрей Карамзин, живший в этовремя в Бадене, писал своимродным: «… Дантеснаходит защитников, по-моему этосправедливо; я первый с чистойсовестью и сослезою в глазахо Пушкине протянуему руку: онведет себячестным и благороднымчеловеком —по крайней меретак мне кажется...»
Затони Дантес, ниГеккерн таким«сердоболием»не отличилисьи слез проливатьне собирались.Они с иезуитскимцинизмом, настойчивостьюи последовательностьювели травлюГончаровых, желая, видимо, окончательноразделатьсяс людьми, близкимиПушкину. Стоитотметить, чтоДантес занималсявымогательством, ведущим к разорениюГончаровых.А оторваннаяот родины ЕкатеринаНиколаевнавскоре умерла.Ее детей Дантесотдал на воспитаниесвоей незамужнейсестре, а сампоехал в Париж, ближе к влиятельным«братьям»-масонам.Здесь-то и началасьего головокружительнаякарьера, явившаяся, очевидно, масонскойнаградой зауспешно проведенную«российскуюоперацию».Дантес сталсенатором, членом многихкредитныхбанков и железнодорожныхкомпаний. Егокапитал, каки капитал старикаГеккерна, изгода в год умножался.А жизнь покинутыхдетей тем временемскладываласьвесьма печально: сын Екатериныбыл лишен наследства, брошен на произволсудьбы, а дочьЛеони, способнаяк наукам и влюбленнаяв Пушкина, скончаласьв психиатрическойбольнице.
Этаисторическаяхроника ещене закончена. Еще не найденымногие документы, не расшифрованыи не опубликованымасонскиеархивы, не определенаокончательноих роль в свершившейсятрагедии.
--PAGE_BREAK--
3. Путьк Православию

Кактруп в пустынея лежал,
И Богаглас ко мневоззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнисьволею Моей,
И, обходяморя и земли,
Глаголомжги сердцалюдей».
А.С.Пушкин

3.1 Духовнаяценность произведенийПушкина

Истинныйгений бессмертен.Он не знает надсобою законазабвения идавности. Целыестолетия ужеотделяют насот смерти нашеговеликого поэта, но Пушкин живв каждом изнас. Если быможно былоразложить нашвнутренниймир на его составныечасти, то в этойсложной психологическойткани мы нашлибы много золотыхнитей, вплетенныхв нее мощнымпушкинскимгением, ставшимнеотъемлемойчастью нашегодуховногосущества.
Сколькопоколенийвоспитывалосьна нем, приникаяк родникам еготворчества, и, однако, Пушкиностался неисчерпаемым, как океан, идаже как будторастет и расширяетсядля нас вместесо временем.Его дарованиелилось, таксказать, черезкрай, как водаиз переполненногососуда. Проживна земле только37 лет, он успелоставить намтакое духовноенаследство, что обогатилонас на все векаи сделало егонеумирающимучителем ивдохновителемдля всех последующихпоэтов и писателей.Он, как великан, возвышаетсянад ними. И Гоголь, и Толстой, иДостоевскийродились отего великогодуха, воспламененныеогнем его творческоговдохновения.Его мысль проникаетво все областичеловеческогодуха, озаряяих ярким светом, как молния.Сросшаяся сней органическаяхудожественнаяформа делаетее особеннояркой и выпуклой.Его стих — этопышная царственнаяодежда, блистающаячистым золотоми самоцветнымикамнями. Онласкает нетолько нашвнешний, но ивнутреннийслух, доказываятем, что Пушкини мыслил музыкально, как подобаетистинномупоэту. Подобновсем великимгениям, он поднялсяна такую высоту, откуда он светитвсему миру игде национальноеуже претворяетсяв общечеловеческое.

3.2 Атеистическийпериод жизнипоэта

НоПушкин был нетолько поэт, но и человек, и потому ничточеловеческоене было чуждоему. Спускаясьс творческихвысот и погружаясьв заботы инаслаждения«суетногосвета», он утрачивалсвой дар духовногопрозрения Егообескрыленныйум, еще недостаточнодисциплинированныйв юности, немог тогдасобственнымисилами осмыслитьмировую жизньи разрешитьвсе сложныезагадки бытия.Отсюда началасьдля него трагедияоскудения веры, какую так глубокоизобразил онв своем раннемстихотворении«Безверие».Его мучилаособенно тайнасмерти, неразрешимаябез утешительногосвета религии.
Онсчитал, однако, такое нравственноесостояние ничемдругим, какболезнью душии потому призывалснисходительнееи участливееотноситьсяк тем, кто «спервых летбезумно погасилотрадный сердцусвет».
Неверующийсам, в себе онносит своюкару:
Ктов мире усладитдуши его мученья?
Увы! Он первоголишился утешенья!
Постоянноевозбуждение, поддерживаемоев нем пылом«африканских»страстей, неудовлетворенностьюсвоим материальнымположением, столкновениямис правительствоми враждебнымиему критиками, всего менееспособствовалиспокойнойработе егоиспытующеймысли, искавшейвыхода на истинныйпуть. В такиемоменты временнокак бы помрачалсяего светлыйгений. Будучи«зол на весьмир», он радбыл броситьвызов и правительству, и обществурезкими и желчнымилитературнымивыступлениямии другимилегкомысленнымипоступками, приводившимив отчаяние какего отца и другихродственников, так и его покровителейи друзей: Карамзина, Жуковского, Вяземского, Тургенева. Подтаким настроениемдушевной дисгармониии рождалисьобыкновенноего язвительныеполитическиепамфлеты, эпиграммыи кощунственныестихотворения, оскорблявшиерелигиозныечувства верующихи стяжавшиеему печальнуюрепутациюбезбожника, от коей его имяне может освободитьсядаже до настоящихдней.

3.3 Духовныеискания Пушкина

Однаконеверующимего могут считатьтолько людитенденциознонастроенные, которым выгоднопредставитьнашего великогонациональногопоэта религиознымотрицателем, или те, кто недал себе трудасерьезнеевдуматься висторию егожизни и творчества.
И всёже нельзяпреувеличиватьзначение вызывающихантирелигиозныхи безнравственныхлитературныхвыступленийПушкина такжеи потому, чтоон нарочитонадевал на себяиногда личинупоказногоцинизма, чтобыскрыть своиподлинныеглубокие душевныепереживания, которыми онпо какому-тостыдливомуцеломудренномувнутреннемучувству нехотел делитьсяс другими. Вэтом можноубедиться изхарактеристики, какую дают емумногие из наиболеебеспристрастныхи наблюдательныхсовременников.Казалось, он пытался добитьсятого, чтобыдругие людидумали о немхуже, чем онесть на самомделе, стремясьскрыть «высокийум» «под шалостибезумной легкимпокрывалом».В этой чертеего характеранекоторыеисследователи(например, проф.Франк) справедливовидят проявлениенекоторогоюродства, этойтипичной особенностирусской народнойдуши, нашедшейсебе место ив характеренашего великогонациональногопоэта. Впрочем, нельзя отрицатьи того, что внем иногда жиликак бы два человека, находившихсяв трагическойборьбе междусобою. Лучшаячасть его природызвала его к«Сионскимвысотам», а«грех алчныйгнался за нимпо пятам». Источникомего искушений, по признанию
самогопоэта, был умныйдух — «демон», начавший «навещать»его в юные годы, чтобы помрачатьего высокиеи святые идеалыи вноситьрасстройствов его гармоническуюпоэтическуюдушу.
«Печальныбыли наши встречи»,— признаетсяпотом с сожалениемпоэт:
Егоулыбка, чудныйвзгляд,
Егоязвительныеречи
Вливалив душу хладныйяд.
Неистощимойклеветою
Онпровиденьеискушал;
Он звалпрекрасноемечтою;
Онвдохновеньепрезирал;
Не верилон любви, свободе;
На жизньнасмешливоглядел —
И ничегово всей природе
Благословитьон не хотел*.
Когдавпоследствиив минуту раскаянияпоэт «с отвращениемчитал жизньсвою», «трепетали проклинал»,«горько жаловалсяи горько слезылил», желая какбы смыть иминавсегда «печальныестроки» прошлого, то, может быть, он понималздесь и этивнушенные ему«демоном»вольные соблазнительныестихи, как имногое другоеиз произведенийего незрелойюности, что онсчитал недостойнымего талантаи хотел бы после«уничтожить».
Переживаямучительныйкризис от своихсомнений, онболезненноискал выходаиз этого положения, стремясь прояснитьдля себя окутывавшийего туман и ищадля себя точкинравственнойопоры. Он чувствовал, что без идеиБожества всеего мировоззрениестановитсязданием безфундамента, но его роковаяошибка состоялав том, что онсначала только«умом искалБожества».Неудивительно, что «сердце», как казалосьпоэту, «не находилоего», так какони отвлеченныеразмышлениябез живой верыне могли датьему покоя иумиротворения.
Процессего религиозногоразвития проходилс изумительнойбыстротой. Онгораздо раньше, чем в своё времяТолстой иДостоевский, понял, что безрелигии жизньне имеет смысла.

3.4 Первыерелигиозныемотивы в творчествеПушкина

Особенноценно было дляПушкина постоянноесоприкосновениес Святогорскиммонастыремкак хранителемзаветов старогорусского благочестия, духовно питавшиммножестволюдей, черпавшихот него не толькоживую водуверы, но и духовнуюкультуру вообще.Наблюдая этутесную нравственнуюсвязь народас монастыреми углубляясьв изучениеистории Карамзинаи летописей, где развертывалисьперед ним картиныдревней аскетическойСвятой Руси, Пушкин сосвойственнойему добросовестностьюне мог не оценитьнеизмеримогонравственноговлияния, какоеоказывала нанаш народ игосударствонаша Церковь, бывшая их вековойвоспитательницейи строительницей.На почве расширенногодуховного опытапоэта родилсявесь несравненныйпо красотедуховный ибытовой колоритдрамы «БорисГодунов», которуюсам автор считалнаиболее зрелымплодом егогения (хотя емубыло в то времятолько 25 лет), и особенно«смиренныйи величавый»образ Пимена, которого немогут затмитьдругие действующиелица драмы.Пимен — это непросто художественноеизображение, сделанное рукоювеликого мастера: это живое лицо, которое трогает, учит и пленяетчитателя, подчиняяего своей тихой, кроткой, нонеотразимойдуховной власти.В нем поэт далсамый законченный, самый выпуклыйи самый правдивыйтип православногорусского подвижника, какой толькобыл когда-нибудьв нашей художественнойлитературе.Он не простозарисованвдохновеннымхудожником, но как бы высечениз мраморамощным резцомскульптора, чтобы статьнаиболее осязаемымдля нас. Егомонолог и егоречи, обращенныек Гришке Отрепьеву, полны тогобесстрастия, мира и «умилительнойкротости, младенческогои вместе мудрогопростодушия, набожногоусердия к властицаря, данногоБогом, и совершенногоотсутствиясуетности», которые пленялипоэта в нашихдревних летописцах.
Пушкинуразумел своимрусским чутьем, что здесь запечатленаот века лучшаячасть нашейнародной души, видавшей вмонашествевысший идеалдуховно-религиознойжизни. Ее неутомимаятоска по горнемуотечествунаходила откликв его собственномсердце, звавшемего туда, «взаоблачнуюкелью, в соседствоБога Самого».Уже одним этимсвоим чудными возвышеннымобразом, вышедшимиз народнойстихии и сновавоплощенномв нее гениемпоэта, он искупилв значительнойстепени нравственныйсоблазн, которыйон мог посеятьвышеуказаннымисвоими легкомысленнымипроизведениями.
Рядомс этим неумирающимнаставником-иноком, уроки котороговошли в плотьи кровь целогоряда русскихпоколений, можно поставитьтолько огненныйобраз «Пророка», представляющийиз себя почтиединственноеявление в мировойлитературе, как апофеозпризвания поэтана земле. Замечательно, что он вознику Пушкина нев каком другомместе, а именнов Святогорскоммонастыре, т.е. в той же духовнойатмосфере, которая далаплоть и кровьПимену.
Высокийподвиг монашествабыл так близокдуше поэта, чтоон ищет егоидеальногоолицетворенияне только средииноков, но исреди благочестивыхжен-подвижниц.Обрисовка унего не достигаетглубины и силы, какую мы видимв изображенииПимена, но всеже оставляетв нашей душесветлое благоуханноевпечатление.Такова преждевсего монахиняИзабелла в«Анджело», выросшая накатолическойпочве, но близкаяПравославиюпо своему духовномуоблику. Онабыла «чистаядушой, как эфир», и потому
Еесмутить не могневедомый еймир
Своеюсуетой и празднымиречами.
В своейвсеобъемлющейлюбви ко всемумиру она готовасвоих ближниходарить великимидарами —
… молитвамидуши
Предутренней зарей, в полунощнойтиши.
Молитвамилюбви, смиренияи мира,
Молитвамисвятых, угодныхНебу дев,
В уединенииумерших уж длямира,
Живыхдля Господа.
Пушкинпроводит своюгероиню черезгорнило тяжелыхнравственныхиспытаний, поставив еев необходимостьвыбирать междусохранениемсвоей чистоты, жертвы которойтребовал отнее лицемерныйАнджело, и спасениемлюбимого брата.Она нашла всебе, однако, достаточномудрости имужества, чтобысказать своемунесчастномубрату, что«бесчестиемсестры душион не спасет», и, победив силоюверы и доброгорассуждениясвое искушение, она спасла поволе Божиейи брата и себя, выйдя еще болеесветлой и чистойиз ниспосланногоей испытания.С каким-то особеннымтихим умилениемпоэт рисуетперед намипотайную кельюБахчисарайскогоханского гарема, где скрыта отмира молодаяподвижница, решившая сохранитьсвое целомудриедаже в гареме, укротившаяи возродившаясвоею кротостьючувственногои жестокогоповелителяГирея. Вся жизньее овеяна благодатныммиром и молитвой.
Тамдень и ночьгорит лампада
Предликом ДевыПресвятой;
Душитоскующейотрада,
Тамупованье втишине
С смиреннойверой обитает,
И сердцувсе напоминает
О близкой, лучшей стороне
И междутем как всевокруг
В безумнойнеге утопает,
Святынюстрогую скрывает
Спасенныйчудом уголок.
Ее душачужда всемуземному — онаждет откровенияиной, лучшейжизни в лучшемотечестве:
Чтоделать ей впустыне мира?
Уж ейпора, Мариюждут
И внебеса на лономира
Роднойулыбкою зовут.
Иноческоегорение виднов подвигах«Родрига» вовремя его пребыванияв уединениив пустыне и всосредоточенномв себе «молчаливоми простом»«Рыцаре бедном».
Высокаяжитийная поэзиядолжна былабыть особеннопонятна егосердцу. Оттудаему стали близки«отцы пустынникии девы непорочны», в которых онзаставляетнас чтить нашихдуховных водителей, укрепляющихнас среди «дольныхбурь и битв»составленнымиими «божественнымимолитвами»; из последнихособенно умиляетпоэта великопостнаямолитва ЕфремаСирина, проникнутаяглубоким покаяннымчувством, такродственнымдуше поэта.
Я ужеговорила о егостихотворении«Безверие».Написанноееще на школьнойскамье, длявыпускноголицейскогоэкзамена, ононосит на себеотпечатокглубокойфилософствующеймысли, ставящейпред собоюмучительныйвопрос о загробнойжизни. Непостижимаядля нас тайнапоследнейнаходит своеразрешениетолько в светеверы.
Нашвек — неверныйдень, всечасноеволненье.
Когда, холодной тьмойобъемля грознонас,
Завесувечности колеблетсмертный час,
Ужасночувствоватьслезы последнеймуку —
И смиром начинатьбезвестнуюразлуку!
Тогда, беседуя с отвязаннойдушой,
О вера, ты стоишь удвери гробовой,
Ты ночьмогильную ейтихо освещаешь
И, ободренную, с надеждойотпускаешь...
Потрясающимидраматическимичертами поэтизображаетпсихологиюневерия, всегдабезответногопред лицоммогилы, и противопоставляетей тихое умиротворяющеесозерцаниеверы, проникающеймрак последнейи вновь соединяющейнас с дорогимилицами, отнятымиу нас безжалостноюрукою смерти.
А он(слепой мудрец!), при гробе стонетон,
(неверующий!)
С усладойбытия несчастныйразлучен,
Надеждысладкого невнемлет онпривета,
Подходитк гробу он, взывает… нетответа!
К почившимпозванныйвечерней тишиной,
К креступриникнул онбесчувственнойглавой,
Стенаньяизредка глухиераздаются,
Онплачет — но нете потоки слезлиются,
Которысладостны длястраждущихочей
И сердцудороги свободоюсвоей;
Но слезотчаянья, нослез ожесточенья.
В молчаньиужаса, в безумствеисступленья
Дрожит, и между тем подсенью темныхив,
У гробаматери коленапреклонив,
Тамдева юная впечали безмятежной
Возводитк небу взорболезненныйи нежный, —
Одна, туманною лунойозарена,
Какангел горестиявляется она;
Вздыхаетмедленно, могилуобнимает...
Чтоможет бытьразительнеетакого контраста, выстраданного, несомненно, собственнымсердцем поэта.

3.5 Перепискас митрополитомФиларетом

Следуетотметить, чтосам Пушкин взрелом возрастевезде подходилк Слову Божиюименно в непосредственноймладенческойпростоте сердца, не искушаемыйдухом скептицизма, соблазнившегоТолстого. Они здесь былглубоко народен, как и во всемсвоем отношениик Церкви и ееустановлениям.Он воспринимаетих так, как ихчувствовалии воспринималиискони миллионырусских православныхлюдей, не мудрствующихлукаво. Там, где это нужно, он умел склонитьсвою венчаннуюлаврами головуперед авторитетомЦеркви. Этоясно показалаего знаменитаяпоэтическаяполемика смитрополитомФиларетом повопросу о смыслежизни. Два великихсовременника— Филарет иПушкин, как двемогучие духовныевершины, высокоподнимающиесянад своим временеми окружающеюих средою, немогли не заметитьдруг друга.МитрополитФиларет, этоттонкий художникслова, полногояркой образностии запечатленногоиногда высокойдуховной поэзией, не мог не оценитьвдохновенияПушкина, обогатившегосокровищницурусского языкаи ставшегооткровениемв нашей литературе.С другой стороны, Пушкин, чуткийко всему высокомуи прекрасному, стремившийсяобъять своимгениальнымдаром все высшиепроявлениячеловеческогодуха, не мог неостановитьсвоего вниманияна Филарете, которого ужетогда почиталався Россия, какмудрого пастыря, глубокогобогослова ивдохновенного, непревзойденногопо своему красноречиюпроповедника.Особенно близкоон должен былсоприкасатьсяс московскимПервосвятителемво время своихчастых приездовв первопрестольнуюстолицу, жизнькоторой глубокобыла запечатленаумственными нравственнымвлиянием последнего.Мы нигде, однако, не видим, чтобыФиларет и Пушкинсостояли вблизких личныхотношенияхмежду собойи даже чтобыони вообщевстречалисьодин с другимвне официальнойобстановки.
Дарнапрасный, дарслучайный,
Жизнь, зачем ты мнедана?
Ильзачем судьбоютайной
Ты наказнь осуждена?
Этистихи появились, однако, на полторагода позднеепоставленнойнад ними даты, будучи напечатаныв «Северныхцветах». Верав неотвратимыйрок, или судьбу, предназначеннуюкаждому излюдей, былавообще свойственнаПушкину, — здесьон дал ей тольконаиболее яркоеи горькое выражение.Так как подобнаябезотраднаяфилософия, распространяемаявеликим поэтом, не могла непроизводитьсмущения в умахтогдашнегообщества, митрополитФиларет решилне оставлятьего стихотворениябез ответа. Егоцелью былодоказать всеми особенносамому поэту, что наша судьба не предопределенадля нас слепымроком, как думалиязычники, онауправляемаразумною иблагою волеюТворца и Промыслителямира, указавшегодля нее высокоеназначениев приближениик его совершенству.Мы сами становимсяисточникомсвоих страданий, отступая отНего, и сноваобретаем душевныйпокой и мир, возвращаяськ Нему. Замечательното, что Филаретнашел нужнымоблечь этимысли в стихотворнуюпоэтическуюформу, желаятаким путемлучше довестиих до сердцапоэта. Тот жестихотворныйразмер и почтите же слова ивыражения, нонаполненныеразличнымсодержанием, делают невольнооба эти стихотворениякак бы параллельнымии вместе противоположнымидруг другу.Особенно этотпараллелизмзаметен в следующихдвух строфахмитрополитаФиларета:
Ненапрасно, неслучайно
Жизньот Бога намдана,
Не безволи Бога тайной
И наказнь осуждена.
Самя своенравнойвластью
Злоиз темных безднвоззвал,
Самнаполнил душустрастью,
Умсомненьемвзволновал.
Поэтоценил снисхождениек нему со сторонывысокого церковногоиерарха, и ответилна стихотворениезамечательными«Стансами»:
В часызабав иль празднойскуки,
Бывало, лире я моей
Вверялизнеженныезвуки
Безумства, лени и страстей.
Но итогда струнылукавой
Невольнозвон я прерывал,
Когдатвой голосвеличавый
Менявнезапно поражал.
Я лилпотоки слезнежданных,
И ранамсовести моей
Твоихречей благоуханных
Отраденчистый былелей.
И нынес высоты духовной
Мнеруку простираешьты,
И силойкроткой и любовной
Смиряешьбуйные мечты.
Твоимогнем душапалима
Отвергламрак земныхсует,
И внемлетарфе Серафима
В священномужасе поэт
Здесьдействительнодостойно удивлениявсе: и возвышенностьвдохновенноймысли, и величаваяторжественность, и в то же времяискренностьи благородствотона, и глубокоесмирение сердца, не боящегосявсенароднойисповеди всвоих заблужденияхи страстях, и, наконец, самаязвучность имузыкальностьстиха, полногоизящной, временаминежной благоухающейгармонии.
Длянас очень важноздесь признаниепоэта, на котороеобратил вниманиееще Гоголь в«Выбранныхместах из перепискис друзьями», что он еще вранней легкомысленноймолодостипривык внимать«благоуханнымречам» митрополитаФиларета, врачевавшего«раны» егосовести: этимопределяетсястепень влиянияпоследнегона его нравственноеразвитие. Неменее трогательноего преклонениепред духовнойвысотою пастыряЦеркви, предего «кроткойи любовнойсилой», котороютот усмирялв нем бурныепорывы сердца.Заключительныйаккорд «Стансов»—
Твоимогнем душапалима
Отвергламрак земныхсует,
И внемлетарфе Серафима
В священномужасе поэт, —
являетсяодним из высшихвзлетов еготворчества, свидетельствуяв то же времяо полном умиротворенииего мятущейсядуши, ощутившейснова радостнуюкрасоту жизнипосле пережитойим внутреннейбури.
Самамузыка стиховговорит намоб этом гармоническомвозвышенномнастроениипоэта. Пушкинисты, привыкшиеприслушиватьсяк самому сочетаниюзвуков в поэзииПушкина, справедливовидя в нем живуюиллюстрациювнутреннихпереживанийпоэта, моглибы здесь услыхатьдействительнокак бы торжественныеотзвуки арфыСерафима: так
многов них законченнойгармонии духовнойсилы и красоты.Пушкин писал«Стансы» в 1830году, т.е. когдаон был уже вовполне зреломвозрасте инаходился взените своейобщепризнаннойславы. Нашаистория незнает другогопримера подобноголитературногосостязаниямежду строгимпо своим взглядами мудрым русскимархипастыреми свободолюбивымгениальнымпоэтом, в которомпоследний нетолько не устыдилсяпризнать себяпобежденным, но и, как смиренныйученик, с благодарностьюцеловал рукусвоего духовногонаставника.
    продолжение
--PAGE_BREAK--
3.6 Окончательноеформированиеотношения кцеркви и религии

ПравославноемировоззрениеПушкина создалои его определенноепрактическоеотношение кЦеркви. Еслио нем нельзясказать, чтоон жил в Церкви(как выразилсяСамарин о Хомякове), то, во всякомслучае, он святоисполнял все, что предписывалрусскому человекунаш старый
благочестивыйдомашний иобщественныйбыт. Он посещалбогослужение, глубоко понимаязначение исповедии Святого Причастиядля христианина, особенно вминуты тяжкихдушевных испытаний, как мы видимна примереКочубея. Снеподражаемымпроникновеннымнастроениеми теплотою поэтрисует состояниекающегосягрешника и егодуховного отца, принимающегона себя.егогреховноебремя, — в стихотворении«Вечерня отошла»:
Трепещетлуч лампады
И тусклоозаряет он
И темнуживопись икон,
И ихбогатые оклады.
И раздаетсяв тишине
Тотяжкий вздох, то шепот внятный.
И мрачнодремлет в тишине
Старинныйсвод глухой.
Стоитза клиросоммонах
И грешник, неподвижныоба.
И грешникбледен, какмертвец,
Какбудто вышедшийиз гроба.
Несчастный, полно, перестань.
Ужаснаисповедь злодея
Молись.Опомнись —время, время.
Я разрешутебя — грехов
Сложумучительноебремя.
Такихстихов нельзясоздать толькосилою одноговоображения, их надо пережитьи перечувствовать.
Подобнопредкам, поэтне только помнитсвоих дорогихотошедших, нои поминает ихцерковноймолитвой внарочитые дни, заказывая оних панихиды.Он не забывалдаже помолитьсяо повешенныхдекабристах, хотя делал этотайно, какпризнавалсяСмирновой, ине потому, чтобоялся обнаружитьсвязь с нимипред лицомправительства, а потому, чтонаходил излишнимбез нужды обнажатьсвои религиозныечувства преддругими, считая, что они тогдав значительнойстепени теряютсвою внутреннююценность.
Пушкинне был ни философом, ни богословоми не любил жедидактическойпоэзии. Однакоон был мудрецом, постигшим тайныжизни путеминтуиции ивоплощавшимсвои откровенияв образнойпоэтическойформе. «Златоедрево жизни»ему, как и Гете, было дороже«серой» теории, и хотя он редкоговорит нарочитоо религиозныхпредметах,«что-то особенноенежное, кроткое, религиозноев каждом егочувстве», какзаметил ещенаблюдательныйБелинский. Все, что отличаети украшаетпушкинскийгений — егонеобыкновеннаяпростота, ясностьи трезвость,«свободныйум», чуждыйвсяких предрассудкови преклоненияпред народнымикумирами, правдивость, доброта, искренность, умиление предвсем высокими прекрасным, смирение на вершине славы, победнаяжизнерадостнаягармония, вкакую разрешаютсяу него всепротиворечияжизни, — всеэто, несомненно, имеет религиозныекорни, но ониуходят так глубоко, чтоих не мог рассмотретьи сам Пушкин.По свидетельствуМицкевича, который самотличалсябольшою религиозностью, Пушкин любилрассуждатьо высоких религиозныхи общественныхвопросах, окоторых и неснилось егосоотечественникам.Некоторыехотели бы видетьего талантболее воцерковленными сожалеют, чтоон не встретилсялицом к лицус таким светящими горящимсветильникомблагочестияв его время, как преподобныйСерафим Саровский.Сожалеть обэтом, конечно, нужно, ибонепосредственноесоприкосновениес этим духоносныммужем — истиннымангелом воплоти — ещеболее бы оплодотворилотворческийгений Пушкинаи настроилобы его вдохновеннуюлиру на ещеболее высокиемотивы. Но былобы, однако, несправедливообвинять егов том, что он«не заметилвеликого Саровскогоподвижника», как это делаето. Сергий Булгаковв работе «ЖребийПушкина». Ужеупоминалось, что монашествов его высокихдуховных устремленияхи в его обычномповседневномбыту было достаточнознакомо и внутреннедалеко не чуждонашему великомупоэту. Святогорскиймонастырь, бывший родовойусыпальницейПушкиных инаходившийсяв ближайшемсоседстве сМихайловским, имел, несомненно, большое нравственноевлияние наПушкина. Вовремя монастырскихпраздниковон проводилздесь целыедни, сливаясьс богомольцамии распеваянародные стихив честь святителяНиколая, ГеоргияХраброго вместесо слепцами.Вследствиеблизости к этойобители емуоткрыта быласокровеннаявнутренняяжизнь ее насельников.Из этой последнейон, несомненно, взял непосредственныйматериал длясоздания своегоПимена, дополнивего летописнымисказаниямии житийнымиобразамиЧетьих-Миней.Пимен, как мыуже говориливыше — это нетолько классическийтип древнеголетописца, новоплощениеидеала старцаподвижника.Он велик своеюпрозрачнойясностью, простотоюи естественностью, как и все другиегениальныесоздания нашегопоэта, и потомупредставляетсянам гораздоболее родными понятным, чемнесколькоискусственныйи потому бледныйоблик старцаЗосимы из «БратьевКарамазовых»Ф.Достоевского, с его малоестественнымвнезапнымнравственнымперерождениеми сентиментально-мистическимипоучениями, мало доступныминародномусознанию.
В отличиеот последних, уроки, которыеПимен даетсвоему мятежному, обуреваемомустрастямиученику ГригориюОтрепьеву, дышат истинноюдуховною мудростью, миром и старческоюпрозорливостью.Их диалог напоминаетстраницыдревнеотеческойлитературы:
Григорий.Ты все писали сном не позабылся,
А мойпокой бесовскоемечтанье
Тревожило, и враг менямутил.
Пимен. Младаякровь играет,
Смиряйсебя молитвойи постом,
И снытвои виденийлегких будут
Исполнены.
Григорий.Как веселопровел своюты младость!
Успелбы я, как ты, настарость лет
Отсуеты, от мираотложиться,
Произнестимонашестваобет
И втихую обительзатвориться.
Пимен.Не сетуй, брат, что рано грешныйсвет
Покинулты, что малоискушений
Послалтебе Всевышний.Верь ты мне:
Насиздали пленяетслава, роскошь
И женскаялукавая любовь.
Я долгожил и многимнасладился;
Но стой поры лишьведаю блаженство,
Какв монастырьГосподь меняпривел.

3.7 Осмыслениепредназначенияпоэта и поэзии

Насколькоидеал отрешенногосозерцательногонастроениябыл духовносроден Пушкину, об этом можносудить по тому, что самый образпоэта запечатлену него своеобразнымиаскетическимичертами. Поэт, как орел, парити царит надмиром. Ему чуждызаботы о «нуждахнизких жизни», о практической«пользе» и дажео нарочитомнравственномпоучении ближних.«Служенье муз»требует самоуглубленияи потому «нетерпит суеты».Поэт есть «сыннебес», — не«червь земли».Его призваниеесть служениежреца, которыйне может «забытьалтарь и жертвоприношенье»для метлы, чтобы«сметать сорс улиц шумных».Осененныйвдохновеньем, он бежит, «дикийи суровый», «наберега пустынныхволн, в широкошумныедубровы».
Не дляжитейскоговолненья,
Не длякорысти, не длябитв,
Мырождены длявдохновенья,
Длязвуков сладкихи молитв, -
в этихзамечательныхсловах Пушкина, являющихсяего поэтическоюисповедью, онне только напоминаетГете, видевшегоназначениепоэта в постоянномсозерцанииБожественногоЛика, но являетсяпомимо своейволи созвучнымаскетическомумировоззрениюдревних подвижников, искавших преждевсего безмолвияв отъединенииот мира. Исполненныелюбви и смирения, последние были, конечно, далекиот гордогоаристократизма, который сказываетсяв презрительныхсловах поэта, служащих эпиграфомдля его стихотворения«Чернь»: Proculeste profani. Ноони также ставилисозерцаниенебесных красотвыше «внешнегоделания», ккоторому ониотносили идеятельноеслужение ближним.Этот последнийподвиг доступенмногим, а чистоесозерцаниегорнего мира, являющеесявенцом иноческогопути, есть уделизбранных.
«Господь,— пишет наиболееяркий представительэтого направленияиноческой жизниИсаак Сирин,— оставил Себеодних для служенияЕму посредимира и для попеченияоб Его чадах, других избралдля служенияпред Ним. Можновидеть различиечинов не толькопри дворахземных царей, где постояннопредстоящиелицу царя идопущенныев его тайныславнее тех, которые употребленыдля внешнегослужения, — этоже усматриваетсяи у НебесногоЦаря. Находящиесянепрестаннов таинственномобщении и беседахс Ним молитвою— какой свободныйдоступ стяжалик Нему!» «Проводящимжительствов чине ангельском, в попечениио душе не заповеданоблагоугождатьБогу попечениемжитейским, т.е. заботитьсяо рукоделии, принимать отодних и подаватьдругим. И потомуне должно инокуиметь попеченияо чем-либо колеблющемум и низводящемего от предстояния предлицом Божиим».«Когда придеттебе помышлениевдаться в попечениео чем-либо поповоду добродетели, отчего можетрасточитьсятишина, находящаясяв твоем сердце, тогда скажиэтому помышлению: хорош путьлюбви и милостиради Бога, нои я ради Богане желаю его».
Однакоэто не значит, конечно, чтоподвижникдумает толькоо личном спасении.Чем более инокиприближаютсяк Богу, тем теснееони объединяютсясердцем сосвоими братьями, хотя бы и удаленнымиот них пространством.Возносясь взаоблачныймир, эти героидуха всех поднимаютк небесам ссобою, и самыйпример их высокой«ангельской»жизни, и их горячаямолитва являютсялучшим благословениемдля мира.
То жев известнойстепени можносказать и опоэте. В приливевдохновеньяон чувствуеттрепетно «приближениеБога», как этохудожественноизобразилПушкин в своих«Египетскихночах», и тогдаон, отрешаясьот земли, невольновлечет с собоючитателя кгорним высотам.Самое восприятиемира у поэта, как и у подвижника, носит созерцательныйхарактер. Генийтакже зритидеальный мир, хотя и далеконе с такою ясностьюи уверенностью, как благодатныйаскет, у которого«ведение переходитв видение молитвы», по словам тогоже Исаака Сирина.Диапазон духовногослуха Пушкинабыл очень широк: он слышал и«дольней лозыпрозябанье», и «неба содроганье», и «горний Ангеловполет».
В таинственныхглубинах поэтическогонаследстваПушкина до сихпор еще многоне вполне разгаданныхуроков духовноймудрости. Ктотакая, например,«смиренная, величавая жена, приятным сладкимголосом» беседовавшаяс поэтом и егосверстникамив детстве?
Смущенный«строгою красоюее чела и полнымисвятыни словесами», он, однако, превратнотолковал «просебя» последнееи убегал от неев чужой сад, чтобы созерцать«двух бесовизображенья», влекших к себеего юное сердцесвоею «волшебноюкрасотою», —«лживых и прекрасных»в одно и то жевремя. Мережковский(в «Вечныхспутниках»)в этой строгойи величественнойНаставницевидит Добродетель, а митрополитАнтоний (Храповицкий)склонен былпонять под неюдаже вечнуюУчительницулюдей — Церковь, урокам которойнеохотно внемлетюность. Вопрекиее предостережениям, последняя вминуту искушениянередко подмениваетистинную вечнуюкрасоту обольстительнымпризраком. Кконцу жизниего духовноезрение особенноизощрилосьи углубилось.Барант былпоражен возвышенностьюи проницательностьюего сужденийпо религиознымвопросам. Одноюиз последнихего записей, связанных смыслью о переездев деревню, была:«Религия. Смерть».Очевидно, этидва предмета, тесно связанныев его представлении, глубоко занималиего вниманиев то время, какего внешняяжизнь кружиласьв вихре светскойсуеты. Разладмежду внешними внутреннимчеловеком всеярче ощущалсяим по мереприближенияк своему исходу.Он рвался изэтих гнетущихмелочей жизни, как лев из сетей, всячески стремилсясбросить с себябремя «заботсуетного света», но не мог. В этомбыла трагедияпоследних днейего жизни. Внем действительнобыло как бы дведуши, которыервались врозьи жаждали разделения.

3.8 Окончаниенравственногоперерождения

Роковаядуэль с Дантесом, на которую онрешился с такоюлегкостью идаже некотороювидимою поспешностью, и была болезненнойпопыткой найтикакой-нибудьисход из своегоневыносимого, как ему казалось, положения. Этобыл почти порывотчаяния. Лучшесмерть, чемтакая жизнь, вот что означалвызов, брошенныйим не толькоДантесу, но исамой своейсудьбе. Вместес тем совесть, этот «незваныйгость, докучныйсобеседник», не переставалатерзать егосердце, все ещене освободившеесяот власти страстей, которые онощущал какнеискупленныйгрех. Очевидно, ему нужно былопройти сквозькакое-то огненноегорнило, пережитькакое-то глубокоенравственноепотрясение, чтобы возродитьсядуховно и очиститьсяот всех нравственныхисканий, тяготившихего душу. Такимчистилищеми явились длянего тяжкиепредсмертныестрадания, последовавшиеза его несчастноюдуэлью. Кажется, ни о чем не писалитак много и стакими скрупулезнымиподробностями, как об этомроковом событиив его жизненнойсудьбе. Намважно лишьустановить, какие последствияона имела дляего духовнойжизни, достигшейбольшой высотыв последниедни его бытияна земле. Сознаниеблизости смерти, когда он стоялпред нею лицомк лицу послеполученногоим ранения, несмутило егодуха. Он давноуже чувствовал, что она, кактень, идет заним по пятам, и давно ужеприготовилсебе могилурядом с матерьюв Святогорскоммонастыре. Носмерть не сразупришла к нему.Если бы он пална месте поединкаили тотчас жепосле него, тоон не толькоушел бы из мирас неискупленноювиною за своюдуэль, но унесбы с собоюдействительнонеутолимую«жажду мести», как сказал онем Лермонтов.
Богоставил емуеще два дня (45часов) жизнидля искуплениясвоего грехаи достойногоприготовленияк вечности. Этобыла для негоподлинно милостьБожия, которуюне мог не оценитьон сам. Как толькоопределиласьбезнадежностьего положения, его домашнийдоктор Спасскийпредложил емуисполнитьпоследнийхристианскийдолг. Он тотчассогласился.
«Закем прикажетепослать?» —спросил доктор.«Возьмитепервого ближайшегосвященника».Послали за о.Петром, священникомКонюшеннойцеркви, тойсамой, где потом1 февраля отпевалипоэта. Старик-священникнемедленноисповедал иприобщил больного.Он вышел отпоследнегоглубоко растроганныйи потрясенныйи со слезамирассказывалВяземскомуо «благочестии, с коим Пушкинисполнил долгхристианский».То же подтверждаети рассказ княгиниМещерской-Карамзиной, записанныйЯ.Гротом: «Пушкинисполнил долгхристианскийс таким благоговениеми с таким глубокимчувством, чтодаже престарелыйдуховник егобыл тронут ина чей-то вопроспо этому поводуответил: «Ястар, мне уженедолго жить, на что мнеобманывать? Вы можете мнене верить, ноя скажу, чтодля самого себяжелаю такогоконца, какойон имел». Ктодействительнодерзнет заподозритьискренностьэтого свидетеля, который одинвходил во святаясвятых душивеликого поэтав то время, когдаон стоял награни вечности.
РаненыйПушкин былпривезен в своюквартиру наМойке 27 январяв 6 часов вечера, а только околополночи Арендт26-го привез емуизвестнуюзаписку Государя:«Если Бог невелит нам болееувидеться, прими мое прощение, а с ним и мойсовет окончитьжизнь христианином.О жене и детяхне беспокойся.Я их беру насвое попечение».
Следовательно, сама собоюотпадает легенда, долго поддерживавшаясянекоторымибиографамиПушкина, будтоон причастилсяперед смертьютолько по настояниюимператораНиколая I.Он принял напутствиепо собственномужеланию и притомс таким глубокими искреннимчувством, какоеумилило егодуховного отца.
Вяземскийв своем письмек А. Я. Булгакову, описав этоттрогательныймомент, поясняет, что он не явилсядля друзейпоэта неожиданностью.«Пушкин никогдане был espritfort*, по крайнеймере, не был имв последниегоды своейжизни; напротив, он имел сильноерелигиозноечувство: читали любил читатьЕвангелие, былпроникнуткрасотою многихмолитв, зналих наизустьи часто твердилих».
СтраданияПушкина повременам переходилимеру человеческоготерпения, ноон переносилих, по свидетельствуВяземского, с «духом бодрости», укрепленныйТаинством Телаи Крови Христовых.С этого моментаначалось егодуховное обновление, выразившеесяпрежде всегов том, что ондействительно«хотел умеретьхристианином», отпустив винусвоему убийце.«Требую, чтобыты не мстил замою смерть.Прощаю ему ихочу умеретьхристианином»,— сказал онДанзасу.
Утром28 января, когдаему стало легче, Пушкин приказалпозвать женуи детей. «Он накаждого оборачивалглаза, — сообщаеттот же Спасский,— клал ему наголову руку, крестил и потомдвижением рукиотсылал отсебя». Плетнев, проведший всеутро у его постели, был поражентвердостьюего духа. «Онтак переносилсвои страдания, что я, видя смертьперед глазамив первый разв жизни, находилее чем-то обыкновенным, нисколько неужасающим».
Больнойнаходил в себемужество дажеутешать своюподавленнуюгорем жену, искавшую подкреплениятолько в молитве:«Ну, ну, ничего, слава Богу, всехорошо».
«Смертьидет, — сказалон наконец. —Карамзину!»Послали заЕкатеринойАндреевнойКарамзиной.
«Перекреститеменя», — попросилон ее и поцеловалблагословляющуюруку.
Натретий день,29 января, силыего сталиокончательноистощаться, догорал последнийелей в сосуде.
«Отходит»,— тихо шепнулДаль Арендту.Но мысли егобыли светлы…Изредка толькополудремотноезабытье ихзатуманивало.Раз он подалруку Далю и, подымая ее, проговорил:«Ну, подымайже меня, пойдем, да выше, выше, ну, пойдем».
Душаего уже готовабыла оставитьтелесный сосуди устремляласьввысь. «Конченажизнь, — сказалумирающийнесколькоспустя и повторилеще раз внятнои положительно:«Жизнь кончена…Дыхание прекращается».И осенив себякрестным знамением, произнес: «ГосподиИисусе Христе».[Прот. И.Чернавин.Пушкин какправославныйхристианин.Прага, 1936, с. 22).
«Ясмотрел внимательно, ждал последнеговздоха, но яего не заметил.Тишина, егообъявшая, казаласьмне успокоением.Все над ниммолчали. Минутычерез две яспросил: «Чтоон?» — «Кончилось»,— ответил Даль.Так тихо, такспокойно удалиласьдуша его. Мыдолго стоялинад ним молча, не шевелясь, не смея нарушитьтаинства смерти».
Такговорил Жуковский, бывший такжесвидетелемэтой удивительнойкончины, в известномписьме к отцуПушкина, изображалее поистинетрогательнымии умилительнымикрасками. Онобратил особенноевнимание навыражение лицапочившего, отразившеена себе происшедшеев нем внутреннеедуховное преображениев эти последниечасы его пребыванияна земле.
«Этоне был ни сон, ни покой, небыло выражениеума, столь преждесвойственноеэтому лицу, небыло тоже выражениепоэтическое.Нет, какая-товажная, удивительнаямысль на немразливалась: что-то похожеена видение, какое-то полное, глубоко удовлетворенноезнание. Всматриваясьв него, мне всехотелось у негоспросить, — чтовидишь, друг?»
Такочищенная ипросветленнаядуша поэтаотлетела отсвоей телеснойоболочки, оставивна ней своюпечать — печатьвидений иного, лучшего мира.Смерть запечатлелатаинство духовногорождения вновую жизнь, каким окончилосьего короткоесуществованиена земле.
Присвоем закатеон, как солнце, стал лучшевиден, чем присвоем восходеи в течениеостальнойжизни. «Великийдуховный иполитическийпереворот нашейпланеты естьХристианство»,— сказал он (всвоем отзывеоб «Историирусского народа»Полевого). «Вэтой священнойстихии исчези обновилсямир». Это мудроеизречениеоправдалосьи над ним самим.Возрожденныйдуховно тоюже благодатнойстихией, онотошел от земли, как «отходили»до него миллионырусских людей, напутствованныхмолитвамиЦеркви: мирно, тихо, спокойно, просто и величественновместе, благословляявсех примиренными умиротвореннымсердцем.
Всепрощающаялюбовь и искренняявера, ярковспыхнувшаяв его сердцена смертномодре, озарилиему путь в вечность, сделав егонеумирающимдуховным наставникомдля всех последующихпоколений.Нравственныйурок, данныйим русскомународу на краюмогилы, бытьможет, превосходитвсе, что оставленоим в назиданиепотомству вего бессмертныхтворениях.Христианскаякончина сталалучшим оправданиеми венцом егославной жизни.
Милосердиянадеюсь,
Успокойменя, Творец!
Этислова, написанныеим в предвидениисвоей смерти, быть может, были и последнеюего молитвоюв то время, когдадуша его отделяласьот тела.
Тот, кто возлюбилмного, мог надеяться, что ему отпуститсямного, послетого как онпринес искреннеераскаяние вовсем передлицом гроба.
«Чудныйсон», предварившийего кончину, исполнен былпророческогозначения. Бесприютный«Странник», скитавшийсяв одиночествев этом мире,«объятый скорбьювеликой» изаранее обреченныйна смерть, нашел, наконец, «спасеньятесный путьи узкие врата».
Черезних он вошелв Царство света, чтобы обрестимир и покой ивоочию узретьПервообразвечной Истиныи Красоты, лучикоторого онвидел еще наземле в минутывысоких духовныхозарений своегогениальноготворчества
    продолжение
--PAGE_BREAK--
4. Оценкаличности поэта

Не нужнозабывать, чтопоэт «платитдань своемувеку, когдатворит длявечной» (Карамзин); не нужно забывать, что в земнойдеятельностичеловеческойвысшие дарынебесные (а иминескудно наделилТворец нашегопоэта) проявляютсяв бреннойчеловеческойоболочке; чтозадача нравственнойжизни естьпостепенноеотрешение отвсего, что естьв этой оболочкенеизменного, чувственного, себялюбивогои жестокого; что в широтенатуры лежитвозможностьи глубокогоотклоненияот нравственногоидеала, но вместеи возможностьсамого возвышенногоему служения.Великие людикак люди, безсомнения, глубокоиногда падают, но зато и восстают, и каются, и прошлоесмывают, заглаждают, и являютсяопять-такивеликими всвоем восстании.
Церковь, олицетворяянравственныйзакон и нравственныйсуд, не закрываетглаз на этипадения великих; не скрываетгреха Давида, отреченияПетра, гонительстваПавла, былойгреховностиМарии Египетскойили ЕвдокииПреподобной; но она внушаетнам при воспоминанияхоб усопшихприводить себена память лишьобщее представлениео человеческойслабости игреховностис теплою мольбоюо прощениисогрешенийпочившего, ссмиреннымсознаниемсобственнойгреховностии предстоящейвсем людямсмертной участи.
Даведают потомкиправославных
Землиродной минувшуюсудьбу,
Своихцарей великихпоминают
За ихтруды, за славу, за добро —
А загрехи, за темныедеянья
Спасителясмиренно умоляют.
Тольков таком смыслевоспоминанияоб этой последнейстороне жизниусопших могутбыть полезныи для усопшихи для живых. Аиное припоминание— с осуждением, с тайным самоуслаждением, со злорадством, с каким бы тони было нечистыми страстнымотношением— это кощунство, более преступное, чем разрываниемогил и поруганиесмертных останков, это осквернениевнутреннегодуховного мираживых и нарушениевечного покоямертвых; это, наконец, наглядноесвидетельствоо невысокомнравственномсостоянии самихсудей и тех, кто им радостновнимает. Да иполезно ли этокому-нибудь? Нет, — Укажутони
Всенедостойное, дикое, злое,
Но недадут они силна благое,
Но ненаучат любитьглубоко.
Несправедливеели слово поэта:
Спящихв могиле виновныхтеней
Неразбужу я враждоюмоей?
Пометкому выражениюодного из великихписателейнаших, Пушкинбыл «всечеловек»(Достоевский); по словамсовременногоПушкину другоговеликого писателя, Пушкин удивительномог переноситьсяво все века, пережить, понятьи художественноизобразитьвсе душевныесостояния(Го-
голь). Изображаяжизнь во всехее разнообразныхпроявлениях, конечно, онотмечал и ееотрицательныестороны; ноизобразитьих хотя бы ихудожественно— еще не значитим сочувствовать.
Можетбыть, однако, с этой стороныон был и виновен; виновен тем, что в его изображениивсякая страстькак бы имеетправо на законноесуществование, представленане в отталкивающем, а иногда какбудто в привлекательномвиде, не заклейменаогненным обличением.С нравственнойточки зрения, это теневаясторона деятельностипоэта. Но привсем том он былболее всегопоэтом не только«положительнойстороны русскойдействительности», по выражениюизвестногокритика (Белинского), но и поэтомположительнойстороны жизнивообще. Этимон особеннодорог в нашейлитературе, вообще не оченьбогатой положительнымиталантами, положительнымистремлениями; этим он дороги в воспитанииюношества какоткрывающийему источникчистого, возвышенного, жизнерадостногои уравновешенногоидеализма. Инельзя не признать, что с течениемвремени этоположительноевыступает втворчественашего поэтавсе сильнее, все ярче, входитв связь с еговозвышеннымрелигиознымнастроениеми в последниегоды его недолгойжизни становитсяодним из основныхмотивов, еслитолько не самымосновным, еготворчества:
И долгобуду тем любезеня народу,
Чточувства добрыея лирой пробуждал,
Чтов мой жестокийвек восславиля свободу
И милостьк падшим призывал.
НоПушкин какличность былнераздельнымсо своей поэзией; это в нем особеннобросается вглаза; и егоглубокой искренности, необыкновеннойправдивостине отрицаланикакая, дажесамая пристрастнаяи озлобленнаякритика. Какнатура художественная, чуткая, отзывчиваяПушкин мыслилвслух, чувствовалвслух и, таксказать, жилвслух. Его душа— это как бымеханизм вхрустальномфутляре, всемвидный, длявсех открытый.И все, что у насобыкновенноскрыто в глубинедуха и не показываетсяна свет Божий, все движениястрастей, всегрехи мыслей,— все это, приуказанномсвойстве поэтическойнатуры Пушкина, было открытодля наблюдения, и все это у неговыливалосьв слове. Оттогов первых раннихпроизведенияхпоэта мы видимследы егонеправильногодомашнего ишкольноговоспитания, отраженияокружавшейего легкомысленнойжизни, видиминогда нечтонесерьезное, нечто нечистое, недостойное, стоящее впротиворечиис религиозно-нравственнымидеалом. По егособственномупризнанию, —
В часызабав иль празднойскуки,
Бывало, лире он моей
Вверялизнеженныезвуки
Безумства, лени и страстей.
Самон говорил осебе, что —
И междетей ничтожныхмира,
Бытьможет, всехничтожней он.
«Вранних егопроизведениях,— говорит о немодин глубокомысленныйкритик-философ,— мы видим игруостроумия иформальногостихотворческогодарования, илегкие отраженияжитейских илитературныхвпечатлений.Но в легкомысленномюноше быстровырастал великийпоэт, и скороон стал теснить«ничтожноедитя мира». Подтридцать летрешительнообозначаетсяу Пушкина –
Смутноевлеченье
Чего-тожаждущей души,—
неудовлетворенностьигрою темныхстрастей и еесветлыми
отражениямив легких образахи нежных звуках:
Позналон глас иныхжеланий,
Позналон новую печаль!
Онпонял, что «служеньемуз не терпитсуеты», что«прекрасноедолжно бытьвеличаво», тоесть что красота, прежде чем бытьприятною, должнабыть достойною, что «красотаесть толькоощутительнаяформа добраи истины». Стечением временив нашем поэтерядом с художником, не подавляяхудожника, усиливаетсяи живет глубокиймыслитель, иплодом этойсовокупнойдеятельностиявляется намнаш великийПушкин, вечныйПушкин. Какпоследний ударрезца над великимпроизведением, открывая мирунеувядаемуюкрасоту душипоэта, являетсяего смерть, которая завершилаи дала нам иПушкина-христианина.Никто из судейПушкина неосудил такбесповоротнои не оплакалтак сильно егопадений, каксам же поэт: эти минуты, вкоторые лираего служилазвукам «безумства, лени и страстей»вместо «звуковсладких и молитв», вызывали в немглубокие сожаления, тяжкие чувства.И тогда «струнылукавой невольнозвон» он прерывал, и «лил потокислез нежданных, и ранам совести»своей искалцелебного елея.В унынье частопомышлял оно юности своей, утраченнойв бесплодныхиспытаньях, о строгостизаслуженныхупреков — и«горькие кипелив сердце чувства».Он сознавал, что «в пылувосторговскоротечных, в бесплодномвихре суеты, о, много расточилсокровищ онсердечных занедоступныемечты». Он, выражаясьего сильнымязыком, «проклиналковарные стремленьяпреступнойюности своей, самолюбивыемечты, утехиюности безумной»: Когда на памятьмне невольноПридет внушенныйими стих,
Я содрогаюсь, сердцу больно,
Мнестыдно идоловмоих.
К чему, несчастный, я стремился?
Предкем унизилгордый ум?
Коговосторгомчистых дум
Боготворитьне устыдился?
В порывепокаянногочувства поэтупредноситсяобраз евангельскогоблудного сына, и он, как
отрокБиблии, безумныйрасточитель,
До каплиистощив раскаяньяфиал,
Увидевнаконец родимуюобитель,
Главойпоник и зарыдал.
Минутыраскаяния впрегрешенияхюности былиособенно горькии томительныдля поэта:
В товремя для менявлачатся втишине
Часытомительногобденья:
В бездействииночном живейгорят во мне
Змеисердечнойугрызенья;
Мечтыкипят; в уме, подавленномтоской,
Теснитсятяжких думизбыток;
Воспоминаниебезмолвно предомной
Свойдлинный развиваетсвиток;
И, сотвращениемчитая жизньмою,
Я трепещуи проклинаю,
И горькожалуюсь, и горькослезы лью,
Но строкпечальных несмываю.
* * *
Я вижув праздности, в неистовыхпирах,
В безумствегибельнойсвободы,
В неволе, в бедности, визгнании, встепях
Моиутраченныегоды
И нетотрады мне —и тихо предомной
Встаютдва призракамладые
Но обас крыльями ис пламенныммечом.
И стерегут…и мстят мнеоба.
И обаговорят мнемертвым языком
О тайнахвечности игроба.
И когдаон так блуждал,«часто утомленный, раскаяньемгоря, предчувствуябеды», в немназревал постепеннополный нравственныйпереворот.Бывали минутыуныния, когдапоэт с горечьювосклицал:
Напрасноя бегу к Сионскимвысотам,
Грехалчный гонитсяза мною по пятам...
Но этобыли толькоминуты. В общем, все же «в надеждеславы и добраглядел впередон без боязни», и все более иболее звучалив нем струнытого вечного, живого, высокого, светлого, святого, что мы называемрелигией. Многотихотворенийвылилось у негов этом новом, все усиливавшемсянастроениидуха, — и этосамые чистые, самые возвышенныесоздания егопоэзии, вызывающиена глубокоераздумье. Так, он не пал подбременем грехаи отчаянья и, не стыдясьвслух предмиром оплакиватьсвои паденья, не стыдилсяисповедоватьтот символверы, которыйзвучал в немвсе явственнее, все звучнее, все настойчивее.
Вотстихотворение«Странник».Как сильноизображенов нем его пробуждениек новой жизни, принятое окружающимичуть ли не забезумие; указаниепути к этойжизни находитон у юноши, читавшегокакую-то книгу, о которой нетруднодогадатьсяпо содержанию.«Узкий путьспасенья итесные врата», очевидно, указаныбыли ему в священнойкниге Евангелия(Мф. 7: 13, 14). «Как отбельма врачомизбавленныйслепец», увиделон свет
и в нем— спасенья«тесные врата».
И к ним«бежать пустилсяв тот же миг».
Побегмой произвелв семье моейтревогу,
И детии жена кричалимне с порогу,
Чтобворотился яскорее. Крикиих
Наплощадь привлеклиприятелей моих;
Одинбранил меня, другой моейсупруге
Советыподавал, инойжалел о друге,
Ктопоносил меня, кто на смехподымал,
Ктосилой воротитьсоседям предлагал;
Иныеуж за мной гнались; но я тем боле
Спешилперебежатьгородовое поле,
Дабыскорей узреть— оставя теместа,
Спасеньяверный путьи тесные врата.
С наступлениемпоры полногорасцвета силв нем замечательноясно пробудилосьи определилосьрелигиозноесознание. Такназываемоеполуневериеего ранних летбыло неглубоко, оно «было болеелегкомыслием, чем убеждением, и оно прошловместе с другимилегкомысленнымиувлечениями»(Вл. Соловьев).То, что поэтсказал о Байроне, приложимовполне и к немусамому: «Веравнутренняяперевешивалав душе егоскептицизм, высказанныйим местами всвоих творениях.Скептицизмсей был временнымсвоенравиемума, идущеговопреки убеждениювнутреннему, вере душевной; а у Пушкина онбыл и временнымотпечаткомтого уродливогов нравственно-религиозномотношениивоспитания, которое онполучил и котороеон сам, даже вгоды молодости, так беспощадноосудил как«самое недостаточноеи самое безнравственное»(в известнойзаписке, поданнойИмператоруНиколаю Iв 1826 г.). Вот стихотворение«Безверие»; оно тем болеепоучительно, что написанов первый периодего поэтическойдеятельности, когда нравственныйперелом в немобозначилсяеще недостаточноясно (1817 г.). Стихотворениеможет бытьназвано подробнымраскрытиеммысли древнеязыческогопоэта Виргилия:«Блажен, ктоверует: емутепло на свете».Наш поэт и враннем возрастеглубоко прочувствовалистину этихслов. Он проситвзглянуть наневерующего.
Не там, где каждый день—
Тщеславиена всех наводитложну тень,
Но втишине семьи, под кровлеюродною
В беседес дружествомиль с темноюмечтою
Взгляните— бродит он сувядшею душой,
Своейужасною томимыйпустотой
Бежитев ужасе того, кто с первыхлет
Безумнопогасил отрадныйсердцу свет;
Смиритегордости жестокойисступленье
Восплачьтевы о нем, имейтесожаленье.
Напрасновкруг себяпечальный взорон водит:
Ум ищетБожества, асердце не находит
Лишенныйвсех опор отпадшийверы сын
Уж видитс ужасом, чтов свете он один,
И мощнаярука к нему сдарами мира
Непростираетсяиз-за пределовмира...
Ужасночувствоватьслезы последнеймуку —
И смиром начинатьбезвестнуюразлуку!
Тогда, беседуя с отвязаннойдушой,
О, вера, ты стоишь удвери гробовой
Припышном торжествесвященныхалтарей,
Пригласе пастыря, при сладкомхоров пенье,
Тревожитсяего безвериямученье.
… «Счастливцы!— мыслит он, —почто не можномне
Страстейбунтующих всмиреннойтишине,
Забыво разуме и немощноми строгом,
С однойлишь вероюповергнутьсяпред Богом!»
Причтении другихсочинений поэтавидим, что онбесповоротноотказываетсяот сочувствиявсякому видувольнодумства, осуждает Вольтераи его направление; Библия вдохновляетего, Евангелиестановитсяего любимойкнигой; он призываетБога, допускаетЕго Промысл; восхищаетсяпсалмами, приводитслова Екклезиаста; в стихи перелагаетмолитвы, словаСвященногоПисания; молитсяБогу, ходит вцерковь, посещаетмонастыри, служит молебны; приступаетк таинствам; высказываетжелание в памятьсвоего рождениявыстроить всвоем селецерковь во имяВознесения.
В простомуглу моем, средьмедленныхтрудов,
Однойкартины я желалбыть вечнозритель,
Одной: чтоб на меняс холста, какс облаков,
Пречистаяи наш БожественныйСпаситель —
Онас величием, Онс разумом вочах —
Взирали, кроткие, вославе и в лучах.
Он чтит, благоговея, возмущаясьвсяким видомкощунства, чтит— Христа:
Владыку, тернием венчанногоколючим,
Христа, предавшегопослушно плотьСвою
Бичаммучителей, гвоздям и копию,
Того, Чья казнь весьрод Адамовискупила.
В наставленияхдетям, в словахБориса Годуноваи Гринева-отца, поэт обнаруживаетглубокое, согретоетеплым сочувствиеми убежденноепонимание основрелигиозно-нравственнойжизни; выступаюту него в произведенияхлюди истиннойчести и долга(«Капитанскаядочка»), и поэтсумел найтиих среди неприметныхгероев нашегосмиренногопрошлого; рисуютсяу него женскиеобразы непорочнойчистоты: этаТатьяна, что«молитвойуслаждала тоскуволнуемойдуши», и этанабожная, душевно-привлекательнаядочь бесстрашногои скромногов подвигегероя-капитана.В своих произведениях, проникая вглубь истории, поэт входитв духовноеобщение смноговековоюжизнью целогонарода и затемс мыслью и жизньювсего человечества.Здесь прошлоене представляетсяему «мертвоюскрижалью»: он ищет в немсмысла и тойвнутреннейсвязи, по которойпрошедшееявляется основоюдля будущего; постигает онздесь ценурелигии, этойвековечнойосновы жизнии в историичеловечестваи в историиродины. «Религия,— говорит он,— создала искусствои литературу, все, что быловеликого ссамой глубокойдревности; всенаходится взависимостиот этого религиозногочувства Безэтого не былобы ни философии, ни поэзии, нинравственности».Величаво выступаету него патриархИов как представительдревней РусскойЦеркви; привлекательнымичертами рисуетсяинок Пимен-летописец.Значению духовенстваи духовномуобразованиюприписываетон высшуюгосударственнуюважность; признаетблагодетельноезначение дляРоссии Православия; заявляет, «чтов России влияниецеркви былостоль же благотворно, сколько пагубнов землях неправославных; что, огражденноесвятыней религии, духовенствонаше было посредникоммежду народоми высшею властью; что монахамрусские обязанынашею историейи просвещением».Изучив глубжеисторию России, он уразумелвеликий подвигвласти в делестроения Русскойземли, понялглубоко политическийи философскийсмысл нашегоединодержавияи признательнымистихами отвечална подвигицарей, вождейи правителейнарода, осудивбунты и измены:«Лучшие и прочнейшиеизменения сутьте, которыепроисходятот улучшениянравов безвсяких насильственныхпотрясений».Самое рабствонарода, крепостничество, которое поэтненавидел всеюдушою, в еговоображениирисовалось«падшим поманию царя», а не путемнасильственногопереворота.По его словам,«те, которыезамышляют унас невозможныеперевороты, или молоды, илине знают нашегонарода, или ужлюди жестокосердые, коим и свояшейка — копейка, и чужая головушка— полушка».
Теперьи жизнь не кажетсяему, как прежде,«даром напрасными случайным».Известно, чтона унылоестихотворениеМосковскийархиепископ, митрополитФиларет, в своюочередь, написалответноестихотворение, глубокомысленноеи истиннохристианское:«Не напрасно, не случайно,— жизнь от Богамне дана». Пушкинс величиемпокаянногочувства писалархипастырю:
Я лилпотоки слезнежданных,
И ранамсовести моей
Твоихречей благоуханных
Отраденчистый былелей.
И нынес высоты духовной
Мнеруку простираешьты
И силойкроткой и любовной
Смиряешьбуйные мечты.
Твоимогнем душапалима
Отвергламрак земныхсует,
И внемлетарфе Серафима
В священномужасе поэт.
И ужне смерть призываетон к себе: душаполна замысламитворений новых, в которых скажетсяпросветленныйдух поэта, отвергший«мрак земныхсует». Правда, и теперь «денькаждый, каждуюгодину привыкон думой провожать, грядущей смертигодовщину межних стараясьугадать»; итеперь «безумныхлет угасшеевеселье» емутяжело, как«смутное похмелье», и «как вино, —печаль минувшихдней» в егодуше была «чемстаре, тем сильней»; сулило ему«труд и горегрядущеговолнуемоеморе».
Но нехочу, о други, умирать;
Я житьхочу, чтоб мыслитьи страдать.
Этоон писал, пословам биографов, как раз предтем, когда женитьбойполагал пределжизни старойи начинал новую, просветленную.Он понял значениестрадания, аэто значитпонять и христианство.И слово егооказалосьпророческим: страданиямипроразумелон смысл жизнии, наконец, смыслсмерти; трехдневныестрадания последуэли окончательноукрепили егодух и сделалиего зрелым дляжизни новой, вечной.
Ноостановимсяна короткоевремя и отлитературныхпроизведенийПушкина перейдемк его личности, как она являласьнаблюдательномувзору его лучшихи более вдумчивыхсовременникови последующихценителей.Здесь мы увидимопять, что поэзияПушкина быланераздельнас его личностьюи, при его глубокойискренности, сливаласьсовершеннос его жизнью.
Пушкинвсегда производилна всех впечатлениеогромной умственнойсилы. Это был«ум здравый, живой, трезвый, уравновешенный, чуждый всякихболезненныхуклонений»(Вл. Соловьев).Таким в годымолодостипоказался онИмператоруНиколаю I, который послепервого свиданияс поэтом сказал:«Сегодня ябеседовал ссамым замечательнымчеловеком вРоссии». Такимон казалсялучшим русскимлюдям, современникамего: Гоголь, Вяземский, Плетнев, Жуковский— это все егодрузья и почитатели.
Иностранцыутверждаютто же. Французскийпосол Барантназывает его«великим мыслителем»; Мицкевич говорито нем: «Пушкинудивлял слушателейживостью, тонкостьюи ясностьюума… Речь его, в которой можнобыло заметитьзародыши будущихего произведений, становиласьболее и болеесерьезною. Онлюбил разбиратьвеликие религиозныеи общественныевопросы». Нои при такомпостоянномуме всем бросалосьв глаза, чтоПушкин в последниегоды как-тоособенно вырос.Очевидно, то, что вылилосьв его стихотворениях, его религиозно-философскоенастроение, охватило еговсецело. «Впоследнеевремя, — говорито нем Гоголь,— набрался онтак много русскойжизни и говорилобо всем такметко и умно, что хоть записывайкаждое слово: оно стоилолучших егостихов; но ещезамечательнеебыло то, чтостроилосьвнутри самойдуши его и готовилосьосветить предним еще большежизнь». Другойвеликий писатель — кроткая, благочестивая и вдумчивая, чистая душа,— В.А.Жуковский— после однойбеседы с Пушкиным, оставшись вкругу друзей, заметил о нем:«Как Пушкинсозрел, и какразвилось егорелигиозноечувство! Оннесравненноболее верующий, чем я!.. «Я думаю,— говоритА.О.Смирнова, в запискахкоторой мынаходим приведенныеотзывы, — чтоПушкин серьезноверующий, ноон про это малоговорит. Глинкарассказал мне, что он засталего однаждыс Евангелиемв руках, причемПушкин сказалему: «Вот Единственнаякнига в мире: в ней все есть».ВышеупомянутыйБарант сообщаетСмирновой послеодного философскогоразговора сПушкиным: «Яи не подозревал, что у него такойрелигиозныйум, что он такмного размышлялнад Евангелием».По словам князяВяземского, поэт наш находилнеистощимоенаслаждениеи в Евангелии, и многие священныетексты заучивалнаизусть; «имелсильное религиозноечувство, былпроникнуткрасотою многихмолитв (особеннолюбил покаяннуювеликопостную, которую и переложилстихами), зналих наизустьи часто твердилих»
А вотблагоговейныйотзыв Пушкинао святых: «Волясоздавала, разрушала, преобразовывала Ничто не можетбыть любопытнееистории святых, этих людей счрезвычайносильною волею За этими людьмишли, их поддерживали, но первое слововсегда былосказано ими».В 1835 году он принимаетучастие и советом, и самым деломв составлении«Словаряисторическогоо святых, прославленныхв РоссийскойЦеркви», а вследующем годудает об этомсловаре отчетв своем журнале(«Современник»).Здесь он делаеткраткий обзорнашей литературыэтого рода ивысказывает«удивлениепо тому поводу, что есть люди, не имеющиеникакого понятияо жизни святого, имя которогоносят от купелидо могилы».Замечателенпо глубине иразумению духабиблейскойрелигиознойморали отзывПушкина о пророкеМоисее. ЛичностьМоисея всегдапоражала ипривлекалаего: Это пророк,«царящий надвсей историейнарода израильскогои возвышающийсянад всеми людьми Моисей — титанвеличественныйв совершеннодругом роде, чем греческийПрометей. Онне восстаетпротив Вечного, он творит Еговолю, он участвуетв делах БожественногоПромысла Он видит Богалицом к лицу.И умирает онодин пред лицомВсевышнего».Уразумев с этойстороны сущностьи величие библейскойнравственностив исполненииВысшей воли, поэт уразумели другую близкуюистину христианства— учение о глубокойповрежденностичеловеческойволи, о первородномгрехе и силезла. Беседуяоднажды о философскомзначении библейскогообраза духатьмы, искусителя, Пушкин заметил:«Суть в нашейдуше, в нашейсовести и вобаянии зла.Это обаяниебыло бы необъяснимо, если б зло небыло Даренопрекраснойи приятнойвнешностью».Об этой сторонезла и сам поэтв одном из своихстихотворенийговорит: «Сомнительныйи лживый идеал, волшебныйдемон, — лживый, но прекрасный».
5. Заключение

Думаю, рассмотрев, представленныефакты, можноподвести разумныйитог проделаннойработе.
Напротяжениивсей своейжизни Пушкинпытался удовлетворитьсвою духовнуюжажду, своидуховные искания, каковых былоне мало. Пытаясьнайти себя, поэту пришлосьчерез многоепройти. И онпреодолел всепреграды. Прошелдолгий и тернистыйпуть: от членствав масонскойложе и полногоотречения отрелигии, доистинногоосознанияпредназначениячеловека, принятиясвета православнойверы в своемсердце и кончины, как истинногоправославногохристианина.
В разныепериоды своихдуховных исканий, поэт находилновые моральныеценности, ккоторым в последствиидолго стремился.В переломныемоменты своейсудьбы, Пушкинпрактическиполностьюпересматривалсвоё мировоззрение. В жизни каждогочеловека этипереломы довольнозаметны. Чтоже говоритьо гении, о поэте? То, что творитсяв его сердце, всё, что онпропускаетчерез своюдушу, выражаетсяв прекрасныхтворениях. Также и у Пушкина, изучая еголирику, мы можемпроследитьза изменениемего духовногомира, за изменениемего духовно-нравственногосостояния. Аглядя за некоторымифактами егобиографии, мыможем найтиэтим изменениям«земное» обоснование.
Думаю, что в своейработе мнеудалось подчеркнутьпреобразованияв духовном миреПушкина, егодуховное перерождениеи путь еговосхожденияк православию.
Литература

Абрамович С. Л. Предыстория последней дуэли Пушкина: январь 1836 — январь 1837. СПб, 1994.
Абрамович СЛ. Пушкин в 1833 году. Хроника. М, «Слово», 1994.
Амфитеатров А.В. «Святогрешный» // Возрождение. Париж, 1937, N 4064, 6 февр.; М., Сов. культура. 1989, 18 февр.
Анастасий (Грибановский), митрополит. Пушкин в его отношении к религии и Православной Церкви. Белград, 1939. Изд. 2-е, Мюнхен, 1947.
Андреев И.М., А.С.Пушкин. (Основные особенносги личности и творчества гениального поэта). В кн.: Андреев ИМ. Очерки по истории русской литературы XIX века. Сб. 1. Джорданвилль, 1968.
Анненков П.В. Материалы для биографии Александра Сергеевича Пушкина. СПб, 1855.
Антоний (Храповицкий), митрополит. Пушкин как нравственная личность и православный христианин. Белград, 1929.
Антоний (Храповицкий), епископ. Слово пред панихидой о Пушкине, сказанное в Казанском университете 26 мая 1899 // Православный собеседник. Казань, 1899, июнь.
Арапова-Ланская А. К семейной хронике жены А.С.Пушкина. М, 1994.
Васильев Б.А. Духовный путь Пушкина. М, 1994.
Владимирский Н. Отражение религиозного настроения в поэзии Пушкина. Казань, 1899.
Галицкая Русь Пушкину в 100-летнюю годовщину его смерти. Львов, 1937.
Гершензон М.О. Мудрость Пушкина. М, 1919.
Гиппиус Вл. Пушкин и христианство. Пг, 1915; Вестник РХД. Париж, 1987, N 149.
Гоголь Н.В. Духовная проза. М, «Русская книга», 1992.
Грот Я. К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. Статьи и
материалы. СПб, 1899.
Жуковский В.А. Письмо к С.А.Пушкину. // «Современник». Т. 5. СПб, 1837; «Русский архив», 1864.
Рождественский С.В. Пушкин: Черты внутреннего облика. М., 1899.
Розанов В.В. А.С.Пушкин//«Новое время». СПб., 1899, N 8348, 26 мая.
Старк В.П. Стихотворение «Отцы-пустынники и жены непорочны...» и цикл, Пушкина 1836 г. //Пушкин. Исследования и материалы. Т. 10. Л., 1982.
Стихотворения Пушкина 1820-1830-х годов. Сб. статей. Л., «Наука», 1974.
Томашевский Б. В. История стихотворения «Как с древа сорвался предатель ученик...» // Пушкин и его современники. Вып. XXXVIII-XXXIX. Л., 1930.
Тыркова-Вильяме А.В. Жизнь Пушкина. T.I, Париж, 1929. Т. И, Париж, 1948.
Улитпин В. Во дни Великого поста // «Кадетская перекличка». N 57', Нью-Йорк, 1995.
Франк С.Л. Религиозность Пушкина. //«Путь». Париж, 1933, N 40.
Франк СЛ. Этюды о Пушкине. Мюнхен, 1957.
Ходасевич В.Ф. О Пушкине. Берлин, «Петрополис», 1937.
Черейский А.А. Пушкин и его окружение. Л., 1975.
Чернавин И., протоиерей. Пушкин как православный христианин. Прага, 1936.
Черняев Н.И. «Пророк» Пушкина в связи с его же «Подражанием Корану». Харьков, 1898.
Цуриков Н.А. Заветы Пушкина. Белград, 1937.
Штейн фон, Сергей. Пушкин-мистик. Историко-литературный очерк. Рига, 1931.
Щеголев П.Е. Дуэль и смерть Пушкина. Исследования и материалы. Вступительная статья и примечания