Субкультура несовершеннолетнихпреступников
В социологии термин«субкультура» используется давно, но об асоциальной и, тем более, криминальнойсубкультуре в нашем обществе заговорили совсем недавно.
Преступность вообще, и молодежнаяпреступность в частности, — это объективный закономерный общественный процесс. Преступныймир и общество не существуют отдельно друг от друга. Верно замечено, что «Преступники- часть общества, порождены обществом, проблему преступности бессмысленно изучатьв отрыве от других социальных проблем, да и жизнь общества в целом надо изучать,помня о преступности». Преступный мир имеет свои ценности, нормы, законы. Исследуясубкультуру сообщества, мы можем более глубоко понять внутреннюю сущность преступногомира.
Ведь нельзя совершить преступлениени с того, ни с сего. Часто вынашиваются планы, выдвигаются цели преступления. Человеквнутренне психологически готовит себя к тому, чтобы переступить запретную черту,стараясь заглушить голос совести, оправдать свои действия, отыскать в себе и ближайшемокружении некую точку опоры. Без этого невозможно само существование преступногомира, его объединение в определенную систему, его организованность и сплоченность.Ведь перед совершением преступления необходимо убедить себя в том, что преступлениене есть преступление, и получить моральную поддержку ближайшего окружения.
Организованная основа преступногомира не может существовать без уголовных традиций, норм, ценностей, атрибутов, подчиняющихповедение людей, втянутых в преступную деятельность, своим законам. Игнорироватькриминальную субкультуру, считая, что единственной целью для людей, совершающихпреступления, является жажда обогащения — не только заблуждение, но и опасная ошибка.В этом, по мнению автора актуальность рассматриваемой проблемы.
Бытует мнение, что криминальная субкультура имеет место лишь висправительных учреждениях (колониях и тюрьмах), приемниках-распределителях длянесовершеннолетних и молодежи, следственных изоляторах, а также в близких к нимспециальных учебно-воспитательных учреждениях для несовершеннолетних правонарушителей(специальных школах и специальных ПТУ). Конечно, именно здесь криминальная субкультураособенно рельефно выражена. Однако следует учесть, что она существует и вне этихучреждений, т.е. на свободе — в других заведениях (детских домах, интернатах, общежитияхдля взрослых на предприятиях, в армейских подразделениях и даже в обычных общеобразовательныхшколах и ПТУ).
Например, несовершеннолетний, обучающийся в общеобразовательнойшколе или ПТУ, находится в нескольких сферах отношений одновременно. Первая сфера- формальная (официальная), связанная с исполнением учащимся закона о всеобуче.Он обязан посещать школу или ПТУ, овладевать знаниями. Эти его обязанности зафиксированыв Положениях об указанных учебных заведениях. Трудясь на производстве, он долженсоблюдать, трудовую, производственную и технологическую дисциплину. За нарушениеустановленных правил и норм официальных отношений к учащемуся могут быть примененымногообразные санкции (порицание, наказание и т.п.). Другая сфера отношений — неофициальная(неформальная). Она связана с положением несовершеннолетнего в среде сверстникови в семье, С неформальными отношениями со взрослыми. Здесь используются другие мерывоздействия на личность. Естественно, каждая из этих сфер отношений имеет свою шкалуценностей, престижности личности и оценки ее поведения.
Нередко в ПТУ, школе учащийся характеризуется положительно, ав среде сверстников имеет низкий социометрический статус, не пользуется авторитетом.А тот, кого педагоги считают трудновоспитуемым, является кумиром для несовершеннолетнихи молодежи. Это означает, что шкалы измерения престижности личности и оценок ееповедения в каждой из указанных сфер не только не совпадают, но и противоречат однадругой. Следовательно, обе сферы отношений, в которых находится несовершеннолетнийи молодой человек, оказывают абсолютно разное влияние на формирование его личностии поведение.
Формальная (официальная) структура призвана помочь подростку или юноше получить среднее образование,выбрать профессию и овладеть ею, подготовиться к трудовой жизни. Она представляетсобой лишь один слой жизнедеятельности несовершеннолетних и молодежи. В этой сфережизни (отношений к учебе, профессиональной подготовке, труду и общественной работе,участию в органах ученического самоуправления и т.п.) педагоги и взрослые разделяютнесовершеннолетних и молодых людей на активистов и неактивистов, успевающих и неуспевающих в учебе, на дисциплинированных и недисциплинированных и т.п. По существуоценки поведения и личности черт подростка и молодого человека даются с позицийуправляемости, степени послушания, если можно так сказать «удобности»его для педагогов.
Другое дело — неофициальная (неформальная) структура. У НОМов(неформальных объединений молодежи) никогда и ничего не задается «сверху».Они абсолютно автономны и не вписываются в структуры более высокого порядка. НОМыне зависимы от мира старших, внешне казалось бы не имеют четких организационныхпараметров. Такие объединения возникают из-за дефицита общения и низкого уровняработы формальных объединений.
Ученые делят НОМы на группы. Основания для такой классификацииразличны. Так, М. Топалов (Институт социологии АН РФ) делит НОМы на: самодеятельныеобъединения, имеющие программу и ведущие полезную работу; организационно оформившиесяобщности (есть структура, членские взносы, избрано руководство); собственно неформалы(обращенные преимущественно к сфере досуга).
В. Панкратов (НИИ Прокуратуры РФ) делит НОМЫ на досуговые, политизированныеи асоциальные (или антисоциальные). В. Лисовский (ЛГУ) выделяет, например, просоциальные,асоциальные и антисоциальные НОМы.
Неформальные объединения молодежи можно разделить на две подсистемы:просоциальную и асоциальную. Представители этих подсистем могут действовать в сфередосуга («досугового потребителя»), в сферах политики, экологии, техникии т.п.
Независимо от сферы приложения сил представители первой подсистемы- это социально-позитивные группы и общественные формирования несовершеннолетнихи молодежи. Конечно, такие формирования могут отвергать, ниспровергать устоявшиесянормы, ценности, взгляды, установки. Это естественно. Здесь не происходит отрицанияобщечеловеческих ценностей. Это — нормальная возрастная оппозиция подрастающегопоколения к взрослым. Именно она обеспечивает прогресс в развитии общества.
Во все времена молодежь была «не та», т.е. существенноотличалась от предшествующих поколений. На смену устоявшимся стереотипам несовершеннолетниеи молодежь всегда приносят свои ценности, нормы, установки, правила поведения. Всеэто составляет суть нормальной подростково-юношеской (молодежной) субкультуры, поройшокирующей людей своей экстравагантностью, выражающейся в моде на одежду, обувь,музыку, занятия спортом, на проведение досуга и виды деятельности.
Асоциальный (или антисоциальный) тип объединений характеризуется размытостью моральных норм, криминальными ценностямии установками. В таких объединениях могут оказаться панки, хиппи, металлисты, хулигантсвующие«гопники», наркоманы, профашистские сообщества и т.п.
Таким образом, по содержанию, степени сформированности, структуреи характеру деятельности молодежная субкультура далеко не однородна. Достаточносравнить нормы и установки металлистов, рокеров, панков, представителей «системы»,итальянцев, кришнаитов, культуристов, по-фигистов (все по фиге), а с другой стороны- неонацистов и «гопников», не говоря уже о поклонниках У-шу, скаутах,истинных ленинцах, ампиловцах и т.п. Все они существенно отличаются друг от другасвоими нормами (а у кого есть программы — и программами), ценностями, атрибутами,знаково-опознавательной системой и жаргоном. Разница здесь весьма значительна — от атеизма до веры в Бога (в мессию, гуру), от увлечения спортом (музыкой) до увлеченияполитикой, от соблюдения моральных и юридических норм до их попрания. Каждая изтаких группировок представляет особый слой в молодежной субкультуре, то бесконечноотдаляющийся от общечеловеческих ценностей, то приближающийся к ним.
Но во всех случаях, если то или иное объединение молодежи перерастаетв криминальное (асоциальное или антисоциальное) или сразу возникает как таковое,то в нем коренньм образом изменяются нормы, ценности и установки «нормальной»молодежной субкультуры. Криминальные группы возникают на базе неформальных объединенийпо-разному. Иногда нонкриминальные группы, (рокеров, металлистов, фанатов и т.п.)перерастают в криминальные. Это в значительной мере зависит от состава групп и сложившейсятам ситуации. Бывает так, что стихийно сложившаяся группа перерастает в криминальнуюпод давлением лидера. Бывает, что сам криминальный лидер ищет себе соратников длясовершения преступления и формирует такую группу. Возникают и такие ситуации, когдаустойчивая и криминальная группа превращается в своеобразный филиал преступной шайки(банды, мафии) из числа взрослых, связанных с коррумпированными верхами в правоохранительных,государственных, в недалеком прошлом — и партийных органах.
В таких группах целенаправленно насаждаются нормы, ценности, атрибуты,оправдывающие преступный характер деятельности и обеспечивающие единство в достижениикриминальных целей. Такие нормы, ценности, установки, атрибуты, опознавательно-знаковаясистема и жаргон представляют собой содержание особой субкультуры. В научной литературеона получила название криминальной (асоциальной) подкультуры, «другой жизни»,«фактической или скрытой жизни». Однако, в последнее время наиболее распространеннымистали термины «асоциальная (криминальная) cyбкультура», и «другаяжизнь», «неформальная жизнь».
Термин «другая жизнь» пришел из времен ГУЛАГа. Он употреблялсяадминистрацией лагерей для характеристики норм, ценностей и системы взаимоотношенийв среде осужденных.
Насколько неоднородна подростково-юношеская субкультура, так многоплановаи криминальная субкультура, представляющая собой как бы слоеный пирог. Каждый«слой» в таком «пироге» представляет субкультуру групп, занятыхконкретной криминальной деятельностью, отражающей степень их организованности ипрофессионализма. С этих позиций в рамках криминальной субкультуры в целом можноговорить о субкультуре тюремной, воровской, субкультуре валютчиков и фарцовщиков,проституток и наркоманов, рэкетиров, сексуальных насильников, сутенеров и т.п.
Концентрация большого количества несовершеннолетних правонарушителейспособствует возникновению и функционированию криминальной субкультуры в закрытыхспециальных учебно-воспитательных и исправительных учреждениях (спецшколах, спецПТУ,ВТК), приемниках-распределителях, следственных изоляторах. Здесь она более системнаи устойчива, чем на свободе.
Таким образом, в официальной системе отношений нельзя отождествлятьподростково-юношескую (молодежную) и криминальную субкультуру, хотя, как мы увидимдалее, отдельные ее элементы, обусловленные возрастными особенностями, внешне могутбыть и сходны.
Криминальная субкультура — это образ жизнедеятельности несовершеннолетнихи молодежи, объединившихся в криминальные группы. В них действуют чуждые обществу и общечеловеческим ценностям итребованиям правила поведения, традиции и ценности. Назовем важнейшие характеристикикриминальной субкультуры.
Криминальная субкультура не любит гласности. Жизнедеятельностьлиц, входящих в асоциальные и криминальные группы в значительной степени скрытаот глаз педагогов и взрослых. Нормы, ценности и требования этой субкультуры демонстрируютсятолько если нет им противодействия.
Не случайно поэтому местами функционирования одного из видов асоциальнойсубкультуры являются, как мы уже отмечали, школьные туалеты, подъезды домов (нередкоэту разновидность субкультуры называют «туалетно-школьной»), подвалы,чердаки, отдаленные парки, скверы, места «тусовок». А в специальных учебно-воспитательныхучреждениях и исправительных заведениях — это места, мало контролируемые администрациейи службой режима.
Тусовка, как правило, представляет собой общение с друзьями, обменинформацией, совместные выпивки, «любовь в очередь», антиобщественноеповедение.
С января по август 1990 года ленинградские социологи опросили1100 участников молодежных «тусовок» в Москве, Ленинграде, Сочи, Кустанае,Тюмени и Нижнем Тагиле. 80% опрошенных оказались несовершеннолетними. Из них 39%- школьники, 20% — учащиеся ПТУ, 6% учатся в техникуме, 3% — в ВУЗе, 16% работают.Выяснилось, что 58% опрошенных проводят свободное время на «тусовке» ежедневно.
У каждого третьего молодого человека, пришедшего на «тусовку»,нет отца или он не живет с семьей, а у каждого десятого нет матери. Каждый третийсостоит или состоял на учете в инспекции по делам несовершеннолетних. Личное делокаждого пятого разбиралось в комиссии по делам несовершеннолетних. Лишь 40% опрошенныхутверждали, что они не совершали правонарушений.
Исследование показало, что 60% участников «тусовки»психологически готовы к употреблению алкоголя, 8% — к употреблению наркотиков, 5%- к употреблению токсических веществ. Лишь 36% опрошенных имеют самостоятельныйзаработок.
По результатам опроса для тусовочников — несовершеннолетних имолодежи наиболее значимы такие ценности, как деньги, порнография и секс,«тачка» (автомашина), посещение ресторанов, отдых на престижных курортах.Из всех видов деятельности их больше всего привлекают коммерция, работа в охранеу банкиров, рэкет. Потеряли свою привлекательность такие ценности, как получениеобразования, профессии, создание крепкой семьи и т.д.
Из всего сказанного не трудно сделать вывод о роли «тусовок»в распространении криминальной субкультуры, приобщения подростков и молодежи к преступномумиру.
Кроме того «тусовочная» субкультура является копилкойкриминального опыта, своеобразным регулятором криминальной деятельности несовершеннолетнихи молодежи, санкционируя один и пресекая другой тип поведения. Особенность криминальнойсубкультуры с этой точки зрения состоит в том, что в ней постоянно обновляются исовершенствуются нормы и ценности преступной среды. Традиционные заменяются новымиили трансформируются в соответствии с требованиями сегодняшнего дня.
Некоторые исследователи, говоря об истоках и причинах зарожденияотечественной мафии, взявшей на вооружение много из арсенала преступников 30-50-хгодов, в том числе их законы и атрибутику, приходят к выводу о том, что здесь имеетместо чисто внешнее заимствование и сходство.
Преступники-профессионалы прошлого имели, можно сказать, болеестрогую «криминальную мораль», нежели «мораль» сегодняшних криминальныхсообществ. В прошлом звание «вора в законе» невозможно было купить, получитьпо «блату», его надо было заслужить. Герой «Исповеди „вора взаконе“ по кличке „Лихой“, оказавшись на приеме в офисе современного»вора в законе" рассуждает так: «Вот, оказывается, в чем дело.»Вор в законе" он же — глава кооператива, бизнесмен, действующий легально.А оборотная сторона медали скрыта от посторонних глаз. Неплохо придумано, но длякарманников старой закалки непривычно и просто неприемлемо. Быть «в законе»означало для нас заниматься только воровским ремеслом, нигде не работая. Не говорюо том, что «боссов» тоже не существовало. «Воры в законе» былиравны, никто не имел права давить своим опытом или авторитетом, на сходках все решалосьголосованием.
Вот так одну позицию за другой сдают наши неписанные законы, чтодержались десятки лет. А прежде за нарушение хотя бы одного из них «босяки»своего брата вора наказывали, порой жизни лишали ...".
На трансформацию криминальной субкультуры повлиял ряд факторов.Прежде всего в годы культа личности в тюрьмах и колониях оказалась значительнаячасть передовых людей (старые интеллигенты, революционеры, служащие, военные, работникикультуры и искусства, ученые). Своими гуманистическими идеалами, бескорыстием, милосердием,верностью слову они оказывали позитивное влияние на воровской мир, облагораживалиего. Боясь такого влияния, представители правоохранительных органов, и прежде всеговнутренних дел, стали натравливать уголовников на «политических», пытаясь«выбить» у них признание, пойти на самооговор и т.п. Со временем это привелок падению морали в профессиональных и спонтанных группах преступников.
Следует учесть и то обстоятельство, что многие воровские законысуществовали еще до революции. Они перешли в советское общество из царской Россиии еще много лет регулировали жизнь преступных сообществ, разделяя сферы влияниямежду ними.
До революции мораль преступников-профессионалов поддерживала ицарская полиция, ведь ей это было выгодно. Иметь дело с преступниками, придерживающимисяопределенных принципов, было легче, чем бороться с так называемыми спонтанными преступниками.
Полиция держала профессионалов на учете и знала, от кого из них,что можно ожидать. Полицейские знали, что воры «гопники», «форточники»,мошенники не пойдут, например, на «мокрое дело» не только из-за боязнислишком сурового наказания, но и из-за «идейных соображений». Каждый профессионалимел свой преступный подчерк («модус операнди»), по которому полиция легко«вычисляла» его.
Всеобщая криминализация советского общества, пропущенного черезГУЛАГ, привела к стиранию граней между профессиональной и непрофессиональной преступностью,а следовательно, к размыванию границ четко очерченной «воровской» (тюремной)субкультуры.
Резкое падение нравов в нашем обществе в период застоя (дегуманизациямежличностных отношений, жестокость в общении со своими и чужими, утрата общечеловеческихкачеств — чувства чести, собственного достоинства, верности своему слову, милосердия,сострадания) привело к падению нравов и в преступном мире. Воровские «законы»утратили свой священный и неприкосновенный характер. Человек объявлял себя«вором в законе», если ему это было выгодно, если невыгодно — говорил,что «выходит» из «закона».
Править обществом на всех уровнях стала номенклатура с ее принципомвседозволенности. Правым был тот, у кого больше прав. Это привело к появлению преступников,психологически готовых к совершению любого преступления, поскольку у них нет внутреннихтормозов, для них не существует никаких принципов преступной профессиональной морали.
С другой стороны, следует заметить, что криминальная субкультуране только порождена культурой официальной, но и находится в антагонистических отношенияхс ней, в результате чего в криминальных и асоциальных группах существует резко отрицательноеотношение к официальным правилам, нормам и порядкам. Нередко криминальная субкультурапаразитирует на общечеловеческих нормах, а также на ценностях нашего общества. Так,чувство гражданского долга подменяется понятием долга воровского, товарищество — круговой порукой, дружба — преданностью лидеру или преступной группе («воровскойсемье») и т.п.
Существующие в группах нормы, ценности, условности и правила строгообязательны для всех сторонников «другой жизни». В этом отношении криминальнаясубкультура автократична, тоталитарна по своему характеру. Отступники беспощаднокараются. Это и понятно, поскольку современная криминальная субкультура впиталав себя пороки административно-командной, тоталитарной системы в обществе и возниклана ее почве. Она не признает свободы выражения личности, ее прав, полагая, что праваимеются только у тех, кто находится на верху иерархической лестницы, а у остальныхесть лишь обязанности.
Криминальная субкультура привлекает подростков тем, что в криминальныхгруппах не существует запретов на любую информацию, в том числе на интимную, чтоособенно заметно в условиях так называемой «сексуальной революции». Здесьподростки имеют возможность получить от сверстников и взрослых информацию, запрещаемуюв обычных условиях.
Усвоение ее норм и ценностей происходит сравнительно быстро, посколькуподростки бывают увлечены ее атрибутами, имеющими эмоциональную окраску, налет ложнойромантики, таинственности, необычности и т.д.
Изучением криминальной субкультуры, ее структуры, элементов, истоков,механизмов функционирования, влияния на личность, методов изучения и способов профилактикизанимались видные ученые, писатели, практики. Однако целостной ее картины мы сегодняне имеем. Описание структурных элементов данной субкультуры можно найти у М. Геринга,М.Н. Гернета, А.С. Макаренко, Б. Валигура, П.И. Карпова, В.И. Монахова, А. Подгурецкого,М. Лош, Э. Андерсена, Г. Медынского, Я. Корчака, Н. Стручкова, В. Челидзе и др.
Глубокому пониманию криминальной субкультуры особенно способствовалипроизведения художественной литературы А. Солженицына, А. Шведова, В. Шаламова,Л. Габышева, А. Леви, Н. Думбадзе, А. Безуглова, А. Дриппе, других авторов, раскрывающихжизнь «архипелага „ГУЛАГ“.
Актуальность рассматриваемой проблемы в современных условиях объясняетсяне только отсутствием приемлемой теоретической концепции по ней, но и необходимостьюборьбы с наиболее негативными ее проявлениями, унижающими человеческое достоинство,развращающими молодежь, и особенно несовершеннолетних.
Криминальная субкультура является основным механизмом криминализациимолодежной среды. Ее социальная вредность заключается в том, что она служит механизмомсплочения преступных групп, затрудняет, искажает или блокирует процесс социализацииличности, а также стимулирует криминальное поведение подростков и юношей.
Весьма непросто понять механизм функционирования криминальнойсубкультуры, разобраться в системе условностей и табу той или иной криминальнойгруппы, поскольку педагогам и взрослым, да и исследователям приходится встречатьсяздесь с двойной оппозицией несовершеннолетних по отношению к взрослым: возрастной(о чем говорилось выше) и асоциальной. Часто взрослые и педагоги ведут борьбу свозрастной оппозицией, принимая ее за криминальную. Бывает и так, что они не придаютзначения асоциальной оппозиции, ее вредному влиянию на несовершеннолетних. Сколькосил и энергии было затрачено на борьбу с металлистами и рокерами. Но жизнь доказала,что если подойти к ним непредвзято, направив их деятельность на пользу обществу,то вопрос об асоциальности данных группировок будет снят.
Известно, что в ряде стран, например в Англии, власти используютрокеров для доставки срочной почты, давая им преимущества в проезде и разрешая большиескорости в черте города.
В ряде регионов нашей страны для рокеров отводятся специальныетрассы. Они изучают материальную часть автомототранспорта, правила дорожного движения,рокеров привлекают к испытательной работе. Это дает позитивные результаты.
Даже так называемые законопослушные подростки не допускают к своимгрупповым тайнам посторонних, и прежде всего — взрослых, в силу законов подростково-юношескойсубкультуры. Что ж говорить о криминальных группах, пытающихся утаить от постороннихзаконы и правила своей жизнедеятельности? Именно поэтому изучение криминогенныхгрупп, их субкультуры, методами прямого социально-психологического исследования,(социометрией, опросом, референтометрией, интервью и т.п.) не дает объективной картины.Искажения могут быть весьма существенными.
Провести исследование в преступной группе, пока она на свободе,невозможно. Поэтому оно всегда осуществляется ретроспективно, т.е. когда группауже арестована, находится в следственном изоляторе или приемнике-распределителе.А это приводит не к объективной оценке группы, а к переоценке своей позиции каждымее членом. Это и понятно. Находясь под арестом, члены группы не стремятся рассказатьследователю всю правду о группе.
Думая о том, чтобы получить меньший срок, они валят вину другна друга (значит группа распалась в процессе ведения следствия) или продолжают игратьв несгибаемость и честность, выгораживая лидера, (особенно если он взрослый), беряответственность на себя (консолидация группы продолжается и в ходе следствия).
Иногда в условиях изоляции, давления следствия, общественногоосуждения члены группы склонны вступать в своеобразную игру с исследователем, стремясьугадать его мнение, дать ответ, которого он ждет, чтобы показать себя с лучшей стороныили просто оговорить себя. „Не приходится отрицать очевидного искажения ответовопрашиваемых правонарушителей, незаконно помещенных следователем или администрациейучреждения в “пресс-хату» (камеру, где нужные этим лицам показания и ответывыбиваются находящимися там заключенными — они «прессуют» правонарушителя).Значит, опросы исследователя активизируют механизмы психологической защиты и самооправданияу членов группы.
Случаи проявления криминальной субкультуры и ее атрибутов не единичны.Она наличествует в учреждениях и учебных заведениях разного типа. Здесь же можноотметить тенденцию данной субкультуры к упорядочению и систематизации (формированиюопределенной системы в масштабах страны).
Между воспитанниками ВТК, учащимися спецшкол, спецПТУ, общеобразовательныхшкол, средних ПТУ, солдатами в армии существуют каналы связи («трассы»),по которым идет обмен «духовными ценностями». Большинство несовершеннолетних,находящихся в колониях и спецучреждениях, ведет переписку со своими сверстниками,находящимися на свободе. Значит, духовные процессы в среде несовершеннолетних имолодежи нельзя ограничить стенами этих учреждений, где они находятся. Следует учестьи то, что идет «движение лиц» (миграция), а не только писем в подростково-юношескойпопуляции. Несовершеннолетние правонарушители за правонарушение и совершение преступленияпомещаются в закрытые учреждения, принося туда нормы и традиции подростковых сообществсвоих учебных заведений. В свою очередь освобожденные из воспитательно-трудовыхи исправительно-трудовых колоний, вернувшиеся из спецшкол и спецПТУ, приносят вПТУ, общеобразовательные школы и коллективы предприятий те нормы, традиции и ценности,которые они там усвоили.
Такой же обмен происходит между «штатской» молодежьюи той, что служит в армии и на флоте. В армию и на флот призывники приносят модель«бугризма». Уволенные в запас приносят в трудовые коллективы идеологиюи психологию армейской «дедовщины». Пытаться в таких случаях определить,что в этих процессах первично, а что вторично, нецелесообразно. Ведь криминальнаясубкультура сложилась в систему, значит найти ее первопричину вряд ли можно.
В условиях взаимопроникновения криминальная субкультура, имеяагрессивный характер, становиться связующим звеном первичной и рецидивной преступности,социально-психологический механизм ее эскалации. Несовершеннолетний правонарушитель,вернувшись из ВТК, специальной школы или специального ПТУ это готовый лидер который,стремится создать криминогенную группу. Бравируя знаниями криминальной субкультуры,ее норм, правил и требований, он не только самоутверждается, но и заставляет окружающихего подростков принять их и следовать им. Так же поступает некоторая часть уволенныхиз армии в запас «дедов», самоутверждаясь в молодежной среде в качествекриминальных лидеров.
Следует учесть, что у значительной части несовершеннолетних (укаждого второго), отбывающих наказание в ВТК, находящихся не перевоспитании в спецшколах,спецПТУ, состоящих на учете в ИДН, кто-то из взрослых родственников может отбыватьили уже отбыл уголовное наказание, т.е. семейными узами, несовершеннолетние и молодежьтесно связаны со взрослым преступным миром. Не случайно говорят, что за время советскойвласти в колониях и тюрьмах суммарно отсидело большинство населения страны. Этосоздает условия для проникновения криминальной субкультуры почти в каждую российскуюсемью и ее культивированию там.
Распространению и закреплению криминальной субкультуры способствуетобвальный рост количества детективной литературы, детективных кинофильмов и видеофильмов,в которых красочно смакуются отдельные элементы преступной деятельности, их рольи функции в жизни членов преступных сообществ.
Еще одной важной причиной агрессии криминальной субкультуры сталимощные миграционные процессы, связанные с «великим переселением» молодежина «стройки коммунизма». Туда ведь направлялись и амнистированные, условноосвобожденные, а также условно осужденные (на жаргоне их называют «химиками»).Сливаясь в один поток, молодежная и воровская (тюремная) субкультура порождали вместах «строек коммунизма» особый социально-психологический климат, вкотором несовершеннолетние, родившиеся в тех местах или оказавшиеся там с родителями,избавляясь от возрастного одиночества, в поисках физической и психологической защитыбыстро усваивали нравы преступного мира.
Эмпирические признаки криминальной субкультуры. Социальные работники, педагоги учебных, воспитатели специальныхвоспитательных и исправительных заведений (ВТК, спецшкол, спецПТУ, СИЗО, приемников-распределителей),сотрудники ИДН и КДН и др. должны знать, есть ли среди учащихся их учреждений, наих территории социально-негативные явления и как далеко зашло расслоение неформальнойсферы отношений. Для этого нужно знать внешние признаки криминальной субкультуры.Многие видят эти признаки в увлечении людей уголовным (воровским) жаргоном, кличками,стремлением к нанесению татуировок и т.д. Все это так, однако дело не только в этом.Удельный вес тех или иных признаков криминальной субкультуры различен. Кроме того,определяя причину указанных явлений следует подвергать их системному социально-психологическомуанализу, определять корни, видеть носителей и распространителей этих явлений в коллективе.Нужно попытаться попять происхождение и механизмы их функционирования данной субкультурына подростков и молодежь.
Степень сформированное и оформленное криминальной субкультурыв учебном заведении может быть различной. Это могут быть не связанные друг с другомэлементы, внешне не оказывающие существенного влияния на воспитательный процесс.Иногда данная субкультура получает определенное оформление — между группами учащихсявозникает антагонизм, а ее нормы и ценности начинают играть определенную роль вповедении несовершеннолетних и молодежи.
Нередко криминальная субкультура господствует в учреждении и полностьюпарализует воспитательный процесс, деятельность администрации и педагогическогоколлектива.
Опрос работников воспитательно-трудовых колоний и специальныхПТУ, выступающих в качестве экспертов, показал, что проявления криминальной субкультурыв этих учреждениях сходны и определяются по признакам, указанным в таблице.
Эти выводы были проверены на инженерно-педагогических работникахПТУ и работниках ИДН и сопоставлены с результатами опроса «носителей»криминальной субкультуры (лиц, вернувшихся из ВТК, спецшкол, спецПТУ). По критериями признакам «дедовщины» в армии был проведен опрос командиров и политработниковротного и батальонного звена, а также воинов, уволившихся в запас.
В целом эксперты достаточно полно выявили эмпирические показатели,по которым определяется наличие в этих заведениях криминальной субкультуры, степеньее развитости и организованности.
На основе исследования можно сделать вывод о том, что проявлениякриминальной субкультуры сходны во всех закрытых специальных воспитательных и исправительныхучреждениях для несовершеннолетних.
Сходные признаки криминальной субкультуры отмечаются в воинскихподразделениях, пораженных этим недугом: деление солдат на враждующие группировкипо национальному признаку, жесткая групповая иерархия, дезертирство из-за побоеви издевательств со стороны «дедов», неограниченные привилегии последним,факты мужеложства над «непокорными», нанесение татуировок, групповые нарушениявоинской дисциплины и т.п.
Таблица Признаки,свидетельствующие о наличии криминальной субкультуры («другой жизни»)в среде несовершеннолетних в учрежденииПризнаки «другой» жизни Мнение экспертов по ВТК по спецПТУ Кол-во Удел. вес Ранг Кол-во Удел. вес Ранг Наличие враждующих группировок 80 0,83 1 29 0,64 16 Жесткая групповая стратификация(иерархия ролей) 79 0,82 2 44 0,98 1 Появление меченых столов, посуды, одежды и других предметов 77 0,80 3 28 0,62 17 Факты групповых побегов (уходов) из учреждения 73 0,78 4 33 0,73 14 Наличие неофициальной системы «мелких» исключений для «верхов» 72 0,77 5 35 0,78 8 Психологическая, а нередко физическая изоляция «отверженных» 71 0,74 6 34 0,75 11 Наличие кличек у членов групп 70 0,73 7 40 0,89 6 Распространенность азартных игр в группах 68 0,71 8 41 0,91 5 Факты вымогательства денег, пищи, личных вещей 67 0,69 9 37 0,82 9 Групповые нарушения режима 65 0,68 10 42 0,93 4 Распространенность «тюремной»лирики, поделок и способов проведения досуга 64 0,67 11 36 0,80 10 Распространенность уголовного (воровского жаргона) 63 0,66 12 27 0,60 18 Появление случаев токсикомании и употребление наркотиков 61 0,64 13 25 0,55 19 Распространенность татуировок тюремного содержания 59 0,61 14 43 0,94 3 «Прописка» новичков, распространенность тюремных клятв 49 0,51 15 39 0,86 7 Уклонение от определенного вида хозяйственных и других «грязных» и не престижных видов работы (уборки помещений и территории и т.п.) 45 0,47 16 34 0,76 13 Отказ от участия в работе актива и общественных организаций, двурушничество активистов 44 0,46 17 30 0,60 15 Факты полового извращения (мужеложства) 43 0,45 18 43 0,95 2 Порча общественного имущества, инвентаря, продукции (вандализм) 35 0,36 19 18 0,40 20 Симуляция, аггарвация и факты членовредительства 34 0,35 20 20 0,86 8
В дисциплинарных батальонах (своеобразных колониях для солдат,совершивших воинские преступления) и строительных частях, прямо рассматриваемыхпорой как «зоны», криминальная субкультура господствует.
Это сходство, как не горек данный вывод, заметно и в не закрытыхучреждениях и заведениях (пионерских лагерях, лагерях труда и отдыха, детских домах,школах-интернатах, ПТУ, а также общежитиях для взрослых). Чтобы всесторонне и полнопроанализировать жизнь несовершеннолетних и совершеннолетних в указанных заведениях,необходимо уметь пользоваться рассмотренными критериями.
Необходимо использовать все эти критерии в системе, помня о том,что ряд внешне сходных признаков присущ подростково-юношеской субкультуре вообще.Ведь и среди законопослушных подростков и молодежи, например, широко распространеныклички. Они охотно пользуются молодежным жаргоном, нередко наносят татуировки. Попыткиуклониться от «грязных» работ, отказаться от участия в деятельности актива,факты групповых уходов с уроков, порча общественного имущества встречаются и простов педагогически запущенном коллективе детского учреждения.
Следует учитывать стремление многих подростков, проявившееся особенносейчас, к участию в работе деполитизированных неформальных организаций (различныхклубов, объединений, скаутских отрядов). Они также создают свои атрибуты, нормыи ценности, внешне сходные с элементами криминальной субкультуры.
Чтобы не спутать возрастные явления с проявлениями криминальнойсубкультуры, необходимо глубоко анализировать каждый критерий в отдельности. Обнаружив,например, внутригрупповую иерархию, надо выяснить, что за ней стоит, каковы взаимоотношениялидера и нижестоящих подростков и молодежи, каково отношение к аутсайдерам.
В криминальной субкультуре внутригрупповая иерархия более авторитарна,чем возрастная, а внутригрупповые отношения особенно жестоки, антигуманны.
Аналогично следует рассматривать и факты нанесения татуировок.Необходимо выяснить: кто и когда их нанес, по собственному ли желанию это было сделаноили по принуждению, как был обставлен сам ритуал татуирования, какой смысл подросткивидят в нанесенном рисунке или знаке. Только в этом случае можно установить, нанесенали татуировка, что называется, «по глупости» или потому, что несовершеннолетнийпридерживается норм и требований криминальной субкультуры.
Каждый факт негативного поведения, который принимается за проявлениекриминальной субкультуры, должен многократно проверяться путем наблюдения, проведениябесед, расшифровки настенной живописи в туалетах и Других помещениях, на партахи столах, надписей в книгах, особенно художественной литературе и т.п. Вообще следуетпомнить о том, что многократная проверка результатов — аксиома социально-психологическихисследований.
Помня о том, что грань между криминальной субкультурой и возрастнымипроявлениями несовершеннолетних весьма гибка и подвижна, целесообразно разработатькомплекс превентивных мер и быть готовым к их применению. Следует, наконец, помнитьо способности криминальной субкультуры не только к мимикрии, но и к существеннойтрансформации и в связи с изменением структуры и характера преступности в стране.Так, наряду с традиционной уголовно-воровской субкультурой в молодежную среду активновнедряются современная криминальная субкультура, в основе которой лежит здоровыйобраз жизни членов преступной шайки (банды) — «ни спиртного, ни, тем болеенаркотиков, занятия спортом. Абросе, в прошлом наркоману, чтобы войти в „коллектив“(банду — В.П.) пришлось бросил свою вредную привычку» .
Новое поколение молодых преступников ценит семейные устои. Так,в банде грабителей и убийц, раскрытой в г. Курске," все, за исключением одного,женаты, все — чадолюбцы. В часы, остававшиеся от «основной работы», старательноисполняли, так сказать «мирские» служебные обязанности: сторож, электрик,оператор АЭС. Следует отметить что, не только в целях конспирации: очень хотелосьодновременно уважения и «там» и «здесь».
Втягивая в свою преступную деятельность несовершеннолетних, главарибанд демонстративно оберегают их от алкоголя, наркотиков и других проявлений человеческойслабости, готовя к главному — безоглядной преданности главарю и преступной деятельности.
Таким образом, мы видим новую генерацию «благопристойных»уголовников с идейным уклоном.
Изучение криминальной субкультуры несовершеннолетних и молодежипозволяет сделать вывод, что она представляет собой вполне реальное и объективноеявление, находящееся в сложной взаимосвязи с культурой общества, социальными процессами,происходящими в нем, динамикой преступности в стране, изменением ее характера иосновных криминологических показателей.