История Религии (том 1)

Александр Мень
ИСТОРИЯРЕЛИГИИ
Впоисках пути, истины, и жизни

Рекомендовано Министерством общегои профессионального образования Российской Федерации в качестве пособия длясистемы дополнительного образования учащихся

Москва 2001

НОВЫЙ СОВМЕСТНЫЙ ПРОЕКТ
Института«Открытое общество» и Министерства общего среднего и профессиональногообразования РФ
«Учебнаялитература нового поколения»
Проект направлен на создание учебных материалов,соответствующих лучшим образцам мировой учебной литературы как с точки зрениясодержания, методики, так и формы подачи материала. Новые учебные материалыбудут прежде всего ориентированы на гуманитарные гимназии, лицеи и школы суглубленным изучением определенных предметов.
ББК86.3 М50 УДК27+29
Составители:
священникАлександр Борисов, Р.И-Альбеткова, А.Я'.Андреева, Е.Ф.Сабуров, В.Л.Файнберг,П.В.Мень
Редакционная коллегия:
Н.В.Веселовская,В.И.Власенко, В.И.Даниленко, МА.Журинская, А.И.Княжицкий, А.Г.Николаевская
Макет и оформление:
В.П.Кузнецов
Мень Александр
М50      История религии. В2 кн. Кн. 1-я: В поисках Пути, Истины и Жизни:Учеб. пособие.— М.:
Издательская группа «ФОРУМ-ИНФРА-М»,2001. — 216 с.: ил.
КнигаАлександра Меня «История религии. В поисках Пути, Истины и Жизни»— это повествование о духовных исканияхчеловечества. Читатель найдет в ней богатый материал о духовных традицияхДревнего Востока, о религии и философии Древней Греции, о событиях библейскойистории со времен вавилонского плена до прихода в мир Иисуса Христа.
Книгапредназначена для преподавателей и учащихся средней школы, гимназий, лицеев, атакже для всех, кто интересуется историей религии. Она может быть использованакак самостоятельное учебное пособие и как дополнительный материал при изучениидругих исторических дисциплин.
ISBN5-86225-621-0                           ©Фонд имени Александра Меня,1997 © Издательский Дом «ФОРУМ»,1997

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Творческое наследие Александра Меня поражает своеймногогран­ностью и широтой научного кругозора. Когда окидываешь взглядомпроделанную им работу в области библиологии, религиоведения, исто­рии культуры,литературы, то удивляешься громадному объему его тру­да. Видный деятель РусскойПравославной церкви, библеист, богослов, проповедник, он за свою недолгую жизньсделал столько, что было бы по силам только целому коллективу.
Его глубокие теоретические исследования сочетались сактивной проповеднической деятельностью. Он жил предельно насыщенной жизнью:служил в храме, писал книги и статьи, читал лекции в школах и вузах, выступалпо радио и телевидению. Отец Александр без остат­ка отдавал себя служению Богуи людям.
Будущий пастырь родился в1935 г. Уже в ранней юности Алек­сандр ясно осознал, что станетсвященником. В школьные и студенчес­кие годы он жадно пополнял и расширял своирелигиозные познания. Не следует забывать, что пора его юности пришлась наразгул атеизма, когда государство и общество оказывали на верующих невероятноедавление. Сохранить, защитить веру в таких условиях значило совер­шитьнравственный подвиг.
Удивительным внутренним благородством была отмеченався деятельность Александра Меня—пастыря и ученого. Человек эн­циклопедических знаний, он был открыт великойПравде. Главный труд его жизни— сериякниг по истории религии, а также книга об Иисусе Христе «Сын Человеческий». Вних отец Александр прослеживает духовную историю человечества, поиски смыслабытия. В своих рабо­тах он показал, что эти искания есть не что иное, каквосхождение к Истине, а Истина— этоХристос.
Крупнейший ученый-библеист, Александр Мень мечталнаписать учебник по истории религии. Трагическая гибель священнослужителя в1990 г. помешала осуществлению этого плана.Грандиозный замы­сел не был завершен, но остались книги отца Александра, егобесцен­ный научный архив. Работа по созданию учебника была продолжена друзьямии близкими Александра Меня.
Предлагаемые вниманию читателей учебные пособия,объединен­ные общим названием «История религии», составлены по материалам книг,написанных отцом Александром. Составители сочли своим дол­гом сохранить егонеповторимую интонацию, которая так памятна всем, кому выпало счастье слышатьэтого незаурядного человека.
В первой книге «В поисках Пути, Истины и Жизни»исследуются истоки религии, рассказывается о первоначальных верованиях— от доисторической мистики до представлений оживом Боге. В книге повествуется о возникновении древней израильской религии,давшей миру освобождающий огонь Света и Истины, о приходе Мессии в мир, о Егоземной жизни и победе над смертью. Мы осознаем, что духовные исканиячеловечества воплотились в личности и учении Иисуса Христа, что Его рождение посамым глубинным причинам стало началом но­вой эры— эры торжества Истины.
Вторая книга «Пути христианства» охватываетI тысячелетие по Р.Х. В ней рассказывается ораспространении христианства, о мис­сионерской деятельности учеников Иисуса, опервой христианской им­перии, об Отцах Церкви, о причинах великого церковногораскола, о крещении Руси. Автор раскрывает тайну приобщения к Церкви тысяч итысяч людей через любовь, что сегодня чрезвычайно важно для ду­ховноговозрождения России.
Александр Мень не идеализирует христианство, онпоказывает ре­альную картину жизни Церкви, не скрывая ее драматических сторон:
борьбы мнений, раскола, ересей, вспышек фанатизма.Высочайшая нравственная позиция автора позволяет объективно освещать все этивопросы.

I.ИСТОКИ РЕЛИГИИ
Ты создал нас для Себя,
и мятется сердце наше,
доколе не успокоится в Тебе.Августин
ВВЕДЕНИЕ
В духовной жизни человека труднонайти фактор, который играл бы более важную роль, чем религия. В поисках Богачеловечество исходило немало дорог, пройдя путь от мироотрицающей мистики добогоотрицающего материализма. И лишь тогда, когда путь этот был пройден, на­ступила,выражаясь библейским языком, «полнота времён». Мир подошел к От­кровению величай­шейтайны, и челове­ку был указан путь к совершенной жизни.
Однако человеку была дана свобода выбора— принять Евангелие или отвер­гнуть его.Свобода осталась неприкосно­венной; ее залогом было историческое уничижениеИисуса Назарянина, Его кре­стная смерть и неслы­ханное в своей пара­доксальностиучение, принять которое было невозможно без под­вига веры.
Тщетно люди прилагали к христианству привыч­ные иммерки: одни требовали знамений, другие— философскихдоказательств. Но Церковь устами апостола Павла отвечала: «Мы проповедуемХриста распятого, для иудеев— соблазн, адля эллинов— бе­зумие»(1 Кор1:23).
Не человеческой, а Божественной вес­тью вошлоЕвангелие в историю человече­ства. Покорив мно­гих, для иных оно ос­талосьсоблазном или безумием. Некоторые, приняв его, потом от­ступились. Но идти мирубыло, в сущнос­ти, уже некуда. Ос­тавалось лишь снова и снова бродить в по­темкахзаблуждений, которые увлекали че­ловеческий дух в до­христианские времена.Отход от Христа на деле означал возврат к Будде или Конфу­цию, Заратустре илиПлатону, Демокриту или Эпикуру.
Рис.1
Сотворение света. Г. Доре. Гравюра
Поистине прав был Экклезиаст, когда гово­рил: «Нетничего нового под солнцем» (Еккл1:9). Рассматриваялюбое из учений, возникших за двад­цать веков, мы убеждаемся, что все онисводятся к повторению чего-то уже пройденного.
Рецидивы доевангельского сознания еще слишком частодают о себе знать и среди христи­ан. Они проявляются и в отрешенном спиритуа­лизме1,и в авторитарной нетерпимости, и в маги­ческом обрядоверии. Это вполнеобъяснимо: ведь две тысячи лет— срокничтожный для того, что­бы преодолеть «язычество» и осуществить хотя бы частьзадач, поставленных миру Богочелове­ком. А они поистине абсолютны и неисчерпае­мы.Можно сказать, что «закваска» Евангелия только начала свое преобразующеедействие.
* * *
История не знает ни одного народа, который был бысовершенно лишен веры. Даже атеистов нельзя считать людьми по-настоящемуневерую­щими. Идеологические мифы, которые принима­ются ими на веру,— это, по существу, перели­цованная религия. Врезультате возникают «верования» атеизма, пытающиеся привнести смысл вбессмыслицу, предназначенные прими­рить человека с тем, что он по своей природене может принять.
Есть что-то трагическое и таинственное в стремленииатеистов укрыться от бездны равно­душной Вселенной, от пустого холодного неба.Тут не просто страх и тревога, но неосознанное тяго­тение к тому, что догматикаматериализма отри­цает, а именно к Смыслу, Цели, разумному Началу мира.
Дух человека веками стремился к красоте, добру ичему-то Высшему, достойному поклоне­ния. Можно ли видеть в этом лишь пустойсамо­обман? Не естественнее ли признать, что подоб­но тому, как тело связано сматериальным миром природы, так и дух тяготеет к незримой Реально­сти? И развене показательно, что, когда человек отворачивается от этой Реальности, вместонее возникают суеверия и секулярные2 «культы»? Иными словами, есличеловек уходит от Бога, он неизбежно приходит к идолам.
Плохо, когда пустуют храмы, однако еще хуже, когдахрамы полны, но пустуют сердца. Внешнее исполнение обрядов— далеко не всегда показа­тель благополучияверы, и, напротив, слабая посе­щаемость храмов отнюдь не доказывает ее упад­ка.К тому же внешние формы церковной жизни всегда менялись в прошлом, будутменяться они и в дальнейшем.
Даже потеряв Бога, люди страстно ищут аб­солютного-И только религия остается наиболее личностной из всех форм человеческой деятель­ности.Поэтому именно в ней дух, затерянный в лабиринтах цивилизации, вновь и вновь обретаетдля себя прочную основу и внутреннюю свободу. Личность, т. е. высшее проявлениечеловеческого, всегда будет находить оплот в Святыне.
Знаменитый физик Макс Борн, говоря о про­пасти, вкоторую катится цивилизация, подчерки­вал, что лишь религиозные идеи могутвернуть здоровье обществу. «В настоящее время,—пи­сал он,— только один страх вынуждаетлюдей сохранять мир. Однако такое положение неус­тойчиво и должно быть замененочем-то луч­шим. Нет необходимости искать где-то далеко принцип, который мог быстать более прочной основой для устройства наших дел… В нашей части мира этотпринцип содержится в христиан­ской доктрине».
Люди, говорящие о «гибели религии», либо близоруки,либо намеренно закрывают глаза на действительность, либо, наконец, являютсяжерт­вами дезинформации.
Сегодня, как никогда, актуально звучат словаапостола Павла, сказанные две тысячи лет назад:
«Наспочитают умершими, но вот, мы живы» (2Кор6:9).
__________________________________________________
1Спиритуализм (от англ. spirit—дух)— философс­кое воззрение,утверждающее примат духовного начала мироздания при вторичности, «ненужности»его мате­риального начала. Не является учением христианской Церкви.
2Секулярный— светский, не относящийся ни к сфе­ререлигиозной жизни, ни к церковным структурам; на­пример, секулярноегосударственное устройство подразу­мевает, что религиозные воззрения являютсячастным делом людей, а не их гражданской обязанностью-
ПРИРОДА ВЕРЫ
Бытие и вера
Чтоже такое вера? Ученые и богословы определя­ли ее по-разному и порой оченьпротиворечиво. Религию связывали с чувством нравственного долга (Кант), счувством зависимости (немецкий богослов Шлейермахер); английский мыслительРассел определял ее как страх перед неведомым и т. д.
Рис.2
Четвертый день творения. Ю. Карольсфельд. Гравюра
Мы, конечно, не будем останавли­ваться здесь намнении «просвети­телей», будто рели­гия есть продукт на­меренного обмана. Отэтого взгляда давно отказались и сами атеисты. Зато гораздо упорнее держалисьони за другую концепцию XVIII в.,согласно которой  рели­гия— это плод невежества перво­бытного человека,не знавшего зако­нов природы. По­добные утвержде­ния еще встре­чаются довольночасто в антирелигиозной литературе. Однако вера живет и тогда, когда знаниячеловека о природе становятся полнее; ее исповедуют люди, стоящие на самомвысоком уров­не интеллектуального развития.
На особенности верований того или иного народа взначительной степени влияют истори­ческие, географические и этнические факторы.Но религия превалирует над ними: этим объясняется та поразительная духовнаяобщность, которая нередко возникает у народов, разделенных психо­логическими,расовыми и историческими барье­рами. И наоборот, два народа могут составлятьрасовое, экономическое, историческое и географи­ческое единство, а по своемурелигиозному созна­нию существенно различаться. «Главные барье­ры международами,— пишет английский философ иисторик Кристофер Даусон,— не раса, языкили география, но различие духа: эллины и варва­ры, иудеи и неиудеи, мусульманеи индуисты, хри­стиане и язычники. Во всех этих случаях суще­ствуют разныеконцепции действительности, разная мораль и разные эстетические нормы, словом,раз­ный внутренний мир. В основе каждой цивилиза­ции лежат два ду­ховныхфактора: исторически сло­жившаяся общ­ность мысли и дей­ствия и внезапноеозарение пророка или мыслителя.
Но если ин­теллектуальные и духовные измене­нияприносят ощу­тимые результаты в материальной жизни народов, то чисто внешняя ма­териальнаяпере­мена дает ничтож­ный положитель­ный эффект, когда она не имеет корня вкультуре и психологии. Хорошо известно, что влияние современной ма­териальнойцивилизации на примитивные наро­ды обычно не ведет к культурному прогрессу.Наоборот, если оно не сопровождается процес­сом духовной ассимиляции, оноразрушит культу­ру, которую завоевало».
Отрыв культуры от ее религиозных основ не можетостаться без роковых последствий. Под­линный культурный расцвет немыслим безинтен­сивной духовной жизни.
Чем была бы история Израиля без Библии и чем безБиблии была бы европейская цивилизация? Чем была бы западная культура безкатоличества, индийская— без ее религий,русская— без православия, арабская— без ис­лама? Кризисные и упадническиеявления в куль­туре, как правило, бывают связаны с ослаблением религиозногоимпульса, что приводит творчество к деградации и омер­твению.
Большинство оп­ределений религии говорит почти исклю­чительноо психоло­гических предпосыл­ках веры, но нас интересует сама ее сущность.
Рис.3
Бог создает Адама.
У. Блейк.
Иллюстрация к Книге Бытия.1795 г.
Религия есть преломлениеБытия в сознании людей, но весь вопрос в том, как понимать само это Бытие.Материа­лизм сводит его к не­разумной природе, религия же видит в его основесокровенную Божественную            Сущность и осознает себя как ответ на проявление этой Сущности.
Материальное бытие очевидно для нас— но как мы можем узнать о Бытии Божествен­ном?Мы не видим и не слышим Высшего Бы­тия, откуда же нам известно, что онореально?
Вера представляет собой такое состояние че­ловека,когда он убежден в существовании чего-либо, не основываясь при этом накаких-либо вне­шних фактических и формально-логических доказательствах, т. е.интуитивно.
На пороге последней тайны
Познаваяприроду, человек во многом опирается на интуицию; она тем более важна в сфере,отно­сящейся к самой сущности бытия.Великий ка­толический мыслитель Фома Аквинат говорил, что если бы путь человекак Богу проходил только через философское, абстрактное мышление, то вераосталась бы уделом ничтожнейшего меньшинства. На деле же мы видим, чторелигиозность прису­ща и неграмотному индийскому крестьянину, и европейскомуученому, достигшему вершины со­временных знаний. И происходит это именнопотому, что духовное познание есть плод живой интуиции.
Религиозный опыт можно в самых общих чертах опреде­литькак переживание, связанное с чувством реального присут­ствия в нашей жиз­ни некоего Высшего Начала, которое на­правляети делает ос­мысленным наше су­ществование. Это ощущение дается че­резнепосредственное «видение», исполнен­ное такой же внут­ренней достовернос­ти,какую имеет ви­дение собственного «Я». И, только про­ходя через интеллек­туальноеосмысление, этот опыт кристаллизуется в понятия и символы.
Плотин, выдающийся философ эллинистичес­кого мира,так говорил об этом: «Когда мы видим Бога, то видим его не разумом, а чем-тоболее высшим, чем разум».
Религиозное переживание нельзя свести ни к какойдругой сфере человеческого духа. Точ­нее всего его можно определить как чувствоблагоговения. Эйнштейн говорил, что «самое прекрасное чувство связано спереживанием Та­инственного… Человек, которому это ощущение чуждо, которыйпотерял способность удивляться и благоговеть,—мертв. Знание о том, что есть сокрытая Реальность, которая открывается нам каквысшая Мудрость и блистающая Красота,— этознание и это ощущение есть ядро истинной религиозности».
Самое важное состоит в том, что человек че­рез себяи в себе открывает иное, отличное от при­роды бытие. И чем интенсивнее исовершеннее процесс человеческого самопознания, тем более достовернымстановится этот невидимый мир. «Подняться к Богу,— говорил французский философ Габриэль Марсель,— это значит войти в самих себя, более того, вглубину самих себя,— и себя же самихпревзойти».
Наше духовное «Я»—окно в мир вселенско­го Духа. Как гармония человека с природой яв­ляетсяосновой его жизни на земле, так Единение с Высшим определяет его духовноесуществова­ние. Анри Бергсон видел в мистическом опыте не только прорыв кБожественному Единству, но и залог дальнейшего становления человечества.
Происхождение Вселенной всегда волновало людей,особенно людей науки. Жан Жак Руссо еще двести лет назад писал: «Ум путается итеря­ется в этой бесконечности отношений, из которых ни одно не запуталось и непотерялось в массе. Сколько нужно абсурдных предположений, что­бы выводить всюэту гармонию из слепого меха­низма материи, случайно приводимой в движение!Напрасно те, которые отрицают единство замыс­ла, обнаруживающегося в отношенияхвсех час­тей этого великого целого, прикрывают свои не­лепости абстракциями,координациями, общими принципами, всякими эмблематическими терми­нами; сколькобы они ни старались, я не могу постичь систему существ, подчиненных столь не­зыблемомупорядку. Я не в силах верить… чтобы слепая случайность могла произвестиразумные существа, чтобы немыслящее могло произвести существа, одаренныемышлением».
Известно и признание Эйнштейна: «Моя ре­лигия— это глубоко прочувствованная уверен­ность всуществовании Высшего Разума, который открывается нам в доступном познаниюмире».
Материалисты ставят на его место нечто, на­зываемоеими «материей». Но если этой «мате­рии» присущ разум, то это уже не материя...
Технические открытия и научные теории XIX в. на первых порах, казалось, могли служитьподтверждением материализма. Тем не менее он неизменно оставался уделомпопуляризаторов, а также философов, плохо знакомых с наукой, или ученых, плохознавших философию. ВXX в. под влияниемоткрытий в области физики и биологии материализм вынужден был сделать уступку:«ма­терией» было объявлено все, что имеет объектив­ную реальность.
Но главный внутренний «нерв» материализ­ма осталсянеизменным. Этим нервом было бо-гоотрицание.На первом плане оказывались не научные и философские проблемы, а эмоциональ­ныйпафос богоборчества.
У Маркса протест против религии диктовал­ся егополитической борьбой, так как он отожде­ствлял религию с реакцией. Таким жеглубоко эмоциональным, далеким от всякой «научности» был и атеизм Ленина.
«Научное мировоззрение», на которое ссы­лаютсяатеисты, само по себе весьма спорное яв­ление. Нет доказательств, что все бытие поддает­ся анализу науки.Корни мировоззрения всегда уходят глубже научного уровня— в веру, в то или иное убеждение.
Теперь уже никто не ищет в Священном Писании ответовна вопросы химии или геологии, а христианство не ставит себя в зависимость отнепрестанно меняющихся научных представле­ний. Человек обращался к Богу итогда, когда считал Землю плоской, и тогда, когда считал ее планетой,находящейся в центре мира, и тогда, когда поставил на это центральное местоСолнце...
Главный спор материализма и религии лежит запределами экспериментального исследования и относится к проблеме возникновениямирозда­ния. Материалисты утверждают, что Вселенная бесконечна во времени и пространстве. Но ка­кой научный опыт можетпроникнуть в беспре­дельное и безначальное? Можно ли согласиться с утверждениемматериалистов, что творческое Начало, находящееся вне пространства, не моглосоздать бесконечную Вселенную?
Со времен Средневековья богословы выска­зывают мнение,что Вселенная могла и не иметь «начала» во времени, ибо сам творческий акт поприроде своей является вневременным.
Чем больше развивается естествознание, тем яснеестановится, что познание самих основ мира лежит за пределами науки. Поэтому неприхо­дится удивляться тому, что для большинства под­линных творцов науки, длявсех, кто содействовал ее движению вперед, идея создания мира Богом была полнаглубокого смысла и жизненного зна­чения.
Рис.4
Софийский собор в Киеве. XI в.
К высшей Реальности человека приобщают и внутреннийдуховный опыт, и пути разума, и развитие науки.
«Пожалуй, самым непосредственным доказа­тельствомсовместимости науки и религии,— писалМакс Планк,— является тот историческийфакт, что именно величайшие естествоиспытатели всех времен, такие люди, какКеплер, Ньютон, Лейбниц, были проникнуты глубокой религиоз­ностью».
Карл Линней, создатель биологической клас­сификации,говорил, что в многообразии мира живых существ видит силу Творца. Ломоносовназывал веру и знание «дочерьми одного Отца». Паскаль, Ньютон, Фарадей былибогословами. Пастер заявлял, что он молится в своей лаборатории, а Ф. Бэконсчитал, что «малые знания уда­ляют от Бога, большие— к Нему приближают».
Человек перед Богом
БожественнаяРеальность остается сокровенной и не подавляет человека необходимой очевиднос­тью,и это сохраняет нашу свободу перед Богом. Постижение Его совершаетсяпостепенно, в стро­гом соответствии с готовностью человека к мис­тическойВстрече. Бог как бы сокрыт от непос­редственного восприятия. Шаг за шагомвходит Он в сознание людей через природу, любовь, чув­ство тайны и переживаниеСвященного. С этим связано и историческое многообразиерелигий, которое отражает различные фазы и уровни Богопознания.
Тем не менее, у нас есть право говорить о единстверелигий. Оно связано и с единством человеческой природы, и с родственностьюпере­живаний, которые вызывают чувство Высшего и мысль о Нем. Пусть зачастуювера затемняется эгоизмом, корыстью, примитивным страхом— ее подлинное ядро, благоговение,роднит между со­бой и язычника, и последователя высших миро­вых религий. Дажеатеист в какие-то моменты своей жизни оказывается причастным к этому чувству ииспытывает близость «неведомого Бога» (см. Деян17:22-23).
Для того чтобы соприкоснуться с Божествен­ным,необходима особая внутренняя духовная и нравственная подготовка. «Душа никогдане уви­дит красоты, если она сама прежде не станет пре­красной,— писал Плотин,— и каждый человек, желающий увидеть прекрасное и божественное, долженначать с того, чтобы самому сделаться прекрасным и божественным». Великиесвятые потому и были «боговидцами», что их души были действительно инструментомбогопознания. И такими инструментами являлись миллионы чис­тых сердец, искреннелюбящих Истину. Разли­чие в богопознании религиозных гениев, таких, какФранциск Ассизский, Тереза Авильская, Мей-стер Экхарт, Серафим Саровский иоптинские старцы, и обыкновенных людей заключается в следующем: первые всемсвоим существом приобщались Божественной жизни и сами станови­лись ее носителями,для вторых же встреча с Бо­гом была подобна мгновенной вспышке молнии, вследкоторой наступает мрак. Сознание первых восходит на такие ступени созерцания,где бес­сильны человеческие слова и мысли. Поэтому-то, когда они пытаютсяповедать нам о постигнутом, они с трудом выражают лишь тысячную часть того, чтопережили.
Рис.5
Синагога «Слава Израиля» в Иерусалиме
Встреча с Богом происходит в жизни каждо­гочеловека, и религиозный опыт есть опыт уни­версальный,всечеловеческий. Разница состоит лишь в том, к какому результату приводит этавстре­ча, готов ли к ней человек или проходит мимо нее. Призыв Незримого частовоспринимается человеком сквозь призму предрассудков и недоверия ко всему, чтовыходит за пределы повседневного. Иногда этот призыв раздается в душе вялой, ог­раниченной,прикованной к примитивным инте­ресам и целям; в обоих случаях он поистине ос­тается«гласом вопиющего в пустыне» (см. Мф 3:3;Мк1:3; Лк3:4; Ин1:23), ибо душа, не отве­тившаяна Божественный призыв, есть духовная пустыня.
«Я жил,—говорит Лев Толстой в своей «Исповеди»,— только тогда, когда верил в Бога. Как было прежде, так и теперь:стоит мне знать о Боге, и я живу; стоит мне забыть, не верить в Него, и яумираю». Переворот в сознании верую­щего человека, совершившийся благодаря еговстрече с Вечностью, отражается на всем его су­ществе и на его деятельности.Пророк Исайя или Будда, Мухаммад или Савонарола, Гус или Лютер и другиедуховные вожди радикально из­меняли ту социальную среду, в которой жили, и этиизменения пережили века.
Рис.6
Собор Нотр-Дам в Реймсе
История всех времен и народов, говорит Макс Планк,весьма убедительно свидетельствует о том, что из непосредственной,незамутненной веры, ко­торую религия внушает своим последователям, жи­вущимдеятельной жизнью, исходили самые силь­ные стимулы и значительные творческиедостижения, причем в области социальной не мень­ше, чем в области искусства инауки. Действи­тельно, невозможно переоценить вдохновляющую роль веры в жизнивеликих мыслителей, поэтов, художников, ученых и реформаторов.
Верующий не закрывает глаза на мировое зло, но приэтом он отказывается признать его непо­бедимым. Он может смело сказать словамиАль­берта Швейцера: «Мое знание пессимистично, моя вера— оптимистична». Благодаря этому наша простая человеческая жизнь,несмотря ни на что, сверкает красками вечности.
Слово «религия» происходит от латинского глагола religare,что значит «связывать». Она есть сила, связующая миры, мост между тварным духоми Духом Божественным. Укрепленный этой свя­зью, человек оказывается активнымсоучастни­ком мирового созидания. Бог не порабощает че­ловека, не сковывает еговолю, а, напротив, дает ему полную свободу, включающую и возможность от­вергнутьЕго, искать своих путей.
В единении с Богом человек обретает полно­ту бытия,а не жалкую покорность. «Когда чело­век,—замечает историк религии Отто Пфлейде-рер,—в свободном повиновении отдает себя Богу, он не боится потерять через это своючеловечес­кую свободу и свое достоинство, а, наоборот, верит, что только всоюзе с Богом он может поистине стать свободным от тяготы мира, от тисков приро­дывне нас и от еще худшего ига природы внутри нас… Повиновение Богу естьсвобода,— сказал уже Сенека».
Жизнь в вере неотделима от борьбы за тор­жестводобра, борьбы за все светлое и прекрас­ное; она должна быть не пассивныможиданием «манны небесной», а мужественным противо­стоянием злу. Религия естьподлинное основание нравственной жизни.В природе мы не нахо­дим основ для этических принципов. По остро­умномузамечанию биолога Томаса Гексли, и пре­ступник, и добродетельный человекодинаково следуют природе, причем первый—в большей степени. Могут возразить, что нравственность диктуется долгом передобществом. Но ведь само сознание этого долга есть, в свою очередь, не что иное,как нравственное убеждение, в то время как именно отрицание осмысленностибытия, отрица­ние Бога есть путь к торжеству безграничного эгоизма и взаимнойборьбы.
Часто и мучительно люди ставят вопрос: почему в миретак много зла? Как совместить Откровение о всесилии Творца и благости Божией созлом, царящим на земле? Боль и гибель, постигающие любое живое существо,накладывают страшную печать на всю нашу жизнь. Смерть захлестывает жизнь, хаос— организованность. Мир созидания постоянноподрывается силами разрушения.
Христианство согласно с тем, что бытие в самом себенесет черты несовершенства, что кос-могенез неотделим от борьбы полярных начал.Но Библия, говоря о мире как о творении Бога, рас­сматривает Вселенную в плане динамическом, в перспективе еесовершенствования. Ветхий За­вет знает о силах Хаоса, но он не обожествляет их,а видит в них лишь тварное начало, которое про­тивится замыслам Творца. Бог,согласно Библии, не может бытьисточником зла. Оно есть нару­шениетварью божественных предначертаний, а не просто «промедление на пути к совершен­ству»,как говорил Эфраим Лессинг.
Образы чудовища Хаоса и Сатаны, которые мы находим вПисании, означают, что катастрофа совершилась в мире духовном. Именно там воз­никочаг демонического «своеволия», мятеж про­тив гармонии, который отозвался навсей приро­де. «Вся тварь,— говоритапостол Павел,— совокупно стенает имучится доныне...» (Рим 8:22). «… Потомучто тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее» (Рим 8:20). Эти слова указывают на зависимость ны­нешнегосостояния природы от вселенского Гре­хопадения. Не является ли и самонеобратимое природное время с егожестокой неумолимостью своего рода недугом мироздания? Ведь Апока­липсиспредсказывает, что в грядущем Царстве времени не будет (Откр10:6).
Рис.7
Мечеть в Стамбуле
Подобное представление может показаться отрицаниемБожественного Всемогущества. Но христианство учит, что любой акт Бога по отно­шениюк миру есть Его самоограничение или, как говорили Отцы Церкви, «кенозис»(«умаление») Абсолютного. Именно «кенозис» оставляет мес­то тварной свободе,которая не позволяет иска­зить образ своего Создателя.
«Безрелигиозное сознание,— говорит Н.Бер­дяев,—мысленно направляет дело Божие и хва­стает, что могло бы лучше сделать, чтоБогу сле­довало бы насильственно создать космос, сотворить людей, неспособныхко злу, сразу привести бытие в то совершенное состояние, при котором не было быстрадания и смерти, а людей привлекало бы добро. Этот рациональный плантворения целиком пребывает в сфере человеческой ограничен­ности и невозвышается до сознания смысла бы­тия, так как смысл этот связан сиррациональной тайной свободы греха. Насильственное, принуди­тельное, внешнееустранение зла из мира, необхо­димость и неизбежность добра— вот что окон­чательно противоречитдостоинству всякого лица и совершенству бытия, вот план, не соответствую­щийзамыслу Существа, абсолютного во всех Своих совершенствах. Творец не создалнеобходимо и насильственно совершенного и доброго космоса, так как такой космосне был бы ни совершенным, ни добрым в своей основе. Основа совершенства и добра— в свободной любви к Богу, в свобод­номсоединении с Богом, а этот характер всякого совершенства и добра, всякого бытияделает не­избежной мировую трагедию. По плану творения космос дан как задача,как идея, которую должна творчески осуществить свобода тварной души».
Творение есть преодоление Хаоса Логосом1,которое устремлено в Грядущее. Итак, борьба— законмиротворения, диалектика становления твари.
____________________________________________________________
'Логос (греч. «слово»):1) термин древнегреческой философии, означающий первоначальноединство слова и смысла;2) вхристианстве— обозначение Иисуса Хрис­такак второго Лица Троицы; христианское понятие Ло­госа восходит к первой фразеЕвангелия от Иоанна— «В начале былоСлово».
ЧЕЛОВЕК ВО ВСЕЛЕННОЙ
Творение, эволюция, человек
Впредставлении многих древних народов Тво­рец—это мастер, который своими руками изго­товляет необходимую для жизни утварь. Нане­которых египетских рельефах можно видеть изображение бога Хнума, делающегочеловека при помощи гончарного круга. В Индии и Греции считалось, что мирродился из недр Божества.
Только библейское учение противопоставило язычествуи пантеизму1 всех оттенков идею тво­рения как акта БожественнойВоли, Разума и Любви. Этот акт есть звено, связующее Абсолют со всем тварным.Согласно Писанию, созидатель­ная мощь слова Божия, вызвав тварь из небытия,постоянно питает ее и поддерживает ее существо­вание.
Библия рисует космогенез2 как восхождениеот низшего к высшему, от неорганического к вы­сокоорганизованному существу— к человеку. Это понимание истоков Вселеннойоблекалось, есте­ственно, в форму, соответствующую уровню зна­ний и типумышления той далекой эпохи, когда писалась Книга Бытия. Однако дело здесь нетолько в эпохе. Священный автор говорит о тай­не, которая в силу своей природылучше всего может быть выражена символически. «В начале сотворил Бог небо иземлю»— эти слова Пи­сания не естьконстатация научного факта, это язык Мифа в высочайшем и священном значе­нииэтого слова. Картина, образ, символ, заменяю­щие абстракцию,— способ, необходимый для вы­ражениянепостижимого и присущий языку всех религий.
Интуитивные прозрения, облеченные в миф, нередкоопережают развитие науки. Именно в Библии, в отличие от греческих, вавилонских,ин­дийских писаний, мы впер