--PAGE_BREAK--После войны и последние годы жизни Как радостную дату и значительнейшее событие своей жизни отметила Ахматова в автобиографических заметках день возвращения сына – 15 мая 1956 года. Десятки тысяч сыновей и отцов возвращались домой в те весенние дни. Миллионы не вернулись. О том, как постепенно возвращалось к Ахматовой официальное признание (читательская любовь не покидала ее никогда), рассказывают некоторые ее автобиографические наброски и стихотворные строки: Вот она, плодоносная осень! Поздновато ее привели. А пятнадцать блаженнейших весен Я подняться не смела с земли. Я так близко ее разглядела, К ней припала, ее обняла, А она в обреченное тело Силу тайную тайно лила. Ахматову выбирают на писательские съезды, проходившие в Москве в середине и в конце пятидесятых годов. 12 декабря 1964 года в замке Урсино Анне Ахматовой вручена международная литературная премия «Этна Таормина» — за 50-летие поэтической деятельности и в связи с выходом в Италии сборника ее избранных произведений, а 5 июня 1965 года ей вручается пурпурно-серая мантия доктора литературы Оксфордского университета в Англии. Читательские письма, которые получала тогда Ахматова, были совсем безыскусны, подчас даже неграмотны, но это нисколько не снижало для нее их ценности: они – были свидетельством того, что ее поэзия проникает во все более широкие читательские круги, задевает подчас и еще не совсем проснувшиеся души. Ахматова воспринимала своих читателей не как безликую массу, но как тысячи индивидуальностей, как живых конкретных людей, которым, по ее выражению, «настежь распахнута душа поэта». Умерла Анна Ахматова после четвертого инфаркта 5 марта 1966 года в подмосковном санатории, окруженная любовью и участием близких ей людей. После торжественного отпевания а Никольском соборе в Ленинграде ее похоронили на скромном кладбище ее любимого Комарова, совсем недалеко то залива. Здесь все меня переживет, Все, даже ветхие скворешни И этот воздух, воздух вешний, Морской свершивший перелет. И голос вечности зовет С неодолимостью нездешней, И над цветущею черешней Сиянье легкий месяц льет. И кажется такой нетрудной, Белея в чаще изумрудной, Дорога не скажу куда... Так средь стволов еще светлее И все похоже на аллею У царскосельского пруда. Так мысленно возвращалась она не раз в сады и парки своей юности – в Царское Село, которое теперь в сознании читателей все чаще связывается не только с «веселым именем Пушкина», но и с именем одной из его наследниц Анны Ахматовой.
Основные мотивы творчества Ахматовой
Чему же были посвящены первые сборники стихов А. Ахматовой? Это была прежде всего любовная лирика, но совершенно иная по своей тональности и образности, чем у ее современников, известных поэтов – символистов. «До Ахматовой, — как верно замечает Д. Самойлов, — любовная лирика была надрывной или туманной, мистической и экстатической. Отсюда и в жизни распространялся стиль любви с полутонами, недомолвками, эстетизированной и часто ненатуральной.» Ахматова, пожалуй, впервые после Пушкина заговорила в русской поэзии о любви не только как о высоком, но и как о естественном, неотъемлемом от человеческого существования чувстве:
Знаю: гадая, и мне обрывать
Нежный цветок маргаритку.
Должен на этой земле испытать
Каждый любовную пытку.
Лирическая героиня ее стихов — не пастушка, не королевна, не Прекрасная Дама, а обычная женщина «в сером, 'будничном платье на стоптанных каблуках», которая умеет страстно и нежно любить, горестно и глубоко страдать, гордо сохраняя при этом свое человеческое достоинство. Первые книги Ахматовой можно действительно назвать любовными жизненными драмами в стихах, тем более что за ними вставала реальная история ее сложных любовных отношений. Точно и сдержанно говорит о всех этапах дальнейшего развития любовных отношений: откровенном признании («Я написала слова, что долго сказать не смела») и первом свидании («Благослови же небеса — Ты первый раз одна с любимым»), поцелуе и клятве («Ты с кем на заре целовалась, клялась, что погибнешь в разлуке ?»), долгожданных письмах («Сегодня мне письма не принесли: забыл он написать или уехал») и случайных размолвках («О, я была уверена, что ты приедешь назад)»), «милых уликах» любви («три гвоздики», «гладкое кольцо», «хлыстик и перчатка», «новогодние влажные розы») и любовной бессоннице («Ты опять, опять со мной, бессонница)»), расставаниях («Сердце к сердцу не приковано, если хочешь — уходи») и встречах («Последний раз мы встретились тогда на набережной, где всегда встречались»), наконец, о трагическом разрыве и долгой памяти.
И когда друг друга проклинали
В страсти, раскаленной добела,
Оба мы еще не понимали,
Как земля для двух людей мала.
Как видим, все реально, конкретно, все как в жизни, но от этого не менее поэтично и возвышенно, В стихах Ахматовой — буквально исповедь любящего и страдающего человеческого сердца, в котором нежность переплетается со страстью, сомнение — с надеждой, сожаление — с радостью, горечь — с восторгом, грусть — с отчаянием, упоение — с тоской.
Отличительное свойство ее поэзии в том, что любовная страсть и мука выражают себя зачастую очень скупо, всегда двумя — тремя словами, ибо страдания любящей души у нее подчас неимоверны — до трагического молчания.
Но зато окружающий природный и прекрасный мир всегда активно участвует в выражении этого сдержанного во внешних проявлениях чувства:
ахматова поэтесса стихи
А еще так недавно, недавно
Замирали вокруг тополя,
И звенела и пела отравно
Несказанная радость твоя.
Лирическая героиня Ахматовой, захваченная страстью, точнее видит себя и острее воспринимает окружающий ее предметный, вещный мир, который словно вовлекается в орбиту ее чувствования, ее «ауры».
Таким образом, можно отметить, что уже в начале своего творческого пути А. Ахматова возвращала русскую поэзию к «лирическому реализму», к точности слова, к реальной сущности переживаний, к его «жизненному подтексту», возрождая тем самым традиции классические, пушкинские.Позднее в стихотворении «Творчество», размышляя над «тайнами ремесла» поэта, Ахматова, для которой стихи всегда были прежде всего формой высказывания, образом ее мыслей, а не просто «стихосложением», сама подчеркнет эту реалистическую, жизненно достоверную, а не выдуманную основу своих произведений:
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
Наступал 1914-й год, открывший еще одну замечательную черту личности и творчества Ахматовой — ее высокую гражданственность. Войну она восприняла как трагедию личную (ушел на фронт муж, Николай Гумилев, и вскоре пропал без вести), и как общенародную.
В этот «страшный год», когда надвинулась «туча над темной Россией» и приходилось «над усопшим светло горевать», Ахматова, подобно многим своим современникам-поэтам, заговорила голосом пророческим о грядущих вместе с войной больших национальных бедствиях.
Сроки страшные близятся. Скоро
Станет тесно от свежих могил.
Ждите глада, и труса, и мора,
И затменья небесных светил.
Трагически по большей части звучит и тема любви в ее книге «Белая стая», вышедшей в сентябре 1917 года:
Вестей от него не получишь больше,
Не услышишь ты про него.
В объятой пожарами, скорбной Польше
Не найдешь могилы его.
Анна Ахматова продолжала писать на протяжении и 20-х, и 30-х годов, но ее стихи лишь изредка появлялись на страницах журналов либо вовсе не печатались по цензурным соображениям, а большая их часть вообще не могла быть тогда обнародована и сжигалась, уничтожалась.самим автором после прочтения немногим близким друзьям. В своих «Записках об Анне Ахматовой» ее подруга, писательница Л. Чуковская рассказывает: «Это был обряд: руки, спички, пепельница, — обряд прекрасный и горестный»
Высокое чувство моральной ответственности перед своими современниками как поэта и гражданина помогло ей и дало силы подняться над личным горем и выразить всю трагедийную катастрофичность своей эпохи. И хотя порой она писала, что ей «петь не хочется под звон тюремных ключей», в «этом ужасе» пыток, ссылок и казней, но именно в то время она начала писать свой «Реквием», ставший памятником всем жертвам репрессий и ее гражданским подвигом.
Великая Отечественная война Анну Ахматову застала в Ленинграде. Поэтесса Ольга Берггольц, вспоминая ее в начальные месяцы ленинградской блокады, пишет: «С лицом, замкнутым в суровости и гневности, с противогазом через плечо, она несла дежурство как рядовой боец противопожарной обороны. Она шила мешки для песка, которыми обкладывали траншеи-убежища в саду того же Фонтанного дома, под кленом, воспетым ею в «Поэме без героя»....» В годы войны Ахматова писала стихи высокого патриотического звучания, которые составили цикл «Ветер войны». Некоторые из них она читала по ленинградскому радио в самомначале войны:«Важно с девочками простились», «Первый дальнобойный в Ленинграде», «Птицы смерти в зените стоят» и др. В июле 1941г. именно по радио голос Ахматовой произнес ее знаменитую «Клятву»:
И та, что сегодня прощается с милым, —
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!
Осенью 1941г. тяжело больная Анна Ахматова была вывезена на самолете из осажденного Ленинграда в Москву. Затем вместе с Л. Чуковской оказалась ненадолго в Чистополе (куда приехала через 2 месяца после гибели Марины Цветаевой), а потом была эвакуирована поездом в Ташкент.В Ташкенте, перенеся тяжелую и долгую болезнь, она продолжила в своем творчестве тему войны. В своих стихах («Постучись кулачком, — я открою», А вы, моя друзья последнего призыва", «Статуя », «Ночь в Летнем саду») она мысленно устремлялась в родной осажденный город, к его защитникам и жертвам блокады, стремясь вселить в них своим высоким словом стойкость и силу сопротивления врагу. «Мужество» — так не случайно называлось одно из лучших ее произведений военных лет, по своему духу и строгой, чеканной форме родственное ее стихам периода революции и гражданской войны. Как и «Клятва», оно написано от имени «мы», от лица коллективного героя: «Мы знаем, что ныне лежит на весах». Этот герой — все русские люди, которым «не страшно под пулями мертвыми лечь», ибо, как верит автор, «мужество нас не покинет». Ведь только общее сопротивление и стойкость – залог свободы великой страны и великого народа, носителя «великого русского слова», свободного и чистого.
Мы знаем, что ныне лежит на весах
И что совершается ныне.
Час мужества пробил на наших часах.
И мужество нас не покинет.
\Не страшно под пулями мертвыми лечь,
Не горько остаться без крова, –
Но мы сохраним тебя, русская речь,
Великое русское слово.
Свободным и чистым тебя пронесем,
И внукам дадим, и от плена спасем
Навеки!
Именно в военные годы Ахматова раскрылась как гражданский поэт. Она в полной мере заговорила от имени народа и получила его признание. В ее поэзии слились воедино и женское, материнское начало, и мужество, честность, и сострадание, и страдание.
А в 1946г. последовали печально знаменитое Постановление ЦК ВКП (б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“ и выступление Жданова, в которых перечеркивалось все творчество ленинградских писателей Ахматовой и Зощенко. Анна Ахматова была названа тогда носительницей „салонной буржуазной культуры“, „одним из поэтов безыдейного реакционного литературного болота“, ее клеймили во всех печатных изданиях, на всех собраниях, как это было тогда принято.
Но она не сдалась, полагая, что „лирический поэт обязан быть мужчиной.“ С гневом и гордостью Ахматова писала в те годы стихи, обращаясь к своим гонителям, „этим любителям пыток, знатокам в производстве сирот“
Восемь лет, вплоть до смерти Сталина в 1953г, Ахматова жила буквально под дамокловым мечом „гибели всерьез“. Но и в эти страшные годы „удушья“ (по ее собственным словам) Ахматова продолжала свой нелегкий труд поэта, завершив дело многих лет жизни — »Поэму без героя".
Создаются стихи, составившие ее «Седьмую книгу», куда вошли цикл Тайны ремесла с традиционной для русской поэзии темой поэта и Поэзии, образами музы и читателя в их неповторимом ахматовском толковании и осмыслении, лирика ташкентского и послевоенного периодов, цикл «Венок мертвым», посвященный памяти ее литературных друзей, «Северные элегии» и лирические миниатюры о Царском Селе и Петербурге. Особое место в Седьмой книге занимает стихотворение 1961г. «Родная земля».
Родная земля
И в мире нет людей бесслезней,
Надменнее и проще нас.
1922
В заветных ладанках не носим на груди,
О ней стихи навзрыд не сочиняем,
Наш горький сон она не бередит,
Не кажется обетованным раем.
Не делаем ее в душе своей
Предметом купли и продажи,
Хворая, бедствуя, немотствуя на ней,
О ней не вспоминаем даже.
Да, для нас это грязь на калошах,
Да, для нас это грязь на зубах.
И мы мелем, и месим, и крошим
Тот ни в чем не замешанный прах.
Но ложимся в нее и становимся ею,
Оттого и зовем так свободно – своею.
В таком понимании чувства единения с родиной Ахматова опять-таки идет в русле русской поэтической традиции Пушкина, Лермонтова, Блока, Некрасова. Читая ахматовскую «Родную землю», не случайно вспоминаешь строчки из стихотворения ее современника и друга А.Блока «Россия»:
Россия, нищая Россия!
Мне избы серые твои,
Твои мне песни ветровые,-
Как слезы первые любви!
Анна Ахматова говорила о своих стихах: «Для меня в них — связь моя с временем, с новой жизнью моего народа. Когда я писала их, я жила теми ритмами, которые звучали в героической истории моей страны. Я счастлива, что жила в эти годы и видела события, которым не было равных».
продолжение
--PAGE_BREAK--