--PAGE_BREAK--
2.3. Специфика и значение античной философии
Три популярные в эпоху эллинизма философские школы — киники, эпикурейцы, стоики — воплощают три варианта отношений «мудреца» с обществом и властью. Первые — своим эпатажем общества теснейшим образом связывают себя с ним, но пренебрегают отношениями с властью; вторые — стараются «жить незаметно» и не вступать в контакт ни с властью, ни с обществом; третьи — стремятся вести жизнь в соответствии с «долгом», понимаемым как воплощение законов космического разума. Именно последние, в силу специфики своих общих философских положений, разрабатывают тему идеального общества и становятся своего рода инициаторами новых — эллинистических — утопий.
Основным пафосом этой новой мыслительной практики было нахождение в разных предметах и явлениях некоего общего «идеального» основания — того, что не очевидно, а умозрительно. Пифагорейцы считали таким «идеальным» основанием чувственного мира число, -это положение послужило фундаментом для возникновения в Греции не прикладной, а «чистой» математики и геометрии.
Еще ионийские натурфилософы пытал исьппределить единую основу сущего: Фалес считал, что это вода, АнаШшен — воздух; данные «физические» элементы отличались от абстрактной, внечувственной сущности, каковой являлись «апейрон» Анаксимандра или «логос» Гераклита. Легендарные мудрецы и натурфилософы создали предпосылки для возникновения философии, но первым ее представителем, который ввел само понятие философии, был именно Пифагор. Дело не только в том, что пифагорейцы искали общую основу мироздания, некий идеальный космический закон — они создали в греческой культуре прецедент «школы» с определенными методами обучения, передачи знания и специфическим образом жизни.
Понятийное осмысление мира, интеллектуальная деятельность как таковая не были для пифагорейцев самоцелью — Пифагор стремился прежде всего к созданию своего рода «философской религии». В соответствии со множеством свидетельств Пифагор называл себя преемником орфиков и даже говорил, что именно Орфею принадлежит мысль о неизменной сущности числа, составляющей основу космоса и являющейся «корнем жизни героев, богов и демонов»26. Пифагорейская община — это не философская школа, каковой станет впоследствии Академия Платона или Ликей Аристотеля, а скорее религиозный орден, главная цель которого — жизнь в соответствии с божественными установлениями. Однако, провозглашая свое следование древней мудрости, называя в ее числе знания халдейских магов и египетских жрецов, пифагорейцы совершили интеллектуальную революцию в Греции: они не столько следовали традиции, сколько создавали ее сами на основе найденных ими «идеальных» законов.
Представления о числе как основе космической гармонии отразились во взглядах Пифагора на социальную жизнь. По преданию, Пифагор, приехав в Кротон, посоветовал его жителям воздвигнуть храм Музам — их покровительство должно было обеспечить кротонцам гармонию и согласие, поскольку «хоровод Муз всегда один и тот же и столь же постоянен, сколь постоянны согласие, гармония, ритм — все, что порождает единодушие»27. Хоровод Муз для Пифагора — символическое выражение общего закона бытия, в соответствии с которым надо строить жизнь.
Высказанный взгляд на единую «согласованную» основу сущего получает дальше в речи Пифагора неожиданный для кротонцев поворот: «божественный учитель» предлагает жителям города создать общую казну — «это будет прочное установление, если все граждане будут равны и никому не достанется большие, чем должно по справедливости»28. Представление о гармоничном строении космоса, выражаемом постоянным и согласным хороводом Муз, оказывается моделью для устроения социальной справедливости. Нарушение справедливости, установленной самими гражданами на основе «идеального закона», равнозначно, по Пифагору, нарушению всего мирового порядка.
Здесь наиболее архаичное смыкается с революционным: для архаической ментальности порядок в социуме всегда определенным образом отражает строй мироздания, но у Пифагора последний осмысляется по-новому — представления об устройстве космоса взяты не из традиционных текстов или устной традиции (хотя Пифагор и ссылается на нее), а выработаны путем интеллектуальной деятельности. Именно отсутствие в древней греческой традиции соответствующих представлений вызвало удивление треков; предлагаемая Пифагором социальная модель и «идеальный образ» человека, отражающий идею «души» как аналога космической гармонии, достаточно сильно отличается от воззрений на общество, богов и человека в «Библии греков», поэмах Гомера. Позднее Платон сравнивает Гомера и Пифагора как «учителей жизни» и отдает приоритет последнему: по мнению Платона, Гомер в изображении жизни руководствуется не знанием, а подражанием, тогда как пифагорейский способ «воспитания» основан именно на знании.
Пифагорейская школа стала в Греции первым примером моделирования «идеального сообщества», основанного не на «подражании» традиционным образцам, а на осмыслении общих законов бытия. Новая область интеллектуальной деятельности — философия — явилась фундаментом для новых социальных, антропологических, эстетических воззрений.
Таким образом, уже в конце VIв. до н. э. в Греции настойчиво заявляет о себе мыслительная тенденция, связанная с рефлексией традиционной «нормы»: из конкретных феноменов извлекаются абстрактные основания, которые воспринимаются в качестве «законов»; в свою очередь, эти «законы» становятся базой мыслительного конструирования самых разных «моделей» бытия в целом, общества и человека в частности.
Важнейшие проблемы и основные течения античной философии
В IVв. до н.э. в Греции учениками и последователями Сократа было создано несколько школ, называемых «сократические». Одной из них была школа киников. Основные ее представители — Антисфен, Диоген Синопский, Кратет, Менипп и др. Киники восприняли внешнюю сторону учения Сократа, простоту и непритязательность его жизни. Отрицая цивилизованную жизнь, киники стремились к опрощению буквально во всем. Они считали, что во всем необходима естественность, демонстративно пренебрегали всеми нормами морали, правилами приличия. Взять хотя бы тот факт, что Диоген жил в бочке. О каждом из них рассказывали массу анекдотов, при- Iчем не только о неприличиях, которые позволяли себе киники, но иоб их остроумии, оригинальности. Многие из киников, обладая обширными познаниями, разрабатывали собственные учения. Диоген Лаэртскии в жизнеописаниях знаменитых философов отмечал, что Антисфен первым дал определение понятия. Кратет писал философские сочинения, слог которых, по мнению Диогена Лаэрт-ского, был близок слогу Платона. Нельзя сказать, что киники были жертвами неудачной судьбы. Они вполне сознательно вели образ жизни, внешне не отличавшийся от нищенского, полагая, что именно это позволяет во всем следовать неписаному закону естества, который они почитали так же, как Сократ почитал своего «демона». Как и для Сократа, философия для них была не теорией, а образом жизни. Антисфен говорил, что философия дает ему возможность быть самим собой и учит беседовать с собой. А Кратет утверждал, что философией нужно заниматься до тех пор, пока не поймешь, что нет никакой разницы между полководцем и погонщиком ослов. Была среди киников и женщина — Гиппархия, жена Кратета. Она воспитывалась в обеспеченной семье, но увлекшись Кратетом, его образом жизни, предпочла разделить с ним судьбу киника и странника.
Скептицизм возник в конце IVв. до н.э. Основатель его Пиррон из Элиды считал, что видимый мир существует лишь постольку, поскольку нам кажется, что он существует, а в действительности ничего не существует. Наши ощущения недостоверны, утверждал он, следуя учению Демокрита о недостоверности чувственного знания. Прогуливаясь по улице, Пиррон не уклонялся, не сторонился, полагая, что видимое им препятствие — это всего лишь ложный образ. Когда он держал речь (а говорил он охотно и подробно) и его слушатели расходились недослушав, он не останавливался, поскольку, по его мнению, видимый им уход — суета, которая не может быть поводом к прекращению монолога. Нельзя ничего утверждать, убеждал он других, поскольку всякому утверждению можно противопоставить противоположное ему утверждение. Ему возражали: запрет на утверждение — это ведь тоже Утверждение. Но он не смущался, говоря, что именно это и хотел сказать: каждое утверждение противоречиво. Пиррон считал, что нужновоздерживаться не только от каких бы то ни было суждении, но и от любых волнений, что невозмутимость духа — это самое достойное состояние мудреца. Как-то во время бури, когда спутники Пиррона, плывшие с ним на корабле, встревожились, он указал им на корабельного поросенка, которого буря нисколько не волновала, предложив взять с него пример. Говорят, что, когда Пиррон умер, его соотечественники написали на его могиле: «Здесь лежит Пиррон; ему кажется, что он умер».
Последователей у Пиррона было немало. Скептицизм существовал на протяжении всей истории европейской культуры. Но своим существованием он обязан не только философской традиции, но и не такой уж редкой жизненной позиции — скепсису. Критически-недоверчивое отношение часто служит условием творчества и самостоятельности в суждениях, а сомнение — началом мышления. Но, как и во всем, в скепсисе опасна крайность. В скептицизме как философском учении крайней формой является отрицание познаваемости мира (агностицизм). Что касается скепсиса, то он не обязывает человека заходить столь далеко в недоверии к знаниям, он скорее предостерегает от собственных заблуждений.
В стоицизме тоже нужно различать философское течение и жизненный принцип, которого кто-то может придерживаться. У известного отечественного писателя В.М. Шукшина был завет: «Укрепиться и терпеть». В философском стоицизме такой завет был лишь одним из пунктов особого мировоззрения, предполагавшего изменение образа жизни стоика. Родоначальником стоицизма в античности был Зенон из Китиона, который ок. 300 г. до н.э. основал школу в Афинах. На него сильное впечатление произвело чтение жизнеописаний Сократа. Одно время Зенон был учеником Кратета. Он разрабатывал учение о мире как едином организме и о человеческой природе, которая сама по себе добродетельна. Отсюда он делал вывод, что цель жизни — жить в согласии с природой, и это то же самое, что быть добродетельным. Если такая внутренняя добродетель в человеке есть, то все остальное — дело судьбы, от которой нужно не уклоняться, а спокойно следовать ее велениям. Стоицизм существовал долго, его последователи были и в Древнем Риме. Среди наиболее известных стоиков выделяют Зенона, Клеанфа, Хрисиппа, Посидония, Сенеку, Эпиктета, Марка Аврелия. Стоики полагали, и это напоминает зороастризм, что необходимо жить как бы в царстве света, т.е. так, как должно. Нужно не рассуждать о том, каким должен быть человек, а просто быть им, во всем остальном доверяя судьбе. У каждого есть свой рок, считали стоики, и его необходимо любить. Стоицизм оказалбольшое влияние на христианское мировоззрение в период его становления. Этика стоиков, их учение о необходимости внутренней свободы, в сравнении с которой не имеют значения никакие внешние ценности и достижения, привлекали к себе внимание и в средние века, и в эпоху Возрождения, и в Новое время.
К этическому учению стоиков близка этика эпикуреизма. Его основатель Эпикур создал в Афинах в 306 г. школу, получившую название «Сад Эпикура». Он был сторонником атомизма, дополнил это учение положением о случайном отклонении атомов от закономерных траекторий. Но более всего Эпикур известен своими этическими воззрениями, Он ввел понятие атараксии (невозмутимость, безмятежность) — идеального душевного состояния, к которому должен стремиться человек. Атараксия достигается избавлением от страха перед богами, смертью, превратностями судьбы. Эпикур говорил: «Живи незаметно». Его этика была рассчитана на человека, для которого вдумчивое отношение к своим поступкам не является излишней роскошью и ценится им выше, чем сам поступок. Некоторые его поучения шокируют. Например, он советовал: когда ласкаешь ребенка, нужно думать о том, что завтра он, может быть, умрет. Чтобы понять подобный совет правильно, нужно вспомнить о том, что иногда одна мысль о возможной смерти дорогого нам существа может стать источником дополнительной нежности и теплоты в нашем отношении к нему. Нередко из этики эпикуреизма делают неверные выводы, которые основаны чаще всего на случайных сведениях. Полагают, например, что Эпикур учил стремиться к чувственным наслаждениям, к комфорту. Действительно, он уделял большое внимание удовольствию, наслаждению, но учил находить их даже в самом малом, в том, что дала человеку судьба, а не страдать от недостатка жизненных благ. Чтобы наслаждаться комфортом, никаких особых учений не нужно. Они необходимы для обучения сдержанности, приносящей радость и духовное наслаждение от сознания своей неза-висимости в отношении внешнего мира, Этому и обучал Эпикур своих учеников, среди которых выделялись Метродор, Эрмарх и др. Последователи Эпикура были и в Древнем Риме, самым известным из них был Лукреций Кар.
Все перечисленные философские учения, бывшие вместе с тем принципами жизни, восходят к «золотому веку» Афин, к тем Духовным коллизиям, которыми он был так богат. Согласно этим Учениям, человек должен личными усилиями изменить свою жизнь, не ожидая, пока ее изменят общество и государство, поскольку истинные законы жизни находятся в самом человеке. В себе самом человек должен искать опору, чтобы жить в этом мире по-человечески. И это было одно из решений проблемы человека, обострившейся в период демократизации Афинского полиса. Другое решение определялось возможностью познания окружающего мира систематизации и классификации накапливаемых знаний о предметах. Знания о них — это и есть необходимая опора человеку. Для того чтобы жить в этом мире по-человечески, нужно его знать, Таковы были два решения проблемы человека: философски-личностное и научно-рациональное. Развитие этих решений в античности было завершено в учениях Платона и Аристотеля; в них логически завершается и развитие античной культуры. Но Платон, духовное созревание которого начиналось в русле философски-личностного решения, в конечном итоге вышел за его пределы, обусловив тем самым возникновение третьего решения проблемы человека, в своем законченном виде оформившегося в христианстве,
2.4.Этические установки античной культуры.
Возникновение этики как термина и особой систематизированной дисциплины связано с именем Аристотеля. Термин «этика» входит в название всех трех сочинений, посвященных проблемам нравственности. Сочинения: «Никомахова этика», «Эвдемова этика», «Большая этика».
Понятие «этический», от которого происходит этика, образовано на основе слова «этос», обозначавшего некогда привычное место обитания, а потому уже просто привычки, нрав, характер, темперамент обычай.
Отождествление добродетели с науками Аристотель считал ошибкой. Целью этики являются не знания, а поступки, она имеет дело не с благом самим по себе, а с осуществимым благом. Вопрос о том, что такое благо, в этике неразрывно вязан с вопросом о том, как достичь его. Аристотель констатирует, что человек действует целесообразно, что у каждой деятельности — своя цель, и приходит к выводу о необходимости допустить существование высшей (последней, конечной) цели. Без такого допущения целесообразная деятельность уходит в дурную бесконечность и оказывается логически невозможной. Последняя цель должна быть желанна ради нее самой и никогда не м.б. низведена до уровня средства по отношению к какой-л. иной цели. Она будет благом в собственном смысле слова или высшим благом, определяющим меру совершенства человека, нравов и институтов полиса.
В античности отживает свое примитивное и варварское представление о справедливости (правде), опирающееся на родовые структуры, и торжествует новая справедливость, связанная с законами государства. Общими идеями морали и права являются идеи справедливости и обществ. блага. Отмечается единство правосознания и стремления к нравственному совершенствованию. Богатство рассматривается как огромное социальное и моральное зло.
В 594 г. до н.э. Солон осуществил в Афинах важные экономические и политические реформы, создал идеологию полисной жизни и морали, положил начало беспрецендентной и авторитетной традиции, установившей систему всеобщей социальной справедливости. Законы Солона способствовали формированию патриотизма и гражданского самосознания. Изречения Солона содержат стандарты поведения полисного индивида: «Прекрасным и добрым верь больше, чем покаявшимся. Не лги. Пекись о важном. Заводить друзей не спеши, а заведши — не бросай. Прежде чем приказывать, научись повиноваться. Не советуй угодное, советуй лучшее. Ум твой вожатый. С дурными не общайся. Богам — почет, родителям — честь». Отличительной чертой афинского гражданина является умеренность (ничего слишком).
Ликург создал свое законодательство, которое заключало в себе правила политики и нравственности. Законодательство Ликурга обращено против роскоши, он отстаивал идеал бедности.
Спартанская мораль пропагандирует мужество, доблесть, честь, патриотизм. Мораль являетя важнейшим институтом спартанского общества.
Основные предписания права и морали, сформулированные в Дигестах (компилятивный труд, подготовленный юристами-теоретиками, отражающий устаревшие нормы и действующее право) в Риме таковы: жить честно, не вредить никому, ближнего не оскорблять, воздавать каждому свое, или всякому воздавать должное. В право проникает моральный принцип взаимности: «право, которое кто-л. считает справедливым применять к др. лицу, должно признаваться действительным и для самого себя». С точки зрения этики в Дигестах усматривается концепция «злого умысла», положения о совести, свободе, репутации. Злой умысел отождествляется с корыстным обманом, лукавством, хитростью, которая приносит личную выгоду.
2.5. Эстетизм античной культуры.
В Vв, до н. э. поиски идеальной нормы определяют собой весь строй греческой культуры. Находимые идеальные основания реализуются в архитектуре, искусстве, литературе: период, традиционно называемый классическим, выражает стремление греков воплотить отвлеченные «космические закономерности» в конкретной живой пластике, — будь то пластика скульптуры или речи.
«При обращении к памятникам искусства классического периода поражает соразмерность, гармоническая целостность искусства, единство его художественного языка. Не случайно в эту эпоху разум эллинов ищет и формулирует закономерности, лежащие в основе правильного — прекрасного здания, статуи, драмы. Понятие канона (меры), анализ эуритмии, симметрии как соразмерности и ясной построенности целого особенно глубоко разрабатываются именно в это время. И это не отвлеченные от живой практики философско-эстетические конструкции, не свод ремесленных рецептов и жестких догм, сковывающих творчество, — это стремление уразуметь, познать меру, лежащую в основе живого творческого процесса, понять внутреннюю логику живого единства искусства своего времени. Поэтому об этих понятиях рассуждали не только философы, но и сами мастера искусства — живописцы, зодчие, ваятели».
В середине Vв. до н. э. создается система отношений, определяющих совершенные пропорции человеческого тела, — она связывается с возникновением так называемого канона Поликлета; этот скульптор не только применил принцип канона при построении образа, но и теоретически осмыслил понятие канона в своем трактате по искусству. Такое объединение художественной практики и теории — наглядный пример рефлексивного обоснования воплощаемой в конкретике «идеальной нормы».
Канон совершенных пропорций тела — это перенесение найденных законов макрокосма на человеческий микрокосм. Такой же перенос обнаруживается в других областях культуры: представления о гармонии, мере, ритме, симметрии разрабатываются в сфере стихосложения, танца, архитектуры. Поскольку эти представления выражают общие воззрения на разумную закономерность бытия в целом, греческая культура первой половины Vв. до н. э. характеризуется ярко выраженным изоморфизмом: так, фронтонная композиция, например, храма Зевса в Олимпии с ее классической симметрией — аналог словесной Фронтонной композиции в трагедиях Эсхила — «Персы», «Семеро против Фив»
3.
Расцвет художественной культуры
3.1. Общая характеристика эпохи эллинизма
Империя Александра знаменует наступление новой эпохи - эпохи эллинизма, — ставшей переломной для исторических судеб Средиземноморья и Европы. После смерти Александра Македонского в 323 г. до н. э. началась борьба за власть между его сподвижниками-полководцами, и после битвы при Ипсе (301 г. до н. э.) держава Александра распалась на три больших монархии с македонскими династиями: царство Птолемеев в Египте (столица Александрия), царство Селевкидов в Сирии, Вавилоне и Иране (столица — сирийская Анти-охия), царство Антигонидов в Македонии. Древние полисы Греции -Афины, Спарта, Коринф — в этот период пребывают в состоянии глубокого кризиса; Греция теперь находится на периферии нового эллинистического мира и не играет активной политической роли.
В культурных процессах, происходящих в эллинистическую эпоху, отражаются и глубокие социально-экономические изменения, и глобальная «перемена ментальности». Во-первых, начинается повсеместная эллинизация завоеванных Александром территорий: греческий язык используется как официальный язык администрации; в большинстве основанных в восточных областях городов устраиваются гим-насии, театры; становится повсеместным употребление греческих и македонских имен, вне зависимости от этнического происхождения; и, главное, по всему эллинистическому Востоку широко распространяются эллинский тип образования и философские представления греков. Во-вторых, проявляется и обратная тенденция — проникновение восточных влияний сначала в среду эллинских переселенцев, а затем и жителей коренных областей Эллады. Эллины привыкают к идее обожествления царя; повсюду, в первую очередь в новых городах,
потом и на исконных территориях, возникают смешанные эллинско-восточные культы; в греческой архитектуре распространяются восточные элементы и т. д.
На протяжении III-1 вв. до н. э. постепенно складывается единая эллинистическая культура, которую можно назвать культурой, основанной на городской жизни83. Это была культура противоречий, пронизывающих все социальные отношения и ментальность эллинистической ойкумены. «К эллинистическому периоду относятся выдающиеся достижения науки и техники — и все возрастающее увлечение магией и астрологией; раболепное восхваление царей — и мечты о социальном равенстве; стремление сохранить полисно-общинные традиции — и постоянное их разрушение; проповедь бездействия — и призывы к активному исполнению долга… Противоречия крылись уже в повседневной жизни горожан, для которой было характерно нарушение традиционных связей, изменение традиционного быта».
В эпоху Александра, действительно, традиционный уклад жизни подвергся мощной трансформации и одним из главных ее факторов было основание новых городов и массовые переселения. Старые связи рвались, новые возникали уже на иной основе: рядом, в пространстве одного города, могли оказаться афиняне, македоняне, критяне, киприоты, аргивяне, иудеи, — так было, например, в Антиохии Сирийской. На этой «межнациональной» основе возникали культурные контакты, способствовавшие развитию синкретизма во всех его видах: в религии, социальном поведении, ментальности в целом.
Новые эллинистические города строились по единому градостроительному плану, — как правило, по схеме Гипподама Милетского; обязательным было наличие главной улицы, пересекающей город; центром его стал теперь не акрополь, а комплекс площадей с храмами и общественными зданиями. Продуманная планировка городов, отражающая эллинскую рационалистичность, сочеталась в их облике с ярко выраженным стремлением к пышности, усилением декоративности, увеличением масштабов строений, что было обусловлено уже восточными влияниями; в величественной монументальности новых зданий запечатлелось удивление и восхищение эллинов от встречи с грандиозными строениями персидских и египетских царей. Рациональная эффективность (наследие греческой классики) соединялась с пренебрегающей «разумом» эффектностью (достояние восточных монархий).
Стремлению к внешней пышности соответствовало повышенное внимание к интерьеру зданий, их внутреннему убранству; оно «было связано с новой ориентацией образа жизни, в которой пребывание в общественных местах занимало все меньше времени». Такой интерес к внутреннему оформлению жилища — одно из проявлений усиливающейся концентрации культуры на «внутреннем» вообще, на «отдельном», «индивидуальном», на образе конкретного человека; в эллинистической культуре происходило как бы увеличение внутреннего масштаба индивидуума при уменьшении его реальной социально-политической роли.
Приведенные примеры внешних изменений — пестрый состав населения эллинистических городов, «рационально-декоративная» организация городского пространства, повышение интереса к интерьеру жилища — объективация глубинных культурных преобразований: иными становятся соотношения греки — варвары, внешнее — внутреннее. Эллинизм заново, определенным образом переставляя акценты, формулировал «классические» проблемы греческой мысли, выражаемые оппозициями «разумное- неразумное», «божественное — человеческое», и давал им свое решение, которое зачастую представляло собой синтез противоположностей. продолжение
--PAGE_BREAK--