Реферат
КИТАЙ В ПЕРИОД РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ: РЕЛИГИЯ И ИДЕОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И ИДЕОЛОГИЯ
Важнейшей чертой средневековой идеологии Китая был синкретизм, родившийся на основе сосуществования и синтеза так называемых «трех учений»: конфуцианства, религиозного даосизма и китайского буддизма.
Конфуцианство, господствующее этико-политическое учение древности, в средние века не утратило полностью своих позиций. Конфуцианские ученые остались хранителями и учителями государственных и моральных общественных принципов, создателями юридических норм и системы образования. Из опыта древних черпались детально разработанные принципы управления страной, подчинения подданных государю, взаимоотношения в семье и обществе. Сохранились почитание предков и прошлого, учение о гуманности и сыновнем почтении, обряды и правила этикета. В основу законов были положены порядки, предложенные древними философами — легистами. Конфуцианство удержало ведущие позиции в области политического устройства общества, образования, дипломатии, теории военного искусства и других областей знаний, относящихся к управлению страной.
Религиозный даосизм сложился и оформился как организованное общественное движение на основе переосмысления положений одного из древних течений Китая — философского даосизма. Поздние даосы толковали известный канон философского даосизма — «Дао дэ цзин» — в мистическом духе, восприняли древнюю идею о борьбе светлого и темного начал. Принципом поведения верующих считалось «недеяние», а также самоусовершенствование.
Даосская религия восприняла древние анимистические верования, культ неба и культ святых мудрецов. Выйдя из недр народных верований, даосизм средневековья унаследовал их аморфность, став неразрывно связанным со всеми аспектами быта и духовной культуры китайцев. Образ потустороннего мира даосов распадался на царство демонов, где мучились души грешников, и населенные божествами небеса, уготовленные для праведников. Ад и рай был представлен в виде колоссальной небесной канцелярии со строгой иерархией.
Даосизм привлекал все слои общества прежде всего учением о «вечной» жизни. Система обретения бессмертия предусматривала так называемое «питание духа». Тело человека рассматривалось даосами обиталищем многочисленных духов — микрокосмом, скоплением божественных сил, а системе телесных духов соответствовала иерархия небесная. Духи на небе вели счет добрых и плохих дел и определяли срок жизни человека. Поэтому следовало соблюдать заповеди и обладать добродетельным поведением.
Суть второго условия достижения бессмертия — «питание тела» — заключалась в соблюдении строжайшей диеты (идеальная пища даосских мудрецов — питаться собственной слюной и вдыхать эфир росы) и системы дыхательной гимнастики, привлекающей в организм животворящий эфир. Даосы верили в силу заклинаний, талисманов, физических упражнений.
В даосизме прослеживаются две струи — простонародная и аристократическая. Даосизм окультуренный, связанный с магией и физиогномистикой, привлекал широкие народные массы и часто был объектом нападок со стороны властей, видевших в них опасность для устоев государства, носителей бунтарско — эгалитаристских традиций. Эти идеи даосизма питали учение даосских и буддийско — даосских сект и различных тайных обществ. Разработав учение о Западном рае, где якобы обитает богиня Сиванму — нерожденная мать, прародительница всех людей, даосы выводили идею всеобщего равенства. Идеи социальной справедливости с уравнительными тенденциями были тем более популярны, что их идеологи выступали часто как врачеватели, гадатели и предсказатели, были приверженцами суеверий и оберегов.
Образованные верхи более привлекали философские проблемы даосизма, в частности его древний культ простоты и естественности. Б слиянии с природой они обретали свободу самовыражения и, выходя за рамки официальных норм, открывали для себя новые возможности для творчества. Прибегали они в поисках бессмертия и к дорогостоящей алхимии, дыхательным упражнениям, медитации.
Идеология даосов, сохраняя элементы примитивной диалектики, оказала влияние на развитие алхимии и медицины. Религиозные, мистические сочинения сохранили рецепты лекарств, а также описания свойств металлов и минералов.
Ярким выражением синкретизма стал и пантеон даосизма. Даосы включали в сонм божеств легендарных правителей, мифических героев и мудрецов, среди них в первую очередь Хуан-ди и Лао-цзы. Пантеон богов имел иерархию. Они обладали человеческими качествами, были близки народу по древним преданиям, что способствовало распространению этой религии.
На равных с богиней Западного рая в пантеон даосизма вошли основатели конфуцианства. К многочисленным даосским божествам причислялись и различные исторические деятели. Но наибольшей популярностью пользовались поборники справедливости и правого дела — восьмерка бессмертных мудрецов, наделенных чертами людей и волшебников одновременно.
Последователи религиозного даосизма претендовали превратить свое учение в, государственную религию. Даосы разработали по подобию буддийского образца свои заповеди, составили список заслуг и проступков добропорядочных подданных. Самые суровые кары полагались за государственную измену и бунт. Неудивительно, что танский дом стал вести свое происхождение от Лао-цзы — легендарного основателя древнего даосизма, которого официально обожествил.
Буддизм проник на Дальний Восток из Индии, оказал огромное влияние на все стороны жизни средневекового Китая. Монахи и проповедники приходили в Китай из Средней Азии и обосновывались сначала в Ганьсу, Шэньси и Хэнани. В V в. в Южные царства стали прибывать через Бирму видные вероучители, которые добились различных льгот при дворе. Распространившийся на Дальнем Востоке под общим названием «Махаяна» («Большая колесница», или «Широкий путь спасения») средневековый буддизм от древнего отличался менее суровыми требованиями к верующим. Строгий аскетизм был обязателен лишь для принявших постриг. Миряне же могли соблюдать лишь пять заповедей из десяти.
Как религиозное, идеалистическое учение буддизм видел в основе мироздания движение нематериальных, непознаваемых частиц — дхарм. Соединяясь или распадаясь, они порождают или прекращают жизнь, составляя длинную цепь перерождения души, переселяющейся из одного существа в другое. Праведная душа принимает в следующем рождении более совершенную форму, занимая более высокое место в жизни. Грешник, напротив, перевоплощается в низшего представителя человеческого общества и низших животных. Восхождение или падение души зависит от добродетелей и степени самоусовершенствования.
Согласно учению буддизма миром управляет закон возмездия — карма. Четыре важнейшие истины, якобы высказанные мифическим основателем вероучений Буддой — Сиддартха Гуатамой (Шакья-Муни), гласили, что жизнь неотделима от страданий. Избавиться от них можно лишь с прекращением круговорота перерождений, что достигается примерным поведением. Будда наметил «восьмичленный путь», т. е. требования праведной жизни, которая приведет к прекращению перерождений и растворению души в нирване. В Махаяне же длительная цепь перевоплощения самосовершенствующейся души приводила в рай, бывший более доступным, чем нирвана. Верующий по новому учению не был одинок, ему помогали божества — бодисатвы, за что им следовала молиться и служить.
Буддизм, игнорируя проблемы существующего строя, объяснял социальный гнет исключительно возмездием за грехи людей в прошлом. Не предлагая модели переустройства общества, рассматривая реальный мир как иллюзию, буддизм делал упор на необходимости морального совершенствования. Ради будущих благ загробной жизни в реальной жизни требовалось смирение перед церковью и вышестоящими, непротивление гнету и несправедливости. Буддийские проповеди внушали неизбежность тяжелого труда, лишений и страданий, покорность в обмен на рай и блаженство в будущем. В Махаяне акцентировалась угроза неверующим, ослушникам, грешникам: их душам суждено было оказаться в аду — холодном или горячем.
Одна из причин успешного распространения буддизма и роста его популярности состояла в том, что он открывал перспективу спасения для каждого и тем самым утверждал самоценность отдельной личности, в то время как конфуцианство рассматривало человека исключительно в рамках семьи и государства.
Как мировая религия буддизм с его этикой равенства людей и всеобщего сострадания играл важную интегрирующую роль в обществе. Удовлетворяя потребности людей в стабильных формах жизни и психологического комфорта, играя роль иллюзионного компенсатора, китайский буддизм вместе с тем объективно способствовал сохранению существующего общественного строя, утверждению его устоев.
Усилению позиций буддизма во многом благоприятствовала общая историческая обстановка III—VI вв. с ее кризисами, междоусобицами и неустойчивостью бытия. Стены монастыря давали реальную защиту от постоянных смут, здесь совершались погребальные церемонии, поминания душ павших воинов, обещалось спасение всем страждущим. Но более всего монастыри привлекали возможностью освободиться от налогов и притеснений властей, притягивая к себе и обездоленных крестьян, и богатых аристократов, искавших покоя и уединения.
В III—IV вв. вокруг столичных центров Лояна и Чанъаня действовало около 180 буддийских монастырей, храмов и кумирен, а к концу V в. в государстве Восточная Цзинь их было уже 1800 с 24 тыс. монахов.
Новая религия быстро приспособилась к обстановке, впитала местную обрядность, признала культ предков и другие народные культы, включила в пантеон святых древних китайских мудрецов и мифических героев.
Буддизм подвергся значительной китаизации и воспринимался первоначально как одна из сект даосизма. Так, уже в IV в. китайские буддисты пытались доказать, что Будда — это воплощение принципа дао. В целом даосизм, обеспечивавший преемственность культурного самосознания китайцев, способствовал усвоению иностранных учений, выполнял роль посредника между буддизмом и народными верованиями. Недаром сначала для толкования важнейших индо-буддийских понятий использовались знакомые китайцам термины религиозного даосизма, и лишь позднее, в V в., перешли к транскрипции буддийских терминов.
В условиях неприязненного отношения к буддизму как иноземному учению широко распространилась апологическая литература. Умело доказывалось полное совпадение буддийской морали и нравственного идеала китайской традиции и даже находилось объяснение необходимости ухода от мира, немыслимого с точки зрения конфуцианской морали.
Китайский буддизм был многолик. Многочисленные секты были обязаны своим рождением многим вероучителям — патриархам и переводчикам буддийских сутр. Секты тяготели к тому или иному региону (пути развития Севера и Юга Китая существенно различались), обслуживали социальные потребности различных слоев общества. Каждая из школ китайского буддизма рассматривала себя как наиболее полную и законченную форму учения Будды.
Со временем индийских проповедников буддизма и его популяризаторов из «Западного края» сменили китайские. На севере деятельность кучарского монаха Кумарадживы (прибыл в Чанъань в 402 г.) по переводу сутр проходила под знаком старательного усвоения буквы канона в его первоначальном индийском варианте.
Ученик Кумарадживы Дао-шэн (умер в 434 г.), опираясь на махаянистскую нирвану-сутру, сформировал тезис о природе Будды во всем живом и отстаивал тезис о возможности внезапного просветления и спасения для каждого.
Большой вклад в китаизацию буддизма внес первый китайский патриарх и первый переводчик сутр Дао-ань (312—384). Основатель монастыря в Хубэе, он разработал также образцовый монастырский устав и ввел единый фамильный знак Ши (от Шакья-рода, из которого происходил Будда). Он внес большой вклад в развитие философии буддизма и основал культ Будды грядущего — Майтрейи — самого популярного божества на всем Дальнем Востоке. Изображения Майтрейи в виде толстобрюхого монаха с глуповатой улыбкой до срока скрывало мудрого Будду, приход которого на землю связывался с началом эры всеобщего благоденствия. Вожди крестьянских движений нередко объявляли себя возродившимися Майтрейями, а сам культ занимал центральное место в идеологии тайных обществ.
Вторым китайским патриархом, его блестящим популяризатором был Хуэй Юань (334—417), введший культ Будды — владыки Западного рая Амитабы, связанный с мечтой о светлой жизни и райском будущем в царстве «Чистой земли». Основав монастырь в Цзянси, он положил начало южно-китайскому амидизму. Предполагалось, что молитвы Амитабе и произнесение его имени даруют перерождение в обетованном рае. Сторонниками амидизма были члены секты «Чистая земля», чьи идеи стимулировали деятельность тайных обществ и многочисленных крестьянских восстаний.
Образованным кругам буддизм предоставлял свою философию и метафизику. На основе синтеза идей и представлений, извлеченных из философии буддизма с традиционной китайской мыслью, с конфуцианским прагматизмом, возникло интеллектуально насыщенное течение мировой религиозной мысли -чань-буддизм (цзэн в Японии).--PAGE_BREAK--
Секта чань (от санскритского — «дхьяна», медитация) занимала особую роль в Китае и была основана, по преданию, индийским проповедником VI в. Бодхидхармой, который отверг изучение сутр, ритуалы и поклонения Будде в принципе. Целью медитации было достижение состояния транса, якобы дающее возможность обрести прозрение, истину, спонтанно раскрыть истинную природу человека в его эмпирическом бытии. Наряду с культивированием длительной медитации в учении чань был разработан тезис о возможности постижения истины путем внезапного озарения. Доктрина секты исходила из того, что интеллектуальный анализ дает возможность оценить лишь внешнюю сторону явления, но не выясняет его сущности. Чтобы познать истину, следует отвергнуть все каноны и авторитеты.
В учении чань проявились трезвость и рационализм китайцев, спаенные глубочайшей мистикой индо-буддизма. Центром внимания секты чань был свободный от обязанностей и привязанностей человек, отрешенный от мирских забот и посвятивший себя умению и искусству жить.
Практика чань предусматривала различные методы искусственного стимулирования внезапного озарения (ведение диалога между учителем и учеником и практика загадок, специальная система физических упражнений, способствующих выработке парадоксального мышления). Чаньские наставники высоко ценили физический труд, приравнивая его к медитации, выступали против собственности. Школа чань с ее проповедью непосредственности и духовной свободы оказала большое влияние на китайское искусство и поэзию.
Наиболее плодотворно шло развитие идеологии буддизма с середины VI до VIII в. Школа философского синтеза — секта Тяньтай (по названию горы в провинции Чжэцзян, где находился монастырь этой школы) утверждала, что мир — единое целое, что Будда в каждой песчинке и в каждом человеке, и есть возможность спасения в этой жизни для всех живых существ. В стремлении школы Тяньтай интегрировать традиции буддизма Севера и Юга суйские власти видели средство консолидации и покровительствовали секте.
Согласно учению школы Хуаянь, основателем которой считался Фа-шунь (557—640), все дхармы возникли одновременно и имеют два аспекта: статический (связанный с наименованием) и динамический (связанный с явлением). Все в мире тяготеет к единому центру: в религии — к Будде, в империи — к правителю. Именно за этот тезис секта Тяньтай пользовалась особенным покровительством танских властей. Учение Хуаянь повлияло на развитие китайской философии: одно из его понятий — ли (закон, принцип, идеал) — заимствовали неоконфуцианцы.
Широкие народные массы буддизм воспринимали как разновидность китайского даосизма. Центральной фигурой буддийского понятия стала бодисатва Авалокитешвара (кит. Гуань-инь) — богиня милосердия и добродетели. В честь нее повсюду строились храмы. С VII в. Гуань-инь в женском обличье (ранее в Китае, как и в Индии, — в мужском) превратилась в богиню — подательницу детей, а также покровительницу моря — заступницу моряков. Она также доставляла души умерших в рай, где обитал будда Амитаба. Простой народ принял в буддизме все, что облегчало страдания в этой жизни и давало надежду в будущем, тем более что монахи лечили, отпускали грехи, совершали погребальные обряды, возносили молитвы.
Буддийские культы освещали коммунальное начало в жизни общества. Храмовые праздники, молебны и прочие церемонии, совершавшиеся в монастырях, нередко выливались в шумные народные празднества и проходили в атмосфере религиозной экзальтации. Притягательность буддизма усиливалась и благотворительной деятельностью монастырей: монахи оказывали помощь населению во время эпидемий, рыли колодцы, устраивали бесплатные столовые, общественные бани, убирали мусор, строили мосты и пр.
Развитие догм буддизма сочеталось с усилением буддийских монастырей как социального института. Монастыри захватывали земли, эксплуатировали множество земледельцев, зависимых и рабов. Хозяйства их были крупными экономическими организациями: в них имелись ремесленные мастерские, торговые и ростовщические лавки, гостиницы, вооруженная охрана. Государство стремилось поставить буддийскую религию себе на службу, контролировать монастыри.
Буддийская церковь, помогая укреплению светской власти, сама не всегда подчинялась государству, что приводило к столкновениям. Достаточно указать на поход Тоба Тао против монастырей, гонения на монахов в VI в., попытки Ян Цзяня возвысить конфуцианство, обвинения Ли Юанем буддистов за уклонение от казенных повинностей.
Со второй половины VII в. часть монастырей правительство взяло на казенное содержание, установило правила и квоты приема в санг-ху. Внутренней жизнью монастырей ведали специальные бюрократические органы. Нередко двор конфисковывал монастырское имущество и расстригал монахов.
Со временем правители предоставляли монастырям льготы и крупные землевладения. Единство целей толкало и тех и других на сотрудничество в угнетении трудящихся.
Список литературы:
История стран Азии и Африки в средние века. Ч.1. М.: Издательство Московского университета. 1987.