Русские проблемы в английской речи

Русские проблемы в английской речи (Слова и фразы в контексте английской и русской культур).

Введение

Поэтому правильно поставленный вопрос должен звучать не как «Может ли смысл переводиться с одного языка на другой?», а как «В какой мере он может переводиться?». Или несколько иначе – «В какой степени языки обусловлены «биологической природой человека», а в какой – культурой?». Следовало бы, например, задуматься над тем, существуют ли в действительности смыслы, которые во всех языках мира могут выражаться отдельными словами (или, быть может, отдельными морфемами). Есть ли, скажем, в английском языке такие слова, которые бы имели точные смысловые эквиваленты во всех языках, и которые по этой причине можно было бы рассматривать как «ярлыки» для обозначения врожденных и универсальных человеческих понятий?

Проблема соотношения и взаимосвязи языка, культуры, этноса есть междисциплинарная проблема, решение которой возможно только усилиями нескольких наук — от философии и социологии до этнолингвистики и лингвокультурологии. Например, вопросы этнического языкового мышления — это прерогатива лингвистической философии; специфику этнического, социального или группового общения в языковом аспекте изучает психолингвистика и т.д.

Язык теснейшим образом связан с культурой: он прорастает в нее, развивается в ней и выражает ее.

Лингвокультурология — это отрасль лингвистики, возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке.

Общая часть

Социолингвистика — это раздел языкознания, изучающий обусловленность языковых явлений и языковых единиц социальными факторами: с одной стороны, условиями коммуникации (временем, местом, участниками, целями и т. п.), с другой стороны, обычаями, традициями, особенностями общественной и культурной жизни говорящего коллектива.

Лингвострановедение — это дидактический аналог социолингвистики, развивающий идею о необходимости слияния обучения иностранному языку как совокупности форм выражения с изучением общественной и культурной жизни носителей языка.

Определения идеологии
и ideology сходятся на том, что это некий набор ( set ), система идей и/или верований ( beliefs ). Далее определения расходятся. Все английские концентрируют внимание на том, что этот набор идей лежит в основе политических и экономических теорий или систем. Иногда уточняется, что этот набор идей характерен для партий, народа, страны, группы и даже одного человека ( a person, an individual ).

Русские определения также говорят, хотя и довольно расплывчато, о неких «социальных группах», которые выражают свои интересы через идеологию, но не упоминают, ни политическую, ни экономическую системы, базирующиеся на идеологии и определяющие ею свою деятельность. Вместо этого акцент делается на отражении этой системы идей в разных формах общественного сознания. Идеология и менталитет соотносятся с культурой как часть с целым, то есть культура в широком этнографическом смысле слова (именно такое толкование используется в этой книге) включает в себя и идеологию, и менталитет. Язык и идеология взаимодействуют друг с другом: идеология оказывает большое влияние на язык, но и язык влияет на идеологию.

Таким образом, национальный менталитет представляет собой национальный способ восприятия и понимания действительности на базе присутствующих в национальном сознании стереотипов, готовых мыслей, схем объяснений явлений и событий. Это стереотипы сознания, формирующие национальный характер, т.е. психологические стереотипы поведениянарода. Социальное, физическое и коммуникативное поведение определяются как менталитетом, так и национальным характером, но менталитет, несомненно, играет в этом ведущую роль.

Естественно, все черты национального характера или менталитета в том или ином аспекте влияют на общение, но некоторые оказывают более яркое влияние, более коммуникативно релевантны, чем другие.

Узнав новое иностранное слово, эквивалент родного, следует быть очень осторожным с его употреблением: за словом стоит понятие, за понятием — предмет или явление реальности мира, а это мир иной страны, иностранный, чужой, чуждый. Действительно, для того чтобы не просто узнать, распознать значение слова в тексте, произведенном кем-то, а самому произвести этот текст, нужно знать не только собственно значение слова, но и как можно больше о том, что стоит за словом, о предмете-понятии, о его месте и функциях в том мире, где данный язык используется в качестве реального средства общения.

Итак, между языком и реальным миром стоит человек. Именно человек воспринимает и осознает мир посредством органов чувств и на этой основе создает систему представлений о мире. Пропустив их через свое сознание, осмыслив результаты этого восприятия, он передает их другим членам своего речевого коллектива с помощью языка. Иначе говоря, между реальностью и языком стоит мышление.

Язык как способ выразить мысль и передать ее от человека к человеку теснейшим образом связан с мышлением. Итак, язык — это зеркало и реального, и культурно-понятийного мира (то есть мира культурно-обусловленных понятий),

Язык является средством выражения смысла. Мы думаем, чувствуем, понимаем – и с помощью языка хотим выражать свои мысли и ощущения. Хотим мы этого обычно потому, что нам бывает необходимо поделиться своими мыслями и чувствами с другими людьми, но причина может быть и иной1. Язык также нужен нам для записи мыслей и их упорядочения. Мы ведем дневники, делаем для памяти различные записи, оставляем пометки в настольных календарях и т.п. Мы также часто клянемся и восклицаем – иногда даже тогда, когда нас никто не слышит. Общим для всех этих разных употреблений языка является не просто участие в процессе коммуникации, а передача определенного смысла2.

Но если язык есть средство выражения смысла, то смысл, по крайней мере в какой-то степени, должен быть независим от языка и передаваться от одного языка к другому. Между тем это важнейшее свойство отделенности – и отделимости – смысла от языка часто отрицается учеными.

Взгляды Гумбольдта на соотношение между универсальными и культуроспецифичными аспектами языков вообще и словарей языков в частности были совершенно другими. Так, считая языки в своей основе этно– и культуро специфичными образованиями, он видел в каждом из них большое число семантических и грамматических особенностей, определяющих национальное и культурное своеобразие языков*. Говоря о национально-языковой концептуализации реального мира и о словаре как способе фиксации результатов этого процесса, Гумбольдт, в сущности, обратил внимание на то, что лишь очень небольшое количество слов в каждом языке имеет точные смысловые эквиваленты в других языках

Как писал В. Гумбольдт, язык -это «мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека». Следовательно, будучи средой нашего обитания, язык не существует вне нас как объективная данность, он находится в нас самих, в нашем сознании, нашей памяти; он меняет свои очертания с каждым движением мысли, с каждой новой социально-культурной ролью.

В основе этой гипотезы лежит убеждение, что люди видят мир по-разному — сквозь призму своего родного языка. Для ее сторонников реальный мир существует постольку, поскольку он отражается в языке. Но если каждый язык отражает действительность присущим только ему способом, то, следовательно, языки различаются своими «языковыми картинами мира».

Едва ли есть необходимость подробно останавливаться на самых крайних точках зрения на соотношение смысла и языка – одной, гласящей, что смыслы вообще не могут переводиться с одного языка на другой, и противоположной – что смыслы полностью переводимы. Во-первых, очевидно, что весь человеческий опыт убеждает нас в возможности перевода.

едиными признаками среды обитания. Все люди знают о солнце, луне, звездах; всем известно, что такое дождь, ветер, вода и огонь. Наконец, каждый человек знаком со своим собственным телом. Таким образом, предполагалось, что понятия, которые могли бы иметь смысловые эквиваленты во всех языках, следует искать среди слов, обозначающих явления природы, таких, как солнце, луна, вода или огонь, и среди слов, обозначающих части тела человека, – уши, глаза, руки или ноги.


Многие языки мира (например, славянские языки, ирландский, греческий, хауса и др.) обходятся одним словом для передачи тех значений, для которых английский язык использует два, а именно, hand `рука, кисть руки` и arm `рука от кисти до плеча`. Но если каждый язык имеет свое собственное множество лексикализованных понятий и предлагает свою собственную категоризацию и интерпретацию мира, то тогда и в самом деле каждый язык – это особый «путеводитель по действительности»

В русском языке, по вполне очевидным причинам, есть и пурга, и метель, и буран, и снежная буря, и вьюга, и поземка, и все это связано со снегом и зимой, а в английском это разнообразие выражается словом snowstorm, которого вполне достаточно для описания всех проблем со снегом в англоязычном мире.

Коль скоро язык — это средство общения конкретного человеческого коллектива, понимаемое как система, а речь — это функционирование данной системы, процесс и результат передачи того или иного содержания, то и информация, передавае­мая словом, может быть константной, т. е. устойчивой, языковой, соотносимой со словом в языке, за которым фиксировано в общест­венном сознании определенное и разнообразное содержание, и ок­
казиональной, т. с. контекстуальной, речевой, соотносимой со сло­вом в речи.

Сложные понятия и понятия, типичные именно для данной культуры, вроде тех, что скрыты за русскими

словами «душа», «судьба» или «гласность», должны быть истолкованы в терминах основных понятий, а уже сами толкования могут быть переведены на какие угодно языки.

При необходимости язык заимствует слова для выражения понятий, свойственных чужому языковому мышлению, из чужой языковой среды. Если в русскоязычном мире отсутствуют такие напитки, как виски и эль, а в англоязычном мире нет таких блюд, как блины и борщ, то данные понятия выражаются с помощью слов, заимствованных из соответствующего языка. Это могут быть слова, обозначающие предметы национальной культуры ( balalaika, matryoshka, blini, vodka; футбол, виски, эль), политические, экономические или научные термины ( Bolshevik, perestroyka, sputnik; импичмент, лизинг, дилер; файл, компьютер, бит).

В разных культурах понятие об этом предмете, обозначаемом в разных языках разными словами как разными звуковыми комплексами (стол, der Tisch, a table, la table ), но «эквивалентными по значению», будет разным. Это особенно очевидно при сопоставлении резко отличающихся друг от друга культур. Например, в Туркмении стол представлен просто куском клеенки или скатерти на полу, и только для «европейских гостей» в качестве демонстрации особого уважения могут внести и поставить стол в нашем понимании. Но речь даже и не идет о таких явных культурных различиях. В близкородственных европейских культурах различие между тем, что стоит за, казалось бы, несомненно эквивалентными словами разных языков,

Слово день представляет еще большие трудности. Кусочку русской языковой мозаики день соответствует два английских слова day и afternoon. Good day — это вовсе не добрый день, как можно было бы предположить по аналогии с good morning — доброе утро или good evening — добрый вечер. Добрый день — это good afternoon, a good day употребляется только при прощании, причем звучит резко и раздраженно, даже грубо и может быть переведено как разговор окончен, до свидания !.

Русское слово душа гораздо более распространено, чем английское soul и играет огромную роль в духовной жизни русского народа. Обратите внимание: в русском языке слова душа, дух, духовный одного корня, в английском — это совершенно разные слова: soul, spirit, spiritual. В русском языке слово душа дает наивысшую частотность употребления в значении 'внутренний психический (психологический) мир человека'. В своем религиозном значении 'нематериальное начало' оно употребляется гораздо реже. Человек, поведение которого противоречит нормам, принятым в данном обществе, по-русски называется душевнобольной, а по английски a mentally — ill person [умственно больной]. Иными словами, когда у русских болеет душа, у представителей англоязычного мира болеет mind, и, конечно, сами эти слова формируют представления о жизни у их носителей, хотя последние этого не сознают и не замечают.

душа моя! — ту dear ,

житьдушавдушу— to livein ( perfect ) harmony ;

бытьдушойчего— либо— to be the life and soul of smth;

вглубинедуши— in one's heart of hearts;

в душе (про себя) — at heart ;

в душе (по природе) — by nature, innately ;

доглубиныдуши— to the bottom of one's heart;

вкладыватьдушу— to put one's heart into;

всейдушой— with all one's heart;

всемисиламидуши— with all one's heart;

залезтьвдушукому— либо— to worm oneself into smb's confidence;

работатьсдушой— to put one's heart into one's work;

братьзадушу— to pull (tag) at (on) smb's heartstrings;

( укого— либо) душавпяткиуходит— smb has his heart in his boots (mouth); His heart sank into his boots;

душа (у кого-либо) нараспашку, разг. — smb is open — hearted ;

душа (сердце) у кого-либо, чья-либо (чье-либо) не лежит, не лежала к кому-либо, к чему-либо — smb dislikes smb, smth; smb does not feel like doing smth ;

(у кого-либо) душа не на месте — smb is troubled ( worried );

Слово soul имеет гораздо меньше фразеологизмов и гораздо менее употребительно, чем слово душа:

twin soul — родственная душа;

tokeepbodyandsoultogether— сводитьконцысконцами;

bless my soul — господи! (восклицание, выражающее удивление);

to bethelifeandsoulof— бытьдушой( чего— либо) ;

to have no soul — быть бездушным, бесстрастным;

topossess one's soul — владетьсобой;

tosell one's soul — продатьдушу;

a good / honest / decent soul — хороший/честный/приличный человек.



Таким образом, вопреки распространенному убеждению, система коллективизма, социального равенства, уравниловки была распространена в русском обществе задолго до установления социалистического строя и вошла в плоть и кровь. В этих условиях принцип взаимной поддержки становится даже более важным, чем инстинкт самосохранения.
В основе идеологии Запада, наоборот, лежит культ индивидуума,
уважение к потребностям и чувствам отдельного человека и игнорирование коллектива. Идеология Запада полностью подчинена этому своеобразному культу индивидуального человека, его воле и потребностям. Соответственно, и все системы — экономика, политика, культура, основанные на этой идеологии, — направлены на максимально полное обслуживание индивидуума.

Разумеется, язык отражает и формирует и идеологию, и менталитет, и, разумеется же, все это происходит в первую очередь и главным образом на уровне лексики, то есть на уровне слов, словосочетаний, фраз (см. у Томпсона: words, expressions, utterances), пословиц, поговорок, крылатых выражений, анекдотов, фольклорных текстов и т. п.

Английский язык:

Two heads are better than one [Две головы лучше, чем одна]; Live and let live [Живи и дай жить другим]; Every family has a black sheep [В каждой семье есть черная овца]; There ' s safety in numbers [В количестве — безопасность]; One good turn deserves another [За хорошее дело следует отплатить];

People who live in glass houses should not throw stones [Людям, живу щим в стеклянных домах, лучше не бросать камней ]; A friend in need is a friend indeed [Друг, верный в беде, — настоящий друг ];

tobeallinthesameboat[находитьсявсемводнойлодке].

Русский язык:

Ум хорошо, (а) два лучше;

Живи и жить давай другим;

В семье не без урода;

Один в поле не воин;

Услуга за услугу;

Ты — мне, я — тебе;

Семеро одного не ждут;

С миру по нитке — голому рубаха (рубашка);

Рыбак рыбака (Свой свояка) видит издалека;

Не в службу, а в дружбу;

Старый друг лучше новых двух;

Как аукнется, так и откликнется;

Гора с горой не сходится, а человек с человеком сойдется;

Не плюй в колодец, пригодится воды напиться;

Не рой другому яму, сам в нее попадешь.

Осознавая интерес западной идеологии вообще и англоязычной в особенности к отдельному человеку в сочетании с игнорированием коллектива как прямую противоположность принципам русского мира, легко понять, почему именно в мире английского языка возникла и развилась мощная культурно-поведенческая и языковая тенденция, получившая название «политической корректности»

Речевой этикет — это социально заданные и культурно-специфические правила речевого поведения людей в ситуациях общения в соответствии с их социальными и психологическими ролями, ролевыми и личностными отношениями в официальной и неофициальной обстановках общения.

Политическая корректность требует убрать из языка все те языковые единицы, которые задевают чувства, достоинство индивидуума, вернее, найти для них соответствующие нейтральные или положительные эвфемизмы. В приводимых ниже примерах представлены разные группы социально ущемленных людей, которых англоязычное общество старается уберечь от неприятных ощущений и обид, наносимых языком:

invalid > handicapped > disabled > differently — abled > physically challenged [инвалид > с физическими/умственными недостатками > покалеченный > с иными возможностями > человек, преодолевающий трудности из-за своего физического состояния]; retarded children > children with learning difficulties [умственно отсталые дети > дети, испытывающие трудности при обучении]; old age pensioners > senior citizens [пожилые пенсионеры > старшие граждане];

poor > disadvantaged > economically disadvantaged [бедные > лишенные возможностей (преимуществ) > экономически ущемленные]; unemployed > unwaged [безработные > не получающие зарплаты]; slums > substandard housing [трущобы > жилье, не отвечающее стандартам];

bin man > refuse collectors [человек, роющийся в помойках > собиратель вещей, от которых отказались];

natives > indigenious population [местное население > исконное население];

foreigners > aliens, newcomers [иностранцы > незнакомцы; приезжие, нездешние];

foreign languages > modern languages [иностранные языки > современные языки];

short people > vertically challenged people [люди низкого роста >люди, преодолевающие трудности из-за своих вертикальных пропорций];

fat people > horizontally challenged people [ полные люди > люди, пре одолевающие трудности из — за своих горизонтальных пропорций ]; third world countries > emerging nations [ страны третьего мира > воз никающие нации ];

collateral damage > civilians killed accidentally by military action [ со путствующие потери > гражданские лица, случайно убитые во время военных действий ];

killing the enemy > servicing the target [ уничтожениеврага> попаданиевцель].


Русский язык более прямолинеен и категоричен, поэтому изучающие английский язык обычно совершают социокультурную ошибку, регулярно пользуясь словосочетанием of course [конечно]. По-русски это звучит вполне приемлемо и энергично как ответ на вопрос, просьбу и т. д. Для англоязычного общества of course — слишком категорично и имеет обидные оттенки: «это так очевидно, неужели вы этого не понимаете, неужели вы такой глупый, необразованный». Формальная вежливость — ярко выраженная черта англоязычного общества. На простой вопрос: « Tea or coffee? [Чаю или кофе?]» нельзя ответить просто « Tea [Чаю]», нужно обязательно всегда добавлять please: « Tea, please [Чаю, пожалуйста]». « Black or white? [Черный или с молоком?]» — « Black, please [Черный, пожалуйста]». В отрицательном ответе надо добавить thank you [спасибо], но не пускаться в разъяснения. Например, на вопрос: « Sugar? [Сахар?]» надо ответить: « No, thank you [Нет, спасибо]». Это будет абсолютно по-английски: коротко, ясно и вежливо. Ответ же: « Thank you, but I don ' t eat sugar. They say, it is harmful [Спасибо, я не употребляю сахар. Говорят, это очень вредно]», несмотря на грамматическую и лексическую правильность, совершенно не приемлем с точки зрения культуры и менталитета.


Английский язык известен своим жестким фиксированным порядком слов. Поскольку у него не развита система падежей, как в русском (английский язык — аналитический), и, соответственно, у него нет окончаний, показывающих отношения между существительными, то порядок слов выполняет важнейшую функцию указателя этих отношений.

В русском языке, при относительно свободном порядке слов, падежные окончания сразу покажут, кто кого любит — Петя Катю или Катя Петю, независимо от их места в предложениях: Катя любит Петю; Петю любит Катя; Петю Катя любит; Любит Петю Катя; Любит Катя Петю. В английском языке, имеющем форму Катя любит Петя ( Kate loves Pete ), кто первый — тот подлежащее, тот и любит. На лицо/ предмет, производящий действие, указывает только порядок слов, а не сами слова и их формы.

Keep smiling — девиз американского образа жизни: «что бы ни случилось — улыбайся». Этот призыв учит: не сдавайся, не поддавайся ударам судьбы, не показывай людям, что у тебя что-то не в полном порядке, не подавай виду — улыбайся, keep smiling. Напускной оптимизм в любой ситуации ( don ' t worry, be happy! keep smiling! [не беспокойся, радуйся! улыбайся!]) — вот та черта американского национального характера, которая официально одобрена и внедряется всеми средствами, в том числе и языковыми.

Американская улыбка играет важную роль в идеологической пропаганде, навязчиво внушающей мысль жителям США (особенно «новеньким», то есть недавно иммигрировавшим) о том, какое это счастье, удача и привилегия — быть гражданином этой страны У русских совершенно другой менталитет, другие традиции, другая жизнь, другая культура — в этом вопросе все прямо противоположное. Чем выше общественная позиция человека, тем серьезнее должен быть его имидж. Если вы претендуете на высокий пост, вы должны показать будущим избирателям, что вы человек основательный, серьезный, умный и, следовательно, сознающий, какое сложное дело вам предстоит, какие серьезные проблемы придется решать. Улыбка в такой ситуации неуместна, она только покажет, что человек легкомыслен, не сознает ответственности своего дела и поэтому довериться ему нельзя.

Разумеется, в английском языке, при всем разнообразии форм обращения к народу, наиболее распространенной остается простая, ясная и тоже прямолинейная форма: по smoking [не курить], по trespassing [не нарушать границ владения], do not touch [не трогать] и т. д. Однако разница в том, что в советском русском не курить было единственно возможным, абсолютно клишированным вариантом.

Сравним Посторонним вход воспрещен с английским функциональным эквивалентом: Private. Это как раз та вывеска на двери, которая «воспрещает входить». Русский вариант звучит строго, официально, как строчка из уголовного кодекса. По-английски в этом случае имеем всего одно слово, но какое! Священное, культовое для идеологии, менталитета, а следовательно, и для культуры данного общества: private — личное, частное, индивидуальное, а значит — неприкосновенное


Заключение


Различия в использовании коммуникативных стратегий объясняются разными принципами вежливости и особенностями социальных отношений, характерных для сопоставляемых культур.

Если мы хотим, чтобы нас понимали, если мы хотим уметь объяснять, что люди говорят и что при этом имеют в виду, то независимо от того, можем мы или нет найти понятия, которые были бы исчерпывающе ясными, по-настоящему простыми и подлинно универсальными, мы должны выявить множество слов, которые были бы максимально ясными, предельно простыми и в наивысшей степени универсальными. Если бы мы не смогли обнаружить «алфавит человеческих мыслей», мы должны были бы его сконструировать. Думаю, что наилучшая стратегия поиска подобного «алфавита» (если таковая существует) заключается в том, чтобы попытаться его построить, или, точнее, построить ряд последовательных к нему приближений и опробовать их на материале самых разных языков и культур.


информационный объем слова широк и многообразен. На уровне языка выделяется два типа информации, знаменательная и служеб­ная. И хотя отмечено несколько видов экстралингвистической ин­формации, все же основным ядром содержания слова является его смысловой (семантический) компонент. Все остальные информа­тивные элементы «наслаиваются» на него. Несмотря на свою важ­ность и объективную необходимость, они не существуют самостоя­тельно, в чистом виде, а являются сопутствующими содержатель­ными компонентами слова, хотя в речи роль, например, экспрессив­но-эмоциональной или какой-либо другой информации может ока­заться первостепенной.

Таким образом, вопреки распространенному убеждению, система коллективизма, социального равенства, уравниловки была распространена в русском обществе задолго до установления социалистического строя и вошла в плоть и кровь. В этих условиях принцип взаимной поддержки становится даже более важным, чем инстинкт самосохранения. В основе идеологии Запада, наоборот, лежит культ индивидуума, уважение к потребностям и чувствам отдельного человека и игнорирование коллектива. Идеология Запада полностью подчинена этому своеобразному культу индивидуального человека, его воле и потребностям. Соответственно, и все системы — экономика, политика, культура, основанные на этой идеологии, — направлены на максимально полное обслуживание индивидуума.
Английский язык:

Two heads are better than one [Две головы лучше, чем одна];

Live and let live [Живи и дай жить другим];

Every family has a black sheep [В каждой семье есть черная овца];

There ' s safety in numbers [В количестве — безопасность];

One good turn deserves another [За хорошее дело следует отплатить];

People who live in glass houses should not throw stones [Людям, живущимвстеклянныхдомах, лучшенебросатькамней];

A friend in need is a friend indeed [Друг, верныйвбеде, — настоящийдруг];

to be all in the same boat [находитьсявсемводнойлодке].


Русский язык:

Ум хорошо, (а) два лучше;

Живи и жить давай другим;

В семье не без урода;

Один в поле не воин;

Услуга за услугу;

Ты — мне, я — тебе;

Семеро одного не ждут;

С миру по нитке — голому рубаха (рубашка);

Рыбак рыбака (Свой свояка) видит издалека;

Не в службу, а в дружбу;

Старый друг лучше новых двух;

Как аукнется, так и откликнется;

Гора с горой не сходится, а человек с человеком сойдется;

Не плюй в колодец, пригодится воды напиться;

Не рой другому яму, сам в нее попадешь.