СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ
ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И ПРИНЦИПЫ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
1.1 Понятие и виды гражданско-правовой ответственности
1.2 Формы и виды гражданско-правовой ответственности
1.3 Принципы гражданско-правовой ответственности
ГЛАВА 2. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ НАСТУПЛЕНИЯ, СНИЖЕНИЯ И ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
2.1 Основания и условия гражданско-правовой ответственности
2.2 Обстоятельства освобождения от договорной ответственности
2.3 Обстоятельства, влияющие на ограничение и уменьшение размера договорной ответственности
2.4 Обстоятельства, освобождающие и снижающие размер деликтной ответственности
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. Юридическая ответственность — одна из фундаментальных категорий юриспруденции. Так Покровский И.А. отмечал, что гражданское право имеет своей задачей установить вредные последствия, причиненные правонарушением, и для него важно только одно — установить, есть ли налицо то, что называется правонарушением и что дает основание возложить ответственность на его виновника.
Ответственность — особый институт гражданского права. Его нормы расположены в гл. 25 ГК («Ответственность за нарушение обязательств»), статьях Гражданского кодекса: ст. ст. 15, 16 (возмещение убытков), ст. 56 (ответственность юридических лиц), ст. ст. 126, 127 (ответственность по обязательствам государственных и муниципальных образований), ст. ст. 151, 152 (возмещение морального вреда), ст. ст. 330 — 333 (неустойка), ст. ст. 178, 179 (заблуждение, обман и т.д.), ст. 306 (прекращение права собственности), ст. 1105 (неосновательное обогащение), ст. 1175 (ответственность наследников по долгам наследодателя) и др. Специальные нормы об ответственности, касающиеся отдельных институтов, закреплены в Гражданском кодексе и отдельных законах. Например, в гл. 30 ГК, рассматривающей различные виды договора купли-продажи, содержатся нормы об ответственности продавца в случае изъятия товара у покупателя (ст. 461), исчислении убытков при расторжении договора поставки (ст. 524), возмещении убытков, причиненных в связи с выполнением или расторжением государственного контракта (ст. 533), ответственности производителя сельскохозяйственной продукции (ст. 538) и др.
Все перечисленные правовые нормы, определяющие и закрепляющие гражданско-правовую ответственность, выполняют ряд функций: правовосстановительную, обеспечительную пресекательную, штрафную, предупредительную. Институт гражданско-правовой ответственности объединяет нормы права, регулирующие отношения, которые гарантируют прежде всего возможность граждан и других субъектов гражданского права на восстановление нарушенных прав и свобод, на возмещение причиненных им убытков, связанных с невыполнением или ненадлежащим выполнением договорных обязательств, и за действия и поступки, причиняющие вред, и т.д.
Законодательное определение понятий норм гражданско-правовой ответственности имеет важное значение не только для теории гражданского права, но и для практики его применения, для осуществления гарантии законности и правового порядка.
Степень научной разработанности. Наиболее известные работы по данной проблематике принадлежат перу таких ученых как М.М.Агарков, С.С.Алексеев, Б.С.Антимонов, Д.А.Архипов, Е.Е.Богданова, Е.В.Богданов, М.И.Брагинский, В.В.Васькин, А.В.Венгеров, В.В. Витрянский, Ю.В. Воронова, Б.Н. Габричидзе, К.И. Голубев, Б.М. Гонгало, С.Л. Дегтярев, С.Е. Донцов, B.C. Евтеев, Б.Д. Завидов, Е.А. Зверева, А.В. Иванов, О.С. Иоффе, С.В. Киселев, Н.А. Колоколов, Е.В. Кузовлев, Д.Г. Лавров, Н.С. Малеин, Г.К. Матвеев, Д.И. Мейер, Е.А. Михно, Н.В. Морозова, Л.Ф. Нетишинская, Т.Е. Новицкая, И.Б. Новицкий, И.А. Покровский, А.А. Попов, В.А. Рахмилович, М.Г. Розенберг, А.А. Собчак, В.А. Тархов, А.А. Тебряев, А.П. Фоков, О.В. Фомичева, С.А. Хохлов, A.M. Эрделевский и многих других.
Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие по поводу возникновения и реализации гражданско-правовой ответственности.
Целью исследования является рассмотрение и актуализация вопросов, касающихся понятия гражданско-правовой ответственности, на основании анализа гражданского закона, научных публикаций и судебной практики.
Предмет исследования составляют нормы гражданского и смежного законодательства, предусматривающих понятие, виды и основания гражданско-правовой ответственности.
Целевая направленность исследования обусловила необходимость решения следующих задач:
— дать понятие гражданско-правовой ответственности;
— определить формы и видыгражданско-правовой ответственности;
— рассмотреть принципы гражданскоправовой отвественности;
— рассмотреть условия наступления гражданско- правовой отвественности;
— рассмотреть случаи снижения ответственности и исключения ответственности.
— предложить пути решения возникающих проблем.
Методология и методика исследования. Проведенное исследование опирается на диалектический метод научного познания явлений окружающей действительности, отражающий взаимосвязь теории и практики. Обоснование положений и выводов, содержащихся в дипломной работе, осуществлено путем комплексного применения следующих методов социально-правового исследования: историко-правового, статистического и логико-юридического.
Соответственно с учетом характера и специфики темы, а также степени разработки затрагиваемых в ней проблем, построена и структура дипломной работы, которая состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.
ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ И ПРИНЦИПЫ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
1.1 Понятие и виды гражданско-правовой ответственности
Слово «ответственность» каждым человеком понимается по-разному: для одного — это наказание, для второго — это честное добропорядочное выполнение взятых на себя обязательств. В словаре русского языка С.И. Ожегова слово «ответственность» расшифровывается следующим образом: «Необходимость, обязанность отвечать за свои поступки, действия, быть ответственными за них. Чувство ответственности. Нести ответственность. Привлечь к ответственности (заставить отвечать за плохой ход дела, за проступки)».
Такой смысл понятия ответственности существует не только в русском языке, но также и в других языках мира. Например, в Оксфордском толковом словаре современного английского языка содержится; «Ответственность… 1. Быть ответственным, сделать что-либо без чужой подсказки или приказа 2. То, за что отвечает лицо;… обязанность...». В итальянском словаре сказано: «1 Ответственный — тот, кто несет определенные обязательства или берет на себя какие-либо поручения. 2. Условие, при котором кто-то ответственен за что-то. 3. Подчинение, покорность, предписание, приказ, основанные на законе, вследствие поручения, субъективно предписываемого юридическим обязательством. Ответственность прямая, непрямая, гражданская, уголовная, юридическая».
На наш взгляд, данная характеристика родового понятия «ответственность» повлияла определенным образом на то, что до сих пор не существует единой общепринятой концепции юридической ответственности и, соответственно, ее разновидности — гражданско-правовой ответственности. В.А. Хохлов, исследуя историко-лингвистический аспект гражданско-правовой ответственности, утверждает, что сам термин «ответственность» появился в лексиконе юристов ориентировочно до 20-х годов XXв., но его значение долгое время не носило специального юридического смысла. Он использовался в собирательном смысле, не имел четких границ. Этот факт подтверждает то обстоятельство, что Гражданский кодекс РСФСР 1922г. не содержал самостоятельного раздела об ответственности. Впервые данный раздел появился в ГК РСФСР 1964г.
Однако выработать общеприемлемое понятие гражданско-правовой ответственности, которое смогло бы выразить сущность этого явления и применяться в практической деятельности, не удалось. Об этом свидетельствует принятый в 1994г Гражданский кодекс РФ, в котором отсутствует определение ответственности, нет точно установленных ее видов, каких-либо ее признаков.
Д.А. Гришин указывает: «Создается даже впечатление, что теория отечественного гражданского права вообще не нуждается в конкретном общем определении понятия ответственности. Такое положение, кстати говоря, имеет место в англо-американской системе права, где понятие договорной ответственности за нарушение обязательства никогда не формировалось, поскольку отсутствовало общее понятие обязательства. В качестве проявлений ответственности в общем праве рассматриваются средства правовой защиты. Фактически общего и единообразно применяемого понятия ответственности в отечественном праве никогда не было, и доктрина гражданского права особых проблем вследствие его отсутствия на современном этапе ее развития, в общем, не испытывает». На наш взгляд, необходимо все же выработать единую точку зрения на понятие «гражданско-правовая ответственность».
Существует множество концепций гражданско-правовой ответственности:
В основе первой точки зрения — утверждение, что гражданско-правовая ответственность представляет собой форму государственного принуждения. В.П. Грибанов определял гражданско — правовую ответственность как одну из форм государственного принуждения, связанную с применением санкций имущественного характера, направленных на восстановление нарушенных прав и стимулирование нормальных экономических отношений юридически равноправных участников гражданского оборота. С.Н. Братусь полагал, что юридическая ответственность есть исполнение обязанности на основе государственного или приравненного к нему общественного принуждения. Во время привлечения к ответственности лицо находится в особом состоянии — состоянии принуждения, которое и составляет основу ответственности. При этом С.Н. Братусь считает, что «добровольное же исполнение обязанности юридической ответственностью не является».
Данный подход к понятию юридической ответственности встречает обоснованные возражения. В.А. Хохлов в своей монографии «Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву» отмечает: «Если ответственность есть исполнение под принуждением, то, во-первых, не все общепризнанные виды (меры) ответственности окажутся, охвачены таким определением: например, квалификация договора недействительным возможна вне принуждения — исключительно в силу несоответствия закону (категория ничтожных сделок), добровольное признание предъявленной претензии также явно лишено элемента принудительности и т.д. Во-вторых, рассматриваемое определение юридической ответственности содержит логико-терминологический порок: исполнение обязанности — самостоятельное явление, если к нему сводить ответственность, то ничего нового ни в правовом, ни в фактическом аспектах для динамики правоотношения здесь не появляется (»признак тавтологии"). В-третьих, возможность обращения к государству за принудительным исполнением должного составляет сущностную черту права в целом и не является типичным свойством только ответственности. Поэтому, в какой бы трактовке аспект государственного принуждения ни выдвигался как признак юридической ответственности, ответственность он вовсе не характеризует..".--PAGE_BREAK--
Наиболее популярным является определение гражданско-правовой ответственности, сформулированное О.С. Иоффе: "… Гражданско-правовая ответственность есть санкция за правонарушение, вызывающая для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей".
На наш взгляд, данное определение позволяет более точно определить на практике меры гражданско-правовой ответственности. М.И. Брагинский и В.В. Витрянский считают, что определение ответственности, данное О.С. Иоффе, наиболее оптимальным образом отражает сущность раскрываемого понятия. Точки зрения О.С. Иоффе на понятие гражданско-правовой ответственности придерживается коллектив авторов учебника «Гражданское право» под редакцией Ю.К. Толстого и А.П. Сергеева, сформулировавший следующее определение гражданско — правовой ответственности: «это санкция, применяемая к правонарушителю в виде возложения на него дополнительной гражданско-правовой обязанности или лишения принадлежащего ему гражданского права».
Однако и эта концепция имеет недостатки: на практике известны многочисленные случаи сознательного нарушения договоров, когда положительный эффект неисполнения или ненадлежащего исполнения соглашения явно перевешивал имущественные последствия от применяемых за это санкций. Например, если должник, получивший средства в порядке предварительной оплаты, длительное время не поставляет товар, то взысканные с него убытки могут быть как больше, так и меньше того блага, которое возникло у должника при удержании и использовании товара, а возможно, и денежных средств (при быстрой реализации товара).
Особая точка зрения на определение гражданско-правовой ответственности была высказана В.А. Тарховым, рассматривающий ее как предусмотренную законом обязанность (необходимость) дать отчет о своем поведении. Данное определение неоднократно подвергалось обсуждению и критиковалось. В.П. Грибанов указывает, что предложенное определение ответственности чрезмерно широко и расплывчато, что лишает его практического значения, т.к. дает возможность произвольного толкования, М.М. Брагинский, В.В. Витрянский называют такое понятие «беспредельно широким». На такую критику сам В.А. Тархов отвечает, что определение является широким, однако оно и не может быть иным, потому что охватывает все без исключения существующие в обществе юридические обязанности.
Критики точки зрения В.А. Тархова пришли к выводу, что через «обязанность дать ответ, держать ответ» не может быть раскрыто содержание гражданско-правовой ответственности, поскольку нарушитель договорных обязательств или причинитель имущественного вреда юридически обязан возместить вред или ущерб, уплатить неустойку (штраф, пеню), а не отчитываться в содеянном перед потерпевшим.
В.А. Тархов считает: «Сознательный участник правоотношения должен в первую очередь дать отчет в своем поведении самому себе. В то же время любая юридическая обязанность непременно связана с правом какого-то другого субъекта (гражданина, юридического лица или органа, государства), перед которым ответственное лицо несет обязанность дать отчет в своем поведении, касающемся выполнения данной обязанности… В ходе отчета выясняется, следует ли применять меры к обеспечению выполнения обязанности, оказать обязанному лицу помощь, воздействовать на него и окружающих, принять меры ответственности, наказания… Наказание может быть необходимым, но оно является следствием ответственности».
Концепция понятия ответственности В.А. Тархова, по мнению В.А. Хохлова, во многом объясняется приверженностью его к так называемой проспективной (перспективной, позитивной, активной) ответственности. С его именем связывают появление в цивилистической литературе разграничения двух аспектов (типов) ответственности: перспективной и ретроспективной. Он полагает, что, когда общественные отношения не нарушаются, ответственность существует, но не применяется. Если не исполняются обязанности и нарушаются общественные отношения, то возникает необходимость в призвании к ответственности. В первом случае речь идет о перспективном аспекте ответственности, во втором — о ретроспективном. При этом перспективный аспект ответственности связывается, прежде всего, с особым юридическим состоянием, которое заключается в обязанности исполнить должное (и в осознании стремлении к этому); в таком ракурсе ответственность существует вне зависимости от факта правонарушения и основана на обязанности соблюдать законы, т.е. ответственность есть обязанность, сопровождающая какую-то другую обязанность. Соответственно, ретроспективный аспект связан с правонарушением и порождается им.
При этом В.А. Тархов отмечает, что «упомянутые два аспекта ответственности не совпадают с делением ее на ответственность за выполнение и за нарушение обязанностей: как в первом, так и во втором случаях ответственность не только обращена к прошлому, но и направлена на будущее». Поэтому он говорит об определенной условности данных терминов.
О выделении двух аспектов юридической ответственности говорили многие юристы и философы. Например, А.П. Черменина, П.Е.Недбайло, Н.И. Матузов, Т.Д. Зражевская, В.Н. Кудрявцев, Б.М. Лазарев и другие. Однако, как отмечает В.А. Тархов «отчетливое представление о них до сих пор еще не сложилось и тем более не стало господствующим». При этом Н.И. Матузов указывает, что главного внимания заслуживает ответственность в перспективном аспекте, т.к. она позволит освободиться от правонарушений.
Проблеме позитивной ответственности посвящена работа «Позитивная юридическая ответственность (воспитательные аспекты)» В.А. Рыбакова. Несмотря на то, что данная работа написана в годы перестройки, когда в нашей стране еще существовало социалистическое общество, многие высказывания, выводы, к которым пришел автор, актуальны и на сегодняшний день.
В.А. Рыбаков поддерживает концепцию В.А. Тархова о гражданско-правовой ответственности, развивает ее дальше, критикует аргументы, высказанные против данной точки зрения. Он указывает, что «ответственность нельзя понимать как следствие правонарушения и реализацию санкций (наказания) или угрозу государственного принуждения,… истребование отчета — основной признак и сущность ответственности, важнейшее средство воспитания и неотвратимости ответственности».
В.А. Рыбаков дает определения позитивной и негативной юридической ответственности.
Позитивная юридическая ответственность — это регулируемая правом дополнительная обязанность субъекта дать отчет в своих действиях за надлежащее выполнение основных обязанностей. Она стимулирует правомерное, социально активное поведение граждан и играет организующую и воспитательно-мобилизующую роль в достижении целей государства и права. Для нее характерно добровольное и инициативное выполнение обязанностей, самодисциплина, высокая правовая сознательность.
Негативная (ретроспективная) юридическая ответственность — это регулируемая правом дополнительная обязанность субъекта дать отчет в своих действиях за невыполнение основных обязанностей, за совершение правонарушения. Она влечет отрицательную оценку и негативные последствия, проявляется в неправомерном поведении личности и непосредственно связана с возможностью принуждения мерами наказания, мерами ответственности.
При этом автор отмечает, что «оба аспекта диалектически взаимосвязаны: чем выше уровень позитивной ответственности, тем ниже уровень ретроспективной… Нельзя противопоставлять ретроспективный аспект ответственности позитивному».
В.А. Рыбаков утверждает: «Позитивная ответственность закреплена в норме права и поэтому имеет юридическое основание. Она существует и действует только в правоотношениях, которые возникают с наступлением юридических фактов. Одновременно возникает и ответственность за выполнение обязанностей. В правоотношениях, возникающих из правонарушений, ответственность не только ретроспективна. Здесь также можно обнаружить позитивный аспект».
В. А. Рыбаков указывает, что одним из основных средств обеспечения эффективного функционирования позитивной ответственности является точное определение прав и обязанностей субъектов правоотношений.
Выводы, сделанные В.А. Тарховым и В.А. Рыбаковым, в отношении гражданско-правовой ответственности, были восприняты такими правоведами, как Р.Л, Хачатуров, Р.Г. Ягутян. В своей монографии «Юридическая ответственность» они согласны с мнением В.А. Тархова и В.А. Рыбакова о том, что юридическая ответственность неразрывно связана с обязанностью, без которой не может быть состояния ответственности, без нарушения обязанности не может быть привлечения к ответственности. Они поддерживают концепцию о двух аспектах гражданско-правовой ответственности (перспективном и ретроспективном), которые прямо и непосредственно связаны с укреплением законности и правопорядка, дисциплины и организованности, упрочением правовой основы общества, образа жизни, при этом ретроспективная ответственность без позитивной бессмысленна, а позитивная ответственность беззащитна, поскольку не имеет своего обеспечения. Р.Л. Хачатуров и Р.Г. Ягутян приходят к выводу, что позитивная ответственность занимает несравненно большее место в жизни общества, и надеются, что со временем ретроспективная правовая ответственность будет постепенно сужаться, а позитивная — развиваться. Однако, несмотря на близость, их позиции с точкой зрения В.А. Тархова и В.А. Рыбакова они определяют гражданско-правовую ответственность как установленную нормами гражданского права меру должного поведения, проявляющуюся в совокупности гражданско-правовых обязанностей не совершать гражданского правонарушения и реализующуюся добровольным исполнением данных обязанностей, а в случае их виновного нарушения — посредством принудительного воздействия со стороны государства". При этом они устанавливают «межу» позитивной и ретроспективной гражданско-правовой ответственности, которая нарушается конкретным противоправным поведением субъекта гражданского права, вызывающим конфликтную ситуацию, необходимость государственного вмешательства и применения принуждения для восстановления правопорядка и ликвидации конфликта.
Особая точка зрения была высказана В.А. Хохловым в монографии «Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву». В ней он отмечает, что в определении гражданско-правовой ответственности, которое дал В.А. Тархов, как предусмотренной законом обязанности давать отчет о своем поведении заложена связь правонарушителя (его поведения) и заинтересованного лица, т.е. признак обратной связи в социальной системе. По его мнению, в этом заключается основная ценность определения В.А. Тархова. При этом В.А. Хохлов выделяет неприемлемые стороны данного определения, заключающиеся в следующем: «Во-первых, ответственность… расценивается как универсальное явление, единое для всех отраслей права, но содержательного единства ответственности разных отраслей не наблюдается. Во-вторых, когда значение ответственности передается через понятие „обязанности“, трудно говорить о новых и самостоятельных признаках именно ответственности… Такой подход удобен, создает преемственность категориального аппарата; неудачность определения ответственности через обязанность заключается в акцентировании именно на обязанности. В подобном истолковании ответственность существует как некий долг правонарушителя, мало связанный с главным — наличием последствий правонарушения и необходимостью решения проблем на стороне кредитора. В-третьих, рассматриваемое понимание ответственности почти исключительно связано с аспектом информации, во всяком случае, слово „отчет“ так и понимается в русском языке… Отчитаться — значит предоставить сведения, иная трактовка окажется излишне широкой и не понимаемой даже в обыденном языке. Не соответствует такое определение ответственности и законодательству, практике его применения; возмещение убытков, например, тем более принудительное, никак к отчету нельзя отнести». В.А. Хохлов, анализируя различные точки зрения на определение гражданско-правовой ответственности, указывая на его взгляд, «слабые и сильные» стороны, выдвигает свои тезисы, которые необходимо учитывать при выработке концепции гражданско-правовой ответственности. По его мнению, гражданско-правовая ответственность — это урегулированное нормами права (в том числе договора), особое правовое состояние, возникающее в результате нарушения прав участников гражданских правоотношений и характеризующееся возможностью обеспечить восстановление этих прав с помощью специальных санкций — мер ответственности.
На наш взгляд, тезисы, предложенные В.А. Хохловым, не лишены смысла. Может быть, стоит еще раз изучить по отдельности виды ответственности по отраслям, чтобы затем выработать с учетом всей многогранности данного явления понятие юридической ответственности, которое должно быть едино для всех разновидностей и выражать сущность как гражданско-правовой, так и уголовной ответственности. Определение ответственности через особое правовое состояние, мы считаем, не отражает всей сущности данного института гражданского права.
Можно согласиться с мнением В.А. Хохлова о том, что нужно бережно относиться к любой точке зрения — даже нелогичной, курьезной либо мало аргументированной, т.к. каждая позиция не случайна и связана с обнаружением исследователем реально существующих зависимостей, аспектов, нюансов, срезов юридической ответственности. продолжение
--PAGE_BREAK--
Наша позиция по определению гражданско-правовой ответственности солидарна с концепцией В.А. Тархова и В.А.Рыбакова. На наш взгляд, данное ими определение исходит из родовой характеристики понятия слова «ответственность» и оптимально вписывается в структуру: ответственность — социальная ответственность — юридическая ответственность — гражданско-правовая ответственность. Нельзя забывать, что любой человек, независимо от того, имеет ли он юридическое образование, владеет ли он юридической терминологией, каждый день сталкивается с юридической (гражданско-правовой) ответственностью. Так, покупая продукты в магазине, сталкиваемся с гражданско-правовой ответственностью по договору розничной купли — продажи товаров; входя в автобус, трамвай, заключаем договор перевозки, и, соответственно, должны соблюдать правила поведения пассажира в общественном транспорте, предусматривающие ответственность пассажира. Тем самым, обычный человек воспринимает юридическую ответственность с той позиции, как он понимает само слово «ответственность». Поэтому определение гражданско-правовой ответственности как предусмотренной законом обязанности (необходимости) дать отчет о своем поведении логично, кратко, понятно не только правоведам, но и людям, не имеющим юридического состояния.
1.2 Формы и виды гражданско-правовой ответственности
Наиболее характерными формами выражения гражданско-правовой ответственности являются неустойка, убытки, возмещение вреда в натуре. Некоторые другие формы ответственности применимы лишь в случае нарушения отдельных обязательств (например, потеря задатка).
Размер неустойки за причинение имущественного вреда определяется в законе или договоре, и поэтому рассчитать такую неустойку несложно. Причем кредитор вправе требовать уплаты неустойки, определенной законом, независимо от того, предусмотрена ли обязанность ее уплаты соглашением сторон.
Расчет неустойки привязывается к какой-либо известной сторонам денежной величине, имеющей или даже не имеющей отношения к содержанию обязательства. Так, согласно п. 3 ст. 8 Федерального закона от 2 декабря 1994 г. № 53-ФЗ «О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд» в случае неисполнения договора по объему закупок и поставок сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд в установленный срок виновная сторона уплачивает другой стороне неустойку (штраф) в размере 50% стоимости недопоставленной продукции.
Размер договорной неустойки стороны могут определять дифференцированно с учетом вида нарушенной обязанности, характера последствий, формы вины должника.
При определении размера убытков учитывается: а) удовлетворено ли требование кредитора о возмещении должником добровольно или принудительно (через суд); б) какие цены существуют в месте исполнения обязательства; в) получил ли должник, нарушивший право, вследствие этого доходы.
Если требование кредитора удовлетворено должником добровольно, то для определения размера убытков во внимание принимаются цены, существующие в день удовлетворения обязательства. Если требование кредитора не удовлетворено должником добровольно, то суд может определить величину убытков исходя из цен, существующих в день предъявления иска или в день вынесения решения (п. 3 ст. 393 ГК). Однако эта норма имеет диспозитивный характер, и, следовательно, иное может быть предусмотрено законом, другими правовыми актами или договором.
Если ставится вопрос о взыскании расходов, которые потерпевший должен будет произвести для восстановления нарушенного права, то предполагаемый размер таких расходов подтверждается обоснованным расчетом, доказательствами, в качестве которых представляются смета (калькуляция) затрат на устранение недостатков товаров, работ, услуг; договор, определяющий размер ответственности за нарушение обязательств, и т.п.
Кредитор вправе требовать взыскания упущенной выгоды в размере не меньше доходов, полученных должником вследствие нарушения права.
Согласно п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» размер упущенной выгоды должен определяться с учетом разумных затрат, которые кредитор должен был понести, если бы обязательство было исполнено.
В частности, по требованию о возмещении убытков в виде неполученного дохода, причиненного недопоставкой сырья или комплектующих изделий, размер такого дохода должен определяться исходя из цены реализации готовых товаров, за вычетом стоимости недопоставленного сырья или комплектующих изделий, транспортно-заготовительских расходов и других затрат, связанных с производством готовых товаров.
Для взыскания убытков никакого специального соглашения между сторонами не требуется, оно производится в виде общего правила.
Если вред причинен имуществу, то иногда он может быть возмещен в натуре. Например, согласно п. 2 ст. 62 ЗК РФ лицо, виновное в нарушении прав собственников земельных участков, землепользователей и арендаторов, может быть принуждено к исполнению обязанности в натуре (восстановлению плодородия почв, восстановлению земельных участков в прежних границах, возведению снесенных зданий, строений, сооружений, восстановлению межевых и информационных знаков и др.).
В деликтных обязательствах суд, присуждая возмещение вреда, обязывает предоставить вещь того же рода и качества, исправить поврежденную вещь и т.п. (ст. 1082 ГК). В договорном обязательстве в случае продажи продавцом вещи ненадлежащего качества покупатель вправе требовать замены такой вещи вещью надлежащего качества (п. 2 ст. 475 ГК). При этом требуется оценить и соизмерить утраченное и предоставляемое имущество, определить степень износа вещей, принимая во внимание время нормальной и фактической эксплуатации вещи, иные доказательства о качестве. Если нарушенное право может быть восстановлено в натуре путем приобретения определенных вещей (товаров) или выполнения работ, оказания услуг, то стоимость соответствующих вещей (товаров), работ или услуг должна определяться по правилам п. 3 ст. 393 ГК.
В одном споре, возникшем из-за сдачи заказчику-гражданину во вновь построенном доме на долевых началах квартиры с существенными недостатками, встал вопрос о законности требования о замене квартиры. В соответствии со ст. ст. 503, 737, 739 ГК при выявлении недостатков во время приемки результата работы или во время его использования заказчик может по своему выбору в установленные сроки осуществить одно из предоставленных ему прав: потребовать безвозмездного повторного выполнения работы или замены недоброкачественного товара товаром надлежащего качества. Реализацию таких действий подрядчиком можно оценить как возмещение вреда в натуре.
Возмещение вреда в натуре — неблагоприятные имущественные последствия для должника, так как он принудительно совершает эти действия за свой счет.
Разграничение видов гражданско-правовой ответственности можно провести по различным признакам. Например, одним из критериев деления является характер распределения ответственности между несколькими лицами. Выделяют:
-долевую ответственность. Если в обязательстве участвуют несколько кредиторов или несколько должников, то каждый из кредиторов имеет право требовать исполнения, а каждый из должников обязан исполнить обязательство в равной доле с другими. Однако законом, правовыми актами или условиями обязательств могут быть установлены иные размеры долей (ст. 321 ГК РФ);
— солидарную ответственность. Данный вид ответственности устанавливается законом или договором, в частности при неделимости предмета договора (ст. 322 ГК РФ). «По своей сути солидарная обязанность (солидарная ответственность) должников строится по принципу „один за всех“. Кредитор вправе требовать исполнения солидарной обязанности как от всех должников совместно, так и от каждого из них в отдельности, притом как полностью, так и в части долга. Адресат требования кредитора и его размер зависят исключительно от усмотрения самого кредитора».
В соответствии с солидарным обязательством каждый из должников обязан исполнить его полностью. Если должник, к которому предъявлено требование, не может его в полном объеме выполнить по каким-либо причинам, то кредитор имеет право обратиться с данным требованием в оставшемся объеме к любому из должников или ко всем совместно. Таким образом, солидарность обязательства сохраняется до полного удовлетворения требования кредитора.
При этом, если обязательство исполнено одним должником в полном объеме, то это освобождает остальных должников от обязанностей перед кредитором. Должник, исполнивший данное обязательство, имеет право предъявить регрессные требования к остальным должникам в равных долях за вычетом доли, падающей на него самого.
Если в обязательстве на стороне кредитора множество лиц (солидарность требования), то любой из солидарных кредиторов вправе предъявить к должнику требование в полном объеме. Например, когда на стороне кредитора выступают участники договора о простом товариществе (ст. 1041-1054 ГК РФ).
До предъявления солидарных требований одним из кредиторов, частью кредиторов или всеми кредиторами совместно должник может исполнять обязательство любому из кредиторов по своему усмотрению. Исполнение обязательства должником в полном объеме одному из солидарных кредиторов освобождает должника от исполнения остальным кредиторам. В тоже время кредитор, принявший исполнение от должника, должен рассчитаться с остальными солидарными кредиторами, предоставив причитающееся каждому из них в равных долях, если иное не вытекает из их взаимоотношений.
— субсидиарную ответственность. «Субсидиарная ответственность — это дополнительная ответственность, когда наряду с должником, у которого недостаточно средств, на которые может быть обращено взыскание, ответственность несут другие лица». Данный вид ответственности применяется во многих случаях, предусмотренных законодательством РФ. Например, Российской Федерацией по обязательствам казенных предприятий (п. 5 ст. И 5 ГК РФ); родителями за обязательства своих несовершеннолетних детей (п. 2-3, ст. 1074 ГК РФ).
Для применения субсидиарной ответственности необходимо предварительно обратиться с требованием к основному должнику по обязательствам. В случае отказа основного должника или неполучения от него ответа можно только предъявлять требования к лицу, на которое возложена субсидиарная ответственность. По мнению М.И. Брагинского и В.В. Витрянского, это положение изменило подход к субсидиарной ответственности и значительно расширило возможности ее применения.
В зависимости от основания возникновения ответственности различают договорную и внедоговорную ответственность.
Под договорной ответственностью принято понимать ответственность, наступающую в случаях неисполнения и ненадлежащего исполнения обязательства, возникшего из договора. Основанием возникновения данного вида ответственности являются условия договора. При заключении договора стороны могут не только повысить размер ответственности по сравнению с тем, что установлен законом, или понизить его (если это предусмотрено диспозитивной нормой закона), а также установить меры ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение договорных обязательств в дополнение к определенным законом.
Нарушение обязательства, возникшего не из договора, а по другим основаниям, влечет внедоговорную ответственность. Например, такой вид ответственности применяется в случае причинении вреда личности или имуществу физического или юридического лица, когда вред подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред (ст. 1064 ГК РФ).
Несмотря на то, что данные обязательства могут возникнуть в связи с договором, основанием для применения ответственности все же является не нарушение договорных обязательств, а соответствующий факт причинения вреда. продолжение
--PAGE_BREAK--
1.3 Принципы гражданско-правовой ответственности
Для объяснения сущности гражданско-правовой ответственности, на наш взгляд, необходимо остановиться на ее принципах.
Принципы юридической ответственности — это не призывы, не лозунги и не рекомендации, а общие принципиальные положения, которые должны стимулировать правомерное поведение и направлять процесс регулирования отношений, возникающих на основании правонарушений и применения мер ответственности.
Иными словами, принципы гражданско-правовой ответственности — основополагающие идеи, которые выражают сущность, природу и назначение данного правового института.
Все принципы тесно взаимосвязаны, дополняют друг друга, при этом нельзя выделить основные и второстепенные, важные и неважные, между собой они все равны. Однако в научной литературе все же можно встретить указание на основные принципы юридической ответственности.
В науке не сложилось единодушного мнения о том, сколько всего принципов ответственности существует, нет их четких формулировок. Так И.С. Самощенко и М.Х. Фарукшин относят к ним: 1) ответственность лишь за поведение, а не за мысли, биологические или социальные свойства, родственные или иные связи людей; 2) ответственность только за вину людей и организаций; 3) законность; 4) справедливость; 5) целесообразность; 6) неотвратимость и быстрота наступления ответственности. При этом два первых они относят к законодателю, который должен учитывать их при формировании оснований юридической ответственности.
Б.Т. Базылев указывает следующие принципы ответственности: 1) законность основания; 2) неотвратимость наступления; 3) недопустимость удвоения; 4) персонифицированность возложения; 5) регламентированность осуществления .
Относя принципы юридической ответственности к принципам гражданско-правовой ответственности, В.А. Тархов выделяет следующие основные принципы гражданско-правовой ответственности: 1) принцип законности; 2) принцип неотвратимости; 3) принцип равноправия; 4) принцип сочетания личных интересов с общественными интересами. При этом он отмечает, что два последних являются общими принципами гражданского права, в том числе и в области ответственности. Поэтому гражданско-правовая ответственность имеет не только принципы, которые присущи юридической ответственности в целом, но также и свои принципы, отделяющие ее от других видов ответственности.
Одним из важнейших принципов является принцип законности. В гражданском праве нормы ответственности могут содержаться не только в законе, но могут быть предусмотрены условиями договора. При этом, надо отметить, что «при императивной норме закона стороны не вправе отступить от нее, а при диспозитивной могут принять иное решение, которое не должно противоречить закону». Смысл данного принципа при ретроспективной ответственности заключается в следующем:
меры ответственности могут быть применены только к лицу, которое совершило противоправные деяния;
вопросы о привлечении к ретроспективной ответственности и о применении наказания решают только пострадавшая сторона и специально уполномоченные органы в рамках своей компетенции, после получения отчета (разъяснений) со стороны должника;
привлечение к ответственности должно производиться в установленном законом или договором порядке, т.е. с соблюдением установленных правил, регламентирующих процедуру деятельности по привлечению к ответственности. Эти правила являются не пустой формальностью, а обязательными условиями, которые обеспечивают правильность, законность и справедливость применения мер гражданско-правовой ответственности; к должнику могут быть применены только такие меры ответственности, которые предусмотрены законом или договором.
Человек в любых случаях при любых обстоятельствах несет ответственность за взятые на себя обязательства, за исполнение своих обязанностей. Поэтому ответственность в перспективном аспекте сохраняется во всех случаях, ретроспективная — предоставляется на усмотрение потерпевшей стороне в случаях, когда нарушаются нормы договора. В случаях наступления деликтной ответственности данный вопрос разрешается компетентным органом, который может уменьшить размер ответственности в связи с виной потерпевшей стороны.
Неотвратимость ретроспективной ответственности означает, что ни одно противоправное деяние не должно оставаться безнаказанным. Данный принцип способствует укреплению правопорядка и законности в обществе, правовой стабильности общественных отношений.
Во времена тоталитаризма государство не рассматривалось как субъект ответственности, который бы понес наказание за свои деяния. Вопрос стал актуален, когда произошли изменения в социально-экономических и международных отношениях и в связи с провозглашением курса на построение правового государства (одним из его признаков является взаимная ответственность государства и личности).
Статья 53 Конституции РФ 1993 г. содержит принцип ответственности государства перед своими гражданами, по которому каждый человек имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействиями) органов государственной власти или их должностными лицами. Таким образом, государство закрепило в главном законе страны свою ответственность, а уже в других нормативно-правовых актах оно определяет себе меры ответственности (в частности, размеры выплат пострадавшим, предоставление льгот и т.д.).
Принцип справедливости ответственности проявляется в том, что за нарушение конкретной обязанности предусмотрена справедливая мера ответственности. Данный принцип закреплен в ст. 15 Гражданского Кодекса РФ о возмещении убытков, в соответствии с которой должник обязан полностью компенсировать весь нанесенный кредитору ущерб, включающий в себя реальный ущерб, упущенную выгоду. В данном случае вопрос о возмещении убытков разрешается с точки зрения кредитора.
Научно-технический прогресс повлек за собой создание предприятий с опасным производством, аварии на которых могут привести к убыткам астрономических размеров. При этом посчитать нанесенный ущерб возможно только через длительный промежуток времени. Например, последствия действия радиации после аварии, произошедшей на Чернобыльской АЭС, проявлялись еще спустя несколько лет. Во многом этим объясняется тот факт, что Закон РСФСР 1991г. «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС» был принят намного позже после этого рокового события.
Принцип равенства сторонзакреплен в ст. 1 ГК РФ, которая гласит, что гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений, и развивается в ст. 16 и 124 ГК РФ. В соответствии с данными статьями убытки, причиненные гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействий) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов подлежат возмещению Российской Федерацией, соответствующим субъектом РФ или муниципальным образованием. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (п. 12) говорится, что предъявление гражданином или юридическим лицом иска непосредственно к государственному органу или органу местного самоуправления, допустившему соответствующее нарушение, не может служить основанием к отказу в принятии искового заявления либо к его возвращению без рассмотрения.
Общественные отношения не стоят на месте, постоянно развиваются, что отразилось и на гражданско-правовой ответственности. М.Н. Кулагин указывает, что «два принципа были характерны для режима гражданско-правовой ответственности эпохи промышленного капитализма: ответственности за вину и полного возмещения причиненного ущерба». Он отмечает, что на современном этапе определяющей тенденцией развития гражданско-правовой ответственности является отказ от данных принципов в связи с воздействием научно-технического прогресса и обобществления производства. Данные факторы влияют на юридический механизм возмещения причиненного ущерба, вызывают его изменения, трансформацию. Именно в данных областях происходит оформление новых принципов имущественной ответственности. Среди них он отмечает принцип канализирования гражданской ответственности и принцип ограничения максимального размера возмещения причиненных убытков. И то, и другое начало преследуют цель локализации неблагоприятных имущественных последствий причинения вреда.
Принцип канонизированиягражданской ответственности, заключается в том, что ответственность возлагается исключительно на одно лицо, указанное в нормативном акте, независимо от того, причинен вред им самим или же другими лицами. Как правило, запрещается перенесение ответственности на действительных причинителей ущерба, за редким исключением, например, когда между сторонами имеется специальное соглашение по этому вопросу. Этот принцип позволяет решить проблему субъекта ответственности. В условиях современного хозяйства с его глубокой специализацией и сложнейшей кооперацией производства зачастую бывает чрезвычайно трудно определить конкретно причинителя вреда. Нередко вред является результатом действий или бездействий множества лиц. Ставить выплату возмещения в зависимость от успешности поиска конкретного причинителя вреда означало бы сохранение неопределенности в положении потерпевшего, ущемление его имущественных интересов.
Например, закрепление в законодательстве случаев ответственности собственника или владельца источника повышенной опасности. В соответствии с ним ответственность возлагается на лицо, которое эксплуатирует объект или владеет, независимо от того, по чьей вине причинен вред. В связи с этим в законодательстве закрепляется обязательное страхование опасных производственных объектов, а также ответственности при их эксплуатации.
Важным принципом является имущественный характер гражданско-правовой ответственности. Применение гражданско-правовой ответственности всегда связано с возмещением убытков, взысканием причиненного ущерба, уплатой неустоек (штрафов, пеней).
Гражданско-правовая ответственность — это ответственность правонарушителя перед потерпевшим. В связи с тем, что в гражданском праве право одного участника отношений корреспондируется с обязанностью другого участника, то нарушение обязанности одного ведет к нарушению права другого.
Одна из основных особенностей гражданско-правовой ответственности состоит в соответствии размера ответственности размеру причиненного вреда или убытков. В известной мере можно говорить о пределах гражданско-правовой ответственности, которые предопределяются ее компенсационным характером и вследствие этого необходимостью эквивалентного возмещения потерпевшему причиненного ему вреда или убытка, ибо конечная цель применения гражданско-правовой ответственности состоит в восстановлении имущественной сферы потерпевшей стороны.
С учетом указанных признаков гражданско-правовая ответственность — вид санкции в форме правоотношения, характеризующаяся неблагоприятными последствиями имущественного и иногда неимущественного характера на стороне правонарушителя (должника), обеспеченными государственным принуждением и сопровождающимися осуждением правонарушения и его субъекта.
Ответственность — особый институт гражданского права. Его нормы расположены в гл. 25 ГК («Ответственность за нарушение обязательств»), статьях Гражданского кодекса: ст. ст. 15, 16 (возмещение убытков), ст. 56 (ответственность юридических лиц), ст. ст. 126, 127 (ответственность по обязательствам государственных и муниципальных образований), ст. ст. 151, 152 (возмещение морального вреда), ст. ст. 330 — 333 (неустойка), ст. ст. 178, 179 (заблуждение, обман и т.д.), ст. 306 (прекращение права собственности), ст. 1105 (неосновательное обогащение), ст. 1175 (ответственность наследников по долгам наследодателя) и др. Специальные нормы об ответственности, касающиеся отдельных институтов, закреплены в Гражданском кодексе и отдельных законах. Например, в гл. 30 ГК, рассматривающей различные виды договора купли-продажи, содержатся нормы об ответственности продавца в случае изъятия товара у покупателя (ст. 461), исчислении убытков при расторжении договора поставки (ст. 524), возмещении убытков, причиненных в связи с выполнением или расторжением государственного контракта (ст. 533), ответственности производителя сельскохозяйственной продукции (ст. 538) и др. продолжение
--PAGE_BREAK--
Гражданско-правовая ответственность характеризуется тремя обязательными признаками: государственное принуждение; отрицательные неблагоприятные последствия на стороне правонарушителя (должника); осуждение правонарушения и его субъекта.
Государственное принуждение выражается в том, что меры ответственности устанавливаются в правовых нормах, реализация которых обеспечивается принудительной силой государства.
Отрицательные неблагоприятные последствия на стороне правонарушителя означают умаление его имущества (денег) путем его безвозмездного изъятия или лишения личного характера, подрыв (утрату) деловой репутации и ослабление позиций на рынке по реализации производимых предпринимателем товаров (работ и услуг). Признание имущественных отношений доминирующими в предмете гражданско-правового регулирования позволило юристам назвать главной особенностью гражданско-правовой ответственности ее имущественный характер. Между тем к гражданской ответственности относят и определенные лишения личного характера. Эти последствия могут состоять в лишении правонарушителя определенных прав и возложении на него новых дополнительных обязанностей.
По основаниям возникновения и содержанию различают два вида ответственности: деликтную и договорную. Если субъектов ответственности за причиненный вред более одного, то гражданско-правовая ответственность может носить субсидиарный, долевой или солидарный характер.
ГЛАВА 2. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ НАСТУПЛЕНИЯ, СНИЖЕНИЯ И ОСВОБОЖДЕНИЯ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
2.1 Основания и условия гражданско-правовой ответственности
Для рассмотрения данного вопроса необходимо выяснить, что подразумевается под основанием юридической ответственности в целом и под основанием гражданско-правовой ответственности в частности.
В.А. Хохлов считает: «Основание — это то необходимое, в силу чего возникает ответственность; то, без чего она, безусловно, отсутствует».
По мнению Р.Л. Хачатурова и Р.Г. Ягутяна, термин «основание юридической ответственности» может употребляться в двух смыслах:
нормативное основание юридической ответственности, под которой имеется в виду совокупность правовых норм, в соответствии с которыми устанавливается и применяется юридическая ответственность;
фактическое основание применения юридической ответственности — совершение правонарушения". При этом они указывают, что для позитивной юридической ответственности достаточно нормативного основания, а для возникновения и применения негативной юридической ответственности необходимо и нормативное, и фактическое основание ответственности.
Таким образом, основанием перспективной гражданско-правовой ответственности являются нормы Гражданского кодекса РФ, гражданско-правовых актов, договоров, обычаев делового оборота, основания возникновения обязательств. При этом субъект гражданских правоотношений подчиняет свои действия или бездействия требованиям, которые адресованы ему законом или договором. Если он нарушает эти требования, не исполняет обязанности, тогда наступает ретроспективная ответственность, основанием которой являются норма закона или договора, а также сам факт правонарушения.
В науке гражданского права до сих пор не сложилось единой общепринятой концепции понятия гражданского правонарушения. Многие цивилисты, не давая определения правонарушению сразу переходят к его составу.
В.П. Грибанов понимает под составом гражданского правонарушения совокупность тех общих, типичных условий, наличие которых необходимо для возложения ответственности на нарушителя гражданских прав и обязанностей и которые в различных сочетаниях встречаются при любом гражданском правонарушении. К таким условиям он относит: «а) наличие прав и обязанностей, нарушение которых влечет за собой возложение на их нарушителя гражданско-правовой ответственности; б) противоправное нарушение лицом возложенных на него обязанностей и субъективных прав других лиц; в) наличие вреда или убытков, причиненных противоправным поведением правонарушителя; г) наличие причинной связи между противоправным поведением правонарушителя и наступившими вредоносными последствиями; и, наконец, д) наличие вины правонарушителя».
Г.К. Матвеев предложил считать в качестве основания гражданско-правовой ответственности состав правонарушения, включающий в себя совокупность объективных и субъективных элементов. При этом он не проводит различия между гражданским правонарушением и преступлением.
В.А. Тархов пишет: «Наукой гражданского права не восприняты предложения принять общую конструкцию состава правонарушения. Дело в том, что объект в гражданском праве подразумевается в общих чертах, конкретизировать его нет необходимости. Субъект тоже, как правило, имеется в виду в общих чертах. Подлежат анализу только объективная сторона, исследуемая наиболее подробно, в связи, с чем она распадается на три самостоятельных элемента состава — противоправность, вред и причинную связь, и субъективная сторона, сужаемая до понятия вины, потому что опускаются такие черты, как мотивы, эмоции и т.п. имеющие немалое значение для решения вопроса о наказании, но безразличные для господствующей в гражданском праве компенсационной функции». При этом В.А. Тархов указывает, что в некоторых случаях вина организации, гражданина, а также другой стороны правоотношения может вовсе опускаться.
С.С. Алексеев пишет: «Если классифицировать общие признаки состава гражданского правонарушения, единые как для „договорной“, так и для „внедоговорной“ ответственности, то их следует распределить по трем сторонам состава: 1) объект, 2) субъект; 3) объективная сторона (объективированный вредоносный результат, противоправность, причинная связь)». Нужно отметить, что С.С. Алексеев в качестве объекта указывает норму права. Такая позиция не соответствует действительности, поскольку право регулирует общественные отношения, то всякое нарушение правопорядка в конечном счете отражается на общественных отношениях.
В.В. Витрянский и М.И. Брагинский утверждают, что «основанием гражданско-правовой ответственности (единственным и общим) является нарушение субъективных гражданских прав, как имущественных, так и личных неимущественных… при применении гражданско-правовой ответственности не имеют никакого значения „вредоносные последствия“ с точки зрения негативного влияния допущенного нарушения гражданских прав на общественные интересы (впрочем, как и сами общественные интересы), „объективная“ и „субъективная“ стороны гражданского правонарушения… Законодатель сформулировал обязательные общие требования, соблюдение которых необходимо для применения гражданско-правовой ответственности… К их числу относятся: противоправность нарушения субъективных гражданских прав; наличие убытков (вреда); причинная связь между нарушением субъективных гражданских прав и убытками (вредом), вина нарушителя».
На наш взгляд, основанием ретроспективной гражданско-правовой ответственности является правонарушение, в составе которого главными являются противоправность, вред, причинная связь и вина, хотя в некоторых случаях, определенных законом, ответственность может наступить и при отсутствии вины.
Противоправность относится к числу объективных предпосылок гражданско-правовой ответственности, вокруг определения, которой ведется спор в науке.
В.А. Тархов считает, что «противоправность представляет собой неправильность поведения ответственного лица, несоответствие поведения закону, договору и основам нравственности, влекущее за собой нарушение (умаление, ограничение) имущественных или неимущественных благ (прав) и законных интересов другой стороны правоотношения», при этом «противоправность в гражданском праве обязательно одновременно нарушает объективное и субъективное право».
Г.Ф. Шершеневич называет противоправное поведение недозволенным действием и определяет его как действие, запрещенное правом. Поэтому всякое действие, которое является только осуществлением права, которое не выходит из пределов, очерченных законом, не составляет правонарушения, как бы оно не было вредно другим людям.
В.П. Грибанов указывает, что противоправным следует считать такое поведение, которое нарушает нормы права либо общие правовые принципы гражданского права или его отдельных институтов. При этом под нарушением норм или принципов права понимается несоблюдение лицом юридических обязанностей, независимо от того, вытекают ли эти обязанности из запретов, предписаний или дозволений, являются ли они общими или конкретными. Он уточняет, что под противоправным поведением необходимо понимать нарушение требований закона как действием, так и бездействием
М.И. Брагинский и В.В. Витрянский утверждают: «согласно доктрине российского гражданского права, оценке с точки зрения противоправности должно подвергаться не само нарушение обязательств, а некие действия или бездействие должника».
Таким образом, противоправность может выражаться и в бездействии, которое с юридической точки зрения представляет собой несовершение конкретных действий, предписанных данному субъекту.
Российским законодательством предусмотрены обстоятельства, исключающие противоправность в деяниях, нарушающих права и интересы других лиц. По мнению В.А. Тархова, к ним относятся: действия ответственного лица, совершающиеся в исполнении закона либо приказа; если имеется согласие потерпевшего; действия при необходимой обороне либо крайней необходимости. При этом он указывает, что данные обстоятельства подробно изучены в науке уголовного права и ее достижения можно использовать в гражданском праве с некоторыми оговорками.
По мнению М.И. Брагинского и В.В. Витрянского, противоправность относится не к действиям (бездействию) должника, а к самому нарушению субъективных гражданских прав. Ведь «закон, по общему правилу, интересует сам факт нарушения обязательства, а не то, результатом каких действий должника явилось это нарушение». На наш взгляд, данная точка зрения больше приемлема для ответственности по гражданско-правовому договору.
В.А. Тархов пишет, что «в юридическом смысле под вредом понимается всякое умаление (повреждение, порча, уничтожение) охраняемого законом блага».
Сам вред подразделяется в зависимости от вида нарушаемых благ на материальный и нематериальный, именуемый «моральным вредом». Вред, носящий имущественный характер, называется ущербом, денежное выражение которого именуется убытками.
Понятие убытков четко дано в гражданском законодательстве: под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно произвести для восстановления нарушенного права; утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота (упущенная выгода). Убытки имеют две составные части — реальный ущерб и упущенную выгоду. Подобное деление убытков было известно еще в римском законодательстве, где существовало понятие «интереса», который превышал реальную стоимость утраченной вещи. Понятие «интереса» раскрывается в источниках римского права как совокупность ущерба и упущенной выгоды.
Г.Ф. Шершеневич выделяет действительный ущерб, заключающийся в уменьшении ценности имущества сравнительно с той, какую оно имело до правонарушения, и потерянную выгоду — убытки, заключающиеся в уменьшении ценности имущества сравнительно с той, которую оно могло бы иметь, если бы не наступило правонарушение. продолжение
--PAGE_BREAK--
Таким образом, данное деление убытков существует довольно продолжительное время, за которое наука выработала наиболее оптимальные критерии определения реального ущерба и упущенной выгоды, которые и были закреплены законодательно. При определении размера возмещения реального ущерба особых проблем не возникает, однако они имеют место при определении размера упущенной выгоды. Нереальные расчеты кредитора о предполагаемых доходах во внимание не принимаются, поэтому при определении упущенной выгоды учитываются предпринятые кредитором меры для ее получения и сделанные с этой целью приготовления, что приводит на практике к сложностям. В российском законодательстве понятие «морального вреда» и право на его возмещение было введено сравнительно недавно, в 1991г. с принятием «Основ гражданского законодательства СССР», а затем закреплено в ст. 151 ГК РФ как «нравственные и физические страдания».
В соответствии с п. 1 ст. 393 ГК РФ возмещению подлежат лишь убытки, причиненные противоправным поведением должника. Из этого можно сделать вывод: между противоправным поведением должника и возникшим вредом должна существовать причинная связь, данное условие является обязательным.
В науке гражданского права выдвигается множество теорий, объясняющих, каким образом определить причину убытков.
Например, в соответствии с теорией «необходимого условия» причиной противоправного результата может служить любое обстоятельство, при отсутствии которого результат не наступил бы.
Автор теории «возможности и действительности» О.С. Иоффе считает, что одни факты создают лишь возможность наступления противоправного результата, а другие — превращают эту возможность в действительность. Те факты, которые создают лишь возможность наступления противоправного результата, могут как находиться, так и не находиться в юридически значимой причинной связи с указанным результатом. Если поведением лица создается конкретная возможность, то налицо причинная связь, достаточная для возложения ответственности. Когда же поведением лица создается лишь абстрактная возможность наступления противоправного результата, ответственность исключается ввиду отсутствия юридически значимой причинной связи. Под конкретной возможностью понимается такая, которая превращается в действительность объективно повторяющимися в данной обстановке обстоятельствами. Абстрактная возможность превращается в действительность объективно неповторяющимися в данной ситуации обстоятельствами.
Существует также теория «необходимой и случайной причинной связи». Авторы этой теории (Б.С. Антимонов, Л.А. Лунц, Е.А. Флейшиц) полагают, что для наступления ответственности требуется необходимая причинная связь между противоправным поведением и наступившим результатом. Случайная причинная связь не дает оснований для привлечения к ответственности за наступивший результат.
Теория «прямой и косвенной причинной связи» предлагает считать противоправное поведение лица причиной убытков только в том случае, когда оно прямо (непосредственно) связано с этими убытками. Наличие косвенной (опосредованной) причинной связи между противоправным поведением лица и убытками означает, что данное поведение лежит за пределами конкретного случая, а, следовательно, и за пределами юридически значимой причинной связи. При этом следует учитывать, что существуют обстоятельства, которые могут опосредовать связь между противоправным поведением и убытками, но в силу того, что они не являются юридически значимыми, не делают причинную связь косвенной. В тех случаях, когда между противоправным поведением лица и убытками присутствуют обстоятельства, которым гражданский закон придает значение в решении вопроса об ответственности, налицо косвенная причинная связь.
Каждая из рассмотренных выше теорий о причинной связи имеет право на существование. Можно согласиться с мнением М.И. Брагинского и В.В. Витрянского о том, что данные теории оттеняют различные аспекты такого многосложного понятия, как причинная связь между допущенным правонарушением и вызванными последствиями. Поэтому эти концепции не противостоят друг другу, а дополняют друг друга, и все они без исключения способствуют осмыслению понятия причинной связи. В каждой теории причинной связи имеется рациональное зерно, что позволяет использовать их для определения необходимых приемов и способов установления причинной связи в той или иной конкретной ситуации.
Вопрос о субъективном основании гражданско-правовой ответственности — вине — всегда был одним из наиболее сложных и дискуссионных в науке гражданского права. Он имеет столь же длительную историю, как и самого гражданского права. На всем протяжении веков всегда менялось мнение о том, нужно ли учитывать вину правонарушителя или нет. В одних случаях освобождением от ответственности являлась невиновность нарушителя, в других — непреодолимая сила, в третьих даже она не признавалась основанием для освобождения от ответственности.
Таким образом, в гражданском праве существуют две противоположности — ответственность за вину и ответственность без вины, соотношение которых в истории гражданского права не было всегда постоянным.
В древнейшем праве, существовавшем в до классический период истории Римского государства, юридической ответственности как таковой не существовало, ее место занимала месть потерпевшего. Месть осуществлялась независимо от вины нарушителя. Ничто не могло освободить его от мести, поскольку древнейшие нормы никаких границ осуществления мести не предусматривали. Основным назначением такой мести была кара, которая в первую очередь определялась потерпевшим, а затем законами. Законы Двенадцати таблиц разрешали обращать несостоятельного должника в раба кредитора либо, если он задолжал нескольким кредиторам, разрубать его на части, соответственно доле каждого из них. Таким образом, в данный период действовал принцип причинения, то есть ответственность за факт причинения.
Постепенно осознание нежелательной для общества ответственности — мести — привело к принятию государственных мер, направленных на ее ограничение. В классический период римского частного права вина правонарушителя приобрела значение важнейшего условия — возложения ответственности. Ей стало придаваться исключительное значение: вплоть до утверждения «без вины нет ответственности». Древнейший источник русского законодательства — Русская правда — также устанавливал ответственность лишь за вину, но были и нормы, устанавливающие ответственность без вины.
Однако со второй половины XIXвека начались колебания, которые перешли в полное отрицание справедливости данного принципа. Это было связано с началом промышленной революции, давшей мощный толчок к развитию производства, в том числе созданию источников повышенной опасности, эксплуатация которых неизбежно влечет за собой несчастные случаи, которые в большинстве своем причиняются без чьей-либо вины. Эти обстоятельства привели к некоторому усилению начала ответственности без вины. Несмотря на то, что в качестве основного в ст. 647 т, 10 ч. .1 Свода законов Российской империи, было закреплено начало вины, довольно обширной была сфера применения ответственности без вины. Развитие России после 1917 года привело к изменению взглядов по данному вопросу. Регулирование имущественных отношений с помощью актов управления предполагало не начало вины, а начало подчинения и плановости, что вело к возможности возложения ответственности без вины. Статья 118 ГК РСФСР предписывала освобождение должника от ответственности, если он докажет, что невозможность исполнения произошла вследствие обстоятельства, которое он не мог предотвратить.
ГК РСФСР 1964 года совершенно определенно указал на необходимость наличия вины для возложения гражданско-правовой ответственности, закрепляя в то же время немногочисленные случаи ответственности без вины.
Это соотношение изменилось с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 года и Гражданского кодекса РФ, в которых было установлены случаи ответственности без наличия вины.
В теории гражданского права утвердилось понятие вины — как психического отношения лица к своему противоправному поведению и его результату. Например, О.С. Иоффе отмечает: «Под виной понимают психическое отношение лица к совершаемому им противоправному действию или бездействию, а также к наступающим в связи с этим противоправным последствиям». Данное понятие в равной мере применимо как к гражданам, так и к юридическим лицам. Вина последних проявляется через виновное поведение работников соответствующей организации при исполнении ими своих трудовых (служебных) обязанностей, поскольку действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника (ст. 402 ГК РФ). Например, вина коммерческой организации, допустившей просрочку в поставке продукции из-за нехватки рабочей силы или оборудования, выражается в виновном поведении руководителя коммерческой организации, который не принял своевременно мер по устранению этих недостатков в деятельности коммерческой организации. Также вина может проявиться в виновных действиях работников юридического лица, например, в вине рабочего, допустившего брак при изготовлении продукции.
М.М. Брагинский и В.В. Витрянский указывают; «Можно подумать, что кредитору, предъявляющему требования к поставщику, допустившему просрочку поставки товаров или поставившему недоброкачественные товары, а также суду, рассматривающему такие требования, есть какое-то дело до того, как руководитель организовывал поставку, а рабочий выполнял свою техническую операцию, главное — каково психическое отношение последних к своим действиям и вызванным ими последствиям.
Пункт 1 ст. 401 ГК РФ устанавливает, что лицо, не исполнившее обязательство, либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины, которая может выступать в форме умысла или неосторожности, кроме случаев, предусмотренных законом или договором. В связи с тем, что вина связана с психическими процессами, происходящими в сознании людей, на сегодняшний момент нам не удается исследовать психику человека в момент совершения правонарушения для разрешения вопроса об ответственности. Поэтому судить об этих внутренних процессах возможно только по поведению человека, в котором они находят свое внешнее выражение.
Вина в форме умысла имеет место в тех случаях, когда поведение лица направлено на совершение правонарушения. В отдельных случаях субъекты гражданского права умышленно нарушают права и охраняемые законом интересы других лиц. Для ограничения сферы умышленного нарушения обязательств п. 4 ст. 401 ГК РФ устанавливает, что заключенное ранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно.
В большинстве случаев гражданское правонарушение сопровождает вина в форме неосторожности (простой или грубой). В данном случае в поведении человека отсутствуют элементы намеренности, поведение лица не направлено сознательно на правонарушение. В то же время в поведении лица отсутствует должная внимательность и осмотрительность, что характерно как для грубой, так и для простой неосторожности. Вместе с тем между двумя этими формами неосторожности существуют определенные различия, которые не нашли свое отражение ни в законодательстве, ни в руководящих разъяснениях высших судебных органов. Ориентиры отличия, которыми можно руководствоваться в соответствующих ситуациях, выработаны в цивилистической науке. Например, при грубой неосторожности в поведении лица отсутствует всякая внимательность и осмотрительность; простая неосторожность характеризуется тем, что лицо проявляет некоторую осмотрительность и внимательность, однако недостаточные для того, чтобы избежать правонарушения.
При оценке вины должника не имеют никакого правового значения индивидуальные качества должника и тем более его „психические переживания“ в связи с совершенным им правонарушением. Вместо этого используется абстрактная модель ожидаемого поведения в той или иной ситуации разумного и добросовестного участника имущественного оборота.
Выяснение наличия или отсутствия вины необходимо для точного расчета размера гражданско-правовой ответственности. Так, в соответствии с законодательством при наличии вины, независимо от ее формы, правонарушитель обязан возместить полностью причиненные убытки. Однако ст. 404 ГК РФ предусматривает, что при наличии смешанной вины должника и кредитора, размер ответственности должника за ненадлежащее исполнение обязательств будет определяться с учетом вины кредитора.
В соответствии с п. 2 ст. 401 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство. Это означает, что в гражданском праве действует презумпция виновности правонарушителя. Поэтому последний считается виновным до тех пор, пока не докажет свою невиновность. Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры надлежащего исполнения обязательства (п. 1 ст. 401 ГК РФ). продолжение
--PAGE_BREAK--
В большинстве случаев субъектами гражданско-правовых отношений являются предприниматели, осуществляющие деятельность на свой риск. Поэтому гражданско-правовая ответственность при осуществлении предпринимательской деятельности строится на началах риска. Предприниматель при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства несет повышенную ответственность. Он отвечает за случайное (невиновное) неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности. Однако в тех случаях, когда предприниматель не участвует в обязательствах, не связанных с его предпринимательской деятельностью, его ответственность строится на началах вины, а не на началах риска. Вместе с тем ответственность предпринимателя даже в обязательстве по осуществлению предпринимательской деятельности не является беспредельной. Он освобождается от ответственности, если докажет, что надлежащее исполнение обязательства оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы.
К обстоятельствам непреодолимой силы относятся как природные явления (землетрясения, наводнения, ураганы и т.д.), так и общественные явления (военные действия, забастовки и т.д.). В соответствии с п. 3 ст. 401 ГК РФ к обстоятельствам непреодолимой силы относятся лишь те, которые являются чрезвычайными и непреодолимыми при данных обстоятельствах. Поэтому понятие непреодолимой силы носит относительный характер.
Как уже отмечалось, ГК РФ 1994 г. содержит положения об ответственности в случаях, когда отсутствует вина должника. В.П. Грибанов объясняет данные случаи различием в основных функциях юридической ответственности в уголовном и гражданском праве (гражданско-правовая ответственность носит восстановительный характер).
К случаям безвиновной ответственности в соответствии с Гражданским кодексом РФ относятся:
— Причинение вреда деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих. Статья 1079 ГК РФ устанавливает, что владелец источника повышенной опасности не будет нести ответственность, если докажет, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего. К такой деятельности законодатель причисляет деятельность, использующую транспортные средства, механизмы, электрическую энергию высокого напряжения, взрывчатые вещества, сильнодействующие яды и т.п.; осуществляющую строительство и иную, связанную с ним деятельность. Данный список не является исчерпывающим, с развитием научно-технического прогресса он только будет увеличиваться. На наш взгляд, уже сегодня около половины существующих предприятий либо имеют опасные объекты, либо занимаются такой деятельностью.
— Ст. 403 ГК РФ устанавливает, что должник отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства третьими лицами, а которых было возложено исполнение, если законом не установлено, что ответственность несет являющееся непосредственным исполнителем третье лицо.
К пониманию ответственности без вины существует два подхода. В рамках первого утверждается, что «ответственность без вины» на самом деле не ответственность, а особый случай, отличный от ответственности способ восстановления имущественного положения лица, пострадавшего от правонарушения. Г.К. Матвеев пишет: «Случаи безвиновной ответственности можно было бы не именовать ответственностью, а говорить лишь об обязанности возместить вред». Другие авторы настаивают на том, что возмещение убытков или уплата неустойки невиновным правонарушителем — это именно ответственность, а не какое-либо другое правовое явление.
Можно согласиться с мнением Р.Л. Хачатурова и Р.Г. Ягутяна о том, что правовая природа безвиновной гражданско-правовой ответственности до сих пор недостаточно изучена и что данный вопрос заслуживает специального исследования.
Закрепление в законодательстве обстоятельств непреодолимой силы, повышенной ответственности предпринимателей, а также случаев ответственности без вины повлияло на развитие системы страхования. В действующем гражданском кодексе закреплено страхование риска убытков от предпринимательской деятельности и страхование гражданской ответственности. Институт безвиновной ответственности и институт страхования гражданской ответственности имеют основной целью «предоставление лицу, понесшему определенные убытки, соответствующей имущественной компенсации». Страхование гражданской ответственности имеет преимущества и с точки зрения причинителя ущерба, и с точки зрения потерпевшего. Для потерпевшего страхование ответственности причинителя ущерба создает практически абсолютную гарантию получения компенсации, причем, как правило, без обременительной процедуры, в упрощенном порядке. Какой бы большой ни была сумма ущерба, потерпевший получит возмещение, ибо страховщик является платежеспособным лицом. Для лица, деятельность которого может причинить имущественный ущерб другим лицам, страхование дает возможность ограничить свои расходы в случае выплаты компенсации за причиненный ущерб заранее определенными суммами (страховыми платежами). Более того, предприниматель, страхующий свою ответственность, всегда имеет возможность включить расходы по страхованию в издержки производства и тем самым переложить их на потребителей товаров или услуг. В результате страхования гражданской ответственности происходит «социализация риска», разложение убытков на множество лиц. На практике это приводит к неприменению к страхователю мер ответственности. Например, владелец транспортных средств, имеющий полис страхования ответственности, в случае своей виновности в дорожно-транспортном происшествии возмещает причиненный вред за счет страхования. В этой связи основной мерой ответственности для причинителя вреда, застраховавшего свою ответственность, является только уплата страховой премии.
Из всего вышесказанного следует, под основанием перспективной гражданско-правовой ответственности понимаются нормы гражданского законодательства, договоров, обычаев делового оборота, а под основанием ретроспективной ответственности выступает правонарушение.
Главными в составе гражданского правонарушения являются противоправность, причинная связь, вред и вина, хотя в некоторых случаях, определенных законом, ответственность может наступить и при отсутствии вины.
2.2 Обстоятельства освобождения от договорной ответственности
В нынешней предпринимательской практике важное правовое значение имеет такой специфический раздел договорного права, как «форс — мажорные обстоятельства». Этот инструмент нередко используется партнерами хозяйственных правоотношений с целью или избежать ответственности, или вообще уклониться от исполнения своих обязательств. В правовой литературе этот вопрос освещен недостаточно полно и, более того, не очень четко. Именно поэтому ему следует уделить внимание, раскрыв все аспекты и тонкости в правоприменительной практике, связанной с форс — мажором.
В соответствии с ч. 3 ст. 401 ГК РФ лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непреодолимых при данных условиях обстоятельствах. Такие обстоятельства в международных и внутренних гражданско-правовых отношениях обозначаются терминами «форс-мажор» или «форс-мажорные обстоятельства».
Наиболее удачно формула освобождения от ответственности сконструирована в ст. 79 Конвенции ООН о договорах международной купли — продажи товаров 1980 г. (Венская конвенция), которая опирается на точку зрения, сложившуюся по данному вопросу в праве различных стран. И хотя названная Конвенция относится к правоотношениям только в сфере торговли и на первый взгляд, казалось бы, не имеет отношения к сфере оказания различных услуг, однако сама формула форс-мажора как наиболее отработанная в указанном документе вполне применима и в других видах правоотношений.
Статья 401 ГК РФ разъясняет, что под непреодолимой силой понимаются обстоятельства, характеризующиеся своей чрезвычайностью и непредотвратимостью при данных условиях. В ст. 79 Венской конвенции обстоятельства непреодолимой силы поставлены в обязательную зависимость от объективных сил, воздействующих на характер взаимоотношений сторон в договоре. К примеру, сторона не несет ответственности за неисполнение любого из своих обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо избежания или преодоления этого препятствия или его последствий. Таким образом, из данного определения усматривается, что основным обусловливающим критерием освобождения от ответственности является установление препятствия к совершению обязательств.
В теории гражданского права и на практике указанные препятствия подразделяются:
— на природные явления, имеющие стихийный характер (пожары, наводнения, землетрясения и т.д.);
— экстремальные ситуации общественной жизни: военные действия, массовые заболевания (эпидемии), забастовки и т.д.;
— некоторые запретительные акты государства: объявление карантина, ограничение перевозок на определенных направлениях, запрет торговых операций с отдельными странами вследствие применения международных санкций и др.
Однако в международной договорной работе, особенно при заключении договоров о туристическом обслуживании (об оказании международных туристических услуг), весьма распространена практика ссылок и на иные условия, которые предусматривают основания и последствия освобождения от ответственности сторон при наступлении определенных обстоятельств. Сюда могут быть отнесены, например, и ссылки на экстремальные ситуации на финансовом, в том числе валютном, рынке, и другие подобные обстоятельства. Такие условия с определенной долей вероятности могут быть признаны действительными, несмотря на то, что они по своему содержанию отличаются от условий, содержащихся в положениях Венской конвенции.
Учитывая, что в праве различных стран не совпадают условия, освобождающие от ответственности, в соответствующие оговорки контрактов необходимо включать по возможности полное перечисление форс-мажорных обстоятельств, указывая как на явления стихийного характера, так и на экстремальные ситуации общественного характера и запретительные акты государственных органов.
Если сторона способна исполнить свои обязательства путем совершения каких-либо разумных с коммерческой точки зрения действий, которые при данных обстоятельствах могут рассматриваться как замена исполнения обязательств, предусмотренных договором, то она, не приняв таких мер, не может рассчитывать на освобождение от ответственности.
Событие, характеризуемое как препятствие к исполнению обязательств, должно удовлетворять согласно ст. 79 Венской конвенции требованию непредвиденности, поскольку от стороны нельзя было разумно ожидать принятия его в расчет при заключении договора. Иными словами, когда событие, помешавшее исполнить договор, можно было предвидеть, то нарушившая договор сторона должна считаться принявшей на себя риск исполнения обязательства при наступлении такого события, если, конечно, стороны не предусмотрели в договоре иное. Причем возможность предвидеть событие, которое будет препятствовать исполнению обязательства, должна оцениваться на момент вступления в силу договора, заключенного сторонами.
Для того чтобы стать основанием для освобождения от ответственности, препятствие к исполнению договора должно обладать еще одним качеством — это его неотвратимый характер. Нарушивший договор должен документально подтвердить, что событие, препятствующее исполнению, наступило, несмотря на то, что им были предприняты все необходимые и разумные меры для его предотвращения либо наступления его последствий.
На практике неоднократно возникал вопрос о так называемом юридическом форс-мажоре, когда выполнению обязательства препятствовало действие запретительных или ограничительных актов государственных или местных органов власти. Решение этих проблем во многом зависело от конкретных ситуаций, сопровождавших заключение и исполнение таких контрактов.
Если акты общего характера обычно признаются форс-мажором, поскольку учитывается их непредвиденность и неотвратимость, то такие события, как, например, неполучение или лишение лицензии на занятие определенной коммерческой деятельностью, в ряде случаев не признавались основанием для освобождения от ответственности. Кроме того, следует иметь в виду, что правовые последствия того или иного события в каждом конкретном случае будут квалифицироваться с точки зрения применимых критериев. Но в любом случае основания освобождения от ответственности должны быть четко и по возможности полно прописаны в форс-мажорной оговорке контракта. продолжение
--PAGE_BREAK--
Кроме того, согласно ст. 54 Венской конвенции обязательство уплатить цену включает также принятие мер, которые могут потребоваться для осуществления платежа. В данном случае покупатель ограничился лишь поручением банку перечислить стоимость товара на счет продавца, однако конкретных мер, обеспечивающих осуществление платежа, не предпринял.
Доказав непредвиденность и неотвратимость тех обстоятельств, которые для участника того или иного правоотношения вызвали неисполнение валютного платежа в силу какого-либо правительственного или иного запрета (ограничения), при наличии такой оговорки в договоре можно небезуспешно пытаться применить форс — мажор, если встанет вопрос об ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства по сделке.
При заключении договоров и отработке форс-мажорной оговорки всегда следует помнить об абсолютной и необходимой обязанности преодоления препятствий в исполнении обязательств. Условия освобождения от ответственности, особенно там, где речь идет о платежах, применяется только в исключительных обстоятельствах.
Факт невозможности исполнения обязательств стороной не принимается во внимание, если исполнение было объективно возможным. Когда определенные события создали лишь затруднения для стороны в исполнении обязательства, они не могут рассматриваться как форс-мажорные обстоятельства.
В конкретных делах это касается таких обстоятельств, как затруднения, возникшие для стороны, к примеру, в силу неблагоприятного изменения конъюнктуры рынка. Заключая контракт, сторона должна предвидеть последствия его исполнения, а следовательно, принимает на себя риск исполнения обязательств в будущем на тех условиях, которые определены сторонами.
На практике нередки случаи, когда причиной неисполнения обязательств является третье лицо, привлеченное стороной для исполнения договора полностью или в какой-то его части. Если причина неисполнения договора заключается в неисполнении того, что должно быть предоставлено этим третьим лицом, то ответственность за неисполнение не наступает только тогда, когда сторона такого договора сама освобождается от ответственности в силу форс — мажорных обстоятельств.
Не могут рассматриваться в качестве непреодолимой силы обстоятельства, не обладающие признаками исключительности и объективной непредотвратимости, например, при таких условиях: неблагоприятные факторы хозяйственной жизни, отсутствие средств для оплаты товаров, производственные трудности, нарушение стороной договорных обязательств.
В случае когда препятствие для исполнения договора носит временный характер, т.е. исполнение задерживается на определенное время, освобождение от ответственности распространяется лишь на тот период времени, пока существует препятствие для исполнения договора.
В нашей стране сертификаты о форс-мажорных обстоятельствах выдаются только по внешнеторговым договорам и международным соглашениям Российской Федерации и в случае, если эти обстоятельства наступили на территории России. В соответствии с Федеральным законом от 7 июля 1993 г. № 5340-1 «О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации» форс-мажорные обстоятельства по внешнеторговым договорам и международным контрактам Российской Федерации свидетельствует ТПП РФ. Ею разработано и утверждено 30 сентября 1994 г. Положение о порядке свидетельствования ТПП Российской Федерации форс-мажорных обстоятельств. Согласно ему свидетельствование форс-мажорных обстоятельств производится ТПП РФ на основании письменного заявления заинтересованной стороны внешнеторгового контракта, подписанного ее руководителем, и заключения территориальной ТПП.
К заявлению прилагаются следующие документы:
— копия контракта;
— копии спецификаций;
— документы компетентных органов, подтверждающие наличие форс-мажорных обстоятельств (справки служб Росгидрометцентра о погодных условиях; указания МПС России об ограничении перевозок на определенных направлениях и др.);
— члены ТПП РФ предъявляют копии членского билета и платежного поручения об уплате членских взносов за текущий год;
— при необходимости могут быть запрошены дополнительные документы.
Сертификат подготавливается по каждому контракту отдельно. За выдачу сертификата взимается плата в соответствии с установленными в ТПП РФ тарифами.
В связи с проведенным анализом и со сделанным выводом о недопустимости установления сторонами договора понятия непреодолимой силы следует изменить формулировку п. 3 ст. 401 ГК РФ следующим образом и добавить п. 31:
«31.Под непреодолимой силой понимаются чрезвычайные, непредотвратимые при данных условиях обстоятельства, имеющие внешний характер по отношению к деятельности должника, возникшие после заключения договора и влекущие за собой нарушение договорного обязательства.
К обстоятельствам непреодолимой силы могут быть отнесены:
а) стихийные бедствия (ураганы, смерчи, наводнения, оползни и т.п.);
б) явления общественной жизни (забастовки на предприятиях третьих лиц, революции и др.);
в) административные акты и акты вмешательства власти.
К обстоятельствам непреодолимой силы не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств, инфляция и иное обесценивание денег, неполучение лицензии при существующей системе лицензирования».
При заключения имущественных сделок с участием иностранных юридических лиц показывает, что нужно четко и по возможности исчерпывающе оговаривать в контрактах обстоятельства, при наступлении которых стороны полностью или частично освобождаются от исполнения принятых обязательств.
Возможно предложить сторонам включить в договор следующие положения:
1. Установить принцип освобождения сторон от ответственности ввиду невозможности исполнения обязательств, перечислить события, которые стороны согласились считать форс-мажорными.
Можно рекомендовать и такую формулировку форс-мажорных обстоятельств: «Компания не несет ответственности за любой срыв выполнения одного из своих обязательств по Контракту (или данному соглашению или документу), причиной которого стали факторы, не поддающиеся ее контролю».
2. Установить обязательность уведомления в определенный срок о наступлении таких обстоятельств, их прекращении, предусмотреть последствия неуведомления.
3. В оговорке необходимо определить нейтральную компетентную организацию, которая должна подтвердить факты, содержащиеся в извещении стороны контракта о наступлении форс-мажорных обстоятельств. Для этого можно использовать следующую формулировку: «Сторона должна в течение разумного срока передать другой стороне сертификат торгово-промышленной палаты или иного компетентного органа или организации соответствующей страны о наличии форс-мажорных обстоятельств».
4. Установить срок действия форс-мажорных обстоятельств, в течение которого контракт остается в силе. Это можно сделать путем включения в контракт следующей формулировки: «В случае наступления форс — мажорных обстоятельств срок выполнения сторонами обязательств по настоящему контракту отодвигается соразмерно времени, в течение которого действуют такие обстоятельства и их последствия».
5. Предусмотреть порядок определения дальнейших отношений сторон, если в течение согласованного сторонами срока форс — мажорные обстоятельства продолжают действовать. Этой задаче отвечает следующее положение: «В случае, когда форс-мажорные обстоятельства и их последствия продолжают действовать более 6 месяцев или они и их последствия будут действовать более этого срока, стороны в возможно короткий срок проведут переговоры в целях выявления приемлемых для обеих сторон альтернативных способов исполнения контракта и достижения соответствующей договоренности». Обязательства могут быть вообще не выполнены одной из сторон из-за непредотвратимых преград, например из-за введения международных санкций. Для определения действий сторон в этом случае следует помнить об оговорке о существенно изменившихся обстоятельствах. Речь идет об обстоятельствах, наступление которых настолько изменяет баланс интересов сторон, что дальнейшее продолжение их взаимоотношений перестает отвечать принципу эквивалентности и в силу этого обязательства сторон или одной стороны не могут быть выполнены из-за невозможности их (его) исполнения (ст. 416 ГК РФ).
В настоящий момент анализ п. 3 ст. 401 позволяет сказать, что законодатель при формулировании понятия непреодолимой силы использовал субъективную теорию. Более того, непреодолимая сила есть не абсолютная, а относительная категория Обстоятельство будет признано непреодолимой силой, если оно являлось чрезвычайным и непредотвратимым для данного конкретного человека при данных условиях.
2.3 Обстоятельства, влияющие на ограничение и уменьшение размера договорной ответственности
Для гармоничного развития рыночной экономики достаточно важно, чтобы в соответствующих правоотношениях институт юридической ответственности применялся с учетом определенного баланса интересов кредитора и должника. В условиях свободного предпринимательства чрезмерная суровость наказания нарушителя может вызвать искусственное разорение большого числа хозяйствующих субъектов (особенно мелких), устранение конкурентной среды и как следствие — создание предпосылок для монополизации рынка.
Определенная роль в подобных механизмах «сдержек и противовесов» принадлежит обстоятельствам, влияющим на ограничение и уменьшение размера имущественной ответственности предпринимателя.
Уже отмечалось, что в современном российском законодательстве таковые обнаруживаются гораздо чаще, нежели явления противоположного свойства. Это, в свою очередь, обуславливает и большую потребность в исследовании факторов, снижающих величину имущественных санкций.
Вопросам ограничения размера ответственности посвящена отдельная ст. 400 Гражданского кодекса Российской Федерации. Эта правовая норма содержит несколько весьма существенных положений, требующих детального анализа.
Во-первых, она предусматривает различные подходы к данной проблеме для отношений, складывающихся в сфере предпринимательства и в имущественном обороте с участием граждан, выступающих в качестве потребителей. Указанная дифференциация связана с критериями субъективного свойства, а именно с возможностями договорного урегулирования предельной величины имущественной ответственности.
Нередко стороны в договоре предусматривают условия об освобождении от ответственности в результате неосторожности, в силу того, что закон этого делать не запрещает. В целях защиты интересов сторон необходимо расширить запрет п. 4 ст. 401 ГК РФ до пределов грубой неосторожности и изложить его в следующей редакции:
«Заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за нарушение обязательства в результате умысла или грубой неосторожности ничтожно».
Из пункта 1 ст. 400 ГК РФ следует, что только закон устанавливает ограничения на полное возмещение убытков, т.е. ограниченную ответственность. Значит ли это, что ограничение, введенное договором, недействительно.
По смыслу п. 2 той же статьи подобного рода пресекательные соглашения, как правило, признаются ничтожными в сфере потребительского оборота с участием граждан. Аналогичных последствий для предпринимателей закон не предусматривает. Это дает основание утверждать, что хозяйствующие субъекты, опираясь на принцип свободы договора, правомочны вводить и своей волей предельные размеры ответственности независимо от вида обязательства. продолжение
--PAGE_BREAK--
Справедливости ради нужно отметить, что участники экономической деятельности нечасто прибегают к договорным механизмам ограничения величины имущественных санкций.
В то же время необходимо учесть, что отмеченное правило не является абсолютным и для предпринимательских отношений. При наличии императивной юридической нормы, определяющей величину имущественных санкций, договор в силу п. 1 ст. 422 ГК РФ должен соответствовать этой норме. Так, доверительный управляющий, не проявивший при доверительном управлении имуществом должной заботливости об интересах учредителя управления, обязан возместить учредителю управления и реальный ущерб, и упущенную выгоду (п. 1 ст. 1022 ГК РФ). Соответственно, в этом случае какие-либо сепаратные соглашения сторон о снижении размера ответственности надлежит квалифицировать только в качестве ничтожных.
Второе, на что заставляет обратить внимание анализ ст. 400 ГК РФ, — это круг правоотношений, где может быть установлен неполный размер ответственности. В данной норме законодатель сформулировал подобные ограничения только для обязательственных отношений. Однако не следует думать, что иным сферам правового регулирования предпринимательской деятельности неизвестны механизмы, устанавливающие предельную величину имущественных санкций. Они используются, например, и при защите вещных прав, и при охране интеллектуальной собственности. В частности, ст. 303 ГК РФ предоставляет собственнику право требовать от лица, незаконно владеющего чужим имуществом, не только возврата последнего, но и возмещения всех доходов, которые это лицо извлекло или должно было извлечь. По сути, речь идет об убытках только в виде упущенной выгоды. Взыскание реального ущерба (например, расходов на розыск имущества, обратную его транспортировку и т.п.) не предусмотрено.
Кроме того, ограничение величины имущественной ответственности предпринимателя может иметь место не только по отдельным видам обязательств или по обязательствам с определенным родом деятельности, как это предусмотрено ст. 400 ГК РФ, но и вследствие особого правового положения должника. Таковым является состояние банкротства. Согласно ст. 94 Закона от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» на время внешнего управления не начисляются неустойки (штрафы, пеня) и иные финансовые (экономические) санкции за неисполнение или ненадлежащее исполнение денежных обязательств и обязательных платежей, а также подлежащие уплате проценты. Аналогичные ограничения действуют и в период конкурсного производства, которое не всегда ведет к ликвидации хозяйствующего субъекта, а может закончиться мировым соглашением.
Третий круг вопросов, порождаемых содержанием ст. 400 ГК РФ, касается диапазона имущественных санкций, подлежащих количественному ограничению. Нетрудно заметить, что анализируемая норма закона затрагивает лишь такой вид ответственности, как возмещение убытков. Способы ограничения размера неустойки в данном случае не раскрываются.
Однако было бы неправильным думать, будто в российском законодательстве таковые не содержатся вообще. Изучение современной правовой базы, регулирующей предпринимательскую деятельность в нашей стране, позволяет с полной уверенностью утверждать обратное.
Существующие правовые основания ограничения размера имущественной ответственности предпринимателя условно можно разделить на две группы: законные и договорные.
Первая представляет собой довольно широкий спектр тех норм закона, где содержится прямое указание на усеченное применение к нарушителю мер принудительного воздействия. К их числу можно отнести ряд статей Гражданского кодекса Российской Федерации, например, об ответственности энергоснабжающей организации (ст. 547), об ответственности перевозчика за утрату, недостачу и повреждение груза (ст. 796), об ответственности хранителя (ст. 902) и др.
Механизм подобных ограничений характеризуется тремя основными приемами. Во-первых, внешние, или рамочные количественные ограничения. Во-вторых, временные ограничения, где определяются периоды, в течение которых должник освобождается от имущественных санкций. И в-третьих, — структурные ограничения, что предполагает использование мер принудительного воздействия лишь определенного вида (исключительная либо альтернативная неустойка, а также ст. 547, 796 ГК РФ и т.п.).
Рамочное ограничение имущественных санкций, как уже отмечалось выше, осуществляется путем установления минимума и максимума денежной суммы, подлежащей взысканию. По сути, речь идет о тех ситуациях, когда закон применяет абстрактный порядок определения размера имущественной ответственности, не привязывая его к конкретным потерям пострадавшего, к объективной характеристике причиненного вреда. Однако в связи с этим возникает проблема количественной индивидуализации санкций, ибо в интервале между указанными границами те величины принудительного воздействия, что подлежат применению в отдельно взятом случае, расположены в очень широком диапазоне. Основной проблемой при применении такого механизма ограничения ответственности является определение критериев, по которым должен выбираться персональный размер имущественных санкций.
В действующем российском законодательстве используется прием не только двустороннего ограничения размера имущественных санкций, когда обозначаются и верхние, и нижние их пределы, но также вариант одностороннего ограничения, когда определяется либо только минимальный уровень принудительного воздействия, либо его наибольшая величина. Примером первого можно считать норму п. 2 ст. 15 ГК РФ, предусматривающую возмещение упущенной выгоды в размере не меньшем, чем доходы, полученные правонарушителем. По существу, это минимальная планка неблагоприятных для должника последствий. Во втором случае образцом служит ст. 97 Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации, согласно которой за просрочку доставки груза, а также порожних вагонов, принадлежащих грузоотправителю, грузополучателю или арендованных ими, железная дорога обязана уплатить пени в размере девяти процентов платы за перевозку груза за каждые сутки просрочки, но не более чем в размере платы за перевозку данного груза.
При длящихся санкциях ограничение их размера осуществляется, как правило, посредством другого приема: путем установления временного лимита действия.
Ранее уже отмечалась зависимость величины имущественной ответственности от продолжительности применения соответствующих мер принуждения (чем дольше — тем выше). Однако было бы нелогичным превращать этот процесс в бесконечное действие, в связи с чем законом и предусмотрены различные правовые механизмы, позволяющие участникам имущественного оборота устанавливать предельное время воздействия на нарушителя, ограничивая тем самым размер санкций в целом.
Современное российское законодательство в потенциале располагает и другим не менее действенным, нежели исковая давность, правовым механизмом, ограничивающим срок начисления длящихся санкций. Эта действенность обусловлена прежде всего снижением роли субъективного фактора в определении временных пределов при наступлении таковых независимо от заявлений участвующих в конфликте сторон. Речь идет о п. 3 ст. 395 ГК РФ, где предусмотрена возможность другим законом, иным правовым актом либо договором устанавливать для начисления процентов соответствующий укороченный срок — допустим, до наступления оговоренного события или на какой-то период после даты платежа и т.п. Правда, несмотря на очевидную привлекательность подобного лимитирования, в реальном хозяйственном обороте и нормотворческой практике оно не нашло адекватного применения.
Мораторий распространяется также на требования кредиторов о возмещении убытков, вызванных отказом внешнего управляющего от исполнения договоров должника. При конкурсном же производстве (ст. 98 Закона «О несостоятельности (банкротстве)») с момента его открытия уже на все виды задолженности должника (а не только по денежным обязательствам) устанавливается запрет в начислении неустоек (штрафов, пени), процентов и иных финансовых (экономических) санкций.
Таким образом, очевидны ограничения имущественной ответственности во времени, что, естественно, не может не отражаться и в целом на всей величине принудительных мер воздействия. Однако в контексте исследуемой темы предложенная Законом «О несостоятельности (банкротстве)» конструкция о моратории выглядит достаточно спорной.
Встречающиеся в литературе объяснения данного положения, по сути, направлены на то, чтобы доказать, что при сытых волках могут быть целыми и овцы. Так, авторы Постатейного комментария Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)», с одной стороны, утверждают исходя из опыта применения предыдущего Закона, что финансовые (экономические) санкции, а «также подлежащие уплате проценты, начисленные за период внешнего управления, составляют сумму, многократно превышающую сумму обязательств должника, что явно не способствовало восстановлению платежеспособности».
С другой стороны, начисление процентов по ст. 395 ГК РФ оправдывается необходимостью «компенсации потерь кредиторов вследствие отсрочки в погашении их требований и инфляции, а также потребностью решения других проблем, в частности расчета количества голосов кредиторов на собрании кредиторов пропорционально увеличению стоимости долга». И при этом указывается, что «размеры санкций значительно различались в зависимости от кредитора, обязательства и других факторов. В случае ликвидации должника, признанного банкротом, происходило перераспределение его имущества в пользу кредиторов, имевших право на повышенные санкции» (как правило, банков, бюджета и внебюджетных фондов), в результате чего «на удовлетворение требований кредиторов пятой очереди зачастую не оставалось имущества».
Если оценить сказанное с позиции размера ответственности, то без труда можно заметить дилемму: нельзя не ограничивать санкции, но если уж ограничивать, то не во всем, дабы не ущемить интересы кредитора.
Заложенное в законе решение вследствие своей половинчатости и непоследовательности мало напоминает «золотую середину». Во-первых, не находится логического объяснения сохранению мер ответственности (процентов, предусмотренных ст. 395 ГК РФ) в то время, как отказывается даже во взыскании долга (из текста Закона явствует, что помимо санкций накладывается запрет и на начисление подлежащих уплате процентов. Не исключено, что речь идет также о плате за пользование каким-то имуществом или денежными средствами). Между тем юридический вес дополнительного бремени, коим являются меры ответственности, не должен преобладать над юридической силой основной обязанности.
Во-вторых, любое ограничение ответственности — это, по существу, льгота для должника, преследующая определенную цель. Внешне управление вводится, как правило, по решению самих кредиторов с целью восстановления платежеспособности хозяйствующего субъекта, оказавшегося в тяжелом экономическом положении. Такой способ — через возобновление эффективной работы соответствующего предприятия — кредиторам представляется наиболее оптимальным для решения и своих собственных проблем с погашением долга хотя бы в будущем, после некоторой отсрочки. Чем благоприятнее для должника окажется режим внешнего управления, тем выше шансы достигнуть указанной цели. В противном случае теряется всякий смысл данной процедуры как льготы. Неудачное же проведение этой процедуры может обернуться еще большими потерями для самих кредиторов, ратовавших за нее.
В русле изложенных суждений представляется более разумным и оправданным законодательное закрепление моратория в качестве способа полного и безусловного ограничения имущественной ответственности хозяйствующего субъекта, при котором в отношении должника приостанавливается действие любых санкций, без каких-либо исключений. И это не есть ущемление интересов кредиторов, ибо по общему правилу подобное ограничение является результатом доброй воли большинства из них. Одно качество в некотором роде приносят в жертву ради другого: временный отказ от всякого принудительного воздействия на неисправного контрагента в настоящем во имя перспективы полного возврата долга. Но подлинная жертвенность не должна быть корыстной.
Обстоятельства, ограничивающие размер ответственности посредством сокращения срока действия санкций, необходимо отличать от схожей ситуации, в которой должник на какой-то период времени освобождается от ответственности вообще. В данном случае речь идет о просрочке кредитора (ст. 406 ГК РФ). Из смысла смежной нормы Кодекса (п. 3 ст. 405) следует, что должник не считается просрочившим, пока обязательство не может быть исполнено вследствие просрочки кредитора. Иными словами, должник не является нарушителем обязательства, т.е. нет оснований для возложения на него ответственности как дополнительного бремени неблагоприятных последствий.
Третий прием ограничения размера имущественной ответственности можно именовать структурным, ибо, как уже отмечалось, он связан с распределением приоритетов между различными видами санкций. И теории, и практике хорошо известны такие правовые конструкции, ограничивающие величину налагаемого на виновное лицо взыскания, как исключительная и альтернативная неустойки. Если в качестве общей выступает норма ст. 394 ГК РФ о неустойке зачетной, когда убытки возмещаются в части, не покрытой неустойкой, то установление правила о взыскании либо убытков, либо неустойки, а также — только неустойки, но не убытков, следует расценивать не иначе как ограничение размера ответственности. В этом случае очевидно сокращение применяемых к нарушителю мер принудительного воздействия. продолжение
--PAGE_BREAK--
Исключительная и альтернативная неустойки могут устанавливаться как договором, так и законом. Однако законодатель к подобным приемам обращается не столь уж часто.
Очевидно расширение тех оснований, что позволяют использовать право на уменьшение неустойки. Более того, судебно — арбитражная практика подтвердила оправданность подобной динамики и потребность в ней. Резко возросший за последние годы опыт применения соответствующей нормы закона вызвал к жизни информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 июля 1997 г. № 17 «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — информационное письмо № 17). В нем отмечается, что «критериями для установления несоразмерности в каждом конкретном случае могут быть: чрезмерно высокий процент неустойки; значительное превышение суммы неустойки суммы возможных убытков, вызванных нарушением обязательств; длительность неисполнения обязательств и др.» (п. 2). К последствиям нарушения обязательства могут быть отнесены неполученные истцом имущество и денежные средства, понесенные убытки (в том числе упущенная выгода), другие имущественные или неимущественные права, на которые истец вправе рассчитывать в соответствии с законодательством и договором" (п. 4).
Закон не раскрывает понятия несоразмерности. Этот вопрос решается в каждом отдельном случае исходя из анализа обстоятельств конкретного дела. Однако для правоприменительной практики была и остается достаточно актуальной проблема критериев, которые лежат в основе действий, базирующихся на ст. 333 ГК РФ. Для юридической обязанности должны быть четко обозначены критерии, определяющие условия и пределы ее исполнения. Представляется практически более целесообразным вернуться к устоявшейся схеме уменьшения всех без исключения имущественных санкций в порядке ст. 333 ГК РФ, когда суд снижает их величину до определенной твердой суммы, исходя только из своего внутреннего убеждения, основанного на всестороннем анализе дела.
Еще одна проблема, касающаяся сокращения размера ответственности, связана с применением положений другого совместного Постановления Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Пункт 51 этого документа гласит, что проценты «подлежат уплате за весь период пользования чужими средствами по день фактической уплаты этих средств кредитору.
Если на момент вынесения решения денежное обязательство не было исполнено должником, в решении суда о взыскании с должника процентов за пользование чужими денежными средствами должны содержаться сведения:
о денежной сумме, на которую начислены проценты;
дате, начиная с которой производится начисление процентов;
размере процентов, исходя из учетной ставки банковского процента соответственно на день предъявления иска или на день вынесения решения;
указание на то, что проценты подлежат начислению по день фактической уплаты кредитором денежных средств».
В подобной ситуации применение ст. 333 ГК РФ уместнее рассматривать как право суда, право, не связанное волей других лиц, право, соответствующее объему судебного исследования (в отличие от решения о возложении на должника ответственности за будущий период фактически без изучения того, что произойдет в дальнейшем).
Вот почему следует отказаться от объявленного в Постановлении № 6/8 подхода, когда выносится решение о начислении процентов в будущем. Очевидно, надлежит вернуться к традиционной позиции, при которой в судебном акте фиксируется конкретная сумма взыскиваемых имущественных санкций, однозначно определенная ко дню принятия решения.
Анализ современного российского законодательства позволяет выявить следующие обстоятельства, уменьшающие размер ответственности хозяйствующих субъектов: вина кредитора (ст. 404 ГК РФ) и несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательства (ст. 333 ГК РФ).
2.4 Обстоятельства, освобождающие и снижающие размер деликтной ответственности
Закон установил доказательственную презумпцию противоправности причинения вреда: всякое причинение вреда считается противоправным, если законом не предусмотрено иное. Но даже и в последнем случае возмещение вреда не исключается. Как указывает п. 3 ст. 1064 ГК РФ, вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению в случаях, предусмотренных законом.
Поэтому не истец должен доказывать неправомерность поведения ответчика, а, наоборот, ответчик должен доказать, что его действия были правомерны. Это такая же юридическая аксиома, как и презумпция виновности причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК).
Несоблюдение причинителем вреда нравственных принципов общества, не нарушающее, однако, нормы правового акта и чужие субъективные права, не будет противоправным и не влечет возмещение вреда.
Некоторые вредоносные действия не являются противоправными, например совершенные в состоянии необходимой обороны. Необходимой обороной признается причинение вреда посягающему при защите прав обороняющегося, других лиц, охраняемых законом интересов общества и государства. Так, на сотрудника милиции П. в вечернее время напало пять человек и попытались завладеть пистолетом. После предупреждения о применении оружия П. одного нападавшего убил, а другого ранил. При таких обстоятельствах действия П. были признаны судом как совершенные в условиях необходимой обороны без превышения ее приделов.
Превышение пределов необходимой обороны считается противоправные действия, явно не соответствующие способу и характеру нарушения. Соответственно не подлежит возмещению вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, если не были превышены ее пределы (ст. 1066 ГК).
По общему правилу вред, причиненный правомерными действиями, возмещению не подлежит. Однако предусмотрен случай, когда, несмотря на правомерность действий, причиненный вред все же должен возмещаться. Это состояние крайней необходимости (п. 3 ст. 1064, ст. 1067 ГК). Объясняется данное правило тем, что причинитель вреда, действуя в собственных интересах или в интересах третьих лиц, нарушает субъективное право потерпевшего и, следовательно, поступает противоправно. Значит, действия в условиях крайней необходимости, с одной стороны, правомерны, а с другой — противоправны. Эта двойственная природа крайней необходимости нередко получает в судебных актах ошибочное толкование.
Многие авторы считают, что для объяснения понятия непреодолимой силы необходимо учитывать два момента: внешний – для деятельности предприятия (чрезвычайные обстоятельства – наводнение, удар молнии, военные действия и др.) и внутренний – вред причиняется не действием этого чрезвычайного внешнего события непосредственно, а деятельностью причинителя (причинная связь необходима) попавшего под воздействие этого чрезвычайного события, а поэтому причинившего вред. Например, в кабину автомашины ударила молния. Водитель убит. Машина, потерявшая управление, причинила вред прохожему. В данном случае вред находится в необходимой причинной связи с деятельностью источника повышенной опасности, вышедшего из-под контроля человека. Но контроль был прекращен в результате воздействия на источник повышенной опасности чрезвычайного события. Объективно случайно только это воздействие: воздействие непреодолимой силы на источник опасности.
О.С Иоффе предполагает, что непреодолимая сила – чрезвычайное событие, объективно непредотвратимое при данных условиях (при достигнутом уровне науки и техники). В ч. 3 ст.401 ГК РФ непреодолимая сила тоже рассматривается как «чрезвычайное и непредотвратимое событие» Сообразуясь с тем, что внешний характер явления всегда присущ непреодолимой силе, нельзя к непреодолимым относить производственные дефекты.
Владелец источника повышенной опасности вправе ссылаться на действие непреодолимой силы и требовать освобождения его от ответственности, если докажет, что вред, причиненный источником, находится в прямой причинно-следственной связи с действием непреодолимой силы. Например, лаборатория, в которой проводились опыты с опасным для людей химическим веществом, была разрушена землетрясением, и здоровью нескольких граждан был причинен вред. Лаборатория будет освобождена от ответственности за возмещение вреда, если докажет, что ее здание было построено с соблюдением всех необходимых технических требований, химическое вещество хранилось с соблюдением условий, обеспечивающих безопасность окружающих, и что во время землетрясения не было никакой возможности предотвратить утечку химического вещества.
Таким образом, непреодолимая сила освобождает от ответственности. Только если полностью исключается вина причинителя вреда. Если же причинение вреда в результате воздействия на источник опасности отягощено и виновным поведением причинителя, он должен отвечать. Эта мысль подтверждается таким примером из практики. Во время грозы бурильщик Т., сидел у телефона в будке конторы бурения. Грозовой разряд попал в телефонную линию, и она оказалась под высоким напряжением. В результате перегорела изоляция проводов, произошло замыкание и от действия образовавшейся вольтовой дуги разлетелась телефонная карболитовая коробка. Вольтовой дугой и осколком коробки Т., были причинены телесные повреждения, в связи с чем он был признан инвалидом 3 группы. Казалось бы, что в данном случае вред причинен в результате действия непреодолимой силы и поэтому не должен возмещаться. Однако в процессе технической экспертизы и проверки обстоятельств дела установлено, что районная контора связи, которой принадлежит телефонная линия, грубо нарушила технические правила проводки телефона: на столбе около будки не был устроен конечный заземлитель противогрозовой защиты телефонной линии. При таких средствах противогрозовой защиты, по мнению эксперта, исключалась бы возможность вредных последствий от грозового разряда для лиц, находящихся рядом с телефоном в будке. Исходя из этого, народный суд удовлетворил иск Т. о взыскании в его пользу ущерба в заработке с конторы связи, не выполнившей обязанности по устройству противогрозовой защиты телефонной линии и тем с самым предотвращению вреда.
Думается, что характеристика непреодолимой силы в новейшем законодательстве не претерпела существенных изменений, кроме одного; "…если раньше непреодолимая сила рассматривалась как событие, т.е. обстоятельство, не зависящее от воли людей, то ныне она квалифицируется как обстоятельство, что позволяет подводить под понятие непреодолимой силы не только природные, но и социальные явления (военные действия, межнациональные конфликты и т. д.).
В жизни непреодолимая сила учитывается лишь тогда, когда находится в причинно-необходимой связи с возникновением вреда.
Г.К. Матвеев к непреодолимым явлениям общественного характера, кроме всего прочего относит вспышки эпидемий, эпизоотолий, разрывы плотин и дамб, происшедшие в результате недостаточно обоснованных расчетов напора воды и прочности строительных конструкций.
Не вызывает никаких сомнений относительность действия непреодолимой силы. То, что непреодолимо при одном уровне развития науки и техники, вполне преодолимо в других условиях. Развитие науки и техники позволяет ранее непредотвратимые события перевести в ряд доступных контролю человека. Снежные заносы на железных дорогах с появлением снегоочистительных машин перестали быть непреодолимой силой. Развитие атомной техники, исследования в области космоса создают новые способы борьбы со стихией. Так, с помощью космической техники, оказалось возможным получить данные о надвигающихся штормах, определять курс судов в море и др.
Границы возможностей науки и техники в борьбе со стихийными явлениями всё время раздвигаются. В настоящее время крушение поезда вследствие землетрясения должно быть отнесено к непреодолимой силе, но если наука сможет точно предвидеть момент землетрясения, крушение поезда не будет непреодолимой силой и может быть вменено в вину железной дороге. Дело, однако, не столько в предвидение. Возможно, предвидеть сейсмические колебания, для этого создана специальная аппаратура. Однако предотвращения вредных последствий землетрясения пока ещё человеку недоступно.
Для гражданско-правовой ответственности достаточна любая форма вины. Вне зависимости от того, умышленно или неосторожно действовало лицо, причинившее вред, оно обязано возместить его потерпевшему. Это объясняется тем, что одной из целей гражданско-правовой ответственности является восстановление имущественного положения потерпевшего, которому должно быть возмещено всё, что им утрачено по вине другого лица.
Форма и степень вины учитываются лишь в тех случаях, когда вред наступил не только вследствие вины причинителя вреда, но и по вине самого потерпевшего (в случаях, когда потерпевший содействовал возникновению вреда): наличие в поведении потерпевшего умысла является условием освобождения причинителя вреда от ответственности, а грубой неосторожности – снижения размера или отказа в возмещении вреда. Нормой ст.116 Воздушного кодекса РФ установлено, что в случаях повреждения здоровья или смерти пассажира при старте, полете, посадки воздушного судна перевозчик обязан возместить вред, если не докажет, что он возник вследствие умысла самого потерпевшего и при наличии непреодолимой силы. продолжение
--PAGE_BREAK--
Грубая неосторожность потерпевшего, содействовавшая возникновению или увеличению вреда, может явиться основанием, как для снижения возмещения, так и для полного отказа в удовлетворении его требований. Все зависит ещё от того сопутствующего грубой неосторожности обстоятельства — вины причинителя вреда. Если грубая неосторожность потерпевшего сочетается с виной причинителя вреда (так называемая смешанная вина), размер возмещения может быть уменьшен. Если грубая неосторожность потерпевшего не сопровождается виновным поведением владельца источника повышенной опасности, размер может быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано. В каждом конкретном случае решение этих вопросов остается за судом. Однако при причинении вреда жизни или здоровью гражданина полный отказ в возмещении вреда не допустим. Нельзя отказывать в возмещении вреда в части взыскания дополнительных расходов, расходов на погребение, если потерпевший, допустивший грубую неосторожность, погиб (п.2 ст. 1083 ГК РФ).
Не может быть критериев, которые позволили бы точно определить размер вреда, подлежащий возмещению с учетом степени вины. Поэтому вред, подлежащий возмещению, всегда зависел бы исключительно от судейского усмотрения, что вряд ли соответствовало бы интересам потерпевшего. Можно возразить, сославшись на то, что юрисдикционные органы неплохо справляются с задачей учета степени вины при определении размера возмещаемого вреда при смешанной вине и при расчетах в порядке регресса, когда потерпевшему был возмещен вред по принципу солидарной ответственности, но в обоих случаях интересы потерпевшего почти уязвимы. В первом случае он сам виноват и несет последствия своей вины. Во втором — потерпевший получает возмещение полностью. Учету подлежит степень вины причинителя вреда при разложении её между ними.
Статья 1083 ГК РФ предусматривает если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда размер возмещения должен быть уменьшен.
При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается. Вместе с тем закон не содержит понятия, что является грубой неосторожность потерпевшего. Возможно дополнить ст. 1083 ч. 3.1. Следующего содержания «Грубая неосторожность потерпевшего имеет место, если лицо предвидело возможность наступления вредных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий. Простая неосторожность имеет место, если лицо не предвидело возможности наступления вредных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия».
Кроме того, следует признать неудачной саму конструкцию ст. 1083 части 2 ГК РФ. Абзац 2 части 2 ст. 1083 ГК РФ следует изложить в следующей редакции: «Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда в возмещении вреда может быть отказано».
При простой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается.
Наличие грубой неосторожности и просто неосторожности устанавливается в зависимости от обстоятельств дела. Материалы из судебной практики дают основание для вывода о том, что решение этого вопроса особой трудности на практики не вызывает. В ряде судебных решений и определений грубо неосторожными признаются действия граждан, пытающихся на ходу сесть в поезд, трамвай, автобус, троллейбус. Вина потерпевшего освобождает причинителя от ответственности либо полностью, либо уменьшает размер выплаты.
Учет имущественного положения гражданина – причинителя вреда предусмотрен п.3 ст. 1083 ГК РФ.
Крайняя необходимость как состояние, при котором причинение вреда потерпевшему не считается противоправным и при наличии которого суд с учётом обстоятельств дела может освободить причинителя вреда от обязаннности возместить вред полностью или частично, в полной мере распространяется и на причинение вреда источником повышенной опасности.
Например, очень часто во избежание наезда на пешеходов или столкновения с другими автомашинами водители сознательно идут на причинение вреда иным лицам. В одних случаях суды расценивают их действия, как совершенные в состоянии крайней необходимости, а в других – как причинение вреда источником повышенной опасности, что влечет разные правовые последствия. Если все условия для признания состояния крайней необходимости на лицо, в том числе намеренность действий лица, причинившего вред, то не имеет значения, чем конкретно причинен вред – источником опасности или нет. Даже если вред причинен потерпевшему особыми вредоносными свойствами источника повышенной опасности, но в состоянии крайней необходимости, должны применяться правила ст. 1067, а не ст. 1079 ГК РФ.
Таким образом, подводя итог, можно сказать, что в настоящее время судебная практика подходит к разрешению дел о возмещении вреда как вообще, так и причиненный источником повышенной опасности, с правильных на мой взгляд позиций. Хочется также сослаться на мнение В. Емельянова в этом вопросе, который пишет: «Рассматривая дело, суд прежде всего устанавливает, был ли причинен вред, затем причинную связь между действиями ответчика и наступившем вредом. Если при этом действия были виновными и ответчик является деликтоспособным, то выносится решение о возмещении вреда. Если же причинивший вред представляет доказательство того, что он действовал правомерно, суд проверяет, содержат ли его действия необходимые признаки деяния, выведенного из-под ст. 1064 ГК РФ.
Иначе говоря, были ли они совершены в состоянии необходимой обороны или крайней необходимости. При наличии таких признаков действия причинителя вреда признаются правомерными, а исковые требования без удовлетворения.
Центр всего учения о деликтных обязательствах — понятие генерального деликта как виновного противоправного действия (бездействия), следствием которого является причинение потерпевшему вреда. Для практики особое значение имеет система условий деликтной ответственности, среди которых особые трудности в применении вызывает неправомерность действия (бездействия).
Правонарушитель освобождается от гражданско-правовой ответственности при отсутствии одного или нескольких условий привлечения к ней. Основания освобождения от ответственности могут быть предусмотрены законом или договором для конкретного обязательства.
Во всех обязательствах снижение размера ответственности допускается: 1) по вине обеих сторон в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства; 2) если кредитор умышленно или неосторожно содействовал увеличению размера убытков либо не принял разумных мер к их уменьшению.
Наиболее типичными основаниями освобождения от ответственности являются случай, непреодолимая сила и вина потерпевшего (кредитора).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Сложность понятия гражданско-правовой ответственности заключается в том, что ни в научной литературе, ни в учебных изданиях нет единства мнений и взглядов по поводу определения и содержания института гражданско-правовой ответственности. Различают договорную и внедоговорную гражданско-правовую ответственность. В отношении форм гражданско-правовой, и в частности договорной, ответственности, т.е. форм выражения неблагоприятных последствий в имущественной сфере нарушителя.
Под основанием применения к нарушителю субъективных гражданских прав мер гражданско-правовой ответственности, является совершение этим лицом гражданско-правового правонарушения, а совокупность всех необходимых условий для применения гражданско-правовой ответственности составляет состав правонарушения
Наукой гражданского права не восприняты предложения принять общую конструкцию состава правонарушения на объект, объективная сторона, субъективная сторона и субъект. Дело в том, что объект в гражданском праве подразумевается в общих чертах, конкретизировать его нет необходимости, потому что на квалификацию правонарушения это влияет только по общему делению прав абсолютных и относительных. Субъект тоже, как правило, имеется в виду в общих чертах. Подлежат анализу только объективная сторона, исследуемая наиболее подробно, в связи с чем она распадается на три самостоятельных элемента состава — противоправность, вред и причинную связь, и субъективная сторона, сужаемая до понятия вины. Наряду с общераспространенными видами вины — умыслом и неосторожностью — выделяется грубая неосторожность, а иногда эта сторона состава вовсе опускается. На основании проведенного исследования предлагаются следующие дополнения в законодательство:
1. Гражданский кодекс не содержит понятия вины. Предсталяется возможным дополнить ст. 401 ч.1 ГК РФ следующим абзацем: „Вина — есть психическое отношение физического лица и коллективное психическое отношение юридического лица к противоправному деянию и наступившим вредным последствиям, выраженное в форме прямого (косвенного) умысла либо простой или грубой неосторожности“.
2. Кроме того, Гражданский кодекс не содержит понятия невиновного деяния, следует изложить абзац 2 ч.1 ст.401 ГК в следующей редакции: „Деяние (действие, бездействие) лица признается невиновным, если лицо, совершившее проступок, не могло осознавать антиобщественную опасность своего действия (бездействия), не предвидело возможности наступления антиобщественных последствий и по обстоятельствам дела не должно или не могло их предвидеть“.
3. Нередко стороны в договоре предусматривают условия об освобождении от ответственности в результате неосторожности, в силу того, что закон этого делать не запрещает. В целях защиты интересов сторон необходимо расширить запрет п. 4 ст. 401 ГК РФ до пределов грубой неосторожности и изложить его в следующей редакции:
»Заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за нарушение обязательства в результате умысла или грубой неосторожности ничтожно".
4. При грубой неосторожности потерпевшего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответственность наступает независимо от вины, размер возмещения должен быть уменьшен или в возмещении вреда может быть отказано, если законом не предусмотрено иное. При причинении вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается. Вместе с тем закон не содержит понятия, что является грубой неосторожность потерпевшего. Возможно дополнить ст. 1083 ч. 3.1. Следующего содержания «Грубая неосторожность потерпевшего имеет место, если лицо предвидело возможность наступления вредных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий. Простая неосторожность имеет место, если лицо не предвидело возможности наступления вредных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия».
5. Кроме того, следует признать неудачной саму конструкцию ст. 1083 части 2 ГК РФ. Абзац 2 части 2 ст. 1083 ГК РФ следует изложить в следующей редакции: «Если грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, в зависимости от степени вины потерпевшего и причинителя вреда в возмещении вреда может быть отказано».
6.В целях толкования понятия непреодолимой силы как обстоятельства освобождающего от ответственности следует изменить формулировку п. 3 ст. 401 ГК РФ следующим образом и добавить п. 31:
«31.Под непреодолимой силой понимаются чрезвычайные, непредотвратимые при данных условиях обстоятельства, имеющие внешний характер по отношению к деятельности должника, возникшие после заключения договора и влекущие за собой нарушение договорного обязательства.
К обстоятельствам непреодолимой силы могут быть отнесены:
а) стихийные бедствия (ураганы, смерчи, наводнения, оползни и т.п.); продолжение
--PAGE_BREAK--
б) явления общественной жизни (забастовки на предприятиях третьих лиц, революции и др.);
в) административные акты и акты вмешательства власти.
К обстоятельствам непреодолимой силы не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств, инфляция и иное обесценивание денег, неполучение лицензии при существующей системе лицензирования".
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
Нормативно-правовые акты
О договорах международной купли-продажи товаров [Текст]: [Конвенция Организации Объединенных Наций, заключена в Вене 11.04.1980 г.] // Вестник ВАС РФ. – 1994. – № 1. – С. 57
Конституция Российской Федерации [Текст]: офиц. текст. от 12.12.1993 г. // Российская газета. – 1993. – № 237
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]: [Федеральный закон № 51-ФЗ, принят 30.11.1994 г., по состоянию на 09.02.2009] // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]: [Федеральный закон № 14-ФЗ, принят 26.01.1996 г., по состоянию на 25.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) [Текст]: [Федеральный закон № 146-ФЗ, принят 26.11.2001 г., по состоянию на 30.06.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 49. – Ст. 4552
Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 138-ФЗ, принят 14.11.2002 г., по состоянию на 09.02.2009] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 46. – Ст. 4532
Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 95-ФЗ, принят 24.07.2002 г., по состоянию на 03.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 30. – Ст. 3012
Воздушный кодекс Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 60-ФЗ, принят 19.03.1997 г., по состоянию на 30.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 1997. – № 12. – Ст. 1383
Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 18-ФЗ, принят 10.01.2003 г., по состоянию на 23.07.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2003. – № 2. – Ст. 170
О несостоятельности (банкротстве) [Текст]: [Федеральный закон № 127-ФЗ, принят 26.10.2002 г., по состоянию на 30.12.2008] // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 43. – Ст. 4190
О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации [Текст]: [Закон РФ № 5340-1, принят 07.07.1993 г., по состоянию на 23.07.2008] // Ведомости СНД и ВС РФ. – 1993. – № 33. – Ст. 1309
О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС [Текст]: [Закон РФ № 1244-1, принят 15.05.1991 г., по состоянию на 25.12.2008] // Ведомости СНД и ВС РСФСР. – 1991. – № 21. – Ст. 699
Научная и учебная литература
Алексеев С.С. Гражданская ответственность за невыполнение плана железнодорожной перевозки. [Текст] – М., Статут. 2005. – 612 с.
Алексеев С.С. О составе правонарушения [Текст] // Правоведение. – 1958. – № 1. – С. 47-53
Андреев А.А. Эвентуальная ответственность в гражданском праве [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2008. – № 9. – С. 17
Базылев Б.Т. Юридическая ответственность. [Текст] – Красноярск., 1985. – 686 с.
Барсегян Т.К. Неустойка как мера ответственности [Текст] // Юрист. – 2006. – № 7. – С. 22
Богданов Д.Е. Вина как условие гражданско-правовой ответственности (анализ теории и судебной практики) [Текст] // Российский судья. – 2008. – № 4. – С. 21
Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая: Общие положения. [Текст] – М., Статут. 2003. – 802 с.
Братусь С.И. Юридическая ответственность и законность. [Текст] – М., Наука. 1976. – 708 с.
Бушев А.Ю. Основы управления рисками в праве [Текст] // Арбитражные споры. – 2008. – № 3. – С. 22
Гражданское право. В 2-х т. Том II. Полутом 2: Учебник [Текст] / Отв. ред. проф. Суханов Е.А. – М., Волтерс Клувер. 2008. – 842 с.
Гражданское право. В 3-х томах. Т. 3. [Текст] / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. – М., Проспект. 2008. – 872 с.
Гражданское право. Часть 1. Учебник [Текст] / Под ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. – М., Проспект. 2008. – 834 с.
Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. [Текст] – М., Статут. 2005. – 614 с.
Гришин Д.А. Неустойка: современная теория [Текст] // Актуальные проблемы гражданского права. Вып. 2 / Под ред. Брагинского М.И. – М., Статут. 2000. – 708 с.
Гущин В.З. Гражданско-правовая ответственность [Текст] // Нотариус. – 2009. – № 2. – С. 24
Дзюба И.А. Об институте ограничения и освобождения от ответственности за неисполнение договорных обязательств вследствие действия непреодолимой силы [Текст] // Современное право. – 2007. – № 5. – С. 15
Дождев Д.В. Римское право. Учебник. [Текст] – М., Юрайт. 2007. – 706 с.
Долгополова Е.П. Правовые проблемы определения существенных условий договора добровольного страхования гражданской ответственности [Текст] // Право и политика. – 2008. – № 3. – С. 22
Емельянов В. Всегда ли возникает обязанность возмещения причиненного вреда? [Текст] // Российская юстиция. – 2007. – № 1. – С.24-25.
Ещенко И.А. Гражданско-правовая ответственность за нарушение обязательств [Текст] // Российский судья. – 2008. – № 5. – С. 22
Иоффе О.С. Обязательственное право. [Текст] – М., Статут. 2005. – 738 с.
Каменков В.С., Каменков А.В. Основания освобождения от гражданско-правовой ответственности [Текст] // Бюллетень нотариальной практики. – 2007. – № 4. – С. 22
Коняев Н.И. Некоторые вопросы возмещения вреда, причиненного увечьем [Текст] // Социалистическая законность. – 1963. – № 6. – С. 24-25.
Коршунова Н.П. Непреодолимая сила: новый взгляд на старую проблему [Текст] // Журнал российского права. – 2008. – № 3. – С. 37
Кофман В.И. Границы юридически значимого применения. [Текст] // Правоведение. – 1960. – № 3. – С. 18-20
Кулагин М.Н Избранные труды [Текст] – М., Статут. 2006. – 802 с.
Лапаева О. Форс-мажор в теории и на практике [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2007. – № 9. – С. 8
Лапач В. В состоянии крайней необходимости… [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2009. – № 4. – С. 6
Ласкина С.О. Обеспечение соблюдения публичного интереса при несостоятельности (банкротстве) [Текст] // Вестник Арбитражного суда города Москвы. – 2008. – № 2. – С. 27
Маковская А.А. Основание и размер ответственности руководителей акционерного общества за причиненные обществу убытки [Текст] // Убытки и практика их возмещения: Сборник статей / Отв. ред. Рожкова М.А. – М., Статут. 2006. – 682 с.
Мамай В.И. Вопросы возмещения вреда при дорожно-транспортных происшествиях // Транспортное право. – 2009. – № 2. – С. 17
Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. [Текст] – Киев., 1955. – 598 с.
Матвеев Г.К. О понятии непреодолимой силы в советском гражданском праве [Текст] // Советское государство и право. – 1963. – № 8. – С. 101
Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой ответственности. [Текст] – М., Юрлитиздат. 1970. – 604 с.
Матузов Н.И. Социалистическая демократия – как единство прав, обязанностей и ответственности личности [Текст] // Советское государство и право. – 1977. – № 11. – С. 143
Муравский В.Ф. Становление и развитие в России института гражданско-правовой ответственности за причиненный вред [Текст] // Юридический мир. – 2007. – № 4. – С. 19.
Нарышева Н.Г. Тенденции дифференциации правового регулирования возмещения вреда, причиненного окружающей среде [Текст] // Экологическое право. – 2005. – № 1. – С. 27.
Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. [Текст] – М., Статут. 2004. – 738 с.
Ожегов С.И. Словарь русского языка [Текст] – М., Русский язык. 2003. – 1026 с.
Павлова Е.В.Механизм правого регулирования защиты гражданских прав потерпевших в ДТП [Текст] // Юрист. – 2008. – № 9. – С. 19
Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. [Текст] – М., Статут. 2004. – 786 с.
Поляков И.Н. Ответственность по обязательствам вследствие причинения вреда. [Текст] – М., Городец. 2008. – 762 с.
Попов А.А. Обстоятельства, влияющие на ограничение и уменьшение размера имущественной ответственности предпринимателя [Текст] // Право и экономика. – 2009. – № 2. – С. 25
Постатейный комментарий Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» [Текст] / Под ред. Витрянского В.В. – М., Статут. 2008. – 302 с.
Пустовалова Е.Ю. Требования кредиторов в ходе производства по делу о банкротстве должника [Текст] // Арбитражный и гражданский процесс. – 2009. – № 2. – С. 29
Римское частное право. Учебник [Текст] / Под ред. Новицкого И.Б. – М., Статут. 2006. – 836 с.
Рыбаков В.А. Позитивная ответственность (воспитательные аспекты). [Текст] – Рязань., 1988. – 534 с.
Самощенко К.С., Фарукшин М.Х. Ответственность по советскому законодательству. [Текст] – М., Юридическая литература. 1971. – 438 с.
Спицина А.И. Форс-мажор [Текст] // Домашний адвокат. – 2009. – № 2. – С. 30-31
Тархов В.А. Гражданское право. Общая часть. Курс лекций. [Текст] – Чебоксары., Чувашское книжное издательство. 2004. – 576 с.
Тархов В.А. О юридической ответственности. [Текст] – Саратов., Саратовский университет. 1973. – 376 с
Тархов В.А. Понятие юридической ответственности. [Текст] // Правоведение. – 1973. – № 2. – С. 33-40
Хачатуров Р.Л., Ягутян Р.Г. Юридическая ответственность. [Текст] – Тольятти., Международная академия бизнеса и банковского дела. 1995. – 398с.
Хлыстак Е. Понятие обязательств вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина при исполнении договорных обязательств в современном российском гражданском праве [Текст] // Юрист. – 2009. – № 2. – С. 27
Хохлов В.А. Ответственность за нарушение договора по гражданскому праву. [Текст] – Тольятти., Волжский университет им. В.Н. Татищева. 1997. – 462 с.
Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. [Текст] – М., Госюриздат. 1963. – С. 192-193
Черненко Д. Обстоятельства непреодолимой силы [Текст] // ЭЖ-Юрист. – 2006. – № 21. – С. 6
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. [Текст] – М., Статут. 2005. – С. 392
Материалы юридической практики
О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8, от 01.07.1996 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1996. – № 9. – С. 29
Обзор практики применения арбитражными судами статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 17, от 14.07.1997 г.] // Вестник ВАС РФ. – 1997. – № 9. – С. 45
Определение Верховного Суда РФ от 11.03.2008. № 81-О09-2СП // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2008. – № 7. – С. 8-9
Постановление Президиума ВАС РФ № 532/97 от 19.01.1999// ВАС РФ.- 2000.- № 2.- С.50
Определение ВАС РФ от 10.11.2008 № 14305/08 //Вестник ВАС РФ.- 2009.- № 1.- С.23