Содержание
Введение
1. Понятие реорганизации юридического лица
1.1 Основные подходы к вопросу реорганизации юридического лица в законодательстве и науке гражданского права
1.2 Понятие и формы реорганизации юридического лица
1.3 Юридическое лицо как субъект реорганизации
2. Некоторые особенности защиты прав кредиторов при реорганизации юридических лиц
2.1 Информационные гарантии прав кредиторов
2.2 Защита прав кредиторов вытекающих из договорных отношений
2.3 Солидарная ответственность по обязательствам реорганизованного юридического лица
Заключение
Библиографический список
Введение
Актуальность темы исследования. Особое место среди субъектов гражданского права всегда занимали и занимают юридические лица. В настоящее время регулирование правового положения юридических лиц в российском законодательстве несомненно переживает очередную стадию своего развития. Впервые за последнее десятилетие становления отечественного гражданского законодательства ГК РФ, отразив новые важные идеи и концепции, дал относительно развернутую, отвечающую современным потребностям общества, правовую регламентацию большинства вопросов, связанных с функционированием юридических лиц. К их числу можно в полной мере отнести и вопросы реорганизации юридических лиц.
Реорганизация — одна из наиболее часто применяемых в последнее время процедур в процессе деятельности практически всех организаций. Объясняется это и экономическими, и социальными, и правовыми условиями, в которых существуют юридические лица. Процессы приватизации и обновления российского законодательства также в немалой степени способствовали распространению на практике отдельных форм реорганизации. Для успешного проведения реорганизации необходима, конечно же, оптимальная правовая база, призванная обеспечить достижение необходимого результата. Все это потребовало более детальной регламентации в ГК РФ и других нормативных актах процесса реорганизации. Так, в ныне действующем ГК РФ общим вопросам реорганизации юридических лиц посвящено четыре статьи и, кроме того, по одной статье — в отношении реорганизации хозяйственных товариществ и обществ, обществ с ограниченной ответственностью, акционерных обществ и производственных кооперативов. Законодательные акты об отдельных организационно-правовых формах юридических лиц еще подробнее регулируют соответствующие вопросы реорганизации. Вместе с тем, даже такое более детальное по сравнению с ранее действовавшим законодательством правовое регулирование не позволяет решить всех возникающих при реорганизации вопросов, делая актуальной проблему изменения и дополнения существующих нормативных актов. Недостаточность правового регулирования проявляется, например, в отсутствии четкого указания на порядок оформления правопреемства при реорганизации, необходимости включения положений о правопреемстве в отношении ответственности, потребности в более комплексном сочетании интересов реорганизуемого юридического лица и его кредиторов, чему должно способствовать, как представляется, деление кредиторов на две группы: кредиторов, имеющихся у юридического лица на день принятия решения о реорганизации, а также кредиторов, появившихся после такого решения, и соответственно этому различное правовое регулирование защиты их интересов. Совершенствование же законодательства невозможно без научной разработки проблем реорганизации, в частности, определения понятия реорганизации и выделения ее признаков.
Таким образом, научная и практическая значимость указанных проблем, недостаточная их теоретическая разработка и дискуссионность ряда вопросов предопределили выбор темы.
Степень научной разработанности. Теоретической основой исследования явились труды отечественных правоведов как в области общей теории права, так и отраслевых юридических наук, а также работы зарубежных юристов. Среди них следует выделить работы:
— ученых конца XIX — начала XX в.в.: Д.И.Мейера, К.Победоносцева, И.А.Покровского, Г.Ф.Шершеневича;
— известных советских и российских цивилистов: В.А.Белова, М.И.Брагинского, С.Н.Братуся, А.В.Бенедиктова, Д.М.Генкина, В.П.Грибанова, О.С.Иоффе, О.А.Красавчикова, М.И.Кулагина, А.В.Мицкевича, В.А.Ойгензихта, В.А.Рясенцева, В.А.Рахмиловича, В.И.Серебровского, Е.А.Суханова, В.А.Тархова, Ю.К.Толстого, Р.О.Халфиной, Б.Б.Черепахина и других.
Цель исследования заключается в выработке и обосновании понятия реорганизации юридического лица, выявлении и раскрытии признаков реорганизации, проведении анализа гражданского законодательства и правоприменительной практики в сфере реорганизации юридических лиц для разработки на этой основе рекомендаций по совершенствованию законодательства.
Задачи исследования. В дипломной работе хотелось бы определить, что законодатель вложил в понятие реорганизация юридических лиц, рассмотреть ее правовую природу, а также рассмотреть реорганизацию юридических лиц на практике, изучить документы реорганизуемых юридических лиц, судебную практику и формы реорганизации юридических лиц, попытаюсь выявить особенности реорганизации, путем анализа и синтеза понятий. Также будут рассмотрены дискуссионные вопросы и актуальные проблемы по данной теме, представляя мнения различных авторов и правоведов, и предложена собственная точка зрения.
Объект исследования. В работе исследуются: отечественные нормативно-правовые акты, регулирующие общие и специальные вопросы реорганизации юридических лиц, процедуру ее проведения; существующая практика применения указанных нормативных актов, как опубликованная, так и собранная автором самостоятельно; основные научные позиции юристов по проблеме дипломной работы.
Предмет исследования — реорганизация как особый процесс, происходящий с юридическим лицом; понятие реорганизации; признаки реорганизации: особый субъектный состав, создание и (или) прекращение при реорганизации юридических лиц, наличие правопреемства.
Методы исследования. В работе автором использовались следующие научные методы исследования: диалектический метод, исторический и логический методы, системный подход, формально-юридический, сравнительно-правовой и другие частно-научные методы исследования.
Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, включающих в себя шесть параграфов, заключения и библиографического списка.
1. Понятие реорганизации юридического лица
1.1 Основные подходы к вопросу реорганизации юридического лица в законодательстве и науке гражданского права
Необходимость правового регулирования определенных общественных отношений, появление в праве новых юридических конструкций, призванных обеспечить реализацию конкретных потребностей общества на соответствующем этапе его развития, определяются прежде всего экономическими факторами. «Экономика — это основной предмет регулирования, первопричина возникновения права». Правомерность данного утверждения можно проследить на примере развития отдельных положений о юридических лицах. Нельзя не согласиться с выводом о том, что появление самого института юридического лица было обусловлено «усложнением социальной организации общества, развитием экономических отношений и, как следствием, общественного сознания. На определенном этапе общественного развития правовое регулирование отношений с участием одних лишь физических лиц, как единственных субъектов частного права, оказалось недостаточным для развивающегося экономического оборота». Свое первое нормативное регулирование институт юридического лица получил уже в период Римской империи, когда в отдельных случаях признавались в качестве самостоятельных субъектов права различного рода союзы и учреждения. «В древнем Риме в связи с развитием товарного производства, ростовщичества и внешней торговли в правовые отношения во многих случаях стали вступать не отдельные люди (физические лица), а объединения, союзы лиц». Это прежде всего государство, государственная казна, городские общины (муниципии) и т.д. Их правоспособность была отделена от правоспособности входящих в них лиц. Вместе с тем, в указанное время термин «юридическое лицо» не использовался. Дальнейшее теоретическое и практическое развитие института юридического лица было связано «с расширением товарного производства и зарождением капитализма в недрах феодального общества», но наиболее активное применение данный институт получил лишь с середины XIX века, что несомненно было связано с осуществлением экономических процессов в обществе. В XX веке значение института юридического лица еще более возрастает вследствие усложнения инфраструктуры и интернационализации предпринимательской деятельности, расширения государственного вмешательства в экономику, появления новых информационных технологии.
Правовое закрепление отдельных организационно-правовых форм юридических лиц также было вызвано экономическими причинами.
В юридической литературе нет единого мнения по вопросу о моменте зарождения акционерных обществ. В конце XIX — начале XX веков в гражданском праве существовало два направления. Сторонники первой точки зрения (Г.Ф.Шершеневич, А.Вормс, Л.Яснопольский) полагали, что история акционерных компаний началась с момента создания в 1600 г. Английской Ост-Индийской компании. Другие ученые считали первыми предшественниками акционерных обществ более ранние образования. Так, например, А.И.Каминка к числу таких образований относил римские общества откупщиков (collegia publicanorum). Не рассматривая по существу имевшие место разногласия, следует согласиться с высказанным в юридической литературе выводом об отсутствии экономических предпосылок для бурного развития акционерных компаний в Древнем Риме и в средние века.
Например, активное создание акционерных обществ связано прежде всего с развитием капитализма, требующего концентрации капитала и привлечения большого количества денежных средств третьих лиц. Известное высказывание К.Маркса наилучшим образом иллюстрирует данное положение. Он отмечал, что «мир до сих пор оставался бы без железных дорог, если бы приходилось дожидаться, пока накопление не доведет некоторые отдельные капиталы до таких размеров, что они могли бы справиться с постройкой железной дороги. Напротив, централизация посредством акционерных обществ осуществила это в один миг». Экономические потребности общества на данном историческом этапе послужили основанием для нормативного закрепления в законодательстве возможности образования таких обществ.
С появлением коллективного субъекта права — юридического лица встал вопрос и о процедуре прекращения его деятельности. Порядок этот постоянно совершенствовался. На определенном этапе исторического развития общества возникла необходимость установить новую форму прекращения юридического лица, которая позволила бы обеспечить правопреемство в отношении прав и обязанностей субъекта. Это также было вызвано прежде всего экономическими причинами. Потребность в концентрации капитала явилась основанием для появления двух форм слияния (в современном понимании — слияния и присоединения). Концентрация капитала могла выражаться не только путем создания организаций и объединения таким образом средств учредителей, но и путем слияния нескольких уже существующих субъектов, либо присоединения одного субъекта к другому. Таким образом, можно согласиться с выводом М.И.Кулагина о том что «реорганизация юридических лиц является одной из правовых форм, в которую облекается процесс централизации производства и капитала в экономике буржуазных стран». Он выделял три формы объединения капиталов. В первом случае происходит слияние компаний в рамках одной отрасли экономики (горизонтальное объединение), во втором -объединяются фирмы, осуществляющие взаимодополняющую деятельность (вертикальное объединение). Третья форма централизации капитала связана с поглощением или слиянием компаний, которые действуют совершенно в различных сферах экономики. Появление этой формы было вызвано необходимостью диверсификации хозяйственной деятельности крупных компаний. В последующем экономические процессы потребовали разукрупнения существующих компаний и недопущения монополий в отдельных секторах экономики, что повлекло за собой появление разделения и выделения, как самостоятельных форм реорганизации. Все указанные выше обстоятельства явились основанием для правового регулирования в нормативных актах процесса реорганизации юридических лиц.
В Российской Федерации впервые отдельные вопросы реорганизации юридических лиц получили определенное закрепление в Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. Так, в ст.364 ГК среди оснований прекращения акционерных обществ было названо слияние общества с другим акционерным обществом, проводимое по постановлению общего собрания акционеров. При этом указывалось, что слияние сопровождается заключением правлениями сливающихся акционерных обществ договора о слиянии и соблюдением правил о порядке изменения и дополнения устава акционерного общества. Термин реорганизация в данном случае не применялся, а слияние, представляло собой применительно к современным формам реорганизации ни что иное как присоединение юридического лица. Данный вывод вытекает из указания ГК РСФСР на то, что при слиянии должны соблюдаться правила об изменении и дополнении устава акционерного общества. Следовательно, одно из акционерных обществ продолжало существовать, сохранялся его устав, в который в установленном порядке вносились изменения и дополнения, отражающие факт слияния. Вместе с тем, процедура слияния и последствия ее проведения в ГК РСФСР не были урегулированы.--PAGE_BREAK--
В последующих нормативных актах в основном определялись лишь формы реорганизации юридического лица, устанавливались положения о правопреемстве, а также в самом общем виде регламентировался порядок проведения реорганизации. Особо следует отметить Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)» от 30 июня 1987 г., в котором реорганизация не отождествлялась с прекращением предприятий. Данный вывод подтверждается ст.23 Закона, где устанавливалось, что реорганизация (слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование) и прекращение деятельности предприятий производятся в установленном порядке по решению органа, который правомочен создавать предприятия. Кроме того, одним из оснований прекращения деятельности называлось отсутствие необходимости в дальнейшей работе предприятия и невозможность при этом его реорганизации.
Не рассматривалась в качестве реорганизации передача предприятий из подчинения одного министерства или ведомства в подчинение другого вышестоящего органа. Данный процесс регламентировался Положением о порядке передачи предприятий, объединений, организаций, учреждений, зданий и сооружений, утвержденным Постановлением Совета Министров СССР от 16 октября 1979 г. № 940. При этом прекращение предприятия и создание нового субъекта права отсутствовало, изменение субъектов гражданских правоотношений не происходило, предприятие полностью сохраняло свои права и обязанности.
Нормативные акты, изданные в период становления рыночных отношений в Российской Федерации в начале 90-ых годов, не внесли каких-либо существенных изменений в правовое регулирование процесса реорганизации. Так, в Положении об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью, утвержденном постановлением Совета Министров СССР от 19 июня 1990 г. № 590 и в Законе РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности» от 25 декабря 1990 г. реорганизация рассматривалась наряду с ликвидацией в качестве одной из форм прекращения юридического лица. Отмечалось, что при реорганизации должны вноситься необходимые изменения в учредительные документы и в Государственный реестр. В законе определялся и срок окончания реорганизации. Он был связан с моментом исключения предприятия из Государственного реестра.
Вслед за Законом СССР «О государственном предприятии (объединении)» в Положении об акционерных обществах, утвержденном постановлением Совета Министров РСФСР от 25 декабря 1990 г. № 601 реорганизация сводилась к прекращению акционерного общества. Прекращение отождествлялось только с ликвидацией юридического лица. Но какого-либо иного определения реорганизации здесь не содержалось.
В ГК РФ 1994 г., так же как в ГК РСФСР 1922 г. и 1964 г., не отражено определение реорганизации. В ст.57 ГК РФ речь идет лишь о пяти формах реорганизации: слиянии, присоединении, разделении, выделении и преобразовании.
В отечественной юридической литературе традиционно понятие реорганизации юридического лица определялось ранее и определяется в настоящее время как прекращение юридического лица (иногда отмечается, что оно происходит без ликвидации дел (деятельности) и имущества) с переходом его прав и обязанностей к другому юридическому лицу — правопреемнику. Понятие реорганизации в данном случае, наряду с ликвидацией, рассматривается в качестве одной из форм прекращения юридического лица.
Необходимо отметить, что выделение в российском законодательстве и в теории гражданского права разных форм прекращения юридических лиц происходило постепенно, по мере появления потребностей в их существовании, и осмысления правовых особенностей каждой из форм.
В трудах дореволюционных цивилистов не проводилось разграничения между различными формами прекращения юридических лиц в зависимости от имеющих место в результате этого последствий. Прекращение сводилось практически во всех случаях лишь к ликвидации юридического лица. Поэтому в начале XX века ученые-юристы указывали в основном лишь такие основания прекращения юридического лица, которые вели к его ликвидации, т.е. «ряду действий, имеющих целью прекращение всех юридических отношений, как-то: уплата долгов, получение по долгам, продажа имущества и т.п». Среди оснований ликвидации выделялись: 1) наступление определенного условия или истечение срока, указанных при создании юридического лица, которые влекут за собой его прекращение; 2) достижение или утрата цели, для которой создавалось юридическое лицо; 3) принятие лицами, выражающими волю юридического лица, решения о его прекращении; 4) принятие органами власти решения о прекращении юридического лица; 5) выбытие всех членов, входящих в состав юридического лица; 6) полное уничтожение имущества юридического лица; 7) объявление юридического лица несостоятельным. Указанные основания закреплялись в законе и подразделялись на общие для всех юридических лиц или свойственные только некоторым из них. Так, Г.Ф.Шершеневич, характеризуя специальные основания прекращения акционерных товариществ указывал на возможность прекращения их путем слияния, состоящего в том, что однородные предприятия соглашаются соединить свои имущества для совместного достижения преследуемых целей. При этом слияние подразделялось им на два вида: 1) поглощение, когда одно товарищество поглощает другое, что с юридической стороны представляет собой прекращение одного товарищества и перевод всего его имущества на имя другого; 2) такое слияние, при котором оба товарищества прекращают свое существование с тем, чтобы дать место новому, принимающему актив и пассив первых двух. Как видно, речь здесь идет о таких современных формах реорганизации как слияние и присоединение. Хотя сам термин «реорганизация» при этом не использовался, можно считать, что в данном случае рассматривались отдельные вопросы прекращения юридического лица, сопровождающиеся правопреемством. Об этом свидетельствует указание Г.Ф.Шершеневича на то, что за кредиторами сливающихся товариществ «не может быть признано право требовать, чтобы имущество, которому они доверяли, послужило бы источником удовлетворения их требований прежде перехода его к другому лицу». Таким образом, автор отмечал, что обязанности сливающихся товариществ перед кредиторами переходят к вновь образуемому или продолжающему существовать юридическому лицу, которое за счет переданного имущества и будет производить удовлетворение требований кредиторов. Вместе с тем, в дореволюционной юридической литературе вопрос об указанной форме прекращения юридического лица не нашел дальнейшего развития. Поскольку в основном, как уже было сказано, прекращение сводилось лишь к ликвидации юридического лица, то и правила о процедуре прекращения затрагивали только процесс ликвидации. Однако, очевидно, что такое особое основание прекращения акционерных товариществ, как слияние, в силу присущей ему специфики, не могло регламентироваться правилами о ликвидации. Но какого-либо большего развития данное основание прекращения юридического лица и процедура его проведения в рассмотренный период времени не получили.
Выше отмечалось, что определение реорганизации как одной из форм прекращения юридического лица, сопровождающееся правопреемством, являлось практически общепризнанным в советской юридической литературе и достаточно часто встречается в работах современных цивилистов. Однако, абсолютно очевидно, что такое определение не отражает всех процессов, происходящих в результате реорганизации, и не охватывает все формы ее проведения, а именно — выделение. Этот явный пробел вызывает необходимость при использовании сложившегося определения реорганизации делать соответствующие оговорки. Вместе с тем данная позиция не позволяет решить проблему как таковую. Поэтому актуальной в настоящее время является потребность в разработке нового определения реорганизации. Для этого представляется необходимым подробнее рассмотреть некоторые из имеющихся в юридической литературе определений, отличных от традиционно используемого цивилистами.
Ряд авторов определяют реорганизацию в качестве специфического способа образования новых и прекращения действующих юридических лиц. По нашему мнению, именно такой подход, отражающий прежде всего процессы, происходящие при реорганизации с юридическими лицами, представляется единственно верным для формулировки дефиниции. В дальнейшем нами будет показана обоснованность такого вывода.
Особого внимания заслуживает определение реорганизации, предложенное В.А.Дозорцевым. Он, считая реорганизацию одной из форм прекращения юридических лиц, отмечал все же, что результатом реорганизации бывает не только прекращение юридических лиц, но и определенное изменение правосубъектности юридического лица, когда без его прекращения возникает правопреемство. Поэтому под реорганизацией понималось такое изменение (в том числе прекращение) правосубъектности юридического лица, в результате которого возникает правопреемство у другого юридического лица, притом не сингулярное (каких-то единичных прав и обязанностей), а универсальное, всей совокупности прав и обязанностей, принадлежащих юридическому лицу.
Особенность данного определения реорганизации заключается в значении используемого термина «правосубъектность». В работе, одним из авторов которой выступал В.А.Дозорцев, выделялось несколько подходов к понятию правосубъектности. Во-первых, указывалось, что «термин „правосубъектность“ обозначает тоже самое, что и „субъект права“, лишь слагаемые этого термина (»право" и «субъект») поменялись местами. Ясно, что термин «правосубъектность» здесь не является обозначением нового понятия, отличного от понятия «субъект права». Во-вторых, правосубъектность определялась как признанная законом способность лица иметь права и нести обязанности. При этом указывалось, что гражданская правосубъектность организаций возникает лишь при наличии право- и дееспособности, т.е. при нераздельности этих общественно-юридических свойств.
Анализируемое определение реорганизации не позволяет установить какое из указанных выше значений правосубъектности использовалось В.А.Дозорцевым при формулировки дефиниции. Однако, в обоих случаях нельзя говорить о каком-либо изменении правосубъектности, если имеет место реорганизация в форме выделения, при которой отсутствует прекращение реорганизуемого юридического лица.
Поскольку понятие субъекта права действительно неразрывно связано с право- и дееспособностью лица, необоснованным, по нашему мнению, выглядит вообще использование в рассматриваемом определении термина «правосубъектность», в результате чего лишь усложняется понимание смысла определения и появляются дополнительные вопросы.
Исследованию правовой природы реорганизации, анализу понятия и сущности процесса реорганизации, раскрытию признаков этого правового явления посвящены работы А.Коровайко. Проблема правовой природы института реорганизации по мнению А.Коровайко связана с тем, что реорганизация «представляет собой юридическую фикцию, опосредующую реальные экономические процессы. За понятием „реорганизация“ стоит переход имущества (его части) одного лица к другому, и в принципе, не придумай законодатель подобного легального определения, этот процесс вполне мог (и должен был бы) протекать в следующей форме: получение участниками причитающегося им имущества (активов) ликвидированного (за исключением случаев выделения) юридического лица и незамедлительная передача его в полном объеме другому юридическому лицу. Динамика подобных отношений предполагала бы юридически значимую трансформацию прав участников реорганизуемого юридического лица: из обязательст-венных в вещные и затем обратно в обязательственные». При реорганизации же обязательственные права в отношении одного юридического лица непосредственно заменяются обязательственными правами в отношении другого.
Таким образом, представленная концепция А.Коровайко основывается на том, что реорганизация есть переход имущества. Исходя из этого, предлагается схема, отображающая данный переход и, по мнению автора, раскрывающая суть реорганизации. Однако, данная схема имеет отношение в основном лишь к коммерческим организациям. У целого ряда некоммерческих организаций (фондов, ассоциаций, союзов) имущество при ликвидации в собственность учредителей (участников) не передается. В таком случае, учитывая изложенную позицию А.Коровайко, следует предположить, что институт реорганизации обладает разной правовой природой применительно к различным организационно-правовым формам юридических лиц, чего, естественно, быть не должно.
Впоследствии, при исследовании проблем выделения акционерных обществ, А.Коровайко рассматривает данную форму реорганизации уже «не как дробление имущества, а как выделение ряда участников реорганизуемого общества». Учитывая, что выделение — лишь одна из форм проявления процесса реорганизации, все иные формы в таком случае также необходимо определить в качестве перехода участников реорганизуемого юридического лица в состав организации-правопреемника: при разделении происходит разделение участников, при слиянии и присоединении — соответственно их слияние и присоединение. Данный вывод позволяет считать, что реорганизация в целом представляет собой процесс перехода участников от право-предшественника к правопреемнику.
Кроме определенной непоследовательности А.Коровайко в изложении своих позиций, когда в одном случае реорганизация сводится к переходу имущества, а в другом — фактически к переходу участников, следует отметить, что, по нашему мнению, все предложенные автором концепции акцентированы на выделение вторичных признаков, проявление которых неразрывно связано с основными процессами, происходящими при реорганизации. Таковыми являются создание новых организаций и прекращение реорганизуемых юридических лиц.
Единственными участниками реорганизации выступают юридические лица. Именно данные субъекты гражданского права участвуют в слиянии, присоединении, разделении, выделении и преобразовании, а не учредители (участники, члены) либо имущество этих юридических лиц. Подготовка к созданию в результате реорганизации новых юридических лиц или к вхождению в состав уже действующей организации (при присоединении) может протекать в различной последовательности: сначала определяется состав учредителей, а затем перечень имущества, передаваемого организации-правопреемнику, либо наоборот. Однако, не данные действия, а непосредственно процессы создания и (или) прекращения юридических лиц представляют собой сущность реорганизации. продолжение
--PAGE_BREAK--
Если же отождествлять реорганизацию с переходом имущества юридического лица, то в таком случае следует признать, что юридическое лицо представляет собой определенный имущественный комплекс. Когда под реорганизацией понимается переход участников из реорганизуемого юридического лица во вновь создаваемую или уже существуюнную организацию, имеет место фактически подмена одних субъектов права другими: вместо юридических лиц речь идет об их участниках. Кроме того, при таком подходе невозможным становится проведение реорганизации в форме выделения и разделения, если организация имеет одного учредителя или участника.
Кроме рассмотренных выше выводов А.Коровайко относительно правовой природы института реорганизации, особого внимания заслуживает предложенное автором определение реорганизации, отличное от традиционно используемого в юридической литературе, а также выделенные им признаки реорганизации. А.Коровайко справедливо указывает, что определение реорганизации только как прекращения юридических лиц не является всеобъемлющим и не включает такой вид реорганизации, как выделение, влекущее не прекращение, а наоборот, возникновение нового субъекта права. Под реорганизацией А.Коровайко понимает процесс перемены лиц в имущественных и иных правоотношениях, характеризующийся изменением комплекса их прав и обязанностей, субъектного состава участников либо организационно-правовой формы реорганизуемого юридического лица и влекущий универсальное правопреемство. К числу юридически значимых призанков реорганизации А.Коровайко относит следующие:
— универсальное правопреемство вновь возникших (в случае присоединения — измененных) юридических лиц, включающее, помимо перехода к преемнику актива, также передачу имущественных обязанностей (пассива);
— отсутствие какой-либо связи (обязательственно-правовой или вещной) между реорганизованным юридическим лицом и его правопреемником и полная автономия последнего;
— изменение размера уставного капитала и субъектного состава участников (в случае преобразования — только организационно-правовой формы) реорганизуемого юридического лица;
— все или часть участников реорганизуемого субъекта выступают учредителями (участниками) его правопреемника.
Как видно, основным признаком реорганизации в определении называется перемена лиц в правоотношениях. Что она собой представляет? Ответ на данный вопрос связан прежде всего с особенностями структуры самого правоотношения. В любом правоотношении можно выделить: субъектный состав, объект и содержание правоотношения (права и обязанности субъектов правоотношения). Наступление определенного юридического факта служит основанием возникновения, изменения или прекращения правоотношения. Изменения, происходящие в правоотношении, могут затрагивать любой из названных выше элементов правоотношения, в том числе и его субъектов. Изменение субъектного состава в правоотношении неизменно влечет за собой переход к новому субъекту прав и обязанностей другого субъекта правоотношения. Перемена лиц в правоотношении и переход прав и обязанностей от одного субъекта права к другому неразрывно связаны между собой. По нашему мнению, изменение субъектного состава правоотношения, влекущее за собой переход к правопреемнику прав и обязанностей правопредшественника, следует рассматривать в качестве правопреемства. Таким образом, из всех признаков, характеризующих реорганизацию, в определении на первое место выдвигается именно правопреемство. И тем самым реорганизация фактически отождествляется с правопреемством. Не случайно, в дальнейшем, при выделении признаков реорганизации А.Коровайко не говорит уже о перемене лиц в правоотношениях, а в качестве основного признака называет универсальное правопреемство. Вместе с тем не ясно, о каком изменении комплекса прав и обязанностей юридических лиц при правопреемстве в таком случае может идти речь.
В анализируемом определении и среди признаков реорганизации отсутствует указание на процессы, происходящие в результате реорганизации с юридическими лицами. Не устраняет данный недостаток определение реорганизации как перемены лиц в правоотношениях. Такая перемена может происходить не только в результате прекращения одних юридических лиц и создания других, но и в иных случаях.
Необоснованно выглядит указание в определении на изменение состава участников реорганизуемого юридического лица в качестве обязательного признака реорганизации. Выше было показано, что не во всех случаях реорганизации происходит изменение субъектного состава участников реорганизуемого юридического лица. Вместе с тем, оно может произойти и в случае преобразования юридического лица, когда имеет место изменение его организационно-правовой формы, хотя, как видно из определения, сам А.Коровайко не допускает такой возможности. При этом следует отметить, что в определении необоснованно противопоставляются разнопорядковые признаки — изменение состава участников и организационно-правовой формы юридического лица.
На наш взгляд не является юридически значимым признаком реорганизации и изменение размера уставного капитала реорганизуемого юридического лица, поскольку, во-первых, данный признак может иметь место только при реорганизации хозяйственных обществ, а, во-вторых, даже в этих случаях реорганизации размер уставного капитала может остаться без изменений.
Авторы одного из комментариев к Федеральному закону «Об обществах с ограниченной ответственностью» понимают под реорганизацией такое изменение признаков юридического лица, которое приводит к правопреемству, в результате которого возникают новые юридические лица — правопреемники и (или) прекращаются действующие юридические лица с переходом прав и обязанностей к их правопреемникам. С таким определением реорганизации нельзя согласиться по следующим основаниям.
Во-первых, неверным, представляется, определение реорганизации, как изменения признаков юридического лица, под которыми авторы понимают набор признаков, присущих каждой организационно-правовой форме юридического лица (объем правоспособности, правовой режим имущества юридического лица, права участников (вещные, обязательственные) в отношении юридического лица, структура органов управления и т.д.). Вместе с тем, при всех формах реорганизации, кроме преобразования, организационно-правовая форма может и не изменяться, следовательно не будут изменяться и признаки, присущие данной организационно-правовой форме. Например, при слиянии двух и более акционерных обществ может быть также образовано акционерное общество; общество с ограниченной ответственностью может быть присоединено к другому обществу с ограниченной ответственностью и т.д. Во всех этих случаях, если исходить из приведенного выше определения, реорганизации не происходит, поскольку не изменяются признаки, присущие конкретной организационно-правовой форме.
Во-вторых, неудачной является редакция определения, в соответствии с которой можно прийти к выводу о том, что в результате правопреемства возникают новые и (или) прекращаются действующие юридические лица. При этом нарушается причинно-следственная связь имеющих место при реорганизации правовых явлений. Не правопреемство ведет к образованию и (или) прекращению юридических лиц, а реорганизация, представляющая собой определенный юридический состав (совокупность юридических фактов), связанный с образованием и (или) прекращением юридических лиц, влечет возникновение правопреемства.
Кроме того, в анализируемом определении имеет место повторение отдельных положений. Так, отметив в начале определения правопреемство, как один из признаков реорганизации, авторы затем повторно обозначают этот же признак указанием на переход прав и обязанностей к правопреемникам юридических лиц.
На наш взгляд, ни одна из рассмотренных выше дефиниций не может быть принята нами полностью в качестве определения понятия реорганизации. Поэтому в следующем параграфе работы мы предлагаем новое определение реорганизации, отражающее сущность данного правового явления.
1.2 Понятие и формы реорганизации юридического лица
Для того, чтобы определить понятие реорганизации юридического лица, необходимо прежде всего установить, что происходит в результате реорганизации, каковы правовые последствия ее проведения. Выяснить это невозможно без краткого анализа форм реорганизации, предусмотренных ГК РФ. Как уже отмечалось, в главе 4 ГК РФ речь идет о пяти формах реорганизации: слиянии, присоединении, разделении, выделении и преобразовании. Ранее в ГК РСФСР 1964 г. указывалось всего лишь три формы реорганизации: слияние, разделение и присоединение (ст.37). В общем виде основная характеристика каждой из форм реорганизации дана в ст. 58 ГК РФ.
1. При слиянии двух и более юридических лиц происходит создание одного нового юридического лица и прекращение участвовавших в слиянии организаций. Все права и обязанности последних переходят к вновь созданному юридическому лицу на основании передаточного акта. Данная организация становится универсальным правопреемником прекративших существование юридических лиц.
2. Присоединение характеризуется тем, что одно юридическое лицо присоединяется к другому юридическому лицу, в результате чего первое из них прекращает свое существование, а его права и обязанности переходят в соответствии с передаточным актом в порядке универсального правопреемства к продолжающей функционировать организации.
3. В результате разделения одно юридическое лицо делится на две и более организаций, что сопровождается прекращением деятельности разделившегося юридического лица и переходом его прав и обязанностей в соответствии с разделительным балансом к вновь созданным юридическим лицам. Последние становятся универсальными правопреемниками прекратившего свое существование юридического лица.
4. Выделение как форма реорганизации характеризуется тем, что из состава юридического лица выделяются одно или несколько новых юридических лиц, к каждому из которых переходят права и обязанности реорганизованной организации в соответствии с разделительным балансом. При этом прекращения деятельности последней не происходит. Вновь созданные юридические лица становятся правопреемниками реорганизованной организации.
5. В результате преобразования происходит изменение организационно-правовой формы реорганизуемого юридического лица, сопровождающееся прекращением его деятельности и созданием новой организации, к которой в соответствии с передаточным актом в порядке универсального правопреемства переходят права и обязанности преобразованной организации. На правовой характеристике преобразования следует остановиться несколько подробнее, поскольку именно в отношении данной формы реорганизации, по нашему мнению, существуют определенные недостатки нормативно-правового регулирования.
Преобразование в последнее время стало одной из наиболее часто применяемых на практике форм реорганизации юридических лиц. В качестве основных обстоятельств способствовавших этому, можно выделить следующие.
Во-первых, в процессе приватизации государственных и муниципальных предприятий широкое распространение получил такой способ приватизации, как акционирование. Оно представляет собой, несмотря на имеющееся специальное нормативно-правовое регулирование, не что иное, как преобразование юридического лица из одной организационно-правовой формы (государственного или муниципального предприятия) в другую (акционерное общество). Кроме того, правовыми актами о приватизации предусматривалось и преобразование арендных предприятий в товарищества с ограниченной ответственностью и акционерные общества.
Во-вторых, становление гражданско-правового законодательства в РФ и замена нормативных актов, действовавших в начале этапа проводимых в стране экономических реформ, вызывают необходимость приведения организационно-правовых форм ранее созданных юридических лиц в соответствие с действующим законодательством. Данный процесс осуществляется посредством преобразования. Так, в п.5 ст.6 ФЗ РФ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» предусмотрена необходимость преобразования индивидуальных (семейных) частных предприятий, а также предприятий, созданных хозяйственными товариществами и обществами, общественными и религиозными организациями, объединениями, благотворительными фондами в хозяйственные товарищества, общества или кооперативы.
Преобразование юридического лица, как уже указывалось, связано с изменением его организационно-правовой формы. Вместе с тем, позиция законодателя в данном вопросе неоднозначна. В соответствии с п.5 ст.58 ГК РФ преобразование рассматривается и как изменение организационно-правовой формы, и как преобразование юридического лица одного вида в юридическое лицо другого вида. Такое отождествление неравнозначных понятий (форма и вид) представляется недопустимым. Исходя из положений п. 2, 3 ст. 50 ГК РФ, юридические лица могут создаваться именно в форме хозяйственных товариществ, обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных предприятий и других формах, предусмотренных ГК РФ и законами. Термин же «виды юридических лиц» не позволяет определить о каком изменении видов должна идти речь при преобразовании. Научные классификации юридических лиц, в том числе и основанные на нормах ГК РФ, естественно не могут быть использованы при решении практических вопросов преобразования. Кроме того, научных классификаций достаточно много, что вряд ли позволит разрешить рассматриваемую проблему. И наконец, все существующие в настоящее время классификации юридических лиц предусматривают прежде всего деление их на коммерческие и некоммерческие организации. Поэтому если рассматривать преобразование как переход юридического лица из одного вида в другой, то необходимо допустить и возможность преобразования коммерческой организации в некоммерческую и наоборот. Вместе с тем сам законодатель, придерживается иной позиции. Исходя из этого, нельзя согласиться с мнением В.В.Долинской, считающей более удачным применение в ГК РФ понятия преобразования как изменения видов юридических лиц. На основании вышеизложенного предлагаем пункт 5 статьи 58 ГК РФ изложить в следующей редакции: «При преобразовании юридического лица, то есть изменении его организационно-правовой формы, сопровождающимся прекращением реорганизованного юридического лица и созданием другого юридического лица, к последнему переходят права и обязанности реорганизованного юридического лица в соответствии с передаточным актом». продолжение
--PAGE_BREAK--
Рассматривая правовые аспекты преобразования юридического лица, нельзя не проанализировать и вопрос об изменении типа акционерного общества. Каким образом должна происходить такая процедура: посредством реорганизации в форме преобразования или же путем внесения соответствующих изменений в учредительные документы акционерного общества? Данный вопрос имеет большое практическое значение, от его правильного решения зависит правомерность применения одной из двух названных выше и по-разному регламентированных законодательством РФ процедур. Поставленная проблема приобретает особую актуальность и в связи с ее недостаточно четким и однозначным нормативно-правовым регулированием. Так, согласно абз. 3 п. 2 ст. 97 ГК РФ, при превышении в закрытом акционерном обществе максимально установленного числа участников (акционеров) оно подлежит преобразованию в открытое акционерное общество. Аналогичное положение воспроизведено и в абз. З п. З ст. 7 ФЗ РФ «Об акционерных обществах» от 26 декабря 1995 г. Таким образом, буквальное толкование указанных выше правовых норм позволяет сделать вывод о том, что законодатель допускает возможность реорганизации закрытого акционерного общества в форме преобразования его в открытое акционерное общество. Вместе с тем, данный вывод представляется ошибочным.
Во-первых, преобразование как форма реорганизации юридического лица есть изменение его организационно-правовой формы. Исходя из анализа норм действующего Гражданского кодекса РФ и ФЗ «Об акционерных обществах», следует признать, что одной из организационно-правовых форм юридических лиц является акционерное общество как таковое. Деление же на открытые и закрытые акционерные общества представляет собой лишь разграничение на типы внутри одной организационно-правовой формы. Иными словами, и закрытое, и открытое акционерные общества — это только разные типы одной и той же организационно-правовой формы.
Во-вторых, в П.2 ст. 104 ГК РФ, а также в п.1 ст.20 ФЗ «Об акционерных обществах» указано, что акционерное общество может быть преобразовано либо в общество с ограниченной ответственностью, либо в производственный кооператив. Названный в указанных статьях перечень организационно-правовых форм, в которые допускается преобразование акционерного общества, является исчерпывающим и не подлежит расширительному толкованию. Данные нормы права, фактически запрещая преобразование как форму реорганизации одного типа акционерного общества в другой, еще раз подтверждают сделанный выше вывод о единстве организационно-правовой формы для закрытых и открытых акционерных обществ.
На основании вышеизложенного следует признать, что содержащийся в абз. З п. 2 ст. 97 ГК РФ и абз. З п. 3 ст. 7 ФЗ «Об акционерных обществах» термин «преобразование» неудачно использован законодателем. В результате этого происходит смешение данного термина с понятием преобразования как формы реорганизации юридического лица. И поскольку такая ситуация могла вызвать различное толкование правовых норм, а также ввести в заблуждение, потребовалось соответствующее разъяснение Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении «О некоторых вопросах применения Федерального закона „Об акционерных обществах“ № 19 от 18 ноября 2003 г. В п. 23 Постановления указано, что „при рассмотрении споров, связанных с преобразованием акционерного общества одного типа в акционерное общество другого типа необходимо учитывать, что изменение типа общества не является реорганизацией юридического лица (его организационно-правовая форма не изменяется), поэтому требования, предусмотренные пунктом 5 статьи 58 ГК РФ, пунктом 5 статьи 15 и статьей 20 Закона, о составлении передаточного акта, об уведомлении кредиторов о предстоящем изменении типа акционерного общества в таких случаях предъявляться не должны. Не применяются при этом и другие нормы, касающиеся реорганизации общества, в том числе предоставляющие акционерам право требовать выкупа принадлежащих им акций общества, если они голосовали против преобразования или не участвовали в голосовании (статья 75 Закона).
Преобразование акционерного общества одного типа в акционерное общество другого типа осуществляется по решению общего собрания акционеров с внесением соответствующих изменений в устав общества (утверждением устава в новой редакции) и государственной регистрации их в установленном порядке“.
Таким образом, высшие судебные органы страны подтвердили, что изменение типа акционерного общества реорганизацией не является. Вместе с тем, допущенный в законодательстве двойной подход к термину „преобразование“ не мог не найти отражения и в указанном постановлении от 18 ноября 2003 г. Поэтому представляется более логичным и правильным внести соответствующие изменения в законодательные акты и окончательно решить вопросы терминологии. Предлагаем в абзаце 3 пункта 2 ст.97 ГК РФ слова „подлежит преобразованию в открытое акционерное общество в течение года, а по истечении этого срока — ликвидации в судебном порядке“ заменить словами „в течение одного года должен быть изменен тип общества, а по истечении этого срока при невыполнении указанного условия общество подлежит ликвидации в судебном порядке“. Аналогичные изменения следует внести в абзац 3 пункта 3 статьи 7 ФЗ „Об акционерных обществах“.
Анализируя существующие формы реорганизации нельзя не отметить недостаток в правовом регулировании слияния, разделения и преобразования, связанный с тем, что в действующем ГК РФ отсутствует указание на прекращение реорганизованного юридического лица, характерное для данных форм реорганизации. Неясна в таком случае правовая судьба этой организации. Если практически во всех прежних нормативных актах, как уже указывалось, реорганизация полностью отождествлялась с прекращением юридического лица, то в ныне действующем кодексе законодатель занял другую крайнюю, на наш взгляд, позицию. В настоящее время в ГК РФ и принятых на его основе законах отражается в основном лишь процесс создания в результате реорганизации новых организаций. Например, в п.1 ст.8 ФЗ „Об акционерных обществах“, п.1 ст. 13 ФЗ „О некоммерческих организациях“ от 12 января 1996 г. реорганизация рассматривается в качестве одной из форм создания юридического лица. Только путем реорганизации в форме преобразования любой коммерческой организации, за исключением государственных и муниципальных унитарных предприятий, открытых акционерных обществ, работникам которых принадлежит менее 49 процентов уставного капитала, может быть создано акционерное общество работников (народное предприятие) (п. 1 ст.2 ФЗ „Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий)“ от 19 июля 1998 г.). Кроме того, в соответствии с п. 4 ст. 57 ГК РФ юридическое лицо считается реорганизованным, за исключением случаев реорганизации в форме присоединения, с момента государственной регистрации вновь возникших юридических лиц. Таким образом, в большинстве случаев законодатель определяет момент завершения реорганизации моментом государственной регистрации новых юридических лиц, и лишь при реорганизации в форме присоединения завершение реорганизации связано с моментом внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении деятельности присоединенного юридического лица. Между тем и создание, и прекращение юридических лиц в равной мере характерны для реорганизации. Несмотря на то, что в юридической литературе прекращение юридического рассматривается в качестве неотъемлемого результата реорганизации при всех формах, кроме выделения, по нашему мнению требуется закрепления соответствующего положения и в ГК РФ — основном правовом акте, регламентирующем основания, порядок и последствия проведения реорганизации. Поэтому предлагаем абзац 1 пункта 4 статьи 57 ГК РФ после указания на момент, с которого юридическое лицо считается реорганизованным, дополнить предложением следующего содержания: „В связи с этим в едином государственном реестре юридических лиц должна быть сделана запись о прекращении реорганизованного юридического лица (за исключением реорганизации в форме выделения) со дня государственной регистрации вновь возникшего юридического лица“.
На основании вышеизложенного необходимо сделать вывод о невозможности определять реорганизацию только как одну из форм либо прекращения, либо создания юридического лица. Такое определение реорганизации не является универсальным. Во-первых, оно не охватывает все предусмотренные действующим российским законодательством формы реорганизации. Во-вторых, в результате реорганизации, как было показано выше, может происходить одновременно и прекращение организаций, и создание новых юридических лиц.
В гражданском праве выделяют всего два случая, когда имеет место универсальное правопреемство при изменении субъектного состава в гражданских правоотношениях в связи с прекращением существования субъекта права: 1) реорганизация — в отношении юридических лиц и 2) наследование — в отношении физических лиц. При этом наследование традиционно рассматривается в науке гражданского права как переход прав и обязанностей от наследодателя (умершего лица) к наследнику в установленном законом порядке, а исследование реорганизации связывается прежде всего с процессом, происходящим с юридическим лицом. В каждом из названных случаев на первое место выдвигаются разные признаки: в одном случае — сам процесс прекращения и (или) создания субъекта права, а в другом — правопреемство, наступающее в связи со смертью лица. Думается, что такой подход правомерен и связано это именно с особенностями субъектного состава, т.е. субъекта, в отношении прав и обязанностей которого происходит правопреемство. Смерть лица — это естественный биологический процесс, поэтому здесь прежде всего значение имеют гражданско-правовые последствия, наступающие в результате смерти, т.е. наследование его прав и обязанностей. Иная ситуация наблюдается при реорганизации. Юридическое лицо — есть искусственно созданный субъект гражданского права. Проводимая реорганизация также представляет собой искусственный процесс, прием юридической техники. Поэтому в данном случае на первое место выходят процессы, происходящие с самим реорганизуемым юридическим лицом. В связи с этим в законодательстве регламентируются вопросы, касающиеся оснований реорганизации; лиц, принимающих решение о реорганизации; порядка ее проведения; момента прекращения реорганизации. Переход прав и обязанностей представляет собой один из результатов реорганизации (наряду с созданием и прекращением организации), следствие проведенного процесса.
Все вышесказанное позволяет сформулировать дефиницию, т.е. раскрыть понятие реорганизации путем перечисления ее признаков и указания на содержание реорганизации. Под реорганизацией понимается особый процесс, в ходе которого происходит прекращение и (или) создание юридического лица, сопровождающиеся переходом прав и обязанностей реорганизованного юридического лица (правопредшественника) в порядке правопреемства к другому юридическому лицу (правопреемнику).
Одним из основных этапов формирования понятия является анализ, т.е. разложение понятия на его признаки, по которым можно познать объект. Следует выделить такие признаки, „каждый из которых, отдельно взятый, необходим, а все, вместе взятые, достаточны, чтобы с их помощью можно было отличить данный предмет от всех остальных“. Указанные признаки именуются существенными. К числу таких признаков реорганизации, по нашему мнению, следует отнести следующие: 1) субъектом реорганизации может выступать только юридическое лицо. Реорганизация характерна именно для юридических лиц, никакие другие субъекты гражданского права: ни граждане, ни государственные и муниципальные образования не могут быть реорганизованы; 2) реорганизация как процесс связана с прекращением существующих и (или) созданием новых юридических лиц; 3) в результате реорганизации имеет место правопреемство, т.е. изменение субъектного состава правоотношений, влекущее за собой переход прав и обязанностей от одного юридического лица к другому.
В настоящее время правопреемство является абсолютным признаком, позволяющим разграничить реорганизацию и ликвидацию юридических лиц. В силу прямого указания закона (п.1. ст.61 ГК РФ) никакого правопреемства при ликвидации не может быть. Не случайно поэтому в юридической литературе реорганизацию характеризуют как относительное прекращение юридического лица при сохранении для функционирования в гражданском обороте его имущественной массы и переходе его прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам, а ликвидацию — как абсолютное прекращение юридического лица без перехода его прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам. Однако, на практике еще встречается неправильный подход судов к вопросу правопреемства при ликвидации юридических лиц. Примеры таких судебных дел приведены в работе А.К.Бондарева и С.А.Троценко. Основная ошибка судов, как правильно указывают авторы, состояла в том, что они необоснованно рассматривали в качестве правопреемства передачу имущества ликвидированной организации и ее функций другому юридическому лицу.
Кроме разных правовых последствий, реорганизация и ликвидация отличаются друг от друга процедурами их проведения. В юридической литературе обоснованно отмечается, что прекращают свою деятельность юридические лица в порядке, принципы которого сходны с действующими при их создании. Поэтому различают распорядительные и добровольные основания прекращения деятельности юридических лиц. Вместе с тем, прямая зависимость способов прекращения юридических лиц от способов их возникновения в настоящее время отсутствует. Поэтому юридические лица, возникшие, например, в добровольном порядке, могут быть прекращены в распорядительном и наоборот.
В зависимости от того, кто принимает решение о прекращении юридического лица — сама организация или третьи лица можно выделить: 1) распорядительный (принудительный) способ и 2) добровольный способ прекращения, который в свою очередь, как и в случаях создания юридических лиц, следует разделить на две группы способов — нормативно-явочный и разрешительный.
Ликвидация организаций может происходить только в распорядительном или нормативно-явочном порядке. Проведение ликвидации юридических лиц в разрешительном порядке законодательством РФ не предусмотрено.
Нормативно-явочный способ имеет место в случаях, когда решение о ликвидации принимают учредители (участники) либо орган юридического лица, уполномоченный на то учредительными документами. При этом основаниями для принятия такого решения служат, как правило, истечение срока, на который создано юридическое лицо; достижение цели, ради которой оно создано; признание судом недействительной регистрации юридического лица в связи с допущенными при его создании нарушениями закона или иных правовых актов, если эти нарушения носят неустранимый характер. Суть нормативно-явочного способа ликвидации юридического лица заключается в том, что только решение учредителей (участников) или органа юридического лица является единственным и достаточным основанием для проведения процедуры ликвидации. продолжение
--PAGE_BREAK--
При распорядительном способе ликвидации юридических лиц решение о ликвидации принимается судом. Основаниями для вынесения судом такого решения являются: осуществление юридическим лицом деятельности без надлежащего разрешения (лицензии) либо деятельности, запрещенной законом, либо с иными неоднократными или грубыми нарушениями закона или иных правовых актов, либо при систематическом осуществлении общественной или религиозной организацией (объединением), благотворительным или иным фондом деятельности, противоречащей его уставным целям, а также в иных случаях, предусмотренных ГК РФ (абз. 3 п. 2 ст. 61 ГК РФ). На практике возник вопрос о том, о нарушении каких законов и иных правовых актов идет речь в указанной норме Гражданского кодекса. В соответствии со ст. 3 ГК РФ под законами в кодексе понимаются федеральные законы, регулирующие гражданско-правовые отношения, указанные в пунктах 1 и 2 ст.2 ГК РФ, а под иными правовыми актами — указы Президента РФ и постановления Правительства РФ, регулирующие те же гражданско-правовые отношения. Таким образом, учитывая все вышеприведенные положения ГК РФ, следует констатировать, что юридическое лицо может быть ликвидировано по решению суда только в случае нарушения им федеральных законов, указов Президента РФ и постановлений Правительства РФ, регулирующих гражданские отношения. Поэтому решение суда о ликвидации не может быть вынесено в связи с нарушением юридическим лицом, например, налогового законодательства. Вместе с тем, судебная практика складывается, исходя из расширительного понимания терминов «закон» и «иные правовые акты». По мнению Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ для решения вопроса о возможности ликвидации юридического лица согласно п.2 ст.61 ГК РФ судам необходимо лишь квалифицировать соответствующие действия (бездействие) как неоднократные или грубые нарушения закона или иного правового акта. При этом, как следует из смысла данного разъяснения, отраслевая принадлежность нарушенных нормативных актов не влияет на решение о ликвидации юридического лица. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, рассматривая конкретные арбитражные дела, считает возможным решать вопрос о ликвидации юридического лица в соответствии с п. 2 ст. 61 ГК РФ за неоднократное или грубое нарушение, например Закона РФ «Об основах налоговой системы в РФ», Закона РФ «О применении контрольно-кассовых машин при осуществлении денежных расчетов с населением». Соглашаясь с необходимостью предоставления судам возможности принятия решений о ликвидации юридических лиц за нарушение не только гражданских, но и иных нормативно-правовых актов, считаем все же, что рассмотренная проблема должна быть решена путем внесения соответствующих уточнений в СТ.61 ГК РФ.
Учитывая, что юридическое лицо, являющееся коммерческой организацией либо действующее в форме потребительского кооператива, благотворительного или иного фонда может быть ликвидировано вследствие признания его несостоятельным (банкротом), инициаторами обращения в суд с заявлением о признании должника банкротом согласно ст. 7 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 г. могут выступить и сам должник, конкурсный кредитор, уполномоченные в соответствии с федеральным законом органы. При этом основанием для внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о ликвидации должника служит не решение, а определение арбитражного суда о завершении конкурсного производства (ст. 119 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).
Прекращение юридических лиц при реорганизации может происходить с использованием всех названных выше способов. Хотя анализ ст. 57 ГК РФ позволяет выделить данные способы применительно к реорганизации юридических лиц в целом, учитывая, что процесс реорганизации сочетает в себе, как правило, и создание, и прекращение организаций, соответствующие способы можно применить отдельно к каждой из процедур — созданию и прекращению юридических лиц. Особенности всех способов реорганизации, содержащихся в ст.57 ГК РФ, уже были рассмотрены нами при исследовании проблем создания юридических лиц.
В качестве еще одной отличительной черты ликвидации, характеризующей процедуру ее проведения, в юридической литературе правомерно называется создание специального образования — ликвидационной комиссии (назначение ликвидатора), которое действует от имени ликвидируемого юридического лица по аналогии с его органами и к которому переходят полномочия по управлению делами этого юридического лица. Ликвидационная комиссия создается исключительно на период ликвидации юридического лица. К числу ее функций относятся: управление делами юридического лица, выступление от его имени в суде, осуществление мероприятий по ликвидации юридического лица (помещение в органах печати публикации о ликвидации, о порядке и сроках заявления требований кредиторами; принятие мер к выявлению кредиторов и получению дебиторской задолженности; письменное уведомление кредиторов о ликвидации; составление промежуточного и окончательного ликвидационного балансов; осуществление продажи имущества юридического лица с публичных торгов; выплата денежных сумм кредиторам). Образование ликвидационной комиссии не означает появление нового субъекта гражданского права. Ликвидируемое юридическое лицо продолжает действовать вплоть до завершения процесса ликвидации, т.е. внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о прекращении существования (ликвидации) юридического лица. До этого момента ликвидируемая организация обладает всеми признаками, характерными для юридического лица. Ликвидационная комиссия действует исключительно от имени ликвидируемого юридического лица, в том числе выступая в суде. Следует согласиться с выводом К.Трофимова о том, что «ликвидационная комиссия является коллегиальным органом управления, а ее председатель выполняет лишь организационно-представительские функции». Поэтому некорректны встречающиеся в юридической литературе и судебной практике указания на необходимость предъявления кредиторами своих требований непосредственно к ликвидационной комиссии, которая должна выступать стороной в суде. Так, А.К.Бондарев и С.А.Троценко, анализируя в своей работе некоторые судебные решения, связанные с ликвидацией юридических лиц, отмечают, в частности, что по одному из дел «определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ было отменено решение Мосгорсуда на том основании, что к моменту вынесения решения организация не была исключена из государственного реестра, там действовала ликвидационная комиссия, которая и должна выступать надлежащим ответчиком, и, следовательно исковые требования должны быть предъявлены ей. При новом рассмотрении дела Мосгорсуд обязанность по возмещению вреда возложил на ликвидационную комиссию. И это решение определением судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ было оставлено без изменения». По нашему мнению, данные выводы судов, а также позиция авторов, согласившихся с такими выводами, не соответствуют п. 3 ст. 62, п. 8 ст. 63 ГК РФ. Субъектом гражданского права во всех случаях ликвидации продолжает оставаться само юридическое лицо, поэтому именно оно должно выступать истцом и ответчиком в суде, к нему следует предъявлять какие-либо требования и на него возлагать какие-либо обязанности. Данный вывод подтверждается и практикой рассмотрения дел Высшим Арбитражным Судом. Президиум ВАС РФ совершенно обоснованно считает, что до момента внесения в единый государственный реестр юридических лиц записи о том, что организация прекратила свое существование (ликвидирована), она продолжает функционировать как юридическое лицо. Характеризуя правовой статус ликвидационной комиссии и ликвидируемой организации, Высший Арбитражный Суд РФ непосредственно указал: «Во время работы ликвидационной комиссии предприятие, которое ликвидируется считается действующим со всеми вытекающими от сюда последствиями. Ликвидационная комиссия или другой орган, проводящий ликвидацию предприятия, не является юридическим лицом. Если предприятие-кредитор считает, что ликвидационная комиссия необоснованно отклонила его требования к ликвидируемому предприятию, оно вправе до исключения последнего из Государственного реестра предъявить в установленном порядке иск к этому предприятию».
Таким образом, различные формы прекращения юридических лиц, существующие в настоящее время, отличаются друг от друга как процедурой их проведения, так и правовыми последствиями, наступающими по окончании соответствующих процедур.
1.3 Юридическое лицо как субъект реорганизации
Традиционно и в науке гражданского права, и в гражданском законодательстве реорганизация рассматривается в качестве процедуры, имеющей отношение только к юридическим лицам. Бесспорность данного положения в советской юридической литературе не подвергалась сомнению прежде всего потому, что сам институт реорганизации изначально был предназначен для юридических лиц, закрепляя особые формы их создания и прекращения. Кроме того, в гражданском праве не существовало иных субъектов, на деятельность которых распространялись бы нормы, регламентирующие функционирование юридических лиц. С введением в действие части первой ГК РФ правовой статус физических лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью, получил новое правовое регулирование, позволившее в ряде случаев приравнять индивидуальных предпринимателей и коммерческие организации. Именно поэтому, несмотря на всю, казалось бы, очевидность тезиса о том, что субъектом процесса реорганизации могут выступать только юридические лица, в литературе в настоящее время встречаются и иные суждения. Так, например, существует мнение, что из производственного кооператива может быть выделено в результате реорганизации крестьянское (фермерское) хозяйство, которое согласно ГК РФ юридическим лицом не является.
Согласно п. 2 ст. 23 ГК РФ крестьянское (фермерское) хозяйство подлежит государственной регистрации. Однако, такая регистрация связана не с приобретением самим хозяйством статуса юридического лица, а с признанием главы крестьянского (фермерского) хозяйства индивидуальным Предпринимателем. Вывод о том, что согласно части первой ГК РФ крестьянское (фермерское) хозяйство не является юридическим лицом отражен и в п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 февраля 1995 № 2/1. Таким образом, применительно к реорганизации фактически делается вывод о возможности появления в результате реорганизации не только новых юридических лиц, но и индивидуальных предпринимателей. Тем самым в число непосредственных субъектов реорганизации включаются и юридические, и физические лица. Данное положение полностью противоречит ст.ст. 57-58 ГК РФ. И название, и содержание указанных статей однозначно свидетельствуют о том, что реорганизация осуществляется исключительно в отношении юридических лиц. При этом только юридические лица могут выступать в качестве правопреемников реорганизованных организаций.
Абсолютно неправомерно для обоснования анализируемой позиции ссылаться на п. 3 ст. 23 ГК РФ, устанавливающий, что к предпринимательской деятельности граждан, осуществляемой без образования юридического лица, соответственно применяются правила ГК РФ, которые регулируют деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или существа правоотношения. Использование этой нормы в качестве доказательства возможности включения индивидуальных предпринимателей в число субъектов реорганизации свидетельствует об ее неправомерном расширительном толковании. Как видно, исследуемая норма имеет четко установленные границы действия и относится к предпринимательской деятельности граждан и деятельности коммерческих организаций. Поэтому для того, чтобы определить круг отношений, регулируемых данной нормой, следует прежде всего выяснить, что понимается здесь под деятельностью граждан и коммерческих организаций. Термин «деятельность» означает работу, занятие в какой-то области. Данное значение этого термина не позволяет рассматривать реорганизацию в качестве деятельности субъектов гражданского права. Это совершенно разные понятия. Реорганизация представляет собой процедуру, осуществляемую юридическим лицом в предусмотренных законом случаях. Выявленное обстоятельство свидетельствует о невозможности не только отождествления, но и сравнения реорганизации и предпринимательской деятельности.
Не является законодательным закреплением возможности реорганизации индивидуального предпринимателя и положения ст.259 ГК РФ, устанавливающей, что членами крестьянского (фермерского) хозяйства на базе имущества хозяйства может быть создано хозяйственное товарищество или производственный кооператив. Реорганизация, как уже указывалось ранее, представляет собой не просто передачу имущества от одного субъекта права другому, не только образование нового юридического лица, реорганизация — это целый комплекс связанных между собой действий, влекущих предусмотренные законодательством правовые последствия. Поэтому создание юридического лица согласно ст. 259 ГК РФ должно осуществляться в обычном порядке. В этой связи нельзя считать правомерной и установленную в ст. 41 ФЗ «О сельскохозяйственной кооперации» от 8 декабря 1995 г. возможность реорганизации сельскохозяйственного кооператива в форме его разделения или выделения из его состава одного или нескольких юридических лиц и (или) крестьянских (фермерских) хозяйств. Как видно из формулировки приведенной статьи крестьянское (фермерское) хозяйство не рассматривается в качестве юридического лица, что в полной мере соответствует п. 2 ст. 23 ГК РФ. Предпринимательскую деятельность в данном случае осуществляет фактически только глава крестьянского (фермерского) хозяйства, который признается предпринимателем с момента государственной регистрации крестьянского (фермерского) хозяйства. Таким образом, образование в результате реорганизации крестьянского (фермерского) хозяйства влечет за собой создание не юридического лица, а индивидуального предпринимателя, что не соответствует сущности реорганизации.
Учитывая вышеизложенное, необходимо отметить, что в настоящее время, по нашему мнению, все же возможна ситуация, когда субъектом реорганизации выступит крестьянское (фермерское) хозяйство. Федеральный закон «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» от 11 июня 2003 г. устанавливалось, что крестьянское (фермерское) хозяйство является самостоятельным хозяйствующим субъектом с правами юридического лица (п. 1 ст. 1). Отсутствие четкого нормативно-правового регулирования вопросов, связанных с изменением правового статуса ранее образованных крестьянских (фермерских) хозяйств в связи с введением в действие части первой ГК РФ, вызывает на практике множество проблем. Прежде всего они касаются момента, с которого хозяйство, созданное ранее в качестве юридического лица, утрачивает статус субъекта права, а его глава признается индивидуальным предпринимателем. Поскольку правильное решение всех названных выше проблем имеет непосредственное отношение в том числе и к вопросу о субъектах реорганизации, считаем необходимым, отметить следующее. Прекращение организации как юридического лица, прекращение ее правоспособности происходит в момент внесения записи об этом в единый государственный реестр юридических лиц (п. 3 ст. 49, п. 8 ст. 63 ГК РФ). Это может быть связано, по нашему мнению, либо с ликвидацией, либо с реорганизацией юридического лица (хотя в п. 3 ст. 49 ГК РФ речь идет только о ликвидации). Положения закона могут служить основаниями для проведения соответствующих процедур, но не могут выступать в качестве обстоятельств, непосредственно влекущих за собой прекращение юридических лиц без осуществления процессов ликвидации или реорганизации. В таком случае прекращение правоспособности юридического лица будет связано прежде всего с нарушением прав его кредиторов. В связи с этим нельзя согласиться с мнением о том, что с 8 декабря 1994 г., т.е. «со дня введения в действие главы 4 ГК РФ, крестьянское (фермерское) хозяйство перестает быть юридическим лицом, его учредительные документы теряют силу, а глава хозяйства признается предпринимателем». Президиум ВАС РФ при рассмотрении арбитражных дел также исходит из невозможности автоматической утраты крестьянским хозяйством статуса юридического лица. Поэтому крестьянское (фермерское) хозяйство, созданное до 8 декабря 1994 г. и не ликвидированное в установленном законом порядке, может, по нашему мнению, в настоящее время быть реорганизовано, например, в форме преобразования в производственный кооператив. Об этом свидетельствует и ст. 7 ФЗ «О введении в действие части первой Гражданского кодекса РФ» освобождая крестьянские (фермерские) хозяйства от уплаты регистрационного взноса при регистрации изменений их правового статуса в связи с его приведением в соответствие с нормами части первой ГК РФ. продолжение
--PAGE_BREAK--
Вывод о том, что субъектом реорганизации является юридическое лицо, позволяет исключить филиалы и представительства из числа самостоятельных участников реорганизации, даже в том случае, когда создание нового юридического лица происходит с использованием имущества, закрепленного ранее за данными структурными подразделениями.
В.А. Рахмилович, используя в качестве исходного положения тезис о том, что в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении могут находиться только вещи, на основе анализа легального определения юридического лица, содержащегося в п. 1 ст. 48 ГК РФ приходит к трем логичным выводам: 1) имущественная обособленность юридического лица определяется законодателем только за счет вещных объектов, принадлежащих юридическому лицу на одном из указанных вещных прав; 2) юридическое лицо отвечает по своим обязательствам лишь этими вещными объектами; 3) организация не признается законодателем юридическим лицом, если не имеет имущества в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении. В.А.Рахмилович полагает, что ни с одним из этих выводов нельзя согласиться, поскольку «имущество юридического лица не исчерпывается вещными объектами, и не это служит главным объектом его ответственности. Обычно им являются денежные средства на банковских счетах, т.е. принадлежащие юридическому лицу обязательственные права. Оно вообще может не иметь ни одного из вещных прав, перечисленных в п. 1 ст. 48, и это не может служить основанием для непризнания его юридическим лицом и отказа в регистрации в качестве такового, хотя текст п.1 дает для этого определенные основания».
Вопрос о значениях термина «имущество» возникал уже в начале XX века у русских ученых-цивилистов. При этом отмечалась непоследовательность в терминологии российского законодательства, когда «употреблялось слово имущество вместо вещь, а вместо имущества говорилось о собственности или об имении». В дореволюционный период российские правоведы, рассматривая и анализируя имущество как объект гражданского права, выделяли экономическое и юридическое содержание имущества. Так, Г.Ф.Шершеневич под имуществом с экономической точки зрения понимал совокупность определенных экономических благ (вещей и чужих действий по передаче вещей, оказанию услуг, выполнению работ), находящихся в обладании известного лица. Исследуя же содержание имущества с юридической точки зрения, он отмечал две стороны данного объекта гражданских прав — актив и пассив имущества. Актив имущества включает в себя, во-первых, совокупность вещей, принадлежащих лицу на праве собственности и в силу иных вещных прав, и, во-вторых, совокупность прав на чужие действия. Пассив имущества, по мнению Г.Ф. Шершеневича, составляет прежде всего совокупность вещей, принадлежащих другим лицам, но временно находящихся в обладании лица, а также совокупность лежащих на нем обязательств. Некоторые юристы в настоящее время придерживаются позиции Г.Ф.Шершеневича и также выделяют в составе имущества его актив и пассив.
Другой русский ученый-правовед Д.И.Мейер включал в состав имущества объекты гражданского права — вещи и чужие действия. Он считал, что именно чужие действия, а не права на них должны входить в состав имущества. Иной позиции придерживался К.Победоносцев, понимая имущество в идеальном значении как «совокупность всех прав и обязанностей, принадлежащих лицу относительно всех предметов, которые входят в круг юридической его личности, юридической власти».
В настоящее время в российской науке гражданского права и гражданском законодательстве также существует несколько значений термина «имущество». На основании анализа действующих нормативных актов (и прежде всего ГК РФ) можно выделить следующие значения рассматриваемого термина:
1) имущество как отдельная вещь или совокупность вещей (п. 2 ст. 15, п.2 ст. 46, ст. 211 ГКРФ);
2) имущество, охватывающее кроме вещей еще и имущественные права (п. 1 ст. 56 ГКРФ);
3) имущество как совокупность вещей, имущественных прав, а также обязанностей субъекта (п.2 ст. 132 ГК РФ).
Как видно, данное выделение существующих в законодательстве значений термина «имущество» построено на дополнении каждого последующего значения другим составляющим элементом. Поскольку в современном российское гражданском законодательстве термин «имущество» используется в различном понимании, то при применении соответствующих норм требуется всякий раз уяснять его значение.
Если исходить из позиции законодателя, отраженной в ст. 128 ГК РФ, о том, что имущественные права входят в состав имущества и являются объектами гражданских прав, то в этом случае кроме вещей имущественную обособленность юридического лица характеризуют также и имущественные права, а значит данными правами юридическое лицо отвечает по своим обязательствам. Однако нельзя согласиться с тем, что имущественные права, наряду с вещами, являются объектами вещных прав, перечисленных в п. 1 ст.48 ГК РФ. Это неизбежно влечет за собой признание существования категории «право на право», например, права собственности на право требования. Именно такой позиции придерживается М.И.Брагинский, делая вывод, что под обособленным имуществом, которое юридическое лицо может иметь в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении должны пониматься в равной мере и вещи, и права.
Следовательно, особенности отражения в определении юридического лица признака его имущественной обособленности зависят от принятой исследователем позиции относительно характеристики имущественных прав.
Мы считаем, что объектом вещных прав могут выступать только вещи, а не имущественные права. Нет необходимости в расширительном толковании содержащегося в п.1 ст.48 ГК РФ термина «обособленное имущество» лишь для приведения в соответствие неудачно сформулированного в кодексе понятия юридического лица с реально складывающимися на практике ситуациями. Под обособленным имуществом, находящимся в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении, должны пониматься только вещи. Имущественные права, которые может иметь юридическое лицо, следует отразить в определении юридического лица отдельно. Отвечать же по своим обязательствам юридическое лицо, действительно должно всем принадлежащим ему имуществом, т.е. и вещами, и правами. Для устранения возникших в юридической литературе разногласий по рассмотренному вопросу требуется закрепление в ГК РФ иного определения юридического лица.
Кроме того, мы считаем, что в ст.48 ГК РФ речь должна идти лишь о возможности юридического лица иметь соответствующее имущество. В соответствии с п. 3 ст. 49 и п. 2 ст. 51 ГК РФ юридическое лицо считается созданным и приобретает правоспособность с момента его государственной регистрации. Именно с этого момента, на который должно быть указано в определении, у организации появляется возможность приобрести все признаки, указанные в ст.48 ГК РФ, в том числе иметь обособленное имущество. Более того, на момент создания (государственной регистрации) многие юридические лица, например некоммерческие организации, вообще могут не иметь никакого имущества ни на одном из вышеперечисленных вещных прав. У учредителей таких организаций, как правило, отсутствует на момент создания обязанность по внесению каких-либо взносов, вкладов и пр. Однако, данное обстоятельство не является основанием для отказа в государственной регистрации, как и не является основанием для ликвидации существующего юридического лица отсутствие у него в течение определенного времени имущества в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении, или даже отсутствие денежных средств на счете в банке.
На основании вышеизложенного, представляется возможным предложить следующее определение юридического лица. Юридическим лицом является созданная в установленном законом порядке организация, которая может иметь обособленное имущество, т.е. вещи на праве собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления, а также имущественные права, самостоятельно отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.
Одним из дискуссионных вопросов теории юридического лица является вопрос о сущности юридического лица. «Выяснить сущность юридического лица — это значит показать кто стоит за данным юридическим лицом, какие лица, группы, классы определяют волю юридического лица, в чьих интересах оно осуществляет свою деятельность».
Вопрос о сущности юридического лица являлся на протяжении многих лет объектом научного исследования как зарубежных, так и российских юристов. Действительно, в случае, когда субъектом права выступает физическое лицо, то, совершая те или иные действия, оно реализует свою волю, приобретает права и несет обязанности. При возникновении споров, предъявлении претензий, следует обращаться именно к данному реально существующему человеку, которого можно элементарно лицезреть. Иным образом дело обстоит с юридическими лицами. После их появления возникли закономерные вопросы о том, что представляют собой данные лица, чьи интересы они отстаивают и чью волю реализуют, кому принадлежит имущество, находящееся у юридических лиц, кто отвечает по долгам юридических лиц и к кому следует предъявлять претензии? В результате изучения данных проблем в разное время были разработаны несколько правовых теорий, объясняющих с разных позиций сущность юридического лица. Все эти теории неоднократно освещались в юридической литературе, проводился их подробный анализ.
Одной из самых известных теорий юридического лица является теория фикции. Суть ее заключается в отрицании существования реального субъекта со свойствами юридического лица. Сторонники этой теории рассматривают его лишь как созданное законодателем в практических целях абстрактное понятие, юридическую фикцию. Большинство исследователей связывают появление теории с папой Иннокентием IV, еще в средние века определившим корпорацию как нечто, существующее лишь в человеческом воображении. Впоследствии данная теория получила существенное развитие и обоснование в трудах Савиньи и Пухта. Свое отражение теория фикции нашла также в судебной практике Англии и США. Верховный судья США Маршалл утверждал, что корпорация есть искусственное существо, невидимое, неосязаемое и существующее лишь с точки зрения закона.
Теория фикции была воспринята и некоторыми русскими учеными-цивилистами. Например, Г.Ф.Шершеневич писал, что «право есть явление общественное; оно установлено ввиду потребностей людей, которые составляют общество. Так как потребностями обладают люди, то и субъектами юридических отношений должны быть люди». При этом под юридическим лицом он понимал воображаемое лицо, фиктивного субъекта, т.е. все то, что не будучи физическим лицом, признается со стороны закона способным, ввиду определенной цели, быть субъектом права.
Следующая теория, также отрицающая существование юридического лица как реального субъекта права, именуется в литературе теорией целевого имущества или персонифицированной цели. Основателем данной теории в 80-х годах XIX века стал немецкий юрист Бринц. Он рассматривал юридическое лицо лишь в качестве имущества, предназначенного служить определенной цели, т.е. в качестве целевого имущества. Бринц считал, что в действительности у имущества, а также связанных с ним прав и обязанностей нет никакого субъекта. Существует лишь цель, для которой законодателем используется термин «юридическое лицо», являющееся не более чем метафорой. А так как данной целью, по мнению Бринца, является управление имуществом, то и юридическое лицо есть лишь эта персонифицированная цель или целевое имущество.
Центральное место среди теорий занимает органическая теория, разработанная немецким юристом Гирке. Он рассматривал юридическое лицо как реально существующий организм. При этом Гирке практически отождествлял юридическое лицо с человеком, наделяя юридическое лицо самостоятельной волей.
Советская юридическая наука при определении сущности юридического лица отвергала все рассмотренные выше теории, исходя из того, что «юридическое лицо — это не фикция, не прием юридической техники, не какой-то биологический организм или целевое имущество». В советской гражданско-правовой литературе, основываясь на политических соображениях, указывалось, что сущность советских юридических лиц отличается от сущности капиталистических организаций. При этом необходимо было вскрыть те признаки, критерии, которые бы позволили провести такое отличие. И если теория юридического лица не выявляла необходимых отличий, то в этом усматривался ее главный порок.
Юридическое лицо считалось социальной реальностью, конкретным общественным образованием. Сущность юридического лица рассматривалась советскими цивилистами, исходя из тех организационно-правовых форм, которые были закреплены действовавшим в соответствующий период времени законодательством. Основные исследования по рассматриваемой проблеме проведены в период существования государственных предприятий, учреждений, организаций, а также общественных и кооперативных организаций. При этом в отношении последних вопрос решался довольно просто. Рассматривая сущность этих организаций, большинство ученых сделали вывод о том, за данными юридическими лицами стоит коллектив членов этих организаций. Споры вызывал лишь вопрос о сущности государственных юридических лиц. Цивилистами были разработаны и предложены следующие теории, объясняющие сущность государственных организаций.
1. Теория коллектива, представителями которой выступали А.В. Венедиктов, С.Н.Братусь, О.С.Иоффе, В.П.Грибанов. Они рассматривали государственные юридические лица как организованный коллектив трудящихся (рабочих и служащих) во главе с ответственным руководителем (директором), выполняющим функции, возложенные на него государством. продолжение
--PAGE_BREAK--
Данная теория впоследствии была поддержана и другими авторами: Р.О.Халфиной, Мозолиным В.П., Ю.Х.Калмыковым, В.А.Ойгензихтом.
2. Теория государства, разработанная С.И.Аскназием, основывается на том, что за каждым государственным предприятием стоит государство как всенародно организованный коллектив. Именно государство является собственником имущества такого предприятия. Значит государственное юридическое лицо связано непосредственно с самим государством, организующим определенный участок работы в системе хозяйственных отношений. Данная позиция была поддержана В.А.Тарховым.
3. Теория директора, предложенная Ю.К.Толстым исходит из того, что «за каждым государственным юридическим лицом стоят: 1) само социалистическое государство, как единый и единственный собственник предоставленного госоргану имущества; 2) ответственный руководитель госоргана (директор предприятия), который получает от государства средства производства и другое имущество, и не становясь его собственником, утверждается как уполномоченный государства по управлению этим имуществом, согласно планам, преподанным государством». Ю.К.Толстой рассматривал руководителя госоргана как носителя его правоспособности и, исходя из этого делал вывод, что ответственный руководитель является субстратом юридического лица, неотделимым от последнего.
4. Теория персонифицированного имущества была предложена С.Н.Ландкофом. В настоящее время в юридической литературе высказаны мнения в поддержку данной теории. Так, Е.А.Суханов считает, что «современная коммерческая практика содержит много доводов в пользу теории „целевого имущества“… Юридическое лицо и есть организация, созданная для самостоятельного хозяйствования с определенным имуществом. В этом смысле она вполне реальна, но вовсе не сводима к своим участникам (и тем более — к работникам, „трудовому коллективу“), ибо последние зачастую не имеют вещных прав на имущество, с которым хозяйствуют». Аналогичной позиции придерживается и В.Ф.Попондопуло отмечая, что «в современных условиях необходимо изменение трактовки сущности юридического лица путем переноса акцента с организационных на имущественные признаки. Юридическое лицо — это не столько людской субстрат, как бы в юридической литературе он не определялся, сколько персонифицированное имущество, выделенное учредителями предприятия для его самостоятельной коммерческой деятельности. Такое имущество юридически обособлено от остального имущества учредителя (учредителей) предприятия и является материальной основой самостоятельной деятельности предприятия и самостоятельной ответственности предприятия по своим долгам».
5. Теория социальной реальности была разработана и выдвинута Д.М.Генкиным, впоследствии поддержана Б.Б.Черепахиным. Основное положение данной теории сводится к тому, что сущностью юридического лица признается его социальная реальность как самостоятельного носителя гражданских прав и обязанностей. Поэтому сторонники такой позиции не рассматривали людей, входящих в личный субстрат юридического лица, в качестве действительных носителей прав и обязанностей, закрепленных за юридическим лицом. Сделав данный вывод, Б.Б.Черепахин далее указывал: «На вопрос, чьи же это на самом деле права, следует ответить: это права юридического лица. Они принадлежат именно ему и не принадлежат ни его членам (или работникам), ни его органу (коллективному или единоличному)… Изучение личного субстрата юридического лица призвано прежде всего установить, кто действует в данном юридическом лице, чьи действия (вообще поведение) служебного характера рассматривается в качестве действий самого юридического лица».
Оценивая все обозначенные выше позиции относительно сущности юридического лица, многие исследователи в результате пришли к выводу, что «каждая из этих концепций имеет не только свои слабые стороны, но и положительные моменты». Соглашаясь с утверждением о положительной роли, которую на определенном этапе научной мысли сыграла эта дискуссия в развитии института юридического лица, мы все же считаем, что для раскрытия сущности юридического лица достаточно признания его социальной реальности. Последовательное отстаивание любой другой концепции неизбежно приводит к выводу об отрицании реального существования самого юридического лица.
Ярким проявлением вывода о фиктивности юридического лица, к которому может привести последовательное отстаивание позиции об отождествлении юридических и физических лиц, служит позиция Ю.Б.Фогельсона. С одной стороны Ю.Б.Фогельсон рассматривает юридическое лицо в качестве целевого имущества, указывая, что «юридическое лицо — это правовой инструмент для включения в хозяйственный оборот имуществ, предназначенных для определенной цели, независимо от тех людей, которые действуют для достижения этой цели. Если для достижения цели нет необходимости в имуществе, нет и юридического лица». С другой стороны Ю.Б.Фогельсон отождествляет деятельность юридического лица и деятельность граждан, отмечая, что деятельность юридического лица — это форма деятельности граждан. Данное положение приводит его к неизбежному выводу о том, что применение того или иного закона к деятельности юридического лица — это применение того же закона к деятельности граждан. Из этого в таком случае логично вытекает отсутствие необходимости в различном правовом регулировании деятельности юридических и физических лиц, а значит и отсутствие необходимости в существовании такого субъекта права как юридическое лицо, делая его не более, чем фикцией. Однако, сам Ю.Б.Фогельсон не разделяет данного вывода, поясняя следующее. «Тот очевидный факт, что деятельность юридического лица может быть сведена к деятельности граждан, вовсе не означает, по его мнению, что юридическое лицо — фиктивный субъект, созданный правом, как это считают сторонники так называемой „теории фикции“, что реальным является только поведение людей и что право можно строить без использования понятия „юридическое лицо“.
Однако, среди цивилистов не было единого мнения относительно главных признаков, характерных для юридического лица. Традиционно в науке гражданского права называется четыре таких признака: 1) организационное единство юридического лица, которое проявляется в определенной иерархии, соподчиненности органов управления, четкой регламентации отношений между участниками и закрепляется в учредительных документах юридического лица, а также в нормативных актах; 2) имущественная обособленность юридического лица, характеризующаяся тем, что оно может иметь вещи в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении, а также обладать имущественными правами; 3) самостоятельная ответственность юридического лица по своим обязательствам, означающая, что учредители (участники) или собственник имущества юридического лица не отвечают по обязательствам последнего, а оно в свою очередь не отвечает по обязательствам первых; 4) выступление в гражданском обороте от собственного имени, позволяющее юридическому лицу самостоятельно приобретать и осуществлять гражданские права и обязанности, выступать истцом и ответчиком в суде.
В юридической литературе высказывались и другие мнения относительно основных признаков юридического лица. А.В.Венедиктов на основании анализа действовавшего гражданского законодательства называл решающим признаком юридического лица его участие в гражданском обороте.
Аналогичной точки зрения придерживался и Д.М.Генкин, считавший, что признание организации самостоятельным субъектом гражданского оборота должно влечь за собой признание ее юридическим лицом.
О.А.Красавчиков под признаками юридического лица понимал „объективные (реальные) свойства данной организации, о юридической личности которой идет речь. Эти свойства принадлежат самой организации (а не ее коллективу или ее директору)“. Он считал возможным выделить более широкий, по сравнению с традиционным перечнем, круг признаков юридического лица, а поэтому подразделял все признаки на две категории: материальные и правовые. К материальным признакам он относил: 1) внутреннее организационное единство и внешнюю автономию (самостоятельность); 2) экономическое единство и обособленность имущества; 3) руководящее единство; 4) функциональное единство. Среди правовых признаков он выделял: 1) законность образования юридического лица; 2) способность организации от своего имени участвовать в гражданских правоотношениях; 3) способность нести самостоятельную имущественную ответственность; 4) наличие устава (положения). Данная позиция, по нашему мнению, представляет собой лишь детализацию традиционной теории о четырех признаках юридического лица, сопровождающуюся выделением признаков, логично вытекающих из четырех основных признаков.
В настоящее время в юридической литературе также можно встретить выделение авторами основных признаков юридического лица. Например, М.Брагинский указывает, что из всех признаков основным является обособленность имущества соответствующего образования. Данный вывод он иллюстрирует примером из арбитражной практики. Е.В.Богданов главным и определяющим признаком юридического лица называет самостоятельную имущественную ответственность, посредством которой проявляется сущность юридического лица. При этом он однозначно придерживается теории фикции.
В судебной практике нередко возникают случаи, когда судам необходимо установить, является ли та или иная организация юридическим лицом, чтобы решить вопрос о правомерности ее участия в процессе и совершения ей каких-либо действий. Думается, что в такой ситуации суд должен прежде всего проверить законность создания организации в качестве юридического лица, выявить данные, подтверждающие, когда организация была создана, в соответствие с каким нормативным актом, соблюдена ли процедура создания юридического лица. После выяснения этих сведений, как правило, отсутствует необходимость решать вопрос о наличии у организации признаков юридического лица. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ при рассмотрении одного из дел признал необоснованным вывод апелляционной инстанции о том, что истец не является юридическим лицом, поскольку его устав не зарегистрирован надлежащим образом. Президиум указал, что на момент создания фонда и регистрации его устава действующим законодательством не был решен вопрос о регистрации подобных некоммерческих фондов специальными органами. При таких условиях действия администрации, зарегистрировавшей фонд как юридическое лицо были признаны правомерными.
Аналогичные разъяснения общего характера относительно определения правового статуса организации были даны Высшим Арбитражным Судом РФ в период действия Закона РСФСР „О предприятиях и предпринимательской деятельности“. В Законе не указывалось, что представительства, филиалы, отделения и другие обособленные подразделения не являются юридическими лицами. Кроме того, в ст. 14 Закона закреплялась необходимость согласования вопроса о размещении таких обособленных подразделений в порядке, установленном для создания предприятий. Все это вызвало появление на практике филиалов, представительств и отделений, наделенных правами юридического лица. Высший Арбитражный Суд РФ, не допуская возможности существования таких своеобразных структурных подразделений, фактически указал, что при наличии определенных условий относиться к ним следует либо как к юридическим лицам — субъектам права, либо как к структурным подразделениям, не являющимся юридическими лицами. При этом критериями разграничения служили прежде всего особенности создания рассматриваемого образования. Суд, в частности, отметил, что „при решении вопроса о том, является ли структурная единица юридическим лицом, следует проверять, вправе ли был орган, который наделил структурную единицу правами юридического лица, учреждать предприятие. Наделение правами юридического лица не означает создание юридического лица. Поэтому арбитражный суд должен также выяснить, обладает ли созданное предприятие всеми правами юридического лица и какое законодательство об учреждении предприятия как юридического лица действовало в тот период. Если орган, наделивший структурную единицу правами юридического лица, не вправе был согласно действовавшему законодательству учреждать предприятие, арбитражный суд не может признавать такое предприятие юридическим лицом, несмотря на содержащееся в утвержденном учредителем уставе предприятия указание, что оно является юридическим лицом либо наделено правами юридического лица“.
Вместе с тем, следует признать, что в некоторых случаях, когда законодательство, в соответствие с которым была создана организация, не позволяет установить ее правовой статус, суды осуществляют анализ признаков юридического лица, содержащихся в действующем ГК РФ, Так, исследуя правовой статус Квартирно-эксплуатационного управления города Москвы ГлавКЭУ Министерства обороны РФ (далее — КЭУ г.Москвы) Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ сделал правильный вывод о том, что КЭУ г.Москвы создано и функционирует как учреждение и по существу обладает признаками юридического лица, приведенными в ст. ст. 48, 52 ГК РФ. При этом Президиум учитывал следующие обстоятельства: 1) КЭУ г.Москвы обладает организационным единством и действует на основании общего положения об организациях данного вида, утвержденного приказом Министра обороны СССР; 2) КЭУ г.Москвы финансируется за счет средств федерального бюджета по смете Минобороны России; в соответствии с установленными Положением целями его деятельности и заданиями собственника осуществляет право владения, пользования и распоряжения закрепленным за ним имуществом, финансируя квартирно-эксплуатационные расходы, капитальное строительство и капитальный ремонт включенных в план объектов; 3) КЭУ вправе от своего имени заключать предусмотренные Положением гражданско-правовые договоры.
Таким образом, используя предложенные способы решения рассматриваемой проблемы, представляется возможным установить, является организация юридическим лицом, а значит и выяснить может ли она выступать субъектом реорганизации. В результате реорганизации происходит изменение субъектного состава, выражающееся в прекращении реорганизованного юридического лица и (или) создании нового юридического лица — субъекта права.
2. Некоторые особенности защиты прав кредиторов при реорганизации юридических лиц продолжение
--PAGE_BREAK--
2.1Информационные гарантии прав кредиторов
Стадия уведомления кредиторов играет важную роль в процессе реорганизации юридического лица. Вполне справедливо мнение, что в ходе реорганизации юридических лиц осуществляется всесторонняя защита интересов кредиторов. В частности, законодательство предусматривает необходимость обязательного уведомления кредиторов юридического лица о решении его реорганизации. Однако и здесь существуют свои сложности.
Обязанность учредителей (участников) юридического лица либо органа, принявших решение о реорганизации юридического лица, уведомить об этом кредиторов реорганизуемого юридического лица предусмотрена прежде всего п. 1 ст. 60 ГК РФ. Закон устанавливает обязательность письменной формы такого уведомления.
Данная обязанность уведомления кредиторов является юридической гарантией права каждого кредитора реорганизуемого юридического лица, закрепленного п. 2 ст. 60 ГК РФ, а именно — права потребовать прежде всего прекращения или досрочного исполнения обязательства, должником по которому является такое юридическое лицо, и потом — возмещения убытков.
Общие нормы ст. 60 ГК РФ конкретизируются применительно к определенной организационно-правовой форме юридического лица.
В частности, п. 6 ст. 15 ФЗ «Об акционерных обществах» (в ред. ФЗ N 120-ФЗ от 07.08.2001; далее — Закон об АО) устанавливает сроки уведомления кредиторов и сроки предъявления кредиторами требований о досрочном прекращении или исполнении соответствующих обязательств акционерного общества и возмещения им убытков. Кроме того, указанная статья Закона об АО предусматривает правило о том, что государственная регистрация обществ, созданных в результате реорганизации, и внесение записей о прекращении деятельности реорганизованных обществ осуществляются лишь при наличии доказательств уведомления кредиторов в порядке, установленном п. 6 ст. 15 Закона.
Пункт 5 ст. 51 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО) также конкретизирует нормы ст. 60 ГК РФ, устанавливая сроки уведомления ООО кредиторов и предъявления последними требований к обществу, и предусматривает правило о возможности государственной регистрации созданных в результате реорганизации обществ и внесения записи о прекращении деятельности реорганизованных обществ только при условии представления доказательств уведомления кредиторов в надлежащем порядке.
Правда, относительно последнего правила следует отметить, что в п. 1 ст. 14 ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (далее — Закон о регистрации юридических лиц) в перечне документов, представляемых при регистрации юридического лица, создаваемого путем реорганизации, документы, которые являются доказательством уведомления кредиторов, отсутствуют. С учетом нормы Закона о регистрации юридических лиц (п. 4 ст. 9), согласно которой регистрирующим органам запрещено требовать представления иных документов, не предусмотренных данным Законом, для внесения записей в Реестр, исполнимость соответствующих положений, в частности Законов об АО и ООО о представлении доказательств уведомления кредиторов, формально ставится под сомнение. Данный недостаток законодательной техники МНС РФ попыталось устранить путем издания письма N ММ-6-09/177 от 10.02.2003 с разъяснениями, однако необходимость внесения изменений в Закон о регистрации юридических лиц очевидна.
Важно отметить и то, что в результате такого недостатка законодательной техники может оказаться трудно реализуемой на практике и норма п. 2 ст. 24 Закона о регистрации юридических лиц, предусматривающая обязанность регистрирующего органа возместить ущерб, причиненный нарушением порядка государственной регистрации (т.е. включая и случаи внесения в Реестр записей по результатам реорганизации без наличия доказательств уведомления кредиторов), допущенным по его вине.
Встречаются случаи, когда реорганизация проводится без уведомления кредиторов организации. Какие же юридические гарантии в таких случаях предоставлены законодательством не уведомленным надлежащим образом кредиторам реорганизованного юридического лица?
Очевидно, что неуведомление в письменной форме кредиторов юридического лица при его реорганизации является нарушением законодательства. При этом специальных последствий такого нарушения закон не устанавливает. Правило п. 3 ст. 60 ГК РФ о солидарной ответственности вновь возникших юридических лиц по обязательствам реорганизованного юридического лица, действующее в случае невозможности на основании разделительного баланса определить правопреемника реорганизованного юридического лица, вряд ли можно считать специальным последствием нарушения обязанности по уведомлению кредиторов и универсальной гарантией их прав при проведении реорганизации. Нетрудно заметить: данное правило вовсе не относится к праву кредитора потребовать прекращения или досрочного исполнения обязательства. Во-первых, норма п. 3 ст. 60 ГК РФ рассчитана на случай, когда реорганизация уже состоялась; во-вторых, она предназначена не для всех форм реорганизации, а только для реорганизации в форме выделения или разделения; в-третьих, применяется только для случаев создания в результате реорганизации двух или более новых юридических лиц. Наконец, данное правило ничего не говорит о досрочном прекращении или исполнении соответствующих обязательств (т.е. речь идет о «нормальном» исполнении обязательств в заранее установленный срок).
Исходя из этого возникает вопрос: может ли служить нарушение обязанности по уведомлению кредиторов реорганизуемого юридического лица основанием для признания реорганизации недействительной (ст. 168 ГК РФ)?
Данный вопрос обусловлен еще и отсутствием единого взгляда на юридическую природу самой реорганизации (в частности, следует ли рассматривать ее как единую сделку или же как серию, ряд нескольких сделок и иных юридических действий). По проблеме признания реорганизации недействительной на основании неуведомления кредиторов в надлежащем порядке существуют различные мнения, однако в основном возможность признания реорганизации недействительной не оспаривается.
Авторы Комментария к ГК РФ полагают, что, если о реорганизации не были уведомлены все или большинство кредиторов, им должно быть предоставлено право судебного оспаривания самой реорганизации и признания ее «несостоявшейся», если же не уведомлены лишь «некоторые» кредиторы, последним, по мнению исследователей, следует предоставить право потребовать досрочного исполнения (прекращения) обязательства от любого или всех правопреемников в порядке их солидарной ответственности (авторы предлагают в данном случае применить по аналогии норму п. 3 ст. 60 ГК РФ).
Полагаем, что при таком толковании решение вопроса о признании или непризнании реорганизации недействительной будет целиком отдано на усмотрение суда, поскольку четкие юридические критерии — основания для признания реорганизации недействительной, очевидно, здесь отсутствуют. Кроме того, солидарная ответственность возможна только в случаях, прямо предусмотренных законом или договором (п. 1 ст. 322 ГК РФ), поэтому применение нормы п. 3 ст. 60 ГК РФ по аналогии довольно спорно.
По мнению А.В. Габова, если кредитор не был уведомлен в установленном порядке о реорганизации юридического лица, такой кредитор имеет право предъявлять требования, предусмотренные п. 2 ст. 60 ГК РФ, к организации — правопреемнику реорганизованного юридического лица.
А.М. Эрделевский считает, что «отсутствие уведомления может служить основанием для признания реорганизации недействительной».
Каким образом кредиторы могут требовать признания реорганизации недействительной на основании их неуведомления?
Один из вариантов, применяемых на практике кредиторами, — предъявление в суд иска о признании реорганизации юридического лица недействительной.
Следующий подход, используемый неуведомленными кредиторами, — предъявление в суд иска о признании недействительным акта регистрирующего органа (например, решения о государственной регистрации юридического лица).
В этой связи интересно рассмотреть, какой путь защиты прав кредиторов избирает законодатель в ситуациях, сходных по некоторым признакам с реорганизацией юридического лица. Так, при продаже предприятия как имущественного комплекса не уведомленный надлежащим образом кредитор вправе в течение года со дня, когда он узнал или должен был узнать о передаче предприятия продавцом покупателю, потребовать либо прекращения или досрочного исполнения обязательства и возмещения продавцом причиненных этим убытков, либо признания договора продажи предприятия недействительным полностью или в соответствующей части (п. 2, 3 ст. 562 ГК РФ). Кроме того, после передачи предприятия покупателю у такого кредитора есть право предъявлять свои требования в прежнем, общем порядке, однако не только к покупателю предприятия, но и к продавцу, которые несут солидарную ответственность (п. 4 ст. 562 ГК РФ).
Как мы видим, законодатель прямо и четко предусмотрел юридические гарантии прав кредиторов, не уведомленных в установленном порядке. К сожалению, права кредиторов четко не определены. Расчет же на то, что внесение регистрирующим органом записей в Реестр юридических лиц возможно только при наличии доказательств уведомления кредиторов, не может полностью обеспечить соблюдение прав всех кредиторов как по причине, указанной выше, так и в случае, когда обязательство вообще не было отражено в балансе реорганизуемого юридического лица.
Представляется, что при конструировании и применении норм о гарантиях прав кредиторов реорганизуемого юридического лица следует исходить из баланса интересов обеих сторон. С одной стороны, должны быть защищены интересы кредитора, которому важно надлежащее исполнение обязательств перед ним и который может понести убытки в связи с реорганизацией своего должника. С другой — вряд ли была бы оправданной возможность признавать реорганизацию недействительной только на основании неуведомления одного из «небольших» кредиторов. Следует создать четкий, отличающийся от нынешнего механизм гарантий прав кредиторов потребовать прекращения или досрочного исполнения обязательства и возмещения убытков при реорганизации юридического лица — должника.
2.2 Защита прав кредиторов вытекающих из договорных отношений
Реорганизация юридического лица существенным образом влияет на судьбу договоров и других обязательств, должником по которым оно выступает.
Как известно, реорганизация юридического лица возможна согласно ст. 57 ГК в форме слияния, присоединения, разделения, выделения, преобразования. В литературе справедливо отмечается, что «любая реорганизация существенно затрагивает интересы кредиторов реорганизуемых юридических лиц». Связано это с тем, что при реорганизации имеет место универсальное правопреемство (см. ст. 58 ГК). Для кредитора наиболее потенциально опасны, пожалуй, реорганизация в форме разделения и выделения, поскольку в этих случаях происходит уменьшение имущественной базы юридического лица. Следует также иметь в виду, что «законодательство прямо не запрещает передачу при реорганизации одному юридическому лицу исключительно обязанностей, а другому — активов реорганизуемого юридического лица». Но и реорганизация в форме слияния и присоединения далеко не всегда ведет к укреплению имущественного положения реорганизованного субъекта. В этих случаях к юридическому лицу — правопреемнику переходят не только новые права, но и новые обязанности, а последние могут оказаться весьма значительными. Преобразование юридического лица также не безобидно. Например, реорганизация производственного кооператива в общество с ограниченной ответственностью ведет, в частности, к тому, что участники ООО (бывшие члены кооператива) уже не будут нести субсидиарную ответственность по обязательствам юридического лица.
В этой связи существует реальная возможность нарушения интересов кредиторов юридического лица. Действительно, в случае реорганизации, в какой бы форме она ни производилась, на месте должника оказывается фактически новый субъект (а то и несколько), с которым кредитор, имей он возможность выбора, и не заключил бы договора либо вступил в договорные отношения на значительно отличающихся условиях.
Личность должника для кредитора имеет существенное значение, и, естественно, его может беспокоить, кто окажется его новым контрагентом по договору. Многое влияет на выбор контрагента, в том числе размер его уставного капитала и имущественное положение в целом, деловая репутация и пр. Исходя из этого в ГК закреплен общий принцип, в соответствии с которым перевод должником своего долга на другое лицо допускается лишь с согласия кредитора (п. 1 ст. 391 ГК). В ст. 391 ГК не указано, что иное правило может быть предусмотрено законодательством. Тем не менее можно считать, что применительно к реорганизации законодатель сделал исключение, установив специальное правило, в соответствии с которым кредиторы реорганизуемого юридического лица должны быть письменно уведомлены о реорганизации. Эта обязанность возложена на учредителей (участников) или на орган юридического лица, принявших соответствующее решение. Таким образом, согласия кредитора не требуется. На данное обстоятельство обращается внимание в практике. Так, по одному делу истец (кредитор) доказывал, что реорганизуемое юридическое лицо нарушило требования ст. 391 ГК, переведя долг без согласия кредитора. Суд отверг доводы истца, указав, в частности, что кредитор был уведомлен о реорганизации соответствующим письмом и при таких обстоятельствах он не может воспрепятствовать переводу долга. При этом суд указал, что интересы кредитора могут быть защищены способами, предусмотренными в п. 2 ст. 60 ГК. продолжение
--PAGE_BREAK--
Согласно п. 2 ст. 60 ГК кредитор реорганизуемого юридического лица вправе потребовать прекращения или досрочного исполнения обязательства, должником по которому является это юридическое лицо, и возмещения убытков. Эта норма — своеобразная «компенсация» кредитору в условиях утраты им права воспрепятствовать переводу долга.
Отметим, что положения п. 2 ст. 60 ГК не касаются договоров, которые еще не были исполнены реорганизуемым юридическим лицом к моменту реорганизации надлежащим образом, но само право требования по договору возникло до принятия решения о реорганизации юридического лица. В этом случае отсутствует важный элемент — досрочность. Так, например, гражданин О., оказывавший услуги ООО по договору поручения, не был извещен о реорганизации ООО. Суд указал, что право требования оплаты за выполненные услуги по данному договору поручения у гражданина О., по его же заявлению, наступило 4 декабря 2001 г., когда генеральный директор ООО издал приказ об отмене доверенности, выданной О. на право представлять интересы общества во всех судебных инстанциях. Новое юридическое лицо, созданное путем реорганизации, зарегистрировано 22 марта 2002 года. Следовательно, указал суд, на момент реорганизации ООО у истца отсутствовало право требования у данного общества досрочного исполнения обязательств по договору поручения.
Прекращение обязательств происходит в соответствии с положениями глав 26 и 29 ГК. Здесь возможны различные варианты, но сразу необходимо отметить, что речь не идет о случаях прекращения обязательств независимо от воли сторон (ст. ст. 413, 416 — 419 ГК).
Обратим внимание на то, что надлежащее исполнение обязательства рассматривается в ст. 408 ГК в качестве одного из способов прекращения обязательств. Особенностью исполнения обязательства, предусмотренного в п. 2 ст. 60 ГК, является его досрочный характер — следовательно, истинно надлежащим его назвать нельзя (тем не менее правила ст. 408 полностью применимы). Поэтому само по себе досрочное исполнение договорных обязательств реорганизуемым должником не прекращает автоматически обязательственную связь сторон. Именно поэтому не исключено и требование о возмещении убытков, причиненных досрочным исполнением. Так, досрочная поставка товара при отсутствии подготовленных складских помещений может повлечь чрезвычайные расходы на хранение либо вынудит кредитора спешно продавать полученный товар (особенно скоропортящийся) по пониженным ценам; досрочный возврат арендованного имущества закономерно ведет к недополучению арендной платы; досрочный возврат кредита — к недополучению процентов и т.п.
Следует иметь в виду, что возможность требовать досрочного исполнения не зависит от способности надлежащего исполнения должником своих обязательств в будущем. Законом четко устанавливается обязанность юридического лица (должника) в случае реорганизации удовлетворить требования кредитора о досрочном исполнении. Если кредитор предъявил должнику требование о досрочном исполнении обязательства, должник не может настаивать на иных вариантах прекращения обязательств. Отметим также, что если данный договор носит двусторонне-обязывающий характер, то при предъявлении должнику требования о досрочном исполнении им обязательства кредитор также должен будет досрочно исполнить свои еще не исполненные обязательства.
Но в некоторых случаях, несмотря на предъявленное кредитором требование о досрочном исполнении, реорганизуемое юридическое лицо может прекратить обязательство, не исполнив его в натуре. Согласно п. 2 ст. 396 ГК возмещение убытков в случае неисполнения обязательства и уплата неустойки за его неисполнение по общему правилу освобождают должника от исполнения обязательства в натуре. Отметим, что в случае ненадлежащего исполнения уплата неустойки и возмещение убытков не освобождают по общему правилу должника от исполнения обязательства в натуре.
В тех случаях, когда обеим сторонам договора невыгодно досрочное исполнение, они могут расторгнуть договор по соглашению сторон, тем самым прекратив свои обязательственные отношения, одновременно решив вопрос о возмещении убытков.
Одной из разновидностей расторжения договора по соглашению сторон можно считать предоставление взамен исполнения отступного (ст. 409 ГК), размер, сроки и порядок предоставления которого устанавливаются соглашением. Стороны свободны в определении формы отступного — это могут быть различные вещи, в том числе деньги и ценные бумаги, иное имущество, включая имущественные права, работы и услуги, информация, результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность). Что касается убытков, то предполагается, что стороны, определяя размер отступного, включили в него и сумму убытков.
Когда условие о неустойке, которой приданы свойства отступного (п. 3 ст. 396 ГК), включено в договор, уплата такой неустойки освобождает должника от исполнения обязательства в натуре. В этом случае в ответ на требование кредитора о досрочном исполнении договора должник может уплатить соответствующую сумму и тем самым прекратить договорные обязательства, причем без возмещения убытков.
Соглашение о расторжении может предусматривать замену первоначального договора, существовавшего между сторонами, другим договором между теми же лицами, предусматривающим иной предмет или способ исполнения. Это расторжение посредством новации (ст. 414 ГК). Закон требует, чтобы состав лиц, заключивших расторгаемый договор, при заключении нового не менялся. Поэтому расторжение договора в этом случае, в отличие от общего положения, не прекращает правовой связи сторон. Представляется, что новация как способ прекращения обязательств применительно к реорганизации для кредитора значительно менее выгодна и удобна, чем для должника. Кредитор имеет все основания сомневаться в надлежащем исполнении обязательств после реорганизации. В случае же новации кредитор фактически принимает решение о продолжении деловых отношений с реорганизованным должником в рамках нового договора. В литературе отмечается, что «при прекращении обязательства новацией не допускается предъявление исков, вытекающих из первоначального обязательства». Поэтому требование о возмещении убытков не может быть предъявлено. Если кредитору и соглашаться на новацию, то необходимо учесть множество факторов, включая экономическое положение юридических лиц, участвующих в процессе слияния или присоединения, условия, на которых происходит разделение или выделение юридических лиц, организационно-правовую форму юридического лица после преобразования.
Такой способ прекращения договорных обязательств, как прощение долга (ст. 415 ГК), теоретически возможен, но применительно к рассматриваемой ситуации лишен практического смысла.
Довольно удобным для кредитора может оказаться прекращение договорных обязательств путем зачета (ст. 410 ГК). Если у кредитора имеется к реорганизуемому должнику встречное однородное требование, срок которого наступил либо срок которого не указан или определен моментом востребования, то ему для прекращения обязательства достаточно просто заявить должнику о зачете. На практике признано, что для прекращения обязательства зачетом заявление о зачете должно быть получено соответствующей стороной.
Следует учесть тот факт, что правом на зачет может воспользоваться и реорганизуемый должник при предъявлении ему кредитором требования о досрочном исполнении обязательств.
Кредитор также может воспользоваться правом на одностороннее расторжение договора посредством полного одностороннего отказа от исполнения договора в соответствии с п. 3 ст. 450 ГК. Договор будет считаться расторгнутым с момента получения должником соответствующего заявления кредитора. Кредитор также имеет право на возмещение убытков. Но если договор носит двусторонне-обязывающий характер (а их большинство), то это право зависит от надлежащего исполнения кредитором своих обязанностей по расторгнутому договору.
Не исключено, что кредитор может ответить на уведомление о реорганизации согласием, а может промолчать, и его молчание в случае надлежащего уведомления будет рассматриваться как согласие. Выше отмечалось, что согласие кредитора не требуется. Тем не менее такое заявление (или молчание) будет иметь правовое значение в том смысле, что кредитор реализовал предоставленные ему п. 2 ст. 60 ГК права, отказавшись от них.
Согласно п. 2 ст. 60 ГК кредитор не может требовать от реорганизуемого должника изменения договора. Тем не менее изменение договора возможно и в этой ситуации, но только по соглашению сторон (п. 1 ст. 450 ГК). Принудить к нему нельзя (во избежание злоупотреблений со стороны кредитора).
Если кредитор после получения уведомления о реорганизации предложит должнику изменить договор и должник ответит согласием, кредитор уже не сможет заявлять требование о прекращении или досрочном исполнении договорных обязательств, поскольку он реализовал имевшееся у него право. Если должник предложит свой вариант изменения договора и стороны вступят по этому поводу в переговоры, процесс реорганизации тем не менее будет идти своим чередом и реорганизованное юридическое лицо (лица) будет зарегистрировано в установленном законом порядке (гл. V Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»), поскольку требования законодательства об уведомлении кредитора были соблюдены, а как реагировать на это уведомление — его частное дело. После окончания реорганизации кредитор не сможет воспользоваться правами, предусмотренными п. 2 ст. 60 ГК. В принципе должник может использовать это специально, «заматывая» переговоры. Поэтому если должник не принял безоговорочно предложения кредитора об изменении договора, а предложил переговоры, кредитору лучше сразу, пока не поздно, применить положения п. 2 ст. 60 ГК.
Чтобы кредитор смог реально воспользоваться своим правом на прекращение или досрочное исполнение обязательства, данное право должно быть надлежащим образом гарантировано. Помимо ст. 60 ГК, такие гарантии содержатся и в иных законах. Так, согласно ст. 14 ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» при государственной регистрации юридического лица, создаваемого путем реорганизации, в регистрирующий орган (Федеральная налоговая служба (ФНС России) представляется, в частности, подписанное заявление о государственной регистрации каждого вновь возникающего юридического лица, создаваемого путем реорганизации. Заявление должно быть представлено по форме N Р12001. Она утверждена Постановлением Правительства РФ от 19 июня 2002 г. N 439. В п. 13 заявления содержится готовая формулировка: «Мною подтверждается, что… все кредиторы реорганизуемого лица уведомлены в письменной форме о реорганизации...»
Сам процесс уведомления кредиторов детально урегулирован в законах, посвященных юридическим лицам соответствующей организационно-правовой формы. Так, согласно п. 6 ст. 15 ФЗ от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ «Об акционерных обществах», в случае реорганизации АО не позднее 30 дней с даты принятия решения о реорганизации общества, а при реорганизации общества в форме слияния или присоединения — с даты принятия решения об этом последним из обществ, участвующих в слиянии или присоединении, общество обязано письменно уведомить об этом кредиторов общества и опубликовать в журнале «Вестник государственной регистрации» сообщение о принятом решении. При этом кредиторы общества в течение 30 дней с даты направления им уведомлений или в течение 30 дней с даты опубликования сообщения о принятом решении вправе письменно потребовать досрочного прекращения или исполнения соответствующих обязательств общества и возмещения им убытков. Законом установлено правило, в соответствии с которым государственная регистрация обществ, созданных в результате реорганизации, и внесение записей о прекращении деятельности реорганизованных обществ осуществляются при наличии доказательств уведомления кредиторов в установленном порядке.
Сходные правила установлены в п. 5 ст. 51 ФЗ от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» и в п. п. 7 и 8 ст. 29 ФЗ от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях».
Таким образом, законодатель придает существенное значение тридцатидневному сроку, в течение которого кредиторы могут предъявить требования о досрочном прекращении или исполнении соответствующих договоров и возмещении убытков, а также наличию доказательств уведомления кредиторов.
Так, по конкретному делу арбитражный суд признал недействительным решение налогового органа о государственной регистрации реорганизованного юридического лица, поскольку налоговый орган не проверил факт уведомления всех кредиторов реорганизуемого юридического лица о реорганизации с учетом представленных разделительных балансов. Неуведомление кредитора лишило его права, предусмотренного п. 2 ст. 60 ГК. Данное решение поддержано судом кассационной инстанции.
На практике, однако, встречается и иной подход. Так, ООО (кредитор) обратилось в арбитражный суд с иском к налоговому органу о признании недействительной регистрации реорганизации юридического лица (должника) путем преобразования. Кредитор считал, что его права нарушены, поскольку уведомление о реорганизации не было получено. Суд, однако, не придал этому значения и указал, что налоговый орган, принимая решение о регистрации реорганизации в форме преобразования, не обязан проверять, выполнены ли реорганизуемым юридическим лицом требования законодательства об обязательном уведомлении об этом кредиторов юридического лица. Таким образом, неполучение кредитором уведомления о реорганизации не может служить основанием для признания регистрации недействительной. продолжение
--PAGE_BREAK--
Отметим здесь же, что законодатель требует наличия доказательств уведомления кредиторов. Однако, как это видно из Постановления Правительства РФ от 19 июня 2002 г. N 439, которым утверждена форма N Р12001, все доказательства фактически оказались сведены к «честному слову» должника. Представляется, что уведомление кредитору должно направляться заказным письмом с уведомлением о вручении или иным подобным способом, позволяющим подтвердить факт получения уведомления. Данные документы должны обязательно проверяться регистрирующим органом. Это в интересах обеих сторон и устранит возможность злоупотреблений и ненужные споры. Следует внести соответствующие изменения в ст. 14 ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей».
Приведем еще пример из практики.
Налоговый орган отказал в государственной регистрации юридического лица, созданного путем реорганизации, в связи с тем, что уведомления о реорганизации кредиторам направлены 17 марта 2003 г., а документы на регистрацию представлены на следующий день. Налоговый орган посчитал, что тридцатидневный срок, предоставляемый п. 5 ст. 51 ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» кредиторам для предъявления требований о досрочном прекращении или исполнении соответствующих обязательств общества и возмещения им убытков, не соблюден. Суд, однако, признал действия налогового органа неправомерными и указал, что несоблюдение обществом тридцатидневного срока, предоставляемого законом кредиторам для предъявления соответствующих требований о досрочном прекращении или исполнении обязательств общества и возмещении им убытков, не служит основанием для отказа в государственной регистрации реорганизованного юридического лица. Данное решение представляется спорным, учитывая, что указанный тридцатидневный срок является гарантией прав кредиторов. Суд же не придал этому значения, хотя на основе толкования законодательства можно было бы прийти к выводу, что досрочная регистрация реорганизованного юридического лица возможна только при наличии письменного отказа кредитора от прав, предоставленных п. 2 ст. 60 ГК и соответствующими специальными законами.
Должник, безусловно, должен в максимально короткий срок выполнить требования кредитора, предъявленные в соответствии с п. 2 ст. 60 ГК. Он не может против них возражать. Само по себе уведомление еще не является гарантией прав кредиторов, если юридическое лицо уже реорганизовано. Мы уже установили, что личность должника имеет для кредитора существенное значение. И хотя он не может воспрепятствовать переводу долга в случае реорганизации, уведомление его не может носить просто декоративный характер. Закрепление в законодательстве тридцатидневного срока говорит о том, что реорганизация не может осуществляться сиюминутно. Это процесс, требующий определенного времени. Можно прийти к выводу, что кредитор не только имеет право в течение 30 дней предъявить требование о прекращении или досрочном исполнении обязательств и возмещении убытков, но и может рассчитывать на удовлетворение своих требований до окончания реорганизации. Это не является вмешательством в процесс реорганизации, а представляет собой лишь реализацию законных прав. Какой смысл в предъявлении этих требований, если исполнять их будет другой должник (или даже их группа)?
На практике, однако, встречается иной подход. Так, общим собранием участников ООО 27 октября 2004 г. принято решение о реорганизации путем преобразования ООО в СПК. Кредитор ООО — ОАО уведомлен о реорганизации извещением от 27 октября 2004 г. Кроме того, в средствах массовой информации опубликовано объявление о реорганизации ООО в СПК. 4 ноября 2004 г. кредитор обратился в ООО с требованием о погашении имеющейся задолженности. Но уже 1 ноября 2004 г. регистрирующий орган внес запись в Единый государственный реестр юридических лиц о прекращении деятельности ООО путем реорганизации в форме преобразования в СПК. Кредитор обратился в суд с заявлением о признании недействительной государственной регистрации СПК в виде реорганизации путем преобразования. Суд первой инстанции требования кредитора удовлетворил. Однако кассационная инстанция отменила это решение и отказала кредитору в удовлетворении его требований на том основании, что порядок реорганизации соблюден, а налоговому органу запрещено требовать иные, кроме поименованных в законе, документы при регистрации юридических лиц.
Такие судебные решения объясняются, как представляется, недостаточно четкими формулировками закона, допускающими формальный подход регистрирующих органов к процессу реорганизации и затрудняющими работу судов по применению законодательства. Следовало бы доработать положения ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей», с тем чтобы государственная реорганизация реорганизованных юридических лиц допускалась только по истечении определенного срока, установленного законодательством. При этом необходимо учитывать 30-дневный срок, предоставляемый кредиторам для предъявления требований о досрочном прекращении или исполнении соответствующих обязательств должника и возмещения им убытков. Кроме того, необходимо, чтобы до завершения реорганизации предъявленные требования кредиторов были удовлетворены. Заявление об этом следует закрепить в форме N Р12001.
Сегодня можно констатировать, что законодательное регулирование вопросов досрочного прекращения (исполнения) обязательств и защиты прав кредиторов недостаточно четко, и это ведет к противоречивым решениям судов. В конечном счете интересы кредитора оказываются плохо защищенными.
2.3 Солидарная ответственность по обязательствам реорганизованного юридического лица
При обращении в суд с требованием о привлечении к солидарной ответственности возникают проблемы, связанные с определением круга доказательств, подлежащих исследованию, толкованием содержания п. 3 ст. 60 ГК РФ и его применением. В настоящей статье на основании анализа выводов арбитражных судов даны рекомендации по решению спорных вопросов в сфере установления солидарной ответственности.
Классик российской цивилистики К.П. Победоносцев в своем учебнике по курсу гражданского права указывал следующее: "… в сфере открытого и законного действия невозможно избежать риска и расчета… на естественную наклонность обязавшегося лица уклониться от исполнения… когда придет время исполнять и исполнение окажется тяжким". Нередко желание уклониться от исполнения обязательства является «естественной наклонностью» обязавшегося лица, поэтому на практике встречаются случаи, когда для достижения соответствующих целей решением учредителей (участников) либо органа должника осуществляется реорганизация должника. Как правило, реорганизация проводится в форме выделения либо разделения, когда одной или нескольким компаниям передаются активы, а другой — пассивы и неликвидное имущество. Взыскиваемая кредитором задолженность, соответственно, остается у компании с минимальными чистыми активами. Кредитор о состоявшейся реорганизации узнает только на стадии принудительного исполнения решения о взыскании.
Подобные действия часто влекут невозможность взыскания задолженности и определенно не отвечают интересам кредитора, для защиты которых в данной ситуации существуют два основных способа:
оспаривание проведенной реорганизации либо
привлечение к солидарной ответственности по обязательствам должника вновь образованных юридических лиц.
Наиболее перспективным представляется второй вариант. Это объясняется сложностью и длительностью процедуры оспаривания реорганизации, а также (в большинстве случаев) невозможностью возврата имущества в прежнем составе должнику. Кроме того, некоторые суды считают оспаривание реорганизации неверным способом защиты права, указывая на тот факт, что реорганизация не может нарушать права и законные интересы кредитора, даже в случае нарушения принципа справедливого распределения активов и обязательств реорганизуемого общества, поскольку имущественное право требования кредитора не утрачивается, а продолжает существовать в том же виде как по отношению к прежнему должнику, так и вновь созданному юридическому лицу.
Привлечение к солидарной ответственности по обязательствам должника вновь образованных юридических лиц при реорганизации основывается на следующих нормах ГК РФ:
согласно ст. 58 ГК РФ правопреемник по обязательству при разделении и выделении определяется в соответствии с разделительным балансом;
в соответствии с п. 1 ст. 59 ГК РФ разделительный баланс должен содержать положения о правопреемстве по всем обязательствам реорганизованного юридического лица в отношении всех его кредиторов и должников, включая и обязательства, оспариваемые сторонами. Следует особо отметить, что как при разделении, так и при выделении указанный баланс должен включать все обязательства реорганизованного юридического лица, несмотря на то что при выделении прежнее юридическое лицо продолжает действовать;
если разделительный баланс не позволяет установить правопреемника реорганизованного юридического лица, вновь возникшие юридические лица несут солидарную ответственность по обязательствам реорганизованного юридического лица перед его кредиторами (п. 3 ст. 60 ГК РФ).
Таким образом, единственным документом, который может быть принят судом во внимание при определении правопреемника по обязательству, является разделительный баланс. Если в разделительном балансе правопреемник не обозначен, то вновь образованные лица несут солидарную ответственность.
Тем не менее единообразная арбитражная практика по вопросу применения п. 3 ст. 60 ГК РФ на сегодняшний день не сформировалась.
Арбитражные суды при рассмотрении требований о привлечении к солидарной ответственности по долгам вновь образованных в результате выделения юридических лиц, как представляется, ошибочно отказывают в применении п. 3 ст. 60 ГК РФ в случаях, когда такие долги вообще не обозначены в разделительном балансе, на том основании, что задолженность не перечислена в качестве обязательства, переданного вновь образованному юридическому лицу.
Так, при рассмотрении кассационной жалобы ФАС Поволжского округа указал, что согласно разделительному балансу и прилагаемому к нему перечню кредиторов реорганизованного юридического лица кредитор по обязательству в перечень кредиторов, переданных вновь образованному в результате выделения юридическому лицу, не включен, а потому, по мнению данного арбитражного органа, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что обязательства перед истцом по погашению долга остались за прежним должником.
Еще раз повторим тезис о том, что разделительный баланс является единственным документом, подлежащим исследованию при разрешении вопроса об установлении правопреемника по обязательству. Согласно норме ст. 58 ГК РФ такой баланс должен содержать положения о правопреемстве по всем обязательствам, в том числе оспариваемым сторонами, независимо от того, происходит выделение либо разделение юридического лица. В противном случае вновь образованные лица несут солидарную ответственность по обязательствам на основании п. 3 ст. 60 ГК РФ.
Причины отсутствия задолженности в разделительном балансе при определении правопреемника по обязательству не принимаются судами.
В одном из комментариев к ГК РФ указывается, что правило п. 3 ст. 60 ГК РФ действует независимо от причины, по которой возникла предусмотренная в нем неопределенность, относится ли она к известному на момент составления разделительного баланса правоотношению или это правоотношение оставалось на тот момент невыясненным.
Суды при рассмотрении подобных дел оправданно не учитывают доводы ответчика о том, что спорная задолженность не включена в разделительный баланс в связи с отсутствием подтверждающих ее документов либо что решение суда, устанавливающее такую задолженность к моменту составления разделительного баланса, еще не вступило в законную силу.
Итак, на основании изложенного можно сделать вывод о том, что причины отсутствия задолженности в разделительном балансе судом при рассмотрении спора об установлении солидарной ответственности приниматься во внимание не должны.
По мнению арбитражных судов, задолженность, передаваемая по разделительному балансу, должна быть четко в нем установлена.
Следовательно, если в разделительном балансе содержится задолженность, то она должна быть четко отражена в соответствующей предмету обязательства строке данного документа с точным определением суммы и основания долга. В противном случае возможно применение нормы п. 3 ст. 60 ГК РФ.
Важное значение для применения норм о солидарной ответственности имеет разъяснение, данное в Постановлении Пленума ВАС РФ от 18 ноября 2003 г. «О некоторых вопросах применения Федерального закона „Об акционерных обществах“. Согласно п. 22 указанного Постановления к солидарной ответственности должны привлекаться созданные в результате реорганизации общества (включая то, из которого выделилось новое общество), если из разделительного баланса видно, что при его утверждении допущено нарушение принципа справедливого распределения активов и обязательств реорганизуемого общества между его правопреемниками, приводящее к явному ущемлению интересов кредиторов этого общества (п. 1 ст. 6 и п. 3 ст. 60 ГК РФ). Следовательно, применение п. 3 ст. 60 ГК РФ по аналогии закона (ст. 6 ГК РФ) возможно и в ситуации, когда при реорганизации допущено нарушение принципа справедливого распределения активов и пассивов должника с явным ущемлением интересов кредитора. продолжение
--PAGE_BREAK--
Таким образом, установление солидарной ответственности на основании п. 3 ст. 60 ГК РФ допускается в следующих случаях: 1) из разделительного баланса невозможно однозначно установить, кто является правопреемником по конкретному обязательству; 2) при проведении процедуры реорганизации не был соблюден установленный порядок или 3) был нарушен принцип справедливого распределения активов реорганизуемого общества между его правопреемниками с серьезным ущемлением интересов кредиторов (прежде всего интереса в погашении задолженности). Причем при рассмотрении спора правопреемник может быть определен только на основании исследования разделительного баланса, иные документы приниматься во внимание не должны, также не подлежат исследованию причины отсутствия задолженности в разделительном балансе.
В заключение еще раз отметим, что ст. 60 ГК РФ направлена на обеспечение интересов кредиторов и недопущение злоупотреблений со стороны должника, поэтому при взыскании задолженности следует учитывать возможности, предусмотренные п. 3 ст. 60 ГК РФ, и в случае необходимости применять положения указанной нормы о привлечении к солидарной ответственности.
Заключение
Основной подход к определению реорганизации должен учитывать особенности юридического лица как искусственно созданного субъекта гражданского права. Поскольку проводимая реорганизация также представляет собой искусственный процесс, прием юридической техники, то именно данная характеристика реорганизации как процесса, т.е. совокупности последовательных юридически значимых действий, завершаемого достижением определенного результата, должна содержаться в определяемом понятии. Неслучайно в законодательстве регламентируются вопросы, касающиеся: оснований реорганизации; лиц, принимающих решение о реорганизации; порядка ее проведения; момента прекращения реорганизации и результата реорганизации.
Все вышесказанное позволяет следующим образом определить реорганизацию. Под реорганизацией понимается особый процесс, в ходе которого происходит прекращение и (или) создание юридического лица, сопровождающиеся переходом прав и обязанностей реорганизованного юридического лица в порядке правопреемства к другому юридическому лицу-правопреемнику.
К числу признаков реорганизации необходимо отнести следующие: 1) субъектом реорганизации может выступать только юридическое лицо; 2) при реорганизации происходит прекращение существующих и (или) создание новых юридических лиц; 3) в результате реорганизации имеет место правопреемство.
На основании проведенного исследования понятия реорганизации и ее характерных признаков можно сделать следующие выводы и внести предложения по совершенствованию действующего законодательства РФ.
1. Определение юридического лица, содержащееся в п. 1 ст. 48 ГК РФ нуждается в уточнении. Прежде всего в определении необходимо указать на факт создания юридического лица, связанного с его государственной регистрацией. Именно с момента такой регистрации у юридического лица возникает правоспособность. Кроме того, в определении следует провести конкретизацию термина «имущество», указав вещи в качестве единственных объектов, находящихся в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении, а также отдельно отразив возможность наличия у организации имущественных прав. Абзац 1 пункта 1 статьи 48 изложить в новой редакции:
«Юридическим лицом является созданная в установленном законом порядке организация, которая может иметь обособленное имущество, т.е. вещи на праве собственности, хозяйственного ведения или оперативного управления, а также имущественные права, отвечать по своим обязательствам этим имуществом, от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.»
2. Практически общепризнанным в юридической литературе является определение правопреемства, как перехода к правопреемнику прав и обязанностей правопредшественника. Правопреемство отражает изменение субъектного состава правоотношения, происходящее на основании определенного юридического факта или совокупности юридических фактов (юридического состава). А поскольку меняется субъект правоотношения, то к правопреемнику могут переходить как права, так и обязанности.
Поэтому следует внести в пункт 1 статьи 57 абзац следующего содержания:
«При реорганизации происходит создание и (или) прекращение юридического лица с переходом прав и обязанностей реорганизованного юридического лица в порядке правопреемства к вновь созданному или существующему юридическому лицу.»;
3. Классификация правопреемства на универсальное и сингулярное имеет большое практическое значение. В качестве оснований для выделения универсального правопреемства могут быть названы следующие его признаки: 1) универсальное правопреемство сопровождается прекращением правосубъектности гражданина (вследствие смерти) или юридического лица (при реорганизации); 2) универсальное правопреемство характеризуется таким изменением субъектного состава в правоотношении, которое происходит только в форме замены (перемены) лица; 3) замена лица имеет место во всех правоотношениях, в которых состоял правопредшественник (исключение составляют те правоотношения, где права и обязанности носят личный характер, не подлежат передаче и в силу этого правопреемство не может иметь место); 4) перемена лица в правоотношении и переход к правопреемнику прав и обязанностей происходит на основании одного юридического акта.
Следует внести в ГК РФ статью 57-1 следующего содержания:
«Статья 57-1. Обязанности лица, принявшего решение о реорганизации, и реорганизуемого юридического лица.
1. Учредители (участники) юридического лица или орган, принявшие решение о реорганизации юридического лица, обязаны незамедлительно письменно сообщить об этом органу, осуществляющему государственную регистрацию юридических лиц, который вносит в единый государственный реестр юридических лиц сведения о том, что юридическое лицо находится в процессе реорганизации.
2. Реорганизуемое юридическое лицо, осуществляя взаимоотношения с третьими лицами, обязано в любой исходящей от него корреспонденции, направляемой третьим лицам, а также в заключаемых в период реорганизации договорах указывать сведения:
о проведении реорганизации (кем и когда было принято решение о реорганизации, форма реорганизации);
о своей государственной регистрации (орган, осуществивший государственную регистрацию, номер и дата документа о регистрации).
В случае возникновения обязательства вследствие причинения вреда или неосновательного обогащения после принятия решения о реорганизации, реорганизуемое юридическое лицо, являющееся должником по данному обязательству, обязано незамедлительно в письменной форме сообщить кредитору о проводимой реорганизации, указав сведения, названные в абзаце 2 и 3 настоящего пункта.
3. По требованию любого лица, которому о проведении реорганизации было сообщено в порядке, указанном в пункте 2 настоящей статьи, реорганизуемое юридическое лицо обязано предоставить информацию относительно возможного перехода прав и обязанностей, появившихся у него после принятия решения о реорганизации.
4. В случае выполнения реорганизуемым юридическим лицом обязанностей, указанных в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, согласия кредитора на перевод реорганизуемым юридическим лицом долга, возникшего после принятия решения о реорганизации, к вновь созданному или уже существующему юридическому лицу-правопреемнику не требуется. При этом кредитор по таким обязательствам не вправе требовать от реорганизуемого юридического лица прекращения или досрочного исполнения обязательства».
4. При решении вопроса о времени возникновения правопреемства в результате реорганизации нельзя согласиться с высказанными в юридической литературе предложениями определять момент перехода прав и обязанностей датой подписания и утверждения передаточного акта и разделительного баланса, а также устанавливать момент возникновения правопреемства моментом возникновения (ликвидации) другого юридического лица. В связи с этим абзац 1 пункта 4 статьи 57 дополнить предложением следующего содержания:
«В связи с этим в едином государственном реестре юридических лиц должна быть сделана запись о прекращении реорганизованного юридического лица (за исключением реорганизации в форме выделения) со дня государственной регистрации вновь возникшего юридического лица.»;
5. Документами о правопреемстве при реорганизации юридического лица являются передаточный акт и разделительный баланс.
Таким образом, передаточный акт и разделительный баланс должны содержать положения о правопреемстве по правоотношениям, возникшим как до принятия решения, так и после принятия решения о реорганизации. При этом будет иметь место лишь различная степень детализации указанных положений.
Следует изложить пункт 1 статьи 59 изложить в следующей редакции:
«Передаточный акт должен содержать положение о правопреемстве в отношении всех прав и обязанностей реорганизованного юридического лица.
В разделительном балансе должны содержаться положения о правопреемстве с указанием конкретных прав и обязанностей, передаваемых каждому из вновь созданных юридических лиц.
Правопреемство по обязательствам при реорганизации юридического лица распространяется и на обязательства, оспариваемые сторонами.
Правила настоящего Кодекса о правопреемстве при реорганизации юридического лица распространяются и на имущественные отношения, основанные на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе на налоговые, другие финансовые и административные отношения».
6. При анализе законодательства отмечается недостаток обеспеченности прав кредиторов на информацию В связи с этим пункт I статьи 60 дополнить абзацем 2 следующего содержания:
«В уведомлении о реорганизации должны быть указаны следующие сведения:
кем и когда было принято решение о реорганизации юридического лица;
форма проводимой реорганизации;
правопреемник реорганизуемого юридического лица. При реорганизации в форме выделения может быть указано, что обязанность реорганизуемого юридического лица в отношении уведомляемого кредитора вновь созданному юридическому лицу не передается, сохраняясь за реорганизуемым юридическим лицом;
срок и адрес для направления кредитором ответа на полученное уведомление».
7. Особую актуальность приобрел вопрос о правопреемстве лица в отношении ответственности. Под юридической ответственностью нами понимается обязанность лица, совершившего правонарушение, претерпевать неблагоприятные личные и имущественные последствия. Эта негативная для правонарушителя обязанность, как и всякая другая, является элементом содержания определенного правоотношения: либо существующего правоотношения (например, в договорном обязательстве), либо нового правоотношения ответственности. Такой подход делает возможным наличие правопреемства, т.е. изменения субъектного состава в правоотношении и переход к правопреемнику соответствующей обязанности. Следует внести в ГК РФ статью 58-1 следующего содержания:
«Статья 58-1. Правопреемство в отношении ответственности реорганизованного юридического лица.
Вновь созданное или действующее юридическое лицо — правопреемник реорганизованного юридического лица, прекратившего существование, отвечает по обязательствам последнего, в том числе и в случае выявления соответствующей обязанности после завершения реорганизации, независимо от включения этой обязанности в передаточный акт или разделительный баланс». продолжение
--PAGE_BREAK--
Библиографический список
Нормативно-правовые акты
Конституция Российской Федерации [Текст]: офиц. текст. // Российская газета. –1993. – № 237.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) [Текст]: офиц. текст: Принят 30 ноября 1994 г. по состоянию на 06.12.2007 // Собрание законодательства РФ. – 1994. – № 32. – Ст. 3301.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть вторая) [Текст]: офиц. текст: Принят 26 октября 1996 г. по состоянию на 06.12.2007 // Собрание законодательства РФ. – 1996. – № 5. – Ст. 410.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть третья) [Текст]: офиц. текст: Принят 26 ноября 2001 г. по состоянию на 29.11.2007 // Собрание законодательства РФ. –2001. – № 49. – Ст. 4552.
Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: офиц. текст: Принят 14 ноября 2002 г. по состоянию на 04.12.2007 // Собрание законодательства РФ. – 2002. – № 46. – Ст. 4532.
Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации [Текст]: офиц. текст: Принят 24 июля 2002 г. по состоянию на 02.10.2007 // Собрание законодательства РФ. — 2002. — № 30. — Ст. 3012.
Об акционерных обществах [Текст]: [Федеральный закон № 208-ФЗ, принят 26 декабря 1995 г., по состоянию на 01.12.2007] // СЗ РФ. — 1996. — № 1. — Ст. 1.
Об обществах с ограниченной ответственностью [Текст]: [Федеральный закон № 14-ФЗ, принят 8 февраля 1998 г., по состоянию на 18.12.2006] // СЗ РФ. — 1998. — № 7. — Ст. 785.
О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей [Текст]: [Федеральный закон № 129-ФЗ, принят 8 августа 2001 г., по состоянию на 01.12.2007] // СЗ РФ. — 2001. — № 33 (часть I). — Ст. 3431.
О некоммерческих организациях [Текст]: [Федеральный закон № 7-ФЗ, 12 января 1996 г., по состоянию на 01.12.2007] // СЗ РФ. — 1996. — № 3. — Ст.145.
О несостоятельности (банкротстве) [Текст]: [Федеральный закон № 127-ФЗ, принят 26 октября 2002 г., по состоянию на 01.12.2007] // СЗ РФ. — 2002. — № 43. — Ст. 4190.
О приватизации государственного и муниципального имущества [Текст]: [Федеральный закон № 178-ФЗ, принят 21 декабря 2001 г., по состоянию на 01.12.2007] // СЗ РФ. — 2002. — № 4. — Ст. 251.
О сельскохозяйственной кооперации [Текст]: [Федеральный закон № 193-ФЗ, принят 8 декабря 1995 г., по состоянию на 26.06.2007] // СЗ РФ. — 1995. — № 50. — Ст. 4870.
О крестьянском (фермерском) хозяйстве [Текст]: [Федеральный закон № 74-ФЗ, принят 11 июня 2003 г., по состоянию на 04.12.2006] // СЗ РФ. — 2003. — № 24. — Ст. 2249.
Об особенностях правового положения акционерных обществ работников (народных предприятий) [Текст]: [Федеральный закон № 115-ФЗ, принят 19 июля 1998 г., по состоянию на 21.03.2002] // СЗ РФ. — 1998. — № 30. — Ст.3611.
О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Федеральный закон № 52-ФЗ, принят 30 ноября 1994 г., по состоянию на 01.12.2007] // СЗ РФ. — 1994. — № 32. — Ст. 3302.
Об основных положениях Государственной программы приватизации государственных и муниципальных предприятий в Российской Федерации после 1 июля 1994 года [Текст]: [Указ Президента РФ № 1535, принят 22 июля 1994 г., по состоянию на 25.11.2003] // СЗ РФ. — 1994. — № 13. — Ст. 1478.
Научная и учебная литература
Андреев В.К. Правосубъектность хозяйственных органов: сущность и реализация. [Текст] — М., Юридическая литература. 1986. — 418 с.
Асмус В.Ф. Избранные философские труды. Т.1. [Текст] — М., Наука. 1969. — 872 с.
Богданов Е.В. Сущность и ответственность юридического лица [Текст] // Государство и право. — 1997. — № 10. — С. 29.
Бондарев А.К., Троценко С.А. Интересы кредиторов при правопреемстве юридических лиц [Текст] // Законодательство. — 1998. — № 9. — С. 32.
Борисевич М.М. Римское гражданское право. Учебное пособие. [Текст] — М., БЕК. 1995. — 518 с.
Борисов А.Н. Комментарий к Федеральному закону «Об обществах с ограниченной ответственностью» (постатейный) [Текст] — М., Юстицинформ. 2006. — 348 с.
Брагинский М.И. Гражданский кодекс и объекты права собственности [Текст] // Журнал российского права. — 1997. — № 11. — С. 34.
Брагинский М. Юридические лица. Основные положения [Текст] // Хозяйство и право. — 1998. — № 3. — С. 12.
Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. [Текст] — М., Юридическая литература. 1947. — 652 с.
Вайпан В.А. Ликвидация юридического лица [Текст] // Право и экономика. — 2007. — № 7. — С. 9.
Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. [Текст] — М., Юрлитиздат. 1948. — 418 с.
Венедиктов А. О государственной собственности в СССР и организации управления ею [Текст] // Советское государство и право. — 1951. — № 2. — С.46.
Витрянский В.В. Гражданский кодекс о юридических лицах [Текст] // Вестник ВАС РФ. — 1995. — № 5. — С. 31.
Вольдман Ю. Об особенностях правового регулирования труда в крестьянском (фермерском) хозяйстве [Текст] // Хозяйство и право. — 1998. — № 3. — С. 54.
Габов А.В. Об основных проблемах применения правил поглощения акционерных обществ [Текст] // Журнал российского права. — 2007. — № 9. — С. 23.
Генкин Д.М. Юридические лица в советском гражданском праве [Текст] // Проблемы социалистического права. — 1939. — № 1. — С. 93.
Гордон М.В. Наследование по закону и по завещанию. [Текст] — М., Юрлитиздат. 1967. — 276 с.
Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая. Научно-практический комментарий [Текст] / Отв. ред. Абова Т.Е., Кабалкин А.Ю., Мозолин В.П. — М., Юрайт. 2003. — 654 с.
Гражданское право. Часть 1 [Текст] / Под ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. — М., Проспект. 2003. — 698 с.
Гражданское право. Часть 1 [Текст] / Под ред. Толстого Ю.К., Сергеева А.П. — М., Проспект. 2006. — 714 с.
Гражданское право. В 2-х томах. Том 1. Учебник [Текст] / Под ред. Суханова Е.А. — М., Волтерс Клувер. 2006. — 706 с.
Гражданское право. Учебник Часть III. [Текст] / Под ред. Сергеева А.П., Толстого Ю.К. — М., Проспект. 2007. — 698 с.
Гражданское право. Часть первая: Учебник [Текст] / Под ред. Калпина А.Г., Масляева А.И. — М., Юристъ. 2004. — 578 с.
Гражданское и торговое право капиталистических государств. Учебник: Часть I [Текст] / Под ред. проф. Нарышкиной Р.Л. — М., Юридическая литература. 1983. — 632 с.
Грибанов В.П. Юридические лица. [Текст] — М., Юрлитиздат. 1961. — 562 с.
Григоренко С. Проблемы гражданско-правового статуса индивидуального предпринимателя [Текст] // Хозяйство и право. — 2007. — № 6. — С. 24.
Гумаров И. Понятие вещи в современном гражданском праве России [Текст] // Хозяйство и право. — 2000. — № 3. — С. 14.
Дождев Д.В. Римское частное право. Учебник для вузов [Текст] / Под ред. Нерсесянца В.С. — М., Норма. 2005. — 746 с.
Егиазаров В.А. Реорганизация юридического лица [Текст] // Право и экономика. — 2008. — № 1. — С. 15.
Зинченко С.А., Лапач В.А. Субъект предпринимательства как юридическое лицо [Текст] // Государство и право. — 2007. — № 4. — С. 19.
Иоффе О.С. Советское гражданское право. [Текст] — М., Юридическая литература. 1967. — 628 с.
Кашанина Т.В. Хозяйственные товарищества и общества: правовое регулирование внутрифирменной деятельности. Учебник для вузов. [Текст] — М., Юристъ. 1995. — 512 с.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой [Текст] / Отв. ред. Садиков О.Н. — М., Норма. 2006. — 742 с.
Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) [Текст] / Под ред. Гришаева С.П., Эрделевского А.М. — М., Юрайт. 2006. — 698 с.
Комментарий к Федеральному Закону об акционерных обществах [Текст] / Под общ. ред. Тихомирова М.Ю. — М., Изд-во г-на М.Ю. Тихомирова. 2003. — 416 с.
Комментарий к Федеральному закону «Об обществах с ограниченной ответственностью» (постатейный) / Под ред. Залесского В.В. — М., Контракт. 2005. — 372 с.
Коровайко А. Реорганизация акционерных обществ в форме выделения [Текст] // Хозяйство и право. — 1999. — № 6. — С. 25.
Коровайко А. Реорганизация юридических лиц: проблемы правового регулирования [Текст] // Хозяйство и право. — 1996. — № 11. — С. 69-72.
Кузнецова В. Перерегистрация крестьянских хозяйств: проблемы и пути решения [Текст] // Хозяйство и право. — 2006. — № 8. — С. 21.
Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо. [Текст] — М., Юридическая литература. 1987. — 458 с.
Кулагин М.И. Избранные труды. [Текст] — М., Статут. 2005. — 672 с.
Лаптев В.В.Акционерное право. [Текст] — М., Норма. 1999. — 524 с.
Лаптев В.В. Некоторые проблемы предпринимательского (хозяйственного) права [Текст] // Государство и право. — 2005. — № 5. — С. 32
Лаптев В.В. Субъекты предпринимательского права. [Текст] — М., Юрайт. 2005. — 658 с.
Ломакин Д.В. Акционерное правоотношение. [Текст] — М., Юрайт. 2007. — 476 с.
Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Изд. второе. Т. 23. [Текст] — М., Юридическая литература. 1960. — 712 с.
Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2-х частях. Часть 1). По исправленному и дополненному восьмому изд., 1902. [Текст] — М., Статут. 2003. — 678 с.
Мозжухина З.И. Наследование по завещанию. [Текст] — М., Юридическая литература. 1955. — 164 с.
Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой [Текст] / Под ред. Мозолина В.П., Малеиной М.Н. — М., Норма. 2004. — 678 с.
Панова М.Г. Актуальные вопросы реорганизации предприятий [Текст] // Право и экономика. — 1999. — № 1. — С. 8.
Платонова Н. О правовом положении предпринимательской корпорации в США [Текст] // Хозяйство и право. — 2008. — № 1. — С. 34. продолжение
--PAGE_BREAK--
Победоносцев К. Курс гражданского права. Вторая часть. [Текст] — М., Статут. 2004. — 736 с.
Победоносцев К. Курс гражданского права. Третья часть. [Текст] — М., Статут. 2002. — 708 с.
Покидова Е. Юридические лица: проблемы регистрации [Текст] // Корпоративный юрист. — 2007. — № 7. — С. 32.
Попов М. Реорганизация сельскохозяйственного кооператива [Текст] // ЭЖ-Юрист. — 1998. — № 42. — С. 8.
Попондопуло В.Ф. Правовой режим предпринимательства. [Текст] — СПб., Питер. 2007. — 412 с.
Рахмилович В.А. О достижениях и просчетах нового Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст] // Государство и право. — 1996. — № 4. — С.22.
Рахмилович В.А. Правовые формы хозяйственного расчета в промышленных объединениях. [Текст] — М., Юрлитиздат. 1977. — 314 с.
Словарь русского языка: В 4-х т. Т.1 [Текст] / Под ред. Евгеньевой А.П. — М., Слово. 1981. — 842 с.
Советское гражданское право. Том 1 [Текст] / Под ред. Красавчикова О.А. — М., Высшая школа. 1968. — 764 с.
Советское гражданское право: субъекты гражданского права. [Текст] / Под ред. Братуся С.Н. — М., Юридическая литература. 1984. — 726 с.
Суханов Е. Акционерные общества и другие юридические лица в новом гражданском законодательстве [Текст] // Хозяйство и право. — 1997. — № 1. — С. 32.
Тархов В.А. Советское гражданское право. [Текст] — Саратов., Изд-во СЮИ. 1978. — 568 с.
Теоретические проблемы хозяйственного права [Текст] / Под ред. проф. Лаптева В.В. — М., Юрлитиздат. 1975. — 672 с.
Теория государства и права. Учебник для юридических вузов и факультетов. [Текст] / Под ред. Корельского В.М., Перевалова В.Д. — М., Норма. 1997. — 728 с.
Тихомиров М.Ю. Общество с ограниченной ответственностью: реорганизация [Текст] // Адвокат. — 2007. — № 11. — С. 22.
Толстой Ю.К. Социалистическая собственность и оперативное управление // Правоведение. — 1986. — № 4. — С. 73-75.
Тотьев К.Ю. Предприятие и его организационно-правовая форма [Текст] // Государство и право. — 1994. — № 10. — С.62.
Трофимов К. Ликвидация юридических лиц: вопросы имущественной ответственности [Текст] // Хозяйство и право. — 2006. — № 7. — С. 24.
Утка В. Реорганизация коммерческих предприятий: вопросы трудовых отношений [Текст] // Российская юстиция. — 1998. — № 9. — С. 22.
Фогельсон Ю.Б. О конституционной защите прав юридических лиц [Текст] // Государство и право. — 1996. — № 6. — С. 40.
Функ Я.И., Михальченко В.А., Хвалей В.В. Акционерное общество: история и теория (Диалектика свободы). [Текст] — Минск., Амалфея. 1999. — 528 с.
Хозяйственный механизм и гражданское право [Текст] / Под ред. Калмыкова Ю.Х. — Саратов., Изд-во СЮИ. 1986. — 542 с.
Хохлов Е.Б., Бородин В.В. Понятие юридического лица: история и современная трактовка [Текст] // Государство и право. — 2007. — № 9. — С. 22.
Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917-1991 гг. [Текст] / Под ред. Чистякова О.И. — М., Зерцало. 1997. — 856 с.
Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. [Текст] — М., Статут. 2001. — 718 с.
Шершеневич Г.Ф. Учебник торгового права [Текст] — М., Статут. 2005. — 652 с.
Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). — М., Статут. 2005. — 708 с.
Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. [Текст] — М., Норма. 2005. — 316 с.
Материалы юридической практики
О некоторых вопросах применения Федерального закона «Об акционерных обществах» [Текст]: [Постановление Пленума ВАС РФ № 19, от 18 ноября 2003 г.] // Вестник ВАС РФ. — 2004. — № 1. — С. 18.
О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса РФ [Текст]: [Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ № 6/8, от 1 июля 1996 г.] // Вестник ВАС РФ. — 1996. — № 9. — С. 11.
О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации [Текст]: [Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ № 2/1, от 28 февраля 1995 г.] // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1995. — № 5. — С. 21.
Обзор практики разрешения споров, связанных с ликвидацией юридических лиц (коммерческих организаций) [Текст]: [Информационное письмо ВАС РФ № 50, от 13 января 2000 г.] // Вестник ВАС РФ. — 2000. — № 3. — С. 31.
Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований [Текст]: [Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 65, от 29 декабря 2001 г.] // Вестник ВАС РФ. — 2002. — № 3. — С. 27.
Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике [Текст]: [Информационное письмо ВАС РФ № С-13/ОП-210 от 30 июня 1993 г.] // Вестник ВАС РФ. — 1993. — № 9. — С. 29.
Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике [Текст]: [Информационное письмо ВАС РФ № С-13/ОП-272 от 3 сентября 1993 г.] // Вестник ВАС РФ. — 1993. — № 11. — С. 100.
Постановление Президиума ВАС РФ № 3461/07 от 21 апреля 2007 г. // Вестник ВАС РФ. — 2007. — № 12. — С. 36.
Постановление Президиума ВАС РФ № 2548/07 от 11 марта 2007 г. // Вестник ВАС РФ. — 2007. — № 11. — С. 30.
Постановление Президиума ВАС РФ № 1278/06 от 28 октября 2006 г. // Вестник ВАС РФ. — 2007. — № 2. — С. 28.
Постановление Президиума ВАС РФ № 7612/06 от 20 апреля 2006г. // Вестник ВАС РФ. — 2006. — № 8. — С. 22.
Постановление ФАС Д Поволжского округа от 6 июня 2007 г. № А55/07-2/1210. // Вестник ВАС РФ. — 2007. — № 11. — С. 34.
Постановление ФАС Поволжского округа от 22 октября 2006 г. № А55/06-3022 // Вестник ВАС РФ. — 2007. № 3. — С. 27.
Постановление ФАС Поволжского округа от 27 сентября 2006 г. № А55-6881/06 // Вестник ВАС РФ. — 2007. — № 2. — С. 31.
Постановление ФАС Поволжского округа от 22 ноября 2005 по делу № А55-8269/04-35-102. // Вестник ВАС РФ. — 2006. — № 4. — С. 49
Постановление ФАС Поволжского округа от 3 ноября 2005 г. № А55-4079/2005-СГ3-25 // Вестник ВАС РФ. — 2006. — № 4. — С. 37.
Постановление ФАС Поволжского округа от 29 марта 2005 г. № А55/05-6647/2. // Вестник ВАС РФ. — 2005. — № 8. — С. 34.
Постановление ФАС Поволжского округа от 30 января 2005 г. № А55/05-1/4363. // Вестник ВАС РФ. — 2005. — № 6. — С. 25.
Постановление ФАС Поволжского округа от 21 апреля 2004 г. № А55-9473/04. // Вестник ВАС РФ. — 2004. — № 9. — С. 23.
Постановление ФАС Поволжского округа от 13 октября 2003 г. по делу № А55-2926/03-ГК. // Вестник ВАС РФ. — 2004. — № 3. — С. 31.
Постановление ФАС Поволжского округа от 4 августа 2003 г. № А55-3017/2003-26-102. // Вестник ВАС РФ. — 2004. — № 1. — С. 36.
Решение Арбитражного суда Самарской области от 2 июля 2006 г. по делу № А55-3932/06-31 // Архив Арбитражного суда Самарской области.
Решение Арбитражного суда Самарской области от 23 сентября 2006 г. по делу № А55-6894/06-34 // Архив Арбитражного суда Самарской области.