--PAGE_BREAK--1.1 Ответственность за похищение человека
Статья 126 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за похищение человека, согласно данной статье:
«1. Похищение человека — наказывается лишением свободы на срок от четырех до восьми лет.
2. То же деяние, совершенное:
а) группой лиц по предварительному сговору;
б) с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия;
в) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;
г) в отношении заведомо несовершеннолетнего;
д) в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;
е) в отношении двух или более лиц;
ж) из корыстных побуждений, -
з) наказывается лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они:
а) совершены организованной группой;
б) повлекли по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, -
наказываются лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет.
Примечание. Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».
Непосредственный объект преступления — физическая свобода конкретного потерпевшего (потерпевших). Дополнительным объектом могут выступать безопасность жизни, здоровья потерпевшего, его родственников, отношения собственности и др.
При похищении человека последний лишается возможности по собственной воле определять место своего пребывания. Похищение человека как преступное деяние включает как бы два элемента: похищение и лишение свободы, которые находятся в идеальной совокупности, поскольку похищение одновременно является и лишением свободы. Похищение человека может быть совершено тайно или открыто, либо путем обмана или захвата. Способ может быть и иным — важно установить сам факт похищения.
Лишение человека свободы, например, в собственной квартире или в ином месте, где он оказался по собственному желанию, не образует состава преступления, предусмотренного данной статьей. Такие действия должны расцениваться как незаконное лишение свободы. Исключением являются те случаи, когда родственникам потерпевшего или иным лицам даются ложные сведения о месте нахождения потерпевшего, например, об отъезде в другой город или в другую страну. Представляется, что сообщение таких ложных сведений следует рассматривать как один из признаков похищения человека, если это подтверждается при анализе субъективной стороны состава преступления.
Срок, в течение которого лицо удерживается после похищения, для данного преступления не имеет значения. Если установлен сам факт похищения, то время удержания может быть от нескольких минут, часов и дней до нескольких месяцев и более. Следовательно, преступление является оконченным с момента похищения человека.
Потерпевшим при похищении может быть любое лицо независимо от возраста, способности осознавать по состоянию здоровья сам факт похищения, социального положения, гражданства, любых иных признаков и качеств, которые могут характеризовать человека.
Объективная сторона преступления выражается в совершении действий, в тайном или открытом похищении человека, т.е. в изъятии помимо его воли с места нахождения (жительства, работы, учебы, отдыха и т.д.) и перемещении в другое место, определенное похитителем, например в другой дом, подвал, гараж, где он удерживается в неволе. Похищение может осуществляться путем обмана, когда потерпевший сам идет с похитителем в то место, где будет насильственно удерживаться в последующем, не подозревая этого.
Преступление считается оконченным с момента фактического похищения человека. Время удержания (на час, день, месяц и т.д.) значения не имеет. Согласие потерпевшего на его перемещение в другое место, о чем не знают лица, заинтересованные в его освобождении, не образует состава данного преступления.
Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом.
Субъект указанного преступления — любое лицо, достигшее возраста 14 лет.
Случаи похищения родителем, усыновителем (в том числе и лишенным родительских прав) собственного ребенка у другого родителя или иных лиц, которым ребенок передан в установленном законом порядке на воспитание, а также похищение ребенка близкими родственниками (родными и усыновленными братом, сестрой, дедом, бабкой), если эти действия совершаются в интересах ребенка, в том числе и ложно понятых, не образуют состава преступления, предусмотренного ст. 126 УК.
Похищение человека признается совершенным группой лиц по предварительному сговору тогда, когда будет установлено, что в нем участвовали не менее двух лиц, заранее договорившихся о совершении такого преступления, и каждый из них выполнял объективную сторону преступления или ее часть.
Под применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия понимается фактическое причинение потерпевшему тяжкого, или средней тяжести, или легкого вреда здоровью, либо насилия, которое не причинило фактического вреда здоровью, но создавало реальную угрозу его причинения, а также психическая угроза причинения физического вреда.
Применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, предполагает использование любого вида исправного оружия, а также различных предметов, независимо от того, были ли они специально принесены с собой или подобраны на месте.
Похищение заведомо несовершеннолетнего предполагает достоверное знание виновным того, что похищаемый не достиг возраста 18 лет. Удержание заблудившегося малолетнего ребенка вопреки его воле необходимо рассматривать как незаконное лишение свободы (ст. 127 УК), а при подмене — применять ст. 153 УК.
Похищение женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, также предполагает, что виновный знал об этом обстоятельстве достоверно.
Похищение человека из корыстных побуждений предполагает стремление извлечь материальную выгоду для себя лично или других лиц. Например, незаконным признано осуждение К. по п. «ж» ч. 2 ст. 126 УК за похищение Ф., поскольку установлено, что К. материальной выгоды не имел (БВС РФ. 1999. N 5. С. 19).
Когда похищение сопряжено с одновременными требованиями о передаче денег, других ценностей, то действия виновного квалифицируются по совокупности п. «з» ч. 2 ст. 126 и ст. 163 УК (БВС РФ. 1998. N 6. С. 16).
Похищение из корыстных побуждений следует отличать от захвата заложника по тем же мотивам (п. «з» ч. 2 ст. 206 УК). При захвате виновный заинтересован в широкой огласке своих требований, а при похищении — нет, требование о выкупе предъявляется узкому кругу лиц, в тайне держится место содержания похищенного.
Понятие организованной группы дано в ст. 35 УК. При квалификации действий виновных ссылки на ст. 33 УК не требуется (БВС РФ. 1997. N 8. С. 5-6).
Под причинением смерти по неосторожности понимаются случаи, когда виновный избрал такой способ похищения, при котором по его легкомыслию или небрежности наступила смерть потерпевшего, например поместил в подвал, где была плохая вентиляция и потерпевший задохнулся. При убийстве потерпевшего квалификация по ч. 3 ст. 126 УК исключается (БВС РФ. 1998. N 4. С. 15; 2000. N 1. С. 7) и деяние квалифицируется по совокупности ст. 126 и п. «в» ч. 2 ст. 105 УК.
Под иными тяжкими последствиями понимаются, в частности, самоубийство похищенного, тяжкое заболевание, психическое расстройство, причинение по неосторожности тяжкого вреда потерпевшему, крупного имущественного ущерба и т.д. (БВС РФ. 2000. N 1. С. 7).
При похищении человека дополнительной квалификации по ст. 127 УК не требуется (БВС РФ. 2000. N 2. С. 21).
В примечании к ст.126 УК РФ законодатель предусмотрел, что лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Смысл данной нормы в ее содержании. Она имеет принципиальное значение для борьбы с преступностью, ибо в ней находит отражение идея, согласно которой важно не только и не столько наказание виновного, а в значительно большей степени — возможность предотвращения негативных последствий, возникающих в связи с насильственным изъятием человека из среды его обитания.
Освобождение от уголовной ответственности на основании примечания к ст.126 предполагает, что виновный, освободивший похищенного, не несет никакой ответственности, если при этом им выполнены два условия.
Первое — добровольно освобожден похищенный. Добровольность означает, что виновный, ничем не рискуя, мог и дальше продолжать незаконно удерживать потерпевшего, однако предоставил ему свободу. При этом освобождение похищенного согласно анализируемой норме имеет место после окончания преступления, предусмотренного ст.126 УК РФ.
По мнению отдельных ученых, добровольность отсутствует, если о местонахождении похищенного человека и личности виновного стало известно органам власти (милиции), и они предпринимают конкретные меры по его задержанию, о чем знает виновный. С подобным подходом не согласны ученые, считающие, что не имеет значения, происходит ли освобождение по собственной инициативе виновного, либо по просьбе потерпевшего или его родственников, либо по требованию органов власти, либо по инициативе иных лиц, выступающих в роли посредников.
Оправданно думать, в этом споре правы сторонники второй точки зрения, ведь основной смысл примечания к ст.126 УК РФ — спасение жизни или сохранение здоровья похищенного посредством компромисса. В связи с чем добровольным освобождением похищенного являются «действия уже совершившего преступление лица, выразившиеся в том, что оно по собственной инициативе или по требованию родственников или правоохранительных органов добровольно освободило потерпевшего без предъявления или выполнения последним каких-либо требований». Именно из подобного понимания добровольности исходил Президиум Верховного Суда РФ, когда постановлением от 18 августа 1999 г. отменил освобождение от уголовной ответственности с применением примечания к ст.126 УК РФ в отношении Дышекова, Сундуковой, Соболева и Кушховой, дав тем самым понять, что добровольность не могла иметь места в рассматриваемом деле, поскольку исследование и оценка доказательств показали: похищенная Л. была освобождена преступниками при передаче им ее отцом денег в качестве выкупа, т.е. после того как отец потерпевшей выполнил их условия.
В литературе общепризнано, что для применения примечания к ст.126 не имеют значения мотивы освобождения потерпевшего. Они могут быть самыми разными — раскаяние, сострадание или жалость к потерпевшему, боязнь уголовного наказания и т.д.
Второе условие — в действиях похитителя нет признаков иного состава преступления. Если же в них содержится состав иного преступления, в том числе связанного с похищением человека (к примеру, виновный в целях похищения человека незаконно приобрел оружие или умышленно причинил вред здоровью потерпевшего либо уничтожил его имущество), то лицо, их совершившее, несет уголовную ответственность по соответствующим статьям Уголовного кодекса, несмотря на то что оно освобождено от ответственности за похищение.
Отдельные ученые полагают, что в ч.2 ст.75 УК РФ и соответствующих примечаниях к статьям Особенной части, в том числе к ст.126, речь идет о явке с повинной, предусмотренной в Кодексе как обстоятельство, освобождающее от уголовной ответственности. По мнению В. Коломейца, в названной норме таким обстоятельством является не только то, что лицо добровольно отказалось от совершения преступления, но и то, что оно сообщило о своих действиях в соответствующие правоохранительные органы. Здесь имеется в виду, что после явки с повинной виновный должен быть допрошен об обстоятельствах совершения им похищения человека и иных фактах, имеющих значение для дела. Правдивые показания, как известно, представляют собой одно из важнейших условий, способствующих раскрытию преступления.
Однако возникает вопрос, как быть, если лицо освободило похищенного и на этом его активная позитивная постпреступная деятельность завершилась. Достаточно ли в этом случае уже совершенных действий для прекращения уголовного дела и освобождения лица от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием?
Очевидно, что параллель между добровольным освобождением похищенного человека и явкой с повинной весьма условна. Поэтому более предпочтительна та точка зрения, в соответствии с которой уголовное дело прекращается уже при наличии самого факта добровольного освобождения похищенного, как того требует примечание к ст.126 УК РФ, поскольку требование о явке с повинной в нем не закреплено.
Мотивы освобождения значения для применения примечания не имеют.
Под отсутствием иного состава преступления понимается преступление, связанное именно с похищением человека. Так, по делу Ф. и Ш., указал Верховный Суд РФ, что они добровольно освободили Т., поэтому должны нести ответственность лишь за причинение вреда его здоровью (БВС РФ. 1999. N 2. С. 11).
продолжение
--PAGE_BREAK--1.2 Захват заложников в праве РФ
Статья 206 УК РФ регулирует захват заложника:
«1. Захват или удержание лица в качестве заложника, совершенные в целях понуждения государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия как условия освобождения заложника, -
наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет.
2. Те же деяния, совершенные:
а) группой лиц по предварительному сговору;
б) с применением насилия, опасного для жизни или здоровья;
в) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;
г) в отношении заведомо несовершеннолетнего;
д) в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;
е) в отношении двух или более лиц;
ж) из корыстных побуждений или по найму, -
наказываются лишением свободы на срок от шести до пятнадцати лет.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены организованной группой либо повлекли по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, -
наказываются лишением свободы на срок от восьми до двадцати лет.
Примечание. Лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».
Борьба с захватом заложников осуществляется на основе Международной конвенции о захвате заложников, принятой Генеральной Ассамблеей ООН в 1979 г., поэтому эти преступления носят международный характер. Преступление посягает на общественную безопасность.
В статье целью преступления является совершение представителями государства, организациями либо гражданами определенных действий как условия для освобождения заложника. Именно специфичность цели отличает предусмотренное комментируемой статьей преступление от других преступлений, также связанных с незаконным лишением человека свободы.
Преступление считается оконченным с момента захвата заложника, а также в случае, если лицо удерживает (т.е. препятствует освобождению) уже захваченного другими лицами заложника независимо от продолжительности удержания.
Заложник — физическое лицо, захваченное и (или) насильственно удерживаемое как средство добиться удовлетворения требований, предъявленных виновными.
Захват заложника — противоправное насильственное ограничение свободы хотя бы одного человека, сопряженное о последующим открытым сообщением об этом и с выдвижением условий освобождения. Захват заложника, квалифицируемый по ч. 1 ст. 206 УК, сопровождается насилием, не опасным для жизни или здоровья.
Удержание заложника означает насильственное воспрепятствование возвращению ему свободы, содержание его в помещении или ином месте, которое он не может свободно покинуть.
Условием освобождения заложника является обращенное к государству, организации или гражданину требование совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия (обеспечить выезд из страны, передать определенную сумму денег; могут выдвигаться требования политического, имущественного, националистического, религиозного, криминального характера и т. д.).
Захват заложника может осуществляться как открыто, так и тайно, с применением физического насилия либо без такового (например, завлечение заложника с помощью обмана на место его удержания).
Захват заложника, как правило, связан с угрозой причинения вреда его жизни или здоровью в случае невыполнения предъявленных государству, организации или гражданину требований.
Для квалификации преступления не имеет значения характер требования, законным или незаконным оно является.
Не требуют самостоятельной квалификации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью при захвате заложника или его удержании, высказываемые как представителю власти или общественности, так и захваченному лицу.
Умышленное убийство заложника либо умышленное причинение вреда его здоровью квалифицируются самостоятельно по совокупности с названной статьей.
Сходным по диспозиции с п. «з» ч. 2 статьи является п. «з» ч. 2 ст. 126 УК (похищение человека из корыстных побуждений), когда требования корыстного характера предъявляются не к потерпевшему, а к третьим лицам. Для квалификации действий, связанных с удовлетворением материальных требований, по статье требуется, чтобы они предъявлялись открыто, с расчетом на то, что они станут известны общественности и властям, в то время как при похищении человека преступник выдвигает свои требования тайно, не желая, чтобы они получили огласку и стали известны властям.
Преступление, предусмотренное статьей, совершается с прямым умыслом. Если действия, начатые как похищение человека (ст. 126 УК), перерастают в захват заложника (например, предъявление определенных требований работникам правоохранительных органов при блокировании ими преступника вместе с похищенным человеком с угрозой расправиться с похищенным в случае их невыполнения), то они квалифицируются по совокупности преступлений.
Субъектом преступления является лицо, достигшее 14-летнего возраста.
Лицо, добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности только за действия, предусмотренные комментируемой статьей. Если же при захвате заложника совершены действия, предусмотренные другими статьями УК (причинение вреда здоровью, умышленное уничтожение чужого имущества, преступное нарушение правил, регулирующих изготовление, приобретение и использование оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем и т.д.), то освобождение заложника не освобождает от уголовной ответственности за эти действия.
В примечании к ст.206 УК РФ установлено: «Лицо добровольно или по требованию властей освободившее заложника, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного преступления». Речь идет о трех специальных основаниях освобождения от уголовной ответственности:
добровольное освобождение заложника;
освобождение заложника по требованию властей;
отсутствие в действиях виновного иного состава преступления.
В отличие от освобождения на основании примечания к ст.126, освобождение от ответственности в случае захвата заложника согласно примечанию к ст.206 применяется не только при добровольном освобождении заложника, но и при освобождении захваченного по требованию властей.
Добровольное освобождение заложника — это освобождение, которое осуществлено лицом, его захватившим, по собственной инициативе, несмотря на имевшуюся у этого лица возможность удерживать захваченного и далее. Добровольность в данном случае характеризуется тем, что виновный окончательно отказался удерживать находившегося в его власти заложника, по своей воле прекратил совершенное им длящееся преступление. Освобождение не может считаться добровольным, если захватчик в процессе оказания сопротивления законным властям вынужден был пойти на освобождение заложника, опасаясь за собственную судьбу, ибо считал дальнейшее сопротивление безнадежным.
Уголовный закон ничего не говорит о том, до какого момента можно расценивать действия лица как добровольное освобождение заложника. В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 23 июля 1997 г. по делу Р. указывает, что действия Р. нельзя расценивать как добровольные «поскольку фактическое освобождение потерпевшего состоялось уже после выполнения условий, выдвинутых похитителями, когда их цель была достигнута и оказался утраченным смысл дальнейшего удержания заложника. При таких обстоятельствах Р. не может быть освобожден от уголовной ответственности на основании примечаний к статьям 126 и 206 УК РФ». По этому поводу в литературе справедливо подчеркивается, что при выполнении требований захватчика его освобождение от уголовной ответственности «становится не просто бессмысленным, но, наоборот, незаконным и несправедливым».
Освобождение заложника по требованию властей имеет место в случаях выполнения виновным требования властей, его отказа от сопротивления властям и добровольного освобождения им потерпевшего.
Мотивы, которыми руководствовалось виновное лицо при принятии решения об освобождении заложника для квалификации значения не имеют.
Отсутствие в действиях виновного иного состава преступления означает, что при захвате заложника до его освобождения им не совершено другое преступление. Это может быть причинение вреда здоровью заложника или иных лиц, побои, убийство либо другие деяния, совершенные преступником (преступниками) в процессе захвата заложника (заложников). За эти деяния лица, захватившие заложников, подлежат уголовной ответственности.
В литературе встречаются предложения, направленные на совершенствование практики применения освобождения от уголовной ответственности по примечаниям к ст.126 и 206 УК РФ. Обращены они к Верховному Суду РФ, его Пленуму предлагается принять постановление, в котором «необходимо разъяснить, что при рассмотрении в судах дел о похищении человека и захвате заложника надлежит устанавливать действительную цель (цели) преступления и разрешать вопрос о том, достигнута ли эта цель и в какой мере, а также какие обстоятельства на это повлияли. Необходимо также определить срок, по истечении которого освобождение нельзя признавать добровольным (например, трое суток), и указать, как надо трактовать условие о сопутствующих похищению человека или захвату заложников преступлениях».
2. Международно-правовая характеристика похищения человека и захвата заложников
Согласно Международной конвенции о борьбе с захватом заложников 1979 г. (ст. 1) преступление — захват заложников совершает любое лицо, которое захватывает или удерживает другое лицо и угрожает убить, нанести повреждение или продолжать удерживать заложника для того, чтобы заставить государство, международную межправительственную организацию, какое-либо физическое или юридическое лицо или группу лиц совершить или воздержаться от совершения любого акта в качестве условия для освобождения заложника, а также попытка совершения вышеуказанных действий или соучастие в них.
В соответствии с Конвенцией РФ осуществляет уголовную юрисдикцию в отношении преступления, совершенного:
любым лицом на территории РФ или на борту морского или воздушного судна, зарегистрированного вРФ;
чтобы заставить РФ совершить какой-либо акт или воздержаться от его совершения;
в отношении заложника — гражданина РФ;
гражданами РФ или лицом без гражданства, обычно проживающим на территории РФ.
Конвенцией предусмотрена возможность выдачи правонарушителя. В выдаче может быть отказано, если есть основания полагать, что просьба о выдаче обусловлена целью преследования правонарушителя по расовым, религиозным, национальным, этническим или политическим мотивам.
Конвенция 1979 г. (ст. 13) не применяется в РФ в случаях, когда преступление совершено в пределах РФ, когда заложник и предполагаемый преступник являются гражданами РФ и когда преступник находится на территории РФ (иными словами, когда в деле нет «иностранного элемента»).
Любое лицо, которое захватывает или удерживает другое лицо и угрожает убить, нанести повреждение или продолжать удерживать другое лицо (здесь и далее именуемое как «заложник») для того, чтобы заставить третью сторону, а именно: государство, международную межправительственную организацию, какое-либо физическое или юридическое лицо или группу лиц — совершить или воздержаться от совершения любого акта в качестве прямого или косвенного условия для освобождения заложника, совершает преступление захвата заложников по смыслу настоящей Конвенции.
Любое лицо, которое
а) пытается совершить акт захвата заложников или
б) принимает участие в качестве сообщника любого лица, которое совершает или пытается совершить акт захвата заложников, также совершает преступление для целей настоящей Конвенции.
Каждое государство — участник предусматривает соответствующие наказания за преступления, указанные в статье 1, с учетом тяжкого характера этих преступлений.
Государство — участник, на территории которого удерживается захваченный преступником заложник, принимает все меры, которые оно считает целесообразными для облегчения положения заложника, в частности обеспечения его освобождения и содействия, в соответствующем случае, его отъезду после освобождения.
Если какой-либо объект, который преступник приобрел в результате захвата заложников, оказывается в распоряжении государства — участника, это государство — участник возвращает его как можно скорее заложнику или третьей стороне, указанной в статье 1, в зависимости от обстоятельств, или компетентным органам его страны.
Государства — участники сотрудничают в предотвращении преступлений, указанных в статье 1, в частности, путем:
а) принятия всех практически осуществимых мер по предотвращению подготовки в пределах их соответствующих территорий к совершению этих преступлений в пределах или вне пределов их территорий, включая принятие мер для завершения на их территории незаконной деятельности лиц, групп и организаций, которые поощряют, подстрекают, организуют или участвуют в совершении актов захвата заложников;
б) обмена информацией и координации принятия административных и других соответствующих мер для предотвращения совершения таких преступлений.
Каждое государство — участник принимает такие меры, какие могут быть необходимы для установления его юрисдикции в отношении любого из указанных в статье 1 преступлений, которые были совершены
а) на его территории или на борту морского или воздушного судна, зарегистрированного в этом государстве;
б) любым из его граждан или, если указанное государство считает это целесообразным, апатридами, которые обычно проживают на его территории;
в) для того, чтобы заставить это государство совершить какой-либо акт или воздержаться от его совершения; или
г) в отношении заложника, который является гражданином указанного государства, если это государство считает это целесообразным.
Каждое государство — участник аналогичным образом принимает такие меры, какие могут оказаться необходимыми, чтобы установить свою юрисдикцию в отношении преступлений, указанных в статье 1, в случаях, когда предполагаемый преступник находится на территории этого государства, и оно не выдает его какому-либо государству, упомянутому в пункте 1 настоящей статьи.
Настоящая Конвенция не исключает любой уголовной юрисдикции, осуществляемой в соответствии с внутригосударственным правом.
Убедившись, что обстоятельства того требуют, любое государство — участник, на территории которого находится предполагаемый преступник, в соответствии со своими законами заключает его под стражу или принимает другие меры, обеспечивающие его присутствие до тех пор, пока это необходимо для того, чтобы возбудить уголовное преследование или предпринять действия по выдаче. Такое государство — участник немедленно проводит предварительное расследование фактов.
О заключении под стражу или иных мерах, о которых говорится в пункте 1 настоящей статьи, безотлагательно сообщается либо непосредственно, либо через Генерального секретаря Организации Объединенных Наций:
а) государству, на территории которого было совершено преступление;
б) государству, против которого было направлено принуждение или попытка принуждения;
в) государству, гражданином которого является физическое лицо или к которому относится юридическое лицо, против которых было направлено принуждение или попытка принуждения;
г) государству, гражданином которого является заложник или на территории которого он обычно проживает;
д) государству, гражданином которого является предполагаемый преступник или, в случае если он является апатридом, на территории которого он обычно проживает;
е) международной межправительственной организации, против которой было направлено принуждение или попытка принуждения;
ж) всем другим заинтересованным государствам.
Любому лицу, в отношении которого предпринимаются меры, предусмотренные в пункте 1 настоящей статьи, предоставляется право:
а) безотлагательно связаться с ближайшим соответствующим представителем государства, гражданином которого оно является, или которое иным образом правомочно установить такую связь, или, если оно является апатридом государства, на территории которого оно обычно проживает;
б) посещения представителем этого государства.
Права, упоминаемые в пункте 3 настоящей статьи, должны осуществляться в соответствии с законами и правилами государства, на территории которого находится предполагаемый преступник, при условии, однако, что эти законы и правила должны способствовать полному осуществлению целей, для которых предназначаются права, предоставляемые в соответствии с пунктом 3 настоящей статьи.
Положения пунктов 3 и 4 настоящей статьи не наносят ущерба праву любого государства — участника, претендующего на юрисдикцию в соответствии с пунктом 1 «b» статьи 5, просить Международный комитет Красного Креста связаться с предполагаемым преступником или посетить его.
Государство, которое производит предварительное расследование, предусмотренное пунктом 1 настоящей статьи, незамедлительно сообщает о полученных им данных государствам или организациям, упомянутым в пункте 2 настоящей статьи, и указывает, намерено ли оно осуществить юрисдикцию.
Государство — участник, на территории которого предполагаемый преступник подвергается уголовному преследованию, сообщает в соответствии со своим законодательством об окончательных результатах разбирательства Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций, который направляет эту информацию другим заинтересованным государствам и заинтересованным международным межправительственным организациям.
Государство — участник, на территории которого находится предполагаемый преступник, если оно не выдает его, обязано без каких-либо исключений и независимо от того, совершено ли преступление на его территории, передать дело своим компетентным органам для целей уголовного преследования посредством проведения судебного разбирательства в соответствии с законодательством этого государства. Эти органы принимают решение таким же образом, как и в случае обычного преступления тяжкого характера в соответствии с законодательством этого государства.
Любому лицу, в отношении которого осуществляется судебное разбирательство в связи с любым из преступлений, указанных в статье 1, гарантируется справедливое обращение на всех стадиях судебного разбирательства, в том числе пользование всеми правами и гарантиями, предусмотренными законодательством государства, на территории которого оно находится.
Просьба о выдаче предполагаемого преступника в соответствии с настоящей Конвенцией не удовлетворяется, если у государства — участника, к которому обращена просьба о выдаче, имеются веские основания считать
a) что просьба о выдаче за совершение преступления, указанного в статье 1 была направлена с целью преследования или наказания лица по причинам, связанным с его расовой, религиозной, национальной или этнической принадлежностью или политическими взглядами; или
b) что позиции данного лица может быть нанесен ущерб
i) по любой из причин, упомянутых в подпункте «a» настоящего пункта,
ii) по той причине, что соответствующие власти государства, имеющие право на осуществление прав защиты, не могут связаться с ним.
Что касается преступлений, указанных в настоящей Конвенции, положения всех договоров и соглашений о выдаче, применимых между государствами — участниками, изменяются в отношении между государствами — участниками в той мере, в какой они несовместимы в настоящей Конвенцией.
Преступления, указанные в статье 1, считаются подлежащими включению в качестве преступлений, влекущих выдачу, в любой договор о выдаче, существующий между государствами — участниками. Государства — участники обязуются включать такие преступления в качестве преступлений, влекущих выдачу, в любой договор о выдаче, заключаемый между ними.
Если государство — участник, которое обусловливает выдачу наличием договора, получает просьбу о выдаче от другого государства — участника, с которым оно не имеет договора о выдаче, государство, к которому обращена просьба о выдаче, может по своему усмотрению рассматривать настоящую Конвенцию в отношении преступлений, указанных в статье 1, в качестве правового основания для выдачи. Выдача производится в соответствии с другими условиями, предусматриваемыми законодательством Государства, к которому обращена просьба о выдаче.
Государства — участники, не обусловливающие выдачу наличием договора, рассматривают в отношениях между собой преступления, указанные в статье 1, в качестве преступлений, влекущих выдачу в соответствии с условиями, предусмотренными законодательством государства, к которому обращена просьба о выдаче.
Преступления, указанные в статье 1, рассматриваются государствами — участниками для целей выдачи, как если бы они были совершены не только в месте их совершения, но также и на территории государств, которые обязаны установить свою юрисдикцию в соответствии с пунктом 1 статьи 5.
Государства — участники оказывают друг другу наиболее полную помощь в связи с уголовно-процессуальными действиями, предпринятыми в отношении преступлений, указанных в статье 1, включая предоставление всех имеющихся в их распоряжении доказательств, необходимых для судебного разбирательства.
Положения пункта 1 настоящей статьи не влияют на обязательства о взаимной правовой помощи, установленные любым другим договором.
В той мере, в какой Женевские конвенции 1949 года о защите жертв войны или Дополнительные протоколы к этим Конвенциям применимы к какому-либо конкретному акту захвата заложников, и в той мере, в какой государства — участники настоящей Конвенции обязаны в соответствии с вышеупомянутыми Конвенциями преследовать в уголовном порядке или выдать лицо, захватившее заложников, настоящая Конвенция не применяется к акту захвата заложников, совершенному в ходе вооруженных конфликтов, как они определены, в частности, в Женевских конвенциях 1949 года и Протоколах к ним, включая вооруженные конфликты, упомянутые в пункте 4 статьи 1 Протокола 1 от 1977 года, когда народы, осуществляя свое право на самоопределение, воплощенное в Уставе Организации Объединенных Наций и Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций, ведут борьбу против колониального господства, иностранной оккупации и расистских режимов.
Настоящая Конвенция не применяется в тех случаях, когда преступление совершено в пределах одного государства, когда заложник и предполагаемый преступник являются гражданами этого государства и когда предполагаемый преступник находится на территории этого государства.
Ничто в настоящей Конвенции не может быть истолковано как оправдывающее нарушение территориальной целостности или политической независимости какого-либо государства вопреки Уставу Организации Объединенных Наций.
Положения настоящей Конвенции не затрагивают применения договоров об убежище, действующих на время принятия настоящей Конвенции между государствами — участниками этих договоров; однако государство — участник настоящей Конвенции не может прибегать к этим договорам в отношении другого государства — участника настоящей Конвенции, не являющегося участником этих договоров.
Любой спор между двумя или более государствами — участниками, касающийся толкования или применения настоящей Конвенции, который не урегулирован путем переговоров, передается по просьбе одного из них на арбитраж. Если в течение шести месяцев со дня просьбы об арбитраже стороны не в состоянии прийти к соглашению по вопросу об организации арбитража, по просьбе любой из этих сторон спор может быть передан в Международный Суд в соответствии со Статутом Суда.
Каждое государство может при подписании или ратификации настоящей Конвенции или при присоединении к ней сделать заявление о том, что оно не считает себя связанным положениями пункта 1 настоящей статьи. Другие государства — участники не будут связаны положениями пункта 1 настоящей статьи в отношении любого государства — участника, сделавшего такую оговорку.
Любое государство — участник, сделавшее оговорку в соответствии с пунктом 2 настоящей статьи, может в любое время снять эту оговорку путем уведомления Генерального секретаря Организации Объединенных Наций.
Настоящая Конвенция открыта для подписания всеми государствами до 31 декабря 1980 года в центральных учреждениях Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке.
Настоящая Конвенция подлежит ратификации. Ратификационные грамоты сдаются на хранение Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций.
Настоящая Конвенция открыта для присоединения любого государства. Документы о присоединении сдаются на хранение Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций.
Настоящая Конвенция вступает в силу на тридцатый день после даты сдачи на хранение Генеральному секретарю Организации Объединенных Наций двадцать вторым государством ратификационной грамоты или документа о присоединении.
Для каждого государства, которое ратифицирует настоящую Конвенцию или присоединится к ней после сдачи на хранение двадцать вторым государством ратификационной грамоты или документа о присоединении, Конвенция вступает в силу на тридцатый день после сдачи на хранение этим государством своей ратификационной грамоты или документа о присоединении.
Любое государство — участник может денонсировать настоящую Конвенцию путем письменного уведомления Генерального секретаря Организации Объединенных Наций.
Денонсация вступает в силу по истечении года после даты получения уведомления Генеральным секретарем Организации Объединенных Наций.
3. Проблемы привлечения к уголовной ответственности
продолжение
--PAGE_BREAK--3.1 Разграничение похищения человека и смежных составов преступлений
Похищение человека следует отличать от незаконного лишения свободы (ст. 127 УК), вымогательства (ст. 163 УК), захвата заложника (ст. 206 УК). Основное отличие похищения человека от незаконного лишения свободы состоит в способе посягательства на свободу потерпевшего, похищение всегда сопряжено с захватом (насильственным или без такового) и последующим его изъятием из места постоянного нахождения, противоправным перемещением в другое место и удержанием помимо его воли в изоляции. Одно лишь удержание потерпевшего в неволе, если этому не предшествовало завладение (захват), перемещение, состава похищения человека не образует и рассматривается как незаконное лишение свободы.
Как отмечалось выше, похищение человека может быть сопряжено с вымогательством. Содеянное в таких случаях квалифицируется по совокупности этих преступлений.
Похищение отличается от захвата заложника тем, что факт захвата и удержания потерпевшего, а также предъявляемые требования виновными здесь не афишируются; требование выкупа, адресованное его близким, осуществляется тайно, скрытно от других лиц, а также органов государственной власти; в тайне, как правило, содержится место удержания похищенного; предъявляемые требования выставляются всегда к самому похищенному, его родственникам, друзьям, коллегам по работе, но не государству, какой-либо организации, как это требуется при захвате заложника.
Уголовные кодексы многих зарубежных стран предусматривают ответственность за похищение человека, хотя понятия «похищение» (как и Кодекс РФ) не дают, оно выработано теорией права.
Например, Уголовный кодекс ФРГ содержит группу норм, направленных на защиту свободы личности, при этом ответственность устанавливается дифференцированно в зависимости от свойств потерпевшего, мотивов и цели похищения человека.
К таким нормам прежде всего следует отнести _ 234 «Похищение человека», _ 235 «Похищение несовершеннолетних», _ 239-а «Похищение человека с целью вымогательства». Основной состав похищения человека (_ 234) указывает способы совершения похищения и цель этого деяния: «кто, используя обман, угрозы или силу, похищает человека для того, чтобы поставить его в беспомощное положение или рабство, крепостничество или доставить иностранным военным или морским службам».
Уголовный кодекс Франции выделяет гл. 4 «О посягательствах на свободу лица» и устанавливает строгую ответственность за «арест, похищение, задержание или незаконное удержание лица, совершенные без предписания законных органов власти и вне случаев, предусмотренных законом (ст. 224-1). Таким образом, наказывается любая форма незаконного лишения свободы какого-либо лица. Отягчающими обстоятельствами этих преступлений являются причинение тяжких последствий (увечья, хронического заболевания, смерти), совершение преступлений организованной бандой либо в отношении нескольких лиц, также в отношении несовершеннолетнего до 15 лет (ст. 224-2-224-5). За совершение этих преступлений установлены длительные сроки лишения свободы (от 20 лет уголовного заключения до пожизненного). В случае деятельного раскаяния виновного предусмотрено смягчение наказания.
Ответственность «за незаконное преследование, похищение и удержание» устанавливает Уголовный кодекс Испании (ст. 163-168). Ответственность дифференцируется в зависимости от сроков удержания (например, три дня заточения, более 15 дней); кодекс содержит и отягчающие обстоятельства этих преступлений: похищение с требованием выполнить определенные условия для освобождения похищенного; если незаконное преследование или похищение совершены под видом должностных лиц или потерпевший был несовершеннолетним, недееспособным или должностным лицом при исполнении своих обязанностей.
Предусмотрена ответственность за похищение человека и в странах СНГ, например, ст. 130 УК Таджикистана, ст. 125 УК Казахстана, ст. 123 УК Киргизии. По содержанию нормы, изложенные в этих статьях, аналогичны ст. 126 УК РФ.
Статья 127 УК Литвы ввела специальную ответственность за «похищение или подмен ребенка».
Незаконное лишение свободы (ст. 127 УК). Данное преступление является смежным с похищением человека, поскольку в ч. 1 ст. 127 УК говорится о незаконном лишении свободы, не связанном с похищением человека. Непосредственным объектом преступления является личная свобода человека, а при квалифицированных видах незаконного лишения свободы могут быть и дополнительные объекты: жизнь и здоровье человека. потерпевшим от этого преступления может быть любое лицо.
Объективная сторона преступления выражается в незаконном лишении человека свободы передвижения в пространстве и времени, в противоправном воспрепятствовании выбирать по своей воле место пребывания. Оно может выражаться в лишении потерпевшего свободы передвижения путем насильственного или обманного водворения в закрытое помещение, другой дом, подвал, гараж, на остров и т.д. и удержании в этом месте против его воли, что лишает потерпевшего возможности вести себя по своему усмотрению.
Продолжительность незаконного лишения свободы не имеет значения для состава преступления, но может учитываться при назначении наказания. В отличие от похищения человека данное преступление осуществляется без перемещения человека, вопреки его воле, из одного места в другое. Способом совершения преступления являются физическое или психическое насилие либо то и другое одновременно, а также обман. Психическое насилие представляет собой угрозу применения физического насилия к лишаемому свободы или его близким, что приводит к подавлению воли потерпевшего и его пассивности к сопротивлению.
Преступление считается оконченным в момент, когда потерпевший незаконно был лишен свободы. Незаконность лишения свободы проявляется в том, что виновный действует вопреки согласию и воле потерпевшего. Согласие потерпевшего на перемещение в другое место исключает состав рассматриваемого преступления.
Если лишение свободы осуществлено в качестве меры пресечения или при задержании по подозрению в совершении преступления, оно не может рассматриваться как незаконное. Не считается незаконным задержание, произведенное в условиях крайней необходимости или при задержании преступника.
Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом. Виновный сознает, что незаконно, вопреки воле потерпевшего, лишает его свободы, и желает сделать это. Мотивы данного преступления различны: месть, ревность, хулиганские побуждения, лишение потерпевшего возможности участвовать в каких-либо делах и т.д.
Субъектом незаконного лишения свободы может быть любое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Если незаконное лишение свободы осуществляет должностное лицо, то содеянное расценивается как должностное преступление (например, по ст. 285 или 286 УК, а при наличии соответствующих признаков — по ст. 301 УК).
Степень опасности рассматриваемого преступления значительно повышается при наличии квалифицирующих обстоятельств. В ст. 127 УК выделены две группы квалифицирующих признаков, перечисленных в ч. 2 и 3 этой статьи.
Часть 2 ст. 127 УК к ним относит незаконное лишение свободы, совершенное:
а) группой лиц по предварительному сговору;
б) неоднократно;
в) с применением насилия, опасного для жизни или здоровья;
г) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;
д) в отношении заведомо несовершеннолетнего;
е) в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;
ж) в отношении двух или более лиц.
Для квалификации незаконного лишения свободы по ч. 2 ст. 127 УК должно быть установлено, помимо самого факта незаконного лишения свободы, соответствующее отягчающее обстоятельство.
Указанные отягчающие обстоятельства аналогичны отягчающим обстоятельствам, перечисленным в ч. 2 ст. 126 УК (кроме корысти), и имеют то же содержание.
К еще более опасным обстоятельствам незаконного лишения свободы ч. 3 ст. 127 УК относит деяния, если они:
а) совершены организованной группой;
б) повлекли по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия.
Понятие организованной группы дано в ст. 35 УК и раскрыто в предыдущем параграфе о похищении человека (ст. 126 УК).
Если в результате неосторожности при незаконном лишении свободы наступили смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, то не требуется квалификация действий по совокупности преступлений, поскольку они полностью охватываются диспозицией ч. 3 ст. 127 УК.
Уголовная ответственность за незаконное лишение свободы установлена 239 УК ФРГ, где сказано: «кто незаконно сажает человека в тюрьму или другим образом лишает его личной свободы...». Решающим для квалификации действий обвиняемого по данной норме является перемещение потерпевшего против его воли в то место, где он не желает находиться. Предусматривает закон ответственность и за покушение на это деяние (абз. 2 _ 239 УК). более усиленная ответственность предусматривается при наличии квалифицирующих обстоятельств, к которым относятся: незаконное лишение свободы более одной недели; причинение тяжкого вреда здоровью лицу, лишенному свободы; если потерпевшему причиняется смерть. Причем к последнему квалифицирующему обстоятельству относится смерть, если она причинена в результате побега из места лишения свободы или имело место самоубийство потерпевшего.
Статья 189 УК Республики Польша устанавливает повышенную ответственность за незаконное лишение свободы, если лишение свободы продолжалось более 7 дней или было соединено с особым мучением.
Ответственность за незаконное лишение свободы, аналогичная ответственности, предусмотренной Уголовным кодексом РФ, установлена уголовными кодексами стран СНГ, например, ст. 131 УК Таджикистана, ст. 126 УК Казахстана, ст. 125 УК Киргизии.
В ч. 1 ст. 163 УК вымогательство определяется как «требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких».
Вымогательство во всех его видах представляет собой корыстно-насильственное преступление против собственности, по характеру и степени общественной опасности мало отличающееся от насильственных форм хищения — разбоя и грабежа, соединенного с насилием.
Само по себе требование передачи имущества под угрозой каких-либо нежелательных для потерпевшего последствий является психическим насилием. Поэтому объектом вымогательства (так же, как и разбоя и насильственного грабежа) является не только собственность, но и личность потерпевшего. Сказанное тем более относится к наиболее опасным видам вымогательства, когда реальность высказанной угрозы подтверждается фактическим применением физического насилия.
Поскольку вымогательство имеет конечной целью обращение имущества в свою пользу, оно, так же как и разбой, должно рассматриваться в качестве способа завладения имуществом.
И точно так же, как и в разбое, момент окончания преступления (в отличие от ненасильственных форм хищения и насильственного грабежа) как бы переносится на более раннюю стадию («усеченный» состав). Вымогательство считается оконченным деянием с момента предъявления требования, подкрепленного угрозой или насилием.
Такая конструкция состава вымогательства свидетельствует о повышенной опасности этого преступления.
Конструкция статьи о вымогательстве значительно облегчена по сравнению со ст. 148 УК 1960 г. в ред. Федерального закона от 1 июля 1994 г. Вместо пяти частей статья состоит из трех, что соответствует построению норм о всех формах хищения (ст. 158-162 УК). Практика показала нецелесообразность выделения в особую норму вымогательства путем разглашения позорящих сведений (шантаж). Такое решение не имело криминологического обоснования и оказалось неудачным с точки зрения юридической техники. Искусственно созданные два вида вымогательства фактически объединялись квалифицирующими признаками в ч. 3, 4, 5 ст. 148 УК РСФСР.
Понятием вымогательства охватываются требования: а) передачи чужого имущества; б) передачи права на имущество; в) совершения других действий имущественного характера. В последнем случае предметом вымогательства не является конкретное имущество, что, по мнению ряда юристов, не позволяет считать вымогательство в целом формой хищения. Однако в первых двух случаях завладение имуществом путем вымогательства отвечает всем признакам хищения, названным в примечании 1 к ст. 158 УК. Поэтому есть все основания рассматривать такое вымогательство как самостоятельный способ хищения. Перенос же момента окончания преступления на стадию предъявления требования, сопровождаемого угрозой, как и в составе разбоя, обусловлено повышенной опасностью и двуобъектным характером обоих преступлений, когда посягательство на один из охраняемых объектов (личность потерпевшего) не только юридически, но и фактически окончено с момента высказывания угрозы.
Вопрос о соотношении вымогательства с другими формами хищения решался по-разному в истории законодательства о преступлениях против собственности. Уголовное уложение 1903 г. рассматривало вымогательство как один из видов похищения чужого имущества. Уголовные кодексы РСФСР 1922 г. и 1926 г. не выделяли группу хищения. Указ президиума Верховного Совета СССР от 4 мая 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного или общественного имущества» выражением «иное хищение» охватывал любые способы завладения имуществом, не исключая вымогательство. В теории это не встретило возражений. И после введения Кодекса 1960 г. такой взгляд сохранялся. В первых комментариях к Уголовному кодексу 1960 г. вымогательство рассматривалось в качестве самостоятельной формы хищения. Отсюда следовал естественный вывод, что завладение имуществом путем вымогательства не требует самостоятельной квалификации.
Однако впоследствии возобладала другая точка зрения, согласно которой вымогательство рассматривалось не как самостоятельный способ хищения, а относилось к посягательствам, «примыкающим к хищениям» и даже «не связанным с хищением». Эта точка зрения нашла отражение и в учебниках по уголовному праву. Сторонники полагали, что фактическое получение вымогателем имущества выходит за рамки данного состава и должно рассматриваться как самостоятельное преступление. Для этого периода характерно следующее высказывание: «Если незаконное требование удовлетворено — социалистическое имущество вымогателю передано, то рассматриваемое преступление перерастает в хищение, где вымогателю принадлежит роль подстрекателя, а лицу, передавшему ему имущество, — роль исполнителя преступления. Форма хищения определяется по отношению исполнителя к социалистическому имуществу. Чаще это будет кража либо хищение путем растраты». Получается, что расхититель не тот, кто вымогает деньги, а тот, кто платит, подчиняясь насилию. При этом игнорируется отсутствие у данного лица не только корыстной цели, но и умысла на завладение имуществом, поскольку материально ответственное лицо не уклоняется от возмещения ущерба.
Единственным основанием для столь искусственной конструкции служило лишь то обстоятельство, что санкция ст. 95 УК 1960 г. явно не отвечала степени общественной опасности этого корыстно-насильственного преступления. Теперь такого основания нет.
Если вымогателю удалось получить от потерпевшего требуемое имущество, то в его действиях есть все признаки хищения как незаконного, безвозмездного завладения чужим имуществом с целью обращения его в свою пользу. Поэтому фактическое завладение имуществом не требует какой-либо дополнительной квалификации.
О близости вымогательства к хищениям свидетельствует, помимо сказанного, также и то, что законодательная конструкция ст. 163 УК РФ не отличается от конструкции других норм о хищениях, некоторые квалифицирующие признаки этого преступления совпадают с квалифицирующими признаками других форм хищения. В соответствии с примечанием 3 к ст. 158 УК совершение хищения в любой форме признается неоднократным, если ему предшествовало вымогательство.
В силу указанных обстоятельств вопрос о соотношении вымогательства с хищениями остается дискуссионным. Ряд авторов полагают целесообразным отнесение вымогательства к группе хищений в качестве самостоятельной и равноправной формы хищения. Противопоставление вымогательства хищениям нежелательно, поскольку затушевывает повышенную опасность этого корыстно-насильственного преступления, не менее тяжкого, чем разбой и насильственный грабеж.
Вымогательство может заключаться в требовании передачи не только имущества, но и права на имущество либо в требовании совершить какие-либо другие действия имущественного характера. Передача права на имущество обычно связана с последующим завладением самим имуществом. О понятии «права на имущество» говорилось выше, применительно к мошенничеству.
Действием имущественного характера являются, к примеру, выполнение каких-либо работ (строительных, ремонтных и т.д.) без соответствующего возмещения, зачисление на высокооплачиваемую и необременительную должность, необоснованное включение в число лиц, получающих какие-либо льготы по имуществу, долю в доходах и т.п.
Такой вид вымогательства не является хищением чужого имущества. Однако при изучении судебной практики не обнаружено случаев осуждения за вымогательство, состоящее в требовании выполнения действий имущественного характера, без посягательства на конкретное имущество. По-видимому, такие действия рассматриваются правоохранительными органами как малозначительные.
Предъявление определенного требования — первый элемент действия при вымогательстве. Второй обязательный элемент — угроза применения соответствующей «санкции» в случае невыполнения требования. Содержание угрозы составляют: а) насилие; б) уничтожение или повреждение имущества; в) нежелательное распространение сведений. Эти виды угрозы могут быть применены альтернативно либо в сочетании.
Характер насилия, которым может угрожать вымогатель, в ст. 163 УК не конкретизирован. По ч. 1 этой статьи может быть квалифицирована угроза совершения любого насилия (убийства, причинения тяжкого, средней тяжести либо легкого вреда здоровью, нанесения побоев, изнасилования, лишения свободы и т.д.). Не имеет значения для наличия состава, кем может быть реализована угроза: самим предъявителем имущественного требования, его соучастниками или третьими лицами. Состав вымогательства будет и в том случае, когда виновный угрожает применением насилия к близким собственника, а не ему самому. В принципе возможна угроза применения насилия к иным лицам, если в конкретной ситуации она представляется достаточно эффективным средством для принуждения собственника к выполнению требования вымогателя.
Угроза повреждения или уничтожения чужого имущества также может использоваться вымогателем, чтобы принудить потерпевшего передать имущество или имущественные права. При этом не имеет значения, о каком имуществе идет речь (вверенном потерпевшему для охраны или его собственном, движимом или недвижимом), а также способ уничтожения, который угрожает применить вымогатель.
Угроза распространения позорящих сведений — один из способов вымогательства, который принято называть шантажом. не имеет значения характер сведений: насколько они являются позорящими, соответствуют ли действительности или представляют собой вымысел, касаются лично потерпевшего или его близких. Важно, что потерпевший стремится сохранить эти сведения в тайне, а угроза их оглашения используется виновным, с целью принудить его к передаче имущества.
Наряду с угрозой распространения позорящих сведений предусмотрена также ответственность за угрозу распространения «иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких». Это вводит в рамки закона практику, которая давно пошла по пути распространительного толкования понятия «позорящие сведения».
В случае, если о потерпевшем или его близких фактически оглашены сведения заведомо клеветнического либо оскорбительного характера, содеянное, при наличии к тому оснований, квалифицируется по совокупности как клевета или оскорбление.
Вымогатель может преследовать цель получения имущества либо однократно, либо в виде периодических выплат. В последние годы получило распространение вымогательство в виде получения от коммерсантов или предпринимателей периодической платы за принудительно (под угрозой) навязываемые им услуги неэквивалентного содержания (якобы за «охрану» помещения, за «содействие» в реализации продукции, за улаживание отношений с другими группировками или контролирующими органами и т.п.). Такую разновидность вымогательства иногда называют «рэкет». Отождествление этого понятия с вымогательством ошибочно. Вымогательство — это конкретный состав преступления против собственности, характеризующийся самостоятельным способом действия. Рэкет же — это особая разновидность организованной преступности, одна из форм ее проявления. Рэкет вырастает из вымогательства, строится на вымогательстве, но к нему не сводится. О рэкете как явлении можно говорить применительно к некоторым наиболее опасным случаям вымогательства, совершаемого организованными группами и соединенного, как правило, с другими преступлениями (взяточничеством, должностными преступлениями коррумпированных представителей правоохранительных и контролирующих органов, различными преступлениями в сфере экономики, порнобизнесом и др.) Ответственность в таких случаях наступает не только за вымогательство, но и в зависимости от наличия в действиях виновных других составов преступлений.
Квалифицированным видом данного преступления (ч. 2 ст. 163 УК) считается вымогательство, совершенное: а) группой лиц по предварительному сговору; б) неоднократно; в) с применением насилия. Особо квалифицированным, согласно ч. 3 ст. 163 УК, является вымогательство, совершенное: а) организованной группой; б) в целях получения имущества в крупном размере; в) с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего; г) лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство.
Квалифицирующие признаки вымогательства в большинстве аналогичны квалифицирующим признакам кражи и других форм хищения. Некоторую особенность имеет применение признака неоднократности. Хотя вымогательство признается оконченным с момента предъявления имущественного требования, подкрепленного соответствующей угрозой, нельзя считать неоднократным вымогательством неоднократные требования передачи имущества или права на него, обращенные к одному или нескольким лицам, если эти требования объединены единым умыслом и направлены на завладение одним и тем же имуществом.
Вымогательство, совершенное с применением насилия (п. «в» ч. 2 ст. 163 УК), следует отличать от насильственного грабежа и разбоя. Разница состоит в том, что насилие при грабеже и разбое применяется непосредственно для отобрания имущества у потерпевшего, а при вымогательстве физическое насилие является лишь формой выражения психического насилия и служит для подкрепления угрозы применить более серьезное насилие в случае невыполнения требований вымогателя.
Иногда одно и то же насилие используется преступником одновременно и для подкрепления вымогательской угрозы, и для непосредственного изъятия имущества. Такие действия квалифицируются как вымогательство и по совокупности как грабеж либо разбой, в зависимости от опасности насилия.
Вымогательство, совершенное с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, выделено в особо квалифицированный вид (п. «в» ч. 3 ст. 163 УК). Этот признак может быть вменен только при умышленном причинении тяжкого вреда здоровью (ч. 2 ст. 24 УК). Квалификации по совокупности по ст. 111 УК в этом случае не требуется. Если же умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при вымогательстве повлекло по неосторожности смерть потерпевшего, содеянное квалифицируется по п. «в» ч. 3 ст. 163 и ч. 4 ст. 111 УК по совокупности. Квалификация по совокупности требуется также и при умышленном причинении смерти.
Из числа квалифицированных видов вымогательства, имевшихся в ст. 148 УК 1960 г., не сохранились: вымогательство «под угрозой убийства или нанесение тяжких телесных повреждений», ибо это частный случай угрозы применения насилия, которая часто носит неконкретизированный характер; вымогательство, «соединенное с повреждением или уничтожением имущества»; вымогательство, «сопряженное с захватом заложников», поскольку захват заложников, будучи проявлением насилия (п. «в» ч. 2 ст. 163 УК), одновременно выступает самостоятельным, не менее опасным преступлением, требующим квалификации по совокупности по ст. 206 УК 1996 г. Изменена редакция признака вымогательства, «повлекшего причинение крупного ущерба или иных последствий» (ч. 2 ст. 148 УК 1960 г.). Теперь речь идет о вымогательстве в целях получения имущества в крупном размере. Прежняя редакция осложняла квалификацию в тех случаях, когда предъявленное требование о передаче имущества в крупном размере еще не было выполнено, ущерб не наступил, а преступление уже окончено.
похищение человек заложник
3.2 Разграничение захвата заложников и смежных составов преступлений
Преступления против общественной безопасности — это умышленные или неосторожные общественно опасные деяния, причиняющие существенный вред или создающие реальную угрозу причинения вреда безопасным условиям жизни общества.
Как и Кодексы 1922, 1926 и 1960 гг., Уголовный кодекс 1996 г. сохранил в Особенной части гл. 24, предусматривающую статьи о преступлениях, которые посягают на общественную безопасность (ст. 205-227 УК). Однако в отличие от ранее действовавших кодексов видовой объект гл. 24 определяется только как общественная безопасность. К тому же система соответствующих норм подверглась существенным изменениям, поскольку современный период характеризуется качественно иным состоянием общества, новым уровнем решаемых задач, другими подходами к обеспечению безопасности интересов общества.
Преступления против общественной безопасности составляют незначительную долю в общей массе регистрируемых преступлений. Так, если в 1999 г. было зарегистрировано 3 001 748 преступлений, то преступлений против общественной безопасности: терроризма (ст. 205 УК) — 20; захвата заложника (ст. 206 УК) — 64; бандитизма (ст. 209 УК) — 523; незаконного приобретения, передачи, сбыта, хранения, перевозки или ношения оружия, его составных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ст. 222 УК) — 66 536; хищения либо вымогательства оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ст. 226 УК) — 2605; хулиганства (ст. 213 УК) — 128 701.
Высокая степень социальной опасности обусловливается не только количественной характеристикой, но и внутренними свойствами самих преступлений против общественной безопасности (особенностями объекта и деяния, разнообразным характером последствий). Преступления против общественной безопасности разрушают сложившиеся общественно полезные социальные связи, которые складываются между различными субъектами в процессе их деятельности. Они объективно вредны для неопределенно широкого круга общественных отношений (неприкосновенности личности, сохранности имущества, нормальной деятельности государственных и общественных институтов, экологической безопасности и т.д.), а их последствия достаточно тяжелы для общества.
Повышенная общественная опасность рассматриваемой группы преступлений отражается и в факте признания ряда из них преступлениями международного характера. Преступность как социальное явление имеет межнациональный характер и в равной степени причиняет ущерб различным государствам и обществам, независимо от их социально-политического устройства. Борьба с национальной преступностью требует совместных усилий и повседневного сотрудничества государств. Это сотрудничество выражается в различных формах, в том числе в форме разработки и принятия многосторонних договоров, международных соглашений (конвенций). Ратификация последних налагает определенные обязательства на государства-участников соответствующих соглашений. Естественно, что в орбиту совместных интересов попадают прежде всего наиболее опасные преступления. Они подразделяются на две большие группы: международные преступления и преступления международного характера (международные уголовные преступления). Ответственность за первую группу деяний (агрессия, нарушение законов и обычаев войны, геноцид, апартеид и т.д.) для физических лиц наступает при условии, что их деяния связаны с преступной деятельностью государств. Преступления международного характера (терроризм, захват заложников, угон воздушного судна, пиратство и др.) непосредственно не связаны с преступной деятельностью конкретных государств, но они, наряду с причинением ущерба национальным интересам, посягают и на различные аспекты мирного сосуществования и сотрудничества государств. Ответственность за эти преступления наступает либо по специальным уставам (Нюрнбергский и Токийский процессы), либо по национальным уголовным законам.
Анализируемая группа преступлений посягает на общественную безопасность. Как видовой объект уголовно-правовой охраны безопасные условия жизни общества (общественная безопасность) включают в себя совокупность общественных отношений по обеспечению неприкосновенности жизни и здоровья граждан, имущественных интересов физических и юридических лиц, общественного спокойствия, нормальной деятельности государственных и общественных институтов. Подробно об общественной безопасности как объекте преступления говорилось в предыдущем параграфе.
По особенностям объективной стороны рассматриваемые преступления совершаются путем как действия (большинство преступлений), так и бездействия. Путем бездействия могут совершаться преступления, для которых характерно нарушение каких-либо правил — нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики, правил безопасности при ведении горных, строительных или иных работ, ненадлежащее исполнение обязанностей по охране оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств и т.д. (ст. 216-219, 225 УК). Только путем бездействия совершается небрежное хранение огнестрельного оружия (ст. 224 УК). По моменту окончания преступления (способу законодательного описания) выделяются усеченные составы: организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем, бандитизм, организация преступного сообщества (преступной организации), пиратство, вымогательство общеопасных предметов (ст. 208-210, 227, 221 и 226 УК); формальные: захват заложника, заведомо ложное сообщение о терроризме, угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, массовые беспорядки и др. (ст. 206, 207, 211, 212, 220, 221, 222, 223, 226 УК) и материальные: терроризм, нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики, прекращение или ограничение подачи электрической энергии либо отключение от других источников жизнеобеспечения, небрежное хранение огнестрельного оружия и другие составы (ст. 205, 215-219, 224, 225 УК).
Субъективная сторона преступления против общественной безопасности характеризуется в основном умышленной формой вины, исключением являются лишь деяния, связанные с нарушением правил специальной безопасности и безопасности производства определенных работ (ст. 215-219 УК), а также небрежное хранение огнестрельного оружия (ст. 224 УК).
По особенностям субъектов преступления против общественной безопасности можно разделить на две группы: а) преступления, совершаемые только специальным субъектом, — нарушение правил пожарной безопасности, ненадлежащее исполнение обязанностей по охране оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, прекращение или ограничение подачи электрической энергии либо отключение от других источников жизнеобеспечения и пиратство (п. 1 ст. 215, 219, 225 и 227 УК). Кроме того, бандитизм и организация преступного сообщества (преступной организации) могут совершаться с использованием лицом своего служебного положения (ч. 3 ст. 209 и 210 УК); б) преступления, которые могут совершаться любыми лицами (все иные преступления против общественной безопасности).
Если говорить о возрастном критерии субъекта, то по достижении 14-летнего возраста ответственность наступает за терроризм, захват заложника, заведомо ложное сообщение об акте терроризма и хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ст. 205, 206, 207 и 226 УК). За совершение иных преступлений против общественной безопасности ответственность наступает по достижении 16 лет.
В зависимости от характера и степени общественной опасности преступления против общественной безопасности подразделяются на:
преступления небольшой тяжести — призывы к активному неподчинению законным требованиям представителей власти и к массовым беспорядкам, а равно призывы к насилию над гражданами (ч. 3 ст. 212 УК); прекращение или ограничение подачи электрической энергии либо отключение от других источников жизнеобеспечения (ст. 215.1 УК); нарушение правил безопасности на взрывоопасных объектах (ч. 1 ст. 217 УК); незаконное обращение с ядерными материалами и радиоактивными веществами (ч. 1 ст. 220 УК); нарушение правил специальной безопасности и безопасности производства определенных работ (ч. 1 ст. 215, 216 и 219, ст. 218 УК); квалифицированный вид незаконного обращения с ядерными материалами или радиоактивными веществами (ч. 2 ст. 220 УК); незаконное приобретение, сбыт или ношение, а равно незаконное изготовление газового оружия, холодного оружия, в том числе метательного оружия (ч. 4 ст. 222 и 223 УК); небрежное хранение огнестрельного оружия (ст. 224 УК); ненадлежащее исполнение обязанностей по охране оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ч. 1 ст. 225 УК);
преступления средней тяжести — заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК); участие в незаконном вооруженном формировании (ч. 2 ст. 208 УК); приведение в негодность объектов жизнеобеспечения (ч. 1, 2 ст. 215.2 УК); хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ (ч. 1 ст. 221 УК); незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка, или ношение, или изготовление оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств и незаконное изготовление оружия, а также ненадлежащее исполнение обязанностей по охране оружия массового поражения либо материалов или оборудования, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения (ч. 1 ст. 222 и 223, ст. 225 УК);
тяжкие преступления — терроризм (ч. 1 ст. 205 УК); захват заложника (ч. 1 ст. 206 УК); организация незаконного вооруженного формирования (ч. 1 ст. 208 УК); участие в преступном сообществе (преступной организации) (ч. 2 ст. 210 УК); угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ч. 1 ст. 211 УК); массовые беспорядки (ч. 1 и 2 ст. 212 УК); особо квалифицированный вид приведения в негодность объектов жизнеобеспечения (ч. 3 ст. 215.2 УК); квалифицированные и особо квалифицированные виды хищения или вымогательства ядерных материалов или радиоактивных веществ, незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств и незаконное изготовление оружия (ч. 2 и 3 ст. 221-223 УК); простое и квалифицированное хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ч. 2 и 3 ст. 226 УК); пиратство (ч. 1 ст. 227 УК);
особо тяжкие преступления — квалифицированный и особо квалифицированный виды терроризма, захвата заложника (ч. 2 и 3 ст. 205 и 206 УК); бандитизм (ст. 209 УК); организация преступного сообщества (преступной организации) (ч. 1 и 3 ст. 210 УК); квалифицированный и особо квалифицированные виды угона судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава (ч. 2 и 3 ст. 211 УК); особо квалифицированный и суперквалифицированный виды хищения либо вымогательства оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств (ч. 3 и 4 ст. 226 УК); квалифицированный и особо квалифицированные виды пиратства (ч. 2 и 3 ст. 227).
Законодатель выделяет такие квалифицирующие признаки преступлений против общественной безопасности, которые значительно повышают их общественную опасность и нередко переводят их в разряд более тяжкой категории. Например, простые составы незаконного оборота оружия, его основных частей, боевых припасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств (ч. 1 ст. 222 и 223 УК) относятся к преступлениям средней тяжести, а такого же рода действия, совершенные группой лиц по предварительному сговору или неоднократно (ч. 2 ст. 222 и 223 УК), — к тяжким преступлениям; состав простого терроризма или захвата заложника является тяжким преступлением, а те же действия, совершенные группой лиц по предварительному сговору или неоднократно, придают этим преступлениям статус особо тяжких.
В зависимости от непосредственного объекта посягательства преступления, предусмотренные гл. 24 УК, можно разделить на следующие группы преступлений: а) против общей безопасности (ст. 205-212, 227); б) против общественного порядка (ст. 213, 214); в) связанные с нарушением специальных правил безопасности (ст. 215-219); г) связанные с нарушением установленных правил обращения с общеопасными предметами (ст. 220-226).
Преступления против общей безопасности (иногда их еще называют «преступления против общественной безопасности в узком смысле слова») являются наиболее тяжкими из всех видов преступлений против общественной безопасности. Общая безопасность как объект уголовно-правовой охраны представляет собой совокупность общественных отношений, регламентирующих основы (коренные интересы) обеспечения безопасных условий существования общества. На отношениях общей безопасности базируется безопасность общества в целом. Специфика преступлений, посягающих на общую безопасность, заключается в том, что они совершаются в любых сферах жизнедеятельности общества, затрагивают его глубинные интересы в области обеспечения безопасности и нормальных условий существования, сопряжены с причинением тяжкого вреда широкому кругу юридических и физических лиц. В связи с данной характеристикой общей безопасности ее содержание при анализе конкретных преступлений рассматриваться не будет.
По объективным и субъективным характеристикам захват заложника весьма схож с такими преступлениями, как похищение человека и незаконное лишение свободы. В связи с этим встает вопрос об их разграничении, а также о квалификации по совокупности. Прежде всего следует отметить, что захват заложника является разновидностью незаконного лишения свободы и похищения человека, но разновидностью более опасной и характеризующейся специфическими признаками. В качестве разграничительного признака в специальной литературе и судебной практике чаще всего указывается на отсутствие при незаконном лишении свободы и похищении человека цели воздействия на третьих лиц для выполнения этими лицами определенных требований. Соглашаясь с таким подходом, мы вместе с тем считаем, что при установлении такого отличия необходимо принимать во внимание и другие разграничительные признаки.
Во-первых, при захвате заложника виновное лицо интересуют не столько личность захваченного (как при незаконном лишении свободы), сколько возможность использования его в качестве средства давления на адресата. Виновное лицо не имеет личных взаимоотношений с заложником, которые бы обусловливали его соответствующие действия. Не имеет оно и личных претензий к заложнику. В этом смысле личность заложника безразлична для захватчика. В отличие от этого при незаконном лишении свободы или похищении человека виновное лицо по тем или иным причинам заинтересовано в конкретной личности потерпевшего (как это бывает, например, при взыскании долга, устранении конкурента и т.п.).
Во-вторых, при лишении свободы виновное лицо стремится избежать огласки; информирование заинтересованных лиц (например, супруга или родственников похищенного при желании получить выкуп) осуществляется лишь в силу необходимости. При захвате заложника, наоборот, виновный стремится обнаружить свой умысел в отношении как захвата или удержания заложника, так и характера предъявляемых требований. Нередко, чтобы иметь более мощный и действенный рычаг давления на адресатов, этим требованиям придается намеренно широкий резонанс, в том числе и путем маскировки под какие-то политические формы и высказывания.
В-третьих, при захвате заложника виновное лицо руководствуется побуждениями, вытекающими из специальной цели, — понуждение к совершению или воздержанию от совершения определенных действий как условия освобождения заложника. Одновременная квалификация по ст. 206 и 126 или 127 УК возможна лишь при реальной совокупности преступлений, например, когда помимо заложника незаконно лишается свободы или похищается иное лицо.
Довольно часто захват заложников совершается организованными, устойчивыми вооруженными группами лиц. Подобные действия до недавних пор полностью охватывались составом бандитизма и дополнительной квалификации как захвата заложника не требовали. Такое решение обоснованно, поскольку бандитизм является более опасным преступлением. Однако Пленум Верховного Суда РФ в п. 13 постановления от 17 января 1997 г. N 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» указал: «Судам следует иметь в виду, что ст. 209 УК РФ, устанавливающая ответственность за создание банды, руководство и участие в ней или в совершаемых ею нападениях, не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем в этих случаях следует руководствоваться положениями ст. 17 УК РФ, согласно которым при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ».
Захват заложника нередко имеет место в местах лишения свободы. Как правило, квалификация осуществляется по совокупности преступлений. Лишь в случае применения физического или психического насилия к сотрудникам или осужденным, используемым в качестве заложников для давления на администрацию в целях выполнения или невыполнения какого-нибудь требования (например, возможности беспрепятственно покинуть место лишения свободы, освобождение от должности каких-либо лиц или незаконное облегчение режима отбывания наказания), содеянное образует только состав захвата заложника.
Захват заложника нередко сопровождается вымогательством. В отличие от ранее действовавшего законодательства Уголовный кодекс 1996 г. не предусматривает в ч. 3 ст. 163, ст. 221, 226 и 229 такого квалифицирующего признака, как сопряженность вымогательства с захватом заложника. Поэтому, если в действиях лица имеются признаки вымогательства и захвата заложника, содеянное должно квалифицироваться по совокупности преступлений.
Захват заложника при терроризме, организации незаконного вооруженного формирования или участии в нем, организации преступного сообщества (преступной организации), угоне судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, массовых беспорядках также квалифицируется по совокупности ст. 206 УК и соответствующих статей Кодекса, предусматривающих ответственность за данные преступления.
продолжение
--PAGE_BREAK--3.3 Похищение человека и захват заложников: сходства и отличия
Обращение к проблеме уголовно-правовой оценки похищения человека обусловлено двумя обстоятельствами. Во-первых, данный вид преступления в последние годы получает все большее распространение. Основным мотивом его совершения служат корыстные побуждения, наиболее часто — получение выкупа. Во-вторых, существует значительная конкуренция уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность за похищение человека, совершенное из корыстных побуждений, и захват заложника, совершенный по тому же мотиву.
Действительно, если обратиться к диспозициям п.»з» ч.2 ст.126 и п.»з» ч.2 ст.206 УК РФ, то мы увидим, что оба преступления характеризуются корыстной мотивацией и состоят в противоправном, тайном или открытом завладении человеком, совершенном с насилием или без такового, сопряженным с удержанием потерпевшего в определенном месте помимо его воли. Конечно, похищение во многих случаях сопровождается изъятием лица из привычной микросоциальной среды, перемещением в иное место, но и захват возможен при таких же обстоятельствах. Кроме того, похищение человека может быть произведено в ситуации, когда похищенный добровольно прибывает на место последующего насильного удержания, когда похищение состоит в удержании человека в месте его привычного пребывания, но сопровождается дезинформацией о реальном местонахождении и т.д. Поэтому, на мой взгляд, критерий изъятия лица из его микросоциальной среды не является достаточным для разграничения похищения человека и захвата заложника. Да и содержание рассматриваемых норм не дает оснований для их разграничения по данному критерию.
Объектом похищения человека является его личная свобода. При этом под ней следует понимать не только физическую свободу (передвижения, перемещения), но и свободу поведенческого характера, лишенную физического принуждения. Таким образом, объектом похищения человека следует признать охраняемые уголовным законом общественные отношения, которые составляют содержание понятия свободы личности. Часть 3 ст.126 УК, в частности, предусматривает квалифицированные составы похищения, совершенного организованной группой, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия. Данные составы являются двухобъектными, поскольку преступлением причиняется вред не только свободе личности (основной объект), но и иным общественным отношениям — жизни, здоровью, собственности (дополнительный объект).
Основным объектом захвата заложника выступает общественная безопасность, а дополнительными — жизнь и здоровье людей, собственность, порядок управления. Почему же основным объектом захвата не является личность? Ведь именно на нее осуществляется посягательство, именно ее свободе, жизни, здоровью угрожает преступник? И все-таки основная опасность деяния заключается в том, что оно наносит ущерб жизненно важным интересам всего общества, неопределенно большого круга лиц. На это указывает цель совершения захвата — понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от его совершения как условие освобождения заложника. Сам же захват или удержание заложника являются лишь средством достижения основной цели. Поэтому посягательство на свободу человека, а также иные общественные отношения, за исключением общественной безопасности, в данном преступлении следует отнести к дополнительным, или факультативным объектам.
Итак, у похищения человека и захвата заложника разные основные объекты посягательства и, казалось бы, по этому критерию можно провести их разграничение. Однако во многих случаях при похищении, так же как и при захвате, целью посягательства и его основным объектом оказываются не свобода человека, а иные общественные отношения. Похищение же, лишение или ограничение свободы служит лишь средством достижения поставленной цели, способом посягательства на другие объекты. Так, корыстный мотив может заключаться в стремлении получить деньги, имущество, права на него и т.д. Причем, как и при захвате, требования об их передаче, совершении определенных действий или воздержании от их совершения предъявляются, как правило, не самому похищенному, а иным лицам, заинтересованным в его освобождении. В этих ситуациях, естественно, затрагиваются интересы неопределенно большого круга лиц. Считаю, что в указанных случаях свободу человека необходимо считать дополнительным объектом, а основным — общественную безопасность. В этой связи во многих случаях разграничение захвата заложника и похищения человека из корыстных побуждений по объекту преступления невозможно.
Весьма затруднительно разграничение рассматриваемых составов и по их объективной стороне. И захват, и похищение из корыстных побуждений, как отмечалось, заключаются в насильственном или ненасильственном завладении человеком, изъятии его, как правило, из привычной микросреды, лишении или ограничении свободы и предъявлении определенных требований к иным субъектам с условием освобождения похищенного/захваченного после их выполнения. Таким образом, объективные стороны обоих составов практически полностью совпадают.
В юридической литературе делаются попытки провести разграничение между похищением человека и захватом заложника на основании того, что в первом случае факт насильственного удержания потерпевшего, а также содержание предъявляемых требований виновными не афишируются; требование выкупа, адресованное его близким, осуществляется тайно, скрытно от других лиц и тем более органов государственной власти; в тайне, как правило, сохраняется место удержания похищенного; круг лиц, к которым предъявляются противоправные требования, ограничен.
Такая попытка разграничения по меньшей мере дискуссионна. Во-первых, все предлагаемые критерии вполне могут быть отнесены к обоим составам. На это указывают и оговорки ее сторонников «как правило». Во-вторых, предлагаемые критерии не вытекают из содержания диспозиций норм и их можно отнести к категории расширительного доктринального толкования закона, каковое не является обязательным для применения на практике. В то же время легальное или судебное толкование вопроса отсутствует. Это объясняется тем, что несмотря на широкое распространение деяний, подпадающих под действие п.»з» ч.2 ст.126 и п.»з» ч.2 ст.206 УК, судебная практика по известным причинам почти отсутствует. Следовательно, и потребность точного решения вопросов разграничения названных составов судьями сегодня осознается не в полной мере.
Факт, что совпадение анализируемых составов наблюдается не только по объектам и объективным сторонам, но и по их другим элементам. Оба преступления совершаются с прямым умыслом, оба в большинстве случаев имеют цель понуждения третьей стороны совершить или воздержаться от совершения каких-либо действий. Правда, характер действий может различаться в зависимости от интересов похитителей, захватчиков, однако чаще всего он определяется корыстными побуждениями в широком смысле этого понятия.
Следует вывод, что захват заложника, совершенный из корыстных побуждений, и похищение человека, совершенное из тех же побуждений и сопряженное с предъявлением требований к третьей стороне, на самом деле являются одним составом, который должен, по моему мнению, расцениваться как захват заложника. Наиболее четким критерием разграничения захвата и других смежных составов является выдвижение определенных требований к государству, организациям или гражданам как условие освобождения потерпевшего. Отсутствие этого признака означает отсутствие состава захвата заложника.
Заключение
Похищение человека (ст. 126 УК). Ответственность за похищение человека в российское уголовное законодательство впервые была введена 29 апреля 1993 г. в связи с большим распространением этого преступления. Уголовный кодекс 1996 г. не только сохранил норму об ответственности за похищение человека, но расширил сферу этой ответственности, включив в норму и другие, наряду с уже имевшимися, отягчающие обстоятельства.
Существенной новеллой является примечание к ст. 126 УК, где говорится, что лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Статья 126 УК состоит из трех частей.
Непосредственный объект преступления — личная свобода человека. При квалифицированных видах похищения — дополнительным объектом может быть жизнь и здоровье похищенного.
Потерпевшим может оказаться любое лицо, независимо от возраста, гражданства, социального и должностного положения и т.д. Согласие потерпевшего в тайне от родных и близких на его «похищение» исключает состав этого преступления, поскольку закон (ст. 126) не указывает на такие признаки похищения — «с согласия» или «без согласия».
С объективной стороны похищение человека заключается в его захвате (завладении) любым способом (тайно, открыто, путем обмана) и в ограничении личной свободы путем перемещения или водворения в какое-либо другое помещение (место) на некоторое время, где он насильственно удерживается. Таким образом, похищение предполагает совокупность трех последовательно совершаемых действий. Это: захват, перемещение в другое место и последующее насильственное удержание потерпевшего там против его воли. Похищение может сопровождаться совершением других преступных действий — угроз, издевательств, физического и психического принуждения потерпевшего к совершению действий, которые направлены на достижение цели преступления (например, получение выкупа за освобождение, оформление документов на машину, дачу, квартиру на имя субъекта и т.д.).
Рассматриваемое преступление сконструировано законодателем по типу материальных составов. Поэтому оконченным оно будет не с момента захвата человека, а лишь после выполнения и других действий этого состава: после перемещения похищенного в другое место и ограничения свободы его передвижения. В литературе по этому вопросу высказано и другое мнение, что состав похищения человека носит характер формального, однако доводы в обоснование данной позиции не приводятся.
Попытка захвата потерпевшего, т.е. действия, непосредственно направленные на завладение им с целью последующего перемещения в другое место и ограничения его свободы передвижения, не увенчавшаяся успехом по обстоятельствам, не зависящим от виновного, должна рассматриваться как покушение на похищение человека и квалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и ст. 126 УК. Такой позиции придерживается и судебная практика.
С субъективной стороны рассматриваемое преступление совершается с прямым умыслом. Виновный сознает, что похищает человека, предвидит, что в результате он будет лишен свободы передвижения, и желает этого. Мотивы таких действий могут быть различными: корысть, месть, выполнение каких-либо иных действий и др. мотив и цель не являются обязательными элементами состава. В то же время правильное их установление имеет принципиальное значение, поскольку они могут влиять как на квалификацию действий виновного (п. «з» ч. 2 ст. 126 УК), так и на назначение наказания. На это обращает внимание Верховный Суд РФ, например, когда похищение осуществлено с целью вымогательства, продажи несовершеннолетних за границу, вовлечения в преступление, изъятия органов или тканей для трансплантации, по хулиганским мотивам и т.д. Во всех перечисленных случаях необходима квалификация содеянного по совокупности преступлений по ст. 126 УК и соответствующей статьи Особенной части уголовного кодекса.
Субъектом преступления может быть любое вменяемое лицо, достигшее 14 лет.
Степень опасности рассматриваемого преступления значительно повышается при наличии квалифицирующих обстоятельств. Часть 2 ст. 126 УК к ним относит похищение человека, совершенное:
а) группой лиц по предварительному сговору;
б) неоднократно;
в) с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, либо с угрозой применения такого насилия;
г) с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;
д) в отношении заведомо несовершеннолетнего;
е) в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности;
ж) в отношении двух или более лиц;
з) из корыстных побуждений.
Похищение человека группой лиц по предварительному сговору означает, что в совершении этого действия участвовали двое или более лиц, заранее сговорившихся о похищении (ст. 35 УК). Даже в тех случаях, когда члены группы выполняли различные роли (например, одни осуществляли захват, другие — удержание), все они являются соисполнителями одного преступления: похищения человека.
Под неоднократностью следует понимать, согласно ст. 16 УК, совершение двух или более преступлений, предусмотренных одной статьей или частью статьи Кодекса. Пункт «б» ч. 2 ст. 126 УК применяется лишь в случае, когда ранее субъектом было совершено похищение человека и действия его были квалифицированы любыми частями этой статьи.
Насилие, опасное для жизни и здоровья, — это насилие, которое способно повлечь причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего; вреда средней тяжести либо легкого вреда, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности.
Под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия, понимается использование огнестрельного или холодного оружия, а также предметов, специально изготовленных или приспособленных для нанесения телесных повреждений, предметов хозяйственно-бытового назначения и любых других предметов, используемых виновным для причинения насилия, опасного для жизни или здоровья.
Похищение несовершеннолетнего предполагает захват лица, не достигшего в этот момент 18-летнего возраста, при условии, что похититель достоверно знал, что похищает несовершеннолетнего.
Для применения п. «е» ч. 2 ст. 126 УК закон выдвигает обязательное условие — заведомую осведомленность виновного о том, что он похищает беременную женщину. При этом для квалификации не имеет значения срок беременности, важна достоверная осведомленность об этом субъекта.
Похищение двух или более лиц квалифицируется по п. «ж» ч. 2 ст. 126 УК в том случае, когда их похищение происходило одновременно и охватывалось единством умысла виновного.
Корыстные побуждения предполагают стремление получить материальную выгоду в результате похищения человека. О наличии корыстных побуждений свидетельствует требование от потерпевших или его близких денег, имущества или права на имущество, например, передачи документов на квартиру, дом, машину. Чаще всего похищение человека совершается по корыстным мотивам. Поэтому квалификация содеянного осуществляется по совокупности преступлений — похищение человека (ст. 126) и вымогательство (ст. 163), так как деяния посягают на различные объекты.
Законодатель предусмотрел в ч. 3 ст. 126 УК и особо квалифицирующие обстоятельства, к числу которых относятся деяния, предусмотренные ч. 1 и ч. 2 данной статьи, если они совершены организованной группой либо повлекли по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия.
Понятие организованной группы дается в ст. 35 УК, согласно которой такой группой признается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.
К иным тяжким последствиям при похищении человека относятся причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью, самоубийство потерпевшего, наступление психического заболевания, материального ущерба в крупном размере и др.
Неосторожное же причинение смерти потерпевшему при похищении его не требует квалификации по совокупности, так как оно полностью охватывается диспозицией ч. 3 ст. 126 УК. Если же смерть потерпевшего наступила в результате причинения тяжкого вреда здоровью, действия виновного должны квалифицироваться по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 126 и ч. 4 ст. 111 УК. Убийство похищаемого человека квалифицируется по совокупности п. «в» ч. 2 ст. 105 и ч. 3 ст. 126 УК. Совокупность в указанных случаях необходима, поскольку субъект посягает на два объекта и совершает два совершенно разных юридически значимых действия.
В примечании к ст. 126 УК законодатель указал, что лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления. Примечание имеет превентивное значение, оно дает похитителю возможность одуматься и освободить похищенного. Кроме того, законодатель этой нормой способствует сдерживанию преступника от дальнейших насильственных действий в отношении похищенного. Из смысла этой нормы становится очевидно, что закон установил условия такого освобождения, это: добровольное освобождение похищенного и отсутствие в действиях лица иного состава преступления.
Под добровольным освобождением следует понимать действия лица (лиц), совершившего преступление. Последнее уже окончено, но виновный по собственной инициативе добровольно освободил потерпевшего, имея при этом реальную возможность продолжать незаконно удерживать его. Мотивы добровольного освобождения потерпевшего могут быть различными: раскаяние, жалость к потерпевшему, боязнь уголовной ответственности, мести родственников потерпевшего и другие. Безусловно, добровольность отсутствует, если о месте нахождения похищенного стало известно его родственникам, правоохранительным органам и в связи с этим становится возможным принять меры по задержанию виновного и освобождению похищенного, о чем знает виновный и поэтому освобождает его. Добровольность также отсутствует, когда виновный добился своей цели (например, получил выкуп), в связи с чем освободил потерпевшего. Другим основанием для признания освобождения добровольным является отсутствие в действиях лица иного состава преступления. Если в действиях виновного есть иной состав преступления, связанный с похищением, например, причинение вреда здоровью похищенного различной степени тяжести, его истязание, незаконное ношение оружие, изнасилование женщины, он привлекается к уголовной ответственности как по ст. 126 УК, так и по соответствующей статье Особенной части Кодекса, т.е. по совокупности преступлений. Такое решение вопроса вытекает из смысла примечания к ст. 126 УК, где прямо указывается на совокупность двух условий при освобождении похищенного. В примечании не содержится какого-либо временного ограничения для освобождения потерпевшего с момента похищения. Представляется, что речь может идти об очень коротком периоде времени, которое может исчисляться только часами, в противном случае трудно говорить о добровольности, поскольку уже причиняется вред личности похищенного, вытекающий из факта и условий удержания, кормления, предоставления питья, прогулок и др.
Похищение человека следует отличать от незаконного лишения свободы (ст. 127 УК), вымогательства (ст. 163 УК), захвата заложника (ст. 206 УК). Основное отличие похищения человека от незаконного лишения свободы состоит в способе посягательства на свободу потерпевшего, похищение всегда сопряжено с захватом (насильственным или без такового) и последующим его изъятием из места постоянного нахождения, противоправным перемещением в другое место и удержанием помимо его воли в изоляции. Одно лишь удержание потерпевшего в неволе, если этому не предшествовало завладение (захват), перемещение, состава похищения человека не образует и рассматривается как незаконное лишение свободы.
Захват заложника (ст. 206 УК). Уголовное законодательство нашего государства норму о захвате заложника восприняло из международного права, в соответствии с которым оно классифицировалось как преступление международного характера.
В международной практике случаи захвата заложников встречались еще в древние времена. Во второй половине ХХ в. это явление получило распространение в деятельности различных террористических групп Германии, Италии, Франции, Испании, в том числе, когда граждане одних государств захватывали граждан других государств. В нашей стране во второй половине 90-х гг. всплески этого преступления отмечаются в местах лишения свободы и районах Северного Кавказа. В современной практике захват заложников сопровождается требованиями не только политическими, но и нередко материального характера (вымогательство имущества, денег).
Учитывая характер и степень общественной опасности захвата заложника, законодатель относит его к числу тяжких преступлений, а при квалифицирующих обстоятельствах — к особо тяжким. Это преступление нарушает общественную безопасность, ставит под угрозу жизнь и здоровье нередко значительного числа лиц, ограничивает личную свободу и нарушает безопасность и неприкосновенность человека, закрепленные во Всеобщей декларации прав человека и Международном пакте о гражданских и политических правах и гарантированные ст. 22 Конституции РФ. Относясь к числу транснациональных, конвенционных преступлений, захват заложника может также причинять вред деятельности России в сфере межгосударственных отношений.
Объект преступления — совокупность общественных отношений, регламентирующих основы (коренные интересы) обеспечения безопасных условий существования общества.
Новая редакция статьи об ответственности за захват заложника подверглась существенным изменениям по сравнению с ранее действовавшим законодательством. Прежде всего это касается определения круга потерпевших. В ст. 206 УК 1996 г. законодатель говорит не о заложниках, а об одном заложнике, что следует признать более точным с точки зрения как юридической техники, так и сущности самого преступления. Буквальное толкование данной нормы в Уголовном кодексе 1960 г. ограничивало захват только случаями, когда потерпевшими были два и более лица. Новая редакция нормы о захвате данный пробел устранила и позволяет привлекать к ответственности виновных лиц вне зависимости от того, какое число лиц было захвачено. Потерпевшим от данного преступления может быть любое лицо: гражданин России, иностранец, лицо без гражданства, взрослый, несовершеннолетний, малолетний, должностное лицо, лицо, не обладающее соответствующими полномочиями, и др. Реально потерпевшими могут быть не только собственно заложники, но и их родные и близкие, лица, случайно оказавшиеся в месте и во время совершения преступления, а также другие лица. Чаще всего в качестве заложников оказываются родственники осужденных и сотрудники учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, пассажиры различных видов транспорта и т.д. Так, четверо осужденных, находящихся в следственном изоляторе МВД Бурятии, в целях избежания отбывания наказания захватили работницу следственного изолятора и под угрозой расправы над ней потребовали от администрации изолятора предоставить им автомашину с полным баком бензина и выпустить из изолятора. Во время посадки в автомобиль заложница была освобождена, а трое преступников ранены.
Объективная сторона захвата заложника определяется в диспозиции ст. 206 УК в форме активных действий — захвата или удержания лица в качестве заложника. Следовательно, основное свойство данного преступления выражается в характеристике понятий «захват» или «удержание». В связи с этим принципиальным является определение их содержания. В редакции УК 1960 г. объективная сторона захвата определялась как захват или удержание лица в качестве заложника, соединенных с угрозой убийством, причинением телесных повреждений или дальнейшим удержанием этого лица. Выделение в качестве обязательного самостоятельного элемента наряду с захватом или удержанием также и психического насилия дало основание некоторым исследователям для широкого толкования понятий «захват» или «удержание». В частности, под захватом заложника они понимают совершенное открыто, тайно, с применением насилия или угрозы его применения либо без такового противоправное ограничение хотя бы одного человека свободы с последующим открытым сообщением об этом и выдвижением условий освобождения захваченного (ультимативность). Некоторые авторы полагают, что захват сопряжен с неправомерным физическим ограничением свободы человека, но одновременно допускают его осуществление тайно или открыто, без насилия или с насилием не опасным (ч. 1 ст. 206 УК) либо опасным (ч. 2 ст. 206 УК) для жизни или здоровья.
Указанные авторы допускают возможность тайных или даже обманных действий только при захвате заложника, но применительно к его удержанию прямо говорят о насильственном характере соответствующих действий. Однако большинство авторов относят захват к насильственным действиям.
По нашему мнению, определяя характер захвата и удержания, необходимо учитывать три обстоятельства. Во-первых, этимологическое происхождение и смысловую нагрузку этих слов. В русском языке слово «захват (захватить)» означает «силой овладеть кем — чем-нибудь», а «удержание (удержать)» — «сдержав, остановить или заставить остаться».
В таком смысле неотъемлемостью захвата и удержания является их насильственный характер. Во-вторых, связь объекта и объективной стороны преступления. Это преступление не против свободы личности, а против общественной безопасности, для которого характерны угроза причинения вреда или причинение вреда неопределенно широкому кругу лиц. Это становится возможным, как ранее отмечалось в параграфе 1 данной главы, благодаря именно общеопасному способу совершения преступления — применению насилия. В-третьих, термин «захват» используется не только при характеристике состава захвата заложника, но и в ст. 211 УК, относительно которого имеется разъяснение в международных документах (см. соответствующий раздел Курса).
Следовательно, в уголовно-правовом смысле под захватом следует понимать незаконное насильственное ограничение свободы передвижения человека, а под удержанием — незаконное насильственное воспрепятствование в оставлении лицом определенного места нахождения. Указанный подход не исключает возможности ограничения физической свободы на первоначальном этапе тайно, без применения насилия или путем обмана. Однако для признания содеянного захватом заложника необходимо, чтобы состоялся сам захват или удержание. О захвате можно говорить лишь тогда, когда заложник, окружающие лица осознают факт незаконного ограничения свободы передвижения либо воспрепятствования в таком передвижении и вынуждены подчиниться виновным под влиянием применения насилия или угрозы его применения. Захват чаще всего сопряжен с перемещением заложника в другое место, а для удержания характерно оставление заложника там, где он находился до начала соответствующих неправомерных действий. Захват может сопровождаться последующим удержанием потерпевшего, но может быть и без него. В свою очередь, удержание как самостоятельный альтернативный элемент деяния не обязательно должен быть следствием захвата. Преступление может начинаться с удержания лица в определенном месте. Именно поэтому, описывая объективную сторону преступления, законодатель использует разъединительный союз «или».
Новеллой по сравнению с Уголовным кодексом 1960 г. является также то обстоятельство, что при совершении простого захвата возможно применение как психического, так и физического насилия. Однако пределы такого насилия ограничены, и оно не может выходить за пределы насилия, не опасного для жизни или здоровья. Такой вывод следует из сопоставительного анализа простого и квалифицированного вида этого преступления, где применение насилия, опасного для жизни или здоровья, является одним из обстоятельств, влияющих на квалификацию и назначение наказания. Понятие «насилие, не опасное для жизни и здоровья», используется в качестве обязательного признака в ряде составов преступлений, например при описании состава грабежа.
В судебной практике под таким насилием понимаются побои, повреждения, не повлекшие последствий, указанных в ст. 115 УК, или другие действия, связанные с причинением потерпевшему физической боли либо ограничением его свободы. Психическое насилие — это угроза применения любого по характеру насилия. Уголовный кодекс 1960 г. ограничивал пределы психического насилия лишь угрозой убийством, причинением телесных повреждений или дальнейшим удержанием заложника. В Уголовном кодексе 1996 г. характер угрозы вообще не определяется. Важно не столько то, каким насилием угрожает виновный, а то, насколько может данная угроза повлиять на потерпевшего или иных лиц. Поэтому психическое насилие при захвате заложника может выражаться в угрозе не только причинения вреда здоровью или смерти, изнасилования или совершения мучительных действий, не повлекших причинение вреда здоровью, но и уничтожения или повреждения имущества, разглашения каких-либо сведений, огласки которых потерпевший не желает, воспрепятствования занятию какой-либо деятельностью и т.п.
Формы выражения угрозы различны: словесно (в том числе и в неопределенном виде — типа «побью, плохо будет»); в демонстрации предметов, которые могут быть использованы для реализации высказанной угрозы, включая и устрашающие (кроме оружия и предметов, используемых в качестве оружия); в показе действия едких, ядовитых или легковоспламеняющихся веществ и т.д. Угроза (психическое насилие) должна быть реальной и осуществимой, поскольку только в этих случаях она выступает в качестве средства, парализующего возможное сопротивление заложника или иных лиц. Адресатом угрозы могут быть сами заложники, иные лица (друзья или родственники, посторонние или должностные лица), а также одновременно и те и другие.
Захват или удержание заложника для виновного — один из промежуточных, но обязательный этап в достижении поставленной цели. Одним из признаков захвата является возможность предъявления каких-либо требований государству, организации или гражданину. Однако по смыслу закона реальное предъявление таких требований не обязательно. Захват может и не сопровождаться такими требованиями, например, в случаях, когда преступление было пресечено и виновный не успел их предъявить. Законодатель говорит о цели предъявления требований, но это не значит, что требование обязательно должно быть предъявлено. Однако судебно-следственные органы обязаны устанавливать наличие у преступников намерения предъявления соответствующих требований. Отсутствие или недоказанность наличия такого намерения исключает квалификацию действий виновного по ст. 206 УК.
Законодатель описывает требования, которые могут предъявить захватчики в общей форме: совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия. Вместе с тем эти требования неразрывно связаны с решением вопроса о судьбе заложников. Их освобождение виновные обусловливают выполнением предъявленных требований. По характеру требования могут быть различными: отказ от выполнения определенных обязательств, освобождение лица от должности или, наоборот, принятие на работу, освобождение арестованного или осужденного, требование выезда за границу, предоставления оружия, транспорта, денег, наркотиков и т.п. Характер или особенность требований на квалификацию не влияют. Так, Верховным судом Дагестана были осуждены к различным срокам лишения свободы И.Чаландаров и А.Другалев, которые в сентябре 1995 г. захватили пассажирский автобус «Икарус», следовавший по маршруту Махачкала — Минеральные Воды. В обмен на освобождение заложников-пассажиров автобуса они потребовали 1,5 млн. долларов. Исключением являются требования, носящие правомерный характер. Стремление лица к защите своих законных прав и интересов здесь сочетается с нарушением установленного порядка защиты таких интересов. Поэтому подобные действия следует рассматривать в некоторых случаях как самоуправство с соответствующей квалификацией по ст. 330 УК РФ.
В соответствии с законом адресатом требований может быть государство, организация или гражданин. Под государством в данном случае следует понимать как собственно государство (Россия, Украина, Германия, Франция и т.д.), так и различные государственные органы, выступающие от имени государства: органы власти и управления, учреждения, обеспечивающие изоляцию от общества, судебные органы, органы МВД и т.д.). Под организацией имеются в виду не только юридические лица в смысле гражданских правоотношений (ст. 48 ГК), но и юридически не оформленные структуры (советы, ассоциации, преступные группировки и т.д.). Характер организаций — международная или национальная, коммерческая или некоммерческая, хозяйственные товарищества и общества, кооперативы либо государственные и муниципальные унитарные предприятия, общественные или религиозные организации и др. — на квалификацию содеянного не влияет. Граждане — это близкие родственники, друзья, сослуживцы заложника или любые иные лица.
Захват заложника по своей конструкции описывается в законе как формальный состав преступления. Поэтому он считается оконченным с момента фактического ограничения свободы передвижения человека либо фактического воспрепятствования лицу в оставлении определенного места, независимо от того, были ли предъявлены какие-либо требования соответствующим субъектам и были ли они выполнены. Продолжительность времени, в течение которого заложник был лишен возможности свободного передвижения или удерживался в определенном месте, на квалификацию содеянного как захвата заложника не влияет. Вместе с тем, как это будет показано ниже, последующее поведение виновных лиц имеет принципиальное значение для их ответственности.
С субъективной стороны захват заложника характеризуется прямым умыслом и специальной целью. Виновное лицо осознает, что совершает захват заложника в целях принуждения конкретных адресатов к выполнению или воздержанию от выполнения определенных действий как условия освобождения заложника; предвидит возможность или неизбежность причинения вреда заложнику или иным лицам и организациям, которым предназначено данное требование, в результате его действий и желает действовать именно таким образом. Специальная цель, с которой действует виновное лицо, заключается в выполнении или, наоборот, невыполнении со стороны конкретных адресатов определенного действия, нужного для виновного. Указанные действия оказываются настолько значимыми для виновного лица, что оно избирает заведомо опасные для окружающих способы достижения своей цели. При этом захват заложника рассматривается виновными не как самоцель, а как первый и необходимый этап в достижении генеральной, конечной цели. Психическое или физическое насилие, ограничение свободы в отношении заложника осознаются виновным как побочное, но неизбежное и наиболее эффективное средство давления на определенного адресата. Одновременно виновное лицо осознает, что в результате его действий по захвату или удержанию заложника вред причиняется не только заложнику, но и иным потерпевшим. В зависимости от характера вреда содеянное квалифицируется по соответствующей части ст. 206 УК и в дополнительной квалификации по статьям о преступлениях против личности не нуждается. Исключением является лишь умышленное причинение смерти, которое должно квалифицироваться также и по ст. 105 УК. Таким образом, содержание субъективной стороны виновного лица при захвате заложника отражает весь сложный комплекс, характеризующий взаимоотношения и взаимосвязи объекта посягательства и элементов объективной стороны.
Мотивы, лежащие в основе действий виновного при захвате заложника, в отличие от цели деятельности, на квалификацию не влияют. Однако они неразрывно связаны с целями преступления и выражаются в характере действий, которые виновное лицо определяет в качестве условия освобождения заложника. В судебной практике чаще всего это преступление совершается по мотивам корысти (как это было, например, при захвате автобуса с корейскими туристами на Васильевском спуске рядом с Красной площадью в Москве), желания избежать отбывания наказания (в учреждениях, обеспечивающих изоляцию от общества) либо ответственности за ранее совершенное преступление и т.д.
Субъектом анализируемого преступления является вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста, которое либо захватило кого-либо в качестве заложника, либо удерживает захваченного, будучи осведомленным о целях удержания. Если одно лицо захватывает заложника, а другое его удерживает, то действия виновных квалифицируются как соисполнительство.
Квалифицированными видами захвата заложника в соответствии с ч. 2 ст. 206 УК являются деяния, совершенные: группой лиц по предварительному сговору (п. «а»); неоднократно (п. «б»); с применением насилия, опасного для жизни или здоровья (п. «в»); с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (п. «г»); в отношении заведомо несовершеннолетнего (п. «д»); в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «е»); в отношении двух или более лиц (п. «ж»); из корыстных побуждений или по найму (п. «з»). Содержание квалифицирующих признаков захвата заложника, предусмотренных п. «а» и «б», аналогично содержанию соответствующих признаков терроризма. О понятии квалифицирующих признаков, предусмотренных п. «в», см. соответствующий раздел к ст. 162 УК; п. «е», «ж» и «з» — к ст. 105 УК.
Под применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (п. «в»), следует понимать использование поражающих свойств соответствующих предметов для причинения физического вреда потеpпевшему, разрушения различных объектов либо в качестве средства психологического давления и устрашения потерпевших. О понятии «оружие» см. соответствующий раздел к ст. 222 УК. К применению оружия приравнивается использование взрывчатых веществ или взрывных устройств. Под предметами, используемыми в качестве оружия, следует понимать предметы хозяйственно-бытового назначения (кухонные ножи, топоры, бритвы и т.д.), а также любые иные предметы, применяемые для причинения физического вреда человеку (дубинка, палка, камень и т.д.), вне зависимости от того, были ли они приготовлены и приспособлены заранее или нет.
Совершение преступления в отношении заведомо несовершеннолетнего (п. «д») связано с обязательным осознанием виновным лицом до начала совершения преступления того обстоятельства, что в качестве заложника выступает несовершеннолетний.
Особо квалифицированными видами захвата заложника, предусмотренными ч. 3 ст. 206 УК, являются совершение этого преступления организованной группой, причинение в результате акта терроризма по неосторожности смерти человеку или иных тяжких последствий. Характеристика этих признаков аналогична данным признакам при терроризме.
Существенное значение для стимулирования посткриминального поведения имеет примечание к ст. 206 УК, в соответствии с которым лицо при соблюдении определенных условий освобождается от уголовной ответственности. Условиями освобождения являются, во-первых, освобождение заложника и, во-вторых, отсутствие в действиях лица иного состава преступления. Освобождение может быть добровольным, когда виновное лицо по собственной инициативе принимает такое решение, и вынужденным, когда освобождение происходит по требованию властей. Последнее обстоятельство является новым для данного состава преступления. Законодатель предоставляет возможность освобождения даже в случаях, когда виновное лицо не раскаивается в содеянном, а принимает решение об освобождении заложника вынужденно, понимая, что иного пути для избежания уголовной ответственности в данной ситуации нет. Забота о судьбе заложника перевешивает в этом случае отсутствие раскаяния виновного. Мотивы принятия решения об освобождении заложника для квалификации значения не имеют.
Иной состав преступления — это причинение вреда здоровью или смерть заложника или иных лиц, предусмотренные статьями о преступлениях против личности, либо уничтожение или повреждение имущества, установленное ст. 167 УК, и т.д. Если в действиях виновного лица наличествуют составы указанных преступлений, то оно освобождается от ответственности по ст. 206 УК, но подлежит ответственности по соответствующим статьям Кодекса. Вместе с тем в судебной практике не применяется данное примечание в случаях удовлетворения требований захватчиков, поскольку их освобождение становится не просто бессмысленным, но незаконным и несправедливым.
По объективным и субъективным характеристикам захват заложника весьма схож с такими преступлениями, как похищение человека и незаконное лишение свободы. В связи с этим встает вопрос об их разграничении, а также о квалификации по совокупности. Прежде всего следует отметить, что захват заложника является разновидностью незаконного лишения свободы и похищения человека, но разновидностью более опасной и характеризующейся специфическими признаками. В качестве разграничительного признака в специальной литературе и судебной практике чаще всего указывается на отсутствие при незаконном лишении свободы и похищении человека цели воздействия на третьих лиц для выполнения этими лицами определенных требований. Соглашаясь с таким подходом, мы вместе с тем считаем, что при установлении такого отличия необходимо принимать во внимание и другие разграничительные признаки.
продолжение
--PAGE_BREAK--