СОДЕРЖАНИЕ:
1. TOC o«1-3» h z u ВВЕДЕНИЕ.PAGEREF _Toc102041022 h 3
2. ОШИБОЧНОЕ ПОНИМАНИЕ ПРОЦЕССА РЕФОРМ.PAGEREF _Toc102041023 h 4
2.1.Последовательность и темпыреформ.PAGEREF _Toc102041024 h 4
2.2.«Грабящая рука» государства;«мягкая перчатка» приватизации.PAGEREF _Toc102041025 h 6
2.3.Современные дебаты: шоковаятерапия или инкрементализм.PAGEREF _Toc102041026 h 6
2.4.«Рамки всеобъемлющего развития»и предпосылки участия.PAGEREF_Toc102041027 h 8
3. КРАТКИЙ ОБЗОР ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА.PAGEREF _Toc102041028 h 11
4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.PAGEREF _Toc102041029 h 14
5. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:PAGEREF _Toc102041030 h 16ВВЕДЕНИЕ.
Смена кремлевскогоруководства зимой-весной 2000 г. символически обозначила важнейший рубеж всоциально-экономическом развитии России, который, однако, пока не привлекдостаточного внимания исследователей. Между тем речь идет о завершении целогоэтапа постсоветской истории, который принято называть переходным периодом.
Как известно начала этогоэтапа датируется реформами 1992г., имевшими гораздо более глубокое содержание,чем простая либерализация цен. Эти реформы стали первым шагом к разделениюгосударства и экономики, послужив важнейшей предпосылкой формирования рынка.Затем последовал период интенсивного развития рыночных институтов(приватизация, формирование банковского сектора, образование фондового ивалютного рынка и т.д.). Какие же уроки можно извлечь из этого опыта?
Большинство наблюдателейсчитают, что китайский путь в отличие от российского пока что был успешным.Дж.Стиглиц утверждает, что провалы реформ в России и во многих республикахбывшего Советского Союза (БСС) обусловлены не тем, что плохо осуществлялась здраваяполитика. Причины неудач гораздо глубже, они коренятся в непонимании реформаторамисамих основ рыночной экономики и процесса институциональных реформ. В своейкниге «Куда ведет социализм?» Стиглиц утверждал, что провал рыночногосоциализма был частично обусловлен неспособностью понять движущие силы реальнойрыночной экономики- неспособностью, связанной с несостоятельностью самойнеоклассической модели экономики.ОШИБОЧНОЕ ПОНИМАНИЕПРОЦЕССА РЕФОРМ.
В начале 90-х годовшироко обсуждались проблемы темпов реформ и их последовательности в переходныхэкономиках. В обоих случаях дляобоснования альтернативных стратегий использовались политические иэкономические соображения. Только в последние 15 лет были осознаны проблемынеоклассической модели, но к сожалению не теми, кто проводил реформы.Традиционная экономическая теория еще меньше способна объяснить динамикуперехода, чем состояния равновесия. Однако именно проблемы динамики занималицентральное место в спорах относительно определения темпов реформ и ихпоследовательности.Последовательностьи темпы реформ.
Часто реформаторамдавалась поверхностная рекомендация, что «все важно» и «все нужно делатьсразу». Однако реально всегда существует выбор при данных ограничениях навремя, которым располагает правительство на приоритеты и ресурсы. Один изподходов заключался в том, что начинать с «низко висящих плодов» — «легкихкусков» для «запуска» реформ прежде, чем приняться за «более трудные куски».Этот подход получил широкое распространение.
Особый контекст, вкотором Стиглиц рассматривает проблему определения последовательности реформ,- приватизация.Существовали 3 различные стратегии:
1. проводить приватизацию по возможностибыстро; важнее то, что она осуществляется, а не то, как это происходит;
2. проводить приватизацию как толькоустановлены ее рамки, однако при этом не ждать, когда будет сформированасоответствующая правовая база, в том числе нормы регулирования и конкуренциипоскольку провал государства имеет куда большие последствия, чем провал рынка);
3. проводить полную приватизацию толькотогда, когда будут созданы надлежащие правовые условия.
В пользу каждой изназванных стратегий выдвигались свои аргументы. Первая стратегия опирается на идею Коуза о том, чтоне важно, кем были исходные собственники, поскольку рынок быстроперераспределяет собственность в пользу эффективных собственников.
Противоположная точказрения сводится к тому, что реформам присуще свойство сильнойвзаимодополняемости. Другое дело – создание частной рыночной экономики, однакодля этого требуется институциональные рамки – набор надежно действующих законови правил. Обеспечив решение этой задачиможно приступить к более масштабной приватизации, когда будет «готова»институциональная инфраструктура, хотя ориентированная на заинтересованные лица,приватизация мелких и средних фирм (связанная с меньшим злоупотреблениями итребующая более простых регулирующих структур) может осуществляться быстро, недожидаясь того момента, когда появится соответствующая институциональнаяинфраструктура.
Хотя предполагалось, чтоприватизация обуздает политическое вторжение в рыночные процессы, она даладополнительный инструмент, посредством которого группы особых интересов иполитические силы смогли сохранить свою власть. Аргумент Коуза о том, чтопроизойдет быстрое перераспределение активов в пользу «эффективных»производителей, оказался отчасти несостоятельным ввиду отсутствия подлинноговторичного рынка по тем же причинам, по каким не было и реального первичногорынка, так что активы в большей мере расхищались, чем перепродавались. Однако вКоузовском подходе была еще одна проблема. Для поддержания устойчивости важноне только прояснение прав, но и то, каким образом это происходит. «Грабящая рука»государства; «мягкая перчатка» приватизации.
Быстрая либерализация сферы вывоза капиталапозволила банковскому сектору похищать миллиарды долларов ежегодно, в то времякак «архитекторы» либерализации вели переговоры о новых миллиардных внешнихзаймов.
Экономические иполитические силы- стимулы- добиваются результатов, резко отличающихся от того,что предсказывали сторонники теории «грабящей руки»(некоторые из них до сих порутверждают, что, хотя с начала процесса перехода прошло уже много лет,производство продолжает падать, а неравенство населения – ужасающе расти, мыслишком спешим с выводами). В данномслучае примечательно то, что экономисты, которым следовало бы лучше знать ситуацию, «приложили руку» к созданиюподобных интересов, полагая, невзирая на длительную историю, доказывающуюобратное, что коузовские силы приведут к эффективным социальным результатам.
Облачение «грабящей руки»в «мягкую перчатку» не решает центральную проблему безответственности власти –общественной или частной. Поэтому Стиглиц настаивает на стратегиидецентрализации, на перемещение власти вниз, на уровни где можно использоватьместные институты (например: предприятия, ассоциации, профсоюзы и местныеправительства) для защиты собственных интересов и распоряжения своими ресурсамидля постепенной комплексной перестройки функционирующих институтов.Современныедебаты: шоковая терапия или инкрементализм.
Шоковотерапевтический подход – подход «блицкрига». Историческитакой подход к изменению институтов ассоциируется с якобинством ВеликойФранцузской революции и с большевизмом – Октябрьской революции в России.
В критикеякобинско-большевистского подхода к институциональным изменениям существует«австрийская» традиция. Работы К.Поппера и Ф.Хайека придали этой традициисовременный австрийский «привкус», однако ее корни уходят в прошлое по крайней мере ко времени критике Э.Буркеякобинства Великой Французской революции. П.Мюррелл воспользовался этойтрадицией в своей критике шоковой терапии. Стиглиц исходит из того, чтонеформальные проблемы вкупе с незастрахованностью людей от ошибок делаютреальный мир резко отличным от моделей традиционной неоклассической экономическойтеории. И действительно, многие интуитивные догадки и неформальные доводыавстрийской школы находят свою точную формулировку в рамках новойинформационной экономики.
Ирония заключается в том, что современнаякритика утопической социальной инженерии была основана главным образом набольшевистском подходе к переходу откапитализма к коммунизму, а сторонники шокотерапевтического подхода пыталисьиспользовать многие из тех же принциповдля обоснования обратного перехода – как если бы многие западные консультантыпросто думали, что у большевиков были неверные учебники, а не абсолютно неправильный подход.
Поскольку дебаты восновном ведуться в метафорических терминах, Стиглиц подытоживает «битвуметафор» в таблице:
«Битва метафор»
Шоковая терапия
Инкрементализм
Непрерывность или
разрыв
Разрыв или шок- разрушение до основания старой социальной структуры для того, чтобы построить новую.
Непрерывное изменение – попытка сохранить социальный капитал кот. нельзя легко воссоздать.
Роль знаний
Подчеркивание явного или технического знания плана конечного состояния.
Подчеркивание роли практических знаний на локальном уровне, кот. обеспечивают предсказуемость только на этом уровне и не применимы в случае крупных ил глобальных изменений.
Метафора «ремонта
Корабля»
«Капитальный ремонт корабля в сухом доке». В сухом доке архимедова точка опоры не находится в воде, поэтому корабль может быть отремонтирован без помех, связанных с состоянием моря.
«Ремонт корабля в море». Нет «сухого дока» или архимедовой точки опоры для изменения социальных институтов силой, внешней по отношению к обществу. Изменение всегда начинается с институтов, данных историей.
Метафора «пересаживания
дерева»
Пересадка сразу решительным образом для того, чтобы получить выгоды и пройти через шок как можно быстрее.
Подготовка и упаковка «главных корней» один за другим с тем, чтобы предотвратить шок всей системы и улучшить шансы на успешную пересадку. «Рамкивсеобъемлющего развития» и предпосылки участия.
Какова альтернативная стратегия перемен? Социальный и организационный капиталоказывается столь хрупким и его так трудно собрать вновь, что лучше всегоначинать с существующих социальных институтов и пытаться постепенно ихтрансформировать, а не уничтожать, чтобы затем снова начинать «с чистоголиста».
Советские реформаторыхотели устроить чистый прорыв, используя «окно возможности», чтобы перепрыгнутьчерез бездну к «передовой модели», как в западных учебниках. Они также былиозабоченны тем, что импульсы силы исклонность людей к изменениям были ограничены и нельзя было упуститьоткрывшуюся возможность. С другой стороны, демократическим обществам нередкоприсущ застой в развитии, а для общества, отчаянно нуждающегося в переменах, онмог бы оказаться катастрофическим.
Политическую динамикупрогнозировать труднее, чем экономическую. Тот факт, что мало кому удалосьпредвидеть динамику распада советской империи, должен был внушить чувствосмирения; а отслеживание точности прогнозов в процессе перехода, кажется, былоналажено не лучшим образом. Устойчивое развитие требует широкой общественнойподдержки, для чего необходимы экономические успехи. Если бы с экономическойтеорией реформ все было благополучно, то же было бы и с политикой. Однакосегодня в России не много людей поддерживают так называемых реформаторов иреформы по крайней мере в том виде, в каком они проводились в последние годы.Реформаторы конечно утверждают, что им мешала именно политика: онавоспрепятствовала осуществлению реформ темпами и способами, которые онирекомендовали. Однако это утверждение звучит в определенной мере неубедительно.Один из ключевых аргументов по поводу темпов и последовательности реформ – этонаилучший вариант при данной политической ситуации. Ясно, что поборники шоковойтерапии имели неверное суждение о политике.
Стиглиц также заметил,что они имели неверное суждение и об экономике. Они недооценивали важностьсоциального, организационного и информационного капитала. Они недооценивалипрепятствия на пути создания новых предприятий. И что, возможно, самое главное,они уделяли слишком мало внимания корпоративному управлению. Даже тогда, когдав процесс приватизации не была вовлечена политика, были веские априорные (нетребующие доказательств) основания ожидать, что схемы ваучерной приватизациистолкнутся с острыми проблемами корпоративного управления. Это могло быслучиться и в ходе приватизации заинтересованными лицами: в конце концовпроблемы «общественного блага» и «безбилетника» возникают и на локальном уровнетак же, как и на национальном.
Самые сложные вопросыкасающиеся процесса реформ, выводят нас за пределы экономики и политики – кпроблемам, относящимся к эволюции и изменениям не только в обществе, но исамого общества. Чтобы понять смысл всего произошедшего за минувшее время,необходимо проводить больше исследований, особенно – беспристрастных систорической точки зрения. Существуют определенные области макроэкономическогоуправления, где действия, инициируемые государством, должны быть нормой. В тожевремя имеются обширные области институциональной трансформации, в которыхдиктант центрального правительства неприемлем. Конечно, между ними есть некие«серые» области. Однако проблемы экономического развития и переходных процессовв большей мере относится к сфере институциональной трансформации, чем повседневногоэкономического управления. Хотя социальная трансформация неизбежно влечет засобой коллективное действие, оно может иметь место как в рамкахгосударственного регулирования, так и вне их, как на национальном, так и налокальном уровнях. Центр неизбежно будет играть большую роль, возможно,наиболее эффективную, создавая условия, при которых эволюционные процессы,включая эксперименты на локальном уровне, будут развиваться максимальносвободно.
Таким образом, согласноконцепции «Рамки всеобъемлевающего развития», необходимо создание предпосылокдля включения, участия и вовлечения людей в процесс преобразований. Еслиприходится выбирать между стихийной силой вовлеченности в реформы с изъянами«снизу вверх» и насаждением «сверху вниз» того, что реформаторы считают«модельными» институтами, авторы концепции вступают в пользу совершенствованияподхода к трансформации «снизу вверх» на основе наших знаний и опыта.КРАТКИЙОБЗОР ПЕРЕХОДНОГО ПЕРИОДА.
Конечно, многочисленныекритики российских реформ абсолютно правы в своих крайне отрицательных оценкахреального функционирования и рынка, и государства в постсоветской России. Известно,что деятельность субъектов рынка в нашей стране очень часто не подчиняется нетолько стандартным экономическим, но и юридическим законам. Отдельные отраслисверхмонополизированны и до сих пор не знают, что такое конкуренция, а другиегибнут под натиском импорта. Права собственности защищены настолько слабо, чтохарактеристика российской экономики как «экономики физических лиц» ещесохраняет актуальность. В такой экономике нарушена связь между собственностью,капиталом и прибылью, что ведет к растаскиванию имущества предприятий и утечкакапитала за границу. Преобладают не денежные расчеты между хозяйствующимисубъектами, что дало повод американским исследователям К.Гадди и Б.Икесуназвать российскую экономику «виртуальной». Размер собственности и экономический успех определяет не столькокоммерческими способностями, сколько близостью предпринимателя к власти (нр.олигарх), так что разделение государства и экономики – на сегодня, скорее,нормативная модель, чем реальность.
Государство, в своюочередь, все годы реформ злоупотребляло макроэкономическими инструментами,которые оно получило в руки в результате постсоветской трансформации, чтообернулось дефолтом 1998 г. В то же время элементарные функции защитысобственности и собственника и социальной поддержки населения, не говоря уже оподдержке отечественного производителей, оказались за рамками интересовчиновничества. Государственное управление заменилось чудовищной коррупцией,которая до сих пор сводила на нет все усилия навести элементарный порядок вэкономике. Эти обстоятельства в сочетании с огромным внешним долгом, платежи покоторому достигаю более половины скудного федерального бюджета, делаютсовременную Россию очень похожей на страны Латинской Америки начала 80-х годов,где также имели место неэффективная экономическая система, коррупция иострейший кризис внешней задолжности.
На рубеже 80-90-х годов возникли первыерыночные институты (кооперативы и товарные биржи), большинство которых вскорепрекратило существования. Тем не менее на месте подобных организаций появилисьмелкие и средние предприятия, торговые дома, «фондовые магазины» и впоследствии фондовые биржи, а с началом переходного периода началась экспансия частных коммерческихпредприятий и банков. Несомненно, именно массовая ваучерная приватизация1992-1994 гг. заложила основы негосударственной экономики, которые укрепились входе приватизации последующих лет. В первые годы реформ в условиях инфляции и«легкого» доступа к деньгам огромный банковский сектор, который вплоть досередины 1998 г. поддерживался на «плаву» государственными заимствованиями.Примечательно, что параллельно с этим возник фондовый рынок, причем за1994-1997 гг. индекс курса российских акций повысился более чем в 4 раза, чтосвидетельствовало об огромном потенциале их роста.
Кризис августа 1998 г. нетолько обозначил конец модели государства, паразитировавшего на частномсекторе, но и разрушил до основания ту самую финансовую систему, котораясчиталась едва ли не самым ярким достижением реформ: до сих пор российская банковскаясистема не может оправиться от последствий кризиса. Видимо, болееблагоприятными могут считаться перспективы фондового рынка, начавшего оживать вконце 1999 г. на фоне роста промышленного производства. Как бы то ни было,российская экономика преодолевает многолетний кризис, в том числе катастрофуавгуста-сентября 1998 г. Обратим свое внимание на то, что весь 1999 г. и начало2000 г. отмечены небывалым промышленным подъемом. На четырехкратную девальвациюрубля в 1998 г. российская промышленностьответила так, как ответила бы любая рыночнаяэкономика: быстрым заполнением ниш, освободившимся от импорта, и ростомэкспорта.ЗАКЛЮЧЕНИЕ.
Перестройка государствакак экономического субъекта шла гораздо медленнее, но тем не менее к середине90-х годов и на данном направлении трансформации был достигнут заметныйпрогресс. К этому времени российская экономическая система приобрела двафундаментальных признака, отличающих рыночную экономику от нерыночной:
1. рынок начал функционировать автономно,то есть субъекты хозяйствования в России получили возможность принимать решениеисходя из относительных цен и максимализации прибыли;
2. сформировались рычагигосударственного макроэкономического регулирования (денежно-кредитныеинструменты, налоги, валютный курс), позволяющие в определенных пределахвоздействовать на поведение экономических субъектов.
И все же при всех порокахсуществующее социально-экономической системы нельзя упускать из виду, что задесятилетие реформ в России возникли все основные рыночные институты (так же,как и институты политической демократии). Сейчас невозможно назвать ни одногорыночного института, которого нет в современной России. При этом следует обратить внимание на то, что получили развитие как институты-нормы, так иинституты-организации.
Во второй половине 90-хгодов был в основном сформирован корпус рыночного права, и деятельностьзаконодательных органов различного уровня сосредоточились на разработке техправовых документах, которые, как правило, конкретизируют и развивают более общиерыночные нормы. Естественно, и общие рыночные нормы далеки от окончательногоформирования, но то, что уже сделано, позволяет российским предпринимателям действоватьв достаточно структурированном правовом пространстве, если они сами не желаютвыходить за рамки закона. Российский«экономический порядок» (В.Ойкен). то есть совокупность норм, устанавливающихправовые рамки для хозяйствующих субъектов, практически не отличается от«экономического порядка» государств среднего уровня развития, а рыночныеинституты-организации в современной России представлены достаточно полно.
Еще раз подчеркнем:многочисленные недостатки, пороки и неэффективность российских рыночныхинститутов невозможно подставить под сомнение. Но бесспорный факт существованиясистемы рыночных институтов почти в полном объеме служит достаточным основаниемдля признания завершения переходного периода. Как бы плох нифункционировала российская экономика, это именно рыночная экономика, которая впринципе ничем не отличается от экономик капиталистических стран среднегоуровня развития.СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Дж. Стиглиц- профессор экономики, старшийвице-президент и главный экономист Всемирного банка. Журнал «Вопросыэкономики», «Куда ведут реформы?», №7, 1999г., стр.4-30. (перевод с английскогоН.Павлова, С.Винокура).
2. Клейнер Г. «Современная экономика России как«экономика физических лиц». – «Вопросы экономики» 1996г., №4.
3. А.Нестеренко- доктор экономических наук, заведующийсектором ИЭ РАН. Журнал «Вопросы экономики», «Переходный период закончился. Чтодальше?», №6, 2000 г., стр.4-6.
4. Перестройка Управления Экономикой (проблемы,перспективы), «Москва Экономика» 1993 г., стр.269-271.