Реферат пофилософии
На тему:Философия Ницше
(«Так говорилЗаратустра»)
2006
Содержание
Введение
Жизнеописание Фридриха Ницше
Концепция сверхчеловека попроизведению «Так говорил Заратустра»
Заключение
Список литературы
ВВЕДЕНИЕ
Фридрих Ницше (1844-1900)- один из самых блестящих и спорных мыслителей европейской философии. Умершийна рубеже ХХ века он, по замечанию К.Ясперса, наряду с С.Кьеркегором иК.Марксом стал современником нового века. Время, в которое жил Фридрих Ницше,было очень сложным: Германия переживала болезненный процесс объединения,проводимый жесткой рукой Бисмарка, ломались столетиями накопленные стереотипы,нормы, правила, которые были так привычны, приятны и ценны немецкой душе икоторые так хотелось сохранить. Немецкая интеллигенция, прекрасно образованная,воспитанная цветом европейской культуры — сонмом великих поэтов, философов имузыкантов, больше всего желала плодотворного развития идей и традиций самойпередовой в то время в Европе немецкой культуры и лишь очень немногие видели необходимостьрадикальных перемен. Одним из них был Фридрих Ницше.
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ФРИДРИХАНИЦШЕ
Фридрих Вильгельм Ницшеродился в семье потомственного священника (его отец пошел по стопам своегоотца) – лютеранского пастора Карла Людвига Ницше и Франциски Ницше, урождённойЭлер (тоже, кстати, дочери священника), 15 октября 1844 года в местечке Рёккену Лютцена, Германия. День рождения совпал с днем рождения короля – ФридрихаВильгельма IV, поэтому мальчик был назван в его честь. Очевидно, что Ницше росв глубоко верующей семье, поэтому вера составляла основу его мироощущения вдетские годы. Первым страшным по количеству впечатлений стал промежуток 1849-50года: в изнурительных страданиях после года сумасшествия умирает отец, а затемпосле нервного припадка – младший брат. Трагизм пережитых дней надолгоостанется в сознании Ницше. В период с 1854 по 1858 год Ницше учится вНаумбургской гимназии. 12-летний Фридрих пользуется уважением у товарищей погимназии, учится игре на рояле. С того школьного времени сохранилась однаистория о маленьком Фридрихе: нескольким соученикам Ницше показалсянеправдоподобным некий рассказ о Муции Сцеволе – “ни у одного человека нехватило бы мужества положить в огонь руку”, – рассуждали они. Ницше, неудостаивая их ответом, вынул из печи раскаленный уголь и положил его себе наладонь. Этот ожог остался у него на всю жизнь. Уже в 1860 году Ницше переживаетсильное желание стать музыкантом вопреки осуществляемой подготовке кгуманитарной научной деятельности. В это время его занимают философские,этические проблемы. Спустя год – его первое знакомство с музыкой Вагнера.
Новый этап в жизниначинается с 1862 года, когда Ницше поступает в Боннский университет. Тогда жевпервые он начинает мучиться регулярными головными болями, не мешающими,однако, усиленным занятиям по теологии и филологии. После бегства из БоннаНицше решает продолжать обучение филологии в Лейпцигском университете.
13 февраля 1869 года24-летний Ницше утверждается в должности экстраординарного профессораклассической филологии Базельского университета и преподавателем греческогоязыка в старших классах. 23 марта Лейпцигский университет без зашиты и наосновании статей, опубликованных в “Рейнском научном журнале”, присуждаетпрофессору Ницше докторскую степень. Поворотным моментом в становлении Ницшестало прочтение им книги малоизвестного в те годы Артура Шопенгауэра “Мир какВоля и Представление”. “Я понял его, как если бы он писал для меня”, – такскажет Ницше о своем учителе. Несомненно, в Шопенгауэре его привлекла идеяВоли, которая, по определению автора, есть внутренняя сущность субъекта иявляется внутренней сущностью всех сил, созидающих мир. Метафизика Шопенгауэразахватила мятежный дух Ницше, в его Воле он увидел вечную пламенную волю ксвободе, а творческого гения, которым руководит сама Мировая Воля, он увидел вРихарде Вагнере.
15 июля 1870 годаначинается франко-прусская война и Ницше решает помочь своей родине (сначала вкачестве солдата, но становится только санитаром). Отсюда начинается новый этапнравственных потрясений, оставивших неизгладимый след как в душе так и на егофизическом состоянии: тяжелейшие потрясения от фронтовых впечатлений изаражение дизентерией и дифтеритом. Война сильно подорвала духовное ифизическое здоровье Ницше: к нему уже никогда не возвращались ни спокойный сон,ни уравновешенное самочувствие (неделя кризиса в Эрлангенском госпиталепроходила на грани между жизнью и смертью – безнадёжность состояния былатакова, что вызывали даже священника). Но Ницше, не дожидаясь даже полноговыздоровления, возвращается к преподаванию в университете. “Несколько разспасенный от смерти у самого ее порога и преследуемый страшными страданиями — так я живу изо дня в день; каждый день имеет свою историю болезни”, – пишет онв одном из писем. Истинное духовное потрясение Ницше испытает от знакомства сРихардом Вагнером, великим композитором, горячим германским патриотом итеоретиком революционной силы искусства. Наконец, в 1872 году выходит в свет“Рождение трагедии”, которое вызывает бесконечный восторг Вагнера и напряжённоемолчание в филологических кругах, которое повергает Ницше в крайнее уныние.Спустя некоторое время почти все ученики покидают Ницше после резкого неприятияфилологическими кругами “Рождения трагедии”.
Новое обострениездоровья: резкое ухудшение зрения, вплоть до невозможности самому писать. И какрезультат (после долгих мучений) – в начале 1876 года освобождение по болезниот преподавания в университете. Из письма к Э.Роде от 18 февраля: “Мои головныеболи усиливаются от лекций, я не могу ни читать, ни писать”. Все силы своегоздоровья Ницше отдает работе над своими книгами. Уже в начале 1878 выходит“Человеческое, слишком человеческое”.
Вскоре в одной из своихстатей “Публика и популярность” Вагнер начинает резкие нападки на Ницше. Иснова – резкое ухудшение здоровья; уже в который раз подтверждается очевидныйфакт – состояние здоровья Ницше напрямую связано с его душевным состоянием,которое в свою очередь сильно зависело от признания его творчества. С тех порон вел, в основном, отшельническую жизнь, чаще в Италии – в Генуе, частью – вШвейцарских горах, в Энгадине, в маленькой деревушке Сильс-Мария. Пожалуй,внешняя сторона его жизни на этом и заканчивается, между тем как духовная егожизнь все сильнее пробуждается.
В 1882 году в Риме Ницшезнакомится с Лу Андреас Саломэ, дочерью петербургского генерала ипочитательницей книг Ницше, как, впрочем, и всего экстравагантного. Ницшетолько что закончил книгу “Веселая наука”, в которой необыкновенный человекбудущего – сверхчеловек – уже выступает на арену. Обычный человек, со своимислабостями, со своим несовершенством, не устраивает Ницше: “Иной идеал влечетнас к себе, чудесный, искушающий, чреватый опасностями идеал…”.
Сближение произошломолниеносно. И вот уже Ницше читает Лу и Рэ (Пауль Рэ – автор нескольких книгпо моральной философии) свою “Веселую науку”, они втроем путешествуют по горамСеверной Италии и Швейцарии и втроем же собираются поселиться в Париже. Ницшеписал, что “вряд ли когда-либо между людьми существовала большая философскаяоткрытость”, чем между ним и Лу. “Она сильная как львица и при этом оченьженственный ребенок, который будет жить недолго… Она поразительно зрела иготова к моему способу мышления… Кроме того, у нее невероятно твердый характер,и она точно знает, чего хочет, – не спрашивая ничьих советов и не заботясь обобщественном мнении”. Ко времени встречи с Лу Ницше был почти слепым и мучилсяголовными болями, с которыми справлялся все увеличивающимися дозами опия ипостоянными переездами. В те промежутки, когда болезнь стихала, он непрерывно иочень много писал. Одинокий, он несколько раз просил друзей подыскать ему жену.Злые языки говорили, что он никогда не знал женщины. В конце концов, припрогрессирующей слепоте он нуждался хотя бы в секретарше. После долгих сомненийНицше сделал Лу предложение, которое та с легкостью отвергла. “Я помню, припервой моей встрече с Ницше — это было весной, в церкви св. Петра в Риме – егонамеренная церемонность меня удивила и ввела в заблуждение. Но недолгообманывал относительно самого себя этот одинокий человек: он неумело носил своюмаску, наверное, так, как носит обычное платье горожан пришедший с горных высоти из пустынь человек”, – напишет впоследствии сама Лу, уже тогда предчувствуя,что любить он может только Вечность … … … и одиночество… Это стало очереднымпотрясением для Ницше. После разрыва с Вагнером он окончательно разубеждается ввозможности общения с другими людьми и решительно погружается в глубочайшийвакуум одиночества. Через год после встречи Ницше уже проклинает Лу. “Если ябросаю тебя, то исключительно из-за твоего ужасного характера… Ты принесла больне только мне, но и всем, кто меня любит…”. Очень важно отметить, почему я тактщательно разбираю этот аспект жизненного пути Ницше. Исследователипредполагают, что именно Лу была прообразом Заратустры. Если это так, то незначит ли это, что именно двадцатилетняя Лу оказалась тем идеалом “совершенногодруга”, о котором всю жизнь мечтал Ницше – того, кто исполнен бесстрашия всегдабыть собой и стремления стать “тем, что он есть”. Сам Ницше после мучительногоразрыва с ней говорил, что Лу – это “воплощение совершенного зла”. Как бы то нибыло, после разрыва, на вершине отчаяния, всего за 10 дней Ницше создает первуючасть “Так говорил Заратустра”, рожденную, по словам его давнего друга ПетераГаста, “из его иллюзий о Лу… И именно Лу вознесла его на Гималайскую высотучувства”. Ясно одно: острота чувства к Лу вызвала в страдающем Ницше тот накалпереживаний, которым до сих пор обжигает его книга. Можно только догадываться,чему учил бы Заратустра, если б эти отношения сложились иначе…
Когда Ницше заканчиваетЗаратустру он начинает работу над книгой “По ту сторону добра и зла”. Однакоуже в следующем году никто не соглашается издавать новую книгу. Характернаяситуация того времени – после встречи с Ницше пишет Роде: “Словно бы он пришёлиз какой-то страны, где ещё никто не жил...” Атмосфера непонимания иодиночества все сильнее сгущается вокруг Ницше. Он не обращает внимания на своинедуги и, преодолевая самого себя, отдается творчеству. Здесь, на мой взгляд,уместно привести цитату из С.Цвейга: “…на три четверти слепые глаза, которыеопухают и начинают слезиться при малейшем напряжении, позволяя человекуумственного труда пользоваться светом глаз не более полутора часов в сутки. НоНицше пренебрегает гигиеной и по десять часов работает за письменным столом.Разгоряченный мозг мстит за это излишество бешеными головными болями и нервнымвозбуждением: вечером, когда тело просит уже покоя, механизм не останавливаетсясразу и продолжает работать, вызывая галлюцинации, пока порошок от бессонницыне остановит его вращения насильно”. К 1889 году Ницше пишет “К генеалогииморали…”, “Антихрист”, “Сумерки идолов”, “Ecce Homo”, “Казус Вагнер”, множествостихотворений, музыкальных произведений, начинает работу над “Волей к власти”. Первыеявные признаки душевного расстройства Ницше проявляются уже в 1888. Вновьобратимся к Цвейгу: “Как Наполеон в пылающей Москве, среди бесконечной русскойзимы, видя лишь жалкие обломки великой армии, все еще издает монументальные,грозные манифесты (величественные до грани смешного), так Ницше, запертый впылающем Кремле своего мозга, обессиленный, собирая рассеянные отряды своихмыслей, пишет самые убийственные памфлеты: он приказывает германскомуимператору явиться в Рим, чтобы расстрелять его; он требует от европейскихдержав вооруженного выступления против Германии, на которую он хочет надетьжелезную смирительную рубашку… Будто удары молота, разбивают его слова всемироздание: он требует, чтобы летоисчисление начиналось не с рождестваХристова, а с появления Антихриста, свое изображение он ставит над образамивсех времен, – даже болезненный бред у Ницше величественнее, чем у другихослепленных духом; и здесь, как во всем, царит у него великолепная, смертельнаячрезмерность”.
3 января 1889 у Ницшеапоплексический удар на улице и окончательное помрачение. 10 января больногопомещают в психиатрическую клинику.
25 августа 1900 года вВеймаре после еще 3 ударов Ницше умирает.
Не сложись судьба Ницшетаким образом, родилась бы его концепция? – возникает вопрос. Нет! – нахожу яответ, ибо жизнь Ницше есть воплощение его философии. А его жизненный путь естьчереда бесконечных преодолений (прежде всего, самого себя) – есть путь Ницше поканату над пропастью…путь к берегу сверхчеловека…
КОНЦЕПЦИЯ СВЕРХЧЕЛОВЕКА попроизведению «ТАК ГОВОРИЛ ЗАРАТУСТРА»
Прежде, чем обратиться кпроизведению, Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра» необходимо задать вопрос:почему Ницше выбрал для своего героя именно это имя, которое несомненно выбранонеслучайно?
Заратустра или Зороастр –знаменитый древнеиранский пророк, законодатель и основатель религии, называемойЗороастризм, Маздаизм, или просто Огнепоклонничество. Заратустра принадлежал кнароду арийцев. Hесколько тысячелетий назад в долинах Северной Азии жила расалюдей, называвших себя арийцами (слово “ариец” означает “благородныйхарактер”). Они эмигрировали из этих областей на юг и пришли в страну, котораясегодня нам известна как Иран. Страна эта получила название “Арийское Ваеджо”,что значит “Вход в страну Ариев”. Дату рождения Заратустры трудно точноопределить, но греческие философы Плиний, Геродот, Платон относят ее примерно к6400 году до Рождества Христова. Заратустра родился в городе Раи провинцииБактрия. Перед его рождением его мать видела вещий сон с предсказанием святоймиссии ее будущего сына. Зороастр (в переводе означает “Провозвестник”), он жеЗара-Тустра (“Смотритель Пути”). Как утверждают, Заратустра родился с улыбкойна устах, и его аура своим светом озарила весь город. В 25 лет он удалился внекую уединенную местность, чтобы предаться глубокой медитации и общению сГосподом Ахура- Маздой. Он пробыл в уединении десять лет, и там Господь озарилего сознание и открыл ему Свет Истины. Убедившись в реальности своих видений,Зороастр приступил к назначенной ему миссии реформирования существующей веры.Долгое время он подвергался гонениям, но в конце концов люди уверовали в егосвятость и провозгласили Великим Пророком. Он упразднил древних боговперсидского пантеона и утвердил единого и подлинного Владыку – Ахура Мазду.Когда учение Заратустры было принято персидским королем Вистаспом, зороастризм сталнациональной религией Ирана. В течение многих лет она господствовала в большейчасти цивилизованного мира и оказала свое влияние на все последующие мировыерелигии.
История Зороастра вомногом близка идее Ницше (главная цель Заратустры – создать новую религию). Иличего только стоит то, что Зороастр был арийцем? Форма изложения заимствована изБиблии и больше всего напоминает евангельские проповеди Иисуса Христа ирассказы о происходящих с ним и его учениками событиях. Конечно же, сравниватьХриста и Заратустру не имеет смысла на этих страницах, хотя весьма вероятно,что именно такого сравнения и выбора между ними и желал от своего читателяНицше, поскольку в своем читателе (если таковой найдется) он виделпоследователя для своего Заратустры, ибо “кто пишет кровью и притчами, тотхочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть…”.
Итак, Заратустраспустился с горы…
Прислушаемся же к его проповеди,яростному крику Ницше из самой глубины его души…
“Что такое обезьяна вотношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен бытьчеловек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором. Вы совершилипуть от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя, некогда быливы обезьяной, и даже теперь еще человек больше обезьяны, чем иная из обезьян”.
Человек, по Ницше,промежуточный этап на пути развития человечества, ибо есть высшая цель –сверхчеловек: “В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можнолюбить только то, что он переход и гибель”.
А потому миссия человека– подготовить землю к пришествию сверхчеловека:
Я люблю тех, кто не умеетжить иначе, как чтобы погибнуть, ибо идут они по мосту.
Я люблю тех, кто не ищетза звездами основания, чтобы погибнуть и сделаться жертвою — а приносит себя вжертву земле, чтобы земля некогда стала землею сверхчеловека…
Я люблю того, кто живетдля познания и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек.Ибо так хочет он своей гибели.
Я люблю того, ктотрудится и изобретает, чтобы построить жилище для сверхчеловека и приготовить кприходу его землю, животных и растения: ибо так хочет он своей гибели…
Я люблю всех тех, ктоявляются тяжелыми каплями, падающими одна за другой из темной тучи, нависшейнад человеком: молния приближается, возвещают они и гибнут, как провозвестники…
Смотрите, я провозвестникмолнии и тяжелая капля из тучи; но эта молния называется сверхчеловек.
Теперь очень важноразобраться в том, что же такое сверхчеловек, какие сущности вобрал он в себя вучении Ницше, ибо он есть особый идеал – нечто противоположное идеалусуществующего мира, который есть лишь мост, перекинутый между двумя берегами –берегом животного и берегом сверхчеловека, достигнуть которого может лишьсильнейший.
Вернемся чуть назад.Человек – есть нечто, что должно переродиться в сверхчеловека своимисобственными усилиями. Что это за процесс перерождения, по Ницше?
Это три стадиипревращения:
· На первом этапе духчеловека уходит из этого несовершенного мира – уходит в мир себя – в мир своегоодиночества. (“подобно навьюченному верблюду, который спешит в пустыню, спешити он в свою пустыню”).
· Здесь наступаетне менее важный этап – человек должен в своем уединении стать львом, ибо онхочет стать свободным и господином, прежде всего, господином самого себя. Ноесть та преграда, та великая стена на его пути к собственному освобождению –это великий, непобедимый Дракон “Ты Должен!”. “…Завоевать себе свободу и священноеНет даже перед долгом – для этого, братья мои, нужно стать львом”. Но здесьнедостаточно просто разрушить – стать львом еще недостаточно для пути человекапо его мосту над пропастью, ибо лев не способен к созиданию…
· Требуется новоеначинание, начальное движение – нужно стать ребенком, чтобы провозгласить этосвятое слово утверждения, чтобы родить из себя и в себе мир новых ценностей: “Да,для игры созидания, братья мои, нужно святое слово утверждения: своей волихочет теперь дух…”.
С другой стороны, чтозначит победить Дракона? Всю свою жизнь мы тащим на себе бесконечный грузнавязанных нам догм, и потому не способны к величию духа: “А мы – мы доверчивотащим, что дают нам в приданое, на грубых плечах по суровым горам! И если мыобливаемся потом, нам говорят: “Да, жизнь тяжело нести!”
Так значит есть толькоодно, жестокое для человека, но единственно возможное средство: “Надо, чтобы тысжег себя в своем собственном пламени: как же мог бы ты обновиться, несделавшись сперва пеплом!”
Надо сжечь в себе все эти“старые кафедры, все, на чем только восседало это старое самомнение”. И надостать разрушителем, ибо нельзя строить здание сверхчеловека на фундаментенавязанных обществом ценностей, а потому любой творец – прежде всегоразрушитель!
Первое отличительноекачество сверхчеловека – это мужество. У большинства людей еще нет мужества(мулы, слепые или пьяные – называет их Ницше), ибо мужество нужно уметь в себевоспитать. Настоящее мужество – это способность побороть свой страх, умениесмотреть в бездну с гордостью самопреодоления. И потому человек, стоя на мосту,не испытывает страха, если это мост на пути к сверхчеловеку.
Человек должен стать жестчеи злее – для этого человеку еще нужно подняться, так как он сейчас слишкомнизок для сверхчеловека – а значит еще не понимает истинного благасверхчеловека, а вместо того руководствуется благом толпы, над которой и надоподняться человеку на своем пути к сверхчеловеку.
С другой стороны,существуют 3 качества людей, которые считаются обществом проклятыми. Мы медленно,но неизменно подходим к самому великому качеству сверхчеловека, но следуемдалее…
Прежде всего Ницшевзвешивает на своих весах сладострастие. Сладострастие, пишет он, это медленныйогонь для всех представителей отребья, и потому они, подобно зловонным кускам,боятся сгореть в “печи сладострастия”. Только великим доступно сладострастие:для них оно великий символ счастья и наивысшей надежды.
Себялюбие – не менее отличительно для высшихлюдей. Более того, оно неизбежно для всякого великого человека – ибо оно естьсимвол могучей души. Это здоровое, цельное себялюбие, могучим ключом бьющее изчеловека, – есть признак сильного, красивого, всепобеждающего тела и егомогучей души, радующейся самой себе, а потому оно естественно. Такаясаморадость сверхчеловека и есть добродетель. “В эгоизме вашем, вы, созидающие,есть осторожность и предусмотрительность беременной женщины! Чего никто еще невидел глазами, плод, – он охраняет, бережет и питает всю вашу любовь”.
Наконец, властолюбие –бесконечно важно для сверхчеловека. Оно как пылающий бич для всего отребья ижестокая пытка: “злая узда, наложенная на самые тщеславные народы; пересмешниквсякой сомнительной добродетели; оно ездит верхом на всяком коне и на всякойгордости”.
Властолюбие – проверканашей души на гнилость – так, если в нашей душе есть такая гниль (стремлениепресмыкаться и раболепствовать), то властолюбие сламывает всю эту накипь в душе– то бишь выступает как рокочущий и карающий “разрушитель поваленных гробов”. Поддавлением его же человек раболепствует и пресмыкается, пока в нем не родитсявеликое презрение, в таком случае властолюбие выступает, по словам Ницше, вроли “грозного учителя великого презрения”. Самое высокое, что может пережитьчеловек, учит Ницше – это “час великого презрения”. Презрения к самому себе, ксвоим слабостям и порокам, к своей несправедливости, к “жалкому довольствусобою”, называемому в этом мире добродетелью. И это презрение есть новый шаг напути к сверхчеловеку…
Наконец, идеясверхчеловека в том, что надо поставить перед собой великую цель – и тогдасамому стать величественным: “Некогда были у тебя страсти, и ты называл ихзлыми. А теперь у тебя только твои добродетели: они выросли из твоих страстей.Ты положил свою высшую цель в эти страсти: и вот они стали твоей добродетелью итвоей радостью”.
Эта цель рождается не изпустого места, более того, она определяется самой жизнью – ибо жизнь ведомаволей к власти. “Когда вы возвысились над похвалою и порицанием и ваша воля,как воля любящего, хочет приказывать всем вещам, — тогда зарождается вашадобродетель…Властью является эта новая добродетель; господствующей мысльюявляется она и вокруг нее мудрая душа: золотое солнце и вокруг него змеяпознания…”. Везде, где находил я живое, находил я и волю к власти; и даже вволе служащего находил я волю быть господином.Чтобы сильнейшему служил болееслабый – к этому побуждает его воля его, которая хочет быть господином над ещеболее слабым: лишь без этой радости не может он обойтись.
И как меньший отдает себябольшему, чтобы тот радовался и власть имел над меньшим, – так приносит себя вжертву и больший и из-за власти ставит на доску – жизнь свою.
В том и жертва великого,чтобы было в нем дерзновение, и опасность, и игра в кости насмерть.
А где есть жертва, ислужение, и взоры любви, там есть и воля быть господином. Крадучись,вкрадывается слабейший в крепость и в самое сердце сильнейшего – и крадетвласть у него.
Таким образом,преодоление себя и становление сверхчеловека, так же как и все существованиечеловека – ведомо только одной великой (пусть ее не хотят признать мудрецы этого мира – шумныешарлатаны!) силой – волей к власти.
Другой подход Ницше кперерождению в сверхчеловека заключается, с одной стороны, в практическихрекомендациях для человека на его пути, и с другой стороны, в его предсказанияхо рождении сверхчеловека.
Безусловно, что болеетщательно Ницше рассматривает современный ему мир исходя из идей христианства в“Антихристе”, “По ту сторону добра и зла”, “К генеалогии морали”, но и здесь мыне можем опустить эти моменты притчи, так как они также являются ключевыми дляполного понимания абсолютного антагонизма двух миров – мира человека и мирасверхчеловека. В этом свете нам и необходимо рассмотреть его идеи о самыхразных реалиях нашего мира.
Прежде всего, оченьнеобходимо проследить за идеей войны как средства возвышения человека. Даже вкрасоте, учит Ницше, всегда есть борьба, есть неравенство – значит есть власть,и, следовательно, неизбежна война. И она тогда прекрасна – “божественнопреломляются здесь, в борьбе, своды и дуги; как светом и тенью они устремляютсядруг против друга, божественно стремительные…”
Здесь Ницше говорит отом, что борьба и война сделали в мире гораздо больше, чем сострадание илилюбовь к ближнему, не жалость, а храбрость и доблесть создали и хранят наш мир,а потому следует любить мир как средство к новым войнам. “Я призываю вас не кработе, а к борьбе. Я призываю вас не к миру, а к победе. Да будет труд вашборьбой и мир ваш победою! Вы говорите, что благая цель освящает даже войну? Яже говорю вам, что благо войны освящает всякую цель”.
Что же касается любви кближнему своему, то тут Ницше беспощаден: люди теряют себя в этой любви, одни –бескорыстны и глупы в своей любви, другие – наоборот во всем ищут свою выгоду.Люди хотят сделать эту любовь своей добродетелью. Глупцы! «Разве я советую вамлюбовь к ближнему? Скорее я советую вам бежать от ближнего и любить дальнего!Выше любви к ближнему стоит любовь к дальнему и будущему… Будущее и самоедальнее пусть будет причиною твоего сегодня: в своем друге ты должен любитьсверхчеловека как свою причину».
С другой стороны, чтобыиметь друга, надо уметь вести за него войну (война опять неизбежна!), а значитнадо уметь быть врагом. Только истинно свободный может быть другом и иметьдрузей – это недоступно ни рабу, ни тирану! Но созидающий ищет не простодрузей, он ищет спутников – также созидающих, как и он, тех, кто пишет новыеистины на старых скрижалях. И не спутники ему эти “грязные” представителисовременного мира – “трупы, стада и верующие”. Они не знают, что мир незримовращается вокруг созидающих – творителей новых ценностей, а потому их мир и,следовательно, они сами вращаются вокруг шарлатанов и комедиантов: “Плохопонимает народ великое, т. е. творящее. Но любит он всех представителей иактеров великого”.
Ницше видит Их в двухобразах.
Они – это мухи или капли,маленькие, но побеждающие своим бесконечным количеством. Из этого Ницше делаетвывод, что не следует обращать на них внимание, ибо “не твое назначение бытьмахалкой от мух”, а следует отвернуться от них – уйти в свое одиночество: “Твоиближние будут всегда ядовитыми мухами; то, что есть в тебе великого, – должноделать их еще более ядовитыми и еще более похожими на мух. Беги, мой друг, всвое уединение, туда, где веет суровый, свежий воздух! Не твое назначение бытьмахалкой от мух.”
Следуя за мыслью Ницше,мы обращаемся к государству.
Государство, по Ницше,есть холодное и беспощадное животное – оно бесконечно лжет людям, в каждомслове его на любом языке – ложь. Все, что оно имеет – оно безжалостно украло,даже кусает нас оно украденными зубами. Здесь, на мой взгляд необходимопривести полностью обличающий крик Ницше, обращенный против современного емуобщества.
Посмотрите же на этихлишних людей! Они крадут произведения изобретателей и сокровища мудрецов:культурой называют они свою кражу – и все обращается у них в болезнь и беду!
Посмотрите же на этихлишних людей! Они всегда больны, они выблевывают свою желчь и называют этогазетой. Они проглатывают друг друга и никогда не могут переварить себя.
Посмотрите же на этихлишних людей! Богатства приобретают они и делаются от этого беднее. Властихотят они, и прежде всего рычага власти, много денег, – эти немощные!
Много выводов можно ещесделать и еще больше можно найти новых доводов Ницше, но одним из не менееважных (по отношению к уже приведенным) я нахожу вывод о том, что для рождениясверхчеловека необходимо создать новую аристократию – общество благородныхвысших людей.
…Нужна новая знать,противница всего, что есть всякая толпа и всякий деспотизм, знать, которая нановых скрижалях снова напишет слово: “благородный”… Не то, откуда вы идете,пусть составит отныне вашу честь, а то, куда вы идете! Ваша воля и ваши шаги,идущие дальше вас самих, – пусть будут отныне вашей новой честью!
Очень важно отметить, чтоименно в будущее учит смотреть Ницше – более того, своим будущим надо искупитьсвое прошлое… Потому надо любить свое будущее и искать его, искать неоткрытуюстрану своего будущего – новую скрижаль ставит Ницше.
И много жертв предстоит напути тем, кто стремится к сверхчеловеку, предупреждает Ницше, – но все ониоправданы этой великой целью. И многое будет не получаться – но это не важно,ибо многое уже удастся и многое останется возможным. Прислушайтесь, говоритНицше, разве не бьется в вас ОНО, будущее сверхчеловека – поэтому учитесьсмеяться над собой и не оставляйте надежду…
Есть один вопрос, которыймногие оппоненты могли бы задать Ницше, ожидая повергнуть его в глубокоемолчание. Если такое общество достигнет наконец критического момента и появитсясверхчеловек, то сколько его появится: каждый ли станет сверхчеловеком, илитолько один или несколько, но немного? Затем, если сверхчеловек – повелевающий,то если он возникает в обществе один (а таких обществ – несколько), то в какомотношении друг к другу окажутся общества, в которых появится сверхчеловек, илиже, если таких сверхчеловеков будет несколько – то как они поделят между собойвласть, к которой стремятся? По принципу, кто сверхчеловечнее что ли?
Но я нахожу возможныйответ. Сам вопрос этот некорректен, ибо Ницше не ставит себе целью написатьрецепт осверхчеловечения с точным указанием количества необходимыхингредиентов, он строит концепцию, а не пишет рецепт. А создатель концепции –это не депутат Думы, который в законопроекте обязан прописывать все возможныедырки во избежание неверного толкования оного.
Более того, теперь я хочуобратиться к возможным обвинителям Ницше в фашизме, ибо нет ничего болееабсурдного, чем такое обвинение.
Во-первых, этопроизведение уходит в область мифа, трудно поддающегося интерпретации и вообщене поддающегося до конца разгадке. Именно поэтому вырывать что-то отдельное ичастное из такого целого, торопиться соглашаться или не соглашаться сотдельными высказываниями автора – дело неуместное для интерпретации, а дляпонимания и вовсе пустое.
Во-вторых, если ужначинать доказывать какую-либо подобную теорию, то можно с небольшим трудом такпостроить свое фактическое ее доказательство, что на первый взгляд онапокажется вполне истинной. Это объясняется относительной гибкостью фактов –ведь исключая из ряда или наоборот добавляя в него те или иные факты можнолегко построить логическую цепочку, и не зная исключенных фактов тяжело ееопровергнуть. Несомненно некое историческое влияние Ницше на дальнейший ходистории, но выводить из него весь фашизм – глупо…
Сверхчеловек — это невождь, возвышающийся над массой людей, не вождь-фюрер и не генсек, как этомогут пытаться нам навязать. Сверхчеловек – это прежде всего нравственныйобраз, означающий высшую ступень духовного развития человечества, олицетворениетех новых моральных идеалов, любовь к которым Ницше стремился сделать главнымнравственным устремлением человечества. Вполне очевидно, что многие могутвозмутиться идеей сверхчеловека, но непозволительно принимать это возмущениекак опровержение Ницше. Он мыслил сверхчеловека как долгий процесс величайшихсамоопределений, как великое торжество духовной природы человека, а не лицензиюна произвол генсеков или, например, олигархов.
Другое заблуждение,вытекающее из неверного толкования сверхчеловека у Ницше, заключается в том,что Ницше объявляют философом “поддержания господства власть имущих, борьбы свосстаниями порабощенных”.
Действительно, господствознати – одна из главных основ общественно-морального идеала Ницше. Но нампрежде всего надо уяснить, что вкладывает он в понятие “господство” и “знать”.
Первое Ницше понимал некак политическую или юридическую и, тем более, не экономическую власть надлюдьми. Его “господство” относится к сфере духа – это власть в силу выдающихсядуховных качеств, которыми обладающая ими личность щедро и бескорыстноодаривает других. Тогда станет понятно, что аристократия в учении Ницше вовсенеравнозначна социальной власти немногих избранных над массами: во всех егопроизведениях “знать” и “чернь” всегда употребляются не каксоциально-политические, а исключительно как моральные категории. Общественнаяиерархия здесь абсолютно ни при чем. Не богатством или бедностью определяютсязнать и чернь, а величием или ничтожеством. Величие души – удел немногих, аоно-то и придает смысл существованию человека.
Другой одной из самыхконцептуальных находок Ницше в “Так говорил Заратустра” стала идея о Вечномвозвращении.
Вся история представленау Ницше следующей картиной: две дороги сходятся в одной точке – у ворот. Уворот этих два лица – две дороги, уходящие в бесконечность. Имя этим воротам –Мгновение, и все, что позади них – это прошлое, а впереди – будущее, и онисталкиваются в этой точке и кажется, что за ними – Вечность…
Но на самом деле – Всеидет, все возвращается; вечно вращается колесо бытия. Все умирает, все вновьрасцветает, вечно бежит год бытия.
Все погибает, все вновьустрояется; вечно строится тот же дом бытия. Все разлучается, все снова другдруга приветствует; вечно остается верным себе кольцо бытия. В каждый мигначинается бытие; вокруг каждого “здесь” катится “там”. Центр всюду. Кривая — путь вечности.
Первый вызов царствующейрелигии Ницше бросает из уст Заратустры.
Всех священников Ницшесравнивает с лягушками, которые залезли в свое болото и из тростникапоквакивают: “Добродетель – это значит сидеть тихо в болоте как мы…”. “Ихколени всегда преклоняются, а их руки восхваляют добродетель, но сердце ихничего не знает о ней”.
Или вот другое сравнение– с пауками-крестовиками, которые, засевши в углу, плетут паутину и проповедуютсвою мудрость, мол, под крестами плести паутину легче…
Знаками крови писали онина пути, по которому они шли, и их безумие учило, что кровью свидетельствуетсяистина.
Но кровь – самый худшийсвидетель истины; кровь отравляет самое чистое учение до степени безумия иненависти сердец. А если кто и идет на огонь из-за своего учения – что же этодоказывает! Поистине, совсем другое дело, когда из собственного горения исходитсобственное учение!
Посмотрите, говоритНицше, на их жилища – которые они называют “церквями”. Это вонючие пещеры – отних же несет спертым воздухом, кричит он… И созданы они для укрывания истины, вних священники прячутся от людей, “и не иначе умели они любить своего Бога, какраспяв человека! Как трупы, думали они жить; в черные одежды облекли они свойтруп; и даже из их речей слышу я еще зловоние склепов. И кто живет вблизи их,живет вблизи черных прудов, откуда жаба, в сладкой задумчивости, поет своюпесню”.
И вот очередной его гвоздьв гроб христианства: “…так говорил однажды мне дьявол: “Даже у Бога есть свойад — это любовь его к людям”. И недавно я слышал, как говорил он такие слова:“Бог мертв; из-за сострадания своего к людям умер Бог”…
Теперь очевидно, чтотакой Бог и не мог стать иным, чем только Богом погибающего народа, когдаисчезает его вера в будущее, его надежда на свободу, в то время, как покорностьвходит в его сознание, а добродетели подчинения и рабства становятсянеобходимыми для существования. Вслед за народом и Бог становится “пронырливым,боязливым, скромным, советует “душевный мир”, воздержание от ненависти,осторожность, “любовь к другу и врагу”.
В таком Боге и в вере внего видит Ницше причину упадка и деградации современного мира.
Для начала, говорит Ницше,рассмотрим первую великую опасность для христианской веры. Для этого обратимсяк самому началу Библии. “Ветхий Бог” от скуки изобретает и создает человека:человек занимателен. Но человеку скучно, и он тут же создал для человекаживотных. Здесь первый промах Бога по Ницше: “человек не нашел животныхзанимательными, – он возгосподствовал над ними, он не пожелал быть животным”. Ивот Бог создает женщину, чтобы разрешить скуку Адама – второй промах Бога.Через женщину человек вкусил познания и стал адским страхом для ветхого Бога –он стал величайшим промахом Бога, ибо стал Ему соперником: наука делает равнымБогу. Отсюда, по мнению Ницше, и выходит идея христианства – наука есть первыйгрех, первородный грех, а потому должна быть запрещена: ты не должен познавать!
С другой стороны, воснове христианства лежат 3 великих пласта – Вера, Надежда, Любовь. Позволимсебе рассмотреть и их.
Хорошо известно, пишетНицше, что Вера и истина – два совершенно различных, почти противоположныхмира. (Тех, кто знает это, на Востоке считает мудрецами). Для веры нетнеобходимости в знании как таковом, более того, познание способнодискредитировать веру, а потому должно быть тогда запрещено. Надежда неслучайно привнесена в идею христианства. Сильная надежда есть величайшая движущаясила в мире, мало того, ее невозможно опровергнуть действительностью, ибо онасвязана с потусторонним. А потому надежда есть сильнейший жизненный стимул длявсех тех, кто не может достигнуть счастья своими силами – для всех сирых,хворых и больных, заключает Ницше, – она своего рода наркотик. Любовь – тожеосновополагающая сила христианства. За счет любви христианство можетукорениться в тех местах, где были до этого другие культы. То же целомудрие – “усиливаетвнутренний пыл религиозного инстинкта – делает культ горячее, мечтательнее,душевнее”. С другой стороны, любовь есть чувство, которое заставляетвоспринимать реальность не такой, каковой она является на самом деле.Господствует сила иллюзии, при любви можно многое вынести, почти всеперетерпеть. Вот где их истинная роль…
Теперь же пора вернутьсяк самому началу, ибо самой монументальной язвой христианства Ницше считает сострадание.Сострадание, считает Ницше, в наибольшей степени способствует упадку идеградации. Сострадание увеличивает ущерб, наносимый личности страданием, поройдостигаемый эффект до нелепости превышает величину причины, его вызвавшую.Сострадание противоречит самому принципу развития, закону отбора. В человекепоощряется то, что должно погибнуть, поддерживает в жизни все само неудачное.Сострадание же назвали добродетелью, и, мало того, сделали фундаментом всехдругих добродетелей, сделали фундаментом добродетели то, что противоречит самойжизни! Может ли что-либо быть более абсурдным, спрашивает Ницше? Но это в самомосновании религии, а как же поступают сами жрецы христианства? И на этот вопросНицше дает ответ. Они извратили историю Израиля, из величайших людей онисделали иродов, все величайшие примеры истории они превратили в случаипослушания или непослушания Богу. Доказательством истины служит у них некоемученичество – очень правдивое доказательство!
Чтобы объяснить своюнеобходимость, они придумали “откровения” и необходимость толковать “Святоеписание”.
Наконец, фундаментальныйвывод Ницше: христианство есть фикция, оно не имеет никакой связи сдействительностью – чисто воображаемые сущности (Бог, душа, свободная воля),воображаемые действия (грех, наказание, искупление), общение с воображаемымисуществами (Бог, душа)…
И Бог должен, по идееНицше, все-таки умереть, а мы – стать Новыми Богами. Показав все недостаткихристьянской религии, Ф.Ницше предложил свою религию – «сверхчеловека».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Фридрих Ницше попыталсяпройти путь к сверхчеловеку. Итогом было безумие. Степень погружения в проблемупревзошла меру личной выносливости. «Кто нападает на свое время, нападаетлишь на себя». Разрушение традиционных ценностей обернулось саморазрушением.На долгие годы на память о Ницше и его наследие легла печать«фашистской». Образ сверхчеловека исказился до неузнаваемости и приобрелчерты «белокурой бестии», не щадящей ничего и никого, безжалостноразрушающей мир и его ценности.
Но ведь не в этом сутьсверхчеловека Ницше. Его сверхчеловек безжалостен прежде всего и более всего ксебе, он сомневается и подвергает пересмотру имеющиеся у него ценности иустановления, лишающие его внутренней духовной свободы и радости творческойжизни. «В человеке тварь и творец соединены воедино». Нужно помнить,что философия Фридриха Ницше — это уникальный и всей жизнью осуществленныйэксперимент по разрушению внутри себя «твари» и взращивания«творца», прозванного «сверхчеловеком».
Ницше действительнозаплатил безумием за героическую непокорность своей вопрошающей мысли, отдалневольно жизнь за своё запоздалое бессмертие.
В заключении я хочу сделатьвывод о том, что мы, да и весь мир вместе с нами, с головой погрузившийся всплошной и глубокий прагматизм, не готов для восприятия Ницше. Слишком далекоот реальности отрывается он в своих мыслях, «смысл жизни каждого человека, этосделать как можно больше, для того чтобы родился – сверхчеловек». Тут уместно,на мой взгляд, в последний раз процитировать Ницше.
“Величайшие события имысли – а величайшие мысли суть величайшие события – постигаются позже всего:поколения современников таких событий не переживают их – жизнь их протекает встороне. Здесь происходит то же, что и в царстве звезд. Свет самых далекихзвезд позже всего доходит до людей, а пока он еще не дошел, человек отрицает,что там есть звезды. “Сколько веков нужно гению, чтобы его поняли?” – это тожемасштаб, это тоже может служить критерием ранга и соответствующим церемониалом– для гения и звезды…”
И вот другая цитата,человека конца XX века, отражающая ту же идею: Ницше до сих пор не разгадан доконца, а наш мир все еще не готов к тому, чтобы принять свет его учения.
В твоей смерти — жизнь. Втвоей скорби — радость. В твоем зле — добро. В твоих словах — музыка. Твой миг- вечность. Твой обрыв — восторг. Твоя глубина — запредельная высь, из которойзвезды смотрят на своих морских собратьев. Но никому еще нет дела до твоихоткрытий. Никому и ни для кого — это сегодня все еще твой рок. (Дмитрий Фьюче – “Разговор с Ницше”).
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙЛИТЕРАТУРЫ
1. Ф. Ницше «Так говорил Заратустра»(ООО «издательство Фолио», 2004)
2. Ф. Ницше «Антихрист» (ООО«издательство АСТ», 2004)
3. С. Цвейг «Фридрих Ницше» («Феникс»,1998)
4. Б. Рассел «История западнойфилософии» («Феникс», 1998)
5. Энциклопедия. Т.6 Религии мира(«Аванта+» ,1996)