Cхиархимандрит Зосима 29 августа 2002 года почил о Бозе на 58 году жизни схиархимандрит Зосима, удивительный подвижник и ревнитель Православия, прозорливый старец, основатель Успенской Свято-Васильевской и Успенской Свято-Николаевской обителей в Донецкой епархии. Многие в России знали его, а на Украине его знали все и почитали, как у нас о. Николая Гурьянова, ездили к нему так же, как к о.Николаю со всеми своими скорбями, получая исцеления и узнавая о своем будущем. Да и почил он через три дня после о. Николая. Дату кончины ему Господь открыл заблаговременно. Так, что он в последние дни раздавал множество указаний (как потом стало понятно, посмертных) братьям и сестрам обителей, всем, кого встречал по пути на службу и с кем виделся в келии. Одной, например, сказал, чтобы она через пару дней начала печь пироги и пекла бы их 40 дней без перерыва. Оставил он и письменное завещание, которое благословил раздать всем. Что и делаем во исполнение его святой воли (и с благословения известного духовника).Старец... В сознании православного верующего народа - это высшее духовное звание, не по внешней церковной иерархии, но по иерархии благодатности, указывающей на предельную для человека близость к Богу. Старец - это не седой монах преклонных лет, но избранник Божий, кто «состарился в подвигах» и достиг меры мужа совершенного, то есть его чистое сердце соделалось обителью Духа Святаго. Поэтому Старец - это всегда носитель благодатных даров Духа Святаго: рассуждения, утешения, сердечной непрестанной молитвы, исцеления, прозорливости... Именно благодатная прозорливость (хотя, может быть, и наименее существенный дар из вышеуказанных) характерная опознавательная черта истинных Духоносных старцев. Прозорливость - - от семантических составных: «про» и «зрение», отсюда и русское слово - прозреть, прозрение. То есть Старец, который находится в Духе Святом, как бы совершенно по-иному видит весь мир, он как бы прозрел от дебелости греховной слепоты - и имеет особый благодатный дар: видеть судьбы Божии в мире сем, в настоящем, прошедшем и будущем... И человеки, подобно Самарянке в беседе со Христом, из этого сверхъестественного свойства заключают, что человек, с которым беседуют, не обычный... В ветхозаветные времена таких людей называли пророками, а в аскетической традиции православия — старцами. Весьма и весьма немногие подвижники сподобились в народе звания Старца, — в полном, самом таинственном значении этого слова, в значении «избранного сосуда Духа Святаго». Старцем называл православный люд и схиархимандрита Зосиму. Все, кто имел радость общаться с этим дивным подвижником, отмечают, что он как бы излучал некий Свет, Свет доброты, мира душевного и радости о Господе. Сей Свет витает и ныне над его обителью, а особенно — у его могилки. Потому что это Свет той великой Любви, которая, по слову Писания, «сильнее смерти». «Любовь превыше всего», - это изречение апостола часто повторял схимник: «Немощного Старца под руки привели в крестилку, он едва сидеть мог, и вот первые слова, которые я от него услышал: «Любовь превыше всего, — и опять повторил, — Любовь превыше всего...» (из воспоминаний р.Б. Сергия). Эти слова, как нельзя лучше, раскрывают сущность жизненного подвига о. Зосимы, великого Старца нашего времени. Великого - не ради красного словца, а ради тех дел, которые он совершил. И то, с чем читатель познакомится в этой книге — это только капля в море его великой жизни. ^ Детство и юношеские годыИоанн – благодать БожияСхиархимандрит Зосима, в миру Иван Алексеевич Сокур, родился среди слёз и пожаров войны — 3 сентября 1944 года. И хотя разрушительный смерч сражений перенёсся за пределы отчизны, но его смертоносные порывы слезами вдов и матерей вновь и вновь сотрясали убогие жилища простых тружеников. Вот и воин Алексий, отец Старца, погиб на фронте в год рождения сына. Родом он был из донских казаков, поэтому Батюшка так любил песни казацкой вольницы — они как бы рассказывали ему об отце, которого он никогда не видел. Мать Ванюши Мария, простая крестьянка из Винницкой губернии — была женщиной глубоковерующей и благочестивой. Она приняла своё вдовство как крест Господень — и несла его до конца своих дней, без ропота, с терпением и благодарением Богу. Всю свою жизнь она посвятила воспитанию сына. Родила она своего Ванюшу в тюремной больнице - в далекой сибирской деревне Косолманка Верхотурского района Свердловской области, где отбывала срок за «религиозную пропаганду». Главная ее вина состояла в том, что верующая женщина посещала тайные ночные богослужения монахинь, которые жили в их селении. На одном из них по доносу соседей милиция и арестовала всех молящихся. Так среди подвига исповедничества, среди уз и страданий за имя Христово появился на свет будущий схимник, мужественный исповедник веры православныя. Крестили младенца трижды, так как в то время найти священника было не просто: всех разогнали по ссылкам и лагерям. Первый раз — простая верующая женщина, из страха, чтобы младенец не помер некрещённым... Второй раз - некий благочестивый дедушка: мол, не бабье это дело детей крестить. А третий раз — уже священник, в церкви, полным чином. Мальчика хотели наректи Фаддеем — в честь апостола, память которого совершается 3 сентября. Но сердобольные люди из их селения накануне были у о. Кукши (в Киево-Печерской Лавре, которая только что открылась) и попросили у него молитв за благочестивую семью Сокур: мол, мальчик - сирота, отец погиб, мать - уборщица, оклад 20 рублей, нужда жуткая - с голоду не помереть бы... «Пусть нарекут Иоанном — благодать Божия будет», - неожиданно ответил после молитвы святой Старец, известный на всю Русь даром прозорливости. Так по особому Промыслу Божию, с благословения схиигумена Кукши, причисленного ныне к лику святых, младенца нарекли Иоанном — в честь Иоанна Крестителя. Во время совершения таинства, когда батюшка нёс мальчика на руках, тот крепко ухватил его за крест и за бороду. За крест — ибо крест станет его главным оружием в борьбе за души человеческие. За бороду — ибо подражание Христу (символом чего и служит борода православного священника) станет главным смыслом его жизни. Детские годы Батюшки прошли в Авдеевке — небольшом городишке шахтёрского Донбасса. По неисповедимым судьбам Божиим именно Авдеевка в послевоенные годы стала благодатным оазисом среди духовной пустыни пролетарского края. Здесь после долгих скитаний, тюрем, ссылок и лагерей нашли пристанище сестры Иоанновского монастыря, а также многие чада великого Кронштадского Пастыря: схимницы, монахини — великие молитвенницы и исповедницы. Среди них была и тётушка Старца, сестра его матери — монахиня Антонина, которая и помогала Марии воспитывать мальчика, разделяя её труды и лишения. И вот всё это воинство Христово, воодушевлённое великим Богоносным о. Иоанном Кронштадским, часто вместе собиралось для тайных ночных молений в доме благочестивых сестёр Сокур. «Позакрываем все окна, двери - подушками, одеялами (чтобы никто не видел, тогда ведь гонения были) вспоминал Батюшка и поём вечерню, утреню, акафисты, правило - и так целую ночь... Особенно во дни памяти дорогого батюшки о. Иоанна Кронштадского - всегда собирались матушки молиться... Все чтили о. Иоанна как великого святого и жили верой, что неминуемо придёт время всемирного прославления Кронштадского Пастыря. И мне, малому, матушки говорили: мы не доживём до этого светлого дня, а ты должен дожить и петь величание о. Иоанну...» От духовных чад великого Чудотворца о. Зосиме достались в духовное наследство многие личные вещи святого (облачение, которое впоследствии он передал вновь открывшемуся Иоанновскому монастырю, шляпа и другие личные вещи). От них он узнал живые примеры его богоугодной жизни. Но самое главное, пожалуй, наследие это мужественный дух истинного христианства и жертвенной любви, взлелеянный Богоносным Пастырем и прошедший закалку в неслыханных гонениях. «Монахи — это мужественные люди», — любил повторять впоследствии Батюшка. Так, ещё с младенчества в духовное сознание Старца вошли мужественные образы мучеников и исповедников XX века, он как бы был овеян их духом, духом их пламенной молитвы. «Читайте жития мучеников и исповедников там найдёте правдивую, священную историю XX века», - повторял впоследствии о. Зосима, знавший эту историю из уст живых её свидетелей. Особенно большое влияние на духовное формирование мальчика оказала его тётушка, монахиня Антонина - ревностная хранительница заветов Иоанна Кронштадского, исповедница и подвижница. Она имела радость лично окормляться у Всероссийского Чудотворца: исповедоваться, причащаться из его рук, пользоваться его советами и наставлениями. Таким образом, с раннего детства в его сердце запечатлелся светлый образ о.Иоанна Кронштадского, который стал любимым и самым родным святым его жизни. «Иоанн Кронштадский — это святой, который ходит по земле, — говорил Старец, познавши опытно его помощь. — Ещё будет большое событие — обретение мощей дорогого Батюшки о. Иоанна: благословение великое на весь мир, сколько будет чудотворений, исцелений... Произойдёт это в самую трудную минуту для нашего отечества, как укрепление свыше...» Главным методом воспитания будущего схимника была церковная, храмовая молитва: «Сколько себя помню, вся моя сознательная жизнь принадлежала Церкви», - говорил Батюшка. Сначала ещё несмышлённым младенцем Мария на руках носила ребёнка на службу. Сама молится, а дитя в пеленах тихонько на скамейке лежит - как бы внимая божественному пению. Неудивительно, что и первое членораздельное слово, которое пролепетало дитё, было составлено из тех звуков, которые больше всего услаждали его слух: «Аллилуа». И как не вспомнить слова Писания: «Из уст младенцев и сосущих совершил еси хвалу!» Потом, когда Ванюша немного подрос он сам спешил в дом Божий... В семь лет мальчик уже свободно читал в храме Апостола на церковно-славянском языке. В семь лет он вышел, как сам вспоминал, и на своё первое общественное служение: «По соседству умер дед Захария. По обычаю надо было читать Псалтырь. Кинулись по бабкам (которые читали по славянски), а их всех уже разобрали. Тогда и вспомнили обо мне — у нас же Ванюша читать умеет. Пришли за мной..., одел я башмачки, сделанные из кусков материи, штаны, пошитые из старой маминой юбки, которые одевал только в церковь и на большие праздники — и пошел Псалтырь читать... Прочёл 17 кафисму, а бабы все плачут: «Как хорошо наш Ванюша по-славянски читать научился!»... За чтение Псалтыри по усопшему мне, малому, дали аж сто рублей — это был мой первый священнический заработок...» В тяжёлые послевоенные годы благочестивое семейство жило во глубокой нужде, терпя голод, холод, гонения от безбожной власти. Чтобы выжить, малому дитяте надо было трудиться наравне со своей матерью и тётей - так уже в детстве, превозмогая истощённость, болезненность и слабость возраста, ковался характер великого Труженика, каким был приснопамятный Старец. В детстве Ванюша часто встречался со смертью. Весь опухший, едва не умер с голода. Несколько раз болел воспалением легких (после войны, при общем истощении организма и отсутствии необходимых лекарств, каждое воспаление одной ногой уже в могиле). Трижды мальчика едва не убил поезд. Так однажды, собирая уголёк на железных путях - по камешку, что потерялось от паровоза (чтобы было на чём кушать приготовить), он попал между двух составов, а третий - мчал прямо на него. «Господи!» - только и успел вскрикнуть ребёнок) и упал на рельсы. И Господь в который раз сохранил его жизнь: паровоз промчался над ним, не причинив никакого вреда. Уже с детства сестры - исповедницы учили Ваню соединять труд и молитву. «Копаем картошку, — вспоминал Старец — а тётя и маменька вслух молятся: «Господи Иисус Христе Сыне Божий помилуй нас» или поют псалмы. Первое ведёрко накопаем - отнеси, Ванюша, батюшке церковь — от нашего труда картошечки... Второе накопаем там матушки у нас больные... Третье накопаем Харитиночка скрученная лежит, двадцать лет болеет... А я, малый, еле несу это ведро — аж глаза вылазят... Занёс батюшке, «Спаси Господи, Ванюша, буду молиться о вас». Занёс матушкам - а мать София (25 лет в тюрьмах провела за веру Христову, святой жизни) меня чаем напоит да встанет перед иконами, помолится о нас... Так меня приучали к милосердию, это и была наша десятая доля, церковная лепта от убогой нашей хаты...» От голодной смерти семью спасали козочки. Они и кормили, и копеечку приносили: на целебное козье молоко охотников было много. Поэтому Старец всегда с глубокой благодарностью говорил о своих кормильцах: «Козочки наши милые, козочки наши родные», - благословляя и своих чад заводить этих неприхотливых животных. Необходимо отметить, что, несмотря на голодные годы, в семье Сокур всегда нерушимо соблюдались все постные дни. Так однажды, когда Мария с сыном приехала погостить к родне, мальчику подали стакан сметаны. Была пятница, Ванюша, поблагодарив, решительно произнёс: «Сегодня пост, а я в пост молока не ем...» Когда мать Батюшки, уже будучи схимонахиней Мариамной, по преклонности возраста болела, ей предложили по болезни вкушать в постные дни молоко: «Я никогда в жизни поста не нарушила, и теперь не нарушу!» — воистину, слова праведницы, достойной иметь праведника-сына! (За эту исповедническую верность Закону Божьему Господь сподобил её и блаженной, святой кончины она преставилась на праздник первоверховных апостолов за чтением Псалтыри, в молитве. Смертью праведницы умерла и тётушка Старца, после причастия мирно и тихо - так что священник на проповеди, известный духовник о. Димитрий (Песков) ставил своей пастве в пример её кончину: «Блаженны Умирающие о Господе!». ^ Школьные годы: отрок-исповедникТак возрастал, Ванюша в вере и добродетели, согретый! заботой и душевным теплом благочестивой матери, в атмосфере любви и доброжелательства малого стада Христового. Когда же достиг мальчик школьного возраста, пришёл час ему в полноте испытать злобу человеческую, наступила время его исповеднического подвига, мужественного стояния в вере перед «просвещёнными» богоборцами (ведь советская школа была рассадником воинственного атеизма). И ни разу этот хрупкий, болезненный ребёнок не отошёл от Господа, явно укрепляемый свыше на эти бескровное мученичество благодатью Божией; Никогда он не одел на себя ни значка октябрёнка, ни пионерского галстука, ни комсомольской атрибутики, несмотря на оголтелую пропаганду и откровенную травлю: «У меня всю жизнь была одна партия, - говорил Старец, - это Матерь Церковь, у меня был один партийный устав - это Евангелие и Закон Божий... Надо мной в школе очень издевались, за то что я в Церковь ходил. Перевоспитывали учителя, привлекали школяров: вы там побейте этого попа, чтоб он в церковь не бегал!» «Поп» или «батюшка» — вот школьное прозвище Ивана. «Батюшка, благослови!» — не раз дурачились одноклассники, как бы склоняя головы под благословение. А Ванюша серьёзно-серьёзно посмотрит, и по-иерейски благословляет! Нельзя не удивляться, с какой благостью и великодушием терпел богомудрый отрок все издевательства исполнительных школьников: его бьют, бьют — аж умаются, а он в конце этого воспитательного процесса кротко улыбнётся и скажет: «Ну ладно, хватит. Давайте я буду вас благословлять». Так с детства он научился побеждать всех своих врагов кротостью и любовью. Как-то вызвали юного «попа» к директору прямо c первого урока на беседу: о Церкви, о Боге и о светлом коммунистическом будущем. Толковали с ним на продолжении всех занятий подряд без перерыва. — Товарищ директор, уже шестой урок кончился, — просится мальчик. - Ребятишки домой пошли, мои учебники порастаскают. — Да-да, Ванюша, хорошо... Значит, ты в Церковь ходить больше не будешь? — Ну, конечно, сегодня не пойду. — Ну, а что — пойдешь еще? — Так завтра же Покров - всенощная, как же, надо идти — Богу молиться. Бедный директор от волнения сразу за папиросу - шесть часов напрасный разговор был... А разумный не по возрасту отрок уже его поучает: - Товарищ директор, курить при учениках нельзя - плохой пример подаёте... - Иди, иди - вон из глаз моих! - только и сумел сказать в ответ старый работник политфронта (Записано по воспоминаниям Батюшки). Однажды директор с целой учительской делегацией нагрянули к «заблудшему» ученику прямо на дом: «Ванюша, покажи нам свой ученический уголок, где ты уроки делаешь». Не растерялся отрок, подошёл ко святому углу и дерзновенно произнёс: «Я, когда приступаю к урокам, всегда так делаю: Господи, благослови! - и при этих словах перекрестился на иконы, приложился ко Кресту и св. Евангелию и спросил не прошеных гостей: «А вы так делаете? Надо, чтобы и вы так поступали...» Не нашлись, что ответить боголюбивому отроку жрецы коммунизма: поняли, что они попросту тратят время — и молча вышли из хаты. Так ещё в детстве Господь о. Зосиме подавал ту богопросвещённую мудрость, перед которой не могли устоять идолы человеческих сердец. Чем больше Ванюшу обижали, били и перевоспитывали, больше он укреплялся в вере. «Гонимый, ненавидимый, шёл и шёл я в храм Божий, - вспоминал Старец, - бесу на зло… Батюшке Алексию сказали не пускать меня, иначе, церковь закроют, а его выгонят... Так я окольными путями огородами (чтобы никто не видел) за два часа приходил в церковь, прятался под лестницей, чтобы только побывать на службе...» Уже тогда Церковь Христова стала главным смыслом его жизни. В каких грехах только не обвиняли верующего мальчика, но всегда его спасало одно обстоятельство — учился он на «отлично», а сочинения писал лучше всех, так что даже им печатали в «Учительской газете» как образцовые. Во всех учебных дисциплинах он показывал глубокие познания. И это была характерная черта Старца — жажда знаний, до последнего вздоха, казалось, не было темы, которая его б не интересовала... И конечно же, особенно много Ванюша читал душеспасительных книг. У них дома была собрана огромная (как на те времена) православная библиотека. В семье; внимательно следили за духовным образованием мальчика: он читал жития святых, а потом должен был тщательно пересказать прочитанное. Так уже в детстве он несколько раз перечитал этот неисчерпаемый кладезь духовной мудрости - «Жития святых» Димитрия Ростовского. И этот православный эпос живыми образами запечатлелся в его памяти на всю жизнь. Настольной книгой детства и юности о. Зосимы, из которой он черпал, как драгоценные небесные жемчужины, благодатные мысли и чувства, был духовный дневник св. Иоанна Кронштадского «Моя жизнь во Христе». В золотом переплёте, с дарственной надписью самого о. Иоанна, она лежала в их доме вместе со св. Евангелием — во святом уголке, под иконами. Как вспоминал Батюшка, в их семье особо благоговели и дорожили этой книгой; читая «Мою жизнь во Христе», благочестивый отрок как бы молитвенно общался с самим Богоносным Пастырем: «Маменька меня всегда учила: «Ты, дитё, подойди, помолись, перекрестись и открой наугад книгу. Что тебе о. Иоанн Кронштадский скажет - так и поступай... Всегда подойду, малый, открою книгу, помолюсь, почитаю: «Мама, мне то и то говорил дорогой Батюшка». «Вот так и поступай, дитё...» Познавши опытно пользу от такого общения с этой чудной книгой, Старец впоследствии многим советовал: «Не знаете как поступать? Помолитесь — и откройте книгу «Моя жизнь во Христе», и о. Иоанн Кронштадский вразумит вас, у него найдёте ответы на все ваши вопросы...» Однажды к семейству на дом нагрянула с обыском милиция. Забрали всё: и иконы, и духовные книги, которых насобирался целый мешок. «Моя жизнь во Христе» лежала на самом видном месте — на столе. «Заберут, непременно заберут!» — Ванюша аж побледнел от волнения за свою любимую книгу. Но чудесным образом сыщики, которые в каждую щель заглядывали, её-то и не увидели. Со школьных лет Господь сподобил будущего Старца пользоваться и живым, личностным примером ревностного святого пастырского служения Богу и людям — в Авдеевский храм пришёл служить отец Димитрий (Песков). Он был известен как проповедник и молитвенник, обладавший даром благодатного рассуждения, которого и стали окормляться духовные чада Иоанна Кронштадского. Отец Димитрий сразу полюбил благочестивое семейства Сокур: сестёр он благословил печь просфоры, а Ванюша пономарил у него в алтаре - ему многоопытный пастырь уделял особое внимание, видя в нём восходящее светило церкви. И когда Иван уже учился в семинарии о. Димитрий всегда духом как-то предузнавал, когда тот должен приехать, и с радостной улыбкой своей пастве говорил: «Вот, завтра к нам Ванюша приедет...» Любимым отдыхом христолюбивой семьи было паломничество по святым местам: поклониться святыне поговеть, причаститься, чтобы укрепиться благодатью и обновиться духом на земном пути к Небесному Отечеству. Как-то, когда Мария с сыном приехали в Почаев, они подошли под благословение преп. Кукши, который в то время уже подвизался в Почаевской Лавре. Преподобный благословляя Ванюшу, пророчески рассказал всю его жизнь: будешь священником, монахом и схимником. Схимник же - молитвенник за весь мир, печальник о грехах человеческих. Но для того, чтобы исполнились эти слова святого Прозорливца, Ивану Сокуру надо было преодолеть немало преград коммунистической системы, где судьбу каждого способного юноши решал «особый отдел». С приходом к власти Хрущёва начался новый период гонений на Церковь. Вновь закрывались храмы, монастыри, а жизнерадостный Никита Сергеевич обещал советском! народу показать по телевизору последнего попа.^ Тернистым путем к заветной мечтеС детства Иван мечтал быть священником. Ещё едва выучившись говорить, младенцем он как-то из консервной банки и шнурков сделал подобие кадила и, размахивая им, словно батюшка в храме, лепетал: «Вот так я буду, вот так». Это призвание к пастырству в нём было настолько очевидным для окружающих, что безбожники прозывали отрока «попом», а верующие просили помолиться о них, когда тот будет батюшкой. В 1961 году Ваня Сокур с золотой медалью окончил первую Авдеевскую школу. Казалось, все пути для него открыты — выбирай любой! Все, кроме духовного: в семинарию документы не принимали — не было на то разрешения компетентных органов, которые справедливо видели в умном и способном юноше потенциальную опасность для атеистического будущего. По благословению о. Димитрия Иван поступает в Донецкий сельскохозяйственный техникум - на ветеринара. Казалось, трудно было бы найти специальность, которая больше бы не соответствовала его душевным качествам. У него было сердобольное сердце, которое физической болью отзывалось на страдание каждого существа. Как-то в раннем детстве он спас от кошки воробья, выхаживал его, но тот помер. Долго рыдал Ванюша, и никак не мог успокоиться — с тех пор он панически боялся крови. Но Господу было угодно, чтобы будущий мужественный воин Христов поборол в себе чувство страха, чтобы, как говорил Батюшка, «не быть Рабом страха». Всего год проработал молодой выпускник техникума по своей специальности - ветеринаром. То было время, когда он изучал жизнь трудового народа изнутри, время приобретения незаменимого жизненного опыта и духовного испытания решимости - посвятить свою жизнь Богу. «А теперь пора и Богу послужить — иди в Лавру!» - благословил Ивана о. Димитрий после искуса. И юноша, как на крыльях полетел в обитель преп. Антония и Феодосия Печерских, где в то время подвизалось много опытных старцев. Здесь Господь его сподобил великой духовной радости общаться со схиигуменом Валентином который стал его духовным отцом. Это был дивный Старец, дерзновенный молитвенник и великий прозорливец. Провидя в Духе Святом жизнь своего духовного сына, схимник предостерёг его от тех искушений и соблазнов, которые поджидали его на жизненном пути. В частности, юному послушнику он говорил: «Тебе 13 раз будут предлагать епископство, а единожды — быть главой РПЦ в Японии. Отказывайся - это не твой путь. Твой путь – быть рядовым сельским батюшкой». Эти слова Старца в точности исполнились в последний, 13-ый раз епископство о. Зосиме предлагали в 1997 году - и всегда, сам будучи уже многоопытным наставником, батюшка являл пример послушания своему духовному отцу. В Киево - Печерской Лавре юноша пробыл до её закрытия богобочерскими властями и стал свидетелем этих трагических событий. «Однажды в Лавру, — вспоминал Батюшка, — нагрянули «кагэбэшники» с архимандритом Филаретом (Денисенко) и сразу набросились на монахов: «Так, Лавра закрывается на ремонт, освобождайте помещение. Быстренько, вас переселяют в Почаев». Старцы плачут, знают, что никакого ремонта, никакого там Почаева им не будет. — Быстренько, а то в тюрьму посадим. И Филарет от «кагэбэшников» не отстаёт: - Отцы, отцы, освобождайте помещение, завтра начинаем капитальный ремонт Лавры. Закончиться ремонт, тогда всех вас возвратят. - Мы никогда сюда больше не возвратимся... А мой Старец смелый такой был, подходит к Филарету и говорит: - Помни, ты за нечестие своё отступишь от Бога и будешь врагом Церкви, придёт время - ты предателем Церкви будешь. И помни: за твоё нечестие, что Лавру закрыл, тебе Бог не даст нормальной смерти - умрешь ты, как Иуда-предатель... Как плакали старцы, схимники, когда Лавру закрывали. Закапывали свои святые иконы — спасали от поругания. Но все жили верой, что Лавра вновь откроется..., что Лавра возродится и будет вновь служить... Старцы умирая, передавали все богатства Лавры, знали, что всё это ещё пригодится». После закрытия Киево-Печерской Лавры юноша определился в Свято-Духовский скит Почаевской Лавры послушником. Почаевская чудотворная икона, стопочка Божьей Матери с целебной водой, мощи Богоносного Отца нашего преп. Иова, радость общения со святыми старцами, среди которых в то время были преп. Кукша и преп. Амфилохий (тогда Иосиф) — всегда с любовью и умилением вспоминал Батюшка этот непродолжительный период своей жизни. После закрытия безбожниками скита пришло время для Ивана Сокура поступать в семинарию. Священника, который осмелился дать ему рекомендацию, убрали за штат. Вначале поступал Иван в Загорск (ныне Сергиев Посад). Сдал все экзамены на «5», но документы вернули обратно - из КГБ пришло указание: категорически не принимать, как бы чуяли сторожевые псы богоборческого режима, какую опасность для них может принести этот юноша. Из Загорска его отправили в Питер, где зачислили уже без экзаменов... В ноябре надо было приписываться, но власти приписывать Ивана Сокура отказались: согласно партийным директивам того времени с высшим или средним специальным образованием в духовные школы принимать запрещалось. В эту трудную минуту он повстречался с глубоковерующими людьми от Владыки Павла, епископа Новосибирского, которые прониклись сочувствием к его мытарствам и предложили ему ехать в далекий Новосибирск, чтобы поступать уже из «глухой таёжной») Сибири, а не из «пролетарского и сознательного» Донбасса. Так Промыслом Божиим Иван пробыл год на послушании у епископа Павла, которого всегда вспоминал с уважением, преклоняясь перед святостью его служения: «Это был аскет святой жизни, строгий постник и великий службист, ревностный знаток Иерусалимского устава... Там я окончательно познал красоту службы Божией...» Здесь благообразному юноше пришлось преодолеть ещё одно искушение на пути к монашеству: особое внимание поклонниц его привлекательной внешности. Только все эти мирские соблазны никак не могли поколебать сердце юного Боголюбца: «Я их как огня боялся... Благодарю Бога, что Бог меня сохранил в чистоте до сего дня... Господи, только дай сохраниться мне до смерти в чистоте этой телесной и духовной...» Через год с Божьей помощью наконец-то сбылась заветная мечта Ивана - он поступил в Ленинградскую Духовную Семинарию. Экзамены принимал сам владыка Никодим. Послушнику из Новосибирска он дал самые трудные псалмы. «Да..., без единой ошибки. Будешь читать в моей церкви», заключил владыка после прослушивания. Впоследствии Иван Сокур был некоторое время келейником митрополита Никодима и всегда благоговел перед памятью своего наставника: «Это был великий человек, великий авва святой жизни... Прогуливаясь по Невскому, он любил читать акафисты Спасителю, или Божьей Матери, или святителю Николаю, которые знал наизусть... Сейчас святоши нашего времени обливают покойного Владыку грязью, обвиняют его в экуменизме — разные там лжестарцы и лжеподвижники, присвоили себе Суд Божий… Это всё ложь и клевета. Владыка в то страшное время гонений, когда закрывались храмы, монастыри, нес ответственное послушание: свидетельствовать миру о страданиях Русской Православной Церкви, и этим как-то ослабить волну репрессий. Я лично знаю, видел, как он тяготился, изнемогал под тяжестью этого креста, но нёс свой крест до конца...» Эти слова были сказаны Старцем на праздничной трапезе. В то время один православный журналист, чадо Батюшки, приехал в обитель отдохнуть после своих писательских трудов: он подготовил к печати разгромную статью об экуменизме, в которой на основании «неопровержимых» фактов разоблачал и митрополита Никодима. Старец после трапезы, как обычно, сказал слово о духовном содержании праздника и вдруг начал вспоминать своего наставника, по очереди опровергая все «неопровержимые» факты, И кто опровергал-то?! Не какой-то там церковный либерал или модернист, а схимник-исповедник, который всегда мужественно изобличал всякую ересь и ложь и заповедал до смерти защищать чистоту Православия. Как вспоминал Батюшка, его любимым местом в семинарии и академии была библиотека. Он перечитывал горы книг, сумками носил книги из библиотеки, а что не выдавали на руки, за тем сидел в читалке и всё выписывал. За эту любовь к книгам его и прозвали «книжником». «Не будьте бесчувственными, стремитесь к знаниям и будете всегда полезны и интересны, - уже лежа на смертном одре поучал Старец. — Всегда стремлюсь к познаниям, самообразование - это постоянная цель моей жизни. Когда ещё глаза хорошо видели постоянно читал. Когда стал плохо видеть, скорбел, но Бог сотворил чудо, и я уже лучше вижу. Правило уже сам вычитываю: в 4 часа утра, когда этот безумный мир спит, как хорошо молиться...» Особенно любил Иван Сокур церковную историю. Как он подметил из своего опыта личного общения с людьми высокой духовной жизни, все они хорошо знали историю. «История — это духовные корни, — подчёркивал Батюшка - Может быть дерево без корней? Так и без истории нет и не может быть духовности». Обучаясь еще в академии, юноша-«книжник» начинает писать кандидатскую работу по кафедре истории русской церкви: «Валаамский монастырь и его церковно-историческое значение». Закончил он академию уже со степенью кандидата богословских наук — в 1975 году. В этом же году совершилось ещё одно чаяние его сердца, исполнились пророческие слова его наставников третьего июня митрополитом Никодимом он пострижен в монашество с именем Савватий. Какое счастье и радость излучал его лик когда он торжественно изрёк пред Господом монашеские обеты! (Этой радостью всегда светился Старец, когда он и сам постригал в монашество). При наречении имени, после слов «постригает брат наш Савватий власы главы своея», обращаясь к молодому послушнику митрополит Никодим произнес следующие слова: «А умрешь Зосимой», — провидя в нем особый дар молитвы. Через шесть дней после этого события владыка рукоположил новопостриженого в сан иеромонаха. При совершении таинства священства митрополит пожаловал молодого иеромонаха золотым крестом — в то время это было уникальным явлением. Тогда не все заслуженные протоиереи имели право носить золотой крест. Хотя, надо отметить, что Батюшка из скромности носил долгое время простой иерейский крест. Казалось, что для образованного молодого иеромонаха кандидата богословских наук, воспитанника митрополита Никодима сама судьба уготовила преподавательскую стезю... Но не о кафедре и карьере учёного богослова мечтал он, просиживая дни и ночи за книгами, но уже тогда готовил себя для того, чтобы свой разум и своё сердце отдать делу спасения душ человеческих. Следует отметить, что он никогда не выпячивал свой ум, свою образованность. А когда с ним начинали вести богословские разговоры о высоких материях - не любил этого. «Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено — там ни одного», - часто повторял он слова пр. Амвросия Оптинского. Но зато когда он совершал литию, то полчаса, в строгом хронологическом порядке, по весям и губерниям называл имена святых угодников Земли Русской, каждый святой для него был неизмеримо дорог и близок. И та близость Святой Руси, эта историческая связь как Духовная преемственность — всегда особенно впечатляла на службах Старца. Он сам был, с громогласным голосом, исполинского роста — как былинный богатырь, вышедший из древней картины. ^ Пастырь добрый созидая храмы душПосле окончания академии иеромонах Савватий по распределению был направлен в Одесскую епархию, где высокопреосвященнейшим Сергием был определён в Свято-Успенский монастырь. Здесь, по особому Промыслу его определили в келию, где жил до своей праведной кончины схиигумен Кукша (Свято-Успенский монастырь стал последним пристанищем праведного скитальца безбожные власти ему не давали нигде долго засидеться: их пугал поток богомольцев, который шёл к святому молитвеннику). Как знак преемственности благодати старчества молодому иеромонаху досталась в наследство схимническая риза преподобного, к которой батюшка всегда, ещё задолго до прославления о. Кукши в лике святых, относился как к великой святыне. Монастырским послушанием Батюшки была пасека и садовое хозяйство. Внутреннее же монашеское делание в этот короткий период его жизни осталось сокровенным. Можно только предположить, что уже начало его монашеского пути было отмечено крестом скорбей печатью особого избранничества Божьего. Во всяком случае, уже сам постригая в монашество, новопостриженных он предупреждал: «А теперь ждите: будут скорби, болезни, клевета. Побеждайте все козни врага терпением и смирением». В это время обостряется тяжёлая болезнь его матери - астма: приступ за приступом, и некому даже воды подать. В связи с этими обстоятельствами Батюшка пишет прошение о переводе в Ворошиловградско-Донецкую епархию. И уже 25 декабря 1975 года иеромонах Савватий зачислен в клир Донецкой епархии и определён на место настоятеля в храм св. Александра Невского посёлка Александровка Марьинского района. Таким образом сбылось ещё одно пророчество его духовных наставников: он становится «простым сельским батюшкой»... На этом поприще пастырского служения его ожидали неподъятные труды по возвращению полноценной приходской жизни, неравная и поистине кровопролитная борьба со жрецами Красного Ваала, который вынес смертный приговор всем инакомыслящим. И в этой борьбе Господь ему уготовал венцы победителя. В Александровке Батюшка прослужил 10 лет: две безбожных пятилетки в небольшом посёлке Донбасса он созидал храмы Душ человеческих. Полуразрушенная сельская церковь стала первым предметом его забот: сначала он построил паломническую трапезную, потом сделал внешний и внутренний Ремонт храма, обновил иконостас, возвёл крестилку, обустроил церковный дворик... И через несколько лет его трудов храм св. Александра Невского засверкал в своём прежнем благолепии. И это когда? Когда по всей необъятной Стране Советов не б