Своеобразие поэтики С. Есенина

Оглавление Введение… 2 - 3 Часть 1. Своеобразие поэтики С. Есенина 4- 1.1 Красота и богатство лирики Есенина 4- 1. Особенности художественного стиля 4 – 2. Особенности метафоры в поэзии Есенина 7 - 1.3 Поэтическая лексика 8- 4. Поэтическая техника С. Есенина 10-5. Луна в поэзии

Есенина 11-2.1 Ведущие темы поэзии 15-1. Тема деревни 15-1.2 Тема родины в лирике Есенина 17-3. Тема любви 19 Часть 2. Предшественники и последователи 20-1. Фольклор как основа художественной картины мира в поэзии С. Есенина 2. Есенин и древнерусская литература 2.3.

Параллели с Гоголем 2.4 Традиции Есенина в поэзии ХХ века 4.1Традиции Есенина в поэзии Н. Рубцова 2. Опыт анализа стихотворения Н. Рубцова с точки зрения есенинских традиций Заключение Введение В 1914 году в журнале “Мирок” за подписью “Аристон” было впервые напечатано стихотворение Есенина “Берёза”. Вслед за “Берёзой” появляются в печати “удивительно сердечные” и “размашистые” стихи

Сергея Есенина. Мог ли тогда, в 1914 году, кто-либо предположить, что в лице неизвестного автора, скрывавшегося под псевдонимом Аристон, в русскую поэзию ХХ века пришёл человек, которому суждено было стать достойным преемником пушкинской славы. Милые берёзовые чащи! Ты, земля! И вы, равнин пески! Перед этим сонмом уходящих И не в силах скрыть тоски. Поэзия Есенина, удивительно “земная”, близкая каждому, реальная до самых

своих корней и вместе с тем “вселенская”, общечеловеческая, озарена немеркнущим светом истинной любви “ко всему живому в мире”. Казалось бы, о творчестве Есенина уже всё сказано[ ]. И всё - таки каждый человек, открывая томик его стихов, открывает своего Есенина. Я Есенина люблю с детства. Когда я была совсем маленькой, мама читала мне по вечерам стихотворение “Берёза”. Хотя я и не знала, кому принадлежит это творение, но уже с детства меня завораживали эти чудные

строки. Вряд ли можно о Есенине, как о Пушкине, сказать “Это - наше всё”. Но в то же время нет в России такого человека, который не знает хотя бы немного строк из стихов Есенина. Чем же он своеобразен, оригинален? В 11 классе, изучая литературу ХХ века, я познакомилась с творчеством многих поэтов-современников Есенина, поэтов, живущих и творивших после него. Тогда-то мы и задумались, где истоки творчества всенародно

любимого поэта, есть ли у него последователи. Итак, тема работы: Поэзия С. Есенина. Традиции и новаторство. Цель работы: Выявить своеобразие поэтики С. Есенина. Задачи: • Выявить особенности художественного стиля и поэтической техники. • Рассмотреть основные темы творчества поэта. • Определить роль традиций древнерусской литературы и фольклора

в творчестве С. Есенина. • Изучить гоголевские традиции в творчестве С. Есенина. • Обобщить, какие есенинские традиции наследуются в поэзии 2-й половины XX века (на примере творчества Н. Рубцова и Н. Тряпкина). Для решения поставленных задач использовались следующие методы: • аналитический; • сопоставительный; • сравнительный Гипотеза: если С. Есенин черпал истоки своего творчества из древнерусской литературы,

фольклора и литературы ХIХ века, то его открытия послужили основой поэзии поэтов ХХ века. Работая над исследованием «Поэзия С. Есенина. Традиции и новаторство», мы обратились к литературоведческим материалам В. Ф. Ходасевича, П. Ф. Юшина, В. И. Эрлиха, В. И. Гусева. Основополагающей в нашей работе стала книга

В. Ф. Ходасевича “Некрополь”. В этой книге собраны воспоминания о некоторых писателях недавнего прошлого, в том числе и о С. Есенине. Книга была составлена в годы эмиграции В. Ф. Ходасевича. Издание также посвящено творчеству Белого, Брюсова, Гумилёва и Блока, Гершензона и Сологуба. Книга была составлена в Брюсселе еще в 1939 году, но в своём полном виде эта книга впервые была издана

в 90-е годы. Ф. Ходасевич в этой книге как будто приоткрывает тайный занавес творчества Есенина, исследуя его творчество с помощью личных биографий и переписок с современниками. Отсюда, простота, понятность этого издания. Часть 1. Своеобразие поэтики С. Есенина. 1.1 Красота и богатство лирики Есенина. 1. Особенности художественного стиля.

Большое место в творчестве Есенина занимают эпитеты, сравнения, повторы, метафоры. Они используются как средство живописи, передают многообразие оттенков природы, богатство ее красок, внешние портретные черты героев ("черемуха душистая", "рыжий месяц жеребенком запрягался в наши сани", "во мгле сырой месяц, словно желтый ворон вьется над землей"). Немаловажную роль в поэзии Есенина, как и в народных песнях, играют повторы.

Они используются для передачи душевного состояния человека, для создания ритмического рисунка. Есенин употребляет повторы с перестановкой слов: С моей душой стряслась беда, С душой моей стряслась беда. Поэзия Есенина насыщена обращениями, часто это обращения к природе: Милые березовые чащи! Используя стилистические особенности народной лирики, Есенин как бы пропускает их через литературные традиции и через свое поэтическое мироощущение.[ ]

В своей книге “Некрополь” Ф. Ходасевич утверждал, что красота родных рязанских раздолий и русского слова, песни матери и сказки бабушки, Библия деда и духовные стихи странников, деревенская улица и земская школа, лирика Кольцова и Лермонтова, частушки и книги – все эти, порой крайне противоречивые, влияния способствовали раннему поэтическому пробуждению Есенина, которого мать-природа столь щедро наделила драгоценным даром песенного слова. [ ] Чаще всего он писал о деревенской природе, которая всегда выглядела

у него простой и незамысловатой. Это происходило потому, что эпитеты, сравнения, метафоры Есенин находил в народной речи: За ровной гладью вздрогнувшее небо Выводит облако из стойла под уздцы. Или: Воробушки игривые, Как детки сиротливые. Так же как и для народа, для Есенина характерно одушевление природы, приписывание ей человеческих чувств, т. е. приём олицетворения:

Клен ты мой опавший, клен заледенелый, Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой? Или что увидел? Или что услышал? Словно за деревню погулять ты вышел. Настроения и чувства Есенина, как и народа, созвучны природе, поэт ищет у нее спасения и успокоения. Природа сопоставляется с переживаниями человека: Не нашлось мое колечко. Я пошел с тоски на луг. Мне вдогон смеялась речка: «У милашки новый друг».

Е. С. Роговер высказывал мнение, что есенинская поэзия зрелых лет также обращена к прекрасному. Поэт умеет находить в природе, человеке, истории и современности по-настоящему красивое, самобытное, чарующее своей поэтичностью и неповторимостью. При этом он может так сопрягать эти разные начала бытия, что они взаимопроникают друг в друга. Поэтому Есенин природу опять же очеловечивает, а личность уподобляет образа родного ландшафта, ценя естественное начало в человеке и высоко ставя его природосообразные поступки.

Эти же свойства он ценит и в себе[ ]: Сердцем я всё такой же, Как васильки во ржи, цветут в лице глаза. … … Башка моя, словно август, Льётся бурливых волос вином. … … В сердце ландыши вспыхнувших сил. …. … Тот старый клён головой на меня похож. Нередко нас поражает способность Есенина переживать очарование прекрасным, проявить себя, говоря словами лесковского

Флягина, как “красоты любитель”. Есть у него стихотворение, которое можно образно назвать лесковским. Это стихотворение “Не жалею, не зову, не плачу…”. Стихотворение строится как монолог человека, подводящего итог своей многотрудной, но яркой, полной событиями жизни. Лирический герой, как лесковский странник, исходил нескончаемые дороги Отчизны, влекомый “духом бродяжьим”, испытывающий особое очарование тишиной и грустно переживающий ныне

своё увядание. С восторгом лирический герой говорит о “о стране берёзового ситца”; ощущает, как “тихо льётся с клёнов листьев медь”; кажется ему, будто он вновь … весенней гулкой ранью Проскакал на розовом коне. Невольно вспоминается лесковский Ахилла Десницын, тоже впервые появляющийся на страницах романной хроники “Соборяне” на красном коне, облитом радужными лучами восходящего солнца. Прежняя игра недюженных сил, заразительная восторженность

и беспредельная широта души ощущаются в неожиданном восклицании, вырвавшемся из груди есенинского лирического героя: Дух бродяжий! Ты всё реже, реже Расшевеливаешь пламень уст. О моя утраченная свежесть, Буйство глаз и половодье чувств. Но монолог-воспоминание этого скитальца произнесён и эстетически оформлен как элегия. И оттого в первой и последней строфах звучит родственный грустный мотив увяданья природы и человека:

Увяданья золотом охваченный, Я не буду больше молодым. Чуткий к эстетическому богатству сущего, Есенин “расцвечивает” явления окружающего мира: “Покраснела рябина, / Посинела вода”; “Лебединое пенье / Нежит радугу глаз…”. Но эти краски он не придумывает, а подсматривает в родной природе. При этом он тяготеет к чистым, свежим, интенсивным, звенящим тонам.

Самым распространённым цветом в лирике Есенина оказывается синий, далее голубой. Эти краски в своей совокупности передают цветовое богатство действительности. 1.1.2. Особенности метафоры в поэзии Есенина. Метафора (от греч. metaphora - перенос) – это переносное значение слова, когда одно явление или предмет уподобляется другому, причём можно использовать и сходство, и контраст. Метафора - наиболее распространенное средство образования новых значений.

Поэтику Есенина отличает тяготение не к отвлеченностям, намекам, туманным символам многозначности, а к вещности и конкретности. Поэт создает свои эпитеты, метафоры, сравнения и образы. Но он создает их по фольклорному принципу: он берет для образа материал из того же деревенского мира и из мира природы и стремится охарактеризовать одно явление или предмет другим. Эпитеты, сравнения, метафоры в лирике Есенина существуют не сами по себе, ради красивой формы, а для

того, чтобы полнее и глубже выразить своё мировосприятие. Отсюда стремление к всеобщей гармонии, к единству всего сущего на земле. Поэтому один из основных законов мира Есенина - это всеобщий метафоризм. Люди, животные, растения, стихии и предметы - все это, по Есенину, дети одной матери - природы. В программной статье

Есенина “Ключи Марии” сказано, что “вся наша образность” построена на сложении “двух противоположных явлений”, то есть на метафоре, и в качестве образца приведены примеры: “Луна – заяц, звёзды – заячьи следы”. Вполне вероятно, что Есенин знал труды А. А. Потебни. Именно у него мы находим рассуждения, многое объясняющие нам в образном языке поэта: “Когда человек создаёт миф, что туча есть гора, солнце – колесо, гром – стук колесницы или рёв быка, завывание

ветра – вой собаки, то другое объяснение для него не существует”. С появлением понятийного мышления исчезает миф и рождается метафора: “И мы, как и древний человек, можем назвать мелкие, белые тучи барашками, другого рода облако тканью, душу и жизнь – паром; но для нас это только сравнения, а для человека в мифическом периоде сознания – это полные истины…”. Строй сравнений, образов, метафор, всех словесных средств взят из крестьянской жизни, родной и понятной.

Тянусь к теплу, вдыхаю мягкость хлеба И с хруптом мысленно кусая огурцы, За ровной гладью вздрогнувшее небо Выводит облако из стойла под уздцы. Здесь даже мельница - бревенчатая птица С крылом единственным - стоит, глаза смежив. (1916) 1.1.3 Поэтическая лексика. Е. С. Роговер в одной из своих статей утверждал каждый поэт имеет свою как бы “визитную карточку” : или это особенность поэтической техники, или это богатство и красота лирики, или своеобразие

лексики. Всё перечисленное, конечно, относится и к Есенину, но хотелось бы отметись особенности лексики поэта.[ ] Конкретность и отчётливость поэтического видения выражается самой обиходной бытовой лексикой, словарь прост, в нём отсутствует книжные и тем более абстрактные слова и выражения. Этим языком пользовались односельчане и земляки, и в нём вне всякой религиозной окраски встречаются

религиозные слова, которые поэт использует для выражения своих сугубо светских идей. В стихотворении “Дымом половодье…” стога сравниваются с церквями, а заунывное пение глухарки с зовом ко всенощной. И тем не менее не следует видеть в этом религиозность поэта. Он далёк от неё и рисует картину родного края, забытого и заброшенного, залитого половодьем, отрезанного от большого мира, оставленного наедине с унылым жёлтым месяцем, тусклый свет которого освещает стога,

и они, как церкви, у прясел окружают село. Но, в отличие от церквей, стога безмолвны, и за них глухарка заунывным и невесёлым пением зовёт ко всенощной в тишину болот. Видна ещё роща, которая “синим мраком кроет голытьбу”. Вот и вся неброская, нерадостная картина, созданная поэтом, всё, что он увидел в родном затопленном и покрытом синим мраком крае, лишённом радости людей, за которых, право же, не грех и помолиться.

И этот мотив сожаления о бедности и обездоленности родного края пройдёт через раннее творчество поэта, а способы выражения этого глубокого социального мотива в картинах природы, казалось бы, нейтральных к социальным сторонам жизни, будут всё больше совершенствоваться параллельно с развитием словарного запаса поэта. В стихотворениях “Подражание песне”, “Под венком лесной ромашки”, “Хороша была Танюша…”, “Заиграй, сыграй, тальяночка…”, особенно заметно тяготение поэта к форме и мотивам устного

народного творчества. Поэтому в них немало традиционно – фольклорных выражений типа: “лиходейская разлука”, как “коварная свекровь”, “залюбуюсь, загляжусь ли”, “в терем тёмный”, коса – “душегубка-змея”, “парень синеглазый”. Используются также фольклорные конструкции поэтического образа. “Не кукушки загрустили – плачет Танина родня” (тип образа, хорошо известный поэту из русской народной песни и “Слова о полку Игореве”). Стихотворение “Хороша была Танюша…” может служить примером умелого обращения начинающего

поэта с фольклором. В стихотворении много фольклорных слов, выражений, образов, и построено оно на основе народной песни, на нём чувствуется рука будущего мастера. Здесь поэт использует психологический параллелизм, часто употреблявшийся в народном творчестве для выражения горя, несчастья, грусти. Есенин, однако, соединил его с бодрым частушечным напевом и добился этим глубокого проникновения в душу своей героини: “Побледнела, словно саван, схолодела, как роса, душегубкою-

змеёю развилась её коса”; “Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу, я пришла тебе сказаться: за другого выхожу”. Простые, незамысловатые слова и выражения, заимствованные из народного творчества и создают тот неподдельный, многим близкий стиль С. Есенина. 1.1.4. Поэтическая техника С. Есенина. Лирический талант Сергея Есенина заметен и в оформлении строк, строф и отдельных стихотворений, в так называемой поэтической

технике. Отметим прежде всего словесное своеобразие поэта: радость и горе, буйство и печаль, наполняющие его стихи, он выражает многословно, добиваясь выразительности в каждом слове, в каждой строке. Поэтому обычный размер лучших его лирических стихотворений редко превышает двадцать строк, которых ему достаточно для воплощения подчас сложных и глубоких переживаний или создания законченной и яркой картины. Несколько примеров: Не дали матери сына, Первая радость не впрок.

И на колу под осиной Шкуру трепал ветерок. Две последние строки не только поясняют первые, имеющееся в них метонимическое уподобление содержит целую картину, характерную для сельской жизни. Шкура на колу – знак совершённого убийства, остающегося за пределами стихотворения. Чуток поэт и к краскам, имеющимся в самом слове или в ряде слов. Коровы говорят у него “на кивливом языке”, капуста “волноватая”.

В словах слышится перекличка кив - лив, вол – нов, во - ва. Звуки как бы подхватывают и поддерживают друг друга, сохраняя заданное звуковое оформление строки, её мелодию. Особенно это заметно в гармонии гласных: твою озёрную тоску; в терем тёмный, в лес зелёный. Строфа у поэта обычно четырёхстрочная, в которой каждая строка синтаксически закончена, перенос, мешающий напевности исключение. Четырёх - и двухстрочные строфы не требуют и сложной системы рифмовки и не дают

её многообразия. По своему грамматическому составу рифмы Есенина не одинаковы, однако заметно тяготение поэта к точной рифме, придающей особую гладкость и звонкость стиху.[ ] Месяц рогом облако бодает, В голубой купается пыли. И кивал её месяц за курганом, В голубой купается пыли. 1.1.5. Луна в поэзии Есенина. Есенин – едва ли не самый лунный поэт в русской литературе.

Распространённейший образ стихотворной атрибутики луна, месяц упоминаются в 351 его произведении более чем 140 раз. Лунный спектр у Есенина очень разнообразен и может быть подразделён на две группы. Первая: белый, серебряный, жемчужный, бледный. Здесь собраны традиционные цвета луны, хотя поэзия как раз там и получается, где традиционное преобразуется в необычное. Во вторую группу, кроме жёлтого, входят: алый, червонный, рыжий, золотой, лимонный, янтарный, синий.

Чаще всего луна или месяц у Есенина – жёлтый. Затем идут: золотой, белый, рыжий, серебряный, лимонный, янтарный, алый, червонный, бледный, синий. Жемчужный цвет употребляется лишь однажды: Не сестра месяца из тёмного болота В жемчуге кокошник в небо запрокинула Ой, как выходила Марфа за ворота… Очень характерный для Есенина приём – в смысле его нехарактерности: поэт употребляет чистые, естественные краски, традиционные

для древнерусской живописи. Красной луны у Есенина вообще нет. Может быть, только в “Поэме о 36”: Месяц широк и ал… Цвет луны у Есенина не зловещ, не апокалиптичен. Это не луны М. Волошина: И распускается, как папоротник красный, Зловещая луна… К снежной луне, гиацинтово – синей,

Вместе с тобою лицом я прильну. Мне враждебны рабыни Смертно – влажной луны… Есенинская луна всегда в движении. Это не известковый шар, вознесённый в небо и навешивающий сонную одурь на мир, а обязательно живое, одухотворённоё: Дорога довольно хорошая, Приятная хладная звень. Луна золотою порошею Осыпала даль деревень. Сложная метафоричность, которой не избегает

Есенин, не может быть отнесена к некому поэтическому экзотизму. “Речь наша есть тот песок, в котором затерялась маленькая жемчужина писал Есенин в статье “Отчее слово”. Многообразная луна Есенина оказывается жёстко подчинённой традиционно – фольклорной образности, от которой столь же зависит, как её небесный двойник – от Земли. Но вместе с тем: как реальная луна управляет приливами земных морей и океанов, так изучение есенинской

лунной метафорики позволяет увидеть в кажущейся от повторяемости простоте народных образов концентрат ”весьма длинных и сложных определений мысли” ( Есенин). В беловом автографе “Черного человека” автором зачеркнута строфа: Но лишь только от месяца Брызнет серебряный свет, Мне другое синеет, Другое в тумане чудится. Можно даже назвать

Есенина лунатиком, для осторожности пояснив: его долгий диалог с лунным светом вызван ощущением, что именно луна, вбирающая в себя и отражающая солнечные лучи, именно луна оказывается наилучшим выразителем лирической сущности: перенести смысл слова с основных на дополнительные его значения. Обратись лицом к седьмому небу, По луне гадая о судьбе, Успокойся, смертный, и не требуй Правды той, что не нужна тебе.

Золотою лягушкою луна Распласталась на тихой воде… Если мир и не познаваем в слове, то от живописания словом ему не уйти.[ ] Лирика Есенина очень красива и богата. Поэт использует различные художественные средства и приёмы. Основные из них:  Есенин часто употребляет слова с уменьшительными суффиксами. Употребляет он и старые русские слова, сказочные названия: выть, свей и др. 

Поэзия Есенина образна. Но образы его тоже просты: «Осень — рыжая кобыла». Образы эти опять-таки заимствованы из фольклора, например, ягненок — образ невинной жертвы.  Интересна и цветовая гамма Есенина. Он чаще всего употребляет три цвета: синий, золотой и красный. И эти цвета тоже символичны. Синий — стремление к небу, к невозможному, к прекрасному: Вечером синим, вечером лунным Был я когда-то красивым и юным.

Золотой — изначальный цвет, из которого всё появилось и в котором всё исчезает: «Звени, звени, златая Русь». Красный — цвет любви, страсти: О, верю, верю, счастье есть! Еще и солнце не погасло. Заря молитвенником красным Пророчит благостную весть  Часто Есенин, используя богатый опыт народной поэзии, прибегает к приему олицетворения: Черемуха у него "спит в белой накидке", вербы — плачут, тополя — шепчут,

"пригорюнились девушки-ели", "словно белой косынкой повязалась сосна", "плачет метель, как цыганская скрипка" и т. д. 2.1 Ведущие темы поэзии. О чём бы ни писал Есенин, он мыслит образами, взятыми из мира природы. Каждое его стихотворение, написанное на любую тему, всегда необыкновенно красочно, близко и понятно каждому. 2.1.1. Тема деревни. В основе ранней есенинской поэзии лежит любовь к родной земле.

Именно к родной земле крестьянской земле, а не к России с её городами, заводами, фабриками, с университетами театрами, с политической и общественной жизнью. России в том смысле, как мы её понимаем, он в сущности не знал. Для него родина – своя деревня да те поля и леса, в которых она затерялась. Россия – Русь, Русь – деревня. Очень часто Есенин в своих произведениях обращается к Руси. Первое время он прославляет патриархальные начала в жизни родной деревни: рисует “хаты – в ризах

образа”, уподобляет Родину “черной монашке”, которая “читает псалмы по сынам”, идеализирует радостных и счастливых “добрых молодцев”. Таковы стихотворения “Гой ты, Русь моя родная…”, “Край ты мой заброшенный…”, “Голубень”, “Русь”. Правда, порой у поэта слышится “тёплая грусть” и “холодная скорбь”, когда он встречает крестьянскую нищету, видит заброшенность родного края. Но это лишь углубляет и усиливает его беспредельную любовь

к тоскующей сиротливой земле. О Русь – малиновое поле И синь, упавшая в реку Люблю до радости и боли Твою озёрную тоску. Есенин умеет почувствовать в самой тоске родимой стороны веселость, в дремлющей Руси – накопление богатырских сил. Его сердце отзывается на дивичий смех, на пляску у костров, тальянку ребят. Можно, конечно, уставиться в “ухабины”, “кочки и впадины” родной деревни, а можно увидеть “как

синеют кругом небеса”. Есенин усваивает светлый, оптимистический взгляд на судьбу своего Отечества. Поэтому так часто в его стихах звучат лирические признания, обращенные к Руси: Но люблю тебя, родина кроткая! А за что разгадать не могу. …. Ой ты, Русь моя, милая родина, Сладкий отдых в щёлку купырей. … Я снова здесь, в семье родной, Мой край, задумчивый и нежный!

Для обитателя этой Руси весь жизненный подвиг – крестьянский труд. Крестьянин забит, нищ, гол. Так же убога его земля: Слухают ракиты Посвист ветряной… Край ты мой забытый, Край ты мой родной. Такой же нищий, сливаясь с нею, ходит по этой земле мужицкий Бог: Шёл Господь пытать людей в любви, Выходил Он нищим на кулижку.

Старый дед на пне сухом, в дуброве, Жамкал дёснами зачерствелую пышку. Увидал дед нищего дорогой, На тропинке, с клюшкою железной, И подумал: “Вишь, какой убогой Знать, от голода качается, болезный”. Подошёл Господь, скрывая скорбь и муку: Видно, мол, сердца их не разбудишь… И сказал старик, протягивая руку: “ На, пожуй… маленько крепче будешь”.

Можно по стихам Есенина восстановить его ранние мужицко – религиозные тенденции. Выйдет, что миссия крестьянина божественна, ибо крестьянин как бы сопричастен творчеству Божью. Бог – отец. Земля – мать. Сын – урожай. Россия для Есенина – Русь, та плодородящая земля, родина, на которой работали его прадеды и сейчас работают его дед и отец. Отсюда простейшее отождествление: если земля – корова, то признаки этого понятия могут быть

перенесены на понятие родина.[ ] Образ страны Есенина невозможно представить без таких всем нам знакомых примет, как “синий плат небес”, “солончаковая тоска”, “извёстка колоколен” и “берёза – свечка”, а в зрелые годы – “костёр рябины красной” и “низкий дом”, “в залихватском степном разгоне колокольчик хохочет до слёз”. Трудно представить себе Россию Есенина и без такой картины: Синее небо, цветная дуга. Тихо степные бегут берега,

Тянется дым, у малиновых сёл Свадьба ворон облегла частокол. Рождаясь и вырастая из пейзажных миниатюр и песенных стилизаций, тема Родины вбирает в себя русские пейзажи и песни, и в поэтическом мире Есенина эти три понятия: Россия, природа и “песенное слово” – сливаются воедино, поэт слышит или слагает песню “про отчий край и отчий дом”, а в это время в тиши полей разносится “рыдалистая дрожь неотлетевших

журавлей” и “золотеющая осень” “листвою плачет на песок”.[ ] Это есенинская Русь. “Это всё, что зовём мы родиной…” 2.1.2 Тема родины в лирике Есенина. Тема, которая заняла центральное место в поэзии Есенина, – тема Родины. Есенин был вдохновенным певцом России. Все самые возвышенные представления и сокровенные чувства его были связаны с нею. “

Моя лирика жива одной большой любовью – любовью к Родине признавался поэт. – чувство Родины – основное в моём творчестве”. Поэтизация родной природы средней полосы России, такая постоянная в поэзии Есенина, была выражением чувства любви к родной земле. Когда читаешь такие ранние стихотворения, как “Cыплет черёмуха снегом …”, “Край любимый! Сердцу снятся…”, когда будто наяву видишь поля с их “малиновой ширью”, синь озёр и рек, баюкающий “мохнатый

лес” с его “стозвоном сосняка”, “тропу деревень” с “придорожными травами”, нежные русские берёзы с их радостным приветом, поневоле сердце, как и у автора, “васильками светится”, и “горит в нем бирюза”. Начинаешь по–особому трепетно любить этот “край родимый”, “страну березового ситца”. В бурные революционные времена поэт говорит уже о “воспрянувшей Руси”, грозной стране. Она видится теперь Есенину огромной птицей, приготовившейся к дальнейшему полёту

( “О Русь, взмахни крыльями”), обретающей “иную крепь”, счищающей с себя старый чёрный дёготь. Появляющийся у поэта образ Христа символизирует и образ прозрения, и одновременно новые муки и страдания. Есенин с отчаянием записывает: “Ведь идёт совершенно не тот социализм, о котором я думал”. И поэт мучительно переживает крах своих иллюзий. Тем не менее, в “Исповеди хулигана” он вновь повторяет: Я люблю Родину. Я очень люблю Родину! В стихотворении “Русь уходящая”

Есенин уже определённо говорит о том старом, что умирает и с неизбежностью остаётся в прошлом. Поэт видит людей, уверовавших в будущее. Пусть робко и с опаской, но “они о новой жизни говорят”. Автор всматривается в кипение изменившейся жизни, в “новый свет”, который горит ”другого поколения у хижин”. Поэт не только удивляется , но и хочет вобрать в сердце эту новь. Правда, и теперь в стихотворения он вносит оговорку:

Приемлю всё. Как есть всё принимаю. Готов идти по выбитым следам. Отдам всю душу октябрю и маю, Но только лиры милой не отдам. И всё же Есенин протягивает руку новому поколению, молодому, незнакомому племени. Идея неотделимости своей судьбы от судьбы России выражена поэтом в стихотворении “Спит ковыль. Равнина дорогая…” и “Несказанное, синее, нежное…”

В книге Ходасевича упоминается высказывание поэта Д. Семеновского, хорошо знавшего Есенина, свидетельствующего: “… он говорил, что всё его творчество – о России, что Россия – главная тема его стихов”. И это было именно так. Все произведения Есенина – венок из песен, сплетённый Родине.[ ] 2.1.3. Тема любви. Писать о любви Есенин начал в позднем периоде своего творчества (до этого

времени он редко писал на эту тему). Есенинская любовная лирика очень эмоциональна, экспрессивна, мелодична, в центре её – сложные перипетии любовных отношений и незабываемый образ женщины. Поэт сумел преодолеть тот налёт натурализма и богемности, который был свойственен ему в имажинистский период, освободился от вульгаризмов и бранной лексики, которая иногда звучала диссонансом в его стихах о любви, резко сократил разрыв между грубой реальностью и идеалом, который чувствовался в отдельных

лирических произведениях. Выдающимся творением Есенина в области любовной лирики стал цикл “Персидские мотивы”, который сам поэт считал лучшим из всего, что им было создано. Стихотворения, вошедшие в этот цикл, во многом противоречат тем строкам о любви, которые звучали в сборнике “Москва кабацкая”. Об этом свидетельствует уже первое стихотворение этого цикла – “Улеглась моя былая рана”. В “Персидских мотивах” нарисован идеальный мир красоты и гармонии, который, при всей

своей очевидной патриархальности, лишён грубой прозы и катастрофичности. Поэтому для отражения этого прекрасного царства мечты, покоя и любви лирический герой этого цикла трогателен и мягок. Часть 2. Предшественники и последователи. «Традиция - это всегда диалог, не исключающий полемику, продолжение начатого предшественником разговора о жизни, возвращение к поставленным им проблемам и попытка их решения уже на новом уровне, с иных общественно-исторических и эстетических позиций.

Этот диалог включает в себя отношение к миру и человеку, а не только образно-стилевую манеру предшественника» утверждает К. Шилова. [ ] 2.1. Фольклор как основа художественной картины мира в поэзии С. Есенина. Основы поэтики Есенина – народные. Фольклор – это искусство, создаваемое народом и бытующее в широких народных массах. Поэзия Сергея Есенина и фольклор имеют очень тесную связь. Есенин сам неоднократно отмечал, что образность его поэзии восходит к народной. «Не я выдумал этот

образ, он был и есть основа русского духа и глаза, но я первый развил его и положил основным камнем в своих стихах» писал поэт в предисловии к собранию сочинений 1924 года. Дед и бабка Есенина были богомольны, придерживались старых религиозных обрядов. В их добротной избе царил «хомутный запах дёгтя» и высилась «божница старая», излучавшая лампады кроткий свет», как это описано в стихотворении Есенина «Мой путь».

Они также были знатоками народной песни и религиозного фольклора. Души они не чаяли в малыше, обхаживали его и приобщали к своим духовным интересам. «…Я рос рассказывал Есенин в атмосфере народной поэзии. Бабка, которая меня очень баловала, была очень набожна, собирала нищих и калек, которые распевали духовные стихи. Ещё большее значение имел дед, который сам знал множество духовных стихов наизусть и хорошо разбирался в них»[ ].

В долгие зимние вечера бабушка рассказывала внуку сказки, пела песни, духовные стихи, унося его воображение в мир старинных преданий и легенд: Под окнами Костёр метели белой. Мне девять лет. Лежанка, бабка, кот… И бабка что-то грустное, Степное пела, Порой зевая И крестя свой рот. (1915) Есенин не только слушал с интересом, но иногда и сам под впечатлением рассказанного начинал фантазировать,

и «сочинять». «Толчки давала бабка. Она рассказывала сказки. Некоторые сказки с плохими концами мне не нравились, и я их переделывал на свой лад»[ ] писал Есенин. Опостылеют салазки, И садимся в два рядка Слушать бабушкины сказки Про Ивана-дурака. И сидим мы, еле дышим…(1915) До мальчика доходили и произведения поэзии, лишённые религиозного содержания. Дед, обладавший прекрасной памятью, знал кроме духовных стихов великое множество

народных песен и часто их напевал; старуха приживальщица, ухаживавшая за малышом, рассказывала ему народные сказки. Народные песни слышал он из уст матери. Каких только песен она не знала: и шуточных, и величальных, и игровых, и обрядовых, и полюбовных! Задушевно пела Татьяна Фёдоровна и о тяжёлой беспросветной женской доле. Щемящей болью отзывались в песнях густые думы «терпеливой матери», которой судьба послала не одно суровое

испытание в её нелёгкой жизни. Сергей Есенин и его сёстры, постоянным спутником которых с колыбели была материнская песня, незаметно сами приобщались к «песенному слову». Сестра Шура рассказывает: «Приезжая в деревню, Сергей очень любил слушать, как пела мать, а мы с сестрой ей подпевали. <…> Песни, которые ему нравились, мы с сестрой часто напевали и в Москве. Отсюда и возникло название стихотворения «Ты запой мне ту песню, что прежде…». [ ]

С пяти лет Сергей научился читать, и это наполнило новым содержанием его мальчишескую жизнь. «Книга не была у нас исключительным и редким явлением, как в других избах вспоминал поэт. – Насколько я себя помню, помню и толстые книги в кожаных переплётах». Поначалу это были фолианты духовных писаний, но потом пошли книги для домашнего чтения, и произведения русских классиков. “Поэт может писать только о том, с чем он органически связан”.

Есенин был связан с русской природой, с деревней, с народом. Он называл себя “поэтом золотой бревенчатой избы”. Поэтому, естественно, что народное искусство повлияло на творчество Есенина. Сама тема стихов предполагала это. Чаще всего он писал о деревенской природе, которая всегда выглядит у него простой и незамысловатой. Это происходит потому, что эпитеты, сравнения, метафоры

Есенин находил в народной речи: За ровной гладью вздрогнувшее небо Выводит облако из стойла под уздцы. Или: Воробушки игривые, Как детки сиротливые. Часто Есенин использовал фольклорные выражения: “ковёр шёлковый”, “кучерявая голова”, “девица-краса” и так далее. Сюжеты стихотворений Есенина тоже сходны с народными: несчастная любовь, гадание, религиозные обряды (“Пасхальный благовест”),

исторические события (“Марфа Посадница”). Так же как и для народа, для Есенина характерно одушевление природы, приписывание ей человеческих чувств, т. е. приём олицетворения: Клен ты мой опавший, клен заледенелый, Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой? Но в народных произведениях чувствуется искренняя вера, а Есенин смотрит на себя со стороны, то есть пишет о том, что уже было когда – то и чего нет теперь: “Сам

себе казался я таким же клёном”. Настроения и чувства Есенина, как и народа, созвучны природе, поэт ищет у неё спасения и успокоения. Природа сопоставляется с переживаниями человека: Ходит девушка по бережку грустна, Ткёт ей саван нежнопенная волна Либо противопоставляется: Не нашлось моё колечко. Я пошёл с тоски на луг. М не вдогон смеялась речка: “У милашки новый друг”.

Многие стихотворения Есенина схожи с фольклором и по форме. Это стихотворения-песни: “Хороша была Танюша”, “Заиграй, сыграй, тальяночка…” и так далее. Для таких стихотворений характерно повторение первых и последних строк. И само строение строки взято из фольклора: То не зори в струях озера свой выткали узор, Твой платок, шитьём украшенный, мелькнул за косогор.

Иногда стихотворение начинается, как сказка: На краю деревни Старая избушка, Там перед иконой Молится старушка. Есенин часто употребляет слова с уменьшительными суффиксами. Употребляет он и старые русские слова, сказочные названия: выть, гамаюн, свей… Поэзия Есенина образна. Но образы его тоже просты: “Осень – рыжая кобыла”.

Образы это опять-таки заимствованы из фольклора, например, ягнёнок – образ невинной жертвы. 2.2. Есенин и древнерусская литература. В 1916 году появляется первый сборник стихов С. Есенина “Радуница”, объединивший стихи, рисующие крестьянский быт и трактующие религиозные сюжеты. В ритме стихов “Радуницы”, в их чередовании и повторах есть что–то от народного орнамента, вышивки на крестьянском полотенце. Отдельно следует сказать о мощном воздействии на

Есенина древнерусской литературы и иконописи. По его словам, литература Древней Руси – “великая литература”, которая “перевесит всю прочую мировую словесность”. Иногда в творчестве поэта обнаруживается развитие того или иного сюжета древних письменных памятников, в других случаях – отдельных мотивов; порой он пользуется метафорами и сравнениями, почёрпнутыми из хожений, жития и воинских повестей. Особенно часто

Есенин обращается к “Слову о полку Игореве”, которое знал наизусть. В таких произведениях, как “Песнь о Великом походе”, “По–осеннему кычет сова…”, мы постоянно находим мотивы и фразеологию великого творения древности: По-осеннему кычет сова Над раздольем дорожной рани, Облетает моя голова, Куст волос золотистый вянет. Полевое, степное “ку-гу”, Здравствуй, мать голубая осина!

Скоро месяц, купаясь в снегу, Сядет в редкие кудри сына. А темы прославленной русской иконописи (отрок Христос, Спас, Троица, Распятие, Хожения Богородицы по мукам, Успение Богоматери) мы встречаем в поэмах “Инония”, “Октоих”, “Отчарь”. Спас выступает здесь как символ многострадальной Отчизны.

Чистый красный цвет в есенинских стихах напоминает о киновари икон, а синева – о русской настенной фреске. Эти средства вступают в сложное соединение с библейской образностью. Вот отчего так характерна для поэтических строк Есенина древнерусская и церковно – славянская лексика (“ширь”, “синь”, ”солнь”, “гать”, “выть”, “крепь”, “звень”, ”темь”, “мрать”). Сюжеты и образы, выразительные средства древнерусской культуры получили своё отражение в ряде эпических

произведений Есенина. Это раннее ”Сказание о Евпатии Коловрате”, написанное на основе “Повести о разорении Рязани Батыем” и народно – поэтических преданий о легендарном подвиге есенинского земляка – воеводы. Это “Марфа Посадница” , поэтизирующая народную вольницу, написанная в традициях русской литературы, в которых Новгород выступает как оплот свободы и героизма.

Есенин славит в этих поэмах исконное народное богатырство. Тесная сращенность есенинских стихов с фольклором, в частности с песней, во многом определила их музыкальность. Его стихи поются, “просятся” для своего воплощения в романсы и другие музыкальные жанры. И не случайно многие композиторы обращались к лирике Есенина в своём творчестве.[ ] 2.3. Параллели с Гоголем.

Чтобы сказать о России новое слово, нужно не просто любить её, но быть ею. «Моя лирика жива одной большой любовью – любовью к Родине. Чувство Родины – основное в моём творчестве », – писал Есенин в 1921 году. «Знаешь, почему я поэт? – спрашивал он Вольфа Эрлиха, –…У меня – родина есть! У меня – Рязань!». В Автобиографии (1922) Есенин признавался: «Любимый мой писатель –

Гоголь». По многочисленным свидетельствам современников, поэт не раз обращался к его творчеству, восхищался «Ревизором», цитировал наизусть целые страницы любимых «Мёртвых душ». Цитатами из Гоголя пестрили его письма к друзьям. Прямые параллели с Гоголем мы обнаруживаем в поэмах Есенина «Страна негодяев», «Анна Снегина», «Чёрный человек», в статье «Железный

Миргород», многочисленных лирических стихотворениях. Скрытые параллели пронизывают, пожалуй, всё творческое наследие Есенина. В своих воспоминаниях о поэте А. К. Воронский писал: «Любимым прозаиком его был Гоголь. Гоголя он ставил выше всех, выше Толстого, о котором отзывался сдержанно. Увидев однажды у меня в руках «Мёртвые души», он спросил: –

Хотите, прочту вам место, которое я больше всего люблю у Гоголя? – И прочёл наизусть начало 6-й главы первой части» . Многое становится понятным при внимательном прочтении гоголевских строк: «Прежде, давно, в лета моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне было весело подъезжать первый раз к незнакомому месту: всё равно, была ли то деревушка, бедный уездный городишка, село ли, слободка, – любопытного много

открывал в нём детский любопытный взгляд… “Теперь равнодушно подъезжаю я ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на её пошлую наружность, моему охлаждённому взору неприютно, мне не смешно, и то, что пробудило бы в прежние годы живое движенье в лице, смех и немолчные речи, то скользит теперь мимо, и безучастное желание хранят мои недвижные уста.”[ ] Перечитывая отрывок построчно, с лёгкостью определяем порождённую тем или иным образом есенинскую строку.

Так, 3-я и 4-я строфы знаменитого «Не жалею, не зову, не плачу…» есть прямое переложение гоголевских строк: Дух бродяжий, ты всё реже, реже Расшевеливаешь пламень уст. О, моя утраченная свежесть, Буйство глаз и половодье чувств. Я теперь скупее стал в желаньях, Жизнь моя? иль ты приснилась мне? Словно я весенней гулкой ранью Проскакал на розовом коне… 2.4

Традиции Есенина в поэзии ХХ века. Темы, мысли и идеи, поднятые в лирике Есенина, нашли своё отражение и в поэзии ХХ века. Николай Тряпкин – самый крупный в наше время продолжатель традиции молодого Есенина. Народно – песенная традиция Есенина живёт во многих стихотворениях Н. Тряпкина: “Летела гагара”, “Хоровод”, “Завивайся, берёзка…” и так далее.

Ещё один исток творчества С. Есенина – А. Прасолов. Вспомним строки “Анны Снегиной”: “Я думаю / Как прекрасна / Земля / И на ней человек…” Есенинская тема нравственно-философская была для Прасолова особенно любима. И ещё многие и многие найдут в творчестве Есенина что – то своё, родноё. Таким поэтом стал Н.

Рубцов, который унаследовал основы творчества С. Есенина. 2.4.1Традиции Есенина в поэзии Н. Рубцова. Н. Рубцов прошёл суровую жизненную школу: воспитывался в детских домах, работал кочегаром рыболовного судна, позже – рабочим на Кировском заводе в Ленинграде. Служил на флоте. Но несмотря ни на что его стихи – это царство красоты и первозданной гармонии. Вместе с тем Рубцова “всё терзают грани между городом и селом”; по его мнению

“город село таранит”. Впрочем и сельский, природный мир в поэзии Рубцова трагичен: жестокость свойственна не только людям, живущим среди природы, но и самой природе. Поэт часто описывает бурю, вздувшуюся от наводнения реку, страшную зимнюю ночь, пронизывающий холодный ветер. Поэт в своих стихотворениях обращается к народной поэзии, восходит к мифологическим архетипам. Связано это с тем, что творческая манера Рубцова формировалась под воздействием таких поэтов, как

Ф. Тютчев, Н. Некрасов, А. Фет и С. Есенин. Представление о литературе начала 60–х годов лучше всего дают воспоминания современника, поэта и литературоведа Р. Винонена, учившегося в Литературном институте вместе с Н. Рубцовым. В них запечатлена как выразительная картинка поэтических пристрастий литературной молодёжи, так и пронзительное одиночество Н. Рубцова, полное непонимание его юными современниками.

Это непонимание порой толкало Н. Рубцова на непонятные для окружающих поступки: однажды он снял со стен портреты русских поэтов – Пушкина, Лермонтова, Некрасова … - и, уединившись с ними, читал им свои стихи. Казалось бы, чудачество, но ведь есть тут глубокий смысл: Н. Рубцов ощущал себя наследником великой национальной поэтической традиции и через головы “громких”

поэтов – современников обращался к вечности, к подлинным непреходящим ценностям.[ ] “Рубцов, вслед за Есениным, идёт от ощущения, что в мире господствует гармония, которую следует проявить… Она, прежде всего – в природе, согласно с природой, а не вопреки природе – вот незаявленный, но незыблемый девиз Есенина и Рубцова. Она во всём, что связано с природой: в деревне и её ценностях, в цельном чувстве, в мелодическом и напевно – ритмическом начале мира, как начале именно естественной гармонии.”

Близость поэтики Рубцова и Есенина, отмечают практически все исследователи творчества Н.Рубцова. “Принципиально важным поэтическим явлением стала поэзия Николая Рубцова. Лирика Н. Рубцова, одного из наиболее ярких продолжателей есенинской традиции, проникнута любовью к Родине, к её прошлому и настоящему.” Правомерен ли термин "есенинская традиция" вообще? С.Куняев в статье "Завет жизнелюбия" в сборнике статей "

В мире Есенина", пишет: "Есенин вошёл в сонм великих, в русло единой русской поэтической традиции, а значит не нужно без основательных причин беспокоить имя поэта". Думается, всё-таки данное высказывание чересчур категорично. Между прочим, сам Рубцов решительно возражал тем, кто называли его непосредственным наследником Есенина. Это, разумеется, отнюдь не означает, что Николай

Рубцов недостаточно хорошо относился к поэзии Есенина, напротив, он ценил ее предельно высоко и любил всем своим существом. Достаточно вспомнить eго стихотворение «Сергей Есенин»: Да, недолго глядел он на Русь Голубыми глазами поэта. Но была ли кабацкая грусть? Грусть, конечно, была Да не эта! Версты всей потрясенной земли, Все земные святыни и узы

Словно б нервной системой вошли В своенравность есенинской музы! Это муза не прошлого дня, С ней люблю, негодую и плачу. Много значит она для меня, Если сам я хоть что-нибудь значу. И все же в рубцовской любви к Есенину не было той исключительности, которую хотели бы видеть в ней некоторые критики и поэты. В зрелой поэзии Рубцова мало общего с есенинским стилем; в ней, в частности,

совершенно отсутствует та эстетика и поэтика цвета, без которой немыслимо творчество Есенина: Я люблю судьбу свою, Я бегу от помрачений! Суну морду в полынью И напьюсь, Как зверь вечерний От заснеженного льда Я колени поднимаю, Вижу поле, провода, Все на свете понимаю! Вон Есенин – на ветру! Блок стоит чуть-чуть в тумане.

Словно лишний на пиру, Скромно Хлебников шаманит Исследование традиций важно для понимания целостного литературного процесса не менее, чем выявление новаторских черт того или иного автора. Отказ от выделения тех или иных традиций в рамках общего метода значительно сужает поле исследования этой проблемы и не даёт правильного понимания развития литературного процесса как диалектического взаимоотрицания отдельных направлений. Идейно-художественная близость

Н.Рубцова к новокрестьянским поэтам[ ] очевидна. Достаточно заметить, что основной идеей поэтического творчества как у Н.Рубцова, так и у Есенина является утверждение духовного мира национальной самобытности, которая видится в интересе к искусству допетровской Руси; в мало замечаемой духовной культуре простого народа, прежде всего крестьянства. Однако в отличие, например, от Клюева, который даже в обществе, по свидетельству современников, изображал

из себя простого мужика, скрывая свою энциклопедическую образованность и тонкий талант пианиста, Н.Рубцов не противопоставлял себя книжной, "эрудированной" поэзии. Много общего у Н.Рубцова с Есениным и в концепции природы. В частности, как для С.Есенина характерно дополнение сферы природы предметами крестьянского быта, которые рассматриваются как её естественное продолжение. Рубцов: “провода”, “морда”, “ведро”.

Есенин: “ошафранит”, “гармошка”. Среди общих тенденций в изображении природы следует отметить также восприятие природы как источника духовных человеческих сил, причудливое соединение языческого и христианского начал в мировоззрении: С каждой избою и тучею, С громом, готовым упасть, Чувствую самую жгучую, Самую смертную связь. Думается, именно от новокрестьянской поэзии, от С. Есенина и Н.Клюева (сосны молятся, схимник - бор) перекочевали религиозные эпитеты и метафоры в творчество

Н. Рубцова "Осин тоскливых стоны и молитвы" в стихотворении "В сибирской деревне" сродни образам поэзии раннего С.Есенина. Можно сказать, что "черты, объединяющие их, ощутимы и в музыке стиха, и в деревенских образах, и в неповторимой интимно-доверительной интонации, в целом же их поэзия является выражением особого рода художественного сознания, связанного с крестьянским трудом, с древними крестьянскими воззрениями

на природу, с особой символикой и лексикой, освещёнными многовековым опытом, с непогасшими по сей день яркими красками языческой образности”.[ ] В.Гусев, сравнивая особенности поэтического мира С.Есенина и Н.Рубцова, отмечает, что Н.Рубцов порой выступает как "однотонный" и "одноцветный" Есенин. Одноцветный - наверное, так, но не однотонный. Вообще же высказывание критика нужно квалифицировать как метафору, которую, понятно, нельзя понимать

буквально.[ ] К счастью для нас и особенно для будущего русской культуры, русские поэты советского периода смогли сохранить и донести до нас и до грядущих поколений живую музу русской поэзии. Да, у каждого из них она своя, но есть в ней то, что роднит всех и о чём сказал А. Передреев в стихотворении ”Памяти поэта”: Тебе твой дар простором этим дан, И ты служил земле его и небу, И никому в угоду иль потребу

Не бил в пустой и бедный барабан. Ты помнил тех, далёких, но живых, Ты победил косноязычье мира, И в наши дни ты поднял лиру их, Хоть тяжела классическая лира! 2.4.2. Опыт анализа стихотворения Н. Рубцова с точки зрения есенинских традиций. Одним из наиболее ярких стихотворений Н. Рубцова – стихотворение “Звезда полей” (1964): Звезда полей во мгле заледенелой,

Остановившись смотрит в полынью. Уж на часах двенадцать прозвенело, И сон окутал родину мою… Звезда полей! В минуты потрясений Я вспоминал, как тихо за холмом Она горит над золотом осенним, Она горит над зимним серебром… Звезда полей горит, не угасая, Для всех тревожных жителей земли, Своим лучом приветливым касаясь

Всех городов, поднявшихся вдали. Но только здесь, во мгле заледенелой, Она восходит ярче и полней, И счастлив я, пока на свете белом Горит, горит звезда моих полей… Звезда в данном произведении выступает как традиционный символ судьбы и вечности. Заявленный в названии образ стихотворения в каждой из четырёх строф актуализируется повтором. Почему же Рубцов называет стихотворение “Звезда полей”?

Очевидно, поле, как и купол небес, является одним из излюбленных образов, характеризующих художественное пространство в лирике Рубцова. Примечательно, что в другом стихотворении поэта “Зелёные цветы” лирическому герою “легче там, где поле и цветы”, то есть простор, свобода. Однако, образ – символ “звезда полей” несёт в стихотворении также и социальную окраску. Ведь горит она над мирно спящей родиной. В стихотворении подчёркивается ощущение необъятных просторов,

широта горизонтов русской земли. Судьба лирического героя и судьба родины связаны в творчестве Рубцова “самой жгучей и самой смертной связью”. По мере развития лирического сюжета художественное пространство стихотворения значительно расширяется. Рубцовская звезда полей горит уже не только над Россией, но и “для всех тревожных жителей земли”. Таким образом, счастье воспринимается героем как мир и покой всего человечества. Однако в последней строфе стихотворения художественное пространство опять

композиционно сужается. Только на родине звезда “восходит ярче и полней”. В заключительной строке актуализируется тема малой родины: И счастлив я, пока на свете белом Горит, горит звезда моих полей… Над текстом этого ключевого стихотворения в сборнике поэт работал долго и тщательно. В этом стихотворении Рубцов широко использовал фольклорные символы: образ птицы, как образ времени,

судьбы и души, образ звезды как символ судьбы, счастья и духовной чистоты, образ храма как символ святости и так далее. В творчестве поэта налицо углубление классической традиции русской поэзии. Недаром Н. Рубцова называют наследником поэзии Есенина. Справедливо В. Гусев заметил: “Рубцов, вслед за Есениным, идёт от ощущения, что в мире господствует гармония, которую следует проявить… Она, прежде всего – в природе, согласно с природой, а не вопреки

природе – вот незаявленный, но незыблемый девиз Есенина и Рубцова. Она во всём, что связано с природой: в деревне и её ценностях, в цельном чувстве, в мелодическом и напевно – ритмическом начале мира, как начале именно естественной гармонии”. Заключение. Его поэзия есть как бы разбрасывание обеими Пригоршнями сокровищ его души. А. Н. Толстой. Слова

А. Н. Толстого о Есенине можно поставить эпиграфом к творчеству выдающегося русского поэта ХХ века. И сам Есенин признавался, что хотел бы “всю душу выплеснуть в слова”. “Половодье чувств”, затопившее его поэзию не может не вызывать ответного душевного волнения и сопереживания. Есенин – это Россия. Его стихи – это разговоры о Руси, её прошлом, настоящем и будущем. И, конечно же, время определило значение есенинской поэзии, народной по своей сути.

В её центре – великие противоречия нашей эпохи, и прежде всего – национальная трагедия русского народа, раскол между народом и властью, властью и личностью, её сиротство и трагическая судьба. Эти черты в характере русского народа, в русской душе и вошли в характер лирического героя С. Есенина. Есенин - пример для таких поэтов, как Н. Рубцов. К счастью для нас и особенно для будущего русской культуры, наши поэты

ХХ века смогли сохранить и донести до нас и до грядущих поколений живую музу русской поэзии. Да, у каждого из них она своя, но есть в ней то, что роднит всех и о чём хорошо сказал А. Передреев в стихотворении “Памяти поэта”: Тебе твой дар простором этим дан, И ты служил земле его и небу, И никому в угоду иль потребу Не бил в пустой и бедный барабан. Ты помнил тех, далёких, но живых,

Ты победил косноязычье мира, И в наши дни ты поднял лиру их, Хоть тяжела классическая лира! Таким образом, целью работы являлось выявление своеобразия поэтики С. Есенина. Для этого решались следующие задачи:  выявление особенностей художественного стиля и поэтической техники С. Есенина. Как результат: для Есенина характерно одушевление природы, приписывание ей человеческих чувств, т. е. приём олицетворения

Поэзия Есенина насыщена обращениями, часто это обращения к природе. Большое место в творчестве Есенина занимают эпитеты, сравнения, повторы, метафоры.  Рассмотрение основных тем творчества. В результате исследования были сделан вывод, что основными темами творчества Есенина являлись тема деревни, родины и любви.  Определение роли традиций древнерусской литературы и фольклора.

Было определено, что поэзия Сергея Есенина и фольклор имеют очень тесную связь, а также следует сказать о мощном воздействии на Есенина древнерусской литературы и иконописи.  Изучение гоголевских традиций в творчестве С. Есенина. Прямые параллели с Гоголем мы обнаруживаем в поэмах Есенина «Страна негодяев», «Анна Снегина», «Чёрный человек», в статье «Железный

Миргород», многочисленных лирических стихотворениях. Скрытые параллели пронизывают, пожалуй, всё творческое наследие Есенина.  Обобщение есенинских традиций, наследуемых в поэзии 2-й половины ХХ века. Николай Тряпкин – самый крупный в наше время продолжатель традиции молодого Есенина. Народно – песенная традиция Есенина живёт во многих стихотворениях

Н. Тряпкина. Рубцов, вслед за Есениным, идёт от ощущения, что в мире господствует гармония, которую следует проявить… Она, прежде всего – в природе, согласно с природой, а не вопреки природе – вот незаявленный, но незыблемый девиз Есенина и Рубцова. Практическая направленность видится в возможности использования на уроках литературы. Приложение № 1. Фотоматериалы С. Есенина. С.А. Есенин. 1913 год. С.А. Есенин. Фотография с заграничного паспорта.

1922 год. Н.И. Колоколов, С.А. Есенин, И.Г. Филипченко. 1914 год. С.А. Есенин. 1922 год. Сергей Есенин с Н. А. Клюевым. Осень 1916 г. С.А. Есенин. 1924 год. Сергей Есенин и Айседора Дункан С.А. Есенин с Айсидорой Дункан и ее приемной дочерью Ирмой. 1922 год. Библиография 1. Есенин С.А. Собр. соч.: в 3 т.

Т. 1, 3. М 1977. 2. Гоголь Н. В. Собр. соч.: в 8 т. Т.1, 7. М 1984. 3. Рубцов Н.: Время, наследие, судьба: Литературно – художественный альманах. 1994. 4.Агеносов В Анкудинов К. Современные русские поэты М.: Мегатрон, 1997. – 88с 5. Гусев В. И. Неочевидное6 Есенин и советская поэзия.

М 1986. С.575 6. Жизнь Есенина: рассказывают современники. М 1988. 7. Лазарев В. Долгая память // Поэзия российских деревень, М 1982, с. 6, /140/. 8. Литература в школе. Научно – методический журнал. М 1996. 9. Прокушев Ю. Л.: Жизнь и творчество Сергея Есенина. М.: Дет. Лит 1984 32с 10. Роговер Е. С. Русская литература

ХХ века: Учебное пособие. – 2-е издание СПб. 2004 496с. 11. В.Ф. Ходасевич. Некрополь: Воспоминания М.: Советский писатель, 1991 192с. 12. Эрлих В.И. Право на песнь // С.А.Есенин в воспоминаниях современников: в 2 т. Т.2. М 1986 13. П.Ф. Юшин. Поэзия Сергея Есенина 1910-1923 годов. М 1966 317с