Одним из наиболее выдающихся представителей зрелой схо-
ластики был монах доминиканcкого ордена Фома Аквинский
(1225/26 - 1274), ученик знаменитого средневекового теолога,
философа и естествоиснытатели Альберта Великого (1193-1280).
Как и его учитель, Фома пытался обосновать основные принципы
христианской теологии, опираясь на учение Аристотеля. При
этом последнее было преобразовано им таким образом, чтобы
оно не вступало в противоречие с догматами творения мира из
ничего и с учением о богочеловечестве Иисуса Христа. Как и у
Августина и Боэция, у Фомы высшее начало есть само бытие.
Под бытием Фома разумеет христианского бога, сотворившего
мир, как о том повествуется в Ветхом завете. Различая бытие
и сущность (существование и суетность), Фома тем не менее не
противопоставляет их, а вслед за Аристотелем подчеркивает их
обилий корень. Сущности, или субстанции, обладают, согласно
Фоме, самостоятельным бытием, в отличие от акцидетнций
(свойств, качеств), которые существуют только благодаря
субстанциям. Отсюда выводится различение так называемых
субстанциальных и акцидентальных форм. Субстанциальная форма
сообщает всякой вещи простое бытие, а потому при ее появле-
нии мы говорим, что нечто возникло, а при ее исчезновении -
что нечто разрушилось. Акцидентальная же форма - источник
определенных качеств, а не бытия вещей. Различая вслед за
Аристотелем актуальное и потенциальное состояния, Фома расс-
матривает бытие как первое из актуальных состояний. Во вся-
кой вещи, считает Фома, столько бытия, сколько в ней акту-
альности. Соответственно он выделяет четыре уровня бытийнос-
ти вещей в зависимости от степени их актуальности, выражаю-
щейся в том, каким образом форма, то есть актуальное начало,
реализуется в вещах.
На низшей стунени бытия форма, согласно Фоме, составля-
ет лишь внешнюю определенность вещи (causa formalis); сюда
относятся неорганические стихии и минералы. На следующей
ступени форма предстает как конечная причина (causa finalis)
вещи, которой поэтому внутренне присуща целесообразность,
названная Аристотелем "растительной душой", как бы формирую-
щей тело изнутри,- таковы растения. Третий уровень - живот-
ные, здесь форма есть действующая причина (causa efficiens),
поэтому сущее имеет в себе не только цель, но и начало дея-
тельности, движения. На всех трех ступеннх форма по-разному
привходит в материю, организуя и одушевляя ее. Наконец, на
четвертой ступени форма предстает уже не как организующий
принцип материи, а сама по себе, независимо от материи (for-
ma per se, forma separata). Это дух, или ум, разумная душа,
высшее из сотворенных сущих. Не будучи связана с материей,
человеческая разумная душа не погибает со смертью тела. Поэ-
тому разумнан душа носит у Фомы имя "самосущего". В отличие
от нее, чувственные души животных не являются самосущими, а
потому они и не имеют специфических для разумной души дейс-
твий, осуществляемых только самой душой, отдельно от тела -
мышления и воления; все действия животных, как и многие
действия человека (кроме мышления и акта воли), осуществля-
ются с помощью тела. Поэтому души животных погибают вместе с
телом, тогда как человеческая душа - бессмертна, она есть
самое благородное в сотворенной природе. Следуя Аристотелю,
Фома рассматривает разум как высшую среди человеческих спо-
собностей, видя и в самой воле прежде всего ее разумное оп-
ределение, каковым он считает способность различать добро и
зло. Как и Аристотель, Фома видит в воле практический разум,
то есть разум, направленный на действие, а не на познание,
руководящий нашими поступками, нашим жизненным поведением, а
не теоретической установкой, не созерцанием.
В мире Фомы подлинно сущими оказываются в конечном сче-
те индивидуумы. Этот своеобразный персонализм составлиет
специфику как томистской онтологии, так и средневекового ес-
тествознания, предмет которого - действие индивидуальных
"скрытых сущностей" - "деятелей", душ, духов, сил. Начиная с
бога, который есть чистый акт бытия, и кончая малейшей из
сотворенных сущностей, каждое сущее обладает относительной
самостоятельностью, которая уменьшаетси по мере движения
вниз, то есть по мере убывания актуальности бытия существ,
располагающихся на иерархической лестнице.
Учение Фомы пользовалось большим влиянием в средние ве-
ка, римская церковь официально признала его. Это учение воз-
рождается и в XX веке под названием неотомизма - одного из
наиболее значительных течений католической философии на За-
паде.
Номиналистическая
критика томизма:
приоритет воли
над разумом
Как утке отмечалось, средневековая философия вобрала в
себя две различные традиции: христианское откровение и ан-
тичную философию. В учении Фомы возобладала последняя. Нап-
ротив, критики томизма апеллируют к библейской традиции, в
рамках которой воля (прежде всего божественная воля - всемо-
гугцество бог) стоит выше разума и определяет его. Расцвет
номинализма приходится на XIII и особенно XIV века; его
главные представители - Уильям Оккам (1285- 1349), Иоганн
Буридан (конец XIII-XIV век), Николай из Отрекура (XIV век)
и др.
В номинализме пересматривается характерная для аристо-
теленской традиции (Альберт Великий, Фома Аквинский) трак-
товка бытия, предполагающая тесную связь бытия с категорией
сущности. Хотя Фома и проводил различие между бытием и сущ-
ностью (ибо только в боге бытие и суетность совпадают), од-
нако считал, что сущность стоит к бытию ближе всех остальных
категорий. А поскольку сущность постигается не чувствами, а
только умом, то отсюда вытекает, с одной стороны, приоритет
разума, а с другой - иерархическая структура тварного мира.
В номинализме определяющее значение получает идеи божествен-
ного всемогущества, а творение рассматривается как акт бо-
жественной воли. Здесь номиналисты опираются на учение Дунса
Скота (ок. 1266-1308), который обосновывал зависимость разу-
ма от воли и считал божественную волю причиной всякого бы-
тия. Однако номиналисты пошли дальше Дунса Скота: если тот
считал, что в воле бога был выбор сущностей, которые он хо-
тел сотворить, то Уильям Оккам упразднил само понятие сущ-
ности, лишив его того основания, которое оно имело в ранней
и средней схоластике, а именно тезиса о существовании идей
(общих понятий) в божественном уме. Идеи, согласно Оккаму,
не существуют в божественном уме в качестве прообразов ве-
щей: сначала бог творит вещи своей волей, а идеи возникают в
его уме уже после вещей, как представления вещей.
Номиналисты не разрывают и с Аристотелем, но дают его фило-
софии иную, чем Фома, интерпретацию, опираясь на учение
Аристотеля о первичной сущности как единичном индивидууме.
Согласно Оккаму, реально существует лишь единичное; любая
вешь вне души единична, и только в познающей душе возникают
общие понятия. С этой точки зрения сущность (субстаиция) ут-
рачивает свое значение чего-то самостоятельно сущего, кото-
рому принадлежат акциденции, не имеющие бытия помимо субс-
танций: бог, согласно номиналистам, может создать любую ак-
циденцию, не нуждаясь для этого в субстанции. Понятно, что
при этом различение субстанциальных и акцидентальных форм
теряет свое значение, и главное понятие томизма - понятие
субстанциальной формы - больше не признается необходимым. В
результате умопостигаемое бытие вещи (сущность) и ее простое
эмпирически данное бытие (явление) оказываются тождественны-
ми. Номинализм не признает различных бытийных уровней вещей,
их онтологической иерархии. Отсюда равный интерес ко всем
деталям и подробностям эмпирического мира. Ориентация на
опыт - характерная черта номинализма, которую впоследствии
перенимают наследники средневскового номинализма английские
философы эмпиричсского направления - Фр. Бэкон, Дж. Локк, Д.
Юм.
Номинализм формирует новое иредставлеиис о иознании и
природе познающего ума. Поскольку познание паправлено не на
сущность вещи, а на вещь в ее единичности, то оно есть инту-
итивное познание (созерцание отдельных свойств вещи), его
предметом оказываются акциденции, и знание трактуется как
установление связи между явлениями. Это ведет к пересмотру
аристотелевской и томистской логики и оитологии, для которых
субстанция есть условис возможности отношений (не случайно в
томизме гиоссология - учсние о иознании не существует неза-
висимо от онтологии - учения о бытии). Теоретическая способ-
ность в номинализме утрачивает свой оитологический характер,
умы болыне не рассматриваются как высшие в иерархии сотво-
ренных сущих. Ум, с точки зрения Николая из Отрекура, есть
не бытие, а представление о бытии, направленность на бытие.
Так в номинализме формируется представление о субъекте, про-
тивостоящем объекту как особого рода реальности, и о позна-
нии как субъект-объектном отношении. Такой подход способс-
твует выделению гносеологии в самостоятсльную область иссле-
дования. Но одновременно возникает субъективистское истолко-
вание ума, человеческого духа, рождается убежденис, что яв-
ления психического ряда достовернее физических, поскольку
даны нам непосредственно, тогда как физические - опосредо-
ванно. В теологии при этом подчеркивается приоритет веры над
знанием, воли - над разумом, практически-нравственного нача-
ла - перед теоретическим.
В целом номинализм в значительной мере определил нап-
равление и характер развития как философии, так и экспери-
ментально-математического естествознания XVI-XVII веков.
Именно с номинализмом было связано также и развитие материа-
лизма в эпоху Возрождения и в новое время.
Специфика
средневековой
схоластики
Средневековая философия вошла в историю мысли под име-
нем схоластики, которое уже с давних пор употребляется в на-
рицательном смысле как символ оторванного от реальности,
пустого словопрения. И для этого, несомненно, имеются осно-
вания.
Главная отличительная особенность схоластики состоит в
том, что она сознательно рассматривает себя как науку, пос-
тавленную на службу теологии, как "служанку теологии".
Начиная примерно с XI века в средневековых университе-
тах возрастает интерес к проблемам логики, которая в ту эпо-
ху носила название диалектики и предмет которой составляла
работа над понятиями. Большое влияние на философов XI-XIV
веков оказали логические сочинения Боэция, комментировавшего
"Категории" Аристотеля и создавшего систему тонких различе-
ний и определений понятий, с помощью которых теологи пыта-
лись осмыслить "истины веры". Стремление к рационалистичес-
кому обоснованию христианской догматики привело к тому, что
диалектика превратилась в одну из главных философских дис-
циплин, а расчленение и тончайшее различение понятий, уста-
новление определений и дефиниций, занимавшее многие умы,
подчас вырождалось в тяжеловесные миоготомные иостроения.
Увлечение таким образом ионятой диалектикой нашло свое выра-
жение в характерных для средневековых университетов диспу-
тах, которые иной раз длилась по 10-12 часов с небольшим пе-
рерывом на обед. Эти словоирения и хитросплетения схоласти-
ческой учености порождали к себе оппозицию. Схоластичсской
диалектике противостоялв различные мистические течения, а в
XV-XVI веках эта опиозиция получает оформление в виде гума-
нистической светской культуры, с одной стороны, и неоплато-
нической натурфилософии, с другой.