Еще раз о Мене
Элла Грайфер
Гномы,
гномы, гномы, гномы,
Не
дадим житья чужому!
Уведем
его от дому
И
возьмем на абордаж!
Если
ты не пахнешь серой,
Значит
ты - не нашей веры!
Если
с виду ты не серый,
Это
значит - ты не наш!
А.
Городницкий
О
том, что крещение в усложнившемся нашем мире далеко не всегда бывает для еврея
путем ухода от своего народа, а иной раз даже оказывается и путем возвращения к
нему. Упоминала и о том, что немало московских евреев начали этот путь в
приходе Александра Меня, но в свете развернувшейся в Гостевой вокруг Меня
дискуссии, будет, я думаю, не лишним разобраться в "феномене Меня"
как таковом. Без особенного упора на наши, еврейские, дела, поскольку на
самом-то деле занимали они в данном явлении отнюдь не центральное место.
В
Доме музыки Владимир Спиваков дает концерт, посвященный этой (15 лет со дня
трагической кончины) печальной дате. Поверху афиши строка: "С одобрения
Святейшего патриарха Московского и всея Руси Алексия II". Не с
благословения, как это обычно принято, а с "одобрения"). Все
правильно. Не одобрить нельзя, поскольку ни в каких уклонах по части
догматической и богослужебной уличить Меня не удалось, хотя старались очень. Но
и благословить тоже не получается, потому что…
По
поводу активности и успешности миссионерской проповеди покойного протоиерея
существует полный консенсус, разногласия начинаются с вопроса, что же именно
столь успешно он проповедовал. Православие? Наши израильские ревнители чистоты
"научного атеизма", доселе исповедуемого большинством олим мирусия,
уверены, что да, тем более что и сам он нередко утверждал такое. А вот
православные с этим не согласны. Хоть и с догматикой - не подкопаешься, но…
Положа руку на все места… Кого она нынче интересует, догматика эта, кроме
кандидатов богословских наук? Насчет литургических реформ заговаривал? Ну так
не он один, и, опять же, - "в плипорцию", не митинговал и ничего не
менял без приказа. Так, может, в национальности причина? Опять не то! Не один
он такой еврей-батюшка на Матушке-Москве, остальных, хоть со скрипом, но
терпят, а этот вот - ну как кость в горле стал! И диссидентом ведь не был, не
чета Глебу Якунину!.. Нет, пугало и отталкивало в нем что-то совсем-совсем
другое.
…Во
всем западном и околозападном мире все традиционные религии тихо пасутся в
своих загородочках. Оттесненные на периферию общества, принимают они как
должное и оттеснение на периферию индивидуальной жизни. Не общение с Богом,
составляющее стержень и основу личности, а почитание традиции во имя порядка
или просто сентиментальные воспоминания детства.
И
соседи по лавкам в воскресной церкви или субботней синагоге - не
единоверцы-единомышленники, а просто соседи. В прежние времена, когда соседство
предполагало по умолчанию "соседскую общину", объединенную общими
интересами, общей профессией и т.п., единство убеждений не так уж было и важно
- его с успехом заменяло единство привычек и интересов. А нынче соседей по
лестничной площадке ничего не объединяет, кроме стремления не отдавливать друг
другу любимые мозоли. То есть, и на площадке тоже, конечно, может зародиться
дружба, но… все же, скорее в порядке исключения.
На
первый взгляд может показаться, что православие в России претендует сегодня на
какую-то иную роль, но это - оптический обман. Уже не первый век церковь эта,
надувши щеки, делает вид, что идеологически подпирает государство, тогда как на
самом деле она на него опирается, и все ее нынешние требования сводятся, на
самом деле, к возвращению господпорок, отнятых в 1917 году.
Так
вот, в странах, практикующих религиозную свободу, вместо рассыпающихся ПРИХОДОВ
зарождаться стали ДВИЖЕНИЯ. Приводит в них людей личный выбор, сходство пути,
которым идут они к Богу, т.е., прежде всего - психологическая, культурная
близость, а создаются они обычно вокруг глубоко верующего харизматического
лидера. В Америке - это группы, возникшие в ходе "Джезус революшен",
а еврейская разновидность того же направления - ХАБАД. Догматики у них различны
до полной несовместимости, а вот социология - одна. Давно уже и безуспешно
пытаюсь я разобраться, сложилось ли аналогичное движение вокруг Адина
Штайнзальца. Если нет - очень жалко. У европейских католиков есть, например,
Неокатехуменат, протестанты создали экуменическое Тезэ, лидер, которого, Роже
Шютц, был недавно в девяностолетнем возрасте убит по непонятной мне причине.
Все
эти начинания традиционной "приходской" структурой родной религиозной
организации встречаются, как правило, в штыки. (Достаточно обратить внимание на
высказывания о ХАБАДе Лапландца как типичного представителя достопочтенной,
солидной Сатмарской общины). И причин для этого - предостаточно.
Во-первых,
любое движение всегда "балансирует на грани" секты, и нередко, в
конце концов, эту грань переходит. Во-вторых, если даже оно и не пытается
менять или отменять традиционную обрядность, то уж всенепременно ее дополнит,
иной раз дополнения эти попросту эстетически неприемлемы для традиционалистов,
а иной раз они (особливо, ежели академиев не кончали!) готовы в них и ересь
усмотреть. И наконец, движения всегда активно миссионерствуют, уводя энергичную
молодежь, так что в итоге на три прихода священник остается один, зато возраста
у него в сумме на пятерых благочинных хватит.
То,
что в 70-80 годах возникло вокруг Александра Меня, определенно было
"движением" в самом прямом смысле этого слова. Люди, в него
входившие, рекрутировались все из одного "культурного слоя", т.е.
друг другу были они близки, а все вместе - страшно далеки от традиционной
православной культуры. Насколько "своим" был в ней сам Мень, сказать
трудно. Его мать, крестившаяся в "катакомбной", подпольной церкви в
те времена, когда и меньшее проявление нелояльности коммунизму головы могло
стоить, культуру эту воспринимала романтически-восторженно, но сама так в нее и
не вошла. По манерам, реакциям, привычкам и акценту осталась вполне еврейкой. И
замуж вышла за еврея - простого, неверующего советского инженера. Сам Мень с
детства привык общаться как с православной, так и с советско-интеллигентской
средой, желание познакомиться поближе с традицией у паствы своей поощрял, у
кого оно было, а у кого не было - особо не настаивал.
Ошибается
уважаемый Буквоед, полагая, что приходили к Меню люди, стремившиеся креститься,
и если б не было его, нашли бы себе другого священника. К Меню приходили люди,
искавшие смысл жизни, путь к Богу, и только ощутив, что с "движением"
этим им по пути, принимали крещение как часть традиционных правил игры,
зачастую не слишком задумываясь о том, как понимает и для чего использует этот
обряд все остальное христианство, тем более - для чего использовали его
какие-то евреи в конце XIX - начале XX века. Сам же Мень, как многие
харизматические лидеры, не в прошлое обращен был, а в будущее. Он утверждал,
что два тысячелетия - не возраст, что христианство находится только в начале
своего пути, и завтра оно непременно станет лучше, чем вчера.
Прямые
предшественники в православии у него, правда, были, но очень уж маргинальные.
Это - деятели т.н. "православного ренессанса". Тем, кто с термином не
знаком, легко будет понять, о чем речь, вспомнив самого из них выдающегося -
Николая Бердяева. От него ниточка потянется к "Серебряному веку", эстетика
и мироощущение которого от традиционного православия далеки как небо от земли.
Европеизированная интеллигенция империи Российской пыталась выстроить свою
собственную форму религиозности, на основе даже не чисто православной, а скорее
общехристианской традиции, которую сами они, ничтоже сумняшеся, принимали за
общечеловеческую (см. об этом "Доктор Живаго").
Русское
православие всегда было и поныне остается религией НАЦИОНАЛЬНОЙ, отталкивающей
инстинктивно все непохожее. А "православный ренессанс" пытался
превратить его в религию ИМПЕРСКУЮ, в которой путь к Богу смог бы найти любой
житель космополитического Петербурга. За эту-то ниточку и ухватился Мень в
ставшей к тому времени еще более космополитической Москве. Задачу свою он видел
не в том, чтобы ввести свою паству в чуждую ей культурную форму традиционного
православия, а в том, чтобы на основе того же православия развить форму новую,
необходимым элементом которой был бы реально существовавший в обществе
культурный плюрализм. Легко и без боли входили евреи в его общину именно
потому, что никто не предлагал им в ней становиться русскими.
Тут
я позволю себе маленькое отступление по поводу христианского миссионерства
среди евреев в истории и современности, ибо в последнее время появились в нем
тенденции новые, каких не замечали прежде. Со времен Константина миссионерство
по умолчанию связывалось с признанием главенства культуры, а то и госструктуры
миссионирующего общества. Крещение Руси было первоначально одним из элементов
вассального союза с Византией. Завершилось оно, правда, собственным
патриархатом, но это уж потом. Активное миссионерство колонизаторов в колониях
тоже, не в последнюю очередь, предполагало навязывание "туземцам"
европейской культуры и иерархии ценностей. Однако, конечной целью такого
миссионерства никогда не бывало полное растворение, исчезновение, ассимиляция
соответствующих народов. Никто не ожидал от крестившихся русских, что они
станут греками, а от африканцев - что они побелеют. С евреями дело обстояло
совсем иначе.
Те
уважаемые авторы, читатели и собеседники в Гостевой, которые с гневом и
возмущением заявляли мне, что, крестившись, еврей таковым быть перестает, не
еврейскую точку зрения озвучивали (по галахе еврей хоть в каннибалы подайся -
все одно будет еврей!), а вот именно ХРИСТИАНСКУЮ. Именно христиане цель своей
миссии видели не в "просвещении", не в подчинении, а вот именно в
ликвидации нашего народа как народа. На уровне одиночек расчет это, вроде бы,
даже и оправдывался, а вот если по каким-то причинам крещение принимало
характер массовый (в Испании XV или Германии XIX века), музыка быстро начинала
играть назад. Убедившись, что культурная, национальная общность у крестившихся
евреев все равно сохраняется, миссионерскую кампанию в спешном порядке
свертывали как не достигающую цели.
Среди
интересных новшеств "Теологии после Освенцима" наблюдаются сдвиги и в
этом вопросе. Католики, к примеру, вполне официально отказались от такой
"миссии", а некоторые протестантские направления миссию сохранили и
даже активизировали, но… в корне изменили ее характер. Теперь они
миссионерствуют среди евреев совершенно с теми же целями, что среди китайцев
или цыган: создать у них свою, еврейскую, церковь, со своими общинами,
иерархией, языковыми и культурными особенностями. Примерно ту же линию
инстинктивно нащупало "движение" Александра Меня.
Не
то чтобы там создавался какой-то специфически еврейский вариант христианства
(как это делают, например, "мессианисты" в Израиле), а просто
декларировалось, что христианство - хотя бы в потенции - религия
"вселенская" и поддается "инкультурации", встраиванию в
любую культуру человечества, вызывая в ней, правда, определенные изменения, но
никоим образом не ликвидируя и не прекращая ее развития. Так что желание
каких-то евреев вспомнить, что "Тайная Вечеря", согласно евангельским
описаниям, есть не что иное, как Седер Песах, или читать Писание на языке
оригинала, признавалось столь же естественным, как и желание некоторых русских
по монастырям в паломничество отправиться. В любом другом приходе еврея принимали,
чтобы помочь ему поскорей позабыть, что он еврей, а у Меня иной раз доводилось
ему, вполне ассимилированному, как раз об этом вспомнить. (Прекрасная
иллюстрация - "Засыпая и просыпаясь" А. Галича).
Но
это был, повторяю, не более, чем побочный эффект. Основным направлением было
продолжение линии "православного ренессанса" - создание
космополитической религиозности единого имперского культурного пространства. В
свете вышеизложенного, надеюсь, ясно, почему это без всякого восторга воспринимала
церковь. Но государство?.. Оно-то почему не было заинтересовано в идеологии,
сплачивающей общество и сохраняющей империю? Замену устаревшей и выхолощенной
идеологии большевизма Старая Площадь и Лубянка давно уже подыскивали, и
кандидатура православия (на которой, в конце концов, и остановились) уже тогда
рассматривалась всерьез. Так чем бы плохо в этом самом православии и для
интеллигенции местечко выгородить? На большее ведь и не претендовали ни
"православный ренессанс", ни Александр Мень.
Ставя
вопрос таким образом, мы, по умолчанию, предполагаем, что среднесоветский (а
ныне уже, как выяснилось и среднеевропейский) чиновник действительно
руководствуется в своей деятельности рациональными соображениями, имея целью
долговременное благо представляемого им государства. Так вот, предположение это
- ошибочно. Среднестатистический чиновник рациональные комбинации строит только
на уровне аппаратной интриги или получения взятки, во всем же прочем
руководствуется подсознательными инстинктами, среди которых немалое место
занимают инстинкты ксенофобические.
Среднестатистический
советский чиновник, с молоком матери всасывает недоверие и ненависть к
"растленному Западу", за евреев я уже и вовсе молчу. С таким
кругозором империю, все одно, на плаву не удержать (они и не удержали!), слово
"космополитизм" для них ругательство, и не до того им уже, чтобы (как
было во времена Бердяева) на основе русской культуры многонациональную
имперскую создавать, а как бы только в угол забиться, огрызаясь и скаля зубы
защищаться от чужой культурной экспансии. Слово "державность"
употреблять они любят, но вот насчет реальной державы - тут уж кишка тонка.
Да
и сама Европа давно уже не та, какой бывала во времена Петра Великого. Он-то
ведь окошко в нее не спортивного интереса ради рубил, а туда норовил поближе,
где - сила. Так вот, сила-то по нынешним временам от России совсем по другую
сторону. О будущем России, ее культуры, ее интеллигенции сейчас можно только
гадать, но жизнь Александра Меня, во всяком случае, уже в прошлом.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта
http://berkovich-zametki.com/