Общественно-политические и философские взгляды А. И. Герцена

Революционная деятельность Александра Ивановича Гер­цена и егояркое литературно-философское творчество явились одной из самых славных страницв истории российского осво­бодительного движения и русской демократическойкультуры.
А. И. Герцен, наряду с Н. П. Огаревым и В. Г. Белинским,выступил во второй четверти XIX в. как великий мыслитель-материалист,революционер и демократ, пламенный борец против самодержавно-крепостническогостроя.
В условиях кризиса крепостного строя в России и раз­горевшейсяклассовой борьбы крестьянства против помещиков революционно-демократическаяидеология и материалистиче­ская философия Герцена, Белинского и их соратниковбыла могучим орудием борьбы против господствовавшей реакцион­но-крепостническойидеологии, консервативной идеологии по-мещичье-буржуазного либерализма иразличных форм идеали­стического мировоззрения.
А. И. Герцен, вышедший из помещичьей среды и принад­лежавший кпоколению дворянских революционеров, был про­должателем лучших традиций борьбыпротив крепостничества и царизма, в особенности традиций А. Н. Радищева идекабри­стов. Но Герцен не остался на уровне своих предшественни­ков и учителей— дворянских революционеров — и с 40-х го­дов, несмотря на некоторые колебанияи либеральные иллю­зии, начал переходить на революционно-демократическиепозиции.
А. И. Герцен былодним из тех выдающихся мыслителей и деятелей революционной демократии XIX в.,труды которых явились высшим достижением домарксистскойобщественно-политической и философской мысли; они обогатили сокровищ­ницурусской и мировой культуры, приумножили духовное величие и славу русскогонарода.
Важнейшие этапы жизни идеятельности А. И. Герцена. Общественно-политические воззрения А. И. Герцена
 Александр Иванович Герцен родился 6 апреля 1812 г. в Москве,в дворянской семье. Первоначальное образование он получил в доме отца.
Среди воспитателей Герцена были преподаватель русского языка илитературы, студент И. Протопопов, который привил Герцену любовь к русскойлитературе, и преподаватель фран­цузского языка, бывший якобинец Бушо,внушавший Герцену симпатии к революции.
Но ни чтение книг, ни идеи якобинцев не оставили в созна­нииГерцена такого глубокого следа, как жизнь и борьба русского народа послеОтечественной войны 1812 г. и револю­ционные события на Западе в это время.
Формирование миросозерцания Герцена в детстве и юностипроисходило в обстановке вызванного Отечественной войной 1812 г. могучегоподъема патриотического самосознания рус­ского народа. «Рассказы о пожареМосквы, о Бородинском сражении, о Березине, о взятии Парижа были моею колыбель­нойпеснью, детскими сказками, моей Илиадой и Одиссеей»,— вспоминал впоследствииГерцен.
Решающее влияние на формирование мировоззрения Гер­ценаоказало восстание декабристов. Вскоре после 14 декабря 1825 г. и жестокойрасправы царизма с декабристами А. И. Герцен и его друг Н. П. Огарев на Воробьевыхгорах, под Москвой, дали клятву отдать свою жизнь борьбе за дело, начатоедекабристами. Герцен писал: «14 декабря, действи­тельно, открыло новую фазунашему политическому воспита­нию… эти люди разбудили душу у нового поколения— повязка спала с его глаз».
В юношеские годы Герцен воспитывался на передовых идеяхрусской и западноевропейской литературы. Он увлекался произведениямифранцузских просветителей XVIII в.— Вольтера, Руссо, Дидро. Его привлекала ихантифеодальная и гуманистическая направленность. Но прежде всего он идей­но роси воспитывался на творениях русских писателей — Пуш­кина, Грибоедова, Рылеева,в сочинениях которых ярко прояви­лись антикрепостническая и антицаристскаяреволюционные тенденции. Особенно большую роль в формировании мировоз­зренияГерцена играли революционные антикрепостнические идеи Радищева, традициикоторого были продолжены и раз­виты декабристами и Пушкиным.
18-ти лет Герцен поступает в Москов­ский Университет наестественный факультет—и тут начи­нается его первое философское увлечение,пробуждение фи­лософских запросов — под влиянием известного нам шеллин­гианцапроф. Павлова. Еще до этого Герцен (вместе с Огаре-    $9 вым) увлекалсяШиллером, о котором он во все годы и во все периоды творчества вспоминает сэнтузиазмом. И от Шиллера и позже от Шеллинга Герцен вбирал в себя этиче­скийидеализм, философский подход к пониманию природы и человека, — а в то же времяи основные черты секулярной мысли. Герцен рос религиозным ребенком; он самсвидетель­ствует об этом, в своих воспоминаниях. «В первой молодости, пишет он5),я часто увлекался вольтерианизмом, любил на­смешку и иронию, но не помню, чтобыкогда-нибудь я взял в руки Евангелие с холодным чувством». Церковная жизньпроходила, однако, мимо юного Герцена^, не затраги­вая, его души, норелигиозный строй его души не погас, а позже, под влиянием его невесты, Н. А.Захарьиной, расцвел очень ярко_)
В эпоху студенчества Герцен свел знакомство с рядом та­лантливыхстудентов; у него образовался кружок, параллель­ный кружку Станкевича, ноотличавшийся от него социально-политическими интересами. Герцен в то же времяусердно занимался в университете; при окончании его, он представил сочинение (осистеме Коперника), однако, не был удостоен золотой медали по причине того, чтов сочинении было «слиш­ком много философии»'/По выходе из университета, Герценпродолжал научные занятия, но неожиданно был арестован. Когда арестовали егодруга Огарева (за близость к студен­там, обвиненным в пении революционнойпесни), то у Огаре­ва нашли письма Герцена—достаточно острые и сильные, иГерцена тоже арестовали (1834-ый год). После продолжи­тельного пребывания подарестом, Герцен был присужден к высылке из Москвы—сначала в Пермь, потом вВятку, а через два года — ближе к Москве, в г. Владимир. Высылка окончательнозакрепила его оппозицию тогдашнему строю России, но на эти же годы падает яркоеразвитие романа с его будущей женой — Н. А. Захарьиной. Она была по натуреочень религиозна и даже склонна к мистицизму (тоже вне-церковному, в духеромантической религиозности эпохи). Своей религиозной экзальтацией онапробудила родственные движения у Герцена, и кое-что из этого периода осталось уГерцена на всю жизнь. Замечательная переписка Герцена (в годы его высылки)справедливо была названа «одним из самых замечательных памятников русскогоромантизма»7). В это же время очень ярко стал развиватьсялитературный талант Герцена.
Когда (в 1836-ом году) Герцену было разрешено вернуть­ся вМоскву, куда он приехал уже женатым, он сразу занял выдающееся положение средисамых ярких людей этого «за­мечательного десятилетия», по удачному выражениюАннен­кова. В это именно время Герцен стал заниматься изучением Гегеля;благодаря знанию немецкого языка, а, главное, бла­годаря хорошей философскойподготовке, Герцен лучше и глубже других усвоил основные принципы философииГеге­ля. Из Москвы он переехал в Петербург, но пребывание «здесь былоскоро прервано (он был обвинен в распростране­нии неблагоприятных дляправительства слухов); Герцена перевели в Новгород. Уже в то время Герцен сталусиленно добиваться разрешения выехать за границу; когда он попал туда, тооставался там уже до конца жизни. Еще до отъезда из России Герцен пережил многотяжелого (у него умерло трое детей, и это отразилось очень остро не только вобщем настроении Герцена, но внесло трещину в его гегелианский «панлогизм»), новсе же он ехал за границу с большими ожи­даниями. Романтический радикализм этойэпохи лучше все­го характеризуется одной фразой, позднее высказанной Гер­ценом:«слово «республика», писал он впоследствии о своем переезде за границу, имелотогда для меня нравственный смысл».Действительно с понятием республики было связано у Герцена (и. конечно, не унего одного) пред­ставление не только об определенном политическом строе, ноеще большего наступлении, если не идеального, то, во вся­ком случае, стоящегона пути к идеалу социального строя. Собственно, уже в это время у Герцена ясновыступает примат социального момента в его радикализме; хотя всю жизнь Герцензанимался политикой, но политика имела для него инструментальное значение.Герцен ) ехал в Западную Европу с глубокой верой в нее, в ее смелое  иискреннее стремление к установлению социального идеала Но как только он попалза границу, в душу его стали забираться мучительные сомнения, которые сталипостепенно раз­растаться—особенно, когда вспыхнула революция 1848-го года.Герцен поспешил из Италии, где он был в это время, в Париж. Весть о революциичрезвычайно взволновала Гер­цена, уже порывавшего с сентиментальнойидеализацией За­падной Европы8), но когда Герцен попал в Париж ипережил там июньские дни, им овладело глубокое отвращение к евро­пейскойбуржуазии, которое довело Герцена до отчаяния,— он почувствовал себя «на краюнравственной гибели»9). Это был последний удар по всему тому, чемжил Герцен в своем романтическом идеализме. Надо иметь в виду, что еще в на­чале40-ых годов Герцен отошел от религиозного мировоззре­ния, которое расцвело унего в период ссылки под влиянием невесты. Правда, некоторые элементыхристианской веры, особенно серьезное отношение к Евангелию, сохранились уГерцена на всю жизнь101; мы увидим дальше, что решающие основы егопозднейшего мировоззрения до конца определя­лись христианскими идеями. Тем неменее, Герцен отошел по существу от религиозного мировоззрения и всецело принялпостроения атеистического натурализма. Прочным и устой­чивым оказался толькоэтический идеализм, но он был тес­нейшим образом связан с принципиальнымимманентизмом, со всецелым погружением в мир «посюсторонний». Именно потомусоциально-политический радикализм стал единствен­ным выражением этическогоидеализма Герцена. Этот этиче­ский идеализм — мы это увидим дальше подробнее —не имел теперь под собою никакого принципиального основания и держался всецелона утопической вере в прогресс и западно­европейскую борьбу за свободу исоциальную правду. Вот почему крушение веры в Западную Европу привело Герцена«на край нравственной гибели» и). Отказаться совершенно от веры видеал и его правду значило для Герцена утерять всякий смысл в личной и историческойжизни; от «нравственной гибели» его спасла, по собственному признанию, «вера вРоссию». Творческие силы Герцена уходили в страстное обличение духовного строя,духовного мира Западной Евро­пы, — ив его часто придирчивой критике ЗападнойЕвропы с особенной силой зазвучал, рядом с требованиями мораль­ного идеала,эстетический мотив. Этот мотив—мы увидим это подробнее дальше — всегда звучал вдуше Герце­на, но его борьба с мещанством Западной Европы, его страстноеобличение моральной ограниченности и духов­ного ничтожества мещанстваопределялись, главным образом, именно эстетическим отвращением. В этом пунктеГерцен тоже глубочайше связан с целым рядом русских мыслителей, — прежде всего,с Гоголем, а затем — К. Леонтьевым, Н. К. Михайловским, отчасти Достоевским, вновейшее вре­мя—Бердяевым. В Европе ныне, по выражению Герцена, «распоряжаетсявсем купец»; подмена духовных ценностей ценностями коммерческого характера естьдля Герцена, мировоззрение которого отныне принимает трагический отпечаток. Емувсе же нужно верить во что-либо большое и светлое.
Община и социализм
Центральной проблемой жизни и творчества Герцена былаисторическая общность и раз­личность судеб России и Западной Европы. Какие-тограни этой проблемы отразились в творчестве русских мыслителей XVIII и нача­лаXIX в. Но она приобрела новый и острый смысл, ког­да, с одной стороны, вЗападной Европе укрепился капи­тализм и народились социалистические идеи, а сдру­гой—в России назрел кризис феодально-крепостнического строя н встал вопросо «выборе пути». Герцен с особой яркостью и неповторимым своеобразием показал,что вокруг проблемы «Россия и Запад» группируется весь круг вопросов будущегоразвития России и русского народа.
Нельзя не согласиться со словами А. Володина: «Рус­скиемыслители самых разных мировоззрений, но объ­единенные общим беспокойством обудущем своей стра­ны, проявляют именно в это время предельную ак­тивность восмыслении проблемы «Россия и Запад». Амплитуда решений—громадная. Достаточнотолько пе­речислить имена некоторых мыслителей, чтобы понять, насколькоразнообразен их ряд: Чаадаев… Гоголь… Бе­линский… Хомяков…Достоевский… Салтыков-Щедрин… Тютчев… Чернышевский… Писарев…Чичерин… В этом ряду Герцен—одна из важнейших фигур»'.
Хорошо известен принцип: идеи мыслителей прошло­го надорассматривать в свете исторических условий их деятельности, искать в этих идеяхне то, чего эти мысли­тели не дали и объективно не могли дать, а то, что былоново и смело для своего времени. Герценовский кресть­янский социализм сложилсяв 50-х годах, когда человек, чьи помыслы были устремлены к России, не могвидеть в жизни этой страны тех общественных сил, которые раз­вились черезнесколько десятилетий.
Теперь-то нам ясно, что капиталистическое развитие России втогдашних конкретных условиях было неизбеж­но, закономерно и прогрессивно. Этобыл единственно возможный путь к социализму. Но было бы нелепо тре­бовать,чтобы так смотрел на дело Герцен в эпоху, когда еще страшной реальностью былокрепостное право, а ра­бочего класса в сколько-нибудь «европейском» смыслевовсе не существовало. Гуманист и народолюбец, Герцен искал для России какой-тотретий путь, который позво­лил бы ей освободиться от крепостничества и вместе стем избежать капитализма и господства буржуазии.
В идейных спорах 40-х годов Герцен выступал как один из вождейзападников, которые, в противовес сла­вянофилам, отстаивали прогрессивностьвхождения Рос­сии в «европейский мир». В 50-е годы Герцен вроде бы меняетфронт: он говорит об особом пути и особом пред- назначении России. Егопублицистика как бы перекли­кается с прославленными строками Тютчева!
Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить! У нейособенная стать— В Россию можно только верить.
Но в главном Герцен был далек от тютчевского «по­этического»славянофильства и еще дальше—от воспе­вания старины и отсталости, чемзанимались официаль­ные монархические славянофилы.
Он видел особое призвание России в том, чтобы соеди­нитьзападные идеи социализма с народными основами русской крестьянской общины ипоказать миру возмож­ность нового общественного строя без эксплуатации че­ловекачеловеком. «Идея социальной революции—идея европейская. Из этого не следует,что именно западные народы более способны ее осуществить» '. Так писал Гер­ценв 1854 г.
Залогом русской социальной революции он считал крестьянскуюобщину, отсутствие развитой частной соб­ственности крестьян на землю, традицииколлективиз­ма, взаимопомощи, артельности в русском народе. Эти национальныеособенности он видел и в рабочих, ремес­ленных артелях. Русских рабочих попсихологическому складу он считал теми же крестьянами и полагал, что онипринципиально отличны от западноевропейских. На стихийный общинный социализм (вдругих местах он употребляет понятие «коммунизм») возлагал Герцен свои надежды,противопоставляя его как крепостничеству, так и капитализму.
Община испокон веков существовала в русской дерев­не, однакодо 40-х годов XIX в. несколько загадочным об­разом почти не привлекала вниманияученых и писате­лей. Может быть, потому, что она была чем-то абсолют­ноорганическим, очевидным и потому незаметным.
Своеобразная честь привлечь к общине внимание рус­ских выпалапрусскому социологу и этнографу Августу Гакстгаузену, который с благословения ис помощью цар­ского правительства совершил в 1843 г. большое путеше­ствие поРоссии, итогом которого явился изданный в Германии трехтомный труд«Исследование внутреннего состояния народной жизни и в особенности сельскихучреждений России» (1847—1852 гг.) '. Здесь-то Гакстгаузен и «открыл» общину,объявив ее в высшей степени благотворным учреждением, которое способствуетсохра­нению «добрых» патриархальных отношений между кре­стьянами, помещиками иправительством. Впрочем, не­смотря на сугубый монархизм автора, третий томтруда Гакстгаузена, трактующий вопрос об общине, был все же допущен в Россиюбез права перевода на русский язык.
Книга Гакстгаузена пришлась в России ко времени, чем иобъясняется ее необыкновенный общественный резонанс. Реакционные круги, вплотьдо правых славяно­филов, стремились использовать его «открытие» для уве­ковечения«патриархальных» крепостнических отно­шений. Герцен и другие революционныедемократы, критикуя монархизм и замаскированное крепостничест­во автора, хотеливидеть, независимо от этого, в рус­ской общине прообраз ячейки социализма. Вовторой половине XIX в. сельская община оказалась в центре дискуссий по вопросамобщественного развития Рос­сии.
Общине были присущи элементы демократии, порой защищавшиекрестьянскую массу как от произвола поме­щиков и правительства, так и от нарождавшихсякула­ков-мироедов. Но в конкретных условиях предреформенной и пореформеннойРоссии община могла стать и ста­ла преимущественно учреждением, в которомвоплоти­лись не социалистические, а феодально-крепостнические отношения.Прогрессивным во второй половине века мог­ло быть только капиталистическоеразвитие, а этому-то развитию община мешала, прикрепляя крестьянина к земле,препятствуя переливу рабочей силы в промыслы, увековечивая сословнуюзамкнутость, косность, заби­тость крестьянских масс.
Герцен не мог не видеть многие проявления тенденцийкапиталистического развития России. Любопытно. что он иногда называлобуржуазивание дворянства, со­единение феодальной эксплуатации крестьян скапитали­стической «распространением начал политической эко­номии». Для Герценаполитическая экономия его време­ни ассоциировалась с именами Мальтуса и Сэя ипред­ставлялась антигуманной наукой об обогащении немно­гих за счет многих, оспособах эксплуатации труда ка­питалом.
Внедрение «принципов политической экономии» в России он считалгибельным для народа и надеялся, что ему будет противостоять община, поскольку«ее экономи­ческий принцип—полная противоположность… положе­нию Мальтюса ':она предоставляет каждому без исклю­чения место за своим столом»2.Жестокому, антигуман­ному капитализму Герцен стремился противопоставитьпатриархальную гуманность русского сельского «мира», где все бедны, но с голодучеловек не умрет, если у сосе­дей есть чем поделиться с ним.
Герцен бесчисленное число раз объяснял, что он по­нимает подрусским социализмом. В одном из самых яр­ких мест он говорит; «Мы русскимсоциализмом называ­ем тот социализм, который идет от земли и крестьян­скогобыта, от фактического надела и существующего передела полей, от общинноговладения и общинного управлення,— и идет вместе с работничьей артелью навстре­чутой экономической справедливости, к которой стре­мится социализм вообщеи которую подтверждает нау­ка»3. В этой статье Герцен в несколькихярких фразах показывает пути зарождения и формирования социали­стических идей вРоссии и место в этом процессе Чер­нышевского, который тогда был уже в Сибири,па ка­торге.
Из цитаты видно, что Герцен считал важнейшим «со­циалистическим»элементом общины отсутствие безус­ловной частной собственности на землю(постоянный пе­редел земли в общине по размерам семьи). К сельской общине онприсоединяет и промысловую артель. Нако­нец, он указывает, что принципысоциализма подтверж­даются наукой, но конечно же не буржуазной политиче­скойэкономией его времени. Какую именно науку имел здесь в виду Герцен, мы незнаем. Теория, которая действительно стремилась соединить науку с социализмом,уже существовала, но Герцен не мог принять ее основ­ных положений.
При подготовке данной работы были использованы материалы ссайта www.studentu.ru