Предыстория династии Романовых

Автор: Кузьминых Яков Сергеевич
Предыстория династии Романовых
Содержание
Введение
1. От прозвища к фамилии
2. Романовы при Иване Грозном
3. Никита Романович Юрьев–Захарьин
4. Романовы при Борисе Годунове
Заключение
Список литературы
Введение
РОМАНОВЫ, правившая в России до 1917 царская фамилия, взошедшая на престол в 1613 по избранию Земского собора, ранее того принадлежавшая к знатным боярским фамилиям Московского государства и через первую супругу Ивана IV Васильевича, царицу Анастасию Романовну, урожденную Романову, родственная угасшему царскому дому.
Род бояр Романовых ведется с XIV в. от Андрея, сына Ивана, по прозвищу Кобыла. Андрей Кобыла принял на Руси христианство и поступил на службу к московскому князю Симеону Гордому, так что род Романовых — исконный московский род. Его сыновья и внуки служили московским князьям.
Некоторые советские и современные историки изображают предков Романовых, как хитрых, слабоумных и опасных людей для Отечества, целью которых была – захват престола Российского государства. И, это не смотря на такие факты, как верное служение Романовых московским князьям на благо страны, гонение на этот боярский род во времена царствования Бориса Годунова (когда многие из них были просто убиты) и, наконец, вольный выбор Земского собора и Русского народа в том, что на престоле быть именно Романову Михаилу Фёдоровичу.
Мы то знаем, что все представители Дома Романовых, начиная с Андрея Кобылы и заканчивая Святым Государём страстотерпцем Николаем II, не щадя живота своего защищали Отечество и самое главное, что было, есть и будет у России – живую Христову веру.
1. От прозвища к фамилии
Первым известным человеком в роду будущих Романовых был Андрей, сын Ивана, по прозвищу Кобыла1. В середине 14 в. он служил московскому князю Симеону Гордому, однажды пославшему его вместе с Алексеем Босоволоковым сватать ему невесту. И хотя Андрей Кобыла, как и Алексей Босоволоков, считались московскими боярами, у них были только прозвища вместо фамилий, при этом не очень благозвучные. В 1353 году Семён Гордый скончался от чумы, свирепствовавшей на Руси2. Об Андрее Кобыле больше ничего неизвестно, но его потомки продолжали служить московским князьям.
Как сообщают родословцы, потомство Андрея Кобылы было обширным. Он оставил пять сыновей, которые стали родоначальниками многих известных дворянских родов. Сыновей звали: Семён Жеребец (не в честь ли Семёна Гордого получил он своё имя?), Александр Ёлка, Василий Ивантей (или Вантей), Гаврила Гавша (Гавша – то же, что и Гавриил, только в уменьшительной форме; такие окончания имён на «ша» были распространены на Новгородской земле) и Фёдор Кошка3. Кроме того, у Андрея был брат Фёдор, который прозывался Шевлягой, что на современном языке переводится как «Кляча»4. От него произошли дворянские фамилии Мотовиловых, Трусовых, Воробьиных и Грабежевых. Однако каково же было происхождение самих братьев Андрея и Фёдора Ивановиче?
Родословцы 16 – нач. 17 века ничего не сообщают об этом. Но уже в первой половине 17 века, когда Романовы укрепились на русском престоле, появилась и легенда об их предках.
В годы правления Петра I авторитет Запада настолько был велик в высших эшелонах власти России, что русские аристократы старались найти своих предков обязательно оттуда, из варягов или других иностранцев. Царь являлся главным инициатором этих поисков. Он назначил герольдмейстером своего родственника Степана Андреевича Колычёва, который и старался реализовать пожелания Петра I. В 1722 году Колычёв возглавил Герольдмейстерскую контору при Сенате, особое учреждение, занимавшееся государственной геральдикой и ведавшее учётом и сословными делами дворянства.
Именно тогда утверждалось мнение, что Рюрик принадлежит к потомкам Прусса, который в свою очередь, считался одним из наследников римского императора Августа. В свете этого утверждения Колычёв «со товарищи» создали миф, в котором говорилось, что предок Романовых пришёл из Прусской земли. Теперь о происхождении Андрея Кобылы можно было узнать следующее.
В 373 (или даже в 305 – м) году после Рождества Христова прусский король Прутено отдал королевство брату Вейдевуту. Потомком Вейдевута был Дивон. Он жил в 13 веке и постоянно оборонял свои земли от рыцарей – меченосцев. Наконец в кон. 13 в. его сыновья – Руссинген и Гланда Камбила приняли крещение, а чуть позже Гланда (Гландал или Гландус) Камбила приехал на Русь служить московскому князю1. Следовательно, «голубая» королевская кровь в жилах представителей Романовых текла всегда, но была она импортная, прусская. Однако память о предке Романовых по прозвищу Кобыла жила и надо было её как–то совместить с красивым мифом. Колычёв и его команда находила простое объяснение: приезжего пруссака с трудными для русского произношения именами записали проще – Андрей Иванович Кобыла.
Миф красивый и объяснение простое, но серьёзно в него никто не верил. Искусственность этого рассказа очевидна. Тем не менее «прусская» легенда, повторим, стала очень популярной и официально была зафиксирована в «Общем гербовнике дворянских родов Всероссийской Империи», созданном по инициативе Павла I, решившего упорядочить всю русскую дворянскую геральдику.
Со временем, по мере развития исторической науки, учёные опровергали реальность «прусских» корней Романовых. Такой знаменитый знаток русской генеалогии, как А. А. Зимин, писал, что Андрей Кобыла «происходил, вероятно, из коренных московских землевладельцев». Но, как бы то ни было, именно Андрей Иванович остаётся первым достоверным предком романовского рода.
Вернёмся к реальной родословной его потомков. Старший сын Кобылы – Семён Жеребец (часто представители одной семьи носили очень близкие по смыслу прозвания) стал родоначальником дворян Лодыгиных, Коновницыных, Кокоревых, Образцовых, Горбуновых. Из них наибольший след в русской истории оставили Лодыгины и Коновницыны. Лодыгины происходят от сына Семёна Жеребца – Григория Лодыги («лодыга» — древнерусское слово, означавшее подножие, подставку, щиколотку)1. К этому роду принадлежал, например, знаменитый электротехник Александр Николаевич Лодыгин (1847 – 1923), один из основателей электротермии. В 1872 году изобрёл угольную лампу накаливания2.
Коновницыны происходят от внука Григория Лодыги – Ивана Семёновича Коновницы. Среди них прославился генерал Пётр Петрович Коновницын (1764 – 1822), герой многих войн, которые вела Россия в конце 18 – нач. 19 века, в том числе Отечественной войны 1812 г. Он отличился в сражениях за Смоленск, Малоярославец, в Битве народов под Лейпцигом, а в Бородинском сражении командовал Второй армией после ранения князя П. И. Багратиона. В 1815 – 1819 гг. Коновницын был военным министром, а 1819 г. возведён вместе с потомством в графское достоинство Российской Империи3.
От второго сына Андрея Кобылы – Александра Ёлки пошли роды Колочевых, Сухово – Кобылиных, Стербеевых, Хлуденевых, Неплюевых1. Старший сын Александра Фёдор Колыч (от слова «колча», т. е. хромой) стал родоначальником Колычёвых. Из представителей этого рода наиболее известен Св. Филипп (в миру Фёдор Степанович Колычёв) (1507 – 1569), митрополит Московский и всея Руси в 1566 – 1568. Публично выступал перед царём Иваном IV Грозным с осуждением опричных казней. Заточен в Отроч – Успенский монастырь, задушен Г. Л. Скуратовым – Бельским по приказу царя2. В 1652 г. при царе Алексее Михайловиче Филипп был канонизирован Русской православной церковью3.
Сухово – Кобылины происходят от другого сына Александра Ёлки – Ивана Сухого (т. е. худощавого). Наиболее ярким представителем этого рода был драматург Александр Васильевич Сухово – Кобылин (1817 – 1903), автор трилогии «Свадьба Кречинского», «Дело» и «Смерть Тарелкина». В 1902 г. он был избран почётным академиком Петербургской академии наук.
Младший сын Александра Ёлки – Фёдор Дютка (Дюдка) стал основателем рода Неплюевых. Среди Неплюевых выделяется Иван Иванович Неплюев (1693 – 1773), государственный деятель и дипломат. В 1721 – 1734 российский резидент в Турции, участник многих дипломатических переговоров. С 1742 г. был наместником Оренбургского края, с 1760 г. сенатор и конференц – министр4.
Потомство Василия Ивантея пресеклось на его сыне Григории, умершем бездетным.
От четвёртого сына – Гаврилы Гавши пошли Боборыкины. Этот род дал талантливого писателя Петра Дмитриевича Боборыкина (1836 – 1921), русский писатель, почётный академик Петербургской академии наук (1900). В многочисленных романах («Дельцы», «Китай – город», «Василий Тёркин»), повестях и пьесах изобразил жизнь различных слоёв русского общества 2 – й половины 19 в.
Наконец, пятый сын Андрея Кобылы – Фёдор Кошка был непосредственным предком Романовых (от него – то и пошёл «Кошкин род»1). Он служил Дмитрию Донскому и неоднократно упоминается в летописях среди его приближённых. Перед смертью Кошка принял постриг и был наречён Феодоритом. Его семейство породнилось с московской и тверской княжескими династиями – ветвями рода Рюриковичей. Так, дочь Фёдора – Анна была выдана замуж за микулинского князя Фёдора Михайловича. Микулинский удел был частью Тверской земли, а сам Фёдор Михайлович – младшим сыном тверского князя Михаила Александровича2.
После тверских в орбиту матримониальных планов Кошкиных попали и московские князья. Среди сыновей Кошки был Фёдор Голтяй, на дочери которого, Марии, женился один из сыновей серпуховского и боровского князя Владимира Андреевича – Ярослав. От брака с внучкой Фёдора Кошки Ярослав имел сына Василия, который унаследовал боровско – серпуховский удел, и двух дочерей – Марию и Елену. В 1433 г. Мария была выдана замуж за юного московского князя Василия Васильевича, известного в истории под именем Василия II (Тёмного). Так впервые породнились Рюриковичи с бывшими слугами Кобылиными – Кошкиными – Голтяевыми3.
Про жизнь великой княгини Марии Ярославны нельзя сказать, что она была спокойной и гладкой. Супруг находился в долголетней войне против своих же родственников, претендовавших на Московский престол. Сначала Василию Васильевичу пришлось бороться с дядей – Юрием Дмитриевичем Галицким, а после его смерти в 1434 г. – его сыновьями Василием и Дмитрием. Война шла с переменными успехами: Юрий Дмитриевич дважды изгонял племянника из Москвы. В 1435 г. уже Василий Васильевич захватил своего двоюродного брата Василия Юрьевича и приказал ослепить его. С тех пор стали называть последнего Василием Косым.
Но судьба переменчива, а евангельский завет: поступай с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой, через 11 лет показал свою верность на судьбе Василия II. В 1446 г. двоюродные братья подкараулили его с семьёй на дороге к Троицкому монастырю. Все женщины: мать Софья Витовна, тёща Мария Фёдоровна и супруга Мария Ярославна оказались в плену у Дмитрия Шемяки. Сам же Василий Васильевич, как ранее его двоюродный брат и тёзка, лишился зрения и стал Василием Тёмным. 15 сентября 1446 г. ослеплённый князь был отпущен, но женщины продолжали оставаться в плену. Только в феврале следующего года была отпущена Софья Витовна, а затем – обе Марии: жена и тёща1.
От Марии Ярославны Василий II имел несколько сыновей, в том числе Ивана III. Таким образом, все представители московской княжеской династии, начиная с Василия II и вплоть до сыновей и внучки Ивана Грозного, были потомками Кошкиных по женской линии.
Потомки Фёдора Кошки последовательно носили в качестве родовых фамилий Кошкиных, Захарьиных, Юрьевых и, наконец, Романовых. Помимо дочери Анны и сына Фёдора Голтяя, о которых говорилось выше, Фёдор Кошка имел сыновей Ивана, Александра Беззубца, Никифора и Михаила Дурного. Потомки Александра прозывались Беззубцевыми, а потом Шереметевыми и Епанчиными2. --PAGE_BREAK--
Шереметевы – один из самых старых знаменитых русских дворянских родов. Наверное, наиболее известным из Шереметевых являлся Борис Петрович Шереметев (1652 – 1719). Сподвижник Петра Великого, один из первых русских генералов – фельдмаршалов (первый русский по происхождению), он участвовал в Крымских и Азовских походах, прославился победами в Северной войне, командовал русской армией в Полтавской битве.
Епанчины менее заметны в русской истории, но и они оставили в ней свой оригинальный след.
Собственно, род Романовых происходит от старшего сына Фёдора Кошки – Ивана1, который был боярином Василия I. Сын Ивана Кошки Захарий Иванович входит в состав Боярской Думы. У Захария было три сына. Младший Василий начал род Ляцких (Лятских). Старший сын Захария – Яков Захарьич был боярином и воеводой при Иване 3 и Василии 3. Именно Яков в качестве наместника великого князя в Новгороде занимался выселением наиболее опасных новгородских боярских семей в Москву, Владимир, Нижний Новгород и другие города. Против него же новгородские бояре организовали заговор, который был раскрыт, а заговорщики были казнены или высланы. Потомки Якова Захарьича образовали дворянский род Яковлевых2.
Средний сын Захария – Юрий Захарьич, боярин и воевода при Иване III, как и старший брат сражался с литовцами в знаменитой битве у реки Ведроши в 1500 г. Его женой была Ирина Ивановна Тучкова, представительница известного боярского рода.
В период великого княжения Василия Ивановича III выделяется сын Юрия Захарьича – Михаил Юрьевич, но уже не Кошкин, как предыдущие братья, а Захарьин, потому что имя деда становится фамилией. Он был ратным воеводой в походах под Смоленск (1512 – 1514) и на Казань (1524), в качестве надзирающего «у всего наряду» (пушек). Исполнял Захарьин и важные дипломатические поручения: в 1511 г. был послом в Литве об обидах и убытках, а также с порученьем наладить тайную переписку великого князя с сестрой его, вдовствующей княгиней литовской Еленой. При почти постоянном участии Захарьина шли и переговоры с послами литовскими, Герберштейном и др. С 1511 г. Захарьин был окольничим, в 1520 г. пожалован в бояре. Близость его к великому князю ярко сказалась во время предсмертной болезни последнего. По его приказу Захарьин в числе немногих был вызван из Москвы к государю на совещания о духовной и потом все время находился при больном, поддерживал его при причащении, а в предсмертные минуты помогал его ослабевшей руке творить крестное знамение. В эпоху правления Елены авторитет Михаила Юрьевича Захарьина был настолько велик, что иностранные послы постепенно взяли за правило в начале каждого сложного дела обращаться именно к нему1. Однако в 1539 г. он умер, а Елена умерла годом раньше.
Оставил свой след в истории и самый младший сын Захария – Григорий Юрьевич. Участник многих военных походов. В 1547 г. стал боярином. Около 1556 г. принял иночество под именем Гурия, а умер в 1567 году. Он был противником князей Глинских2 и много способствовал восстанию против них черни во время московского пожара.
Фамилия же Романовых произошла от другого сына Юрия и Ирины окольничего Романа Юрьевича Захарьина. Именно его семья породнилась с царской династией.
2. Романовы при Иване Грозном
В декабре 1546 г. Иван Васильевич в беседе с митрополитом выразил два желания: во – первых, венчаться, но не великим князем, а царём; во – вторых жениться. Оба желания удивили митрополита и бояр: ещё никто не решался венчаться царём, а не великим князем, хотя Иван III и Василий III в некоторых случаях называли себя государями и царями. Удивил Иван Васильевич и тем, что отказался, как входило в тот обычай, искать себе невесту в других странах, убедительно аргументировав свой отказ: «могу не сойтись нравом с иностранкой: будет ли тогда супружество счастьем?»
Желания Ивана IV исполнялись быстро: 16 января 1547 г. в Успенском Соборе Московского Кремля он венчался на царство, а менее чем через три недели – 3 февраля женился на дочери Романа Юрьевича Захарьина – Анастасии. Семейная жизнь Ивана и Анастасии была счастливой. По сведению многих историков, среди пяти законных (венчанных) и двух незаконных жён Анастасия Романовна была самой любимой женой Ивана Грозного, а политика его в годы этого супружества была взвешенной и принесла стране самые благоприятные результаты. Молодая жена подарила супругу трёх сыновей и трёх дочерей. К сожалению, дочери умерли маленькими. Старший сын Дмитрий погиб в девятимесячном возрасте. Когда царская семья совершала паломничество в Кириллов монастырь, взяли с собой и маленького царевича. Путешествие проходило по рекам, на стругах. Однажды няня с царевичем и боярами ступила на шаткие сходни, и, не удержавшись, все упали в воду. Младенец захлебнулся1. Потом Иван назвал этим именем своего младшего сына от последнего брака с Марией Нагой. Впрочем, судьба и этого мальчика оказалась трагичной: в девятилетнем возрасте он погиб в Угличе. Имя Дмитрий для семьи Грозного было несчастливым.
Непростым характером обладал второй сын царя – Иван Иванович. Жестокий и властный, он мог стать абсолютным подобием отца. Но в ноябре 1581 г. царевич был смертельно ранен Грозным во время ссоры2.
После смерти наследника преемником Грозного стал его третий сын от Анастасии – Фёдор. В 1584 г. он стал Московским царём3. Фёдор Иванович отличался тихим и кротким нравом. Ему претила жестокая тирания отца, и значительную часть своего царствования он провёл в молитвах и постах, замаливая грехи своих предков. Столь высокий духовный настрой царя казался странным его поданным, из – за чего и появилась популярная легенда о слабоумии Фёдора. В 1598 г. он безмятежно заснул навеки, и престолом завладел его шурин Борис Годунов. Единственная дочь Фёдора Феодосия умерла1, немного не дожив до двухлетнего возраста. Так закончилось потомство Анастасии Романовны.
Своим добрым и мягким характером Анастасия сдерживала жестокий нрав царя. Но в августе 1560 г. царица умерла. После её смерти начался новый этап в жизни Ивана Грозного: эпоха его преступлений против собственной страны.
Женитьба Ивана Грозного на Анастасии выдвинула её родственников на авансцену московской политики. В первых рядах помощников царя появляется Даниил Романович Захарьин – брат Анастасии. Вместе с воеводой Юрием Булгаковым он после первого неудачного похода Ивана IV на Казань закладывал город Свияжск в 1550 г., подавлял восстания луговых черемисов (марийцев) в 1551 и 1556 гг., вёл переговоры с Польшей.
3. Никита Романович Юрьев–Захарьин
Но особенной популярностью пользовался другой брат царицы – Никита Романович Юрьев. В 1547 году, на свадьбе царя Иоанна Васильевича с Анастасией Романовной, Никита Романович, как один из братьев невесты, был «спальником» и «мовником». 3 ноября того же 1547 г. на свадьбе князя Юрия Васильевича с княжной Ульяной Дмитриевной Палецкой у постели была его жена Варвара Ивановна, а сам он должен был спать у постели князя Юрия, ездить с князем и мыться с ним в мыльне.
В 1547 – 1548 гг. в неудачном казанском походе, продолжавшемся с 11 декабря 1547 г. по 7 марта 1548 г., Никита Романович находился рындой у царя. В 1552 г., при взятии Казани, он, вероятно, был с царём, так как князь Курбский в своей «Истории» упомянул, что шурья, то есть Данила и Никита Романовичи, посоветовали царю немедленно вернуться в Москву.
В 1559 г. в ливонском походе он был товарищем князя Василия Семёновича Серебряного в передовом полку, а затем князя Андрея Ивановича Ногтева – Суздальского в сторожевом полку, где упоминается уже в чине окольничего. В 1560 г. в Разряде сказано: «А наперёд больших бояр и воевод ходили в войну: в большом полку боярин князь Василий Семёнович Серебряный да окольничий Никита Романович Юрьев»1. В 1552 г. ему пожаловано боярство.
Весной 1564 г. «по крымским вестям» (донесениям лазутчиков о готовящемся набеге), он был назначен в Каширу вторым воеводой правой руки, товарищем князю Ивану Фёдоровичу Мстиславскому; вторым воеводой в левой руке был князь Андрей Иванович Татев. Воевода большого полка князь Иван Дмитриевич Бельский писал государю, что князь Татев «списков не взял», а сам князь Татев писал государю, что ему «в левой руке быти не мочно для Никиты Романовича, что Никита в правой руке»2. Царь ответил обоим, чтоб он «списки взял, и в левой руке был, а меньши ему Никиты быти пригоже». По «тайной росписи» Юрьев должен был идти со сторожевым полком «с берега» навстречу царю Иоанну Васильевичу.
В августе того же 1564 г. он был вызван из Каширы в Москву для переговоров с литовским гонцом; из Коломны одновременно вызван князь И. Д. Бельский. В том же году, ввиду прихода крымских людей на Украину, Юрьев назначен в числе других бояр остаться в Москве. В начале 1565 г., когда царь Иоанн Васильевич разделил Московское государство на «опричнину» и «земщину», он оставил Никиту Романовича членом Земского правления. В мае 1565 г. Юрьев подписался под грамотой об отправке посольства в Ногайскую орду, к её новому владетелю Тип – Ахмету, сыну умершего в 1563 г. Измаила, заклятого врага крымского хана Девлет – Гирея3.
В 1566 г. после смерти своего брата Даниила Романовича, Юрьев стал дворецким и получил звание наместника Тверского. Из грамот от 15 января и 11 марта 1566 г. видно, что Иоанн Грозный, прогневавшись на своего двоюродного брата, князя Владимира Андреевича, дал ему вместо старинных его городов Старицы и Вереи с волостями свои два города Дмитров и Звенигород, тоже с волостями. Со стороны Иоанна при этой мене были бояре Иван Петрович Фёдоров и Никита Романович Юрьев, казначей Никита Афанасьевич Фуников и дьяк Путила Михайлов.
С 7 мая по 15 сентября 1566 г. в Москве находилось посольство от польского короля Сигизмунда – Августа к царю Иоанну Васильевичу: паны Хоткевич, Тишкевич и писарь Гарабурда; они желали заключения вечного мира, но Ближняя дума, состоявшая из князя Ивана Дмитриевича Бельского, Ивана Васильевича Большого Шереметева и Никиты Романовича, решили толковать с ними лишь о перемирии. 2 июля 1566 г. послам выданы грамота об отказе перемирии; под ней подписался и Юрьев. В 1567 – 1570 гг. в Москву неоднократно приезжали посольства от польского короля, и каждый раз Никите Романовичу выпадало вести с ним переговоры. В 1569 г. Юрьев по росписи от Польской Украины назначен быть в правой руке товарищем у князя Ивана Феодоровича Мстиславского, а в случае прихода крымских людей идти «за реку», то есть за Оку, с передовым полком. В 1570 г. он был оставлен на Москве, когда ратные люди посланы «на берег» по крымским вестям. В 1571 г. Никита Романович и Феодор Васильевич Шереметев ставили город на одном из полуостровов озера Нещерди, в нынешней Витебской губернии, близ границ Себежского и Невельского уездов.
В 1572 г. в зимнем походе царя Иоанна в Великий Новгород и против шведов Юрьев был одним из воевод передового полка затем оставлен в Новгороде, в числе городовых воевод. В январе 1574 г. царь Иоанн Васильевич послал Никиту Романовича в ливонский поход товарищем ногайского мурзы Афанасия Шейдяковича в большом полку. Когда поход окончился, расписаны были воеводы по полкам «Литовской Украйны», и вторым воеводой большого полка (первым воеводой был царь Симеон Бекбулатович) оставлен Никита Романович, а вторым воеводой в правой руке – князь Андрей Васильевич Репнин1.
В мае 1574 г. Романов стоял с полком правой руки в г. Мышеге Тарусского уезда «для прихода крымских людей». Незадолго до того, в феврале 1574 г., он назначен был вместо умершего князя Михаила Ивановича Воротынского начальником над сторожевой и станичной службой2.
В 1575 г. участвуя в ливонском походе, Никита Романович взял город Пернау и изумил жителей великодушием, предоставив им право добровольно присягнуть московскому царю или удалиться из города со всем своим имуществом. В 1577 г. Никита Романович был снова назначен участвовать в ливонском походе, в Новгороде по росписи у него должны были к Преполовению собраться костромичи, галичане, Вотская и Обонежская пятины. Весной царь Иоанн прибыл в Новгород с обоими царевичами, Никита Романович предводительствовал правой рукой. В том же 1577 г. он был в числе судей для разбора местнических счётов по челобитью Фомы Афанасьевича Бутурлина на Ивана Васильевича Шереметева Меньшого; суд не состоялся, так как Шереметев погиб в сражении под Колыванью. В конце 1578 г. начались сильные приготовления к войне со Стефаном Баторием, во главе бояр и приказных людей из земщины показан Никита Романович3.
Вскоре после погребения царевича Иоанна 27 ноября 1581 г. Никите Романовичу пришлось делать распоряжения и рассылать грамоты, чтобы были наготове со всей службой стрелецкие голова и сотники, назначенные в случае заключения мира с Польшой ехать в Холм, Великие Луки, Невель и Заволочье. 18 февраля 1582 г. Антоний Поссевин был принят в Москве царём Иоанном Васильевичем, в «ответе» с ним назначены быть Никита Романович, два думных дворянина и дьяки.    продолжение
--PAGE_BREAK--
Перед смертью царь Иоанн Васильевич поручил своих сыновей Феодора и Дмитрия нескольким приближённым и именитым людям; во главе их, несомненно, стоял Никита Романович тогда ещё – Юрьев1.
4. Романовы при Борисе Годунове
После смерти Ивана Грозного, в первые годы правления Фёдора Ивановича, как и боялись 21 год назад некоторые бояре, фактическим правителем государства на короткое время стал представитель рода Захарьиных–Юрьевых – Никита Романович. Кроме того, большим значением пользовался шурин царя Борис Годунов, князь И. Ф. Мстиславский и дьяки Щелкаловы. Никита Романович находился в родстве, хотя и в дальнем, с Борисом Годуновым, так как отдал свою дочь Ирину за Ивана Ивановича Годунова, его троюродного племянника; будучи женаты на двух родных сёстрах, княжнах Горбатых – Шуйских, Никита Романович и князь Иван Фёдорович Мстиславский были свояками; к Щелкаловым Никита Романович относился весьма дружелюбно, так как ценил в них ум и выдающиеся государственные способности. Из этого ясно, что в первые месяцы царствования Феодора, пока Никита Романович был здоров, власть сосредоточивалась в кружке лиц, которые находились между собой в родственных и дружеских отношениях.
Однако в 1584 г. Никита Романович сильно занемог и не был уже в состоянии принимать участие в делах правления. Перед кончиной он принял пострижение и даже схиму. В Новоспасском монастыре на памятнике написано: «Лета 7094 (1586), апреля в 23 день, представился раб Божий болярин Никита Романович Юрьев – Захарьин, во иноцех Нифонт схимник».
От первого брака с Варварой Ивановной Ховриной у него не было детей. От второго, с княжной Евдокией Александровной Горбатой – Шуйской, он имел шестерых сыновей: Феодора (впоследствии патриарха Филарета), Александра, Михаила, Ивана, Василия и Льва, и шесть дочерей. Иулиания умерла во младенчестве; Анна была замужем за князем Феодором Ивановичем Троекуровым; Евфимия – за князем Иваном Васильевичем Сицким (обоих, жену и мужа, при царе Борисе постригли в монашество); Марфа – за князем Борисом Камбулатовичем Черкасским; Ирина – за боярином Иваном Ивановичем Годуновым; Анастасия – за боярином, князем Борисом Михайловичем Лыковым1. Сыновья Никиты Романовича были известны в конце царствования Феодора Иоанновича, а так же при царе Борисе, под именем «Никитичей», что указывало на их сплочённость и дружбу между собой. Они – то и стали называться не Захарьиными и не Юрьевыми, а Романовыми по своему деду, Роману Юрьевичу.
При царе Фёдоре Ивановиче Фёдор Никитич Романов и Борис Фёдорович Годунов занимали равное положение: оба являлись ближними воеводами, если царь находился при армии; получали равной важности поручения. Необходимо, однако, учитывать, что вскоре при дворе в разных должностях появились братья Фёдора Никитича: сначала – Александр, потом – Иван. Годунов же оставался один.
Однако в последние годы жизни Фёдора Ивановича мечта занять место не только у трона, но и на самом троне, всё чаще тревожила Бориса Фёдоровича…
7 января 1598 г. Фёдор Иванович умер, не оставив наследника. Девятого января совершилось погребение Фёдора в храме Архангела Михаила. Народ любил почившего государя, приписывая действию его молитв благосостояние Отечества2.
К этому времени был мёртв и последний сын Ивана Грозного Дмитрий, убитый в 1591 г. Следовательно, мужская линия Рюриковичей прервалась. В сложившейся обстановке два человека имели возможность претендовать на престол: Фёдор Никитич Романов и Борис Фёдорович Годунов. Кто из них больше достоин его? Ссылаясь на С. Буссора, он говорит о том, что царица Ирина убеждала Фёдора Ивановича вручить царский скипетр брату её Годунову; «но царь предложил скипетр старшему из своих двоюродных братьев, Фёдору Никитичу Романову, имевшему на престол ближайшее право; Фёдор Никитич уступил скипетр брату своему Александру, Александр – третьему брату, Ивану, Иван – Михаилу, Михаил – какому – то знаменитому князю…»1
Ни сам Фёдор Никитич Романов, ни его братья занимать трон не спешили, уступая его друг другу и даже вызывая тем самым гнев умирающего царя: «Царь, долго передавая жезл из рук в руки, потерял терпение и сказал: «Так возьми же его, кто хочет».
Иначе вёл себя в этой обстановке Борис Годунов: «Тут сквозь толпу важных особ протянул руку Годунов и схватил скипетр», несмотря на то, что умирающий царь «благословил и приказал быть на престоле Московского государства братаничу своему Фёдору Никитичу Романову»2.
С восшествием на престол Бориса Годунова всё переменилось. Ненавидевший всю романовскую семью, боявшийся их как потенциальных соперников в борьбе за власть, хитрый узурпатор одного за другим начал убирать своих противников. Пытаясь обезоружить Романовых признанием их высокого боярского положения, он в то же время окружил их недоверчивым надзором, а когда почуял, что не тверда почва под его престолом, не колебался, где искать корней опасности для своей власти и своих династических планов: в 1601 г. взята была под стражу и на розыск вся семья бояр Романовых. Гласно их обвинили в колдовстве, будто бы найдя у одного из них, Александра Никитича, какое – то «коренье»3. Однако арестовали не только Александра Никитича, не только всех Романовых, но и всех родственников, и друзей: Шестуновых, Черкасских, Репниных и др4.
И начиная с 1601 г. на Романовых обрушились репрессии. Александр, Михаил и Василий Никитичи не пережили царской опалы. Летописцы говорят, что Александра удавили в ссылке, у берегов Белого моря. Василий и Иван были посланы в Пелым. Борис велел их содержать строго, однако не мучить. Но слуги Бориса показывали ему более усердия, чем он, по – видимому, того требовал. Василий скоро умер от дурного обращения с ним приставов. Михаила Никитича держали в земляной тюрьме в Ныробской волости, в окрестности Чердыни. До сих пор показывают там, в церкви его тяжёлые цепи1.
Старшего брата – Фёдора Никитича, которого Борис Годунов боялся как наиболее законного претендента на царский трон, насильно постригли в монахи (под именем Филарета) и отправили в далёкий Антониев – Сийский монастырь в Архангельский уезд. Такая же участь постигла его жену Ксению Ивановну Шестову. Постриженная под именем Марфы, она была сослана в Заонежье, в Егорьевский погост Толвуйской волости2. Её малолетние дочь Татьяна и сын Михаил (будущий царь) были заточены в Белоозеро с тёткой Настасьей Никитичной. Позднее дети были перевезены в с. Клин. Жизнь Филарета в монастыре была обставлена очень сурово: пристава пресекали всякие сношения его с внешним миром, изнуряли грубым соглядатайством и мелочными притеснениями, жалуясь в то же время в Москву на его запальчивый нрав. С появлением в 1605 г. известий о движениях Лжедмитрия Филарет стал высказывать надежду на скорые перемены в своей судьбе. 30 июня 1605 г. Лжедмитрий возвёл его в сан ростовского митрополита3. Филарет редко наезжал в свою митрополию, проживая большей частью в Москве. По воцарении Василия Шуйского Филарет ездил в Углич открывать мощи Дмитрия Царевича. В 1609 г. Ростов подвергся нападению тушинцев; Филарет, запершийся с народом в соборе, был схвачен и с бесчестием отправлен в Тушино. Однако Тушинский вор, по мнимому своему родству с Филаретом, назначил его Патриархом Московским и всея Руси. И это в то время как в Москве действовал законный патриарх – Гермоген. Однако Гермоген понимал ситуацию, в которой оказался Филарет, и в одной из своих грамот писал: «…а которые взяты в плен, как Филарет … не своею волею, но силой, … таких мы не порицаем, но молим о них Бога»1.
В качестве наречённого патриарха Филарет рассылал грамоты по церковным делам в области, признававшие власть Тушинского вора, а после его бегства в Калугу участвовал в переговорах тушинцев с польским королём о приглашении последнего на русский престол. Когда Рожинский в марте 1610 г. сжёг Тушино, отряд польских тушинцев, отступивший к Иосифо – Волоколамскому монастырю, захватил с собой и Филарета. По разбитии этого отряда русским войском он получил свободу. После свержения Шуйского Филарет по указанию Жолкевского, желавшего удалить из Москвы наиболее влиятельных лиц, был назначен вместе с князем В. В. Голицыным в посольство к польскому королю Сигизмунду для заключения договора о вступлении на русский престол Владислава. Переговоры не привели ни к чему, и по получению известия о приближении к Москве ополчения Ляпунова, Трубецкого и Заруцкого послы были арестованы. Филарет пробыл в плену у поляков до 1619 г.2
В 1612 г. Марфа, выпущенная поляками из Кремля во время его осады войсками второго ополчения, уехала с сыном в свою костромскую вотчину Домнино. 14 марта 1613 г. она принимала в Костромском Ипатьевском монастыре соборное посольство и, сначала несколько раз отказавшись, всё – таки благословила сына на царство.
Список литературы
Карамзин Н. М. Предания веков/Сост., вступ. ст. Г. П. Макогоненко; комм. Г. П. Макогоненко и М. В. Иванова; Ил. В. В. Лукашова. – М., 1989
Ключевский В. О. Курс русской истории. Часть 3. Петроград, 1918
Костомаров Н. И. История Руси Великой: В двенадцати томах. Том 1, 2: Русская история в биографиях её главнейших деятелей. – Сост., подготовка текста и коммент. С. Д. Ошевского. – М., 2004
Кулюгин А. И. Правители России. – Издание 3 – е, исправленное. – М., 2004
Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 9, 10 Кл. – Ку., Ку. – Ма. – М., 2003
Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 12. Мо. – Но. – М., 2004
Пресняков А. Е.Российские самодержцы/Сост., автор предисловия и приложения доктор исторических наук А. Ф. Смирнов. М.: Книга, 1990
Протоиерей О. Пэнэжко. Город Киржач, храмы Киржачского и Кольчугинского районов Владимирской области. Владимир, 2005
Пчёлов Е. Романовы. История династии. М.: ОЛМА – ПРЕСС, 2004
Чунаков А. В. «От Ипатьевского монастыря до Ипатьевского дома» (История, культура, быт и нравы царей династии Романовых). М., 2004