ПЛАН
I Вступление
1.Что такое романтизм ?
2.Взгляды А.С. Пушкина на романтизм.
II Основная часть
1.Романтическая лирика:
а) Обращение А.С. Пушкина к классической мифологии.
б) “Человеческая свобода” и “мелкость общественных верхов”.
в) “Бесстрастие” и “огненная страсть”.
г) “ Образ нации” в лирике Пушкина.
д) “ Морские пейзажи”.
е) Романтическая лирика Пушкина — вдохновение композиторов. 2.Романтическая поэма А.С. Пушкина “ Кавказский пленник”
а) Пленник- психологический портрет пушкинского современника.
б) Тема свободы.
в) Душевная охладелость героя.
г) Тема “огня” и “холода”.
д) Ревность и душевный героизм Черкешенки.
е) Общее значение поэмы.
III Заключение.
Вклад А.С. Пушкина-романтика в русскую литературу.
а) Содержательный романтический мир страстей.
б) “Солнце нашей поэзии закатилось!” Что такое романтизм. “Всякий по-своему его определяет и видит!” — писал о романтизме в 1826 г. поэт Н.М. Языков[1]. А в 1958 году, через 132 года, современный исследователь П. С. Мейлах отметил то же самое: “… Ни в одной области литературоведения нет стольких противоречий, такой разногласицы, как в области понимания романтизма”[2]. Что такое романтизм каждый определяет по-своему. В своем учебнике для вузов А.Н. Соколов делает акцент на социально-исторической характеристике романтизма: “Русский романтизм, порожденный надвигающимся переломом в развитии России, стал в основном выражением новых антифеодальных освободительных тенденций в общественной жизни и мировоззрении”[3]. Но романтики описывают не только эпоху, но и самого человека. Положительный герой романтической литературы- это “человек неистовых страстей, интеллектуально-психологически возвышающийся над толпой, мечтательно устремленный в будущее”[4]. Что же такое романтизм для вас? Какой бы ни был ответ, я думаю, каждый при слове романтика вспомнит незабвенные строки из стихотворения Пушкина: “ Я помню чудное мгновенье .” Да и не удивительно, ведь поэзия Пушкина высшее выражение ценностей общечеловеческих: любви, дружбы, чести, совести, справедливости, милосердия, неприятия всяческого произвола, унижения личности. Вся поэзия Пушкина — это его лирический дневник. Поэзия не только его “ памятник”, но и его “душа в заветном мире”. Пушкинская муза — муза возвышенная. Кто до него мог так возвышенно воспеть все тончайшие оттенки любовного чувства? Тут все- и легкая уверенность, и глубокая страсть, и ревность, и ожидание новой, и добродушная насмешка над девичьим кокетством. Вот проходит мимо девушка, и рождаются такие замечательные стихи: Когда нечаянно пройдет передо мной Младое, чистое, небесное созданье, Пройдет и скроется?.. Ужель не можно мне, Любуясь девою в печальном сладострастье, Глазами следовать за ней и в тишине Благословлять ее на радость и на счастье, И сердцем ей желать все блага жизни сей, Веселый мир души, беспечные досуги, Все- даже счастие того, кто избран ей, Кто милой деве даст название супруги. Маяковский восхищался одним пушкинским стихом как высшим проявлением любовного чувства. Он предельно лаконичен: Я знаю, путь уж мой измерен, Но, чтоб продлилась жизнь моя, Я утром должен быть уверен, Что с вами днем увижусь я. Может быть с Пушкиным мы только и научились понимать, что такое Любовь? Возвышение — это мечта об идеале женщины-“чистейшей прелести чистейший образец”, “гений чистой красоты”, которую заронил Пушкин в сердце русского, и которою тот с тех пор безнадежно болен. Безусловно, Пушкин является самым блестящим примером писателя-романтика. Многие люди пытались проанализировать его романтизм. Но как же все-таки понимает романтизм сам Пушкин? Взгляды Пушкина на романтизм. У Пушкина взгляды на романтизм вполне соответствовали духу его романтического творчества. Большинство замечаний и высказываний Пушкина о романтизме относится к 1824-1825 годам, когда были завершены или завершались южные поэмы (в 1824 году были написаны “Кавказский пленник” и “Бахчисарайский фонтан”, в октябре того же года были закончены “Цыганы” ). Пушкин часто подчеркивал свое несогласие с наиболее распространенными определениями романтизма. Он писал друзьям: “Сколько я ни читал о романтизме, все не то.”[5] В шестой главе “ Евгения Онегина”, Пушкин, цитируя предсмертные стихи Ленского замечал: Так он писал темно и вяло (Что романтизмом мы зовем, Хоть романтизма тут нимало Не вижу я; да что нам в том ?) Это ироническое замечание по поводу стихов было похоже на сделанное Пушкиным позднее, в 30-е годы категорическое заявление: нельзя относить к романтической литературе “все произведения, носящие на себе печать уныния или мечтательности”[6]. Взгляды Пушкина на романтизм были прежде всего антиклассическими. Пушкин высмеивал и осуждал тех, кто пишет “по всем правилам парнасского православия”[7]. Он утверждал, что романтическая школа “есть отсутствие всяких правил, но не всякого искусства”[8]. Пушкин рассматривал романтизм как подлинную революцию в области формы. В одном из писем к П.А. Катенину он говорил о “ перевороте” в словесности, который должны произвести романтики[9]. Теоретические позиции Пушкина определяли и его взгляды на конкретную историю романтизма. Пушкин относил к романтической литературе произведения Данте, Шекспира, Сервантеса, Лопе де Вега и многих других писателей. Это довольно неожиданно, но с точки зрения теорий Пушкина, который считал самой привлекательной чертой поэта-романтика художественную смелость разрыва с общепринятыми нормами, было вполне логичным. Таким образом, Пушкин теоретически определял романтизм как отказ от старых классических литературных форм. В своей переписке Пушкин дал ряд высказываний о романтических героях в жизни. Эти высказывания проливают яркий свет на то, в чём он видел содержание романтизма. Пушкин не считал, что романтических героев в современной ему русской жизни можно найти только среди разочарованных молодых людей. читающих Байрона. Он связывал с понятием романтизма людей, совершенно чуждых чувствам уныния и разочарованности. Это люди, отличающиеся бурными страстями, которые являются героями самых необыкновенных приключений, поднимающих человека над обыденностью. Таким образом Пушкин включал в интеллектуально-психологическую сферу романтизма необыкновенное, поднимающее человека над повседневностью. Как художник он воплотил это в своих произведениях. Пушкин хотел нарисовать в своих романтических произведениях именно современного героя. В “ равнодушии к жизни, к её наслаждениям”, в “преждевременной старости души”, т. е. в душевной охладелости романтического героя, он видел “отличительные черты” “ молодёжи 19-го века”[10]. Впервые в русской романтической литературе Пушкин создаёт образ современного героя. живущего интересами и волнениями своего века. Этим объясняется успех пушкинских “южных поэм”. В противоречивом внутреннем мире их главных героев и в их необычайной судьбе современники узнавали самих себя. Пушкин-романтик изображает исключительные, чаще всего контрастные психологические состояния, непохожие на пошлую уравновешенность среднего человека. В романтической лирике Пушкина нарисованы или “могучая страсть”, подчиняющая все переживания и поступки человека, или душевная охладелость. То же мы находим в южных поэмах Пушкина. В “Кавказском пленнике” Черкешенка- “страстная дева”, полная “восторгов сердца”. Ей противопоставлен Пленник, который погубил “ страстями сердце”, стал “жертвою страстей”. Он почти совершенно охладел душой. В “Бахчисарайском фонтане” Заремой владеют “порывы пламенных желаний”, она “для страсти рождена” и говорит “языком мучительных страстей”. Но тут же нарисован образ разочарованного героя- татарского хана Гирея. Он ещё в начале поэмы “скучает бранной славой”, а после смерти Марии приходит к полному унынию. В “Цыганах”, вершине романтизма Пушкина, “ всюду страсти роковые”. Поэт подчёркивает, что “ послушной душой” Алеко “играли страсти”. Играют они и Земфирой, и её любовником – молодым цыганом, и её матерью Мариулой. Но в поэме действует также охладевший герой – старый цыган, которому после любовной катастрофы “постыли… все девы мира”. Постараемся же теперь разобраться в этом лучше, на конкретном художественном материале романтических произведений Пушкина. Романтическая лирика Далеко не все лирические стихотворения Пушкина 1820-1824 годов могут быть названы романтическими. И в пору своего романтизма Пушкин написал ряд стихотворений, выдержанных в классическом духе и восходящих к русской литературе восемнадцатого века. В стихотворениях Пушкина романтического периода мы нередко находим не романтическое обращение к классической мифологии. На ней целиком построено пушкинское стихотворение 1824 года “Прозерпина”, начатое словами: Плещут воды Флегетона, Своды Тартара дрожат, Кони бледного Плутона Быстро к нимфам Пелиона Из Аида бога мчат. Эти строки пропитаны мифологией. И стиль стихотворений Пушкина романтического периода, заключающих мифологические мотивы, далёк от “разорванности” романтического стиля. Таковы превосходные антологические стихотворения “Муза” и “Нереида”: Среди зелёных волн, лобзающих Тавриду, На утренней заре я видел нереиду. Сокрытый меж дерев, едва я смел дохнуть: Над ясной влагою полубогиня грудь Младую, белую как лебедь воздымала И пену из власов струёю выжимала. У них плавные, как бы закруглённые концовки. И всё же самые яркие и смелые лирические произведения Пушкина 1820-1824 годов — это стихотворения романтические. Их пронизывает идея человеческой свободы. Пушкина- романтика возмущало не только отсутствие свободы в самодержавном государстве, его отталкивала душевная мелкость общественных верхов. Эту мелкость он подметил в графе М.С. Воронцове, под начальством которого был вынужден служить в Одессе. В стихотворении о нем Пушкин иронически противопоставил свойственный Воронцову “хороший тон” подлинно выдающимся умственным и моральным качествам: Он не хранил в своём запасе Глубоких замыслов и дум; Имел он не блестящий ум, Душой не слишком был отважен; Зато был сух, учтив и важен. (“Не знаю где, но не у нас” ). В романтической лирике Пушкина иногда рассказывается, как возникает бесстрастие, как исчезает страсть. Об этом говорится в стихотворении “Чёрная шаль”. Герой, переживший измену возлюбленной, “младой гречанки”, которую он “страстно любил”, и убивший её, приходит к полной душевной охладелости. Он навсегда забывает о женской красоте, совсем как старый цыган в пушкинской поэме “Цыганы”. Здесь есть даже совпадения текстов: С тех пор не целую прелестных очей, С тех пор я не знаю весёлых ночей. Гляжу, как безумный, на чёрную шаль, И хладную душу терзает печаль. ( “Чёрная шаль” )… С этих пор Постыли мне все девы мира; Меж ними никогда мой взор Не выбирал себе подруги, И одинокие досуги Уже ни с кем я не делил. ( Рассказ старого цыгана). В обоих случаях катастрофическое исчезновение страсти становится трагическим рубежом в жизни человека. ( “С тех пор”, “С этих пор” — именно черта во времени ). Но чаще, чем душевный холод, в лирике Пушкина -романтика мы видим душевное горение, мощную огненную страсть. Она появляется и тогда, когда Пушкин говорит о своей политической страстности поэта. “Страстею воли и гонениям я стал известен меж людей”, — пишет Пушкин в одном из посланий В.Ф. Раевскому. И всё же на первый план у Пушкина-романтика выдвигалась тема любви с её принципиальным психологизмом. Поэтому в любовных произведениях блистательнее всего была развёрнута его философия страстей и резче всего проявилась его убеждённость в том, что романтический поэт должен жить в стихии яркой, напряжённой страсти. С представлением о страсти у Пушкина связаны образы пламени. В сердце поэта живёт “пламенная страсть”, “пламенный восторг”, “лобзанья” возлюбленной “так пламенны”, “новый жар волнует кровь”, возлюбленная “вливает” в душу “огонь”, “юный пыл страстей”… Противопоставлен этому пламени образ того, что остаётся от любовного горенья- образ пепла. В “Сожженном письме” Пушкин пишет: Свершилось! Тёмные свернулися листы; На лёгком пепле их заветные черты Белеют… Грудь моя стеснилась. Пепел милый, Отрада бедная в судьбе моей унылой, Останься век со мной на горестной груди… Поэт называет пепел “милым”, “лёгким”. Для него пепел- единственная “отрада”. Это всё что осталось от любви, от всего того, что было ему дорого. Живущий в стихии страстей, поэт- романтик часто говорит об единственности своей любви, захватывающей всё его существо. “Всё в жертву памяти твоей” ,- обращается он к Воронцовой. Даже слава нужна ему лишь для того, чтобы она всегда напоминала о нём возлюбленной. В стихотворении “Желание славы”, посвящённом Воронцовой, читаем: Желаю славы я, чтоб именем моим Твой слух был поражён всечасно, чтоб ты мною Окружена была, чтоб громкою молвою Всё, всё вокруг тебя звучало обо мне… Это “единственное” чувство заставляет поэта жить с образом возлюбленной даже тогда, когда её нет с ним. Нередко в любовной лирике Пушкина возникает видение- воспоминание, заменяющее реальность. В стихотворении “Ночь”, посвящённом Амалии Ризнич, перед поэтом “в молчаньи ночи тёмной” с поразительной ясностью, возможной только при огромной силе чувства, предстаёт образ возлюбленной. Он слышит даже звуки её голоса, её страстные признания: Во тьме твои глаза блистают предо мною. Мне улыбаются, и звуки слышу я: Мой друг, мой нежный друг… люблю… твоя… твоя Такое же, только смягчённое видение-воспоминание есть в знаменитом стихотворении “К ***”. Поэт тоже видит лицо любимой женщины и слышит её голос: В томленьях грусти безнадёжной, В тревогах шумной суеты Звучал мне долго голос нежный, И снились милые черты. И в стихотворении “Ненастный день потух...”, посвящённом Воронцовой, перед поэтом видение — воспоминание. Но на этот раз оно исключительно зрительного порядка. Поэт видит возлюбленную на фоне южной природы движущейся “роскошной пелены” моря:… по горе теперь идёт она К берегам, потопленным шумящими волнами; Там, под заветными скалами, Теперь она сидит, печальна и одна… В любовной лирике Пушкина огромная эмоциональная сила переживаний поэта в большинстве случаев разрывает упорядоченность художественных форм. Стиль становится динамичным, остро экспрессивным и даже “разорванным”. Подобная “разорванность” отражает душевную взволнованность поэта и противоречивость его любовных переживаний, не поддающихся упорядоченности. Вопросы и восклицания сменяют друг друга в стихотворении “Желание славы”, где поэт сетует на интриги, возникшие в связи с этой любовью: И что же? Слёзы, муки, Измены, клевета, всё на главу мою Обрушилося вдруг… Что это я, где я? Стою Как путник, молнией постигнутый в пустыне, И всё передо мной затмилося! Какую бурю чувств мы видим в этих стихах! Мы ощущаем все переживания лирического героя. Стихотворение “Ненастный день потух” завершено предельно экспрессивным описанием одиночества возлюбленной: Одна… никто пред ней не плачет, не тоскует; Никто её колен в забвенье не целует; Одна… ничьим устам она не предаёт Ни плеч, ни влажных уст, ни персей белоснежных,… Никто её любви небесной не достоин. Не правда ль: ты одна… ты плачешь… Я спокоен… Но если… Всё это необыкновенно сильно. Ряды точек графически выражают взволнованную прерывистость и скачкообразность эмоций возлюбленного. Эти точки в то же время намекают на то, что скрывается в глубинах психологии поэта. И замечательнее всего последнее “Но если...”. Это внезапно обрывает стихотворение и даже лишает его внешней стройности и последовательности рифмовки. Это гениальное “Но если...”. Внезапный обрыв речи повествователя яснее, чем слова, раскрывает ревнивое волнение влюблённого. “Протяжённость” подразумеваемой мысли изображена многоточием, занимающим почти целую строку: поэт чувствовал бы себя глубоко несчастным, если бы любимая женщина была не одна и полюбила бы другого человека. Вся эта поэзия страстей и бесстрастия имела художественной целью раскрыть психологический. внутренний мир личности и воссоздать её образ. Но перед романтиками стояла и другая задача: отказываясь от традиций “классической” поэзии, они стремились нарисовать индивидуальный образ нации. Эту задачу решил романтик Пушкин. Подлинным шедевром пушкинского романтического воспроизведения русского национального колорита явилась “Песнь о вещем Олеге”. Здесь не только использовано летописное предание и блестяще нарисована эпоха древнегреческого язычества, но и взят явно романтический сюжет чудесного таинственного предсказания. Здесь у Пушкина появляется тема поэта-пророка, не подчиняющегося никакой земной власти, наделённого силой безошибочного предвидения, которое выделяет его из среды обыкновенных людей. Предсказывающий смерть Олега “вдохновенный кудесник” открывает собой длинный ряд таких пушкинских героев, как пророк из первого “Подражания Корану”, Андре Шенье, Моцарт и др. Об этом свидетельствуют слова “Песни”: Волхвы не боятся могучих владык, А княжеский дар им не нужен Правдив и свободен их вещий язык И с волей небесного дружен. Грядущие годы таятся во мгле; Но вижу твой жребий на светлом челе. В лирических стихотворениях Пушкина -романтика, изображающих жизнь разных народов, нет соответствующих пейзажей или же они не имеют почти ничего национально характерного. Нет пейзажей в стихотворениях “Гречанка верная !”, “Гречанке” (упоминается лишь достаточно абстрактное “небо Греции священной” ), “Чёрная шаль” ( упоминаются лишь “дунайские волны”, куда раб убийцы бросил мёртвые тела). И в “русских” произведениях Пушкина мало национальных пейзажных образов. Дать описание жизни разных народов на фоне соответствующих национальных пейзажей Пушкину удалось лишь в южных поэмах. Зато в пушкинской романтической лирике есть великолепные “личностные” пейзажные стихотворения, рисующие экзотическую природу и вместе с тем проникнутые глубоким и тонким психологизмом. Эти стихотворения связаны не с изображением какой-либо национальной среды, а с переживаниями самого поэта, с его восприятием жизни. Прекрасны морские пейзажи Пушкина-романтика. Пушкин видел в море воплощение непокорности и бунтарства. Недаром в его стихотворении “Узник” орёл, стремящийся на волю, звал поэта улететь “туда, где синеют морские края”. В стихотворении “Погасло дневное светило” волнение океана пробуждает в поэте воспоминания о его прошлых “желаниях и надеждах”, о прошлой “безумной любви”, которую он не в силах забыть, и бесконечно сильное стремление к новым впечатлениям. Не только о море, но и о волнении души поэта написаны строки этого стихотворения: Шуми, шуми, послушное ветрило, Волнуйся подо мной, угрюмый океан Я вижу берег отдалённый, Земли полуденной волшебные края; С волненьем и тоской туда стремлюся я; Воспоминаньем упоённый… И чувствую: в очах родились слёзы вновь; Душа кипит и замирает; Мечта знакомая вокруг меня летает; Я вспомнил прежних лет безумную любовь, И всё чем я страдал, и всё, что сердцу мило, Желаний и надежд томительный обман… В этих строках прекрасно сочетается волнующееся море и душа в волнении. Такова романтическая лирика Пушкина. Удивительно тонкая и возвышенная, она стала художественным материалом для многих крупных русских композиторов, находивших в ней мир благородных эмоций. На тексты этой лирики были написаны прекрасные романсы А.Н. Верстовского, М.И. Глинки, Н.А. Римского-Корсакова и др. Особенно замечателен романс Н.А. Римского-Корсакова, написанный на текст стихотворения Пушкина “Редеет облаков летучая гряда...”. Когда после слушания этого романса начинаешь читать пушкинское стихотворение, невольно повторяешь именно те интонации, которые даны в романсе Римского-Корсакова. Так органически сливается музыка с текстом романса. Но всё же основная область романтической лирики Пушкина — это область любовных переживаний. Поэтому все его романтические поэмы имели любовные сюжеты. В них ещё ярче, чем в романтической лирике, выразились сильные, “пламенные” страсти и полярная душевная охладелость. Так как же проявилось всё это в его поэмах? “Кавказский пленник”. Первая романтическая поэма Пушкина “Кавказский пленник”, законченная в феврале 1821 года, принесла ему успех, наибольший в его литературной деятельности. Успех был вызван тем, что читатели находили в ней образ современного романтического героя, отсутствовавший в допушкинской литературе. Легко убедиться в том, что основные психологические черты заглавного героя поэмы были в высшей степени современными. В Пленнике живёт яркое и смелое вольнолюбие. Он попадает на Кавказ именно потому, что ищет свободы, которой нет в неудовлетворяющем его “свете”- в цивилизованном обществе: Отступник света, друг природы, Покинул он родной предел И в край далёкий полетел С весёлым призраком свободы. Свобода! он одной тебя Ещё искал в пустынном мире. Сам сюжет поэмы организует тема свободы: герой, лишённый духовной свободы и стремящийся обрести её, попав в плен, лишается свободы физической. Таким образом, опять оказывается бессильным найти счастье. В поэме сказано о закованном в цепи Пленнике: Затмилась перед ним природа. Прости, священная свобода! Он раб. Другая важная черта Пленника душевная охладелость. Пленник не может ответить на чувство влюбившейся в него Черкешенки потому, что он лишился способности чувствовать. Об этом говорят его слова, обращённые к Черкешенке: Бесценных дней не трать со мною; Другого юношу зови. Его любовь тебе заменит Моей души печальный хлад…… Как тяжко мёртвыми устами Живым лобзаньям отвечать И очи, полные слезами, Улыбкой хладною встречать! Правда, даже эта душевная охладелость не заставляет героя отвергнуть идеал свободы. Пушкин говорит о Пленнике и свободе: Охолодев к мечтам и мире С волненьем песни он внимал, Одушевлённые тобою; И с верой, пламенной мольбою Твой гордый идол обнимал. Рисуя душевную охладелость Пленника, Пушкин стремился запечатлеть характерную сторону психологии не только русской, но и западноевропейской молодёжи. Но вместе с тем Пушкин нарисовал эту “преждевременную старость души” на основе доступного ему жизненного и литературного материала. О том, что пленника привели к душевной охладелости страсти, подробно рассказано в том месте поэмы, где закованный Пленник вспоминает о родине: Где первую познал он радость, Где много милого любил, Где бурной жизнью погубил Надежду, радость и желанье И лучших дней воспоминанье В увядшем сердце заключил. Это чисто романтическая предыстория Пленника. Особенно важен здесь образ “душевного увядания”. Особенности же психологии “увядшего” Пленника были раскрыты Пушкиным по законам романтической поэмы, в которой часто встречался приём контраста, который позволяет оттенить психологические черты героев. Душевному холоду и увяданию Пушкин — романтик противопоставил пылкую расцветающую страсть. Пушкинская сюжетная ситуация “Пленник-Черкешенка”, сталкивает людей не имеющих ничего общего в своём психологическом складе. Черкешенка- прежде всего страстная дева. Вторая часть поэмы начинается описанием “огненных” душевных переживаний героини:… Пленник милый, Развесели свой взгляд унылый, Склонись главой ко мне на грудь, Свободу, родину забудь. Скрываться рада я в пустыне С тобою, царь души моей! Люби меня… Но “огню” в поэме был противопоставлен “холод” а иногда и “окаменелость”. Пленник в ответ на признания Черкешенки жаловался на свою полную разочарованность и жалел, что он уже не может разделить пылкое чувство: Умер я для счастья, Надежды призрак улетел; Твой друг отвык от сладострастья, Для нежных чувств окаменел… Здесь в связи с душевной драмой Пленника в поэме звучала ещё одна тема. Герой рассказывал о какой-то своей прошлой любви, которая не принесла ему счастья. Мы узнаём, что это была любовь неразделённая, что герой “не знал любви взаимной: любил один, страдал один”. Эта тема влекла за собой другую тему ревности героини. Черкешенка хотела узнать, кто её соперница: Но кто ж она, Твоя прекрасная подруга? Ты любишь, русский? Ты любим? Но Черкешенка преодолевает ревность в этом-то и состоит её душевный героизм. Освобождая Пленника, Черкешенка совершает подвиг великого благородства. Недаром, когда она идёт освобождать Пленника, Пушкин говорит: Казалось, будто дева шла На тайный бой, на подвиг ратный. В этой сцене поэмы Черкешенка действительно героична: распилив оковы Пленника, она желает ему счастья и даже соединения с “другой”, хотя её собственная любовь разбита. Это место поэмы отмечено тонким психологизмом. Хотя Черкешенка преодолела ревность в её словах ещё звучат отголоски этого чувства. Она не хочет бежать с Пленником именно из-за его любви к “другой”, благословляя его в то же время на новую жизнь, полную любви: Прости, любви благословенья С тобою буду каждый час. Прости — забудь мои мученья, Дай руку мне… в последний раз. Эти переживания Черкешенки, кончающей самоубийством, бросающейся в ту самую реку, которую переплывает Пленник, чтобы достичь родины, не похожи на “злую” ревность Заремы и Алеко, которые под её влиянием совершают убийство. По мысли Пушкина, злоупотребление страстями ведёт к охлаждённости, пресыщенности и душевной старости. Это судьба Пленника. Но нормальная, естественная страсть возвышает человека и даёт ему возможность совершить подвиг. Это судьба Черкешенки. При этом Пушкин считает, что нормальные естественные страсти живут не в цивилизованном обществе, к которому принадлежит Пленник, а в диком, близком к природе, где воспиталась Черкешенка. Первая русская романтическая поэма, изданная Пушкиным, вполне отвечала его убеждению, что романтизм — это область необыкновенного. Герои поэмы отмечены романтической исключительностью, а их предыстория отличается намеренно созданной поэтом неясностью. Общее значение “Кавказского пленника” было очень велико. Пушкин не только дал первый образец большого романтического произведения, но и отразил характерные черты целого поколения русской и европейской молодёжи. Пушкин внёс огромный вклад в русскую литературу. Его романтизм можно изучать бесконечно. Пушкин-романтик написал множество прекрасных произведений, которые поражают душу своей чувственностью. Его поэмы полны любви и трагизма. Пушкин-романтик изображал сильные страсти, яркие незаурядные явления “внутреннего мира души человека”. Пушкин создал наиболее содержательный и оригинальный романтический мир страстей в русской литературе. Его смерть потрясла всех. В.Ф. Одоевский опубликовал 30 января 1837 года в “Литературных прибавлениях” и журнале “Русский инвалид” такие строки: “Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет уже у нас Пушкина! К этой мысли нельзя привыкнуть!” Жуковский, перебирая бумаги только что умершего поэта, обнаружил потрясающие стихи: Нет, весь я не умру — душа в заветной лире Мой прах переживёт и тленья убежит… И всё шептал он их как заклинание, как молитву, как утешение. Как реквием… Библиографический список Письма Н.М. Языкова к родным. С.П.б, 1913г. Сборник ответов на вопросы по литературоведению (IV Международный съезд славистов. Сов. комитет славистов). М., 1958г. Соколов А.Н. История русской литературы XIX века (1-ая половина). 3-е изд. М., 1970г. Ребякин А.И. История русской литературы XIX века. Первая половина. М., 1977г. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. М.-Л., 1937г., т. XIII, с. 245. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. М.-Л., 1937г., т. XII, с. 179. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. М.-Л., 1937г., т. XIII, с. 57. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. М.-Л., 1937г., т. XIII, с. 102. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. М.-Л., 1937г., т. XIII, с. 225. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. М.-Л., 1937г., т. III, с. 52. Использованная литература Волков Генрих. Мир Пушкина. М. “Молодая Гвардия”, 1989г. Фридман Н.В. Романтизм в творчестве Пушкина. М. “Просвещение”, 1980г. А.С. Пушкин. Сочинения в трёх томах. М. “Художественная литература”, 1985г.