--PAGE_BREAK--
Ассимиляция может значительно ослаблять и гасить групповые конфликты, смешивая отдельные группы в одну большую с однородной культурой. Это происходит потому, что социальный конфликт предполагает разделение групп, но когда культуры групп ассимилируются, устраняется и сама причина конфликта.
Амальгамизация — это биологическое смешивание двух или более этнических групп или народов, после чего они становятся одной группой или народом. Так, русская нация складывалась путем биологического смешивания многих племен и народов (поморов, варягов, западных славян, меря, мордвы, татар и др.). Расовые и национальные предрассудки, кастовая замкнутость или глубокий конфликт между группами могут образовать барьер на пути амальгамизации. Если же она будет неполной, в обществе могут появиться статусные системы, в которых статус будет измеряться «чистотой крови». Например, в Центральной Америке или в некоторых частях Южной Америки для обладания высокими статусами необходимо испанское происхождение. Но только процесс амальгамизации полностью заканчивается, гран между группами стираются и социальная структура больше не зависит от «чистоты крови».
Поддержание границ. Значение процессов ассимиляции и амальгамизации заключается в основном в стирании границ между группами, уничтожении формального разделения, в появлении общей идентификации членов группы.
Пограничные линии между социальными группами являются главным аспектом социальной жизни, и мы посвящаем много времени и энергии их установлению, поддержанию и модификации. Национальные государства определяют свои территориальные границы и устанавливают знаки, ограждения, которые доказывают их права на ограниченную территорию. Социальные группы без территориальных ограничений устанавливают социальные границы, которые отделяют их членов от всего остального общества. Для многих групп такими границами может служить язык, диалект или специальный жаргон: «Если он не говорит на нашем языке, то он не может быть одним из нас». Униформа также способствует отделению членов группы от остальных групп: врачи отделяются от солдат или милиции своими белыми халатами. Иногда разделяющим символом могут быть отличительные знаки (с их помощью отличаются, например, члены индийских каст). Однако чаще всего у членов группы нет явной символической идентификации, они имеют только трудноуловимое и труднофиксируемое чувство «принадлежности», связанное с групповыми стандартами, которые отделяют ингруппу от всех остальных.
Группы не только нуждаются в установлении определенных границ, но и должны убедить своих членов в том, что они эти границы признают как важные и необходимые. Этноцентризм обычно развивает у индивида убеждение в преимуществе его группы и в недостатках других. Значительную роль в воспитании такого убеждения играет патриотизм, который говорит нам, что ослабление национального суверенитета путем интернационального соглашения может быть фатальным.
Стремление к сохранению границ группы поддерживается санкциями, применяемыми к тем, кто таких границ не соблюдает, и вознаграждением индивидов, стремящихся к их упрочению и сохранению. Вознаграждение может состоять в доступе к занятию определенных должностей путем членства в объединениях, близости по духу в дружеской компании и др. Наказания, или негативные санкции, чаще всего состоят в отмене или лишении вознаграждений. Например, кто-то не может получить хорошего места работы без поддержки определенной группы или объединения; кто-то может оказаться нежелательным в престижной группе, в политической партии; кто-то может потерять дружескую поддержку.
Люди, желающие преодолеть социальные барьеры в группах, часто стремятся к уменьшению социальных границ, в то время как те, которые их уже преодолели, желают такие границы создать и укрепить. Например, во время предвыборной кампании многие кандидаты в народные депутаты ратовали за расширение парламентского корпуса и за частые перевыборы, но как только они были избраны депутатами, их стремления стали полностью противоположными.
Иногда границы между группами могут быть проложены формально, например в случаях прямого указания или введения специальных ограничительных правил. Во всех других случаях создание границ является неформальным процессом, не закрепляемым соответствующими официальными документами и неписанными правилами. Очень часто существование границ между группами или их отсутствие не соответствует официальному их запрещению или, наоборот, введению.
Создание и модификация границ между группами — это процесс, происходящий постоянно с большей или меньшей интенсивностью в ходе взаимодействия между группами.
Создание системы связей. Всякая нация, имеющая территориальные границы, нуждается в межнациональной торговле. Таким же образом все социальные группы, находящиеся в рамках определенных границ, также нуждаются в создании некоторых типов связей с другими группами данного общества. Если отсутствие значимых границ приводит к тому, что данная группа полностью сливается с обществом или какой-либо другой группой, то отсутствие у нее взаимосвязей с другими группами приводит к ее изоляции, потере возможностей для роста, исполнению не свойственных для нее функций. Даже относящиеся ко всем с ненавистью и крайне замкнутые кланы в примитивных обществах иногда обращались к системе «молчаливого бартера» со своими врагами. Не вступая с ними в личностный контакт, они оставляли в определенном месте товары для обмена, которые представители других кланов обменивали на свои товары.
Создание системы связей определяется как процесс, с помощью которого элементы по крайней мере двух социальных систем сочленяются таким образом, что в некотором отношении и в некоторых случаях они выглядят как единая система (204, с. 50-88). Группы в современном обществе имеют систему внешних связей, состоящих, как правило, из множества элементов. Современная деревня связана с городом посредством обмена продуктов растениеводства и животноводства на энергию, сельскохозяйственную технику и т.д. Деревня и город обмениваются человеческими ресурсами, информацией, участвуют в общественной жизни. Любая организация должна быть связана с другими подразделениями общества — профсоюзами, политическими партиями, организациями, создающими информацию.
Очевидно, что каждая группа вынуждена решать дилемму: стремиться поддержать свою независимость, целостность, самостоятельность или сохранять и укреплять систему связей с другими группами.
В заключение следует сказать, что все рассмотренные процессы тесно связаны между собой и почти всегда протекают одновременно, создавая таким образом возможности для развития групп и постоянных изменений в обществе.
4. 5. Часто можно наблюдать, как в обществе возникают процессы, связанные с коллективными действиями людей, не входящих в организации и не объединенных в социальные группы. Эти коллективные действия, будут ли они пассивными или экстремистскими, неосознанными или рациональными, представляют собой особую разновидность социальных процессов, называемых социальными движениями. Что же представляют собой социальные движения? Почему они возникают? Какие условия для них благоприятны, а какие неблагоприятны?
Выдающиеся социологи XIXв. рассматривали социальные движения как совокупность усилий, действий, направленных на поддержку социальных изменений. Другими словами, социальные движения должны способствовать нововведениям в различных сферах социальной жизни. Современные социологи, однако, считают, что социальные движения представляют собой усилия, направленные не только на поддержку социальных изменений, но и против них. Например, Р. Тернер определяет социальное движение как «совокупность коллективных действий, направленных на поддержку социальных изменений или поддержку сопротивления социальным изменениям в обществе или в социальной группе» (215, с. 99).
Это определение объединяет широкий круг социальных движений: религиозные, эмигрантские, молодежные, феминистские, политические, революционные и др.
Следует помнить, что социальные движения — это не социальные институты. Социальные институты относительно устойчивые и стабильные общественные образования, в то время как социальные движения высокодинамичны и имеют неопределенный жизненный цикл. Институты поддерживают общественный порядок, и потому каждый член общества считает их необходимым и ценным аспектом культурной жизни. У большинства людей в обществе существует убеждение, что именно институты поддерживают действующую систему статусов и ролей и систему социальных отношений. Социальные движения не имеют устойчивого институционального статуса, в них задействовано ограниченное число индивидов, и большинство членов общества не втянуто в них и относится к ним равнодушно или с неприязнью. Если же какое-либо движение получает более или менее общую поддержку со стороны членов общества, его деятельность в виде социального движения обычно заканчивается и оно превращается в социальный институт, становится необходимым элементом общественной жизни.
Социальные движения не следует смешивать и с организациями, В большинстве случаев организация является формальным социальным образованием с ярко выраженным официальным членством и фиксированными правилами, инструкциями и жестко закрепленными статусами и ролями. Социальное движение может включать в себя организации, но основой его деятельности служат усилия людей, поддерживающих идеи и ценности этого социального движения и сочувствующих им. Наблюдения за ходом развития многих социальных движений показывают, что значительная их часть практически полностью лишен признаков организованности. Кроме того, организации обычно основаны на традиционных нормативных образцах, поддерживают устойчивое и предсказуемое поведение индивидов, тогда как социальные движения неразрывно связаны с теми или иными изменениями в форм поведения, и неустойчивость культурных образцов можно считать обязательным атрибутом их существования. В ходе своего развития многие движения достигают стадии формальной организации, постепенно обрастая формальными правилами поведения, устоявшимися нормами, системой упорядоченных статусов и ролей. В этом случае движение прекращает свое существование, превращаясь в организацию, распадаясь на несколько организаций.
Социальные движения иногда действуют как группы давления (например, движение в поддержку депутатской группы, президента, правительства), имея своей целью воздействовать на институты управления в обществе. Однако анализ политической борьбы показывает, большая часть групп давления — это не политическое движение. Они стремятся выполнять общепринятые нормы и достичь ценностей необходимых обществу с точки зрения наибольшей полезности, но с самого начала они сознательно направлены на поддержание изменений в этих нормах и ценностях или на сопротивление им. Случайно, и только так, социальные движения могут выполнять функции групп давления.
Социологи, политологи и ученые в других областях обществе наук проявляют большой интерес к изучению социальных движеиий, в частности предпосылок их возникновения. Существует несколько следующих наиболее распространенных способов их изучения: 1) локальное изучение, когда основное внимание уделяется внутреннему содержанию движения без учета факторов внешней среды (147); 2) историческое, или лонгитюдное, изучение, которое охватывает проблемы зарождения и развития социального движения, предполагает рассмотрение его внутреннего содержания и в ходе которого результаты опросов общественного мнения комбинируются с изучением документов, газет, архивов и других источников с фиксированной информацией (182); 3) сравнительное изучение членства в движении, при котором анализируется поведение как простых, рядовых членов движений, так и их лидеров, либо статистически, в соответствии с их возрастом, полом, политическим и экономическим статусом, профессией, образованием и другими характеристиками, для понимания того, что связывает воедино членов движений и по какой причине (207), либо с помощью интервью и биографического метода для определения их общих чувств и мотивов поведения (186); 4) изучение движений с помощью контент-анализа их отчетов, речей и пропагандистских заявлений лидеров (164).
Типы социальных движений. Далеко не всегда легко классифицировать социальные движения, так как одно движение может быть лишь промежуточным этапом для другого, несколько движений могут смешаться друг с другом в различные периоды своего развития. Кроме того, социальные движения могут приобретать различные оттенки, быть более или менее экстремистскими, носить политический или экономический характер, охватывать небольшие социальные группы или крупные социальные единицы (классы, страты) и т.д. Поэтому при анализе мы применяем классификацию наиболее общих признаков движений и выделение их «идеальных типов».
Экспрессивные движения. Когда люди находятся внутри ограниченной социальной системы, из которой они не в силах вырваться и которую не в силах изменить, обычно возникают экспрессивные социальные движения. Каждый участвующий в таком движении индивид соглашается с существующей непривлекательной действительностью, модифицируя свое отношение к ней, но не модифицируя саму реальность. С помощью мечтаний, видений, ритуалов, танцев, игр и других форм эмоциональной экспрессии он находит долгожданное эмоциональное облегчение, что делает его жизнь терпимой.
Экспрессивные движения возникли в глубокой древности. К ним можно отнести, например, мистерии, существовавшие в Древней Греции, Древнем Риме, Персии и Индии. Люди, участвовавшие в таких мистериях, совершали сложные ритуалы, слушали прорицателей и магов, создавали мистические учения, для того чтобы практически полностью отделиться от несовершенной, на их взгляд, жизни общества. В наше время экспрессивные движения наиболее ярко проявляются в молодежной среде. Хиппи и рокеры, лабухи и люберы — это лишь немногие проявления попыток молодых людей создать собственную субкультуру и дистанцироваться от чуждого им общества.
Часто экспрессивные движения связаны с верой в лучшую прошлую жизнь. Подобного рода движения отвергают, игнорируют несправедливую действительность и обращают свой взор к славному прошлому и подвигам предков. Это движение ветеранов войны, монархические движения, возрождающие ушедшие ритуалы, символику и находящие эмоциональное удовлетворение в ношении старой военной формы или в возврате к старым обычаям и стилю поведения. Такие движения чаще всего связаны с пассивным поведением, уходом от действительности путем воспоминаний или мечтаний. В то же время такие экспрессивные движения могут прокладывать путь реформам или вести к восстаниям, так как они оживляют традиции и могут функционировать как сила, возбуждающая пассивное население. Этому способствует также стремление большинства людей идеализировать прошлое, противопоставлять «героические» времена настоящему времени. Такое свойство экспрессивных движений может сделать их промежуточным звеном между неполитическими и активными политическими движениями.
Утопические движения. С тех пор как Томас Мор написал свою знаменитую «Утопию», слова «утопия» и «утопический» означали общество совершенства, существующее только в человеческом воображении. Эти совершенные общества пытались описать многие выдающиеся писатели и мыслители, начиная с Платона и его «Республики» и кончая американским психологом Б. Скиннером, лидером современного бихевиоризма. Особенно много попыток теоретически обосновать совершенное человеческое общество предпринималось в XVIIIи XIXвв., когда утопические идеи были особенно популярны. До тех пор пока «строители» совершенных обществ не были способны на масштабный эксперимент по воплощению своих идей в жизнь, утопические движения сводились к попыткам создания идеальных социальных систем в кружках утопистов, состоящих из немногочисленных последователей утопических идей, но впоследствии они стали активно внедряться в реальные общества.
Первоначально небольшие общности, создаваемые членами утопических движений, были исключительно религиозными (движение первых христиан, религиозные секты Востока, создаваемые на основе всеобщего равенства, и др.). Общности, созданные на основе религиозных утопических движений, оказались весьма жизнестойкими, так как их члены не стремились к личному счастью в этой жизни и к материальному благополучию. Благом для них считалось общее следование воле Бога. Иначе обстояло дело в мирских общностях последователей утопических идей. Вся идеология мирских утопических движений основывалась на концепции доброго, альтруистичного, кооперативного человека. Объединение последователей утопических идей в сообществе предполагало проявление, ими именно этих качеств. Забвение лидерами утопических движений таких естественных стремлений человека, как желание личного благополучия, стремление реализовать свои способности получить вознаграждение, неизбежно ведет такие движения к угасанию и распаду. Коммуны Р. Оуэна, фаланги последователей Ш. Фурье и многие другие организации, явившиеся следствием утопических движений, просуществовали весьма короткое время, распавшись из-за внутренних противоречий и конфликтов с внешним окружением. Такая же участь ожидает многие современные коммуны, построенные по принципу «альтернативных обществ», т.е. тех, где все отношения и культура отличаются от официальных и общепринятых.
Конечно, утопические идеалы жизнестойки и долговечны. Поэтому они могут забываться после распада движения и спустя некоторое время вновь возрождаться в других движениях. Очевидно, это происходит потому, что люди никогда не перестанут представлять себе наиболее совершенное общество.
Современные утопические движения постоянно встречают сопротивление со стороны законопослушных членов общества, которых страшат новые культурные образцы и смена ролей и приоритетов в новом «наилучшем» жизненном укладе. Поэтому члены утопических движений, как рядовые, так и высокоинтеллектуальные личности, должны обладать высоким уровнем внутренней энергии и активности.
Движения реформ можно рассматривать как попытки изменить отдельные стороны общественной жизни и структура общества без полной его трансформации. Чтобы индивиды объединялись для борьбы за реформы, необходимы два условия: участники таких движений должны позитивно относиться к порядку в данном обществе, сосредоточив внимание только на отдельных негативных сторонах общественного устройства, а также иметь возможность для высказывания своего мнения и активных действий в поддержку какой-либо реформы. В связи с этим можно сказать, что движения реформ в законченном виде возникают лишь в демократических обществах, когда люди имеют значительную свободу и могут критиковать существующие социальные институты и изменять их по желанию большинства. Многочисленные типы движений реформ, такие, например, как аболиционистские (движения за отмену какого-либо закона), феминистские (движения за равноправие женщин), запрещающие (порнографию, строительство атомных электростанций и т.д.), не могут развиваться в условиях тоталитарных режимов, при которых попытка любых социальных изменений расценивается как угроза существующей системе власти. Опыт нашего государства показывает, что в настоящее время мы еще только начинаем привыкать к существованию подобных движений и, не опасаясь, участвовать в них.
Революционные движения. Под революцией в данном случае мы понимаем неожиданное, стремительное, обычно насильственное полное изменение социальной системы, структуры и функций многих основных социальных институтов. Революции следует отличать от государственных или дворцовых переворотов, которые совершаются людьми, стоящими у руля правления и оставляющими институты и систему власти в обществе неизменными. Термин «революция» применяется иногда к постеленным, мирным широкомасштабным изменениям, таким, например, как «промышленная революция», «сексуальная революция». Но в этом случае мы имеем дело с совершенно другим значением данного термина. Революционное движение пытается свергнуть, разрушить существующую социальную систему и установить новый социальный порядок, в значительной степени отличающийся от прежнего. Если реформаторы стремятся исправить лишь некоторые недостатки и дефекты в существующем социальном порядке, то революционеры считают, что система не заслуживает того, чтобы ее спасали.
Исторический опыт показывает, что демократия в полном смысле этого слова не служит питательной средой для революционных движений. Это объясняется тем, что демократия является основой социальных реформ, а реформы неизбежно отодвигают революцию. С другой стороны, там, где авторитарное правление блокирует различные движения реформ, реформаторы вынуждены нападать на правительство и на другие авторитарные институты общества. При этом многие из несостоявшихся реформаторов становятся революционерами. Таким образом, революционные движения процветают там, где реформы блокируются в такой степени, что единственным способом устранения недостатков социальной системы служит революционное движение. Не случайно коммунистические движения не развиты в таких традиционно демократических странах, как Швеция, Швейцария, Бельгия или Дания, и сильно развиты в тех странах, где в той или иной мере проводится репрессивная политика или правительство лишь считается демократическим и его деятельность неэффективна при проведении социальных реформ.
Любое революционное движение развивается постепенно в атмосфере всеобщей социальной неудовлетворенности. Американские исследователи Л. Эдварде и К. Бринтон смогли выделить наиболее типичные стадии успешного развития революционных движений: 1) накопление глубокого социального беспокойства и неудовлетворенности в течение ряда лет; 2) неспособность интеллектуалов успешно критиковать существующее положение так, чтобы основная масса населения понимали их; 3) появление побуждения к активным действиям, к восстанию социального мифа или системы верований, оправдывающих это побуждение; 4) революционный взрыв, вызванный колебаниями и слабостью правящей верхушки; 5) период правления умеренных, которое вскоре сводится к попыткам контроля за различными группам революционеров или к уступкам с целью погашения взрывов страстей в народе; 6) выход на активные позиции экстремистов и радикалов, которые захватывают власть и уничтожают всякую оппозицию; 7) период режима террора; 8) возврат к спокойному состоянию, устойчивой власти и к некоторым образцам прежней предреволюционной жизни (182, с. 150-155). По такой схеме в целом протекали французская, китайская и, наконец, российская революции
Иногда очень трудно классифицировать движение как чисто реформистское или чисто революционное, так как и в том, и в другом случае в движениях может принимать участие широкий спектр его последователей: от умеренных реформаторов до крайне радикальных революционеров, склонных к насильственным действиям.
Движения сопротивления. Если революционные движения возникают среди людей, которые не удовлетворены тем, что социальные изменения протекают слишком медленно, то движения сопротивления возникают среди тех неудовлетворенных, которые считают, что изменения в обществе происходят слишком быстро. Другими словами, движения сопротивления — это усилия определенных групп людей, направленные на блокирование возможных или искоренение уже происшедших изменений. Подобные движения всегда сопровождают движения реформ и революционные движения. Примером этого могут служить оппозиционные движения во многих обществах. Так, проведение реформ в России привело к появлению множества оппозиционных движений сопротивления реформам, которые включают людей, не видящих своего места в реформированном обществе или потерявших свои привилегии в ходе проведения таких реформ.
Жизненные циклы социальных движений. Нет двух социальных движений, которые полностью совпадали бы по всем характеристикам. Однако обычно движения в процессе своего развития проходят четыре одинаковые стадии: беспокойства, возбуждения, формализации и институционализации. продолжение
--PAGE_BREAK--
Стадия беспокойства. Истоки всех без исключения социальных движений можно видеть в возникновении состояния социального беспокойства. Когда люди испытывают неуверенность в завтрашнем дне, или когда повсеместно развивается чувство социальной несправедливости, или когда некоторые изменения в обществе ломают привычный жизненный ритм, у людей возникает чувство боязни, нестабильности своего положения в социальной среде, которые мы называем социальным беспокойством. Если люди попадают в ситуации, которые они не могут объяснить в терминах традиционной идеологии, они начинают испытывать крайнее неудобство, неуверенность, которые переходят в устойчивое чувство социального беспокойства. Например, после событий августа 1991 г. и официального введения рыночных механизмов в России миллионы людей оказались в незнакомой для них ситуации, когда одни стали безработными, другие возвысились за счет новых возможностей обогащения, были преданы забвению прежние ценности и привычные нормы поведения. Все это привело к возникновению сильного социального беспокойства у значительной части населения России и создало предпосылки для возникновения различных социальных движений.
Стадия возбуждения. Социальное беспокойство видится исследователям как неопределенное, несфокусированное и общее чувство, охватывающее определенные части общества. Когда беспокойство фокусируется на определенных условиях и причины несчастий и неудач идентифицируются с реальными социальными объектами так, что возникает побуждение к активным действиям, наступает стадия возбуждения. Сторонники движений собираются вместе для обсуждения существующего положения, и повсеместно появляются агитаторы движений. Дальнейшее развитие движения во многом зависит от популярности лидеров, успешных действий агитаторов и эффективности деятельности социальных институтов. Иногда красноречивый и популярный агитатор, затрагивающий насущные потребности многих людей и, может сформировать основы движения буквально за один день. Превращение массы недовольных в эффективное социальное движение зависит также от мастерства организаторов, направляющих усилия недовольных членов общества в определенное русло.
Обычно стадия возбуждения охватывает незначительный промежуток времени и заканчивается либо активными действиями, либо потерей у людей всякого интереса к этому движению.
Стадия формализации. Очень многие движения проходят весь свой жизненный цикл, не оформляясь в организации, но те из социальных движений, которые действительно пытаются добиться значительных изменений в обществе, должны быть организованы. Возбужденные массы последователей движения не могут ничего создавать и совершать, кроме разрушения, если их энтузиазм не упорядочен и не направлен на достижение строго определенных целей. На стадии формализации возникает ряд деятелей движения, которые систематизируют его активность и идеологию, делают ее ясной и определенной. Идеология строится таким образом, чтобы постоянно напоминать людям о их неудовлетворенности, определять причины такой неудовлетворенности, устанавливать объекты, стратегию и тактику движения для оптимального достижения целей и стремиться морально оправдать их действия, Формализация превращает возбужденные массы в дисциплинированных членов движения, а неопределенную причину движения — в реальную и видимую цель. Стадия формализации занимает также короткий промежуток времени и довольно быстро сменяется стадией институционализации.
Стадия институционализации наблюдается практически во всех движениях, которые длятся достаточно долго. При этом движение кристаллизуется в определенных культурных образцах, включая традиции поддержки и защиты интересов его членов. На этой стадия эффективные бюрократы замещают усердных агитаторов как лидеров и члены движения чувствуют, что они поддерживают достойную, с устойчивой идеологией, организацию, в которой они занимают строго определенные позиции и выполняют соответствующие социальные роли. Институционализация придает социальным движениям законченность и определенность. На этой стадии движение настолько организовано, настолько обладает собственной разработанной символикой, кодексами и идеологией, что практически становится организацией. Не случайно говорят, что приобретение разработанных правил, специальных зданий и униформы является доказательством того, что институционализация движения закончилась. В принципе стадия институционализации может продолжаться сколь угодно долго.
Стадия распада движения. Большинство ученых-социологов полагают, что социальное движение заканчивается стадией институционализации. Но в действительности для многих социальных движений это еще не окончательный этап. Следует помнить, что движение может прекратиться на любой стадии своего развития. Под влиянием внешних условий, внутренних сил или после достижения поставленных целей многие движения распадаются или превращаются в социальные институты или организации. В случае распада движение может превратиться в ряд автономных образований, часто конфликтующих или конкурирующих друг и другом. При этом социальный эффект их воздействия на различные сферы общественной жизни значительно ослабевает или сходит на нет. Те движения, которые превращаются в социальные институты, наоборот, закрепляют свое влияние в обществе, становятся его неотъемлемой частью (как, например, политические движения, достигшие своих целей и получившие доступ к государственной власти).
Социальные движения не возникают сразу и вдруг. Они появляются и развиваются при определенных социальных условиях, и эти условия создаются в ходе деятельности многих людей, разделяющих основные цели движения. Каковы же основные условия, благоприятные для появления и развития социальных движений?
Культурные течения. Во всех современных цивилизованных обществах постоянно происходят изменения в ценностях и нормах поведения людей. Такие изменения называются культурными течениями. Концепция культурных течений была разработана американским социологом М. Герсковитцем (165, с. 581), определявшим культурное течение как процесс, в котором «небольшие деформации медленно изменяют характер и формы стиля и способов жизнедеятельности людей, но результат действия этих перемен очевиден. Участвуя в культурных течениях, большинство людей развивают новые идеи о том, какое общество их больше всего устраивает и как оно должно относиться к своим членам. Длительное развитие демократического общества, например культурных течений. Можно также привести в качестве приме-Ра культурных течений постепенную эмансипацию женщин, тяготение людей к материализму или, наоборот, отход от материализма к духовной жизни и религии, наблюдающийся у некоторых категорий молодых людей.
Каждое культурное течение появляется и развивается под воздействием многих факторов и может породить социальное движение. И наоборот, каждое социальное движение может способствовать возникновению культурных течений. Таким образом, культурные течения обеспечивают благоприятные условия для социальных движений, подстегивают и ускоряют их развитие. В прошлом веке культурные течения в основном развивались в направлении достижения равных прав для всех видов социальных групп — мужчин и женщин, религиозных, политических, национальных меньшинств. Социальные движения, совпадавшие по своему направлению с культурными течениями, были весьма успешными, в то время как движения сопротивления культурным течениям терпели неудачу.
8. Стратификация современного российского общества
В процессе развития демократических и рыночных реформ социальная стратификация российского общества претерпела значительную трансформацию.
Во-первых, коренным образом изменился сам характер стратификационной системы. Если в советском обществе преобладали черты этактратической системы, построенной на властных иерархиях и формальных рангах, то в современном российском обществе формулирование стратификационной системы происходит на экономической основе, когда главными критериями становятся уровень доходов, владение собственностью и возможность осуществлять самостоятельную хозяйственную деятельность.
Во-вторых, сложился довольно многочисленный предпринимательский слой, высшие представители которого не только составляют существенную часть хозяйственно- экономической элиты, но и в ряде случаев входят в политическую элиту страны. Можно по-разному оценивать сущность, состав и структуру этого слоя, но нельзя не видеть, что переход к рыночной экономике породил качественно новые статусные группы, обладающие экономической свободой и претендующие на самые высокие места в системе общественной иерархии.
В-третьих, в ходе реформ появились новые престижные виды деятельности, что заметно изменило социально-профессиональную стратификационнуюсистему. Так, резко возрос престиж предпринимательской, коммерческой, финансово-банковской, управленческой, юридической и некоторых других видов деятельности (реклама, маркетинг, операции с недвижимостью и т.д.)
В-четвертых, наметилось полярное расслоение общества, что находит выражение в растущей дифференциации доходов населения. Так, если незадолго до распада советского государства децильный коэффициент (соотношение средних доходов 10% наименее обеспеченных и 10% наиболее обеспеченных слоев населения) равнялся пяти, то в 1997 г. он повысился до двенадцати, а в настоящее время – до 25.
В-пятых, несмотря на существенную социальную полярность общества, начинает формироваться средний класс, ядро которого образуют высокопродуктивные, инициативные и предприимчивые социальные категории (предприниматели, менеджеры, бизнесмены, фермеры, представители научно-технической интеллигенции, высококвалифицированные рабочие и др.).
Средний класс определяет стабильность социальной системы и одновременно обеспечивает ее динамичное развитие. Он заинтересован в осуществлении экономических реформ и выступает субъектом технологической модернизации и политической демократизации общества. Вопросы социльно-стратификационной дифференциации находятся в центре внимания российских социологов. Предполагаются самые различные теоретические схемы, объясняющие расслоение современного российского общества. Наибольшее признание получила стратификационная модель, разработанная академиком Т.И. Заславской на базе данных, полученных в ходе мониторинговых исследований, проводимых Всероссийским центром по изучению общественного мнения (ВЦИОМ) в середине 90-х гг.
В стратификационной структуре современного российского общества Т.И. Заславская выделила четыре слоя: верхний, средний, базовый и нижний.
Верхний слой (6% занятого населения) образуют элитные и субэлитные группы, занимающие важные позиции в системе государственного управления, в экономических и силовых структурах. Это – политические лидеры, верхушка государственного аппарата, значительная часть генералитета, руководители промышленных корпораций и баков, преуспевающие предприниматели и бизнесмены, видные деятели науки и культуры. Верхний слой почти на 90% представлен мужчинами молодого и среднего возраста. Это самый образованный слой: две трети его представителей имеют высшее образование. Уровень доходов этого слоя в 10 раз превышает доходы нижнего слоя и в 6-7 раз доходы базового слоя. Таким образом, верхний слой обладает самым мощным экономическим и интеллектуальным потенциалом и имеет возможность оказывать прямое влияние на процессы реформ.
Средний слой (18% занятого населения) состоит из мелких и средних предпринимателей, полупредпринимателей, менеджеров средних и небольших предприятий, представителей среднего государственного аппарата, администраторов непроизводственной сферы, старших офицеров, лиц интеллектуальных профессий, фермеров, наиболее квалифицированных рабочих и служащих. Почти 60% из них заняты в негосударственном секторе. Большую часть и здесь составляют мужчины, преимущественно среднего возраста. Уровень образования представителей этого слоя значительно выше, чем в среднем по стране, однако несколько ниже по сравнению с верхним слоем. По уровню доходов средний слой существенно уступает верхнему слою и соответственно заметно хуже его социальное самочувствие. Несмотря на то, что большинство представителей среднего слоя не обладают ни достаточным капиталом, ни отвечающим в полной мере современным требованиям уровнем профессионализма, ни высоким социальным престижем, социологи рассматривают этот слой российского общества зародыша среднего класса в еог западном понимании. Базовый слой (66% занятого населения) включает лиц, занятых преимущественно в государственном секторе экономики. К нему относятся рабочие индустриального типа, значительная часть интеллигенции (специалисты), полуинтеллигенция (помощники специалистов), служащие из технического персонала, основная масса военнослужащих, работники массовых профессий торговли и сервиса, а также большая часть крестьянства. Около 60% этого слоя составляют женщины, в основном среднего и старшего возраста. Только 25% его представителей имеют высшее образование. Уровень жизни этого слоя, и прежде невысокий, в последние годы постоянно снижается: 44% его представителей живут за чертой бедности. Хотя потребности, интересы и ценностные ориентации групп, составляющих базовый слой, весьма различна: это приспособление к изменяющимся условиям с целью выжить и по возможности сохранить достигнутый статус.
Нижний слой (10% занятого населения) обладает наименьшим профессионально-квалифицированным и трудовым потенциалом. К нему относятся работники, занятые простейшими видами труда, не требующими профессиональных знаний (уборщики, лифтеры, вахтеры, курьеры, подсобные рабочие, такелажники и т.д.).
Из них более 40% заняты в индустриальных отраслях и 25% — в сфере торговли, обслуживания. Две трети этого слоя составляют женщины, а доля пожилых людей в три раза выше средней по стране. Для этих социальных категорий характерен чрезвычайно низкий уровень жизни: 2/3 живут за чертой бедности, из них четверть – за гранью нищеты. Большинство представителей этого слоя выступают против реформ, а 1/3 считает, что стране нужна диктатура.
Наряду с этими основными слоями Т.И. Заславская отмечает также наличие «социального дна», которое образуют алкоголики, бомжи, бродяги, криминальные элементы и т.д. однако эмпирически идентифицировать эти группы не удалось, что связано с их десоциализацией, изолированностью от общества, включенностью в различные криминальные и полукриминальные структуры.
Несколько иную модель стратификационной системы современного российского общества предлагает известный социолог М.Н. Римашевская, которая выделяет следующие социально-классовые группы:
«общероссийские элитные группы», обладающие крупной собственностью и средствами властного влияния на федеральном уровне;
«региональные и корпоративные элиты», обладающие значительной собственностью и влиянием на уровне регионов и секторов экономики;
«верхний средний класс», имеющий собственность и доходы, обеспечивающие среднероссийские и более высокие стандарты потребления;
«динамичный средний класс», проявляющий социальную активность и имеющий доходы, обеспечивающие среднероссийские и более стандарты потребления;
«аутсайдеры», характеризующиеся низкой социальной активностью, невысоким уровнем доходов и ориентацией на легальные способы их получения;
«маргиналы», отличающиеся низкой степенью социальной адаптации, незначительными доходами и неустойчивостью социально-экономического положения;
«криминальные элементы», проявляющие высокую социальную активность, но противоречащую моральным и правовым нормам общества.
Приведенные концепции социальной стратификации современного российского общества не исчерпывают многообразия точек зрения по данной проблематике. Интересные результаты получены в ходе исследований, проведенных по вопросам социальной дифференциации разных
регионах страны. Дискуссия продолжается и по проблемам формирования среднего класса в России. И это вполне понятно, ибо стратификационный профиль нашего общества подвижен, меняется в зависимости от множества факторов – подъема или спада производства, структурной перестройки экономики, технологического обновления, появления новых престижных профессий и т.д. стратификационный профиль требует рассмотрения различных статистических данных по данной проблеме. Потребность в социологическом объяснении этих бурно развивающихся процессов будет в дальнейшем стимулировать изучение различных аспектов стратификации современного российского общества.
7. ОСНОВНЫЕ СИСТЕМЫ СТРАТИФИКАЦИИ
Согласно Энтони Гидденсу, «различимы четыре основные системы стратификации:
рабство, касты, сословия и классы.
Рабство
Рабство – это наиболее выраженная форма неравенства, при которой часть
индивидов буквально принадлежит другим как их собственность. Правовые условия
рабства значительно варьируются в разных обществах. Системы рабского труда
развалились отчасти из-за борьбы против них, отчасти потому, что
экономические или другие стимулы побуждали людей работать более эффективно,
чем прямое принуждение. С того времени, как более века назад свобода была
гарантирована рабам Северной и Южной Америки, рабство как формальный институт
постепенно уничтожилось и сегодня почти полностью исчезло в мире.
Каста
Касту связывают чаще всего с культурой Индийского субконтинента. Термин
«каста» португальского происхождения, означает «род» и «чистый род». У самих
индийцев нет термина для описания классовой системы в целом, различные слова
раскрывают её различные аспекты. Среди них – два главных – варна и джати.
Варны включает четыре категории, ранжирующиеся по социальному престижу. Джати
определяют группы, внутри которых кастовые ранги имеют организованный
характер. Высшая варна, брахманы, представляют наиболее высокий уровень
чистоты, неприкасаемые – наиболее низкий. Брахманы должны избегать
определённых типов контактов с неприкасаемыми, и только неприкасаемым
позволяются физические контакты с животными или с субстанцией, определяемой
как нечистая. Кастовая система изначально жёстко связана с индуистской
религией. Индивиды убеждены, что если кто-то не останется верным ритуалам и
обязанностям своей касты, то его ждёт самое низкое положение в последующем
воплощении.
Концепция каст иногда применялась вне индийского контекста, когда две или
более этнических групп подвергались сегрегации, и доминировало понятие
расовой чистоты (южная часть США, Южная Африка).
Сословия
Сословия были частью европейского феодализма, но имелись также во многих
других традиционных обществах. Феодальные сословия включают страты с
различными обязанностями и правами; некоторые из этих различий
устанавливаются законом. В Европе сословия включали аристократию и
дворянство. Духовенство составляло другое сословие, имея более низкий статус,
но обладая различными привилегиями. К так называемому «третьему сословию»
относились слуги, свободные крестьяне, торговцы и художники. В
противоположность кастам, межсословные браки и индивидуальная мобильность
воспринимались толерантно.
Сословия имели тенденцию развиваться, когда существовала традиционная
аристократия, базировавшаяся на знатности происхождения. В феодальных
системах, подобных существовавшим в средневековой Европе, сословия были
замкнуты на поместья и локализованы, образуя скорее локальную, чем
национальную систему стратификации. В более централизованных и традиционных
империях, таких как Китай или Япония, они были организованы на более
выраженной национальной основе.
Класс
Классовые системы отличаются во многих отношениях от рабства, каст и
сословий. В особенности нужно было бы отметить четыре момента:
1. Классы не создаются на основе правовых и религиозных норм; членство в
них не основывается на наследственном положении и обычаях. Классовые системы
более подвижны, нежели другие системы стратификации, и границы между классами
никогда не бывают ясно очерченными.
2. Принадлежность индивида к классу должна быть «достигнута» им самим, а
не просто быть «данной» от рождения, как в других типах систем стратификации.
Социальная мобильность – движение вверх и вниз в классовой структуре –
значительно проще, чем в других типах (в кастовой системе индивидуальная
мобильность, переход из одной касты в другую невозможен).
3. Классы зависят от экономических различий между группами людей,
связанных с неравенством во владении и контроле над материальными ресурсами.
4. В других типах стратификационных систем неравенство выражено прежде всего
на уровне межличностных отношений, касающихся обязанностей между слугой и
господином, рабом и хозяином, представителями высшей и низшей каст. Классовые
системы, наоборот, осуществляют в основном связи внеличностного характера».
ТРАДИЦИОННЫЕ СТРАТИФИКАЦИОННЫЕ ОБЩЕСТВА
«Стратификационные общества получили свое название от латинского слова
stratum, что в переводе означает «слой». Общество этого типа проще всего
представить себе в виде слоеного пирога, так что всевозможные взаимодействия
между слоями (стратами) организованы скорее по вертикали, чем по горизонтали
— как это происходит в сегментарных обществах. Самыми своеобразными из
стратификационных обществ являются общества, подразделенные на касты. Границы
между сосуществующими слоями общества сохраняются здесь практически
непроницаемыми.
Одна из разновидностей кастового деления общества основана на этнических
различиях. Именно этот вариант возникает в случае интеграции цивилизации
копья с цивилизацией зернохранилищ. История Африки дает несколько примеров
подобной интеграции. К началу второго тысячелетия
нашей эры племена скотоводов, относящиеся к нилотской группе народов, стали
расселяться из долины Нила к югу, в саванны, где жили негроиды-банту.
Пришельцы-скотоводы использовали в качестве основы новой политической системы
предгосударственные структуры местных земледельцев. При этом на имущественное продолжение
--PAGE_BREAK--
и сословное неравенство наложилось еще и кастовое. Например, в царстве
Анколе, которое сформировалось в XV—XVIвеках на территории современной
Уганды, скотоводы хима отвели себе роль господствующей касты, держащей в
подчинении касту исконных местных жителей — земледельцев иру.
Одним из важнейших инструментов сохранения такого господства стал
распространявшийся на всех иру запрет разводить скот. Крестьянин мог получить
в пользование либо яловую корову, либо бычков, которых закалывали на мясо. В
обмен на этих животных иру должны были отдавать скотоводам часть своего
урожая. Возможности крестьян восстать против установленного порядка сведены
до минимума, поскольку им запрещалось иметь оружие и входить в состав военных
отрядов. Браки между ира и хима категорически запрещались. И хотя
существовавшее в Анколе кастовое неравенство служило источником постоянного
социального напряжения, с экономической точки зрения система оказалась
прогрессивной, поскольку сложившееся в обществе разделение труда приносило
обоюдную выгоду и скотоводам, и земледельцам.
Этот пример разграничения каст по этническому признаку — далеко не
единственный. По свидетельству Леви-Стросса, нечто подобное существовало еще
сравнительно недавно у индейцев мбайа-гуайкуру в Бразилии и Парагвае. В
структуре их монархических обществ и в материальной культуре чувствуются
веяния древних цивилизаций Америки — таких, например, как культура Чавин в
Перу, существовавшая на рубеже первого и второго тысячелетий до новой эры. В
обществе кадиавеу представители этого этноса составляли привилегированную
касту, своего рода аристократию. К ней, помимо самих монархов, принадлежали
родовая знать, подразделявшаяся на два соподчиненных сословия, и подкаста
воинов. Все они обслуживались кастой крепостных индейцев гуана, которые, в
подражание высшим слоям общества, также подразделялись на три подкасты.
Кстати сказать, историками подмечена закономерность, суть которой в том, что
процессы формирования государства зачастую ускоряются в обществах, состоящих
более чем из одного этноса.
Причина возникновения другого, гораздо более экзотического варианта кастового
общества лежит не в порабощении одного народа другим, а в восходящим к
древнейшим временам религиозным представлениям, сложившимся внутри того или
иного единого этноса. Прекрасным примером религии, которая породила весьма
причудливую кастовую систему, ставшую основой всей социальной организации
многих народов Южной Азии, служит индуизм. В верованиях индуистов до
логического конца доведено противопоставление понятий «чистота» —
«нечистота», которые испокон веков были основополагающими практически во всех
архаических культурах.
Мощным источником нечистоты индуисты считают всякое насилие — и не только над
людьми, но также над животными, над растениями и над матерью-землей. Именно
поэтому люди духовного звания ни под каким видом не должны заниматься
землепашеством (при котором наносятся раны земле), а профессии мясника,
забивающего скот, и маслобоя, отнимающего жизнь у семян растений, относятся к
«нечистым».
Все это создает в среде народов, исповедующих индуизм, особую психологическую
обстановку страха перед неверным шагом, грозящим соприкосновением со скверной.
Вот что пишет, в частности, французский этнограф Марк Габорио о повседневном
состоянии духа у жителей одной из стран индуистского мира: «Ощущение
сверхъестественных сил пронизывают всю жизнь обитателей Непала… Кажется, нет
действий, не сопряженных с обрядностью, чисто мирских в европейском смысле
этого слова, разве только развлечения. Да и сами танцы нередко приобретают
религиозное значение и могут легко перейти в шаманское «кружение»...
Многочисленные и вездесущие священные силы имеют как бы два полюса. Один
положительный: великие боги заботятся о порядке в мире и обществе. Это источник
чистоты и надежды, уверенности в спасении. Другой полюс — негативный,
отрицательный, где сосредоточены взаимно связанные нечистота и опасность;
сексуальность, рождение, смерть — источники нечистоты — отдаляют человека от
великих богов и отдают во власть младших злобных божеств, бродящих по земле
призраков и колдунов»[4]
Возникновение индуистской системы каст обосновано в санскритских трактатах,
созданных еще в первом тысячелетии до новой эры. В них было установлено
деление общества на четыре сословия, именуемых варнами, за пределами которых
(а следовательно, и общества как такового) были оставлены так называемые
вневарновые, включающие в себя самые обездоленные слои париев и
неприкасаемых. На вершине созданной заветами индуизма иерархической пирамиды
находится варна жрецов-брахманов. Несколько ниже стоит варна кшатриев, куда
относится высшая светская аристократия, призванная осуществлять земную
власть, а также люди военных профессий. За ними по нисходящей следует варна
вайшьев, объединяющая земледельцев, скотоводов и торговцев. Члены всех этих
трех варн в возрасте 8—12 лет, после обучения священным текстам, проходят
инициацию, которая рассматривается как второе, духовное рождение. Поэтому
брахманы, кшатрии и вайшьи именуются дважды рожденными — в отличие от
представителей четвертой, самой низкой касты шудр, объединяющей ремесленников
и слуг.
Первоначально система варн возникла, скорее всего, как естественный,
непременный результат имущественного и социального расслоения общества —
примерно тем же путем, как это происходило, скажем, у земледельцев
африканский саванн. Варны имеют то общее с сословиями более привычного для
нас европейского общества (духовенство, знать, купечество, ремесленники), что
браки между ними не запрещены полностью: индуист может взять в качестве
второй жены либо наложницы женщину из более низкой варны, хотя женитьба на
представительнице вышестоящей варны считается недопустимой. Главное же
отличие варн от сословий состоит сегодня в том, что в основе иерархического
соподчинения варн лежит принцип их неравноценности по степени «ритуальной
чистоты»: варна брахманов — самая чистая, варна шудр наименее чистая, если не
считать, разумеется, вневарновых неприкасаемых и париев.
Именно этот принцип, доведенный до логического конца, лег в основу
подразделения варн и общества в целом на касты, или джати, которое сложилось
в более поздние времена, в ходе дальнейшей эволюции индуистских культур. Все
без исключения члены данной касты характеризуются вполне определенным уровнем
наследственной чистоты-нечистоты, что раз и навсегда определяет место этой
касты в иерархии общества. Степень чистоты определяется в первую очередь
родом деятельности: если любая каста из варны брахманов, стоящей на страже
чистоты всего общества, по определению относится к наиболее чистым, то касты
прачек либо золотарей оказываются среди наиболее нечистых, коль скоро они по
роду своих занятий всегда и везде непосредственно соприкасаются с «грязью», с
отходами человеческой жизнедеятельности. Она передается через воду, пищу и
даже через прикосновение.
Чистота — состояние неустойчивое, а нечистота вездесуща и заразительна. Чтобы
сохранить уровень присущей данной касте чистоты, человек должен постоянно,
под страхом исключения из касты, совершать омовения и всевозможные ритуальные
очищения — особенно после опасного контакта с членом нижестоящей касты. Стоит
ли говорить, что нечистота передается мощным потоком при половых контактах.
Отсюда строжайший запрет не только на браки, но даже на мимолетные половые
связи между представителями разных каст.
Разные этносы, придерживающиеся индуизма, могут подразделяться на
неодинаковое количество каст — в соответствии с национальными традициями либо
локальными обычаями данной местности. Например, у жителей плоскогорий
(тераев) Непала варна брахманов делится на три касты, варна кшатриев также на
три, варна вайшьев представлена единственной кастой, а шудры распадаются на
13 чистых каст, четыре — нечистых и семь неприкасаемых. Интересно, что к
последним относится каста кожевников-сапожников, поскольку они постоянно
имеют дело со шкурами павших и убитых животных. Некоторые ученые насчитывают
в этом регионе до 59 каст, хотя в пределах одной большой деревни их бывает
обычно не более 20. У сингалов, представляющих собой древних первопоселенцев
острова Шри-Ланка, известно 25 каст, а у живущих бок о бок с ними более
поздних завоевателей тамилов — 48.
Возможно, меньшее число каст у сингалов по сравнению с тамилами отчасти
объясняется тем, что первые на протяжении своей истории испытали значительное
влияние буддизма, который, в отличие от индуизма, формально не поощряет
социальное неравенство. Однако авторитет индуизма в странах Южной Азии
настолько силен, что зачаточная система каст возникла местами даже среди
правоверных буддистов. Например, у монголоидов-неваров, населяющих
высокогорную долину Катманду в Непале, индуизм и буддизм сосуществуют в
качестве равноправных религий. Индуисты делятся на 29 каст, а буддисты всего
на три: на две высшие монашеские касты и низшую касту мирян-удай. Две высокие
касты буддистов претендуют на тот же статус, что и дважды рожденные индуисты,
однако представителям тех и других не только запрещено вступать в смешанные
браки, но даже принимать участие в совместных трапезах. Ко всему сказанному
следует добавить, что система каст проникла в индуистских странах не только в
среду буддистов, но была принята также последователями ислама этой
первоначально эгалитарной религии, отрицающей жесткую социальную
стратификацию общества. Так, хотя индуистами Непала все мусульмане
рассматриваются как одна очень низкая нечистая каста, сами они подразделяют
себя ни много ни мало на 26 каст.
Однако наряду с этой аграрной цивилизацией в Непале существуют и другие. Речь
идет о многочисленных племенах с собственными верованиями, весьма далекими от
индуизма. Все эти многочисленные этносы так или иначе взаимодействуют друг с
другом, шаг за шагом создавая единое «синтетическое» общество, где каждый в
большей или меньшей степени зависит от каждого. При этом социальный статус
любого участника взаимодействий — будь то буддист, мусульманин или человек с
луком и стрелами в руках — оценивается с позиций кастовой системы индуизма, как
мировоззрения, абсолютно господствующего в стране».
[5]
С точки зрения рядового члена открытого демократического общества система каст
выглядит странным и даже отталкивающим анахронизмом. Однако М. Габорио
придерживается иного мнения, подчеркивая ее структурно-организующую функцию.
«Кастовая система, — пишет он, — благодаря иерархическому построению и
разделению труда способствует интеграции многочисленных народностей Непала в
единое общество и единую экономическую структуру, и несмотря на то, что она
была отменена на бумаге в 1963 году, продолжает оставаться одним из важнейших
факторов национальной интеграции»[6].
9. §40. Социальная мобильность
1. Сущность этого понятия.
Пример вертикальной мобильности – это переход человека с должности рядового школьного учителя на должность директора школы. Пример горизонтальной мобильности – это переход с должности учителя в одной школе на должность учителя в другой школе. П. Сорокин стал основателем теории социальной мобильности и назвал основные лифты вертикальной мобильности.
2. Групповая мобильность
Делать карьеру можно в одиночку или группой. Существует индивидуальная и групповая мобильность. Когда существуют кастовые, расовые или сословные привилегии ограничения на индивидуальную мобильность, тогда представители низших каст, сословий и рас могут попробовать устроить бунт, чтобы добиться отмены этих ограничений и всей своей группой подняться вверх по ступеням социальной лестницы. Такой тип личности, как теоретик, всегда пытается делать карьеру в одиночку, поэтому он является наименее успешным в административной карьере. Примеры групповой мобильности:
· Конфликт клик за власть внутри бюрократической пирамиды, например, клика Берии и Маленкова победила клику Жданова в рамках «ленинградского дела».
· В Древней Индии каста брахманов (священников) добилась превосходства над кастой кшатриев (воинов). Это стало примером коллективного восхождения брахманов.
· Большевики до октябрьского переворота были изгоями, во время переворота они преодолели огромную социальную дистанцию, в результате они все вместе поднялись до статуса, который раньше занимала царская аристократия. Это служит примером коллективного восхождения большевиков.
· Социальный статус Римского папы и епископов за последние три столетия понизился. Это служит примером коллективного снисхождения.
· Статус афро-американцев в Америке повысился за последние 150 лет в результате отмены рабства и получения ими гражданских прав.
· Статус женщин в развитых странах мира повысился за последние 100 лет в результате получения ими гражданских прав.
· Статус рабочего класса за последние 100 лет повысился в результате получения его представителями гражданских прав, права на забастовку и различные пособия (по безработице, по болезни, по старости, по инвалидности).
3. Подвижные и неподвижные типы обществ.
В подвижном типе общества степень вертикальной мобильности очень велика, а в неподвижном типе общества очень мала. Пример второго рода – кастовый строй в Индии, хотя степень вертикальной мобильности никогда не равна 0, даже в Древней Индии. Степень вертикальной мобильности должна быть ограничена. На каждом «этаже» должно существовать «сито», просеивающее индивидов, иначе на руководящих постах могут оказаться непригодные для этой роли люди, и всё общество может из-за этого погибнуть во время войны или в результате отсутствия реформ. Степень вертикальной мобильности можно измерить, например, по доле «выскочек» среди правителей и высших чиновников, вычисленной в процентах. Эти «выскочки» начали свою карьеру из среды бедняков и закончили правителями. Сорокин показал различие между странами по степени вертикальной мобильности:
Западная Римская империя -45,6%
Восточная Римская империя -27,7%
Россия до Октябрьского переворота -5,5%
Франция -3,9%
Англия -5%
США -48,3%
Президенты Франции и Германии -23,1%
4. Тестирование «ситом».
В любом обществе есть много желающих продвижения наверх, но достичь этой цели удаётся немногим, т.к. этому препятствуют «сита» на каждом этаже социальной иерархии. Когда человек приходит устраиваться на работу, его оценивают по нескольким критериям:
· Семейное происхождение. Хорошая семья способна дать своему ребёнку хорошую наследственность и хороший уровень образования. На практике этот критерий применялся в Спарте, Древнем Риме, Ассирии, Египте, Древней Индии и Китае, где сын наследовал статус и профессию отца. Современная семья нестабильна, поэтому, сегодня начинает складываться норма оценивать личность не по семейному происхождению, а по личным качествам. Ещё Пётр 1 в России ввёл табель о рангах, согласно которому продвижение по службе зависело не от «породы», а от личных заслуг.
· Уровень образования. Функция школы состоит не только во «вливании» знаний, но и в том, чтобы при помощи экзаменов и наблюдений определить, кто талантлив, а кто нет, чтобы отсеять последних. Если школа тестирует интеллект учеников, то церковь – моральные качества. Еретиков и язычников не допускали до ответственных постов.
Профессиональные организации перепроверяют соответствие способностей человека записи в дипломе об образовании, они тестируют специфические качества людей: голос для певца, силу для борца и т.д. На работе каждый день и каждый час становятся для человека экзаменом на профпригодность. Этот тест можно считать окончательным.
5. К чему приводит перепроизводство или недопроизводство элиты?
Существует оптимальное соотношение количества людей в элите и всего населения. Перепроизводство количества людей в элите приводит к гражданской войне или революции. Например, султан в Турции имел большой гарем и много сыновей, которые безжалостно начинали уничтожать друг друга после смерти султана в борьбе за престол. Перепроизводство элиты в современном обществе приводит к тому, что неудачники из элиты начинают организовывать подпольные организации с целью вооружённого захвата власти.
Недопроизводство элиты из-за низкой рождаемости среди высших слоёв приводит к необходимости отдать часть элитарных позиций людям, не прошедшим селекцию. Это вызывает социальную нестабильность и глубокие противоречия внутри элиты между «вырожденцами» и «выскочками». Например, противоречия между «выскочками» (Екатерина 1, Меньшиков, Головкин, Ягужинский, Толстой) и «вырожденцами» (князья Долгорукие, Голицыны, Репнин) после смерти Петра 1 привели к череде вооружённых дворцовых переворотов. Слишком строгий контроль при отборе элиты часто приводит к полной остановке «лифтов», к вырождению элиты и к «подрывной» деятельности низко стоящих правителей по призванию, которые не могут сделать легальную карьеру и стремятся физически уничтожить «вырожденцев» и занять их элитарные позиции.
6.Выбор лифтов вертикальной мобильности для различных типов личности.
Выбор лифта социальной мобильности имеет большое значение при выборе профессии и при подборе персонала. П. А. Сорокин назвал восемь лифтов, по которым люди перемещаются вверх или вниз по ступеням социальной лестницы в процессе своей персональной карьеры. Теория о типах личности позволяет сделать рекомендации по выбору этих лифтов. Психолог и техник являются полными противоположностями друг другу, спикер и теоретик тоже являются противоположностями друг другу, поэтому технику категорически запрещено выбирать лифты, рекомендованные для психолога, а спикеру – лифты для теоретика. В крайнем случае, спикер может выбирать лифты, рекомендованные для психолога и техника, но спикер будет всегда несколько уступать этим типам в профессиональном отношении при использовании их лифтов. Другие типы – соответственно.
Таким образом, существует восемь лифтов вертикальной мобильности:
· Армия. 36 римских императоров (Цезарь, Август и др.) из 92 достигли своего положения благодаря службе в армии. 12 византийских императора из 65 достигли своего статуса по той же причине. Этот лифт предназначен для спикеров. Спикеры лучше других типов личности умеют управлять солдатами, имеют склонность к авантюризму, умеют принимать правильное решение в сжатые сроки и в условиях отсутствия полной информации об обстановке. Все великие полководцы были спикерами – Александр Македонский, Цезарь, Наполеон, Александр Невский, Суворов, Кутузов, Кромвель, Жуков. Появление в современной армии большого количества сложной техники открыло возможности для трудоустройства техников на второстепенных ролях.
· Церковь. Значение этого лифта достигло апогея в Средние века, когда епископ был одновременно лендлордом, когда Римский папа мог отправлять в отставку королей и императоров, например, Римский папа Григорий 7 в 1077 г. низложил, унизил и отлучил от церкви германского императора Генриха 7. Из 144 римских пап 28 были простого происхождения, 27 вышли из средних классов. Институт целибата запрещал католическим священникам жениться и иметь детей, поэтому после их смерти освободившиеся позиции занимали новые люди, что препятствовало образованию потомственной олигархии и ускоряло процесс вертикальной мобильности. Пророк Мухаммед сначала был простым купцом, а затем стал правителем Аравии. Этот лифт предназначен для психологов. В церкви на роль священников подбирают исключительно мужчин, поэтому женщины-психологи вынуждены реализовать свои способности в монастыре, секте, занятии колдовством и чёрной магией. Психологи в отличие от других типов личности обладают склонностью к духовности и фанатической вере в сверхъестественные силы. К руководству церковью иногда проникают спикеры, полностью лишённые фанатизма. Все основатели религии – Христос, Мухаммед, Будда – были психологами.
· Школа и научные организации. В древнем Китае школа была главным лифтом в обществе. По рекомендациям Конфуция была построена система образовательной селекции (отбора). Школы были открыты для всех классов, лучших учеников переводили в высшие школы, а затем в университеты, оттуда лучшие ученики попадали в правительство и на высшие государственные и военные посты. Наследственная аристократия отсутствовала. Правительство мандаринов в Китае было правительством интеллектуалов, которые умели писать литературные сочинения, но не разбирались в бизнесе и не умели воевать, поэтому Китай не один раз становился лёгкой добычей для кочевников (монголов и маньчжуров) и европейских колонизаторов. В современном обществе главными лифтами должны быть бизнес и политика. Школьный лифт имел большое значение и в Турции при Сулеймане Великолепном (1522-1566 гг.) когда талантливых детей со всей страны отправляли в специальные школы, затем в корпус янычар, а затем – в гвардию и государственный аппарат. В древней Индии низшие касты не имели права на получение образования, т.е. школьный лифт двигался только по верхним этажам. Сегодня в США нельзя занимать государственную должность без университетского диплома. Из 829 британских гениев 71 были сыновьями неквалифицированных рабочих. 4% академиков России вышли из крестьян, например, Ломоносов. Этот лифт предназначен для теоретиков, именно они способны учиться от души. Ученики-спикеры не любят учиться или учатся только ради хороших отметок, поэтому именно спикеры являются организаторами срыва урока. Техники являются зубрилами. Психологи стремятся выпрашивать у учителя хорошие отметки. В науке существует следующее разделение труда: роль создателей теорий предназначена для теоретиков, роль экспериментатора – для техников. Спикерам, склонным к плагиату, остаётся роль организатора научных конференций, а психологам – роль утописта. Все великие учёные – Евклид, Архимед, Аристотель, Ньютон, Ломоносов, Конт – были теоретиками. Все изобретатели в области технических наук, например, Фарадей и Эдисон, были техниками. Все утописты, например, Платон и Маркс, были психологами. продолжение
--PAGE_BREAK--