Эволюция гос регулирования экономики США

Последние два с половиной десятилетия явились для СШАпериодом значительных изменений в национальном хозяйственном механизме.  Ис­пользованиетрадиционных методов  государственного  антициклическо­го, антиинфляционногорегулирования  экономики  и попытки достижения полной занятости оказалисьнеэффективными  в  современных  условиях. Иными словами, политика,ориентированная на стимулирование экономи­ческого роста с помощью воздействияна  совокупный  спрос, соответствующая кейнсианской концепции, оказаласьнесостоятельной в 70-80-е годы.
1.Взгляд в прошлое: бум 20-х.
Позволим себевспомнить основные постулаты этой теории, а также условия, когда такая политикаприносила успех, а, следова­тельно, эволюцию взглядов на роль государства вэкономике в различ­ные периоды истории США.
В этой связинеобходимо вспомнить 1929 г, а также период подъема до того, в 20-е гг. Этобыли в самом деле годы роста.Сред­нестатистический рабочий увеличил своюзарплату на 25%.Уровень
безработицы не превышал 5%, а в некоторые периоды3%.Расцветал потре­бительский кредит. В экономической теории, да и вобщественном соз­нании господствовала  концепция  либерализма,  или  laissez  faire («пусть каждый идет своим путем»),  разработанная классикамибуржу­азной политэкономии еще в 18-19 столетиях.
В ней подчеркивается рольотдельного «экономического челове­ка», рационального индивида, стремящегосяк максимизации прибыли и
конкурирующего с другими на всевозможныхрынках, и получающего воз­награждение, которое соответствует его труду. Теория,базирующаяся на принципе индивидуализма, утверждающая, что реализация ничем неограниченного частного интереса хозяйствующих субъектов ведет в итоге кобщественному благу, постулировала полную свободу предпри­нимательства иневмешательства государства в хозяйственную жизнь.Механизм рынка провозглашалсянаиболее эффективным регулято­ром экономических процессов, обеспечивающимоптимальное распределе­ние ресурсов.
Однако в 20-е годыбыли переполнены исключениями из простых рыночных отношений.В промышленномпроизводстве преобладали крупные корпорации, уже были приняты антимонопольныезаконы, созданы феде­ральные комиссии и комитеты по регулированию отдельныхотраслей, создана Федеральная резервная система, словом, государство уже ак­тивновмешивалось в экономичекскую жизнь. Эти и другие формы вмеша­тельства ужесерьезно меняли традиционную веру в индивидуализм и свободный рынок.
Но все же, в большинстве случаевсчиталось, что вмешательст­во, если и необходимо, то время от времени, ипринцип laissez faire оставался господствующим.
Однако очевидная цикличность экономического развития,повто­ряющиеся каждые 8-10 лет фазы процветания, спада, кризиса и оживле­ниясчитались  до сих пор нормальным явлением со способностью к са­моисправлению.Такое «благодушное» отношение к циклической  динамике привело ккатастрофе в 1929 г.
2.Крах  1929 и Великая депрессия
Не вдаваясь в подробностии не обсуждая различные оценки той ситуации в деталях, попытаемся воспроизвестикартину тогo, что же произошло в действительности.
С одной стороны былодостаточно очевидно, что к началу 1928 года экономика приблизилась кнормальному циклическому падению
деловой коньюнктуры, и не было причинпредполагать, что кризис бу­дет острее или продолжительнее, чем обычнно, когдаситуация с цена­ми, зарплатой, процентной ставкой, инвестициями и объемом произ­водствавыравнивается уже через несколько месяцев. Беда была в том, что до 1928 г.почти никто уже не следил за экономическими показа­телями, а уже с 1926 г.начал сокращаться объем жилищного строи­телбства, падать объемы продажавтомобилей, главного товара дли­тельного пользования, сокращались производственныекапиталовожения.
Все взоры былиприкованы к фондовому рынку, на котором, воп­реки общему экономическому спаду,со второй половины 1928 начался настоящий бум. Ответы на вопрос, почему жесложилась такая ситуа­ция, колеблются от романтических (послевоенныенастроения, когда хотелось верить, что все несчастья уже позади) допсихологических
(нация была охвачена растущей эйфорией),  и моральных(американская
нация достигла крайней степени нравственного упадка,когда жажда на­живы и всеобщая жадность превысили здравый смысл).
Но главноеобъяснение — это неразумные экономические меропри­ятия государства. Во-первых,Федеральная резервная система, отвеча­ющая за контроль над ростом денег икредита, предприняла в 1927 г. меры по увеличению денежной и кредитной эмиссииименно тогда, когда экономические показатели обещали спад. Это была перваяпопытка про­тивостоять экономическому циклу за все 30 лет существования ФРС.Поначалу казалось, что с помощью кредитной эмиссии (объем кредито­ванияувеличился в несколько раз) удасться избежать спада. И нес­мотря на короткоеоживление начала 1929 г, основная часть всех кре­дитов досталась рынку ценныхбумаг: ушли на биржевые спекуляции. Это был период всеохватывающего безумия — из 120 миллионов амери­канцев ни много ни мало 30 так или иначе были вовлеченыв биржевую игру, полтора миллиона имели счета в брокерских фирмах. Цены акцийбыстро расли, причем вне зависимости от роста прибылей.Самые неп­рочныекомпании — «держательские» корпорации, представляющие собой не чтоиное, как пирамидальную иерархию участия в капитале других компаний, привлекалик себе капиталы. Наблюдался огромный рост за­долженности — брались кредиты подигру на бирже.
Возможно, и экономисты, и предпринимателибыли сбиты столку мини-бумом в  потребительских расходах,  стимулируованнымполитикой расширения кредитов ФРС.  Обычно в прошлом фондовая  биржа  служилаиндикатором состояния экономики: спад в промышленности сопровождал­ся падениемобщего индекса курсов акций.В 1929  г.  биржевой  рынок находился в  состоянии бума  --  соответсвенно создавалась иллюзия эконномического процветания. Вообще на бирже нередко играют на по­вышение тогда, когда экономика в целомнаходится в состоянии цикли­ческого спада,  но до!  1929 г.  такого опыта небыло, и обстановка лихорадочной игры  на повышение «обольстила» ибизнес,  и экономис­тов, и правительство как  обыкновенных биржевых игроков.
Крах фондовой биржи в «черныйвторник» 29 октября 1929 г. показал то,  что должно было произойтинесколькими месяцами ранее — начался спад.Даже «обычный» спад обещалбыть резким,  но спад, усу­губленный биржевым крахом и нестбильностьюбанковской системы,  ут­ратой общественного доверия  к  банкам,  к  фондовым инструментам, действительно привел к катастрофе.
Среди первых мер, предпринятыхпрезидентом Гербертом Гуве­ром, а он отнюдь не бездействовал, как ошибочнополагают, было уси­ление государственного вмешательства.Точно также, как онодобрил политику ФРС, расширившую кредит в начале 1929 г., Гувер и теперь былнамерен победить депрессию мерами госрегулирования. Так, были снижены налоги,увеличены государственные расходы и создал самый большой дефицит бюджетамирного времени за всю предшествующую исто­рию США. Также он провел черезКонгресс программы помощи фермерам, программу чрезвычайных обществееных истроительных работ, программу займов, словом, все, чтобы стимулироватьинвестиции в промышлен­ность. Эти меры, по иронии судьбы, и явились основой для«нового
курса» Рузвельта,  однако  именно  последнемуобеспечившими место в
истории.
Надо сказать, что«новый курс» Рузвельта не сразу принял на вооружение теориюД-М.Кейнса.По меньшей мере пять теорий сопернича­ли за внимание президента: (1)теоретики «власти монополий», ут­верждавшие, что необходимо поощрятькрупные корпорации снижать це­ны, что увеличит реальную покупательнуюспособность; (2) «инфляцио­нисты», обеспокоенные ростом цен из-задефицита бюджета, считавшие, что инфляция опаснее безработицы; (3) защитники«налогообложения
прибыли», верившие,  что нераспределенная прибылькорпораций должна
быть уплачена в виде дивидендов дляповышения покупательнной спо­собности;(4) сторонники «накачки»денежной массы, верившие, что растущие расходы и расширение денежнной массы,несмотря на инфля­цию, должны рано или позднно вызвать рост инвестиций ипроизводства;
и, наконец, (5)последователи теории«вековой стагнации», считав­шие, что капитализм как общественныйстрой больше не работает и что единственно возможный выход — это широкоеобщественное вмешатель­ство и контроль.Сторонники «laissez faire» неиграли большой роли и хранили молчание ввиду провала политики бездействия иневмешатель-
ства государста в борьбу с кризисами.
При высоком уровнебезработицы (25% работоспособного населе­ния в 1933 г.) и низком объемепроизводства становилось ясно, что причиной продолжающейся депрессии являетсянедостаточчная покупа­тельная спосоность, или спрос, и если государство будетстимулиро­вать спрос, создавать его, то это приведет к увеличению инвестиций.
В 1933  г.  газета «New York Times» опубликовалаписьмо Джона
М.Кейнса, в котором он изложил суть своейтеории: " Я придаю чрез­вычайное значение росту национальной покупательнойспособности на основе государственных расходов, финансируемых займами".
Кейнс провозгласилто что многие эконномисты-практики уже начинали понимать, и что было совершеннонеприемлимо для классичес-
кой эконномической  традиции,  которую  он  собиралсяразрушить,  а
именно, что капиталистическая экономикаскорее обладает не естест­венным стремлением к росту и раавнновесию, а склонностьюк циклам, периодическому дисбалансу и хроническим приступам стагнации. В
то время взгляды Кейнса казались возмутительнорадикальными. Его «Общая теория  занятости, процента и денег» ставилацель проложить путь к высокой занятости, а общий уровень занятости зависит отсовокупного спроса на товары,  включая закупку потребительских товаров, производственные капиталовложения, а также государс­твенные расходы.  Ситуацияже была такова, что правительство стара­лось придерживаться ортодоксальнойточки зрения, предполагающей ма­лые государственные расходы и бездефицитногобюджета.
Анализ Кейнса неумолимо приводил к выводу,что достичь полной занятости и полного использованния производственных фондов,обору­дования, возможно только через искусственно стимулируемиый  высокийуровень совокупного спроса.  Курс был ясен: нужно стимулировать ин­вестициипредприятий, должны быть увеличеныы государственные расхо­ды.С другой стороны,  так как население имеет склонность сберегать свои возрастающиедоходы,  то это ограничивает денежную массу в об­ращении, и, следовательно,спрос.Сбережения представляют собой изъ­ятие средств из потокадоходов-расходов,  подрывая тем самым  дейс­твие закона Сэя.Сбережения вызываютнедостаточнность потребления, в результате — непроданные товары,  сокращенниепроизводства, безра­ботица и снижение инвестиций.
Сдедует сказать, чтотеория кейнса не сразу была воспринята американским правительством, как и еговзгляды не сразу получили признание в США. В конце 1936 г. экономика началамедленно оживать, и все надеялись, что худшее уже позади. Однако оживление былократ­ковременным. Рузвельт, еще веривший в сбалансированный бюджет, сок­ратилгосударственные расходы, как только экономика пошла вверх, и вслед за этимснижением государственных расходов последовал новый спад, еще раз потрясшийэкономику.Наверное, самым важным результа­том спада 1937-39 гг., и сталапопулярность Кейнса.Более того, Кейнс
прямо предсказывал  в  1937,  что  действия Рузвельтапо сокращению
расходов вызовут спад. И в самом деле, нечастосоздатель экономиче­кой теории получает подтверждение своих идей так быстро.Витоге тот взгляд, что дефициты во во времена спадов хороши, поскольку онистимулируют производство и занятость — приобрел статус государс­твеннойдоктрины.
3.Военный подъем
Несмотря на некоторое оживление после 1938г. именно раз­витие событий,  сила  вещей,  а не Кейнс и не «новыйкурс» вытащили США из депресии.С начала второй мировой войны США,  еще не  будучи втянуты в войну, снабжали союзников всем необходимым.Война в Европепредставляла собой гигантский рынок сбыта  для  военной  продукции.Национальные расходы  на  оборону выросли с 1 млрд $ в 1939 до 81 в 1945 гг, составляя в этом году 82% расходной части бюджета и почти 40% выпускапромышленного производства.  Большая часть расходов фи­нансировалась за счетдефицита бюджета, величина которого составила в 1939  составил 4 млрд долл., все возрастая,  достигнув в 1945 54 млрд долл.  При этом совокупныйгосударственный долг США вырос с 45 млрд в  1939  до  259  млрд  в  1945  гг. Безработица  упала с 19% от работоспособного населения в 1938 до 1,9%  в 1945, чему конечно поспособствовал призыв  вармию.  Поскольку  дефициты оправдывались благими патриотическими целями,  то на них никто  не  жаловался во время войны.
Еще более сильным,чем военный, оказался бум послевоенного процветания. Более 250 млрд долларовсбережений, накопленных до и за время войны (нехватка товаров в военное время)обеспечили от­ромный уровень личных расходов и инвестиций, поддерживающий эконо­микудо середины 50-х.
Однако после войны встал вопрос опродолжении кейнсианской политики. В Сенате в 1945 году не прошел законопроектS.380 о «пол­ной занятости», за который выступали все кейнсианцы исторонники введения плановых начал вэкономику. Сейчас, с точки зрения бизнес­менов,законы о полной занятости, кейнсианская экономическая поли­тика — рассматривались как элементы «нового курса», которые хороши толькодля тяжелых времен и от которых сйчас следовало избавляться. В результате был принятзакон «О занятости» 1946 г.,(термин «полная занятость» былопущен), который только призывал федеральное прави­тельство стремиться к полнойзанятости. В первое послевоенное деся­тилетие дела в экономике шлидействительно слишком хорошо, чтобы методы антициклического регулирования нашлисебе применение.
4.Экономика  США в послевоенный период
Годы правленияТрумена и Эйзенхауэра отмечаны некоторым сни­жением государственных расходов, втом числе и на оборону, вызван­ным переходом на мирные рельсы.Тяжелыевоспоминания 30-х уже изгла­дились в общественном сознании под влияниемцветущей экономики, но не в сознании экономистов.
В последние три годаадминистрации Эйзенхауэра появились бе­зошибочные признаки нового спада 1957-58гг., за которым последовал спад 1960 г.Эйзенхауэр, стремясь покинуть свой постс бездефицит­ным бюджетом, после нескольких лет «позорных» дефицитов,начал про­водить политику, которвя и привуела к спаду. Обдумывая свою эконо­мическуюпрограмму, Джон Ф.Кеннеди делал акцент на том, как «заста­вить экономикуработать», постоянно возвращаясь к успехам плановой экономики СССР,который превосходил США по количеству ракет, лиди­ровал в космосе и по темпамэкономического роста, что имело значи­тельный идеологический эффект.
Если Кеннеди и не былубежденным кейнсианцем в момент избра­ния его президентом, то в годы новойадминистрации кейнсианские идеи расцвели пышным цветом.Сначала он создалпрезидентский совет эконномических консультаннтов, возглавляемый ПолемСамуэльсоном, дававшим рекомендации по правительственному курсу.Кейнсианцы сос­тавлялиуже не толко абсолютное большинство в совете, но и проникли на ключевые посты вМинистерстве финансов, в Бюджетном бюро.
Следует отметить,что кейнсианская экономическая политикавыс­тупала в различных вариациях.Правительственныеусилия по стимулиро­ванию совокупного спроса могли идти по одному из двухосновных нап­равлений финансовой политики, либо сочетать их в том или ином соот­ношении.Во-первых, можно было идти по пути завышения правительст­венных расходов, какэто происходило в 30-х и финансирования воен­ного времени 40-х гг.Во-вторых,можно было, сокращая налоги, увели­чить свободные доходы потребителей и объемычастных иннвестиций, тем самым стимулируя совокупный спрос. Именно по такомупути пошли после войны: были снижены налоги на сверхприбыль и индивидуальныеподоходные налоги, что оказало благотворнное влияние на экономику.
Стратегия«государственных затрат», популярная среди сторонн­ников нового курсаРузвельта, сторонником которой был также Джон Кеннет Гэлбрейт, позволяланаправлять ресурсы на необходимые соци­альные программы, такие, какпрофессиональное обучение, медицинское страхование, других социальных услуг.Сторонники снижения налогов, объединявшую значительную часть лидеров бизнеса,считали, что госу­дарство вряд ли сможет распорядиться собранными средствамилучше, чем если бы право принятия решений по расходам осталось бы за инди-
видуумами, тем более что  политика  расходов требовала  времени  и
средств для  создания громоздких агенств игосударственных служб по
распределению фондов.
Каждая из двухстратегий предполагала наиеренное создание де­фицита госбюджета ради будущейпользы.Вначале Кеннеди занимал нере­шительную позицию в вопросе, допускатьдефицит или нет, но вконце концов его кейнсианские «наставники»,особенно Уолтер Хеллер, нас­тояли на своем.Но теперь предстояло разрушить миф отом, что бюд­жетные дефициты создают инфляцию, а бюджет с положительным сальдобудто бы предотвращаютеё.Итак, Кеннеди выступил с оправданием дефи-
цитов, тщательно проработанных и имеющих четкие цели, и  в  январе
1963 решился пойти по пути сниженияналогов. Логику своего подхода он объяснил так: дефициты в недавнем прошломпроистекали не от из­быточных расходов и не от недостатка налоговыхпоступлений, а от неадекватнного экономического роста.Погоня засбалансированным бюд­жетом посредством высоких налогов — политка, проводимаяего пред­шественником, — тормозила рост, что и привело к дефицитам. Сниже­ниеналогов стимулирует рост, что приведет к увеличению совокупных доходов, аследовательно и налоговых поступлений даже при более низких ставках.
К сожалению,администрация Кеннеди находилась у власти слиш­ком недолго, чтобы подостоинству оценить результаты её политики. Через три месяца после убийства президентаКонгресс принял законоп­роект о сокращении налогов в общей сумме на 13,6 млрддолларов, и после подписания его Линдоном Джонсоном он вступил в силу. В тече­ниегода результаты превзошли ожидания. Безработица, которая в годы Кеннеди неопускалась ниже 5.2%, стала ниже 4% в 1966 г. Прирост ВНП на душу населенияпочти удвоился по сравнению с уровнем 1963 и составил в 1965 г. 4.5%.
Но успехи политики,предложенной Кеннеди, имели далеко идущие последствия. Во-первых, он поднялэкономические дискуссии до прези-
дентского уровня, и при нем экономисты стали игратьактивную роль в
выработке политики.И когда в 1964 г. Линдон Джонсонодержал сокру­шительную победу над Голдуотером,  в кампании,  в которойидеология государственного вмешательства и сильного государства Джонсона про­тивостоялафилософии свободного рынка Барри Голдуотера.
Вообще говоря,«новая экономика» в рамках программы Джонсона «великоеобщество» было нечто большим, чем просто практическое при­менениекейнсианской теории.Профессиональная переподготовка, более высокие субсидии наобразование, развитие городов, увеличенные программы на социальное обеспечение-- все это стало памятными уси­лиями программы «великого общества».
Между 1964 и 1967гг. федеральный бюджет вырос почти на 40%-- с 65.2млрд до 90.9 млрддолларов.Вто время, казалось, дефицит ока­зывал благотворное влияние наэкономику, подняв ВНП на 25% и удер­живая безработицу ниже 4%.
Но этой идиллиипредстояло в скором времени прекратить­ся. Вступление экономики США в войнуотмечалось наличием незагру­женных производственных мощностей и не в полноймере занятой рабочей
силой, не отвлекая ресурсы из гражданского сектора. Однако участие
США в войне во Вьетнаме началось на пике длительногоэкономического подъема.Нация была полностью обеспечена рвботой, производягражанс­кую продукцию.Возросшие военные расходы — без параллельного сниже­ниядругих расходов, без повышения налогов с целью снижения спросса частногосектора на невоенные товары, без ужесточения денежной политики для сокращенияспроса,  могли иметь следствием  только повышение цен, поскольку постащики«пушек» конкурировали с произво­дителями «масла» заимевшиеся ограниченные  ресурсы.  В  результате война во  Вьетнаме навлеклабедствие на американскую экономику.Эко­номические советники Джонсона не моглине  знать,  что  в  условиях экономики с полной занятостью вероятной платой забольшее количест­во «пушек»  должно стать меньшее количество«масла».  Было понятно, что избыточные доллары, не встретив на рынкеадекватное предложение гражанской продукции, вызовут повышение цен или инфляциюспроса.
Вальтер Хеллер, председатель Советаэкономических консультантов при Джонсоне, позднее утверждал, что он и другие«не были осведомлены» о масштабах военного строительства, котороевоенные советники Джонсона рассматривали как основнное условие победы. Такоеобъяснение было попыткой оправдать себя и экономистов,  вовремя не оказавшихвлияние на президента, хотя  в  действительности  молчание экономистовобъясняется либо нежеланием отступать от «идеи» больших расходов,  вт.ч. и во­енных, либо просто неопытностью.
Когда в 1968 Джонсон фактически призналсебя побежденным, от­казавшись баллотироваться на очередных выборах,экономические пока­затели выглядели еще весьма благоприятно.  Но, с другойстороны да­вало о  себе  знать новое устрашающее явление — рост цен с темпами
4.2% в год. Это был наиболее значителный скачек цен с1950 г.Однако при росте ВНП на 4.4% 1968 г, и при безработице в 3.6% это невызы­вало удивления и вкладывалось в рамки господствующей теории. Чтопредлагалось в первую очередь в соответствии с ней? Конечно же, не­котороеужесточение финансовой политики, т.е. меньшие социальные расходы и большиеналоги, с тем, чтобы ценой некоторого замедления роста и снижения занятостидобиться победы над инфляцией. С теоре­тической точки зрения это было не болеечем упражнением в «тонкой настройке». Увы, им предстояло обнаружить,что при попытке ограни­чить спрос цены почему-то проявили упорное нежелание нето что при­остановить свой рост, но даже снизить темпы его. Им предстояло убе­дитьсяв том, что цены не проявляют гибкости в сторону понижения.
5.  Экономика 70-х и закат кейнсианской экономической политики.
Новая администрацияНиксона после прихода к власти в 1969 го­ду была встречена спадом. Приростреального ВНП впервые за одиннад­цать лет оказался отрицательным, и впервыебезработица составила 6% Но что намного хуже, не произошло снижения инфляции, иэто было неслыханным ранее поворотом событий, поскольку прежде всегда одним из«положительных» моментов экономических спадов становилось сниже­ниецен. А цены выросл на 5% в 1969 и на 6% в 1970. Возникла стагф­ляция, какокрестил эту ситуацию Самуэльсон — высокие темпы инфля­ции при высоком уровнебезработицы и нулевым ростом экономики.
Кризис 1970-71 гг. резко ударил по авторитеукейнсиантсва
как основы экономической политики, не говоря уж о том,что фондовые
биржи так не лихорадило со времени 1929.
Кейнсианская«ортодоксия» была атакована с двух флангов. «Справа» вновьукрепились сторонники неоконсерватизма и свободной экономики.Их обвинениезвучало в том6 что «новая экономика» не только не сработала, но истала причиной нынешних проблем. С левого фданга выступали радикалы отмарксизма, пацифисты и вообще недо­вольные существующей системой распределениядоходов в обществе, окоестили кейнсианство как попытку сглаживать коренныепороки капи­тализма. В итоге критика как правых, так и левых, заклычалась в те­зисе,что капиталистическая экономика с высоким уровнем государс­твенноговмешателства привела к такому положению.
Администрация Никсона провозгласила «новуюэкономическую поли­тику» включавшую почти чрезвычайные меры позамораживанию зарплаты, цен и  процента на 90 дней с 15 августа 1971 г.,  азатем в течение всего 1972 г жесткое их регулирование в  лице  трех  созданных ве­домств --  Совета по стоимости жизни,  Комиссии по ценам и Комитета повыплатам.  Раздавались голоса за и против  такой  чрезвычайщины, однакодругого  действенного  орудия против инфляции,  чем контроля над зарплатой иценами,  предложено не было. Так или иначе, к сере­дине 1972 г. инфляционноедавление несколько ослабло. НЭП, но край­ней мере в краткосрочном аспекте,привела к некоторому снижению цен. Но лишь в краткосрочном. А далее сработалэффект «отложенного цено­вого давления»,  вызвавший новуюинфляционную  волну.
Но это было еще невсе, и вереница экономических бед про­должала посещатьАмерику в 70-е.Во-первых, возникла проблема, свя­занная с закупкой СССР 19 миллионов тоннзерна, фактически весь за­пас США, в результате чего сократились поставки зернана внутренний
рынок, что привело к росту цен на хлеб и на бакалейныетовары.
Во-вторых, повышениецен на нефть ОПЕК привело к повышению цен в США, которые почти наполовинузависели от импорта нефти, на
все энергоносители на 50%, а следовательно, к виткуцен на издержки
во всех производящих отраслях, не говоря уж о болееглубоких струк­турных  повледствий для экономики США.  Цены на нефть выросли с2.59 $ за баррель в 1973 до 12 $ в 1976 и в 1980  превысили 35 долларов забаррель.
В третьих, США сталииспытывать нехватку метаалов и других полезных ископаемых, что усугубилоресурсный шок.
Все это вместевзятое наряду с непрекращающейся стагфляцией привело экономику к очередномуспаду 1974 г. Никсон вынужден был уйти в отставку из-за Уотергейта еще в 1973.Исполнительная власть ША фактически лишилась руководства, и её задачамизанимался Конг­ресс. Уровень инфляции составил в 1974 11%, безработица — 5.6%,a в 1975 — соответственно 9.1 и 8.5%.
В последующие годыполитика Форда, а затем Картера отличалась непоследовательностью и вялостью.Цены продолжали ползти вверх, ежегодный прирост индекса потребительских ценсоставлял 6.5% в 1977,
7.5% в1978 и 11% в 1979 гг. После второгонефтяного эмбарго 1977 г. была выработана энергетическая программа, не давшейрезультатов. Вообще последние годы семидесятых отличались скорее отсутсвием ка­кой-либоэкономической политики. К 1980 году экономика США пришла с вялыми инвестициямии хронической стагфяцией, грозящей перейти в новый спад.Этого пока не происходилопотому, что потребительские расходы оставались высокими именно из-за инфляции6так как выгодно было тратить и невыгодно сберегать.
1978 годознаменовался принятием закона Хэмфри-Хокинса о пол­ной занятости исбалансированном росте, признававший необходимость большего централизованногопланирования, контроля над ценами и т.д. для борбы с инфляцией, придав борьбе сбезработицей приоритетное, даже перед инфляцией, значение. Однако менее чемчерез год цели стабилизации цен и занятости были отложены до 1988 г., а на делесовершенно забыты, и таким образом этот закон стал последней схват­койкейнсианцев в уже проигранной борьбе.
Итак, эра кейнсианства закончилась вдоктрине, попытки достичь полной занятости  и  экономического  роста с помощьюдефицитов — в экономической политике.
Избранием р.Рейгана ознаменовался поворотв экономическом мышлении на 360 градусов. Рейган выступил с бескомпромисснойзащи­той эконномических принципов свободного рынка, конкуренции и отк­крытойэкономики, сбалансированного бюджета и снижения налогов для поощренияпредпринимательской активности.Рейганомика означала для США политику подавленияинфляции, стимулирования инвестиций, повы­шение международнойконкурентоспособности экономики, а экономичес­кий рост, благосостояние граждани занятость отошли на второй план. Стимулирование сбережений и инвестиций, а непотребительского спро­са ставилось во главу угла. Это вызывает необходимостьсвертывания социальных расходов и государственной помощи малоимущим, иными сло­вамиснижение социальных гарантий выдается как неизбежная цена по­вышенияэффективности экономической системы.