--PAGE_BREAK--Чечне.
И.П. Блищенко и Н.В. Жданов писали, что международный терроризм охватывает не только насилие против представителей иностранного государства или на иностранной территории лицами, имеющими гражданство, отличное от гражданства страны места совершения террористического акта, но и подрывной деятельности одного государства против другого либо поощрения такой деятельности на территории одного государства с территории другого.
И.И. Карпец рассматривал терроризм как преступление международного характера особого вида: это международная либо внутригосударственная, но имеющая международный (охватывающая два или более государств) характер организационная н иная деятельность, направленная на создание специальных организаций и групп для совершения убийств и покушений на убийство, нанесения телесных повреждений, применения насилия и захвата людей в качестве заложников с целью получения выкупа, насильственного лишения человека свободы, сопряженного с глумлением над личностью, применением пыток, шантажа и т.д.; терроризм может сопровождаться разрушением и ограблением зданий, жилых помещений и иных объектов. По мнению автора, цель терроризма — нанесение ущерба демократическим и прогрессивным социальным преобразованиям, собственности организаций, учреждений, частных лиц; запугивание людей, насилие над ними и физическое уничтожение в угоду реакционным взглядам и идеологии фашистского, расистского, анархистского, шовинистического либо военно-бюрократического толка, а также получение преступными элементами или покровительствующими им организациями, группами, лицами материальной или иной выгоды. Целью терроризма являются также дезорганизация и нанесение ущерба нормальным отношениям между государствами. Охарактеризовав столь широко терроризм, И.И. Карпец считает, что это деяние может рассматриваться и как международное преступление.
Л.А. Моджорян считает, что «от терроризма как государственного преступления следует отличать терроризм как преступление международного характера, затрагивающее интересы двух и более государств или нарушающее международный правопорядок. Террористический акт можно квалифицировать как преступление международного характера, когда: 1) террорист и лица, страдающие от террористического акта, являются гражданами одного к того же государства или разных государств, но преступление совершено за пределами этих государств; 2) террористический акт направлен против лиц, пользующихся международной защитой; 3) подготовка к террористическому акту ведется в одном государстве, а осуществляется в другом; 4) совершив террористический акт в одном государстве, террорист укрывается в другом, и встает вопрос о его выдаче». Таким образом, в советской правовой доктрине наблюдаются значительные расхождения при определении характера и содержания международного терроризма.1
В «Словаре международного права» 1986 г. международный терроризм оценивался как совокупность общественно опасных в международном масштабе деяний, влекущих бессмысленную гибель людей, нарушающих нормальную дипломатическую деятельность государств и их представителей и затрудняющих осуществление международных контактов и встреч, а также транспортных связей между государствами.
Нетрудно убедиться, что существующие определения международного терроризма не дают полного и четкого представления о нем как о международном правонарушении. Несомненный интерес представляют формулировки, относящие международный терроризм к категории международных преступления, определяющие его субъект, объект и некоторые признаки
(государство, международные отношения и международный правопорядок, суверенитет государств, политические и государственные деятели, дипломаты и т.д.). Большинство исследователей отмечают политический характер акций международного терроризма, их серьезную опасность для мира и межгосударственных отношений. Лишь отдельные авторы, расширяя понятие международного терроризма, относят к нему и акции общеуголовного характера.1
Анализ научной литературы, международных документов и уголовного законодательства ряда стран показывает, что терроризму как деянию свойственны следующие четыре отличительных признака.
В первую очередь отличительной чертой терроризма является то, что он порождает общую опасность, возникающую в результате совершения общеопасных действий либо угрозы таковыми. Опасность при этом должна быть реальной и угрожать неопределенному кругу лиц.
Следующая отличительная черта терроризма – это публичный характер его исполнения. Другие преступления обычно совершаются без претензий на огласку, а при информировании лишь тех лиц, в действиях которых имеется заинтересованность у виновных. Терроризм же без широкой огласки, без открытого предъявления требований не существует. Терроризм сегодня – это бесспорно форма насилия, рассчитанная на массовое восприятие. Поэтому когда мы на практике имеем дело с общеопасными деяниями неясной этимологии, то чем больше неясностей, тем меньше вероятности, что это акты терроризма.
Наряду с порождением общей опасности и публичным характером действий следующим отличительным с самым важным признаком терроризма является преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряженности. «Совершенно разные цели, — пишет Ю.М. Антонян,- могут преследоваться при нападении на государственных и политических деятелей, сотрудников правоохранительных органов и «рядовых» граждан, при уничтожении или повреждении заводов, фабрик, предприятий связи, транспорта и других аналогичных действиях, но о терроризме можно говорить лишь тогда, когда смыслом поступка является устрашение, наведение ужаса. Это основная черта терроризма, его специфика, позволяющая отделить его от смежных и очень похожих на него преступлений».1 Причем создается эта обстановка страха, напряженности не на индивидуальном или узкогрупповом уровне, а на уровне социальном и представляет собой объективно сложившийся социально – психологический фактор, воздействующий на других лиц и вынуждающий их к каким либо действиям в интересах террористов или принятию их условий.
Игнорирование указанных обстоятельств приводит к тому, что к терроризму порой относят любые действия, породившие страх и беспокойство в социальной среде. Однако терроризм тем и отличается от других порождающих страх преступлений, что здесь страх возникает не сам по себе в результате получивших общественный резонанс деяний и создается виновным не ради самого страха, а ради других целей, и служит своеобразным объективным рычагом воздействия, причем воздействия целенаправленного, при котором создание обстановки страха выступает не в качестве цели, а в качестве средства достижения цели. Благодаря созданной обстановке страха террористы стремятся к достижению своих целей, причем не за счет собственных действий, а благодаря действиям иных лиц, на кого призвано оказывать воздействие устрашение, поэтому в отличие от других преступлений здесь наличествует страх иного рода, это страх не «парализующий», а, так сказать,
«мобилизующий» на выбор варианта поведения, устраивающего виновных.
И еще одной отличительной чертой терроризма является то, что при его совершении общеопасное насилие применяется в отношении одних лиц или имущества, а психологическое воздействие в целях склонения к определенному поведению оказывается на других лиц, то есть насилие здесь влияет на принятие решения потерпевшим не непосредственно, а опосредованно – через выработку (хотя и вынуждено) волевого решения самим потерпевшим лицом вследствие созданной обстановки страха и выраженных на этом фоне стремлений террористов. Именно ради достижения того результата, который террористы стремятся получить за счет действий этих лиц, и направляется их деятельность на создание обстановки страха путем совершения или угрозы совершения общеопасных действий, могущих привести к невинным жертвам и иным тяжким последствиям. При этом воздействие на лиц, от которых террористы желают получить ожидаемый результат, может быть как прямым, так и косвенным.
Таким образом, резюмируя существующие научные положения и международный опыт борьбы с терроризмом, представляется возможным остановится на следующем обобщающем определении терроризма как явления, выраженного в деянии: Терроризм – это публично совершаемые общеопасные действия или угрозы таковыми, направленные на устрашение населения или социальных групп, в целях прямого или косвенного воздействия на принятие какого – либо решения или отказ от него в интересах террористов.1
§2. Причины и условия, способствующие совершению актов терроризма.
Терроризм имеет тенденцию к росту именно в переходные периоды и этапы жизни общества, когда в нем создается определенная эмоциональная атмосфера, а неустойчивость является основной характеристикой базовых отношений и социальных связей. Это является благодатной почвой для взращивания насилия и агрессивности в обществе, которые нередко становятся самодовлеющими ценностями. Все это приводит к тому, что та или иная экономическая, этническая, социальная, религиозная или другая группа пытается навязать свою волю обществу, используя при этом в качестве инструмента реализации своих устремлений насилие.1
Следует отметить, что успех борьбы с тем или иным общественно – опасным явлением в значительной степени зависит от понимания его сущности, причин возникновения и устойчивости существования.
Отчего же терроризм сегодня перерос рамки национальной проблемы отдельных государств и приобрел мировые масштабы? Причин тому достаточно, назовем лишь наиболее существенные.
О каких бы причинах, порождающих политический экстремизм и терроризм, мы ни говорили, какие бы группы факторов мы ни выделяли, прежде всего, необходимо подчеркнуть, что Россия переживает переходный период, в основе которого лежит передел собственности, прямо затронувший судьбу и интересы всех граждан страны. В движение пришли триллионы рублей, за которыми лежат не только «живые» деньги, но и гигантские материальные ценности. И весь этот процесс определяет поведение отдельных лиц, всех значительных социальных, этнических и профессиональных групп населения. В такой переходный период, тем более отягощенный тяжелым экономическим кризисом, в обществе объективно создаются условия социального противостояния, формируется особое состояние массового сознания, для которого характерна неадекватная оценка реальной действительности, широкое распространение получают настроения неуверенности, неоправдавшихся ожиданий, социального страха, озлобленности и агрессивности. В этих условиях легко воспринимаются экстремистские призывы к акциям социального протеста. Когда это еще дополняется слабостью государственной власти, ее неспособностью обеспечить физическую безопасность личности и ее имущества, культ насилия начинает стремительно прокладывать себе дорогу, и экстремизм в этих условиях становится неотъемлемой частью менталитета российского общества. Вспомните, как реагировало наше общество на события в Сумгаите,
Фергане, Тбилиси и как относительно спокойно воспринимает оно сегодняшнюю действительность, когда дня не проходит, чтобы мы не были свидетелями той или иной террористической акции различного масштаба.
Все это вместе взятое начало формировать в общественном сознании понимание невозможности реализации интересов и потребностей многочисленных слоев российского общества.
Действительность последних лет, конкретные террористические акты на территории России и особенно недавние трагические события позволяют утверждать, что в основе зарождения и развития экстремизма в целом и терроризма в частности лежит комплекс противоречий, на которых следует хотя бы кратко остановиться. При этом хотелось бы еще раз подчеркнуть, что терроризм нельзя рассматривать вне экстремизма. Если же пытаться пойти по такому пути, то мы неизбежно можем впасть в серьезную, принципиальную ошибку: иллюзию возможности подавления терроризма, не затрагивая при этом причин, его порождающих. Именно поэтому мы и вынуждены рассматривать прежде всего причины появления политического и уголовного экстремизма в целом и терроризм как его конкретную форму.1
В числе обстоятельств, способных при определенных условиях превратиться в причины активизации терроризма в России и в странах – членах
СНГ, можно назвать прежде всего разрушение административно – командной системы. Парадокс заключается в том, что культивировавшийся достаточно длительное время тезис о существовании терроризма в международных отношениях в капиталистических странах, и лишь отдельных террористических акций в социалистических странах, при всей его идеологизированности в значительной степени соответствовал действительности, так как мировой опыт общественного развития свидетельствует о том, что общество открытого демократического типа создает более благоприятные условия для террористической деятельности, чем административно – командная система с ее тотальным, жестким контролем как за поведением отдельной личности, так, и безусловно, за функционированием всех общественно – политических институтов. Из сказанного следует вывод, что разрушение административно – командной системы и демократизация общества не только не приводят к
«автоматическому» искоренению политического экстремизма и терроризма, а, напротив, могут способствовать усилению влияния этих факторов на социально
– политическую жизнь общества. Как правило, особенно уязвимым с этой точки зрения является переходный период, переживаемый ныне Россией и странами – членами СНГ и сопровождающийся ломкой старых и формированием новых государственных структур, усилением элемента нестабильности, резким обострение внутренних противоречий, основанных на нерешенных социально – экономических, национальных, религиозных и других проблемах, появлением самого различного рода негативных явлений. Следует отметить, что переходный период опасен с интересующей нас точки зрения потерей определенной частью российского общества некоторых нравственных и социальных ориентиров, что нередко в истории приводило к стремлению решить те или иные проблемы с помощью насилия.
Особым обстоятельством, определяющим актуальность вопроса о терроризме, является и начавшаяся в постсоветский период глобальная перегруппировка политических сил в мире, сопровождающаяся перераспределением сфер влияния. В этой ситуации Россия превратилась в объект пристального внимания большинства ведущих стран мира, рассматривающих ее как возможную сферу своих интересов, в целях реализации которых, учитывая специфику существующих в ней режимов, вполне могут быть применены и противоправные, насильственные средства. К числу источников опасности для общественно – политической ситуации в российском государстве следует отнести и активно действующие на его территории организованные преступные сообщества и различные экстремистские группы и организации.
В последнее время нарастает инспирирующее влияние тех или иных экстремистских структур из–за рубежа на так называемые «горячие точки», на отдельные группы населения России – на беженцев или эмигрантов из других стран. Некоторые общественно–политические, национальные, религиозно- политические объединения допускают использование насильственных методов борьбы для достижения своих конкретных политических целей. Они создают незаконные вооруженные формирования либо по инициативе указанных выше объединений, либо независимо от них. В политическую практику таких организаций в отдельных регионах входит и непосредственное применение методов насилия – для запугивания и устрашения политических оппонентов, для оказания определенного давления на органы государственной власти, дестабилизации политический обстановки, срыва предпринимаемых властями усилий по урегулированию конфликтов и т.д.
Резко растет масштаб незаконного оборота в России различных видов оружия. На руках у населения огромных объем незарегистрированного оружия, что само по себе уже есть грубейшее нарушение общественного порядка.
Одновременно это и важнейшая предпосылка увеличения числа террористических проявлений, усиления их общественной опасности.
Усиливает потенциал терроризма и в целом политического экстремизма и расширение насилия как способа решения социальных и экономических проблем. Все чаще от отдельных экстремистов или групп раздаются угрозы уничтожить или вывести из строя объекты жизнеобеспечения, жилой фонд, промышленные предприятия. Даже без выдвижения требований политического характера такие акции способны при известных условиях резко дестабилизировать политическую обстановку, стать детонатором организованных или стихийных противоправных массовых выступлений.
Обострение уголовного терроризма в России, особенно структур организованной преступности, приобретает широкий и систематический характер, используется как средство борьбы с конкурентами или втягивания представителей частного бизнеса в различные криминальные связи. Вызывая крайне негативный общественный резонанс, подрывая правопорядок и авторитет власти, эта преступная практика смыкается с терроризмом в собственном смысле слова и ставит под угрозу важные национальные интересы страны, ее социально – политическую и экономическую безопасность.1
Итак, определим основные противоречия и соответствующие им факторы, воздействующие на характер и тенденции развития экстремизма в России в целом и терроризма в частности.
Прежде всего, это противоречия экономического характера, основными из которых в настоящее время являются: резкое несоответствие результатов экономической реформы ожиданиям общества; несоразмерно высокая цена реформы
(падение вдвое производства, обнищание большинства населения).
Все это породило действие таких долговременных факторов, как некомпенсируемый рост цен, растущая безработица, сужение внутреннего рынка и вытеснение с него отечественного производителя, трудности становления российского предпринимательства, растущая криминализация экономики и т.д. В условиях ограниченных финансовых, материально- технических, ресурсных и иных возможностей они ведут к тяжелым социальным последствиям, создавая основу напряженности в обществе, и тем самым формируют социальную базу политического экстремизма.
При этом хотелось бы обратить внимание на такой фактор, как разгосударствление и приватизация собственности, в результате действия которого появились новые элементы социальной структуры, занятые в непроизводственных сферах, а также началось проникновение в область отношений собственности криминальных структур, что внесло в борьбу за собственность жесткую, насильственную составляющую.
Особое значение приобрели в современной российской действительности социальные противоречия.
Во-первых, это противоречия, обусловленные расколом общества на группы с различным экономическим положением. На этой основе возникла и продолжает развиваться поляризация в обществе. Разрыв в уровне доходов между самыми богатыми и самыми бедными превышает в России норму, допустимую в цивилизованных странах и обеспечивающую относительную социальную стабильность.
Это повлекло за собой замедление процесса формирования среднего слоя, значимость которого в социальной структуре создает основу социальной стабильности. Результатом стало расширение маргинальных слоев за счет бывшего среднего слоя — военнослужащих, «афганцев», теперь и «чеченцев», научной и преподавательской интеллигенции, студенчества и т.д., а затем стремительное увеличение числа люмпенов, представляющих опасность для социальной стабильности и пополняющих криминальные группы различного толка.
За этим последовали социальная деформация общества, отток активной части населения из приоритетных сфер жизнедеятельности (производства, науки, образования и др.), возрастание социальной вражды и агрессивности, обвальный рост преступности, прежде всего тех видов преступлений, которые связаны с насилием против личности.
Во-вторых, это противоречия, обусловленные углублением национальных, религиозных, региональных и иных конфликтов, что повлекло за собой действие таких факторов, как:
— формирование долговременных очагов социальной напряженности и противоборства, способных легко перейти в стадию открытого конфликта с активным применением форм насилия, в том числе и терроризма (особенно — осетино-ингушский конфликт, Чечня);
— широкомасштабное распространение криминогенных процессов;
— снижение эффективности деятельности правоохранительных органов и возрастание угрозы безопасности личности и имущества;
— усиление влияния лидеров организованной преступности на развитие и обострение процессов противоборства. Кто внимательно следил за всеми процессами, происходящими в Чечне на протяжении последних лет, не мог не обратить внимание на необычайно тесное и глубокое взаимопроникновение чисто уголовного и политического экстремизма. Сегодня уже трудно сказать, где кончается уголовный экстремизм и начинается политический. По крайней мере, стало очевидным, что организованная преступность уже провела и проводит своих представителей в органы исполнительной и законодательной власти в различных регионах страны, а если говорить откровенно, то и ведущие политические партии имеют в своих рядах людей с уголовным прошлым.
Это привело к тому, что сейчас, в частности, мы имеем перед собой в Чечне классический, открытый пример криминального режима. Именно криминальные группы, в том числе организованной преступности, были использованы здесь для захвата собственности и власти;
-углубление влияния этноклановых и иных корпоративных групп на развитие конфликта и его использование в своих корыстных интересах для раздела собственности и захвата власти;
— обострение этноцентристских и религиозных ортодоксальных течении;
— усиление миграции населения, нарастание волны беженцев, что влечет за собой тяжелые экономические и социальные последствия и создает новые очаги напряженности в других регионах, местах поселения беженцев. Лишенные социальной и материальной основы жизни, они становятся одной из наиболее опасных социальных групп пополнения криминальных группировок, входят в наиболее организованные и жестокие группы организованной преступности, построенные на этической основе и т.д.
В-третьих, это противоречия, обусловленные разрушением сложившейся и отсутствием новой эффективной системы социальных гарантий жизни населения. В рамках этих противоречий незамедлительно сказалось и продолжает сказываться действие таких факторов, как:
— рост социальной неудовлетворенности, формирование в связи с этим настроений социальной отчужденности, усиление эгоизма, апатии и иждивенчества со стороны значительной части общества;
— постепенное втягивание определенной части населения в криминальные отношения;
— в связи с материальной и финансовой неустроенностью, бытовыми сложностями для военнослужащих и их семей, массовыми увольнениями из вооруженных сил и органов внутренних дел, разведки и контрразведки без какой-либо перспективы формируется отрицательный социальный потенциал в среде военнослужащих. Как следствие этого — падение престижа армии и службы в армии, в органах внутренних дел и спецслужбах, рост преступности среди военнослужащих.1
Помимо названных экономических и социальных противоречий, которые служат благоприятной почвой для развития терроризма в нашей стране и за ее пределами, необходимо назвать также другие социально-экономические факторы, способствующие появлению и развитию терроризма вообще, и политического терроризма в частности.
Это, в первую очередь, экономические кризисы, которые в большей степени ущемляют интересы средних слоев населения, дополнительно вливаются в массовую безработицу среди потенциально активных в политическом отношении и организованных на профессиональной основе слоев населения, которые при этом создают своим поведением политическую нестабильность в виде забастовок, пикетов, перекрытий транспортных магистралей. Безработица молодежи, в силу ее низкой квалификации, в комплексе с другими факторами, объединяет ее в группы, а наличие большого количества свободного времени приводит к тому, что для них участие в делах группы становится основной формой деятельности. А в зависимости от личных качеств человека (отсутствие трудолюбия, желание быстро разбогатеть, привлечь к себе внимание хоть на некоторое время, стать популярным в своей среде) может побудить его, а также и других членов группы к активной террористической деятельности.
продолжение
--PAGE_BREAK--Именно экономические факторы, по мнению большинства отечественных ученых, детерминируют терроризм во всех его проявлениях.1
Прямое воздействие на содержание политического экстремизма оказывают противоречия в политических отношениях, среди которых принципиальное значение приобретают: во-первых, противоречия между демократическими конституционными принципами и реальной политической практикой; во-вторых, противоречия, вытекающие из продолжающегося процесса политического размежевания общества, формирования социальных групп и слоев с противоположными политическими интересами; в-третьих, противоречия, порожденные отчужденностью между властью и населением; и, в- четвертых, противоречия, вызванные ослаблением социально-экономических и культурных связей между центром и регионами, а также между отдельными регионами.
Именно эта группа противоречий оказывает через самые различные факторы воздействие на стимулирование политического экстремизма и ослабление воли и возможностей государственной власти эффективно противостоять ему.
Вся сумма экономических, социальных, политических и иных противоречий накладывается на противоречия в духовной сфере, влекущие за собой деградацию духовной жизни общества, разрушение исторических, культурных, нравственных традиций России и гуманистических ценностей, утверждение культа индивидуализма, эгоизма и насилия, неверие в способность государства защитить своих граждан, формирование в обществе настроений национального унижения и девальвация таких понятий, как долг, достоинство, честь, верность Отечеству и присяге и т.д., т.е. потеря идеологии государственности, без которой возрождение страны будет весьма затруднено.
Именно при усилении таких явлений становится возможной «героизация» уголовных авторитетов, бандитов и террористов, что и происходит, к сожалению, в российском обществе.
Следовательно, коренные причины терроризма лежат в углубляющемся социальном и политическом кризисе, в ослаблении правопорядка, что и порождает новые противоречия, для разрешения которых отдельные лица и организации все чаще прибегают к насилию.
Таким образом, если посмотреть на терроризм через призму тех противоречий, которые рождают политический экстремизм и прямо воздействуют на расширение его сферы, то становится возможным выделить и сформулировать особенности, присущие терроризму в россии на современном этапе.
Первая и главная особенность заключается в явной зависимости применения террора как способа достижения целей прямым насилием от всех процессов, происходящих в стране, от условий переходного периода, когда утрачены старые ценности и не сформировались новые, когда разрушена бывшая государственная система, в том числе система зашиты общественной и государственной безопасности, и на ее месте пока существует некое аморфное государственное образование.
Становится совершенно очевидным, что, не решая радикальным образом социальные, экономические, национальные, управленческие проблемы, не удастся ликвидировать социальную базу преступности вообще и терроризма в особенности.
Так, например, правовой основой для борьбы с, преступностью является система административных мер: режим охраны границы, таможенный режим, режим въезда-выезда, паспортный режим, режим регистрации населения и т.д. и т.п.
Другой особенностью является тесная взаимосвязь между уголовным и политическим терроризмом. Именно в уголовной среде черпаются кадры и исполнители политического терроризма. Об этом свидетельствуют все крупные акции политического террора. Вдохновители подобного террора предоставляют исполнителям из числа уголовных элементов своеобразную «идеологическую нишу», позволяющую им представлять свою бандитскую по существу деятельность как служение «высшим», чаще всего националистическим целям. В этом плане уголовная деятельность, прежде всего группы организованной преступности, построенные на этнической основе, как, например, чеченская группировка, связывают свои акции с добыванием финансовых, материально-технических средств, в том числе вооружения, не только для своих непосредственно уголовных нужд, но и для нужд политического экстремизма.
Тем самым, при таком тесном взаимопереплетении, происходит воспроизводство преступной деятельности. Поэтому, развертывая и усиливая борьбу против политического терроризма, необходимо проводить еще более активные меры по подавлению организованной преступности, всяких преступных действий против личности и имущества граждан.
Развитие средств транспорта и международных сообщений повысило мобильность участников террористической деятельности. Заложив бомбу с часовым механизмом в столице одного государства, террорист через час, еще до срабатывания взрывного устройства, может чувствовать себя в безопасности в салоне лайнера международной авиалинии, уносящего его за пределы зоны досягаемости правоохранительных органов страны, в отношении которой совершена террористическая акция.
Совершенствование информационных технологий в последние годы расширяет возможности пропаганды идей терроризма, распространения современных технологических приемов организации и проведения акций терроризма, поиска меценатов этой деятельности. Так, террористические структуры широко используют возможности глобальной информационной компьютерной сети INTERNET. Свои страницы в этой сети имеют перуанские террористы из организаций «Сендеро Луминосо» и «Тупака Амару», боевики афганского движения «Талибан», грузинские националисты из группы «За свободную Грузию», «Тамильское движение сопротивления» и многие другие террористические структуры, функционирующие на различной организационной и идеологической основе. Парадокс ситуации заключается в том, что если спецслужбы и правоохранительные органы различных стран ограничены в своих возможностях использования международной компьютерной сети по режимным соображениям, то террористы занимаются пропагандой своих идей и обменом технологий без каких бы то ни было ограничений.
Последние десятилетия характеризуются развитием связи между террористическими организациями различных стран в случае, когда декларируемые ими политические цели и идеологические платформы близки. Это позволяет им координировать свои действия, проводить согласованные по времени акции.
Трансформация терроризма из проблемы отдельных государств в международную происходит и за счет значительного повышения поражающего воздействия средств, используемых современными террористами в качестве орудий своей преступной деятельности. Наглядной демонстрацией ужасающих последствий возможных акций терроризма с применением оружия массового уничтожения, компоненты для создания которого сегодня относительно доступны, явились мартовские события 1995 года в токийском метро, когда члены религиозной секты «Аум Сенрике» применили для отравления людей выработанное в лабораторных условиях высокотаксичное вещество зарин.
Пострадало свыше 5500 граждан Японии и других государств. По оценкам специалистов, если бы не оперативные меры, предпринятые сотрудниками токийских спецслужб, последствия могли бы быть и более тяжкими – до 40 тысяч пострадавших.
Терроризм становится все более глобальным явлением и в связи с активной, зачастую гипертрофированной реакцией на его проявления средств массовой информации. Если, например, в один и тот же день произойдут два трагических события – наводнение, снесшее сотни жилых домов, и взрыв одного здания, но совершенный террористической группировкой, то на первых страницах газет появится сообщение не о природном катаклизме, а об очередной вылазке террористов. Таковы уж оценочные критерии отбора новостей средствами массовой информации, которые в первую очередь интересуются событиями, способными напугать, произвести сенсацию. В этом отношении акции терроризма для электронных и печатных средств массовой информации наиболее предпочтительны и ценны.1
Характер терроризма в целом, как и смысл отдельных террористических актов определяются не только сегодняшними социально – политическими, национальными и иными реалиями и противоречиями: он уходит своими корнями в глубь человеческой истории, в самые древние, даже первобытные времена, в дорелигиозные и религиозные представления, определяется мироощущением человека, его отношением к обществу и самому себе, его вечным и бесплодным поиском защиты и справедливости. Наряду с социальными факторами, детерминирующими террористические проявления, особого внимания заслуживают психологические аспекты проблемы. Это необходимо для объяснения не только конкретного террористического акта и его причин, но и всего явления терроризма в целом. Знание психологии терроризма позволяет также понять, от кого можно ожидать соответствующих действий, что представляет собой террорист как личность, как предупреждать и расследовать преступления, связанные с террором, как наказывать виновных.
Основу психологического познания терроризма составляет анализ мотивов этого преступления. Имеется в виду, конечно же, не внешние видимые причины поведения отдельных лиц, совершающих террористические акты, а собственно мотивы – как смысл, субъективное значение такого поведения.
Главный вопрос, возникающий здесь, видится в следующем: в чем выигрыш, в первую очередь психологический, от совершения соответствующих действий для самого виновного, в том числе и в тех случаях, когда он действует за материальное вознаграждение. Последнее обстоятельство выделено в связи с тем, что корыстные стимулы лишь внешне выглядят естественными мотивами, а под ними, в глубине, на бессознательном уровне, функционируют еще и другие, не менее мощные побуждения, которые достаточно часто являются ведущими мотивами. Следовательно, мотив – это не то, что лежит на поверхности, не то, что может объяснить сам преступник, и не то, разумеется, что указанно в приговоре.
Терроризм представляет собой порождение деструктивных сил в обществе и в человеке, отражает культ насилия и всемерно способствует его усилению и распространению, обесценивая человеческую жизнь. Терроризм резко снижает значимость законов и возможность компромиссов, которые являются непременным атрибутом цивилизации, в то же время, взводя наглую и жестокую силу в ранг едва ли не главного регулятора жизни, в том числе международной. В этой последней сфере он порождает серьезные затруднения в деле сотрудничества и взаимопонимания разных стран, иногда даже ставя под сомнение возможность их существования.1
Хотелось бы остановится на вопросе о мотивациях или, точнее, о непосредственных причинах обращения к террористической деятельности.
Таких причин по меньшей мере четыре. Во – первых, это причины психопатологического характера. Среди иностранных специалистов ведуться дискуссии относилельно того, кто преобладает среди террористов – нормальные люди или люди с психическими отклонениями. Большинство исследователей склоняются все же к первому. Во – вторых, это мотивы самоутверждения, самоидентификации, молодежной романтики и героики, придания своей деятельности особой значимости, преодоления отчуждения, конформизма, обезлички, стандартизации, маргинальности, пересыщения и т.п. В – третьих, возможны и корыстные мотивы, которые могут вытеснять идейные или переплетаться с ними. Кроме того, кого – то просто нанимают для совершения террористических актов.
И наконец, четвертое, самое основное. Терроризм чаще всего является результатом «идейного абсолютизма», «железного» убеждения в обладании естественной, высшей, окончательной истиной, уникальным рецептом «спасения» своего народа, группы или даже всего человечества. Такая ментальность присуща, разумеется, не только террористам, но нередко политическим и религиозным лидерам, проповедникам, полководцам и др.
Приведенная типология далека от совершенства. Некоторые ее пункты переплетаются. Так, «идейный абсолютизм», как уже говорилось, может сопрягаться с корыстной заинтересованностью или быть присущим лицам с психическими отклонениями. Однако представление о мотивах террористической деятельности, пусть даже логически не слишком строгое, необходимо не только в исследовательских, но и в практических целях.1
Необходимо также обратить более пристальное внимание на такие объективные причины терроризма как – политические, экономические, социальные, религиозные, национальные.
Подойдя к проблеме таким образом, мы обнаружим, что корни терроризма лежат не столько в психологии, сколько в политических, экономических и иных социальных отношениях. И терроризмом занимаются люди
(группы) не в силу психологических аномалий, хотя последние, как уже отмечалось, могут иметь место и их наличие дает возможность глубже понять личность террористов, особенно непосредственных исполнителей, сколько аномалий политических, экономических, территориальных, идеологических, религиозных и т.п. Разрушая и убивая, террористы преследуют отдаленные цели, а сами убийства и взрывы рассматриваются ими лишь как средства достижения целей.
Терроризм в широком понимании многолик. Он вбирает в себя самые разные формы террористической деятельности – от политической, идеологической, религиозной и даже так называемой партизанской борьбы до разовых кровавых акций; от справедливой вынужденной борьбы за свое выживание, существование или освобождение до зверского уничтожения ни в чем не повинных людей в узко корыстных и политических интересах.
Генеральная Ассамблея ООН приняла около 10 резолюций о национальном, региональном и международном терроризме, но так и не смогла дать его более или менее приемлемого определения. В своем первом анализе терроризма в 1972 г. Секретариат ООН констатировал существование в мире главным образом таких форм терроризма, которые проистекают из нищеты, безысходности, бед и отчаяния, побуждающих некоторых людей жертвовать человеческими жертвами, жизнями, включая свои собственные, в стремлении добиться радикальных перемен.1
Известно, что проблема терроризма приобретает особую остроту в период социальных конфликтов, состояние конфликтов в обществе является во многом провоцирующим фактором террористического поведения.
Острые социальные конфликты, прежде всего переходного периода, сопровождаются повышением числа криминальных проявлений. Как показали исследования, в период острого социального конфликта (вооруженные столкновения на межнациональной почве, конфликт различных политических сил в связи с борьбой за власть либо ее удержание и др.) отмечается увеличение числа насильственных преступлений в 1,5 – 2 раза. При этом значительно возрастает уровень латентности преступлений, снижается уровень привлечения к ответственности за их совершение виновных лиц.
Статистическая регистрация этого факта обуславливает необходимость теоретического осмысления и изучения данного социального феномена.
Под социальным конфликтом в социологии понимается крайнее обострение социальных противоречий между различными общностями и группами населения, обусловленное различием их политических, экономических, идеологических интересов, целей деятельности, методами достижения желаемых результатов своей деятельности и т.д. Переходный период, переживаемый сейчас Россией, коренное изменение социально – политического и экономического укладов жизни объективно создают конфликтные ситуации, перерастающие в конфликты. Социальный конфликт складывается, протекает и разрешается в конкретной социальной, правовой, психологической ситуации в связи с возникновением требующей своего решения социальной проблемы.
Конфликты различаются длительностью и степенью остроты противоречий, методами разрешения, имеют довольно разнообразный спектр своих носителей.
При этом, важное значение приобретает исследование понятия и классификации конфликтов, изучение механизма их зарождения и развития, связи социальных конфликтов и криминального поведения его участников, причин и условий как макросоциального, так и микросоциального характера.
Различаются социальные конфликты, имеющие политические, экономические, национальные, религиозные корни. Террорист использует любую форму конфликта, поскольку она создает благоприятные условия для достижения им своих целей путем совершения преступлений.1
В условиях экономического кризиса, политической нестабильности и поляризации общества набирает силу политический и национальный терроризм.
Среди типичных причин появления и развития терроризма следует назвать такие, которые связаны с уникальными геополитическими характеристиками СНГ, особенно России. Необъятность территории, многонациональный характер населения, несходство традиций и обычаев наций и народностей, неравномерность регионального социально – экономического развития – все это сказывается на общественной стабильности, способствует нарушениям безопасности граждан. В настоящее время угроза безопасности личности нависает над русскоязычным населением в бывших советских республиках. В условиях усложнения межнациональных отношений именно оно может прежде всего стать объектом нападок, в том числе со стороны террористов.
Сегодня есть основания прогнозировать перенос террористическими организациями зарубежных стран своей активности в Российскую Федерацию.
Взрыв в посольстве Арабских Эмиратов в Москве – одно из проявлений такого рода.
Национальный терроризм – не новая реальность. Он, очевидно, еще долго будет одним из главных видов преступности в государствах бывшего
Союза. Нерешенные территориальные проблемы представляют собой благодатную почву для национального терроризма.
80% анкетируемых (опрошено более 1500 экспертов) считают, что уже сейчас необходимо принятие конкретных мер по борьбе с этим новым проявлением терроризма. Это и понятно, если учесть известные события на национальной почве в Закавказье, Молдове, Средней Азии. почве в Закавказье,
Молдове, Средней Азии.
Несколько лет назад американская газета «Вашингтон Пост» совместно с компанией Эй-Би-Си провели опрос общественного мнения, в ходе которого пытались выяснить, что более опасно для США: военная мощь России или терроризм, поддерживаемый Ливией, Ираком, Ираном. Показательно, что наиболее серьезной угрозой 82% опрошенных назвали терроризм.
Анализ распространения терроризма – сравнительно нового для нас, но хорошо изученного на Западе явления – показывает, что его рост приходится на переходные этапы в жизни общества, характеризующиеся неустойчивостью ситуации.
Ошибочно считать, что террористами движут идеалы, а потому они якобы гуманнее и интеллигентнее обычных преступников. К сожалению, о большей части террористических движений последних лет этого никак не скажешь. В прошлом экстремисты избегали бессмысленной жестокости. Сейчас терроризм – и воздушный, и наземный – настолько изменился, что гуманность перестала быть нормой. Обычный преступник, как правило, избегает убийства, он может пытать жертву, но и это скорее исключение. Преступник чаще руководствуется жаждой наживы, а не фанатизмом. Политический террорист нового типа охотно проповедует братство людей и нередко ведет себя соответственно. Гораздо чаще, однако, он отбрасывает бремя моральных принципов и убеждает себя, что ему дозволено все. Цель террориста – не просто убить противника, а вызвать всеобщее замешательство, тотальный страх. Философия подобных действий известна: великая цель оправдывает средства, какими бы жестокими они не были. Хотя известно и другое: многие из самых кошмарных преступлений в истории человечества совершались именно теми, чей идеализм не вызывает сомнений.1
Проблема политического и уголовного терроризма, захлестнувшего Россию и уносящего ежегодно сотни жизней, как мне кажется, не может быть рассмотрена вне рамок политического экстремизма, который в течение ряда лет приобретал значение острого дестабилизирующего фактора для российского общества. Политический экстремизм оказывает резко негативное воздействие на ход экономических и политических реформ в России, он сформировал реальные угрозы безопасности личности, общества и государства.
Поэтому, говоря о терроризме как об одной из крайних форм политического экстремизма, мы должны постоянно иметь в виду эту родовую связь и понимать, что особенности терроризма в России определяются глубинными причинами, лежащими в основе политического экстремизма прежде всего, и теми факторами, которые влияют на его развитие.
Террористические акции, имевшие место в 1995-1996 гг. в
Буденновске, Кизляре, Первомайском и получившие широкий резонанс в мире, отразили в себе в концентрированном виде все то, что определяет развитие политического терроризма в целом, всю сумму факторов, прямо воздействующих на это развитие.
Видимо, нет необходимости сегодня останавливаться на деталях этих событий, как и перечислять десятки террористических актов против депутатов законодательных органов различного уровня, представителей властей и журналистов. Представляется более важным осмыслить эти акты в целом, определить, что является причиной их возникновения и развития.
§ 3. Особенности терроризма в России.
Особенностью российского терроризма является его жестокость, пренебрежение жизнью мужчин и женщин, стариков и детей. Эта жестокость — прямое следствие пропаганды культа насилия, пренебрежения судьбой людей в жизненно важных вопросах. «Выживает сильный» — этот закон джунглей стал российской реальностью. Отсюда вытекает, как уже отмечалось, и героизация террористов. При этом, в идеологическом плане, они представляются в глазах общества как «борцы» за национальную или какую-либо социальную идею. Это связано и с другой особенностью — культивированием политического радикализма как способа достижения политических целей — прежде всего захвата власти.
Традиции политического радикализма в России имеют многовековую историю. К сожалению, и сегодня ни одна политическая сила, ни один институт государства не сформулировали идеологию, которая, отвергла бы политический радикализм и действовала бы в целях его устранения как традиции политической истории России.
Особенностью терроризма в России сегодня является и его капитальная вооруженность, вплоть до новейших видов оружия. Распад армии, системы правоохранительных органов и спецслужб, сложные социальные процессы в армии по существу открыли военные арсеналы как для уголовных элементов, так и особенно для представителей политического экстремизма. Более того, крупные финансовые средства, имеющиеся в руках политических радикалов, сторонников крайних форм и методов политической борьбы, позволяют оснащать террористов- боевиков, а если хотите, и просто бандитов, передовым техническим оборудованием, экипировкой, не только не уступающей, но и нередко более совершенной, чем та, которая есть у тех, кто должен бороться с терроризмом.
Наличие территорий, находящихся под контролем сил политического экстремизма, неспособность органов правопорядка и спецслужб контролировать ситуацию везде привели к тому, что подготовка боевиков, используемых в террористических акциях, проводится на специальных базах, с участием опытных инструкторов, в том числе и иностранных.
Необходимо отметить, что российский как уголовный, так и политический терроризм все в большей мере принимает интернациональный характер, выражающийся не только в координации действий с зарубежными террористическими группами или организациями политического экстремизма, но и в непосредственном участии иностранных граждан в террористической деятельности на территории России. Об этом недвусмысленно свидетельствуют события в Чечне и вокруг Чечни.
В деятельности наиболее жестоких организаций политического экстремизма, в особенности этнического характера, прослеживается стремление вынести террор за пределы своей местности, сделать его нормой, по крайней мере в регионе, с тем чтобы создать единый фронт в борьбе с государственной властью. Именно такие действия были характерны для группы Радуева в
продолжение
--PAGE_BREAK--Кизляре. Явно просматривалась задача сделать Дагестан и другие республики в этом регионе еще одним очагом терроризма, развязать бандитскую деятельность на Северном Кавказе в целом.1
То, что в настоящее время происходит в России, при наблюдении со стороны, вызывает некоторое недоумение. Как можно говорить об эффективной борьбе с терроризмом в нашей стране, если даже подразделения предназначенные для этой борьбы дают населению повод сомневаться в их правильных и эффективных действиях. Приведем такой пример. Вечером 22 сентября 1999 года в 21.05 житель дома № 14/16 по улице Новоселов в Рязани, видел въезжающую во двор его дома автомашину «Жигули», из которой вышли трое пассажиров и стали перетаскивать в подвал какие то мешки, после чего уехали. Сознательный гражданин позвонил в милицию. Приехавшие на место сотрудники обследовали подвал и обнаружили под одной из опор здания мешки, наполненные веществом белого цвета, в один из них был вставлен взрыватель с таймером, установленным на 5.30 утра. Жильцов дома немедленно эвакуировали.
Прибывшие на место происшествия саперы провели предварительный экспресс – анализ и установили, что в мешках присутствует примесь взрывчатого вещества
– гексогена.
Параллельно разворачивались оперативные мероприятия по розыску подозреваемых.
На следующий день, 23 сентября, СМИ сообщили о готовящемся теракте.
Страна в очередной раз вздрогнула. А потом с заявлением выступил директор
ФСБ Николай Патрушев и сообщил, что никакой попытки теракта не было. Просто
ФСБ проводила плановые учения.
Как выяснилось позже, содержимое найденных мешков было отправлено на анализ в Москву. Эксперты заявили, что в мешках находится самый обыкновенный сахар. Вопрос. Если дирекция ФСБ с уверенностью заявила, что это были учения, зачем отправлять мешки с обычным сахаром на экспертизу в
Москву? Дальше – больше. Эти самые пресловутые мешки вывезли на полигон и пытались взорвать. Зачем? Ведь известно каждому, что сахар не взрывается.
Или в мешках был не только сахар? Или ФСБ запуталось в собственном вранье?
И еще один факт без комментариев. На следующий день после происшедших событий в злополучный дом примерно десять раз приезжала
«неотложка».
Вывод такой: Прежде в рязанской милиции раздавались телефонные звонки о бесхозных пакетах, сумках и подозрительных предметах. Теперь – нет. Жители Рязани потеряли бдительность. Таков итог «учений». Снова возникает вопрос. Кто в этом виноват? А кто в последнее время с экранов телевизоров и газетных полос призывает всех без исключения граждан быть бдительными.1
Оставаясь реалистами, мы не можем ожидать в ближайшее время не только устранения причин терроризма, но и сколько-нибудь существенного их ослабления. В этих условиях государство должно иметь целостную программу по борьбе с терроризмом, объединяющую усилия законодательной, исполнительной и судебной властей, различных ведомств, средств массовой информации и населения.2
Глава 2. Борьба с терроризмом. Криминологический и международно-правовой аспекты.
§ 1. Основные направления предупреждения актов терроризма.
Исходя из приведенной выше, далеко не полной характеристики проблематики терроризма, можно попытаться сформулировать социально – правовую проблему воздействия на терроризм.
Она включает в себя следующие компоненты: а) анализ насильственного поведения с целью выделения террористических и квазитеррористических его разновидностей, причем для этого обязательно должны быть выявлены признаки, индикаторы, поддающиеся верификации, т.е. проверке на некоторой общепринятой у профессионалов основе; б) разработку правового понимания терроризма как поведения субъектов права. Здесь в принципе возможно и изучение поведения субъектов конституционного права, юридических лиц, но в любом случае право должно исходить не из политических определений сил, движений, побудительных факторов, но из четких характеристик субъектов, поведение которых может быть основанием правовой ответственности; в) конкретизацию правового понятия терроризма применительно к целям использования (научным, социально – правовым, догматическим), которое в свою очередь может быть государственно – правовым, угловно – правовым и, возможно, соотноситься с другими отраслями права; г) анализ возможностей и пределов усвоения понятия терроризма действующими нормативными актами. При этом речь идет именно об усвоении, поскольку сложившиеся нормативные акты, кодексы, отдельные законы по содержанию своих предписаний и структуре отнюдь не нейтральны к новым предписаниям; они могут вообще устранять их необходимость либо, по меньшей мере, определять содержание и форму этих предписаний; д) уяснение последствий применения или отказа от применения тех или иных правовых предписаний: кроме излишней политизации поведения возможны не вызванные необходимостью ограничение свобод и перегрузка правоохранительной системы; е) определение допустимых и эффективных методов правового воздействия на террористические поведение, что предполагает создание набора средств правового воздействия, отражающих весь позитивный потенциал действующего права (поощрительные нормы, особые условия амнистии, введение особого процессуального порядка работы со свидетелями и другие меры, нуждающиеся в специальном анализе); ж) достижение правового и социального согласия относительно характера правовой борьбы с терроризмом, ибо это преступление, пожалуй, как никакое другое провоцирует применение излишне жестоких государственных мер, либо отступление от законности, способное подорвать доверие к государству, т.е. вызвать эффект противоположенный ожидаемому. При этом чрезвычайно важно оберегать авторитет государства, отнюдь не сводимый к авторитету отдельных ведомств либо должностных лиц.
Наконец правовая борьба с терроризмом предполагает постоянное использование имеющейся информации, ее пополнение, развертывание научных исследований межотраслевого характера, а также, и это очень важно, осуществление необходимого надзора (парламентского, прокурорского, судебного, общественного) за антитеррористической деятельностью. Последняя, как показывает опыт многих стран, имеет склонность к выходу за пределы необходимого.
С этих позиций можно высказать некоторые соображения сугубо практического свойства. Прежде всего необходимо выработать правовые и организационные гарантии защиты прав граждан от злоупотребления возможностями борьбы с терроризмом, от выхода должностных лиц за пределы
Конституции, чем бы они не пытались оправдаться. Одной из таких гарантий является жесткая индивидуальная ответственность за принимаемые решения и осуществляемые действия. Но в целом предписания, связанные с правовым воздействием на терроризм (выявление, профилактика, привлечение к уголовной и иной ответственности, регулирование и ограничение правовых возможностей граждан и пр.) должны быть внутренне согласованны и на единой основе проведены через систему уже действующих нормативных актов. Это относится к законам, регламентирующим деятельность правоохранительных органов, в особенности так называемых силовых структур, устанавливающим статусы субъектов права, включая граждан, определяющим их права и обязанности, например, в сфере получения информации, деятельности СМИ, к законам о чрезвычайном положении, уголовному, уголовно – процессуальному и иному законодательству. Печальная практика указывает на необходимость введения жестких правил принятия решений в сфере борьбы с терроризмом, а также иным противоправным насильственным и в целом антиконституционным поведением.
Более того, необходимо установить запреты на принятие определенного рода решений без соблюдения необходимого процедурного порядка.
Крайне важно определить компетенцию различных государственных органов в сфере борьбы с терроризмом. Структуры, выполняющие эти задачи, должны иметь поддержку государства и общества. Но они должны быть легитимны, их работа должна быть уважаема обществом и вестись дозволенными методами. Не следует допускать использования неконституционных структур для борьбы с терроризмом. Такой подход есть проявление монополии государства на насилие и направлен на повышение авторитета государства. Неумеренное применение, например, масок, камуфляжа, автоматического оружия структурами, выполняющими, в сущности, обыденные задачи, подрывает спокойствие в обществе, снижает авторитет правоохранительных органов и переводит конфликтность на более высокий уровень.1
Что касается информационного обеспечения антитеррористической системы, проработке подлежат проблемы мониторинга терроризма и антитеррористической деятельности; унификация ведомственных и межгосударственных подходов к статистическим учетам, расширения круга статистических данных об участниках и пособниках терроризма, о потерпевших; создания единого банка информации (включая и данные о результатах судебного разбирательства) и режима информационного обмена, согласования статистической отчетности о террористических преступлениях и смежных криминальных деяниях, разработки и внедрения методики оценки последствий террористических преступлений.
Применительно к правовому обеспечению существенных дополнений требуют законы об оружии, об оперативно – розыскной деятельности, о милиции, прокуратуре, здравоохранении и психиатрической помощи, об обеспечении безопасности ядерных, химических, бактериологических и тому подобных объектов, об информационной безопасности, о рекламе и деятельности
СМИ, о местном самоуправлении и т.д. В рассматриваемом аспекте необходима конкретизация договоров о размежевании и взаимном делегировании полномочий
РФ и ее субъектов. Дополнения целесообразно внести и в законодательные акты о стандартах обучения (общего, профессионального и т.д.), в нормативные акты о координации правоохранительной деятельности, государственных инспекциях, пожарной безопасности и некоторые другие.
На концептуальном уровне необходимо осуществить разработку уголовного и уголовно – процессуального законодательства.1
Подлежит разработке и нормативному закреплению перечень участников антитеррористической деятельности с дифференциацией на группы:
Участников общей профилактики (дальние подступы – противодействие развитию конфликтности в обществе, ожесточению людей, привитие ценностных ориентаций и создание жизненной перспективы, с учетом того, что эта глобальная социальная политика имеет и антитеррористический аспект);
Участников специальной профилактики (включая антитеррористическую пропаганду, противодействие процессам, непосредственно создающим почву для подготовки и совершения террористических деяний, включая контроль за информацией, предоставляющей интерес для террористов, оружием и материалами повышенной опасности, охрану режимных объектов особой важности, психологическую подготовку населения и его инструктаж, контроль за националистической, фундаменталистской, экстремистской средой и т.д.);
Участников пресечения террористических деяний на всех возможных уровнях;
Участников справедливого наказания террористов и его исполнения. В частности, в этот перечень должны быть включены, разумеется, с определением задач, прав и обязанностей, ресурсного обеспечения, линий взаимодействия вооруженные силы и другие формирования, приравненные к ним, МЧС, органы местного самоуправления, инспекции, структуры ведомственной безопасности и охраны, средства массовой информации. В этой же связи требует решения и вопрос о повышенной ответственности участников антитеррористической деятельности в военной время и в боевой обстановке. Следует обсудить и вопрос о возможности приравнивания в некоторых случаях сотрудников специальных формирований милиции к военнослужащим.
На внутреведомственном уровне участников антитеррористической деятельности превалируют проблемные ситуации нормативного закрепления соответствующих функций, специализация их носителей, ресурсного обеспечения, профессиональной подготовки и переподготовки, включая правовые и морально – психологические аспекты. Требуется и организационное решение, нормативное и ресурсное обеспечение внутреведомственной координации с выделением руководителя с управленческими функциями в этой сфере.
На межведомственном уровне, помимо сквозных вопросов информационного обеспечения, о которых говорилось выше, требуется разработка типовых планов межведомственных действий, федерального, межрегионального, регионального уровня и уровня сотрудничества с другими государствами. Для каждого варианта должен быть определен единый руководитель, его правовой статус и круг помощников, включая аналитиков, экспертов – юристов, психологов и т.д.
Разработке подлежат следующие проблемные ситуации стратегического характера: компетенция ветвей власти, пределы ограничения прав и свобод в условиях чрезвычайной обстановки, режим деятельности представителей СМИ при освещении антитеррористических операций (ограничения, связанные с секретностью, с безопасностью самих журналистов и т.д.); обеспечение безопасности населения; принципы переговоров; принципы применения силы и психологического давления; надзор и контроль за законностью, в том числе основания и режим допуска международных наблюдателей; статус сотрудников, внедренных к террористам. Подлежит градации на основе интегративных критериев оценка допустимых пределов применения силы, оружия и спецсредств.
Детальной разработки требует процедура и содержание взаимодействия введенных в действие федеральных сил с властями региона и органами местного самоуправления. В частности, речь идет о праве региональных властей на переговоры, о статусе использования местных ресурсов и сил для вывода населения, оцепления, контроля транспорта, размещения эвакуированных, размещения и снабжения участников операции, информационной взаимосвязи и т.д.
Большое значение необходимо предавать целевой характеристике задач, форм и содержания: а) работы с населением по опровержению преувеличенных представлений о распространенности и опасности терроризма (здесь нужны и совместные с СМИ действия на основе партнерской позиции) и в то же время по формированию повседневной бдительности в отношении лиц и предметов, которые могут представлять опасность; б) своевременной и достаточной информации о конкретных действиях террористов, согласованной между ведомствами, точной и не допускающей избыточных деталей, внушающих страх; обязательное сообщение о потерях террористов и о судебном приговоре; целенаправленной правовой и морально – психологической подготовки участников антитеррористической деятельности, с тем, чтобы создать позицию готовности к ней (и в ситуациях риска) на основе точного знания прав, обязанностей, ответственности. В том числе осознания законности необходимой обороны и противоправности любых приказов по ее ограничению (опыт Первомайского). В то же время морально – психологическая и правовая подготовка должна ориентировать не только на своевременность и достаточность активного противодействия террористам, но и на предотвращение избыточности и проявлений жестокости; необходимо предусмотреть и психолого – психиатрическую помощь участникам операций по выведению их из экстремального личностного состояния.1
Активная борьба с проявлениями терроризма ведется также на уровне законодательства. Среди нормативных актов, регулирующих борьбу с терроризмом необходимо выделить такие как Указ Президента РФ от 07.03.1996 г. №338 «О мерах по усилению борьбы с терроризмом». В данном нормативном акте определяются основные направления повышения эффективности деятельности федеральных органов исполнительной власти в борьбе с терроризмом.2
Положение «о Межведомственной антитеррористической комиссии Российской
Федерации», утв. Постановлением Правительства РФ от 16.01.1997, № 45. В данном положении определяются основные задачи и права межведомственной антитеррористической комиссии направленные на борьбу с различными проявлениями терроризма.1 Важным нормативным актом является Концепция национальной безопасности утвержденная указом Президента РФ от 10.01.2000 №
24. В Концепции сформулированы важнейшие направления и принципы государственной политики. Концепция является основой для разработки конкретных программ и организационных документов в области обеспечения национальной безопасности РФ.2
§2. Борьба с терроризмом как общегосударственная задача.
Не подлежит сомнению тезис о том, что терроризм превратился сегодня в серьезную проблему для всего мирового сообщества. И при организации эффективного противодействия ему необходимы совместные усилия различных государств, их специальных служб и правоохранительных органов. Однако следует четко осознавать, что подобное взаимодействие может иметь место лишь в ситуации, когда интересы различных государств в сфере борьбы с терроризмом совпадают. Примерами таких ситуаций могут быть: посягательство террористов на сложившуюся систему международных отношений и правопорядка; покушение на объекты совместной защиты (дипломатические представительства, официальные государственные делегации, совместные предприятия, транспортные средства международного сообщения и пр.); наличие связей между национальными террористическими структурами и проведение ими операций, выходящих за рамки юрисдикции одного государства, и т.д. Таким образом, речь идет о взаимодействии в противоборстве с международным терроризмом.
Вместе с тем существует широкий спектр проявлений террористического плана, которые не затрагивают международного правопорядка и поэтому относятся к внутреннему терроризму (совершение политически мотивированных убийств государственных или общественных деятелей данной страны, посягательства на ее конституционные основы, создание и функционирование незаконных вооруженных формировании, захват заложников без перемещения их за границу и др.). Ясно, что если подобного рода криминальным проявлениям не будет оказано, адекватного и эффективного противодействия, их масштабы будут возрастать и способны выйти за рамки национальной проблемы. И все же борьба с ними — задача внутренняя, так как и основные детерминанты, порождающие внутренний терроризм, чаще всего носят также внутренний характер.
Для подтверждения выдвинутого тезиса хочу обратиться к мнению специалистов. Ни для кого не секрет, что еще лет десять назад в качестве основных источников возникновения политически мотивированного противоправного насилия в СССР назывались спецслужбы западных государств и иностранные антисоветские организации. А вот при проведении экспертного опроса среди руководителей подразделений по борьбе с терроризмом территориальных органов безопасности России в 1993 г. респонденты на просьбу перечислить основные факторы, порождающие терроризм и иные насильственные антиконституционные посягательства в стране, поставили деятельность зарубежных спецслужб лишь на пятое место. Это обстоятельство симптоматично и, с одной стороны, отражает процесс «потепления» в международных отношениях, а с другой — указывает на приоритет внутренних факторов среди детерминант терроризма в современной России. Что же это за факторы? В ходе названного исследования специалисты указали следующие причины терроризма и политически мотивированного насилия в Российской
Федерации: падение жизненного уровня подавляющей части населения, обострение политической борьбы в стране, повышение социальной и правовой незащищенности людей, наличие неразрешенных проблем межнационального характера, усиление сепаратистских тенденций. Подчеркну, что это — открытые данные, они были опубликованы в «Белой книге российских спецслужб».1
Результаты экспертного опроса подтверждают важное положение о том, что основой возникновения терроризма всегда является обострение социально- политических противоречий, которые, в случае непринятия своевременных мер, порождают конфликт того или иного масштаба.2
Приведенная справка из социологического исследования наталкивает и еще на один вывод. Представляется, что следует пересмотреть широко распространенное мнение, в соответствии с которым приоритет в организации борьбы с терроризмом должен принадлежать спецслужбам и правоохранительным органам. Если мы обратимся к упоминавшемуся опросу руководителей контртеррористических подразделений, то увидим, что в качестве факторов, порождающих сегодня терроризм в России, выступают социальные, экономические и политические причины, рычаги прямого воздействия на которые находятся вне компетенции органов безопасности и правоохраны. Следует отметить, что и подавляющее большинство обстоятельств, благоприятствующих успешной реализации террористических и иных насильственных антиконституционных посягательств, также имеют социальную, экономическую и политическую природу (обострение межнациональных проблем; усиление экстремистских тенденций в политической борьбе; политизация организованной преступности, стремящейся проникнуть к рычагам власти; увеличение количества людей, приобретших опыт ведения военных действий в локальных вооруженных конфликтах; падение производства в промышленности и сельском хозяйстве; проблема занятости населения и т.д.).
Таким образом, главными субъектами борьбы с терроризмом должны быть само государство, законодательная и исполнительная ветви власти. Спецслужбы же и правоохранительные органы в своей практике противодействия терроризму сталкиваются, по существу, со следствиями запущенности серьезных социальных, национальных, экономических и иных проблем на высшем политическом уровне. Мало того, отдельные непродуманные и непросчитанные политические решения сами продуцируют терроризм в стране.
Яркий тому пример — события в Чечне.
Терроризм — одно из проявлений экстремизма. Однако от других форм экстремизма он отличается тем, что, как правило, все его проявления противоправны. Поэтому при поисках путей адекватного и эффективного противодействия преступлениям террористического толка уместно будет применить криминологический алгоритм предупреждения любых противоправных деяний, совершаемых с явным умыслом. Такие преступления отличаются от большинства общеуголовных тем, что не могут быть совершены в состоянии аффекта или по неосторожности и, следовательно, требуют определенного времени на «созревание», включающее возникновение «злого умысла» и все этапы подготовки до покушения на совершение преступления. Природа такого
«созревания» противоправных действий заключается в процессе динамичного диалектического взаимодействия комплекса негативных объективных и субъективных факторов. К первым относятся внешние для субъекта потенциального преступления обстоятельства жизни, включающие бытовую, экономическую, социальную и иные компоненты его существования. Ко вторым следует отнести психологические, национальные, возрастные, профессиональные, мировоззренческие и другие особенности личности, которые могут иметь как положительный, так и отрицательный характер. Подчеркнем, что совершение преступления возможно лишь в случае активного диалектического взаимодействия криминогенных объективных и субъективных факторов. Предупредить противоправное деяние в этом случае можно тремя путями: 1) устранив негативные объективные факторы действительности; 2) оказав сдерживающее, положительное, корректирующее влияние на субъективный криминогенный фактор; 3) внеся дисфункцию во взаимодействие объективного и субъективного факторов, имеющее противоправную перспективу.
Компетенция специальных и правоохранительных органов в сфере предупреждения и пресечения терроризма, как было показано выше, весьма ограничена с точки зрения возможного влияния на объективный фактор назревания преступления. А это диктует необходимость формирования комплексного, системного подхода к решению общегосударственной по своей сути задачи, каковой и является борьба с терроризмом в современных российских условиях. Что это означает на практике?
продолжение
--PAGE_BREAK--
С одной стороны, необходимо создание единой, отсутствующей сегодня в России, целостной, комплексной, стратегически ориентированной государственной концепции борьбы с терроризмом, которая должна стать прочным фундаментом организации контртеррористической деятельности в стране. Разумеется, эта концепция должна согласовываться с международными подходами к борьбе с терроризмом и учитывать специфические российские особенности этого явления. Нужна и серьезная модернизация законодательства Российской Федерации в сфере борьбы с терроризмом.
Другая сторона системного подхода к разрешению общегосударственной проблемы борьбы с терроризмом заключается в необходимости объединения усилий в противодействии этому социально- политическому явлению всех ответственных за будущее страны сил государства и общества. Здесь должны найти свое место и верхние эшелоны представительной власти России, и законодатель, и спецслужбы, и правоохранительные органы, и учреждения культуры, и средства массовой информации, и партийные, религиозные и иные общественные объединения.
Каждый из участников всеобщей борьбы с терроризмом должен отвечать за свой участок этой деятельности в рамках его компетенции, а координация их усилий должна быть подчинена единой концепции борьбы с терроризмом.
Заметим, что и вся контртеррористическая программа, и деятельность каждого из субъектов ее реализации должны быть адекватны террористической опасности по своим масштабам, формам, методам реализации, активности и т.д.
Так, если речь идет о предупреждении и пресечении тщательно и конспиративно подготавливаемых акций терроризма, основную роль в этом должны играть спецслужбы, обладающие необходимыми оперативными силами и средствами для эффективного противодействия им. Если терроризм выливается в форму открытых, демонстративных актов по терроризированию населения, с использованием, большого количества хорошо вооруженных боевиков, как это было, например, в Буденновске и Кизляре, ответная реакция должна быть адекватно активна, и состоять в быстро реализуемой карательной операции с привлечением возможностей спецподразделений и сил министерства обороны. В ситуации, когда в стране, осуществляются попытки распространения идеологии экстремизма, фашизма, национализма, религиозной нетерпимости и т.д., чреватых террористическими и иными противоправными проявлениями, следует мобилизовать усилия всех пропагандистских и просветительских государственных структур, воспитательных и образовательных учреждений и идеологических институтов, всех прогрессивных общественных объединений, и самодеятельных организаций в направлении разъяснения: широким слоям населения опасности политического, национального, клерикального экстремизма, сепаратизма и иных явлений, порождающих терроризм, а также содействовать привитию гражданам иммунитета к попыткам втянуть их в такого рода деятельность.
В этой связи хотелось бы отметить особую роль средств массовой информации в противодействии террористической угрозе. К сожалению, приходится констатировать, что их огромный потенциал используется в этом плане весьма неэффективно. Мало того, можно было бы привести целый ряд примеров, когда авторы некоторых передач или публикаций либо пытаются оправдать отдельные террористические акции, либо так обстоятельно описывают все этапы их подготовки и соответствующие действия противостоящих им сотрудников контртеррористических подразделений, что такого рода материалы можно давать под рубрикой «Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас», посвящая их начинающим террористам и киллерам. А ведь можно сконцентрировать внимание зрителя и читателя на тех факторах, которые продуцируют терроризм и которые мы должны стремиться устранять из нашей жизни общими усилиями, или на последствиях противоправной акции для окружающих, самого террориста и его близких, наконец, на человеконенавистнической сущности самой идеологии терроризма. И ни в коем случае недопустимо раскрывать тактику подготовки и реализации контртеррористических мер спецподразделений.1
Определенная ответственность за неэффективное участие печатных и электронных средств массовой информации в сфере борьбы с терроризмом лежит и на российских спецслужбах и правоохранительных органах, которые зачастую не могут наладить цивилизованных отношений с представителями прессы, радио, телевидения и, опираясь на опыт неудачного, а порой и вредного для дела освещения журналистами аспектов и проблем контртеррористической деятельности, держат их на «голодном информационном пайке». Следует, однако, признать, что в последнее время отмечаются положительные сдвиги в этом направлении. Представители специальных подразделений, спецслужб и правоохранительных органов сами выступают с освещением этой щекотливой темы; в этих структурах выделяются подготовленные работники, ответственные за контакты с прессой. Однако и они, и журналисты, рассказывая людям о такой деликатной сфере деятельности специальных и правоохранительных органов, каковой является борьба с терроризмом, должны руководствоваться мудрой заповедью — «не навреди».
Терроризму как сложному, комплексному, многоаспектному социально — политическому явлению современности следует также противопоставить комплексную систему контртеррористических мер. В заключение хотелось бы еще раз подчеркнуть — успех в борьбе терроризмом возможен лишь в том случае, если в решении этой задачи консолидируют свои усилия мировое сообщество и все здоровые, прогрессивные элементы государства и общества внутри страны.1
Как видно из сказанного, борьба с терроризмом, прежде всего политическим, требует комплексного подхода, в котором должны присутствовать меры и экономического, и политического, и социального, и, естественно, специального характера. Конечно, это долговременная программа, и ее реализация зависит от многих параметров. А ситуация такова, что решительные и эффективные меры необходимы уже сегодня. Представляется, что для решения этой задачи требуется программа, которая должна предусматривать более узкий круг действий и включать в себя:
— срочное восстановление основных административно-правовых мер
(режимные меры), по крайней мере тех из них, которые позволят поставить под контроль миграционные потоки;
— наведение порядка с хранением, владением и распространением оружия;
— разработку концепции антитеррористической борьбы в современных условиях;
— тесную взаимосвязь борьбы с уголовной преступностью, уголовным и политическим терроризмом;
— взаимодействие всех сил правопорядка и спецслужб в антитеррористической борьбе с выделением головного органа, обладающего необходимыми полномочиями и правами в организации, координации и осуществлении всей борьбы с терроризмом, и возложением на него ответственности за ее результативность;
— создание единой информационной системы как в России, так и в рамках
СНГ по вопросам борьбы с терроризмом (распределенные банки данных с центральным информационным звеном на базе головного органа) и осуществление аналитической работы по обеспечению борьбы с терроризмом;
— отработку эффективных методов взаимодействия (информационных, совместных операций) с зарубежными органами, осуществляющими борьбу с уголовным и политическим экстремизмом;
-ужесточение правовых последствий (наказаний, санкций для лиц связанных в той или иной форме с террористической деятельностью, а именно: владение оружием и его распространение, передача финансовых, материальных и технических средств, обеспечение связи, недоносительство о фактах подготовки и проведения террористических актов, совершение подобных актов и т.д.1
§3. Международное сотрудничество в борьбе с терроризмом.
Борьба с преступностью осуществляется главным образом путем применения внутригосударственных мер превентивного, репрессивного и воспитательного характера. Однако только этих мер для достижения положительных результатов может быть недостаточно, все большую роль начинает играть сотрудничество государств. Такое сотрудничество, развиваясь, отражает эволюцию межгосударственных отношений вообще, процесс развития международного права. Это сотрудничество нельзя рассматривать изолированно, ибо оно, как губка, впитывало черты международного права предшествующих исторических периодов, в его нормах и принципах фиксировались результаты сотрудничества государств по другим проблемам.2
Региональное и глобальное сотрудничество можно рассматривать в качестве перекрещивающихся стратегий, которые дополняют друг друга. Такой подход оказывает синтетическое воздействие, особенно в случаях, когда результаты совместных операций ощущаются на национальном уровне и поощряют государства к разработке внутреннего права в соответствии с их обязательствами, принятыми на международном уровне. Но существуют различия в исходных предпосылках, лежащих в основе двустороннего сотрудничества, с одной стороны, и многостороннего сотрудничества, с другой стороны, особенно тогда, когда предпринимаются усилия по многостороннему сотрудничеству в глобальных формах. Двусторонний подход основывается на так называемой эволюционной модели сотрудничества, для которой характерно постепенное укрепление системы двусторонних связей. Такой процесс носит планомерный характер и предусматривает тщательное укрепление и постепенное расширение норм, механизмов и инструментов сотрудничества. Укрепление двустороннего сотрудничества осуществляется снизу вверх, стержневым моментом являются понятия целесообразности и практичности. Конечная цель отнюдь не игнорируется, но осознается, что для ее достижения потребуется много времени. Приверженцы двустороннего подхода считают наилучшей основой для развития сотрудничества совпадение интересов двух государств, которые сталкиваются с аналогичными проблемами и проявляют готовность решить эти проблемы. Эффективность в значительной степени зависит от воли государств, и это наилучшим образом проявляется в случаях, когда отдельные государства готовы налаживать активное и стабильное сотрудничество для достижения общих целей. При этом действующие двусторонние договоры о взаимной помощи и выдаче, а также различные другие формы содействия обеспечивают модель для более высокого уровня сотрудничества.
Комплексный подход к международному сотрудничеству состоит в том, что, поскольку проблема носит глобальный характер, наилучшим решением является деятельность, широкая по масштабам, многосторонняя по форме и глобальная по охвату. Признается необходимость упорядочить ситуацию, которая может оказаться «довольно беспорядочным набором глобальных, региональных и двусторонних механизмов, созданных без учета общих параметров». Применение многостороннего подхода позволило бы исправить сложившееся положение. Сотрудничество развивалось бы постепенно, без какой- либо общей стратегии, однако на современном этапе процесс требует планирования и регулирования, в частности за счет применения более комплексных и долгосрочных подходов, например, разработки конвенции о борьбе против организованной транснациональной преступности. Ключевая концепция многостороннего подхода состоит в том, что для решения острых проблем необходимы кардинальные меры, но такой подход наталкивается на традиционную приверженность национальному суверенитету. Но в действительности речь идет не об утрате суверенитета, а о том, готовы ли государства пожертвовать частью формальных требований, связанных с ним, чтобы предотвратить разрушения в результате деятельности транснациональных преступных организаций. Как и большинство других теоретических схем, многосторонний подход ориентирован на определенную конечную цель и предусматривает наиболее короткий и прямой путь ее достижения. Такой подход, действующий сверху вниз, учитывает различные проблемы и в то же время исходит из неумолимой логики, которая обеспечивает стимулы для их преодоления.1
В каждый исторический период международная борьба с преступностью хранила черты своей эпохи. В период рабовладения все межгосударственные связи в этой области сводились к заключению договоров о выдаче или просто к практике выдачи политических беглецов. Данные связи, естественно, имели только двусторонний характер и развивались в немногих регионах. Развитых принципов сотрудничества не существовало. При феодализме круг государств, имеющих связи в деле борьбы с преступными деяниями, расширился, активная роль в этом принадлежала церкви. И хотя межгосударственные связи по- прежнему ограничивались заключением договоров и практикой выдачи преступников, детальнее стал определяться круг лиц, подлежащих выдаче. В период феодализма широко применялись обычные нормы, но появлялось все большее количество договоров. Господствующим принципом был принцип борьбы с политическими преступлениями.
С появлением капитализма в международной борьбе с преступностью произошли кардинальные изменения. Во-первых, стало общепризнанным совершенно новое правило: не выдавать политических деятелей и сотрудничать только в борьбе с общеуголовными преступлениями, что, однако, не означало точного следования этому принципу на практике. Во-вторых, сам предмет сотрудничества стал шире. Между государствами начали заключаться соглашения о борьбе с отдельными видами преступлений. Одним из первых документов такого рода явилась принятая Венским конгрессом 4 февраля 1815 г.
Декларация, в которой заявлялось о недопустимости торговли африканскими неграми. Вслед за ней были приняты соглашения о борьбе с торговлей женщинами и детьми, незаконным распространением наркотических веществ и др.
Далее чрезвычайно усилилась роль уголовного закона в деле борьбы за мир и безопасность, равноправие народов и наций, против геноцида, расовой дискриминации и т.д. Новые принципы международного права в ряде случаев обеспечиваются также силон внутригосударственного принуждения. Например, многие государства приняли специальные акты, запрещающие пропаганду войны.
Увеличилась роль международных соглашений в борьбе с преступлениями. И дело не только в том, что увеличивается число таких соглашений, но и в том, что теперь вначале вырабатывается договор, а затем, в соответствии с его установлениями, принимаются внутригосударственные законы.
Существенная черта современного состояния международной борьбы с преступностью — возрастание роли международных организаций в качестве организационных и координирующих центров.
Учитывая, что межгосударственные связи в области борьбы с преступностью весьма динамичны, что почти ежегодно появляются новые и новые соглашения относительно отдельных видов преступлений, в данном исследовании подробно рассмотрим меры по борьбе именно с международным терроризмом.
В документах ООН отмечается, что при рассмотрении деятельности транснациональных преступных организаций неизменно встают вопросы, касающиеся использования тактики террора и связей с террористическими организациями. Преступные организации прибегают к террору чаще всего для того, чтобы создать более благоприятные условия для деятельности своих преступных предприятий. Их действия направлены против конкретной политики в области обеспечения законности, а не против существующих властных структур.
Напротив, террористические группы преследуют политические цели, которые зачастую направлены на изменение сложившегося положения либо на уровне государства, либо на международном уровне. В преступной деятельности, например в торговле наркотиками или оружием, террористические группы участвуют, как правило, с целью добыть средства, необходимые им для более эффективного выполнения их политических задач. Однако при том, что средства и цели преступных и террористических организаций совершенно различны, в настоящее время все больше проявляется тенденция к их слиянию, которая может стать необратимой.
Одним из признаков этой тенденции является прямое использование преступными организациями акций террора.1
Исследуемая проблема являлась предметом неоднократного рассмотрения в ООН. Так, ее седьмой Конгресс по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями в своей резолюции в Миланском плане действий подтвердил, что первоочередное внимание должно уделяться борьбе с терроризмом во всех его формах, в ключах, при необходимости, скоординированные, согласованные действия международного сообщества.
Седьмой Конгресс ООН просил Комитет по предупреждению преступности и борьбе с ней рассмотреть возможность разработки рекомендаций о международных действиях по укреплению правоохранительных мер, в том числе процедур выдачи преступников, соглашений о юридической помощи и сотрудничестве в отношении правонарушений террористического характера.
Будучи обеспокоен быстрым распространением национальной и международной террористической преступной активности, а также сознавая серьезную угрозу, которую представляет рассматриваемая активность для социальной и политической стабильности и жизни огромного числа людей, восьмой Конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями особо отметил тенденцию интернационализации терроризма. В связи с этим Конгресс предложил международному сообществу принятие согласованных ответных мер по борьбе с национальным и международным терроризмом глобального характера. С целью скоординированных действий против международного терроризма как на национальном, так и на международных уровнях, восьмой Конгресс ООН выработал специальные рекомендация, именуемые «Приложение «О мерах по борьбе с международным терроризмом».
В данном «Приложении» отсутствует определение международного терроризма. Этот пробел можно объяснить следующим. Начиная с первого исследования международного терроризма, проведенного ООН в 1972 г., международное сообщество до настоящего времени не может достигнуть согласия в отношении общеприемлемого содержания термина «международный терроризм».
Не удалось достичь общего согласия и в отношении мер, необходимых для предотвращения пагубных последствий терроризма и в целом борьбы с ними. До согласования общеприемлемого определения международного терроризма в
«Приложении» рекомендуется определить преступное поведение террористов и на основе принципов международного права создать систему эффективных мер превенции и принуждения.
В своем выступлении на пятой сессии Генеральной Ассамблеи ООН руководитель американской делегации в ООН М. Олбрайт заявила, что США будет просить Ассамблею принять решения, касающиеся терроризма, коррупции и преступности, наркобизнеса и незаконной торговли оружием. По ее словам, США будут лоббировать резолюцию по заключению конвенции против террористических актов с применением взрывных устройств. «Терроризм подобен чуме, распространившейся во все уголки земного шара, — заявила Олбрайт, — Мы должны действовать вместе для того, чтобы предупреждать и предотвращать террористические акты, а их организаторов и исполнителей привлекать к ответственности. Мы должны дать ясно понять тем, кто планирует подобные акты, что международное сообщество выступит против них единым фронтом». Еще одним приоритетом является запрещение применения, хранения, производства и передачи наземных мин, сказала М.Олбрайт. США будут добиваться принятия
«международной декларации о безопасности граждан, которая должна продемонстрировать решимость в борьбе с международной преступностью во всех ее формах».
Лидеры крупнейших промышленно-развитых стран приняли пакет мер, направленных на борьбу с международной преступностью, незаконным оборотом наркотиков и терроризмом на состоявшемся саммите в Лионе в 1996 г.1 Этот пакет, представляющий собой перечень из сорока рекомендаций, предусматривает принятие конкретных мер со стороны «большой семерки» и
России.
Указанный пакет содержит конкретные рекомендации по четырем ключевым направлениям.
«Отказ в предоставлении убежища»: восемь стран должны обмениваться информацией в связи с договорами об экстрадиции и запросами об экстрадиции в отношении разыскиваемых преступников, террористов и преступных организаций, а также в связи с программами по защите свидетелей. Это будет осуществляться путем обмена работниками прокуратур, судебных и правоохранительных органов; за счет координации усилий в сфере международной подготовки сотрудников правоохранительных органов, а также за счет увеличения числа договоров и других двусторонних и многосторонних соглашений, касающихся экстрадиции.
«Лишение преступников и террористов необходимых ресурсов»: восемь стран будут обмениваться информацией, касающейся борьбы с отмыванием денег, в том числе о методах ведения расследований и методах привлечения преступников к ответственности. Они будут способствовать увеличению числа стран, относящих практику отмывания денег к преступлениям и принимающих законы, которые позволяют налагать арест на имущество преступников- террористов.
«Зашита национальных границ»: они усилят деятельность по борьбе с организациями и подпольными рынками, поддерживающими преступную террористическую деятельность; они будут обмениваться информацией о лицах и организациях, занимающихся незаконной торговлей оружием, контрабандой людьми, а также данными о разыскиваемых преступниках; они будут обмениваться последними достижениями в сфере технологий, применяемых при защите границ, использовать усовершенствованные виды въездных и выездных документов и более совершенную технику для обнаружения подделок; они будут содействовать увеличению числа стран, относящих контрабанду людьми к категории преступлений.
«Выявление и профилактика преступлений и террористических актов, совершаемых с применением передовых технологий»: восемь стран разработают общие подходы к борьбе с высокотехнологичными преступлениями и компьютерным пиратством, в том числе с действиями террористов, использующих последние достижения информационной технологии для проникновения в базы данных финансовых институтов и государственных учреждений.
В этой связи необходимо выделить еще один документ, принятый министрами «восьмерки» на совещании в Оттаве от 12.12.95.1 в котором закреплялись вопросы укрепления международного сотрудничества, международные и национальные правовые рамки, вопросы обмена опытом и информацией, вопросы захвата заложников, финансирования террористической деятельности и др.
В рамках Интерпола (Международной организации уголовной полиции) сложился постоянно действующий механизм кооперации и координации действий полиции разных стран в борьбе с общеуголовной преступностью. Но контакты полицейских служб в системе Интерпола — лишь часть более общего и широкого международного сотрудничества государств по социальным вопросам, в числе которых поиски наиболее эффективных форм и методов борьбы с преступностью как на национальном, так и на международном уровне.
Борьба Интерпола с терроризмом всегда была трудной. До последнего времени он вообще не вступал в противоборство с ним из-за опасений относительно «политической» природы этого преступления. Такое отношение
Интерпола к терроризму основывается на ст.3 Устава Международной организации уголовной полиции (официально текст Устава опубликован не был), в которой указано, что «организации строго запрещается любое вмешательство или деятельность политического, военного, религиозного или расового характера» Исключение составляли лишь проявления «чисто» криминального терроризма, который отмечался при совершении таких преступлений, как, например, незаконная торговля наркотиками или фальшивомонетничество.
В 1984 г. Генеральная ассамблея Интерпола в Люксембурге утвердила новые «Основные направления», позволяющие Интерполу действовать, если террористы орудуют за пределами своей национальной территории. В январе
1987 г. Генеральной ассамблеей Интерпола была создана специальная антитеррористическая группа, ее именуют ТЕ-группа. В марте 1987 г.
продолжение
--PAGE_BREAK--Генеральный секретариат Интерпола разослал в Национальные центральные бюро
(НЦБ) стран-членов Интерпола «Руководство по борьбе с международным терроризмом».
В борьбе с европейским терроризмом Интерпол играет важную роль в следующих аспектах:
1) Если национальная полиция страны намерена арестовать кого-либо за ее пределами, она должна действовать через Интерпол. Никто не имеет права арестовать иностранца в пределах Европейского сообщества или где-либо еще за преступление, совершенное за пределами данной страны, без наличия особого извещения или оповещения из Интерпола.
2) Интерпол используется тогда, когда расследование акта терроризма, совершенного в Европе, выходит за ее пределы, так как это единственная полицейская организация, действующая в мировом масштабе.
3) Интерпол помогает в борьбе с европейским терроризмом, предоставляя консультации специалистов и техническое содействие, например проводит экспертизу по взрывчатым веществам или огнестрельному оружию.
Интерпол главную свою деятельность в борьбе с международным терроризмом сосредоточил на вопросах предупреждения захватов и взрывов на воздушном транспорте. Только к сентябрю 1980 г. ТЕ-группа отправила 18 предупреждений, связанных с воздушным терроризмом и нападением на посольства дипломатов. Данные о готовящихся террористических покушениях проверяются, затем сообщаются в национальные полиции, а также направляются в две международные организации, отвечающие за безопасность на воздушном транспорте: IATA (Международная ассоциация гражданской авиации) и UCAO
(Международная организация гражданской авиации), для принятия соответствующих мер.
Также необходимо обратить внимание о действующих международных договорах о выдаче и взаимной помощи. Данные договоры являются эффективным средством сотрудничества государств в борьбе с террористической деятельностью, вместе с тем двусторонним договорам о выдаче и взаимной помощи присущи недостатки. Для этой формы сотрудничества характерна нерегулярность, которая является причиной низкой эффективности, плохой координации и дублирования усилий, если рассматривать деятельность в целом.
Двустороннее сотрудничество требует значительного времени и ресурсов, что сложно для малых государств, не обладающих надлежащими ресурсами и опытом ведения многочисленных двусторонних переговоров для разработки различных инструментов сотрудничества. Хотя наличие типовых договоров несколько упрощает эту задачу, нехватка ресурсов, по-видимому, будет и впредь являться существенным препятствием. Отсюда следует, что, хотя система двустороннего сотрудничества будет и далее укрепляться, ее необходимо дополнить различными формами многостороннего сотрудничества.
Региональное сотрудничество в вопросах судебного и уголовного преследования является естественным дополнением усилий по созданию политического и экономического союза, хотя оно связано с рядом деликатных и сложных аспектов национального суверенитета. В этом смысле его можно рассматривать в качестве очередного этапа (или неизбежного результата) более обширных политических и экономических процессов, основанного тем не менее на признании того, что полное единообразие внутригосударственного законодательства не является ни реальным, ни желательным. Дело в том, что
«все системы уголовного правосудия создаются в полном соответствии с конкретными особенностями различных стран. Такое хрупкое равновесие можно нарушать лишь в том случае, если это позволит получить существенные преимущества». Между тем региональное сотрудничество является признанием необходимости предпринять конкретные шаги в ответ на обострение региональных проблем из-за открытия внутренних границ и развития единого рынка.
Вместе с тем многосторонние механизмы «открывают значительные преимущества, одним из наиболее важных среди которых является устранение необходимости в разработке отдельных двусторонних соглашений с большим числом иностранных правительств». Ведение переговоров является относительно легким делом для крупных государств с высокоразвитыми административными структурами; однако для мелких государств с ограниченными ресурсами и опытом более эффективными по затратам являются многосторонние формы сотрудничества. Они особенно полезны, если правительства не желают осуществлять двустороннее сотрудничество или оно невозможно по политическим соображениям. Хотя после окончания «холодной» войны политическое и идеологическое противостояние не является значительной проблемой, многостороннее сотрудничество по-прежнему открывает такие возможности для сотрудничества, каких не существует на двустороннем уровне. Еще одним преимуществом многостороннего сотрудничества является то, что оно меньше становится объектом ответных ударов со стороны организованных преступных групп.1
Глава 3. Проблема уголовно – правового регулирования борьбы с терроризмом.
§ 1. Терроризм и уголовная ответственность.
Впервые ответственность за терроризм введена Федеральным законом РФ от 01 июля 1994 года (ст. 213.3 УК РСФСР). Это многообъектное преступление, поскольку посягает на жизнь и здоровье граждан, на имущество, на общественную безопасность и нормальное функционирование органов власти.
Устрашающее воздействие терроризма часто обращено к широкому и порой неопределенному кругу людей, даже к населению целых городов и административных районов или микрорайонов, а также к конкретным должностным лицам и органам власти, наделенным правом принимать организационные, управленческие, судебные или иные решения. Указанное воздействие может быть адресовано религиозным, политическим, общественным деятелям, деятелям культуры; в расчете на желаемую реакцию оно может осуществляться в отношении представителей деловых кругов, лиц, занятых в производстве и торговле, наконец, в отношении членов других преступных организаций. Так, сейчас терроризм достаточно часто применяется при вымогательстве, хотя далеко не всегда официально фиксируется в таком качестве.
Включение в уголовный кодекс специального состава преступления – терроризма – представляет собой значительный шаг вперед в деле более эффективного использования уголовного закона в борьбе со столь опасным преступлением. До 1994 г. уголовная ответственность предусматривалась только за убийство государственного или общественного деятеля или представителя власти в связи с его государственной или общественной деятельностью, с целью подрыва или ослабления советской власти, либо за нанесения тяжкого телесного повреждения тем же лицам, а также за убийство представителя иностранного государства с целью провокации войны или международных осложнений, либо за нанесение тяжкого телесного повреждения тем же лицам с той же целью.
Напомним содержание ст. 205 УК РФ:
1. Терроризм, то есть совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также угроза совершения указанных действий в тех же целях – наказываются лишением свободы на срок от пяти до десяти лет.
2. Те же деяния, совершенные: а) группой лиц по предварительному сговору; б) неоднократно; в) с применением огнестрельного оружия, — наказываются лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет.
3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, если они совершены организованной группой либо повлекли по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, а равно сопряжены с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения, наказываются лишением свобода на срок от десяти до двадцати лет.
Примечание: Лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления.1
В часть 3 данной статьи Федеральным законом от 09.02.99 № 26-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в уголовный кодекс РФ» были внесены изменения. Объективная сторона данного преступления была дополнена такими действиями как посягательство на объекты использования атомной энергии либо использование ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения.1
Терроризм выражается, согласно закону, в совершении «взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий» или в угрозе «совершения указанных действий». Таким образом, речь идет об общественно опасных поступках, следовательно, под
«иными действиями» следует понимать устройство обвалов, затоплений, камнепадов, аварий на объектах жизнеобеспечения населения водой, теплом, электроэнергией и т.п.; блокирование транспортных коммуникаций, устройство аварий и крушений на транспорте; захват и разрушение зданий, вокзалов, портов, культурных или религиозных сооружений; заражение источников воды и продуктов питания, распространение болезнетворных микробов, способных вызвать эпидемию или эпизоотию, иное, радиоактивное, химическое, бактериологическое заражение местности. Разумеется, дать исчерпывающий перечень «иных действий, создающих…» невозможно, поскольку людская изобретательность по части злодейства неисчерпаема. Здесь приведены те, которые встречаются чаще других, а также те, которые наиболее вероятны. В целях предупреждения последних во всех странах предпринимаются меры обеспечения безопасности соответствующих объектов.
Акт терроризма следует считать законченным, если уже совершены вышеуказанные действия либо возникла реальная угроза их осуществления, причем эта угроза чаще всего высказана самими террористами и ими уже совершены необходимые подготовительные действия. Для оконченного состава терроризма не требуется фактического наступления указанных в законе последствий. Достаточно, чтобы террористические действия создавали реальную опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба или наступления иных общественно опасных последствий.
Ст. 205, ч.1 УК РФ состоит как бы из двух частей: в первой перечислены те действия, которые создают «опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий»; во второй содержится указание на угрозу совершения указанных действий. Это вторая форма терроризма. Ее реальность определяется тем, способна ли угроза вызвать у отдельного человека, группы людей или властей опасения, что она будет осуществлена, а ущерб, который будет нанесен определенными действиями, — значимым. И здесь должно действовать устрашение, а сама угроза может быть выражена устно, письменно, или другим способом, в частности с использованием современных технических средств связи. Не имеет значения, была ли угроза высказана открыто или анонимно, широкому кругу людей или одному человеку, например, служащему государственного учреждения по телефону.
Оценивая уголовно – правовое значение угрозы для квалификации конкретных действий как терроризма, необходимо видеть различие между угрозой при терроризме и угрозой убийством или причинением тяжких телесных повреждений (ст.119), угрозой в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного расследования (ст. 296), угрозой применения насилия в отношении представителя власти (ст. 318). Различия можно обнаружить как в характере самих действий, их масштабах, так и особенно в целях поступков.
Субъектом терроризма может быть любое вменяемое лицо, достигшее четырнадцатилетнего возраста. Это положение применительно к рассматриваемому преступлению особенно актуально, поскольку в национальном и религиозном терроризме, как показывает практика, принимает участие довольно много подростков. В условиях массовой истерии они легко могут в силу своего возраста попадать под влияние взрослых и совершать преступные действия. Субъектами терроризма могут быть граждане РФ, иностранцы и лица без гражданства.
Терроризм может совершаться только с прямым умыслом, поскольку террорист осознает общественную опасность своих поступков, предвидит возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желает их наступления. Прямой умысел террориста направлен на совершение взрыва или иного действия, создающего реальную опасность возникновения указанных последствий ради достижения определенных целей.
Часть 2 ст. 205 предусматривает ответственность за совершение тех же действий при наличии квалифицирующих обстоятельств, которые (по общему правилу) свидетельствуют о большей общественной опасности. Это следующие обстоятельства: а) группой лиц по предварительному сговору; б) неоднократно; в) с применением огнестрельного оружия.
Для определения совершения преступления группой лиц по предварительному сговору нужно учитывать положения ст. 35 УК РФ. Эта статья предусматривает ответственность за совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Если террористический акт уже начался, то последующее присоединение соучастников (соисполнителей) не влечет ответственности по п. «а» ч.2 ст.205 УК РФ, если заранее не договаривались о совместном участии в совершении террористического акта, то есть не было предварительного сговора. Но вполне возможно, что такой сговор (уговор) – вступить в действие лишь на определенном этапе – вполне мог состоятся ранее, а поэтому говорить о совместном совершении преступления есть все основания.
Ст. 205 говорит о совершении преступления, а не о его исполнителях.
Участниками совершения являются исполнители, пособники, подстрекатели, организаторы. Они могут совершить акт терроризма без предварительного сговора, но это относительно редкий случай.
Часть 2 ст. 205 содержит еще один квалифицирующий признак – неоднократность. Это означает неоднократность совершения именно террористических, а не каких-нибудь иных насильственных или даже
«родственных» преступлений. Неоднократность – это не в первый раз, а, как минимум, во второй раз.
Применение огнестрельного оружия при совершении терроризма рассматривается законодателем в качестве еще одного квалифицирующего обстоятельства. Это вызывает некоторые сомнения, поскольку такое оружие не представляется более опасным по сравнению со взрывчатыми веществами, способными вызвать взрывы, пожары и другие часто массовые по своему характеру бедствия.
Рассматриваемого квалифицирующего признака не будет, если огнестрельное оружие применялось с целью избежать задержания после совершения акта терроризма. Такие действия квалифицируются самостоятельно.
Терроризм может считаться совершенным с использованием огнестрельного оружия, если оно применялось для нанесения телесного повреждения либо демонстрировалось другим лицам как готовность преступника пустить его в ход в любое время.
Часть 3 ст. 205 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за деяния, предусмотренные частями первой и второй настоящей статьи, если они совершены организованной группой либо повлекли по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, а равно сопряжены с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения.
Ст. 35 УК дает определение организованной группы. По мнению авторов данной статьи, это устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.
Совершение тяжких или особо тяжких преступлений не является отличительным признаком преступных сообществ (преступных организаций), поскольку такого рода преступления могут совершать и группы другого типа.
Главная отличительная черта преступного сообщества (преступной организации) это масштабность действий, длительность функционирования, организованность, налаженный механизм управления, замаскированность, даже глубокая конспирация, неуловимость, способность влиять на крупные социальные, политические, экономический решения, тесная связь, иногда подпольная, с государственными, политическими, общественными, финансовыми организациями и их деятелями.
Субъективная сторона терроризма, повлекшего по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия, характеризуется двойной формой вины: прямым умыслом по отношению к террористическим действиям и неосторожностью (как легкомыслием, так и небрежностью) по отношению к указанным в п.3 ст. 205 последствиям. Естественно, что неосторожно может быть нанесен и нетяжкий ущерб – в этом случае ответственность должна наступать по ч.1 или по ч.2 ст. 205.
Как уже отмечалось выше в ч.3 ст. 205 были внесены изменения, как мне кажется, обоснованно, ибо объекты использования атомной энергии, ядерные материалы, радиоактивные вещества, источники радиоактивного излучения являются объектами повышенной опасности и могут причинить неограниченному кругу лиц, имуществу, окружающей среде огромный, невосполнимый вред.
Ст. 205 УК РФ содержит примечание, согласно которому лицо,
«принимавшее участие в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом содействовало предотвращению осуществлению акта терроризма и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления». Данная норма в определенной степени дублирует норму о добровольном отказе от преступления (ст.31), но в то же время и расходится с ней. Если действия лица подпадают под добровольный отказ, то должна применяться ст. 31 как норма общей части УК, согласно которой лицо не подлежит уголовной ответственности (а в соответствии с примечанием к ст.
205 – освобождается).
В примечании к ст. 205 УК РФ есть указание на прямые активные позитивные действия человека, который готовил террористический акт или участвовал в его подготовке, но затем решил не допустить его путем своевременного предупреждения органов власти или иным способом. Такие действия могут быть добровольными даже в том случае, если он действовал в страхе перед разоблачением, в силу религиозных мотивов, прямого указания священника в ходе исповеди и т.д. Но они могут быть неокончательными в том смысле, что даже совершив их, лицо может самостоятельно или в группе продолжать подготовку к террористическому акту. В этом случае индивид не вправе рассчитывать на освобождение от уголовной ответственности, потому что положительный ответ может быть дан лишь при окончательном решении не доводить задуманное до конца, одному или в группе, и, конечно, до наступления общественно опасных последствий.
Важно отметить. Что примечание к ст. 205 может действовать лишь в том случае, если лицо своевременно предупредило органы власти или иным способом способствовала предотвращению осуществления акта терроризма.1
Освещая уголовно – правовой аспект борьбы с терроризмом, нельзя не обратить внимание на такой вопрос как ответственность за заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207 УК РФ).
Терроризм ведет к дестабилизации в обществе, создает атмосферу страха, нарушает деятельность предприятий, организаций и учреждений.
Явление это породило и «шутников» — лиц, делающих ложные сообщения о подготовке акта терроризма. Такие действия не единичны. О них постоянно сообщается в средствах массовой информации.
Ложное сообщение об акте терроризма травмирует людей в той же степени, как и правдивое. Такие сообщения зачастую вызывают необходимость эвакуации из помещений людей, приостанавливают трудовые процессы, ведут к прекращению работы транспорта, учебы в школах, вузах, порождают материальные и трудовые издержки. В связи с этим в Уголовном кодексе РФ установлена уголовная ответственность за заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207).
Рассматриваемое деяние состоит в заведомо ложном сообщении о готовящемся взрыве, поджоге или иных действиях, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий. К «иным действиям» можно отнести, к примеру, разрушение плотины, моста, заражение радиоактивными изотопами водоемов, жилых массивов, пассажирского транспорта.
Для наличия состава преступления, предусмотренного ст. 207 УК РФ, требуется, чтобы сообщение об акте терроризма было заведомо ложным, т.е. таким, которое не соответствует фактическим обстоятельствам. Оно может быть передано по телефону, письмом, через посредника. Сообщения передаются в разные адреса: непосредственно в учреждение, организацию, на предприятие, на дом, в правоохранительные органы и органы власти. Чаще всего звонят в милицию из телефона-автомата. Но для раскрытия преступлений, совершенных таким способом, особых помех нет: имеется аппаратура, которая все фиксирует. Аититеррористические группы обычно очень быстро пребывают на место, откуда раздался звонок, задерживают всех подозреваемых и там же проводят проверку по записанному на пленку голосу.
Это преступление совершается с прямым умыслом. Лицо сознает, что сообщает явно ложные сведения об акте терроризма и желает сделать это. При этом виновный заранее знает, что сообщает именно ложные сведения.
Важным признаком состава преступления является мотив. Им нередко выступают хулиганские побуждения. В судебной практике хулиганскими побуждениями принято считать внутреннюю потребность, не вызванную внешними обстоятельствами, причинить зло, напакостить, заставить людей испытать страх, тревогу, возмущение, утвердиться в своем самомнении и глазах других
«неординарной личностью» путем совершения действий, направленных против всего общества. Хулиганские действия совершаются обычно без внешнего повода, Вместе с тем наличие в действиях хулиганского мотива имеет место и тогда, когда они совершены по ничтожному поводу. Например, нежеланию участвовать в учебном процессе, работе, в связи со стремлением причинить руководству неприятности по службе.
Субъектом преступления является лицо, достигшее четырнадцати лет.
Наказывается преступление штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда, либо исправительными работами от одного до двух лет, либо лишением свободы на срок до трех лет.
Заведомо ложное сообщение об акте терроризма тесно примыкает к хулиганству (ст. 213 УК РФ), Последнее также посягает на общественный порядок и имеет тот же мотив, что и ложное сообщение об акте терроризма.
Отличаются они характером действий. Хулиганство состоит в действиях, сопряженных с применением насилия к гражданам или угрозой его применения, а равно уничтожением или повреждением чужого имущества. При хулиганстве насилие обычно проявляется в нанесении ударов, избиении, причинении легкого вреда здоровью, связывании. Угроза насилием выражается в обещании причинить физический вред потерпевшему. Уничтожение чужого имущества — это приведение его в полную негодность, например сожжение. Повреждение имущество предполагает приведение его в такое состояние, при котором использование по назначению без ремонта невозможно.
Для хулиганства, таким образом, характерно физическое воздействие на человека и предметы материального мира с причинением им вреда. Заведомо ложное сообщение об акте терроризма содержит лишь угрозу причинения им вреда, да и то ложную. продолжение
--PAGE_BREAK--
Уголовная ответственность за хулиганство (по ч. 1 ст. 213 УК РФ) наступает с 16, а за заведомо ложное сообщение об акте терроризма, как отмечалось, — с 14 лет.
К заведомо ложному сообщению об акте терроризма примыкает и угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ). В последнем случае угроза носит реальный характер, хотя чаще всего виновный не намеревается привести ее в исполнение.
Ложное же сообщение об акте терроризма полностью исключают приведение угрозы в исполнение. Если за выражением угрозы убийством и т.п. следуют какие-то действия по ее реализации, например, виновный бросается за оружием, берет в руки нож, палку, камень, веревку, то налицо уже другое преступление – приготовление к убийству или причинению тяжкого вреда здоровью, а в некоторых случаях — покушение на совершение преступления.
Различаются указанные преступления тем, что ложное сообщение об акте терроризма совершается анонимно, Угроза убийством — открытое преступление. Первое направлено на запугивание больших масс людей, второе — конкретного человека. Различны и мотивы: у заведомо ложного сообщения об акте терроризма мотивом являются хулиганские побуждения; при угрозе убийством — личные: месть, ревность, зависть и т.п.1
Существует еще одно преступление, тесно переплетенное с терроризмом, на которое хотелось бы обратить внимание. Это – посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (террористический акт).
Это одно из наиболее опасных преступлений, поскольку оно способно дестабилизировать политическую обстановку в стране, обострить социальные, политические, государственные и экономические противоречия. Не случайно, такие террористические акты использовались и в прошлом, и в настоящем.
Уголовный кодекс содержит прямое указание на цели подобного террористического акта: прекращение государственной или иной политической деятельности государственного или общественного деятеля либо месть за такую деятельность. Для сравнения можно отметить, что в ст. 66 УК РСФСР (1960 г.) целью террористического акта называлась несколько иная, но весьма сходная цель – подрыв или ослабление Советской власти, а в ст. 67
(«Террористический акт против представителя иностранного государства») – провокация войны или международных отношений. В действующем уголовном кодексе говориться о мести лишь за соответствующую государственную или общественную деятельность. По мимо целей чрезвычайно важно обратить внимание на мотив (или мотивы) террористического акта против государственного или общественного деятеля.
Ст. 66 УК РСФСР предусматривала уголовную ответственность за убийство или нанесение тяжкого телесного повреждения не только государственному или общественному деятелю, но и представителю власти. Это было достаточно обоснованно, поскольку не только представители власти ранга государственного деятеля могут подвергаться террору, но и иные служащие государственных учреждений. Иными словами технического секретаря какой–нибудь областной администрации или сотрудника отдела писем центрального министерства могут лишить жизни только потому, что они олицетворяют ненавистное учреждение. Сейчас посягательство на жизнь таких лиц (при условии установления соответствующего мотива) может быть квалифицированно как терроризм.
Террористический акт считается оконченным в момент начала посягательства, а не в момент причинения смерти потерпевшему. Причинение тяжкого вреда здоровью не может быть квалифицированно по ст. 277, в которой говориться о посягательстве на жизнь. Посягать же на жизнь можно лишь путем убийства. Даже тяжкий вред здоровью, опасный для жизни, не есть посягательство на саму жизнь. Это именно вред здоровью, пусть и очень тяжкий, а не уничтожение жизни.
Ст 66 УК РСФСР раздельно предусматривала ответственность за убийство и за тяжкое телесное повреждение причиненное государственному или общественному деятелю или представителю власти. Думается, что так было правильно, поскольку разница между убийством и тяжким вредом здоровью огромна, даже при том, что иногда причинение подобного вреда полностью исключает какую-либо работу государственного или общественного деятеля.
Учитывая указанную разницу, ее и отразили в санкциях за соответствующие деяния. Причинение тяжкого вреда здоровью государственного или общественного деятеля, особенно такого, который полностью лишает его работоспособности, способности решать привычные государственные или общественные задачи, тоже представляет большую опасность для общества.
Поэтому представляется целесообразным установить уголовную ответственность за причинение тяжкого вреда здоровью государственного или общественного деятеля в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности или мести за такую деятельность.
В диспозиции ст. 277 УК РФ указаны цели такого преступления – прекращение государственной или иной политической деятельности потерпевшего либо месть за такую деятельность. Этот признак носит обязательный характер.
Следовательно, если происходит посягательство на жизнь видного общественного деятеля не за его политическую деятельность или не из мести, данное посягательство нельзя будет квалифицировать в качестве террористического акта. Указание в законе на «иную политическую деятельность» всякий раз требует точного установления того, была ли она политической или нет.
Это преступление может быть совершено только с прямым умыслом – лицо осознает, что его деяние направлено на лишение жизни государственного или общественного деятеля, предвидит наступление таких последствий и желает их.1
§ 2. Пробелы и недостатки уголовного законодательства регулирующего борьбу с терроризмом.
Говоря об уголовно – правовом регулировании борьбы с терроризмом, рассмотрев положения уголовного закона, устанавливающего ответственность за данное преступление, нельзя не сказать о том, что существуют пробелы, недостатки и неточности уголовного законодательства регулирующего вопросы ответственности за террористические деяния.
Описание объективной стороны терроризма, данное в диспозиции ч.1 ст.205 УК РФ, имеет несколько погрешностей. В нем для выражения терроризма используются словосочетания «иных действий» и «эти действия», предполагающие лишь активную форму поведения человека. Между тем террористическая акция иногда может быть осуществлена и путем бездействия
(например, посредством невыполнения обязанностей, связанных со своевременным отключением производственных или технологических процессов в энергетике, на транспорте либо в добывающей промышленности). Поэтому, наверное, в диспозициях ч.2 и ч.3 ст.205 УК РФ и употреблены выражения «те же деяния» и «деяния», своим содержанием охватывающие и действия, и бездействие людей.
По ч.1 ст.205 УК РФ к террористическим действиям приравнена и угроза их совершения. Однако это не оправданно. Особенно тогда, когда угроза не сопряжена с приготовлением к акту терроризма или вообще, когда ее исполнение не реально даже и при добросовестном заблуждении лица в своей способности осуществить эту угрозу. Ведь, строго по закону, виновные в таких угрозах не только подлежат наказанию в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет (ч.1 ст.205 УК РФ), но и в случаях неоднократности угрозы либо угрозы, высказанной двумя лицами по предварительному сговору, по ч.2 ст.205 УК РФ могут быть наказаны лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет (для примера: убийство согласно ч.1 ст.105 УК РФ наказывается на срок лишь от шести до пятнадцати лет лишения свободы).
Угроза совершения взрыва, поджога, иных террористических действий (если она не сопряжена с подготовкой или непосредственным осуществлением террористической акции либо с другими деяниями, допустим, захватом заложников – ст.206 УК РФ) по общественной опасности совсем не равна реальному взрыву, поджогу, иным террористическим действиям. Такое равенство, закрепленной в диспозиции ч.1 ст.205 УК РФ, только подтверждает факт нарушения в этом случае законодателем им же и провозглашенных принципов: равенства граждан перед законом (ст.4 УК РФ), справедливости
(ст.6 УК РФ) и гуманизма (ст.7 УК РФ).
Содержание термина «значительный имущественный ущерб», использованного в диспозиции ч.1 ст.205 УК РФ, аналогично содержанию термина «значительный ущерб», употребленного в составах кражи (п. «г» ч.2 ст.158 УК РФ), мошенничества (п «г» ч.2 ст.159 УК РФ), присвоения и растраты (п «г» ч.2 ст. 160 УК РФ), грабежа (п «д» ч.2 ст. 161 УК РФ), умышленного уничтожения или повреждения имущества (ч.1 ст. 167 УК РФ).
Поскольку значительность ущерба устанавливается и с учетом имущественного положения потерпевших, законодатель в условиях наблюдающегося в настоящее время разрыва в доходах разных слоев населения, скорее всего, намеренно не стал раскрывать содержание указанных терминов, оставляя это на усмотрение суда. Между тем применительно к составам преступлений против собственности за весь период действия УК РСФСР 1960 г., даже при относительной стабильности в уровне цен и меньшем колебании в размерах доходов граждан, удовлетворительного решения этого вопроса в судебной практики и тогда не было найдено.
Проблема, однако, не столько в сложности установления содержания термина «значительный имущественный ущерб», сколько в обоснованности определения терроризма как действий, создающих опасность причинения значительного имущественного ущерба. Нельзя социальное содержание и тяжесть терроризма выражать в законе через опасность причинения ущерба. Ведь даже, например, для наличия состава нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ч.1 ст.264 УК РФ) помимо всего прочего требуется причинение крупного ущерба, т.е. самое меньшее в пятьсот раз превышающего минимальный размер оплаты труда.
Законодательным огрехом выглядит и определение терроризма как действий, создающих опасность наступления иных общественно опасных последствий. Поскольку преступление – это «виновно совершенное общественно опасное деяние» (ч.1 ст.14 УК РФ), при совершении подавляющего большинства преступлений как раз и наступают иные, чем гибель людей и причинение значительного имущественного ущерба, общественно опасные последствия.
Опасность же наступления общественно опасных последствий присуща всем без исключения преступлениям.
Вряд ли достаточны также и основания признания терроризма, совершенного с применением огнестрельного оружия (п «в» ч.2 ст.205 УК РФ), опаснее терроризма, сопряженного со взрывом, поджогом и т.п. действиями
(ч.1 ст. 205 УК РФ). Тем более, что по поражающим свойствам взрывные устройства часто намного превосходят поражающие свойства огнестрельного оружия,1 поэтому совершенно непонятно, почему в п «в» ч.2 ст.205 не включено также использование боевых припасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств. Исходя из буквы закона получается, что устройство обвалов, камнепадов, затоплений с применением огнестрельного оружия или просто стрельба из него по зданию вокзала являются более опасным преступлением, чем совершение тех же действий с применением взрывчатых веществ или взрывных устройств либо взрыв на вокзале.
В первом случае действия виновного квалифицируются по п «в» ч.2 ст.205 УК РФ, во втором по ч.1 ст.205 УК РФ. Логика законодателя здесь непонятна. В связи с этим представляется необходимым ввести в число квалифицирующих признаков терроризма применение боевых припасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, тем более что п «к» ч.1 ст. 63 УК РФ относит такое использование к числу обстоятельств, отягчающих наказание.1
Анализ нормы о терроризме приводит к выводу о том, что, во-первых, как уже было сказано, деяния, создающие опасность причинения значительного имущественного ущерба, и угроза совершения действий, указанных в ч.1 ст.205
УК РФ, не столь опасны, чтобы наказываться от пяти до десяти лет лишения свободы, как это предусмотрено в санкции ч.1 ст. 205 УК РФ. Во-вторых, в случаях, когда, совершая взрыв, поджег, иные террористические действия, лицо предвидит возможность или неизбежность наступления смерти многих граждан и желает этого (прямой умысел), но гибель людей не наступает по независящим от этого лица обстоятельствам, максимум санкции ч.1 ст.205 УК
РФ, наоборот, представляется недостаточным. Так, наемный убийца, стрелявший в свою жертву и промахнувшийся, может быть наказан на срок от восьми до пятнадцати лет лишения свободы (п «з» ч.2 ст.105, ч.3 ст.66 УК РФ), а лицо, заложившее бомбу в воздушное судно, если последняя была своевременно обезврежена или даже и взорвалась за несколько минут до размещения в самолете людей – от пяти до десяти лет.
Исключительная общественная опасность терроризма определяется тем, что при этом деянии совершаются убийства многих людей. Тем не менее самые распространенные и опасные формы терроризма лишь приравниваются к убийству при отягчающих обстоятельствах (например, убийство с целью сокрыть другое преступление влечет по закону такое же наказание, как и взрыв пассажирского состава, повлекший гибель десятков, а то и сотен людей). Такое положение нельзя признать справедливым. Для его устранения можно было бы установить за совершение террористических акций, связанных с убийствами людей, наказания до тридцати лет лишения свободы. Хотя по УК РФ такое наказание может быть назначено лишь по совокупности приговоров (ч.4 ст.56), однако это исключение было бы вполне оправданным в отношении террористов.1
Освещая проблему уголовно – правового регулирования борьбы с терроризмом нельзя не остановиться на вопросах разграничения терроризма и смежных с ним преступлений.
Наиболее сложным представляется разграничение терроризма с убийством лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга или совершенным общеопасным способом, с убийством по мотиву национальной, рассовой, религиозной ненависти или вражды либо кровной мести (пп. «б», «е», «л» ч.2 ст. 105 УК РФ).
Представляется, что разграничение составов в случаях, когда лишаются жизни лица, выполняющие свой служебный или общественный долг, следует искать в субъективной стороне содеянного, а именно – в цели совершаемых действий, создающих опасность гибели людей, в том числе путем взрыва, поджога и иных подобных действий.
Как уже отмечалось, при терроризме действия совершаются с целью нарушения общественной безопасности, устрашения населения, оказания воздействия на принятие решений органом власти. Взрыв, поджог и сопряженное с ними убийство человека используются как средство достижения таких целей и адресуются обществу в целом.
При убийстве, подпадающем под п. «б» ч.2 ст.105 УК РФ, цель, отомстить за законно осуществляемую служебную или общественную деятельность конкретного человека – жертвы или его близких, либо воспрепятствовать этой законной деятельности. При терроризме же выбор жертвы не определен, т.е. ею может стать любое лицо, в том числе и любое из выполнявших свой служебный или общественный долг (случайная, «невинная» жертва).
Что касается вида вины по отношению к смерти жертвы, то по п. «е» ч.2 ст.105 УК РФ это может быть прямой или косвенный умысел.
По ч.3 ст.205, как установлено в самой статье, к смерти возможна лишь неосторожная вина. Указание в законе на то, что действия при терроризме создают опасность гибели людей, на мой взгляд, относятся к объективной опасности, а с субъективной стороны такие ситуации не исключают и неосторожной вины к смерти конкретного человека. Более того, как отмечалось, возможно сочетание прямого умысла в отношении одних лиц, косвенного умысла и неосторожности в отношении других потерпевших от акта терроризма.
Во всех приведенных ситуациях, когда в результате террористических действий наступила умышленно причиненная смерть человека, возникает вопрос о необходимости квалификации терроризма и умышленного убийства по совокупности, в частности с пп. «а», «б», «е», «л» ч.2 ст.105, со ст.ст.295 или 317 УК РФ в зависимости от способа, последствий, мотивов убийства.
Особенно это характерно для ситуаций, когда виновный посягает одновременно на два объекта: убивает конкретного человека, но общеопасным способом или при других обстоятельствах, свидетельствующих о стремлении устрашить других лиц.
Полагаю, что такая идеальная совокупность должна быть отражена в квалификации с тем, чтобы была полностью охвачена юридическая совокупность и общественная опасность содеянного.
Определенные трудности вызывает и разграничение таких очень схожих по многим признакам преступлений, как терроризм и бандитизм.
Бандитизм – это организация вооруженных банд с целью нападения на предприятия, организации либо отдельных лиц, а равно участие в таких бандах или совершаемых ими нападениях. Объектом бандитизма также является общественная безопасность.
Основными разграничивающими признаками этих преступлений выступают элементы объективной стороны и цели совершения преступлений.
Обязательный признак объективной стороны бандитизма – создание устойчивой, вооруженной группировки (банды) в целях нападения. При терроризме создание террористической группировки – лишь приготовление к квалифицированному терроризму, а террористический акт, совершенный организованной группой – квалифицированный терроризм.
Нападение – основное общественно опасное действие бандформирований.
Терроризм не связан с насилием над конкретными людьми и представителями государственных и общественных организаций, он, скорее, представляет собой
«рассеянную» угрозу или опасность населению, обществу.
Вооруженность – обязательный признак бандитизма, в то время как при терроризме возможны действия, не связанные с наличием или применением оружия. Применение же огнестрельного оружия является квалифицирующим признаком терроризма.
Все же главное различие состоит в целях этих преступлений. Целями бандитских нападений являются различные материальные интересы: завладение имуществом, оружием, наркотиками; запугивание и «обложение данью» предпринимателей и т.п.
Цель терроризма – устрашение населения, оказание воздействия на властные органы для принятия ими решений, необходимых террористам, т.е. скорее это идеологические (как противоположность материальным) цели.
По законодательной обрисовке действий (совершение взрыва, поджога или иных действий, направленных на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, путей и средств сообщения, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения в целях подрыва экономической безопасности о обороноспособности Российской Федерации) диверсия почти полностью совпадает с терроризмом.
Однако, если в ст.281 УК РФ, говорящей об ответственности за диверсию, дан исчерпывающий перечень преступных действий, то к терроризму относятся, кроме названных непосредственно в ст. 205 УК РФ, еще самые разнообразные иные действия. Кроме того, в диспозиции ст. 205 УК РФ предусмотрено не только действие, но и угроза такими действиями.
Диверсия окончена в момент самого причинения вреда, главной составляющей которого является материальный ущерб, терроризм же окончен в момент создания опасности общественно опасных последствий.
Целью диверсии является само уничтожение или повреждение материальных объектов, чтобы непосредственно таким путем подорвать мощь государства, терроризм не преследует цель убить, уничтожить, повредить, главное – запугать население, воздействовать на принятие решения органами власти, поэтому террористу «достаточно» создания опасности, хотя, как ранее отмечалось, террористические действия не всегда заканчиваются только созданием опасности.
Существенным разграничивающим признаком является демонстративность, ультимативность действий при терроризме.
Различие между рассматриваемыми преступлениями состоит и в объекте посягательства – общественная безопасность при терроризме (спокойствие, ощущение защищенности населения) и экономическая безопасность России – при диверсии.1
Заключение.
Предупреждение терроризма представляет собой исключительно сложную задачу, поскольку это явление порождается многими социальными, политическими, психологическими, экономическими, историческими и иными причинами. Следовательно, такие причины и должны быть объектом профилактического вмешательства, но сделать это совсем не просто, поскольку значительная часть названных причин связана с обладанием государственной властью и ее захватом, распределением собственности, торжеством «своей» идеологии, изменением национальной или социальной структуры общества и т.д.
При всем этом терроризм, как отмечалось выше, неискореним, поскольку является разновидностью извечного и неумирающего спутника человечества – убийства. Невозможно представить себе, чтобы когда-нибудь исчезли с лица земли неистовые и слепые искатели правды и справедливости, готовые пожертвовать собой и другими для всеобщего счастья или гегемонии своей социальной или национальной группы; невозможно представить себе, чтобы больше не рождались на земле люди, которые путем террора решают свои корыстные задачи, причем не только материальные, а якобы ради торжества всеобщего равенства.
Собственно, вопрос вовсе и не стоит о полном уничтожении терроризма в мире, особенно если иметь в виду его самые разнообразные проявления.
Цивилизованное общество должно стремиться к тому, чтобы не давать ему распространяться и вовремя выявлять террористическую угрозу.
Предупреждение терроризма должно осуществляться одновременно в нескольких направлениях: 1) воздействие на основные, даже глобальные явления и процессы в обществе, обладающие террористическим эффектом. Данное направление можно назвать стратегическим, и было бы естественно, если бы ему предшествовало бы долгосрочное и даже сверхдолгосрочное прогнозирование наиболее значительной террористической активности с определением их возможных субъектов; 2) выявление и предотвращение террористических актов, которые могли бы быть совершены в недалеком будущем или даже в ближайшее время. Это предполагает выявление субъектов и объектов терроризма, его причин, способов и иных обстоятельств; 3) пресечение совершающегося терроризма и террористических актов в отношении государственных и общественных деятелей, задержание виновных и предание их суду. Чрезвычайно важно наказание не только рядовых исполнителей и пособников, но и организаторов и вдохновителей террора, что, как известно, очень трудно; 4) предупреждение, предотвращение и пресечение таких сходных с терроризмом преступлений, как захват заложников, геноцид, диверсия, посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование, и т.д. Особое место в деятельности государственных и общественных организаций по борьбе с терроризмом принадлежит международным организациям, а также координации усилий разных стран в предупреждении и пресечении этого зла.
Помимо названных направлений борьбы с таким явлением как терроризм необходимо бороться с этом злом как можно эффективнее и на законодательном уровне, улучшать и углублять законодательство регулирующее борьбу с терроризмом, устанавливающее за него ответственность.
Список использованной литературы:
Нормативный материал
1. Конституция РФ от 12.12.1993. Официальное издание. М., 1993.
2. О борьбе с терроризмом. Закон РФ от 25.06.98 //Российская газета. 1998.
4 августа.
3. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 //Собрание законодательства РФ. 1996.
продолжение
--PAGE_BREAK--