Государство как организм тесно связанный с землею

Государство как организм тесно связанный с землею С точки зрения биогеографии, государство является одной из форм распространения жизни на земной поверхности. Оно находится в зависимости от тех же влияний, как и жизнь вообще. Особые законы распространения человека определяют также и распространение его государств. <…> Вместе с человеком государства постепенно распространились во все части света и, по мере возрастания

численности населения, увеличивались в числе и величине все более и государства. И как для всего живого, так и для государства условием жизни является ею связь с землею: без земли немыслим ни человек, ни величайшее его создание на земле - государство. Говоря о государстве, мы представляем себе в неразрывной связи известную часть человечества, человеческого труда и вместе с тем известную часть земной поверхности.

Государство живет только от земли и владеет прочно только теми преимуществами, какие обеспечивает ему земля. Таким образом, государство есть организм, в составе которого известная часть земной поверхности играет настолько существенную роль, что все свойства государства определяются свойствами народа и его территории. Такими территориальными, или естественными, природными свойствами являются величина, положение, границы, формы поверхности, растительность и орошение, отношение к другим частям земной поверхности.

Но когда мы говорим о «нашей земле», мы связываем в своем представлении с этими природными свойствами также и все то, что создал из этой земли и человек своим трудом: здесь проявляется уже известная духовная связь земли - с нами, ее обитателями, и со всей нашей историей. Связь народа с его территорией благодаря их взаимодействию укрепляется настолько, что народ и его территория становятся чем-то единым и не могут быть взаимно отделены без того, чтобы вместе с тем не уничтожилась

и жизнь государства. Развитие каждого государства является совершенствующеюся организацией его территории на основе более тесного единения ее с народом. Замечается несомненная связь между совершенством этой организации и численностью населения. Если на том же пространстве число населения увеличивается, то вместе с тем умножаются и нити, связующие народ с его территорией, все больше развиваются естественные источники существования, увеличивая мощь народа, который вместе с тем становится более зависимым от

своей земли. Чем больше у народа земли, тем слабее связь с нею народонаселения. Различие между культурными и варварскими государствами обусловливается всегда тем, что в первых организация территории подвинулась дальше вперед, чем во вторых. Но что же одухотворяет это живое тело государственно; организма? Политическая идея. Она подлежит также развитию. В простейшем государстве она олицетворяется волею владыки

и так же преходяща, как и человеческая жизнь; в государстве культурном ее носителем является целый народ, почему она и возрождается вместе со сменою поколений. Наиболее сильными государствами будут те, где политическая идея проникает все государственное тело, до последней его части. У народа, которому удалось сохранить свое государство на той же территории в течение столетий, эта неизменная основа государства (его территория) так глубоко сливается с ним,

что нельзя даже представить народа без его территории. <…> И политическая идея обнимает не только народ, но и его территорию. На данной территории может развиться только одна политическая держава так, чтобы воспринять в себя всю политическую ценность этой территории. Права одного государства на территорию другого уничтожаются самостоятельностью последнего. Что извлекает из известной территории одно государство теряет другое,

так что, не ослабляя себя, одно государство не может терпеть на своей территории никакого другого. Но если государство и организм, то, по сравнению с растениями и животными, оно представляется очень несовершенным организмом, так как его члены сохраняют такую самостоятельность, какой не встречается даже у низших животных и растений. На одном уровне с государством, с точки зрения биологического организма, стоят лишь некоторые водоросли и губки. И если, тем не менее, это несовершенное, в органическом смысле,

соединение людей, называемое государством, способно к могучим целостным проявлениям, то это - благодаря тому, что государство является духовным и нравственным организмом. Духовная связь заполняет пробелы духовной организации, и в этом отношении с государством не может быть отожествлен никакой биологический индивид, настолько оно выше всего прочего. И чем прочнее эта духовная связь, тем большего совершенства достигает государство

Простое сравнение с биологическим организмом является более подходящим по отношению к примитивным государствам, чем к ушедшим далее вперед по пути развития. Чем больше развилось государство, тем более развитие его оказывается переросшим его органическую основу. Было сделано много попыток сравнения государства с организмом, и все они оказались бесплодными. Объясняется это тем, что государство сравнивалось всегда с высоко развитым организмом, т. е. с таким, отдельные части которого потеряли всякую самостоятельность, тогда

как в совершенном государстве граждане, являясь частями целого, в то же время наиболее полным образом развивают свою индивидуальность. Материально связующим в государстве является лишь территория; отсюда сильное стремление, прежде всего, на ней обосновать политическую организацию, как будто территория может сама по себе насильственно соединить людей, остающихся разъединенными. Но если государство покоится на органической связи людей с территориею, то в этом факте - больше, чем

простая опора для существования государства. Территория государства, при самом возникновении его, не дает еще, конечно, сразу его величины и вида, не определяет еще его границ, но она заключает все это в потенции и таким образом влияет на окончательное создание, которое совершается уже воздействием человека. Кроме этой материальной связи с территориею, есть, однако, и другая - духовного характера. Она лежит в унаследованной привычке к совместной жизни, в совместном труде и в необходимости внешней

защиты. Привычка к совместной жизни вырастает в национальное сознание, сдерживающее миллионы людей; из совместного труда вытекают особые экономические интересы государства; необходимость защиты дает властителям силу - вынуждать совместное существование всех жителей государства. Привычка к совместной жизни не только связывает членов одного народа между собою, но и создает связь с землею, освященную религиею. Необходимость защиты окружает страну прочными границами и создает укрепления,

ближайшею целью которых является охра на территории, к которой сами они принадлежат. Каждое человеческое сообщество находится в процессе постоянной борьбы за сохранение своей самостоятельной жизни. Оно хочет остаться организмом, тогда как все работает над низведением его на степень органа. Положение его в этой борьбе трудное. Пред нашими глазами непрестанно происходит включение самостоятельных единиц все в большие союзы, и эта потеря редко возмещается отделением новых единиц.

Теперь на всей земле существует всего 54 государства, заслуживающих названия самостоятельных, тогда как несколько столетий тому назад было столько же тысяч самостоятельных государств. Всемирный обмен работает над объединением всех государств в один хозяйственный организм, в котором все страны и народы являлись бы лишь подчиненными органами. <…> Связь между территорией и государством Развитие дает возможность проявляться в государственном организме

лишь тому, что уже заключалось в нем. В этом развитии складывается всегда одна тенденция: приведение в более тесную связь территории и ее населения. Поскольку государство - организм, ступени его развития ведут от соединения немногих людей с клочком земли вплоть до великой державы, которую образуют множество людей на большой территории… <…> Через все преобразования проходит, однако, один и тот же принцип, а именно, что всякое отношение народа или народца к земле - стремиться принять политические формы,

и всякое политическое сознание ищет связи с территорией. Этой связи не может не быть ни на одной ступени образования государства. < > В прежнее время политика очень часто отличалась территориальным характером. Такой характер носила она у Греции, стремившейся стать мировой торговой державой, не опираясь на собственную территорию. Опыт так же не удался Греции, как не удался он ранее

Финикии. Эту же ошибку часто повторяли и торговые колонии: они практиковали экономическую эксплуатацию территории, вместо того чтобы стремиться к национальному приобретению ее. В этом заключалась слабость голландской колонизации в С. Америке по сравнению с английской: в то время, как Голландия посылала за море купцов, вторая захватывала территорию при посредстве земледельцев.

В настоящее время всякая война имеет целью отнятие у противника части территории, в чем и усматривается надежнейшее средство для обессиления врага. Без земли не может быть прочного политического существования. Государства, существовавшие известное время без земли, лишь тогда становились великими державами, когда завладевали территорией, как это легко проследить в истории ламаизма, папства, калифата. < > Владение и господство Народ представляет собою органическое существо, которое, развиваясь путем работы

отдельных лиц, все теснее срастается с территорией и увлекает ее в процесс развития. Поэтому, наряду с ростом государства вширь, идет и его рост вглубь. Путем расширения своей площади или роста в пространстве государство становится больше и увеличивает свои средства существования; путем укрепления на своей территории, оно в большей степени обеспечивает свое положение. Подобно корням растения, государство извлекает из своей земли все более питания и, благодаря

тому, все теснее связывается с нею. На каждой ступени развития государство ставит все новые требования по отношению к своей территории, но при этом не оставляет того, что требовалось им ранее, так что общая сумма требований становится все больше. И, подобно тому, как в пространственном росте государства, в развитии связи между государством и территории наблюдается историческая постепенность. < > Историческое движение Для политической географии каждый народ, таким образом, является живым телом

на неподвижной, по существу территории, из которой он извлекает средства для жизни и к которой он, кроме того, привязан духовными отношениями. Это тело заняло известную часть земной поверхности и от других подобных же тел отделено идеальными границами, а иногда также и пустыми пространствами. Народы находятся в постоянном внутреннем движении, переходящем во внешнее движение, в случае занятия новой части земной поверхности или потери занятой ими ранее.

Поучается такое впечатление, как будто народ, подобно медленно текущей массе переливается вперед и назад. Редко в известной нам истории бывали случаи, чтобы подобное движение распространялось на неограниченное пространство. Обыкновенно при этом происходят лишь небольшие проникания вперед или оттеснения назад, соединение небольших областей, с их народами, в одну большую, или новое распадение этих государств. В политико-географическом смысле эти распадения и соединения будут представляться сменой меньших и

больших площадей. Духовные и экономические движения выходят, однако, за пределы этих площадей и, в конце концов, ведут к тому, что и государства стремятся к распространению на большие пространства. < > Прежде всего, должны подлежать оценке ценности трех великих политико-географических свойств: местоположения, пространства и границ, причем местоположению принадлежит первая, а границам последняя роль. < > Пространственный рост проявляется, в смысле периферического явления, в передвижении границ.

Расширяющееся государство выдвигает как бы форпосты, выказывающие большую жизнь, чем остальная периферия <…> Завоевание и колонизация Народ растет, умножаясь в числе; страна - увеличивая свою территорию. Для увеличившегося населения необходимы новые пространства: оно перерастает страну. Сначала оно начинает утилизировать внутри государства те участки земли, которые оставались незанятыми: это - внутренняя колонизация. Если этого оказывается недостаточным, народ обращается к внешней колонизации,

очень часто связанным с военным движением вперед, с завоеванием. Рост государств бывает то преимущественно внутренним, собирающим и накопляющим силы, то внешним, выводящим его за пределы территориальных границ. Пространственный рост государств Расширение географического горизонта, плод телесных и духовных усилий бесчисленных поколений, отдает в распоряжение пространственного роста народов все новые области, причем каждая ступень духовного захвата

земли находит и свое политическое выражение. Последовательно сменялись державы западного, восточного и всего Средиземного моря, европейского Запада и европейско-азиатского Востока, атлантические и всемирные монархии. Географические открытия в истории Римского и каждого другого колониального государства нераздельны с политическим их расширением. Чтобы всякий раз политически овладеть этими растущими пространствами, связать и удержать их, требовались

все новые силы, которые могли развиваться лишь медленно, по мере роста культуры и при ее посредстве. Культура создавала все больше сил и средств для объединения народов и все больше расширяла круг сознания политического единства. Идеи и материальные блага распространялись от мелких начальных и исходных пунктов, находила новые пути для распространения и расширяли свою область. Таким образом, они становились предтечами роста государства, пользовавшегося теми же путями и распространявшегося

на те же области. Особенно тесную связь замечаем мы между расширением политической власти и распространением религий, но последний фактор значительно уступает бесконечно большему влиянию обмена и сношений. Что дает всегда новую пищу этим побудительным силам, это - увеличивающаяся с культурою численность населения. Уже один этот факт, вызывая необходимость в новых землях, побуждает к расширению, тогда как еще до того возросшая плотность населения не осталась без влияния на повышение культуры. <…>

Но для образования государства важно не только географическое открытие, но также и научное изучение страны. Измерение и картографическая съемка неизбежно сопровождают теперь приобретение новых стран. Так, в русской Средней Азии работа географов и политиков идет рука об руку. <…> «Национальные идеи», политическую силу которых доказывает новейшая история Германии и Италии, близки к религиозным, поскольку они опираются более на темное чувство, чем ясное

сознание. <…> Национальные идеи являются возбудителями политического брожения, как это показывает история юго-восточной Европы со времен сербской и греческой борьбы за независимость. Они оживляют славное прошлое, в чем известную роль играют, конечно, и воспоминания о большом пространственном распространении, и ставят его как идеал перед политически павшим народом. <…> Рост государства во взаимодействии с окружающими областями

Рост простого политического тела, представленный самому себе, поддерживает его жизнь, но не создает нового тела. Разветвления родовых племен не создают большого государства из меньших, а лишь массу государств все той же величины. <…> Идею крупных государств разносят теперь по всему свету европейцы. Где это сделано не европейцами, там идея эта принесена народами приморскими и степными, хамитами и семитами, монголами и тюрками. Если будем искать начала этой идей у европейцев, то найдем его на берегах

восточного Средиземного моря, где плодородные страны расположены среди обширных степных областей. <…> Подобно тому, как Нижний Египет вырос по направлению к Верхнему, Китай - из своей лессовой области по всем направлениям так и все эти страны доставили массы людей для военного нашествия и медленного колонизационного завоевания. Но политическая организация этих масс всегда исходила из степей.

Такое же организующее влияние, какое оказывают на оседлых земледельцев и ремесленников кочующие номады, оказывают и морские народы: вспомним образование больших государств финикиянами, норманнами, малайцами, современную колонизацию европейцев. Наоборот, чисто земледельческая колонизация всегда склонна к замыканию в узком пространстве. Эта неизбежность чужих элементов в образовании государств бросает свет на неизбежность смешения народов Политическое развитие человечества должно, по крайней мере, так же сглаживать различия

народов и рас, как и взаимные сношения. < > Географическое уравнивание государств Государства развиваются в борьбе с соседями, причем состязательным призом являются, большею частью, те или другие земли. И чем больше развивается способность к господству над большими областями, тем решительнее целью политического развития становится приобретение земель, причем большие пространства одного побуждают соседнее государство с меньшим пространством уравнять различие путем собственного приобретения новых

земель, установить «равновесие». Всякую потерю с одного своего края такое государство стремится возместить приобретениями с другого. История Германии, Австрии, Франции представляет тому ряд примеров. «Европейское равновесие» никоим образом не является дипломатическим изобретением. Тот факт, что пространства, занимаемые в Европе Австро-Венгрией, Германией, Францией и Испанией, могут быть выражены числами 100, 86, 84 и 80,

Нидерландами и Бельгией - 100 и 90, Соединенными Штатами и Британскими владениями в Северной Америке - 100 и 96, Онтарио и Квебеком -100 и 97, а равно то, что история всегда представляет подобные же отношения при самых разнообразнейших положениях и степенях величины все это является результатом медленного развития, достигнутого после продолжительной борьбы. Закон равновесия проявлял свое действие в государствах западной

и средней Европы задолго до XVI; в этом веке борьба Испании, Франции и Габсбургской монархии заставила лишь с большею сознательностью отнестись к этому принципу Политическая география и законы пространства Большой вклад в современную геополитику внес крупнейший немецкий географ Фридрих Ратцель. Науку, которая призвана исследовать связь государства и пространства, он называл политической

географией (этот термин зачастую используется и сейчас наряду с геополитикой). Основные положения новой науки Ратцель изложил в своем сочинении “Политическая география” (1897 г.). Две идеи были положены им в основание своих рассуждений. Во-первых, идея об определяющей роли географических факторов для развития общества. “Как бы человечество ни тянулось в высшие эмпиреи писал ученый ноги его касаются земли

Этим прежде всего обусловливается необходимость рассмотрения географических условий его существования”. Следуя за Гердером, он считал, что исследования внешних (географических) и внутренних (исторических) факторов развития общества должны идти рука об руку, ибо “только из соединения [c.25] того и другого может получиться настоящая оценка нашего предмета”18. Вторая идея была им воспринята от дарвиновской теории эволюции.

Государство, в его представлении, есть живой органики, соединяющий свойства народа и земли и, подобно всем организмам, борющийся за свое существование. Будучи живым организмом, государство движется и растет как целое. Ратцель сформулировал семь “основных законов пространственного роста государств””, которым, по его мнению, подчиняются все государственные образования. 1. Пространство государства растет вместе с ростом культуры.

2. Рост государств происходит одновременно с общим развитием нации и сопровождается развитием идей, торговли, активностью людей. 3. Рост государств осуществляется путем присоединения и поглощения малых государств. 4. Изменения в организме-государстве (рост и сокращение) отражает его граница, которую Ратцель называл “периферийным органом государства”. 5. В процессе роста государство стремится прежде всего вобрать в себя “политически ценные” места: береговую

линию, русла рек, районы, богатые ресурсами. 6. Первый импульс к территориальному росту приходит к примитивным государствам извне. 7. Общая тенденция к слиянию переходит от государства к государству, набирая силу по мере перехода. Ратцель утверждал, что “государства имеют тенденцию врастать в естественные пространства”, и эта их тяга может быть удовлетворена лишь в границах континентов. Народ растет, увеличиваясь в числе, государство, увеличивая свою территорию, присоединяет новые земли

путем внутренней и внешней колонизации. “Новое пространство, в которое врастает народ, является писал Ратцель как бы источником, из которого государственное чувство черпает новые силы”. Идеи немецкого географа развил его последователь шведский политолог Рудольф Челлен. В своей главной работе “Государство как форма жизни”, опираясь на методологию Ратцеля, он сформулировал “органическую теорию” государства.

Подобно другим организмам, утверждал Челлен, государства рождаются, развиваются, увядают и умирают, т.е. представляют собой формы жизни. Их бытие подчиняется всеобщему закону борьбы за существование. В жизни государств борьба за существование проявляется в борьбе за пространство. “Жизнеспособные государства, чье пространство ограничено писал Челлен подчинены категорическому политическому императиву: расширить свою территорию путем колонизации, объединения или завоеваний различного рода.

В таком положении была Англия, а в настоящее время находятся Япония и Германия. Как мы видим, здесь имеет место не стихийный инстинкт завоевания, а естественный и необходимый рост в целях самосохранения”. Челлен выдвинул идею тотальности государства. В его представлении государство есть единство пяти элементов, которое проявляется как: 1. Физико-географический пространственный организм;

2. Определенная форма хозяйства; 3. Определенная этническая общность; 4. Социальное сообщество классов и профессий; 5. Форма государственного управления со своей конституционной и административной структурой. Это все образует “пять элементов одной и той же силы, подобно пяти пальцам на одной руке, которая трудится в мирное время и сражается в военное”. Существенным вкладом шведского политолога в развитие геополитического знания явилось формулирование

им закона автаркии. Государство, по мысли Челлена, не должно быть ни чисто индустриальным, ни чисто аграрным, ибо тогда оно становится заложником политики других государств, зависимым от мирового расклада сил. С экономической точки зрения государство, чтобы быть устойчивым, должно быть самодостаточным. Именно Челлен ввел в научный оборот понятие “геополитика”, которую он определял как доктрину, рассматривающую государство как географическое, или пространственное явление.

Геополитику он отличал от политической географии, которая, в его представлении, является наукой о местообитании человеческих сообществ в их связи с остальными элементами Земли