Носов

Реферат по детской литературе на тему: « Носов Н.Н.» НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ НОСОВ (1908-1976) Родился Николай Носов в семье актера. Учиться маль¬чик начал в гимназии поселка Ирпень, недалеко от Киева, где прошло его детство. После 1917 года гимназия была ре¬организована в школу-семилетку.

Закончив ее, он работал чернорабочим на бетонном заводе в Ирпени, потом на кир¬пичном в городе Буча. Постоянно в эти годы занимался само¬образованием. Искусство влекло его в свои прекрасные объятья с отрочества. Девятнадцати лет он выдержал экзамен в Киевский художественный институт. В 1929 году перевелся в Московский государственный институт кинематографии и до 1951 года работал в

сфере кино: режиссер, постанов¬щик мультипликационных, научных, учебных картин. В годы Великой Отечественной войны ставил военно-технические фильмы. Путь в литературу. В литературу, как говорил и писал Н.Н.Носов, пришел он случайно: родился сын, и нужно было рассказывать ему все новые и новые сказки, забавные рас¬сказы для него и его приятелей-дошкольников «Постепен¬но я понял, что сочинять для детей

— наилучшая работа. Она требует очень много знаний, и не только литературных, еще больше психологии детей. Главное — любви к ним. И уваже¬ния. Я понял, когда у меня рос сын, что к детям нужно отно¬ситься с самым большим и очень теплым уважением», — го¬ворил автор повести «Витя Малеев в школе и дома», когда ее обсуждали в творческом объединении детских и юношеских писателей Москвы, а вышла она в свет в уже упоминавшемся 1957 году.

Первый рассказ Н.Н.Носова «Затейники» был издан еще в 1938 году. Первая тоненькая книжка — в 1945 году. Назы¬валась она «Тук-тук-тук». Этот дружеский и дружелюбный стук услышали и дети, и издатели: «Детгиз» через год выпус¬тил в свет следующую книгу — сборник рассказов «Ступень¬ки». А далее? Далее по этим ступенькам одна за другой выхо¬дили на широкий простор книги уже известного, крепко по¬любившегося

и «веселого писателя», как называли и называют часто Н.Н.Носова: 1947 — «Веселые рассказы»; 1951 — «Днев¬ник Коли Синицына»; 1953 — сборник «На горке»; 1955 — повесть «Веселаясемейка»; 1956 — «Прятки»; 1958 — «Весе¬лые рассказы и повести»; 1959 — «Незнайка в Солнечном городе»; а в 1960 — «Приключения

Незнайки и его друзей» в серии «Школьная библиотека». Книга включала повесть-сказ¬ку «Приключения Незнайки и его друзей» и роман-сказку «Незнайка в Солнечном городе». Книги Н.Носова иллюстрировали очень непохожие по почерку художники: И.Семенов, Г.Вальк, Д.Бисти, Е.Афа¬насьева, А. Лаптев, А. Каневский, В.Горяев и другие. Худож¬ник В.Горяев; обращаясь к детям и педагогам, не раз повто¬рял

такую мысль: «Художественное творчество требует вдох¬новения. Его появление не всегда сразу объяснимо Но если у вас не пишется, возьмите любимую книгу. Уйдите в ее мир. Постарайтесь почувствовать настроение автора Вот возь¬мите, например, веселые рассказы Николая Носова. Читайте для себя. Для удовольствия. И вы почувствуете, что улыбае¬тесь.

На душе — такое приятное чувство одушевленной (!) встречи с хорошими людьми». «Веселый писатель», — привычные слова в статьях, в до¬кладах и лекциях о Н.Н.Носове. Может показаться стран¬ным, но в жизни (исключаю личную ее часть — семью), в общении с детьми, в школах, с издателями, коллегами Н.Н.Носов никогда не давал повода сказать о нем «веселый человек». Он был сдержан. Бывал лукав. Чаще задумчив, как бы сам в себе.

Краткословен. Точен в оценках работ других писателей, критиков. Доброжелателен. Улыбался чаще лишь глазами, то есть настроение его проявлялось во взгляде. И дети — герои в его книгах — не весельчаки, не скоморохи. Они деловиты. Они нормальные здоровые дети, живут от¬крыто, увлеченно. Стремительно действуют и в игре, и в де¬лах своих.

Естественно, что часто попадают в смешные си¬туации, закономерно хотят больше, чем могут, видят себя героями и в маленьком деле, ибо постоянно в состоянии жиз¬нерадостного роста. В состоянии развития, внутреннего дви¬жения. Вспомните стихи А.Л. Барто «Я расту». Нормальные, не изломанные жизнью, не больные (имен¬но о таких рассказывает Н. Носов) дети, конечно, в своем вихре открытий, чаще всего так деятельны, что деятельность эта про¬являет

все нюансы противоречий между желанием и возмож¬ностями ребенка. Это порождает массу недоумений, вопро¬сов, удивлений. Все это чувствует и передает писатель, поэто¬му его книги прежде всего глубоко правдивые произведения доброго, любящего человека, для которого детство самоценно. В нем все значимо. Все мило. Все дорого. Все приятно и, не побоимся слов, празднично, то есть весело.

Детство — счас¬тье. Задача взрослых — понять это и сделать миг детства счас¬тливым, способствовать, чтобы праздничность детства сохра¬нилась. Помочь ей перейти в отрочество, юность и задержать на всю жизнь. Просто веселых людей много разного рода. Есть весельча¬ки, стремящиеся рассмешить детей плоскими и пошленьки¬ми анекдотами или злыми, черными шутками. Например, можно назвать черным «смех наоборот» Г.

Б. Остера. Этот смех сродни тому, как веселятся дети, увидев упавшую пожилую женщину, разбившую при этом бутылку с молоком, куплен¬ную, возможно, на последние деньги Н. Носов не старается рассмешить. Он показывает правдиво мир хороших, нормаль¬ных детей. Этот мир прекрасен. Этот счастливый мир богат светом, жаждой жизни и, конечно, юмором. «Юмор — это субъективная копия объективного комиз¬ма Юмор предполагает высокие эстетические идеалы, иначе неизбежно

он девальвирует, теряет свой очищающий эф¬фект (катарсис), превращаясь в цинизм, пошлость, скабрез¬ность. Не случайно классики мирового искусства У. Шекс¬пир, Ч.Диккенс, А.П. Чехов, К.Чапек, Ч.Чаплин и др. не¬редко использовали свойственный юмору дружеский смех для выражения сущности положительных героев, раскры¬тия за внешней комедийностью прекрасного, гуманистичес¬кого начала в человеке»' (подчеркнуто мною. — Т.П.). Та¬кова именно эстетика

Н.Носова: за внешней комедийнос¬тью он видит и помогает увидеть нам прекрасное, доброе в любимых писателем героях: Косте Шишкине, Мишке и Коле, которым так и не удалось насладиться своей кашей, в Вите Малееве и его друзьях, в Незнайке со всей его сказочно прекрасной компанией Исследование ребенка. В 1972 году вышло любопытнейшее писательское исследование Н.Н. Носова «Повесть о моем друге Игоре». Это — вдумчиво проведенное, изящно представленное читателям

изучение интеллектуального, духовно-; го роста ребенка от первого года жизни до шести лет вклю¬чительно. Читать книгу редкостно интересно каждому, а учи¬телю профессионально очень полезно. Полезно это и с детьми читать вместе (дома, в школе), и самим детям самостоятель¬но — работает эффект заражения. Ребенок невольно сравнивает себя с реакциями героя, свои речевые возможности со словами, с речью Игоря и закономерно сам развивается Нам же здесь, опираясь на художественный дневник дедушки

Николая Николаевича Носова, надо сказать следующее об эстетике его творчества. Покоряет более всего осознанное признание не только равноправия детей и взрослых, но и приоритета детства как этапа в становлении человека и как условия полноценной жизни взрослых. Не только в личном, но и в футурологическом, социальном, культурологическом плане. Писатель анализировал силу и богатство «волшебной страны» детства еще в начале своего творческого пути.

Он начинал писать для взрослых, но не нашел свою тропу и признавался: попав «в волшебную страну детства увидел детство уже не в тума¬не далекого прошлого а в непосредственной близости». «Признаюсь, волшебная эта страна удивила меня, а творчество, как сказал один умный художник, начинается с удивления. Я увидел в ребенке то, чего не замечал раньше, и чего, мне казалось, не замечалии другие». Да, удивление и любовь— два чувства-лейтмотива «Повести о моем друге

Игоре». Чи¬таем первую зарисовку из этой книги. Называется она «Дидя». «Вечер 31 декабря 1963 года. Я держу Игоря на руках перед наря¬женной новогодней елкой. Он тянется ручонками то к сверкающему стеклянному шару, то к светящейся лампочке и кричит, захлебываясь от восторга: — Дидя, ву! Дидя, ву-у! Он называет меня не деда или дедя, как обычно зовут своих деду¬шек другие ребята его возраста. Я у него почему-то «дидя».

Я не возра¬жаю против такого названия, наоборот, оно мне даже нравится. Во всяком случае — оригинально. А поделиться радостью с другим — раз¬ве это не проявление чувства дружбы, которое доступно ребенку уже в тот период, когда он начинает произносить свои первые слова?» Конечно, было бы интересно поразмышлять об уровне, интенсивности развития Игоря, о развитии его способности анализировать, сравнивать различные предметы, факты.

Книга дает обильный материал для раскрытия возрастной психоло¬гии ребенка и в год, и в два, и в 3, 5 Надеюсь, что вы, уважаемый коллега, прочтете всю повесть об Игоре и поду¬маете над этими и другими вопросами, которые возникнут при чтении картинок из жизни внука Н.Н. Носова. Здесь же, полагаю, необходимо заметить, что и это специфическое про¬изведение писателя убеждает: ему свойственно трудно опре¬делимое одним словом особое внимание — доверие к ребен¬ку, которого

он изучает. Ребенок для писателя Н.Н.Носова — субъект, а не отстраненный от художника-исследователя объект. Н. Носов ничего не описывает. Он рассказывает. Пред¬лагает читателю свою, любовью согретую аналитическую ин¬формацию о своем герое. И приглашает своего читателя на¬рисовать, вообразить, создать свою «субъективную копию». Особенности юмора. Отбор вопросов Игоря, его реакций на рассказы, на замечания взрослых; внимание к

слову, произнесенному ребенком, и к его интонации, к взгляду, улыбке — все это интуитивно включенная наблюдательность, свойственная художнику, рожденному стать именно детским писателем. Отмеченное характерно и для тех рассказов, по¬вестей, которые Н.Н.Носов написал от имени созданных им персонажей: например, Коля в рассказах «Мишкина каша», «Телефон» Интересно, что мальчишка-рассказчик легко ассоциируется

с Н.Н.Носовым. Он выступает, таким образом, и автором и лирическим героем. Писатель не забавляет свое¬го читателя. Не забавляется своим рассказом и Коля, повест¬вующий обо всем так точно и зримо, как может это делать лишь участник происходящего. Рассказчик вполне серьезен, нисколько не пыжится, чтобы понравиться нам. Да и так ли уж весело было в тот вечер на даче, когда мальчишки оста¬лись одни: крупа вылезает и вылезает

из кастрюли, воды боль¬ше нет, ведро уже в колодце, а Мишка предлагает и самовар использовать в качестве черпака воды из колодца И темно уже. И мамы нет. И есть хочется Перед нами специфическое переживание противоречивос¬ти происходящего: в нем и страх, и обида из-за несостоятель¬ности столь уверенного в себе Мишки; и растерянность перед сыплющимися одна за другой неудачами

Смешное и серьез¬ное переплетаются. В смешном же преобладает позитивное начало и в поведении Мишки (он ведь не по злому умыслу все делает не так), и в реакции Коли: он понимает друга, разделя¬ет его растерянность, готов помочь ему, хотя и боится пред¬стоящего объяснения с мамой. В его состоянии преобладает высокое нравственное начало. Этим и определяется «сочувст¬венный» комизм ситуации, именно юмористическая интона¬ция повествования.

Полемизируя с теми, кто видел в творче¬стве Н.Н.Носова программируемую веселость («веселый пи¬сатель»), он утверждал: «Действительная причина смешного не во внешних обстоятельствах, ситуациях, положениях, соот¬ветствиях и несоответствиях, а коренится в самих людях, в человеческих характерах. Некоторые теоретики, не углубляясь в существо дела и видя причины смеха во внешних обстоятельствах, а не в ха¬рактерах героев, приходят к отысканию внешних признаков смешного, то есть так называемых

приемов, способов, шаб¬лонов и пр которыми и рекомендуют руководствоваться при сочинении юмористических произведений. Нужно отметить, что если при помощи этих приемов и можно создавать ка¬кие-либо произведения, то только поверхностные, неглубо¬кие, то есть такие, в которые правда жизни может попасть лишь случайно». Фабула рассказа «Мишкина каша» обыденна: мама Коли уезжает на два дня, оставляя сына и его друга похозяйничать самостоятельно. Ребята ничуть не опечалены: «Чего там не суметь!» — приготовить обед; «Чего там ее варить!

» — гово¬рит Мишка, удивляясь, что мама друга пытается еще что-то объяснить о том, как варят кашу, беспокоится, что дети не сумеют. „Главное здесь увидеть, что Мишка вовсе не хвастун. Он просто не может представить, что не справится с такой ерундой — сварить кашу. Он человек беспокойный, энергич¬ный, реактивный, готов к риску, призван быть открывате¬лем. С энергичной беспечной уверенностью он и берется ва¬рить кашу.

И спотыкается: каша начинает выползать из кастрюли. Мишка отбавляет размокшую крупу в тарелки, доливает воды, но она все ползет и ползет «Взявшись за гуж, не говори, что не дюж». Мишка, конечно, чуточку рас¬терялся, но продолжает увлеченно выполнять взятую на себя роль. Вслушаемся в диалог героев. Коля говорит: « — Ты, наверно, много крупы положил. Она разбухает, и ей тесно в кастрюле становится. —

Да, — говорит Мишка, — кажется, я немного много крупы пере¬ложил. Это все ты виноват: «Клади, говорит, побольше. Есть хочет¬ся!» Я не вытерпел и говорю: — Ты что-то не так делаешь. Так ведь до утра можно варить! — А что ты думаешь, в хорошем ресторане всегда обед с вечера варят, чтоб наутро поспел » Здесь все изумительно точно: смущенный, даже растерян¬ный

Коля и ни секунды не сомневающийся в успехе Мишка. Какой изумительный бросок мысли в сторону ресторана: не только переключение внимания собеседника, но и поднятие планки трудности выполняемой работы. А ситуация все ус¬ложняется. «Вытащив по кружке воды, напились. Мишка говорит: «Когда пить хочется, так кажется, что целое море выпьешь, а когда станешь пить, так одну кружку выпьешь и больше уж не хочется, потому что люди от природы жад¬ные »

Мишка понял провал. Он молчаливо исполняет пред¬ложения Коли, близкие к распоряжению: приносит кастрю¬лю с кашей к колодцу, чтобы прямо в нее наливать воду, а не бегать с кружкой в дом. А Коля, не заметив кастрюлю, чуть не столкнул ее в колодец и уже откровенно сердится. «Ах ты, растяпа! — говорю. — Зачем мне кастрюлю под локоть су¬нул? Возьми ее в руки и держи крепче. И отойди от колодца подальше, а не то и каша полетит в колодец.

Мишка взял кастрюлю и отошел от колодца » В этот кульминационный момент Мишка особо вырази¬телен уже тем, что сконфужен и посрамлен. Но он готов к дальнейшим действиям и реализует свою готовность: жарит-сжигает пескарей. А после этого спрашивает друга: «Ну, — говорит Мишка, — что теперь жарить будем?» «Как хорошо. Просто здорово. Мишка не растерялся. Никогда нельзя те¬ряться.

Конечно, Мишке туговато. Но зато он узнал, что Колька—друг, верит ему, а сам он на ошибках характер укре¬пил. Я думаю, он сильный. Мало ли что не вышло. Главное — не отступил», — так ответил на вопрос «Что можно сказать о Мишкином характере?» второклассник Дмитрий. Дети чув¬ствуют: Мишка — полнокровный деятельный человек. В его действиях нет внутреннего конфликта между желанием что-

то сделать и непригодностью человека к делу. Здесь перед нами упорное движение вперед к знанию. К пониманию. Самодвижение, самоопределение при сохранении веры в свои силы, если нравственна цель. Поэтому так естествен одобри¬тельный смех, смех-радость, которым, как правило, и реаги¬руют дети на чтение этого и других произведений о Мишке и его друге Коле. В 1949 году Н.Н.Носов написал повесть «Веселая семей¬ка», читатели которой узнают о совершенно

необычном деле Мишки и его друга Коли: они придумали, смастерили инку¬батор и вывели цыплят. Такое большое дело, конечно, не могло обойтись без приключений. Однако и здесь главное — процесс деятельности: поиск — ошибки — поиск. Изобрета¬тельность, увлеченность, помноженные на упорную потреб¬ность нового знания. Открытия. Инкубатор и был началом пути в незнаемое: « —

Инкубатор сделали? Вот чудеса! Да зачем вам инкубатор понадобился? — Ну, чтоб цыплят выводить. — А цыплята зачем? — Так просто, — говорит Мишка. — Без цыплят как-то скучно » Через год после выхода в свет «Веселой семейки» можно было уже прочитать новую повесть: «Дневник Коли Синицына». Мальчишки-энтузиасты опять увлечены новым очень интересным и совершенно необходимым полезным де¬лом: весь класс вместе с учительницей стали пчеловодами.

Эти повести были в годы их выхода в свет, мало сказать — актуаль¬ны, но — злободневны. Тогда подростки городских и сельских школ старались внести заметный, практически значимый вклад в восстанавливаемое после военной разрухи хозяйство. Сель¬ские школьники проводили эсперименты с целью вывести более устойчивые и плодоносные урожаи полевых и овощных культур. Ухаживали за молодняком в колхозных конюшнях, разводили кроликов И в литературе для взрослых были популярны «производственный» роман, рассказ, очерк

Как это бывало в разные времена, социально актуальная тема привле¬кала не только талантливых литераторов. Выходило немало книг, в которых человек с его радостями и болями терялся в описа¬нии производства. Техника, машина заслоняли человека. Приятно отметить, что названная «болезнь» меньше за¬хватила литературу для детей. Повесть Н.Н.Носова — убеди¬тельное тому подтверждение. Здесь предметом художествен¬ного исследования остается движение мысли, чувствований героев, занятых

полезным делом. В «Веселой семейке» есть сведения о том, как сделать инкубатор. Но клубок пережива¬ний вытекает не из этих конкретных практических знаний. Он закручивается в ситуациях эмоциональных взаимодейст¬вий героев, правда, связанных с вопросом «Быть или не быть цыплятам?» Как дежурят мальчишки у инкубатора, откро¬венны ли они в своих рассказах об этом и других делах, то есть человеческие самопроявления детей являются в произ¬ведении главными.

Мальчишки начинают понимать значи¬мость личной ответственности за общее дело, испытывают чувство самоуважения, найдя в себе силу признаться, что «за¬снул во время дежурства», переживают обостренное чувство общей радости и общего беспокойства. В этом и заключен главный смысл произведений. Одним из центральных объектов «производственной» на¬правленности литературы для детей в 50-е годы был учебный процесс, ибо учение — главная трудовая деятельность уча¬щегося человека.

В главе первой данного раздела сказано: в эти годы возникла и теоретическая концепция «школьной повести». Н.Н.Носов и в этом направлении проложил свой путь. Его повесть «Витя Малеев в школе и дома» (1951) была художественным открытием огромных творческих потенций таланта писателя и найденного им подхода к художественно¬му раскрытию процесса школьного учения. Во-первых, с по¬зиций анализа его воспитательной направленности, значи¬мости для образования нового

человека — творца, человека своего времени, вобравшего в себя все то лучшее, что было создано в предыдущие века и тысячелетия. Во-вторых, с по¬зиций выявления разнообразных связей учебно-воспитатель¬ного, то есть всего образовательного, процесса как части об¬щекультурного развития общества — проявления школьных дел в аспекте данной конкретно-исторической ситуации. В третьих, с позиций движения самой системы школьной и внешкольной учебной и воспитательной деятельности

как этапа в истории отечественной культуры и образования. Редкостная удача Н. Носова, создавшего повесть о Вите Ма¬лееве, позволяет сказать еще и еще раз: в искусстве успех опре¬деляется не материалом, на основе которого создано произве¬дение, а именно талантом интеллигентного, любящего детей творца. Материал повести очень обычен: пионерские сборы, нравственные разговоры учителя с учениками.

Ничего исклю¬чительного. А повесть интересна была тогда, в 50-е годы, увле¬кательна и сегодня, потому что в произведении нарисована ре¬альная, непридуманная жизнь обычных живых, инициативных мальчишек. Потому что раскрыты их характеры в динамике, показаны такие искренние, иногда наивные, а иногда и слож¬ные мотивы их действий. Потому что Витя Малеев и его друзья симпатичные люди. Они надежны, хотя далеко не паиньки. Костя Шишкин, например, советует

Вите использовать опыт Мити Круглова в разговоре с мамой, чтобы уберечь себя от ее гнева, когда в дневнике двойка. Митя Круглов действует так: «Например, приходит и говорит матери: «Знаешь, у нас Петров сегодня получил двойку». Вот мать и начнет этого Петрова пробирать: «И такой он и сякой. Родители его стараются, чтоб из него человек вышел, а он не учится, двойки получает». А Круглов подождет, пока мать все выскажет, и снова говорит: «Гаврилову сегодня

тоже двойку поставили». Вот мать и начнет отчитывать Гаврилова, только бранит его уже меньше. Круглов, как только увидит, что мать уже устала браниться, возьмет и скажет: «У нас сегодня просто день такой несчастливый. Мне тоже двойку поставили». Ну мать ему только и скажет: «Болван!» — Видать, этот Круглов у вас был очень умный, — сказал я. —

Да, — сказал Шишкин, — очень умный. Он часто получал двой¬ки и каждый раз выдумывал разные истории, чтоб мать не бранила слишком строго». Действительно, «этот Круглов» не вызывает отрицатель¬ных эмоций. Конечно, было бы, видимо, лучше, если бы он двоек не получал. Но какая фантазия! Каждый раз придумы¬вал что-то смягчающее ситуацию. Изобретателен ум маль¬чишки! Куда направлен? Это уже другой вопрос.

Но сама по себе эта, как и многие другие истории в жизни героев повес¬ти, и непринужденна, и забавна, точнее, занимательна. Еще в дошкольном возрасте большинство детей знако¬мятся с «Фантазерами» Н.Н.Носова. Мальчишки в этом рассказе соперничают в выдумках. При этом, как и в советах Кости Шишкина, каждая выдумка должна иметь правдопо¬добное обоснование. Обращение к фантазии свойственно было человеку извечно.

На этом основано народное творчество всех видов и жанров. Немало случаев, когда фантазия выбирает героев, увиденных как бы через уменьшительное стекло: маль¬чик с пальчик, Лутонюшка в русских сказках, андерсенов¬ская Дюймовочка В скандинавских сагах живет неутоми¬мый народ гномы — своеобразные прародители сказочных героев Толкиена. Джонатан Свифт придумал свою Лилипу-тию — насмешливый снимок пороков современного ему

об¬щества. В Италии — известный «Пиноккио» К. Коллоди и герои сказочных книг Джанни Родари. Славный Пиноккио имеет друга в России — замечательного выдумщика Буратино. В русской литературе еще в прошлом веке начал свою жизнь Мурзилка, ставший в нашем веке одним из самых любимых журналов. В этот ряд легко и уверенно встает придуманный Н.

Носо¬вым Незнайка с большим числом своих друзей: «Приключе¬ния Незнайки и его друзей» (1954); «Незнайка в Солнечном городе» (1958); «Незнайка на Луне» (1965). Шестнадцать дру¬зей-коротышек покоряют читателей прежде всего именно тем, что живут «по правде», как настоящие дети. Они не могут, не хотят быть, действовать в одиночку и дружно объединяются, что очень свойственно детям. Устройство Цветочного,

Зеле¬ного, Солнечного городов, где живут коротышки, — это спра¬ведливое устройство городов детей: здесь господствует спра¬ведливость. Никто не посягает на свободу другого, все трудо¬любивы, изобретательны, любят мастерство, искусство. Из этого и вытекает благотворная мораль. Не случайно, когда вышла еще только первая часть трилогии, Юрий Олеша, ав¬тор всемирно известной сказки о «Трех толстяках», убежден¬но и с удовольствием сказал:

«Вот это для детей!» Увлекательная загадка: Незнайка пронизан недостатка¬ми — может сказать неправду, совершает один за другим по¬ступки, влекущие за собой беды. Но он — мил и любим чита¬телями. Почему? Такой вопрос был задан детям ряда школ Москвы и Подмосковья. Вот некоторые ответы: «Незнайка не обманывает. Он придумывает. Он придумывает не для себя. Он вообще хороший человек» (Анатолий,

3-й класс); «Я люблю Незнайку. С ним интересно. Я бы хотела даже с ним поле¬теть и на Луну, и на другие планеты. Не в сказке, а по-насто¬ящему. Но это невозможно. Я же человек. А он — ненастоя¬щий человек» (Таня, 3-й класс); «Загадку эту задал писатель. Он, наверное, сам себе удивился. Он же сам любит Незнай¬ку. И будто стесняется. Как это так: отрицательный, а хоро¬ший?

А потому что добрый» (Дмитрий, 4-й класс). Верно, теплые чувства писателя очевидны даже в инто¬нации разговора Незнайки с другими коротышками. Доб¬рые намерения своего героя Н.Н.Носов не скрывает. Рабо¬тает, очевидно, закон косвенного, а не прямолинейного рас¬крытия характера героя. Незнайка естествен в отзывчивости, готов помочь товарищам в любой беде. А его собственные ошибки все как-то обусловлены ситуацией, стечением слу¬чайностей, обстоятельствами.

Он, конечно, не прочь при¬хвастнуть, представить себя героем, особенно перед девочка¬ми. А кто этого не хочет? Вспомним, например, диалог о воздушном шаре. « — Скажите, пожалуйста, кто это придумал на воздушном шаре летать? — Это я, — ответил Незнайка, изо всех сил работая челюстями и стараясь поскорее прожевать кусок пирога. — Да что вы говорите! Неужели вы? — послышались со всех сторон возгласы. —

Честное слово, я! Вот не сойти с места! — поклялся Незнайка и чуть не поперхнулся пирогом. — Вот интересно! Расскажите, пожалуйста, об этом, — попросила Кубышка. — Ну что тут рассказывать — развел Незнайка руками. — Меня давно просили наши малыши что-нибудь придумать: «Придумай что-нибудь, братец, да придумай».

Я. говорю: «Мне, братцы, уже надоело придумывать. Сами придумайте». Они говорят: «Где уж нам! Мы ведь глупенькие, а ты умный. Что тебе стоит? Придумай!» — «Ну, ладно, — говорю. — Что с вами делать! Придумаю». И стал думать Думал я три дня и три ночи, и что бы вы думали? Придумал-таки! «Вот, — говорю, — братцы: будет вам шар!»

И сделал шар. Про меня даже поэт Цветик есть у нас такой поэт стихи сочинил: «Наш Незнайка шар приду¬мал » Или нет: «Придумал шар Незнайка наш » Или нет: «Наш шар придумал Незнайка » Нет, забыл! Про меня, знаете, много стихов со¬чиняют, не упомнишь их все». Далее события развертываются в духе Мюнхгаузена: «Вдруг — бум! Не летим выше. Смотрим — на облако наско¬чили. Что делать?

Взяли топор, прорубили в облаке дырку. Опять вверх полетели » Прекрасно. Кому же не понравится эта буйная фантазия, пронизанная абсолютной увереннос¬тью: все так было! Или — все так могло быть! Незнайка тем и хорош, тем и убедителен, что передает свойства реальных человеческих малышей. А те видят в нем своего родного, близ¬кого человека. Интересно проанализировать игру имен, выразительность речи разных малышей, их реакции на различные

проделки. Вся жизнь коротышек преподносит забавный урок нравст¬венности. Борьба за свободу от гнета злых коротышек-экс¬плуататоров тоже увлекает как идеей, гуманистическим смыс¬лом, так и примером наших маленьких героев. Все малышки и, конечно, Незнайка набираются опыта, ума, вырастают внутренне. Всем понятна тягчайшая болезнь Незнайки — тоска по родине: возвратясь в

Цветочный город, он целует родную землю. Уроки Незнайки, его друзей, разумеется, вбирают в себя и дети-читатели. Список литературы. 1. Детская литература // под ред. Е.Е. Зубаревой М 1985 г. 2. Детская литература // под ред. А. В. Терновского М 1977 г. 3. Русская литература для детей. // под ред. Г.Д. Полозовой М 1998г.