Неолиберализм

Неолиберали́зм (англ. neoliberalism) - направление политической экономии и философии, возникшее в 1930-е годы и достигшее своего расцвета в конце 1980-х - 1990-е годах XX века. К неолиберализму обычно относят три школы: чикагскую (Милтон Фридмен); лондонскую (Фридрих фон Хайек); фрайбургскую (Вальтер Ойкен, 1891-1950; Людвиг Эрхард, 1897- 1977).
Неолиберализм, в отличие от либерализма, не отрицает полностью государственное регулирование экономики, рассматривает свободный рынок и неограниченную конкуренцию как основное средство обеспечения прогресса и достижения социальной справедливости, возможных прежде всего на основе экономического роста, который измеряется валовым внутренним продуктом. Связывается с наступлением «второй эры глобализации» (не путать с новым либерализмом). Неолиберализм сформировался в качестве оппозиции развитию в середине XX века идей социал-либерализма, предполагавшего социальное сотрудничество и защиту, сочетания конкуренции с государственным регулированием и социальными программами. Теоретические основания Теоретические основания неолиберализма связаны с монетаризмом, а также трудами Роберта Манделла, Маркуса Флеминга и других. Его ведущая идея может быть сформулирована следующим образом: интенсификация и всемирное распространение свободного рынка, как экстенсивно - в международном масштабе, так и интенсивно - на все сферы жизни общества. Таким образом, неолиберализм проявляет принципиальное родство с глобализацией, особенно в экономической сфере. Ключевые аспекты неолиберализма Прежде всего, это экспансия рынка во времени и пространстве: хотя глобальная рыночная экономика существовала веками, неолибералы находят новые сферы для коммерциализации и создания рынков. Это показывает, как неолиберализм отличается от классического рыночного либерализма. Адам Смит не верил, что свободный рынок станет менее свободным, если магазины будут закрываться глубоко ночью – расширение времени торговли является типично неолиберальной политикой. Для неолибералов 23-часовая торговля уже неприемлема – их удовлетворит лишь круглосуточная торговля. Они постоянно расширяют рынки до предела. Вместо акцента на собственность, что делал классический и рыночный либерализм, неолиберализм делает акцент на обязательства и контракт. Во времена Адама Смита собственность сама по себе давала статус, теперь предприниматели порой даже не обладают средствами производства (обходясь одним лишь брэндом – А.М.). Максимизация числа контрактов является типично неолиберальной: приватизация железных дорог Британии, ранее принадлежавших государству, привела к заключению 30 тысяч новых контрактов. Большинство из них возникло благодаря разделению услуг, которые раньше не разделялись (фанатичный неолиберал предпочитает не покупать всю чашку кофе, а договариваться отдельно за каждый грамм). Период, охватываемый контрактом, сокращается, особенно на рынке труда, так что частота заключения контрактов нарастает. Контракт на уборку офиса, например, вместо годичного становится трехмесячным, а потом и вовсе заключается всего на месяц. Контракты о приеме на работу становятся все короче и короче. Такая «гибкость» рынка приводит к качественно другой трудовой жизни: множеству постоянно перезаключаемых договоров. Исторически это скорее норма работы на селе – один трудодень, ведь после проведения индустриализации обычными стали как раз долгосрочные контракты. Мощь рыночных сил становится еще больше с введением постоянных процедур оценки, особенно заметных на рынке труда. Работников постоянно оценивают. В некоторых фирмах в туалетах устанавливают специальное оборудование, которое замеряет, сколько секунд сотрудник провел в туалете, отсутствуя на рабочем месте. Курьерские службы используют навигационную систему GPS, чтобы потребители всегда знали, где в данный момент находится их пакет. Это типичные примеры нового информационного обеспечения бизнеса в неолиберальных экономиках. Новые рынки создаются по образу бирж – электронные торги, сделки, осуществляемые по звонку. Что типично для неолиберализма: нет связи между ростом числа сделок и производством. Постоянно создаются новые трансакции. Например, масштабная торговля ценными бумагами является сугубо неолиберальным феноменом, хотя ценные бумаги сами по себе известны несколько веков. Теперь можно торговать не только акциями, но акциями акций. Постоянно создаются новые ценные бумаги и новые биржи, и предела этому, учитывая растущую мощь компьютерной техники, не предвидится. Возникает автоматизированная торговля, проводимая на виртуальном рынке – «трансакции ради трансакций». Однако мир, в котором вся предпринимательская активность будет автоматизирована, уже не будет ни либеральным, ни неолиберальным. Подобная экспансия интерактивности означает, что неолиберальные общества являются сетевыми, а не «открытыми» обществами классического либерализма. Из-за «экспансионизма контрактов» стоимость трансакций играет все большую роль в неолиберальной экономике. Все 30 тысяч новых контрактов на британской железной дороге должны были заключаться с участием адвокатов, определение любой стоимости должно проводится экспертами. Конкуренция всегда имеет свои издержки, которые возрастают с возрастанием интенсивности трансакций. Так неолиберализм достигает момента, когда эти издержки угрожают существующей экономике, нивелируя все выгоды, достигнутые через развитие технологий. Безудержный рост финансового сектора является чисто неолиберальной чертой. Весь этот сектор практически не существует в плановой экономике. В свою очередь, он создает огромный спрос на офисное пространство в мировых финансовых центрах. Экспансия этого сектора и рост численности его сотрудников прямо противоречат пропаганде, утверждающей, что на свободном рынке «больше эффективности и меньше бюрократии». Возрастает скорость торговли. Онлайновые данные о состоянии рынков дороги, однако с 15-минутной задержкой они уже предоставляются бесплатно: компании выбрасывают их, как некую разновидность рекламы. Брокеры на биржах покупают и продают активы в считанные минуты. Автоматические торговые программы делают это в считанные секунды. Возросшая скорость торговли привела к колоссальному росту объемов торговли на международных финансовых рынках, которые во много раз превышают глобальный валовый продукт. Некоторые из профессий возможны лишь в неолиберальной экономике. Например, тренер по сдаче тестов. Поскольку фирмы постоянно используют психологическое тестирование для отбора кандидатов, люди платят за подготовку к сдаче тестов. Возникновение субрынков типично для неолиберальных предприятий. Теперь фирмы стремятся создать условия для конкуренции между их подразделениями. Некоторые фирмы рассматривают каждого своего сотрудника как некий «бизнес», который должен конкурировать с другим «бизнесом» за место на работе. Крупные компании создают миллионы подобных «холдингов», используя такие персональные фирмы как строительные блоки.
Расширение числа предприятий, которые конкурируют за каждый контракт, что максимизирует конкуренцию и рыночные силы. Для рынка труда это означает создание сверхгибкого работника, который будет конкурировать за каждую вакансию. Конечно, в жизни человек не может заниматься всем, чем угодно, но тенденция к созданию неспециализированных предприятий, особенно в сфере услуг весьма заметна. В неолиберализме вместо «стальных королей» и «газетных баронов» возникают предприятия, которые «связывают людей, знания и культуры на глобальном уровне», или «рекомендуют и выполняют управленческие решения», как выражается «Прайс Уотерхаус».
Экономическая политика Экономическая политика неолиберализма заключается прежде всего в полном отрицании протекционизма, который рассматривается как главная причина неэффективности экономики. Необходимым считается обеспечение полной открытости рынков и ориентация их на экспорт, для развивающихся стран это требование является категорическим. Эта идея обосновывается, во-первых, потребностями наднационального глобального распространения передовых технологий и, во-вторых, принципиальной неспособностью правительств регулировать действия крупных национальных и транснациональных корпораций. Политическая экономия неолиберализма лежит в основе принципов деятельности Международного валютного фонда, Всемирного банка и Всемирной торговой организации. Социальная концепция Социальная концепция неолиберализма основана на рыночной интерпретации всех типов общественных связей: каждый человек рассматривается как свободный предприниматель, организующий собственную жизнь как предприятие, а каждое социальное взаимодействие - как контракт (акт купли-продажи). Все формы отношений, в том числе взаимоотношения работников одной компании или членов семьи, рассматриваются как виды суб-рыночной конкуренции. Согласно неолиберализму, нации и государства на мировом рынке также выступают в роли предприятий. С точки зрения философии неолиберализма, существование и функционирование рынка обладает самоценностью, независимо от его воздействия на производство товаров и услуг, а законы функционирования рыночных структур составляют фундаментальное основание этики. Соответственно, в неолиберализме не существует различия между рыночной экономикой и рыночным обществом, а его этическая концепция возвращается к меркантилизму. Фрайбургская школа (ордолиберализм) Ордолиберализм предпринял попытку создать собственное учение о народном хозяйстве на базе синтеза идей новой исторической школы, неоклассики и традиционного либерализма. Методологически ордолиберализм наиболее близок к новой исторической школе, для которой характерна трактовка процесса общественного развития как медленной, постепенной эволюции. В отличие от неоклассики в методологическом инструментарии ордолиберализма маржинализм не занимает самостоятельного места. Он учитывается как распространенный в западных концепциях теоретический прием. С традиционным либерализмом ордолиберализм роднит идея индивидуальной свободы на основе всемерного укрепления и поощрения частной собственности на средства производства. Вместе с тем неолибералы, в отличие от своих предшественников, оценивали процессы хозяйственной жизни с макроэкономических позиций, а не микроэкономических. Кроме того, ордолиберализм отличается от либерализма эпохи капитализма свободной конкуренции тем, что он выступал за активное государственное воздействие на экономику. Причем объектами этого вмешательства ордолибералы, в отличие от кейнсианцев, считали не сам процесс воспроизводства, а институциональные основы механизма прибыли и конкуренции. Основу ордолиберализма составляют учение о строе конкуренции и концепция социального рыночного хозяйства. Учение о двух типах экономического строя принадлежит Вальтеру Ойкену (1891-1950 гг.) и изложено в его работах Основания национальной экономии (1947) и Основные принципы экономической политики (1950). Экономический строй – совокупность реализованных на практике хозяйственных форм, в которых протекает повседневный конкретный хозяйственный процесс. Ойкен считает, что ключ к анализу всех известных в истории экономических систем можно получить, выделив два основных типа экономического строя. Во-первых, центрально-управляемое хозяйство, во-вторых, хозяйство общения, или рыночное. Они никогда не встречаются в чистом виде, но всегда в виде некоторой смеси с преобладанием одного из них. Задача экономического исследования состоит в том, чтобы найти, какой из возможных хозяйственных порядков реализовался в данном месте в данное время. Решив эту задачу, можно получить ответы на два вопроса: какова структура хозяйственного порядка и каковы происходящие в нем процессы. Из пассивности государства Ойкен выводил подрыв совершенной конкуренции и социальные издержки капитализма, которые могут быть устранены при помощи государства. Основным направлением государственной экономической политики является формирование хозяйственного строя: регулирование монополии и конкуренции, соотношения частной и государственной собственности, прямых и косвенных мер вмешательства в экономику, установление правовых норм хозяйствования. Основные принципы строя конкуренции по Ойкену: 1) неприкосновенность частной собственности; 2) стабильность денежной валюты; 3) открытые рынки; 4) свобода всех сделок и договоров; 5) возложение материальной ответственности на тех, кто отвечает за действия хозяйственных единиц; 6) постоянство экономической политики. Ордолибералы противопоставляли постоянство экономической политики идеям Кейнса, считавшего необходимой гибкую фискальную и кредитно-денежную антициклическую политику. Государственное воздействие на хозяйственный процесс ордолибералы допускали лишь в исключительных случаях, связанных с действием экзогенных факторов. Теория ордолибералов не могла использоваться в Западной Германии после войны по двум причинам: 1) из-за объективной необходимости более гибкого государственного воздействия на экономику, чем это допускали ордолибералы ; 2) строй конкуренции не находил поддержки у широких слоев населения из-за кризиса 20-30-х г. Эти обстоятельства были учтены теоретиками социального рыночного хозяйства. Этот термин впервые появился в 1947 г. в работе А. Мюллера-Армака Регулирование экономики и рыночное хозяйство. Выдающуюся роль в практической реализации ордолиберальных идей сыграл Людвиг Эрхард (1897-1977 гг.), вице-канцлер ФРГ при Аденауре и канцлер после его смерти. В книге Благосостояние для всех (1956 г.), которая явилась отчетом о проделанных преобразованиях, Эрхард отмечает, что основные цели социального рыночного хозяйства – свобода и справедливость, причем экономическая свобода невозможна без политической свободы, без государственных гарантий обеспечения прав и свобод человека, без социальной защищенности и социальной справедливости. Экономическая реформа Л. Эрхарда Среди западных сторонников неолиберального направления особый интерес представляет фигура Л. Эрхарда, при непосредственном участии которого Западная Германия в конце 40-х гг. была выведена из кризисного состояния и в ней были проведены денежная и экономическая реформы. Тщательно подготовленная экономическая реформа проводилась одновременно с денежной реформой, реформой цен, перестройкой централизованного управления. Прежняя система была разрушена сразу, а не постепенно. Рост цен остановился примерно через полгода. Успех реформы условливался и своевременной корректировкой (например, пересмотром обменного курса национальной валюты), наличием сильной и авторитетной власти.
Позитивные результаты экономической реформы во многом были обусловлены сочетанием благоприятных факторов - наличием сохранившейся материальной базы, сравнительно дешевой рабочей силы, активно воздействующего на производство неудовлетворенного спроса населения. Стабилизация финансовой и денежно-кредитной систем явилась необходимой предпосылкой условием успеха, а не универсальной «палочкой-выручалочкой». Поставить на рельсы рухнувшую экономику с помощью лишь одной денежной реформы и финансовых упражнений было бы неделимо.
Эрхард не был «чистым» неолибералом. Он широко использовал государственные рычаги для перехода на принципы либерализма. Вслед за проведением денежной реформы были упразднены административное распределение ресурсов и контроль над ними. Концепция социального рыночного хозяйства, разработанная В.Ойкеном и его коллегами, своей популярностью обязана эффективной экономической политике Эрхарда, обеспечившей чрезвычайно высокие темпы роста. Это была политика так называемого среднего пути. Она направлена на сглаживание социальных противоречий, всемерную поддержку предпринимательства, создание условий для роста жизненного уровня средних слоев населения. Неолиберализм как философия Неолиберализм это не просто экономическая структура, это философия. Это наиболее заметно в его отношении к обществу, человеку и вопросам занятости. Неолибералы рассматривают мир как метафору рынка. Рассматривать нации как некие компании является типичным для неолиберализма. В таком случае ООО «Германия» будет конкурировать с ЗАО «Великобритания», а «Нидерланды Ltd» – с «США Inc». В этом неолиберализм пересекается с до-либеральной экономической теорией, меркантилизмом, который, оказывается, приемлем для неолибералов. С другой стороны, конкуренция за внутренние инвестиции была совершенно неизвестна до конца 19-го века. Эта конкуренция часто рассматривается как ключевая доктрина неолиберализма, поскольку нео-меркантилистская политика насколько ясна, настолько и непопулярна: урезание зарплат, сокращение социальных расходов, снижение налогов на богатых. Другими словами, нео-меркантилистские нации ведут себя как некие карикатурные, подлые и мерзкие капиталисты. Рыночная метафора применима не только для наций, но и для городов и регионов. В неолиберальной региональной политике города продают себя на национальном и глобальном рынке городов. Они рассматриваются как некий товар или подразделения «национальных фирм». Разумеется, города не могут быть товаром, как не могут быть и фирмами, в этом неолиберализм проявляет себя как философия, а не как экономическая реальность. И эта философия уж повлияла на европейскую политику – страх перед неолиберализмом привел к отказу французов поддержать Конституцию ЕС. Неолиберальное лобби в ЕС представленное Лиссабонским советом, несомненно, существует, хотя оно рассматривает мир как конкурирующие торговые блоки, а не соперничающие города и регионы. Как и любая законченная философская система, неолиберализм дает ответы на типичные философские вопросы типа «почему мы здесь?» и «что мне делать?» Мы здесь находимся для рынка, и мы должны конкурировать. Касаясь этики, общее неолиберальное видение состоит в том, что каждый человек является продавцом и управляющим своей собственной жизни. Те, кто выбирает друзей, увлечения, партнеров для того, чтобы понравиться будущему работодателю, этически являются неолибералами. Подобные настроения – не столь уж редкие среди амбициозных студентов, неизвестны ни моральной философии, ни раннему либерализму. Подобные социальные действия не обязательно монетаризированы, но они демонстрируют вторжение рыночных принципов в неэкономическую сферу жизни – что очень типично для неолиберализма.