Русский космизм

Оглавление Введение Глава 1. Философско-религиозное направление Глава 2. Естественно-научное направление 2.1. Н.А. Умов
2.2. Космическая философия К.Э. Циолковского 2.3. Учение о ноосфере В.И.Вернадского. 2.4. Т.И. Райнов 2.5. А.Л. Чижевский Заключение Список использованной литературы
Введение Космические идеи восходят к глубокой древности, претворяясь в различных умозрительных построениях космологической культуры. Культурно-исторические корни космизма обнаруживаются в мифологическом сознании, в истоках мировых религий, в философских идеях древневосточных и античных мыслителей. Космизм как мировосприятие, мироощущение имеет довольно длительную традицию, находит отражение в концептуальных построениях разных эпох. Интенсивное развитие получают космистские идеи в философских концепциях западных мыслителей XVIII-XIX столетий — Вико, Руссо, Гердера Шеллинга, Гегеля и др. Образцом традиции космизма в мировой культуре выступает русский космизм. Славянским народам была присуща вера в небесно-космическую предопределенность судьбы человеческой Такие космические объекты, как Солнце, Луна, Звезды принимали деятельное участие в жизни людей. Один из исследователей русского космизма Ф. И. Гиренок делает любопытное замечание: «Русский космизм потому и называется русским . что космос в нем предстает в изначальном смысле слова «вселенная», т. е. как дом, в который еще надо вселиться. Но не поодиночке, а всем миром» (4, С. 10). Тем самым русская космическая мысль восходит в своих духовных истоках к народному космизму славянской устной традиции и письменным выражениям небесно-космических вопрошаний. В русском космизме XIX-XX столетий можно выделить три течения — философско-религиозное, поэтическо-художественное и естественно-научное. Конечно, данное деление является условным, так как одних и тех же авторов можно отнести как к философско-религиозному, так и поэтически-художественному направлению, с философским перекликается также естественно-научное направление. Поэтому с известными оговорками сочтем, что к философско-религиозному направлению относятся такие мыслители, как А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, Н. Ф, Федоров, С. Н. Франк, В. С. Соловьев, П. А. Флоренский, С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев; к естественно-научному направлению по праву принадлежат Н. А. Умов, К. Э. Циолковский, В. И. Вернадский, Н. Г. Холодный, И. А. Морозов, А. Л. Чижевский; поэтическо-художественное направление представляют В. А. Левшин, С. П. Дьяков, В. Ф. Одоевский, А. В. Сухово-Кобылин, Ф. И. Тютчев, В. И. Иванов, Н. А. Заболоцкий, А. Н. Скрябин, Н. К. Рерих.
Глава 1. Философско-религиозное направление Русские мыслители-космисты религиозной ориентации — Н. Ф. Федоров, В. С. Соловьев, С. Н. Булгаков, П. А. Флоренский, Н. А. Бердяев — поднимают вопрос о необходимости реальной, активной работы над преодолением несовершенства человека — как нравственного, так и физического. И это является единой задачей Наиболее выразительно данный мотив звучит в «Философии общего дела» — работе, автором которой является самобытный русский философ Н. Ф. Федоров. Согласно ему, в человеке природа начинает не только осознавать себя, но и управлять собой. Только дело, замечает Федоров, соразмерное с космосом, способно преодолеть нечеловеческое в человеке, захватить всю его душу, реализуя полностью, без остатка. И этим делом, считает он, должно быть управление силами природы, овладение стихийными, слепыми силами вне и внутри себя, выход в космос для его активного освоения и преображения, обретение бессмертия человечества — для всех живших и ныне живущих поколений. Познание, опыт и труд, по мнению мыслителя, способны привести к преобразованию физической природы человека, к бесконечному творчеству бессмертной жизни во Вселенной (6). Федоров выступает с обличением варварской, хищнической цивилизации, называет ее обреченной Цивилизацию не восстанавливающую, а только эксплуатирующую не может ждать что-либо кроме ускоренного конца. Вместе с тем данный конец Федоров не считает фатальным, он убежден, что людей ждет преображение — это новая Вселенная, в которой человек, преодолевший силою знаний и могуществом техники смерть, воскресит всех умерших, выступит небывалым прежде фактором развития. В. С. Соловьев указывает на то, что человек вводится в самую сердцевину природного мира с одной задачей — оберегать этот мир от разрушения. Человек, по его утверждению, «не только участвует в действии космических начал, но способен знать цель этого действия и, следовательно, трудиться над ее достижением осмысленно и свободно» (4. с.97). Человеку следует улучшить природу, как самого себя. Перед человеком стоит задача осуществления нравственной организации материальной жизни, что возможно лишь на основе любви к природе. В историческом развитии В. С. Соловьев выделяет три типа отношения человека к природе: 1) традиционно восточный — «страдательное подчинение ей»; 2) классический западный — отрицательно-деятельное отношение, пользование природой как безразличным орудием; 3) положительно-деятельное отношение — «утверждение ее идеального состояния — того, чем она должна стать через человека» (5, с.427). В итоговом, новом типе отношения должно осуществиться Воскрешение природы, В экзистенциальном плане развивает космические идеи Н. А. Бердяев. Для него человек есть центр Вселенной, ее духовное средоточие, поэтому человек в ответе за весь тварный мир. Ощущение родства с природой, обретение космического сознания — в этом его задача. «Человеческая личность есть существо социальное н космическое, т. е. имеет социальную и космическую сторону, социальный и космический состав, но именно потому человеческую личность нельзя мыслить как часть в отношении к общественному и космическому целому. Человек есть микрокосм .» (1, с. 89). Судьба человека, по утверждению Бердяева, зависит от судьбы природы, космоса, он не может отделить себя от них, вместе с тем на нем лежит вся ответственность за весь строй природы, за все, что в нем совершается. Лишь человек, занявший уготованное ему Творцом место в космосе, способен преобразить космос в «новое небо» и «новую землю». Согласно философско-религиозной традиции русское космизма, разрешение социальных и социоприродных противоречий возможно на пути природного и духовного преображения человека, приближения его к Абсолюту Требуется активная работа для преодоления современной «промежуточности» человека, его несовершенства, усиления его творческого, созидательного начала.
Глава 2. Естественно-научное направление 2.1. Н.А. Умов Естественно-научное знание было для Н. А. Умова — российского физика-теоретика — высшим проявлением разума человека, орудием в борьбе с энтропией. Ученый проводит идеи антиэнтропийной сущности жизни, направленности эволюционного процесса в сторону все большей стройности и упорядоченности. Развивая мысль о существовании связи между всеми явлениями мира, Умов настаивает на признании духовной связи «между нами и уже вымершим живым миром на нашей планете» Ученый последовательно прослеживает глубокую взаимозависимость, соединяющую существа Вселенной, призывает возлюбить мир всего космоса «как самого себя» Задачей естествоиспытателя, согласно ученому, является утверждение власти человека над временем, пространством и энергией, ограничение источников человеческих страданий. Жизнь, по утверждению Умова, это событие Вселенной, имеющее ничтожно малую вероятность. Само живое развивается в сторону наиболее вероятных форм, максимально приспособленных к жизни. В этом плане уникальным оказывается разум, т. е. только он способен снять «облик преходящего момента» в эволюции планеты Земля. Соответственно целью человека, человеческого разума предстает «охранение, утверждение жизни на Земле» (4, с. 128)
Человек есть средоточие Вселенной, ее познание он должен посвятить служению людям и содействию этическому прогрессу. В работе «Роль человека в познаваемом им мире» Умов обращает внимание на невозможность бесконечного экспоненциального развития человеческого общества. Земля, указывает он, имеет ограниченную поверхность, рост человеческих потребностей и их современный уровень находятся в полной дисгармонии с естественными предложениями природы. Взаимодействие человека и природы Умов сравнивает с войной, боем, растянутым на миллионы веков. И в этом бою нередко преступает ту «черту, которую не следовало бы преступать». Длительная продолжительность этого «боя» позволяет научному знанию отыскивать средства для устранения дисгармонии человеческой природы Гуманное отношение человека к природе, утверждает Н.А. Умов — это и гуманное отношение к себе подобным- «Человек должен помнить, что, поклоняясь красотам природы, он себе поклоняется, что его любовь к природе есть любовь к себе самому».
2.2. Космическая философия К.Э. Циолковского Основатель советской космонавтики К. Э. Циолковский поднимает вопрос о достижении единства научного знания в процессе космизации науки. Циолковским разрабатывались, кроме естественно-научных и технических проблем, проблемы философского плана, он известен также как создатель космической этики («Воля Вселенной. Неизвестные разумные силы», «Существа выше человека»). Как и Н. Ф. Федоров, этот российский естествоиспытатель разрабатывает деятельный идеал, претворяющийся в мыслях о заселении и преобразовании Солнечной системы. К. Э. Циолковский предвосхитил широко ныне обсуждаемый в научных кругах антропный космологический принцип — идею самопознания природы через человека. По утверждению Циолковского, материя в человеческом образе поднимает вопрос о смысле своего существования и стремится к получению ответа. Согласно современным трактовкам антропного принципа человеческий разум предстает естественным и закономерным космическим фактором, ускоряющим (с определен, ного момента) процессы развития Вселенной Циолковским были высказаны также догадки о мировой памяти — способности материи запоминания прошлыц воплощенных веществ (в этом плане он как бы развивает и продолжает идеи Н. А. Умова), Ученый высказывает предположение об этапах развития космического бытия человека, выделяя четыре эры. — эра рождения (предрекается в XX столетии, продолжение ее оценивается в несколько миллионов лет), — эра становления (эра расселения человечества по всему космосу — несколько сотен лет), — эра распада человечества (временной диапазон аналогичен предыдущему), — терминальная эра (ей отводится десяток миллиардов лет, когда человечество ответит на вопрос, заданный Вселенной в его лице, осуществит переход из вещественной формы существования в лучистую — на современном языке корпускулярную — форму бытия) Эти эры будут повторяться циклично, вплоть до возникновения «сверхчеловека», который будет обладать абсолютным всезнанием (Три! Два' Один! М., 1989, с 30) В конечном итоге идеалом К Э. Циолковского предстает активное участие человека в жизни Вселенной, ее преобразование во имя распространения разума и счастья на просторах космоса. Учение Циолковского вполне обходится без понятия личности и никакого представления о "духовной самости" у него нет и в помине. Основной единицей бытия для него является вездесущий, неуничтожимый атом, обладающий элементарной способностью ощущения, развитие которой зависит от того, в какие агломерации он попадает. В неорганической материи этот атом спит "сном без сновидений" и фактически не ощущает течения времени; в растениях и животных он испытывает страдания и наслаждения, а попадая в мозг высших существ, приобщается к сознанию. Вселенная в целом полна совершенной жизни, в ней множество разумных существ, стоящих выше человека в своем развитии, обладающих более совершенными эфирными телами и составляющих космические сообщества, возглавляемые президентами планет, солнечных систем, галактики и т.д. Земля – лишь маленькая экспериментальная лаборатория в океане всеобщего блаженства и мира. Поэтому не следует придавать слишком большого значения страданиями атома в земных существах: эти страдания – лишь краткие мгновения в сравнении с бесконечной радостью космической жизни, в среде без тяжести. К тому же "земной эксперимент" проходит под строгим контролем и при постоянном вмешательстве "неизвестных разумных сил". Циолковский склонен видеть их участие в событиях евангельской истории и тем самым готовит "научное" обоснование религии. В этом мировоззрении, сочетавшем причудливые фантазии Фламмариона с элементами теософского мистицизма и популярной натурфилософии на первый взгляд совсем не остается места для научно-технической деятельности и планов широких общественных преобразований. И своими этическими взглядами, идеалом космополита, т.е. "гражданина вселенной", и философски-космологическими воззрениями Циолковский обнаруживает значительную близость к стоицизму, в ряде случаев почти дословно повторяя мысли Сенеки или Марка Аврелия. Тем не менее, он все же пыта­ется соединить несоединимое: стоицизм с технократическим утопизмом. "Воля вселенной", выражаемая через таинственных посланников звездного неба (писателю Виктору Шкловскому Циолковский говорил, что беседует "с ангелами" каждый день) заключается в том, чтобы человечество готовилось оставить свою земную колыбель и, постепенно преобразуясь, переходило к жизни в межзвездной среде. Начальные этапы программы освоения космоса Циолковский связывал с развитием реактивной авиации, устройством орбитальных станций, использующих солнечную энергию сначала для обеспечения основных жизненных потребностей, а затем и для свободного перемещения по солнечной системе. Примерно на этом этапе как-то само собой должно быть достигнуто, по Циолковскому, и полное совершенство как отдельной личности, так и всего общества, которому в дальнейшем предстоит расселение по всему Млечному пути. Но этот счастливый исход Циолковский намечал подготовить предварительным преобразованием самой Земли, предполагавшим меры весьма радикальные. Для современного экологически чуткого сознания они необходимо должны показаться крайне опасными и способны вызвать сомнения во всей системе "космической философии". В самом деле, "космизированный" Великий Инквизитор, пользуясь образным выражением Райнова, для достижения скорейшего всеобщего блаженства предлагает прежде всего безболезненно уничтожить всех животных — как тупиковую ветвь биологической эволюции, несущую угрозу стра­даний для попадающего в эти организмы вечного атома. Растениям повезло больше, так как их планируется использовать в орбитальных поселениях. Однако тропические леса представлялись Циолковскому совершенно излишними, и он намечал их также убрать с лица Земли. Судьба людей, которым предстоит подготовить космическое будущее, также не слишком завидна. Еще в 1916 г., т.е. нисколько не будучи подталкиваем внешними обстоятельствами, Циолковский выдвинул проект нового общественного строя, основу которого должны составить некие коммуны-артели с обязательным шестичасовым трудом "по способностям" и распределением продуктов "по потребностям".
Эти коммуны демократическим путем выделяют из своей среды наиболее талантливых и способных руководителей, которые на основе аналогичных процедур формируют высшие органы власти. В задачу последних входит регуляция деторождения, детали которой Циолковский не уточняет, однако высказывает предположение, что, возможно, на Земле в конце концов останется потомство только какой-нибудь одной наиболее совершенной пары – и оно-то распространится на планетах, астероидах, в межзвездной среде.
Таким образом, в Циолковском нельзя не признать одного из предвестников тоталитарных утопий XX века, охотно использовавших в своих идеологических программах – а порой и на практике – принципы евгеники, идеи космической эволюции и т.п. Впрочем, он не исключал возможности решения глобальных социальных проблем благодаря использованию какого-нибудь частного технического изобретения, например, дирижабля. Он утверждал, в частности, что экономический эффект от внедрения спроектированных им дирижаблей с цельнометаллической оболочкой окажется столь значительным, что капиталисты будут довольствоваться все меньшею и меньшею прибылью. В дальнейшем дирижабли помогут безработным и безземельным комфортабельно переселиться на пустующие северные земли и тем самым будет достигнуто всеобщее благосостояние. Успех утопических проектов, подобных изложенным Циолковским, будет оставаться достаточно вероятным до тех пор, пока не переведутся люди, готовые поверить, что какое-то техническое изобретение – ракеты, атомные станции, производство искусственного белка и т.п. – или хитроумный социальный механизм способны преодолеть все отрицательные последствия нравственной испорченности человеческой природы и чисто внешними усилиями могут привести общество к миру, согласию и изобилию. Расплатой за такую наивную веру были и будут тоталитарные диктатуры, междоусобные войны, экологические катастрофы. Об этом еще в прошлом веке убедительно писал Н.Н.Страхов, задолго до появления "космической философии" Циолковского давший исчерпывающий критический анализ ее основных предпосылок в своей замечательной книге "Мир как целое" (1872). 2.3. Учение о ноосфере В.И.Вернадского. Идеи единства, взаимосвязи человека и природы получили свое развитие в учении о ноосфере В.И.Вернадского (1863--1945). Он считал, что воздействие человека на окружающую природу растет столь быстро, что скоро наступит то время, когда человек превратится в основную геологическую силу, формирующую облик Земли: биосфера перейдет в свое новое состояние, в сферу разума ноосферу. Развитие окружающей среды и человеческого общества пойдет неразрывно, начнется их коэволюция (совместная эволюция, в которой просто невозможно господство интересов одной из сторон). Совокупность естественных наук раскрывают, по Вернадскому, неизвестное ранее существование живого вещества, участвующего в круговороте всех химических элементов. Жизнь проявляется в непрерывно идущих и происходящих в планетном масштабе закономерных миграциях атомов из биосферы в живое вещество и обратно. Тем самым на научную почву ставится вопрос о его космичности (вселенскости). В данной связи вводятся и расшифровываются такие понятия-термины, как "всюдность жизни", "сгущение жизни", "давление жизни". Под воздействием энергии живого вещества формируется биосфера -- планетарная область распространения жизни, взятой в прошлом, настоящем и будущем. Жизнь, по Вернадскому, проявляется в непрерывно идущих, в происходящих в планетарном масштабе закономерных миграциях атомов из биосферы в живое вещество и обратно. Живое вещество есть совокупность живущих в биосфере организмов -- живых естественных тел -- и изучается в планетном масштабе. Миграция химических элементов, которая отвечает живому веществу биосферы, является огромным планетным процессом, вызываемым в основном космической энергией Солнца, строящим и определяющим геохимию атмосферы и закономерность всех происходящих на ней физико-химических и геологических явлений, определяющих саму организованность этой земной оболочки. Биосфера -- явление космического характера, она служит той целокупной земной оболочкой, в которую непрерывно проникают космическая энергия, космические излучения и лучеиспускание Солнца, поддерживающие динамическое равновесие между биосферой и живым веществом. Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние -- ноосферу (сферу разума). При этом перестройка биосферы научной мыслью через организованный человеческий труд не есть случайное явление, а естественный природный процесс. Его закономерности еще предстоит установить в будущем, однако в общем плане не подлежит сомнению, что само научное творчество является реальной энергетической силой. Вернадский называл научную мысль планетным явлением, оказывающим прямое влияние на ход исторического процесса и на идеологические доминанты, а научную работу он считал геологическим фактором, обусловливающим развитие биосферы. Одновременно он призывал "к признанию реального значения для современников гилозоистических и пантеистических представлений, которых нет на современной нам стадии науки в окружающем нас научно построенном Космосе"(2, с.317). Научная мысль как планетное явление оказывает прямое влияние и на ход исторических процессов, и на уровень экономического развития, и на идеологические доминанты. В ХХ веке "движение научной мысли и его значение в геологической истории биосферы" ознаменовались взрывом научного творчества, изменением понимания основ реальности, вселенскостью и действенностью социального проявления нации. Вернадский осторожен в конкретных выводах по вопросам, на которые наука еще не дала ответа. Он лишь допускает возможность непосредственного воздействия ноосферы на закономерности мыслительных процессов и структуру нашего разума. Четко и недвусмысленно Вернадский ставит научный вопрос о жизни в Космосе: является ли жизнь только земным феноменом или свойственным только планетам, или же она в какой-то форме отражает явления космических просторов, столь же глубокие и вечные, какими для нас являются атомы, энергия и материя, геометрически выявившие пространство-время. Во всестороннем философском осмыслении фундаментальных проблем бытия в наибольшей степени проявляется космическое видение мира во всех его ипостасях. Космос, словно путеводная звезда (точнее -- бессчетное множество звезд), направляет все философские и естественно-научные изыскания Вернадского. Главная книга всей его жизни "Химическое строение биосферы Земли и ее окружения" начинается с экскурса в обозримую Вселенную, очерка ее эволюции, анализа основных астрономических и космологических проблем вплоть до разгадки "пустого" мирового пространства -- вакуума этой "лаборатории грандиознейших материально-энергетических процессов"(2, с.15). Но Вернадский прекрасно осознавал, что ключ к пониманию глубинных закономерностей Космоса лежит в правильном решении и понимании сути фундаментальных общенаучных понятий пространства и времени, неотделимых друг от друга. "Для тела живого организма отделить время от пространства невозможно",(2, с.178)-- провозглашал русский космист, распространяя данное утверждение на всю природу.
Вернадский много размышлял над смыслом временных процессов, и прежде всего связанных с живым веществом, эволюцией биосферы. Опираясь на понятие "жизненное время", он выдвинул ряд чрезвычайно продуктивных и перспективных идей, которые еще не нашли пока достойного места в системе теоретического осмысления действительности. Решая "великую загадку вчера-сегодня-завтра" как целостного всеобъемлющего и всепронизывающего явления, Вернадский совершенно закономерно увязывал ее с решением другой, не менее важной загадки "пространства, охваченного жизнью". Сквозь призму такого целостного видения единого субстрата Мира время вообще определяется как динамическое текучее пространство -- и в этом есть безусловная правота.
Философские мысли натуралиста подтверждают, как он сам же и выражался, непреодолимую мощь свободной научной мысли и творческой силы человеческой личности, величайшего нам известного проявления ее космической силы, царство которой впереди. Жизнь -- явление космического порядка. И масштабов. Не совсем, правда, ясно: до каких пределов и глубин распространяется этот масштаб. Но для уяснения проблемы начинать все же лучше не с безграничных далей, а именно с глубины. В представлении современного образованного человека Мироздание разделено на вещество и антивещество. При этом антивещество пытаются "задвинуть" в какие-то невообразимо далекие, почти недосягаемые края Вселенной. Но почему? Только потому, что оно никак не регистрируется в окружающем нас привычном мире? Однако на то оно и антивещество, чтобы не фиксироваться вещественными приборами. Что же происходит в природно-космическом "котле" в действительности? Современная наука не дает однозначного и окончательного ответа о структуре материи вглубь, а значит, -- и о конкретных схемах взаимодействия Макрокосма (Вселенной) и Микрокосма (Человека). Есть лишь некоторые перспективные подходы, позволяющие в общих чертах представить не столько действительную многоуровневость Вселенной, сколько невероятную сложность ее всеобъемлющего постижения. Традиционные объекты естественно-научного исследования -- вещество и поле, плазма и физический вакуум -- не покрывают всего богатства природной и неприродной реальности. Господствующие воззрения не позволяют до конца (а то и полностью) объяснить даже такие хорошо знакомые природные и социальные феномены, как свет, тьма, огонь, мысль, сон, слово, знак (символ), смысл и др. Попытки их объяснения с точки зрения какой-либо одной науки неизбежно дают искаженную, неполную и одностороннюю картину. Необходим интегративный подход, носящий, быть может, совершенно непривычный характер. В познании физической первосущности мира и глубинных уровней всей "цветущей сложности" явлений преджизни, жизни и постжизни существуют как минимум три возможных подхода: 1) субатомно-голографический; 2) вакуумно-информационный; 3) фотонно-энергетический. Они не взаимоисключают, а взаимодополняют друг друга хотя бы потому, что в любом случае замыкаются на физический вакуум -- первоотца всех остальных прерывных и непрерывных форм движения материи. Подобное представление в общем-то не ново. Творцы квантовой электродинамики, например, В. Гейзенберг, сами указывали на родство своих идей с учением Анаксимандра об апейроне (беспредельном). Аналогичные представления были распространены в древнеиндийской и древнекитайской философии. Как и все другие современные теории, вакуумная концепция Мироздания имеет информационный аспект, что было предвосхищено еще в учении Н.Ф. Федорова, который постоянно подчеркивал : необходимо осмысливать судьбу не одних только частиц, но и следов, оставляемых ими в среде. Более того, "нам нужно знать закон сохранения и исчезновения этих следов"*. Понятно, что "следы", о которых в докибернетические времена писал Федоров, есть то, что сегодня именуют информацией. Кстати, вакуумная среда изначально содержит в себе алгоритм воскрешения, так волновавшего Федорова, ибо квант физического вакуума есть не что иное, как материальная флуктуация, которая попеременно -- то возникает, то исчезает, то есть по существу непрерывно воскрешается в физическом смысле данного понятия. Проблема же состоит в том, каким именно образом эта элементарная "клеточка" воскрешения реализуется в дальнейшем и в физических макротелах, и в биотических циклах "жизнь -- смерть -- новая жизнь". Материальный мир един и единственен, а так называемые вещество и антивещество являются лишь различными проявлениями природного Всеединства. "+" и "--" не могут быть ничем иным, кроме проявления некоторых крайних значений в непрестанном перераспределении движения. В самой глубине (на "дне", так сказать, дальше которого уже ничего нет) такое перераспределение и выражается в спонтанных флуктуациях среды, получившей далеко не самое удачное название "физический вакуум". Квантовое возникновение ("воскрешение") может выражаться в некотором напряжении движения или увеличении энергии как физической меры движения; в таком случае квантовое исчезновение будет представлять собой ослабление движения или уменьшение энергии в некоторой локальной точке. Если "сгущение" условно принять за "+", то, соответственно, "разряжение" должно считаться "--". Сами по себе флуктуации вакуума не дают ни вещества, ни антивещества. Об элементарных (субатомных) частицах допустимо говорить лишь с того момента, когда хаотичные, неупорядоченные "всплески" материи начинают организовываться в некоторую систему, а крайние значения энергии накладываться друг на друга. Образование флуктуационной системы происходит в том случае, когда "сгущение" одной флуктуации переходит в "разряжение" другой (соседней) флуктуации, а "сгущение" последней переходит в "разряжение" первой. Это -- наипростейший пример образования возможной флуктуационной системы. Однако, скорее всего, первичная флуктуационная система образуется не из двух, а из трех флуктуаций, так как для взаимного замещения "сгущений" и "разряжений" необходимо некоторое "жизненное пространство". Другими словами, взаимопереход легче осуществим, если взаимодействуют не две, а три флуктуации. Более чем вероятно, что составные элементы такого триплета соответствуют тем теоретически предсказанным субчастицам, которые получили название кварков (отсюда, кстати, следует, что в чистом виде кварк получен быть не может). В горниле первичных флуктуаций рождается первичное разделение на частицы и античастицы -- мир позитивно явленных систем и антимир, в котором устойчивой системе частиц в конечном итоге всегда соответствует устойчивая система античастиц (и наоборот). О частицах и античастицах можно говорить, если принять за первые образовавшиеся системы "сгущения", а за вторые -- соответствующие им системы "разряжений", следующие за первыми, как тень. Сколько образующих любое тело частиц, -- столько же должно быть и соответствующих им античастиц. Где же они находятся? Верхом алогизма было бы полагать, что античастицы, непрерывно рождающиеся во Вселенной, тотчас же устремляются по направлению какой-то космической Terra incognita. Вещество и антивещество разделены пространственно и временно, однако вовсе не так, как принято истолковывать в современной физике. Отсюда же любая устойчивая система имеет свою изнанку: каждый вещественный предмет существует параллельно, одновременно и нераздельно со своей невидимой обычными глазами тенью из антивещества. Вещество и антивещество действительно взаимоисключают друг друга, не могут существовать одновременно в одной и той же точке, но могут сосуществовать рядом и сосуществуют, являясь разными аспектами вакуумных флуктуаций. Антимир -- не где-то в безграничных далях Вселенной, а внутри нас и рядом с нами.
В учении Вернадского есть нечто, положительно выделяющее его среди русских космистов. В нем почти не нашлось места глобальным социальным утопиям, далеко идущим технократическим проектам. И может быть именно потому оно и вдохновило на своеобразные натурфилософские обобщения известного историка науки Тимофея Ивановича Райнова (1888-1958), который в написанном еще в 1947 г. эссе "Odintzoviana - 1947" (опубликовать его удалось только в 1990) как бы подвел итоги русского космизма.
2.4. Т.И. Райнов Исходным для построений Райнова явилось понятие "индивидуума-ассоциации" – некоторого организованного природного или социального объекта. Это понятие возникло у него как своеобразный эквивалент понятию "система". В первую очередь он и сосредоточился на общих принципах строения систем – неорганических, органических и социальных, рассматривал условия их устойчивости, самовоспроизведения, распада. Но формализовать свои выводы (что в его время и позднее было очень модным: достаточно напомнить о работах Л.фон Берталанфи и его последователей) Райнов не был склонен. Его все более занимала проблема жизненного начала "индивидуума-ассоциации", его "душа". Понятие "целостности" и "души" постепенно становятся для него неразделимыми. В результате долгих раздумий Райнов отказывается от понимания системы ("индивидуума-ассоциации") как объекта и начинает говорить о ней как о субъекте. Изменение терминологии свидетельствует о принципиальном методологическом и мировоззренческом повороте. Теперь для Райнова "бессубъектных" процессов нет вообще, все живо, но по-разному. В этом убеждении Райнов не расходится с другими представителями русского космизма. Расхождение начинается в дальнейшем, при обсуждении вопроса о том, соответствуют ли тезису о всеобщей одушевленности космоса установки и методы научно-технической мысли. С его точки зрения, в вариационных принципах механики, законах термодинамики и радиоактивного распада проявляется "дикарски технологический подход к явлениям природы". Эти законы фиксируют не субъективную самостоятельность и формы самоорганизации тех или иных природных "индивидуумов-ассоциаций", а отражают узкоутилитарные, безразличные к подлинной гармонии мироздания интересы цивилизации. "Техника есть школа безбожия, – говорил Райнов в одной из лекций. – Техника спрашивает: что можно сделать из данного материала, с какого конца к нему подойти, чтобы его можно было употребить для какой-то цели? Она стремится разрушить естественные тела природы и придавать им желательную форму, делая из них такое употребление, какое подсказывается чисто человеческими, практическими задачами и целями. Никакого пиетета к действительности, полное распоряжение этой действительностью" . Техника и утилитарно ориентированная наука изначально обречены на слепоту в понимании подлинной жизни вселенной, видении реально действующих и формирующихся субъектов. Райнов не без оснований считал, что принцип индивидуальной целостности, "душа" системы, не может фиксироваться какими-либо формальными методами. Эта точка зрения сближает его с интуитивистскими позициями в области теории познания. Более конкретно, вслед за некоторыми средневековыми мистиками и Максом Шелером Райнов выдвигает принцип "ясновидения любви". "Душа" или "самость" открывается только любящему сердцу. Сциентистское, технократическое мышление не замечает самости, ему виден только ее материально-энергетический субстрат как предмет управления. Здесь Райнов неожиданно, но вполне уместно вспоминает о знаменитой "Легенде о Великом Инквизиторе", рассказанной Достоевским в "Братьях Карамазовых". "Замыслы, планы и возможности Великого Инквизитора, – пишет он, – рассчитаны на заботу о субстратных существах, пренебрегая тем, что сквозит под субстратом, что живет в нем – пренебрегая самостями, освобождающимися после смерти. Для него просто не существует этих самостей". В Великом Инквизиторе Райнов увидел прообраз "ноосферного человечества", хозяина, господина над миром живых и неживых существ. "Это, – пишет Райнов, – увеличенный, космизированный Великий Инквизитор, которому дух евангельской правды и любви и жалости будет противостоять даже и тогда, если он перешагнет границы Земли и солнечной системы и расставит свои сети над мириадами миров (что вовсе не невозможно)". Космизм Райнова персоналистичен и иерархичен. Он не смешивает понятий "личности" и "индивидуума", но по существу выдвигает в качестве метафизического и нравственного идеала отношение к любому природному индивидууму – будь то река, лес или планета – как к личности. Тем самым как бы вновь воскресает характерное еще для языческого сознания олицетворение различных сил и явлений природы. Индивидуация есть своего рода закон мироздания, и предел индивидуации есть личность. Бесспорным достоинством концепции Райнова является ее экологическая направленность. Рассматривая под углом зрения двух тенденций – энтропийной и эктропийной – перспективы широкого технического применения энергии радиоактивного распада, Райнов еще в 1947 г. предупреждал: "Это будет обеднять землю!". В целом можно сказать, что Райнов как бы подвел итоги русского коснизма, обнаружив как его положительные, так и отрицательные тенденции. Но работы Райнова пока еще малоизвестны 2.5. А.Л. Чижевский А. Л. Чижевский — мыслитель, поэт и художник — является основателем фундаментального направления в естествознании — гелио- и космобиологии. Ученый развивает идеи пульсации Вселенной, Солнца и их влияния на процессы жизни на Земле «В этом бесконечном числе разной величины подъемов и падений, — пишет Чижевский, — сказывается биение общемирового пульса, великая динамика природы, различные части которой созвучно резонируют одна с другой» (8, с. 43). Пульсации Вселенной оказывает значительное воздействие на жизни на Земле, на людей — их сознание, ритм жизни. Всем своим существом человек находится под влиянием мощных космических и геофизических факторов В работе «Физические факторы исторического процесса» Чижевский предлагает сопоставить исторические и солнечные ритмы и объединить их в одной дисциплине — историометрии. В рамках последней он формулирует свой «основной морфологический закон». «Течение всемирно-исторического процесса составляется из непрерывного ряда циклов, занимающих промежуток времени, равный, в среднем арифметическом, 11 годам и синхроничных в степени своей активности периодической пятнообразовательной активности солнца» (8, с. 90) Исторические циклы он разбивает на четыре периода: период минимальной возбудимости, равный трем годам, вмещает до 5% исторических событий; период нарастания возбудимости, длящийся два года, включает 20% событий истории, период максимальной возбудимости длиною в три года охватывает около 60% исторических событий; период падения возбудимости, равный трем годам, содержит 15% всех исторических событий. Обращая внимание на существенную зависимость всплесков социально-психической активности от солнечных циклов, Чижевский вместе с тем считает, что человечество способно познать эту зависимость и повернуть ее себе во благо (используя дополнительную космическую энергию на созидание, творчество), не дожидаясь проявления разрушительной силы стихии.
А. Л. Чижевский считает необходимым обратить внимание на изучение влияния колебаний среды обитания hi настроение, поведение человека. Он также убежден, что увеличение электромагнитной и радиоактивной деятельности Солнца влечет за собой увеличение заболеваний и смертей на планете Земля. Жизнь во Вселенной имеет свой пульс, свои периоды и ритмы. Задача науки будущего — выявить, где зарождаются, откуда исходят ритмы, познать биение общемирового пульса, великой динамики природы. Исследование внеземных радиаций, считает Чижевский, способно в значительной степени повлиять на развитие эпидемиологии, которой следует связать данные явления с эпидемическими заболеваниями, человеческой патологией и смертностью Сегодня все более расширяется круг научных данных о влиянии космических излучений на различные земные организмы. Современные исследования по биомедицине приводят все больше свидетельств тому, что ритмы Земли, Солнца, Космоса оказывают влияние на эволюцию жизни. Заключение Рассмотренными выше именами, конечно, не ограничивается круг мыслителей, относимых сегодня к такому феномену мировой культуры, как русский космизм. Следует отметить многогранность данного явления культуры охватывающего самые разные способы осмысления мира— естественно-научное и гуманитарное знание, религию, поэзию, живопись, музыку. Одновременно космизм - это одна из тем мировой культуры, которая в органичен ком синтезе различных подходов последовательно прослеживает идею совершенствования человека в его связях с природным миром, с Космосом в целом. Характер, но отличие русского космизма от западного социоцентризма, противопоставляющего человека и природу, социум и космизм. Русский космизм также альтернативен восточным мировоззренческим построениям, в которых роль человека не превышает роли песчинки мироздания, где он пассивен — космизм утверждает человека в качестве активного полноценного соработника природы. Вместе с тем космизм выступает своеобразным синтезом техногенной (западной) и космогенной (восточной) культур в своем возвращении к целостному видению мира как неразрывного единства космоса и человека. Феномен русского космизма следует рассматривать не как доктрину выживания цивилизации, а скорее как концепцию органической полноты, жизни во Вселенной. Развитие космистских идей способствует в настоящее время разработке стратегии формирования единого, целостного человечества. Русский космизм как уникальное космическое движение исходит из понимания направленности, восходящего характера эволюции, развития разума и творческого признания человека. В качестве высшей цели движения предстает создание нового этапа эволюции природы, будь то установление Царства Божия, Царствия небесного, пневматосферы или ноосферы. Достижение данной цели требует в качестве необходимой предпосылки единения человечества, осознавшего неразрывную, органическую связь со всей Вселенной, объективную и этическую необходимость активного эволюционного движения. И в этом движении человек должен восходить в соответствии с законом эволюции — восходить духовно, нравственно.
Список использованной литературы 1. Бердяев Н. А. Проблема человека (к построению христианской антропологии, //Ступени, 1991, № 1, с. 89 2. Вернадский В.И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружения. М., 1987. С. 317. 3. Гиренок Ф. И. Русские космисты. М., 1990. С. 10 4. Русский космизм. Антология философской мысли. М., 1993, с. 97 5. Соловьев В. С. Собр. соч. М., 1988, т. 1, с. 427) 6. Федоров Н. Ф, Соч. Г М, 1982). 7. Чижевский А Л Физические факторы исторического процесса//Химия и жизнь, 1990, № 1, с. 90 8. Чижевский А Земное эхо огненных бурь М., 1973, с. 43