Структура исторических знаний

Главный элемент содержания исторического образования — это знания. исторических знаний включает в себя познание самой исторической науки: ее содержания, способов действия с историческим материалом, теоретических и методологических основ (учение о принципах построения, формах и способах научного познания). В процессе обучения ученики овладевают элементами исторических знаний, оперируя такими категориями, как факт, событие, явление, процесс.

Факты:

Уникальный факт – уникальное событие привязанное ко времени и пространству.

Факты-свидетельства, факты-интерпретации.

Факты первого порядка – крупные (ВОВ), второго – мельче , третьего – еще мельче ( операция тайфун).

Из сочетания фактов разного порядка возникает представление. Поэтому при подготовке к урокам нужен отбор основных и опорных фактов, выявление тех из них, которые ученики должны надолго запомнить. При отборе фактов для урока требуется учитывать также их научную достоверность; конкретность, образность и эмоциональность. Большей образности требуют факты для учащихся среднего звена, и большей документальности, доказательности — для учащихся старших классов.

События — это значительные единичные факты. К ним относятся, например, Ледовое побоище, восстание Степана Разина Изучение единичных, неповторимых фактов или событий помогает понять и усвоить типичные явления.

Явлениями называются общие понятия (революция, восстание) безотносительно к конкретным фактам,

В процессе познания истории факты ценны не только сами по себе, они необходимы для определения и сопоставления исторических связей, для их обобщения и усвоения в системе.

Процесс — это последовательная смена состояний в развитии. В истории это цепи взаимосвязанных во времени фактов; связующим звеном в них бывают причины и следствия. Например, промышленный переворот — это процесс, характеризующийся переходом от мануфактуры к машинному производству.

Сущность, формы и функции исторического знания и познания. Методы изучения истории

Историческая наука (история) может рассматриваться 1) как форма общественного сознания, 2) как социальный институт.

С точки зрения формы общественного сознания историческая наука представляет собой, во-первых, один из способов познания мира, которому свойственны специфические методы, во-вторых, область научного знания о процессах и закономерностях развития.

Среди других форм общественного сознания выделяется и историческое сознание, т.е. совокупность идей, взглядов, представлений, чувств, настроений, отражающих восприятие и оценку прошлого во всем его многообразии.

При рассмотрении исторической науки как социального института на первый план выходят другие ее составные: институты исторической науки (исторические общественные организации, Академия Наук), группы ученых (востоковеды, медиевисты, ученые ленинградской школы), система исторического образования (средняя школа – исторический факультет университета – аспирантура) и т.п.

Историческое познание – форма отражения исторической действительности. Существуют различные уровни познания – мышление, эмпирическое, теоретическое.

На первом уровне (этапе) познания, историк изучает различные источники для выявления в них фактов.

Методы реконструктивного познания разнообразны и включают в себя как методы конкретно-проблемного (специально-исторического) исследования, так и методы обще-научного исторического исследования.

Основной задачей исторического познания является получение знания, которое зафиксировано в источнике, а также на получение нового знания, которое в нем непосредственно не зафиксировано.

К специально-историческим методам относятся:

- условно-документоведческий и грамматически-дипломатический методы, т.е. методы членения текста на составные элементы, применяются для изучения делопроизводства и делопроизводственных документов.

- методы текстологии. Так, например, логический анализ текста позволяет интерпретировать различные «темные» места, выявить противоречия в документе, существующие лакуны и т.п. Применение этих методов дает возможность выявить недостающие (уничтоженные) документы, реконструировать различные события.

- историко-политический анализ позволяет сопоставить сведения различных источников, воссоздать обстоятельства политической борьбы, породившие документы, конкретизировать состав участников, принявших тот или иной акт.

Есть и другие специальные методы исторического анализа и синтеза.

К методам общеисторического научного исследования относятся:

- Историко-генетический (ретроспективный) метод позволяет показать причинно-следственные связи и закономерности развития исторического события (явления, структуры). Он заключается в последовательном проникновении в прошлое с целью выявления причин каких-либо фактов, событий, явлений. Историко-генетический метод применяется и для выявления соотношения субъективного, личностного фактора в историческом развитии и объективных факторов (логики политической борьбы, экономического развития и т.п.).

- проблемно-хронологический метод предполагает расчленение широких тем на ряд узких проблем, каждая из которых рассматривается в хронологической последовательности. Этот метод используется как при изучении материала (на первой стадии анализа, совместно с методами систематизации и классифицирования), так и при его компоновке и изложении внутри текста работы по истории.

Методы эмпирического исторического познания относятся к методам общеисторического исследования:

- историко-сравнительный метод (в сочетании с методом отождествления, аналогии как логической основы этого метода) позволяет выявить как общие, так и особенные черты в развитии разных событий, явлений, структур.

- историко-типологический метод позволяет упорядочить предметы изучения по качественно различным типам (классам) на основе присущих им существенных признаков. Типологизация по форме является разновидностью классификации, но позволяет выявить существенные признаки предмета. Основой метода является понимание взаимосвязи единичного, особенного, общего и всеобщего в историческом процессе.

- метод периодизации позволяет выделить ряд этапов в развитии различных общественных, социальных явлений. Критерии периодизации в каждом случае могут выдвигаться различные.

- структурно-диахронный метод направлен на изучение разновременных исторических процессов. Применение этого метода позволяет выявить продолжительность, частоту различных событий, а также динамику развития различных элементов сложной системы.

Понятие «историческая теория» до сих пор является спорным и неустоявшимся в научной и философской литературе. И все-таки, историческими теориями являются те, которые 1) фиксируют различия в системах, 2) указывают на переходы от системы одного качества к другой (например, закон развития общественно-исторических формаций), 3) теории, содержащие законы исторической науки.

К методам теоретического познания может быть отнесен метод моделирования (хотя он не является собственно историческим).

Историческое знание – проверенный практикой и обоснованный логикой результат процесса исторического познания действительности, адекватное ее отражение в сознании человека в виде представлений, понятий, суждений, теорий.

Историческое знание условно можно разделить (по способам познания) на три уровня.

1) реконструктивное знание - фиксация исторических фактов в хронологической последовательности, - формируемое в процессе реконструктивной деятельности историка. В ходе этой деятельности (как правило, с применением специальных исторических методов – текстологических, дипломатических, источниковедческих, историографических и т.п.) историк устанавливает исторические факты. Реконструктивное знание, реконструктивная картина прошлого создается в виде нарратива (рассказа, повествования) или же в виде таблиц, схем.

2) эмпирическое историческое знание - знание о регулярностях и взаимосвязях между различными фактами, явлениями, процессами - является результатом обработки реконструктивного. Его целью является выяснение повторяемости в процессе исторического развития. В ходе такого исследования историк устанавливает факты более высокого уровня – эмпирические (открытые регулярности – сходные признаки процессов, типологию явлений и т.п.).

3) теоретическое историческое знание - знание о типологии и повторяемости, регулярности фактов, явлений, процессов, структур - объясняет эмпирические факты в ходе теоретического познания. Задачей теоретического знания является формулирование теории, т.е. выявление законов исторического развития (но не функционирования. Так, например, политология изучает законы функционирования государственных институтов, а история – законы их развития. Экономика изучает законы функционирования экономических систем, а история – законы их развития. И т.п.). Функцией исторической теории является объяснение регулярностей исторического процесса, моделирование его развития.

Иногда место теории может занимать идеологическая конструкция, но это не имеет отношения к науке.

Поскольку историческое познание и знание являются формами социального сознания, то их функции (т.е. задачи, методы и результаты) социально обусловлены. К функциям исторического познания относят:

- потребность формирования социального самосознания,

- удовлетворение потребности в социальном воспитании,

- потребности в политической деятельности и самой политики,

- потребности объяснения, предвидения и предсказания будущего.

Методология исторического исследования является объектом внимания как историков, так и философов. Слово методология обозначает учение (понятие) о системе принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности.

В российской историографии сложилась понимание методологии как

- описание объекта и предметов (различных сторон объекта) исторического исследования,

- выяснение цели изучения,

- постановки проблем и задач,

- раскрытие источников поставленных задач,

- историографическое обоснование задач исследования,

- описание инструментария (методов, процедур установления знания),

- описание самого знания, т.е. дефиниций, используемых в исследовании.

Необходимо отметить, что в современной западной историографии понятие «методологии» замыкается или на «техническом» применении методов, или на «философии истории»[6]
.

Понятие исторического источника, их классификация

Историческим источником называется любой документ, привлеченный для познания действительности. Документ, который содержит в себе информацию о прошлом, но не используется историком, не является для последнего источником (информации).

Классификация – распределение предметов какого-либо рода на взаимосвязанные классы согласно наиболее существенным признакам, присущим предметам данного рода и отличающим их от предметов других родов, при этом каждый класс занимает в получившийся системе определенное постоянное место и делится на подклассы. Правильно составленная классификация отражает закономерности развития классифицируемых объектов, глубоко вскрывает связи между ними и служит основой для обобщающих выводов и прогнозов. В исторической науке существуют различные подходы к классификации источников.

1) выделение категорий исторических источников по методам и формам отражения действительности:

- вещественные

- письменные,

- изобразительные (изобразительно-художественные, изобразительно-графические, изобразительно-натуральные),

- фонические.

Эта классификация позволяет определить общие методы решения проблем, возникающих при анализе и использовании каждой группы источников.

2) видовая классификация, в основе которой лежит определенная функция воздействия источника на те или иные сферы общественных отношений. Видовая классификация дает возможность выявить и проследить эволюцию источников.

Так, источники периода феодализма можно разделить на

1) Публично-правовые акты:

А) договорного вида – международные договоры с Х в., княжеские договоры с XII в. и т.п.

Б) договорно-законодательнеого вида - жалованные грамоты с XII в, кормленые грамоты с XIV в., акты земских соборов с 1566 г. и т.п.

В) судебно-процессуального вида – с XV в. и т.п.

2) Частные акты:

А) договорного вида – акты на землю с XII в. акты на движимое имущество с XIII в., денежные акты с XVI в., акты трудового найма с XVII в. и проч.

Б) распорядительного вида – письма приказчикам, инструкции об управлении имением с XVII в.

3) делопроизводственные документы – распорядительного вида, докладного вида, протокольного вида, отчетного вида,

4) частные письма.

Структура исторического знания по Н. И. Карееву

Возможно ли историческое знание? – таков главный вопрос методологии истории и гуманитарных наук вообще, коль скоро история является комплексной социально-гуманитарной наукой. В западноевропейской научной традиции сложилось несколько вариантов обоснования специфики и возможности исторического знания, от неокантианской методологии до нарративистской. Однако и в России существовали различные направления методологии истории – позитивистсккое (Р. Виппер, Д. Петрушевский), неокантианское (В. М. Хвостов, М. М. Хвостов, А. Лаппо-Данилевский), герменевтическое (Г. Г. Шпет, Л. П. Карсавин). Наряду с этими направлениями существовала и оригинальная русская школа методологи истории – т. н. «субъективная школа», основоположниками которой были П. Л. Лавров и Н. М. Михайловский. Однако именно в области методологии наиболее интересным представителем этой школы является Н. И. Кареев, взгляды которого на структуру исторического знания и освещает данная статья. Как и большинство направлений методологии, Н. И. Кареев должен был обосновать возможность исторического знания прежде всего в противоположность позитивизму. Для позитивизма характерно, во-первых, отрицание специфики исторического познания, понимание его как эмпирического основания, как сырья фактов для научной социологической обработки с целью открытия причинных связей и законов (Коллингвуд Дж. Идея истории / Идея истории. Автобиография – М., 1980. С.123-124). Во-вторых, философия истории так же заменяется для позитивистов социологией, как спекулятивное умозрение эмпирической наукой. История понимается как область эмпирической проверки гипотез, как иллюстрация понятий и законов, как область прогнозирования. Философия же истории как совокупность глобальных теоретических и концептуальных обобщений уступает место социологии как исследованию законов социальной жизни. Перед Кареевым, таким образом, стояла задача обоснования возможности двух форм исторического знания – исторической науки и исторической философии. Для выполнения этой задачи им и был использован анализ структуры и типов исторического знания.

Принципиальной являлась для него прежде всего проблема научного статуса истории. Исторически сложилось два основных положения в критике истории как науки. Первое положение связано с пониманием истории как искусства. Эта традиция берет начало в античности, где история включалась в риторику, и находит последователей во Франции (история понимается как словесность в противоположность научному математическому естествознанию) и в Германии (противопоставление die Historishe Kunst – die Geshihtwissenshaft). Это положение аргументируется указанием на преобладание в истории изображения и воспроизведения над пониманием, творчества над дисциплиной исследования, синтеза над анализом, целостного образа над элементами и связями, эмоционального над интеллектуальным. Второе положение также не признает историю наукой, указывая, что ее знание имеет дело с индивидуальным, а не видовым, с координацией фактов, а не субординацией их в понятии, с особенным, а не общим. История противополагается как чисто эмпирическое знание знанию априорному, причем считается, что, вследствие неспособности истории открывать законы, она может существовать только в виде метафизического конструирования исторического процесса, либо в форме частных и специальных историй, не доходящих до уровня обобщения. Двум этим позициям Кареев противопоставляет разделение и классификацию наук по признаку целей познания на два типа: феноменологические и номологические. Проблема же философии истории решалась им следующим образом. Метафизическая философия истории как конструирование систем, моделей и схем исторического развития с целью обнаружить его смысл, идею, сущность, план или закон потерпела крах. Функции обобщения и универсального знания переходят к всемирной истории. Философия истории как познание законов истории пришло в ведение специальной науки – социологии. Методология исторического познания все больше превращается в научную дисциплину. Исходя из подобной ситуации Кареевым бала выдвинута идея философии истории как третьего вида знания наряду с феноменологическим и номологическим – а именно как деонтологического знания. Философия истории, по Н. И. Карееву, является интегрирующим историческим знанием, которое опирается на три основных вида исторического познания: историографию, историологию, историософию. Данная классификация основывается на делении наук по характеру познания на три группы: феноменологические (изучения единичных, индивидуальных фактов и явлений), номологические (изучение законов, т.е. общих, повторяемых, однообразных, воспроизводимых связей) и деонтологические (изучение принципов, оснований, целей, смыслов). Более подробный анализ соотношения этих наук рассматривается на примере комплекса исторических знаний и может быть сведен к следующей таблице.

Данная таблица требует пояснений. Как уже было сказано, Кареев выделяет три типа знания – феноменологию, номологию и деонтологию. Цель феноменологии – познание конкретных фактов, явлений и их связей (Он же Основные вопросы философии истории. СПб, 1887. С.10). Их основной характеристикой является единичность, индивидуальность, явления – это частные, особенные факты (Он же. Историка теория исторического знания. СПб., 1913. С.69). Задача номологии – открытие общих законов социального существования и развития. Основная характеристика закона – его общность, повторяемость, воспроизводимость. Цель же деонтологического познания – смысл истории, принципы исторической жизни, цель, ценность и значение истории. Основная характеристика такого познания – универсальность. Идея вышеизложенной классификации наук заимствована у О. Конта с его различением конкретных и абстрактных наук. Однако конкретность и абстрактность, по Карееву, могут быть присущи обоим типам знания, причем под абстракцией понимается схематичность и упрощение, а под конкретностью – полнота и многообразие, сложность. В тоже время подобная классификация пересекается с различением Риккертом и Виндельбандом идиографических индивидуализирующих наук и номотетических генерализирующих наук. Сам Кареев считал возможным синонимизировать его термины с терминологией Конта, Риккерта и Виндельбанда. Однако и в отношении последних он отмечал отличие своей схемы в том, что обобщение (генерализация) может присутствовать и в феноменологичеких науках. Кроме того, необходимо отметить, что Кареев предложил свою классификацию примерно за 10 лет до неокантианцев. Можно провести и более отдаленную аналогию с методологией К. Поппера. Исторические науки Поппер отличает от теоретических, подобно различию феноменологических и номологических наук у Кареева.

Теоретические науки используют факты для проверки универсальных законов, исторические же – для объяснения самих единичных явлений привлекают множество законов. Более того, кроме функции объяснения, сопоставимой у Кареева с функциями типологических наук (типические события относятся к классам и видам и подвергаются применению дедукции), история имеет еще и функцию описания конкретных уникальных случайных событий (Поппер К. Нищета историцизма // Вопросы философии. 1992. № 10. С.50) (ср. далее разграничение описания и объяснения у Кареева). Необходимо также отметить связь классификации наук Кареева с другими классификациями русских философов. Так, в «Исторических письмах» Лавров проводит разграничение наук на феноменологические, исследующие законы существования повторяющихся явлений и процессов, и морфологические, исследующие распределение предметов и форм в пространстве и во времени, в данной, единичной совокупности явлений (Лавров П. Л. Исторические письма // Лавров П. Л. Философия и социология. М, 1965. С.25). История относится к наукам морфологическим, т.к. в ней случайные видоизменения играют большую роль, чем повторяемые и неизменные факты, обособленные явления значат больше, чем экземпляры общего закона, единственное в своем роде больше, чем повторяющееся. Социология же, исследующая законы необходимой связи сосуществования и последовательности явлений, относится вместе с психологией и этикой к феноменологическим наукам. Можно провести аналогию между морфологическими (Лавров) и феноменологическими науками (Кареев) и между феноменологическими (Лавров) и номологическими (Кареев) науками. Однако Лавров считал морфологические науки также основанными на особом роде закономерных связей – генетических, которые позволяют открыть закон распределения фактов в истории. Кроме того Лавров полагал историческую науку совокупностью данных и материалов для социологии, хотя и не исключал взаимодействия истории и социологии в процессе наблюдения и осмысления, разграничивая историю как рассказ о событиях и как понимание смысла этих событий. Для Кареева же характерно отрицание наличия исторических законов и определение истории как самостоятельной науки со своими целями, методом и предметом. Кроме Кареева и Лаврова различие задач истории и социологии подчеркивали такие авторы как Б. Кистяковский, В. Хвостов, А. Лаппо-Данилевский. Кистяковский вслед за неокантианцами разграничил две точки зрения (схемы, масштабы, средства понимания) на явления. Одна рассматривает их как необходимые (причинно обусловленные), другая как случайные (пересечение причинных рядов). Однако, в отличие от неокантианцев, он связал это различие точек зрения с различием объектов познания. Для одних характерна стихийность, для других, являющихся феноменами человеческой деятельности – возможность сознательного выбора, следования идеалу, долгу (Кистяковский Б. А. Русская социологическая школа и категория возможности при решении социально-этических проблем // Социология в России XIX-XX в. / Ред. В. И. Добренькович. М, 1997. Вып.2. С.255-257). Хвостов проводил различие между науками обобщающими (цель которых – правильное, необходимое, всеобщее, неизменное) и науками историческими, (цель которых – познание конкретных и особенных явлений). Однако и он связывал понятие индивидуального с понятием человеческой духовности, считая именно духовную причинность основанием «создания качественно-новых синтезов» (Хвостов В. В. Науки об общем и науки об индивидуальном // Там же. С.327). Также и Лаппо-Данилевский связывал противопоставление необходимого и случайного, общего и единичного с противопоставлением внутреннего и внешнего, субъективного и объективного, отмечая что индивидуальное есть свойство не метода, а духовного или психического объекта. Для всех трех авторов, последователей Риккерта и Виндельбанда, характерна, как видно, ориентация не на методологический, а на предметный дуализм наук. Эта традиция повлияла и на Кареева, который первым в русской методологии связал исторические новообразования с изменениями и усложнением социальной среды через фактор сознательной, целеполагающей человеческой деятельности и человеческих поступков. Таким образом, более верным представляется помещение Кареева не только в перспективу развития западной методологии социально-гуманитарного познания, но и в перспективу развития методологии в России. Здесь же следует указать, что Кареев одним из первых выделил возможность изучения общества не только номологически (общество вообще) и не только феноменологически (отдельные исторические общества), но и типологически, исследуя с помощью сравнения и аналогии сходные группы и типы общественных образований (Кареев Н. И. Общие основы социологии. Пг., 1919. С.8), проведя и первые типологические исследования восточных тираний и античных гражданских общин. Вслед за ним типология выделялась и Хвостовым (по схеме: сопоставление сходных явлений – абстракция – комбинация в логическое целое). И Лаппо-Данилевским (характеризовавшим тип как общее по отношению к индивидам–экземплярам и как индивидуальное по отношению к другим типам.)

В аспекте основных проблем историография исследует историю исторических индивидуальностей, в конкретную историческую эпоху, период, этап. Под индивидуальностью здесь может пониматься страна, народ, государство, институты, классы, сословия (Он же. Историка. С.27). Эта проблематика составляет область собственно исторического знания. Проблематика же историологии – это проблематика социологии (личность и общество, личность и масса, толпа, факторы, силы, условия, субъекты исторического процесса), основанием ее являются социальная статика и социальная динамика. В аспекте предмета историология изучает понятие общества, роды и виды союзов, строение и функции, законы развития, т. е. общество как социальную систему. Историография изучает смену социальных явлений во времени, в их индивидуальности и неповторимости, под чем и понимается цивилизация. Историософия же имеет своим предметом человека и людей как таковых, их судьбу, цели и смысл их жизни (Он же. Суд над историей // Рубеж. 1991. № 1. С.9). Специфичны связи, которые являются основанием для достижения целей и познания предмета того или иного типа исторического знания. То, что для историологии является связью причин и следствий, для историософии предстает как связь средств и целей, так как последняя ориентирована на только на теоретическое отношение к истории, но и на практическое (Он же. Философия, история и теория прогресса // Указ. Изд. С.213). Историография же исследует единичные уникальные связи судьбы исторической индивидуальности с условиями ее существования и развития. Достаточно оригинальным является представление Кареева о методах историографии и историологии, вытекающих из определения цели и предмета знания. Метод историографии, во-первых, отличается от методов естествознания и математики. Метод математики, имеющий дело с количественными и пространственными характеристиками, – абстрактно-дедуктивный, метод естествознания – наблюдение и эксперимент, предметом которых являются реальные вещи. Однако, предмет историографии – исторический факт, который не является вещью, так как не дан в опыте, но лишь зафиксирован в источнике (Он же. Историка. С.80-84). Соответственно, метод историографии связан прежде всего с критикой и интерпретацией источников. Наблюдение используется как дополнительный метод в качестве социологического наблюдения. Социологический эксперимент Кареевым не упоминается, упоминается лишь мысленный эксперимент как способ выявления альтернатив развития. Дедуктивный метод применим к истории лишь в качестве гипотетического. Метод историографии отличается и от филологии. Последняя относится к источнику как к вещи, материальному предмету, подвергаемому описанию, сравнению, классификации, определению, дедукции. Для истории источник – это свидетельство, методом понимания которого является критика. Последняя включает определение подлинности текста, критику адекватности передачи содержания его сообщения, достоверности свидетельства, реконструкцию скрытых фактов. Наконец, методы историографии специфичны по отношению к историологии. Во-первых, различны методы обобщения и систематизации. Метод, характерный для социологического обобщения – индукция. Обобщаются здесь однородные факты разных эпохи народов. Основанием для индукции от единичных случаев ко всем остальным является сходство обстоятельств и общий принцип единообразия законов. Однако индукция является неполной, через простое перечисление. Историология исследует тот или иной факт как экземпляр видового понятия, отношения, правила. Для нее основным принципом в познании является поиск общего, существенного, повторяемого постоянного, аналогичного, т.е. причинно-следственнных связей и их законов. Отсюда анализ исторического процесса на составляющие его элементы и дедуктивное объяснение факта как момента процесса становится основным методом историологии.

Процедуры констатации и описания фактов могут проводиться с помощью классификации (признаки, схемы), статистики (причинно- следственные связи), номологии (необходимые отношения). Этим трем методам соответствуют три типа операций: абстракция (отвлечение от непостоянных признаков), генерализация (отвлечение от исключительных признаков), изоляция (устранение влияния побочных условий) (Он же. Основные вопросы философии истории. СПб, 1887. С.158). Историографическое обобщение имеет свою специфику в отличие от историологического. Это обобщение не индукция, а «генерализация». Ее особенность состоит в том, что она переходит не от единичного к общему, а от части к целому, где частями выступают единичные сингулярные процессы. Индукция сравнивает частные случаи для нахождения общего признака и подведения случая под общее правило, формулу, определение. Генерализация не сравнивает, а «складывает», не анализирует, а синтезирует. Впрочем, историография тоже пользуется методом сравнения. Однако, сравнительный метод в исторической и социологической науках различается, как и обобщение. В истории сравнение является генетическим, оно выявляет трансляцию, наследование и заимствование, различных институтов, норм и т. д. В социологии же сравнение направлено на выявление одинаковых повторяющихся причин и следствий) (Он же. Историка. С.192). Методом историософии является, насколько это следует из различных трудов Кареева, диалектика, если под ней понимать способ моделирования исторического процесса через развитие путем « тезис – антитезис – синтез». Основанием такого метода является выделение личности и общества как полярных сил исторического процесса, а так же противопоставление человеческих норм, ценностей и идей исторической реальности. Сложное взаимодействие этих противоположных факторов и указывает на смысл исторического процесса.

Каждый из трех видов исторического знания имеет и особый вид деятельности. Для историографии характерно описание и повествование, для историологии – объяснение и предсказание. Историософия использует вид деятельности, который можно обозначить как понимание. Категория понимания связана для Кареева с категориями жизни и опыта. Понимание формируется на основе опыта взаимодействия личности и общества и представляет собой деятельность по осмыслению, осознанию, ориентации в социальной жизни. История выступает для понимания тоже в качестве жизни, но не индивидуальной, а родовой, протекающей не в настоящем, а в прошлом. Философия при этом понимается лишь как систематизация понимания и жизненного опыта (Он же. Суд над историей. С.13). Поскольку же жизнь представляет собой изменение, движение, развитие, то понимание истории «прогрессирует с прогрессом жизни» (Там же. С.15).

Понимание истории превращается, таким образом, в момент самой истории, в ее самоистолкование, самопознание, самоопределение. Поскольку философия, систематизируя понимание, объединяет научный опыт с жизненным, теоретическую мысль с практической, постольку философское понимание неотделимо и от оценки. Если история констатирует факты, анализирует и комбинирует связи, то философия должна оценивать значение фактов для человечества, относя их к общечеловеческим идеалам. Специфичным является и представление Кареева о функциях исторического знания. Историология, основывающаяся на социологии является общей, чистой, позитивной наукой, однако, вследствие открытия законов истории путем обобщения, историология имеет возможность прогнозировать события и состояния и использовать их в прикладных, утилитарных, чаще всего в политических и экономических целях. Связь историографии с теорией и практикой несколько сложнее. Хотя история является чистой теоретической наукой, ее проблемное поле формируется под воздействием современной ей социальной жизни (государство, национальность, идеи, экономика, социальный вопрос, аграрный вопрос, парламентаризм, революция). Образ истории прошлого зависит от наличной исторической ситуации. Однако реальность лишь ставит вопросы и проблемы, но не решает их. Если для историологии практика является прикладной технической частью теории, то для историографии она является ее предпосылкой. Кроме того, вследствие феноменологического характера историография не может выполнять прогностической и прикладной функции. Внешними для историографии являются и публицистические цели (создание теории под диктатом жизненных ценностей), и политические (управление общественной жизнью, формы нормы и способы его, пропаганда, идеология). Имманентной же функцией истории является, по Карееву образование. История объясняет настоящее из прошлого, а не оправдывает, история является самопознанием, а не оценкой, не идеологией. Самопонимание, самопознание, объективное отношение человека к миру в противоположность идеологии и утопии и является целью исторического образования. Наконец, необходимо сказать и о языке исторического о знания. Язык истории – это язык фактов, обобщенных до уровня схемы или формулы. Язык историологии – язык понятий, определением которых служит указание совокупности их признаков. Историософия же пишется языком идей, которые выражают то субъективное отношение к истории, которое Кареев именует смыслом, нормой, ценностью: «кроме отвлеченных понятий мы формируем еще и идеи, творим идеалы, которым не соответствует в действительности ни отдельный предмет, ни целые их классы.» (Он же Основные вопросы философии истории. СПб, 1887. С.123).

Таким образом, Кареевым описаны предпосылки к созданию философии истории. Последняя понимается как синтез историографии, историологии и историософии. При этом деонтология формирует нормы должного (идеи и идеалы), номология нормы возможного(законы и понятия), а феноменология – действительного (факты, тенденции, схемы, формулы). Историография описывает условия и факты, в которых мог происходить исторический прогресс, историология формулирует причинно– следственные и эволюционные законы, а историософия исследует систему целей и средств прогресса (Он же. Философия, история и теория прогресса. С.182). Историография при этом формирует три вида схем-обобщений: 1) синтез прагматической и культурной истории в истории общественной (события и быт, взаимодействия и формы, связи и условия); 2) обобщение специальных историй (экономика, политика, право, мировоззрение) до всеобщей (общество в целом); 3) обобщение частных историй до всемирной (народность – нация – государство – мировые державы – исторические миры – всемирная история). Философия истории же становится историей всеобщей, описывая условия, результаты, способы, средства, пути достижения и вклад во всеобщий прогресс как цель истории.

Структура исторического знания, предложенная Н. И. Кареевым находится, с одной стороны в рамках классических попыток построить ту или иную классификацию наук для обоснования специфики гуманитарного знания. Однако, различение типов знания внутри самого гуманитарного комплекса наук и их систематический анализ является оригинальным достижением Н. И. Кареева, методологические изыскания которого показывают, что в русской философии существовала не только развитая метафизическая и религиозно – философская традиции, но и традиция достаточно тонкого гносеологического, логического, методологического анализа, способного решать проблемы, поставленные временем.

В настоящее время происходит актуализация целого комплекса проблем, связанных с философским постижением человеческой истории. Это обусловлено переосмыслением опыта Истории на рубеже тысячелетий, поиском и обоснованием возможности новых путей развития цивилизации. В данном контексте особое значение приобретает расширение и переосмысление методологической базы исторических исследований, что позволит в рамках "теоретической истории" в дальнейшем более полно раскрыть основные сущностные моменты интеракции "всеобщего" и "отдельного" в историческом процессе.

Первая попытка выявления и вычленения основных уровней теоретического исторического знания была осуществлена в XIX в. немецким философом Г. Гегелем, который стремился создать единую всеобщую систему исторического знания на базе своего учения об абсолютном духе. По его мнению, существует три формы "исторического мышления": первоначальная история, рефлетивная история и философия истории. Все это достаточно четко может быть выделено в трех уровнях исторического знания: 1) эмпирический уровень, представленный прагматической историей; 2) уровень локальных или частичных обобщений, выраженный в подвидах рефлективной истории; 3) общетеоретический уровень, выраженный в абстрактных понятиях философии истории.

Структуры исторического знания, предложенная Гегелем, позитивна в том плане, что, во-первых, это была первая теоретически обоснованная попытка создания системы и методологии исторического знания; во-вторых, данная структура исторического знания легла в основу многих, более поздних, методологических концепций анализа истории. К числу недостатков гегелевской методологии истории можно отнести: во-первых, недостаточно продуманную "развертку" второго уровня исторического знания, названного Гегелем "рефлективной историей"; во-вторых, Гегель не раскрыл "интерактивную составлявшую" своей методологии, в силу чего не совсем ясна механика взаимодействия его методологии с "историй".

Достаточно интересной в определенном отношении представляется позиция Ф. Ницше по проблеме методологии истории. Он является наиболее ярким представителем исследовательского направления, придерживающегося взгляда о полной невыводимости каких бы то ни было структурных основ исторического знания. Позиция Нищие, несомненно, имеет одно большое преимущество, заключающееся в критическом подходе исследователя абсолютно ко всем методологическим концепциям исторического знания. Вместе с тем, во взглядах Ницше содержится один существенный недостаток, заключающийся в изначальной антинаучности тезиса о невозможности построения системы научного, в том числе и исторического знания.

В этой связи заслуживает внимания та опенка исторического познания, которая даётся О. Шпенглером. В своей экзистенциальной основе она близка оценке Ницше, но является более глубокой и "оптимистичной" по содержанию. Шпенглер полагал возможным признание многовариантности методов исторического познания. При этом методология исследования формируется, по его мнению, с учетом личностных характеристик самого исследователя, а ее истинность определяется способностью "постижения живого бытия мира по отношению к собственной жизни"3.

Экзистенциальная сущность поиска методологических основ исторического знания иначе выражена у К. Ясперса. Смысл доступной эмпирическому познанию мировой истории - независимо от того, присущ ли он ей самой или привнесен в неё нами, людьми, отмечает Ясперс, мы постигаем только подчинив её идее исторической целостности. Эмпирические данные мы рассматриваем под углом зрения того, насколько они соответствуют идее единства или противоречат ей4. Путём механического перенесения на историю понятия "смысл", имеющего истоками субъективную исследовательскую реальность, Ясперс просто «вкладывает» в историческую науку свою методологию.

Диаметрально противоположную позицию в контексте рассматриваемого вопроса занимают французские историки Ш. Лангуа и Ш. Сеньобос, которые провозглашают культ "факта и документа" в истории и выражают стремление "изгнать" из исторического познания активность субъекта. Несколько раньше немецкий историк Л. Ранке пытался реализовать в исследовательской практике требование изображать прошлое "так, как это, собственно, происходило", ошибочно полагая, что для получения истинной картины прошлого не требуется активной теоретической деятельности субъекта – достаточно иметь в наличии, хорошо изучить и обобщить широкий круг источников. Характерно, что применить и последовательно провести в исследовательской практике методологические установки вышеприведенных концепций объективизма оказывается, как правило, невыполнимой задачей5.

Иной трактовки структурных основ исторического знания придерживается марксистская философия, выдвинувшая свои методологические принципы социального познания: принцип объективности, принцип историзма, принцип системности6. Оценивая марксистскую концепцию методологических принципов исторического познания, нельзя не отметить, что в ее изложении зачастую господствует декларативность, которая обедняет истинное содержание, значимость данной методологии. Это приводит к тому, что в применении к реальному историческому процессу указанные принципы далеки от "многогранного" изучения истории, объективного отбора фактов и их должной систематизации. В итоге – "частное" подменяет "общее" и, в принципе, верные методологические установки оказываются "сжатыми" изначальной исследовательской поверхностью.

В контексте методологической проблематики исторического знания интересными в определенных аспектах представляются взгляды Ф. Шлейермахера на систему научных знаний. Все науки, по Шлейермахеру, могут разворачиваться и строиться двумя способами. Первый из них - построение наук из высших принципов или высших оснований. Другой способ - это развитие системы знаний из нескольких эмпирических начал, исторически возникших по разным причинам, в силу различных интересов и практических потребностей. В исторической науке эти способы взаимодействуют, однако, ведущую роль играет второй способ. Анализируя предложенную Шлейермахером схему построения научного знания, необходимо отметить следующее. Развитие любой науки начинается с первоначального этапа - накопления эмпирических знаний о мире. Однако появление теоретического знания, особенно в истории, носит скорее изначально априорный характер и не вытекает напрямую из эмпирической базы, хотя и связано с ней. Это означает, что исследователь, приступающий к изучению исторического процесса, должен иметь представление о некой идеальной модели развития, основанной на теоретической корреляции исторической фактологии и "личност¬ного фактора" самого исследователя.

Наряду с традиционалистскими подходами к выявлению методологических основ исторического знания существует также герменевтический подход к историческому познанию, который в отечественной науке представлен Г. Шпетом. История, по Шпету, имеет только один источник познания – слово. Если историк, отмечает исследователь, рядом со словами называет ещё другие источники своего познания, например, так называемые вещественные памятники, то, как очевидно, он имеет в виду "критическую классификацию" своих источников, а не характер принципиальных различий их в познавательной роли "сообщений"8.

В контексте выявления методологических оснований исторического знания заслуживает внимания тот подход, который представлен, в частности, К. В. Хвостовой. По ее мнению, существуют два уровня изучения исторического познания, или два уровня гносеологии истории: теоретический и прагматический. Теоретический уровень определяет место исторического познания в системе других научных познаний. Прагматический изучает историческое познание как процесс, связанный со спонтанностью автономного развития исторического знания. В пределах исследовательской ситуации историк формирует фактологическую основу исследования. Кроме того, в историческом исследовании присутствуют так называемые «примарные» факты, единичный и неповторимый характер которых в цепи исторического процесса отличает их от атомарных фактов естественных наук. Что касается плюрализма исторических суждений, то он объясняется самим предметом исследования, т.е. множеством исторических реальностей во всех их многообразных проявлениях, так как данность по своей природе плюралистична. Наличие двух направлений в гносеологии истории определяется двумя социальными функциями исторического знания: 1) актуальной направленностью (подходы к решению сегодняшних глобальных проблем, социальное прогнозирование); 2) "социальной памятью" ("музейный синдром", выражающийся в коллекционировании предметов прошлого).

Концепция основных уровней теоретического исторического знания, содержащая в себе известную попытку уйти от дихотомии "субъективизм-объективизм" в гносеологии истории, а также предполагающая многоуровневую систему исторического знания, в ряду представленных методологических концепций является наиболее предпочтительной в контексте настоящего иссследования и подразумевает возможность ее использования в раскрытии парадигм анализа конкретно-событийного в историческом процессе, а также основных уровней интеракции "всеобщего" и "отдельного" в истории.

Проведенный нами краткий анализ ряда методологических концепций исторического знания, а также выявление базовых уровней теоретического исторического знания позволяет более полно представить методологический спектр возможностей современной исторической науки, реализация которых необходима для построения актулизированных философско-исторических моделей "теоретической истории".