Нормы современного русского языка

Реферат

Тема: Нормы современного русского языка

Содержание

Введение

1 Понятие языковой нормы и ее функции

2 Нормы современного русского языка

3 Языковые нормы и речевая практика

Заключение

Список использованной литературы

Введение

История и культура народа находит отражение в языке. Более того, существеннейшая часть коллективного опыта народа, которая проявляется в интеллектуальной деятельности и во «внутреннем мире» человека, находит свое выражение посредством языка в устной речи и в письменных текстах.

Понятия «нормального», «нормы» важны для многих видов человеческой деятельности. Существуют нормы выработки продукции (например, на заводе) и нормали, т.е. технические требования, которым эта продукция должна удовлетворять. Диетологи говорят о нормах питания, спортсмены «укладываются» в определенные нормативы (в беге, в прыжках). Ни у кого не вызывает сомнений тот факт, что в любом цивилизованном обществе действуют нормы взаимоотношений людей, нормы этикета; у каждого из нас имеется представление о том, что нормально для человеческого общения, а что ненормально, выходит за пределы некоей неписаной нормы. Да и наша повседневная речь пестрит этими словами: Как поживаешь? — Нормально!; Ну, как дела? — Да ничего, в норме. Более того, норма незримо присутствует и в таких наших высказываниях, в которых нет самих слов норма или нормальный. Когда мы говорим: удобный стул, слишком темная комната, невыразительное пение, мы имеем в виду некие общепринятые «нормы» удобства стула, освещенности помещения, выразительности пения.

Норма есть и в языке. И это вполне естественно: язык — неотъемлемая часть не только цивилизованного, но и вообще всякого человеческого общества. Нормативность – это соблюдение языковых норм, которые воспринимаются его носителями в качестве «идеала» или правильного образца.

Языковая норма – одна из составляющих национальной культуры. Поэтому разработка литературной нормы, ее кодификация, отражение нормализаторской деятельности лингвистов в грамматиках, словарях и справочниках имеют большое социальное и культурное значение.

Все вышесказанное обосновывает актуальность данной темы.

Цель работы: всестороннее изучение и анализ норм современного русского языка.

Работа состоит из ведения, 3 глав, заключения и списка использованной литературы.

1 Понятие языковой нормы и ее функции

Норма — одно из центральных лингвистических понятий. Чаще всего этот термин употребляется в сочетании «литературная норма» и применяется к тем разновидностям языка, которые используются в средствах массовой информации, в науке и образовании, в дипломатии, законотворчестве и законодательстве, в дело- и судопроизводстве и других сферах «социально важного», преимущественно публичного общения. Но можно говорить о норме и применительно к территориальному диалекту или социальному жаргону. Таким образом, термин норма лингвисты используют в двух смыслах — широком и узком.

В широком смысле под нормой подразумевают такие средства и способы речи, которые стихийно, спонтанно формировались в течение многих веков и которые обычно отличают одну разновидность языка от других. Поэтому-то можно говорить о норме применительно к территориальному диалекту: например, нормальным для северорусских диалектов является оканье, а для южнорусских — аканье. По-своему «нормален» и любой из социальных или профессиональных жаргонов: например, то, что используется в торговом арго, будет отвергнуто как чуждое теми, кто владеет жаргоном плотников; устоявшиеся способы использования языковых средств существуют в армейском жаргоне и в жаргоне музыкантов-«лабухов», и носители каждого из этих жаргонов с легкостью отличат чужое от своего, привычного и поэтому для них нормального, и т. д.

В узком смысле норма — это результат кодификации языка. Разумеется, кодификация опирается на традицию существования языка в данном обществе, на какие-то неписаные, но общепринятые способы использования языковых средств. Но важно при этом, что кодификация — это целенаправленное упорядочение всего, что касается языка и его применения. Результаты кодифицирующей деятельности отражаются в нормативных словарях и грамматиках.

Норма как результат кодификации неразрывно связана с понятием литературного языка, который иначе и называют нормированным, или кодифицированным. Территориальный диалект, городское просторечие, социальные и профессиональные жаргоны не подвергаются кодификации: никто ведь сознательно и целенаправленно не следит за тем, чтобы вологодцы последовательно окали, а жители курской деревни акали, чтобы продавцы, не дай Бог, не использовали терминологию плотников, а солдаты - слова и выражения лабушского жаргона, и поэтому к таким разновидностям языка - диалектам, жаргонам - не применимо понятие нормы в только что рассмотренном узком смысле этого термина.

Языковые нормы не придумываются учеными. Они отражают закономерные процессы и явления, которые происходили и происходят в языке и поддерживаются речевой практикой носителей литературного языка. К основным источникам языковой нормы относятся произведения писателей-классиков и некоторых современных писателей, язык дикторов Центрального телевидения, общепринятое современное употребление, данные живого и анкетного опросов, научные исследования ученых-языковедов, система языка (аналоги), мнение большинства говорящих.

Нормы помогают литературному языку сохранять свою целостность и общепонятность. Они защищают литературный язык от потока диалектной речи, социальных и профессиональных жаргонов, просторечия. Это важная функция норм – функция защиты языка. Кроме того, нормы отражают то, что сложилось в языке исторически, – это функция отражения истории языка.

Говоря о сущности нормы, следует помнить, что норма не является законом. Закон составляет необходимость, не допускающую никаких отклонений, норма же только предписывает, как должно быть. Сопоставим такие примеры:

1. Камень, брошенный вверх, должен упасть потом вниз (это закон природы);

2. Человек, живущий в обществе, должен соблюдать правила общежития, например не стучать молотком в стенку после 23 часов (это социальные нормы);

3. Человек в процессе речевого общения должен ставить ударения правильно (это языковые нормы).

Итак, норма только указывает, как должно быть, – это функция предписания.

Таким образом, языковая норма – это традиционно сложившиеся правила использования речевых средств, т.е. правила образцового и общепризнанного произношения, употребления слов, словосочетаний и предложений.

2 Нормы современного русского языка

Различают нормы письменные и устные.

Письменные языковые нормы – это, прежде всего, орфографические и пунктуационные нормы. Например, написание Н в слове тружеНик, и НН в слове имениННик подчиняется определенным орфографическим правилам. А постановка тире в предложении Москва – столица России объясняется пунктуационными нормами современного русского языка.

Устные нормы делятся на грамматические, лексические и орфоэпические.

Грамматические нормы – это правила использования форм разных частей речи, а также правила построения предложения. Наиболее часто встречаются грамматические ошибки, связанные с употреблением рода имен существительных «железнодорожная рельса, французская шампунь, большой мозоль, заказной бандероль, лакированный туфель». Однако рельс, шампунь – это существительное мужского рода, а мозоль, бандероль, туфля – женского, поэтому следует говорить «железнодорожный рельс, французский шампунь и большая мозоль, заказная бандероль, лакированная туфля».

Лексические нормы – это правила применения слов в речи. Ошибкой является, например, употребление глагола ложить вместо класть. Несмотря на то, что глаголы ложить и класть имеют одно и то же значение, класть – это нормативное литературное слово, а ложить – просторечное. Ошибкой являются выражения: Я ложу книгу на место и т.д. Следует употребить глагол класть: Я кладу книги на место.

Орфоэпические нормы – это произносительные нормы устной речи. (Орфоэпия от греч. orthos – правильный и epos – речь). Соблюдение норм произношения имеет важное значение для качества нашей речи. Произношение, соответствующее орфоэпическим нормам, облегчает и ускоряет процесс общения, поэтому социальная роль правильного произношения очень велика, особенно в настоящее время в нашем обществе, где устная речь стала средством самого широкого общения на различных собраниях, конференциях, форумах.

Норма консервативна и направлена на сохранение языковых средств и правил их использования, накопленных в данном обществе предшествующими поколениями. Единство и общеобязательность нормы проявляются в том, что представители разных социальных слоев и групп, составляющих данное общество, обязаны придерживаться традиционных способов языкового выражения, а также тех правил и предписаний, которые содержатся в грамматиках и словарях и являются результатом кодификации. Отклонение от языковой традиции, от словарных и грамматических правил и рекомендаций считается нарушением нормы. Однако не секрет, что на всех этапах развития литературного языка, при использовании его в разных коммуникативных условиях допускаются варианты языковых средств: можно сказать творoг - и твoрог, прожeкторы - и прожекторa, вы правы - и вы правы и т.д.

Норма опирается на традиционные способы использования языка и настороженно относится к языковым новшествам. «Нормой признается то, что было, и от части то, что есть, но отнюдь не то, что будет», — писал известный лингвист А.М.Пешковский. Он так объяснял это свойство и литературной нормы, и самого литературного языка: «Если бы литературное наречие изменялось быстро, то каждое поколение могло бы пользоваться лишь литературой своей да предшествовавшего поколения, много двух. Но при таких условиях не было бы и самой литературы, так как литература всякого поколения создается всей предшествующей литературой. Если бы Чехов уже не понимал Пушкина, то, вероятно, не было бы и Чехова. Слишком тонкий слой почвы давал бы слишком слабое питание литературным росткам. Консервативность литературного наречия, объединяя века и поколения, создает возможность единой мощной многовековой национальной литературы»
.[1]
Однако консерватизм нормы не означает ее полной неподвижности во времени. Иное дело, что темп нормативных перемен медленнее, чем развитие данного национального языка в целом. Чем более развита литературная форма языка, чем лучше обслуживает она коммуникативные нужды общества, тем меньше она изменяется от поколения к поколению людей, пользующихся этим языком.

И все же сравнение языка Пушкина и Достоевского с русским языком конца ХХ-начала ХХI века обнаруживает различия, свидетельствующие об исторической изменчивости литературной нормы. В пушкинские времена говорили: дoмы, кoрпусы, сейчас - домa, корпусa. Пушкинское «Восстань, пророк…» надо, разумеется, понимать в смысле «встань», а совсем не в смысле «подними восстание». В повести Ф.М.Достоевского «Хозяйка» читаем: «Тут щекотливый Ярослав Ильич… вопросительным взглядом устремился на Мурина». Современный читатель догадывается, что речь здесь не о том, что герой Достоевского боялся щекотки: щекотливый употреблено в смысле, близком к значению слов деликатный, щепетильный, и применено к человеку, т.е. так, как сегодня никто его не употребит (обычно: щекотливый вопрос, щекотливое дело). А.Н.Толстой, почти наш современник, в одном из рассказов описывает действия героя, который «стал следить полет коршунов над лесом». Сейчас сказали бы: стал следить за полетом коршунов.

Изменяться может нормативный статус не только отдельных слов, форм и конструкций, но и определенным образом взаимосвязанных образцов речи. Например, так произошло со старомосковской произносительной нормой, которая ко второй половине ХХ века была почти полностью вытеснена новым произношением, более близким к письменному облику слова: вместо боюс, смеялса, жыра, верьх, четверьг, строгый, поддакывать, коришневый, сливошное (масло), грешневая (каша) стали говорить боюсь, смеялся, жара, верх, четверг, строгий, поддакивать, коричневый, сливочное (масло), гречневая (каша) и т.д.

Источники обновления литературной нормы многообразны. Прежде всего, это живая, звучащая речь. Она подвижна, текуча, в ней совсем не редкость то, что не одобряется официальной нормой, - необычное ударение, свежее словцо, которого нет в словарях, синтаксический оборот, не предусмотренный грамматикой. При неоднократном повторении многими людьми новшества могут проникать в литературный обиход и составлять конкуренцию фактам, освященным традицией. Так возникают варианты: рядом с вы прaвы появляется вы правы; с формами конструкторы, цехи соседствуют конструкторa, цехa; традиционное обусловливать вытесняется новым обуславливать; жаргонные слова беспредел и тусовка мелькают в речи тех, кого общество привыкло считать образцовыми носителями литературной нормы
.[2]

Эти примеры свидетельствуют о том, что речевая практика часто идет вразрез с нормативными предписаниями, и противоречие между тем, как надо говорить, и тем, как реально говорят, оказывается движущим стимулом эволюции языковой нормы.

3 Языковые нормы и речевая практика

В разные периоды развития языка литературная норма имеет качественно разные отношения с речевой практикой.

В эпохи демократизации литературного языка, т.е. приобщения к нему широких масс людей, не владеющих литературной нормой, консервативность нормативной традиции, ее сопротивление «незаконным» новшествам ослабевают, и в литературном языке появляются элементы, которые до того времени норма не принимала, квалифицируя их как чуждые нормативному языку. Например, характерное для современной речевой практики расширение круга существительных мужского рода, образующих именительный падеж множественного числа при помощи флексии - a (-'я) (инспектора, прожектора, сектора, цеха, слесаря, токаря), означает, что речевая практика оказывает давление на традиционную норму, и для некоторых групп существительных образование форм на -a (-'я) оказывается в пределах кодифицированной нормы.

Форма родительного падежа множественного числа носок (несколько пар носок), наряду с традиционно-нормативной носков, недавно разрешенная современными кодификаторами грамматической нормы
, — несомненная уступка просторечию, из которого форма родительного падежа множественного числа с нулевым окончанием (носок), ранее оценивавшаяся как бесспорно неправильная, распространилась и в среду говорящих литературно. Влиянием просторечной и профессионально-технической среды объясняются и многие другие варианты, допускаемые современной русской литературной нормой: дoговор, договорa, договорoв[3]
(наряду с традиционными договoр, договoры, договoров), переговоры по разоружению (наряду с переговоры о разоружении) и т. п.

Речевая практика может способствовать не только проникновению в нормированный язык новых для литературного языка единиц, но и укреплению в нем новых моделей - словообразовательных, синтаксических и других. Например, многочисленные лексические заимствования из других языков, главным образом из английского, расширившие нормативный русский словарь в конце ХХ века, способствуют и тому, что под влиянием иноязычных образцов появляются структурно новые типы слов. Таковы, например, сочетания вида бизнес-план - традиционной для русского языка моделью является словосочетание с родительным падежом: план бизнеса. Могут появляться и необычные - с точки зрения нормативной традиции - синтаксические конструкции. Например, заголовки типа Подводя итоги (содержащие деепричастие), которые начали появляться в нашей прессе примерно со второй половины ХХ века, возникли под влиянием соответствующих конструкций английского языка (ср.англ. summing up).

Еще более показательно давление речевой практики на традиционную норму в области орфографии. Например, написание ряда слов, относящихся к религиозной сфере, с прописной буквы: Бог, Богородица, Рождество, Пасха, Сретенье, Библия и др. возникло первоначально в письменной практике, а уж затем было утверждено в качестве обязательной орфографической нормы. Между тем, согласно старой орфографической норме, зафиксированной в «Своде правил орфографии и пунктуации» 1956 года, все эти имена и названия надо было писать со строчной буквы.

В процессе обновления нормы определенное значение имеет распространенность, частота того или иного новшества в речевой практике. Распространенной, массовой может быть и явная ошибка: например, произношение типа инциндент, беспрецендентный, весьма часто встречающееся даже в публичной речи, в частности у журналистов, - несомненное нарушение произносительной правильности речи
.

Однако важно, в какой среде появляется то или иное новшество, противоречащее традиционной норме. Если его вводят и часто употребляют те, кто считается носителем образцовой, культурной речи, то новшество может прижиться: так, например, вместо старой нормы ударения в слове ракурс сейчас возобладала новая - рaкурс
. Наряду с этими есть такие факты речи, которые и новыми не назовешь, и в то же время у них нет шансов сделаться нормативными. Они представляют собой своеобразные символы «неграмотной» речи, нелитературного просторечия: документ, пoртфель, прoцент, средствa, благa, нaчать, углубить и т. п. Какова бы ни была их употребительность они чересчур контрастируют с нормативной традицией.

Это не значит, что всему, что появляется за пределами литературного языка - в просторечии, социальных и профессиональных жаргонах, - закрыт доступ в общее употребление. Напротив, и современная речевая практика, и факты, характерные для русского языка прошлого, свидетельствуют о влиянии на литературную речь и просторечия и жаргонов: слово животрепещущий пришло из речи торговцев рыбой, скоропалительный - из языка военных (В.В.Виноградова «История слов»).

И в русском литературном языке наших дней часто получают распространение факты, идущие из просторечия и жаргонов (лингвисты называют такие сферы языка некодифицированными). Так, обращает на себя внимание чрезвычайная активизация форм множественного числа существительных мужского рода с ударными флексиями. Многие из этих форм проникают в публичный речевой обиход из профессиональной среды: взводa - из речи военных; срокa и обыскa — из речи прокурорских и милицейских работников (осужденный и возбужденное дело). Кулинары рассказывают о том, как они варят супa и изготовляют тортa, а парфюмеры - какие у них чудодейственные кремa, строителям не дают покоя слабые такелажные тросa и т.д.

Медики говорят: пролечить больного, проколоть пенициллин (эта глагольная модель активна также в речи финансистов, коммерсантов, которые проплачивают счета и говорят о необходимости профинансировать проект). Распространенность подобных форм в профессиональной речи отмечалась лингвистами давно, однако значительное увеличение частотности этих форм в публичной речи - по радио, телевидению, в газете - можно считать характерной чертой нашего времени.

Особого разговора заслуживают сознательные отклонения от нормы продиктованные стремлением человека достичь коммуникативного комфорта в определенной социальной среде. Академик И.П.Бардин на вопрос о том, с каким ударением он произносит слово километр, ответил: «На заседании Президиума Академии - киломeтр, иначе академик Виноградов морщиться будет. Ну, а на Новотульском заводе, конечно, килoметр, а то подумают, что зазнался Бардин».

Сознательные отклонения от нормы могут делаться с определенной целью - иронии, насмешки, языковой игры. Тут не ошибка, не новшество, а речевой прием, свидетельствующий о свободе, с которой человек использует язык, сознательно - с целью пошутить, обыграть значение или форму слова, скаламбурить и т. д. - игнорируя нормативные установки.

Заключение

Итак, на основании вышеизложенного сделаем краткие выводы.

Языковая литературная норма объединяет в себе традицию и целенаправленную кодификацию. Хотя речевая практика образованных, литературно говорящих людей в целом ориентируется на норму, между нормативными установками и предписаниями, с одной стороны, и тем, как реально используется язык, с другой, всегда есть своего рода «зазор»: практика не всегда следует нормативным рекомендациям.

Языковая деятельность носителя литературного языка протекает в постоянном - но при этом обычно не осознаваемом - согласовании собственных речевых действий с традиционными способами употребления языковых средств, с тем, что предписывают словари и грамматики данного языка, и с тем, как реально используют язык в повседневном общении его современники.

Нарушение языковых норм может стать причиной полного непонимания, если вместо нормативного (общеизвестного) употребляется какое-нибудь малоизвестное (диалектное или жаргонное) слово. Нарушение нормативности может проявляться в неправильных ударениях в словах, в лексических и грамматических ошибках. В этом случае эффективность общения снижается кроме непонимания также и по иной причине: ненормативное употребление всегда выдает недостаточную образованность говорящего и побуждает слушающего соответственным образом относиться к нему.

Языковые нормы - явление историческое. Изменение ли
тературных норм обусловлено постоянным развитием языка. То, что было нормой в прошлом столетии, и даже 15–20 лет назад, сегодня может стать отклонением от нее.

Историческая смена норм литературного языка – закономерное, объективное явление. Она не зависит от воли и желания отдельных носителей языка. Развитие общества, изменение социального уклада жизни, возникновение новых традиций, совершенствование взаимоотношений между людьми, функционирование литературы, искусства приводят к постоянному обновлению литературного языка и его норм.

Список использованной литературы

1. Агеенко Ф.Л. Словарь ударений русского языка / Ф.Л.Агеенко, М.В.Зарва. - М., 2000.

2. Бельчиков Ю.А. Русский язык - богатство, достояние русской национальной культуры / Ю.А.Бельчиков. - М, 2001.

3. Введенская Л.А. Русский язык и культура речи: Учебное пособие для вузов / Л.А.Введенская, Л.Г.Павлова, Е.Ю.Кашаева. – Ростов-на-Дону, 2001.

4. Данцев Д.Д. Русский язык и культура речи. Учебник для технических вузов / Д.Д.Данцев, Н.В.Нефедова. – Ростов-на-Дону, 2002.

5. Красивова А.Н. Деловой русский язык: Учебно-практическое пособие / А.Н.Красивова. – М, 2001.

6. Современный русский язык: Учебник / Под редакцией Н.С.Валгиной. - М, 2002.

[1]
Пешковский А. М. Объективная и нормативная точка зрения на язык // Пешковский А. М. Избранные труды. - М., 1959. - С.55

[2]
Крысин Л.П. Социальная маркированность языковых единиц // Вопросы языкознания. - 2000. - № 4.

[3]
[3] См., например: Еськова Н.А. Краткий словарь трудностей русского языка. - М., 1994. - С.88; Орфоэпический словарь русского языка. - М., 1997. - С.126.