Контент-анализ вещания канала "Авторадио"

Контент-анализ вещания канала "Авторадио" Содержание 1. Введение 2. Электронные средства массовой коммуникации (информации) как фактор формирования образовательных пространств 3. Проблема «человек - искусство» под углом зрения становления социальных установок личности 4. Теоретические основы контент-анализа как метода педагогического исследования 5 Общая справка о радиовещательной корпорации «Авторадио» и формирование выборки 6.

Общая характеристика результатов контент-анализа вещания «Авторадио» 7. Заключение 8. Список литературы 9. Приложение 1. Введение В современной социокультурной ситуации в России (минусы которой: затяжной экономический кризис, нестабильность, региональные конфликты, минимальное государственное финансирование сферы образования и культуры, низкий уровень жизни значительной части населения, явная и скрытая безработица, активизировавшаяся культурная

экспансия промышленно и информационно более развитых стран и т.д.; плюсы: плюрализм мнений, свободное распространение информации, расширение возможностей для частных инициатив, культурных и образовательных контактов, внедрение технологических и технических новшеств, изменивших сферу образования, культуры, информации и т.д.) все большее влияние и распространение приобретает медиакультура, изменяется структура и характерные особенности деятельности электронных средств массовой коммуникации (информации).

Зав. кафедрой социокультурного развития личности ТГПИ проф. А.В. Федоров отмечает в своей книге, посвященной проблемам медиаобразования, что значение и роль медиакультуры вырастает в геометрической прогрессии. Сегодня медиа (имеются в виду все средства массовой коммуникации - СМК, особенно, оперирующие аудиовизуальной информацией) - являются комплексным средством освоения человеком окружающего мира в его социальных, нравственных, психологических, художественных, интеллектуальных

аспектах. Потенциал медиакультуры определяется широким спектром развития человеческой личности: эмоций, интеллекта, самостоятельного творческого и критического мышления, мировоззрения, эстетического сознания. Российская действительность обнаруживает следующие противоречия между реальной деятельностью СМК и теми просветительскими, культуросозидающими задачами, которые они могли бы или призваны решать: 1. Возросшей интенсивностью информационного потока и возможностями личности в освоении поступающей

информации. 2. Потенциальными возможностями СМК в решении воспитательных и образовательных задач и активным процессом их коммерциализации. 3. Увеличением количества региональных электронных и печатных СМК, с одной стороны, сориентированных на вещание в конкретных социокультурных условиях, но, с другой, не имеющих государственной финансовой поддержки и, вследствие этого, не имеющих возможности вкладывать средства в создание полноценных в художественном отношении информационных продуктов, в привлечение высококлассных

специалистов и, вследствие этого, организующих вещание и выпуск печатной продукции на низком профессиональном уровне. Ситуация усугубляется тем, что учреждения культуры в связи с финансовыми проблемами фактически свернули бесплатные культурно-образовательные мероприятия и программы по работе с детьми, подростками и юношеством. Популярность СМК в среде молодежи (особенно, электронных) в потенциале позволяет использовать терапевтическую, компенсаторную, рекреативную, эстетическую, познавательную, информационную, коммуникативную,

нравственную, социальную, катарсическую и др. функции искусства и литературы. Однако реальная практика обнаруживает зрелищно-развлекательную направленность коммуникации, склонность к сенсационности, эмоциональным перепадам, способствующим разрядке нервного напряжения молодежи, или наоборот, росту агрессивного, разрушительного начала в ее сознании, склонность к гипнотизму, потаканию явным и скрытым негативным по социальной окраске желаниям публики и т.д.

Вот почему избранная тема исследования, связанная с контент-анализом вещания канала “Авторадио”, представляется нам весьма актуальной, поскольку выявление основных тенденций в организации и содержании вещания позволит учесть их в работе как самих СМК, так и в оценке их деятельности в ходе музыкально-образовательной и воспитательной работы школы и других воспитательных учреждений. Итак, цель работы - изучение основных тенденций взаимодействия социальной среды и электронных средств

массовой коммуникации; при этом первостепенный интерес для нас представляют установки нравственного характера, явно или имплицитно представленные в вещании «Авторадио». Объектом работы является образовательная и воспитательная деятельность электронных средств массовой коммуникации. Предмет исследования - вещательная деятельность «Авторадио», направленная на становление нравственных социальных установок слушателей. В качестве гипотезы мы взяли предположение, что контент-

анализ вещания «Авторадио» позволит выявить наиболее существенные нравственные социальные установки, транслируемые в эфире, что, в свою очередь, является важнейшей характеристикой формируемого этим средством массовой коммуникации образовательного пространства. Цель, объект, предмет и гипотеза позволяют сформулировать задачи работы. Необходимо: рассмотреть сущность феномена и проблемы изучения социальной установки личности; проанализировать

имевшие место в истории философии, эстетики, музыкального воспитания и образования взгляды на возможности музыкального искусства в формировании нравственных установок личности; рассмотреть сущность и возможности контент-анализа как метода получения значимой с социологической и педагогической точек зрения информации; проанализировать исходные положения, сформулированные организаторами радиовещательной корпорации “Авторадио”, под углом зрения темы исследования и разработать технологию выборочного наблюдения вещания; провести

многосторонний контент-анализ вещания «Авторадио» под углом зрения темы исследования. В качестве методологической основы работы служат положения философии, социологии, психологии, социальной психологии, эстетики о сущности, структуре, процессах становления социальных установок личности (А.Г. Асмолов, Л.И. Божович, Ю.К. Борев, Л.С. Выготский, Ф. Знаниецкий, Г.В.Ф. Гегель, М.С. Каган, В.С. Мерлин,

В.Н. Мясищев, А.Н. Леонтьев, В.Ф. Петренко, С.Л. Рубинштейн, Д.Н.Узнадзе, Н. Томас, Т. Олпорт, В.А. Ядов и др.); работы, рассматривающие методы получения педагогически и социологически значимой информации (В.Г. Андреенков, Е.М. Бабосов, А.И. Пискунов и др.); работы, обобщающие результаты конкретно-социологических исследований в сфере деятельности средств массовой коммуникации (Т.

В. Адорно, Г.Л. Воронин, Ю.Г. Волков, В.И. Добреньков, А.Л. Дроздов, О.Ф. Пиранкова, А.Н. Сохор и др.). Для решения задач, выдвинутых в нашем исследовании, используются следующие методы: анализ научной литературы; выборочное наблюдение вещания электронного средства массовой коммуникации “Авторадио”; контент-анализ эмпирических данных, полученных в результате выборочного наблюдения. Научная новизна работы заключается в том, что осуществлен многосторонний контент-

анализ деятельности “Авторадио” по формированию нравственных установок слушателей. Учитывая два важных, с нашей точки зрения, обстоятельства: а) доминирующий интерес социологов к такому средству массовой коммуникации, как телевидение, что приводит к фактическому отсутствию исследований, посвященных проблемам радио и радиоаудитории К этому выводу легко можно прийти, пролистав подшивки базового периодического издания по вопросам конкретно-социологических исследований - журнала “СОЦИС”

б) высокую популярность радио среди различных групп населения По некоторым данным, популярность радио, например, в среде молодежи даже превышает популярность телевидения. Главную роль здесь играют такие факторы как повышенная оперативность радиоканалов и специфические возможности в организации интерактивного вещания можно уверенно констатировать, что затронутая нами проблема, не смотря на ее остроту, еще ждет своих исследователей.

В то же время, проведенная нами работа имеет и определенное практическое значение, поскольку предлагает методические подходы к изучению и анализу вещания электронных средств массовой коммуникации и их воздействия на нравственное воспитание населения. В организации нашей работы имели место несколько основных этапов. На первом мы изучали научную литературу, анализировали практику, методы и результаты конкретно-социологических исследований в сфере массовых коммуникаций. Кроме этого, мы познакомились с интернетными сайтами ряда

средств массовой коммуникации (преимущественно, коммерческих радиоканалов) с целью уточнения целей вещания и идеологий вещания, декларируемых его организаторами. Второй этап был посвящен разработке методики контент-анализа сквозь призму цели нашей работы: определена технология сбора и обработки информации. Третий этап был связан с накоплением эмпирических данных и их анализом. На четвертом этапе было проведено оформление текста работы.

2. Электронные средства массовой коммуникации (информации) как фактор формирования образовательных пространств Мысль о том, что совокупность социальных и культурных феноменов формирует некоторое созидающее общество пространство впервые сформулирована еще в философских концепциях Платона (это положение нашло, например, весьма интересное воплощение в его теории Эйдоса). Впоследствии на этой ниве трудились многие ученые.

Крупный социолог П. Бурдье даже считал, что социология - это “социальная топология” и ее главная задача - « моделирование квазипространства социального взаимодействия» и фиксация « различных социальных групп в этом пространстве». Однако только в последние годы в недрах философии начало формироваться новое направление, которое концентрируется на проблемах формирования, функционирования, структурирования, условий существования, развития, взаимоотношений разнообразных социальных пространств.

Это направление получило название «Экстенсиология». С.В. Крупницкий в монографии «Социальная экстенсиология» указывает, что, в отличие от физических, социальные пространства представляют собой «коммуникации внутри социума». «Социальное пространство - система, существующая вне и внутри человека, в рамках которой человек осознает мир, его иерархичность, структуру и свое место в данной структуре». С момента своего рождения индивид оказывается интегрированным в систему пространственных

отношений, где объектами пространства могут выступать как явления физической среды, так и искусственной (т.е. то, что можно отнести к сущности артефактов). «Среда воздействует на человека символами, которые возникли в процессе длительного социально-исторического развития ( ) Символ многозначен - через частное явление дает целостный образ мира». Понятие “символ” по существу аналогично понятию «знак».

В качестве символа может выступать физический объект, наделенный социальным значением: «священное дерево», «святое место», икона и др.; явление духовного порядка, выраженное в определенном действии, отношении или модели: следование обычаю, соблюдение требований табу, точное исполнение рисунка определенной социальной роли и т.д. Важную роль в функционировании социальных пространств играют особенности коммуникативного канала, по которому осуществляется передача значимой информации: устное предание, транслирующееся от

поколения к поколению, печатное издание, невербальное общение, вещание электронного средства массовой коммуникации (радио, ТВ) и т.п. Исходя из сказанного, становится понятным, что человек находится не в одном каком-либо пространстве, а интегрирован в сложную, нередко противоречивую, иерархизированную структуру разнообразных, взаимопересекающихся социокультурных пространств. Крупницкий С.В. отмечает: « субъекты различаются по их социальной позиции.

Поэтому каждый социальный агент, каждая группа стремятся определить границы своего пространства и защитить их». Следовательно, человек в социокультурном пространстве проявляет себя не как пассивный приемник информации, а как человек действующий, реализующий в деятельности свою психологическую и социальную сущность. Другими словами, он производит отбор, сопоставление, классификацию, категоризацию, типологизацию, анализ, синтез, оценку информации и только в результате указанных операций определяет свою позицию

и общий рисунок социальной роли, выполняемой в связи с его функционированием в конкретных социальных пространствах. Другое важное свойство социальных пространств, так же как и физических их временная координата, пространство может существовать только во времени. Отношение “пространство-время” формирует, в сущности, единый пространственно-временной континуум со своими специфическими свойствами. Поэтому при анализе свойств социальных пространств следует обосновывать

их временные критерии. Современные электронные средства массовой коммуникации формируют специфические социокультурные пространства, с одной стороны, так или иначе ориентирующиеся на определенные социальные группы, а с другой, оказывающие мощное влияние на процессы культурного, социального развития (или регресса) населения. Радио и телевидение, в отличие от других СМК, способны создавать эффект мнимого присутствия “на месте событий”, независимо от того, “живая” передача

выходит в эфир или же она транслируется в записи. Эффект присутствия способен усиливаться благодаря тому, что электронные СМК обладают способностью практически мгновенно реагировать на события дня и в структуре вещания учитывать «ритм повседневности». О.Ф. Пиранкова пишет, что в СМК «имеет место взаимодействие между каналом и аудиторией, происходящее в собственном физическом пространстве зрителя (слушателя), чаще у него в доме.

В основе эффекта непосредственного присутствия лежит придание взаимодействию иллюзии индивидуального общения, с глазу на глаз. Такая персонификация взаимодействия маскирует тот факт, что передача является результатом использования вторичного, косвенного опыта. При этом само взаимодействие кажется первичным и естественным». Безусловно, это обстоятельство открывает широкие возможности для разнообразных попыток манипуляций,

активного влияния на позиции аудитории. К примеру, футбольный матч между командами Аргентины и Англии транслировался в обеих странах. Но в одной телепрограмме (в Англии) обозреватель представил ее как чисто спортивную встречу, в другой (в Аргентине) интерпретировал как продолжение конфликта между государствами вокруг Фолклендских островов. И это весьма характерная деталь информационного пространства, формируемого электронными

СМК. Кроме того, информация рассматривается по-разному не только в качественном, но и в количественном отношении. Редакторы и ведущие производят отбор информации из некоторого потока: часть ее используется в полном объеме, другая - частично, третья игнорируется. Структура политического информирования в электронных СМК убедительно свидетельствует в пользу этого тезиса.

Если сопоставить, например, информационную рубрикацию разных СМК, то бросается в глаза то, что ряд событий, вошедших в заголовки новостей в трансляциях одних каналов, не нашли даже упоминания в эфире других. Электронные средства массовой коммуникации (ЭСМК) стали в настоящее время не только неотъемлемой частью культуры общества посредством формирования специфических социокультурных пространств, но и важнейшим социальным институтом социализации человека.

Проблема их влияния на сознание и поведение различных групп населения (также как и последствий этого влияния) занимает одно из первых мест в современной социальной психологии и социологии. Над ней работают многие известные научные учреждения и организации (ЮНЕСКО, Европейский Институт по изучению средств массовой коммуникации и др.). Другая важная проблема - проблема адекватности понимания материалов

ЭСМК. По данным Т.З. Адамьянц (исследование проведено в Таганроге, Москве и Подмосковье) лишь 12-14% населения обладают навыками адекватного восприятия сообщений общественно-политического характера. Причем, состав этой группы прямо не зависит от таких социальных критериев как пол, возраст и уровень образования [22. 74-75]. Думается, что и в сфере художественной информации наблюдается в целом сходная картина.

Понятно, что одной из главных функций СМК является создание аудитории, способной к адекватному восприятию разнообразной информации. В Лондоне над входом в центральный офис корпорации ВВС золотом выгравирован лозунг «Информировать. Поучать. Развлекать». Эта формула должна быть дополнена другой, сформулированной Г. Лассуэллом: кто передает информацию, что именно передает, по какому каналу передает, кому передает

и с каким результатом. Обобщая подходы проблеме, можно сделать вывод, что главная мысль, к которой приходят большинство исследователей: коммуникативные пространства, образуемые СМК, не могут не быть образовательными по своей сути; проблема же заключается в том, формирование каких личностных особенностей стимулируется этими образовательными пространствами, а какие отодвигаются на периферию личностно-мотивационной системы человека или затушевываются вовсе.

В этом контексте задачи СМК весьма похожи на те, которые стоят перед сферой образования. Т.М. Дридзе так сформулировала главную задачу педагога: « не обучать общению через язык, а наоборот - обучать языку через общение». Полноценный информационный контакт имеет целью выяснение истинных и глубинных причин появления текста. Но практика работы СМК убедительно свидетельствует, что не только аудитория часто оказывается неспособной к правильной

интерпретации текста, нередко уровень профессиональной квалификации и целевые установки самих организаторов вещания - редакторов, журналистов, ведущих - приводят к формированию лишь псевдо и квазикоммуникаций. Указанная тенденция наиболее ярко обнаруживает себя, когда к информации относятся не как к социальному благу и продукту культуры, а как к предмету своеобразного материального потребления и торговли. В последнем случае стереотипы массовой культуры оказывают негативное влияние на личность.

Кроме того, ряд исследователей высказывают опасение, что человечество, вступив в четвертую - информационную - стадию своего развития, оказывается способным не только захлестнуть мир бесконтрольными коммуникациями (что тем более нежелательно в процессе социализации подрастающего поколения), но оторвать человека от его природной сущности и межличностного общения, перенести его в виртуальную сферу. В связи со сказанным становится понятным, что деятельность

ЭСМК и информационные пространства, которые она формирует, являются важной составной частью образовательных пространств. От особенностей их идеологии и целеполагания (определяемых явно или скрыто), структуры и содержания вещания, отбора информации и текстов, используемых в вещании или на которые имеются ссылки в потоке вещания, методов донесения информации и структуры аудитории, которой эта информация или вещание в целом адресованы, зависит и эффективность воздействия, т.е. реальный результат работы

СМК. 3. Проблема «человек - искусство» под углом зрения становления социальных установок личности Для реализации поставленных в нашей работе целей и задач необходимо рассмотреть, как феномен нравственных социальных установок личности анализировался в различных социальных и гуманитарных науках. Это позволит отыскать подходы к интерпретации его содержательных и структурных аспектов, актуальных нашего исследования. Изучение научной литературы позволяет прийти к выводу, что под социальными установками

в настоящее время имеется в виду отношение личности к тому или иному сектору социальной реальности. В философии под отношением понимается всеобщая форма бытия материального мира. Г.В.Ф. Гегель утверждал, что отношение есть “истина всякого существования”: любое событие, свойство или явление реального мира может проявиться, вскрыть свою сущностную силу только через его отношения с другими событиями, свойствами или явлениями. Исследуя субъект объектные отношения,

М.С. Каган указывал, что именно они «характеризуют целостно рассматриваемую человеческую деятельность». Установлено, что одни и те же объективно сложившиеся обстоятельства, явления материального порядка, феномены духовной жизни общества и личности оказывают различное воздействие на разных людей. Не только и не столько благодаря своим непосредственным свойствам, сколько вследствие выделения в них личностно значимых аспектов, в конечном счете, оказывающих определяющее, решающее влияние на поведенческие

реакции человека. Л.С. Выготский писал: «Психологическая природа человека представляет совокупность общественных отношений, перенесенных внутрь и ставших функциями личности и формами ее структуры. С.Л. Рубинштейн указывал: “действия человека и его деятельность в целом - это не только воздействие, изменение мира и порождение тех или иных объектов, но и общественный акт или отношение в специфическом смысле этого слова». В.Н. Мясищев так определяет содержание понятия “отношение”: «Психологические отношения

в развитом виде представляют целостную систему индивидуальных, избирательных, сознательных связей личности с различными сторонами объективной действительности. Эта система вытекает из всей истории развития человека, она выражает его личный опыт и внутренне определяет его действия и переживания». Обобщая высказанные суждения, можно сделать, по крайней мере, четыре вывода: во-первых, в отношение вступает человек как целостная личность; во-вторых, в отношении можно выделить

два элемента связи - субъект и объект; в-третьих, отношение представляет собой достаточно устойчивое, тяготеющее к стабильности психическое образование; в-четвертых, отношение выполняет важнейшую регулирующую роль в поведении и деятельности человека, оказывает влияние на протекание всех его субъективных внутренних процессов - познавательных, волевых, эмоциональных, выступает как основная детерминанта переживаний и поведения человека в различных жизненных и социальных условиях.

Отношениями личности, в конечном счете, определяется ее самосознание - конструкция я, самооценка, самопознание. В.Ф. Петренко в книге «Психосемантика сознания», изучая сущность сознания человека, рассматривает два психологических феномена, которые, как нам представляется, имеют отношение к рассматриваемому кругу явлений: личностные смыслы и значения. Он дает следующее определение: «Значение - это обобщенная идеальная модель объекта в сознании субъекта, в которой фиксированы существенные свойства объекта, выделенные

в совокупной общественной деятельности. Кодирование, категоризация исходного содержания в знаковой, символической форме ведут к обобщению его совокупным социальным опытом, к упорядочиванию исходного содержания, его организации в формах, выработанных общественной практикой. В той степени, в какой восприятие, память, мышление или иной психологический процесс опосредованы значением (в форме слова, визуального символа, чертежа, схемы, ритуального действия, танцевального па, общепринятого

жеста или мимического выражения - выделено нами), они являются потенциально осознаваемыми. И наоборот, сбои в нормальном функционировании значения ведут к нарушению осознания». Далее он указывает, что психическое отражение неизбежно зависит от отношения субъекта к отражаемому предмету - от жизненного смысла его для субъекта. Л.И. Божович вводит в научный обиход понятие «направленность личности», которую определяет как предрасположенность,

преддиспозиция человека проявлять определенного образа активность в определенных ситуациях. Д.Н.Узнадзе ввел в 1923 году в отечественную психологию понятие “установка”, имея в виду под этим феноменом состояния готовности, лежащего, как правило, за пределами сознания. Установка определяет настройку субъекта на адекватные сложившейся ситуации психомоторные акты, она предшествует действиям, направленным на удовлетворение какой-либо потребности [38].

Установка не является изолированным психическим явлением, а представляет собой целостное состояние личности человека, “ не просто какое-нибудь из содержаний его психической жизни, а момент ее динамической определенности. «Словом, это скорее установка субъекта как целого, чем какое-нибудь из его отдельных переживаний, его основная, его начальная реакция на воздействие ситуации, в которой ему приходится ставить и решать задачи». Первичная установка представляет собой один из этапов формирования фиксированной установки

и существует до момента объективации потребности. При неоднократном повторении ситуации, которая приводит к удовлетворению потребности, установка на определенное поведение в данной ситуации способна фиксироваться в структуре личности как относительно устойчивое образование. Г.М. Андреева, считает, что понятие “социальная установка” является одним из фундаментальных в социальной психологии и “употребляется в значении, близком понятию “отношение” (выделено нами).

Социальная установка включает весь сложный мир человеческой личности: ее опыт, ее индивидуально-психологические особенности и др.; она рассматривается как «фактор формирования социального поведения человека, выступающий в форме отношения личности к условиям ее деятельности, к другим». С.Л. Рубинштейн писал: «Установка личности - это занятая ею позиция, которая заключается в определенном отношении (выделено нами) к стоящим целям или задачам и выражается в избирательной мобилизованности

и готовности к деятельности, направленной на их осуществление». И далее: «Складываясь в ходе развития личности и постоянно перестраиваясь в процессе ее деятельности, установка как позиция личности, из которой исходят ее действия, включает в себя целый спектр компонентов, начиная с элементарных потребностей и влечений и кончая мировоззренческими взглядами или позициями личности». В зарубежной социальной психологии понятие «установка» начало достаточно широко применяться

уже в начале ХХ века (в англ. языке использовался термин set). В частности, широко известно исследование Н. Томаса и Ф. Знаниецкого (N. Thomas и F. Znaniecki), в котором изучались социально-психологические установки польских эмигрантов в Европе и Америке. Уже к 1935 году, как считал Т. Олпорт (T. Allport), понятие «социальной установки» стало основным «строительным материалом» в здании

социальной психологии, поскольку именно здесь объединяются все инстинктивные и приобретенные в процессе жизнедеятельности факторы, определяющие поведение человека в социальной среде. Усиление социального фактора в интерпретации содержательного контура понятия потребовало введения нового англоязычного термина - attitude (поза, осанка, отношение, позиция), которое очерчивает состояние духовной готовности, формирующееся благодаря предшествовавшему опыту, и оказывающее динамическое воздействие

на поведенческие акты. Под attitude понимают: 1) определенное состояние сознания и нервной системы; 2) выражающее готовность к реакции; 3) организованное на основе предшествующего опыта; 4) оказывающее направляющее и динамическое влияние на поведение [38]. Ядов В.А. определяет четыре функции установки: приспособительная (когда установка адресует человека именно на те объекты, которые ведут к достижению цели или потребности); знаточеская (когда благодаря

установке индивид отыскивает адекватные ситуации способы поведения); саморегулятивная (когда установка служит средством освобождения от внутреннего напряжения через выражение себя как личности); защитная (когда через установку разрешаются внутренние конфликты и противоречия личности). Ученый высказывает мысль, что принципиально важным является вопрос о структуре социальной установки, поскольку, по мнению большинства ученых, она обладает некоторой структурностью.

В настоящее время достаточно широко распространена идея, высказанная в 40-х годах М.Б. Смитом, о том, что в социальной установке выделяются когнитивная (познавательная), благодаря которой происходит осознание объекта социальной установки, аффективная (эмоциональная), результирующаяся в эмоционально-чувственной оценке субъектом объекта социальной установки, и конативная (поведенческая), обеспечивающая последовательные поведенческие акты в отношении объекта социальной установки, образующие.

Заслуживает внимания идея о наличии у человека двух одновременно действующих установок - на объект и на ситуацию. При этом в определенных обстоятельствах «верх берет» одна из установок. В середине 70-х годов В.А. Ядовым была сформулирована диспозиционная концепция регуляции социального поведения личности. В соответствии с указанной концепцией личность формирует сложную систему установочных образований (специфических состояний предрасположенности к оценке и к определенным формам активности),

которые в свою очередь связаны в иерархизированную структуру: от установок на конкретные предметные операции (область психологических установок) до установок на поведение в сложных социальных условиях. В основе формирования установочной системы лежат потребности определенного уровня (в том числе и сложные социальные потребности), “встречающиеся” с ситуациями, в которых они могут быть удовлетворены. В.А. Ядов выделил четыре основные уровня в социальных установок (он использовал термин “диспозиции”):

а) первый уровень включает установки, формирующиеся на основе витальных потребностей и в простейших жизненных ситуациях (собственно говоря, этот уровень диспозиционных образований прямо совпадает с изучаемыми Д.Н. Узнадзе установками или тем видом психологических установок, который в трудах зарубежных ученых получил термин set); б) второй уровень составляют диспозиционные образования, формирующиеся и реализующиеся в общении в рамках малой группы и соответствуют в содержательном плане термину attitude, используемому

в зарубежных и ряде отечественных научных источников. В отличие от элементарной фиксированной установки, attitude имеет сложную трехкомпонентную структуру, включая когнитивную, аффективную и конативную составляющие; в) третий уровень регистрирует диспозиции, в которых реализуется общая направленность интересов личности в отношении разнообразных форм социальной активности (например, в трудовой, учебной или досуговой сферах).

Эта группа диспозиций фиксирует склонность личности к деятельности в определенной социальной сфере и, так же как и предыдущая, подразумевает трехкомпонентную структуру; г) четвертый уровень диспозиционных образований формируется ценностными ориентациями личности и регулирует её поведение в отношении наиболее значимых социальных объектов, включая экономические, политические, идеологические и др. условия, в которых личность вынуждена проявлять свою активность. “Целеполагание на этом высшем уровне представляет собой

некий “жизненный план”, важнейшим элементом которого выступают отдельные жизненные цели, связанные с главными социальными сферами деятельности человека - в области труда, познания, семейной и общественной жизни” пишет В.А. Ядов [38. 144-146]. Таким образом, именно ценностные ориентации опосредуют основные, магистральные направления индивидуальной эволюции личности во времени, в пространстве и в социуме. Ученые полагают, что когнитивная, аффективная и конативная составляющие в разноуровневых диспозициях

проявляются специфически: в диспозициях, относящихся к более простым социальным ситуациям лидирующую роль играет аффективный компонент; на высших уровнях, где значительно активней проявляется функция осмысления, осознания социальных ценностей (причем, часто для этого необходимо использовать достаточно сложный понятийный аппарат) лидирующее положение приобретает когнитивный компонент. Рассмотренные положения социальной психологии оказали существенное влияние на теорию эстетического

воспитания. Ученые показывают, что в контакт с произведением искусства личность вступает в своей целостности. «Искусство действует не на одну какую-либо человеческую способность или силу, будь то эмоция или интеллект, а на человека в целом. Оно формирует, подчас безотчетно, неосознанно, саму систему человеческих установок, действие которых проявится рано или поздно и зачастую непредсказуемо, а не просто преследует цель побудить человека к тому или иному конкретному поступку» писал

Л.Н. Столович. Ю.К. Борев говорил о наличии у человека, вступающего в коммуникативный акт с произведением искусства, рецепционной установки, которая опирается на “предшествующую систему культуры, исторически закрепленную в нашем сознании всем предыдущим опытом”. Она представляет собой предварительную настроенность на восприятие, которая действует на протяжении всего процесса художественного переживания. Ю.К. Борев говорил также о наличии рецепционного предварения,

которое возникает в сознании человека до начала актов восприятия благодаря знакомству с названием произведения, предваряющими ремарками автора, знакомству с мнением авторитетных людей и т.п. Оно «определяет потенциал восприятия, то есть готовность воспринять определенный объем смысловой и ценностной информации». В 30-60 ХХ века годах западными учеными была осуществлена серия интересных, с позиций нашей работы, исследований в области социологии музыки.

Т. Адорно в фундаментальной работе «Социология музыки» ссылается на исследование М.Г. Риги (M.G. Rigy), которому удалось в эксперименте доказать, что оценка слушателем музыкального произведения зависит от предваряющих акт коммуникации установок. Он предъявлял одну и ту же музыку трем различным группам студентов, однако членам первой группы говорилось, что им будет продемонстрирована музыка в романтическом стиле, во второй группе не давалось никакой

предварительной информации, а в третьей группе демонстрируемая музыка ассоциировалась, благодаря вступительной беседе, с национал-социалистическим движением. Атмосфера прослушивания, рождаемая соответствующими комментариями (или их отсутствием), вызывала три различных типа воздействия. Самую высокую степень одобрения произведению высказывали члены группы, в которой делалась установка на романтическое восприятие музыки, а самая низкая - в группе, где музыка преподносилась как нацистская.

В работе Т. Адорно сделаны следующие выводы: молодые люди нередко затрудняются дать оценку музыкальным произведениям, с которыми они познакомились впервые, и стремятся прежде, чем выскажут собственное суждение, узнать мнение других людей (друзей, наставников, родителей и т.п.) Они заимствуют при этом как общие принципы вынесения художественного суждения, так и набор конкретных оценок. Нередко они могут довольствоваться оценкой в чистом виде, не прибегая даже к контакту с собственно

музыкальным произведением. А.Л. Сопчак (A.L. Sopchak) в своем научном проекте поставил задачу установить наличие или отсутствие связи между личностными характеристиками слушателей музыки и особенностями их эмоционального отклика на музыку. Исследователь попытался ответить на серию вопросов. Укажем здесь наиболее интересные из них (с позиции нашего собственного исследования): а) Имеется ли взаимосвязь между эмоциональным откликом и самой музыкой? б)

Существуют ли методики изучения эмоционального отклика? в) Есть ли различия в характерных особенностях эмоционального отклика на музыку между мужчинами и женщинами? г) Связан ли эмоциональный отклик с принадлежностью прослушиваемого музыкального произведения к определенному музыкально-стилистическому направлению, с техникой композиции? д) Тренируем ли эмоциональный отклик на музыку? А.Л. Сопчак использовал в своем эксперименте серию записанных

на магнитную ленту фрагментов музыкальных произведений (всего 15) и специально разработанный им лист с эмоциональными характеристиками (до 60). Выборка испытуемых состояла из 553 студентов-психологов: из них 381- мужчины, 172 - женщины. Заметим, что не на все поставленные вопросы автору удалось получить убедительные ответы. В этом исследовании нам представляется весьма интересным подход к измерительному инструментарию: перспективными, в частности, для нужд педагогического исследования являются звуковые

методики опроса, причем музыка здесь выступает не в виде абстрактных звуковых комплексов или изолированных звуков, а в целостном виде, что позволяет в полной мере проявиться её воспитательному, эстетическому, семантическому, психологическому и социальному потенциалу. Л.Г. Выготский, понимая и самоё искусство как своеобразную установку, писал: «Если музыка не диктует непосредственно тех поступков, которые должны за ней последовать, то все же от ее основного действия,

от того направления, которое она дает психическому катарсису, зависит и то, какие силы она придаст жизни, что она высвободит и что оттеснит вглубь. Искусство есть, скорее, организация нашего поведения на будущее, установка вперед (выделено нами), требование, которое, может быть, никогда не будет осуществлено, но которое заставляет нас стремиться поверх нашей жизни к тому, что лежит за ней». Интересующее нас понятие активно используется в публикациях, обращающихся к анализу психологии музыкального

восприятия и деятельности. Психолог Г.Н. Кечхуашвили одним из первых использовал теорию установки (как она понималась Д.Н. Узнадзе) и разработанные в ее рамках экспериментальные методики для изучения восприятия детьми ладовой основы организации музыкальной ткани. Он считал, что, например, даже ладовое чувство есть в основе своей своеобразная фиксированная установка. В книге Е.В. Назайкинского «О психологии восприятия музыки» проанализировано содержание и механизм

формирования перцептивной установки, управляющей процессом музыкального восприятия. Ученый показал как установка (на базе предшествующего слухового опыта) обеспечивает соответствующую настройку анализаторов человека, его внимания, памяти, мыслительных процессов и опосредует тем самым качественные характеристики восприятия. В.В. Медушевский выделяет, по крайней мере, три установки, сопровождающие акты музыкального восприятия: во-первых, аксиологическая установка, организующая “процесс непрерывной

оценки музыки, основанный на ее соотношении с системой интуитивных представлений о важном, личностно-ценном, интересном”; во-вторых, творческая установка, свойственная в основном музыкантам-исполнителям и композиторам, обеспечивающая, параллельно прослушиваемой, возникновение собственных интерпретаций музыкального произведения; в-третьих, познавательная установка, которая обеспечивает опережающее подключение к восприятию конкретного музыкального произведения «тех областей музыкального и жизненного опыта, которые

необходимы для полноценного, своевременного и правильного распознания использованных средств и постижения художественного смысла». Познавательные установки, по В.В. Медушевскому, складываются в определенную иерархическую систему. Например, среди них можно выделить установки на образно-смысловые, жанровые, стилистические, композиционные, тематические, функционально-гармонические и т.д. стороны музыкального произведения.

Понимание музыки как формы художественного общения позволили даже музыкальные способности интерпретировать с позиции отношений личности. Г.С. Тарасов пишет: «Только появление принципиально нового качества отношений личности к музыке знаменует собой момент перехода способностей на другой уровень». Он предложил онтогенетический аспект формирования музыкальных способностей представить в следующем виде. В начальной стадии музыкального развития позиция ребенка в общении с музыкой характеризуется потребностью

в самовыражении, самореализации. Поэтому его музыкальные способности актуализируются и формируются в основном в репродуктивном характере деятельности. Причем качество интонирования, исполнения не имеет для ребенка самостоятельного значения, поскольку он поет “для себя”, а не “для других”. На следующем этапе, писал Г.С. Тарасов, вместе с формированием в структуре личности школьника позиции идентификации своей личности с личностью композитора, исполнителя или “героя” произведения, качественно

иной характер приобретают и музыкальные способности: уточняется восприятие и воспроизведение звуковысотности, расширяется ориентация в динамической, тембральной, временной сторонах музыкального произведения. В дальнейшем (уже, как правило, в подростковом возрасте) для школьника центральное значение обретает не только стремление выявить в воспринимаемом произведении что-то общее с собственным миром чувств, но и вскрыть отличие личного опыта от опыта другого человека - композитора, исполнителя, “героя” (причем,

полезна оценка не только степени отличия опыта, но и степень превышения его над личным опытом). Такого рода трансформации в личности приводят в дальнейшему совершенствованию интонационного слышания, которая на этой стадии выступает как способность «многозначной смысловой интерпретации интонационных построений. А способность к эмоциональной отзывчивости на музыку превращается в способность к отклику на эстетическое качество звучания музыкального тона (в основе которого заключен целый комплекс показателей

- частота вибрато, чистота строя, обертональная наполненность звучания и т.д.)». Сказанное позволяет сделать несколько важных в контексте нашей работы выводов: Результаты человеческой деятельности и отношений могут быть оценены и оцениваются с нравственно-эстетических позиций, стало быть и сами эти отношения (говоря иначе, социальные установки личности) несут в себе нравственную и эстетическую сущность, то есть то, что оценивается людьми как нравственное и эстетическое.

Известный педагог Б.Т. Лихачев пишет: в нравственно-эстетических установках личности «аккумулируется, отражается вся совокупность общественных отношений, дополняемая, преобразуемая личностно-психологическими, индивидуальными свойствами людей». Искусство, и в частности, музыкальное искусство является мощным фактором воздействия на человеческую личность. Воспитательный потенциал искусства реализуется через взаимодействия со сложной системой социальных установок личности.

При этом социальные установки являются фактором, определяющим успешность взаимодействия в системе “человек - произведение искусства”, и феноменом, который проходит процесс интенсивной трансформации под воздействием эстетической коммуникации. Музыкальное искусство - мощный фактор самоидентификации различных групп населения, в частности, молодежи (об этом говорит существование самостоятельных направлений, как бы специально адресованных конкретным социальным группам). Личность посредством интеграции в сложную систему социальных

пространств формирует иерархизированную систему социальных отношений от простых установок на конкретные предметные операции до сложных диспозиционных образований, определяющих базовые характеристики целостной “картины мира”, так или иначе представленной в сознании человека. Социальные установки - сложное структурное образование, в котором, не смотря на его целостность, в то же время просматриваются аффективный, когнитивный и конативный компоненты.

Образовательные пространства, в рамках которых личность реализует свою социальную сущность (в том числе и пространства, формируемые электронными средствами массовой коммуникации, представляющие интерес для нашей работы), для достижения воспитательных целей обязаны учитывать указанную совокупность компонентов установки и воздействовать на аудиторию в соответствии с ее содержательными и структурными особенностями. 4. Теоретические основы контент-анализа как метода педагогического исследования

Наше обращение к литературе, посвященной проблемам методологии и методики научно-педагогических исследований, показало, что еще до сравнительно недавнего времени метод контент-анализа не был достоянием педагогической науки. Достаточно сказать, что вполне обстоятельная книга «Методы педагогических исследований», содержащая достаточно подробную характеристику педагогического исследовательского инструментария, а также интерпретирующая для нужд педагогики исследовательские методы социологии и психологии, не содержит сведений о контент-

анализе. В то же время, работы по социологии, вышедшие в свет приблизительно в тот же период, что и упомянутая выше книга, описывают рассматриваемый метод достаточно подробно. «Рабочая книга социолога» информирует, что контент-анализ (иначе, формализованный или количественный анализ) является частным методом анализа документов (наряду с традиционным). Использование его опосредуется желанием избавиться от субъективности традиционного анализа.

Суть метода сводится к тому, чтобы найти такие легко подсчитываемые признаки, черты, свойства (например, частота употребления в эфирном времени СМК определенных слов, образов, художественных произведений, символов и т.п.), которые с необходимостью отражали бы определенные существенные стороны явления или содержания; таким образом, количественный анализ охватывает, как правило, широкий материал и оперирует конкретными, количественно измеряемыми параметрами.

Тогда качественное содержание становится измеримым, доступным точным вычислительным операциям. Е.М. Бабосов в книге «Прикладная социология» отмечает, что с первых шагов применения контент-анализа в практике научных исследований (30-е годы ХХ века в США) он был направлен на изучение ситуации в сфере политики, идеологии и пропаганды. И лишь в педагогических изданиях 90-х годов, появились более или менее развернутые характеристики контент-

анализа. Более того, этот исследовательский метод начинает активно интегрироваться не только в психолого-педагогическую науку, но и в смежные научные отрасли. К.М. Хоруженко в своем «Энциклопедическом словаре по культурологи» дает следующее определение: «Контент-анализ (анл. content - содержание, сущность; суть) - метод, применяемый в ряде наук для выявления и оценки специфических текстов, а также др. носителей информации.

В культурологич. исследованиях на больших массивах текстов, чаще с помощью машинной обработки, просматривается частота употребления и тенденция развития какого-л. понятия или темы на протяжении значительного времени, напр в средствах массовой информации, в справочной или науч. литературе и т.п.». «Психолого-педагогический словарь» В.А. Мижерикова, выпущенный в 1998 году, трактует указанное понятие следующим образом: «Контент анализ (англ. contens - содержание) - метод объективного систематического и количественного изучения

социальной информации. Как метод исследования К.а. сформировался при изучении средств массовой информации: выпуски одной и той же радиопрограммы или номера газет одного и того же издания открывали возможность их систематизации и количественного изучения по темам, рубрикам, смысловым единицам текста и т.д. В настоящее время сфера применения К а. намного шире. Например, общеизвестная “парадигма Лассауэла» («кто говорит?» - «что говорит?» - «как?» - «кому?» -

«с каким результатом?» используется при изучении самых разнообразных коммуникаций, в том числе дипломатических, правовых и т.д.». Понятно, что контент-анализ, наряду с преимуществами, имеет и некоторые принципиальные недостатки, поскольку далеко не все богатство информации может быть измерено с помощью формальных показателей. В практике работы с контент-анализом намечены некоторые общие принципы: 1. Применение метода рекомендуется в случаях, когда требуется высокая степень точности и объективности.

2. Формализованный анализ обычно применяется тогда, когда в наличии имеется достаточно обширный по объему несистематизированный материал. 3. Контент-анализ полезен в тех случаях, когда категории, важные для исследовательских целей, характеризуются определенной частотой проявления, например, некоторые общественно важные темы с трансляциях СМИ. В социологической литературе указывается, что для контент-анализа характерны следующие исследовательские направления: а) выявление и оценка параметров сообщения (текста) как индикаторов

его определенных сторон; б) выяснение причин, породивших сообщение; в) оценка эффекта воздействия сообщения на адресат. Например, по содержанию текста можно сделать заключение о том, как меняется его содержание или стилистика в зависимости от особенностей аудитории, принимающей сообщение - профессиональных, возрастных, демографических и др. (что представляет непосредственный интерес для нашей работы). Это связано с поиском ответа на вопрос, как построено информационное сообщение, ибо стилистические

особенности текста, адресованного конкретному объекту (социальной группе), можно рассматривать как один из показателей состояния данного объекта. При работе с материалами СМК можно поставить вопрос о сравнении стилистических особенностей сообщения на одну и ту же тему, одно из которых оказалось эффективным, а другое - нет. Кроме того, общеизвестно, что для различных источников СМК слова могут иметь различный смысл, значение. В любом процессе коммуникации весьма важными являются

вопросы, насколько эффективными были воздействия создателей сообщения, насколько то, что хотели передать в сообщении, было действительно воспринято, как изменяются установки воспринимающего сообщение в зависимости от его характера. Базовыми категориями контент-анализа являются понятия “единицы анализа” и “единицы счета”. От выбора их содержательного наполнения в каждом конкретном исследовании зависит характер получаемых результатов. Первое понятие очерчивает сущность тех явлений, которые планируется измерить.

В «Рабочей книге социолога» дано следующее определение: «Единицей анализа - смысловой или качественной - является та часть содержания, которая выделяется как элемент, подводимый под ту или иную категорию». Второе понятие указывает на сущность подсчитываемых количественно фактологических единиц. Ряд ученых полагают (например, В.Г. Андреенков, Е.М. Бабосов, В.А. Ядов), что объектом контент-анализа может быть даже социальная идея, социально значимая

тема. В информации она может быть выражена по-разному: одним словом, некоторым устойчивым сочетанием слов, может вообще не иметь явного терминологического выражения, а преподноситься описательно или, например, скрываться в заголовке абзаца, раздела и т.п. В связи с этим перед исследователем (и в частности, перед нами в нашей работе) возникает задача выделения признаков (индикаторов: относящихся к теме слов, словосочетаний, терминов, имен, названий, исторических событий, художественных произведений), по которым определяется

наличие в сообщении темы или идеи, значимой с точки зрения исследователя. Средствами контент-анализа могут исследоваться также и отношения к событиям в альтернативных терминах: “за - против”, “выгодно - невыгодно”, «хорошо - плохо», а также - в чьих интересах выполнены действия (государственных, партийных, конфессиональных, групповых, личных), насколько они целесообразны, способы достижения цели (убеждение, насилие, экономическое или политическое давление, культурный диалог или

экспансия), характер авторитетов, которые привлекаются в аргументах (логические и эмоциональные стереотипы, деятели, организации, органы СМК), адресат деятельности или пропаганды (социальные группы, субкультурные объединения, демографические слои).