История села

Введение

Обилие естественных богатств издавна закрепили в народе о Кузнецкой земле славу одной из лучших и богатейших частей России. Кузнецкий бассейн - второй по величине крупнейший горнопромышленный район России после Урала. В изучении исторического процесса на современном этапе существует тенденция к рассмотрению отдельных проблем, идя от частного к общему. Разработка начальной истории деревень и сел приобретает немаловажное значение. Но до сих пор в истории данного региона много белых пятен. Их восполнение поможет понять в целом процесс развития Сибири в различные периоды, такие как “допромышленная” жизнь региона и её дальнейшее развитие в ходе промышленного роста. И при этом прикоснуться к истории данной территориальной единицы, выявив особенности в её развитии. На примере изучения истории населенного пункта можно понять какую политику проводило правительство по отношению к этому региону, насколько значимым он был в промышленной жизни, а также способствует на основе культурного наследия развитию общества духовно.
“Историческая наука немыслима без теории так же, как немыслима она без конкретного фактического материала, который дает историческое краеведение1”. Академик С.Л. Тихвинский писал о том, что “история родного края – живая ткань исторической науки, без которой последняя существовать не может. Благодаря изучению истории края хранится память историческая, воспитывается духовная оседлость, сокращается миграция населения2”. Лихачев считал, что любовь к родному краю, знание его истории – основа, на которой только и может осуществляться рост духовной культуры всего общества3.
В данной дипломной работе освящается история с.Кольчугино, с середины XVIII – начало XX вв. На примере изучения истории населенного пункта можно понять какую политику проводило правительство по отношению к этому региону, насколько значимым он был в промышленной жизни, а также способствует на основе культурного наследия развитию общества духовно. При этом данная территориальная единица недостаточно изучалась как самостоятельный объект, а обычно являлась дополнительным материалом, применяемым в исследовании других проблем и объектов. Изучение взаимоотношений государства и промышленного предприятия на примере кольчугинской копи возможно позволит понять политику проводимую государством по отношению к добывающей промышленности на современном этапе развития, выявить особенности, противоречия и возможно позволит перейти в своем развитии промышленности на более высокий качественный уровень, отвечая запросам современности.
Хронологические рамки изучения данной проблематики можно начать с первого упоминания в ревизских переписях села в 1763 г. и закончить началом революционных событий февраля 1917 г., как датой завершившей определенный этап развития истории Отечества.
Территориальные границы исследования - с.Кольчугино и Кольчугинские копи Кузнецкого уезда Томской губернии. Эта территория бассейна реки Ини входила в состав Алтайского горного округа, принадлежавшего непосредственно кабинету Его Императорского Величества. В 1764 г. образовалась самостоятельная Тобольская губерния, в пределах которой с 1779 г. существовала Колыванская область, включавшая в себя кабинетские земли. В 1783 г. Колыванская область переименована в губернию, разделенную на пять уездов: Колыванский, Бийский, Кузнецкий, Семипалатинский и Красноярский. С учреждением Колыванского наместничества вся Сибирь оказалась разделенной на три наместничества: Тобольское, Иркутское, Колывнское, заключавшее в себе весь округ Колывано-Воскресенских заводов. В Колыванское наместничество входили Колыванский, Семипалатинский, Бийский, Красноярский, Кузнецкий уездные города. Указом от 26 февраля 1804 г. Тобольская Губерния разделена на две – Тобольскую и Томскую. Томская состояла из 8 округов, включая Томский и Кузнецкий.4
Объект исследования – земледельческое и промышленное освоение бассейна реки Ини, Кузнецкого уезда, Томской губернии (вторая половина XVII – начало XX вв.).
Предмет исследования – выявить черты зарождения промышленной жизни села Кольчугино, проследить все этапы её развития и их своеобразие, изучить в результате чего происходят изменения в промышленной жизни села в 10-х гг. XX в.
Цель исследования – выявление основных закономерностей истории с.Кольчугино.
Задачи:
1. Осветить заселение и земледельческое освоение территории Кузнецкого уезда, Томской губернии, до начала развития промышленности в с. Кольчугинском.
2. Выяснить условия развития промышленности с. Кольчугинского, и её влияние на развитие земледелия на рубеже XIX – XX вв.
3. Рассмотреть влияние иностранного капитала на промышленную жизнь села в 10-х гг. XX в.
Анализ историографической базы позволяет выяснить уровень и аспект осмысления проблематики, выявить историографические лакуны и наметить перспективы направления изучения края. В работе выделены две наиболее важные проблемы, такие как, земледельческое освоение региона середины XVIII – первой половины XIX вв., когда изучаемая территориальная единица являлась аграрной, и промышленное освоение данного региона второй половины XIX - начале XX вв. и рассмотрены в хронологическом порядке. Помимо этого отдельной графой рассмотрены краеведческие работы, в которых идет речь об истории села Кольчугино.
Первые труды по истории аграрного освоения Сибири появляются ещё в дореволюционное время.
Уже П.А. Словцов5 задействовал в своем труде акты и документы, опубликованные в “Полном собрании законов Российской Империи”, “Собрании государственных грамот и договоров”, “Древней российской вивлиофике”, так же он использовал устные сведения и личные впечатления, которые он собрал, находясь в Тобольске. Колонизация Сибири рассматривалась исследователем только как под руководством государства.
Г.С. Батеньков в работе “Общий взгляд на Сибирь”6 связывает русское заселение Сибири с её хозяйственным развитием, считает эти процессы взаимосвязанными. Опасное соседство с Китаем и открытие в Сибири рудников вызвали у правительства намерение перейти к обдуманному плану заселения пограничной полосы и богатых драгоценными рудами районов. Батеньков приводит данные о численности присыльных людей, об условиях и результатах их размещения. Он выделял два этапа колонизации зауральских районов, соответствующие трем периодам хозяйственного освоения края: 1. до середины XVIII в. (торговый период), 2. середина 60-х гг. XVIII в. (горнозаводской). На всех этапах присутствовали три типа колонизации. Причем с XVIII в. значительно возрастает вес принудительных переселенцев (каторжане, раскольники, отставные солдаты, помещичье крестьяне).
П.Н. Буцинский7 в своей работе использовал архив Министерства иностранных дел и писал о важности заселения Сибири ссыльными, а так же о значении государственного заселения крестьян по “указу” и по “прибору”.
Ещё один из многих исследователей Сибири начала XX в. является областник П. Головачев8. В своей работе он использовал мнения и сведения специалистов, а так же личные впечатления. Его работа насыщена статистикой по населению Сибири, он подвергал сравнению различные районы Сибири. Автор исследовал проблему заселения Сибири, хотя и не подробно, в XVIII - XIX вв., а так же освещал проблемы заселения Сибири на рубеже XIX - XX вв. В частности он рассматривал проблему взаимоотношения старожильческого населения с новоселами, и писал о том, что “между старожилами и новоселами нередки раздоры из-за земли и разных угодий9”.
А.П. Щапов10 считал, что народная колонизация сыграла решающую роль в освоении Сибири. Периодизация у Щапова совпадает со схемой Г.С. Батенькова. Массовое бегство в Сибирь расценивалось, как форма социального протеста трудящихся. “Громадность пространства пахотных земель, лесов и неудобных местностей превышала землеустроительные силы народные, замедляла географическое распространение земледельческих поселений”11.
А. Кауфман12 говорил в своей статье, что Сибирь является страною государственного и крестьянского землевладения. При широком просторе господствовали экстенсивные типы залежного хозяйства.
Таким образом в досоветский период историки придерживались мнения, что решающую роль в заселении Сибири в данный период сыграла государственная политика “не воспрепятствования” освоению данных территорий населением.
В советский период наиболее видная работа появляется в 30-е гг. В.И. Шемелев писал, что “одновременно с началом горнозаводской деятельности в Кузнецком уезде начинается быстрое развитие земледельческой колонизации13”. Крестьянская колонизация не являлась по мнению С.В. Бахрушина, до 1861 г. главной для Сибири. На первый план исследователь выдвигал деятельность торгово-промышленных людей.
М.Н. Колобков14 в своей работе достаточно мало внимания уделяет процессам освоения изучаемого региона в XVIII в., сводя этот вопрос к тому, что “заселение Кузнецкой земли… в XVIII в. …. не приняло широкого характера. Самовольные переселенцы проникали сюда большей частью единицами или отдельными семьями…обращаясь к обработке земли15”.
Появление монографического труда М.М. Громыко16, хронологически охватывающего 30-80-е гг. XVIII в., явилось важнейшей вехой на пути исследования проблемы. На основе огромного источникового материала автором были раскрыты миграционные процессы, происходившие в рассматриваемый период в Западной Сибири. Прежде всего отмечались значительные изменения в характере географического размещения населения на территории региона – русские выходят далеко за пределы таежной полосы, осваивая южные лесостепные и степные уезды Западной Сибири. М.М. Громыко удалось выявить связь между развитием крупной промышленности и колонизационными процессами на примере Колывано-Воскресенского горного округа. “Для развития горнодобывающего и металлургических производств возрастает количество непосредственных производителей, следовательно, стимулировался приток населения. Возникающие и растущие заводские поселки нуждались в продовольствии и таким образом содействовали производству товарного хлеба, приливу земледельческого населения17”. Её вывод об опережающем росте населения в местах существования мануфактурного производства выходил по своему значению за рамки локального исследования. Свободное развитие миграционных процессов в XVIII в. сдерживалось феодальным государством, стремившимся прикрепить государственных крестьян к земле. Но в освоение южных районов Западной Сибири важную роль играла стихийная народная колонизация.
Точка зрения М.М. Громыко получила развитие в последующих работах, в том числе и трудах А.Д. Колесникова18. Он привлек ревизские книги и документы церковного учета населения, и привел доказательства в подтверждении вывода о высоком уровне естественного прироста сибиряков на протяжении всего XVIII в. “…когда создавалось первое жилье, появлялся опыт земледелия в новом районе, только тогда в новый район начинали проникать добровольные поселенцы19”. “Со второй половины XVIII в. районы выхода переселенцев постепенно расширяются. Изменяется социальный состав новоселов. Наряду с вольными переселенцами все более становится невольных ссыльных20”. В своей работе о составе переселенцев автор приводит динамику условий формирования населения Сибири XIX в. до начала XX в.
Были предприняты попытки дать сводный очерк заселения Сибири в первой половине XIX в. Первыми такую попытку сделали В.М. Кабузан и С.М. Троицкий21. В рассматриваемое время, по их заключению, продолжался интенсивный процесс увеличения населения Сибири за счет правительственной и вольнонародной колонизации, а также естественного прироста.
До исследований В.М. Кабузана и С.М. Троицкого в исторической литературе высказывалась мысль о спаде колонизационного потока в Сибирь в течении XVIII в. Наиболее четко она сформулирована В.В. Покшишевским22. Оперируя статистическими материалами из работ П.А. Словцова, он даже пришел к выводу, что до самого конца XVIII в. общий прирост, в сущности почти не выходит из норм, обычных для одного лишь естественного.
Сложилось мнение23, что на втором этапе русского заселения Сибири (20-80-е гг. XVIII в.) переселенцы по-прежнему шли преимущественно из северных губерний – Архангельской, Вологодской, Вятской и Пермской.
Н.Ф. Емельянов24 освещает в своей работе историю Сосновского острога, затрагивая при этом вопрос о заселении южного Притомья. Исследователь считает, что в первой половине XVIII в., эти земли продолжали заселяться за счет сползания сюда населения из северных районов и за счет естественного прироста, этому способствовала ликвидация опасности набегов южных кочевников.
Близко с такой категорией крестьян, как приписные можно познакомиться в монографии В.А. Волчека25. Передвижение крестьян, по мнению автора даже в пределах горного округа было стеснено, они находились под постоянным судебным и хозяйственным надзором.
М.П. Шабанов, исследуя роль ссыльных, в большей степени применяя дореволюционные труды Ядринцева, Словцова, Карамзина, а так же архивные материалы приходит к выводу о том, что “в XVIII в. политика штрафной колонизации с нарастающей силой начала проводится именно в южной зоне Западной Сибири26”.
Л.А. Скрябина27 в своей работе отмечала, что формирование старожильческого населения Притомья заканчивается в конце XVIII в., когда приток населния извне практически прекращается. Идет естественный прирост и имеют место незначительные миграции из соседних регионов Сибири.
В советский и постсоветский период происходит отход от концепции ведущей роли государства в проблеме освоения Сибири середины XVIII – первой половины XIX вв. к многофакторности. Немаловажное значение в этот период приобретает достаточно высокий естественный прирост населения. Помимо этого приросту населения способствовало промышленное освоение данного региона и появление мануфактурного производства.
Наличие работ по истории промышленного освоения данного села немного и в основном они носят общий характер, это связано с тем, что оно началось довольно поздно, а также с тем, что это наиболее мелкая территориальная единица.
Исследователи ещё в XIX в. посещали этот район, среди них был и Г.Е. Щуровский уже тогда в своем труде он писал, что это обширнейшая каменноугольная котловина из всех известных, какой обильный запас горючего материала сокрыт в ней для будущей промышленности! Кузнецкая котловина представляет столько выгод для Сибири, что в этом случае могут соперничать с нею только Англия, Бельгия и Россия со своим донским бассейном.28
М. Соболев затронул вопрос полезных ископаемых в Сибири и писал о том, что “каменный уголь встречается в Сибири в изобилии…В настоящее время разрабатывается незначительная часть всех этих колоссальных богатств”29.
А.М. Мелких30 тоже подчеркивает разнообразие и богатство ископаемых Сибири, но при этом “местные капиталы неохотно идут в Западной Сибири в горную промышленность, т.к. есть области, в которых капитал дает значительно больший процент без особых хлопот”31.
В литературе 1920-х - начала 1930-х гг. исторические исследования по развитию угольной промышленности отсутствуют, но для историков, последующих поколений несомненную ценность представляет большой фактический материал по данной проблеме, содержащийся в социально-экономической, научно-технической и общественно-политической литературе. Одним из таких представителей мы можем назвать геолога В.И. Яворского. В своих трудах помимо чисто технических описаний различных угольных районов и пластов он, в частности, коснулся и истории исследования Кузнецкого бассейна. Наиболее яркой и переломной датой он называл 1913 г. “в связи с допущением здесь впервые широкой частной инициативы, с одной стороны, и организованными тогда Акционерным Обществом Кузнецких копей работами по более подробному изучению геологического строения бассейна”32.
В послеоктябрьский период, в 20-30-е гг., проблема изучения горных богатств Кузбасса нашла свое отражение в трудах В.И. Шемелева. Им были предприняты первые серьезные попытки осмысления накопленной литературы. Заслуга В.И. Шемелева в том, что он подобрал, систематизировал большой и ценный архивный материал по истории горнозаводской промышленности юга Сибири, с момента ее возникновения и до отмены крепостного права. Все материалы легли в основу его книги "История Кузбасса с древнейших времен до отмены крепостного права". “В связи с переходом управления кабинетскими заводами в ведение Министерства Финансов в 30-е гг. XIX в. мы можем отметить появление первого интереса к Кузнецкому каменному углю в правительственных верхах33”. Автор дает сведения о разработке полезных ископаемых, о возникновении заводов и жизни людей, обслуживающих эти заводы.
Со второй половины 50-х гг. активизируется изучение истории угольной промышленности Сибири. Результаты этой работы нашли отражение в крупных обобщающихся трудах, монографиях, брошюрах и отдельных статьях.
Из обобщающих работ прежде всего нужно назвать пятитомную “Историю Сибири”34. Отдельные ее разделы посвящены развитию промышленности, в том числе угольной, убедительно показана роль последней в создании многоотраслевого комплекса сибирской индустрии.
Работа “Кузнецкий Угольный Бассейн", как и работа “Кузнецкий бассейн”35 основном уделяет внимание развитию Кузбасса в советский период, но при этом приводятся краткие сведения о начале освоения Кузнецкого бассейна. Охватывая в своем изучении промышленное освоение региона, указывается, что наиболее важной причиной разведок по обнаружению новых месторождений угля явилось истощение северных районов Кузбасса, “из-за хищнической эксплуатации”. О привлечении иностранных капиталов на Кольчугинский рудник в XIX в. достаточно скудная информация не показывающая по каким причинам происходит банкротство “Общества”, упоминая только то, что оно “не сумело организовать там угольно-металлургического производства”, как причина привлечения капиталов Кабинетом идет ссылка на архив - необходимость привлечения “обильных капиталов, которые внесли бы новые жизненные соки в предприятие36”. В отношении Копикуза отрицательная оценка – “несмотря на неограниченные возможности… Копикуз сделал мало” для развития данного региона.
В 60-е были созданы первые крупные обобщающие труды по истории Кузбасса37.
История Кузбасса38, авторы данной работы попытались затронуть все аспекты развития Сибири начиная с её присоединения к Русскому государству.
С начала 60-х гг. XX в. наблюдается значительный рост кадров историков в Кузбассе, расширение проблематики исследований, совершенствование методики исторических исследований, развитие коллективных форм работы историков, что привело к созданию новых крупных обобщающих работ по истории Кузбасса и Сибири, где Кузбасс выделялся как крупнейший регион.
В 60-е гг. появляются работы З.Г. Карпенко39 по истории Сибири и Кузбасса. Автор на основе анализа новых источников, выдвинула вопросы генезиса капитализма в Сибири, характера и эволюции наемного труда. Расширились представления об условиях найма работников в Сибири в первой половине XIX в., в том числе в Кузбассе. Исследователь показывает, что кабинету не было выгодно вкладывать деньги в долгосрочные проекты, а в результате этого, она связывает развитие угольных месторождений с проведением Сибирской магистрали, но только наиболее близких к магистрали. “В период предвоенного промышленного подъема возрастает интерес предпринимателей к кузнецкому углю”. С деятельностью Копикуза и мировой войной связывается строительство новых шахт на Кольчугинском руднике, рост добычи угля по бассейну, где Копикуз использовал “военную конъюнктуру”.
Г.Х. Рабинович40 занимался рассмотрением увеличения интереса к кузнецкому углю в 1912 г. и связывал это с угольным голодом, созданным “Продуглем”.
В 70-80-е гг. история Сибири начинает активно рассматриваться на различных конференция, выходят статьи, посвященные отдельным проблемам. Одна из таких работ является работа В.К. Алексеева41. Применяя архивные материалы автор пытается понять каким образом война повлияла на развитие кооперации в Сибири, какое отношение у государства было к данному региону.
В.И. Тужиков опираясь на архивные материалы попытался осветить стадии развития промышленности. Он пишет о том, что добыча угля являлась самой молодой отраслью промышленности. Медленное развитие угольной промышленности Кузнецкого бассейна до конца XIX в. обуславливалось общим отставанием промышленного развития Западной Сибири.
С начала 90-х гг. XX в. усилился интерес к проблемам истории Кузбасса, о чем свидетельствует работа по созданию “Исторической Энциклопедии Кузбасса”42, различных сборников научных конференций. Среди частных работ можно выделить работы В.Н. Михайловой43, в которых она показывает интерес правительства к богатствам Салаирского края. К.А. Заболотская, рассматривая развитие угольной промышленности в Сибири, считала, что Копикуз, как и царское правительство не смог развернуть широкую промышленную добычу угля44.
Одной из последних работ по проблематике является исследование О.В. Баева45. Автор отмечает, что к концу XIX в. Сибирь, в том числе её основной современный промышленный район – Кузнецкий бассейн, была регионом со слаборазвитой промышленностью и отсутствием современных путей сообщения. Одной из причин подобного состояния было отсутствие в Российской империи, особенно в Сибири, свободных денежных средств, которые могли бы инвестироваться в развитие промышленности и железнодорожное строительство.
В итоге, можно сказать, что исследователи как в советское, так и в постсоветское время подчеркивали ископаемый потенциал Кузнецкого бассейна и в большей степени указывали на то, что толчком к разработке ресурсов на Кольчугинском руднике явился угольный голод, а так же иностранный капитал. При этом отношение в зависимости от политической ситуации к иностранному капиталу варьировалось, то необходимость разработки угольных богатств Сибири не у кого не вызывала сомнений.
Как уже говорилось ранее о том, что изучаемая территориальная единица достаточно мелкая, то в результате к ней не было особого внимания среди историков, что объясняет отсутствие огромного количества работ по данной тематике. Наиболее ранним исследованием является работа А.И. Лакисова46, хотя сама работа ориентирована на советский период жизнедеятельности территории, но приводятся исторические данные с начала существования данного села, в большей степени делая упор именно на промышленное освоение и развитие.
В.М. Кимеев47 затронул в своей работе вопрос духовной составляющей жителей Кузбасса, а именно историю храмов. В частности здесь упоминается и церковь Покрова Пресвятой Богородицы в с. Кольчугино.
Сейчас выходят сборники, посвященные различным городам, селам на территории Сибири48, в которых обычно затрагивается помимо современного состояния и история происхождения населенных пунктов.
Таким образом можно видеть, что различные аспекты данной дипломной работы рассматривались в научной литературе, и в последние десятилетия историки пытаются обобщить весь имеющийся материал. Наиболее удачно и полно рассмотрены проблемы заселения изучаемого региона, в отношении промышленного развития большинство исследователей обращали внимания на уже известный ранее фактический материал конца XIX – начала XX вв., но при этом привлекая каждый раз новые данные. В частности в освоении Кузнецкого бассейна выделены основные этапы, показаны особенности каждого. Промышленное освоение данного региона рассматривалось отдельными периодами, причем они применимы в изучении поставленной проблемы. Но истории самого села Кольчугино внимания уделено недостаточно, нет полной картины промышленного развития Кольчугинских копей.
Источниковедческую базу составляют как опубликованные источники, так и не опубликованные архивные материалы, сосредоточенные в Государственном архиве Кемеровской области (ГАКО) и Государственном архиве Томской области (ГАТО).
Среди опубликованных источников можно выделить делопроизводственные, публицистику, статистику народонаселения.
И.В. Щеглов в своей работе49 попытался собрать воедино все указы XVIII - XIX вв., за счет этого у него можно найти данные об административном делении которое тогда происходило в Российской империи. При этом он приводит статистику численности населения по уездам.
С.Ю. Витте в Докладной записке Николаю II от 1900 г. приводил примеры относительной отсталости промышленного развития России в конце XIX в., и доказывал необходимость привлечения иностранных капиталов, что в дальнейшем подстегнет “внутреннее соперничество, которое приведет к удешевлению продуктов промышленности, а благодаря этому не только к расширению потребления внутри страны, но и к вывозу избытков за границу”50.
К неопубликованным относятся метрические книги, как демографический источник, делопроизводственная документация.
В архивах сибирских консисторий содержится масса метрических книг, пока ещё совсем в небольшой степени введенных в научный оборот. Формуляры их в основном отвечают требованиям закона. Метрическая книга рассчитывалась на год и состояла из трех частей:
1. “о рождающихся”;
2. “о бракосочетающихся”;
3. “о умирающих”.
В свою очередь, каждая из частей делилась по месяцам. Помимо порядкового номера в первой части указывались дата рождения и крещения, место жительства, сословная принадлежность, имя и фамилия отца, пол новорожденного и данное ему имя. В большинстве книг сообщались сведения о восприемниках. Иногда указывалось, кто из священников крестил ребенка и где этот обряд происходил - в доме прихожанина или в церкви. В конце могли даваться итоги о числе родившихся за год.
Во второй части метрической книги также приводился порядковый номер и дата бракосочетания. Могли приводиться данные о возрасте жениха и невесты.
Оригинальный раздел третьей части содержит сведения о месте жительства умершего, его сословном положении, имени и фамилии, возрасте и причине смерти. Во второй и третьей частях также подводились итоги за год. Каждая метрическая книга заверялась священнослужителем.
В работе использованы метрические книги с.Кольчугино в промежуток с 1861 по 1917 гг51. .
Причем сохранность данного источника не высока. Это касается как отсутствия метрических книг за 1887, 1890, 1908, 1909 гг. Причем даже те годы которые имеются часто не закончены, обычно их описание заканчивается на осени.
К делопроизводственным относится документация компаний, действовавшего на территории Кольчугинского рудника, а так же документация по взаимоотношениям государственных органов с компаниями, действовавшими на территории Кольчугинского рудника. Её можно найти в ГАКО ф. д-13 “Акционерное общество Кузнецких Каменноугольных копей” (“Копикуз”). Здесь представлена отчетность о работе шахт – как шло строительство, все сопровождающиеся покупки, добыча угля. Так же в ГАТО ф. 433 “Сведения о залежах угля в Кузнецком бассейне, геологических разведках полезных ископаемых” представлена документация по деятельности “Копикуза”, в частности о несчастных случаях происходивших на шахтах, к тому же здесь содержатся документы разрешавшие и контролировавшие деятельность “Копикуза”, в частности это договор от 19 октября 1912 г., заключенный “Кабинетом его Величества с учредителями “Общества Кузнецких каменноугольных копий””.
Определенным недостатком делопроизводственной документации следует считать возможность недостоверности содержащейся в ней информации, так как авторы зачастую заинтересованы в подаче сведений в определенном свете (например, о количестве несчастных случаев), в результате возможно искажения реальной картины.
Среди публицистики можно выделить периодическую печать, а так же исследования современников. Данные источники предоставляют наиболее ценный фактический, а так же статистический материал. В периодической печати52 публиковались сведения о строительстве железных дорог, количество добываемого угля, различные статьи по интересующей нас тематике.
В целом наличие источников позволяет решить поставленную цель данного исследования.
Важнейшими методологическими принципами являются научный историзм и объективизм, что позволяет видеть события в их реальном развитии и взаимосвязи. Использование исторического (прослеживание динамики развития процессов на протяжении определенного периода) и логического (установление связи между процессами) методов позволили анализировать конкретные явления в определенный период времени. Для восстановления фамильного состава населения использовался метод аналогии. Основной опорой среди исторических методов стали историко-генетический и историко-сравнительный. Использование данных методов позволило последовательно рассмотреть отдельные стороны демографического процесса по мере его развития.
Необходимость обращения к историческому опыту продиктована также современным состоянием угольной промышленности и её влиянием на социально-экономическое развитие региона. Ретроспективный анализ накопленного опыта развития промышленности Сибири, и частности Кольчугинского рудника, выявление сложившихся положительных и негативных тенденций приобретает особую значимость и представляет не только научный, но и практический интерес.
Дипломная работа состоит из введения, трех глав, списка источников и литературы и приложения.
Глава 1.
Земледельческое освоение территории Кузнецкого уезда Томской губернии (середина XVII – середина XIX вв.)

Проблема социальных и территориальных источников формирования русского населения Сибири в XVII – XVIII вв. изучена еще недостаточно.
До включения территории Западной Сибири в состав русского государства территория Кузбасса не входила в какое-либо государственное образование с четко установленными границами.
Исследователи53 отмечают, что освоение бассейна р. Ини осуществлялось крестьянами с Притомья. В результате представляется целесообразным рассмотреть колонизационные процессы в крае на более широком территориальном уровне.
Русские поселения на территории Кузбасса появились в начале XVII в., когда колонизация Сибири, проводимая русским государством, дошла до юго-восточных районов Западной Сибири.
В 1618 г. на левом берегу р. Томи, вблиз устья речки кондомы, русские “служилые люди” - стрельцы и казаки – заложили Кузнецкий острог, явившийся основанием города Кузнецка.
Для обеспечения "государевой пашни" Москва направляет в Кузбасс, как и в другие регионы Сибири, сотни ссыльных людей. Видимо, эта форма привлечения крестьян рассматривалась первоначально как чрезвычайная мера, возможная лишь в условиях острой нехватки рабочих рук, но сохранилась она для Кузбасса в течение всего XVII в. Крестьяне оказывали сопротивление политике принудительного переселения. Об этом свидетельствуют царские грамоты 1631 г. и 1632 г., давшие дополнительные полномочия местным воеводам в подавлении сопротивления и взимания натурального оброка. По данным исследователя аграрной истории России В.И. Шункова, принудительное переселение оказалось неэффективным54.
Основой местного земледелия стали крестьяне, самостоятельно прибывшие в Кузбасс из разных местностей России. Их влекла сюда надежда найти иные, более легкие условия жизни. Слух о свободной хлебородной земле привлекал выходцев из Тобольского уезда, а также из Вологды, Кунгура и других. Однако местоположение Томско-Кузнецкого района первоначально ослабляло действие вольной колонизации, так как этот район лежал в стороне от основного пути, по которому в XVII в, устремлялся поток переселенцев (от Тобольска по Иртышу на Обь и вверх по Оби до устья Кеты к Енисею). Нужно было свернуть с этой основной дорожной магистрали, подняться по Оби до впадения в нее Томи и затем идти вверх по Томи вплоть до Кузнецка. Положение изменилось в XVIII в. Вновь проложенный сибирский сухопутный тракт прошел по северу Кузбасса к Томску и вызвал значительный приток населения в этот регион. Среди самостоятельно прибывших в Кузбасс русских крестьян преобладали беглые из северных уездов Европейской России и Приуралья. Кузнецкий край, предгорья Алтая и южно-сибирские степи слыли в народе вольной стороной — Беловодьем, сюда и устремлялись прежде всего беглые.
Самовольные переселенцы, прибыв в Сибирь, обычно не имели средств на самостоятельное обзаведение хозяйством и брали денежную ссуду, рабочий скот, семена у властей или монастырей. За это они должны были нести феодальные повинности или на кабальных условиях работать у зажиточных служилых людей. Часть переселенцев несла повинности непосредственно в пользу государства, обрабатывая государеву десятинную пашню, или внося в казну отсыпной хлеб, или уплачивая денежный оброк. В конце 50-х гг. XVII в. томские воеводы перевели часть пашенных крестьян из-под Томска на земли по р. Сосновке на северо-западе современной Кемеровской области. Крестьяне должны были пахать государеву пашню под присмотром назначенного сюда приказчика. Для охраны крестьян, государевой и крестьянской пашни и был поставлен Сосновский острог, в котором несли службу казаки, присылавшиеся из Томска посменно партиями по 50 человек.
Сотни наемных работников трудились в хозяйствах зажиточных служилых людей. На юге области служилыми людьми и их детьми были основаны в Кузнецком районе деревни Атаманово, Сидорово, Тихоново, Антоново, Бедарево, Бызово и др. Служилые люди вели хозяйство с помощью половников, захребетников и наемных работников, набиравшихся из неимущих "гулящих" людей. Применялась наемная сила и в хозяйстве посадских людей Кузнецка, многие из которых в XVII - XVIII вв. также занимались земледелием.
В Кузбассе закабаление крестьян правительством, духовенством и верхушкой служилых людей происходило медленнее и с большим трудом, чем в районах, давно освоенных российскими феодалами. Часть служилых дворян и детей боярских в Кузбассе деклассировалась, не имея возможности использовать крепостных людей, и со временем перешла в другие сословия. Кузнецкий мещанин И.С. Конюхов в своей летописи Кузнецка, составленной в 60-е годы XIX в., привел фамилии дворян или детей боярских, ставших казаками, купцами и мещанами: Годлиевсковы, Буткеевы, Соколовы, Конюховы и другие. По имеющимся отрывочным данным, общая численность русского населения в Кузбассе была невелика: в начале XVII в. исчислялась сотнями, в конце XVIII в, — тысячами людей. Первой ревизией 1722 - 1724 гг. в Кузнецком уезде было учтено 1511 мужских ревизских душ, а в самом Кузнецке — 1363 души. Количество женщин в это время было меньше, чем мужчин, поскольку имелось много одиноких, бессемейных мужиков. Кузнецкий воевода Ф. Баскаков в "отписке" 1652 г. просил прислать в Кузнецкий уезд "женок и девок", чтобы "оженить" одиноких крестьян, которые не заводят своего хозяйства, а скитаются "промеж двор". В целом мужское и женское население Кузнецкого уезда и города Кузнецка в 1722 - 1724 гг. должно было составлять не менее 5 тыс. человек. В первой половине XVIII в. рост русского населения ускорился, что было связано не только с отечественным приростом населения, но и с ростом переселения по мере уменьшения военной опасности.
Кроме монастырской барщины, существовала в Кузбассе и такая форма закабаления крестьян, как рекрутские наборы на заводы Демидова, когда появились приписные крестьяне. В 1727 г. Бергколлегия разрешила заводчику А. Демидову селить на алтайских заводах "пришлых, кои живут в лесах и у калмыков, и шатающихся по селам дворцовых, монастырских и помещичьих крестьян". В 1736 г. Демидов получил право оставлять у себя и беглых государственных крестьян, обучившихся мастерству, и "платить за них подушные, так и четырехгривенные деньги". К заводам Демидова была приписана и часть крестьян из Кузбасса — из деревень Сосновского острога и Малышевской слободы Кузнецкого уезда. С 1747 г. значительная часть Кузбасса - Кузнецкий округ — вошла во владение императорской фамилии, в Колываново-Воскресенский, позже Алтайский, горный округ. Появляется новая категория государственных крестьян – приписные.55 Местные "приписные крестьяне" несли феодальные повинности на кабинетских предприятиях, были обязаны по сниженным ценам поставлять хлеб для кабинетных мастеровых. Продавать хлеб частным лицам (торговцам) приписным крестьянам запрещалось.
Характеризуя феодальные повинности крестьян, необходимо отметить, что отсутствие помещичьего землевладения, малочисленность населения, обилие неосвоенных земель делало земледельца более свободным, самостоятельным. В Кузбассе преобладало "заимочно-захватное" землепользование. Господство натурального хозяйства в большей степени объяснялось отсутствием рынков сбыта.
Масштабы аграрной колонизации в Кузбассе не соответствовали богатым возможностям края.
Вблизи острогов, являвшихся опорными пунктами русской колонизации, стали возникать заимки, из которых впоследствии вырастали деревни и села.
К началу XVIII в. Кузнецкий уезд был еще слабо заселен. По атласу Ремезова, составленному в 1701 г., по всему Томско-Кузнецкому краю насчитывалось менее 90 русских селений, хотя отмечались и деревни в несколько дворов56.
Селились обычно около важнейших путей сообщения. В связи с этим представляется некой загадкой причины появления села Кольчугино.
Может быть, основали его вольные поселенцы: уж очень укромно по тем временам расположилось оно. От тогдашнего оживленного тракта, проходившего из Томска в Кузнецк в районе Брюханова, его отделяло около 50 верст. “К 1858 г. оно было уже сравнительно большим и входило в состав Касьминской волости с центром в Брюханове. В нем насчитывалось 55 дворов и более 300 жителей. В принудительном порядке крестьяне поставляли на заводы и рудники муку, крупу, овес по ценам много ниже рыночных. В селении не было, ни школ, ни магазинов, ни почтовой станции”57. В региональных исследованиях бытует мнение, что свое название деревня получила от фамилии русского поселенца, обосновавшегося в этих краях58. Но в архивных источниках этот факт не подтверждается.
Зато губернская епархия по-своему позаботилась о духовном мире селян: “в 1859 г. в Кольчугино была открыта церковь, деревянная однопрестольная во имя Покрова Пресвятой Богородицы”59. “Через 10 лет в селе из 321 жителя было уже 8 служителей церкви”60. Основную массу прихожан составляли представители коренного населения юга Западной Сибири, крещение которых произошло только в XIX в. С 1893 г. в с. Кольчугино появляется церковная школа грамоты61.

Численность приписных крестьян с. Кольчугино62.

Годы
1763 г.
1795 г.
1811 г.
1834 г.
1850 г.
1858 г.
Количество д.м.п.
38
72
106
159
162
146

По данным метрической книги за 1861 г. в селе Кольчугино родилось 25 человек. При этом можно выяснить фамильный состав прихожан Покровской церкви от села Кольчугино, так как этот регион оставался закрытым для свободной колонизации, то можно предположить, что фамильный состав не мог качественно измениться со времени основания данного села в 1763 г. наиболее употребляемые фамилии за 1861, 1863 гг. это Худяков, Ананьин, Тетерин, Климов, Шалков.

Фамильный состав приписных крестьян с. Кольчугино63

Фамилия
сословие
место выхода
Ананьин
служилый
Кострома - 1
Климов
служилый, кр-н

Мазаков
посадский

Пономарев
служилый
Дорогобуж - 1
Тетерин
служилый

Худяков
оброчный
Москва - 5
Шалков



Метрические книги, в которых церковные причты фиксировали браки, рождения и смерти своих прихожан позволяют конкретизировать представления о демографической ситуации в отдельных местностях, в данном случае нас интересует село Кольчугино.

Показатели рождаемости населения в период 1861 - 1917 гг 64.



1861 г.
1871 г.
1877 г.
1899 г.
1900 г.
1901 г.
1902 г.
1917 г
Рождаемость
м
13
45
107
76
79
82
61
204


ж
12
46
82
83
94
70
72
285


Всего
25
91
189
159
173
152
133
489

Согласно таблице мы видим, что на протяжении данного периода спады и подъемы рождаемости чередуются между собой. Но несмотря на это в общем в этот период происходит увеличение рождаемости населения.
Показатели смертности населения в период 1877 - 1911 гг65.



1877 г
1899 г
1911 г

До 1года
39
14
42
Возраст умерших
1-5лет
7
6
1

5-10лет
2

1

Свыше 10лет
33

40

Всего
81
61
84

Из данной таблицы видно, что наиболее распространена была смертность среди младенцев. Скорее всего это было связано с отсутствием нормального медицинского обслуживания, а также с несоблюдением личной гигиены.

Причины смертности66.


1871 г
1899 г

1900 г
1901 г

м
ж
всего
м
ж
всего
м
ж
всего
м
ж
всего
Старость
5
3
8
3
2
5
4
1
5
1
4
5
Чахотка
2

2
1
2
3



1
2
3
Понос



3+
2+
5

10+
10
1 +
2+
3
Ревматизм









1

1
Оспа







2+
2

2+
2
2
Простуда



1
1

1 +
2
3
2
1
3
Корь






1 +

1



Водянка




1
1
1

1



Родимец
3+
10+
13
6+
3+
9
6+

6
4+
6+
2
Лихорадка
1 +
3
4









Скарлатина
1 +
3+
4
3+
2+
5






Горячка
1
1
2









От родов




1
1









(+ - младенец).
Данная таблица показывает большую смертность среди детей.
Сравнивая предложенные таблицы можно прийти к выводу о том, что отношение рождаемости к смертности увеличивается на протяжении всего периода.
Из данных по рождаемости можно выделить наиболее популярные имена, даваемые младенцам. Например, в 1899 г. наиболее популярное имя среди мальчиков было - Василий, а среди девочек - Александра. В 1900 г. - Николай и Анна соответственно.
Браки обычно заключались представителями Касьминской волости. С ростом численности населения возросло количество браков, причем реже всего браки заключались летом, а наиболее популярны были осенние браки. В 1917 г. Заключено 102 брака. Наибольший рост количества браков наступает уже в XX в.
По данным метрических книг можно наблюдать большой прирост населения особенно в начале XX в. Причинами этого стали как естественный прирост, так и развитие промышленности, и прокладка в связи с этим железной дороги к данному селу, и политика правительства, проводимая по отношению к населению.
В Сибири основной и определяющей отраслью сельского хозяйства являлось земледелие. В силу сложившейся специфики сельское хозяйство обладало определенными особенностями, заключавшимися, с одной стороны, в переносе сюда старорусских традиций земледелия, с другой – в развитии этих традиций в новых условиях.
Частное помещичье землевладение здесь не сложилось. Слишком много было неосвоенных земель, отсутствовал обязательный уравнительный передел земли и принудительный севооборот. Крестьяне являлись единственными производителями сельскохозяйственной продукции, из-за не заинтересованности Кабинета в наличии собственной запашки, и очень часто относились к земле как к своей собственности. “Отсутствие земельной тесноты вызывали консервацию архаических форм землепользования и господство заимочно-захваточной системы хозяйства”. Как отмечает В.А. Волчек “крестьянские наделы в Колывано-Воскресенском горном округе на рубеже XVIII и XIX вв. достигли в среднем 1,8 десятин на ревизскую душу и 5,6 десятин на двор”67. В то же время исследователь отмечает, что у помещичьих крестьян центрально-промышленного района с конца XVIII до середины XIX в. наблюдалось прогрессирующее уменьшение земельной собственности.
Перенос старорусской земледельческой традиции в новые условия Сибири выражался в том, что крестьяне горного округа, как и других районов к востоку от Урала, высевали те же сельскохозяйственные культуры, какие издавна были известны и культивировались в Центральной России. Это было обусловлено не только привычными приемами, но и благоприятными природно-климатическими условиями.
Основной культурой была рожь (яровая и озимая).
Вышеуказанная неравномерность в производстве хлеба наблюдалась не только по округам, но и по волостям в пределах одного округа.
До реформы 1861 г. господствовало соединение патриархального земледелия с домашними промыслами (т.е. обработки сырья для своего потребления) и с барщинными отработками на землевладельца – предприятия царского Кабинета. В это время приписное крестьянство представляло более или менее однородную социальную массу.
Кузнецкий бассейн с его неразведанными ископаемыми был включен во владение царского двора. В 1734 г. Начальнику алтайских горных заводов было приказано “строить заводы в Томском и Кузнецких уездах”, однако развитие горного дела началось не со строительства заводов, а с обязательного прикрепления местного населения для работы на уже действующих рудниках и заводах Алтая”. С этого момента количество сел и деревень с каждым годом возрастало, а с 1761 г. К заводам были прикреплены все крестьяне, жившие в Кузнецком и Томском уездах68.
Когда в Сибири стали возникать частные, императорские рудники и заводы, правительство начало приписывать к ним государственных крестьян. К заводам постепенно было приписано все русское сельское население южной части Томского и всего Кузнецкого уезда. На тот момент (1797 г.) в Кузнецком уезде проживало 65740 человек русского населения и 20232 инородца69. Приписные крестьяне выполняли все работы, связанные с подвозкой руды, заготовкой и доставкой древесного топлива и т.д. дети приписных крестьян вместо воинской повинности отбывали горнозаводскую службу. Они на всю жизнь оставались “горнозаводскими служителями”.70 Приписные крестьяне продолжали заниматься сельским хозяйством, работали на предприятиях лишь несколько недель в году71. Затруднения с обеспечением заводов рабочей силой, приводили к тому, что царская администрация один за другим закрывала заводы или продавала их частным предпринимателям. Но и купеческие предприятия, как и казенные, оказывались в большинстве случаев недолговечными. Как только промышленное предприятие становилось прибыльным правительство отбирало ранее пожалованные земли у предпринимателя. Не отдельные деревни, а большинство крестьян, живших на кабинетских землях, были приписаны к царским заводам. Численность крестьян, приписанных к кабинетским заводам Сибири, быстро увеличивалась в XVIII в. Приписные крестьяне за пользование землей в пределах заводского ведомства выполняли заводские работы, отбывая на заводах и рудниках феодальную повинность, носившую форму горнозаводской барщины. “При этом они находились под управлением и опекой горной администрации, которая постоянно вмешивалась в хозяйственную жизнь деревни”72. По этой причине они оказались в худшем положении по сравнению с государственными крестьянами Сибири, которые и подушную подать и оброк вносили деньгами, а приписные крестьяне и то и другое отрабатывали на рудниках. На протяжении второй половины XVIII в. сумма подушной подати и оброка менялась в сторону увеличения. В 1747 - 1761 гг. она составляла 1 руб. 10 коп., в 1761 г. размер оброка вырос с 40 копеек до 1 руб. Приписные крестьяне исполняли самые разнообразные работы в кузницах, на заводах, добывали руду, глину, известь, камень для горнов и возили все это на заводы, строили суда.
Связь кабинетских крестьян не только с сельским хозяйством, но и с предприятиями горного ведомства, которая носила принудительный, внеэкономический характер, накладывала особый отпечаток на экономику приписной деревни. Отработки не были связаны с её экономическими интересами, а, наоборот, имели отрицательное влияние: они должны были привести хозяйство крестьян со временем к упадку, или заставить его быть более оперативным.
С отменой крепостного права, по указу 8 марта 1861 г., принудительный труд приписных крестьян и мастеровых был отменен. На Алтайских приписных крестьян и на заводских мастеровых распространены права свободных сельских обывателей – личные, по имуществу и состоянию73. В течение 3-х лет крестьяне переводились с надельной горнозаводской повинности на оброк. Они были обязаны платить по 6 руб. с души, из них 4 руб. 50 коп. — в пользу Кабинета и 1 руб. 50 коп. — в казну. Кроме того, крестьяне уплачивали земские (уездные) и общественные сборы, несли казенные повинности. За приписными крестьянами закреплялись в пользование усадебные и полевые земли. Мастеровые освобождались от обязательных работ в течение двух лет.
Особенность крестьянского населения Сибири в целом и Кузбасса, в частности, состояла в том, что крестьяне, не знали крепостной зависимости от помещиков, и это обстоятельство отразилось, естественно, на характере земледельца: он был более самостоятелен, отличался более развитым чувством личного достоинства, в нем не было той забитости и приниженности, которые часто встречались в российских губерниях. Поэтому крестьянская реформа 1861 г. не затронула основную массу крестьянства Кузбасса. Но после реформы в Кузнецком округе наблюдается рост товарного хозяйства, а крестьяне с барщины переводились на оброк, который стал главным источником доходов Кабинета. Сохранение императорской собственности на кабинетские земли, высокие оброки представляли собой прямые пережитки крепостничества. Ликвидация кабинетского землевладения стала главным требованием аграрного движения крестьян Кузбасса. И это было естественно, т. к. из-за феодальных пережитков задерживалось развитие кузнецких крестьян.
При сравнительно редком населении и обилии земли землепользование в Кузбассе в 60-80-е гг. XIX в. продолжало сохранять общинно-захватный характер. Лучшие участки земли запахивали зажиточные крестьяне. Отдельные хозяева подолгу использовали приглянувшиеся им елани, гривы, лога. Пашня оставалась в пользовании определенного хозяина до тех пор, пока он ее обрабатывал. Брошенные участки могли занять (захватить) другие хозяева.
В обработке пашни в Кузбассе господствовала залежная система с двухпольным или трехпольным севооборотом: в первом случае посевы производились только по пару, во втором после двух лет посева земля на год оставалась под паром. Поскольку земля не удобрялась, урожаи постепенно падали, и пашню приходилось обращать в залежь на 10-15 лет. Эта экстенсивная система земледелия могла существовать лишь при обилии свободных земель и примитивной технике: пахали землю сохами на одной лошади, боронили деревянными боронами с железными зубьями. Хлеб убирали серпами, только овес косили косами-литовками. С десятины собирали лишь 35 пудов хлеба.
Переселенческий поток в Кузбасс, в частности, Кузнецкий округ, не иссякал и в XIX в. Причем переселение развивалось вопреки запретительной политике правительства. Лишь с 90-х гг. XIX в., когда крестьянское население Европейской части России стало особенно страдать от малоземелья и от учащающихся неурожаев, правительство решило содействовать переселенческому движению74. Эти места, кстати, меньше привлекали переселенцев, чем степи Барнаульского и Бийского округов. Несмотря на обилие свободной земли, получить ее в Сибири и в Кузбассе было невероятно трудно. Для того, чтобы легально занять участок земли, следовало или приписаться к какому-нибудь старожильческому обществу, или получить разрешение поселиться на участке, отведенном начальством.
Второй этап заселения и освоения Кузбасса начинается с 1865 г., когда Кузбасс был открыт для свободной колонизации на территорию Кузнецкого уезда75. По положению 1865 г. переселенцы могли поселяться в селениях старожилов, если получали на то их согласие, т. е. если старожильческое общество выносило "приемный приговор". Старожилы, обычно нуждаясь в рабочих руках на период полевых работ, как правило, разрешали пришлым людям селиться у себя. Но как только заканчивались полевые работы и тем более, как только переселенцы обзаводились скотом, пашней, домом, отношение к ним со стороны зажиточных старожилов резко менялось. Переселенцам отказывались давать “приемный приговор”, начинали выживать их, разрушать их постройки или просили суд и полицию выселить их, будто самовольно поселившихся. Кабинетские власти помогали тогда старожилам преследовать переселенцев на "законном" основании.
По мере усиления потока переселенцев старожилы все более повышали плату за “приемные приговоры”. С 5-10 руб. с души она постепенно поднялась до 50-100 руб. Такие расходы были переселенцам, конечно, не по карману. Не меньше трудностей, хотя и другого рода, встречали переселенцы, решившие основать новые поселки в степи или в тайге. Отвод наделов затягивался на долгие годы. Те же из переселенцев, кто самовольно оседал на земле, жили под страхом выселения или разорения. Трудности переселения крестьян подрывали, естественно, развитие хозяйства переселенцев на новых местах.
В последней четверти XVIII - конца XIX вв. приток населения извне практически прекращается: численность его увеличивалась за счет естественного прироста и незначительных переселений из соседних местностей. Большинство исследователей отмечают, что вплоть до 90-х гг. XIX в. население Притомья было почти полностью старожильческим.76
Переселенческий поток несколько возрос в годы аграрной реформы П.А. Столыпина. Она имела в Кузбассе ту особенность, что сюда, как и в Сибирь в целом, царское правительство выселяло крестьянскую бедноту, мало заботясь об ее устройстве. Большая примесь инородцев сохранилась в Кузнецком уезде и составляла 17 %, а в Мариинском и Каинском уездах инородцы составляли всего от 0,6 до 3,6 %77. Летом 1910 г. переселившихся крестьян было в Кузбассе несколько десятков тысяч. Они вынуждены были батрачить или самовольно захватывать пустующие кабинетские земли. В 1913 г. в бесплатном пользовании кузнецких крестьян было более 50 тыс. десятин таких земель. Многие из переселенцев, окончательно разорившись, уезжали обратно. Оставшиеся становились на ноги и начинали поставлять хлеб на рынок. Иностранные компании скупали по низким ценам у сибиряков хлеб, масло и т. д. Сибирь, а с ней и Кузбасс, превращались в район, добывающий и поставляющий сырье на мировой рынок. В этом заключалась вторая особенность столыпинской аграрной реформы в Кузбассе.
С 1903 по 1914 гг. общая численность населения увеличилась главным образом за счет массового переселения. В Кольчугино на тот момент проживало 394 жителя.78
Сельское хозяйство Кузбасса претерпело в годы войны серьезные изменения — среди крестьянства стал ускоряться процесс дифференциации: бедняцкие хозяйства не выдерживали трудностей военного времени (мобилизация работников, реквизиция скота и т. д.) и быстро разорялись, а богатые и средние хозяйства увеличивали посевы, всемерно расширяли производство. В целом же положение крестьянства Кузбасса в годы первой мировой войны ухудшилось. Уже в 1916 г. стал остро ощущаться недостаток рабочих рук, начали приходить в негодность сельскохозяйственного орудия, т. к. не выпускались запасные части к ним, а ввоз новых машин почти прекратился, что предвещало кризис в ближайшем будущем.
Для этого была еще одна причина: в годы первой мировой войны усилился податный гнет крестьянства России. 24 декабря 1914 г. царь утвердил закон о повышении на 1915 г. налогов с крестьян центра и окраин. В Сибири, а значит, и в Кузбассе, сумма оброчной подати возросла на 1/6 часть, а поземельная подать для крестьян-собственников на 100%. Повышение сумм оброчной подати, введенное на 1915 г., правительство распространило на 1916 - 1917 гг. К этому следует добавить незаконные повинности и поборы, произвол администрации при их взыскании. Начинало разворачиваться революционное движение.

В итоге можно сказать, что пока освещение истории данного села носить достаточно общий характер. И его можно изучать только в общем контексте истории Западной Сибири, а также на основе источников, которые касаются только демографической ситуации в достаточно поздний период и являются не полными.
Таким образом в XVII в. Кузнецкий уезд был открыт для свободного заселения и государство этому не препятствовало. Но постепенно шло закабаление крестьян и с 1747 г. Кузнецкий округ вошел во владение императорской фамилии, появляется новая категория крестьян – приписные. И с 1763 г., когда появилось с. Кольчугино, оно входит в состав Колывано-Воскресенского горного округа, здесь постепенно складывается старожильческий состав населения. Низкий уровень темпов прироста населения обуславливался тем, что приписка к Колывано-Воскресенским горным заводам фактически прекратила приток вольных поселенцев и до середины XIX в. население увеличивалось за счет естественного прироста.
С отменой крепостного права принудительный труд приписных крестьян и мастеровых был отменен. К 90-м гг. XIX в. правительство разрешает свободное переселение крестьян в Сибирь, и в дальнейшем аграрная реформа П.А. Столыпина способствовали увеличению численности населения в начале XX в. за счет массового переселения. В земледельческом отношении с. Кольчугино являлось типичным для Сибири. Главным занятием крестьян оставалось сельское хозяйство, но и горнорудная и металлургическая промышленность оказывала существенное влияние на характер и темпы заселения и степень земледельческой колонизации Алтайского горного округа.




Глава 2.
Промышленное освоение села Кольчугино на рубеже XIX - XX вв.

Основная часть территории Кузнецкой каменноугольной котловины в XVIII – XIX вв. носила название Кузнецкого или Салаирского края.
Название “Кузнецкий бассейн” впервые было употреблено в середине XIX в. ученым, исследователем Алтая, Китая, Малой Азии П.А. Чихачевым. Характеризуя территорию Кузбасса он писал: “Наличие каменного угля подтверждается в нескольких местах, начиная с окрестностей г. Кузнецка и до местности, примыкающей к реке Ине, т.е. на пространстве, охватывающем часть оси района, который я попробовал заключить под общим названием “Кузнецкого Каменноугольного Бассейна””79.
Профилирующей отраслью кабинетских территориально - хозяйственных комплексов Сибири было не производство меди, свинца, железа, а выплавка драгоценных металлов – серебра и золота. Сибирь в XVIII - начале XIX вв. занимает ведущее место в России по добыче серебра и золота. Государство способствовало возникновению и развитию в Сибири крупной горнозаводской промышленности мануфактурного типа в XVIII в., но оно же способствовало торможению её дальнейшего роста и переходу на стадию машинной индустрии в XIX в80.
Развитие промышленности Сибири происходило в соответствии с общими закономерностями для всей России. Если в пореформенное время в Европейской части России развитие капитализма проявлялось главным образом в росте фабрик, то в Западной Сибири, наряду с этим, происходил прежде всего рост низших форм капиталистической промышленности (простой кооперации и мануфактуры). Здесь наряду с ростом капиталистических предприятий, получили широкое распространение и начальные формы докапиталистического производства: домашняя промышленность и ремесла. Во второй половине XIXв. в Западной Сибири среди сельского населения росли и такие промыслы, как сбор кедрового ореха, ягоды, грибов, охота, рыболовство, заготовка дров.
“Основой экономики Кузнецкого края являлась цветная металлургия: выплавка серебра и добычи золота на казенных приисках81”.
Медленное развитие угольной промышленности Кузнецкого бассейна вплоть до конца XIX в. обуславливалось общим отставанием промышленного развития Западной Сибири, отсутствием потребителей. Угольные копи Кузбасса до проведения Транссибирской железной дороги находились на стадии капиталистической мануфактуры. “Земские управители, в обязанность которых вменялось доставка провианта к заводам, торопились эту обязанность выполнить в зимнее и летнее время. На период весенней и осенней распутицы доставка прекращалась. Пути сообщения находились в первобытном состоянии и были страшным бичем в кабинетском хозяйстве. Гужевой транспорт был основным видом сообщения82”. Реформа 1861 г. дала толчок развитию промышленности не только Европейской части России, но и в Сибири. По данным “Ежегодника России” с 1861 по 1885 гг. за Урал прошло около 300 тыс. переселенцев и ходоков83. Рост капиталистической мануфактуры во всех отраслях промышленности свидетельствовал о том, что капиталистические производительные отношения в Западной Сибири прокладывали себе путь, вытесняя мелкие предприятия. В Сибири этот процесс был более замедленным, чем в Европейской части России84.
В связи с переходом управления кабинетскими заводами в ведение Министерства Финансов в 30-е гг. XIX в. мы можем отметить появление первого интереса к кузнецкому каменному углю в правительственных верхах. Министр финансов Е. Канкрин в своем наставлении Сен-Альдегонду, посланному для ревизии Колывано-Воскресенских заводов в 1834 г, между прочим указывал на желательность использования каменного угля в интересах сбережения лесов. В 1851 г. Алтайский округ приступил к систематическому обследованию Кузнецкой каменноугольной котловины. Главным горным начальником в эти годы был полковник Соколовский, взявшийся за каменноугольные разведки с большой энергией и много сделавший для популяризации кузнецкого каменного угля в ряде статей в “Горном журнале”. Он был горячим сторонником широкого использования каменного угля и видел перед ним блестящее будущее. Разведчики шли по естественным геологическим обнажениям, которые прослеживались по течениям р. Томи и Ини. На Кольчугинском месторождении на правом берегу Ини, у деревни Кольчугиной были прослежены 4 параллельных пласта, мощностью в 10 вершков, 1 Ѕ аршина и 8 вершков. В 1857 г. Горный Совет Алтайского округа уже высказывал надежды, что “обширность серебрянных месторождений Салаирского края и открытие вблизи Салаирских рудников месторождений каменного угля в помощь имеещемуся в этом крае запасу лесов могли бы упрочить выполнение нынешнего наряда 1000пудов бликового серебра на продолжительное время85.
В 1883 г. развернулась стройка у северной поскотины села Кольчугино. Вскоре пошел первый уголь Кольчугинской копи. Шахте дали название “Успех”. Как все горнозаводские предприятия Кузнецкого края, первая кольчугинская шахта была собственностью царского двора. Она вошла в ведомство Алтайского горного округа. Среди тех, кто первыми закладывал шахту и начинал на ней работать, были семьи Широкорядовых, Филатьевых, Юдиных, Чарухиных и других потомственных горнорабочих, направленных сюда с салаирских рудников.
О залежах каменного угля в районе Кольчугино было известно давно. Первый управляющий салаирских рудников Шангин во время поездки по Ине в 1791 г. неоднократно наблюдал выход его у берегов и следы угольных пожаров, в частности, у деревни Меретской.
Но прошло около 100 лет, прежде чем началась разработка Кольчугинского месторождения. Одним из первых его разведчиков был горный инженер Брусницын, работавший здесь в 70-х гг. XIX в. уже в 1882 г. в отчете руководителя “высочайше командированной” в Алтайский горный округ комиссии Ржевского оно было отнесено к наиболее обращающим на себя внимание при оценке запасов угля Салаирского края. Возможно, именно эти сведения дали толчок к открытию в Кольчугино первой шахты.
На Гурьевском металлургическом заводе с 60-х гг. XIX в. стал применяться каменный уголь Кузнецких копей86. В 1883г. каменный уголь Кольчугинского месторождения стал применяться на Гурьевском железоделательном заводе87. А в 1884 г. с Кольчугинской копи уголь стал поступать и на Гавриловский завод88. На следующий после открытия шахты год её добыча составила около 150 тысяч пудов. Ещё через шесть лет было добыто за год более полумиллиона пудов. Кольчугинская копь обходит по добыче соседнюю - Бачатскую, которая приходит в упадок из-за высокой газообильности.
В 90-е гг. XIX в. каменный уголь в Кузнецком бассейне добывался вручную, поднимался на поверхность земли конным воротом и перевозился на заводы лошадьми. В 1894 г. на Кольчугинских копях действовало 3 шахты с тремя конными воротами при подъеме угля из шахт. На этой копи работало 137 рабочих. Они добывали 831тыс. пудов угля.
С мая 1894 г. вся угледобыча в округе сосредоточилась на Кольчугинской копи. Здесь, как сообщалось в отчете по Алтайскому горному округу, обнаружено несколько рабочих пластов, по анализам содержащие уголь прекрасного качества... Здесь имеется уже 2 шахты, из которых по смете 1895 г. предположено вынуть 1200000 пудов, как для потребностей Гурьевского и Гавриловского заводов, так и на вольную продажу по цене 6 коп. за пуд В отчете упоминались шахты “Успех”, “Николаевская” и штольня “Журинская”.
Технический арсенал шахты состоял из эстакад, ручных сортировок для отсева угля на коксование, конных и ручных воротов для подъема угля на поверхность. Единственный паровой насос Ворингтона мощностью в 5 л.с. - последнее слово техники - был на шахте “Успех”. Коксование угля проводилось тут же. Шесть примитивных коксовых печей, стоявших на территории нынешней мебельной фабрики, выдавали 12-13 тысяч пудов кокса в год.
Источниками пополнения рабочих кадров угольной промышленности Западной Сибири являлись сыновья бывших мастеровых рудокопщиков, местных крестьян старожилов, ссыльнопоселенцев и крестьян-переселенцев из Европейской части России. Рабочие-шахтеры занимались в основном добычей угля, в то же время не порывали связей с сельским хозяйством. Летом, в стадную пору, они прекращали работу в шахтах и уходили на сенокос.
Все имущество и оборудование копи в 1897 г. оценивалось в 24310 руб.
С 1895 г. активизируется обследование Кольчугинского месторождения. Этим занимаются геологи Поленов, Толмачев. В их честь были названы первые изученные угольные пласты рудника. Журинские пласты, например, названы в честь царского сановника начальника Алтайского горного округа тайного советника Журина, управлявшего округом в начале 80-х гг. XIX в., при нем и была открыта шахта “Успех”.
Но первоначально угля на Кольчугинской копи добывалось немного, т.к. Гурьевский завод имел 1 домну, что же касается пароходов, горных и фабрично-заводских, то они пользуются угольным отоплением в ничтожных размерах89.
Развитие горной промышленности шло очень медленно, можно предположить, что это было результатом того, что предприятия Сибири принадлежали царской династии Романовых, которые не хотели вкладывать свой капитал в развитие промышленности Кузбасса.
Ситуация начала меняться только к концу XIX века. Тогда при определении новых экономических планов, правительство начинало учитывать географическое положение России. Впервые в Кузбассе было разрешено развитие горной промышленности. Несмотря на ряд различных запретов, горное дело принесло свои результаты. С 1850-1900 гг. в Кузбассе было добыто 100 т. тонн угля. Развитию угольной промышленности Кузбасса способствовало строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, которая с 1891 года стала активным потребителем угля, именно с ней “были связаны быстрый рост каменноугольной промышленности90”. Ажиотаж вокруг угольных богатств Кузбасса с особой силой разгорелся с сооружением сибирской железнодорожной магистрали. С железной дорогой были связаны возникновение и быстрый рост каменноугольной промышленности91. Решение российского правительства о строительстве Сибирской железной дороги определялось не экономическими, а стратегическими мотивами – возможность ускорения переброски войск на Дальний Восток по Сибирской магистрали92. В конце XIX в. горная промышленность Сибири находилась на мануфактурной стадии капиталистического производства. Природно-географические условия данных территорий (богатейшие запасы полезных ископаемых и древесины, небольшое удаление от Транссиба, наличие посевных площадей) делало Кузнецкий бассейн районом возможного вложения капиталов, в том числе и иностранных в развитие его промышленности93. После проведения железной дороги началось её техническое переоснащение. Водяные двигатели почти полностью были заменены более совершенными и экономичными – паровыми и электрическими. С другой стороны существенно возросло переселение крестьян из европейской России в Сибирь. “Население Кузнецкого и Мариинского уездов, составлявшее еще в 1903 г. всего 355,3 тыс. человек, за 10 лет – к январю 1914 г. возросло почти в 2 раза – до 630,8 тыс. человек94”. Перспективы освоения угольных ресурсов Кузбасса в связи с проведением Транссиба воодушевили частных предпринимателей. Но сложная работа была многим не под силу.
Уголь как дешевый товар мог выдержать перевозку только по дешевым путям сообщения, да и для создания угольной промышленности требовалась перевозка массы тяжелых и громоздких товаров.
В конце XIX в. горная промышленность вступила в полосу упадка, который испытывали все отрасли, за исключением угледобычи. Данные горной статистики, приведенные в таблице, свидетельствуют о падении выплавки металлов и добычи всех полезных ископаемых, за исключением угля, с 1895 по 1905 гг. (см. таблица 1).
Таблица 1
Добыча основных полезных ископаемых и выплавка металлов в Сибири в 1895 - 1917 гг.95

Показатель
1895 г.
1905 г.
1913 г.
1917 г.
Золото, кг.
21840
14900
22048
19317
Каменный уголь, тыс. т.
19,9
1250,4
1809,4
393,2
Чугун, тыс. т.
9,4
4,25
-
6,78

Каменноугольные копи в это время нельзя определить как чисто мануфактурное предприятие, т.к. в них широко применялись машины, механизировалась часть производственных процессов. Но основная операция – отбойка руд – совершалась вручную, а также наблюдалась “сложность в складывании постоянного контингента шахтеров96”.
В конце XIX - начале XX вв. накопившийся в ведущих капиталистических странах “избыток капитала” требовал новых районов приложения.
“В этот период времени каменный уголь добывался преимущественно на Кольчугинской копи Кузнецкого округа, насчитывавшей 310 рабочих”97.
В январе 1896 г. она была сдана в аренду “Обществу восточно-сибирских чугуноплавильных, железоделательных и механических заводов”, организованному Мамонтовым. С 1896 г. “Общество Восточно-сибирских заводов” заключило с Кабинетом два предварительных договора на аренду Кольчугинской Каменноугольной копи и постройку металлургического завода в Кузнецком бассейне. Согласно первому договору до 1 января 1903 г. Кабинет не мог предоставить другим лицам право на устройство каменноугольных копей в кузнецком бассейне, но в течение 1897 и 1898 гг. обществом должно было быть добыто не менее 2 млн. пудов угля ежегодно, в 1899 - 1901 гг.– не менее 3 млн., а с 1902 г. – не менее 5 млн. пудов ежегодно, уплачивая по 1 копейке за каждый пуд добытого угля98. Срок действия договора 60 лет. 30 января 1897 г. заключение окончательного контракта по аренде Кольчугинских Каменноугольных копей. Но уже в самом начале деятельности перспективы разработки кольчугинских копей компанией Мамонтова оценивались неблагоприятно, т.к. до железной дороги от них было 150 верст. Был составлен проект строительства нового Гурьевского завода и новой железной дороги, которая должна была дать возможность не только расширить развитие кузнецкой металлургии, но и увеличить сбыт каменного угля99. “Общество Восточно-Сибирских заводов” за 3 года не приступило ни к строительству металлургического завода, ни к прокладке железной дороги до Транссибирской магистрали, не увеличило добычу угля на Кольчугинской копи100. Летом 1899 г. Мамонтов обанкротился.
С 1889 по 1909 гг. при Кольчугинской копи действовало до 9 стойловых печей, производилось в среднем по 58 тыс. пудов кокса101. Но невозможность дешевой доставки кокса на предприятия не помогала развитию коксохимической промышленности в Кузбассе.
В 1900 г. вся Сибирская магистраль была сдана в эксплуатацию. Командированный в Сибирь французским министерством торговли экономист Клод Олиньон в своей книге “Сибирь и её экономическая будущность” анализировал возможности приложения в Сибири иностранных капиталов. Условия для создания промышленных предприятий в Сибири были достаточно неблагоприятными (громадность пространств, незначительность населения, суровый климат, отсутствие путей сообщения), поэтому для создания необходимой инфраструктуры требовались огромные средства, найти которые без привлечения иностранного капитала было очень сложно.
В 1900 г. угледобывающая промышленность и металлургия центра и юга кузнецкого бассейна, не попавшие непосредственно в зону влияния Транссиба, переживали кризис. Добыча угля на Бачатской, Кольчугинских, Кемеровских копях, не имевших прямого выхода на Транссиб, в период с 1900 по 1912 гг, колебалась от 2,5 до 9 тыс. тонн в год102.
“Незначительный удельный вес Кузбасса в угледобыче страны отражал характерную для эпохи капитализма неравномерность распределения промышленности на территории России. Эта неравномерность, возникшая в результате постепенного распространения капитализма из центра на окраины, усугублялась политикой царизма. Могущественная монополия Продуголь при поддержке правительства сумела обеспечить за собой угольный рынок Европейской России, закрыв кузнецкому углю дорогу за Волгу”103.
После того как недолгое время Кольчугинские копи были сданы в аренду “Обществу Восточно-Сибирских чугуноплавильных, железоделательных и механических заводов”, которое в результате мирового экономического кризиса обанкротилось, угольные копи были возвращены царскому Кабинету. Дальнейшие перспективы Кузнецкого бассейна все в большей степени определялись успехами развития железнодорожного транспорта. “Первоначальная модель индустриальной экономики России, связанная с преимущественным развитием западных приграничных территорий, ориентированных на европейские рынки, постепенно сменялась другой, более широкой и эшелонированной программой, связывающей будущее России с восточными территориями”104.
Интерес к богатому угольному месторождению не угас. Уже с 1903 г. вновь заговорили о строительстве рельсового пути, немного другой направленности нежели, который планировал и С.И. Мамонтов. Известный инженер, строитель КВЖД Югович выдвинул, например, проект железной дороги Семипалатинск - Барнаул - Кольчугино - Поломошная. А.П. Субботин в 1903 г. заявил о потребности России иностранных капиталах, без которых российская промышленность и сельское хозяйство неминуемо оказались бы не только отрезаны от новых рынков сбыта, но и развития внутрироссийского производства оказалось бы парализовано давлением промышленности и сельского хозяйства других государств105. О том же говорил и Соболев, который ввиду явной недостаточности капиталов и малой подвижности имеющихся капиталов считал желательным приток иностранных капиталов в Сибирь для создания примеров для местных промышленников106.
Наибольший интерес в эти годы проявил к Кольчугину управляющий делами “Товарищества Черемховских каменноугольных копей” Маркевич. Вместе с отставным подполковником Ивановым он направляет 21 мая 1903 г. прошение министру финансов, в котором, в частности, говорится: “Мысль о сооружении подъездного пути от станции Поломошная до г. Барнаула явилась у нас, имея в виду возможность доставки удобным путем на сибирскую дорогу и далее каменного угля из Кольчугинских копей, разработкой которых мы желаем заняться”. В июне того же года Иванов просит разрешения на осмотр копей. Не скоро последовал им ответ. Долгой оказалась по своему стажу волокита вокруг этого прошения.
Заинтригованный растущими притязаниями частных предпринимателей, интересуется состоянием копей и царский кабинет, в ведении которого они находятся. В записке исполняющего дела начальника Алтайского горного округа Кублицкого-Пиоттуха, адресованной Кабинету от 3 марта 1904 г., в частности говорится: "...среди всех отраслей... промышленности совершенно особое место занимает Кольчугинское каменноугольное дело, которое при более широкой его постановке может дать блестящие результаты в будущем, для чего, однако, непременным условием было бы соединение этого месторождения рельсовым путем с сибирской магистралью". Отмечая богатство запасов кольчугинского угля, его высокое качество, далеко превосходящее все сибирские угли, его дешевизну, автор записки делает вывод: “При падении Алтайского горного промысла трудно указать другое, более выгодное, в смысле солидности и постоянства, предприятие, как Кольчугинское”107. “Несмотря на то, что в Кольчугине были обнаружены большие запасы прекрасных коксующихся углей, кабинет не сумел развернуть угледобычу. Кольчугинские копи снабжали углем и коксом Гурьевский завод. После того как Гурьевский завод был законсервирован в 1908 г., сошла на нет работа Кольчугинских копей. Оборудование рудников и проведение железнодорожных веток для доставки угля на магистраль требовали значительных капиталовложений, на которые кабинет не пошел. Кабинет предпочел сдать угольные месторождения в концессии”108.
В начале XX в. не конкурентоспособность уральской металлургии основанной на древесном угле, который вследствие постепенной вырубки лесов вокруг заводов приходилось доставлять из все более отдаленных районов. Кабинетская промышленность имела опыт производства кокса из углей кузнецкого бассейна. Однако его невозможность дешевой поставки до места потребления не позволяли развивать коксохимическую промышленность в Кузбассе.
В 1912 г. была одобрена постройка на иностранные капиталы железной дороги Кольчугино-Барнаул-Павлодар с целью снабжения каменным углем Алтайской железной дороги, но реализован этот проект не был.
Но в районе Кольчугинского рудника были не только месторождение угля, но и месторождения известкового камня. 21 августа 1910 г. был заключен договор с Товариществом известкового завода “З.М. Джуричь и М.Г. Головин” на шестилетний срок 9 месторождений известкового камня в пределах Кольчугинского участка, Кузнецкого уезда для ломки и пожега на известь, для выработки цемента и прочее109.
Таким образом можно отметить, что первый интерес со стороны государственных структур к кузнецкому каменному углю появился ещё в 30-е гг. XIX в. но отсутствие наиболее быстрого и выгодного применения угля привело к тому, что, в частности, Кольчугинский рудник начинает разрабатываться только в конце XIX в. в дальнейшем интерес к данному месторождению подстегивало проведение Сибирской магистрали, но отсутствие достаточных капиталов привело к тому, что в начале XX в. Кольчугинский рудник вернулся к царскому Кабинету.
Глава 3.
Село Кольчугино и “Копикуз”.

Развитие добывающей промышленности в районах нового освоения, к которым относилась Сибирь, требовало более значительных капиталовложений, чем на экономически освоенном, густо населенном юге Европейской России. Отдельные предприятия могли успешно действовать лишь в составе крупных территориально-производственных комплексов, включающих рудники, заводы, различные подсобные и смежные предприятия, железную дорогу для поставки руды и топлива к заводам, а готовой продукции к Сибирской магистрали. Для этого требовались крупные финансовые вложения, которых в России, а особенно в Сибири, не хватало.
“Для того чтобы на почве богатой природы и дешевого труда могла вырасти широкая и могучая промышленность, необходимы деятельные капиталы, которые предприняли бы трудную устроительную работу. К несчастью, именно капиталами, скопленными сбережениями, и не богато наше отечество. При нашей бедности капиталов внутри страны … необходимый рост нашей крайне отставшей промышленности может совершаться не иначе, как при непосредственном содействии иностранных капиталов”110.
В 1909 г. на имя Николая Семеновича поступил Билль, автор которого писал о том, что “кольчугинское месторождение 55 верст от деревни Шевелевой на Томи в своих четырех пологопадающих пластах 7-15° Майеровском (2,4 %), Болдыревском, Брусницинском и Журинском, из которых последний доходит до двух саж. мощностью, заключает в себя на столько значительный запас угля, что его хватило бы на многие годы для потребностей края… Северо-восточная часть Алтайского Округа действительно весьма богата углем и если он за последнее время добывался, можно сказать, в ничтожном количестве, то это следует приписать удаленности главнейших месторождений как от реки Оби, так и от железной дороги. Не могу не отметить одного прискорбного факта: Кабинет его Величества на все наше горное дело махнул рукой и уделяет весьма мало внимание развитию каменноугольной промышленности, не желая расходовать значительных капиталов. Вся надежда на частную предприимчивость”111. Данное письмо лишь подтверждает то, что было сказано ранее, о положении дел в сибирской промышленности. Вероятно такие соображения появлялись у многих сибирских деятелей. “Из различных отраслей промышленности, которых в ближайшем будущем должна здесь коснуться предпринимательская деятельность, первое место, несомненно, принадлежит горному делу. Исключительные и по своему разнообразию, и по богатству ископаемые Сибири давно уже составили ей славу112”.
В 1912 - 1914 гг. усилился интерес предпринимателей к кузнецкому углю. “Угольный голод, созданный в России усилиями Продугля, сулил большие прибыли вновь возникающим угольным компаниям благодаря повышению цен на уголь”113. А на территории Западной Сибири угольный кризис был создан владельцем Судженских копей Л.А. Михельсоном114. Михельсон поднял цены на уголь придержанный им на складах. Таким образом сложились предпосылки для развития угледобывающей, коксохимической промышленности в Кузнецком бассейне.
“Иностранные промышленные разведчики, появлявшиеся в Кузбассе в эти годы, проявляли особое внимание к его угольным ресурсам. В Кузбассе по поручению французской оружейной фирмы Шнейдер-Крезо побывали инженеры Громье и Барильон. В 1912 г. они опубликовали в Париже отчет о своей поездке “в частные владения его величества императора России”. Поездка Громье и Барильона была связана с организацией Акционерного общества каменноугольных копей, в котором участвовал французский капитал”115. В организации Копикуза приняли участие и русские капиталисты в лице Международного коммерческого и Русско-Азиатского банков116.
Инициативу освоения природных богатств нашего края взяли на себя тайный советник В.Ф. Трепов и его компаньон С.С. Хрулёв - председатель Международного банка.
Кабинет Его Величества заключил с ними договор на организацию добычи угля при условии, что они в течение 3 месяцев создадут общество Кузнецких копей и получат разрешение на постройку железной дороги в Алтайском округе от Кольчугинского месторождения дo станции Юрга Сибирской Железной дороги. Договор был заключен 19 октября 1912 г. “Кабинетом его Величества с учредителями “Общества Кузнецких каменноугольных копий””. КОПИКУЗу предоставлялось право добычи каменного угля “местности в части Алтайского округа, ограниченной с запада и севера- течением р. Оби, с востока границами округа и с юга – широтою с. Ильинскаго на р. Томи, а также местности в части округа – южнее широты с. Ильинскаго, но не южнее течения р. Бии, за исключением тех отводов в последней части, которые будут признаны необходимыми для предполагаемого железоделательного завода близь г. Кузнецка”. Причем сперва они должны были, т.е. учредители “Общества”, получить “разрешение правительства на утверждение общества под наименованием “Общество Кузнецких каменноугольных копий””, и передать ему права, вытекающие из данного договора. Так же “Общество должно было получить разрешение на строительство “ширококолейной железной дороги в Алтайском Округе от Кольчугинского месторождения каменного угля до станции Юрга Сибирской железной дороги”. “Обществу” давалось право “до 1 января 1917 г. проводить изыскания угля в данном районе и принимать отводы каменноугольного месторождения для эксплуатации”. Но и в дальнейшем государство, если это входило в интересы “Общества” отдавало предпочтение ему в праве аренды данной местности. “За каждый пуд добытого и извлеченного на поверхность угля учредители обязаны уплачивать Кабинету по пол копейке. За каждую десятину земли по 2 рубля ежегодно”117.
В начале своей практической деятельности Копикуз вынужден был приступить к строительству железной дороги, позволившей завозить на его предприятия материалы и оборудование. Для этого было создано “Общество Кольчугинской железной дороги”.
“С 1913 г. стал формироваться новый отряд горняков Кузбасса – на разведки угольных и железорудных месторождений, на строительство шахт Копикуза в Кольчугине требовалось все больше проходчиков, плотников, слесарей, машинистов. В июле 1913 г. на проходке Капитальной и Николаевской шахт, строительстве надшахтных зданий и рабочего поселка при Кольчугинском руднике было занято 294 рабочих, в том числе 205 плотников. “Главным строительным материалом был лес и главным строительным рабочим – плотник. Плотники рубили деревянные венцы для крепления ствола шахты, возводили деревянные копры, ставили бараки с общими нарами для рабочих, четырех – восьмиквартирные дома для служащих. Углубка Капитальной шахты началась 18 сентября 1913 г. Вначале породу поднимали конным воротом, воду откачивали бадьями. С 25 сентября начали бетонирование ствола. Бетонирование продвигалось медленно, так как не запасали цемент, щебень. Цемент подвозили на лошадях с пристани Кобылино. Управляющий рудником в письме к директору Копикуза Федоровичу от 5 октября 1913 г. жаловался на медленную подвозку цемента”118. В 1914 г. на Кольчугинском руднике числилось уже 1493 рабочих, происходивших из 24 разных губерний”119. В 1914 г. всего было на Кольчугинском руднике зафиксировано 34 несчастных случая120, из них на “Капитальную” шахту приходилось 10121, на “Николаевскую” - 10122, “Вентиляционную” - 1123. По мимо несчастных случаев на шахтах увечья получали при постройке здания под контору, здания для больницы, в слесарной мастерской,, при укладке рельсов, при постройке дома №№ 30, 31, 32, 36, 39, при постройке казармы № 40. В 1913 г. КОПИКУЗ, получивший в октябре 1912 г. монопольные права на разведку и строительство шахт в Алтайском горном округе, начал строительство железной дороги Юрга-Тельбесс и уже к 15 сентября 1915 г. линия в 191 км была доведена до Кольчугино, получив название кольчугинской. После выявления группой геологов под руководством Л.И. Лутугина в 1914 - 1915 гг. огромных запасов угля и металла в южном Кузбассе и выбора профиля железной дороги Кольчугино - Тельбесс предприниматели КОПИКУЗа Федорович и Фитингоф не медлили с их освоением. Разработка мощных и легкодоступных пластов, недорогая рабочая сила сулили большие дивиденды, подъем акций, т.к. в военное время резко возрос спрос на уголь. “Для изучения большой территории было организовано четыре поисково-геологические партии. Итогами исследования было установлено, что Кузбасс располагает запасами 250 миллиардов тонн угля”124. Позже Л.И. Лутугин предположил, что запасы могут превышать 400 миллиардов тонн угля. Группа Лутугина составила геологическую карту бассейна и ряд карт выходов по отдельным месторождениям. Во время обследования Кузбасса 17 августа 1915 г. Л.И. Лутугин скончался на Кольчугинском руднике. Геологи, вышедшие из школы Л.И. Лутугина, и после 1917 г. успешно продолжали исследования, начатые в 1914 - 1915 гг., способствовали становлению угольной промышленности в Кузбассе. Остальными партиями были произведены разведки на Осиновском, Ерунаковском, Кемеровском, Кольчугинском и других месторождениях. Лучшими для коксования оказались угли Осиновского месторождения, затем угли Кемеровского рудника. С Кольчугинского рудника кокс получался плохой, так как уголь оказался очень жирный, но он был незаменим для смешивания с более тощими углями.
Война 1914 – 1918 гг. повысила спрос на металл, химические продукты; значительно повысился грузооборот железнодорожного транспорта и, таким образом, резко возросла потребность в угле и, в частности, в кузнецком.
В связи с этим добыча угля в Кузбассе в военные годы увеличилась и составляла в 1917 г. 1256,4 тыс. тонн против 773,1 тонн в 1913 г. Это наблюдалось и в кольчугинском районе (см. таблица 2).
Таблица 2
Добыча угля по районам Кузбасса125(тыс. т.).


1913 г.
1914 г.
1915 г.
1916 г.
1917 г.
Кольчугинский
-
6.6
29,5
126,1
168,7
Кемеровский
9,8
42,6
42,6
73,7
114,7

По дороге доставляли стройматериалы, а вывозили уголь. Продукты и товары транспортировались на лошадях.
Война 1914 г. оказала глубокое влияние на все отрасли промышленности Кузбасса. Продуголь уже не справлялся с возросшими потребностями военного времени, и это привело к повышению спроса на кузнецкий уголь. Копикузу пришлось развернуть строительство нескольких шахт. Но рост добычи угля сдерживало начавшееся в связи с войной сокращение поставок на шахты механизмов, закупленных преимущественно у германских фирм. В этих условиях Копикузу пришлось ориентироваться на подержанные механизмы, которыми после ремонта стали оснащать Кольчугинские копи. Такое оборудование не обеспечивало необходимый рост добычи угля. Наряду с промышленным строительством на Кольчугинском руднике в 1914 – 1916 гг. были возведены и жилые дома для семейных рабочих, служащих, учителей и фельдшеров, казармы для рабочих, барак для военнопленных, мост через реку Иню, устроено водоснабжение рудника126. В 1915 г. рабочие кольчугинского рудника размещались в 20 казармах, а для квартир семейных рабочих было специально построено 12 домов. В 1 полугодии 1916 г. ещё 4 деревянных казармы и 1 барак для военнопленных и начата постройка 5 домов для служащих и большой каменной казармы на 100 человек рабочих127. Уже в 1913 г. на Кольчугинской копи была начата, а в 1914 г. закончена постройка больницы сначала на 10128, а к 1915 г. на 20 кроватей с заразным отделением на 12 кроватей и аптекой. В 1915 г. построена школа на 200 учащихся с залом для собраний. В 1916 г. для перевозки угля и кокса с кузнецких копей построена ширококоленая Кольчугинская железная дорога, соединяющая копи со станцией Юрга Томской железной дороги129.
В годы войны на Кольчугинском руднике возводились железный копер, железобетонное надшахтное здание, железные эстакады, каменные здания электростанций, машинной и котельной при шахте “Капитальной”. Были установлены деревянные копры и временные деревянные здания при шахтах “Вентиляционной”, “Николаевской”, “Журинской”. В 1914 г. на Кольчугинском руднике было при подготовительных работах было добыто до 429000 пудов угля. В 1916 г. на Кольчугинском руднике было занято уже 2432 рабочих, из них половина военнопленных; было добыто 76661000 пудов угля главным образом на подготовительных работах130. В том же году отчуждалась земля для сооружения железнодорожных линий от станции Кольчугино, Кольчугинской железной дороги, через город Кузнецк до Тельбесса и от Кузнецка до станции Баюново, Бийской ветвиАлтайской железной дороги131. В 1916 г. здесь добывали пламенный, паровичный кузнечный хорошо спекающийся уголь132. За годы войны в Кузбассе возникают новые рабочие поселки при угольных копях и станциях Кольчугинской железной дороги. В частности по переписи 1917 г. на Кольчугинском руднике (с поселком Пеньки, железнодорожной станцией и Журинской шахтой) – 4907 человек133. Исходя из того, что в Кузбассе в 1916 – 1917 гг. по приблизительным подсчетам было занято в угольной промышленности 15000 человек134. Заработная плата отставала от роста цен на продукты, особенно мало платили женщинам и подросткам. В 1916 г. на Кольчугинском руднике средняя поденная плата рабочему мужчине была рубль 80 копеек, женщине –70 копеек, подростку – 60 копеек. Зарплата подземных и поверхностных вспомогательных рабочих была в несколько раз меньше заработка забойщиков135. В годы первой мировой войны переселенческий поток в Кузбасс иссякает. Это было связано с тем, что правительство запретило переселение в условиях военного времени. В итоге переселенческое движение уже не играло существенной роли в пополнении численности рабочих рук и сельского населения Кузбасса.
Правовое положение рабочих сибирской промышленности во второй половине XIX в. базировалось на старых нормах и традициях. Права и обязанности рабочих определяли не юридически обоснованные законы, а своеволие и почти неограниченная власть предпринимателей136.
К 1917 г. на Кольчугинском руднике действовало 4 крупных шахты: Вентиляционная, Николаевская, Капитальная, Журинская. Для людей связанных с данными копями были созданы все условия для проживания. Если в 1913 г. числилось 294 рабочих, то уже в 1916 г. их было 2432 человека.
Таким образом как в XIX в. так и в XX в. как государственные структуры, так и частные замечали необходимость развития разработки ископаемых Кузнецкого бассейна, в частности Кольчугинского рудника, при этом уделяя внимание необходимости привлечения частных капиталов. В итоге можно говорить, что своему дальнейшему развитию в XX в. Кольчугинские копи обязаны иностранному капиталу. И если первое десятилетие XX в. месторождение практически не использовалось вследствие того, что не было потребности в угле, правительство, которому принадлежал Кольчугинский рудник не было заинтересовано в разработке данных копей. Одним из наиболее ощутимых толчков для проявления значительного интереса к данному руднику стал угольный голод 1912 г. В результате создаются предпосылки для наиболее удачного развития угледобывающей промышленности в Кузнецком бассейне, и в частности на Кольчугинских копях. Но как отмечалось ранее для этого требовались слишком большие средства, которых у местных предпринимателей не было. В результате идет привлечение иностранных капиталов. Первая мировая война подстегнула дальнейшее развития рудника.
Заключение

В результате постепенного освоения Сибири как закономерность шло увеличение населения и появление новых территориальных образований. Одним из таких новообразований и становится село Кольчугино.
Политика, проводимая правительством относительно Сибири несколько отличалась от той, которую оно проводило на европейской территории. В результате огромного количества неосвоенных земель здесь основной формой землепользования было заимоза-хваточное хозяйство. Отсутствие должного количества рабочих рук, а именно их дефицит приводили к тому, что постепенно правительство начинает контролировать население, так как на территории Сибири крупных частных феодалов не было.
Приписка населения к заводам явилась некоторой мерой подчинения и контроля со стороны правительства за населением.
Геологические изыскания, проводимые в Кузнецком бассейне начиная с XIX в. подталкивали правительство к тому, чтобы в дальнейшем заняться более пристальным изучением промышленных богатсв края. Как результат здесь появляются угольные шахты, и новая статья расходов для государства. Богатство данного региона ископаемыми побуждает частные капиталы к активным действиям, что приводит к тому, что угольные копи начинают сдаваться в аренду и Кольчугинская копь, как одна из самых богатейших, не оказалась исключением. Но за счет того, что в промышленном отношении Сибирь еще только начинала осваиваться здесь не было не должного рынка сбыта для угля, не нормально функционирующей инфраструктуры. Как итог Кольчугинский рудник вернулся в руки правительства и некоторое время просто держался на плаву.
В результате в 1900-е гг. угледобывающая промышленность юга Кузнецкого бассейна, не попавшая в зону непосредственного влияния Транссибирской магистрали переживала глубочайший кризис. Таким образом перспективы развития угольной промышленности в это время здесь отсутствовали.
Развитие добывающей промышленности в районах Сибири требовало более значительных капиталовложений, чем в экономически освоенной Европейской части России. Отдельный предприятия могли здесь функционировать только в составе крупных территориально-производственных комплексов.
С появлением признаков промышленного подъема в начале XX в. в России активизируется иностранный капитал.
Копикуз сыграл значительную роль в развитии промышленности Кузбасса. Деятельность Копикуза не прекращалась в годы первой мировой войны, продолжались геологические исследования, строительство железных дорог, оборудование рудника. Помимо чисто производственной деятельности Копикуз участвовал в решении социальных проблем: строил жилье для своих рабочих и служащих, это свидетельствовало о том, что Копикуз подчинялся определенным правилам, которые ему предлагало Российское правительство, и как результат мы можем говорить о взаимовыгодном сотрудничестве. В условиях угольного голода привлечение иностранного капитала для организации в Кузнецком бассейне ещё одного угледобывающего предприятия была объективно на руку как правительству Российской империи, заинтересованному в бесперебойной работе отечественной промышленности и транспорта, так и российским предпринимателям, нуждавшимся в условиях предвоенного промышленного подъема в возможности постоянно покупать уголь по умеренным ценам, что было возможно только в условиях рыночной конкуренции, которую создавал Копикуз.



Список источников и литературы:

а) источники:

ГАКО, ф. д-13 «Акционерное общество Кузнецких каменноугольных копей», оп. 1, д. 8.
ГАКО, ф. д-60 «Коллекция метрических книг», оп. 1, д. 80, 184; оп. 4, д. 34, 35, 497; оп. 6, д. 323.
ГАТО, ф. 433 «Сведения о залежах угля в Кузнецком бассейне, геологических разведках полезных ископаемых», оп. 1, д. 533, 178.
“Вестник общества Сибирских инженеров”, ноябрь-декабрь 1916. Т. 1. № 11-12.
“Вестник золотопромышленности и горного дела вообще”. 1896. №21.
«Горный журнал». 1916. Т. 3. № 7-8.
“Горные и золотопромышленные известия”. 1915. №10.
Докладная записка Витте Николаю II // Историк-марксист. 1935. № 2-3. С. 130-140.
Кауфман А. Земельный вопрос и переселение // Сибирь, её современное состояние и её нужды. СПб.: Издание А.Ф. Девриена, 1908. С. 79-141.
Мелких А.М. Из экономической жизни Западной Сибири. Москва. 1912.
Соболев М. Добывающая и обрабатывающая промышленность Сибири // Сибирь, её современное состояние и её нужды. СПб.: Издание А.Ф. Девриена, 1908. С. 141-169.
Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. (1032-1882). Сургут, Акционерный информационно-издательский концерн “Северный дом”, 1993. 463 с.

б) литература:

1. Алексеев В.К. Роль кооперации в развитии промышленности Сибири в годы первой мировой войны // Бахрушинские чтения. Новосибирск, 1978. С. 104-111.
2. Андрющенко Б.К. Правовое положение сибирских рабочих во второй половине XIX в. // Хозяйственное освоение Сибири: вопросы истории. Томск: ТГУ, 1994. Вып. 2. С. 29-40.
3. Баев О.В. Иностранный капитал в промышленности кузнецкого бассейна ( конец XIX – начало XX вв.): Дис…к.и.н.: 07.00.02 / Кемерово: Кемеровский Государственный Университет, 2001. 274 с.
4. Баев О.В. Взаимодействие центральных и местных органов власти в России конца XIX в. по вопросу привлечения иностранных капиталов в отечественную промышленность // Проблемы истории управления Сибирью конца XVI – начала XIX вв. Кемерово, 2004. С. 8-13.
5. Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт её первых насельников”. 1889.
6. Батеньков Г.С. Общий взгляд на Сибирь // Сын Отечества . 1882. № 41, 44.
7. Волчек В.А. Об экономическом положении приписной деревни Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в конце XVIII – первой половине XIX вв. Кемерово: КГУ, 1992. 160 с.
8. Головачев П. Сибирь. Природа, люди, жизнь. 2-е изд., Типография Товарищества И.Д. Сытина. М., 1905. 300 с.
9. Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Новосибирск: “Наука”, 1965. 267 с.
10. Города Кузбасса. Серия – города Сибири. Новосибирск: “Масс – Медиа – Центр”, 2002. Т. 1. 223 с.
11. Емельянов Н.Ф. Население среднего Притомья в XVII – первой половине XIX вв. // Вопросы формирования русского населения Сибири в XVII - начале XIX вв. Томск: Изд. Томского Университета, 1978. С. 17-39.
12. Заболотская К.А. Угольная промышленность Сибири (конец 1890 – начало 1990 гг.) Кемерово: Кузбассвуиздат, 1995. 342 с.
13. Зинякова В.М. Социальная характеристика Томской губернии конца XIX столетия // Проблемы истории управления Сибирью конца XVI – начала XX в. Кемерово, 2004. С. 60-64.
14. Зубков К.И. Геополитические предпосылки научного и промышленного подъема на востоке России // Роль науки в освоении восточных районов страны: Тезисы докладов на всероссийской научной конференции. Новосибирск, 1992.
15. Историческая энциклопедия Кузбасса. Познань: Штама, 1996. Т. 1. 380 с.
16. История Кузбасса. С древнейших времен до 1917г. Кемерово: Кемеровский государственный педагогический институт, 1962. Т.1. 563 с.
17. История открытия и освоения Северного морского пути. Л., 1962. Т. 2.
18. История Сибири с древнейших времен до наших дней. СПб., 1968. Т. 2. Сибирь в составе феодальной России. 538 с.
19. Кабузан В.М. Об изменении численности населения Сибири во второй половине XVIII в. (1762-1795) // Вопросы аграрной истории Урала и Западной Сибири. Свердловск, 1966.
20. Кабузан В.М., Троицкий С.М. Численность и состав населения Сибири в первой половине XIX в // Русское население Поморья и Сибири. М.: Наука, 1973. С. 261-277.
21. Карпенко З.Г. Горная и металлургическая промышленность Западной Сибири в 1700-1860 годах. Новосибирск, 1963. 214 с.
22. Карпенко З.Г. Горняки и металлурги Сибири при феодализме // Промышленность и рабочие кадры досоветской Сибири. Новосибирск: АН СССР СО, 1978. С. 3-19.
23. Карпенко З.Г. Значение Сибирской железной дороги в развитии экономики Кузбасса // Из истории юга Западной Сибири. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1993. С. 46-53.
24. Карпенко З.Г. Кузнецкий угольный. (1721-1971). Кемерово: Кемеровское книжное издательство, 1971. 111 с.
25. Карпенко З.Г. Некоторые особенности развития алтайской и нерчинской горнодобывающей и металлургической промышленности XVIII –начала XX вв. // Промышленность Сибири и её кадры (конец XVI – начало XX вв). Новосибирск, 1977. С. 106-119.
26. Кауфман А. Земельный вопрос и переселение // Сибирь, её современное состояние и её нужды. СПб.: Издание А.Ф. Девриена, 1908. С. 79-141.
27. Кацюба Д.В. Историческое краеведение в школе и в ВУЗе. Кемерово, 1994. 336 с.
28. Кимеев В.М. Православные храмы Кузбасса. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1996. 308 с.
29. Колесников А.Д. Русское население Западной Сибири в XVIII - начале XIX в. Омск: Зап.-Сиб. кн. изд-во, 1973. 440 с.
30. Колесников А.Д. Состав переселенцев в Сибирь // Вопросы формирования русского населения Сибири в XVII - начале XIX вв. Томск, 1978. С. 3-16.
31. Колобков М.Н. Кузбасс. Новосибирск: обл. изд., 1939. 72 с.
32. Колобков М.Н. Кузнецкий бассейн. (Очерки природы и хозяйства). Кемерово: кн. изд., 1956. 192 с.
33. Кузбасс. Прошлое. Настоящее. Будущее. Кемерово, 1978. 360 с.
34. Кузнецкий угольный бассейн. М.: Углетехиздат, 1957. 200 с.
35. Лакисов А.И. Ленинск-Кузнецкий. Кемерово: кн. изд., 1977. 124 с.
36. Лукин А.А. Дореволюционный Кузбасс в планах иностранных монополий // Труды кафедры марксизма-ленинизма Сталинского Государственного Педагогического института. Сталинск, 1959.
37. Махмутова З.М. Копикуз: К предыстории индустриального развития Кузбасса // Железные дороги и освоение природных богатств Кузбасса. Прокопьевск, 2002. С. 39-42.
38. Мелких А.М. Из экономической жизни Западной Сибири. Москва: Типография П.П. Рябушинского, 1912.
39. Михайлова В.Н. Кузбасс в дореформенный период (первая половина XIX в.) // Из истории освоения юга Западной Сибири русским населением в XVII - начале XX вв. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. С. 74-83.
40. Михайлова В.Н. Салаирский край в дореформенную эпоху (первая половина XIX в.) // Из истории юга Западной Сибири. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1993. С. 83-91.
41. Мухин А.А. Начало перехода от мануфактуры к фабрике в промышленности Сибири пореформенного периода (1861-1895гг.) // Промышленность и рабочие кадры досоветской Сибири. Новосибирск: АН СССР СО, 1978. С. 89-102.
42. Победа Великого Октября в Сибири. Томск: Изд-во Томского ун-та, 1987. Ч.1., 254 с.
43. Покшишевский В.В. Заселение Сибири. (Историко-географические очерки). Иркутск: обл. гос. изд., 1951. 280 с.
44. Промышленность и рабочие Сибири в период капитализма. Новосибирск: “Наука”, 1980. 344 с.
45. Рабинович Г.Х. Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибири конца XIX – XX вв. Томск: ТГУ, 1975. 328 с.
46. Седых Г. Земля Кузнецкая – история Сибири. Кемерово: Б. и., 1997. 185 с.
47. Скрябина Л.А. Русские Притомья. Историко-этнографические очерки (XVII - начала XX вв.). Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. 129 с.
48. Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Новосибирск: Вен-Мер, 1995. 676 с.
49. Соболев М. Добывающая и обрабатывающая промышленность Сибири // Сибирь, её современное состояние и её нужды. СПб.: Издание А.Ф. Девриена, 1908. С. 141-169.
50. Тихвинский С.Л. Состояние и задачи дальнейшего развития исторического краеведения в СССР // Вопросы истории. 1988. № 1. С. 24-31.
51. Тихонов Б.В. Каменноугольная промышленность и черная металлургия России во второй половине XIX в. (Историко-географические очерки). АН СССР, Ин-т ист. СССР. М.: “Наука”, 1988. 275 с.
52. Тужиков В.И. Источники формирования рабочих кадров промышленности Сибири во второй половине XIX в. // Промышленность и рабочие кадры досоветской Сибири. Новосибирск: АН СССР, 1978. С. 103-116.
53. Тужиков В.И. Развитие промышленности в Западной Сибири во второй XIX в. и её рабочие кадры // Промышленность Сибири и её кадры (конец XVI – начале XX в.). Новосибирск: АН СССР СО, 1976. С. 131-145.
54. Усков И.Ю. Формирование крестьянского населения Среднего Притомья в XVII – первой половине XIX в. Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. 130 с.
55. Халиулина А.А. “Земля Кузнецкая” в летописях и трудах ученых (XVII – начало XX в.). Историография Кузбасса: учебное пособие. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1995. 51 с.
56. Чихачев П.А. Путешествие в Восточный Алтай. М., Гл. редакция вост. л-ры изд-ва “Наука”, 1974. 360 с.
57. Шабанов М.П. Роль ссыльных в земледельческом освоении Западной Сибири в XVII – XIX вв. // Из истории освоения юга Западной Сибири русским населением в XVII – XX вв. Кемерово, 1997. С. 118-127.
58. Шемелев В.И. История Кузбасса с древнейших времен до отмены крепостного права. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1998. 368 с.
59. Щапов А.П. Сочинения. СПб., Издание М.В. Пирожкова, 1906. Т. 2. 620 с.
60. Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. (1032-1882). Сургут, Акционерный информационно-издательский концерн “Северный дом”, 1993. 463 с.
61. Яворский В.И., Бутов П.И. Кузнецкий каменноугольный бассейн. Л., 1927. Вып. 177. 244 с.
62. Ядринцев Н.М. Сибирь как колония. Современное положение Сибири. Её нужды и потребности. Её прошлое и будущее. Типография М.М. Стасюлевича, 1882. 471 с.
1 Кацюба Д.В. Историческое краеведение в школе и в ВУЗе. Кемерово, 1994. С. 3.
2 Тихвинский С.Л. Состояние и задачи дальнейшего развития исторического краеведения в СССР // Вопросы истории, 1988. № 1. С. 25.
3 Лихачев Д.С. Любить родной край // Отечество. Краеведческий альманах. 1991.
4 Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. (1032-1882). Сургут, 1993. С. 193, 195, 221; Усков И.Ю. Формирование крестьянского населения Среднего Притомья в XVII – первой половине XIX в. Кемерово, 2005. С. 35.
5 Словцов П.А. Историческое обозрение Сибири. Новосибирск, 1995.
6 Батеньков Г.С. Общий взгляд на Сибирь // “Сын Отечества”. 1882. № 41, 44.
7 Буцинский П.Н. Заселение Сибири и быт её первых насельников”. 1889.
8 Головачев П. Сибирь. Природа, люди, жизнь. 2-е изд., М., 1905.
9 Там же. С. 207.
10 Щапов А.П. Сочинения. СПб., 1906. Т. 2.
11 Указ. соч. С. 232-233.
12 Кауфман А. Земельный вопрос и переселение // Сибирь, её современное состояние и её нужды. СПб., 1908.
13 Шемелев В.И. История Кузбасса с древнейших времен до отмены крепостного права. Кемерово, 1998. С. 115-116.
14 Колобков М.Н. Кузнецкий бассейн. (Очерки природы и хозяйства). Кемерово, 1956.
15 Колобков М.Н. Там же. С. 42.
16 Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Новосибирск,1965.
17 Громыко М.М. Западная Сибирь в XVIII в. Новосибирск,1965. С. 122.
18 Колесников А.Д. Русское население Западной Сибири в XVIII - начале XIX в. Омск, 1973.
19 Колесников А.Д. Там же. С. 63.
20 Колесников А.Д. Состав переселенцев в Сибирь // Вопросы формирования русского населения Сибири в XVII - начале XIX вв. Томск, 1978. С. 3.
21 Кабузан В.М., Троицкий С.М. Численность и состав населения Сибири в первой половине XIX в. // Русское население Поморья и Сибири. М, 1973.
22 Покшишевский В.В. Заселение Сибири. Иркутск, 1951.
23 Кабузан В.М. Об изменении численности населения Сибири во второй половине XVIII в. (1762-1795 гг.) // Вопросы аграрной истории Урала и Западной Сибири. Свердловск, 1966.
24 Емельянов Н.Ф. Население среднего Притомья в XVII – первой половине XIX вв. // Вопросы формирования русского населения Сибири в XVII - начале XIX вв. Томск, 1978.
25 Волчек В.А. Об экономическом положении приписной деревни Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в конце XVIII – первой половине XIX вв. Кемерово. 1992.
26 Шабанов М.П. Роль ссыльных в земледельческом освоении Западной Сибири в XVII – XIX вв. // Из истории освоения юга Западной Сибири русским населением в XVII – XX вв. Кемерово, 1997. С. 121.
27 Скрябина Л.А. Русские Притомья. Историко-этнографические очерки (XVII - начала XX вв.). Кемерово, 1997.
28 Яворский В.И. Земля Кузнецкая от древнейших эпох до наших дней. М., 1973. С. 51; Ядринцев Н.М. Сибирь как колония, 1882. С. 232.
29 Соболев М. Добывающая и обрабатывающая промышленность Сибири // Сибирь, её современное состояние и её нужды. СПб., 1908. С. 148.
30 Мелких А.М. Из экономической жизни Западной Сибири. Москва, 1912.
31 Мелких А.М. Из экономической жизни Западной Сибири. Москва, 1912. С. 29, 82.
32 Яворский В.И., Бутов П.И. Кузнецкий каменноугольный бассейн. Л., 1927. Вып. 177. С. 5.
33 Шемелев В.И. История Кузбасса с древнейших времен до отмены крепостного права. Кемерово, 1998. С. 205.
34 История Сибири с древнейших времен до наших дней. СПб., 1968. Т. 2. Сибирь в составе феодальной России.
35 Колобков М. Кузнецкий бассейн. Кемерово, 1956.
36 Колобков М.Н. Там же. С. 61.
37 История Кузбасса. Кемерово, 1967. Ч. 1,2.; История Кузбасса. Кемерово, 1970. Ч. 3.; Кузбасс. Прошлое. Настоящее. Будущее. Кемерово, 1978.
38 История Кузбасса. С древнейших времен до 1917г. Кемерово:, 1962. Т.1. 563 с.
39 Карпенко З.Г. Горная и металлургическая промышленность Западной Сибири в 1700-1860 годах. Новосибирск, 1963; Карпенко З.Г. Некоторые особенности развития алтайской и нерчинской горнодобывающей и металлургической промышленности XVIII –начала XX вв. // Промышленность Сибири и её кадры (конец XVI – начало XX вв). Новосибирск, 1977; Карпенко З.Г. Горняки и металлурги Сибири при феодализме // Промышленность и рабочие кадры досоветской Сибири. Новосибирск, 1978.
40 Рабинович Г.Х. Крупная буржуазия и монополистический капитал. Томск, 1975.
41 Алексеев В.К. Роль кооперации в развитии промышленности Сибири в годы первой мировой войны // Бахрушинские чтения. Новосибирск, 1978.
42 Историческая энциклопедия Кузбасса. Познань: Штама, 1996. Т. 1.
43 Михайлова В.Н. Кузбасс в дореформенный период (первая половина XIX в.) // Из истории освоения юга Западной Сибири русским населением в XVII - начале XX вв. Кемерово, 1997. С. 74-83; Михайлова В.Н. Салаирский край в дореформенную эпоху (первая половина XIX в.) // Из истории юга Западной Сибири. Кемерово, 1993. С. 83-91.
44 Заболотская К.А. Угольная промышленность Сибири (конец 1890 – начало 1990 гг.) Кемерово, 1995. С. 50.
45 Баев О.В. Взаимодействие центральных и местных органов власти в России конца XIX в. по вопросу привлечения иностранных капиталов в отечественную промышленность // Проблемы истории управления Сибирью конца XVI – начала XIX вв. Кемерово, 2004; Баев О.В. Иностранный капитал в промышленности кузнецкого бассейна ( конец XIX – начало XX вв.): Дисс…к.и.н.: 07.00.02 / Кемерово, 2001.
46 Лакисов А.И. Ленинск-Кузнецкий. Кемерово,1977.
47 Кимеев В.М. Православные храмы Кузбасса. Кемерово, 1996.
48 Города Кузбасса. Серия – города Сибири. Новосибирск, 2002. Т. 1.
49 Щеглов И.В. Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири. (1032-1882). Сургут, 1993.
50 Докладная записка Витте Николаю II // Историк-марксист, 1935. № 2-3. С. 136-137.
51 ГАКО, ф. д-60, оп. 1, д. 80, 184; оп. 4, д. 34, 35, 497; оп. 6, д. 323; ГАТО, ф. д-170, оп. 9, д. 720, 842.
52 “Вестник золотопромышленности и горного дела вообще”, 1896, № 21; “Горные и золотопромышленные известия”, 1915, № 10; “Горный журнал”, 1916. Т. 3. № 7-8; “Вестник общества Сибирских инженеров”, ноябрь-декабрь 1916. Т. 1. № 11-12.
53 История Сибири с древнейших времен до наших дней. СПб., 1968. Т. 2. Сибирь в составе феодальной России. С. 39.
54 Шунков В.И. очерки по истории земледелия Сибири (XVII в.). М., 1956. С.62.
55 Седых Г. Земля Кузнецкая – история Сибири. 1997. С. 10.
56 Шемелев В.И. История Кузбасса с древнейших времен до отмены крепостного права. Кемерово. 1998. С. 115.
57 Лакисов А. Там же. С. 12.
58 Города Кузбасса. Серия – города Сибири. Т. 1. Новосибирск. 2002. С. 110.
59 Кимеев В.М. Православные храмы Кузбасса. Кемерово, 1996. С 225.
60 Лакисов А. Ленинск-Кузнецкий. Кемерово. 1977. С. 12.
61 Кимеев В.М. Указ. соч. С. 225.
62 Усков И.Ю. Формирование крестьянского населения Среднего Притомья в XVII – первой половине XIX в. Кемерово, 2005. С. 103.
63 Там же. С. 111 – 128.
64 ГАКО, ф. д-60, оп. 1, д. 80, 184; оп. 4 , д. 34, 35; оп. 6, д. 323; ГАТО, ф. д-170, оп. 9, д. 720.
65 ГАКО, ф. д-60, оп. 1, д. 184; оп. 4, д. 34,35, 497.
66 ГАКО, ф. д-60, оп.1, д. 80; оп. 4, д. 34, 35.
67 Волчек В.А Об экономическом положении приписной деревни Колывано-Воскресенского (Алтайского) горного округа в конце XVIII – первой половине XIX вв. Кемерово. 1992. С. 45, 48.
68 Колобков М.Н. Кузнецкий бассейн.(Очерки природы и хозяйства). 1956. С. 45.
69 Щеглов И.В. Там же. С. 209.
70 Халиулина А.А. “Земля Кузнецкая” в летописях и трудах ученых (XVII – начало XX в.). Историография Кузбасса. Кемерово. 1995. С. 44.
71 Карпенко З.Г. Горняки и металлурги Сибири при феодализме // Промышленность и рабочие кадры досоветской Сибири. Новосибирск. 1978. С. 8.
72 Волчек В.А. Указ. соч. С. 5.
73 Щеглов И.В. Там же. С. 358.
74 Головачев П. Сибирь. Природа, люди, жизнь. 2-е изд. М., 1905. С. 201.
75 Седых Г. Земля Кузнецкая – история Сибири. Кемерово, 1997. С. 29.
76 Скрябина Л.А. Русские Притомья. Историко-этнографические очерки (XVII - начала XX вв.). Кемерово, 1997. С. 21.
77 Кауфман А. Земельный вопрос и переселение // Сибирь, её современное состояние и её нужды. СПб., 1908. С. 88.
78 Седых Г. Указ. соч. С. 29.
79 Чихачев П.А. Путешествие в Восточный Алтай. М., 1974. С. 16.
80 Карпенко З.Г. Горняки и металлурги Сибири при феодализме // Промышленность и рабочие кадры досоветской Сибири. Новосибирск, 1978. С. 17.
81 Михайлова В.Н. Кузбасс в дореформенный период (первая половина XIX в.) // Из истории освоения юга Западной Сибири русским населением в XVII - начале XX вв. Кемерово, 1997. С. 76.
82 Михайлова В.Н. Салаирский край в дореформенную эпоху (первая половина XIX в.) // Из истории юга Западной Сибири. Кемерово, 1993. С. 88.
83 Тужиков В.И. Источники формирования рабочих кадров промышленности Сибири во второй половине XIX в. // Промышленность и рабочие кадры досоветской Сибири. Новосибирск, 1978. С. 111.
84Тужиков В.И. Развитие промышленности в Западной Сибири во второй XIX в. и её рабочие кадры // Промышленность Сибири и её кадры (конец XVI – начале XX в.). Новосибирск, 1976. С. 142.
85 Шемелев В.И. Там же. С. 205-221.
86 Мухин А.А. Начало перехода от мануфактуры к фабрике в промышленности Сибири пореформенного периода (1861-1895гг.) // Промышленность и рабочие кадры досоветской Сибири. Новосибирск, 1978. С. 92.
87 История открытия и освоения Северного морского пути. Л., 1962. Т. 2. С. 115.
88 Тихонов Б.В. Каменноугольная промышленность и черная металлургия России во второй половине XIX в. М., 1988. С. 256.
89 Соболев М. Добывающая и обрабатывающая промышленность Сибири // Сибирь, её современное состояние и её нужды. СПб., 1908. С. 149.
90 Победа Великого Октября в Сибири. Томск, 1987. Ч. 1. С. 29.
91 Там же. С. 29
92 Карпенко З.Г. Значение Сибирской железной дороги в развитии экономики Кузбасса // Из истории юга Западной Сибири. Кемерово, 1993. С. 46.
93 Баев О.В. Иностранный капитал в промышленности кузнецкого бассейна (конец XIX – начало XX вв.): Дисс…к.и.н.: 07.00.02 / Кемерово, 2001. С.13.
94 Карпенко З.Г. Значение Сибирской железной дороги в развитии экономики Кузбасса // Из истории юга Западной Сибири. Кемерово, 1993. С. 48.
95 Промышленность и рабочие Сибири в период капитализма. Новосибирск, 1980. С. 11.
96 Тихонов Б.В. Каменноугольная промышленность и черная металлургия России во второй половине XIX в. М., 1988. С. 256.
97 Зинякова В.М. Социальная характеристика Томской губернии конца XIX столетия // Проблемы истории управления Сибирью конца XVI – начала XX в. Кемерово, 2004. С. 60.
98 “Вестник золотопромышленности и горного дела вообще”, 1896. №21. С. 376.
99 Карпенко З.Г. Некоторые особенности развития алтайской и нерчинской горнодобывающей и металлургической промышленности XVIII –начала XX вв. // Промышленность Сибири и её кадры (конец XVI – начало XX вв.). Новосибирск, 1977. С. 114.
100 Лукин А.А. Дореволюционный Кузбасс в планах иностранных монополий // Труды кафедры марксизма-ленинизма Сталинского Государственного Педагогического института. Сталинск, 1959.
101 “Горные и золотопромышленные известия”, 1915. №10. С.15.
102 Колобков М.Н. Кузбасс. Новосибирск, 1913. С. 17.
103 История Кузбасса. Кемерово, 1962, Т.1. С. 423.
104 Зубков К.И. Геополитические предпосылки научного и промышленного подъема на востоке России // Роль науки в освоении восточных районов страны: Тезисы докладов на всероссийской научной конференции. Новосибирск, 1992. С. 85-86.
105 Баев О.В. Иностранный капитал в промышленности кузнецкого бассейна (конец XIX – начало XX вв.): Дисс…к.и.н.: 07.00.02 / Кемерово, 2001. С. 14.
106 Указ. соч. С. 15.
107 Лакисов А.И. Ленинск-Кузнецкий. Кемерово, 1977. С. 25.
108 История Кузбасса. Кемерово, 1962. Т.1. С.426.
109 ГАТО, ф. 433, оп. 1, д. 178, лл. 128-129.
110 Докладная записка Витте Николаю II // Историк-марксист. 1935. № 2-3. С. 134-136.
111 ГАТО, ф. 433, оп. 1, д. 178, лл. 61-63.
112 Мелких А.М. Из экономической жизни Западной Сибири. Москва, 1912. С. 29.
113 История Кузбасса. Кемерово, 1962. Т.1. С.426.
114 Рабинович Г.Х. Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибири конца XIX – XX вв. Томск, 1975. С. 170, 188.
115 История Кузбасса. Кемерово, 1962. Т.1. С. 426.
116 Заболотская К.А. Угольная промышленность Сибири (конец 1890 – начало 1990 гг.) Кемерово, 1995. С. 48.
117 ГАТО, ф. 433, оп. 1, д. 178, лл. 160-164.
118 История Кузбасса. Кемерово, 1962. Т.1. С. 435.
119 История Кузбасса. Кемерово, 1962. Т.1. С. 434.
120 ГАТО, ф. 433, оп. 1, д. 533, лл. 222-255.
121 ГАТО, ф. 433, оп. 1, д. 533, лл. 225, 238, 239, 241, 245 - 247, 250, 253, 255.
122 Там же. лл. 222, 224, 226, 229 - 231, 242, 251, 252, 254.
123 Там же. л. 233.
124 Махмутова З.М. Копикуз: К предыстории индустриального развития Кузбасса // Железные дороги и освоение природных богатств Кузбасса. Прокопьевск, 2002. С. 40.
125 Кузнецкий угольный бассейн. М., 1957. С. 46.
126 ГАКО, ф. д-13, оп. 1, д. 8, лл. 51-56.
127 ГАКО, ф. д-13, оп. 1, д. 8, л. 18.
128 ГАКО, ф. д-13, оп. 1, д. 8, л. 52.
129 Вестник общества Сибирских инженеров. Т. 1. ноябрь-декабрь 1916. № 11-12. С. 15.
130 История Кузбасса. Кемерово, 1962. Т.1. С. 494.
131 Горный журнал. 1916. Т. 3. № 7-8, С. 30.
132 Вестник общества Сибирских инженеров. Т. 1. ноябрь-декабрь 1916. № 11-12. С. 3.
133 История Кузбасса. Кемерово, 1962. Т.1. С. 499.
134 Там же. С. 501.
135 Там же. С. 502.
136 Андрющенко Б.К. Правовое положение сибирских рабочих во второй половине XIX в.
// Хозяйственное освоение Сибири: вопросы истории. Томск, 1994. С. 39.