Из истории образования. Образование в странах Востока
Сергей Валянский, Дмитрий Калюжный
Образование на Ближнем и Среднем Востоке
Развитие педагогической мысли в обширном регионе
(Иран, часть Средней Азии, Сирия, Египет и Северная Африка) с VII-VIII веков
отмечено печатью ислама. Духовные ценности, заключенные в Коране, определяли
религиозные и нравственные принципы воспитания и образования. Однако надо иметь
в виду, что ислам складывался одновременно с расширением христианства; многие
каноны Корана сходны с библейскими нравственными заповедями.
В этот период в названных регионах Евразии отнюдь не
произошло полного разрыва с культурными и педагогическими традициями Византии.
Исламский мир воспринял и освоил эллинскую философию, в частности Платона и
Аристотеля, найдя в ней источник рационалистического взгляда на человека.
В эволюции образования заметен ряд этапов. В раннюю
эпоху (VII-X века) проблемы воспитания не являлись специальным предметом
рассмотрения. Первые специальные трактаты по воспитанию появились в XI веке
(Авиценна, Абу Хамид аль-Газами и другие).
Историки сообщают нам, что IХ-ХII века оказались
«своеобразным восточным Ренессансом» — арабо-мусульманские ученые «подвергли
глубокому изучению философско-педагогическое наследие античности». В этот
период задачу воспитания здесь видели прежде всего в том, чтобы человек обретал
высокие духовные и нравственные качества.
Сами мыслители арабского Востока были примером
гармонического развития. Осуждая как образованных негодяев, так и благочестивых
невежд, они отнюдь не всегда были религиозными фанатиками. Посмотрим же, кто
они, и каковы.
Открывает список ученых-энциклопедистов исламского
мира основатель арабской философии Абу-Юсуф Я куб ибн-Исхак Кинди (801-873). Он
выдвинул концепцию четырех видов интеллекта: актуального, потенциального,
приобретенного и проявляющегося. Он ставил науку выше религии.
Другой ученый и философ, аль-Фараби (870-950) глубоко
и оригинально рассмотрел ряд сущностных педагогических проблем. Он утверждал,
что лишь безумцы могут полагать высшее благо находящимся вне существующего
мира. Цель воспитания, по Фараби, — подвести человека к этому благу через
поощрение стремления совершать добрые дела, причем осознать, что именно является
добрым или злым, помогают знания.
Фараби предложил систему приемов воспитания
добродетелей. Приемы делились на «жесткие» и «мягкие». Если воспитанник
проявляет желание учиться, трудиться и совершать добрые поступки, уместны
мягкие методы. Если же он злобен, нерадив, своенравен, — вполне оправданны
наказания, «жесткое» воспитание.
Более чем в ста пятидесяти трактатах другого мыслителя
Востока, аль-Бируни (970- 1048) во множестве разбросаны такие свежие для того
времени педагогические идеи, как наглядность и системность, развитие
познавательных интересов обучения и т.д.
Названный современниками «владыкой наук» , советник
правителей разных стран Ближнего и Среднего Востока Ибн Сина, или Авиценна
(980-1037), занимался и преподаванием тоже, и во множестве работ писал о
всеобъемлющем воспитании и развитии, средствами которых должны стать прежде
всего музыка, поэзия, философия. Он полагал необходимой организацию совместной
учебной деятельности со внесением в процесс обучения духа соперничества.
Основой образования называлось овладение чтением и письмом. Общее развитие
должно было предшествовать профессиональному обучению; как только подросток
овладевает грамотой, его следует готовить к будущей профессии (например, учить
составлять отчетность и иные документы). Затем надлежало вводить собственно в
профессию: подросток должен начать трудиться и зарабатывать.
Проблемами воспитания занимался один из наиболее
выдающихся философов Востока аль-Газали Мухаммед (1056/59-1111). Четырехтомный
компендиум ученого «Воскрешение наук о вере» посвящен, в частности, развитию
человеческих способностей, приемам наблюдения за детьми с целью их воспитания.
Аль-Газали указывал на необходимость с раннего возраста приучать ребенка
избегать излишеств, учить умению вести себя за столом, неприхотливости в быту,
закаливанию путем физических упражнений.
Нравственное начало, полагал аль-Газали, формируется
одновременно посредством подражания мудрым наставникам и самовоспитания. По
мере образования, укрепления интеллекта увеличивается роль самовоспитания.
Чтобы преодолевать нравственные пороки, необходимы Божья помощь, долготерпение
и постоянные душевные усилия. Телесные наказания аль-Газали не осуждал, но
указывал, что увлекаться ими не следует. Наказывать надо наедине, дабы не
унизить ребенка в собственных глазах и глазах окружающих. Предпочтительно,
впрочем, действовать убеждением, заботясь, чтобы не докучать воспитаннику
увещеванием.
Вообще тема нравственного самосовершенствования — одна
из постоянных у восточных философов. Эта тема, например, ведущая в трактатах по
психологии, логике и этике «мудреца мудрецов» Ибн Бийджа (конец XI века — 1139
год).
Популяризатор аристотелизма и оригинальный ученый из
Андалузии Ибн Рушд (Аверроэс) известен прежде всего благодаря трактату «Система
доказательств». Последовательный рационалист, он обосновывал важные
дидактические принципы сознательности, научности, наглядности в педагогике.
Разнообразные идеи о воспитании и образовании
содержатся в трактатах иранского философа Насирэддина Туей (1202-1273) «Обучение
мудрости», «Книга мудрости», «О воспитании обучающихся», «Наставление
обучающемуся на пути учебы» и других.
Еще один великан просвещения, арабский ученый
Абдуррахман Ибн Халдун (1332- 1406), заложил такие основы. Следует избегать
изучения одновременно нескольких предметов, а обучать так, чтобы учащиеся
передвигались от одного предмета к другому. Сначала дать краткий очерк
предмета, затем сосредоточиться на деталях, а в итоге рассмотреть неясное и
спорное. Обучение должно усложняться постепенно, иначе ученик испытает
утомление и замешательство, потеряет надежду овладеть знанием. На высшей
ступени образования наиболее эффективным приемом обучения Ибн Халдун называл
дискуссии. Он горячо поддерживал давний обычай приобретать знания в
путешествиях, общаясь со многими учителями.
Ибн Халдун отвергал традицию начинать обучение с
Корана (предпочтительней, говорил он, начинать с изучения арабского языка и
литературы). Он писал, что малые дети не в состоянии понять Коран, поэтому,
чтобы заставить из учиться, прибегают к насилию, а насилие запугивает,
подавляет самостоятельность, порождает лживость. Арабская письменность была
создана в VII веке на основе арамейского письма. Овладение ею было непременным
условием для образованного человека и учителя.
Арабский писатель Мухаммед Ибн Сухнун (817-880) в
трактате «Поведение учителя» советовал наставникам избегать вспыльчивости, не
превращать физическое наказание в избиение. Так, в соответствии с традицией
число ударов ограничивалось тремя. Подчеркивались недопустимость физического
наказания детей до 10 лет, поручения старшему ученику наказывать товарищей.
По исламской традиции, выработавшейся не без влияния
этих и других мудрецов, обучение начиналось в семье. Важной вехой такого
обучения являлась церемония бисмаллах: по достижении возраста в четыре года,
четыре месяца и четыре дня ребенок должен был произнести молитвенное бисмаллах
и несколько стихов из Корана. Считалось, что ответственность за проступки детей
лежит на самом преподавателе. «Начало воспитания моих детей есть твое
собственное воспитание», — писал учителю один из родителей ученика.
Образование в Исламском мире делилось на два уровня (в
некоторых странах имелись непринципиальные различия). В городах и крупных
селениях существовали частные религиозные школы начального обучения (китаб).
Учитель договаривался с родителями учеников о плате, обычно невысокой. По
крайней мере, до XII века школы не имели особых помещений; занятия проходили в
мечетях, реже — в доме или лавке; учителю помогали старшие ученики. Учились
шесть дней в неделю (кроме пятницы), утром по средам и четвергам повторяли
пройденное. Детей обучали арабской грамоте, основываясь на чтении и запоминании
текстов Корана. Применялись также диктанты. Соблюдение исламской направленности
процесса контролировали местные духовные и светские власти.
Основную часть учеников составляли дети ремесленников,
торговцев, состоятельных крестьян. Феодальная верхушка предпочитала нанимать
домашних учителей; в этом случае образование включало не только чтение, письмо
и счет, но также арабскую грамматику и литературу, и дополнялось изучением
истории, приучением к хорошим манерам, физическими и воинскими упражнениями
(плавание, верховая езда, стрельба из лука и т.п.).
Обучение на втором (высшем) уровне образования чаще
всего происходило в мечетях, обычно с рассвета до полудня. В больших мечетях
могли заниматься десятки ученических групп (кругов), и на занятия приходили
сотни юношей. Преподаватель, прислонившись к стене, сидел на ковре в кругу
учеников. Программа делилась на два цикла предметов: традиционные и
рациональные (умопостигаемые).
К первому циклу относились религиозные дисциплины
(толкование Корана, интерпретация преданий о жизни пророка Мухаммеда,
мусульманское право, богословие), сюда же относились арабская филология и
риторика. Во второй цикл входили каллиграфия, логика, математика, астрономия,
свод правил поведения, медицина и другие естественные науки в связи с
философскими концепциями аристотелевского толка.
Главными методами обучения на втором уровне образования
являлись чтение и комментирование разнообразной литературы. Ученики под
руководством наставника изучали наиболее авторитетные сочинения по тому или
иному предмету, причем обычно ученик читал, а преподаватель прерывал его чтение
комментариями. Иногда комментарии переходили в развернутую лекцию. Студенты
вели конспекты, а специальные глашатаи время от времени громко повторяли то,
что учитель считал наиболее важным. Глашатаи выполняли также роль репетиторов и
контролеров.
Приобретшие образование высшего уровня получали ученую
степень — ияз. Порой у них на руках оказывались свидетельства о получении такой
степени от многих преподавателей.
Власти мало вмешивались в организацию высшего
образования. Лишь в некоторых местах (Багдаде и Египте) они следили за соблюдением
ортодоксального ислама в процессе такого образования.
Заметные изменения в организации процесса образовании
произошли в ХI-ХII веках, когда появились новые учебные заведения — медресе.
Первая подобная школа была создана в 1055 году в Багдаде, а затем медресе
распространились по всему исламскому миру. Самой знаменитой были медресе
Низамейи в Багдаде, ее основал в 1067 году политический деятель аль-Мульк.
Медресе имели свой устав и статус частных учебных
заведений и жили на средства богатых дарителей. Студенты обеспечивались жильем,
продовольствием, небольшим денежным пособием; получали жалованье и
преподаватели. Порой (в Басре, Исфагани, Герате, Мерве и других городах) их
финансировали власти. Постепенно, однако, контроль государства становился все
более жестким.
Медресе давали не только религиозное, но и светское
образование. Сначала в них изучали грамматику, право, философию, но постепенно
программа расширялась: стали изучать труды эллинских, иранских и индийских
авторов, штудировали учебную литературу всего тогдашнего цивилизованного мира.
Типологичность системы образования в исламском мире не
исключала особенностей в отдельных регионах и странах. Так, в Иране к Х веку
наряду с арабско-грамматической школой мактаб уже существовала школа персидского
направления — куттаб, где изучали иранскую историю и литературу.
Крупным культурным центром исламского мира являлась
мусульманская Испания. Просвещение здесь достигло наивысшего расцвета при
Абдурахмане III (912-961) и Галеме II (961-976). По всей стране открывались
школа и библиотеки. Ученики многих китаб получали одежду и еду. В одной лишь
Кордове насчитывалось около 80 учебных заведений, в том числе несколько высших
школ, в которых женщины посещали занятия изящной словесности. Высшие школы
Кордовы, Толедо, Саламанки, Севильи предлагали программу по всем тогдашним
отраслям знания, как то: богословие, право, математика, астрономия, история и
география, грамматика и риторика, медицина и философия. В этих учебных
заведениях царила изрядная веротерпимость, преподавателями и студентами были
мусульмане, христиане и иудеи.
Идеи и практика воспитания и образования арабского
Востока во многом предвосхитили школьно-педагогические достижения Европы и
нередко являлись эталоном для Запада. Через арабов в Европу проник
аристотелизм, ставший одним из стержней философско-педагогической мысли в
Западной Европе в эпоху Средневековья.
И восточные школы университетского типа в значительной
мере оказались прообразами средневековых университетов Европы. В арабских
высших школах обучались европейцы, ставшие впоследствии учеными, политическими
и религиозными деятелями. В мусульманской Испании, например, получил
образование будущий папа Сильвестр II. Даже когда в XI веке в Болонье и Париже
появились центры просвещения, выросшие затем в университеты, европейцы
отправлялись в Северную Африку или арабскую Испанию, чтобы посетить тамошние
школы, познать мудрость Востока.
Образование в средневековой Индии
Первые сведения о наличии образованности в Индии
относятся ко временем после падения империи Гупта (V век). При этом кастовая
система построения общества ограничивала доступ к образованию многочисленных
групп населения. Детей брахманов готовили к занятию должностей
священнослужителей. Практическую направленность имело и обучения детей из двух
других высших каст. Мальчик касты вайшьев, например, должен был уметь сеять и
различать плодородные и неплодородные земли, замерять вес, площадь, объем и
т.п.; ему преподавали основы географии, иностранные языки и прочее, нужное в
торговых операциях. Все эти знания приобретались не только в школе, но и у
родителей.
Более демократический характер имела буддистская
система образования; она не учитывала кастовых различий. Буддисты отказались от
домашнего обучения, передав образовательные функции монастырям, где дети и
подростки обучались в течение 10- 12 лет. От учеников ждали полного послушания,
нарушителей дисциплины изгоняли. Обучение имело сугубо религиозно-философскую
основу.
Образование в средневековой Индии не было прерогативой
государства и рассматривалось как личное дело человека и семьи.
Постепенно произошло сближение брахманской и
буддистской педагогических традиций, и сложилась некая единая
культурно-образовательная система, которая пришла в упадок лишь в XI-XII веках,
когда значительная часть Индии оказалась под властью мусульман. Но и после
этого у немусульманского населения была возможность получать образование. А в
общем-то, мало что известно об индийском образовании до XV века, датировки
раннего периода вообще сомнительны.
Гораздо подробнее разработана историками тема
мусульманского образования в Индии. Воспитанным считался человек, активно
использующий знания (истинные идеи). Предполагалось, что усвоению «истинных
идей» мешают два препятствия: неточность слов и неясность мысли. При воспитании
и обучении предлагалось находить адекватные слова и мысли для понимания
«истинных идей». Среди наук, которые обеспечивают решение таких педагогических
задач, на особое место ставилась логика. В целом система мусульманского
образования в средневековой Индии во многом была сходна с той, которая
существовала во всем исламском мире. Вместе с тем у нее были свои особенности.
Образование можно было получить с помощью домашних
учителей и в школах. Школы существовали при мечетях и монастырях, но доминировали
частные учителя и учебные заведения. Материальная поддержка школ зависела от
каприза властей и богатых покровителей. В конце обучения преподаватели могли
рассчитывать на плату от учащихся, а их постоянным приработком была переписка
рукописей, за которые платили немалые деньги.
Здесь были мусульманские школы начального и
повышенного начального образования четырех типов. В школах Корана учил и чтению
Святой книги, но без уроков письма и счета. В персидских школах преподавали
счет, чтение и персидское письмо на образцах поэзии Саади, Хафиза и других. В
школах персидского языка и Корана сочетали программы первых двух школ. В
арабских школах для взрослых помимо чтения и толкования Корана ученики получали
литературное образование в духе персидской традиции.
Высшее образование мусульмане Индии получали в медресе
и монастырских учебных заведениях — даргаб. К числу наиболее крупных можно
отнести даргаб в Дели. Высокой репутацией пользовались медресе Хайрабада,
Джампура, Фирозабада. Расцвет этих центров просвещения пришелся на XV-XVII
века. Здесь в десятках учебных заведений с тысячами студентов различных
конфессий преподавали известные ученые и литераторы со всего Востока.
Обучение в медресе шло на фарси (персидский язык), но
студенты-мусульмане обязательно изучали и арабский. В программу входили
грамматика, риторика, логика, метафизика, теология, литература, юриспруденция.
Обучение было по преимуществу устным.
Школьное образование предназначалось мальчикам, но
почти в каждой богатой семье содержались учителя для обучения девочек.
Примечательные попытки реформирования средневековой
системы мусульманского образования в Индии относятся к XVI веку, когда
основатель династии Великих Моголов Бабур (1483-1530) счел необходимой
организованную подготовку в школах верных слуг государства. Продолжая эту
политику, император Акбар (1542-1605) и его ближайший советник Абу-л Фазл
Аллами (1551-1602) предприняли меры по изменению и обновлению системы
образования и воспитания.
Аллами выступил против деспотического домашнего
воспитания, религиозного фанатизма и сословности обучения. Источником
человеческих пороков он считал дурное воспитание. Впрочем, как правоверный
мусульманин он признавал и божественную предопределенность жизни и характера
человека. А император Акбар предполагал ввести в обязательные учебные планы
светские науки: арифметику, алгебру, геометрию, медицину, агрономию, основы
управления, астрономию. Подобные новшества отражали стремления приблизить школу
к практическим потребностям своего времени. Вот как об этом говорил Акбар:
«Никто не должен пренебрегать требованиями дня». При дворце была школа для
девочек, где изучались гуманитарные науки и фарси.
Акбар попытался ввести для всех подданных, независимо
от касты и вероисповедания, единое светское образование. Но все эти планы по
большей части остались нереализованными.
Образование Китая
Китай, полагают, имеет длинную историю, — более
длинную, нежели Византия или арабский мир: уже в очень далекой древности тут
достигли много всяческих успехов. Трудно объяснить, почему же в таком случае
культуры Китая и Европы встретились лишь в Средние века, причем Китай был
открыт европейцами. Еще труднее понять, прочему Китай, имея приоритеты во всех
отраслях науки и техники, заимствовал иностранные изобретения в конце тех же Средних
веков.
* Из книги Джуринского «История педагогики древнего и
средневекового мира». М., Совершенство, 1999.
Еще больше необъяснимого обнаруживают специалисты,
когда берутся за изучение отдельных сторон культурной жизни Китая. Например,
А.Н. Джуринский в своем очерке о китайской педагогике пишет*:
«Средневековая эпоха заняла в истории Китая громадный
временной отрезок — с конца 1 тысячелетия до н.э. до конца XIX в. Эта эпоха
складывалась из ряда периодов, каждый из которых отмечен определенными тенденциями
и событиями в педагогической мысли и школьном деле».
Сразу после этого историк, пропустив 800 лет древней
эпохи, тратит ровно сорок слов, чтобы охарактеризовать письменность и школьную
систему Китая II века до н.э., которая удержалась до XX века(!):
«При династии Цинь (II в до н.э.) были произведены
упрощения и унификация иероглифической письменности, что существенно облегчило
обучение грамоте. Была создана централизованная система из правительственных
(казенных) школ (Гуанъ сюэ) и частных школ (Сы Сюэ). Подобная типология учебных
заведений просуществовала до начала XX в.»
Затем в трех абзацах умещаются двенадцать столетий,
вплоть до Х века н.э.: о бумаге, о трехступенчатой системе образования
(начальные, средние и высшие школы), о конфуцианстве как официальной идеологии
воспитания и образования, об экзаменах на ученую степень, чтобы занять место в
государственном аппарате, о появлении заведений университетского типа. Тут же
помещен список пяти классических конфуцианских трактатов: «Книга перемен»,
«Книга этикета», «Весна и осень», «Книга поэзии», «Книга истории». Три абзаца
на всё!
Следующие два абзаца в книге Джурнского посвящены XI и
XII векам. О Византии этого времени сведений — масса. Здесь же мы лишь узнаем,
что «на излете «золотого века» китайского Средневековья все сильнее проявлялся
отрыв системы образования от практических нужд», а также встречаем два имени:
Ван Аньши (1019-1086), реформа которого так и не была осуществлена, и Чжу Си
(1130-1200), который «трактовал жизнь как победу человеческого разума и правил
любви» w обосновывал идеи безусловного подчинения младших старшим, детей
родителям, подчиненных начальнику.
При монгольской династии Юань (1279- 1368) наряду с
традиционными типами учебных заведений распространяются монгольские школы.
Более подробны сведения о Китае, относящиеся к
династии Мин (1368-1644). В течение этого времени возникли предпосылки
организации всеобщего начального обучения. Увеличивалась сеть учебных заведений
элементарного образования. В Пекине и Нанкине появились учебные заведения для
подготовки кадров высшей администрации. Проводилась жесткая регламентация
государственных экзаменов: экзаменующимся вменялось писать определенным стилем,
сочинение должно было составлять восемь разделов со строго ограниченным числом
иероглифов.
Без каких-либо серьезных перемен весь последний
отрезок своей средневековой истории китайская школа прожила при манчжурской
династии Цин (1644-1911). «Китай будто уснул, охваченный летаргическим сном», —
пишет А.Н. Джуринский.
Ценные и оригинальные идеи педагогов, например, Хуан
Цзунси (1610-1695), которого иногда называют «китайским Руссо», оказались
невостребованными и не повлияли на практику воспитания и обучения. Содержание
образования носило сугубо гуманитарный характер. Учащиеся фактически не
получали никаких сведений о соседних и дальних странах, им внушалась мысль,
будто «Китай есть весь мир». Школьная система и государственные экзамены
сохранялись в традиционном виде.
Обучение мальчиков грамоте начиналось с 6-7-летнего
возраста в государственных школах за небольшую плату. Длилось обучение
семь-восемь лет. Девочки получали лишь домашнее воспитание. Состоятельные
родители нанимали домашних учителей или отдавали детей в частную школу.
Придя впервые в школу, мальчик кланялся изображению Конфуция,
припадал к ногам учителя и получал иное — школьное — имя. Понятие учебного года
отсутствовало, так как прием в школу проходил в любое время года. Учились весь
год, кроме праздников и новогодних каникул, с 7 часов утра до 18 часов вечера с
перерывом на двухчасовой обед. Символ власти учителя — бамбуковая трость —
красовалась на видном месте и то и дело пускалась в ход. Каждый учился в
собственном ритме. Главным способом было мнемоническое обучение: отвечая урок,
ученик поворачивался спиной к тексту и старался воспроизвести его по памяти.
Отсюда, кстати, китайский иероглиф, который одновременно означает «повернуться
спиной» и «учить наизусть».
В итоге первоначального обучения нужно было заучить
2-3 тысячи иероглифов. Программа предусматривала последовательное заучивание
текстов трех классических книг — «Троесловие» (начала философии, литературы и
истории), «Фамилии всех родов» (типология китайских имен), «Тысячесловник»
(содержанием сходный с «Троесловием»). Заучивали и другие тексты, например. «Детские
оды» нравоучительного характера.
Особое внимание при элементарном обучении уделялось
каллиграфии — искусству иероглифического письма.
После успешного экзамена в начальной школе учащиеся
могли продолжить образование на следующей ступени. Обучение здесь длилось
пять-шесть лет. В программу входили философия, литература, история, стилистика.
Главными учебными пособиями являлись два конфуцианских компендиума:
«Четверокнижие» и «Пятикнижие». Программа естественнонаучного образования
фактически отсутствовала, преподавались лишь начала арифметики. Учащиеся
регулярно и часто сдавали экзамены (месячные, семестровые, годовые). По
окончании обучения 18- 19-летние юноши могли готовиться к сдаче государственных
экзаменов.
Процедура экзаменов была громоздкой и утомительной и
просуществовала вплоть до 1905 года. Во время экзаменов соискателей,
предварительно обыскав, запирали в одиночные кельи, где те писали сочинение на
заданную тему и согласно рутинному канону. Экзамены включали три
последовательных этапа. Первый — уездные экзамены. Неудачники обычно
становились школьными учителями. Успешно прошедшие экзамены удостаивались
первой ученой степени сюцай (дословно «расцветающее дарование»). Они могли
занять должности уездных чиновников и получали право на прохождение следующего
этапа — провинциальных экзаменов.
Подобные испытания проходили один раз в три года в
Пекине, Нанкине и главных городах провинций. Экзамены контролировали столичные
и крупные провинциальные чиновники. Прошедшие экзаменационное сито получали
ученую степень цзюйжэнь (буквально «представляемый человек») и крупные
административные должности в масштабе провинции. Им предоставлялась возможность
испытать себя на столичных экзаменах, которые проводились с интервалом в три
года. Успех улыбался немногим; третью ученую степень цзиньши (буквально —
«прогрессирующий ученый») получал только каждый третий из экзаменовавшихся. Три
сотни счастливцев (обычное число выдержавших экзамены) могли рассчитывать на
блестящую бюрократическую карьеру.
По сути, государственные экзамены подменяли функции
школы, которая оказалась лишь началом многолетней и многоступенчатой процедуры
самообразования. Причем экзамены отнюдь не являлись подлинным инструментом
отбора талантов. В истории Китая есть немало примеров, когда известные ученые
так и не сумели преодолеть бастионы восьмичленных экзаменационных сочинений.
Для успешного экзамена требовались вовсе не творческие способности. Как
говорили в Китае, «чтобы выдержать экзамен, нужно обладать резвостью скакуна,
упрямством осла, неразборчивостью вши, выносливостью верблюда».
К публикации подготовил Иван ФИЛИМОНОВ
Список литературы
Для подготовки данной работы были использованы
материалы с сайта http://www.courier.com.ru