Маяковский о поэте и поэзии.
Безусловно, каждый взявшийся за перо так или иначезадумывался о смысле и цели своей деятельности. В русской поэтической традициис девятнадцатого века существовало два ответа на вопрос, чему служит искусство,поэзия. Первый вариант ответа принадлежит Пушкину: искусство служит вечнымценностям бытия, «служенье муз не терпит суеты», оно независимо от веянийвремени, насущных сиюминутных потребностей, категория пользы ему незнакома.Второй вариант ответа дает Некрасов: «Я лиру посвятил народу своему». Впротивопоставлении «поэт/гражданин», он выбирает гражданина, говоря, что поэзиядолжна служить «великим целям века», века а не вечности. Поэзия двадцатого векатакже ставила перед собой и пыталась отвечать на этот вопрос – вопрос о смыслеи цели искусства. Символисты видели в поэте избранника, осуществляющего связьмежду вечностью, истиной, тайной и людьми, человека, наделенного особымиспособностями и несущего особую миссию, расплачивающегося за творчество ценойутраты части души, ценой отказа от простого человеческого счастья. Акмеистывидели в поэте Адама – первооткрывателя мира, дающего имена всему сущему. Иначеотносились к роли поэта футуристы. Поэт – это тот, кто своим творчествомприближает будущее. И не в мистическом плане, а вполне конкретно. Именно такоеотношение к творчеству декларировал Маяковский.
С именем Маяковского прочно связано представление о поэте-новаторе.Таких смелых радикальных изменений в поэзии не совершил ни один поэт 20века. Аведь этот век бредит новаторством. Но оказалось, что новаторство подчиняетсяобщим закономерностям развития литературы и искусства.
Уже почти вековая «эпопея первооткрывательства» убеждает, чтовозникновение новых художественных форм –сложный процесс, в котором прихотливопересекаются социальная атмосфера, мощь и характер таланта, литературныевзаимодействия, традиции и т.д. Однако сопоставление опыта Маяковского и егосовременников приводит к мысли, что приживаются и оказывают влияние на дальнейшее развитие искусства прежде всего теоткрытия, которые отвечают потребностям времени, способствуют утверждению егопрогрессивных тенденций.
Тем и дорого нам творчество Маяковского, Блока, Есенина, что эти поэтыпредпринимали поиски оздоровления поэзии и стремились слить свою судьбу ссудьбой народа. Маяковский сделал самый смелый и решительный шаг превративпоэзию в активную участницу митингов, демонстраций, диспутов. Поэзия вышла наплощади, обратилась к колоннам демонстрантов.
На такие эксперименты превращения поэзии в оружие масс не отважился ниодин восхвалитель формального экспериментаторства.Но именно эти поиски средств безотказного воздействия поэтического слова насознание, чувство, действия масс и составляют важную черту «творческойлаборатории» Маяковского. Поэт вспоминал о традициях трубадуров и декламаторов.Но и характер, и назначение, и масштабы совершенно им беспрецедентны.
В написанной в 1930 году автобиографии Маяковский говорит: «Я поэт.Этим и интересен. Об этом и пишу». Кто такой поэт? О чем, зачем, как и для когоон пишет? В чем сущность поэтического творчества?
В стихотворении «Нате!» мычитаем, что поэт – это тот, кто противостоит толпе. Он — богач среди убогихдушой:Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста
Где-тонедокушанных, недоеденных щей;
Вот вы,женщина, на вас белила густо,
Вы смотритеустрицей из раковины вещей.
Он «грубый гунн» с «бабочкой сердца». Парадоксальнойсочетание, но другим поэт в волчьем мире быть не может, потому что толпа,«стоглавая вошь», беспощадна ко всем, кто не такой как она. Удел всехобладающих чувствующим сердцем в этом грубом мире – боль. И поэтому у поэта неслова, а «судороги, слипшиеся комом». Он не похож на обывателей, но за этонесходство платит собственной душой. Бросая вызов окружающему миру, поэтболезненно ощущает свое одиночество. Он готов отдать все сокровища своей души«за одно только слово ласковое, человечье». Но у этого мира таких слов варсенале нет. «Безъязыкая улица», которой он мечтал дать язык, знает только«идемте жрать» и «борщ». Именно таким – одиноким, нежным, и грубым одновременно — предстает в ранних стихах Маяковского обликпоэта.
В стихотворении «А вы могли бы?»Маяковский впервые резко обозначает свою творческую позицию. Не полутона иизящество тонких линий, а краска, выплеснутая из стакана, не изысканная музыкаблоковских «Арф и скрипок», а ноктюрн «на флейте водосточных труб» – вот егопоэтический арсенал. Это стихотворение – своеобразный манифест поэта,стремящегося преобразить, расцветить убогую «краску будня»,чтобы сквозь мелочи обыденности увидеть нечто большое: «на блюде студня» –«косые скулы океана», в «чешуе жестяной рыбы» с вывески – сходство с женскимигубами.
Революция обозначает новые оттенки в теме поэта и поэзии Маяковского. В1918 году он пишет стихотворение «Приказпо армии искусств». Здесь в самом названии важно прежде всего новоепредставление об искусстве как об армии. Это совершенно новое определениеискусства, которое для Маяковского значимо. Важен и жанр – приказ (ослушаниеневозможно!)
Если армия, значит, бой. С кем? Против кого? За что? На эти вопросыможно попытаться найти ответ в стихотворении. Бой против «старья» и вискусстве, и, прежде всего, в жизни. Бой за нового человека, новый мир, новоеискусство. В самом начале стихотворения содержится призыв:
Товарищи!
На баррикады!
Баррикадысердец и душ.
Если речь идет о «баррикадах сердец и душ», то значит, что новоеискусство должно стать оружием в этой войне прошлого и будущего.
Песня должна «громить вокзалы», приводить в движения колеса паровоза,поднимать в бой полки настоящей армии:
Все совдепы несдвинут армий,
Если марш недадут музыканты.
И поэтический арсенал футуриста не похож на изобразительные средствастарого искусства:
Улицы – нашикисти.
Площади – нашипалитры.
Голос новогопоэта – это песня и свист. Не изящная звукопись, а неблагозвучные «эр, ша, ща» – вот его «хорошие буквы». Его музыка – этоневообразимое совмещение рояля и барабана, и обязательно, «чтоб грохот был,чтоб гром». Арена нового искусства – улица. На улицу нужно тащить рояли ибарабаны, на улицу призваны идти «футуристы, барабанщики и поэты». Этостихотворение – декларация нового искусства, искусства деятельного,преобразующего, боевого, воюющего за новый мир, за сердца и души.
В стихотворении «Приказ №2 поармии искусства» поэт призывает:
Товарищи,
Дайте новоеискусство –
Такое,
Чтоб выволочьреспублику из грязи.
Песня должна запустить шахты, вывести пароходы из доков, дать «уголь сДону», «нефть из Баку». Может ли искусство решать такие прикладные задачи? Сточки зрения Маяковского, может и должно. Но для этого оно должно статьлозунгом, плакатом, сменить философский пафос на агитационный. Для него поэзия– это род оружия.
Поэтическое слово должно не только донести до читателя мысль,взволновать его, но и побудить к немедленному действию, смысл и суть которого –построение нового мира. Поэзия оказывается оружием в великой войне прошлого ибудущего.
Эта же образная система и в более позднем стихотворении «Разговор с фининспектором о поэзии».Стих – это бомба, кнут, знамя, пороховая бочка, которая должна взорвать старыймир. Поэт – это рабочий, труженик, а не избранник и не жрец, он должен делатьсамую трудную работу ради настоящего и будущего.
Не об этом ли говорит Маяковский в оставшемся незавершенным вступлениик поэме «Во весь голос» (1930)?
Стихи – это «старое, но грозное оружие». Поэт – «ассенизатор и водовоз,революцией мобилизованный и призванный». Его стих придет в будущее как «в нашидни вошел водопровод, сработанный еще рабами Рима».
Показательна образная система этого стихотворения – «ассенизатор»,«водовоз», «водопровод». Для всех этих слов есть общая смысловая категория –«очищать». Поэт – это тот, кто очищает авгиевы конюшни мира от грязи.
Естьединственное, пожалуй, существенное отличие в интерпретации темы поэта и поэзиив стихотворениях 1918-1921 годов от более поздних. Ранние стихи оптимистичны.Лозунги, призывы, бодрость голоса и духа, угроза по отношению к «несогласным» –вот их эмоциональный фон. В более поздних стихах появляется нота горечи.Оказывается, что поэзия –«пресволочнейшая штуковина», что поэтическое сердцеострее переживает боль непонимания и неудач, что приходится «себя смирять,становясь на горло собственной песне». Смирять, чтобы лирическая нота невырвалась из сердца, которое осталось все таким же ранимым и нежным, как и15-20 лет назад. И все-таки поэту не кажется чрезмерной цена, которую он платитза то, чтобы быть нужным «своей стране», быть на переднем крае битвы за новуюжизни.
Но это – поэтическая декларация. В жизни все было трагичнее и страшнее.В жизни приходилось, особенно в последние годы, доказывать свое право называться поэтом революции, в жизниприходилось становиться не только на горло собственной песне, но и собственнымубеждениям – например, вступать в РАПП, с писателями которого у него не былоничего общего. В жизни приходилось смириться с тем, что никто не пришел на еговыставку, посвященную 20-летию творческой деятельности.
Кто знает, может, именно эти трагические противоречия он и разрешилвыстрелом в сердце –ту самую «бабочку поэтиногосердца», о которой он говорил еще совсем молодым?..
Его слово действительно полководец человечьей силы. Егоголос – голос эпохи.