Драматические судьбы личности в условиях тоталитарногообщественного устройства (по роману Е.Замятина «Мы»)
Человеку свойственнозаглядывать в будущее, пытаться распознать его очертания. Сколько писателейразных исторических эпох пытались приоткрыть завесу, за которой скрываетсябудущее, пытались предугадать то, что не дано знать никому: Кампанелла в«Городе Солнца», Жюль Верн в своих романах, Оруэлл в«1984», Н.Г.Чернышевский в «Что делать» и другие. Такимписателем-фантастом был и Е.Замятин. Неудовлетворенность настоящим, советскойдействительностью, заставила его задаться вопросом: каким должно быть будущее,чтобы чувствовать себя счастливым, чтобы осуществить свои надежды, реализоватьидеалы? Один из возможных ответов на этот вопрос — знаменитый «четвертыйсон» Веры Павловны из романа Чернышевского «Что делать?».
Замятин как будто специальноповторяет описание этой, одной из классических утопий: его герои живут коммунойв городе из стекла и металла. В романе «Мы» в фантастическом игротесковом облике предстает перед читателем возможный вариант обществабудущего. Приводится мечта сильных мира сего: «Жизнь должна стать стройноймашиной и с механической неизбежностью вести нас к желанной цели». Ксожалению, в таком обществе нет ничего, что не предвещала бы уже современнаяписателю реальность. Перед нами разворачивается «математически совершеннаяжизнь» Единого Государства. Символический образ «огнедышащегоинтеграла», чуда технической мысли и одновременно орудия жесточайшегопорабощения, открывает книгу. Бездушная техника вместе с деспотической властьюпревратили человека в придаток машины, отняли у него свободу, воспитали вдобровольном рабстве. Мир без любви, без души, без поэзии. Человеку — «нумеру», лишенному имени, — было внушено, что «нашанесвобода» есть «наше счастье» и что это «счастье» — вотказе от «я» и растворении в безличном «мы». Внушено, чтохудожественное творчества — «уже не беспардонный соловьиный свист», а«государственная служба». А интимная жизнь тоже рассматривается какгосударственная обязанность, выполняемая сообразно «табелю сексуальныхдней». Роман Замятина — предупреждение о двойной опасности, грозящейчеловечеству: гипертрофированной власти машин и власти государства.«Однотипность» безраздельно и неусыпно властвует над жизнью всехчленов общества. Это обеспечивается совершенной техникой и недремлющим оком«хранителей». Сочинение Замятина проникнуто раздумьями о российскойпослереволюционной действительности. В нем угадываются сокровенные мысли овозможных и уже обнаружившихся при жизни писателя извращениях социалистическойидеи. Отношение к политике военного коммунизма стало камнем преткновения дляписателя.
Эта политика, предусматривающаясугубую централизацию политической и экономической жизни в стране, ряд жестокихмер, была временной и вынужденной в условиях гражданской войны и хозяйственнойразрухи. Но Замятину (и не только ему в ту пору) представлялось, что другоговыбора не будет и что людям навязана единственная модель дальнейшего движения — новый вариант тоталитаризма. Роман Замятина приобрел особую цену ипоучительность в следующем смысле: как предупреждение о возможных искаженияхсоциализма, об опасности уклонений от демократического пути и злоупотреблений,насилия над человеческой личностью. Последующие события отечественной и мировойистории показали, что тревоги писателя не были напрасными. Наш народ пережил игорькие уроки коллективизации, и сталинизм, и репрессии, и всеобщий страх. изастой. Очень многие сцены романа заставляют вспомнить недавнее прошлое.Манифестация в честь Благодетеля, официозные выборы,«хранители», которые следят за каждым шагом человека. Но Замятинпоказывает, что в обществе, где все направлено на подавление личности, гдеигнорируется человеческое «я», где единоличная власть являетсянеограниченной, возможен бунт. Способность и желание чувствовать, любить, бытьсвободным в мыслях и поступках толкают людей на борьбу. Но власти находят выход:у человека при помощи операции удаляют фантазию — последнее, что заставляло егоподнимать гордо голову, чувствовать себя разумным и сильным. Все же остаетсянадежда, что человеческое достоинство не умрет при любом режиме. Эту надеждувысказывает женщина, которая своей красотой побуждает к борьбе. У Замятина вромане есть мысль, необычная для многих наших современников. Писательнастаивает на том, что не существует идеального общества. Жизнь — этостремление к идеалу. И когда это стремление отсутствует, мы наблюдаемразлагающее время застоя. Есть в романе еще одна тема, созвучная сегодняшнемудню. Это тема экологической тревоги. «Антиобщество», изображенное вкниге, несет гибель естеству жизни, изолируя человека от природы. Автор мечтаетвыгнать «обросших цифрами» людей «голыми в леса», чтобы ониучились там у птиц, цветов, солнца. Только это, по мнению автора, можетвосстановить внутреннюю сущность человека.
Автор романа «Мы»принадлежит к тем крупным художникам, кто усиленно приковывал внимание к«вечным ценностям» в условиях глобальных исторических сдвигов XXстолетия. В свое время роман не был принят. Очень дорого обошлись намлегкомыслие и обидчивость тогдашних идеологов по отношению к сомнениямЗамятина. Автор на своих «запретных» страницах выстраиваетнепрерывную цепочку времени, не прослеживая которую, нельзя понять нинастоящего, ни будущего. Произведения, подобные роману «Мы»,пробившиеся к нам из небытия, позволят «по-новому» взглянуть насобытия истории, осмыслить роль человека в них. «Мы» -предостережениепротив отказа сопротивляться, если человеческое сообщество хотят превратить всовокупность «винтиков». Такие произведения, как «Мы»,«выдавливают» из человека рабство, делают его личностью. Уезжая вэмиграцию, Замятин (как он писал Сталину) надеялся, что, может быть, вскоревернется — «как только у нас станет возможно служить в литературе большимидеям без прислуживания маленьким людям, как только у нас хоть отчастиизменится взгляд на роль художника слова». Замятин смог вернуться народину лишь с концом «ига разума» и началом распада Единогогосударства. Посмертно.