Анализ особенностей образной системы и способов ее языкового воплощения романа Оскара Уайльда "Портрет Дориана Грея"

Министерствообразования и науки РФ
Балашовскийинститут (филиал)
Государственногообразовательного учреждения высшего профессионального образования «Саратовскийгосударственный университет
имени Н.Г.Чернышевского»
Анализособенностей образной системы и способов ее языкового воплощения романа ОскараУайльда «Портрет Дориана Грея»
дипломнаяработа
поспециальности 050303.65 «Иностранный язык»
Балашов 2010

Введение
Образная системапредставляет собой, пожалуй, самую интересную, сложную и насыщеннуюсоставляющую художественного произведения, наиболее трудную для понимания ипостижения читателя. Несмотря на это, рассмотрение образной системы и способовее языкового воплощения представляет огромную ценность для лингвистов илитературоведов, т.к. в способах языкового воплощения системы образов находитотражение художественный стиль эпохи, авторский стиль, авторское настроение имировоззрение.
Данная работаосуществляется в русле изучения особенностей образной системы и способов ееязыкового воплощения романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея», что исоставляет предмет исследования.
«Настоящий художник»(Брюсов), «прирожденный писатель» (Олдингтон) – так отозвались об ОскареУайльде литераторы разных стран и разных поколений, русский и англичанин, обанаделенные обостренным эстетским чувством. Они не ошиблись в своем мнении:творчество Уайльда вошло в историю литературы и театра, в историю живую,привлекающую к себе не только исследователей, но и читателей, и зрителей, вошлоблагодаря той своей части, в которой выразил себя прирожденный художник, неподменивший искусства искусностью и блеском самовосхищенного остроумия.
Как и во всяком явлении,достоинства и недостатки в творчестве Уайльда не принадлежат к независимымсферам. В его произведениях они сближены и соединены так, что почти неоставляют пограничных знаков.
В данной работе речьпойдет о единственном романе Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея».
«Дориан Грей» вышел всвет со скандалом, который по большей части был делом рук самого Уайльда. Роман«Портрет Дориана Грея» впервые был опубликован в выпусках американского журнала«Lippincott`s Magazine» и затем был исправлен (вероятно,чтобы удалить явный гомосексуальный акцент) прежде, чем был выпущен в твердойобложке. И, тем не менее, эта книга была встречена штормом протеста противпредполагаемой безнравственности романа и, даже более, Предисловия Уайльда кнему. В самом деле, Предисловие привлекает к себе столько внимания все этигоды, что иногда сам роман воспринимается всего лишь как демонстрация егоистинности. Так или иначе, интерес романа о Дориане Грее заключается в методеего повествования. Роман следует читать внимательно, глазом, готовым кнесоответствиям между автором и персонажем. Хотя сам Уайльд признался: «БэзилХоллуорд – это то, что, я думаю, я есть; Лорд Генри – это то, что, мир думает,я есть; Дориан же – это то, чем я хотел бы быть – в другое время, возможно».
Данная работа дает анализромана Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея». Объект исследования –образная система романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» и ее языковоевоплощение – обусловлен тем, что ранее внимание исследователей не привлекалоськ системе образов романа Уайльда «Портрет Дориана Грея», в чем и заключается актуальностьисследования.
Цель исследования – состоит вкомплексном, системном описании, анализе, научно-теоретическом осмыслении иклассификации системы образов в романе «Портрет Дориана Грея».
Задачи исследования – определить сущностьпонятия «система образов», проанализировать образы в романе, стилистическиеприемы, используемые автором для создания тех или иных образов, проследить ихвлияние на стиль и повествование романа.
Таким образом, мы проникаемв основу стиля и повествовательной манеры Уайльда-прозаика.
Практическое значение данной работы определяетсятем, что результаты исследования могут применяться в курсах политературоведению, стилистике, на занятиях по практике речи английского языка иинтерпретации текста.
Данная работа состоит извведения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
Во введенииустанавливаются предмет и цель исследования, формируются его задачи,обосновывается актуальность темы исследования, рассматривается практическоезначение результатов работы.
В первой главе устанавливаетсятеоретическая база исследования, дается основа для анализа художественноготекста, определяется понятие системы образов, рассматриваются основные канонынекоторых художественных стилей.
Вторая глава посвященаисследованию системы образов романа «Портрет Дориана Грея», рассмотрениюстилистических приемов, используемых автором.
Результаты исследования иосновные итоги отражены в заключении.
Глава 1. Теоретическая основа анализахудожественного произведения
 1.1 Литературное определение образа
Для исследованияязыкового выражения системы образов романа Уайльда «Портрет Дориана Грея»необходимо разъяснить понятие «образ».
Образ – одно из основных понятийлитературы, определяющее природу, форму и функцию художественно-литературноготворчества. В центре художественного образа стоит изображение человеческойжизни, показываемой в индивидуализированной форме, но в то же время несущей всебе обобщенное начало, за которым угадываются те закономерности жизненногопроцесса, которые формируют людей именно такого типа.
Образ – это всеобщаякатегория художественного творчества, присущая искусству форма воспроизведения,истолкования и освоения жизни путем создания эстетически воздействующихобъектов. Под образом нередко понимается элемент или часть художественногоцелого, обыкновенно – такой фрагмент, который обладает как бы самостоятельнойжизнью и содержанием. Поскольку образ определенного человека приобретаетобобщенный характер, ему присущ художественный вымысел (писатель отбрасываетслучайные подробности, добавляет черты, проясняющие то, что он считает важным).Вымысел усиливает обобщенное значение художественного образа, неотделимое отпредставления писателя об идеале, подчеркивает в нем то, что помогает утверждениюэтого идеала или противоречит ему. Образ – это факт воображаемого бытия, онвсякий раз заново реализуется в воображении адресата. В эстетическом аспектеобраз представляется целесообразным, жизнеподобным организмом, в котором нетлишнего, случайного, механически служебного и который производит впечатлениекрасоты именно в силу совершенного единства и конечной осмысленности своихчастей. Но без изолирующей силы вымысла образ не мог бы достичь тойсосредоточенности и скоординированности, которые уподобляют его живомуобразованию. Другими словами, «жизнеподобие» образа связано с его воображаемымбытием.
Образ в литературе – этохарактер, персонаж. Вообще, любой литературный образ выражен в слове – хотя кслову и не сводится, он шире глубже слова. Часто встречается применение термина«образ» и в более узком и в более широком смысле слова. Часто любое красочноевыражение, каждый троп называют образом.
Художественный образпроявляется в произведении очень разносторонне. В прозе он дан вовзаимодействии с авторской речью. Образ отражает жизнь во всей ее сложности имногогранности.
Для дальнейшей работыважно определить жанр произведения. Жанром называется историческискладывающийся и развивающийся тип художественного произведения.
Роман – эпический жанр, в котором предметомизображения оказывается незавершенная, длящаяся история либо прошлое,постигнутое сквозь призму понятий, интересов и устремлений, характеризующихсовременность, воспринятую в ее динамике. Роман воссоздает опыт личности и кругее представлений, формирующихся в непрерывном контакте с действительностью,которая так же, как герой, находится в процессе становления. Постоянно в нейпроисходящие перемены, сама ее незаконченность и непредсказуемостьпотенциального развития сказываются на самоощущении персонажей, как и на ихсудьбах. Особенностью построения романа определяется выбор персонажей, движениеинтриги, характер кульминационных эпизодов, мотивированность развязки. В ходелитературной эволюции структура романа все более усложняется. Возникают разновидностижанра, в которых найдено оригинальное сочетание напряженной интриги ипсихологической изощренности, а стремление воссоздавать жизнь достоверно иузнаваемо соединяется с широким использованием вымысла, тяготеющего кфантастике.
Композиция романа включает «расстановку»персонажей, т.е. систему образов. Важнейший аспект композиции –последовательность введения образов в повествование, способствующаяразвертыванию художественного текста. Расстановка персонажей происходит вокругобраза главного героя, который преображается на протяжении всего романа.1.2 Построение образной системы художественного произведения
Система образов начинается там, гдепо выражению Пастернака, «образ входит в образ», где они накладываются друг надруга, так или иначе друг с другом взаимодействуют – в рамках одногохудожественного текста. При этом возникает так называемая иерархия образов. «Иерархия»в переводе с греческого означает многоступенчатый порядок подчинения ивластвования. Она царит всюду, на любой ступени бытия, причем зачастую этииерархические отношения бывают исключительно сложны, противоречивы, непонятны.
Образную системухудожественного текста можно выстроить – сверху вниз – в следующем порядке:
— образ самогопроизведения в целом;
— образ автора(лирического героя);
— система образовхудожественного пространства и художественного времени (хронотоп);
— образы главных героев;
— образы героев второго плана;
— эпизодические персонажи;
— речевые, языковые образы;
— образы-детали, микрообразы.
Эта схема может,несомненно, корректироваться, видоизменяться. Так, языковые образы могутдоминировать в произведении, образ автора может быть на первом плане, особеннов лирике, но он становится «невидимкой», исчезает из произведений прозы.
Образ самого произведениясвязан с его жанром. Это образ-впечатление, которое у нас остается послезнакомства с данным произведением. Это впечатление может быть смутным,расплывчатым, недостаточно определенным. Это и есть читательский образхудожественного текста – бледный, тусклый или яркий образ. Иерархически онглавный. И если он бледен, тускл, размыт, значит, художественного текста длячитателя как бы и не существует. Но бывают и совсем иные образы произведения –метафорически-образные, чуткие, острые, глубокие.
В немалой степени образхудожественного текста формируется и в мире фантазии самого творца, создателятекста. Это подводит нас к проблеме образа автора. Автор бывает часто«невидим», но в то же время и ощутим в прозаических жанрах. Иногда он выступаетв роли рассказчика, как бы надевая особую языковую «маску». Авторская маска –это способ сокрытия писателем собственного лица с целью создания у читателяиного (отличного от реального) образа автора. Интересна проблема точек зрения вповествовании, позиции «авторского знания-незнания» того, о чем идет речь вхудожественном тексте. Писатель может занимать положение «всеведущего» человека– он, якобы, знает о своих персонажах буквально все. Выступая в роливсезнающего рассказчика, художник по существу имитирует Бога. Но, уже начиная сэпохи Возрождения, когда вера в бога стала оттесняться верой в человека, сталаутверждаться в литературе позиция «незнания». Это шутка, игра, но играсерьезная – ибо позицией незнания – частичного знания писатель моделировал ходчеловеческой мысли, которая не должна бояться своей ограниченности. Модернизм ипостмодернизм развенчивают категорию познания, превращая образ автора ихудожественного текста в целом в некое размытое, бредово-хаотическое илипроизвольно-игровое состояние, которое бывает полностью отторгнуто от мира.
Авторский образ связан скатегорией хронотопа, или, говоря более пространно, с художественнымвременем и художественным пространством. Хронотоп комбинирует разницу междусюжетом и фабулой. Необходимо объяснить разницу между этими двумя понятиями.Оба эти слова обозначают совокупность событий художественного произведения.Однако правильнее говорить о сюжете и фабуле как разных сторонах одного и тогоже явления. Это помогает воспринимать в произведении не только внешнюю сторонусобытий, но и их глубокий смысл. Фабула – это то, что поддаетсяпересказу. Изначальный смысл слова «фабула» — «басня», «сказка», «история»,«предание». Читая произведение в первый раз, читатель с особенной остротойвоспринимает его общую фабульную схему, служащую своеобразным путеводителем в художественноммире рассказа, повести, романа или драмы. Перечитывая же произведение, читательобдумывает его смысл, осваивает все богатство событий и отношений, в сознаниивыстраивается представление о сюжете. «Сюжет» означает «предмет», т.е. то, длячего написано произведение. Сюжет – это цель автора, а фабула – средстводостижения этой цели. Бывает так, что автор рассказывает о событиях не в тойпоследовательности, в которой они происходят. В таких случаях, как предлагалразграничивать отечественный литературовед Б.В.Томашевский, «фабула – это то,«что было на самом деле», сюжет – то, «как узнал об этом читатель».Художественный смысл произведения раскрывается не столько в фабуле, сколько вспособе ее творческого преобразования, углубленного писателем. Если фабулувозможно приблизительно пересказать своими словами, то сюжет постигается толькочерез авторское слово. Одно и то же фабульное событие может приобрестисовершенно разные сюжетные смыслы в зависимости от того, как, какими словамионо будет рассказано. Сюжет прочно связан со стилем произведения, с общимизаконами построения художественного мира. Научившись различать фабулу и сюжет,читатель как бы вырабатывает стереоскопическое зрение, получает возможность непросто следить за событиями художественного произведения, но и понимать ихсмысл, глубоко переживать их, проникаясь авторской мыслью и авторскимнастроением. Хронотоп художественного текста помогает читателю свободночувствовать себя в мире героев – ведь все они так или иначе укреплены впространстве и времени, т.е. более или менее прочно зависят от созданногоавтором хронотопа.
Существует несколькопринципов изображения образов героев в зависимости от того, какую функциювыполняют в художественном тексте эти герои. Это можно сопоставить с механизмомчеловеческого восприятия. Для нашего глаза требуется оптимальная дистанция, скакой он может ясно и отчетливо видеть объект. Так и в литературе. Центральнаячасть хронотопа разрабатывается одним способом, для периферии хронотопа –другое видение. Писатель-классицист идеализирует своих героев, «приподнимая» ихнад житейской прозой, а персонажей третьестепенных он может и «снизить».Автор-реалист поступает наоборот: на первом плане у него полнокровные живые образы,а на периферии сюжеты появляются и чисто условные, неправдоподобные фигуры. Вобоих случаях идет авторская «игра далью и близью».
Особо следует сказать оязыковых образах художественного текста. Мы имеем в виду только образы буквы,звука, слова, фразы, речи вообще. Они помогают художнику слова выявить иподчеркнуть образную природу нашей речи, показать ее изначальное родство сискусством. Языковые образы нужны писателю как «вспомогательные инструменты»для создания образов людей, природы, объектов культуры.1.3 Способы языкового воплощения системы образов
Система образоввоплощается в языке с помощью лексических изобразительно-выразительных средств,в которых слово или словосочетание используются в преобразованном значении(семантический сдвиг). Автор использует многочисленные приемы. Прием – этоспособ организации словесного материала в художественное единство. Приемыиспользуются в построении каждого уровня литературного произведения –сюжетно-композиционного, языкового, стихового и т.п.
Структурное многообразиевидов образов с известным огрублением сводится к двум первоначалам — принципу метонимии(часть или признак вместо целого) и принципу метафоры (ассоциативноесопряжение разных объектов). Построение системы образов находит свое отражениев композиции.
Композиция делится навнешнюю (архитектурную) композицию и внутреннюю композицию.
Внешняя композиция романареализуется в делении текста на отдельные элементы: главы, абзацы, строки.
По мнению Томашевского,роман как большая повествовательная форма обычно сводится к связыванию новеллвоедино.
Типичный прием связыванияновелл – это последовательное их изложение, обычно нанизываемое на одного герояи излагаемое в порядке хронологической последовательности новелл. Подобныероманы строятся как биография героя или история его путешествий.
Конечная ситуация каждойновеллы является начальной для следующей новеллы; таким образом, впромежуточных новеллах отсутствует экспозиция и дается несовершенная развязка.
Один из типов романногопостроения – это кольцевое построение. Техника его сводится к тому, что однановелла (обрамляющая) раздвигается. Изложение ее растягивается на весь роман, ив нее внедряются в качестве перебивающих эпизодов все остальные новеллы. Вкольцевом построении новеллы неравноправны и непоследовательны. Романпредставляет собственно замедленную в повествовании и растянутую новеллу, поотношению к которой все остальное является задерживающими и перебивающимиэпизодами. Для замыкания романа такого типа достаточна развязка обрамляющей новеллы.
К роману как к большойсловесной конструкции предъявляется требование интереса, и отсюда требованиесоответствующего выбора тематики.
Обыкновенно весь роман«держится» на этом внелитературном тематическом материале общекультурного значения.Надо сказать, что тематизм (внефабульный) и сюжетное построение взаимнообостряют интерес произведения.
Система внедрениявнелитературного материала в сюжетную схему сводится к тому, чтобывнелитературный материал был художественно мотивирован. Один из таких приемов,весьма распространенный, это – использование внелитературных тем как приемазадержания, или торможения. При обширном объеме повествования событиянеобходимо задерживать. Это, с одной стороны, позволяет словесно развернутьизложение, а с другой стороны – обостряет интерес ожидания. В самый напряженныймомент врываются перебивающие мотивы, которые заставляют отойти от изложениядинамики фабулы, как бы временно прервать изложение, чтобы вернуться к немупосле изложения перебивающих мотивов.
Наибольшей силойвыражения обладает деление на абзацы.
Абзац – композиционная единица текста, в которой объединяются семантические,тематические, коммуникационно-прагматические аспекты.
Разделение на абзацыотражает смысловое членение текста. Абзац содержит относительно самостоятельныеучастки темы, что позволяет создавать определенный смысловой ритм. Членение наабзацы участвует в последовательности выражения мысли. Границы между абзацамистановятся сферой читательских размышлений, реконструирующих художественныйсмысл.
Внутренняя композицияобеспечивает гармоничную взаимосвязь относительно независимых элементовпроизведения – повествование, описание, диалоги, внутренние монологи,отступления.
Начало конфликта,разрешение которого и есть суть повествования, описывается в завязке (knotting), событии, знаменующем началоразвития действия.
Повествование – динамично, оно дает постоянныйпродолжительный отчет о событиях, происходящих в произведении. В то время как описание– статично, это словесное описание предметов, героев, сцен. Оно может прямым идетальным или импрессивным, дающим несколько наиболее выдающихся деталей.
Наиболее полно персонажимогут быть описаны с помощью диалогов. Они максимально приближаютчитателя к действию, которое тогда кажется более живым и интенсивным.
Внутренние монологипередают мысли и чувства персонажей. Самое недавнее развитие внутреннегомонолога – это так называемый поток сознания, который производит на читателявпечатление незаконченного сумбурного течения идей, чувств и воспоминаний вголове персонажа.
Отступление – это введение в текст произведенияматериала, который не имеет непосредственного отношения к теме или действиюэтого произведения. Отступления могут быть лирическими, критическими,философскими, ироническими и т.д. Лирическое отступление – это высказываниеавтором чувств и мыслей в связи с изображаемым в произведении.
Для того, чтобы ввестиперсонажей в поток повествования, необходимо некоторое объяснение ихпроисхождения и предыстория, описываемых событий. Вводная часть произведенияназывается экспозицией (exposition). В широком литературном смысле слова «экспозиция» (от лат. exposito – объяснение) – это элементкомпозиции произведения, предыстория событий, о которых будет рассказано,сведения необходимые автору для того, чтобы ввести читателя в создаваемый иммир. В экспозиции может быть задана и общая тональность рассказываемого.Экспозиция нередко оказывается замаскированным прологом, ее в этом случаеназывают прямой.
Описание физическойобстановки – места и времени повествования, значительных пунктов, окружающихперсонажей и события – образует фон (setting) повествования.
Предмет (subject) литературного произведения – это основной конфликтили проблема, которую писатель намерен представить в своей работе. Это – главнаятема, которую иллюстрирует одно определенное повествование. Конфликт влитературе – столкновение между персонажами либо между персонажами и средой,героем и судьбой, а также противоречие внутри сознания персонажа или субъекталирического высказывания.
Лейтмотивом называют неоднократно повторяющийсяэлемент повествовательной структуры произведения (мотив, образ, деталь). Деталь– особо значимый, выделенный элемент художественного образа. Чувства, вызванныелейтмотивом повествования, фон, трактовка персонажей, общий эффект от всейработы создают атмосферу произведения.
Сюжет произведения – это его план иструктура действия, состоящие из серии случаев или системы событий.
Эпизод – это отдельный случай, помогающийраскрыть действие в большом отрывке произведения.
Развязка (denoument) – конечное разрешение сюжетнойлинии. Она наступает после некоторого стечения обстоятельств климакса,решительной точки повествования, от которой зависит судьба героя и финальноедействие; точки, в которой силы конфликта достигают высшей напряженности, икоторая приводит повествование к его завершению. В романе развязкапоследовательно готовится всем ходом действия, вытекает из логики характеров исоциально-бытовых обстоятельств, как их понимает автор.
Способ приведенияповествования к заключению называется окончанием (ending). Неожиданный поворот сюжета,неясный до самого конца повествования – это внезапное окончание.
Центр повествования исходит оттого, кто его рассказывает. Персонаж может рассказывать свою собственнуюисторию в первом лице (повествование от первого лица). Персонаж можетрассказывать историю в первом лице объективно, не входя в сознания другихперсонажей и не давая своих собственных комментариев (автор-наблюдатель).
Автор может рассказыватьо происходящем, совершенно свободно проникая в мысли персонажей и даваясобственные комментарии (всеведающий автор).1.4 Определение функционального и художественного стилей
 
Немаловажным для анализапроизведения является определение его стиля. Каждый функциональный стильиспользует языковые средства в той связи, которая присуща данному стилю. Этокоординирует языковые средства и стилистические приемы, которые образуютхарактерные особенности каждого стиля, не отделяя языковые средства истилистические приемы друг от друга. Тем не менее, каждый функциональный стильможет быть узнаваем по одной или более ведущей наиболее выдающейся особенности.
Отличительным признаком беллетристикиявляется художественный вымысел, а беллетристами могут именоваться все создателивымышленных событий и персонажей. Изначально это слово обозначалохудожественную литературу вообще – в противоположность литературе научной,религиозно-философской, мемуарной, документальной. Особенностью беллетристикиявляется, по мнению лингвиста Вандриеса (Vandryes), то, что «стиль беллетристики этовсегда – действие против обычного языка; в некоторой степени, это – жаргон,литературный жаргон, который может варьироваться».
Стиль беллетристикиопирается на определенные лингвистические особенности:
1. Подлинная, небанальная, образность, достигаемая лингвистическими приемами.
2. Использованиеслов в контекстуальном и более чем в одном словарном значении, или слов,значение которых сильно подверглось влиянию лексического окружения.
3. Словарь, в большейили меньшей степени отражающий личную авторскую оценку вещей и явлений.
4. Особый выборсловаря и синтаксиса, вида лексического и синтаксического разнообразия.
5. Введение типичныхособенностей разговорного языка в полной степени (в пьесах), в меньшей степени(в эмоциональной прозе) или в легкой степени (в поэзии) как угодно.
Художественноепроизведение, имеющее данные лингвистические особенности, относится к стилюбеллетристики.
Стиль беллетристикиподразделяется на три подстиля, в которых воплощены его основные принципы ицели.
Эти три подстиля:
1.  Язык поэзии, или просто стихи.
2.  Эмоциональная проза, илихудожественная проза.
3.  Язык драмы.
Роман являетсяпредставителем подстиля эмоциональной прозы.
Подстиль эмоциональнойпрозы имеет те же особенности, что и стиль беллетристики; но в нем онипо–особому приведены во взаимоотношение.
В эмоциональной прозеобразность не так богата, а процент слов с контекстуальным значением не таквысок, как в поэзии, и своеобразие автора не так четко различимо.
Отсутствие метра и рифмы– основное, что отличает эмоциональную прозу от поэтического стиля. Эмоциональнаяпроза – это комбинирование литературного варианта языка, как в словахтак и в синтаксисе, с его разговорным вариантом.
Наиболее точно определяетэмоциональную прозу то, что это – комбинация разговорного и письменноговариантов языка, т.к. в ней всегда присутствуют эти два вида коммуникации –монолог (в виде слов автора) и диалог (в виде речей персонажей).
Язык автора соответствуетили должен соответствовать литературным нормам определенного периода развитияанглийского литературного языка.
Язык же героя романа илирассказа выбирается так, чтобы он мог охарактеризовать этого человека. В самомделе, этот язык подвержен некоторым видоизменениям. Это неизмененное условиелюбой литературной работы.
Эмоциональная проза также позволяет использовать элементы других стилей: публицистического,официального, научного.
Наряду с определениемлитературного стиля необходимо дать определение художественного стиля.
Современные исследователичасто говорят о стиле, как о «внутренней форме» художественного произведения. Стиль– единство, целостность содержательных и формальных элементов, с помощьюкоторых непосредственно создается художественное произведение. Но стиль также –это видимое с первого взгляда своеобразие, оригинальность произведенияискусства. Феномен художественного стиля возникает «где-то посередине» междусодержанием и формой. Стиль – это художественный смысл формы. Содержание иформа – неразрывно связанные друг с другом понятия, говорящие о том, чтосказано в художественном произведении (содержание) и как это сказано (форма).Стиль поднимается и над содержанием, и над формой, пронизывая собой всюструктуру художественного произведения сверху донизу как музыка, как единаямелодия. Стиль определяется не формами, а самим способом формообразования,связями отдельных элементов формы между собой. Отсюда и следуетпреимущественное использование тех или иных форм в конкретном художественномстиле. Чаще всего стиль определяют как «систему внутренних связей» между всемикомпонентами творческого процесса: пространство, время, объем, плоскость, цвет,линия, фактура. Часто стиль называют “соразмерностью художественноговыражения”, целесообразностью, подчеркивая его структурообразующие функции. Вкаждом сложившемся, “состоявшемся” художественном стиле достигается некотороеидеальное для данной ситуации соотношение исторического содержания и конкретнойформы. В философском смысле стиль предполагает, хотя бы теоретически,достижение некоего идеала совершенного бытия, воплощения искусства в жизни,гармонии художественного воображения и реальности. Стиль творит композицию какформу согласия души художника и окружающего его мира.
Художественные стилинеразрывно связаны с развитием творческой личности художника. Каждый художник,а тем более великий мастер, “сам по себе стиль” и одновременно так или иначесоотнесен со стилями своей эпохи. А “стили эпохи”, в свою очередь, естьрезультат творческой активности многих индивидуальностей.
Стиль – это единствохудожественных приемов, характерное для отдельного произведения или всеготворчества писателя, для целого литературного течения или литературной эпохи.Стиль помогает понять, что явление связано с творческим преобразованиемдействительности, с единым способом обработки того материала, которымрасполагал художник перед началом работы.
Для того чтобыразобраться в стиле писателя, надо присмотреться к тому, как преобразуются позаконам этого стиля язык, предметный мир, житейские и исторические события, мирабстрактных истин и суждений, нравственно-психологический мир человека.Резоннее всего начинать с языка, поскольку отпечаток стиля здесь всегоотчетливее. Стиль – это реальная и значительная ценность, высокая степеньсовершенства, достигаемая немногими мастерами. В творческой судьбе художникастиль не просто рабочий инструмент, но и своеобразный компас. Писатель ищетстиль, отвечающий теме, но и сам стиль, развиваясь и набирая силу, помогаетписателю находить новые решения, выходить на новый материал, на новые, свежиетемы.
Замечено, что в историимирового искусства закономерно чередуются стили гармоничные, законченные,внутренне мотивированные и стили дисгармоничные, резко контрастные, тяготеющиек немотивированным, парадоксальным приемам.
Для дальнейшей работы необходимодать понятия некоторых направлений в английском искусстве и литературе конца ХIХ века (время, когда жил и творилОскар Уайльд), представителем которых являлся Оскар Уайльд.
Эстетизм (англ. aesthetic movement) – направление в английскомискусстве и литературе, представленное писателем, теоретиком и историкомискусства Уолтером Пейтером и группой поэтов и художников, теоретиковлитературы и искусства – Артуром Саймонсом, Обри Бёрдсли, Эрнестом Даусоном,Джоном Дэвидсоном, Оскаром Уайльдом и др. Они отвергли моральное начало вэстетике, провозгласив доктрину «Искусства для искусства», утверждавшуюсамодостаточность искусства, излишнесть для него моральных или политическихцелей, отрицавшую прагматическое начало искусства, его пользу. Пейтер писал о«жажде красоты, любви к искусству ради искусства» и обосновывал принципсубъективизма в художественной критике, убежденный, что представление опрекрасном всегда субъективно, объективный критерий просто не существует.Задача критика – выразить свои личные впечатления от произведения искусства, недавая ему оценку и не включаясь в полемику. Пейтер непосредственно предваряетэстетизм и в том, что произведение искусства ценно для него прежде всегоформальным совершенством, виртуозностью отделки; высший род искусства, с еготочки зрения, — музыка, и всякое художественное произведение должно стремитьсяк музыкальности.
Программные тезисыэстетизма: искусство безразлично к нравственному и безнравственному, оно вышежизни и может иметь мораль в качестве прислужницы, но само никогда не станет ееслужанкой, ибо принципы искусства вечны, тогда как принципы морали меняются стечением времени. Английские эстеты выступали против устоев респектабельногообщества, против самодовольной идеологии викторианства, резко критиковалиматериализм и реалистическую эстетику как его порождение, пренебрежительноотзывались о классиках реализма, считая их метод «поверхностным», осободоставалось вульгаризированным формам материализма – позитивизму, социальномударвинизму – философской основе натурализма. Кредо эстетизма – преображениепорока в эстетически прекрасное, расцениваемое как высшая магия искусства, какочарование откровенности, безумие храбрости, открывающей двери, как намеренновиртуозный скандал. Уайльд – центральная фигура эстетизма, вызвавшая восторгиподлинных ценителей и бурю негодования фанатичных охранников старых заветов,знаменует собой крупный скандал в английской литературе, искусстве, морали.Парадоксы Уайльда эпатировали общество, инспирировали скандал и служили дляхудожника стимулом творчества. Для понимания природы эстетизма и его историиособенно важно творческое взаимодействие Бёрдсли (его иллюстрации вызвали бурюнегодования против художника) с Уайльдом. Несмотря на то, что все 16 рисунковБёрдсли к драме «Саломея» (1893) самостоятельны и не связаны с текстом, труднонайти более точный, столь экспрессивно передающий красоту извращенного,безобразного, комментарий к духу и стилю Уайльда. Важную роль в философииэстетизма играл идеал сильной аморальной личности, которой «все дозволено». Этоочевидно в философии наслаждения, проповедуемой лордом Генри и реализуемойДорианом Греем в романе «Портрет Дориана Грея» Уайльда. Своеобразие эстетизма втом, что он порочен, но «не греховен», находясь в сфере интеллектуально-чувственных,демоничных соблазнов, вне рамок обыденной морали, в сфере искусства, гдедозволенное и недозволенное диктуется самовластной волей гения и подчиняетсясуду эстетических законов. С точки зрения христианской морали он просто внезакона.
Мысль о зле приняла ввоображении приверженцев эстетизма причудливые формы и образы, утонченнаяизвращенность сочеталась со сладострастием и мистицизмом.
Эстетизм сыграл свою рольв борьбе с натурализмом, выявив преимущества художественного вымысла, воображенияи мастерства художника перед копией жизни.
Также творчество Уайльдабыло подвержено декадентскому влиянию, царившему в искусстве конца ХIХ века.
Декаданс (франц. decadence от лат. decadentia – упадок) – общее название кризисных, упадочных, пессимистических,деструктивных настроений в искусстве. Декаданс отмечается в переходные эпохи,когда один крупный исторический стиль ухе исчерпал себя, а другой еще неродился. Поэтому декаданс не художественное явление (в нем отсутствуетцелостность стилистических признаков), а духовное состояние, определенноемироощущение. Это образ жизни, стиль поведения, а не искусства. Вместе с тем,декадентские настроения – эстетизация увядания, упадка, бледных грез, вялыхэмоций и мрачных, тревожных фантазий.
Пристрастие Уайльда ктщательному описанию костюмов говорит о его приверженности дендизму.
Дендизм (англ. dandyism) – культурное и эстетическое явлениеконца ХVIII-ХIХ веков, нашедшее широкое отражение в художественнойлитературе и публицистике. Возникновение дендизма связано с именем ДжорджаБраммелла (1778-1840), совершившего переворот в истории европейского костюма.
Некоторые черты раннегодендизма — индивидуализм и скептицизм, утонченная ирония, острый интерес кпроблеме создания и демонстрации собственной индивидуальности, ориентация наэстетику искусственности, уравнивание понятий «быть» и «казаться». Дендизмвыразил основные тенденции культуры того времени, когда на смену уверенности всуществовании установленного свыше, раз и навсегда определенного порядка приходитне только чувство свободы, но и ощущение хаоса, неопределенности социальных инравственных норм. Дендизм окончательно стал фактом литературы и эстетики.Развитие дендизма было связано с творчеством авторов второй половины и рубежа ХIХ-ХХ веков – Бодлера, Уайльда.
Глава 2. Стилистический анализ романа Оскара Уайльда«Портрет Дориана Грея»2.1 Стиль написания и особенность изобразительных приемовромана «Портрет Дориана Грея»
«Портрет Дориана Грея»написан в эстетическом стиле. Детали отличаются изысканностью и манернымизяществом. Роман начинается словами: «The studio was filled with the rich odour of roses, andwhen the light summer wind stirred amidst the trees of the garden there camethrough the open door the heavy scent of the lilac, or more delicate perfume ofthe pink-flowering thorn». Три вида цветов: розы (roses),сирень (lilac) и шиповник (pink-flouring thorn); и три синонима слова «запах», «аромат»: «odour», «scent», «perfume»- с первых же строк дают представление об изяществе слога автора и его тяге ковсему утонченному и красивому. Но дело не в трех запахах, а в том, с какойизящной простотой они поданы – автор использует прием градации, цепь членов спостепенным нарастанием или убыванием значимости, — сначала «rich odour», затем «heavy scent», а подконец «more delicate perfume» — это градация от сильного к слабому.
Страсть Дориана Грея кдрагоценным камням изображена следующим образом: «He loved the red gold of the sunstone, and the moonstone`s pearly whiteness, and the broken rainbow of the milky opal.» — автор использует троекратную конструкцию вперечислении, употребляет красочные метафоры “pearly whiteness”, “broken rainbow”, “milky opal”.
Очень часто в романевстречается детальное изящное описание костюмов. Вот как, например, Дориан Грейописывает Сибилу Вэйн: «When she came on in her boy`s clothes she was perfectly wonderful. She wore a moss-coloured velvetjerkin with cinnamon sleeves, slim brown crossgartered hose, a dainty littlegreen cap with a hawk`s feather caught in a jewel, and a hooded cloak linedwith dull red. She had never seemed to be more exquisite.» В этом примере отчетливо виднычерты дендизма, уравнивание понятий «быть» и «казаться».
Очень часты упоминанияроскошных вещей в повседневной жизни персонажей – это также дань изящномустилю, дендизму и эстетизму.
«She had all the delicate grace of that Tanagra figurine that you have in your studio», — автор использует сравнение, приравнивая СибилуВэйн к изысканной статуэтке, употребляет эпитет “delicate” для того, чтобы дать читателюпредставление о том впечатлении, которое произвела на Дориана девушка.
Вместо того чтобы написать«…the (…) ticking of the clock…», автор непременно вставляет «…the (…) ticking of the Louis Quatorze clock…», вместо «…placed the book on the littletable…» он пишет «…placed the book on the little Florentine table». Автор вставляет неважные для фабулыромана, но совершенно необходимые для его стиля детали, без которых бы онутратил свое изящество и утонченность. Именно при помощи этих деталей автор нина секунду не дает забыть, что все вокруг его персонажей изысканно и красиво.Все это имеет вполне определенную цель: описать утонченность обстановки, вкоторую помещен его герой, и его дендистские вкусы.
К тому же предметный мирстановится одним из способов передачи эстетической оценки действительностиповествователем. Эпитет «exquisite» (изысканный) встречается в романе десятки раз и является одним из самыхчастотных. Во всех описаниях, строго говоря, нет ничего невероятного, ноэкзотичность описываемых предметов и явлений очевидна и более того –поразительна, как поразительны вариативность этой экзотики и то место, котороеона занимает в тексте книги. К примеру, слово «beauty» (красота) и производное от него «beautiful» (прекрасный) встречаются в тексте98 раз, слова синонимического ряда «delightful», «marvellous», «fascinating», «wonderful», «charming», «subtle», «refined»,«picturesque» — в общей сложности 258 раз; вкниге находим 39 наименований драгоценных камней, 23 наименования музыкальныхинструментов, включая весьма редкие.
В книге очевидна экзотикаизобразительных приемов; именно в этом проявляется и своеобразие эстетизма каклитературного течения, и индивидуальность Уайльда как художника слова. Такогорода экзотика заметна в описаниях вполне, казалось бы, реалистических, лишенныхкаких бы то ни было примет фантастики; это, можно сказать, экзотиканевымышленного.
Проявляется она вупотреблении наименований изысканных цветов, запахов, драгоценностей и т.д.; сподобной «изысканностью» читатель уже встречался в уайльдовских новеллах конца1880-х годов, в романе удельный вес ее резко возрастает. Уже в первых абзацахпервой главы «Портрета Дориана Грея» дает себя знать стремление автора к передачеразнообразных запахов, цветов и звуков; при этом осознанное тяготение кизображению изысканному заставляет прозаика тщательно выверять значенияразличных слов, принадлежащих одному синонимическому ряду.
Вот, например, некоторыемикрообразы, дающие понятие об экзотике изобразительных приемов. «..the gleam of thehoney-sweet and honey-coloured blossoms of a laburnum, whose tremulous branchesseemed hardly able to bear the burden of a beauty so flame-like as theirs; andnow and then the fantastic shadows of birds in flight flitted across the longtussore-silk curtains that were stretched in front of the huge window,producing a kind of momentary Japanese effect… The sullen murmur of the beesshouldering their way through the long unmoun grass, or circling withmonotonous insistence round the dusty gilt horns of the straggling woodbine,seemed to make the stillness more oppressive.» Сочетание в одном отрывке таких выражений как “gleam”, “honey-sweet”, “honey-coloured”, “tremulousbranches”, “burden of a beauty”, “flame-like”, “fantastic shadows”, “inflight”, “flitted across”, “momentary Japanese effect”, “murmur of the bees”,“circling with monotonous insistence”, “dusty gilt horns”, “stragglingwoodbine” создает эффектизящной красотыи движения в тишине (stillness), в неподвижной траве (long unmown grass). Автор тщательно изображает образы цветов, пчел, птиц –подвижных на фоне неподвижного.
«The windshook some blossoms from the trees, and the heavy lilac-blooms, with theirclustering stars, moved to and fro in the languid air.» — автор метафорично называет цветкисирени звездочками (stars).
Изображение цветовявляется отличительной особенностью творчества Уайльда, выражавшего такимобразом свою тягу к прекрасному.
Экзотика невымышленногонапоминает о себе и в изображении интерьера, будь то гостиная, библиотека илиоранжерея.
Например, в описании библиотеки лорда Генри фигурируют «a luxurious armchair», «a charmingroom», «panelled wainscotting of olive-stained oak», «cream-coloured frieze»,«silk long-fringed Person rugs», «a statuette by Clodion», «a copy of «Les CentNouvelles», bound for Margaret of Valois by Clovis Eve», «large blue chinajars» — атрибуты роскошии изящества.
Особенно богатаэкзотическими описаниями одиннадцатая глава романа, где повествуется о довольнодлительном периоде жизни героя. Начинается эта экзотичность уже в первом абзаце.
«He procuredfrom Paris no less than nine large-paper copies of the first edition, and hadthem bound in different colorous, so that they might suit his various moods andthe changing fancies of the nature over which he seemed, at times, to havealmost entirely lost control.»
Далее говорится о том,как Дориан изучал действие различных запахов и секреты изготовления самыхизысканных ароматов. В тот же ряд попадают изощренные музыкальные увлечениягероя и его коллекция уникальных музыкальных инструментов, страсть к редкостнымдрагоценным камням и интереснейшим легендам о них.
Что касаетсяповествовательной манеры Уайльда-романиста, то она весьма традиционна ираспространена в литературе ХIХвека: автор ведет свой рассказ от третьего лица и, если не принимать вовнимание короткое предисловие, в романе он объективирован. «To reveal art and concealthe artist is art`s aim .» Этот тезис, заявленный в предисловии, получает в самом романе воплощение.Однако здесь Уайльд отнюдь не оригинален, в этом требовании он близок к своимантиподам в эстетике – натуралистам. Словом, ни пространственно-временнаяорганизация, ни метод повествования сами по себе еще не передают своеобразиеуайльдовского эстетизма.
Уайльд умело используетразличные стилистические приемы, которые придают его стилю изящество, аповествованию образность и метафоричность.
Например, очень частоавтор использует прием сравнения с целью более точно охарактеризовать предметили явление: “The dim roar of London was like the bourdon note of a distant organ.” “Talking to him was like playingupon an exquisite violin.” “Then it became louder,and sounded like a flute or a distanthautbois.” “ She makes them as responsive as a violin.” В приведенных выражениях Уайльдприбегает к сравнению с музыкальными инструментами. Далее даны примерысравнения с цветами и сравнение самих цветов, что особенно характерно дляОскара Уайльда. “The tulip-beds across the road flamed like throbbing rings of fire.”“His nature had developed like a flower, had borne blossoms of scarlet flame.”“Her hair clustered round her face like dark lives rounda pale rose.” “The huge sunlight flamed like amonstous dahlia with petails of yellowfire.” “A faint blush, like the shadow of arose in a mirror silver, came to hercheeks.” “Her body swayed, while she danced, as a plant swaysin the water.” “The curves of her throat were the curvesof a white lily.” “She trembled all over, and shooklike a white narcissus.” “She flung herself at hisfeet, and lay there like a trampled flower.”
Произведение пронизанометафорами с использованием драгоценных металлов, камней, цветов, птиц изверей. Пример некоторых из них: “Don`t squander the gold of your days...” – “gold”ассоциируется с богатством, что приравнивает оставшиеся дни молодости кбогатству. “...as though it were sweeter than honey to the red petals of her mouth...” – “sweeter”употреблено метафорично в значении «приятно», метафора “the red petals of her mouth” означает «губы», она придает выражениюэкспрессивность и красочность, создает яркий образ. Следующему описаниюметафора также придает объемность и выразительность “...lights were still burning from three flickering jets: thin blue petals of flame they seemed, rimmed with white fire.” – здесь “petals” употреблены в значении «язычков пламени», применение оксюморона “rimmed with white fire” позволяет писателю дать более точное описание. Вследующих предложениях автор употребляет слова в их метафоричном значении. “Gold” означает «золотой цвет волос», “red and white roses” обозначают «румянец и белизну кожи». “My heart shall never be put under thier microscope.” – эта метафора основана наассоциации микроскопа (microscope) с пристальным и тщательным изучением и сердца (heart) с тайными чувствами и мыслями человека. Другимисловами Бэзил Холлуорд хотел сказать, что его чувства не должны стать предметомдля всеобщего рассмотрения и изучения. Модальный глагол “shall” наделяет высказывание категоричностью.Пример развернутой метафоры в диалоге из третьей главы:
«I`ll backEnglish women against the world, Harry,» said Lord Fermor, striking the tablewith his fist.
«The bettingis on the Americans.»
«They don`t last,I am told,» muttered his uncle.
«A longengagement exhausts them, but they are capital at a steeplechase. They take thingsflying. I don`t think Dartmoor has a chance.»
“They don`tlast” – (они не выносливы) – в этом предложении и в следующем: “A long engagement exhausts them,but they are capital at a steeplechase.” (на длинных дистанциях они скоро выдыхаются, но на коротких,с препятствиями, им нет равных) выражения взяты из спортивного словаря(скачки). Это дает представление о том, что разговор ведется в довольно-такинепринужденной манере. Рассуждение о женщинах как о скаковых лошадях, основанона ассоциации брака с забегом, как не всякая лошадь может участвовать вскачках, так не всякая женщина выдержит брак. Диалог производит общее цинично-ироничноевпечатление, он остроумен и образен.
Общеизвестное суждениеписателя о том, что свой гений он вложил в искусство разговора, а впроизведения – только свой талант, нередко вспоминается и при чтении романа.Наряду с чисто повествовательными фрагментами (такова, к примеру, всяодиннадцатая глава), заметное место в тексте занимает и диалог.
Для специалиста полингвистике диалог в романе Уайльда, вероятно, может представить специальныйинтерес в нескольких аспектах, в том числе и типологическом: на материале«Портрета Дориана Грея» можно попытаться классифицировать разновидностидиалога, включенного в художественно-прозаический текст. Есть диалог, состоящийиз пространных тирад его участников, как, например, диалог лорда Генри, ДорианаГрея и Бэзила Холлуорда из шестой главы, где лорд Генри формулирует теориюгедонизма, приверженцем которой был Уайльд.
«Pleasure isthe only thing worth having a theory about,» he answered, in his slow,melodious voice. «But I am afraid I cannot claim my theory as my own. Itbelongs to Nature, not to me. Pleasure is Nature`s test, her sign of approval.When we are happy we are always good, but when we are good we are not alwayshappy.» Уайльдиспользует прием олицетворения, говоря о природе “Nature”, как о живом существе, которое может чем-то владеть,испытывать человека и одобрять или не одобрять его.
«Ah! But whatdo you mean by good?» cried Basil Hallward.
«Yes,» echoedDorian(…), «what do you mean by good, Harry?»
«To be good isto be in harmony with oneself,» he replied (…). «Discord is to be forced to bein harmony with others. One`s own life – that is the important thing. As forthe lives of one`s neighbours, if one wishes to be a prig or a Puritan, one canflaunt one`s moral views about them, but they are not one`s concern. Besides,Individualism has really the higher aim. Modern morality consists in acceptingthe standard of one`s age. I consider that for any man of culture to accept thestandard of his age is a form of the grossest immorality.» Здесь автор тоже использует приемолицетворения — индивидуализм “Individualism” употребляется в роли живого существа, преследующего какую-либо цель.
Есть диалог – обменкраткими репликами с очень лаконичными авторскими пояснениями. Таков, например,диалог из третьей главы, происходивший за завтраком у леди Агаты.
«Perhaps,after all, America never has been discovered,» said Mr. Erskine; «I myselfwould say that it had merely been detected.» Фраза представляет интерес потому, что Уайльдиспользует разницу в лексических значениях двух глаголов “discover” (обнаружить, открыть, узнать) и “detect” (обнаружить, заметить). Этим онподчеркивает, насколько Америка непонятна и чужда для английского общества, онабыла найдена, но не была раскрыта.
«Oh! But I have seen specimens of the inhabitants(использование приема перифраза,описание того, что можно сказать одним словом, — вместо “ladies” герцогиня говорит “specimens of the inhabitants”, что позволяет подчеркнуть еепрезрение к предмету разговора),» answered the Dushess, vaguely. «I must confess that most of them are extremely pretty. Andthey dress well, too. They get all their dresses in Paris. I wish I couldafford to do the same.»
«They say thatwhen good Americans die they go to Paris,» chuckled Sir Thomas, who had a largewardrobe of Humour`s cast-off clothes. Уайльд использует прием метафоры. Слово “wardrobe” вызывает ряд ассоциаций, в томчисле – хранилище запаса одежды, откуда по мере надобности достается тот илииной предмет туалета. “Cast-off clothes” – обноски вызывает ассоциацию неактуальности,избитости, старости. Таким образом, выражение “...a large wardrobe of Humour`s cast-off clothes” говорит о том, что шутки сэра Томаса устарели ивсегда одни и те же, и он использует их по мере необходимости, словно достаетиз шкафа.
«Really! Andwhere do bad Americans go to when they die?» inquired the Dushess.
«They go to America,» murmured Lord Henry.»
Встречается и диалог сминимальным включением авторской речи, приближающийся к драматическому. Дляпримера возьмем диалог лорда Генри, герцогини Монмаут и Дориана в семнадцатойглаве.
«You don`tlike your country, then?» she asked.
«I like it.»
«That you maycencure it the better.»
«Would youhave me take the verdict of Europe on it?» he inquired.
«What do theysay of us?»
«That Tartuffe has emigrated to England and opened a shop.» — использование приема аллюзии (ссылка впроизведении на другие литературные, исторические или мифологические факты ) приупоминании имени Тартюфа – известного персонажа Мольера. Под Тартюфом авторподразумевает двуличного человека, прикрывающего свои пороки разговорами облагочестии. В высказывании использована метафора. Выражение “...opened a shop...” вызывает ассоциации с распространениемкакого-либо товара, в комбинации с именем Тартюфа это выражение говорит ораспространении лицемерной добродетели.
«Is it yours,Harry?»
«I give it toyou.»
«I could notuse it. It is too true.»
«You need notbe afraid. Our countrymen never recognise a description.»
«They arepractical.»
«They are morecunning than practical. When they make up their ledger, they balance stupidityby wealth, and vice by hypocrisy.» — автор использует эпитеты, выражающие оценкуи субъективное отношение к обществу – “cunning”, “stupidity”, “vice”,“hypocrisy”.
Даже если в главе(например, в одиннадцатой) совершенно нет диалога, то и это явлениевоспринимается как прием или точнее – «минус прием».
Остроумные диалоги вкниге отнюдь не самоцельны, и в своей совокупности, и во взаимосоотнесении ссюжетом романа выполняют важнейшую смысловую и художественную функции.
Диалог в прозе Уайльда нераспадается на отдельные афоризмы, — мысли, выраженные в предельно сжатой истилистически совершенной форме, — а является органическим компонентомхудожественного целого, крайне важным для выяснения пафоса произведения,идейных позиций его автора.
Часто в произведениивстречается прием аллюзии – особой разновидности метафоры. Аллюзия – краткаяссылка на какой-либо литературный, исторический или мифологический широкоизвестный факт. Автору нет надобности объяснять, что он имеет в виду,подразумевается, что читатель достаточно образован, чтобы понять аналогию междуобсуждаемой в произведении темой и упомянутым фактом.
Вот примеры некоторыхаллюзий из произведения. “Ah! Here is the Dushess, looking like Artemis in a tailor-madegown.” Артемида (Artemis) в греческой мифологиибогиня-покровительница животных и охоты. При данной аллюзии можно предположить,что герцогиня была одета для охоты и выглядела величественно как гордая богиня.“I must keepan opportunity for retreat.” – “In the Parthian manner?” Парфянская стрела – замечание, фразаи т.п., приберегаемое к моменту ухода. Лорд Генри сравнивает намерениягерцогини с тактикой парфян. “Greek meets Greek” – аллюзия, означающая битву равныхпо силе противников, сказана лордом Генри в отношении словесной битвы герцогинис ее мужем.
Для стиля романахарактерна парадоксальность. Парадокс – (греч. paradoxos – неожиданный) – суждение, расходящеесяс общепринятым, традиционным мнением. Этим свойством отличаются и сюжетныеситуации, и речь персонажей. Герои говорят парадоксами. Многие парадоксальныесуждения в романе направлены против лицемерной морали и других социальныхявлений английской жизни. Бэзил Холлуорд говорит, например: «Ther is hardly a single person in the House of Common worth painting; though many of them would be the better for a little whitewashing.» — автор использует эффектполисемии, т.к. слово “whitewashing” имеет кроме основного значения (побелить, замазать) еще идополнительное фигуральное (обелить, «замазать»), что означает, что членыПалаты Общин не только неживописны внешне, но еще часто обладают запятнаннойрепутацией.
В самом романеопределяется отношение парадокса к жизненной правде: «The way of paradoxes is the way of truth. To test Reality we must see it on the tight-rope. When theVerities become acrobats we can judge them.» Здесь Уайльд снова использует прием олицетворения, наделяядействительность “Reality” и добродетели “Verities” способностями акробатов. Такжездесь используется прием метафоры, когда автор в парадоксах видитдействительность, балансирующую на канате. Принцип переноса по сходству основанна сравнении акробата с действительностью. Как акробат достаточно гибок длятого, чтобы ходить по канату, так и действительность достаточно гибка для того,чтобы быть парадоксальной, т.е. противоречивой. Было бы напрасной затеейвыводить из этой фразы сокровенные взгляды мистера Эрскина – фигуры, совсемнезначительной для понимания романа. В уста эпизодическому персонажу авторвкладывает свою мысль: парадокс является специфической формой изложения иобоснования своих позиций.
Слово «парадокс» впервыеупотребляется в романе во второй главе: Дориан понимает, что речи лорда Генринамеренно парадоксальны, афоризмы циничны. Вот некоторые примеры: «It is only shallow people who donot judge by appearances». «I can sympathise with everything, exept suffering».«Being natural is simply a pose». «The only difference between a caprice and alife-long passion is that the caprice lasts a little longer». «Conscience andcowardice are really the same things… Conscience is the trade-name of thefirm». «One should never make one`s debut with a skandal. One should reservethat to give an interest to one`s old age». «The body sins onse, and has donewith its sin, for action is a mode of purification… The only way to get rid ofa temptation is to yield to it». – прием метонимии (упоминание части вместоцелого) в выражении “...the body sins...” слово «тело» подразумевает человека. «The only things one never regrets are one`s mistakes».«Nowadays people know the price of everything, and the value of nothing». Здесь автор использует разницулексических значений двух слов-синонимов “price” (цена) и “value” (ценность), для того чтобы изящно подчеркнуть поверхностность взглядованглийского общества. «Dorian is far too wise not to do foolish things now andthen».
Есть в романе и несколькопарадоксальных замечаний о самом лорде Генри. Вот что говорит Бэзил Холлуорд лорду Генри: «You are an extraordinary fellow.You never say a moral thing, and you never do a wrong thing. Your cynism issimply a pose.» «You like everyone; that is to say you are indifferent toeveryone.» «You are much better than you pretend to be.»
Элементы критицизма,заключенные в парадоксах Уайльда, отметил М. Горький в письме К. Чуковскому:«Вы неоспоримо правы, когда говорите, что парадоксы Уайльда – «общие местанавыворот», но не допускаете ли Вы за этим стремлением вывернуть наизнанку все«общие места» более или менее сознательного желания насалить мистрис Грэдис,пошатнуть английский пуританизм? Мне думается, что такие явления, как Уайльд иБ. Шоу, слишком неожиданны для Англии конца XIX в., и в то же время они вполне естественны, — английское лицемерие — наилучшее организованное лицемерие, и полагаю, чтопарадокс в области морали – очень законное оружие борьбы против пуританизма».Оскар Уайльд возглавлял в Англии эстетизм как литературное течение. Отобыденной жизни, где царит несправедливость, писатель отстранялся, уходил вобитель красоты, абсолютизированной им. Уайльд обнаружил в своем творчественежелание следовать реализму. Он утверждает, что действительность подражаетискусству. Тем самым он ставит искусство выше жизни, предпочитает жизни красотупроизведений искусства.
Парадоксальноеутверждение Уайльда о том, что творчество – это искусство лжи, выражает сутьего эстетской гедонистической поэзии.
литературныйобраз уайльд грей
2.2 Основные идеи романа. Образы главных героев, их языковоевоплощение в произведении
 
Выдвигая культ красоты вкачестве антипода повседневной пошлости, которую он не приемлет, Уайльд вместес тем лишает красоту нравственного и в связи с этим отходит от реальности,отрицает необходимость познания ее, тем самым он впадает в эстетство, аморализми декадентство. Он изрекает афоризмы, в которых проповедуются сомнительныеценности, релятивские и аморальные идеи.
Связывая идею красоты страгическим, он часто обращался к трагическим мотивам в своих произведениях.
Противоречия во взглядахУайльда обнаруживаются особенно рельефно в его романе «Портрет Дориана Грея».Писатель строит образы, сюжетные эпизоды в соответствии со своими излюбленнымиэстетскими представлениями: искусство выше жизни, наслаждение важнее всего,красота превыше морали. Однако система образов и развитие сюжета раскрываютложность этих людей. Динамика сюжета преодолевает статику отдельных эпизодов ипо сути дела опровергает всю программу эстетизма и гедонизма, импонирующуюавтору.
Сюжет этого произведения,включающий фантастический элемент, который можно определить по егопротивоположности реальному и существующему, последовательно дискредитируетпоклонение красоте, лишенной одухотворенности и нравственности.
История Дориана Греяявляется осуждением индивидуализма, эстетской бездуховности и гедонизма.Объективный смысл романа, по существу, выражен в словах «…что пользы человекуприобрести весь мир, если он при этом потеряет собственную душу?».
Что касается образовглавных героев, то в центре образной системы романа находится образ портрета. С ним читатель встречается в первойглаве «In the centre of theroom, clamped to an upright easel, stood the full-length portrait of a youngman of extraordinary personal beauty…», тогда как с самим Дорианом Греем – всего лишь во второй главе.
«It is yourbest work, Basil, the best thing you have ever done».
«It wascertainly a wonderful work of art, and a wonderful likeness as well».
«It is thefinest portrait of modern times».
«It is one ofthe greatest things in modern art».
«…the finestpiece of work I have ever done…»
Постоянное употреблениепревосходной степени сравнения прилагательного «the best», «the greatest», «the finest» — лучше всякого подробного описания (которого, кстати,в романе нет) дает понять, что портрет – прекрасен и безупречен. Но закрасотой, по мысли Уайльда, всегда скрывается трагическое.
Так, не успел БэзилХоллуорд его закончить, как портрет своей безупречной красотой вызвал бурюотрицательных эмоций в Дориане.
«I am jealousof everything whose beauty does not die. I am jealous of the portrait you havepainted of me. Why should it keep what I must lose? Every moment that passestakes something from me, and gives something to it. Why did you paint it? It willmock me some day – mock me horribly!» Ярко выраженная эмоциональность отрывка обеспечиваетсяупотреблением слова “jealous”по отношению к неодушевленному предмету, что одновременно подчеркивает глубинупереживаний Дориана и придает портрету некую одухотворенность, своими словамиДориан словно бы приравнивает портрет к некоему живому существу, способному вбудущем над ним издеваться. “It will mock me some day – mock me horribly!” говорит Дориан, используяэмфатическое повторение, позволяющее сделать акцент на слове “mock”.
А другие слова ДорианаГрея предадут портрету новое фабульное значение – он станет зеркалом душиДориана Грея.
«On, if itwere only the other way! If the picture could change, and I could be alwayswhat I am now!»
В этих словах имеет местоначало конфликта, события, знаменующего начало развития действия, — этот моментможно считать завязкой (knotting) сюжета.
В седьмой главе, придядомой после разрыва с Сибилой Вэйн, Дориан замечает первые изменения в своемпортрете.
«…the faceappeared to him to be a little changed. The expression looked different. Onewould have said that there was a touch of cruelty in the mouth.»
В этой же главе авторраскрывает нам новое значение портрета Дориана. «It held the secret of his life, andtold his story… For every sin that he committed, a stain would fleck and wreckits fairness. (…) The picture, changed or unchanged, would be to him thevisible emblem of conscience.»
В восьмой главе Дорианпо-другому постигает значение портрета.
«...therewould be a real pleasure in watching it. He would be able to follow his mindinto its secret places. This portrait would be to him the most magical ofmirrors. As it had revealed to him his own body, so it would reveal to him hisown soul. And when winter came upon it, he would still be standing on the vergeof summer. When the blood crept from its face, and left behind a pallid mask ofchalk with leaden eyes, he would keep the glamour of boyhood. Not one blossomof his loveliness would ever fade. Not one pulse of his life would ever weaken.Like the gods of the Greeks, he would be strong, and fleet, and joyous. Whatdid it matter what happened to the coloured image on the canvas? He would be safe.That was everything.» Отрывок насыщенстилистическими приемами. Например,использование метафоры “...to follow his mind into its secret places”, основанной на ассоциации разума с потайнымиместами, говорит о том, что Дориан не до конца разобрался в своих мыслях ипобуждениях, что многое в собственных мыслях остается для него тайной, словнобы его мысли прячутся от него в местах, неизвестных ему. Употребление “mirror” по отношению к изменяющемусяпортрету также метафорично, т.к., поглядев на перемены в портрете, Дориансможет узнать о переменах, произошедших в его душе, так же, как любой человекможет узнать о переменах в своей внешности, поглядевшись в зеркало. Авториспользует прием антитезы, противопоставляя тело (body) и душу (soul), чтобы продемонстрировать всеобъемлющее действие портрета на Дориана.Далее автор применяет широко известную метафору, используя зиму (winter) для обозначения старости, весну награни лета (spring trembles on the verge of summer) – для юношества в пору возмужания. Далее дляописания постаревшего лица портрета автор использует развернутую метафору,называя лицо бледной маской из мела (pallid mask of chalk) с глазами из свинца (leaden eyes). Автор прибегает к метафоре (Not one blossom of his loveliness would ever fade.), подразумевая под неувядающими бутонами прелестикрасоту Дориана, которая никогда не исчезнет. Автор использует сравнение сгреческими богами (Like the gods of the Greeks, he would be strong, and fleet, and joyous.), что придает стилю возвышенность, также в этомпредложении использован прием экспрессивного повторения союза «and» при перечислении качеств, которымибудет обладать Дориан, для того, чтобы подчеркнуть их одновременность, ипорядок, в каком они приходили на ум Дориану. С той же целью используется приемповторения в двух предыдущих предложениях (Not one blossom of his loveliness would ever fade. Not one pulse of his life would ever weaken.) Можно увидеть некое отчуждениеДориана от своего портрета, когда Дориан в мыслях называет его “coloured image”. В общем, данный отрывок говорит о том, что Дориан,справившись с потрясением после обнаружившихся изменений в портрете, довольноцинично и положительно воспринял то, что отныне не он, а его портрет будетнести на себе бремя его, Дориана грехов
Следующее упоминание обизменениях в портрете можно найти в одиннадцатой главе, когда в течение несколькихлет Дориан, предаваясь порокам, но, не меняясь внешне, экзаменовал свойпортрет.
«…he…stand,with a mirror, in front of the portrait that Basil Hallward had painted of him,looking now at the evil and the aging face on the canvas, and now at the fairyoung face that laughted back at him from the polished glass.» Автор не говорит: глядел то напортрет, то на себя в зеркале. Он именно использует выражения “ face on the canvas” и “ face...from the polished glass” для того чтобы показать, что ни одно из этих лицнельзя по-настоящему назвать лицом Дориана, так же как и нельзя сказать, чтоэто не были его лица. Автор использует прием антитезы, противопоставляя “evil and aging face “ и “fair young face”.
«On his returnhe would sit in front of the picture, sometimes loathing it and himself, butfilled, at other times, with that pride of individualism that is half thefascination of sin, and smiling, with secret pleasure, at the misshapen shadowthat had to bear the burden that should have been his own.» — автор использует метафоричное выражение “bear the burden” в значении того, что портретнесет на себе бремя старости, так же автор использует оксюморон“fascination of sin”.
Портрет из«прекраснейшего произведения искусства» (the finest piece of work) превратился в «уродливую тень» (the misshapen shadow).
В четырнадцатой главепосле убийства Дорианом Греем своего друга художника Бэзила Холлуорда на рукахчеловека с портрета появляется кровь.
«What was thatloathsome red dew that gleamed, wet and glistering, on one of the hands, asthrough the canvas had sweated blood?» — автор использует сравнение “as through the canvas had sweated blood” для того чтобы создать более яркий образ.
В последней двадцатой главе после того, как Дориан решил уничтожить портрет, тот из изображения «отвратительного человека» (the thing was loathsome – more loathsome, if possible,than before…- употребление эмфатического повторения с целью подчеркнуть уродство) вновь преобразился в портрет красивого юноши (a splendid portrait of theirmaster…in all the wonder of his exquisite youth and beauty), а уродливым человеком стал мертвыйДориан Грей.
Фабульный мотивдвойничества, использованный Уайльдом, представляет собой своеобразнуюконкретизацию общего тяготения к гротеску. Мотив двойничества явилсяопределенным художественным результатом раздумий о гармонии, о целостностичеловеческой личности, в значительной мере переместившейся из мира реального всферу идеального. Эти вопросы занимали многих английских эстетов и художниковконца ХIХ века.
В «Портрете Дориана Грея»страшным двойником главного героя становится его портрет. Сам Дориан вдвенадцатой главе образно называет портрет своим «дневником» (diary). Первый сигнал нарушенияцелостности человеческой личности слышен в вопросе, который задает во второйглаве Холлуорду лорд Генри Уоттон: «Before which Dorian? The one who is pouring out tea forus, or the one in the picture?» Впоследствии время оставляет свои заметки на портрете, а нена модели. Происходит, по сути, раздвоение личности: герой проживает своюжизнь, а «регистрируется» она на портрете, где отражаются душевные сдвиги,страсти и пороки живого человека. Каждому из этих двойников отведена своястатика и своя динамика; в раздельном существовании они как бы взаимнодополняют друг друга. Абсолютной статики портрет достигает лишь в финале, когдауходит из жизни его модель.
Без сомнения, центральноесознание романа – это сознание Дориана; он самый важный, самый интересный и,возможно, самый умный из персонажей. В противоположность Бэзилу Холлуорду илорду Генри Уоттону, нравственному идеалисту и безнравственному циникусоответственно, Дориан один имеет возможность на развитие и изменения в себе.Дориан, хотя и не художник, глубоко заинтересован в искусстве. Лорд Генри вдевятнадцатой главе отозвался по этому поводу: “If a man treats life artistically, his brain is his heart.”
В некоторой степени самДориан Грей с его молодостью и красотой приравнивается к произведениюискусства. В первой главе, когда Дориан еще не был введен в повествование, воткакими эпитетами описывается его изображение на портрете: “...a young man of extraordinary personal beauty”, “the graciousand comely form”, “this young Adonis...made out of ivory and rose-leaves”(автор прибегает к живописной красочной метафоре, называя юношу Адонисом,сделанным из слоновой кости и лепестков роз), “some brainless, beautiful creature” (слово “brainless”, несущее в себе яркуюэкспрессивную, негативную, ироничную окраску, в данном описании символично,т.к. употреблено как признак красоты — умный человек много думает, много знает,а, значит, часто хмурится, что, несомненно, портит его красоту, создание жебезмозглое ни о чем не задумывается, чем и сохраняет свою красоту; здесь жеиспользуется прием метонимии – “creature” вместо “man”), “very earnest, had a beautiful nature”. Во второй главе дается его более детальное описание “he was certainly wonderfullyhahdsome, with his finely-curved scarlet lips, his frank blue eyes, his cripsgold hair. There was something in his face that made one trust him at once. Allthe candour of youth was there, as well as all youth`s passionate purity.”- слова с ярко выраженным позитивным значением делают описание экспрессивным: “certainly wonderfullyhandsome”, “finely-curved”, “frank”, “trust”, “candour of youth”, “passionatepurity”.
И вот юный наивный ДорианГрей попадает под влияние великосветского циника лорда Генри Уоттона. В романедискредитируется его гедонистическая позиция. Лорд Генри очаровал Дорианасвоими изящными, но циничными афоризмами. “A new Hedonism – that is what our century want (при помощи инверсии автор делает акцент на предметеразговора)… Ithought how tragic it would be if you were wasted. For there is such a littletime that your youth will last – such a little time (В данном предложении инверсия придаетречи выразительность, а эмфатическое повторение усиливает впечатление),” – говорит лорд Генри Дориану во второй главе. В шестойглаве он утверждает: “And unselfish people arecolourless. They lack individuality.”- использование автором метафоры,построенной на ряде ассоциаций. Предметы ярких цветов привлекают внимание,заинтересовывают, бесцветные же или прозрачные остаются незамеченными. Этаассоциация переносится на людей. Под «бесцветными» людьми подразумеваются нелишенные окраски люди, а люди, не привлекающие к себе внимания своейнеинтересностью.
С другой стороны«заслуга» развращения Дориана Грея принадлежит не только лорду Генри, решившемуиспытать на своем друге идеологическую программу гедонизма – воззрения,признающего высшим благом и единственной целью жизни наслаждение.
Немалое значениеприписывается книге – той самой «отравляющей книге» (poisonous book), которую дарит юному Дориану лорд Генри. В самомвыражении “poisonous book” заключена метафора. Автор сравнивает воздействиеэтой книги на мировоззрение Дориана с действием яда на человеческий организм,т.е. автор хочет сказать, что действие книги губительно. Об отравляющемвоздействии этой книги напоминает заглавный герой своему духовному наставнику вих последнем разговоре.
“ Yet you poisonedme with a book once.” Названиекниги не приводится, но ни у одного из интерпретаторов романа не было и неможет быть сомнений на сей счет: лорд Генри подарил Дориану известный романфранцузского писателя Гюйсманса «Наоборот», вышедший впервые в 1884 году.Краткое описание этой книги, содержащееся в конце десятой главы «ПортретаДориана Грея», помогает точнее оценить как переемственные связи между героемГюйсманса и заглавным героем романа Уайльда, так и очевидную дистанцию междуними.
«...There werein it metaphors as monstrous as orchids, and as subtle in colour.(...) It was apoisonous book. The heavy odour of incense seemed to cling about its pages andto trouble the brain. The mere cadence of the sentences, the subtle monotony oftheir music, so full as it was of complex refrains and movements elaboratelyrepeated, produced in the mind of the lad, as he passed from chapter tochapter, a form of reverie, a malady of dreaming, that made him unconscious ofthe falling day and creeping shadows.»
Описание книги состоит измножества стилистических приемов, что делает ее образ объемным и изящным. Авториспользует метафору “as monstrous as orchids”, сравнивая метафору из книги с орхидеями,употребление слова “monstrous”основано на принципе полисемии, поэтому читатель может понять «метафоры огромныкак орхидеи» или «метафоры чудовищны как орхидеи» и в том и в другом случаеавтор оставляет место для читательской фантазии, дает право понимать так, какбольше нравится. Однако эпитет “monstous” несет в себе негативную окраску, тогда как “orchids” ассоциируется с прекрасным и изящным, в итогеметафора производит впечатление чего-то одновременно чудовищного и прекрасного.“As subtle in colour” добавляет утонченности и изящности. Вообще,сравнение словесных образов из книги с формой и цветом орхидей говорит о том,что метафоры производили такое же впечатление, какое могли бы произвестиизящные причудливые цветы. О метафоре “poisonous book” уже сказано выше. В предложении «The heavy odour of incense seemedto cling about its pages and to trouble the brain.» автор использует сравнение. «Густой аромат фимиама, льющийся со страниц этой книги итревожащий разум» дает представление о том, насколько пленила мозг эта книга инасколько искусно она была написана, раз Дориану казалось, что он чувствуетдурманящий запах, исходящий от ее страниц. Далее автор использует музыкальныетермины “the mere cadence”, “subtle monotonyof their music”, “complex refrainsand movements”- это тоже метафора, т.к. вразмеренности написания автор видит музыкальную гармонию, которая совершеннопоглощает Дориана. Выражение “malady of dreaming” описывает состояние Дориана, вкоторое погрузила его прочитанная книга, состояние мечтательности, болезненногосна. Здесь автор снова использует метафору, называя это состояние болезнью “malady”. Книга делает Дориана “unconscious”, т.е. бессознательным, не сознающимокружающее. В общем, описание книги производит чарующее и несколько гнетущеевпечатление. Именно такое действие впоследствии и произвела на жизнь Дорианаэта книга.
Таким образом, жизненноекредо, прокламируемое Генри Уоттоном, подтвержденное книгой Гюйсманса, проходитпричудливое испытание на судьбе Дориана Грея. В первых главах романа душа и умзаглавного героя растревожены проникновением новых представлений о жизненномпредназначении красоты. Вот что замечает в Дориане Бэзил Холлуорд после словлорда Генри: «...a look had come into the lad`s face that he had never seen before.» — это первые признаки волнения. «He was dimly consciousthat entirely fresh influences were at work within him. Yet they seemed to himto have come really from himself. The few words that Basil`s friend had said tohim – words spoken by chance, no doubt, and with wilful paradox in them – hadtouched some secret chord that had never been touched before, but that he feltwas now vibrating and throbbing to curious pulses.» Этот отрывок описывает чувстваДориана, комбинация таких выражений как “dimly conscious”, “seemed to him”, “some secret chord”, “curious pulese” производит впечатление растерянности, смятениячувств и мыслей. Автор использует метафору — как дрожит струна, когда до неедотрагиваются, так же трепещет все внутри Дориана, словно бы у него в душе тожеесть струна, до которой дотронулся лорд Генри. Что же касается лорда Генри, то авторприбегает к другой метафоре: “He had merely shot an arrow into the air. Had it hit the mark?” – как стрела летит и, попадая в цель, остается там,так же и слова лорда Генри проникли в душу Дориана и остались в ней.
Претерпев в себе ещемножество перемен, совершив немало преступлений, в последней главе Дориангибнет. В заданных границах он проходит весь цикл испытания, и можно попытатьсядать ответ на вопрос о том, доказала ли жизнь Дориана Грея состоятельностьидеологии лорда Генри или нет.
“The aim oflife is self-development. To realise one`s nature perfectly – that is what eachof us is here for ( автор вновь прибегает к инверсии для придания словамлорда Генри значимости и красочности)” – внушает лорд Генри своему юному другу. Однако дальнейшая жизнь Дориана является вовсе не раскрытиемсущности того человека, портрет которого написал художник Бэзил Холлуорд, апереформированием его души, отразившейся в конечном счете и на холсте. Это переформированиеи приводит к той утрате целостности, косвенные признаки которой подмечает дажесам лорд Генри, находя, что Дориан в отдельные моменты становится «сам не свой»(quite out of sorts).
Заглавный герой в ответна вопрос герцогини Монмаут, помогла ли ему философия лорда Генри найтисчастье, говорит: “I have never searched for happiness. ...I have searched for pleasure.”
“And found it,Mr. Grey?”
“Often. Too often.”-использование повтора в данном случае придает фразе некую трагичность, аодносложность выражения создает впечатление недосказанности.
В другой беседе Грейпризнается своему другу лорду Генри: “There is no one with whom I would not change places, Henry(использование литоты создает эффект уменьшения значимости сказанного)… The wretched peasant whohas just did is better off than I am”. Он тяготится своей «чудесной жизнью», признается один раз: “I have done too many dreadful things in my life (употребление “too” делает фразу экспрессивной)… I am going to alter. I thinkI have altered”.
Таким образом, философиялорда Генри, ставшая жизненным путем Дориана Грея полностью опровергается вромане.
Во второй главе лордГенри воспевает гимн Красоте. “Beauty is a form of Genius… It has its divine right ofsovereignty. It makes princes of those who have it.”- высказывание полно возвышенных позитивно окрашенных выражений (“Genius”, “divine right”, “sovereignity”, “princes”), которые подчеркивают изящество и утонченность стиля автора.
Идея «вседозволенности»,свойственной Красоте, подвергается в романе испытанию и, в конечном счете,опровергается. Лорду Генри кажется, что если бы идеи нового гедонизма овладеликаждым человеком, “the world would gain such a fresh impulse of joy (выражение“such a fresh” служит для придания высказываниюэмфатической окраски) ...” У Дориана Грея, впитавшего эти мысли, оказываетсямного подражателей, но судьбы их – автор лишь сообщает о них, а не изображает вподробностях – никак не назовешь «порывом к радости». Итак, всеобщего «возвратак идеалам эллинизма» (return to the Hellic ideal) отнюдь не происходит.
Сам Дориан Грей, ощутиввседозволенность, оказывается способным на самое тяжкое преступление. Одно изего преступлений, подробно изображенное в романе, не вызывает разночтений: оноявляется преступлением как в морально-этическом, так и в юридическом смысле.Речь идет об убийстве Бэзила Холлуорда. Никакая коррекция точки зрения, никакойсубъективированный взгляд не позволяют квалифицировать это событие каким-либоиным образом. Попробуем посмотреть на него с заданных в произведенииидеологических позиций нового гедонизма и убедимся, что и этот взгляд непредлагает никакого другого ответа на поставленный вопрос.
Лорд Генри, заявляющий,что преступления – удел низших классов, не принимает убийства, аргументируясвою позицию в свойственной ему парадоксальной манере: “...murder is always a mistake. One should never do anything that one cannot talk about afterdinner.” А на вопрос Дориана(What would you say, Harry, if I told you that I had murdered Basil?) лорд Генри отвечает еще одним афоризмом: “All crime is vulgar, just as all vulgarity is crime.”
Верный себе, Уайльд невпадает в морализаторство, но явное преступление не находит в его романеоправдания даже в координатах идеологии нового гедонизма.
Идея «искусство вышежизни» заключена в сценах знакомства красавца Дориана Грея с актрисой СибилойВэйн, игравшей в шекспировских пьесах. Дориан полюбил Сибилу за то, что онамогла талантливо перевоплощаться в образы Джульетты и Розалинды и глубокоизображать их чувства. Сам он восклицает: “One evening she is Rosalind and the next evening she isImogen… I have seen her in every age and in every costume.” Автор ставит в один ряд эпоху “age” и костюм “costume”, что придает тонкий ироничный оттенок влюбленностиДориана в Сибилу. Не ясно, что он в ней больше ценит – ее способностьперевоплощаться из образа, принадлежащего одному веку, в образ из совершеннодругого века или ее разнообразные костюмы и то, как изящно (exuisite) она в них выглядит. Очевидно, чтоДориан Грей любит в Сибиле шекспировских героинь. Произведения искусства длянего значительнее, чем жизнь. Но когда Сибила полюбила Дориана, она уже немогла больше жить чувствами театральных героинь. Сибила могла изображать насцене страсть, которую не чувствовала, но она уже не могла играть страсть,познав ее истинную сущность. Она говорит Дориану: “I might mimic a passion that I do not feel, but I cannotmimic one that burns me like fire.”- использование сравнения (burns me like fire) позволяет представить силу чувствСибилы. Увидев плохую игру актрисы, ДорианГрей разочаровывается в ней. Он не может любить реальную женщину; он любилтолько образ искусства – шекспировскую героиню. Лорд Генри говорит ему об этом: “Sibyl Vane representedto you all the heroines of romance… The girl never really lived, and so shehas never really died. To you… she was always a dream, a phantom thatflitted through Shakespeare`s plays… She was less real than they are.”- комбинация выражений “heroines of romance”, “never really lived”, “neverreally died”, “dream”, “phantom”, “flitted” производит общее изящное впечатление нереальности и неважности предмета разговора. Разлюбив Сибилу Вэйн, Дориан становитсяпричиной ее смерти, этим Уайльд показал, что эстетизм Дориана Грея, егопреклонение перед искусством и неприятие жизни приводят к жестокости. ЭстетствоДориана Грея убивает Сибилу. Писатель добавляет здесь еще один штрих,подчеркивающий черствость и бездушие героя. После известия о смерти Сибилы,успокоенный речами лорда Генри, Дориан едет в оперу слушать Патти, вместо того,чтобы ехать к матери Сибилы.
Эгоистическая жажданаслаждений оборачивается бесчеловечностью и преступностью. Идея гедонизмаразвенчивается в романе Уайльда на примере жизни Дориана Грея.
“He waswithered, wrinkled, and loathsome of visage” –– таково описание мертвого Дориана. Здесь автор использует градацию отслабого к сильному – сначала “withered”, затем “wrinkled”, и,наконец, “loathsome” – цепь членов с постепеннымнарастанием значимости. Облик мертвого Дориана Грея антиэстетичен, а этообстоятельство позволяет даже в системе ценностей эстетизма прочитатьнаказание, понесенное за преступление.
В последних предложенияхромана автор использует инверсию “When they entered, they found hanging upon the wall asplendid portrait… Lying on the floor was a dead man....” для того, чтобы сделать повествование болееэмоциональным и экспрессивным.
В своей известной работе«Слово о романе» М. М. Бахтин очень точно показал, что «говорящий человек вромане – всегда в той или иной степени идеолог, а его слова всегда идеологема».Далее ученый пишет: «Особый язык в романе – всегда особая точка зрения на мир,претендующая на социальную значимость. Именно как идеологема слово и становитсяпредметом изображения в романе и потому роман не подвергается никакой опасностистать беспредметной игрой. Более того, благодаря диалогизированному изображениюидеологически полновесного слова (в большинстве случаев актуального идейственного) роман менее всех других словесных жанров благоприятствуетэстетизму и чисто формалистической словесной игре. Поэтому, когда эстет беретсяза роман, то его эстетизм проявляется вовсе не в формальном построении романа,- а в том, что в романе изображается говорящий человек – идеолог эстетизма,раскрывающий свое исповедание, подвергаемое в романе испытанию. Таков «ПортретДориана Грея»… Таким образом, даже и эстет, работающий над романом, становитсяв этом жанре идеологом, защищающим и испытывающим свои идеологические позиции…»
«Говорящийчеловек-идеолог» в романе – это, конечно же, лорд Генри Уоттон, разворачивающийперед Дорианом и читателем целую программу эстетизированного гедонизма.«Говорящий герой» лорд Генри не только потому, что большинство реплик,афоризмов и парадоксальных высказываний принадлежит ему, но и потому, что он несовершает на протяжении всего повествования ни одного действия, отображенногоавтором, а всего лишь говорит. Дориан невольно замечает, какой чудный голос улорда Генри. (He had such a beautiful voice.) Описание его дано с точки зренияДориана. «He (Dorian) could nothelp liking the tall, graceful young man who was standing by him. His romanticolive-coloured face and worn expression interested him. There was something inhis low, languid voice that was absolutely fascinating. His cool, white,flower-like hands, even, had a curious charm. They moved, as he spoke, likemusic, and seemed to have a language of their own.» Описание поэтично благодаря сочетанию слов “graceful young man”, “romantic… face”, “absolutely fascinating”, “flower-like hand”, “curios charm”, а использование выражений “could not help liking”, “interested him” для определения отношения Дорианак лорду Генри дает понять, что Дориан очарован.Именно это абсолютноеочарование позволяет лорду Генри словесно влиять на Дориана.
Таким образом «говорящийгерой» остается только лишь идеологом, а действующим протагонистом оказываетсяего ученик, проживающий жизнь по «программе», составленной учителем.
Несомненно, герой-идеологнаходится на значительно меньшей дистанции от автора, нежели протагонист.Однако считать лорда Генри прямым выразителем авторских взглядов вряд липравомерно: между автором и героем-идеологом есть явная дистанция. «Говорящийгерой» у Оскара Уайльда является носителем не столько авторской идеологии,сколько специфической для писателя речевой манеры.
Вот примертого, как автор характеризует речь лорда Генри из третьей главы: «He played with the idea, and grew wilful; tossed it intothe air and transformed it; let it escape and recaptured it; made it iridescentwith fancy, and winged it with paradox. The praise of folly, as he went on,soared into a philosophy, and Philosophy herself became young, and catching themad music of Pleasure, wearing, one might fancy, her wine-stained robe andwreath of ivy, danced like a Bacchante over the hills of life, and mocked theslow Silenus for being sober. Facts fled before her like frightened forestthings. Her white feet trod the huge press at which wise Omar sits, till theseething grape-juice rose round her bare limbs in waves of purple bubbles, orcrawled in red foam over the vat`s black, dripping, sloping sides. It was an extraordinary improvisation.»
Автор использует приемыметафоры, аллюзии, олицетворения, сравнения, что делает данный отрывокэкспрессивным и утонченным. Ход рассуждения лорда Генри автор метафоричноназывает игрой с идеей. То с какой легкостью Генри Уоттон видоизменяет ее,напоминает легкость, с какой может вестись только игра. Глаголы “tossed it into the air”, “let it escape”, “recaptured it” вызывают ассоциацию с игрой в мяч, а также с беззаботностьюи весельем. В выражении “made it iridescent with fancy” автор снова прибегает к метафоре, основанной наассоциации цвета с интересом – радужная (iridescent) вещь привлекает к себе вниманиеразнообразием цветов, благодаря ему, становится интересной и забавной. Так же иидея при помощи воображения лорда Генри становится интересной, притягивающейвнимание, все равно как если бы она была радужного цвета. «Окрылял еепарадоксом» (winged it with paradox) – это тоже метафора. Крылья позволяют высоковзлететь, беззаботно порхать с места на место. Парадокс позволяет развиватьмысль то в одном, то в другом направлении, как если бы у мысли появилиськрылья. Присвоение философии местоимения «она» (herself) – прием олицетворения. Называя философию молодой,автор использует метафору. Молодость ассоциируется с красотой, весельем,беззаботностью. Согласно метафоре автора, философия лорда Генри приобрела всеэти качества, дальнейшее упоминание о ее запятнанном вином платье (her wine-stained robe) и венке изплюща (wreath of ivy) подтверждает это. «Mad music of Pleasure» — использование эпитета “mad” придает выражению экспрессивнуюокраску. Сравнение «danced like a Bacchante» говорит о развязности и бесшабашнойвеселости рассуждений лорда Генри. Упоминание вакханки (a Bacchante) – прием аллюзии, основанный на том,что читатель знает, о чем идет речь. Также сравнение с вакханкой создаетатмосферу древнего мира и античных мифов. Автор продолжает поддерживать этуатмосферу. Используя яркое образное выражение «mocked the slow Silenus for being sober», автор говорит, что рассуждения лорда Генри стали словнобы неуправляемыми. «Философия дразнила медлительного Силена за то, что он былтрезв» – прием аллюзии. «Трезвый Силен» — это оксюморон, т.к. Силен – вдревнегреческой мифологии один из лесных божеств, спутник Вакха, изображался ввиде подвыпившего лысого старца с мехом вина в руках. Если Философии он казалсятрезвым, значит, она была пьянее него. Пьяный ассоциируется с безрассудным ибесстыдным, значит, таковой была философия лорда Генри. Силен представлен каколицетворение пьянства, которое Философия считает слишком трезвым. Поэтомуможно предположить, что в ходе рассуждения лорд Генри высказался насчет того,что многое, принятое считаться плохим и безнравственным, на самом деле недостаточно плохо и безнравственно. «Facts fled before her like frightened forest things.» — в этом предложении используется прием сравнения«как напуганные лесные создания» (like frightened forest things) для сохранения мифологической атмосферы;используется прием олицетворения, когда факты наделяются способностью убегатьпрочь (Facts fled); сочетание слов “fled”, “frightened”, содержащих в себе негативную информацию, по отношению к фактам говорито том, что философия была враждебна фактам, они словно бы бежали от нее.Упоминание “wise Omar” – еще одна аллюзия, Омар Хайям был проповедникомнаслаждения и любителем вина, к тому же упоминание о нем сохраняет атмосферудревнего мира. Под прессом, который топчет философия и на котором сидит Омар (trod the huge press at which wise Omar sits) подразумеваются гроздья винограда, из которыхфилософия в итоге своего танца выжимает сок (the seething grape-juice rose round her bare limbs in waves of purple bubbles, or crawled in red foam over the vat`s black, dripping, sloping sides) – это развернутая метафора. Танцующая Философиявыжимает вино – причину своего безумного веселья, из этого можно сделать вывод,что лорд Генри под конец своего рассуждения подвел какой-либо итог,оправдывающий все безумства и толкающий на безумства еще большие. Выражения же“waves of purple bubbles”, “the seethinggrape-juice”, “crawled in red foam”, “dripping, sloping sides”- передают буйство и обилие виноградного сока, т.к. “waves” и “bubbles”- (оба слова во множественном числе) говорят омассовости, а глаголы “seething”, “crawled” и “dripping” сообщают о кипучем процесседействия. Это говорит о том, что итоги, подведенные лордом Генри, быливолнующими и многочисленными. Вообще, данный отрывок отражает свойственныйУайльду стиль повествования и создания ярких красочных образов.
Речь лорда Генри отмеченанестандартностью эпитетов и сравнений, склонностью к афористичности и обилиемвербальных парадоксов. Ограничимся лишь немногими примерами: “If the caveman hadknown how to laugh, History would have been different.” “It is an odd thing,but everyone who dissappeares is said to be seen at San Francisco. It must be adelightful city and possesses all the attractions of the next world.”- в данном высказывании автор использует прием иронии, т.е. употребление слова в противоположном ему значении: “delightful city” (восхитительный город), “all attractions of the next world”(все прелести того света) подразумевают обратное. “Women treats us just as Humanity treats its gods. Theyworship us, and are always bothering us to do something for them.”
Парадоксальна не толькоречь лорда Генри, но и сам образ героя-идеолога. “Prince Paradox” – так предлагает Дориан «окрестить по-новому» лордаГенри, и это определение соответствует не только речевой манере героя-идеолога.
“You are anextraordinary fellow. You never say a moral thing, and you never do a wrongthing,” – говорит в первой главе своему другу Бэзил Холлуорд.Художнику нельзяотказать в проницательности: если не считать упоминания в начале книги опапиросах с примесью опиума, которые курит Генри Уоттон, сам он, действительно,ничего безнравственного в рамках романной фабулы не совершает. Даже сообщение впредпоследней главе о разводе лорда Генри не свидетельствует обезнравственности героя-идеолога: активное начало приписано не ему, а его жене,убежавшей с другим человеком (Уайльд снова прибегает к парадоксальному ходу). Развечто замечание о дендизме лорда Генри находит свое подтверждение и во внешнемоблике, и в образе жизни персонажа. Он говорит: «I never pay mine(bills). Credit is the capital of a younger son, and one lives charmingly uponit». Но философиякрайнего гедонизма в сочетании с эстетизмом в вопросах искусства, содержащаясяв его речах, в поступках самого Генри Уоттона не реализуется. Зато в еготирадах мы обнаруживаем довольно четко выстроенную мировоззренческую платформу.То, что в жизни самого Уайльда было зачастую лишь позой, у персонажа являетсяпродуманной системой взглядов, которую он своеобразно апробирует на жизниДориана Грея. Причем он делает это, считая своего молодого друга не личностью,а «подходящим объектом» (a subject) для «научного анализа страстей» (scientific analysis of the passions). Лорд Генри считает высшимнаслаждением «производить вивисекцию сначала над самим собой, а потом и наддругими». “So he had began by vivisecting himself, as he had ended by vivisecting others”- слово “вивисекция”(vivisecting) – вскрытие живого организма снаучной целью — в данном случае употреблено в метафоричном значении,проникновение в чужие мысли и научный анализ страстей автор ассоциирует свивисекцией.
Нет предела циничностипроповедуемой лордом Генри философии эгоизма, утверждаемого им в качествеосновного принципа человеческого поведения. Провозглашая «новый гедонизм»единственным смыслом жизни, он декларирует ницшеанское презрение ко всякомустраданию, называя его «неэстетичным» и «вульгарным» и, напротив, оправдываетпорок, потому что «порок – это единственный красочный элемент, сохранившийся всовременной жизни» “Sin is the only real colour-element left in modern life,” – здесь автор применяет метафору, основанную наассоциации цвета и интереса, тем самым он хочет сказать, что грех – этоединственно интересный элемент, оставшийся в современной жизни. Подобныесентенции дали повод некоторым критикам и литературоведам говорить оницшеанстве Уайльда. Но заметим, что философию гедонизма и «верховную» властьобладателя красоты провозглашает не Оскар Уайльд, а лорд Генри Уоттон;писательскую же концепцию можно вывести лишь из сопоставления приведеннойдекларации и ее воплощения в судьбе героя.
Немаловажным дляпонимания романа является образ художника Бэзила Холлуорда, т.к. за его словамиоб искусстве стоят убеждения Уайльда-художника, творца прекрасного. Так, например, в первой главе Бэзил говорит:“An artist should create beautiful things, but should put nothing of his ownlife into them.” В девятойглаве, говоря о своей боязни того, что портрет может выдать его чувства к Дориану, Бэзил говорит: “...it is a mistake to think thatthe passion one feels in creation is ever really shown in the work one creates.Art is always more abstract than we fancy. Form and colour tell us of form andcolour – that is all. It often seems to me that art conceals the artist farmore completely than it ever reveals him.” Эти высказывания Бэзила Холлуорда перекликаются сПредисловием: “ To reveal art and conceal the artist is art`s aim.”
Фабульное же значениеобраза Бэзила Холлуорда в том, что именно этот персонаж написал портрет ДорианаГрея, впоследствии ставший зеркалом души героя, и именно его за этовпоследствии убивает Дориан Грей.
“No artist hasethical sympathies. An ethical sympathy in an artist is an unpardonablemannerism of style.” – утверждает один из афоризмов Предисловия. Впрочем,у художника Бэзила Холлуорда, как нетрудно заметить, есть «этические симпатии»и даже некоторая склонность к морализированию; однако искусство Холлуорданаходится вне сферы проявления этих качеств, а его морализаторство никак не влияетна друзей художника, разве что несколько утомляет их. Здесь Уайльд-романистнисколько не противоречит Уайльду-законодателю эстетизма.
Образ Сибилы Вэйн кромесвоего фабульного значения первой возлюбленной первого разочарования ДорианаГрея, доказывает мысль Уайльда о том, что деградация искусства впрямую связанас упадком высокого искусства лжи. Не ведавшая, что такое любовь, девушкапрекрасно фантазировала на сцене, лгала (в уайльдовском смысле), с успехомиграя роли многих шекспировских героинь. Узнав истинное чувство, полюбивДориана, она переживает резкий «упадок искусства лжи», в результате чего с нейкак актрисой происходит трагическая метаморфоза: она начинает играть из рук вонплохо (что замечает даже добрейший Холлуорд). Последовательное гедонистическоеистолкование судьбы несчастной молодой актрисы содержится в пространноммонологе Генри Уоттона из восьмой главы романа. “She has played her last part. Butyou must think of that lonely death in the tawdry dressing-room simply as astange lurid fragment from some Jacobean tragedy… Mourn for Ophelia, if youlike. Put ashes on your head because Cordelia was strangled. Cry out againstHeaven because the daughter of Brabanto died. But don`t waste your tears overSibyl Vane. She was less real than they are.” Здесь автор снова использует прием градации – цепьчленов с постепенным нарастанием значимости – сначала “mourn”, затем “ put ashes on your head” и “cry out”. Истолкованиевозвращает Дориану Грею душевное равновесие и стабильное безразличие к окружающимлюдям.
Фабульные рамки романаобусловлены периодом параллельной жизни Дориана Грея и его изображения нахолсте. Жизнь героя до того момента, когда портрет принимает на себя функциювнешней изменяемости, и существование портрета после смерти героя совершенно неинтересуют автора. Только таким образом целесообразно характеризоватьхудожественное время произведения.
Его можно было быпредставить и точнее: в первой главе Дориану двадцать лет, умирает он ввозрасте тридцати восьми лет. Правда, цифры и числа могли бы быть и несколькоиными, это ничего бы не изменило в проблематике и поэтике произведения. Рассказо первой встрече Дориана Грея и лорда Генри в студии Бэзила Холлуорда в деньзавершения работы художника над портретом – это собственно пролог к действию;страница, повествующая о том, как трое вошедших в комнату слуг Грея увиделитруп безобразного старика возле портрета прекрасного юноши – лаконичный эпилог.Само же действие в заданных рамках художественного времени измеряетсяпараллельным существованием человека и портрета. Отдельные моменты этогосуществования, как и вся их линия, в достаточной мере красноречивы.
Особое внимание следуетобратить на Предисловие к роману «Портрет Дориана Грея», которое являетсяизложением эстетических убеждений Уайльда, манифестом его эстетики. О том, чтодоктрина эстетизма представляет собой по авторскому замыслу свод непременныхправил, по которым следует интерпретировать роман, и напоминает читателюлаконичное Предисловие.
Двадцать пять изящных,остроумных афоризмов, составляющих это предисловие, могут быть восприняты кактезисное выражение системы воззрений, которая в ином виде и более пространнобыла изложена в диалогах и статьях, объединенных в книгу «Замыслы» (Intentions). Некоторые из этих афоризмов,сформулированных с предельным лаконизмом, куда более обстоятельно и подробноразвернуты в диалогах.
Не связанное фабульно сосновным текстом романа, Предисловие интересно уже своеобразием ивыразительностью составляющих его изречений. Прежде всего, они отмечены поразительнойсжатостью; во-вторых; они парадоксальны. Некоторые из этих парадоксов, помимоих соотнесенности с текстом романа, стали широко популярными и запомнились внетекста. Например: “Even things that are true can be proved.”
Тщательная отделка изаконченность отличают фразы из Предисловия даже на фоне афоризмов, вложенных вречи персонажей романа.
Вместе с тем Предисловиеи сам роман как бы ведут между собою своеобразный диалог, в ходе которогосогласие и противоречие чередуются.
“There is nosuch a thing as a moral or an immoral book.” – говорит Предисловие, разделяя искусство и элементы реальной жизни. Дориансталкивается с нелогичностью эстетской жизни, — жизни как искусство – котораяне делает нравственный выбор, являющийся сущностью высшего человеческогопредназначения. С этим же афоризмом перекликается другая сентенция, которуюпозже в романе раскрывает художник Бэзил Холлуорд: “No artist has ethical sympathies.”
Мысль о первичностиискусства, заявленная фрагментарно в Предисловии “It is the spectator, and not life, that art really mirrors.”, получила развернутое выражение в диалоге «Упадокискусства лжи» (The Decay of Lying). В романе портрет как произведение искусства какбудто отражает самоё жизнь – жизнь Дориана Грея. Однако же, кроме Дориана Греяникто изменяющегося портрета не видит, а посему можно сказать, что портретодномоментно отражает лишь того, кто в данную минуту «в него смотрится» (the spectator), т.е. героя.
Заключение
В творческой эволюцииОскара Уайльда – и, прежде всего Уайльда-прозаика – роман занял исключительноважное место. В нем очень интересно синтезировались положительные результатытворческих поисков писателя, наметившихся в его прозе конца 1880-х годов. То,что в новеллах и даже некоторых сказках казалось проявлением чистого поиска илиудачно решенными фрагментами, на сей раз предстало компонентами вполне цельной,художественной манеры зрелого мастера. Недооцененный многимикритиками-современниками, в глазах исследователей и читателей ХХ века единственныйроман Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея» занял одно из главенствующих мест вразножанровом наследии своего создателя.
В результате даннойработы проведен анализ романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея».Проанализирован стиль романа: роман написан в стиле эстетизма, что проявляетсяв изяществе слога автора, в утонченных красочных образах, в тщательновыверенном подборе слов. Также в романе дает себя знать приверженность авторадендизму, который проявляется в произведении в детальном, внимательном описаниикостюмов. Развенчание идей гедонизма, пустая порочная жизнь главного героя,прошедшая в поисках, не приведших ни к чему, и его смерть отражают общееупадническое декаданское настроение английского общества конца ХIХ века.
Идеи, заложенные в романе,противоречивы. Уайльд проповедует культ вседозволенности красоты на протяжениивсего произведения устами лорда Генри, но сюжет и фабула романа последовательнодискредитируют эту позицию.
Стиль Уайльдахарактеризуется, прежде всего, частым использованием слов синонимичного ряда«прекрасный», экзотичностью изображения предметного мира, мира вещей,драгоценностей, произведений искусства, цветов и птиц. Также стиль Уайльдаотмечен остроумными, лаконично построенными диалогами, диалогами,представляющими собой пространные тирады, и диалогами, близкими по построению кдраматическим. Общей чертой является тщательная выверенность значений слов,афористичность, метафоричность и парадоксальность.
Особо отмечены парадоксыУайльда, которые занимают значительное место в романе. Они важны для созданияосновы идейного содержания произведения, для придания ему образности,красочности и оригинальности.
В работе данатеоретическая основа для анализа романа; подробно разобрана образная системаромана и ее языковое воплощение, стилистические приемы, используемые авторомдля создания образов. Одними из наиболее часто используемых автором приемов длясоздания образов являются приемы метафоры, метонимии, сравнения, олицетворения,градации, аллюзии. Автор использует приемы эмфатического повторения и делаетречь более экспрессивной при помощи инверсии.
Результаты данной работымогут быть использованы в дальнейшем изучении и при анализе произведенийУайльда.