Содержание
Введение
1. Реформы Столыпинского кабинетакак альтернатива революции
1.1 Аграрный вопрос в России
1.2 Столыпинские аграрныезаконы
1.3 Наступление на общину
1.4 Крестьянский банк –орудие столыпинской «реформы»
2. Кабинет Петра Столыпинаи национальная политика
2.1 Переселенческаяполитика царизма
2.2 Колонизация окраин
2.3 Крах столыпинскойаграрной политики
Заключение
Список используемойлитературы
Введение
ПетрАркадьевич Столыпин родился в апреле 1862 года. Он принадлежал к старинномудворянскому роду, из которых вышло много известных русских деятелей. Детство июность Столыпина прошли в Литве, в имении родителей Колнобержье, неподалеку отгорода Ковно.
Закончи в1881 году Виленскую гимназию, он обучался затем на физико-математическомфакультете Петербургского университета.
В 1884 году,еще до окончания учебы, Столыпин был зачислен на службу в Министерствовнутренних дел. В 1887 году он перевелся в Министерство государственныхимуществ, где работал два года помощником столоначальника в Департаментеземледелия и сельской промышленности.
В 1889 годуего избрали ковенским уездным предводителем дворянства, а через десять лет, в1889 году стал губернским предводителем ковенской губернии.
Многозанимаясь в эти годы своим имением, он сумел за несколько лет превратить его вобразцовое хозяйство с многопольным севооборотом и развитым животноводством.Сельское хозяйство было его горячим увлечением.
Сделавшисьгубернским предводителем, он немедленно основал Ковенское сельскохозяйственноеобщество, в которое вошли наиболее влиятельные местные помещики. В эти годыроссийское правительство обсуждало вопрос о введении земства в окраинныхзападных губерниях.
Столыпинпослал в 1902 году по этому поводу докладную записку Министру внутренних делПлеве. Она была составлена с большим пониманием дела, и показывала в Столыпинеопытного администратора. Плеве сразу оценил его хватку, и летом 1902 годаназначил гродненским губернатором.
С этогоназначения начался стремительный, почти невероятный, взлет карьеры Столыпина.
Целиисследования заключались в постановке и критическом анализе проблемы, связанныхс данной темой.
Всоответствии с проблемой и целью исследования решались следующие задачи:
1.Исследовать процесс реформы Столыпинского кабинета как альтернатива революции.
2. Показатьроль и значение реформы Столыпинского кабинета как альтернатива революции.
Объектисследования – реформы Столыпинского кабинета как альтернатива революции.
Предметисследования – реформы Столыпинского кабинета как альтернатива революции.
Методологияи методика исследования: в основу положены методы сравнительного анализа,функционального и системного подхода, критического анализа и синтеза.
Практическаязначимость исследования: данная работа позволяет расширить круг знаний по теме.Изучены труда таких ученых, как: Каревский В.Н., Аврех А.Л., Карелин А.Г. идругих.
1. РеформыСтолыпинского кабинета как альтернатива революции
1.1 Аграрный вопрос в России
Аграрныйвопрос и после первой буржуазно-демократической революции оставался острейшимвопросом русской действительности. Сохранилось помещичье землевладение.По-прежнему на одного крупнейшего помещика приходилось около 330 беднейшихкрестьянских семей, причем у каждой крестьянской семьи было около 7 десятин, ау каждого помещика – около 2300 десятин.
Таковы былисредние данные для всей Европейской России. В некоторых же районах страныразмеры помещичьего землевладения были еще больше. В Орловской губернии у пятидворян было по 28 тысяч десятин. А кругом лепились крохотные участки бывшихпомещичьих крестьян, ограбленных в 1861 г.: у каждого из них было 4 десятины надвор. На Украине 46 процентов крестьян имели всего лишь по 3,2 десятины надвор, а в руках 2300 крупнейших помещиков находилось свыше 6 млн. десятин.
Гнездомколоссальных помещичьих экономий была Прибалтика. В Эстонии немецким баронампринадлежало 60 процентов всей земли. В Латвии одно только имение фон Вееровзанимало свыше 100 тыс. десятин, у Остен – Сакенов было более 90 тыс., у фонГанов, фон Фарксов и других – по 60 – 70 тыс. десятин.
Развитиекапитализма, рост производительных сил в сельском хозяйстве тормозилосьсуществованием сильнейших пережитков феодализма, крепостнических отношений.Наиболее ярким выражением и самым прочным оплотом этих крепостническихотношений являлись дворянские латифундии, расположенные в земледельческомцентре страны. С ними были неразрывно связаны кабальная зависимость крестьянинаот помещика и «отработки», то есть фактически та же барщина.
Пережиткикрепостничества были сильны и в крестьянском земельном владении. Крестьянеделились на нескончаемое число разрядов, отличавшихся своим земельным иправовым положением. Результатом этого было множество «перегородок» на земле,затруднявших переход ее из рук в руки и приковывающих крестьян к их наделам.
В этом женаправлении действовала крестьянская община. Она служила орудием царизма длявыколачивания налогов, для сохранения власти помещика над крестьянами.Формально самоуправляющаяся община на самом деле всецело зависела от властиземских начальников, назначавшихся из местных помещиков – дворян.
Общинноепользование землей преобладало на большей части территории России. Сельскоеобщество считалось юридически владельцем всей земли, которой были наделеныкрестьяне при реформе 1861 г. Оно в свою очередь делилось на землю междуотдельными дворами в соответствии с числом душ (мужских) в каждом из них. А таккак земля была различного качества, то одной семье доставалось несколькоклочков земли в разных местах. Общинное землепользование сопряжено было ссистематическими земельными переделами, что вело к еще большему дроблениюучастков и большей чересполосице.
Община носилапринудительный характер. В 1893 году специальным законом было установлено, чтодля выхода крестьян из общины требуется согласие сельского общества. Если жеобщество и давало свое согласие, то его решение всегда мог отменить земскийначальник. Конечно, все эти искусственные меры не могли приостановить распадаобщины, втянутой в рыночные отношения, в торговый оборот. Крестьянство расслаивалось,значительная часть его разорялась и переходила в бедноту, а ничтожное числовылезало в кулаки. Богатая верхушка деревни сосредотачивала в своих руках всебольше и больше земли, арендуя и скупая ее у разорившихся односельчан, усоседних помещиков, у Крестьянского банка. Самые переделы земли были в действительностидалеко не уравнительными.
В результатев руках у зажиточной верхушки деревни надельной земли было значительно больше,чем полагалось иметь по норме. Данные статистики, относящиеся к 1905 г.,показывают, что 1/10 часть крестьянских дворов, владевших свыше 20 десятинкаждый, держала в своих руках 1/3 всей надельной земли, в то время как на долю1/6 части ближайших дворов (имевших от 1 до 4 десятин) приходилось всего лишь1/30 фонда надельного землевладения1.
Насильственнаяломка старого землевладения была неизбежна. Но она могла идти двумя путями.Один путь – ликвидация помещичьих латифундий, решительное и полное уничтожениевсех остатков крепостничества. Это был путь буржуазно-демократической,крестьянской революции, которая могла победить лишь будучи возглавленнойрабочим классом.
История зналапримеры и другого пути, когда крепостнические помещичьи хозяйства сохранились имедленно перерастали в буржуазные, а рядом с ними вырастали хозяйствасохранялись и медленно перерастали в буржуазные, а рядом с ними вырасталихозяйства «новых помещиков» из числа кулаков. Развитие капитализма по этомупути совершалось ценой постепенного разорения, невероятной нищеты и самоймучительной эксплуатации широчайших масс крестьянства. Так проходил процесскапиталистического развития в Пруссии. По этому «прусскому» пути пытались вестиРоссию господствующие классы.
1.2 Столыпинские аграрныезаконы
Перваярусская революция с особенной силой показала помещикам, что другого выхода,другого пути спасения своих земель у них нет.
Столыпинскийтеррор и аграрная «реформа» были двумя сторонами одного плана подавленияреволюции. Помочь кулаку экономически окрепнуть и усилиться за счет ограбленияостальной массы крестьянства с тем, чтобы облагодетельствованный самодержавиеми окруженный враждебной ему крестьянской средой кулак прочно пристал кконтрреволюционному, помещичьему лагерю и стал его сторожевым псом в деревне, — вот в чем состоял новый курс аграрной политики царизма. «Ставка на сильных» — таков был ее девиз.
Ставка насильных с неизбежностью влекла за собой политику разрушения крестьянскойобщины. Чтобы кулак мог беспрепятственно скупать землю у обнищавшей деревенскойбедноты, чтобы он мог собирать все свои земли в одно место и заводить крупноехозяйство с применением машин и труда батраков, нужно было широко открыть выходиз общины зажиточной верхушке деревни и ликвидировать в ее интересах общинноеземлепользование.
Правительствоготовило аграрный переворот исподволь. С этой целью указом от 4 марта 1906 г.были созданы землеустроительные комиссии – уездные и губернские. Уже составкомиссий ясно свидетельствовал о том, чьи интересы они будут представлять. Надесять помещиков и чиновников в уездных комиссиях приходилось три представителяот крестьян.
9 ноября 1906г., в промежуток между разгоном первой и созывом второй Думы, правительствоиздало главный из столыпинских указов, «скромно» именовавшийся – «О дополнениинекоторых постановлений действующего закона, касающихся крестьянскогоземлевладения».
Статья перваяего гласила, что каждый домохозяин, владеющий надельной землей на общинномправе, может во всякое время требовать укрепления за собой в личнуюсобственность причитающейся ему части этой земли. Таким образом, обязательныйхарактер общины, на страже которого самодержавие стояло многие десятилетия, былотменен.
Но указ неограничивался декларированием права выхода из общины. Царские законодателистремились обеспечить наиболее благоприятные условия выхода для кулаков. В техобщинах, в которых общих переделов не было уже в течение 24 лет, каждый домохозяин,пожелавший перейти от общинного владения к личному, получал возможностьукрепить и личную собственность все участки общинной земли, фактическисостоявшие в его постоянном пользовании. Ясно, что такой порядок был преждевсего выгоден кулаку.
Там же, гдеза предшествующие 24 года были общие переделы, выделявшийся получал опять-такивсе участки общинной земли, которые ему были предоставлены в пользование доследующего общего передела. Если же земли у него оказалось больше, чемполагалось по числу душ в семье, то за излишек нужно было уплатить обществу егостоимость. Однако стоимость земли определялись по первоначальной выкупной цене1861 года, которая была намного ниже существующей цены. Значит, и в этом случаевыигрывал кулак, получавший своеобразную «премию» за выдел.
Все остальныестатьи указа также были направлены на обеспечение интересов кулака. Решение повопросу о выделе должно было приниматься сельским сходом простым большинством голосов.В том случае, если общество в течение месяца не вынесет приговора, то выделподавших заявление мог произвести земский начальник своей властью.
Наконец,специальная статья указывала, что каждый домохозяин, за которым «укреплены»участки земли в личную собственность, имеет право во всякое время требовать,чтобы ему взамен этих участков, расположенных в разных местах, был выделен соответственныйпо размерам участок в одном месте. Когда сам хозяин переселялся при этом насвой участок, то такой участок назывался хутором, если же все постройкиоставались в деревне, то этот участок назывался отрубом.
Таково былоосновное содержание столыпинского аграрного закона, знаменовавшего собойповорот в аграрной политике царизма и требовавшего для своего осуществления«сплошного, систематического, необузданного насилия над крестьянской массой инад пролетариатом»1.
Помещичьи ибуржуазные партии всецело стояли на позициях поддержки столыпинской аграрнойполитики. Кадетов отличала от правых и октябристов лишь боязнь того, что грубаяломка общины приведет не к покою, а, напротив, к новым «осложнениям». Поэтомукадетские ораторы в III Думе робко призывали правительство к действиямпостепенным и осторожным.
Напротив,правых и октябристов не удовлетворил даже указ 9 ноября. Они настаивали на том,чтобы насильственная ломка общины проводилась еще более решительно и безпромедления. В этом духе правооктябристское большинство Думы и внесла измененияв указ. После принятия его Государственным советом закон был утвержден царем ииздан 14 июня 1910 года.
Наиболеесущественным дополнением, которое новый закон вносил в столыпинскую аграрнуюполитику, был установленный им порядок, при котором «общества», в которых небыло общих переделов со времени наделениями землей, прямо объявлялисьперешедшими к насильственному владению. Оформление этого перехода производилосьвыдачей царскими «удостоверительных актов».
Черносотеннаядума с особенной настойчивостью добивалась, чтобы крестьяне не только«укрепляли» свои земельные наделы, но и выселялись из деревни на хутора.Помещики откровенно объясняли с думской трибуны, что им по душе разъединениекрестьян, так как оно предохраняет помещиков от памятных по 1905 г. действий«скопом», «нападений толпой». В законе 14 июня устанавливалось, что выдел землив одном месте должен совершаться по решению, принятому простым большинствомголосов на сходе вместо двух третей голосов, как это требовалось раньше.
Непосредственнымпродолжением закона 14 июня 1910 г. явился закон о землеустройстве, изданный 29мая 1911 г. Этот закон наделял еще более широкими полномочиями, вплоть досудебных, землеустроительные комиссии, метко прозванные крестьянами«землеграбительными»1.
1.3 Наступление на общину
Опубликованиеуказа 9 ноября 1906 г. было сигналом для развертывания беспощадного наступленияна общину. Непосредственную реализацию указа осуществляло министерствовнутренних дел, во главе которого стоял Столыпин. В ход был пущен весь аппаратместной администрации, не говоря уже о землеустроительных комиссиях. Проведениестолыпинской «реформы» походило на военные экспедиции. Землеустроителейпостоянно сопровождали стражники, конная полиция.
Насилием былотмечен каждый день в проведении столыпинской «реформы». По официальным данным,охватывающим период с издания указа 9 ноября 1906 г. по 1 сентября 1914 г., в47 губерниях Европейской России только 21,4 процента подавших заявления овыделе получили согласие общества. В некоторых же губерниях этот процент былнамного ниже среднего: в Самарской и Тамбовской – около 10 процентов, вСибирской и Саратовской – немногим более 7, в Воронежской – 6,8 процента.Нижегородской – 4,8 процента и т.д.
Кулакобращался за «содействием» к царской администрации. Земский начальникГрайворонского уезда Курской губернии признался одному из корреспондентов: «Ясовершил более 100 актов о выделе из общины и ни разу не встретил случаядобровольного согласия общества на выделение кому-либо земли из общинноговладения. Везде общества не давали согласия на выделение тем или другим членам,желающим выделиться, и никаким страхом на них не воздействуешь. Зовешь старостуи под угрозой ареста и штрафа приказываешь ему подписать приговор о выделениииз общины…»1.
Злоупотреблениямне было конца. Составлялись подложные приговоры сельских сходов. Нередкоукрепление наделов производилось без перемеривания – «на совесть» сельскогостаросты и уполномоченных, которых подкупали и спаивали кулаки. Кулакамвыделялись наиболее плодородные и удобно расположенные участки общинной земли.Никакие жалобы крестьян на незаконные действия властей, конечно, во внимание непринимались. Жалобы передавались на расследование тем же земским начальникам. Обычныйответ гласил: «Срок обжалования истек». Выступавшие против выделов крестьянерассматривались как «агитаторы», арестовывались и высылались без суда, вадминистративном порядке.
Столыпинскиеземлеустроители не ограничивались тем, что насильно, вопреки воле общины,обеспечивали на самых выгодных условиях выход из нее зажиточным элементомдеревни. Для того чтобы сломать общину до конца, нужно было принудить иостальную массу крестьян укрепить свои наделы и личную собственность.
В ходпускались различные приемы: от прямого насилия до менее откровенных, но неменее действенных средств: землемеры не только отрезали кулакам лучшую частьобщинных земель, но и перекрывали при этом дорогу, ведущую от деревни к лугу,реке или лесу. Крестьяне ставились перед выбором: либо остаться на худших инеудобно расположенных землях, либо согласиться на «укрепление» наделов.
Нередко крестьянин– бедняк, у которого уже не было сил бороться с нуждой, нищенствовать иголодать, сам подавал заявление о выделе, с тем чтобы немедленно продать свойучасток и уйти в город, окончательно порвав связи с деревней. Кулак не толькоподжидал этот момент, но и прямо понуждал попавшего в долговую кабалу от негобедняка укрепить свой надел и продать его.
«Что жебудет, — писал одному из журналистов его корреспондент, крестьян Орловскойгубернии, — если бог пошлет неурожай. Все земли ведь перейдут кулакам. Теперьвзаймы никто не дает иначе, как под землю. Пока народ крепится, а как голодподведет животы, так на все пойдут. Так думаю я, что из всего села нашегоостанется дворов двадцать, и вся земля им перейти должна»1.
Покупка вэтих условиях была замаскированным грабежом. На Украине кулаки скупали землибедноты по 30-80 рублей за десятину при рыночной цене до 250 рублей.
Появилсяособый вид спекулянтов, покупавших за гроши укрепленные наделы для последующейперепродажи. Они ездили из села в село в сопровождении адвокатов, которые«помогали» крестьянам побыстрее оформить выход из общины и продажу своегонадела.
Указ 9 ноября1906 г. разрешал приобретать в пределах данной общины не более шести наделов.Но это было чисто формальное ограничение, которое кулак легко обходил: покупкойземли в соседних селах, заключением фиктивных сделок на имя всех членов семьиили бедных родственников.
Вотрезультаты подворной переписи Самарского уезда, проведенной в 1911 г.: 80процентов всей проданной надельной земли сосредотачивалось в руках 54,5процента участвующих в покупке хозяйств, наделы которых превышали среднийразмер вдвое, а после покупки – втрое и больше1.
1.4 Крестьянскийбанк – орудие столыпинской «реформы»
Одним изважнейших рычагов столыпинской аграрной политики стал Крестьянский поземельныйбанк. Созданный еще в 80-х годах для перепродажи крестьянам помещичьих земель,банк искусственно взвинчивал цены на землю и обеспечивал помещикам огромныебарыши. Дворянский характер деятельности банка нисколько не изменился и послеуказа 9 ноября. Но в ней появляются и новые черты.
Раньшеглавную массу покупателей банковской земли составляли сельские общества итоварищества. Теперь банк резко сокращает продажу им земли, а также и выдачуссуд, отдавая явное предпочтение отдельным домохозяевам. В 1907 г. доля покупокбанковской земли отдельными домохозяевами составляла 2,5 процента, в следующем,1908 г. она уже составила около 40 процентов всех покупок, а с 1910 г. и доконца деятельности банка превышала 90 процентов.
Сами условияпокупки банковской земли делали ее доступной лишь деревенским богатеям. Хотябанк отпускал кредит покупщикам, но выдавал он не все деньги, требующиеся дляпокупки земли. Примерно одну пятую покупной суммы нужно было сразу жедоплачивать самим крестьянам.
Поэтому еслибеднота и решались на покупку участка банковской земли, то доплату ейприходилось на покупку участка банковской земли, то доплату ей приходилосьбрать в долг у кулака, попадая к нему в кабальную зависимость. А тут еще нужнобыло вносить огромные ежегодные платежи банку. Проходило несколько лет, икупленный крестьянином участок банковской земли продавался за неуплату с торгови переходил в руки того же кулака.
Отчеты банкаособенно рекламировали растущую продажу земли «безземельными». Но что это былиза «безземельные»? Конечно, не батраки, не утратившая свой надел беднота, алюди, сколотившие капиталец торговлей, спекуляцией; такие захребетники, какволостной писарь, полицейский урядник или бывший сиделец казенной винной лавки.
Своейземлеустроительной политикой Крестьянский банк ускорял ломку общины инасаждение хуторов и отрубов. Они составляли не менее ¾, а в иные годы иболее 4/5 подготовленной банком к распродаже земли. Всего за время с 1907 по1915 г.
Крестьянскийбанк продал свыше 4 млн. десятин земель, из которых 3 ¼ млн. десятин –под хутора и отруба. Банк принуждал крестьян, ранее купивших у него коллективноземлю и пользовавшихся ею на общинных началах, переходить на отруба и хутора.
Крестьянепокупали землю в рассрочку, и были все время как бы наследственнымиарендаторами банковской земли, зависящими от его воли. Это и использовал банк.Он присылал землемеров со стражниками, те изрезали купленную общинной землю наотруба и предъявляли ультиматум: «Берегите отруба или очистите место». У тех,кто не соглашался, стражники тут же ломали дома со всеми хозяйственнымипостройками.
Если врайонах общинного землевладения политика Крестьянского банка быладополнительным средством разрушения общины, то в тех районах России, где общинафактически не существовала, как, например, в Прибалтике, Крестьянский банк(деятельность которого в 1906 г. была распространена на Эстонию и Латвию)содействовал еще большему укреплению позиций «серых баронов» — кулаков1.
2. КабинетП. Столыпина и национальная политика
2.1 Переселенческая политикацаризма
Снасильственной ломкой общины было неразрывно связано и изменениепереселенческой политики, которую проводило самодержавие. Помочь сильномуограбить слабого и забрать его землю, а слабому – ограбленному, возмущенному –дать «путевку в Сибирь» — таков был план Столыпина. Царское правительствоснимает прежние запреты и ограничения и, напротив, всячески форсируетпереселение в Азиатскую Россию – Западную Сибирь, Среднюю Азию, на ДальнийВосток.
Первые годыосуществления столыпинской аграрной политики совпали с застоем впромышленности. Город не мог поглотить всю разорившуюся деревенскую бедноту.Соблазненные правительственными посулами, отчаявшись выбиться из нужды у себяна родине, многие тысячи крестьянских семей отправились за Волгу, за Урал, вместо, где, по рассказам, было мало людей и много земли.
В 1906 г.приняло участие в переселении 140 тыс., а в 1908 г. уже 665 тыс. человек. Этобыла высшая точка переселенческого движения. Затем оно резко сократилось – до190 тыс. в 1911 г., немного поднявшись в последующие годы за счет Поволжья,пережившего страшный голод 1911 г. Среди переселенцев была некоторая частьзажиточных крестьян. Однако большинство составляли середняки, скопившие немногоденег и рассчитывавшие на дешевизну земли в Сибири, а также беднота, длякоторой не было иного выхода1.
Экономическаяпрогрессивная задача освоения огромных пространств Сибири в руках царскихвластей выродилась в авантюру, принесшую крестьянам лишь новые тяготы и муки.Отправляли переселенцев в вагонах для перевозки скота. Эшелоны с переселенцамитащились медленнее обычных товарных поездов. Путешествие иногда длилосьмесяцами. Недостаток питания, скученность, антисанитарные условия порождалиболезни. Заразных больных не высаживали из боязни, что они отстанут от партии.Многие умирали в дороге.
На местах,отведенных для переселенцев, ничего не было готово к их приему. Проходили дни,недели, крестьяне обивали пороги переселенческих пунктов и управлений, жили впалатках или под открытом небом, мерзли, голодали, болели. Наконец, очень частополучали ответ: «Для вас свободной земли нет»1.
Однако судьбатех «счастливцев», которым достались участки, была немногим лучше. Местныепереселенческие чиновники наспех, без всякого плана, без учета потребностейлюдей отводили им участки, нередко в горных или заболоченных местах, лишенных дажепитьевой воды. На ссуду, которую отпускали переселенцам, обзавестись хозяйствомбыло невозможно. Они бились, чтоб как-нибудь просуществовать, и разорилисьвконец.
Часть шла вкабалу к местным кулакам – старожилам, часть возвращалась домой. Поток обратныхпереселенцев, начиная с 1908 г., все нарастал. В 1910 г. вернулось обратно 36,3процента, а в 1911 году уже свыше 60 процентов от общего числа переселенцев.Немалая же часть их и вовсе погибла. Во многих поселках переселенцев вПриамурском крае смертность доходила до 25 – 30 процентов всего населения. Вэтих поселках, по словам очевидца, было сколько дворов, столько и крестов.
Страшнаядействительность крылась за реляциями царских министров об «успехах»переселенческой политики. 2 миллиона 700 с лишним тысяч людей прошли с 1906 по1911 г. за Урал. Около 800 тыс. вернулись обратно. Из оставшихся толькополовина с невероятными усилиями сумела устроиться. 700 тыс. переселенцевнищими бродили по всей Сибири. Свыше 100 тыс., о судьбе которых правительствубыло «неизвестно», умерло голодной смертью.
Переселенческаяполитика потерпела полный крах. На местах «спокойнее» не стало. А поток обратныхпереселенцев делал обстановку еще более грозной.
2.2 Колонизация окраин
Переселениеявлялось также орудием велико-державной, колонизаторской политики. НаместникКавказа князь Воронцов – Дашков докладывал царю о своем намерении поселитьзначительное число кулацких и секстанских семей, на которые «смело может бытьвозложена великая задача водворения в крае русской государственности…». Радиэтого целые селения сгонялись со своих насиженных мест. Переселенцы – кулакивооружались за счет казны. Захваты оформлялись с помощью подстроенных властямисудебных процессов.
Особенноширокие размеры получила эта политика в Казахстане и Средней Азии. В 1910 Государственнаядума одобрила закон, разрешавший для устройства переселенцев изымать напользования кочевников «излишки» земли. Под этим предлогом началось открытое разграблениеказахских и киргизских земель. Излишки определялись на глаз. В общую площадь«удобных земель» включали болота и заросли камыша, каменные предгорья; ихоставляли местному населению, а действительно удобные земли, освоенные упорнымтрудом местного населения участки с искусственным орошением отбирали.
Разорениюподвергались и оседлые поселки. У казахского населения Средней Азии было экспроприированоболее 40 млн. десятин земель и пастбищ. Почти 9 процентов казахов вымерло с1906 по 1916 г.
Та же картинанаблюдалась и в других районах. В Забайкальской области для колонизации было«открыто» в 1908 – 1914 гг. свыше 660 тыс. десятин. Многие бурятские земельныеобщества потеряли при землеустройстве больше половины своих земель.
Лучшие земли,отнятые у местного населения, достались крупнейшим русским помещикам. Для нихбыл образован специальный земельный фонд, достигший к 1915 г. 1800 тыс.десятин. Продавались эти земли без торгов по баснословно дешевой цене – десятькопеек за десятину. Сиятельные землевладельцы, вроде князя Кочубея, графаМедема, князя Касаткина – Ростовского и ряда других, заводили на просторахСемиречья огромные коневодческие и овцеводческие хозяйства.
Царизмпроектировал дальнейшее разграбление земель «инородцев». К излишкам былиотнесены до 3,5 млн. десятин в Поволжье и за Уралом, принадлежавших башкирам.Столыпин предлагал вовсе переселить киргизов с севера на юг, а их земли отдатьпереселенцам.
В 1912 г.министр земледелия Кривошеин представил Николаю II широкую программуколонизации: 3 млн. десятин орошаемой земли в Средней Азии передать в рукитрехсот тысяч «крепких» кулацких хозяйств.
Проводяполитику колонизации окраин, прежде всего в интересах русских помещиков икулаков, царизм оберегал и интересы местных эксплуататоров – полуфеодалов –баев, манапов, нойонов, родовых старейшин. Правительство предписывало оставлятьземли байству «без ограничения», «в меру его действительной потребности», либовознаграждать крупных баев за счет других общин, а также сдавать им в аренду нальготных условиях царские власти новые земли.
Наиболееревностных своих слуг царские власти награждали закреплением полученной имиземли в полную собственность. Байство в свою очередь поддерживало столыпинскуюполитику, рассчитывая расширить свои владения за счет захвата земель рядовыхобщинников. Все это не могло не ускорить процесс разложенияпатриархально-феодальных отношений в национальной деревни, ее классовогорасслоения, порождая острые социальные конфликты между байской верхушкой иаульной беднотой.
Вопрекижеланию и сопротивлению царской администрации, местных эксплуататоров – баев,разжигавших национальную рознь и вражду, происходило сближение трудящихся массказахов, киргизов и других народов Азиатской России с русскими переселенцами –на трудовой, попавшей в кабалу к кулакам. Общность социальных интересовпорождала и единство в борьбе с царскими колонизаторами.
2.3 Крах столыпинскойаграрной политики
Железом икровью, насилием и обманом проводило самодержавие в жизнь свою новую аграрнуюполитику. Каковы же были ее результаты: С 1907 по 1912 г. потребовало«укрепления» надельных земель в личную собственность 2438 тыс. домохозяев, ифактически вышло из общины 1746 тыс., в том числе 1088 тыс. домохозяев в 1908 –1909 гг. Всего же к 1 января 1916 г. выделилось из общины 2 с небольшиммиллиона домохозяев – менее одной пятой общего их числа. Еще 470 тыс.домохозяев получили «удостоверительные акты» на закрепление участков в техобщинах, где не было переделов. Всего было укреплено в личную собственностьоколо 17 млн. десятин.
Это значит,что капиталистическое развитие деревни сделало значительный шаг вперед. Он сказался,прежде всего, на положении кулачества и деревенской бедноты – обоих полюсахсоциального расселения крестьянства.
За время с1908 по 1915 г. 1200 тыс. крестьянских дворов продали около 4 млн. десятиннадельной земли. Сначала продавали земли главным образом переселенцы, а с 1910г. началось массовая распродажа земли беднотой. Если в 1908-1909 гг. числопродавцов надельной земли составило 123,5 тыс., то в 1910 – 1911 гг. оновыросло до 282 тыс., а в 1912 – 1913 гг. до 439 тыс. Значительная частьразорившейся бедноты пополнила ряды городского пролетариата, другая пошлабатрачить у кулака.
Одновременноукрепилось экономическое положение зажиточной верхушки деревни. Кулаки«округлили» свои земли за счет бедноты, строили на них новые дома, крытыежелезом, новые хозяйственные постройки, увеличивали число наемных рабочих,стали применять в больших размерах сложные сельскохозяйственные машины иискусственные удобрения. Кулацкое хозяйство принимало все более товарный,торговый характер. Накануне первой мировой войны кулак держал в своих руках ужеполовину хлеба предназначавшегося для продажи на внутреннем и внешнем рынках. Веще большей мере, чем товарное производство хлеба, выросло товарноепроизводство технических и специальных культур: картофеля, подсолнуха, табака,свеклы, хлопка и т.д., а также продуктов животноводства.
Но цели,которые преследовал царизм, не были осуществлены. Столыпинская аграрнаяполитика в целом потерпела крах. Прежде всего, самодержавию не удалось сломатьобщину. Как ни свирепствовали царские власти, как ни старалась казеннаяпропаганда сыграть на собственных инстинктах крестьянина, большинство крестьянне желало выходить из общины, понимая, что выдел – не спасение от малоземелья.«Какой это будет хутор, если корова ляжет, а телку негде», — говорили в деревне1.
Привязывалакрестьянина к общине и возможность пользоваться общим пастбищем, водопоем ит.д. В итоге столыпинской «реформы» около 4/5 всех крестьян осталось в рамкахобщины – ограбленные, озлобленные, еще более зависимые от «соседа» — помещика.Даже в непередельных общинах, которые по закону 14 июня 1910 г. должны былипрямо перейти к индивидуальному землепользованию, «удостоверительные акты»получало лишь немногим более половины крестьян.
Самый высокийпроцент выхода из общины дали районы с наиболее развитым капиталистическимземледелием – Правобережная Украина, Новороссийский район, Белоруссия. Кличному землевладению перешло здесь около половины и более крестьянских дворов.
В большинствеже губерний Среднего Поволжья и черноземного центра – очага дворянскихлатифундий – процент выхода не превышал 20-25, а подчас был и ниже (в Рязанскойгубернии – 17 процентов, в Нижегородской – 14 процентов, в Казанской – около 9процентов и т.д.). Это значит, что попытка ослабить с помощью столыпинской«реформы» противоречия между крестьянами и помещиками не удалась именно там,где эти противоречия были острее всего.
Такжепровалились попытки насадить повсеместно хутора в отруба, хотя на этонаправлены главные усилия столыпинской администрации. Накануне Февральскойреволюции хуторские и отрубные хозяйства составляли (в 17 губерниях) всего 10,0процента всех крестьянских хозяйств. Большая часть их была расположена в двухобособленных районах – северо-западном, непосредственно примыкающем к старымрайонам хуторских хозяйств (Латвия, Эстония, Финляндия), а также на юге июго-востоке Европейской России – на Украине, в Донской области, СреднемПоволжье.
Резкоразличались два типа хуторов. Немногочисленный слой хуторян – кулаков богател. Беднякже, выселевшись на хутор, еще больше нищал. У него не было средств и инвентарядля самого примитивного ведения хозяйства. Негде было пасти даже единственнуюкорову или лошадь, приходилось их продавать. А это наносило неисправимый ущербв обработке земли – не было тягла, не было навоза для удобрения. Почваистощалась, урожаи у бедняков, да и у середняков – хуторян были ниже, чем даже наобщинной земле.
Хуторабедняков представляли собой крошечные, наполовину врытые в землю избушки, частобез всяких надворных построек, одиноко разбросанные на значительном расстоянии однаот другой. А именно они составляли подавляющее большинство хуторов на надельнойземле. И только на банковской земле больше половины хуторян принадлежало кзажиточной верхушке деревни.
Столыпинской«реформой» царизм хотел спасти полукрепостническое помещичье землевладение. Носпасти его она была бессильна. Она дала ему лишь еще одну, притом последнююотстрочку. Иного результата попытка «объединенного дворянства» повестибуржуазную аграрную политику иметь не могла.
Сохранилисьпо-прежнему гнет дворянских латифундий, отработки, полукрепостническая кабала.Одним из наиболее ярких и очевидных ее проявлений была «зимняя наемка».Обработка земли «исполу» (за половину урожая), сенокос на «третьяк» (две копныпомещику, одна – крестьянину), да в добавление еще 1 – 2 недели бесплатнойработы в помещичьей экономии, со своей лошадью и сыном – подростком – на такиекабальные условия заставляла бедняка идти безысходная нужда.
И это неединичные, а массовые явления. К весне 1913 г. число «обязательных дворов»(т.е. таких, которые эксплуатировались полукрепостнически) доходило вюго-западном районе до 48 процентов, в Могилевской губернии до 52 процентов, вЧерниговской губернии до 56 процентов и т.д.
Общий уровеньсельского хозяйства оставался чрезвычайно низким. В 1909 – 1913 гг. урожайностьхлебов в России составила 45 пудов с десятины, в то время как в Дании онаравнялась 195 пудам, в Германии – 152 пудам, во Франции – 90 пудам.
Обнищание массыкрестьян, а также низкий уровень агротехники, одностороннее развитие зерновогохозяйства и сокращение площади, занятой под кормовыми травами, привели к тому,что количество скота уменьшалось из года в год. Выросло число безлошадныхдворов – с 29 процентов в 900 – х годах до 31,4 процента накануне первоймировой войны.
Хотяпотребление сельскохозяйственных машин в предвоенные годы относительно кпрежнему заметно увеличилось, в абсолютных размерах оно было ничтожным. Россияпо-прежнему оставалась страной деревянной сохи. В 1910 г. в сельском хозяйстве употреблялосьоколо 8 млн. деревянных сох, 3 млн. деревянных плугов и только 6 млн. железныхплугов; около 6 млн. деревянных борон и всего лишь 1,5 млн. железных борон. Ещеменьше было сложных машин. Почти повсеместно господствовал отсталый трехпольныйсевооборот. Сохранилась чересполосица и другой бич крестьянского хозяйства –дальноземелье.
В этихусловиях неизбежны были периодические голодовки, полная зависимостькрестьянских хозяйств от капризов природы. Голод, разразившийся в 1911 году,показал это воочию. Неурожай поразил тогда 20 губерний. Около 30 млн. крестьянсамо правительство признало имеющими «право на оказание продовольственнойпомощи». А с точки зрения царских властей такое право получали вконецразорившиеся и пухнущие от голода люди.
Крестьянераспродавали за бесценок наделы и скот – все, что могли. Нужда заставляла отцовпродавать дочерей. Питались лебедой, хлебом, сделанных из золы и навоза,падалью, которую отчаявшиеся люди отбивали у собак. Тиф уносил тысячи жертв.Таков был самый наглядный результат столыпинской «реформы»1.
Заключение
Нередкоборьба крестьян против столыпинской «реформы» принимала более острый и массовыйхарактер. Так было, например, в тамбовском селе Болотове. Село это большое,жило в нем свыше 3 тыс. человек. Земли же приходилась на один двор меньше6десятин, 24 кулака после указа 9 ноября подали заявление о выходе из общины,но сход им отказал. Местные власти отменили решение схода и отвели кулакамлучшие земли. Обстановка в деревне обострилась и вылилась в открытую борьбу весной1910 г., когда в Болотове начались землеустроительные работы.
Вооруженныекрестьяне не дали проводить эти работы, изгнали из села исправника состражниками и стали громить отрубников. Общее мнение выразил на сходе крестьянГерасимов, сказав, что «если есть закон, разрешающий отводить отруба, то укрестьян есть свой закон – отрубов не давать».
Исправниквернулся с усиленным нарядом конных и пеших стражников, которые по его приказуарестовали 13 крестьян. На защиту поднялись остальные. В толпе раздавалиськрики: «Не давай арестовывать! Бей Кровопийцев!» Стражники ответили огнем. Врезультате столкновения 8 крестьян было убито и 13 тяжело ранено, 77 – переданосуду.
Ряд крупныхвыступлений крестьянских масс против столыпинской «реформы» произошел внациональных районах России – на Украине, в Поволжье и др. В 1913 г. вспыхнулокрестьянское восстание в Ядринском уезде Казанской губернии, населенном чувашами.Здесь существовала «сложная община», состоявшая из 40 селений. Лишь в 17 из нихцарским чиновникам удалось принудить крестьян к выделу.
Большинствоже общинников решила сопротивляться до конца. «Умрем, а землю не отдадим», — заявили крестьяне землемеру. На угрозу применения вооруженной силы крестьянеответили тем, что вооружались вилами, косами, топорами. Землемер и присланныедля охраны его коннополицейские стражники вынуждены были прекратитьразмежевание.
В решающийдень восстания, 23 мая 1913 года, около деревни Атмень собралось до полуторатысяч крестьян. Их возглавил бывший солдат Сидор Павлов. По его советукрестьяне двинулись на отходивших в деревню стражников, пытаясь окружить иразгромить их. Только после второго залпа плохо вооруженные крестьянеостановились и стали отступать.
Началасьжестокая расправа. Для руководства карательными действиями в Атмень самоличноприбыл казанский губернатор. Стражники согнали к его приезду участниковвосстания и заставили их выслушать, стоя на коленях, крики распаленногогубернатора: «Что Вам хотелось разбить наковальню деревянным молотом? Нет.Никогда. Я всех вас зарою в землю, в деревню превращу в пепел». Сидор Павлов идругие участники атменского восстания были преданы суду и отправлены варестантские роты.
Не случайнорост крестьянского движения, после упадка первых лет столыпинской реакции,начался в 1910 г. Это был год, когда в массовом масштабе начали производитьсястолыпинские землеустроительные работы; год массовой распродажи наделовбедноты; год, когда направилась обратно, в родные деревни, огромная волнапереселенцев. И в то же время – год оживления рабочего движения, когдапоявились первые предвестники нового общероссийского революционного подъема.
Крестьянскоедвижение, не ослабевая, продолжалась вплоть до начала первой мировой войны. За1906 – 1914 гг. только в европейской части России произошло свыше 17 тысячкрестьянских выступлений.
Призрак нового«девятьсот пятого года» не давал спокойно спать помещикам, царским чиновникам,депутатам черной Думы. Ярый сторонник столыпинской аграрной политикисаратовский депутат – октябрист Львов с нескрываемой тревогой предупреждал сдумской трибуны царское правительство, что в крестьянском заселении «растетстрашная ненависть».
Ее отзвукибыли слышны в Думе во время выступления депутатов – крестьян. Они гневноопровергали демагогические утверждения Столыпина и правооктябристских депутатово том, что новая аграрная политика продиктована заботой об интересах крестьян.
Списокиспользуемой литературы
1. Аврех А.Л. Столыпин исудьбы реформ России. – М.: Приор, 1991
2. Анфимов А.М. ТеньСтолыпина над Россией. // История СССР, 1991 № 4
3. Всемирная история в 12 т.Т. 5. М.: Просвещение, 1993
4. Зырянов П.Н. ПетрСтолыпин. М.: Наука, 1992
5. Из основныхгосударственных законов (в новейшей редакции от 23 апреля 1906 года) //Хрестоматия по истории СССР. – М.: Наука, 1990
6. Илюкович А.М. Согласнозавещанию. М.: Норма, 2002
7. Литвинова Е.Ф. Столыпин иего научная деятельность. – М.: Наука, 2002
8. Любавский И.П. Людирусской науки. М.: Приор, 2001
9. Рябчиков Е.Е.Становление. М.: Норма, 2003
10.Столыпин П.А. Речь обустройстве быта крестьян и о праве собственности. Произнесена в ГосударственнойДуме 10 мая 1907 года. // Столыпин П.А. Нам нужна Великая Россия. М.: 1991
11.Столыпин П.А. Речь оземельном законопроекте и землеустройстве крестьян. Произнесена вГосударственной Думе 5 декабря 1908 года. Сборник законов — М.: Приор, 2001
12.Шкловский В.Б. Великийреформатор. – М.: Норма, 2003
13.Государство и право. 2000№ 4
14.Вопросы истории. 1999 № 2