1. Аграрный вопрос в России в начале 20 в.Политика самодержавия по аграрному вопросу
Вначале ХX века Россия являлась cреднеразвитой страной. Наряду с высокоразвитойиндустрией в экономике страны большой удельный вес принадлежалранне-капиталистическим и полуфеодальным формам хозяйства — от мануфактурногодо патриархально-натурального. Русская деревня стала сосредоточением пережитковфеодальной эпохи. Важнейшими из них были крупные помещичьи землевладения,широко практиковались отработки, являющие собой прямой пережиток барщины.Крестьянское малоземелье, община с ее переделами тормозили модернизацию крестьянскогохозяйства.
Социально-классоваяструктура страны отражала характер и уровень ее экономического развития. Нарядус формированием классов буржуазного общества (буржуазия, мелкая буржуазия,пролетариат), в нем продолжали существовать и сословные деления — наследиефеодальной эпохи. Буржуазия занимала ведущую роль в экономике страны в ХХ веке,до этого она не играла сколько-нибудь самостоятельной роли в общественнополитической жизни страны, так как она была полностью зависима от самодержавия,в следствие чего и оставались аполитичной и консервативной силой.
Дворянство,которое сосредоточило более 60% всех земель, стало главной опорой самодержавия,хотя в социальном плане оно теряло свою однородность, сближаясь с буржуазией.
Крестьянство,составлявшее 3/4 населения страны, было также затронуто социальным расслоениемобщества (20% — кулаки, 30% — середняки, 50% — бедняки). Между полярными егослоями возникали противоречия.
Разрушениюкрестьянской общины способствовал не только указ от 9 ноября 1906 г., но и другиезаконы 1909 — 1911 гг., предусматривавшие роспуск общин, с 1861 г. неподвергавшихся разделу, и возможность его проведения решением простогобольшинства, а не двух третей членов общины, как было раньше. Власти всяческиспособствовали дроблению и обособлению крестьянских хозяйств.
Главнаяи основная задача в аграрной политике состояла в принципиальной реорганизацииземлепользования и землевладения крестьянства. Монарх давно уже виделпагубность существования общины, где существовало стремление всех уравнять,всех привести к одному уровню, а так как массу нельзя поднять до уровня самогоспособного, самого деятельного и умного, то лучшие элементы должны бытьпринижены к пониманию, к устремлению худшего, инертного большинства. Этовиделось и в трудности привить к общинному хозяйству сельскохозяйственныеулучшения и в трудности часто наладить приобретение всем обществом земли припомощи Крестьянского банка, так что часто расстраивались выгодные для крестьянсделки.
Неблагоустройствозначительной части крестьянства давно уже заботило Николая II. Когда осенью1905 г. возник кабинет С.Ю. Витте, император поставил перед ним главную задачу:улучшить положение крестьян. На заседании Совета министров 3 ноября 1905 г.глава правительства предложил избавить крестьян от выкупных платежей. Царьзаявил, «что находит меру совершенно недостаточною” и решительно высказался запереход от слов и обещаний к крупным мерам «по улучшению положения крестьян, нетеряя времени, так, чтобы крестьянство убедилось, что о нем правительствофактически заботится, и призвал для дости-жения этой цели «не стеснятьсяжертвами и не останавливаться перед самыми сильными мерами. Кабинету С.Ю.Виттене удалось принять никаких «сильных мер», хотя предварительная работа в этойобласти велась и в 1905 г., и в начале 1906 г. Когда же собралась ПерваяГосударственная дума, то сразу выяснилось, что резерва времени у власти ужебольше нет. Ношу трудоемкого реформирования крестьянского землеустройствапринял на себя кабинет П.А. Столыпина и особенно его глава. Надлежало решитьдве тесно взаимосвязанные организационно-правовые и экономические проблемы.Во-первых, снять все необоснованные и архаичные юридические ограничения правкрестьянства и, во-вторых, создать условия для развития частного мелкого аграрногохозяйства. Сохранение власти общины вело к упадку крестьянскогосельскохозяйственного производства, способствовало нищете самой многочисленнойгруппы населения.
Столыпинскаяреформа в большинстве случаев реализовывалась царскими указами, чтогарантировало оперативность ее проведения. Она базировалась на принципенеприкосновенности частной собственности на землю, которая не могла ни в какойформе насильственно отчуждаться.
Последние4-5 лет перед первой мировой войной стали периодом ощутимого прорыва во многихотраслях хозяйства, всестороннего прогресса в различных сферах общественнойдеятельности. Два обильных урожая 1909 и 1910 гг. стимулировали хозяйственноеразвитие. В центре внимания власти оставалась аграрная проблема. В сентябре1910 г. Николай II писал П.А. Столыпину: «Прочное землеустройство крестьянвнутри России и такое же устройство переселенцев в Сибири — вот двакраеугольних вопроса, над которыми правительство должно неустанно работать. Неследует, разумеется, забывать и о других нуждах — о школах, путях сообщения ипр., но те два должны проводиться в первую голову».
2. Политические дискуссии накануне проведенияаграрной реформы Столыпина
Столыпинскаяаграрная программа настолько совпадала с аграрной программой Советаобъединенного дворянства, что все тогдашние политические наблюдатели, откадетов до большевиков, прежде всего подчеркивали это родство. Цитированныйвыше кадет А.С.Изгоев отмечал, что программа Столыпина — это программа«объединенных дворян». В июне 1906 года будущий лидер умеренно-правых- Балашов в записке царю писал:" Дайте, государь, крестьянам их земли вполную собственность, наделите их новой землей из государственных имуществ и изчастных владений на основании полюбовной частной сделки, усильте население,удешевите кредит, а главное — повелите приступить немедленно к разверстаниюземли между новыми полными ее собственниками, и тогда дело настолько займеткрестьян и удовлетворит главную их потребность и желание, что они самиоткажутся от общения с революционной партией". Нетрудно видеть, что здесьперечислены все пункты столыпинской аграрной реформы. Обсуждение указа 9 ноября1906 года началось в Думе 23 октября 1908 года, т.е. спустя два года послетого, как он вошел в жизнь. Обсуждение его шло более полугода. Докладчиком аграрнойкомиссии по праву стал октябрист С.И.Шидловский. С первых же слов он былвынужден признать, что еще совсем недавно идея конфискации помещичьей землинаходилось в плоскости практического решения, а в настоящий момент продолжаетоставаться заветной крестьянской мечтой. Отвергая такой подход в принципе,докладчик противопоставил ему идею личной крестьянской собственности на землю.Только такая собственность выведет крестьянина из нужды, сделает из негосвободную личность. " Если кто действительно желает обращения нашегогосударства в правовое ,- утверждал он ,- то не может высказаться против личнойсобственности на землю".
Самойвыразительной была речь Маркова 2-го, как всегда грубо откровенная, а потому инаиболее ценная. С презрением отвергнув кадетский тезис о том, что право вышесилы, Марков без обиняков заявил:" Я думаю, что сила… выше писаногоправа". Это был исходный тезис. " Я нисколько не опасаюсь того ,-говорил он далее ,- что часть крестьян неизбежно при этом обезземелет, и опять-такив этом я не вижу ни малейшего зла". Устами Маркова помещичьяконтрреволюция ясно дала понять, что для сохранения своих земель она неостановится ни перед каким насилием. Позиция же кадетов обуславливалась двумяглавными мотивами: — пониманием, что с каждым годом действия указа 9 ноября ихсобственная программа " принудительного отчуждения " становитсяанархизмом — весьма обоснованным опасением, что в случае краха столыпинскогоаграрного курса в стране разразится новая революция. Поэтому в их выступлениях основныммотивом был призыв к осторожности, к разъяснению, что " принудительноеотчуждение " лучше, чем указ 9 ноября.
Первыйкадетский оратор Шингарев начал свою речь с характерного признания: «Этоткошмарный аграрный вопрос в России обладает странным свойством феникса, вновьвозрождающегося из, казалось бы, потухшего пепла».* Призыв Шингарева косторожности распространялся прежде всего на общину. Он защищал ее«жизнеспособность, способность к „здоровой“ революции»,требовал сохранения за выделенными землями характера надельных земель. «Ячеловек западной культуры, — вторил ему второй кадетский оратор, А.Ф.Бабянский,- но я был учеником знаменитого профессора К.Д.Карелина в 80-х годах. Это тожечеловек западный, но я помню его поучения в этом отношении. Он говорил:»Господа, берегите общину, вы помните — это вековой институт".
Воснове всей кадетской критики указа лежал страх перед революцией. Еще назаседании земельной комиссии 16 января 1908 года кадет А.Е.Березовский заявил:«Указ приведет к образованию сельского пролетариата, который волей-неволейнами этой свободой толкается на грабежи и присвоение чужойсобственности...»
Большинствоже правых крестьян высказались в духе законопроекта 42-х. Говорилось, что ваграрном вопросе должны быть разрешены еще многие другие стороны, т.к. не сутьважно, что острота явилась в аграрном вопросе от 9 ноября, а суть важно и остроэто безземелье и малоземелье крестьян". «Если я голоден, — сказалдалее Андрейчук, — все равно буду кричать: „есть хочу“. Поэтому необходимочастичное отчуждение». Очень точно отношение правых депутатов-крестьянМогилевской губернии выражал Шевцов "… он /народ/ ожидал вовсе не указа9 ноября, он его и не ожидает; он ожидает не разделения наших земель, которые унас есть, он ожидает каких-либо источников наделения крестьян землей…Поэтому, про указ 9 ноября я упоминаю с болью в сердце..."
Трудовикже защищал общину как выразитель определенной доктрины. В ней он видел одно изсредств борьбы против 9 ноября. Община, по его мнению, худо ли, бедно, но всеже защищала крестьян от быстрого и массового обезземеливания, которым грозилстолыпинский указ.
Другие,более трезвомыслящие, понимали невозможность попятного движения. Глубокоечувство безысходности охватывало правых оппонентов Столыпина: за переходомкрестьян к личной собственности на землю маячило предоставление имэкономического и политического равноправия, а в итоге — появление новойдемократической силы как основного элемента общественной и политической жизнистраны. Единственное, что оставалось делать представителям правого лагеря, — это тормозить по мере сил реализацию реформы и мешать правительствуиспользовать её в политических целях.
3. Ход и этапы проведения аграрной реформыСтолыпина
Столыпинскаяаграрная реформа, о которой в наши дни много творят и пишут, в действительности- понятие условное. В том смысле условное, что она, во-первых, не составлялацельною замысла и при ближайшем рассмотрении распадается на ряд мероприятий,между собой не всегда хорошо состыкованных.
Во-вторых,не совсем правильно и название реформы, ибо Столыпин не был ни автором основныхее концепций, ни разработчиком. Он воспринял проект в готовом виде и стал какбы его приемным отцом. Он дал ему свое имя, последовательно и добросовестнозащищал его в высшей администрации, перед законодательными палатами иобществом, очень им дорожил, но это не значит, что между отцом и приемным чадомне было противоречий. И, наконец, в-третьих, у Столыпина, конечно же, были исвои собственные замыслы, которые он пытался реализовать. Но случилось так, чтоони не получили значительною развития, ходом вещей были отодвинуты на заднийплан, зачахли, а приемный ребенок после недолгого кризиса, наоборот, началрасти и набирать силу. Пожалуй, можно сказать, что Столыпин «высиделкукушкина птенчика».
Когдалюди долю живут вместе, они начинают походить друг на друга. Приемный сын можетобрести значительное сходство с отцом. И ни о чем не догадывается тот, кто незнает тихой семейной драмы. Впрочем, обо всем по порядку.
Мыпомним, что Столыпин, будучи саратовским губернатором, предлагал организоватьширокое содействие созданию крепких индивидуальных крестьянских хозяйств нагосударственных и банковских землях. Эти хозяйства должны были стать примеромдля окружающих крестьян, подтолкнуть их к постепенному отказу от общинноюземлевладения.
КогдаСтолыпин пришел в МВД, оказалось, что там на это дело смотрят несколько иначе.Длительный период, когда власти цеплялись за общину как за оплот стабильности ипорядка, уходил в безвозвратное прошлое. Подспудно и постепенно брали верх иныетенденции. В течение ряда лет группа чиновников МВД во главе с В.И. Гуркоразрабатывала проект, долженствовавший осуществить крутой поворот во внутреннейполитике правительства. К приходу Столыпина Гурко занимал пост товарищаминистра, основные идеи и направления проекта уже сформировались, работапродолжалась.
Вотличие от столыпинского замысла, проект Гурко имел в виду создание хуторов иотрубов на надельных (крестьянских) землях (а не на государственных ибанковских). Разница была существенной. Впрочем, не это было самое главное впроекте Гурко. Образование хуторов и отрубов даже несколько притормаживалосьради другой цели — укрепления надельной земли в личную собственность. Каждыйчлен общины мог заявить о своем выходе из нее и закрепить за собой свойчересполосный надел, который община отныне не могла ни уменьшить, нипередвинуть. Зато владелец мог продать свой укрепленный надел даже постороннемудля общины лицу. С агротехнической точки зрения та-кое новшество не моглопринести много пользы (надел как был чересполосным, так и оставался), но онобыло способно сильно нарушить единство крестьянского мира, внести раскол вобщину. Предполагалось, что всякий домохозяин, потерявший в своей семьенесколько душ и со страхом ожидающий очередною передела, непременно ухватитсяза возможность оставить за собой в неприкосновенности весь свой надел. ПроектГурко представлял собой удобную площадку, с которой правительство моглоприступить к форсированной ломке общины. Столыпин же, как мы помним, будучи саратовскимгубернатором, не ставил вопрос о такой ломке.
Вконце 1905 г., когда дела у царского правительства были из рук вон плохи,главноуправляющий землеустройством и земледелием Н.Н. Кутлер поставил вопрос очастичном отчуждении помещичьих земель. И даже Д.Ф. Трепов тогда вроде бысочувственно отнесся к этому плану. Но царь после недолгого колебаниярешительно отверг кутлеровский проект, а сам Кутлер с треском вылетел вотставку. Впоследствии никто из министров и мысли не допускал о том, чтобыявиться к царю с подобным предложением.
Столыпин,как видно, считал, что в таком проекте нет надобности. Частичное отчуждениепомещичьей земли фактически уже идет. Многие помещики, напуганные революцией,продают имения. Важно, чтобы Крестьянский банк скупал все эти земли, разбивална участки и продавал крестьянам. Из перенаселенной общины лишние работникиупадут на банковские земли. Идет переселение в Сибирь. Под воздействиемопределенных правительственных мер община прекратит эти свои бесконечныеземельные переделы. Надельная земля перейдет в личную собственность. Некоторыекрепкие хозяева станут заводить хутора и отруба на общинных землях. Правда, этодовольно трудно: если закончились переделы, а некоторые полосы стали личнойсобственностью, то как передвинуть наделы всех крестьян, чтобы выкроить хутор?Но над этим вопросом работает А.А. Кофод, главный теоретик из Главногоуправления землеустройства и земледелия.
Примернотак сложилась у Столыпина общая концепция реформы. В этих рамках он смирился спроектом Гурко и даже как бы «усыновил» его. Правда, иго был не тотслучай, когда приемное чадо становится похожим на отца. Скорее, происходилообратное. «Надо вбить клин в общину» ,- говорил Столыпин своимсподвижникам. «Вбить клин», заставить прекратить переделы, наделатьхуторов и отрубов на общинных землях — все эти идеи подспудно или открыто быливыражены в проекте Гурко. Оттуда Столыпин их и почерпнул.
10октября 1906 г., когда этот проект рассматривался в Совете министров, Столыпинсам, без помощи Гурко, ее докладывал и защищал. Все члены правительстванаходили, что «община не заслуживает далее покровительства закона».Разногласия возникли лишь насчет того, надо ли проводить этот проект по 87-йстатье или следует дождаться Думы. Меньшинство членов Совета министров ссылалосьна то, что «отрицательный взгляд самих крестьян на общину еще недоказан». Следовательно, не исключено массовое недовольство. Между темправительство, издав этот указ по 87-й статье, будет лишено возможностисослаться на мнение народною представительства и вряд ли сможет «отразитьобвинения в некоторой узурпации законодательных прав».
ДеятельностьКрестьянскою банка вызывала растущее раздражение среди помещиков. Этопроявилось в резких выпадах против него на III съезде уполномоченных дворянскихобществ в марте-апреле 1907 г. Делегаты были недовольны тем, что банк продаетземлю только крестьянам (некоторые помещики были непрочь воспользоваться еюуслугами как покупатели). Их беспокоило также то, что банк не совсем ещеотказался от продаж земли сельским обществам (хотя он старался продавать землюв основном отдельным крестьянам цельными участками). Общее настроениедворянских депутатов выразил А.Д. Кашкаров: «Я полагаю, что Крестьянскийбанк не должен заниматься разрешением так называемого аграрного вопроса…аграрный вопрос должен быть прекращен силой власти» .
Вэто же время крестьяне весьма неохотно выходили из общины и укрепляли своинаделы. Ходил слух, будто тем, кто выйдет из общины, не будет прирезки земли отпомещиков.
Толькопосле окончания революции аграрная реформа пошла быстрее. Прежде всегоправительство предприняло энергичные действия по ликвидации земельных запасовКрестьянского банка. 13 июня 1907 г. этот вопрос разбирался в Совете министров,было решено образовать на местах временные отделения Совета банка, передав имряд важных полномочий. В длительную командировку, для участия в работе этихотделений, отправились многие видные чиновники Министерства финансов, МВД иГлавного управления землеустройства и земледелия.
Снекоторой обидой А.А. Кофод позднее вспоминал, что «весной 1907 г. дажеСтолыпин считал землеустройство побочным вопросом в сравнении с громаднойработой, которую требовалось провести для распределения огромных земельныхплощадей, купленных Крестьянским банком». До Кофода дошла весть, что и егособираются заслать в одно из временных отделений. Сослуживцы советовали несопротивляться, поскольку «Петр Аркадьевич не любит, когда противоречатего планам, даже в деталях». Но Кофод был занят составлением инструкции поземлеустройству и считал себя «единственным человеком, который имеет ясноепредставление о том, как правильно должна быть сделана эта работа».Исполненный собственною достоинства как истинный европеец, он явился кСтолыпину и сумел себя отстоять.
Отчастив результате принятых мер, а больше того — вследствие изменения общейобстановки в стране дела у Крестьянскою банка пошли лучше. Всего за 1907-1915гг. из фонда банка было продано 3909 тыс. дес., разделенных примерно на 280тыс. хуторских и отрубных участков. До 1911 г. объем продаж ежегодно возрастал,а затем начал снижаться. Это объяснялояь, во-первых, тем, что в ходе реализацииуказа 9 ноября 1906 г. на рынок было выкинуто большое количество дешевойнадельной «крестьянской» земли, а во-вторых, тем, что с окончаниемреволюции помещики резко сократили продажу своих земель. Оказалось, чтоподавление революции в конце концов не пошло на пользу созданию хуторов иотрубов на банковских землях, а реализация проекта Гурко сильно подрезала этодело. Оно заняло видное, но все же второстепенное место в аграрной политикеправительства. Между тем именно это направление политики было наиболее близкоСтолыпину.
Вопросо том, как распределялись покупки банковских хуторов и отрубов среди различныхслоев крестьянства, исследован недостаточно. По некоторым прикидкам, богатаяверхушка среди покупателей составляла всего 5-6 %. Остальные принадлежали ксреднему крестьянству и бедноте. Ее попытки закрепиться на землях банкаобъяснялись довольно просто. Многие помещичьи земли, из года в год сдававшиесяв аренду одним и тем же обществам, стали как бы частью их надела. Продажа ихКрестьянскому банку ударила в первую очередь по малоземельным хозяевам. Междутем банк давал ссуду в размере до 90-95 % стоимости участка. Продажаукрепленного надела обычно позволяла уплатить первый взнос. Некоторые земстваоказывали помощь по обзаведению на хуторах., Все это толкало бедноту набанковские земли, а банк, имея убытки от содержания купленных земель на своембалансе, не был разборчив в выборе клиентов.
Ступивна банковскую землю, крестьянин как бы восстанавливал для себя те изнурительныеи бесконечные выкупные платежи, которые под давлением революции правительствоотменило с 1 января 1907 г. Вскоре появились недоимки по банковским выплатам.Как и прежде, власти вынуждены были прибегать к рассрочкам и пересрочкам. Нопоявилось и нечто такое, чего крестьянин раньше не знал: продажа с молоткавсего хозяйства. С 1908 по 1914 г. таким путем было продано 11,4 тыс. участков.Это, по-видимому, было прежде всею мерой устрашения. И основная часть бедноты,надо думать, осталась на своих хуторах и отрубах. Для нее, однако, продолжаласьта же жизнь («перебиться», «продержаться»,«дотянуть»), какую она вела в общине.
Впрочем,это не исключает того, что на банковских землях появились и достаточно крепкиефермерские хозяйства. С этой точки зрения землеустройство на банковских земляхбыло перспективнее, чем на надельных. Однако, как уже творилось, таких хозяйствизначально было немного.
Наладивдеятельность Крестьянского банка, правительство вплотную занялось реализациейуказа 9 ноября 1906 г. На места заспешили министерские ревизоры, потребовавшиеот губернских и уездных чиновников, чтобы все их силы сосредоточились напроведении аграрной реформы. Земские начальники, уличенные в нерадивости,увольнялись в отставку. Это резко подхлестнуло активность тех, кто оставался наслужбе. Явившись в то или иное село и собрав сход, они первым делом спрашивали:«Почему не укрепляетесь? Кто вас смущает?» Печать была переполненасообщениями о произволе администрации. Аресты сельских старост и отдельныхкрестьян, запрещение высказываться на сходах против указа, вызов стражников исодержание их за счет общества — таков перечень средств, наиболее широкоприменявшихся властями. Практиковалась и административная высылка особоактивных противников реформы из числа крестьян. Сведения о таких высылках можнонайти и в литературе, и в архивах. К сожалению, общее число крестьян, высланныхза агитацию против реформы, до сих пор не подсчитано.
Психологиягосударственных деятелей, говорящих одно и делающих другое,- явление поистинезагадочное. По-видимому, редко кто из них в такие моменты сознательно лжет илицемерит. Благие намерения провозглашаются чаще всего вполне искренне. Тот жеСтолыпин, как мы помним, изначально вовсе не хотел насильственною разрушенияобщины. Другое дело, что не они, выступающие с высоких трибун, составляютмножество тех бумаг, в которые и выливается реальная политика. Они их толькоподписывают, не всегда успев даже бегло просмотреть, не запомнив и, конечно же,не имея представления, какова статистика тех или иных распоряжений. Если приподписании какого-либо документа возникнет сомнение, то докладывающий егочиновник (человек, несомненно, толковый и дельный, показавший свою преданностьютут же все объяснит или предпримет какой-либо маневр. В крайнем случае — обидится (это на начальство тоже иногда действует). После недолгих колебанийдокумент будет подписан.
Третьеиюньскийгосударственный переворот коренным образом изменил обстановку в стране.Крестьянам пришлось оставить мечты о скорой «прирезке». Темпыреализации указа 9 ноября 1906 г. резко возросли. В 1908 г. по сравнению с 1907г. число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10 раз и превысило полмиллиона.В 1909 г. был достигнут рекордный показатель — 579,4 тыс. укрепившихся.Представители правительства, в том числе Столыпин, жонглировали этими цифрами взаконодательных собраниях и в беседах с репортерами. Но с 1910 г. темпыукрепления стали снижаться. Искусственные меры, введенные в закон 14 июня 1910г., не выправили кривую. Численность выделяющихся из общины крестьянстабилизировалась только после выхода закона 29 мая 1911 г. «Оземлеустройстве». Однако вновь приблизиться к наивысшим показателям1908-1909 гг. так и не удалось.
Заэти годы в некоторых южных губерниях, например в Бессарабской и Полтавской,общинное землевладение было почти совсем ликвидировано. В других губерниях,например в Курской, оно, утратило первенствующее положение. (В этих губерниях ираньше было много общин с подворным землевладением).Но в губерниях северных,северо-восточных, юго-восточных, а отчасти и в центрально-промышленных реформалишь слегка затронула толщу общинного крестьянства.
Чересполосноукрепляемая личная крестьянская земельная собственность весьма отдаленнопоходила на классическую римскую «священную и неприкосновенную частнуюсобственность». И дело не только в правовых ограничениях, налагавшихся наукрепленные наделы (запрещение продавать лицам некрестьянского сословия,закладывать в частных банках). Самикрестьяне, выходя из общины, первостепенноезначение придавали закреплению за собой не конкретных полос, а общей ихплощади. Поэтому они, случалось, были не прочь принять участие в общемпеределе, если при этом не уменьшалась площадь их надела (например, припереходе на «широкие полосы»). Чтобы власти не вмешались и нерасстроили дело, такие переделы иногда производились тайно. Бывало, что такойже взгляд на укрепляемую землю усваивало и местное начальство.
Сосмешанным чувством относился Столыпин к такому развитию. С одной стороны, онпонимал, что только рассечение надела на отруба изолирует крестьянскиехозяйства друг от друга, только полное расселение на хутора окончательноликвидирует общину. Крестьянам, рассредоточенным по хуторам, трудно будет подниматьмятежи. «Совместная жизнь крестьян в деревнях облегчала работуреволюционерам» ,- писала М.П. Бок явно со слов отца. Этот полицейскийподтекст реформы нельзя упускать из виду.
Сдругой стороны, Столыпин не мог не видеть, что вместо крепких, устойчивыххозяйств землеустроительное ведомство фабрикует массу мелких и заведомо слабых- таких, которые никак не могли стабилизировать обстановку в деревне и статьопорой режима. Однажды, прочитав отчет, подготовленный в Главном управленииземлеустройства и земледелия, Столыпин написал главноуправляющему А.В.Кривошеину: «Со слишком большою силою хулятся единоличные выделы. Хвалитеи дайте должную оценку сплошному разверстанию целых селений, но не опорочивайтеединоличных выделов». Однако он не в силах был развернуть громоздкуюмашину землеустроительною ведомства таким образом, чтобы она действовала нетак, как ей удобно, а как нужно для пользы дела. Тем более, что руководителиведомства были уверены, что действуют так, как надо.
4. Судьба и значение аграрной реформы в России
Итогистолыпинской аграрной реформы выражаются в следующих цифрах. К 1 января 1916 г.из общины в чересполосное укрепление вышло 2 млн. домохозяев. Им принадлежало14,1 млн. дес. земли. 469 тыс. домохозяев, живших в беспередельных общинах, получилиудостоверительные акты на 2,8 млн. дес. 1,3 млн. домохозяев перешли кхуторскому и отрубному владению (12,7 млн. дес.). Кроме того, как ужеговорилось, на банковских землях образовалось 280 тыс. хуторских и отрубныххозяйств — это особый счет. Но и другие приведенные выше цифры нельзямеханически складывать, поскольку некоторые домохозяева, укрепив наделы,выходили потом на хутора и отруба, а другие шли на них сразу, безчересполосного укрепления. По приблизительным подсчетам, всего из общины вышлооколо 3 млн. домохозяев, что составляет несколько меньше третьей части сагобщей их численности в тех губерниях, где проводилась реформа. Впрочем, какотмечалось, некоторые из выделенцев фактически давно уже забросили земледелие.Из общинного оборота было изъято 22 % земель. Около половины их пошло напродажу. Какая-то часть вернулась в общинный котел. В конечном итоге властям неудалось ни разрушить общину, ни создать устойчивый и достаточно массовый слойкрестьян-собственников. Так что можно творить об общей неудаче столыпинскойаграрной реформы.
Вместес тем известно, что после окончания революции и до начала первой мировой войныположение в русской деревне заметно улучшилось. Некоторые журналистылегкомысленно связывают это с проведением аграрной реформы. На самом же деледействовали другие факторы. Во-первых, как уже творилось, с 1907 г. былиотменены выкупные платежи, которые крестьяне выплачивали в течение 40 с лишнимлет. Во-вторых, окончился мировой сельскохозяйственный кризис и начался ростцен на зерно. От этого, надо полагать, кое-что перепадало и простым крестьянам.В-третьих, за годы революции сократилось помещичье землевладение, а в связи сэтим уменьшились и кабальные формы эксплуатации. Наконец, в-четвертых, за весьпериод был только один неурожайный год (1911), но зато подряд два года(1912-1913) были отличные урожаи. Что же касается аграрной реформы, то такоеширокомасштабное мероприятие, потребовавшее столь значительной земельнойперетряски, не могло положительным образом сказаться в первые же годы своеюпроведения.
Темне менее вряд ли можно считать справедливым то огульно отрицательное отношениек реформе, которым сильно грешили советские историки в прошлые годы. Некоторыемероприятия, сопутствовавшие ей, были хорошим, полезным делом. Это касаетсяпредоставления большей личной свободы крестьянам, устройства хуторов и отрубовна банковских землях, переселения в Сибирь, некоторых видов землеустройства.
Вобстановке 1906 г. никто из министров не решился бы явиться к царю спредложением сделать отрезки от помещичьих латифундий. Столыпин, как видно,считал, что в таком предложении нет надобности, ибо частичное отчуждениепомещичьих земель уже идет. Многие помещики, напуганные революцией, продаютимения. Важно, чтобы Крестьянский банк покупал эти земли, разбивал на участки ипродавал крестьянам. На банковских землях стали появляться крепкие фермерскиехозяйства. До 1911 г. объем продаж ежегодно возрастал, а затем начал снижаться.Это объяснялось тем, что у помещиков прошел вызванный революцией испуг и онисократили продажу своих земель. Всего за 1907-1915 гг. из фонда банка былореализовано 3909 тыс. дес., разделенных примерно на 280 тыс. отдельныхучастков. Деятельность Крестьянского банка заняла хотя и видное, но все жевторостепенное место в аграрной политике правительства. Однако именно этонаправление было наиболее близко Столыпину.
Главнойв аграрной реформе стала реализация проекта Гурко, который лег в основу указа 9ноября 1906 г. Гурко вскоре ушел в отставку, но Столыпин постепенно проникся егопроектом и усвоил его основные идеи. «Надо вбить клин в общину», — говорил он.Указ 9 ноября 1906 г. был одобрен III Думой и Государственным советом, 14 июня1910 г. его подписал царь. Закон 14 июня 1910 г. заменил указ 9 ноября 1906 г.
Покашла революция, крестьяне почти не выходили из общины. Ходил слух, что тем, ктовыйдет, не будет прирезки земли от помещиков. Но затем укрепление общинныхземель пошло быстрее, тем более что власти всячески к этому подталкивали. В1908 г. по сравнению с 1907 г. число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10раз и превысило полмиллиона. В 1909 г. был достигнут рекордный показатель — 579,4 тыс. домохозяев.
Однакос 1910 г. число выходов из общины стало неуклонно снижаться. Власти долго немогли понять причины этого явления. А поняв, не хотели их признать. Дело в том,что основная часть крестьян, в том числе зажиточных, не- охотно выходила изобщины. Выходили больше всего вдовы, одинокие старики, спившиеся и окончательноразорившиеся домохозяева, многим из них при очередном переделе грозила полнаяили частичная утрата надела. Укреплялись и городские жители, вспомнившие, что вродной деревне у них есть заброшенный надел, который теперь можно продать.Выходили из общины и те, кто переселялся в Сибирь. Но и численность переселяющихсяс 1910 г. пошла на убыль.
Всегок 1 января 1916 г. из общины в чересполосное укрепление вышло около 2 млн.домохозяев (примерно 21% общинного крестьянства в тех губерниях, гдепроводилась реформа). Правда, многие из них были лишь статистическими единицами,а не реальными хозяевами. Всем им принадлежало 14, 1 млн. дес. земли (15,5%всей площади, владевшейся на общинном праве).
Огромноеколичество укрепленной земли шло в продажу. Покупателем иногда являлосьсельское общество, и тогда земля возвращалась в мирской котел. Чаще жеукрепленные участки покупали отдельные крестьяне-общинники, богатые и средние.Иногда и бедняки покупали по одной-две полосы. Нередко в руках одного и того жехозяина оказывались и укрепленные и общественные земли. Не выходя из общины, онв то же время имел и укрепленные участки. Земельные отношения в деревне ещебольше запутывались.
Стремясьпривлечь на свою сторону крепких домохозяев, тяготившихся общинными порядками,правительство разработало законопроект «О землеустройстве». 29 мая 1911 г. онстал законом. Отныне во главу угла всей реформы было поставлено нечересполосное укрепление, а образование хуторов и отрубов. Предполагалось, чтоих владельцы станут массовой опорой режима. По просьбе домохозяина егоразрозненные земельные полосы могли быть соединены в одно место. Так получалсяотруб. Если к отрубу присоединялась площадь деревенской усадьбы и на негопереносилось жилье, — он превращался в хутор. Потребовался большой объемземлеустроительных работ. Реформа постепенно стала переходить из рукМинистерства внутренних дел в руки Главного управления землеустройства иземледелия.
Землеустроительноеведомство пошло по линии наименьшего сопротивления. Оно предпочитало незаниматься выделами отдельных домохозяев, а разбивать на отруба или хуторанадел целого сельского общества. Согласие на такой раздел нередко достигалосьпутем грубого давления. Началась массовая фабрикация хуторов и отрубов. В общемпотоке землеустраивалась и беднота с ее крошечными наделами. Около половиныхуторов и отрубов, созданных на втором этапе реформы, было нежизнеспособно.
Сосмешанным чувством относился Столыпин к такому развитию. С одной стороны, онпонимал, что только полное расселение на хутора окончательно ликвидируетобщину. Крестьянам, рассредоточенным по хуторам, труднее бунто-вать. С другойстороны, он видел, что вместо крепких, устойчивых хозяйств землеустроителифабрикуют массу мелких и слабых. Такие хозяйства не могли стать опорой режима.Однако Столыпину так и не удалось развернуть громоздкую машинуземлеустроительного ведомства, чтобы она действовала не так, как ей удобно, акак лучше для дела.
Всегоза годы реформы в европейской части России было создано около 200 тыс. хуторови 1,3 млн. отрубов на надельных землях. На хутора и отруба перешло приблизительно10% крестьянских хозяйств. Действия землеустроителей нередко наталкивались насопротивление крестьян. Иногда дело принимало трагический оборот. В мае 1910 г.полицейские стражники расстреляли сход в селе Болотове Лебедянского уездаТамбовской губернии. Конфликт произошел из-за слишком явного покровительстваотрубщикам со стороны властей в ущерб остальным крестьянам.
Мужикисопротивлялись переходу на хутора и отруба не по темноте своей и невежеству,как считали власти, а исходя из здравых соображений. Крестьянское земледелиеочень зависело от капризов погоды. Получив надел в одном отрубе, крестьяниноказывался во власти стихии. Он разорялся в первый же засушливый год, если егоотруб был на высоком месте. Следующий год был дождливым, и очередь разорятьсяприходила соседу, оказавшемуся в низине. Только большой отруб, расположенный вразных уровнях, мог гарантировать ежегодный средний урожай.
Вообщево всей этой затее с хуторами и отрубами было много надуманного,доктринерского. (Cами по себе хутора и отруба не обеспечивали подъемкрестьянской агрикультуры.) Необходимость повсеместного их введения, строгоговоря, никем не доказана. Между тем Столыпин и его сподвижники утвердились вмысли, что хутора и отруба — единственное универсальное средство, способноеподнять уровень крестьянского хозяйства на всем пространстве необъятной России.Несмотря на все старания правительства, хутора приживались только вбелорусских, литовских и северо-западных российских губерниях (Псковской,Смоленской). Здесь сказывалось влияние Прибалтики и Польши. Местный ландшафт,изменчивый, изрезанный речками и ручьями, тоже способствовал расселению похуторам.
Вюжных и юго-восточных губерниях широкому распространению хуторов препятствовалитрудности с водой. Но здесь (на Северном Кавказе, в Степном Заволжье и СеверномПричерноморье) довольно успешно развивалось насаждение отрубов. Плодороднаястепь, ровная, как стол, словно самой природой была создана для отрубногохозяйства.
Вцентрально-черноземных губерниях главным препятствием к образованию на общинныхземлях хуторов и отрубов было крестьянское малоземелье. Прежде чем насаждатьхутора и отруба, здесь надо было решить именно эту проблему — отчасти за счетпереселения в Сибирь, а отчасти и за счет раздутых помещичьих латифундий.
Внечерноземных губерниях на хутора и отруба смотрели, как на барскую затею,несущую крестьянину одно разорение. Общинное землевладение в этих краях теснопереплелось и срослось с развивающимися товарно-рыночными отношениями. И общинунельзя было разрушить, не повредив этих отношений. Местные крестьянскиеобщества постепенно переходили к многопольным севооборотам и на «широкиеполосы». Это укрепляло общину, и власти под разными предлогами стали запрещатьтакие переходы. Как говорится, коса нашла на камень: крестьяне сопротивлялисьнасаждению хуторов и отрубов, а правительство чуть ли не открыто препятствоваловнедрению передовых систем земледелия. Некоторые крестьянские обществапереходили к многополью и на «широкие полосы» самовольно, без официального приговора.
Игнорированиерегиональных различий — один из недостатков столыпинской аграрной реформы. Этимона невыгодно отличалась от реформы 1861 г. Другим ее слабым местом былаидеализация хуторов и отрубов, а также вообще частной собственности на землю.Обычно в народном хозяйстве присутствуют различные формы собственности(частная, общественная, государственная). Важно, чтобы их сочетания и пропорциибыли разумными, чтобы ни одна из них не вытесняла другие.
Ещеодно уязвимое место аграрной реформы заключалось в недостаточном еефинансировании. Огромные государственные средства поглощала гонка вооружений, ана поддержку хуторов и отрубов денег выделялось слишком мало.
Всегоза годы реформы из общины вышло около 3 млн. домохозяев (чуть меньше третьейчасти от общей численности их в переделяющихся общинах европейской частиРоссии). Из общинного оборота было изъято 22 % земель, около половины из нихпошло на продажу. В конечном итоге властям не удалось ни разрушить общину, нисоздать достаточно массовый и устойчивый слой крестьян-фермеров. Так что можноговорить об общей неудаче столыпинской аграрной реформы.
Ноогульно отрицательное отношение к ней было бы несправедливо. Некоторыемероприятия, сопутствовавшие реформе, были полезны. Это касается предоставлениякрестьянам большей личной свободы (в семейных делах, передвижении и выборезанятий, в полном разрыве с деревней). Несомненно плодотворной была идеяСтолыпина о создании хуторов и отрубов на банковских землях, хотя она неполучила достаточного развития. Приносили пользу и некоторые видыземлеустроительных работ: устройство отрубов в южных губерниях, размежеваниесоседних общин в Нечерноземье. Наконец, в рамках реформы небывалого размахадостигло переселенческое движение.
Послеокончания революции, когда выяснилось, что прирезки помещичьей земли не будет,взоры российских крестьян устремились в Сибирь. Несмотря на спешноеразвертывание переселенческого дела, правительство едва справлялось с резковозросшим наплывом мигрантов. За 1906-1916 гг. в Сибирь уехало 3,1 млн.человек. В основном это были крепкие молодые люди, принесшие большую пользуСибири. Были раслаханы пустующие земли, появились новые города. Большинствопереселенцев сумело устроиться на новом месте, завести более прочное, чем народине, хозяйство. Не всех, однако, встречала удача. Особенно в трудномположении оказывались те, кто получал участок в лесных и заболоченныхместностях. Многие переселенцы, растратив в борьбе с природой и жизненнымиобстоятельствами все силы и средства, вернулись в родные места, где у них ужене было ни надела, ни дома. В течение 1906-1911 гг. возвратилось болееполумиллиона человек. Поток возратившихся особенно возрос с 1910 г.
Обеспокоенныйэтим, П.А Столыпин в 1910 г. совершил поездку в Сибирь. Он побывал в предгорьяхАлтая, проехал через Кулундинскую степь, посетил переселенческие поселки вМариинской тайге. С особым интересом осматривал он маслодельные заводы,созданные крестьянскими артелями. Маслоделие в те времена было предметомгордости сибиряков. Экспорт масла из России основывался на сибирскоммаслоделии. Только в 1907 г. было вывезено 3,6 млн. пудов масла на сумму 47млн. руб., главным образом из Сибири. Сибирское маслоделие давало России золотавдвое больше, чем вся сибирская золотопромышленность.
Ознакомившисьна месте с постановкой переселенческого дела, Столыпин пришел к выводу, что ононаходится под слишком жестким бюрократическим контролем. Правительственныечиновники, полагал он, не должны вмешиваться в хозяйственные дела переселенца.Они обязаны лишь в необходимых случаях приходить к нему на помощь. Поинициативе Столыпина был начат пересмотр «законодательства о переселениях.”Многие сибирские промышленники жаловались, что часто попадают в безвыходноеположение, не имея возможности купить тот участок земли, на котором расположеноих предприятие. В Сибири почти не было частной собственности на землю. Онанаходилась во владении государства или казачьих войск. Во время поездки уСтолыпина родился грандиозный по масштабам замысел приватизации сибирскихземель. Столыпин говорил, что «главное богатство и мощь государства не в казнеи казенном имуществе, а в богатеющем и крепком населении».
Сибирь,где не было помещиков, где тон задавал богатый мужик, произвела глубокоевпечатление на Столыпина. Он вернулся оттуда со смешанным чувством восхищения итревоги. И сразу же отказался от проекта введения земства в Сибири, решив, чтооно будет слишком демократическим. При всей широте своего кругозора он не могстряхнуть с себя помещика и дворянина.
Доначала мировой войны правительство не успело перестроить свою переселенческуюполитику. Численность переселяющихся по-прежнему снижалась, а возвратившихсяросла. Не был осуществлен и проект приватизации сибирских земель.Переселенческая эпопея 1906-1916 гг., так много давшая Сибири, мало отразиласьна положении крестьянства в центральной России. Численность ушедших за Уралсоставила всего 18% естественного прироста сельского населения за эти годы. Сначалом промышленного подъема возросла миграция из деревни в город. Но дажевместе эти два фактора (уход в город и переселение) не смогли поглотитьестественный прирост. Земельное утеснение в российской деревне продолжалонарастать.
18сентября 1911 г. Столыпин был убит в Киеве одним из двойных агентов, которымиполиция наводнила революционные организации. Его смерть означала поражениепоследней попытки сознательного и целенаправленного обновления политическойсистемы в стране. Будучи консервативной, она все же была не лишена творческоймысли.
Однимсловом, реформа не удалась. Она не достигла ни экономических, ни политическихцелей, которые перед ней ставились.
Нопрежде всего столыпинский курс провалился политически. Он не заставилкрестьянина забыть о помещичьей земле, как рассчитывали вдохновители и авторыуказа 9 ноября.
Законы14 июля 1910 года и 29 мая 1911 года не только не сняли социальнойнапряженности в деревне, но и усилили ее до предела.
Помещичьеземлевладение и подлинно быстрый экономический прогресс в деревне былинесовместимы. Осуществление второго требовало в качестве непременногопредварительного условия уничтожения первого.
Сохранениепомещичьего сословия с его привилегиями означало сохранение бесправногокрестьянского сословия с его обычным правом, волостным судом, " властьюмира " и т.д.
Вэтом — корень крестьянской ненависти к помещику. Это была самая сильнаякрестьянская традиция, уходившая корнями в вглубь веков. Из поколения впоколение в крестьянском сознании господствовала одна ведущая идея: земляпринадлежит народу, то есть крестьянству, а не помещику. Она было дала последнемувместе с крестьянами за военную службу, то есть временно. Теперь этой службы сземли нет и земля должна вернуться к тем, кто ее обрабатывает своим трудом. Этобыла генеральная идея крестьянства, основанная на его исторической памяти, ипока она жива, столыпинский аграрный курс имел мало шансов на успех, что идоказала жизнь.
Список литературы
1.Сборник речей" Петр Аркадьевич Столыпин“.“Нам нужна великаяРоссия".Москва ,«Молодая Гвардия»,1990
2.А.Я.Аврех«П.А.Столыпин и судьбы реформ в России.»Москва, Политиздат,1991.
3.М.П.Бок“П.А.Столыпин воспоминания об отце«Москва,»Новости",1992.
4.Н.Верт«История советскогогосударства».Москва,«Прогресс»,1992.
5.В.В.Казарезов«О Петре Аркадиевиче Столыпине».Москва, ВО«Агропромиздат» 1991.
6.А.П.Корелин«Краткое пособие по истории».Москва,«Высшаяшкола»,1992.
7.П.Т.Курков«Гибель императорскойРоссии».Москва,«Современник» ,1992.
8.«Иллюстрированная история СССР»Москва«Мысль»1977.
9.Н.П.Шубинской«Памяти П.А.Столыпина»Москва, товарищество типографийА.И.Мамонтова,1913.
10.П.Н. Зырянов«Петр Аркадиевич Столыпин».Москва, Вопросы Истории N61990.
11.Островский«Столыпин”.Москва ,1992 .
12.Краткое пособие по истории. Издательство „Высшая школа“, 1993, стр.94
13. Петрова Татьяна Михайловна. Аграрнаяреформа Столыпина и ее последствия для экономики России.