Оглавление
Введение
Глава 1. Деятельность Ш. Балли в рамкахЖеневской школы
1.1 Теоретические взгляды Ш. Балли
1.2 Новаторство в исследованиях Ш Балли:изучение предложения, актуализация и понятие слова
Глава 2. Представители Женевской школы
2.1 Работы и исследования А. Сеше
2.2 Лингвистические воззрения С.О.Карцевского
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Актуальность. Исследование посвящено изучениюосновных идей Женевской социологической школы, одного из ведущих направленийязыкознания XX века, оказавшему значительное влияние на развитие науки о языкеи не утратившему свою значимость.
Задача истории науки состоит в том,чтобы восстановить и сохранить преемственность научных идей и положений,воздать должное предшественникам, установить научные приоритеты и, главное,обосновать с позиций современной науки актуальность и перспективностьвыдвигавшихся идей и положений. Исторический подход к научному знаниюсвидетельствует о непрерывности его развития: каждое данное состояние вразвитии научных знаний представляет собой фазу поступательного движения.Нельзя не согласиться с основоположником методологии исследований истории наукиВ.И.Вернадским в том, что «Каждое поколение научных исследователей ищет инаходит в истории отражение научных теорий своего времени. Двигаясь вперед,наука не только создает новое, но неизбежно переоценивает старое, пережитое».
Обращение к истории наукисвидетельствует о ее зрелости, усложнении решаемых ею задач, требующихсистематизации и осмысления накопленных знаний, закономерностей их получения.
В первой половине XX в. одним изнаиболее влиятельных направлений структурализма была Женевская школа, лидерамикоторой являлись ближайшие коллеги Ф. де Соссюра по Женевскому университету,издатели и фактические соавторы его книги Шарль Балли и Альбер Сеше. Включив впосмертное издание труда Ф. де Соссюра ряд своих мыслей, они скромно ушли втень, не претендуя на роль членов авторского коллектива знаменитой книги.Однако и их собственные работы, подписанные их именами, представляли собой значительныйвклад в науку. Развивая идеи Ф. де Соссюра, они вовсе не были лишь ихинтерпретаторами; по многим вопросам они предложили новые, оригинальныеконцепции.
Основные вопросы, разработкой которыхзанимались почти все представители Женевской школы: проблема языкового знака всвязи с положениями Соссюра о роли тождеств и различий в системе языка;проблема языка и речи, виртуального и актуального в речевой деятельности;проблемы индивидуальной стилистики; вопросы соотношения психологии, логики иязыкознания. Женевская школа имеет свой непериодический орган — «Cahiers F. deSaussure» («Тетради Ф. де Соссюра», с 1941).
Цель исследования –рассмотреть деятельность представителей Женевской социологической школы влингвистике.
Задачи исследования:
1. Изучить теоретические взгляды Ш. Балли.
2. Проанализировать новаторские идеи в исследованиях Ш Балли:изучение предложения, актуализация и понятие слова.
3. Рассмотреть работы и исследования А. Сеше.
4. Обосновать особенности воззрения С.О. Карцевского.
Объект исследования –основополагающие характеристики истории языка и языковых школ. Предметисследования — определение особенностей Женевской социологической школы влингвистике.
Структура работы: работасостоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы.
Теоретической основой даннойработы послужили работы таких авторов, как: Алпатов В.М., Кондрашов Н.А.,Шулежкова С.Г. и других.
Глава 1. Деятельность Ш. Балли в рамках Женевской школы 1.1Теоретические взгляды Ш. Балли
Наиболее известным из ученых Женевскойшколы был Шарль Балли (1865-1947), в 20-30-е гг. он имел популярность,сравнимую с популярностью Ф. де Соссюра. Основная его деятельность связана оЖеневским университетом, где он долго работал вместе с Ф. де Соссюром и где кнему после смерти последнего перешло чтение курса общего языкознания. К моментуиздания «Курса общей лингвистики» (1916) Ш. Балли уже был известным ученым,автором значительного труда «Французская стилистика» (1909). Позднее, в 1932г., он выпустил самую известную свою книгу «Общая лингвистика и вопросыфранцузского языка»; незадолго до смерти, в 1944 г., почти восьмидесятилетнийученый переиздал эту книгу, причем новое издание было значительно переработано посравнению с первым. Оба наиболее важных труда Ш. Балли имеются в русскомпереводе: «Общая лингвистика и вопросы французского языка» (в переработанномварианте 1944 г.) опубликована в 1955 г., «Французская стилистика» — в 1961 г.Теоретическое введение к первой из книг включено в хрестоматию В. А. Звегинцева[1].
Книга «Общая лингвистика и вопросыфранцузского языка» стала результатом многолетней работы ее автора попреподаванию французского языка немцам и немецкого языка французам (задачакрайне актуальная для многоязычной Швейцарии). Труд Ш. Балли совмещает в себеисследование по общей лингвистике с работой, в которой выявляются специфическиеособенности французского языка (в том числе на основе его сопоставления снемецким).
Изложенная в книге теоретическаяконцепция, безусловно, тесно связана с концепцией Ф. де Соссюра, основные идеикоторого Ш. Балли принимает. В то же время он развивает и уточняет рядположений своего старшего коллеги.
В теоретическом введении к книге Ш.Балли подчеркивает необходимость системного синхронного подхода к языку: «Всистеме все взаимосвязано: в отношении языковой системы это правильно в такойже мере, как и в отношении всех других систем. Принцип этот, провозглашенный Ф.Соссюром, сохраняет для нас все свое значение; единственная цель настоящейкниги — подтвердить его». Однако неверно представление о языке как о«симметричной и гармонической конструкции». Едва ли не любой язык «раздираетсянесколькими, отчасти противоречивыми, тенденциями»; эти тенденции Ш. Баллистарается выявить в книге на французском и отчасти немецком материале. Крометого, присутствует «постоянное разногласие между формой знака и его значением,между означающими и означаемыми»[2].
Причины такой негармоничности языка Ш.Балли объясняет вполне в соответствии с идеями «Курса» Ф. де Соссюра: «Языкинепрестанно изменяются, но функционировать они могут только не меняясь. В любоймомент своего существования они представляют собой продукт временного равновесия.Следовательно, это равновесие является равнодействующей двух противоположныхсил: с одной стороны, традиции, задерживающей изменение, которое несовместимо снормальным употреблением языка, а с другой — активных тенденций, толкающих этотязык в определенном направлении… Сила традиции сама по себе пропорциональнаединству языка». В частности, «французскому языку, строго соблюдающемутрадиции, приходится поневоле эволюционировать, чтобы отвечать неустанноменяющимся потребностям мышления и жизни; однако он ревниво хранит реликвиипочти всех периодов своего развития».
Однако все сказанное не означаетотсутствия системы в языке: «И все же постоянное употребление языка показывает,что наша мысль фактически неустанно ассимилирует, ассоциирует, сравнивает ипротивопоставляет элементы языкового материала и что, как бы ни были этиэлементы различны между собой, они не просто сопоставляются в памяти, авзаимодействуют друг с другом, взаимно притягиваются и отталкиваются и никогдане остаются изолированными; такая непрерывная игра действия и противодействияприводит в конце концов к созданию своего рода единства, всегда временного, всегдаобратимого, но реального».
Более, чем кто-либо из структуралистов,Ш. Балли следовал Ф. де Сос-сюру в понимании синхронии и диахронии. Он писал,что определение системы «заставляет нас рассматривать язык в каком-нибудьданном состоянии, в какую-нибудь данную эпоху, каковой для нашего говорящегосубъекта является наша эпоха. Идея состояния — это абстракция, но абстракциянеобходимая и естественная, так как говорящие на языке не сознают егореволюции. Связывать современный французский язык с его различными предшествующимистадиями и пытаться истолковывать каждое языковое явление фактом или фактами,которые привели к тому, что оно представляет собой в настоящее время, — наиболее верный способ исказить перспективу и дать вместо картины нынешнегосостояния языка его карикатуру». Сохранял Ш. Балли и идею Ф. де Соссюра онесистемности диахронии, изучаемой, по его выражению, «изолирующим методом»;здесь Ш. Балли разошелся с большинством структуралистов. Его книга представляетсобой попытку последовательно синхронного подхода к исследованию французскогоязыка, не исключая и выявления упомянутых выше тенденций. Однако тенденцииразвития, «толкающие язык в определенном направлении», сами по себе — диахронноеявление. Даже если можно до какой-то степени выявлять эти тенденции в рамкахчисто синхронного анализа, то все равно их объяснение выводит исследование запределы «нынешнего состояния». Поэтому подход Ш. Балли все же не может бытьвопреки его же формулировкам назван чисто синхронным. Данное противоречие, посуществу, следует из не вполне строгого подхода к синхронии и диахронии у Ф. деСоссюра[3].
Сохраняется и ряд других соссюровскихпротиворечий. С одной стороны, Ш. Балли не раз говорит о психической реальностиязыковой системы, см. приведенную выше цитату о неустанной деятельности мысли всвязи с языковым материалом и взаимодействии в памяти элементов языковой системы,а также слова об обнаружении языковых реальностей в «потенциальных ассоциациях,хранимых в памяти». С другой стороны, он принимает и содержащееся у Ф. деСоссюра понимание языка как системы чистых отношений. С одной стороны, Ш. Баллисчитает единственно разумным метод, заключенный в знаменитой фразе:«Единственным и истинным объектом лингвистики является язык, рассматриваемый всамом себе и для себя» (как отмечалось в главе о Ф. де Соссюре, эта фразаскорее всего принадлежит как раз Ш. Балли и А. Сеше). С другой стороны, онмного занимается в своей книге вопросами речи и соотношения речи с языком[4].1.2 Новаторство в исследованиях Ш Балли: изучениепредложения, актуализация и понятие слова
Полностью принимая соссюровскоеразграничение языка и речи, Ш. Балли в отличие от Ф. де Соссюра не ограничивалсвое исследование рамками внутренней лингвистики. Его интересовали вопросы,связанные с речевой деятельностью, в которой происходит «высказывание мысли спомощью языка». Среди разных «форм сообщения мысли» прежде всего выделяется«наиболее простая» — предложение. То есть предложение не есть единица языка,хотя оно образуется с помощью языка.
Предложение, согласно Ш. Балли, состоитиз двух частей: диктума и дополняющего его модуса. Диктум соответствует«представлению», которое воспринято «чувствами, памятью или воображением», спомощью диктума «выражается суждение о факте». Модус выражает «различныеоттенки чувства или воли». Большинство членов предложения обычно относится к диктуму,модус сосредоточен прежде всего в модальном глаголе. Модальные значения могутвыражаться как в лексическом значении слов, в частности глаголов («бояться»,«думать», «предполагать» и т. д.), так и в грамматических показателях, напримернаклонения. При разграничении диктума и модуса Ш. Балли в психологических терминах выделяет два типаязыковых значений: связанных с обозначением действительности (в том числевоображаемой) и связанных с обозначением отношения к ней говорящего. Ср. сфункциями сообщения и выражения у К. Бюлера (третья функция — обращения — у Ш.Балли не имеет прямых соответствий)[5].
Важнейшую роль вконцепции Ш. Балли играет введенное им в научный оборот понятие актуализации.Языковая система и ее единицы, в частности слова, существуют лишь потенциально.Для того чтобы слово, обозначающее понятие, как и другая единица языка, вошло вречь, оно должно быть актуализировано; без актуализации слово не может статьчленом предложения. «Актуализировать понятие значит отождествить его с реальнымпредставлением говорящего субъекта». Потенциальное слово обозначает некоторыйкласс вещей, а актуализированное слово в речи — конкретную вещь или множествовещей. «Актуализация понятий заключается, таким образом, в претворении их вдействительность… эта действительность может быть не только объективной, но имысленной, воображаемой». Итак, «функция актуализации заключается в переводеязыка в речь»[6].
«В механизмеактуализации языку свойственны актуализаторы, т. е. различные приемы,употребляемые для превращения языка в речь… Актуализаторы — это грамматические связи». Понятиеактуализатора у Ш. Балли максимально широко. К ним могут относиться играмматические элементы вроде показателей времени или наклонения, и артикли, иуказательные местоимения, и зависимые слова, например прилагательные поотношению к существительным, и даже внеязыковые средства — жесты, мимика и т.д. Характер актуализаторов тесно связан со строем языка. В аналитических языкахтипа французского актуализаторы слова обычно являются внешними по отношению кнему, в синтетических языках типа латинского и в меньшей степени немецкого самаформа слова уже содержит в себе актуализаторы.
В связи с этиминтересен анализ понятия слова у Ш. Балли. Общее для многих ученых первойполовины XX в. стремление выяснить содержание этого интуитивно очень важного,но трудноопределимого понятия нашло отражение в его концепции, согласно которойслово следует рассматривать как объединение двух разных единиц языка: семантемыи синтаксической молекулы.
Ш. Балли пишет:«Понятие слова обычно считается ясным; на деле же это одно из наиболеедвусмысленных понятий, которые встречаются в языкознании. Источникомнедоразумения служит то, что при определении слова становятся на точку зрениялибо лексики, либо грамматики». Лексическое слово, или семантема, — это «знак,выражающий чисто лексическое простое или сложное понятие независимо от егоформы». В аналитических языках типа французского семантема нередко совпадает сословом в обычном смысле, поскольку слово здесь лишено словоизменения. Однакоесли вофранцузском loup 'волк' семантема совпадает со словом, то уже в том же языкеслово march-ons 'идем!' — не семантема; таковой является лишь основа march-;тем более не совпадают с семантемой слова в синтетических языках вроделатинского (lup-us «волк», где -us — падежное окончание). С другой стороны, нетолько основы сложных и производных слов, но и целые фразеологическиесловосочетания типа французского faim de loup 'волчий голод' — семантемы, таккак это целые знаки[7]. Семантическая молекула — это «всякий актуализированный комплекс,состоящий из семантемы и одного или нескольких грамматических знаков,актуализаторов или связей, необходимых и достаточных для того, чтобы она моглафункционировать в предложении»; компоненты молекулы не могут употребляться вречи самостоятельно. Сочетание слова с артиклем или указательным местоимением — молекула, но и слово флективного языка с грамматическими аффиксами — тожемолекула, а не семантема. Языки типа латинского и древнегреческого, повыражению Ш. Балли, «путают лексику с грамматикой и топят семантему вмолекуле».
Понятия семантемы и синтаксическоймолекулы не стали распространенными; тем не менее концепция слова Ш. Баллипоказала внутреннюю неоднородность традиционного понятия слова, во многомоснованного на психолингвистическом механизме носителя языка[8].
При выявлении особенностей строяфранцузского языка и тенденций его развития Ш. Балли помимо исследованияязыкового материала, соответствующего норме, обращал внимание на ненормативныеявления живого языка, которые «косвенным путем освещают его природу ифункционирование, а также направление изменений, которые он претерпевает». Вчастности, «гипертрофия нормального функционирования», названная Ш. Балли«языковой патологией», указывает на стремление говорящих, обычнобессознательное, восполнить «пустые места» в системе или развить существующие вязыке тенденции. Такого рода первоначально ненормативные и часто эпизодическиеявления могут в дальнейшем закрепиться: см. изменения по аналогии. Изучениеязыковых аномалий в 30-е гг. XX в. редко привлекало к себе внимание лингвистов.При общем синхронном подходе в книге Ш. Балли затрагивал и вопрос о причинахязыковых изменений. По его мнению, «язык служит потребностям общения в томслучае, если он позволяет передавать мысль с максимумом точности и минимумомусилий для говорящего и слушающего… Язык приближается к этому идеалупосредством регулирования и упрощения, которые имеют целью автоматизациюмаксимального числа лингвистических операций и перевод их в областьподсознательного». Такой подход несколько упрощает ситуацию, поскольку нужноучитывать и потребности слушающего, нуждающегося в дифференциации; ср. болееразработанный подход И. А. Бодуэна де Куртенэ и его школы. Исследованиеязыковых аномалий, в частности «языковой патологии», безусловно, может выявитьход языковых изменений в том или ином направлении, выводя, как уже говорилось,исследователя за пределы чистой синхронии.
Рассматривая многочисленные и весьматонко проанализированные факты французского языка, Ш. Балли выделяет тенденцииего развития, зачастую противоположные друг другу. Тенденция к аналитизмупроявляется в исчезновении большинства унаследованных от латыни окончаний;однако в результате противоположной тенденции их место занимают другиеграмматические показатели: артикли, предлоги, вспомогательные глаголы и др. Однакоэти показатели уже находятся не после семантемы, а перед ней; тем самымпроявляется еще одна тенденция развития данного языка — тенденция кпрогрессивной последовательности, то есть к порядку «определяемое-определяющее».Такую тенденцию французского языка Ш. Балли пытается выявить на самых разныхуровнях от структуры слова до предложения. Немецкий язык он считает склонным кпротивоположному порядку, что проявляется и в большем сохранении в немокончаний. Еще одна особенность французского языка — тенденция к «сжатию», кобозначению с помощью простых, немотивированных знаков, тогда как для немецкогоязыка характерно использование сложных знаков с прозрачной структурой; ср.значительно большую роль сложных слов в немецком языке по сравнению сфранцузским. Одни из выделенных Ш. Балли тенденций достаточно очевидны, другиеспорны, однако такого рода попытка системного подхода к языку была для тоговремени весьма оригинальной и сохраняет свое значение и поныне.
Таким образом, можно сказать, что книгаШ. Балли получила широкую известность, многие введенные им идеи и понятия(диктум и модус, актуализация и др.) прочно вошли в науку о языке. Сохраняетзначение и проведенный им анализ многочисленных фактов французского и немецкогоязыков.
Широко известна и его книга «Французскаястилистика», где он одним из первых в мировой науке определил цели и задачи стилистикикак особой отрасли языкознания. Его концепция была полемична по отношению кэстетической стилистике К. Фосслера, сводившей данную дисциплину к изучениюиндивидуальных стилей. Стилистика понималась Ш. Балли с точки зрения изученияобщих для всех носителей того или иного языка явлений, прежде всего связанных свыражением «аффективных категорий», эмоциональной стороны языка. В той же книгепредставлен один из первых в мировом языкознании опытов изучения фразеологиикак особой лингвистической дисциплины, произведена не потерявшая своегозначения классификация фразеологизмов.
Глава 2. Представители Женевской школы 2.1Работы и исследования А. Сеше
Альбер Сеше (1870-1946) былнепосредственным учеником Ф. де Соссюра, также работавшим в Женевскомуниверситете. В 1908 г. он издал книгу «Программа и методы теоретическойлингвистики. Психология языка», где содержались идеи, близкие к еще не высказаннымтогда идеям его учителя. Другая его книга «Очерк логической структурыпредложения» (1926) — редкий для той эпохи труд по синтаксической семантике.Обе книги и основные статьи А. Сеше изданы по-русски в 2003 г. Его итоговаястатья «Две соссюровские лингвистики» (1940) ранее также публиковалась вхрестоматии В. А. Звегинцева. Эту статью мы рассмотрим специально.
А. Сеше ставит в своей статье вопрос отом, насколько «Курс общей лингвистики» (написанный, как уже говорилось, приучастии самого А. Сеше) сохраняет свое значение спустя четверть века послевыхода в свет. Признавая «бесспорной истиной» различение языка и речи,разграничение значимости и значения, выделение ассоциативных и синтагматическихотношений и т. д., он тем не менее указывает: «Нужно идти не попредполагавшемуся Соссюром пути», отмечая недоработанность, «предварительность»многих соссюровских идей[9].
Исходя из двух соссюровскихразграничений: языка и речи и синхронии и диахронии, А. Сеше выделяет трилингвистические дисциплины: синхронную (статическую) лингвистику, диахронную(эволюционную) лингвистику и «лингвистику организованной речи». Выделениепоследней представляет собой наиболее оригинальную часть его концепции (Ф. деСоссюр, как известно, так и не сказал ничего конкретного о лингвистике речи иее структуре).
По мнению А. Сеше, объектом лингвистикиорганизованной речи служат явления, промежуточные между синхроническим идиахроническим факторами». Эта весьма оригинальная и специфическая точка зренияобосновывается следующим образом: «Всякий раз, когда человек говорит, чтобысообщить нечто, или пытается понять сказанное, всегда есть возможность хотя быдля минимальных инноваций. Говорящий может больше или меньше отступать отпринятых норм, а слушающий может интуитивно воспринять обновленное средствовыражения. Именно сумма случаев минимальных изменений в речи по мере ихнакопления и приводит к малозаметным, но подчас глубоким изменениям в строенииязыка. Следовательно, речь имеет отношение одновременно и к синхронии, так какона базируется на определенном языковом состоянии, и к диахронии, так как речьуже содержит в зародыше все возможные изменения». Три указанные дисциплины,согласно А. Сеше, исчерпывают всю лингвистическую проблематику[10].
Споря с идеями Ф. де Соссюра овзаимообусловленности языка и речи, А. Сеше считал, что «речь логически, азачастую также и практически предшествует языку в соссюровском смысле этоготермина… Если язык порождается речью, то речь ни в какой момент не может бытьполностью порождена языком», хотя при этом «речь организуется более или менеепо законам языка, которые сама создала». Поэтому лингвистика организованнойречи занимает центральное место в классификации А. Сеше. К ней он относит все вопросы,связанные с функционированием языка, в целом мало привлекавшие вниманиеструктурализма.
Лингвистика организованной речи имеетдело не с общими положениями, как это происходит в статической лингвистике, а«с конкретными факторами… с теми проявлениями языка, которые составляют совершенноразличные между собой окказиональные явления». Сюда попадают проблемыконкретного выбора тех или иных единиц (звуков, слов), вопросы стиля, изучениедетской речи и др. Таким образом, все конкретные факты независимо от степени ихвовлеченности в систему подлежат ведению лингвистики организованной речи,дисциплины, тесно связанной с психологией.
При таком подходе синхронная(статическая) лингвистика имеет дело с наиболее абстрактными отношениями:«Задача статической лингвистики состоит не в том, чтобы охватить все фактыязыка, а в том, чтобы выделить из всей массы этих фактов то, что в той или инойстепени соответствует абстрактному идеалу языкового состояния». Все факты притаком подходе обязательно должны быть сведены в систему, они должны быть общимдостоянием всех членов языкового коллектива. Стилистические и тем болееиндивидуальные различия относятся лишь к лингвистике организованной речи.Прежде всего, статическая лингвистика занимается значимостями, тогда каксубстанциональные характеристики важны для лингвистики организованной речи.
Принципиально так же лингвистикаорганизованной речи соотносится и с диахронической лингвистикой. А. Сешеотмечает, что Ф. де Соссюр недостаточно разработал проблему механизма и причинязыковых изменений и что в этом вопросе он во многом следовал замладограмматиками. Как и Ш. Балли, А. Сеше выделял в диахронии «борьбу двухантагонистических сил. Одна сила охраняет грамматическую систему и ее традицию,основанную на коллективном соглашении; другая сила вызывает в системепостоянные инновации и адаптации». Подчеркнуто, что эволюция языка обусловленакак внешними, так и внутренними, внутрисистемными причинами. Переходя отлингвистики организованной речи к диахронической (как и к синхронической)лингвистике, «мы переходим от конкретного к абстрактному». «Так же какневозможно точно зафиксировать языковое состояние во всей его сложности, нельзяописать и историю языка, учитывая все бесконечно разнообразные особенностиречи… Только лингвистика организованной речи сохраняет непосредственную связьс реальной действительностью»[11].
В речи постоянно происходят изменения,однако не все из них становятся фактами диахронической лингвистики. Одниизменения не принимаются коллективом и остаются только в рамках объектаизучения лингвистики организованной речи. Другие факты закрепляются истановятся общезначимыми и фиксируются диахронической лингвистикой.
По-иному, чем Ф. де Соссюр, рассматриваяотношения между языком и речью в диахронии, А. Сеше в отличие от большинстваструктуралистов в целом сохранял представление о диахронической лингвистике како дисциплине, изучающей изолированные факты. Он пишет, что сравнение языковыхсостояний «производится не по совокупности всех факторов. Оно затрагивает лишьте элементы языка, которые подверглись изменению». Однако приизменении всей системы в целом и те элементы, которые сами по себе не изменились,могут занять совершенно иное место в системе. И в то же время у А. Сеше вопрекисказанному выше речь идет и о системном подходе в диахронии: «Историк языка,объясняющий изменения, которые он отметил и определил, должен не толькообъяснить внешние и внутренние причины рассматриваемого изменения как тако выеили в связи с той частью языка, в которой они происходят, но и обязан учитыватьвлияние этого изменения на другие части системы».
А. Сеше считал, чтоего критика ряда теоретических положений концепции Ф. де Соссюра «помогаетлучше понять дух соссюровских идей». Конечно, трудно сказать насколько онасоответствовала такому духу. Однако подход А. Сеше, пусть не во всех пунктах достаточноразработанный, давал возможность выходить за рамки «языка, рассматриваемого всамом себе и для себя, изучать проблемы не только языковой структуры, но иязыкового функционирования.
2.2 Лингвистические воззрения С.О. Карцевского
С сильными оговоркамик Женевской школе может быть причислен Сергей Осипович Карцевский (1884—1955),лингвист, имеющий отношение также к Московской и Пражской школам. Он былуроженцем России и начинал обучение в Московском университете, но послереволюции 1905 г. вследствие участия в революционном движении (эсер)эмигрировал и заканчивал образование в Женеве, где слушал лекции Ф. де Соссюраи Ш. Балли. В 1917 г. С. О. Карцевский вернулся на родину; именно благодаря емурусские языковеды смогли познакомиться с «Курсом» Ф. де Соссюра вскоре послеего выхода. Новая политическая ситуация, однако, заставила его вскоре вторичноэмигрировать, хотя и в 20-е гг. он продолжал печататься в СССР. Несколько летС. О. Карцевский жил в Чехословакии, где активно общался с учеными, которые ужепосле его отъезда создали Пражский лингвистический кружок. С середины 20-х гг.и до конца жизни он вновь жил в Женеве. Наиболее известны среди его публикацийдве книги 20-х гг. — «Система русского глагола» (1927, на французском языке) иизданный в 1928 г. в Москве «Повторительный курс русского языка». Однако ещебольше знаменита его очень короткая, занимающая всего несколько страниц статья«Об асимметричном дуализме лингвистического знака», изданная в 1929 г. в первомвыпуске «Трудов Пражского лингвистического кружка» и включенная в хрестоматиюВ. А. Звегинцева.
Тема статьиперекликается со словами Ш. Балли о «постоянном разногласии между формой знакаи его значением, между означающими и означаемыми». С. Карцевский пишет: «Знак изначение не покрывают друг друга полностью. Их границы не совпадают во всехточках: один и тот же знак имеет несколько функций, одно и то же значениевыражается несколькими знаками. Всякий знак является „омонимом" и„синонимом" одновременно»[12].
Отмечено неустранимоепротиворечие в природе знака: «Если бы знаки были неподвижны и каждый из нихвыполнял только одну функцию, язык стал бы простым собранием этикеток. Но также невозможно представить себе язык, знаки которого были бы подвижны до такойстепени, что они ничего бы не значили за пределами конкретных ситуаций. Изэтого следует, что природа лингвистического знака должна быть неизменной и подвижной одновременно.Призванный приспособиться к конкретной ситуации, знак может измениться толькочастично; и нужно, чтобы благодаря неподвижности другой своей части знакоставался тождественным самому себе». В знаковой системе имеются две системыкоординат, соответствующие двум сторонам знака; каждый знак оказываетсясоотносимым с другими знаками по каждой из осей. Важными случаями такойсоотнесенности оказываются омонимия и синонимия: «Омонимический ряд является посвоей природе скорей психологическим и покоится на ассоциациях. Синонимическийряд имеет скорей логический характер, так как его члены мыслятся какразновидности одного и того же класса явлений»[13].
В статье также затрагивается вопрос оприроде слова, которое С. Карцевский в отличие от морфемы относит к «полным»знакам. В нем «имеется два противоположных центра семиологических функций; одингруппирует вокруг себя формальные значимости, другой — семантические» (ср. идеиШ. Балли о «синтаксической молекуле», объединяющей «семантему» и грамматическиеактуализаторы). «Формальные значимости» (падеж, число, время и др.) всегда «остаютсятождественными самим себе», семантическая же его часть во многом меняется взависимости от конкретной ситуации. Тем самым, сохраняя тождество знака, мыпостоянно меняем его значение, что может в каком-то случае привести к появлениюомонима, уже слишком далеко отошедшего по значению. С другой стороны, можетпроисходить не только омонимический, но и синонимический сдвиг.
Итак, «обозначающее (звучание) иобозначаемое (функция) постоянно скользят по «наклонной плоскостиреальности». Каждое «выходит» из рамок, назначенных для негопартнером: обозначающее стремится обладать иными функциями, нежели его собственная;обозначаемое стремится к тому, чтобы выразить себя иными средствами, нежели егособственный знак. Они асимметричны; будучи парными, они оказываются в состояниинеустойчивого равновесия». Такое явление названо в статье «асимметричнымдуализмом». Именно благодаря ему «лингвистическая система можетэволюционировать: «адекватная» позиция знака постоянно перемещаетсявследствие приспособления к требованиям конкретной ситуации». При этом можноотметить случаи «адекватного знака» (например, русские повелительные формы типаМолчи\) и случаи асимметрии в ту или инуюсторону (см. их синонимы типа Молчать! и омонимы типа Смолчи он). Тем самым С. Карцевский фактически выделяет некоторую центральнуюобласть распространения того или иного явления и периферию, характеризующуюсясдвигом.
Таким образом, идеи С. Карцевского,имеющие некоторое сходство с идеями Женевской школы, оказали влияние настановление и развитие Пражской школы. Идея «асимметричного дуализма» быларазвита В. Скаличкой, нашли также развитие и идеи о центре с «адекватной» позицией знакаи о периферии.
Заключение
Известно, что взгляды ученых, в том числе и лингвистов,формируются на основе их предшественников, которыми могут быть как учителя, таки целые школы и даже направления. Задача историка науки состоит в том, чтобыустановить генезис взглядов и идей ученых, логику развития их мировоззрения.
В истории языкознания недостаточно исследованной остаетсяЖеневская лингвистическая школа. Название «Женевская школа» употребляетсяприменительно к ученикам и последователям Ф. де Соссюра по Женевскому университету.Она представлена непосредственными учениками Соссюра, основателями школы — Ш. Балли(1865-1947), А. Сеше (1870-1946), С. Карцевским (1884-1955) и их учениками ипоследователями — А. Бюрже (1896-1985), А.Фреем (1899-1980), Э. Сольберже(1928-1989), Р. Годелем (1902-1984), Л. Прието (1936-1996), Ф. Каном (род. в1929 г.), Р. Энглером (1930-2004), Р. Амакером (род. в 1942 г.).
В основу научной деятельности Женевской школы были положены иполучили дальнейшее развитие следующие положения теории Соссюра: учение о языкеи речи, разграничение синхронии и диахронии, понимание языка как системызнаков, принцип произвольности и линейности лингвистического знака, различениевнутренней и внешней лингвистики. В то же время в рамках Женевской школы быливыдвинуты и получили развитие вопросы теории языка, обусловленныеиндивидуальными научными интересами ее представителей. Они неоднократнозаявляли, что учение Соссюра не является для них догмой, и их научнаядеятельность является ярким тому подтверждением.
Как справедливо отмечает Ж.Редар, в работах по истории языкознания(Робен, Мунен, Мальмберг, Леруа и др.) либо вообще не уделяется вниманияЖеневской школе, либо она занимает незаслуженно мало места. Как в зарубежной,так и в отечественной историографии науки о языке нет систематическихисследований, посвященных цельному разбору теории языка Женевской школы, вкоторых лингвистические воззрения представителей этой школы анализировались быво взаимосвязи и в сравнении с общелингвистическими взглядами Соссюра и сдругими современными им школами. Применительно к Женевской школе изучениюподвергались лишь отдельные, преимущественно частные концепции некоторых еепредставителей. Целый ряд положений Женевской школы получают противоречивоетолкование.
Списокиспользованной литературы
1. Алпатов В.М. История лингвистических учений. Учебное пособие. –М.: Языки славянской культуры, 2005.
2. Амирова Т.А., Ольховиков Б.А., Рождественский Ю.В. История языкознания.– М.: Академия, 2008.
3. Кондрашов Н.А. История лингвистических учений. – М.: Либроком,2009.
4. Кузнецов В.Г. Женевская лингвистическая школа. От Соссюра к функционализму.– М.: Едиториал УРСС, 2009.
5. Михалев А.Б. Общее языкознание. История языкознания. Путеводительпо лингвистике. – М.: Флинта, Наука, 2008.
6. Шулежкова С.Г. История лингвистических учений. – М.: Флинта, Наука,2007.