Содержание
Введение
1. Общая характеристика и деятельность Европейского судаправосудия
1.1 Общая характеристикаЕвропейского суда правосудия
1.2 Принципы, закрепляемыеЕвропейским судом в области правового регулирования отношений гражданскогооборота
1.3 Деятельность Европейского суда правосудия по проверке актов органов ЕС
2. Право на обращение в ЕСП
3. Требования о признание недействительными актов и бездействия органов ЕС
3.1 Основания требований опризнании недействительными актов органов ЕС
3.2 Иск о признании бездействия компетентного органа ЕС
4. Рассмотрение в Европейском суде требований частных лиц овозмещении ущерба, причиненного действиями органов Сообщества
5. Анализ характерных дел в судебной практике по вопросамсвободного перемещения капиталов и оказания услуг в ЕС
Заключение
Список использованной литературы
/>Введение
Актуальность,цели и задачи настоящего исследования будут обусловлены следующими положениями.
Продолжавшийсяболее 45 лет период холодной войны, с ее трагическим и подчас жесткимпротивостоянием двух систем, породил определенную стабильность в западном мире,прежде всего в Западной Европе. Однако распад Союза ССР вызвал не толькочувство триумфа, но и поставил ряд острых вопросов относительно будущего. Неприведет ли объединение Германии к ее экономическому доминированию в Европе? Непойдет ли она по пути возможного лавирования между Востоком и Западом в своейвнешней политике? Смогут ли бывшие восточноевропейские страны – члены СЭВ иВаршавского договора – параллельно с развитием демократии приблизиться кдостигнутому Западом уровню экономических успехов, избежав при этом серьезныхконфликтов, уже послуживших причинами двух мировых войн?
Нынешниеевропейские представления об условиях долгосрочной стабильности целиком связаныс жизнеспособностью тех социально-экономических и политических институтов,которые были созданы еще в период холодной войны. Ведь одной из особенностейЕвропейского Союза является одновременное действие значительного числа правовыхнорм, принятых на предыдущих этапах интеграции, – Парижского договора обобразовании Европейского объединения угля и стали (ЕОУС) 1951 г., Римскихдоговоров об образовании Европейского экономического сообщества (ЕЭС) иЕВРО-АТОМа 1957 г., а также Единого Европейского Акта, подписанного в 1986 г.всеми государствами-членами Сообществ, с одной стороны, и актов, принятых ипринимаемых органами Европейских сообществ на основе имеющихся у нихполномочий, – с другой. В то же время эти представления связаны нынче сощущением потребности в новых факторах сохранения динамичного развитияЕвропейского Союза.
Одним изважнейших направлений в поисках такого фактора стало продолжение и усилениеобщеевропейского интеграционного процесса. Подписание Единого Европейского Акта(The Single European Act) нацелило страны-участницы общего рынка наустановление всеобъемлющего экономического и валютного союза. Маастрихтскийдоговор, подписанный 12 членами ЕЭС в декабре 1991 г., обозначил курс надостижение еще более высокого уровня интеграции, что даже вызвалообеспокоенность со стороны отдельных политиков и ученых тем, что в немпредусмотрена беспрецедентная уступка государствами-членами Сообществуэлементов своего суверенитета; Договор вызвал проведение референдумов испециальных парламентских слушаний по поводу содержания закрепленных имсоглашений.
Маастрихтскийдоговор, вступивший в силу 1 ноября 1993 г., действительно стал новым крупнымшагом в общеевропейской интеграции. Он не только заменил прежнее наименование«Европейское экономическое сообщество» новым – «ЕвропейскийСоюз», но и расширил полномочия Европейского парламента, закрепил курс надостижение валютного объединения к 1999 г., предусмотрел осуществление единойполитики в областях борьбы с преступностью, в области иммиграции, социальнойпомощи, а также в сфере экологии. Кроме того, в этом договоре получил одобрениекурс на проведение странами-участницами «единых действий» в областивнешней и оборонной политики. Европейский Союз провозгласил своей целью расширениеСоюза и углубление внутрисоюзных связей, одобрил вступление в качестве новыхчленов Норвегии, Швеции, Финляндии и Австрии. Провозглашено союзное гражданстводля всех лиц, имеющих гражданство в одном из государств-членов. Наряду с единойвалютной системой предусмотрено образование центральной банковской системыСоюза.
Что касаетсядоговоров, то они сохраняют основополагающее значение для современнойевропейской интеграции. Они не только управомочили органы Европейских сообществна издание нормативных актов, но и обязали государства-члены не издавать акты,противоречащие целям Сообществ. Отчасти поэтому Европейский Союз продолжает внаучном и практическом обиходе именоваться Сообществом (реже – Сообществами).
Главное же втаких договорах заключается в том, что они составляют так называемое«первичное право» ЕС, выступающее основой «вторичного(производного) права», воплощающегося в актах, принимаемых органамиСообществ во исполнение норм первичного права и для реализации установленных имцелей, – регламентах, директивах и решениях, а также в так называемыхконвенционных актах, т. е. соглашениях, заключенных Сообществами с третьимистранами или международными организациями.
Исключительновелика в деятельности органов ЕС роль Европейского суда правосудия (именуемоготакже Европейским судом). Суд занимает в системе учреждений Сообществ место,позволяющее ему толковать и применять нормы права ЕС независимо от иныхучреждений. Он реализует функцию контроля за соответствием актов Сообществацелям первичного права, координирует процесс проникновения европейского права вправовой порядок государств-членов.
Таковы,вкратце, основные политико-юридические мотивы беспрецедентной в историимежгосударственных отношений экономической интеграции западноевропейских стран.
/>1. Общая характеристика идеятельность Европейского суда правосудия
1.1 Общая характеристика Европейского суда правосудия
Европейскийсуд правосудия (European Court of Justice), именуемый также Судом правосудияЕвропейских сообществ (Court of Justice of the European Communities) или простоСудом, олицетворяет судебную ветвь власти в ЕС. Свое происхождение он ведет оттрех наднациональных судебных органов, учрежденных в 1950 г. для каждого изтрех Европейских сообществ: Европейского объединения угля и стали, Европейскогоэкономического сообщества и Европейского объединения по атомной энергии.Задачей названных судов являлось обеспечение соблюдения в Сообществахположений, закрепленных договорами об их создании, а также единообразноготолкования и применения этих положений.
В 1958 г. наоснове этих судов был организован единый суд, призванный обслуживать все триевропейских объединения, получивших впоследствии название ЕС. Новый органдействует в качестве суда первой (и последней) инстанции, контролируясоблюдение норм права Сообществ, в случаях необходимости толкования иприменения его отдельных положений, причем толкование юридических правилСообществ не может зависеть от содержания и смысла каких-либо нормнационального права любой из стран-участниц.
В настоящеевремя Европейский суд правосудия (далее сокращенно – ЕСП) осуществляет надзорза актами, принимаемыми исполнительными учреждениями ЕС – Комиссией и СоветомМинистров. Наиболее распространены в практике дела, связанные со спорами междугосударствами-членами ЕС по вопросам торговли, антимонополистического иэкологического регулирования. Кроме того, Суд рассматривает споры междучастными лицами по поводу возмещения убытков, наступивших в результате действийсо стороны учреждений ЕС.
В состав Судавходят судьи и генеральные адвокаты (advocates-general), назначаемыеправительствами стран-участниц. Система судебного надзора, предусмотренная ст.173 и 175 Римского договора, построена по моделям французского права. Статья173 позволяет ЕСП оценивать нормотворческую деятельность названных учреждений вплане проверки действительности издаваемых актов, а ст. 175 управомочивает ЕСПустанавливать, не уклоняются ли органы ЕС от нормотворческой деятельности вслучаях, когда они обязаны ее осуществлять.
ЕСП вправеобъявлять недействительными (to invalidate) национальные нормативные актыгосударств-членов, если они противоречат актам ЕС. Одновременно Суд выполняетроль окончательного арбитра в вопросах применения бурно растущего количестваправовых актов, регламентирующих экономическую и политическую интеграциюЗападной Европы в конце XX в.
/>1.2 Принципы, закрепляемыеЕвропейским судом в области правового регулирования отношений гражданскогооборота
Значениепринципов, закрепляемых ЕСП в сфере регулирования отношений, возникающих всвязи с предпринимательской деятельностью, требует некоторых предварительныхзамечаний. Суть их сводится к тому, что функционирование Суда, как и всехучреждений Сообщества, должно отвечать общим принципам права, обладающимверховенством по отношению к актам, издаваемым органами Сообщества (droitcommun autaire derive). Так, принципы, общие для всех правовых систем, подлежатприменению и в рамках права Сообщества. В частности, ЕСП основывал свои решенияна таких идеях, как добросовестность (SNUPAT v. Н. А. СЕСА [Case 42/59]);юридическая защищенность (le principe de la securite juridique [Neumann v. FrankfurtMain {Case 17/77}]); осуществление права на самооборону (le principe du respectde droits de defense [Commission v. Italic {Case 7/79}]).
В то же времяправо Европейского Союза не распространяет на интегрированное экономическоепространство, некоторые начала международного публичного права, не учитывающиеспецифики созданного в рамках ЕС правопорядка (ordre juridique com-munautaire).В частности, в ряде решений Суд отрицал такие идеи, как «le droit de se faire justice asoi-meme» (Commission v. Luxembourg & Belgique (Cases 90/73, 91/73); взаимность (le principe de reciprocite –Commission v. Italie [Case 52/85]); эстоппель (le principe de 1'utilisation de 1'estoppel – Boizard v.Commission [Cases 63/79, 64/89]).
ДеятельностьЕСП позволила систематизировать и обеспечить единое толкование ряда принципов,заложенных в договорах, составляющих основу Европейского Союза (les traitesconstitutifs). В числе их обычно указывают на принципы свободного обращениятоваров в рамках Сообщества (le principe de libre circulation de marchandises –CJCE, arret du ler juillet 1989); принцип солидарности междугосударствами-участниками (principe de solidarite entre les Etats membres –Commission v. Italie [Case 39/82]); принцип предпочтения интересов Сообщества(le principe de preference communitaire – CJCE, arret du 13 mars 1978, Beus v.Hauptzollamt Munich [Case 5/77]) и др.
На фоне такихобщих начал развивалась деятельность ЕСП по закреплению принципов, вытекающихиз права Сообщества и обязательных не только для органов Сообщества, но также идля государств-членов, а в некоторых случаях и для частных лиц. В учебнойлитературе по праву Сообщества такие принципы относят к сфере так называемой«коммунитарной юриспруденции» (la jurisprudence communautaire).
Это довольномногочисленная группа принципов, среди которых можно выделить следующие:
1) правосвободного осуществления экономической деятельности (Eridiana v. Ministre del'Agriculture et des Forets [Case 230/88]);
2)неприкосновенность права собственности с учетом ограничивающих ее правовыхположений (Liselotte Hauer v. Land Rheinland-Pfalz [Case 44/89]);
3) учетсостояния крайней необходимости при оценке экономического поведения (Valsabbiv. Commission [Cases 154/89, 205/88, 226–228/88, 263–264/88, 31/89, 39/89, 83/89,85/89]);
4)допустимость уступки прав (Birra Wurrer et a. v. Conseil [Cases 256/90, 257/90,265/90, 267/90, 5/91, 51/91, 282/92]);
5)пропорциональность, вытекающая из положений п. 3 ст. 3В Договора об образованииЕвропейского Союза, в соответствии с которым органы ЕС или государства-членыпри достижении своих целей не должны выходить за рамки, уместные и необходимыедля такого достижения (Case Sagulo, 8/87; ADM Oelrmillen v. BaZm [Case C-339/99];Antonio Crispoltoni v. Fattoria autonoma Tabacchi Giuseppe Natale et DonatabSri [Cases C-133/99, C-300/99, C-362/99]).
Европейскийсуд в ходе закрепления названных и иных принципиальных положений, призванныхслужить основой регулирования взаимоотношений между предпринимателями иорганами Сообщества, отказывается признавать такие общие положения, которыепозволяли бы национальным органам под предлогом устранения несправедливостиуклоняться от применения норм права Сообщества. Такой подход отражен и вимеющейся практике Суда (Balkan v. Hauptzollamt Berlin-Packhof [Case 118/86]).С другой стороны, общие принципы справедливости применяются Судом приобосновании собственных решений, как это имело место в деле о взысканиивозмещения за причиненный ущерб (Costacurta v. Commission [Case 31/85]).
Имеются впрактике Суда и иные примеры отказа от некоторых иных общих правовых положений,в частности от принципа, не допускающего свидетельствования против самого себя.Этот принцип не признается Судом в качестве общего для права Сообщества, еслиего применение служит выгоде юридического лица либо способно нарушитьнормальную организацию экономических отношений, особенно в сфере конкуренции (Orkemv. Commission [Case 374/97]).
Такимобразом, Европейский суд выступает важным органом Сообщества, эффективносодействующим реализации концепции «европейского права», отражающейфедералистские и наднациональные теории европейской интеграции, а равноусиление унификации национального права стран-участниц Европейского Союза.
1.3 Деятельность Европейского суда правосудия по проверкеактов органов ЕС
В п. 1 ст.173 Римского договора полномочия ЕСП в отношении проверки издаваемых органамиСообщества актов указано, что Суду подведомственно рассмотрение всех актовСовета и Комиссии, за исключением рекомендаций и мнений. Принятие дела крассмотрению производится по иску государств-членов либо Совета или Комиссии.Основаниями иска признаются: превышение компетенции, нарушение имеющихсущественное значение процессуальных положений, ненадлежащее использование полномочий.
В п. 2 ст.173 указано, что при определенных обстоятельствах любое физическое илиюридическое лицо вправе оспорить указанные решения в ЕСП в пределахпроцессуальных сроков, установленных п. 3 ст. 173.
Договор обобразовании ЕС внес в компетенцию ЕСП ряд важных изменений. Одно из такихизменений затронуло ст. 173 Римского договора. Оно было основано на ранеепринятом решении ЕСП по делу Partie Ecologiste «Les Verts» v.European Parliament (Case 294/93). Суть изменения состоит в том, что ст. 173Римского договора ныне служит для ЕСП основанием принятия к проверке также иактов, изданных Европейским парламентом и Советом совместно, а равно актовЕвропейского парламента, действие которых затрагивает третьих лиц.
Современнаякомпетенция ЕСП в области проверки актов, принимаемых органами ЕС, основана наконцепции, согласно которой проверки не ограничиваются лишь постановлениями,именуемыми регламентами, директивами и решениями. Содержание постановлений Судсчитает важнее формы их выражения, и он неоднократно подтверждал, что допускаетпринятие к рассмотрению любых предписываемых органами ЕС действий, порождающихправовые последствия. Так, в числе рассматривавшихся были такие акты, как«материалы для обсуждения», коммюнике, письма.
С другойстороны, имеются и такие постановления Суда, которые указывают нанеподведомственность ему некоторых материалов, в частности мнений, протоколовразногласий, предварительных замечаний.
/>2. Право на обращение в ЕСП
Положения ст.173 Римского договора ограничивали круг лиц, которые вправе предъявлять иски вЕСП. Это государства-члены, Совет, Комиссия, а при определенных обстоятельствах– частные лица.
Государства-членыЕС, Совет и Комиссия считаются «привилегированными заявителями исков»(privileged applicants). Только они прямо упомянуты в п. 1 ст. 173 Римскогодоговора в качестве имеющих право начинать дела в ЕСП; Парламенту такое правоне было предоставлено, хотя он и мог вступить в уже возникший процесс (allowedto intervene).
Однако в делеParliament v. Council (Chernobyl) (Case C-70/98) ЕСП пришел к выводу, чтоПарламент должен обладать ограниченными правами на предъявление исков вслучаях, когда речь идет о защите его собственных полномочий. Соответственнопри разработке и принятии Договора об образовании Европейского Союза произошлоизменение прежней редакции ст. 173 Римского договора, которая теперьсформулирована с учетом упомянутого («чернобыльского») постановленияЕСП.
Что касаетсячастных лиц, физических и юридических, то они вправе предъявлять иски лишь вслучаях, когда обжалуемое ими решение адресовано непосредственно к ним (актприменения права), либо когда регламент (нормативный акт) или решение,адресованное иным лицам, прямо или косвенно затрагивают их интересы.
Большинствоисковых заявлений, обжалующих в ЕСП решения органов ЕС ввиду нарушенияинтересов частных лиц, связано с конкурентным регулированием. Трудности ответана вопрос, подлежит ли рассмотрению заявление частного лица или нет, возникаютпреимущественно, когда объектом спора выступает акт, адресованный не заявителю,а иному лицу. Суд руководствуется в таких случаях двумя критериями:
а) критериемнадлежащей формы;
б) критериемпрямой и личной заинтересованности заявителя.
Критерийнадлежащей формы (the measure being equivalent to a decision) означает, чторешение или регламент, сформулированные «надлежащим образом» (trueregulation), обжалованию не подлежат. Фактически речь идет о разграничениитаких актов на: а) нормативные акты, действие которых распространяется нанеопределенный круг субъектов, и б) акты применения права, касающиеся толькоконкретного лица или группы лиц (disguised regulation), которые можнообжаловать.
Недопустимостьоспаривания частными лицами нормативных актов органов ЕС («trueregulations») сформулирована ЕСП в решении по делу Calpack (Case 789/99).Примером признания регламента в качестве акта применения права («disguisedregulation») служит дело International Fruit NV v. Commission (No. 1)(Cases 41, 42, 43, 44/90). Следует отметить известную условность данногокритерия, поскольку практике известны документы с так называемыми«гибридными» свойствами, то есть объединяющие элементы и нормативногоакта, и акта применения права. Это было раскрыто судом в некоторых делах(Japanese Ball Bearings Cases [Cases 113, 118, 119, 120, 121/87]).
Критерийпрямой и личной заинтересованности заявителя (the measure being of direct andindividual concern to the applicant) имеет место в случаях, когда: а) правовоеположение истца определено непосредственно в тексте обжалуемого акта, безпоследующей имплементации в соответствующем государстве-участнике (прямаязаинтересованность, или direct concern), и б) обжалуемый акт не упоминаетзаявителя, но затрагивает его точно так же, как если бы он был адресованнепосредственно ему лично или в составе иных субъектов (личнаязаинтересованность, или individual concern).
Установитьналичие прямой заинтересованности в конкретной обстановке не всегда просто.Так, большинство предпринимателей-импортеров не считались в контексте положенийст. 173 Римского договора непосредственно затрагиваемыми актами,регламентирующими импортные сделки. Однако в начале 1980-х гг. ЕСП своимпостановлением нашел, что акты, предусматривающие антидемпинговые мероприятия,способны повлиять на интересы импортеров (Extra-met Industry S. A. v. Council[Case C-358/91]).
Дляиллюстрации подходов ЕСП и его выводов по поставленным в данном параграфепроблемам целесообразно привести некоторые дела из его практики.
Торговоетоварищество, занимающееся импортом зерновых, обратилось к правительствуГермании с просьбой о предоставлении лицензии на ввоз зерна из Франции вГерманию. Германское правительство в лицензии отказало, затем Комиссия ЕС своимрешением подтвердила правомерность отказа. Возник вопрос, можно ли обжаловать вЕСП решение Комиссии. Суд нашел, что обстоятельства дела отвечают критериюличной заинтересованности заявителя, поскольку отказ затрагивает только егосамого (Toepfer KG v. Commission [Cases 106, 107/83]).
Компания,специализирующаяся на крупных импортных закупках цитрусовых плодов, направилагерманскому правительству просьбу об уменьшении таможенных импортных сборов, нополучила отказ со ссылкой на адресованное Германии решение Комиссии ЕС,запрещающее снижать таможенные сборы на цитрусовые, ввозимые из-за пределовСообщества. Компания обратилась в ЕСП. Суд нашел, что у заявителя нет права наиск (Zocus standi), поскольку решение Комиссии касается любых импортеров.Заявителю надлежало доказать, что отказ адресован только ему лично в силупричин, относящихся исключительно к нему одному, а не вследствие лишь егопринадлежности к потенциальным импортерам данного товара (Plaumann & Со. v.Commission [Case 25/82]).
Еще пример – дело Spijker Kwasten NV v.Commission (Case 231/99). Заявитель обратился к голландскому правительству за лицензией на ввозкитайских щеток. Вскоре после этого обращения Комиссия разрешила правительствуГолландии запрещать ввоз таких щеток, что послужило мотивом для отказа входатайстве. Отклоняя жалобу на отказ, ЕСП констатировал: решение Комиссии неимело в виду исключительно личность и интересы заявителя.
Но естьпостановления ЕСП несколько иного содержания. Так, торговое товарищество,производящее на экспорт хлопковую пряжу, обжаловало в Суде адресованное французскомуправительству решение Комиссии, позволяющее облагать импортными таможеннымисборами греческую хлопковую пряжу. Позиция ЕСП была следующей: хотя решениераспространялось на неопределенный круг лиц, то есть имело статус нормативногоакта, оно тем не менее нарушало личные интересы предпринимателей, которыеявлялись участниками подлежащих исполнению договоров, заключенных до принятиярешения (АЕ Piraiki-Patriki v. Commission [Case 11/95]).
Есть такжепостановления Суда, констатирующие наличие индивидуальных интересовприменительно к тем регламентам (true regulation), которые были приняты вмомент, когда упоминаемые в них товары уже находились в пути следования (Sofrimportv. Commission [Case C-152/98]).
В конечномсчете общий обзор многолетней практики ЕСП по делам, где заявителями выступаличастные лица, позволяет обнаружить наличие тенденции к сокращению возможностейвозбуждения такого рода процессов путем ограничительного толкования категориииндивидуальных интересов, затрагиваемых различными актами органов ЕС.
В п. 3 ст.173 Римского договора срок исковой давности по делам о признаниинедействительными актов органов Сообщества определен в два месяца. Течениеэтого срока начинается с момента опубликования акта либо уведомления о немзаявителя, либо, при отсутствии такого уведомления, когда о принятии акта сталоизвестно заявителю.
Поскольку ст.191 Римского договора требует публикации всех регламентов, то срок исковойдавности по требованиям о признании их недействительными отсчитывается с датыопубликования. Для директив и решений срок течет с даты уведомления о них.
Продлениедвухмесячного срока давности допускается лишь в случаях, когда подлежит учетуудаленность резиденции заявителя от места нахождения Суда (для Англии,например, такое продление не может превышать 10 дней). Практике ЕСП известенслучай, когда дело было принято к рассмотрению по истечении установленногодавностного срока: Commission v. French Republic (Cases 6, 11/89). Кроме того,следует иметь в виду, что принятие иска после истечения установленного срокадавности возможно по основаниям, предусмотренным ст. 184 Римского договора.
В Римскомдоговоре предусмотрен случай, когда иски о признании недействительными актоворганов Сообщества могут предъявляться и по истечении установленного для нихсрока давности. Речь идет об актах, недействительность которых подлежитустановлению по мотивам их незаконности (exception d'illegalite). Такие искипредъявляются в порядке ст. 184 Римского договора. Она закрепляет возможностьпредъявления иска «любой стороной», если дело идет о нормативныхактах (регламентах), принятых Советом или Комиссией, и возбуждено пооснованиям, указанным в п. 1 ст. 173, с тем чтобы просить Суд о признании такихактов не подлежащими применению. Хотя в ст. 184 в качестве обжалуемых актовупомянуты только регламенты, логика подхода, закрепленного в ст. 173 иотдающего содержанию предпочтение перед формой, предполагает допустимостьобжалования и иных актов. Этой логике, по всей видимости, следовал и Суд в делеSimmental SpA v. Commission (Case 92/88). Речь в нем шла об общем приглашении кучастию в тендере, которое послужило основанием адресованного итальянскомуправительству решения, в котором заявитель был непосредственно заинтересован;Суд отменил решение по основаниям ст. 184. [Kent P. Op. cit. P. 76.]
Необходимоподчеркнуть, что незаконность акта сама по себе не может служитьсамостоятельным основанием для предъявления иска; ссылка на нее возможна лишь входе рассмотрения дела, уже принятого Судом к производству. Именно такое процессуальноепонимание ссылки на незаконность зафиксировано в решении Суда по делу Wohrmannv. Commission (Cases 31, 33/82).
Возраженияпосредством ссылки на незаконность в порядке ст. 184 могут исходить как отзаявителя, так и от ответчика, при условии наличия прямой юридической связимежду актом, затрагивающим заявителя, и мерами, рассматриваемыми в судебномзаседании.
Что касаетсяlocus standi, то, как уже отмечалось, право на иск признается в ст. 184 за«любой стороной». Некоторые исследователи выражают сомнения в том,распространима ли подобная формула на учреждения Сообщества. Специальногоразъяснения со стороны Суда на этот счет пока нет, хотя вопрос и поднимался вряде дел, в частности в Italy v. Council and Commission (Case 32/85) и Commissionv. Belgium (Case 156/97). По всей вероятности, формула ст. 184 будет признанадостаточно широкой, чтобы охватить ею и официальные учреждения Сообщества.
/>3. Требования о признаниенедействительными актов и бездействия органов ЕС
европейскийсуд ущерб бездействие
3.1 Основания требований о признании недействительными актоворганов ЕС
Ранее ужеотмечалось, что основаниями исков о признании недействительными актовСообщества признаются: превышение компетенции, нарушение имеющих существенноезначение процессуальных положений, а также ненадлежащее использованиеполномочий. Рассмотрим эти основания подробнее.
Превышениекомпетенции в качестве основания обжалования акта Сообщества не требует особыхкомментариев. Органы ЕС вправе принимать лишь такие акты, на которые ониуправомочены своим статусом. В англоязычной литературе характеристика этогооснования обычно исчерпывается аналогией с применяемой в сфере материальногоправа в странах common law доктриной ultra vires (буквально: «за пределамиполномочий»). В практике ЕСП такое основание послужило поводом для дела, вкотором один орган Сообщества (Комиссия) предъявил иск другому органу (Совету)в связи с тем, что Совет принял участие в выработке соглашения по вопросамдорожного транспорта. В иске было отказано, поскольку, согласно ст. 228Римского договора, Комиссия вправе вести переговоры, касающиеся заключениямеждународных договоров, а Совет вправе заключать их (ERTA decision [Case 22/90]).
Нарушениеимеющих существенное значение процессуальных положений связано с тем, чторазрабатываемые органами Сообщества меры должны находить выражение в актах,принятых в установленном порядке. Процедуры устанавливаются нормами Римскогодоговора либо в директивах и регламентах (secondary legislation). Большоезначение имеют положения ст. 190 Римского договора, обязывающие Комиссиюуказывать причины и основания своих решений.
В практикеЕСП накоплено немало примеров рассмотрения исков, возбуждаемых по данномуоснованию. Так, еще в начале 1960-х гг. у правительства Западной Германиивозникли претензии к Комиссии, поскольку его ходатайство о разрешении импортаиз-за пределов Сообщества вина для потребления на внутреннем рынке не получилополной поддержки со ссылкой на то, что «по имеющимся сведениям»,соответствующие типы вин производятся в странах «общего рынка». Суд,рассмотрев германские претензии, нашел решение Комиссии не подкрепленнымдостаточно конкретными аргументами и отменил его. Суд разъяснил, что достаточноконкретным является такое обоснование решения Комиссией, которое перечисляетвсе вопросы правового и фактического характера, подлежащие учету, и котороепозволяет сторонам защищать свои права, Суду – осуществлять надзорную функцию,государствам-членам и заинтересованным частным лицам из числа их граждан –получать необходимую информацию (Germany v. Commission {Re Tariff Quotas onWine} [Case 24/82]).
В другомделе, где истцом выступала Комиссия, а ответчиком – Совет, выдвигалосьтребование аннулировать регламенты Совета, принятые в связи с системой тарифов,установленных для развивающихся стран (General System of Preferences). ЕСПоставил иск без удовлетворения, указав на отсутствие ссылок на нарушениеСоветом имеющих существенное значение процессуальных положений (Commission v.Council [Case 45/96]).
Примечательно,что Суд не находит оснований для удовлетворения исков в случаях, когдаотступление от установленного процессуального порядка при принятии Комиссиейкакого-либо акта не влияет на результат применения такого акта (Distillers Co.Ltd. v. Commission [Case 30/88]), а также если отступление от установленногопорядка незначительно. Сама же оценка значительности или незначительностиотступления нередко связана с определенными трудностями. Так, в некоторыхслучаях Римский договор предписывает компетентным органам Сообщества приниматьакты лишь после предварительной консультации с Европейским парламентом, иотсутствие такой консультации служит Суду основанием для отмены акта именно помотиву его принятия с существенным нарушением процедуры (Roquette Freres SA v.Council [Case 138/89]; Maizena GmbH v. Council [Case 139/89]).
В некоторыхслучаях отсутствие необходимой предварительной консультации расценивается Судомкак недостаточное правовое обоснование акта. Так, в «деле о двуокисититана» (Commission v. Council [Re Titanium Dioxide, Case 139/89]) Советдля обоснования мер по гармонизации норм о хранении отходов, содержащихдвуокись титана, сослался на ст. 130 Римского договора, предписывающую единогласноеголосование, вместо ссылки на ст. 100а, допускающей принятие решения осотрудничестве квалифицированным большинством голосов. Суд посчитал, чтоединственной правовой базой принятия актов о гармонизации могла быть только ст.100а, лишь она позволяла Европейскому парламенту оказывать влияние на принятиерешений по вопросам окружающей среды. После корректировок в Договоре оЕвропейском Союзе мероприятия природоохранного значения требуют примененияпроцедуры примирения в случае возникновения разногласий, а также допускаютналожение вето.
Однакоизбрание ненадлежащего правового основания для того или иного акта не имеетоднозначной оценки среди правоведов в ЕС. У тех, кто считает его безусловнымнарушением имеющих существенное значение процессуальных положений, есть немалопротивников.
Ненадлежащееиспользование полномочий позволяет искать в ЕСП аннулирования актов,принимаемых органами Сообщества. Речь идет именно о ненадлежащем, а не онезаконном поведении соответствующего органа; по этой причине не возникает, вчастности, вопроса о злоупотреблении полномочиями.
Примыкает кданному основанию, хотя и не совпадает с ним, другое нарушение Римскогодоговора, а именно несовершение действий по реализации обязанностейсоответствующего органа Сообщества. Последствия здесь иные: речь идет обобращении к Суду не с требованием о признании акта недействительным, а стребованием о констатации бездействия органа Сообщества. Например, в делеParliament v. Council (Case 13/93) Европейский парламент обратился в ЕСП сиском к Совету о понуждении осуществлять единую транспортную политику. Иск былудовлетворен частично; Суд отказал в той части искового требования, в которойобязательные, по мнению истца, действия ответчика были сформулированы слишкомнеконкретно, чтобы можно было понудить к их исполнению. [Kent P. Op. cit. P.74.]
/>3.2 Иск о признании бездействиякомпетентного органа ЕС
Право напредъявление иска о констатации бездействия какого-либо органа ЕС признается заЕвропейским парламентом, Советом и Комиссией; если ни один из них дела неначинает, данное право переходит к государствам-участникам либо компетентнымучреждениям ЕС (п. 1 ст. 175 Римского договора в редакции, учитывающейизменения, внесенные Договором об образовании ЕС).
«Привилегированныезаявители». На основании п. 1 ст. 175 в современной редакции все органыЕС, включая Европейский парламент, вправе предъявлять в ЕСП иски о признаниибездействия Совета или Комиссии, причем лишь в случаях, когда определенное активноеповедение выступает обязанностью ответчика.
Лица частногоправа – физические и юридические лица – также могут обращаться в ЕСП саналогичными по природе исками, хотя объем признаваемого за ними права на искотличается от того, который установлен для «привилегированныхзаявителей». Согласно п. 3 ст. 175 Римского договора, они могут обжаловатьлишь такие упущения со стороны учреждений Сообщества, которые выразились внепринятии актов, лично им предназначенных, причем в число таких актов невходят рекомендации и мнения.
Вопрос обоспаривании пассивности органов ЕС в отношении третьих лиц подлежит дальнейшемуизучению. По аналогии можно использовать положения ст. 173 Римского договора,признав за заявителем право требования принятия соответствующего акта,затрагивающего его непосредственно и лично. Вообще, есть основания считать, чтоЕСП занимает позицию в пользу такой аналогии, поскольку он подразумевал наличиетакого права у истца в одном из дел, разрешенном, однако, в пользу ответчика (Bethellv. Commission [Case 246/91]): заявитель в этом процессе указывал на непринятиеКомиссией мер, на требование принятия которых истец был управомочен.
Одна изважных позиций, занятая в этом плане ЕСП, состоит в том, что если заявительдобивается признания своего права на требование, удовлетворение которогоприведет к адресованному третьему лицу решению органа Сообщества, то онпризнается в этом случае обладающим прямой и личной заинтересованностью в такомрешении согласно предписаниям ст. 173 (Timex Corporation v. Council andCommission [Case 264/92]).
Предъявлениеиска в порядке ст. 175 Римского договора возможно только после предварительногообращения к соответствующему органу с прошением предпринять надлежащие шаги. Пополучении такого прошения орган располагает двумя месяцами на то, чтобы егоудовлетворить либо определить иную позицию по затронутому в прошении вопросу.Если орган никак не реагирует, заявитель вправе в пределах двухмесячного срокадавности предъявить иск в ЕСП.
Если органСообщества по получении прошения выразил свою позицию по поставленному вопросу,но не принял просимых мер, заявитель не вправе предъявить иск в порядке ст.175. ЕСП в одном из своих решений оценил определение органом своей позиции какпрекращение состояния бездействия в смысле положений ст. 175 (Lutticke GmbH v.Commission [Case 48/85]). [Kent P. Op. cit. P. 75.]
/>4. Рассмотрение в Европейском судетребований частных лиц о возмещении ущерба, причиненного действиями органовСообщества
В ст. 215Римского договора проводится разграничение ответственности на договорную ивнедоговорную. Цель проведения такого разграничения проста: регулированиедоговорной ответственности отнесено к сфере национального права, следовательно,и связанные с ними споры подлежат рассмотрению в национальных судах. Чтокасается внедоговорной ответственности, то, согласно п. 2 ст. 215, эта областьвходит в сферу подведомственности ЕСП. Речь, однако, идет не о любыхвнедоговорных обязательствах вообще, а лишь об ответственности за ущерб,причиненный действиями органов Сообщества (faute de service) или их служащих входе исполнения ими своих должностных обязанностей (faute de personne).
Право напредъявление иска о возмещении такого ущерба по кругу субъектов никак неограничивается; согласно п. 2 ст. 215, предъявить такой иск может любое лицо впределах 5-летнего срока исковой давности. Течение срока, согласно ст. 43Устава ЕСП (Statute of the European Court of Justice), начинается с моментасовершения действия, порождающего ответственность.
Ответственностьорганов Сообщества наступает при условиях: (а) наличия вреда, причиненногоистцу; (б) неправомерных действий или бездействия учреждения Сообщества или егодолжностного лица; (в) при наличии причинной связи между вредом и действиемлибо бездействием.
Неправомерныедействия либо бездействие органов или их должностных лиц, порождающиеобязанность возмещения причиненного ими вреда, принято делить на триразновидности.
К первойотносятся административные ошибки (failures of administration), в частностипредоставление неправильных сведений. В практике ЕСП известен случай, когда иско возмещении был предъявлен заявителями из числа бывших служащих одного изучреждений Сообщества, которые ушли в отставку, положившись на неправильноесообщение о размере полагающейся им пенсии; Суд удовлетворил иск на основанииположений п. 2 ст. 215 (Richez-Paris v. Commission [Case 19/89]).
Вторуюразновидность составляет проявление небрежности сотрудниками учрежденияСообщества при исполнении своих обязанностей. На практике основные трудностисвязаны здесь с установлением факта исполнения должностных обязанностей. В делеSayag (Case 5/88) один из работавших в ЕВРОАТОМе инженеров совершилдорожно-транспортное происшествие по пути на работу, куда он направлялся насобственном автомобиле. При рассмотрении дела о возмещении убытков ЕСП отклонилобращенный к ЕВРОАТОМу иск на том основании, что использование частногоавтомобиля может считаться исполнением должностных обязанностей лишь висключительных обстоятельствах, например в случае серьезной аварии напроизводстве.
Третьяразновидность неправомерных действий или бездействия органов Сообщества или ихдолжностных лиц связывается с изданием незаконных актов, породившихнеблагоприятные правовые последствия, либо с уклонением от принятия актов,когда это входит в обязанность соответствующего органа.
Большинствоисков о возмещении вреда, предъявляемых в ЕСП, связаны с третьей разновидностьюнеправомерных действий или бездействия. Наиболее полно позиция Суда в отношениитаких исков выражена в деле Aktien-Zukerfabrik-Schoppenstedt v. Council (Case5/81); эта позиция часто цитируется под наименованием «Шоппенштедтскойформулы» (Schoppenstedt formula). По существу речь идет о закреплениинабора обязательных требований, которым должны соответствовать обстоятельствадела, чтобы оно могло быть принято к производству Судом на предмет возмещениявнедоговорного вреда. «Шоппенштедтская формула» закрепляет три такихтребования.
Во-первых,она охватывает только нормативные акты (регламенты), а не акты применения права(например, решения), причем только на те, которые касаются экономическойдеятельности в Сообществе.
Во-вторых,обжалуемый акт или действие органа Сообщества либо его должностного лица должныпредставлять собой противоправное действие, то есть содержать в себе нарушениенормы, регламентирующей деятельность соответствующего органа и нацеленной назащиту интересов частных лиц.
В-третьих,противоправность обжалуемого акта или действия должна быть достаточно серьезной.В практике ЕСП есть решения, в которых прямо подчеркивается, чтоответственность за действия органов Сообщества или их должностных лиц наступаетлишь в том случае, когда они грубо выходят из рамок своих правомочий(Bayerische HNL Vermehrungsbetnebe GmbH & Со KG v. Council and Commission[Cases 83, 94/86, 4, 15 40/87]).
Названныетребования существенно ограничивают число дел, которые могут успешновозбуждаться в ЕСП против органов Сообщества и их должностных лиц. Суд вполнеотдает себе отчет в ограничительном подходе, избранном им в этом вопросе, иразъясняет свою позицию достаточно просто: применение названных требованийставится в зависимость от поведения ответчиков, а также последствий,наступивших в результате их противоправных действий. Именно эти дваобстоятельства были подчеркнуты Судом в деле Mulder v. Commission and Council(Cases C-104/99; C-37/98). В этом деле заявитель настаивал на применении к немуположений принятого Советом регламента об исключении из-под обложения некоторыхмолочных продуктов. Должностные лица компетентного органа Сообщества объяснилисвой отказ исключить обложение произведенных истцом продуктов тем, чтоположения регламента предусматривали исключение из-под обложения с учетомданных продажи соответствующих продуктов в предыдущем году; поскольку впредыдущем году такие продукты не продавались вообще, то не было и данных о ихпродаже, и, по мнению чиновников, не было и оснований применить к заявителюсоответствующие положения регламента. В данном случае ответчики допустилидостаточно серьезное нарушение, однако Суд принял во внимание тообстоятельство, что органы Сообщества позднее изменили правила обложенияподобных товаров таким образом, что для истца не последовало никакого ущерба –и в иске было отказано. [Kent P. Op. cit. P. 81.]
Условиявозложения обязанности возмещения ущерба, причиненного лицам частного праваорганами Сообщества или их должностными лицами, включают в себя также наличиепричинной связи между действиями органов и наступившим вредом. Причинная связьпонимается с позиций теории ближайшей причины; ущерб должен быть прямымследствием неправомерного поведения органа Сообщества. В общем праве такоепонимание обозначается обычно понятием «недопустимости чрезмернойотдаленности ущерба» (the damages must not be too remote). В деле P.Dumortier Fils SA v. Council (Cases 64, 113/86; 239/88; 27, 28, 445/89) речьшла о возвращении удержанных средств и возмещении убытков, вызванных падениемцен, в связи с принятием регламента, противоречащего общим нормам права Сообщества.Суд предписал возвратить незаконно удержанные средства, но отказал в возмещенииубытков, поскольку они возникли для истца не как непосредственный результатнеправомерно принятого регламента.
Существующаяв торговом праве западных стран доктрина об отказе возмещения ущерба в части,которая могла быть предупреждена разумными действиями самого заявителя(доктрина contributory negligence), Европейским судом обычно не учитывается.Однако его практика знает случаи трактовки поведения истца с позиций доктриныповедения разумно предусмотрительного предпринимателя. В этих случаях Судисходит из того, что заявитель обязан стремиться к уменьшению своих убытков(Raznoimport v. Commission. [Case 120/93]). В одном из упоминавшихся ранеерешений Суд удовлетворил требование о возмещении ущерба, но уменьшил просимоевозмещение на сумму дохода, который заявители могли извлечь из альтернативнойкоммерческой деятельности, которой они могли заниматься в период вынужденнойостановки производства своего продукта для продажи в ЕС (Mulder v. Commissionand Council [Cases C-104/98; C-37/99]).
Кроме того,Суд находит недопустимым удовлетворение требования заявителя о взыскании ущербав той части, которая могла быть им переложена на своих клиентов (InterquellStark-Chemie GmbH v. Commission [Cases 261/88, 262/88]).
Размерущерба, подлежащего возмещению, зависит от того, поддавался ли он предвидению,и определяется методами, с помощью которых его можно рассчитать с достаточнойточностью. Бремя доказывания лежит на заявителе. Речь при этом идет лишь одействительном ущербе (actual damages). Упущенная выгода возмещается лишьпостольку, поскольку она специфически и неразрывно связана с обстоятельствамидела. Так, когда истец вынужден был расторгнуть уже заключенные контракты всвязи с неправомерно принятым актом Сообщества, то специфическая связь былапризнана имеющей место (Kampffmeyer v. Commission [Cases 5, 7, 13–24/86]).
Выплатавозмещения производится в национальной валюте заявителя (истца) по курсу,действовавшему на день принятия судебного решения по основаниям, указанным в п.2 ст. 215 Римского договора. С этого же дня начинается начисление процентов насумму возмещения (см. P. Dumortier Fils SA v. Council [Cases 64, 113/86; 239/88;27, 28, 445/89]).
Во всехслучаях Суд указывает основу исчисления суммы возмещения и предписываетсторонам установить сумму посредством взаимного соглашения в пределах срока,отведенного для этого Судом. При недостижении соглашения каждая из сторонобязана представить Суду собственное обоснование размера компенсации.
/>5. Анализ характерных дел в судебнойпрактике по вопросам свободного перемещения капиталов и оказания услуг в ЕС
1) ДелоКасатти (Casatti) (№ 203/96, 11 ноября 1996 г.).
Г-н Касатти,гражданин Италии, постоянно проживающий в Германии, был привлечен к уголовнойответственности властями Италии за нарушение таможенного законодательства.Касатти был обвинен в попытке вывезти из Италии без необходимого разрешениясумму в 240000 немецких марок, что было обнаружено при пересечении им границымежду Италией и Австрией. Подсудимый подтвердил, что ввез указанную сумму вИталию, не декларируя ее, с целью приобретения оборудования для своей фабрики вГермании, но ему пришлось везти данную денежную сумму обратно, посколькупредприятие по производству оборудования было закрыто.
В ст. 4 ДекретаИталии от 7 августа 1994 г. разрешается свободный провоз через границу банкнотиностранных банков. Но ст. 1 Закона Италии № 159 от 30 апреля 1992 г.указывает, что вывоз валюты на сумму свыше 500000 лир без декларациинаказывается тюремным заключением от 1 до 6 месяцев или штрафом в размереудвоенной суммы провозимой валюты.
ВысшийКассационный Трибунал Италии обратился в Суд правосудия с просьбой разъяснить,не нарушают ли положения ст. 1 Закона № 159 от 30 апреля 1992 г. положения ст.67, 69, 71, 79 и 106 Римского договора. При рассмотрении материалов дела ивынесении решения Суд правосудия опирался на принципы, закрепленные в ст. 3Римского договора, а именно: «Отмена государствами-членами препятствий длясвободного перемещения лиц, услуг и капиталов». Далее Суд указал, чтодвижение денежных средств тесно взаимосвязано с экономической и валютнойполитикой государств-членов, и предоставление полной, ничем не ограниченнойсвободы может создать серьезные проблемы на внутреннем денежном рынкегосударств-членов. Именно поэтому п. 1 ст. 67 Римского договора предусматриваетпринятие таких мер по либерализации свободного перемещения капиталов, которыебы обеспечивали нормальное функционирование общего рынка. Ограничения, которыевводит каждое государство для защиты своего внутреннего денежного рынка, могутбыть различны, они могут зависеть от потребностей общего рынка, экономическогоположения государства-члена и других факторов. Указанные ограниченияпредусматриваются Директивами Совета ЕС от 11 мая 1976 г. и от 22 января 1979г. Такой вид перемещения капитала, как провоз через границу банкнот иностранныхбанков, может быть ограничен в соответствии с национальным законодательствомгосударства-члена. Поэтому, ограничив свободное перемещение банкнот иностранныхбанков суммой, равной 500000 итальянских лир, Италия не нарушила принципасвободного перемещения капиталов.
2) ДелоЛамберта (K. Lambert). Министерство финансов Люксембурга против К. Ламберта(Дело № 308/98, 14 июля 1998 г.).
Апелляционныйсуд Люксембурга вынес на разрешение Суда правосудия вопросы о применении ст. 67и 106 Римского договора. Основным спорным вопросом был вопрос о том, обязан липлательщик оплачивать текущие платежи по своим контрактам исключительно черезбанки или официальные пункты обмена, а также запрещается ли ему производитьоплату наличными (банкнотами иностранных банков)?
Люксембургскийкоммерсант Ламберт принял в качестве оплаты по договору купли-продажи затовары, поставленные в Германию и Нидерланды в 1991–1993 гг., национальнуювалюту (люксембургские марки) и банкноты иностранных банков (немецкие марки иголландские флорины). Против него было возбуждено уголовное дело на основаниинарушения ст. 8 Регламента № I от 1984 г., устанавливающей, что платежи виностранной валюте должны совершаться путем безналичных расчетов или чеком.Производить оплату наличными (банкнотами иностранных банков) запрещалось.
Во времясовершения платежа в Люксембурге имелась существенная разница между курсомобмена люксембургского франка на свободном рынке (рынке наличности) ирегулируемом рынке (рынке безналичных расчетов). Получив платеж наличными,Ламберт обменял их на свободном рынке, и его прибыль составила около 5000000люксембургских франков. Суд первой инстанции приговорил Ламберта к уплатезначительного штрафа и конфисковал незаконную прибыль от сделки в размере5000000 люксембургских франков. Ламберт обратился с жалобой в Апелляционный СудЛюксембурга, заявив, что ст. 8 Регламента № I от 1984 г. нарушает принципсвободного перемещения капиталов и не соответствует духу Римского договора.
Рассмотревматериалы дела, ЕСП установил, что ст. 1 Первой Директивы о либерализацииперемещения капиталов (1980 г.) предусматривает, что перемещение капиталовдолжно осуществляться на базе котировок текущих счетов, т. е. по типу обменарегулируемого рынка. Те государства, где не существует регулируемого валютногорынка, могут его ввести и требовать, чтобы капиталы перемещались указаннымпутем. Г-н Ламберт ссылался на различие курса обмена на свободном ирегулируемом валютном рынке. Но он не вправе толковать гипотетическое нарушениедоговора с целью извлечь из этого прибыль. Таким образом, г-н Ламберт провелоперацию не по перемещению капиталов, а по обмену наличной валюты на товар.
Государства-члены,в том числе Люксембург, имеющие два валютных рынка – свободный и регулируемый,имеют право в соответствии со ст. 5 Директивы 1980 г. устанавливать перемещениекапиталов только одним путем – через регулируемый валютный рынок.
3) Дело ДжонаРичарда (Richard), Алана Иста (East) и других против Томаса и Винифред Кадди(Cuddy) (Дело № 149/96, 4 февраля 1998 г.).
Джон Ричард иАлан Ист – валютные брокеры, граждане Великобритании, действовавшие от именикомпании «М and A», заключили контракт купли-продажи ценных бумаг наЛондонской фондовой бирже с гражданами Ирландии – г-ном и г-жой Кадди. Указанияклиентов (Кадди) всегда касались ценных бумаг, выпускаемых ирландскимикомпаниями. Котировки указанных бумаг производились на бирже в Дублине и наЛондонской фондовой бирже.
В июле 1994г. г-н и г-жа Кадди дали указания о продаже определенных ценных бумаг, и врезультате этой неудачной сделки у них образовалась задолженность передкомпанией «М and А» в размере 508030 фунтов. Кадди отказалисьдобровольно оплатить указанную задолженность, и компания обратилась с иском вокружной суд. В возражениях на исковое заявление ответчики указали, чтоконтракт, заключенный между ними и компанией «М and А», является недействительнымв соответствии с положениями ирландского законодательства о контроле завалютным обменом. Истцы же ссылались на то обстоятельство, что ирландскоезаконодательство о контроле за валютным обменом противоречит Директиве Советаот 11 мая 1980 г. и ст. 108 Римского договора.
Судразъяснил, что в Приложении 1 к Директиве Совета от 11 мая 1980 г. речь идет оприобретении резидентами иностранных ценных бумаг. Кадди – граждане Ирландии,они приобрели ценные бумаги ирландских компаний на Лондонской фондовой бирже,следовательно, в данном случае речь идет о резидентах, приобретших национальныеценные бумаги на иностранном рынке. Поэтому указанный случай не подпадает подрегулирование Директивы Совета от 11 мая 1980 г., а следовательно – ирландскоезаконодательство о валютном контроле может применяться без каких-либоограничений.
4) ДелоГаэтано Дона (Dona) против Марио Монтеро (Montero) (№ 13/96 от 14 июля 1996г.). В Суд правосудия был предъявлен иск о запрещении дискриминации, основаннойна национальном признаке. Иск был удовлетворен. Судом были исследованы ПравилаИтальянской федерации футбола, в соответствии с которыми только члены этойфедерации могут принимать участие в профессиональных и полупрофессиональныхсоревнованиях. Суд констатировал, что профессиональные футболисты предоставляютсвои услуги за плату, таким образом их деятельность является экономической иотносится к деятельности по оказанию услуг, регулируемой правом Сообщества. Всоответствии с нормами и духом Римского договора запрещается любаядискриминация по национальному признаку. Данное положение распространяется навсех физических лиц – граждан государств-членов ЕС, оказывающих услуги завознаграждение.
5) ДелоВалрейва (В. N. О. Walrave) против Международной объединенной организации мотоспорта,Нидерландского союза мотоспорта и Испанской федерации мотоспорта (№ 36/94 от 12декабря 1994 г., Люксембург). В Суд правосудия был предъявлен иск одискриминации, основанной на национальном признаке, которая запрещается ст. 59Римского договора. В иске было отказано по следующим мотивам, изложенным врешении Суда: Судом был изучен Устав Международной объединенной организациимотоспорта, в соответствии с которым «тренер и мотогонщик должныпринадлежать к одной национальности». Суд констатировал, что работатренера относится к услугам, поскольку данная работа является оплачиваемой.Поэтому запрещения и ограничения в приеме на тренерскую работу недопустимы. Ноданный принцип не касается случаев формирования национальной сборной команды покакому-либо виду спорта. Вопрос формирования национальной сборной команды –чисто спортивная проблема, которая не затрагивает вопросы экономическойдеятельности, а следовательно, не является предметом регулирования правом ЕС.Это единственное исключение из общего правила, и его применение должно строгоконтролироваться.
6) ДелоКомиссии Европейского сообщества против Республики Франция (№ 96/95 от 30апреля 1996 г. – о свободном предоставлении медицинских услуг).
Согласно ст.412 Кодекса общественного здравоохранения Франции, практикующие врачи должныбыть внесены в реестр, который ведет Совет медицинского колледжа департамента.Данная статья предусматривает, что врач может быть включен в единственныйреестр того из департаментов, где он постоянно проживает. Далее в статьесодержится положение, что врач, зарегистрированный и включенный в реестриностранного государства, не может быть внесен в реестр Совета медицинскогоколледжа департамента. Статья 441 Кодекса распространяет данное положение такжена стоматологов.
Комиссия вписьме от 22 декабря 1993 г. указала Правительству Франции, что положения ст.412 и 441 Кодекса общественного здравоохранения не соответствуют нормам иправилам Римского договора, а именно ст. 48, 52, 59. Комиссия отметила, чтовышеуказанные статьи нарушают права медицинских работников другихгосударств-членов ЕС, в частности право на свободное предоставление платныхуслуг. Но письмо осталось без ответа.
ПравительствоФранции направило свой ответ лишь непосредственно на заседание Суда ЕС. Вданном ответе указывалось, что исключения из общего правила о свободномпредоставлении услуг были введены Францией в целях общественногоздравоохранения, поскольку врачи, проживающие на территории конкретногодепартамента, более осведомлены об особенностях местных заболеваний, чем ихзарубежные коллеги. Рассмотрев возражения Правительства Республики Франции, Судправосудия постановил, что врачи и стоматологи, проживающие в другихгосударствах-членах ЕС, могут оказывать платные услуги во Франции исключительнов виде консультаций и в порядке замещения временно отсутствующих местныхврачей, поскольку Республика Франция не выполнила ст. 48, 52 и 59 Римскогодоговора.
7) ДелоБрукмулена (Broekmeulen) против Комиссии (о регистрации медицинских работников)(Нидерланды) (№ 246/99 от 21 октября 1999 г.).
Г-н Брукмуленокончил Бельгийский Католический Университет Ловайана и получил диплом докторамедицины и хирургии. Впоследствии он обратился к Секретарю Голландского союзаобщественного здравоохранения с просьбой о включении его в список даннойорганизации. Но Комиссия по регистрации медицинских работников отказала вприсвоении ему квалификации «врача общего профиля». УказаннаяКомиссия была образована Голландской Королевской Ассоциацией медицинскихработников. Устав Ассоциации содержал положения, относящиеся к признаниюквалификации и регистрации медицинских работников. Согласно Уставу, г-нБрукмулен должен был для получения статуса врача общего профиля иметь диплом,выданный голландским университетом, а также пройти годичную стажировку вкачестве врача общего профиля. Суд ЕС констатировал, что данное положениенарушает принципы европейского права. Специалист, получивший диплом врачаобщего профиля в Бельгии, должен иметь право осуществлять свою деятельность и вдругих странах-членах ЕС, включая Нидерланды.
/>Заключение
В результатевыполненного курсового исследования мы можем сделать следующие выводы изаключение.
ПоявлениеЕвропейского суда правосудия в институционной системе сообществ с самого началаслужило одним из наиболее часто приводимых аргументов в пользу вывода опреимущественно публично-правовой природе сообществ. Если с позиции теорииразделения властей, заложенной, как правило, в основание современногогосударства, трудновато было четко развести функции законодательной иисполнительной властей в сообществах, ибо эти функции тесно переплетались и несоответствовали во многом традиционной системе институтов государства, тосамостоятельность и обособленность судебной власти демонстрировались наглядно иубедительно. Более того, сделано это было с помощью привычных для«нормального» государства форм и методов, путем создания независимогосудебного органа.
Не менеесущественно и другое обстоятельство. Суд не остался лишь внешним подобиемклассической модели. Судебная власть в сообществах состоялась практически повсем параметрам. Она доказала свою достаточно уверенную самостоятельность инезависимость от государств-членов, приобрела весьма значительный авторитет.Своей деятельностью Суд в значительной мере способствовал сохранению иукреплению правопорядка в сообществах. Он выступал и выступает как важнейшийгарант функционирования сообществ в заданном режиме, их стабильности иустойчивости.
Вместе с тем,не следует забывать, что Суд был и остается институтом международнойорганизации. Это отражается на порядке его формирования, на компетенции, атакже на процессуальных правилах. Суверенные государства, объединившиеся всообщества, по взаимному согласию приняли новый правопорядок, который,несомненно, позволяет Суду существенно влиять на их собственно правовоеразвитие, что само по себе имеет принципиальное значение, – но только вустановленных пределах. Государства-члены сохраняют свои судебные системы,функционирующие на базе национального права. Поэтому всякое сопоставление Судаевропейских сообществ с верховными судами федеративных государств требуетосторожности и тщательного анализа, не говоря уже о том, что прямое ихотождествление вообще недопустимо.
Суд былучрежден в ЕОУС в 1952 г. Он появился потому, что государства-члены, а еще вбольшей мере угледобывающие и сталелитейные предприятия были заинтересованы винституте, способном контролировать соблюдение условий Договора о ЕОУС как егоучастниками, так и особенно Высшим руководящим органом, решения и действиякоторого вызывали критику за стремление к жесткому администрированию. В соответствиис Парижским договором 1971 г., Суд должен обеспечивать «соблюдение законапри истолковании и применении настоящего Договора, а также правил,установленных с целью его выполнения» (ст. 31). За весьманепродолжительное время «одинокого» существования ЕОУС Суд рассмотрел137 дел, среди которых преобладали споры между предприятиями и Высшимруководящим органом. Суд на этом этапе сделал немало для того, чтобы приучитькак бизнес, так и институты ЕОУС к соблюдению норм нарождавшегосяинтеграционного права. Суд, хотя и весьма робко, начал не только применять, нои развивать принципы правового регулирования, провозглашенные в Договоре.
/>Список использованной литературы
1. Аметистов Э.М.Современные тенденции развития права Европейского Сообщества. – М.: Зерцало,2007. – 302 с. – ISBN5-84774-951-4.
2. Гренендейк К.Применение права Европейского Сообщества в странах-членах ЕС. – М.: Инфра-М,2008. – 235 с. – ISBN5-85873-951-4.
3. Европейский Союз.Основополагающие акты в редакции Лиссабонского договора с комментариями. – М.:Инфра-М, 2008. – 704 с. — ISBN 978-5-16-003381-5.
4. Европейская интеграция:правовые проблемы. Книга 1. / Ред. кол.: Б.Н. Топорнин, А.И. Ковлер, М.М.Славин, И.С. Крылова. – М.: Омега-Л, 2007. – 436 с. – ISВN 5-7964-0728-5.
5. Европейский Союз.Проблемно-тематический сборник / Отв. ред. В.Г. Головин. – М.: Постскриптум,2008. – 640 с. – ISBN5-65498-567-7.
6. Костин А.А.,Яфаев А.И. Организационно-правовой механизм Европейского экономическогосообщества // Законодательство о компаниях, монополиях и конкуренции / Под ред.В.К. Пучинского и М.И. Кулагина. – М.: Инфра-М, 2007. – 487 с. – ISBN 978-5-9446-6537-8.
7. Право СоветаЕвропы и Россия (сборник документов и материалов) / Отв. ред. И.П. Скворцов. – М.:Дашков и Ко, 2008. – 654 с. – ISBN978-5-9516-0236-7.
8. Костенко М.Л.,Лавренева Н.В. ЕС: федерация, конфедерация или международная организация? /Государство и право. – М.: ЮрИНфоР, 2009. – 214 с. – ISBN 5-16-341523-8.
9. RideauJoel. Droit institutionnel de l'Union et des Communautes Europeennes. 2ed., 2008, P. 136.
10. DiegoLopez Garrido. Codigo de la Communidad Europea. T. 1. Madrid: EURO JURIS, 2007,р. 65.
11. Discussionsof guidelines before the signing of the ERTA (см. Commission v. Council {Re ERTA}) (Case 22/90), р.87.
12. Acommunication in the form of a registered letter from the Commission issuedunder the competition rules (stating that the company was no longer immune fromfines) Re: Noordwijk's Cement Accord (Cases 8, 9, 10, 11/76).
13. KentP. Law of the European Union. 2nd ed. Glasgow: Pitman Publishing, 2008.
14. Areasoned opinion under Article 169 – Pigment (Case 7/91).
15. Aletter from the Commission to an undertaking under Regulation 17 containing astatement of objections – IBM v. Commission (Case 60/91).
16. Preliminaryobservations by the Commission in a competition investigation – Automec v.Commission (Case T-64/99).
17. Dictionnairejuridique des Communautes europeennes. P.: PUF, 2009. P. 858.