Содержание
Введение
Либерализм, экономическаясвобода и государство
Место ценностногоизмерения в функционировании сложных хозяйственных систем
Экономическаясвобода и государство
Заключение
Использованы источники
Введение
Тема работы «Либерализм, экономическая свобода и государство».
В работе на основе трактовки экономической свободы как историческисформированного способа функционирования сложных хозяйственных систем показана генетическая связь между либерализмом игосударством, охарактеризована роль института экономической свободы в реализации либерально-демократическихперспектив социально-экономического развития Украины.
Статья В. Гейца «Либерально-демократические основы: курс на модернизацию Украины»анализирует фундаментальные вопросы становления и эволюции украинского обществасквозь призму актуальных задач и острых текущих проблем. Критический взгляд ученогона социально-экономическую действительность Украины парадоксальным образом приводитк позитивному пониманию современности и исторической перспективы страны: нам есть,что терять; мы видим, куда надо идти; мы знаем, что нужно делать.
Разделяя общий дух статьи, ее методологические установки и выводы,хотелось бы в то же время обратить внимание на некоторые институционально-ценностныеаспекты и противоречия, позволяющие взглянуть на либерально-демократические перспективысоциально-экономического развития нашего государства с позиций феномена экономическойсвободы.
Либерализм как экономический принцип является одной из историческихформ более общего явления — экономической свободы. Сама по себе она может быть охарактеризованакак исторически сформировавшийся и развивающийся способ функционирования сложныххозяйственных систем. В чем же заключается хозяйственная и эволюционная миссия экономическойсвободы?
Либерализм, экономическая свобода и государство
Поскольку свобода как таковая относится к изначальным ценностям человеческогообщества, то экономическая свобода придает функционированию и развитию хозяйственныхсистем ценностное измерение. Базисные формы социальности — религия, семья, государство— отвечают на вопрос «зачем?». Экономическая свобода отвечает на вопрос«как?». Экономическая свобода как институционально детерминированный типорганизации хозяйственной деятельности субъектов формируется естественноисторическимпутем и представляет собой особый способ организации общественного хозяйства, воснове которого лежит ведущая роль ценностей, потребностей и способностей человека,опосредующего свою социальную связь путем профессионально организованной деятельности.
Место ценностного измерения в функционировании сложных хозяйственныхсистем
Для псевдолиберальной модели экономики, о которой как о промежуточномрезультате украинских реформ говорит В. Геец характерно игнорирование ценностныхоснований человеческой деятельности. Однако любая свобода, любой выбор начинаютсяс вопроса «зачем?». Ценности и смысл предшествуют осознанно деятельномуотношению человека к себе, окружающему миру и своему месту в этом мире. Весьма характернаточка зрения Ф. фон Хайека, который считал рыночную систему воплощением определенныхморальных принципов и традиций, а, соответственно, социалистическую систему — прямымотрицанием этих традиций, попыткой построить другую систему моральных координат.Социализм для ученого — это попытка «разделаться с этими традициями, заменивих рационально сконструированной системой морали».
Для Ф. фон Хайека любые экономические институты (в том числе и рыночные)выступают проявлением определенных этических принципов: "… Рас ширенный порядокчеловеческого сотрудничества сложился не в результате воплощения сознательного замыслаили намерения человека, а спонтанно: он возник из непреднамеренного следования определеннымтрадиционным и, главным образом, моральным практикам (practices)".
Вступая в определенную хозяйственную систему, люди неизбежно избираюти соответствующую систему моральных принципов и ограничений. Однако никакая экономическаясистема сама по себе не делает человека нравственным или безнравственным. Истокиморали находятся вне экономики. Они — в религии, семье, воспитании, искусстве.Экономика должна производить не моральные принципы, а нужные людям товары и услугинормального качества, по доступным ценам.
Из этого вовсе не следует, что, находясь в сфере экономики, человекнаходится вне морали. Просто носителями морали выступают не экономические институты,а сам человек, с его нравственными убеждениями и определенной эти ческой позицией.Говорить о том, что рыночная экономика — это экономика все общего обмана и несправедливости,означает заранее снимать с человека всякую личную ответственность за свои действияи их последствия. Сегодняшний упадок нравственности — следствие не перехода к рынку,а переходного характера нашей эпохи вообще. Создание системы государственного социализма(«общества социальной справедливости») сопровождалось еще более глубокимипотрясениями общественной морали. Достаточно вспомнить документальные свидетельстваГ. Уэллса или П. Сорокина о России начала 20-х годов XX в.
Ф. фон Хайек считал, что изначальная приверженность людей ценностнымкритериям и ограничениям (моральным практикам, по выражению Ф. фон Хайека) придаетих свободе позитивный характер. Принцип спонтанности не означает индетерминизма.Спонтанность человеческого поведения не тождественна хаосу броуновского движениялишь потому, что спонтанное поведение является ценностнодетерминированным. По сутидела, именно сила обычая, традиции и авторитета представляет собой субстанцию институциональногополя социума, которое интегрирует разрозненную активность субъектов в русло бессознательного, «автоматического» согласования и обеспечивает предсказуемостьвзаимного поведения людей. Этот институциональный фактор относится к наиболее важнымисходным предпосылкам саморегулирующейся рыночной системы как таковой.
Непосредственное проявление экономической миссии свободы — рациональноеиспользование ее субъектами ограниченных ресурсов. Тайна «невидимой руки рынка»А. Смита заключается в следующем: свобода субъектов дает упорядоченную хозяйственнуюструктуру общества лишь благодаря тому, что с самого начала находится в определенныхценностных и институциональных рамках. Иначе эта свобода превращается во взаимныйпроизвол, в «игру без правил», ведущую экономическую систему к хаосу.Ф. фон Хайек так охарактеризовал эту «не поддающуюся непосредственному восприятиюструктуру»: «Все это становится возможным благодаря тому, что, подчиняясьопределенным правилам поведения, мы вписываемся в гигантскую систему институтови традиций: экономических, правовых, нравственных».
Государство как исторически сложившийся институт, воплощающий в себеценностные основания социума, играет исключительно важную роль в возникновении иразвитии феномена экономической свободы. Глубокое понимание институциональной диалектикисвободы и государства мы встречаем у Гегеля: "… Институты составляют государственныйстрой, т. е. развитую и осуществленную разумность, в особенноми суть поэтому прочный базис государства, равно как и базис доверия и настроенностииндивидов по отношению к нему; они также столпы публичной свободы, так как в нихреализована и разумна особенная свобода, и тем самым в них самих налично в себесоединение свободы и необходимости".
Сегодня точка зрения, что государство есть «царство практическойсвободы», для нас достаточно экзотична, особенно с учетом отечественных социально-политическихреалий. Однако в этом Гегель лишь продолжил античную традицию апологии государствакак границы, отделяющей общество от хаоса первобытного тотального насилия.
Развитие и укрепление государственных институтов, если они происходятна исторически сложившихся ценностных основаниях социума, вовсе не обязательно являютсяальтернативами экономической свободе. Как показывает современный Китай, одной изпредпосылок для возникновения гражданского общества как общества гражданявляетсяпроцесс постепенного погружения исторически сложившихся жестких государственныхконструкций в недра общественного организма, в результате чего обществу как таковомустановятся присущи государственные функции, а самому государству не нужно прикладыватькаких-то сверхусилий для выполнения этих функций. Внутренняя ответственность китайцевв их труде и хозяйственной деятельности обнаруживает реальную экономическую свободу,хотя и в не привычной для нас форме. Труд — важнейшая сторона сущности человека.Для китайцев возможность трудиться во многом тождественна возможности быть свободными.Причина успехов китайской модели рыночного реформирования под жестким государственнымконтролем заключается в том, что за тысячелетнюю историю Китая китайское обществостало государственным на исключительно большую глубину. Такому обществу рыночныереформы в принципе не страшны.
Экономическая свобода является предпосылкой для позитивного снятияизначальной неопределенности хозяйственных решений. Никакая экономика не может существоватьбез неопределенности и риска. На позитив ном восприятии этой неопределенности построенарыночная система, на негативном — административно-командная. Эндогенная неопределенностьотражает изначальное несовершенство ценностных и институциональных оснований человеческойдеятельности. Экзогенная неопределенность выражает открытость хозяйственной системывнешним влияниям через при родную ресурсную зависимость.
Актуальная структура неопределенности деятельности субъектов любогоуровня, включая и государство, складывается из нескольких относительно обособленныхзон пространства принятия решений. Если обозначить общую не определенность хозяйственнойсистемы как Q,то она может быть представлена как последовательно снимаемая:1) институтами I; 2) рациональным выбором R;3) профессионализированнымриском r;4) инновациями і;5) плюс остаток неустраняемойнеопределенности S(случайные процессы, ошибки, потери, экзогенные шоки):
Q=I+ R+ r+ i+ S.
Для принимающего решения свободного хозяйствующего субъекта «правильной» является последовательность переходов I → R→ r→і→ S— от минимальной неопределенностирешений в пространстве институтовк максимальной неопределенностив «остаточном» пространстве хаотических процессов S. Фундаментальная структуралюбой стабильной хозяйственной системы включает в себя эту правильную последовательностьсфер экономической свободы: «закон (институты) — выбор — риск — изменение (инновации)— случайность (неопределенность)».
В рамках такой стабильной системы необоснованный отказ от экономическойсвободы хозяйствующих субъектов будет означать:
— дополнительную нагрузку на институты, которые вынуждены диктоватьсубъекту решения в чуждой им зоне экономической реальности, тем самым снимая с негочасть ответственности;
— латентное увеличение потенциального риска из-за первоначально ненаблюдаемогорасширения зоны хаотических процессов;
— возможность непредвиденных институциональных изменений в виде «правилаотказа от выбора», что для системы чревато институциональным склерозом.
Обратное («неправильное») движение по схеме «неопределенность— изменение — риск — выбор — институты» характеризует эволюционный аспект хозяйственнойреальности: случайные процессы приводят к непредвиденным изменениям; это увеличиваетриски; риски вносят возмущение в ожидания и пред почтения, лежащие в основе выбора;как следствие, снижается антиэнтропийный потенциал системы институтов. В итоге начинаетсяболее интенсивная рекомбинация случайных процессов, что, в свою очередь, приводитк росту вероятности возникновения социально и экономически приемлемых инноваций.
Институты должны обеспечивать, во-первых, оптимальное снятие эндогеннойнеопределенности за счет предсказуемости социально значимого поведения субъектов,а во-вторых, оптимальное снятие экзогенной неопределенности путем селекции технологийи регулирования (ограничения) доступа к ресурсам (через регулирование рождаемости,тотем, табу, экологические нормы).
Наличие институциональных условий экономической свободы является обязательнойпредпосылкой для общественного спроса на инновации и инновационное развитие. Еслитакого спроса нет, то инновации приходится «внедрять», насаждать в условияхреакций отторжения со стороны субъектов хозяйственной системы, что сегодня характерноне только для Украины, но и для большинства государств СНГ. Более чем показательнаситуация с Нобелевской премией в области физики 2010 г., присужденной А. Гейму иК. Новоселову.
Риск тоже снимаетнеопределенность, поскольку структурирует ее, соотносит с потребностями и возможностямидеятельного субъекта, вынужденного принимать решенияв условиях дефицитаинформации.
«Замечательные ученые провели прекрасную работу, графен позволитсоздать массу новых явлений в электронике», — сказал Ж. Алферов. Он отметил,что Гейм и Новоселов являются воспитанниками советской физической школы — исследовательскогоцентра в Черноголовке. Увы, российскими учеными их на звать нельзя, поскольку ониживут и работают в Великобритании, — добавил Алферов.
Чиновники нередко сетуют, что бизнес игнорирует не только призывы государствавнедрять инновации, но и реальные финансовые льготы. Неужели действительно бизнесменыи олигархи — люди крайне недалекие и не понимают, что за инновациями — будущее?Ответ прост: дело не в деньгах, а в институтах, и прежде всего — в гарантиях собственности,в экономической свободе. Именно институциональные основания экономической свободысоздают среду и стимулы для инновационного развития. Они обеспечивают, во-первых,снятие неопределенности базовых условий жизнедеятельности, защищая субъектов и даваяим санкционированный системой доступ к общественным ресурсам, позволяя тем самымим же переходить на более высокие уровни не определенности, а во-вторых, относительноболее высокий институциональный статус для успешных новаторов. Такая экономика неотторгает инновации, а ищет их, включая в воспроизводственный цикл как важнейшееусловие функционирования современных рынков.
Сегодня Россия встала на путь создания российского аналога Силиконовой долины путем беспрецедентного привлечения специалистов и финансовых ресурсов.Однако эти усилия могут оказаться более или менее успешными только в одном случае— если государство в очередной раз не упустит из виду главный секрет инновационныхуспехов западных стран, то есть реальную экономическую свободу субъектов, котораяпокоится на стабильной институциональной основе в виде четких прав собственностии их реальной защите со стороны государства.
Между тем, со своей стороны, экономическая свобода является условиемэффективного функционирования институтов государства. Благодаря наличию хозяйствующихсубъектов, которые свободны в выборе и в то же время признают авторитет обществаи государства, осуществляется процесс государственного регулирования экономики вусловиях неопределенности.
Экономическая свобода дает экономике возможность функционировать вусловиях высокой степени неопределенности и не утрачивать при этом своих целостностии идентичности. Такая «неразрушающая» неопределенность вы ступает какпредпосылка для усложнения и развития хозяйственных систем, вплоть до их глубокихизменений. Ценности, навыки и знания, полученные субъектами в порядке социальногонаследования, обучения и конкуренции, не просто ограничивают разброс траекторийих рыночного поведения, а делают эти траектории согласованными (хотя бы в конечномсчете).
Ценности выступают глубинным механизмом вовлечения субъектов в социальнуюорганизацию и координации их поведения. Оценивание как практическая реализация ценностнойпарадигмы субъекта экономической свободы выступает реальной основой свободного ирационального рыночного поведения. Если ценности не реализуются в жизнедеятельностисубъекта, то они мо гут отчуждатьсяот него.
В сегодняшних условиях актуальным источником отчуждения субъектов являетсяглобализация. Современному этапу глобализации внутренне присущ процесс стандартизациии унификации. При этом именно различия в уровне, характере и темпах развития, разностьсоциальных потенциалов представляют собой одну из внутренних сил жизнедеятельностии эволюции цивилизации. Внешнее чужоеявляется сильным и сложным факторомразвития любого субъекта — как конкуренция, как необходимость коррекции образа действий,как но вые альтернативы8. Глобализация в тенденции этот фактор отрицает,ничего не предлагая взамен. Более того, разрушая институциональные границы и рамки,она может направлять эту силу в деструктивное русло.
Однако институциональная система социума всегда генетически связанас его границами. То, что отделяет бытие социума от небытия, определяет затем способего внутреннего устройства. Таким образом, институты, наряду с интегрирующей и информационнойфункциями, выполняют еще и «граничную», выделяя, обособляя и изолируякачественное содержание этой системы. Деградация внешних защитных функций институциональнойсистемы неизбежно сказывается и на ее внутренних функциях (в том числе и на способностизащищать свободу субъектов).
Регулятивные практики ФАТФ по контролю над платежными операциями вцелях борьбы с отмыванием доходов, полученных преступным путем, поэтапно и неуклоннопревращают право на тайну личной жизни в пустую декларацию. Угнетение суверенитеталичности дополняется угасанием суверенитета государства.
Коммюнике двадцать второго совещания Международного валютно — финансовогокомитета Совета управляющих МВФ от 9 октября 2010 г. достаточно показательно характеризуеттенденцию к узурпации суверенных полномочий государств: «Мы приветствуем обширнуюпродолжающуюся работу фонда по пересмотру своего управления и полномочий согласнонашему призыву… Остро необходимы дополнительные меры для укрепления роли организациии повышения ее действенности как глобального органа макрофинансового надзора и сотрудничествав области экономической политики… Мы настоятельно призываем все государства-члены,которые еще не выразили свое согласие с ре формой квот и прав голоса 2008 года,вскоре сделать это… Двусторонний и многосторонний надзор со стороны фонда долженбыть дополнительно усилен».
Вопрос об адекватном изменении способов и масштабов ответственностиМВФ за результаты его вмешательства в суверенные полномочия государств коммюникеаккуратно обходит. Желая решать и контролировать и явно не же лая отвечать, МВФтолько усиливает тенденцию к хаотизации глобальных рынков. При всех своих недостаткахи проблемах, «доглобальная» система миро вой экономики имела очевидноепреимущество — четкую сферу ответственности национальных государств.
Реально обозначилась альтернатива «стабильность или свобода».Замедление глобализации, отказ от некоторых ее направлений наблюдаются уже сегодня.Закономерными становятся недоверие к свободе как таковой, а также связанный с ниммассовый отказ от принятия на себя рисков и ответственности. Как следствие, мы видимкрайне опасный кризис субъектности, массовую потерю статусов, усиление общейконфликтности в экономике.
Глобализация порождает ценностный сдвиге пока еще непредсказуемымирезультатами. Для нее характерны актуализация индустриальнойсоставляющейсовременной цивилизации (индустриализация Южной и Восточной Азии), становление глобального ценностно-институциональногоареала с пока еще достаточно размытыми основаниями и границами, сохранение существеннойроли ценностей традиционного общества (Экваториальная Африка). Можно говорить (конечно,весьма и весьма условно) о трех относительно локализованных центрах ценностно значимыхсобытий в глобальном пространстве ценностного сдвига — западном, азиатском, африканском.Основными формами этого сдвига выступают:
— ценностный конфликт;
— ценностная эрозия;
— ценностная синергия.
В разной степени влиянию этих процессов подвержены все три направленияценностного сдвига, что сегодня порождает эффект ценностной неопределенности глобализациикак таковой. Ценностные конфликтывыполняют, в основном, разрушительнуюфункцию; ценностная эрозияпорождает процессы социального угасанияи деградации; ценностная синергиявыражает процесс позитивного усложненияи обогащения социально-гуманистического потенциала глобализации. Эти процессы присутствуютв любой стране и в любом регионе, затрагивая большинство социальных групп. К сожалению,сегодня процессы социальной синергии носят в большинстве своем латентный характер,а на поверхности чаще всего наблюдаются проявления ценностного конфликта и ценностнойдеградации, что влечет за собой реальную угрозу сильной хаотизации социальных систем.Для субъектов глобальное отчуждение не может сниматься иначе как через их участиев глобальной конкуренции и глобальных институтах, которые еще только формируются.
Как уже отмечалось, любая живая органическая система существует в условияхнеопределенности, снятие которой и есть ее жизнедеятельность. Не определенность,будучи соотнесенной с внутренними потребностями функционирования системы и ее субъектов,превращается в риски, то есть в актуальные практические несоответствия между необходимымивнутренними условиями и реальными свойствами среды, угрожающие эффективности системыили самому ее существованию.
В равновесной хозяйственной системе связь между сегментами рынка осуществляетсячерез конкуренцию и риск. Если же риска нет, то это означает, что связь нарушена,в силу чего такая система получает возможность однобокого развития (до тех пор,пока кризис не восстановит равновесие). Таким образом, риск является обязательнымусловием динамического равновесия и развития. Система без риска не равновесна. Конфигурациясистемных рисков отражает историю системы, ее сегодняшнее состояние и тенденцииразвития. Риски системы — это выражение ее генетических оснований и одновременноспособ их развертывания. Рост внутреннего риска может быть выражением конфликтностиразвития, интенсивности изменений, перераспределения и рекомбинации ресурсов.
Чрезмерная илиискусственная внутренняя стабильность нередко требует от системы дестабилизациисвоего внешнего окружения. Например, Советский Союз в последние десятилетия существованиябыл одним из основных источников глобальной нестабильности на' фоне абсолютной формальнойстабильности внутри страны. Такая ситуация должна была привести к накоплению существенныхвнутренних диспропорций и напряжений, то есть деструктивного потенциала, которыйрано или поздно должен был вырваться наружу.
Экономическая свобода, будучи практической реализацией ценностей субъекта,выступает в качестве меры соответствия его сущности. Человеку как социальному существусвойственно быть свободным. Субъект, подчиняясь институтам, которые соответствуютего ценностям, не просто сохраняет свою экономическую свободу, а поднимает ее наболее высокий уровень. Если субъект лишен ценностей или их не разделяет, то он неможет рассматриваться как субъект даннойсистемы в собственном смыслеслова. Его свобода принимает негативные формы — произвола, уклонения, преступленияили деградации.
Экономическая свобода дифференцирует субъектов по критериям способностик изменениям и необходимости изменений. Если субъект наделен этими атрибутами вотносительно большей степени, то он становится активным носителем инновационногоначала, новатором. Для системы наличие таких рис кующих новаторов — наиболее удобныйспособ обеспечить необходимый уровень стабильности и изменений, то есть жизнедеятельностьсистемы в пространстве и времени как развертывание ее сущности. В случае реализациириска потери локализуются, в основном, на уровне субъекта, а в случае успеха новатор становится субъектом распространения инновации, вынужденно обеспечивая синергетическийэффект для всей системы.
На первый взгляд, чем больше институционализирована экономика, темменьше пространство экономической свободы. Однако практика хозяйствен ной эволюцииговорит об обратном: «институционально насыщенная» современная рыночнаясистема является эффективной, адаптивной, инновационной и в то же время — болеесвободной, чем любая из альтернативных систем (например, командная экономика, традиционноеобщество и др.). Институционализируя уже освоенное пространство, эволюция открываетсоциуму путь в неосвоенные зоны потенциальной активности и изменений.
Понять этот парадокс порядка и свободы можно на пути анализа диалектикисубъекта и институтов. Рациональность по своей природе всегда существует как объективнодоступная субъекту степень логического (идеального) присвоения окружающего мира.Реально существующая рациональность и есть полная рациональность — с той точки зрения,что экономическая свобода включает и «сверхрациональные» элементы, обусловленныеисторической динами кой, прогрессом или эрозией любой институциональной и технологическойструктуры экономики. Такие проявления экономической свободы вполне способны приниматьформу нерациональных, излишних, неэффективных, будучи в то же время функциональнонеобходимыми. Это не означает, что модель рационального выбора является ложной илибесполезной для понимания экономической свободы хозяйствующих субъектов. Речь идето том, что степень охвата экономической реальности данной моделью составляет существенноменьше 100%. Если сказать конкретнее, то субъект свободен не только тогда, когдаосуществляет рациональный выбор.
В свою очередь,институциональный смысл рационального выбора (как механизма экономической свободы)состоит в том, что он является инструментом вменения субъекту ответственности завыбор и за его результаты, а значит — и вменения ему экономической свободы. В этомзаключается фундаментальная социальная функция рационального выбора, а потому мыможем пред ставить рациональный выбор субъекта как своеобразное «упражнениев свободе». Выполнение институциональных установок — это тоже позитивная экономическаясвобода субъекта, то есть свобода, которая позволяет ему реализовать и развиватьсобственную социальную сущность, данную ему же в традициях и ценностях, преодолеваяотчуждение. Именно подчинение правилам, соответствующим внутренним ценностям, снимаетотчуждение субъекта от этих правил, от системы институтов в целом.
Экономическая свобода никогда не бывает абсолютной, поскольку она,во-первых, сталкивается с ограничительным воздействием множества других свобод,что предполагает определенную жесткость субъекта, отстаивающего свой интерес,а во-вторых, вынуждена подчиняться и прямым нормативным ограничениям, прежде всего,со стороны государства.
2. Экономическая свобода и государство
Всегда есть органическая часть полномочий и ответственности совокупнойсоциальной системы, принадлежащая государству «по праву». Эта часть, содной стороны, определяется уровнем исторически сложившейся легитимности и актуальнойкомпетентности государства в глазах общества, а с другой — зависит от уровня историческисложив шейся институциональной недостаточности общества и его некомпетентности врешении актуальных проблем. Историческая тенденция, описываемая как становлениегражданского общества и правового государства, выражается по степенным снижениемдоли полномочий и ответственности государства и со ответствующим возрастанием долиполномочий и ответственности институтов гражданского общества и граждан. Тенденцияэта проявляется на длинных интервалах, тогда как на коротких и средних интервалахраспределение полномочий и ответственности относительно стабильно.
Если в силу каких-то причин (например, внешних или внутренних макроэкономических шоков) реальная доля государства превышает естественный уровень, тонарушается институциональный баланс. В этих условиях хозяйствующие субъекты и домохозяйствасталкиваются с такими двумя проявлениями институционального неравновесия: нарушениеих полномочий и ограничение свободы в принятии решений; возникновение дополнительнойнеопределенности в тех областях хозяйственных решений (например, в налоговом планировании),где степень неопределенности прежде была допусти мой, статичной и привычной. Приспособлениек новым условиям снижает уровень использования экономических ресурсов, провоцируетактивизацию механизмов оппортунистического поведения субъектов как простейшую адаптивнуюреакцию, нарушает сложившуюся иерархическую систему доверия, что в совокупностиувеличивает трансакционные издержки и снижает качество совокупной кооперации.
Из-за снижения эффективности использования ресурсов как адаптивнойреакции хозяйственной системы на макроуровне возникают критические процессы разнойинтенсивности в реальном секторе экономики, в финансах, в монетарной сфере. Срединих можно отметить безработицу, инфляцию, рост бюджетного дефицита, ухудшение состоянияплатежного баланса, валютную нестабильность.
Чем больше институционализирована та или иная система, тем более свободныи более взаимно ответственны ее участники. «Всеобщие производительные силы»цивилизации вызревают, развиваются и реализуются еще и как ее институциональноебогатство, то есть как сложность, органичность системы привычек, стереотипов и правил,которые выступают предпосылкой и формой экономической свободы. В известном смыслеразвитие и усложнение институтов равносильны развитию самого человека, его сущностныхсил. Поэтому сетования на неизбежное духовное обеднение личности в условиях рыночнойсвободы и конкуренции представляют собой либо недоразумение, либо сознательную подтасовкусо стороны идеологов государственного рабства.
Можно сделать вывод: рыночная экономика всегда институционализирована,хотя соотношение роли и функций государственных и негосударственных институтов вразные эпохи и у разных народов может существенно различаться. Эта мысль может бытьвысказана и в другой форме: только достаточно институционализированная экономикаможет быть рыночной.
Из этого следует принцип первичности институциональных задач реформированияукраинской экономию!.. Вне более или менее зрелой и целостной системы институтовэффективная рыночная деятельность попросту не возможна. Принимая эту точку зрения,не стоит впадать в две крайности: забывать, что движение Украины к рынку началосьотнюдь не с нулевой отметки; думать, что государственные институты в их нынешнемвиде могут достаточно успешно выполнять сложные и тонкие функции регулирования идополнения рыночной системы.
Зрелая рыночная система эффективно дополняется продуманным, дозированнымвмешательством зрелого правового государства.Если просто сохранить (иливосстановить) командные высоты в экономике для нашего сегодняшнегогосударства,то очень скоро оно начнет делать то, что для него наиболее привычно: командовать,отнимать, перераспределять, и все это — в условиях катастрофического спада в производящемсекторе нашей экономики. В то же время было бы опасно сделать противоположную ошибку- попытаться как можно скорее «вывести» государство из экономической системы,не принимая во внимание реальные возможности негосударственного хозяйствования.
Обучениегосударственных чиновников новым приемам и методам управления— задача, возможно, и не очень впечатляющая, но ее нужно решить обязательно. Любойчеловек делает то, что умеет, а охотнее всего он делает то, что умеет делать оченьхорошо. Поэтому создание сети высших учебных заведений, готовящих специалистов вобласти государственного управления, — это не только очередная бюрократическая новация,но и совершенно необходимый шаг к формированию институциональных основ рыночнойэкономики.
Понимание ценностно-институциональных оснований экономической свободызаставляет с осторожностью относиться к вере в безграничные возможности техническогопрогресса. Если в силу каких-то причин инновационный процесс вырывается из-под ограниченийинститутов и рационального выбора, то он может приобрести самодовлеющий характер- «изменения ради изменений». Появление дополнительной глобальной степенисвободы, сопровождаемое деградацией жестких бюджетных ограничений, позволяет субъектам-новаторамне перегружать себя сомнениями: «а хорошо ли это?», «а по карманули это?», «а не лучше ли вернуться к менее амбициозным, но не менее насущнымзадачам?». Поэтому инновационное развитие в его современных трактовках нередкоотворачивается от вопроса «зачем?» и тем самым устраняет свободу как выбори ответственность. Все чаще возникает ситуация «нет альтернативы»: нетальтернативы европейскому выбору Украины; нет альтернативы инновационному развитию;и т. д. Что такое выборы на безальтернативной основе, мы хорошо помним по выборамв Верховный Совет СССР.
Сегодня проблемасмысла прогресса как вопрос «зачем?» возвращается в социальную систему,но уже «с черного хода» — как поиск альтернатив фундаментальным ценностямчеловека (труду, справедливости, гуманизму, свободе, солидарности). Однако ценностинемогут быть предметом рационального выбора. Свободный выбор ценностей —это самая короткая «дорога к рабству». Человек, лишенный ценностей,не может быть свободным.
Заключение
Позитивная программа для Украины
1. Коррекция рыночных реформ с учетом глобальных рисков и созданиенациональной системы институциональной защиты.Мы не можем закрывать глазана то, что глобальная среда во многихаспектах неблагоприятна дляпродолжения украинских реформ. Она ставит под сомнениетакие изначальныеценности нашего выбора, как национальный суверенитет, демократия, свобода,справедливость, индивидуализм и солидарность. Длянас последовательное воплощениеэтих ценностей означает постепенное сокращение доли государства в совокупности жизненноважных социальных функций, при одновременном повышении его социально-институциональнойэффективности. Уход в сторону от такой траектории развития украинского обществаозначает постоянную и усиливающуюся опасность регенерации государственно-социалистическихинститутов, формальных и неформальных. А все это, в свою очередь, сопровождаетсяснижением институциональной эффективности государства и падением национальной конкурентоспособности.Встав на такой путь, мы можем превратиться в удобную мишень для деструктивной внешнейконкуренции.
2. Создание благоприятных условий для формирования политической нации.В этом смыслев дальнейшем осмыслении нуждается стратегия Украины, направленная на евроинтеграцию.Сегодня ЕС стал источником сильной неопределенности для своих участников, которыеначинают осознавать и формировать альтернативы развития, не связанные с дисциплинойевропейской солидарности и ответственности.
Бельгийский прецедент высветил еще одну проблему европейского выбораУкраины: как мы будем входить в Европу — целиком или по частям? Билет в объединеннуюЕвропу не бесплатный. Например, Сербии он обходится весьма дорого. Между тем мывидим, как легко и свободно распалась Чехословакия. Сегодня вопрос «Что длянас важнее — Украина или Европа?» выглядит надуманным. Хочется, чтобы он всегдабыл таким.
3. Развитие институтов государства, ограничение и делегитимизация коррупции, постепенное ее вытеснение из сферы экономической свободы.Приходитсяпризнать, что сегодня коррупция выступает иррациональной формой экономической свободы,поскольку реализация выбора хозяйствующего субъекта означает его согласие на участиев коррупционных процедурах. Негативные внешние эффекты этого явления огромны. Еслив начале реформ коррупция в чем-то заполняла институциональный вакуум, то теперьона занимает чужое место — место формирующихся институтов цивилизованного государства.
4. Развитие малого и среднего бизнеса.Вне права на труд неможет быть экономической свободы. Наряду с восполнением условий макроэкономическогоравновесия в части стабилизации цен и занятости, это — важнейшее направление экстенсивногорасширения сферы экономической свободы и ее постепенного углубления в недра общественногоорганизма до уровня естественного условия жизнедеятельности миллионов людей. В такомобществе популизм как конъюнктурная альтернатива экономической свободе уже не будетвостребован, хотя и не исчезнет как неизбежный реликт системы государственного социализма.
5. Последовательноеформирование институтов гражданского общества.Чрезвычайно важный промежуточныйрезультат эволюции нашего общества за последние 20 лет, который, как правило, недооценивается,- это профессионализация рыночной деятельности. За годы реформ она приобрела необратимыйхарактер, что создает благоприятную среду для вызревания институтов профессиональнойсолидарности. Отсюда до формирования институтов гражданской солидарности — одиншаг.
6. Укрепление и частичная реконструкция уже созданных основ рыночнойэкономики и правового государства.Сегодня нам есть что терять. За20 лет сформировались политические институты независимого государства и его болееили менее удовлетворительный бюджетно-финансовый механизм, правовая система, основыполитической демократии, углубились рыночные основания экономики, функционируютсовременные банки и денежная система, создана финансовая инфраструктура рынков.Они нуждаются в поддержке со стороны общества, а не в разрушении.
И еще одно частное соображение. На наш взгляд, целесообразно поставить перед научным и экспертным сообществом вопрос об общественно необходимом временив контексте эволюционных процессов и реформ. Можем ли мы сегодня четко иуверенно сказать, что наши реформы оказались ошибочными, поскольку с момента ихначала уже прошло 20 лет, а результатов все еще нет? Есть ли основания для оценкиэтих результатов? Реальная картина, действительно, невеселая. Однако всё ли мы видим?
Тревожные результаты социологических исследований в какой-то частимогут быть обусловлены не фактическим и длительным ухудшением качества жизни, аразрывом между растущими ожиданиями и реально достигнутыми возможностями общества.Три года потребительского кредитного бума в Украине (за 2006—2008 гг. кредиты населениювыросли почти в 8 раз) задали чересчур крутую траекторию роста потребительских ожиданий.Но здравый смысл, настроения и ожидания населения не всегда отражают глубинные процессыи тенденции. Если согласиться с тем, что в Украине процесс реформ является исключительнымпо глубине и сложности задач даже по сравнению с государствами Балтии, то следуетдопустить, что сегодня многие важные процессы и результаты еще просто не доступнынаблюдателю.
Использованыисточники
1. В. Геец«Либерально-демократические основы: курс на модернизацию Украины» — «ЭкономикаУкраины» № 3, 2010, с. 4-20
2. XайекФ. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М., «Новости», 1992, с.1.
3. ГегельГ. В. Ф. Философия права. М., «Мысль», 1990, с. 291.
4. http://www.vz.rU/news/2010/10/5/437467.html.
5. Петрушевский Ю. М. Влияние дистанции культур на развитие международных экономическихотношений. «Экономическая теория» № 2, 2009, с. 85—95
6. http://www.iinf.org/external/rassiaii/np/sec/pr/2010/prl
7. ЯременкоО. Л., Панкратова Е. Н. Институты и экономическая свобода хозяйствующих субъектов.«Экономическая теория» № 3, 2007, с. 56—71.
8. «Бюлетень Національного банку України» № 7, 2010, с. 124.