Петрухина. Е. В.
1. Вступление[1]. Состояние иразвитие русского словообразования проявляется в темпах пополнения лексическойсистемы при помощи новых производных слов, в соотношении своего изаимствованного, в языковом творчестве. Динамические процессы всловообразовании связаны с общими языковыми изменениями, вызваннымисоциально-экономическими и политическими преобразованиями в российском обществев конце ХХ и начале ХХI вв. К таким изменениям, которые усиливаются в связи сразвитием электронных средств массовой информации и коммуникации, относятослабление нормативных правил образования и употребления языковых единиц, жаргонизациюсовременного русского языка, расцвет языковой игры, резкое увеличение потокаанглийских заимствований.
2. Адаптирующая функция русского словообразования. Вэтих условиях в последние два десятилетия, несмотря на большие потенциальныевозможности русской словообразовательной системы и всплеск неузуальногословообразования, удельный вес производных слов с незаимствованными корнямисреди неологизмов постепенно уменьшается, а число лексических заимствованийрастет. При этом в мощном потоке заимствований русские словообразовательныекатегории и типы не разрушаются, не модифицируются и легко перерабатываютзаимствованные лексемы, адаптируя их к русской словообразовательной системе.Ср.: демпинг – демпинговый, антидемпинговый, демпинговать, демпингование, демпинговость;бренд – брендировать, брендироваться, брендированный, брендирование, забрендировать,брендовый, мультибрендовый; демпинг-политика, демпинг-стратегия, бренд-коммуникационный.
Новые производные слова образуются и входят в речевоеупотребление не постепенно, а стремительно, одномоментно, «когда в соответствиис потребностями языкового коллектива, в связи с актуализацией того или иногопонятия, в речевой обиход обрушивается сразу громоздкое словообразовательноегнездо» [Скляревская 2001: 180]. Соответственно, активной тенденцией в русскомязыке начала XXI века, так же как и в других славянских языках [Новые явления2010], является образование абсолютно новых словообразовательных гнезд отмногочисленных английских заимствований и усиление адаптивной функциисловообразовательных типов.
Система аффиксальных словообразовательных типов стольпрочна, что она легко перерабатывает заимствованные корни, образуя производныес русскими аффиксами. В последнее десятилетие, так же как и в конце 1990-хгодов, от иноязычных основ активно образуются имена существительные ссуффиксами — ник, — чик / — щик, — ец / — овец, — ист, — изм, употреблениекоторых характерно для текстов СМИ и Интернета(ср. оффшорник, интернетчик, пиаровец,спамщик). Продуктивны модели с суффиксами — ств(о) и — ость: клипмейкерство, антикиллерство,брокерство, премьерство и др.; мультимедийность, суицидальность, рейтинговостьи др. Растет число процессуальных существительных, образованных с помощьюсуффикса — ациj(а) / — изацj(а), минуя глагольную ступень, например, вестерн –вестернизация (‘процесс изменения чего-либо по образу вестерна’); кластер –кластеризация (‘процесс разделения на кластеры’), буфер – буферизация (‘процесспередачи данных в буфер обмена’). В сфере образования имен прилагательныхнаибольшую активность проявляют суффиксы — ск-, — ов- / — овск-, — н-:шенгенский, фолковый, онлайновый, пиаровский, интернетовский, гламурный.Активизировалось взаимодействие с заимствованными основами и глагольныхсуффиксов, кроме — ирова-, также — ова-, — и- (преимущественно в текстахИнтернета и СМИ): брендировать, продюсировать, демпинговать, роуминговать, кастинговать,офшорить, мониторить..
3. Заимствуются ли аффиксальные морфемы? Что жекасается заимствования из английского языка структурных элементов – аффиксов, токардинальных изменений здесь не происходит и их корпус в русском языкепополняется очень медленно, хотя в русском языке существует целый класссловообразовательных аффиксов иноязычного, прежде всего греко-латинского, происхождения.В настоящее время, по всей видимости, можно говорить о первых признакахпоявления нового отрицательного префикса нон-, заимствованного из английскогоязыка, хотя он встречается в немногочисленных словах с иностранными корнями, такихкак нон-стоп, нон-фикшн, нонконформизм, нонфактор, нонфакт, нонстандарт, нонфигуративный.Этот процесс поддерживается, во-первых, четким отрицательным значением данногоформанта, во-вторых, вошедшими ранее в лексическую систему иноязычными словамибез данного префикса (стоп, конформизм, фактор, факт), при отсутствии такиходнокоренных слов элемент нон не воспринимается как префикс (ср. нонсенс), в-третьих,появлением стилистически нейтральных неологизмов на русской почве(нонфигуративный).
Суффиксу — инг уже давно пророчили вхождение в русскуюсловообразовательную систему, для этого имеются и условия – целый рядоднотипных неологизмов в рекламно-экономической сфере: шопинг, кастинг, маркетинг,демпинг, роуминг, факторинг, франчайзинг, толлинг, консалтинг, мониторинг, ребрендинг,джипинг, и наличие у многих заимствований родственных слов без этого суффикса, ср.пары монитор – мониторинг, бренд – ребрендинг, супермаркет – маркетинг, фактор– факторинг, джип – джипинг. Но тем не менее элемент — инг, чуждый русскойморфонологической системе, не становится деривационным формантом, способнымобразовать новое слово в русской словообразовательной системе вне игровойфункции. Ироничные и анекдотичные производные типа «объегоринг» и «свалинг»подтверждают это (ср. анекдот: Как делать бизнес по-русски? Проводим маркетинг,организуем холдинг, даем в лизинг, делаем консалтинг, а потом уже объегоринг… ис бабками свалинг).
В связи с активным образованием сложных единицноминации русская словообразовательная система пополняется новымисловообразовательными формантами радиксоидного типа (медиа-, арт-, бренд-, топ-и под.), которые анализируются в следующем разделе.
4. Сложные неологизмы (типа арт-студия, медиабизнес, кофе-пауза).В словообразовательное гнездо встраиваются как неологизмы, образованные отзаимствованных корней по продуктивным русским словообразовательным моделям, таки полные заимствования, производные в английском языке и сохраняющие своюпроизводность на русской почве, а также сложные слова (композиты) разного типа.Это открывает путь в русскую словообразовательную систему новымсловообразовательным формантам радиксоидного и аффиксоидного[2]типа. Например, появляются условия для адаптации форманта — мейкер(иногдавстречается также в графическом варианте — мэйкеры), не употребляющегося врусском языке как самостоятельная лексема. В современных словарях иностранныхслов отмечено лишь несколько заимствований с формантом — мейкер (со слитным илидефисным написанием), восходящих к английским свободным словосочетаниям(которые могут писаться также слитно) – маркетмейкер или маркет-мейкер (marketmaker), имиджмейкер или имидж-мейкер (image maker), клипмейкер или клип-мейкер(clip maker, clipmaker). В текстах СМИ и Интернета за последние 5 лет появилисьдесятки новых производных – суши-мейкер; пицца-мейкер, топик-мейкер, матч-мейкер,файлмейкер, шоумейкер, климат-мэйкеры. Первую часть сложных производныхзанимают, как правило, лексемы, заимствованные ранее (клип, суши, пицца, топик,файл, шоу, видео).
Это укрепляет членимость подобных слов и их восприятиекак производных уже на русской почве, где эти словосочетания приобретаютхарактер композитов, а лексема из английского словосочетания по семантикесближается с аффиксами и аффиксоидами со значением деятеля (ср. сушист, шоумен).Появлениепроизводных с русскими корнями и элементом — мейкер поддерживает его статус каксловообразовательного форманта, который занимает промежуточное положение междурадиксоидом и суффиксоидом (хотя по функции ближе к суффиксоиду). Числоподобных неологизмов в средствах массовой информации и рекламе в последнеевремя стремительно растет. Ср. сочетание данного элемента с русскими основами врекламных и газетных текстах: платье-мейкер, праздник-мейкеры, сериал-мэйкер, ТВ-мейкеры,тур-мейкер, слухмейкер (при этом отмечаются колебания в орфографическомоформлении таких слов: через дефис или слитно). Заимствованный неологизммаск-мейкер (mask maker), имеющий формально-семантические связи с лексемоймаска (а также ироничный окказионализм колбас-мейкер)вызывает ассоциации сосложносокращенными русскими словами типа стенгазета.
Проанализируем также открытый ряд неологизмов срадиксоидами медиа- и арт-, где есть и производные заимствования, и кальки, идериваты, созданные при помощи сочетания данных элементов со многими русскимикорнями (что подтверждает статус этих элементов как словообразовательныхформантов особого типа – радиксоидов):
медиа- (фиксируется двоякое написание – слитное ичерез дефис): медиабизнес, медиаактивы, медиа-менеджер, медиа-брокер, медиамаркет,медиахолдинг, медиа-группа, медиаимперия, медиакратия, медиамагнат, медиапартнерство,медиапокупка, медиапространство, медиа-профсоюз, медиарынок, медиасеть, медиа-среда,медиа-художник;
арт- (закрепилось правописание через дефис):арт-менеджер, арт-менеджмент, арт-шоу, арт-гламур, арт-группа, арт-галерея, арт-группировка,арт-данные, арт-диктатор, арт-дилер, арт-директор, арт-жизнь, арт-журналист, арт-заказник,арт-звезда, арт-инсталляция, арт-каталог, арт-кино, арт-клуб, арт-колледж, арт-конверсия,арт-критика, арт-критик, арт-лицей,, арт-место, арт-объект, арт-проект, арт-работа,арт-рынок, арт-событие, арт-сообщество, арт-столица, арт-студия, арт-сцена, арт-театр,арт-терапия, арт-туризм, арт-тусовка, арт-фильм, арт-фотография, арт-хит, арт-центр,арт-экспозиция, арт-элита, арт-ярмарка, арт-дуэт, арт-искусство, арт-азбука.Элемент арт может занимать и второе место в сложном производном. ср.: боди-арт,фото-арт, поп-арт, соц-арт, топ-арт, модерн-арт, данц-арт, тех-арт, арт-кафе, дизайн-арт,ОРФО-арт. Среди приведенных примеров немало неологизмов, создание которых поданной модели на русской почве не вызывает сомнений. По сути дела, характердругой части композита (заимствованный или исконный) уже не столь важен –элемент арт занял место в ряду других радиксоидов.
5. Статус сложных неологизмов. В современной русистикеи славистике остается дискуссионным вопрос о статусе единиц номинации типаарт-проект, демпинг-стратегия, бизнес-система, кофе-пауза. Во-первых, онирассматриваются как словосочетания с аналитическими прилагательными. Эта точказрения поддерживается известной работой М. В. Панова об аналитическихприлагательных в русском языке, которые он выделял даже в таких исконно русскихязыковых единицах, как горе-изобретатель, чудо-молот [Панов 1971]. Во-вторых, подобныеединицы в русском, а также в других славянских языках трактуются как сложныеслова [Русская грамматика 1980: 245]. Как представляется, последняя трактовкаимеет более веские основания, чем первая.
Подобные номинативные единицы образуются по аналогии снесколькими типами русских сложных слов. В русском языке имеется продуктивнаямодель их образования сложением прилагательного и существительного безсоединительной гласной, но при сокращении мотивирующего прилагательного докорня: танцевальная площадка → танцплощадка, стенная газета →стенгазета, политическое бюро → политбюро. Мотивирующей базой сложногоимени могут выступить два существительных, первое из которых выполняет функциюатрибута, при этом от первого существительного (обычно давнего и неизменяемогозаимствования) прилагательное не образуется: радио→ радиоприемник, радиовещание;кино → кинофильм, кинотеатр. Сложные существительные могут бытьобразованы сложением самостоятельных незаимствованных имен, в которых перваячасть также служит определением второй: сон-трава, меч-рыба, царь-пушка, царь-колокол.Имеются и другие разновидности сложных слов этого типа: роль определителя можетиграть вторая часть (город-герой, ракета-носитель), между составными частямивозможны равноправные отношения (диван-кровать, юбка-брюки, плащ-палатка).
Новые композиты отличаются от сложносокращенных слов исложных слов, образованных словосложением, высокой продуктивностью ипрактически свободной сочетаемостью первой части с соответствующими по смыслусуществительными, как заимствованными, так и исконными. Слитное написаниехарактерно для связанных элементов, дефисное – для свободных корней, способныхи к самостоятельному употреблению. Влияет на написание и формальное сходство срусскими моделями сложных слов типа стенгазета, радиоприемник илителефон-автомат.
Лексемы типа макромир, аквапарк, аквааэробика, автомобиль,автопробег, луномобиль, в которых один корень связанный, иногда рассматриваютсякак квазикомпозиты, т. е. сложные и членимые, но непроизводные слова, ввидутого, что форманты микро-, аква-, авто-, — мобиль не имеют соответствий средипроизводящих основ современного русского языка [Клобуков, Гудилова 2001].Развитие данной модели сложных слов в последнее десятилетие свидетельствует оее модификации: ее продуктивность, прозрачность семантической структуры, многочленныесловообразовательные ряды, включающие подобные связанные элементы, позволяют определитьстатус данных неологизмов как производных композитов (о деривации по аналогии имодели см. [Кубрякова 1987, 2007].
Таким образом, среди неологизмов-композитоввстречаются и чистые заимствования (типа клипмейкер), и кальки (ср. кофе-пауза– сoffee break), и образованные в русском языке из заимствованных элементов, причемкак новых, так и более ранних (ср. курорт-отель), а также дериваты, в которыхиноязычные части сочетаются с исконно русскими (см. примеры, приведенные выше),что свидетельствует о росте продуктивности самой модели, составные частикоторой могут быть как связанными, так и свободными.
Быстрый рост сложных неологизмов с заимствованнымиэлементами и их переход в разряд узуальной лексики объясняется не толькорастущими номинативными потребностями социума и влиянием английского языка, нои опорой на имеющиеся собственно русские модели сложных существительных. Приэтом стремительное увеличение количества сложных имен влияет насловообразовательную систему русского языка, пополняя ее новыми формантамирадиксоидного и аффиксоидного типа и изменяя продуктивность и статус самоймодели.
6. Влияет ли увеличение количества сложных слов сзаимствованными элементами на типологические характеристики русского языка?Большая активность словосложения оказывает типологическое воздействие нарусский язык, меняя способы выражения атрибутивных синтаксических отношений вименной группе. В сложном производном имя с функцией определения интегрируетсяс другим именем, имеющим морфологическое оформление, при этом атрибутивнаяфункция первого имени морфологически никак не выражается. От аналитическогосочетания двух имен, первое из которых выполняет функцию определения, подобнаяименная интеграция отличается морфологической непроницаемостью и подчиненнымположением первого имени, которое само не может получать определение (ср. такуювозможность в английском аналитическом сочетании, например film maker – actionfilm maker).
Возникают сложные номинативные единицы, нетождественныесловосочетанию, так как обладают морфологической цельностью (и этим отличаютсяот свободных аналитических сочетаний английского языка). При этом они имеютособенности и в сравнении с обычными сложными лексемами, так как легкообразуются в речи, почти как свободные словосочетания, и образуют рядыдериватов с одним и тем же формантом. В нечеткой границе между словосочетаниеми сложным словом для русского языка тоже нет ничего нового, если принять вовнимание соотношение сложных слов и сочетаний самостоятельных слов, в которыходно выступает в функции приложения. Например: летчик-испытатель, генерал-майор(сложные слова)и летчик-герой, генерал-артиллерист (дефисное оформлениеодиночных приложений). Поэтому до сих пор и не утихает дискуссия о статусетаких единиц в русском и других славянских языках.
Подчеркнем, что новые композиты не противоречатсловообразовательной и грамматической системе русского языка, о чемсвидетельствуют исконно русские и отнюдь не новые номинации типа царь-девица, сон-трава.Но экспансия подобных композитов с заимствованными частями поддерживаетпоявление чуждых русскому языку аналитических многочленных конструкций, встречающихсяпока лишь в рекламных и, как правило, переводных текстах. Имеются в видумногословные сочетания с грамматически невыраженными синтаксическими отношениямимежду составляющими их словами (что типично для английского языка). Ср.:пемолюкс гель сода эффект, комет чистящий порошок антиржавчина, комет чистящийпорошок лимон [Левонтина 2006].
Подобные многочленные словосочетания словами несоответствуют строю русского языка, в котором невыраженность синтаксическихотношений между словами возможна лишь в пределах сочетания двух лексем.Многосложность таких конструкций снимает вопрос о сложных словах, ихупотребление преимущественно в именительном падеже и пунктуационнаянеоформленность в рекламных текстах отличает их от ряда обычных приложений. Вподобные сочетания, наряду с заимствованиями, втягиваются и русские слова, подчиняясьнавязываемым антиграмматическим отношениям. И. Левонтина отметила влияние такихконструкций и «на язык пропаганды», в частности на формулировку телевизионногопроекта «Имя Россия» [Левонтина 2008], которая, по всей видимости, в целяхкраткости и звучности, игнорирует грамматические правила построенияописательных номинаций. Проект предполагал выбор наиболее значительнойисторической личности, символизирующей Россию, т. е. «главное имя России».Сочетание «Имя России» в качестве названия проекта при этом не подходило ввидувозможного понимания этого сочетания как «имя для России».
Таким образом, увеличение числа рассмотренных вышесложных композитов, рост активности данной словообразовательной модели, с однойстороны, соответствует активизации в современном русском языке таких способовсловообразования, как сложение и сращение, отмеченной многими исследователями, иусиливает тенденцию к синтетизму в словообразовании. С другой стороны, потоктаких композитов способствует появлению словосочетаний с невыраженнымиграмматическими отношениями между входящими в них именами, что свидетельствуето давлении на русский язык аналитических структур.
7. Степень словообразовательной активности русскихкорней. Как следует из вышеизложенного, при сохранении и развитии процессов, проявившихсяв русском словообразовании в конце XX в., в последнее десятилетие наметились иновые тенденции. Опора на более ранние заимствования способствует развитиюпарадигматических связей иностранных неологизмов и формированиюсловообразовательных гнезд, в которые вступают и иноязычные форманты, соотносимыес лексемой в английском словосочетании и получившие в русском языке статусрадиксоидов или аффиксоидов (с нечеткой границей между ними).
Гнездовое воздействие иноязычной лексики на русскуюсловообразовательную систему открывает ее для новых заимствований. При этомпроизводные неологизмы с заимствованными корнями быстро утрачивают налетнеобычности и стилистической маркированности в текстах СМИ, рекламы, Интернета.Это новое явление объясняется тем, что иностранные элементы, свободные отассоциативно-семантических и формальных связей в русской лексической исловообразовательных системах, имеют незанятые словообразовательные валентности,в отличие от русских корней, связанных формальными и семантико-ассоциативнымиотношениями с единицами русского словообразования. Поэтому в производственеологизмов в текстах масс-медиа русские корни уступают заимствованным. А таккак речь идет о текстах массовой коммуникации, то за счет этой массовости вцелом можно констатировать, что в производстве новых слов, которые быстровстраиваются в словообразовательную систему русского языка, в современномрусском языке более активны заимствованные корни.
М. Эпштейн вообще считает, что «корни русского языкаперестали расти и плодоносить», что утрачивается «словопорождающая мощь родногоязыка» [Эпштейн 2008]. Об обеднении русского языка, особенно на протяжениидвадцатого века, трагического для России, много писал и А. И. Солженицын, изучавший«Словарь живого великорусского языка» В. И. Даля в сопоставлении с лексикономсовременного русского языка. Для своего исследования и создания «Русскогословаря языкового расширения» он привлекал также и «словный запас другихрусских авторов», т. е. те слова, которые «мы все незаслуженно отбросили попоспешности нашего века, по небрежности словоупотребления и по холостящемусоветскому обычаю» [Солженицын 1990: 5]. По мнению А. И. Солженицына, «лучшийспособ обогащения языка – это восстановление прежде накопленных, а потомутерянных богатств» [Солженицын 1990: 5]. М. Эпштейн предлагает другой путьпополнения словарного состава русского языка и оживления словотворчества отрусских корней – целенаправленное индивидуальное производство новых слов врамках проекта творческого развития русского языка и создания словаря такихновообразований, при этом особое значение придается Интернету в закреплении ираспространении искусственно созданных неологизмов [Эпштейн 2006][3].
Оба способа пополнения лексического состава русскогоязыка, несомненно, заслуживают внимательного лингвистического изучения, но онине отражают реальное состояние словопроизводства от русских корней всовременном языке, игнорируя уже созданные по продуктивным моделям иупотребленные в реальных художественных, публицистических и разговорных текстахновые лексемы, не зафиксированные в словарях.
Мы можем констатировать, что на фоне возрастания общейсловообразовательной активности увеличивается и образование новых слов отрусских корней – прежде всего за счет лакунарности русской словообразовательнойсистемы и заполнения «пустых клеток» потенциально возможными производными[Улуханов 1996], [Петрухина 2006]. Русские корни проявляют свою наибольшуюсловообразовательную активность в художественной литературе, публицистике иразговорной речи, образуя многочисленные потенциальные дериваты. Порожденные потребностямиконкретного дискурса, они, как правило, не фиксируются словарями новых слов, ориентированнымина средства массовой коммуникации. Игнорирование подобной лексики словарямисвязано также с тем, что установить степень новизны неологизма, образованногоот русского корня, значительно сложнее, чем неологизма с иностранным элементом.Приведем примеры не отмеченных словарями, но достаточно обычных и нейтральныхпроизводных, заполняющих пустые клетки русской словообразовательной системы иобразованных от русских корней разными способами:
– при помощи обратного словообразования –депрефиксации и депостфиксации. В глагольной системе при образованиидеадъективных глаголов со значением приобретения какого-либо признакавыражается прежде всего результат (приставочно-суффиксальным способом), сам жепроцесс приобретения или становления признака может быть выражен депрефиксацией,ср. посерьезнеть – серьезнеть: Вообще тенденция во всем «цивилизованном» миретакова – взрослеть, серьезнеть и в Новый год дарить не какие-нибудь танцующиецветки, а косметику и часы. Так живут взрослые люди. (Огонек. 2003. № 44).Депостфиксация позволяет заполнить «клеточку» производного каузатива:раскошелиться – раскошелить: Только забудь об эмоциях, потому что ты имеешьдело с компаниями или людьми, которых хочешь раскошелить на покупку (Б. Левин.Блуждающие огни, ruscorpora);
— по продуктивным моделям префиксального исуффиксального словообразования, в том числе с помощью префиксации, при которойпроисходит мена префиксов: закавычить – раскавычить: Любопытно, что «автор» уДобычина становится книгой и заключается в кавычки, а заглавия, напротив, раскавычиваются,и персонажи рассказов превращаются в реальных людей (И. Сухих. У прозрачнойстены // Звезда. 2003. № 8); утончить – перетончить: Если я говорил, чтостихотворение неудачно, он с комическим постоянством повторял: – Опятьперетончил! Главный признак провинциализма в литературе – стремление бытьмодным (Ф. Искандер. Поэт // Новый Мир. 1998. № 4); суффиксации (при помощисуффикса –лив- по модели крикливый, шумливый): Гремливая цивилизация совершеннолишила нас сосредоточенной внутренней жизни, вытащила наши души на базар –партийный или коммерческий (А. Солженицын). Потенциальные слова образуются какпо продуктивным моделям, так и по аналогии с отдельными производными, ср.(образецмеждуречье): Помимо «рабочих» маршрутов существуют и «междугородие» с указаниеммест предполагаемого пребывания и дат путешествия (subscribe.ru);(образец дан втексте: самоограничение): Разумное самостеснение и самоограничение во имяздоровья души и достойного существования будущих поколений (Ю. Кубланский.Спасение через слово // Новый мир. 1996. №6).
Потенциальные слова, образованные по продуктивнымсловообразовательным моделям, – типичное явление для многих современныххудожественных произведений. В качестве примера приведем некоторые производныеиз романа И. Лиснянской «Хвастунья», опубликованном в том же номере журнала«Знамя» (2006. №1), что и цитированная выше статья М. Эпштейна. Этоавтобиографический роман, как бы устный рассказ, поэтому все неузуальныепроизводные, не зафиксированные ни в одном словаре, характеризуютсяразговорностью и при этом не производят впечатления необычных окказионализмов.Преобладают модификационные глагольные дериваты (например, доподумать, обшутить,донумеровывать, развспоминаться, урезониться, оттелефонить, прифантазировать) исинтаксические дериваты – отвлеченные существительные (ср.: оборонительность, милота,беспризорничество; невыношенье сору из избы, необсужденье на общей кухнеполитики) и наречия (ср. воспоминательно, сухо-календарно), а также композиты, образованныепри помощи сращения / сложения и суффиксации (пестровитринные лавочки, внутримагазиннаятолпа, разнотематические лекции, домотворческий кинозал, судьбоопределившее, первоэтажноеокно, околосценическая среда, бескопеечный, телевещательный ящик). Встречаютсятакже имена лиц мужского (изобретенец) и женского пола, как модификационные(прозаичка), так и мутационные, не имеющие парных существительных со значениемлиц мужского пола (комплиментщица, балетница, складчица), относительные именаприлагательные (воспоминательный рассказик, комплиментарный восторг, комаровскийиюнь, безрежимный) и разнообразные оценочные модификации (сверхлюбить, сверхлюбимыелюди, пренеобходимое, одетенькие).
Все примеры из романа И. Лиснянской представляют собойпроизведенные в речи потенциальные дериваты, характеризующиеся комбинациейноминативной с другими функциями словообразования, но в основном созданные сцелью языковой экономии и экспрессии, с ясной семантикой – их понимание нетребует обязательной опоры на контекст. Многие из приведенных производныхнаходятся на границе потенциальных и узуальных слов. Эта граница в русскомязыке нечеткая, традиционно она основывается на зафиксированности слова втолковых словарях русского языка, что не может служить надежным критериемопределения узуальности / потенциальности слова. Неотмеченность того или иногодеривата в классических толковых словарях (типа академического 17-томногословаря русского языка), основанных на обширных картотеках, фиксирующихупотребление лексем в текстах, не всегда может служить показателем егоотсутствия в языке, так как актуальное употребление деривата, образованного попродуктивной модели, в конкретном тексте носит случайный характер и частозависит от неязыковых факторов [Bogusławski 1988: 67].
8. Насколько полно представляют русские словарипроизводные слова от русских корней? В словарях русского языка разного типа неотмечены многие узуальные слова, образованные по продуктивным моделям и реальносуществующие в русском языке. Например, наше исследование выявилонепоследовательность фиксации в толковых словарях современного русского языкаограничительных глагольных модификаций с приставкой по-. Ни в одном словаре, включаяБАС, не зафиксирован ряд глаголов с приставкой по-, которые не производятвпечатления окказионализмов. Это глаголы со значением как конкретной, так иобобщенной деятельности: позаседать, потерзать, порегулировать, побастовать, посопротивляться,поконкурировать, пожонглировать, поаккомпанировать и др. Ср.: Ольга Давыдовнамечтает именно хорошенько позаседать (В. Ходасевич); Я попал в офицеры не прямостудентом ..., но перед тем прошел полгода угнетенной солдатской службы… Апотом еще полгода потерзали в училище (А. Солженицын); Пошумели, покричали, побастовали– ничего не добились и разошлись по домам (радио). Я вдоволь пострелял на своемвеку и вдоволь поблаженствовал, слыша победные трубы, и я вдоволь позадыхался, спасаясьбегством от преследователей, и наплакался при виде хладных тел вчера еще живых,но и вдоволь позлословил над плачущими (Б. Окуджава)
Аналогично не зафиксированы многие другие дериваты, образованныепо продуктивным моделям: глаголы с формантами про-, от-, до-, на- — ся, до- — ся;имена признака с суффиксом — ость (представленность, лакунарность, дырчатость, имплицитность,аналитичность, отмеченность, зафиксированность, богемность, дезорганизованность,атомизированност); прилагательные с приставками около- (околоправительственные,околомосковские, околоуниверситетские круги и др.), внутри-(внутриправительственный, внутриуниверситетский и др.), пред- (предмосковский, предпитерскоеволнение), про- (промонархический, прокапиталистический). Уменьшительныесуществительные фиксируются также далеко не всегда, ср. не отмеченные всловарях многие производные из романа И. Шмелева «Пути небесные» типа примерчик,придельчик, изломчик. Так что реально существующих слов в русском языке намногобольше, чем зафиксировано в лексикографических изданиях, так как дажемноготомные толковые словари включают далеко не все узуальные дериваты[4].
Вопрос о разграничении узуальных и потенциальныхдериватов, а также о статусе ряда модификационных производных, имеющихграмматическую значимость, непосредственно связан с определением количестваслов в русском языке. Традиционная отечественная лексикография включает вкачестве самостоятельных лексем и отдельных словарных статей парные по видуглаголы, возвратные глаголы с пассивным значением типа обсуждаться, асфальтироваться,уменьшительные и увеличительные производные имена, все глагольныемодификационные производные с разнообразными приставками, наречия на — о, — е, образованныеот качественных прилагательных, отвлеченные существительные, образованные отглаголов и прилагательных. По мнению некоторых исследователей, производные, образованныепо продуктивным моделям в речи, не подлежат внесению в словарь, т. к. речь идет«о потенциальных схемах для образования лексем, еще не существующих в данномязыке» [Мельчук 1995: 477–478]. К таким потенциальным схемам, для которых нетместа в словаре, И. А. Мельчук относит сложные слова, образованные отчислительных (типа трехметровый, семимесячный), сложные прилагательные (этосоответствует отечественной лексикографической практике), а также глагольныемодели с аффиксами по-, до- — ся [Мельчук 1995: 479–485], что расходится слексикографической практикой. М. Эпштейн считает, что не подлежат внесению всловарь в качестве отдельных словарных статей парные по виду глаголы, возвратныеглаголы с пассивным значением, а также уменьшительные и увеличительные имена[Эпштейн 2006].
Вопрос о лексикографическом представлении парных повиду и залогу глаголов заслуживает отдельного рассмотрения. Он связан сособенностями взаимодействия словообразовательных и грамматических категорий врусском языке, в котором словообразовательный механизм деривации используетсядля грамматического формообразования, а также со степенью регулярности ипредсказуемости видового и залогового формообразования. Что же касаетсярассмотренных продуктивных производных, не имеющих грамматического статуса, то,по нашему мнению, не может быть иного решения, как представление данныхпроизводных лексем в словаре в виде отдельных словарных статей. Их образованиехарактеризуется лексической и аффиксальной избирательностью, что делаетневозможным их перемещение из словаря в грамматику.
Итак, русские корни активно участвуют в потенциальномсловообразовании –производстве новых слов по продуктивным моделям, заполняющимпустые «клеточки» в словообразовательной системе. Многие из таких производных, лишенныеналета необычности и воспринимаемые как узуальные образования, не вошли всловари русского языка (они и не могут быть в полном объеме зафиксированы всловарях ввиду открытости многих словообразовательных моделей).
Кроме того, необходимо подчеркнуть, что потенциальныедериваты, легко образующиеся в разговорной речи, в художественной литературе ипублицистике, представляют важное системообразующее свойство русского словообразования,что необходимо учитывать при анализе образования новых слов от русских корней, –производство слов по продуктивным словообразовательным моделям в русском языкеконтекстно и ситуативно обусловлено.
9. Почему предпочтение часто отдается заимствованнымсловам? Несмотря на обилие примеров, показывающих словообразовательнуюактивность русских корней в производстве новых слов (прежде всего в разговорнойречи и художественной литературе), тем не менее в финансовой, социально-политической,экономической, компьютерной терминологии, в рекламе, публицистике и вообще всредствах массовой коммуникации предпочтение отдается иноязычным заимствованиями производным от них. Об этом свидетельствует языковой материал, приведенный вначале статьи. Другие примеры: препейдный план используется вместо предоплатныйплан; в компьютерной терминологии при отсутствии номинации оказатель услугупотребляется заимствование провайдер; юзер, юзерский все чаще заменяетпользователь, пользовательский, а креатив, креативный – творчество, творческийи т. д.
Возникает вопрос о причине этого явления, которое несоответствует большому потенциалу русской словообразовательной системы. Какпредставляется, ее не стоит искать только в «словообразовательной робости»русистов, устранившихся от образования необходимых терминов для обозначенияновых реалий, как считают некоторые переводчики экономических и юридическихтекстов, испытывающие недостаток русских терминов, эквивалентных английским.Причины глубже и отражают общие тенденции в речевой практике современногороссийского общества (а значит, в его настроениях и предпочтениях), когда и приналичии употребительных русских слов в названных типах дискурса появляются иактивно употребляются синонимичные заимствования. Ср. пары заимствованных и русскихлексем: сертификат – свидетельство, сервис – обслуживание, социум – общество, бренд– торговая марка, дайвинг – погружение, суицид – самоубийство, инсталляция –установка, демо-версия – пробная версия, бонус – дополнительное вознаграждение,секьюрити – охранник, дилер – посредник.
В качестве причин активного употребления иноязычнойлексики исследователи указывают на семантическую спецификацию заимствований(дайвинг – не просто погружение, а спорт и целая развлекательная индустрия) иязыковую экономию, когда заимствование заменяет описательную номинацию (ср.либерализация цен – повышение цен как результат отказа от их государственногорегулирования). Важную роль играет также речевая мода, стремление казатьсясовременным и «посвященным» [Крысин 2008: 18–36], [Кронгауз 2008].
Называется и другая причина, которая нампредставляется очень важной, – стремление к иносказанию, к эвфемизмам, неопределенности,т. е. таким средствам номинации, которые маскируют суть явления, частоотрицательного, оказываются для него камуфляжем, делая его вполнереспектабельным [Крысин 2009: 51]. ср. классические примеры, нагляднопоказывающие эффект употребления иноязычных лексем: киллер – наемный убийца, мизантроп– человеконенавистник, атеизм – безбожие. Эвфимизация такого типа демонстрирует«отрыв слова (имени) от вещи и скрытого в вещи смысла». Заимствования в русском(как и в любом другом славянском) языке нередко приобретают «размытуюуниверсальность», «сокращают огромное поле смыслов до одного общегознаменателя» и тем самым скрывают суть явления. Поэтому такими словами удобнопользоваться, когда эту суть надо скрыть [Кара-Мурза 2005].
И в повседневной жизни, когда мы употребляем такиемалоинформативные фразы, как, например, У него свой бизнес или Я менеджер, то спомощью иностранных слов «мы размываем нашу реальность, наше социальноеположение, предпочитая весомую и многозначительную неопределенность или, точнее,недоопределенность» [Кронгауз 2008: 38]. Конечно, без многих заимствований, обозначающихновые явления, невозможно обойтись, важен большой терминологический потенциалзаимствований (ср. примечание 4), которые обогащают лексику русского и другихславянских языков. Мы остановились подробнее на эффекте неопределенности изатемнения содержания при употреблении некоторых заимствований только потому, чтов лингвистической литературе, в серьезных и обстоятельных исследованияхиноязычной лексики в славянских языках, с которой связывается процесс ихинтернационализации, эта сторона данного процесса, как правило, не рассматривается.Проявлением этой же тенденции – стремления уйти от реальности и сути явления –является и «карнавализация» [Бахтин 1990] языка, усиление игровой функцииязыковых средств, в том числе и словообразовательных (об игровой функциисловообразования см. [Санников 1999: 143–178], [Попова 2005: 46–47], [Ермакова2008: 138–147]).
Таким образом, вопрос о новых явлениях в русскомсловообразовании, о возможностях, функциях и конкурентах словопроизводства всовременном русском языке связан также с целым комплексом процессов, отражающихтенденции в настроениях и предпочтениях российского общества.
Список литературы
Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народнаякультура средневековья и Ренессанса. М, 1990.
Ермакова О. П. Ирония и ее роль в жизни языка. Калуга,2005.
Земская Е. А. Активные процессы современногословопроизводства // Русский язык конца ХХ столетия (1985–1995). М., 1996.
Земская Е. А. Функции словообразования в языкерусского зарубежья // K. Kleszczowa, L. Selimski. Słowotwórstwo ainne sposoby nominacji. Materiały z 4 konferecji KomisjiSłowotwórstwa przy Międzynarodowym KomitecieSławistów. Katowice 2000.
Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М., 2005.
Клобуков Е. В., Гудилова С. В. Языковая спецификанепроизводных сложных слов (квазикомпозитов) // Язык, сознание, коммуникация.Вып. 20. М., 2001.
Кронгауз М. А. Русский язык на грани нервного срыва.М., 2008.
Крысин Л. П. Слово в современных текстах и словарях:Очерки о русской лексике и лексикографии. М., 2008.
Кубрякова Е. С. Роль аналогии в порождении новыхпроизводных слов // Сущность, развитие и функции языка. М., 1987.
Кубрякова Е. С. Актуальные проблемы изучениясловообразовательных систем славянских языков // Научные докладыфилологического факультета МГУ. Вып. 3.М., 1998.
Лопатин В. В. Аффиксоид// Русский язык. Энциклопедия.-М., 1997.
Левонтина И. Ворчалки о языке. Syntaxisu.net. Ограмматике потребления. 2006.
www.stengazeta.net/article.html?article=916.
Левонтина И. Ворчалки о языке. Номиналисты. Хоть розойназови ее, хоть нет. 2008. www.stengazeta.net/article.html?article=4885
Мельчук И. А. Русский язык в модели «Смысл-текст». М.;Вена, 1995.
Немченко В. Н. Современный русский язык: Морфемика исловообразование. Нижний Новгород, 1994.
Панов М. В. Об аналитических прилагательных //Фонетика. Фонология. Грамматика: К семидесятилетию А. А. Реформатского. М., 1971.
Петрухина Е. В. Актуальные вопросы системногословообразования // Славистика. Синхрония и диахрония: Сборник статей к70-летию И. С. Улуханова. М., 2006.
Попова Т. В. Русская неология и неография.Екатеринбург, 2005.
Русская грамматика. Т. I. М., 1980.
Санников В. З. Русский язык в зеркале языковой игры.М., 1999.
Скляревская Г. Н. Слово в меняющемся мире: русскийязык начала XXI столетия: состояние, проблемы, перспективы // Исследования пославянским языкам. № 6. Сеул, 2001.
Солженицын А. И. Русский словарь языкового расширения.М, 1990.
Стариков Н. Кризи$. Как это делается. М., 2010.
Улуханов И. С. Единицы словообразовательной системы русскогоязыка и их лексическая реализация М., 1996.
Эпштейн М. Русский язык в свете творческой филологииразыскания // Знамя. 2006. № 1.
Эпштейн М. Русский язык: система и свобода // Новыйжурнал. 2008. № 250. magazines.russ.ru/nj/2008/250/ep10.html
Bogusławski A.Język w słowniku.Wrocław, 1988.
***
[1]Основные положения данной статьи опубликованы в: Е.В.Петрухина. Возможности, функциии конкуренты словопроизводства в современном русском языке // Новые явления вславянском словообразовании: система и функционирование: Доклады XIМеждународной научной конференции Комиссии по славянскому словообразованию приМеждународном комитете славистов. Под ред. проф. Е. В. Петрухиной. М.Филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова 2010г. с.424 — 443.
[2] Каффиксоидам относят морфемы переходного типа, которые обладают лексическимзначением, сходным со значением корневых морфем (этимологически аффиксоидыявляются корневыми морфемами, преимущественно заимствованными), но отличаютсяот последних не только связанностью, но и функциональным сходством с аффиксами– типовым характером значения и употребления, регулярностью соединения с целымрядом корней. Префиксоиды, выражающие разнообразные отношения и оценку (квази-,макро-, мини-, мега-), и суффиксоиды, соотносимые с типовыми значениямисуффиксов или формирующие новые типовые значения (-вод, — ман, — фоб), способныпополнять класс префиксов и суффиксов. Есть все основания рассматривать всовременном русском языке заимствованные препозитивные элементы типа анти-, вице-,экс-, гипер-, гипо- как префиксы, а постпозитивные элементы типа — тека, — лог,- фил, — оид как суффиксы. Радиксоидами называют связанные корни с болееконкретным и предметным, по сравнению с аффиксоидами, лексическим значением:теле-, био-, аква-, техно-, гидро- и др. Радиксоиды могут соединяться и сосвободными, и со связанными корнями в составе композитов, а также саффиксоидами, тогда как префиксоиды и суффиксоиды между собою не соединяются.Но все же границы между новыми заимствованными словообразовательными формантами«оидного» типа (между аффиксоидами и радиксоидами) выражены нечетко. Опереходных морфемах см. [Немченко 1994], [Лопатин 1997], [Клобуков, Гудилова2001].
[3]«Существует предубеждение, что творение новых знаков, новых единиц языка – этопроцесс коллективный, безымянный, соборный, что субъектом словотворчества можетвыступать только целый народ. Это мифологическое представление: ведь у народанет одного рта, чтобы в один голос изрекать новое слово. Всегда кто-топроизносит его первым, а потом оно подхватывается, распространяется – илиугасает. () Интернет делает возможным и мгновенное распространениенового слова среди огромного количества читателей. Новообразование может бытьподхвачено на лету, и его успешность легко проследить по растущему из года вгод и даже из месяца в месяц числу употреблений. Именно прозрачность интернетав плане чтения и проницаемость в плане писания делает его идеальной средой дляотслеживания и распространения новых словесных, да и графических, изобразительныхзнаков. Интернет делает с языком то, что когда-то письменность сделала слитературой: подрывает его фольклорные основания, переводит в областьиндивидуального творчества»[Эпштейн 2006].
[4] Вавторском тексте и в библиографии (не в примерах) данной статьи, написаннойсухим языком научного текста, также встретилось не менее 15 слов, не отмеченныхрусскими словарями, из них 6 слов образовано от русских корней – ворчалки (изназвания серии лингвистических заметок И. Левонтиной), одномоментно, ситуативно,контекстно, системообразующий, недоопределенность. Несколько лингвистическихтерминов образованы от иностранных слов (актуализационный, аффиксоидный, радиксоидный,грамматикализация, карнавализация, эвфемизация и др.).
Для подготовки данной работы были использованыматериалы с сайта www.portal-slovo.ru/