Введение
Наше мышление подчиняется логическим законам и протекает влогических формах независимо от науки логики. Многие люди мыслят логично, незная, что их мышление подчиняется логическим закономерностям. Но следует ли изэтого, что изучение логики излишне? Знание законов и форм мышления, их сознательноеиспользование в процессе познания повышает культуру мышления, вырабатываетнавык мыслить более «грамотно», развивает критическое отношение к своим и чужиммыслям.
Современная логика включает две относительно самостоятельныенауки: формальную логику и диалектическую логику. Исследуя мышление с разныхсторон, диалектическая логика и формальная логика развиваются в тесномвзаимодействии, которое четко проявляется в практике научно-теоретическогомышления, использующего в процессе познания как формально-логический аппарат,так и средства разработанные диалектической логикой.
Говоря о зарождении логической проблематики в древней Греции, врядли можно указать более раннюю дату, чем время появления учений: 1) ПарменидаЭлейского, родившегося около 540г. до н.э. и 2) Гераклита Эфесского, жившегоприблизительно между 530 и 470 гг. до н.э. О логике в смысле науки можноговорить лишь со времен Аристотеля (IV в. до н.э.). Логику, основанную Аристотелем, принятоназывать формальной. Это название закрепилось за ней потому, что она возникла иразвилась как наука о формах мышления. Однако, следует отметить, что в своихсочинениях Аристотель вышел за рамки чисто формальной логики, что особеннозаметно при чтении трактата «Топика». Помимо трактата «Топика» важным вопросамлогики посвящены следующие его труды: «Первая аналитика», «Вторая аналитика», «Ософистических опровержениях», а также отдельные места трактата «Метафизика».
Большую важность в своих трудах Аристотель придавал определениюприроды понятия и отношений между понятиями, так как одна из логических функцийпонятия состоит в мысленном выделении по определенным признакам интересующихнас в практике и познании предметов. Благодаря этой функции, понятия связываютслова с определенными предметами, что дает возможность установления точногозначения слов и оперирования ими в процессе познания.
Силлогизм – открытие Аристотеля является главной и наиболееоригинальной частью логики. В теории силлогизмов Аристотель дал определениесиллогизму и различил его виды, определил работающие и не работающие видысиллогизмов, установил три фигуры силлогизма.
Однако необходимо выяснить условия и исследовать методы не тольковероятного, но и достоверного знания, чему и посвящены теория определения итеория достоверного знания. Всякое доказательство опирается на определенныеположения, как на исходные начала. Аристотель выделяет три вида недоказуемыхначал.
Истинность мыслей – необходимое условие познающего мышления. Еслиэто условие не соблюдается, то правильных результатов в процессе рассужденияполучить нельзя. Значит, мысли, из которых строится рассуждение, должны бытьистинными по содержанию. Истинность мысли – необходимое, но не единственноеусловие достижения истины в процессе рассуждения. Необходима правильная связьмыслей, их правильное построение. Правильная связь мыслей в процессерассуждения обусловливается законами мышления. Два закона из четырех быливыведены Аристотелем. Благодаря их действию, выведение новых знаний из истинныхи проверенных суждений приводит к истине.
Логика Аристотеля возникла не в безвоздушном пространствелогических абстракций. Поэтому, третья глава посвящена проблеме возникновениялогики Аристотеля.
Аристотель не считал логику отдельной наукой, по его мнению этоскорее орудие («органон») всякой науки и показал правила и приемы,использование которых необходимо в любом рассуждении, в познании как самыхобычных свойств, так и сложных процессов и явлений действительности.
Логическое учение Аристотелянынеоценивается с точки зрения современной логистики. Однако в курсе историиантичной философии важно показать связь логики Аристотеля с его метафизикой.ибо эта связь многое проясняет как в метафизике, так и в логике. Выше мы ужевидели, что основной закон бытия, согласно которому одно и то же не можетодновременно в одном и том же смысле существовать и не существовать, обладать ине обладать одним и тем же свойством, есть также и закон мышления.
Вместе с тем в логике Аристотеля кое-что останется непонятным,если не выйти за ее пределы и не обратиться к гносеологии философа и связаннойс ней метафизике. Наиболее трудна проблема происхождения знания общего, первыхначал. При рассмотрении теории познания Аристотеля для нас так и осталосьнеясным, каким образом возникает знание общего. А выяснить это можно лишь исходяиз общей философской доктрины Аристотеля, как она изложена прежде всего в «Метафизике».Иначе возникнет неразрешимое противоречие в конце «Второй аналитики», гдесказано, что якобы «ясно, что первые [начала] нам необходимо познать черезнаведение (т.е. через индукцию, через движение мысли от частного к общему, отчувственного восприятия к понятию и суждению, это линия эмпиризма), ибо такимименно образом восприятие порождает общее»[1]. И здесь жеговорится, что «началом науки будет нус», т.е. разум.
В своей статье ‘’Аналитика аристотеля’’ Е.В. Орловрассматривает работу Аристотеля «Вторая Аналитика». В статье Орлов пишет, чтоаристотелевская философия в целом включает в себя как практическую философию,так и теоретическую. Теоретическая философия включает в себя отчасти диалектикуи риторику, а также аналитику, первую философию (учение о сущем и едином,поскольку они сущее и единое) и вторую философию (учение о сущем, поскольку онодвижется). В его докладе речь пойдет только об аналитике, т.е. только об однойиз частей философии Аристотеля. Он рассматривает следующие вопросы, касающиеся аналитики:эпистемический поиск, построение доказывающего силлогизма, применение универсальногознания к частным случаям. В контексте рассмотрения эпистемического поиска Орловуделяет особое внимание семантике Аристотеля.
Роль Аристотеля в логике
Аристотель – отец логики как систематизированной науки о мышлениии его законах. Он опирался на Демокрита, Платона и других древнегреческихфилософов, но никто из них не создал науки о мыслительной деятельностирассуждающего человека. Аристотелевский бог – идеальный логик, созерцающиймыслительный процесс со стороны как его содержательной, так и формальнойсторон. Правда, слово «логика» (как существительное) было еще неизвестнофилософу, он знал лишь прилагательное «логикос» («относящееся к слову»). Онназывал также высказывания, несовместимые с тем, что мы теперь называемлогикой, «алога». Слово «логика» (как существительное) появилось лишь вэллинистическо-римские времена. Сам же Аристотель называл свою науку о мышлениианалитикой, и его главные логические работы называются «Первая аналитика» и «Втораяаналитика». В «Метафизике» аналитикой названо рассуждение[2].Употребляя слово «анализ», Аристотель понимал под этим разложение сложного напростое вплоть до далее неразложимых первоначал, или аксиом. В «Риторике» [3]авторговорит об «аналитической науке».
Но необходимо подчеркнуть, что логика для Аристотеля – несамостоятельная специальная наука, а инструмент всякой науки. Это и дало вескоеоснование поздним комментаторам Аристотеля назвать всю совокупность егологических работ органоном, т.е. орудием, орудием всякого знания. Напомним, что«Opганон»включает в себя шесть работ – «Категории», «Об истолковании», «Перваяаналитика», «Вторая аналитика», «Топика», «О софистических опровержениях»[4].Главными составными частями «Органона» являются «Первая аналитика», гдеоткрывается и исследуется силлогистическая форма рассуждения и вывода, и «Втораяаналитика», где говорится о доказательстве и его началах. Особое и весьмаважное место в «Органоне» занимает также «Топика».
В качестве логика Аристотель формулирует основные законы мышления, определяет,что есть истина и что есть ложь, дает определение суждению и устанавливает вилысуждений, определяет силлогизм (умозаключение), устанавливает три фигурысиллогизма (умозаключения) и их модусы, исследует три вида доказательства,описывает типичные ошибки при доказательствах, как невольные (паралогизмы), таки намеренные (софизмы). Он исследует также индукцию и аналогию.
Индукция
Аристотель называл «эпагогэ» то, что на латинский язык былопереведено впоследствии как «индукцио». Он определил индукцию как «восхождениеОт единичного к общему»[5].
Обычно считается, что Аристотель признавал лишь полную индукцию, анеполную недооценивал, между тем именно проблема неполной индукции у Аристотеляи дает ключ к его гносеологии, да и сама получает объяснение лишь в системегносеологии и даже всей его метафизики. Активность разума, о которой говорилосьвыше, состоит прежде всего в том, что он совершает акт неполной индукции, чтона основе отнюдь не всех, а только нескольких случаев – и даже одного! – происходитскачок от частного к общему. Случаи – это представления души, скачок – деятельностьактивного разума, актуализирующего в пассивном интеллекте те формы бытия, накоторые указывают единичные представления. Процитируем то замечательное местоиз сочинения «О душе», на которое мы уже ссылались в конце прошлой лекции:«Существо не имеющее ощущений, ничему не научится и ничего не поймет. Когдасозерцают умом, необходимо, чтобы в то же время созерцали в представлениях»[6].Это место объяснимо лишь в связи с логическим учением Аристотеля о неполнойиндукции, а сама неполная индукция, обычно третируемая при рассмотрении логикиАристотеля, приобретает в свете его метафизики и гносеологии важнейшеепринципиальное значение.
Не будем говорить здесь о логическом содержании индукции уАристотеля. Как уже выше подчеркнуто, без индукции у Аристотеля остаетсязагадкой происхождение знания общего. Но имеется и ее логическая разгадка. Впрошлой лекции мы привели слова В.И. Ленина о том, что у Аристотеляпроисходит скачок от общего в природе к душе. Там же сказано, что он происходитблагодаря активному разуму. Требуется, однако, понять это более конкретно.
Как уже указано, разумно-созерцательная часть души (в отличие отрассудочно-практической, о чем ниже) имеет две стороны: активную,соответствующую форме, и пассивную, соответствующую материи (позднее эти частив латинском варианте стали обозначаться понятиями активного и пассивногоинтеллекта). Бог, мысля самого себя, является активным разумом, интеллектом. Вчеловеке же отношение к самому себе опосредовано материальным миром, материализациейформ. Чтобы мыслить эти формы, активный разум нуждается в пассивном уме и впредставлениях, которыми он обладает. Однако представления носят лишь частныйхарактер, в них нет общего. Роль же активного разума состоит в том, что онобобщает, опираясь на пассивный. В этом процессе неполная индукция поднимаетсядо полной (но лишь в том случае, если несколько или хотя бы лишь один примерсоответствовал именно той форме бытия, которая имеется в пассивном разуме).Логическое содержание неполной индукции у Аристотеля невелико, ибо он,принципиально противопоставив индукцию дедукции, затем пытался подтянутьиндукцию до дедукции, показав ее как частный случай третьей фигуры силлогизма.Но в плане философском, метафизическом неполная индукция очень важна, ибо именноона и объясняет тот скачок от общего в природе к общему в душе.
Таким образом, логика Аристотеля – органическая часть егосистемно-рационализированного, философского, мировоззрения. Логика Аристотеляпомогает понять даже его теологию. Бог Аристотеля – тоже логик, а посколькуАристотель – первый логик, то в понятии своего бога Аристотель, можно сказать,обожествил самого себя. В самом деле, бог, по Аристотелю, – это мышление омышлении, что и есть логика. Правда, выше отмечалась неясность предмета мыслибога: являются ли им формы бытия или формы мышления. Но здесь, по сути, нетпротиворечия, поскольку в силу панлогизма Аристотеля формы мышления и формыбытия тождественны.
Законы мышления
Из четырех законов мышления традиционной логики Аристотель установилпо крайней мере два – законы (запрещения) противоречия и исключенного третьего.Законы же тождества и достаточного основания у Аристотеля тоже намечены вучении о научном знании как знании доказательном (закон достаточного основания)и в тезисе, согласно которому «невозможно ничего мыслить, если не мыслить[каждый раз] что-нибудь одно».
Об онтологическом аспекте закона [запрещения] противоречияговорилось выше как об основном законе бытия. Напомним, что в краткойэкзистенциальной форме этот закон звучит как «вместе существовать и не существоватьнельзя» [7] или: «Неможет одно и то же в то жe самое время быть и не быть» [8], а в полной –как утверждение: «Невозможно, чтобы одно и то же вместе (совместно, одновременно)было и не было присуще одному и тому же в одном и том же смысле» [9].В «Метафизике» сформулирован и логический аспект закона [запрещения]противоречия в словах о том, что «нельзя говорить верно, вместе утверждая иотрицая что-нибудь» [10]. Этот аспектболее определенно показан в логических работах Аристотеля, где не разутверждается, что невозможно одно и то же одновременно утверждать и отрицать.Этот закон прямо обосновать нельзя, однако можно опровергнуть противоположныйему взгляд, показав его нелепость. Всякий, кто оспаривает закон [запрещения]противоречия, им пользуется. Далее, если не признавать этого закона, все станетнеразличимым единством. Сюда же относятся вышеотмеченные соображения Аристотеляпротив скептика, который, утверждая, что все истинно или что все ложно, чтооказывается нелепым с позиций практики, может это делать, лишь отвергая закон[запрещения] противоречия.
Говоря об этом основном законе мышления, Аристотель учитывает те крайности, вкоторые впадали исследователи, подходившие к его открытию. Например, киникАнтисфен считал, что надо говорить «человек есть человек», но нельзя сказать,что «человек есть живое существо» или «белый», или «образованный», потому чтоэто означало бы некое «нарушение». В свете открытого Аристотелем закона можнолучше понять Антисфена. Утверждая, что «человек есть образованный», мыутверждаем, что «а есть не-а», ибо «образованный» – это не то,что «человек». Казалось бы, закон [запрещения] противоречия подтверждает это.Получается, что утверждение «человек есть образованный» означает, что человекесть одновременно и а [человек] и не-а [образованный].
Аристотель возражает: здесь нет а и не-а, человекупротивостоит не «образованный», а не-человек, ведь противоречие может быть лишьв пределах одной категории, а «человек» и «образованный» относятся к разнымкатегориям («человек» – сущность, а «образованный» – качество).
Закон [запрещения]» противоречия вызвал много возражений. Гегель критиковалАристотеля, утверждая, что этот закон запрещает в действительности становление,изменение, развитие, что он метафизичен. Но возражение свидетельствует онепонимании Гегелем сути данного закона. У Аристотеля закон [запрещения]противоречий абсолютен, но он действует только в сфере актуального бытия, а всфере возможного он не действует. Поэтому и становление, по Аристотелю,существует как реализация одной из возможностей, которая, будучи реализованной,актуализированной, исключает другие возможности, но только в действительности,а не в возможности. Если актуализированная возможность снова станет простовозможностью, ее сменит другая актуализированная возможность. Определив границысвоей формальной логики, Аристотель тем самым оставил место и длядиалектической логики. Потенциально сущее диалектично, актуально сущееотносительно недиалектично.
У Аристотеля можно найти и другие принципиальные ограничения сферы действиязакона противоречия. Его действие не распространяется на будущее, но этосвязано все же с той же сферой возможности, поскольку будущее чревато многимивозможностями, настоящее же бедно, поскольку актуализируется нечто одно, но онопотенциально богато. Прошлое же бедно в своей актуальности, исключающейпотенциальность, ибо в прошлом нет уже никаких возможностей, кроме реализованной,происшедшей, не поддающейся изменению. В свете сказанного понятно замечаниеЭнгельса, что «Аристотель… уже исследовал существеннейшие формы диалектическогомышления»[11].
Обостренной формой закона [запрещения] противоречия является законисключенного третьего, запрещающий не только то, что в отношении одного и тогоже не может быть одновременно истинно «b» и «не-b», но и то, что, более того, истинность«b» означаетложность «не-b», и наоборот. Этот закон в «Метафизике» выражен так: «Не можетбыть ничего посредине между двумя противоречащими [друг другу] суждениями, нооб одном [субъекте] всякий отдельный предикат необходимо либо утверждать, либоотрицать» [12]. Во «Второйаналитике» сказано, что «о чем бы то ни было истинно или утверждение, или отрицание».
Действие этих законов таково, что закон [запрещения] противоречиянеобязательно влечет за собой закон исключенного третьего, но законисключенного третьего предполагает действие закона [запрещения] противоречия.Поэтому выше и было сказано, что закон исключенного третьего – более остраяформа закона противоречия.
Такая разница в сфере применения законов означает, что есть разныевиды противоречия. Выше было различено собственно противоречие и его смягченнаяформа – противоположность. И то, и другое – два вида противолежащего. Позднееэто стали называть контрарным и контрадикторным противоречиями. Обоими законамисвязано лишь контрадикторное противоречие. Пример контрадикторнойпротивоположности: «Эта бумага белая» и «Эта бумага не-белая». Среднего здесьнет. Контрарная противоположность связана лишь законом запрещения противоречия.Пример: «Эта бумага белая» и «Эта бумага черная», ведь бумага может быть исерой. Контрарное противоречие (противоположность) допускает среднее,контрадикторное – нет. Члены контрарного противоречия могут быть оба ложными(когда истина между, – это третье значение), но сразу истинными они быть немогут, это запрещено законом противоречия. Члены контрадикторнойпротивоположности не могут быть не только сразу истинными, но и сразу ложными,ложность одной стороны влечет за собой истинность другой. Правда, у Аристотеля мытакой точности не находим.
Категории
Выше была отмечена спорность принадлежности Аристотелю «Категорий»(в которых нет ссылок на другие работы Аристотеля), а также их отношения к «Метафизике».В контексте этой главы существенно напомнить, что первостепенное понятиепервичной сущности в «Категориях» трактуется кaк отдельное, единичное, в то время каквид наряду с родом – «вторичные сущности» (чего в «Метафизике» вообще нет). В «Категориях»говорится, что «если бы не существовало первых сущностей, не могло бысуществовать и ничего другого» [13], что «первыесущности, ввиду того что они подлежащие для всего другого, называются сущностямив самом основном смысле» [14]. Бытьподлежащим – значит ни о чем не сказываться, никогда нигде не быть предикатом суждения,а быть всегда его субъектом. Виды и роды как вторичные сущности – предикаты дляпервичных сущностей, они указывают «качество сущности» [15],так что в «Категориях» они смыкаются с категорией качества. Поскольку слово «категориа»означает предикат, то первичные сущности не являются и категориями, тем неменее каждая из них – первая среди категорий. Первичная сущность можетпринимать противоречивые качества, хотя и не сразу. Молодой человек постепенностановится старым.
Другие категории
Итак, категории – наиболее общие роды высказываний, точнее говоря,имен. Любое слово, взятое обособленно, вне связи с другими словами, т.е. «человек»,«бежит» (но не «человек бежит»), означает «или сущность», или «сколько», или «какое»,или «по отношению к чему-то», или «где», или «когда», или «находиться вкаком-то положении», или «обладать», или «действовать», или «претерпевать» [16].Столь полный перечень категорий встречается еще только в «Топике» [17].В других сочинениях, связываемых с именем Аристотеля, категорий меньше. Во «Второйаналитике» их только восемь (нет «положения» и «претерпевания»). Вышеотмечалось, что в «Метафизике» шесть категорий: сущность, качество, количество,отношение, действие и страдание. Так или иначе, все категории, кроме первой,высказываются о первичной сущности, в силу чего се подпадает под ту или другиe из девяти категорий, находятся вподлежащем, каковым является первичная сущность, которая, строго говоря, и недолжна быть категорией, ибо категории – предикаты, а первая сущность – всегдасубъект.
Существует мнение, что различия между категориями, сам их составАристотель вывел из грамматических различий. В самом деле:
Сущность – существительное(например, человек).
Количество – числительное (один,несколько).
Качество – прилагательное (старый,малый).
Отношение – степени сравнения(раньше всех, выше других).
Место – наречие места (на улице,под горой).
Время – наречие времени (сегодня,позавчера).
Положение – нспереходный глагол(стоит, лежит).
Обладание – греческий перфсктстрадательпого залога (разут).
Страдание – глаголстрадательного залога (гонят, избивают).
Впрочем, возможно, здесь натяжка. Ведь у Аристотеля различены лишьимя существительное и глагол, о других частях речи он нигде не говорит. Крометого, в категориях разделено то, что соединено грамматикой, и наоборот,качества и количества выражаются не только прилагательными и числительными, нои существительными, которые в этой категориально – грамматической таблице должнывыражать только категорию сущности, точнее говоря то, что может быть подведенопод категорию сущности.
Силлогизм
Силлогизм – открытие Аристотеля. Он дал определение силлогизму иразличил его виды, он определил работающие и не работающие виды силлогизмов(модусы), установил три фигуры силлогизма. В «Первой аналитике», где как раз иизлагается аристотелевская теория силлогизма, сказано, что «силлогизм естьречь, в которой, если нечто предположено, то с необходимостью вытекает нечтоотличное от положенного в силу того, что положенное есть» [18].Аристотелевский силлогизм состоит из трех суждений, два из них – посылки, атретье – заключение (в индийском силлогизме пять суждений). Посылки выражены уАристотеля не так, как у нас, а в форме: «А присуще В» (у нас «В есть А»), т.е.Аристотель ставит предикат суждения (сказуемое) на первое место. Посылкисвязаны общим для них (средним) термином. В роли такового могут выступатьпредикат одной посылки и субъект другой, предикаты обеих посылок, субъектыобеих посылок. В зависимости от этого различаются фигуры силлогизма. Самаяценная из них в познавательном отношении – самая совершенная – первая. Там слогической необходимостью из посылок следует заключение: «Если А сказывается овсяком В и В сказывается о всяком С, то А с необходимостью сказывается о всякомС». Силлогизмы третьей и второй фигур несовершенны – необходимы дополнительныеоперации, дабы достичь логической необходимости следования. В первой фигуре(при утвердительных посылках) средний термин выражает причину: Всемлекопитающие – теплокровные. Лошади – млекопитающие. Лошади – теплокровные, т.е.лошади теплокровные, потому что они млекопитающие (средний термин). В другихфигурах такой ясной онтологической картины нет, поэтому они несовершенны,искусственны. В понятии о совершенном и несовершенном силлогизме мы еще развидим онтологический характер аристотелевской логики.
Итак, фигура силлогизма определяется местом среднего термина.Модусы определяются характером посылок, которые могут быть общеутвердительнымии, общеотрицательными, частноутвердительными и частноотрицательными. Перебраввсе варианты, Аристотель установил, что вывод получается только в четырехслучаях; это происходит лишь тогда, когда сочетаются общеутвердительная посылкас общеутвердительной, общеотрицательная с общеутвердительной,общеутвердительная с частноутвердительной и общеотрицательная счастноутвердительной, т.е. одна из посылок должна быть общей и одна – утвердительной.Из двух частных посылок ничего не следует. Также ничего не следует из двухотрицательных посылок.
Доказательство
Доказательство рассматривается во «Второй аналитике». Доказатьчто-либо – значит связать необходимой связью то, что связано в самойдействительности. Для этого надо, чтобы посылки были истинны и чтобы связьчерез средний термин была логически правильной. Для истины одной логическойправильности мало. Требуется еще истинность посылок, в которых связь субъекта ипредиката отражала бы связь, присущую самой действительности. При этом связьсубъекта и предиката должна быть необходимой, т.е. выражать не случайные, асущественные связи.
В этом контексте необходимо остановиться на том, как Аристотельпонимал истину и ложь вообще. Он отнюдь не считал, что все истинно или темболее, что все ложно. Одно истинно, а другое ложно. Истина и ложь не заключеныв самой действительности, они не онтологичны. «Истинное и ложное есть сочетаниемыслей» [19].
Применительно к суждению это означает, что истина и ложь естьсочетание элементов мыслей, если под мыслью понимать суждение. В «Метафизике» Аристотельвыдвинул материалистическое определение истинности и ложности суждений: «Правтот, кто считает разделенное – разделенным и соединенное – соединенным, а взаблуждении тот, мнение которого противоположно действительным обстоятельствам»[20].Истина в суждении – соответствие того, что соединено или разделено в мысли,тому, что соединено и разделено в вещах. Ложь в том, что в мысли соединяетсято, что разделено, и разделяется то, что соединено. Если я говорю, что Иванов –студент, тогда как Иванов еще ходит в детский сад, то я высказываю ложноесуждение (это не значит, что я лгу, ибо ложность состоит в несоответствии мысливещам, а ложь – в несоответствии слов мыслям). В ложных суждениях проявляетсяотносительное небытие. Это его третий смысл.
Если посылки истинны, а связь между ними формально правильная, то мы имеемнаучное доказательство (подразумевается, что связь в посылках необходимая,аподиктическая). Доказательством служит лишь аподиктический силлогизм,исходящий из таких посылок. Кроме того, силлогизм бывает диалектическийи иэристический.
Термин «диалектика» Аристотель употребляет не в нашем смысле слова. Диалектикау Аристотеля частично совпадает с логикой, ибо это доказательство, исходящеелишь из вероятностных, правдоподобных посылок. Название такого силлогизмасвязано с тем, что Платон называл свою философию диалектикой. Аристотель жеотказывал ей в научности, считая ее содержание лишь правдоподобным. Отсюда егоперенос термина «диалектика» лишь на вероятные умозаключения, дающиесоответствующие выводы. В противоположность диалектике аподиктика дает строгонаучное, дедуктивное знание, с необходимостью вытекающее из истинных посылок,следующих из высших принципов. Очень труден вопрос о происхождении последних. Эвристическиеумозаключения мнимы, это софистические умозаключения, создаваемые в интересахспора.
Заключение
Деятельность Аристотеля принадлежит как истории философии, так иистории науки. В кругу наук, разработкой и созданием которых занималсяАристотель, первое место принадлежит логике. Аристотель – автор оригинальной,чрезвычайно тщательно разработанной логической системы, оказавшей огромноевлияние на развитие логической науки.
Великая заслуга Аристотеля состоит в том, что он впервые сделалприемы рассуждения предметом научных изысканий, именно приемы рассуждения какцелостные образования, а не только те или иные компоненты рассуждения.
Все, что было сделано в логике до Аристотеля – это было всего лишьподходами, попытками уяснить отдельные методы и принципы, без какой-либо ихсистематизации и объединения в единую стройную систему. В трактате «Ософистических опровержениях» Аристотель пишет: «в искустве красноречия имелосьмногое и давно сказанное. Что же касается учения о умозаключениях, то мы ненашли ничего такого, что было бы сказано до нас, а должны были сами создать егос большой затратой времени и сил.
Аристотель сделал фундаментальное для всей логики открытие, вводяпеременные. Тем самым было показано, что логика – это не есть конкретное учениео конкретных вещах или терминах, а логика – наука о законах силлогизмов,выраженных в переменных. Изучая различные суждения, формальная логикаотвлекается от их конкретного содержания, выявляя структуру, общую дляразличных по содержанию предметов.
Литература
1. Аристотель. Первая Аналитика // Собрание сочинений, Москва, «Мысль»– 1998 г., т. 2, с. 117–254.
2. Аристотель. Вторая Аналитика // Собрание сочинений, Москва, «Мысль»– 1998 г., т. 2, с. 255–346.
3. Аристотель. Метафизика // Собрание сочинений, Москва, «Мысль»– 1998 г., т. 1, с. 63–308.
4. Аристотель. Топика // Собрание сочинений, Москва, «Мысль» – 1998 г.,т. 2, с. 347–532.
5. Аристотель. О софистических опровержениях // Собрание сочинений,Москва, «Мысль» – 1998 г., т. 2, с. 533–593.
6. В.Ф. Асмус Античная философия // Москва, Высшая школа,1996 г., 543 с.
7. Я Лукасевич «Аристотелевская силлогистика с точки зрениясовременной формальной логики.'' // Издательство иностранной литературы, 1999 г.
8. Орлов Е.В. Аристотель о частных и универсальныхдоказательствах во «Второй аналитике» А // Вестник НГУ. Серия: Философия иправо. 2003. Т. 1. Вып. 1. С. 144–152.