Карпов А. Ю.
Какизвестно, древняя Русь приняла Крещение в 80-е гг. X в., или около 6496 г.,согласно принятой тогда в Восточной церкви системе летосчисления. Инымисловами, христианский мир пребывал в самой середине седьмого — последнего —тысячелетия своей истории и на исходе первой тысячи лет после РождестваХристова. Как отмечал еще в XIX в. исследователь древнерусской эсхатологическойлитературы В. Сахаров, в то время в Византии и других христианских государствах«вопрос о близкой кончине мира был в полном разгаре»(1).
Представленияо «седморичности» мира, заключающего в себе именно семь«веков», или тысячелетий, было, по-видимому, общепринятым иосновывалось, прежде всего, на существовавшем взгляде на творение мира как насвоего рода прообраз всей последующей истории человечества: семь дней творениясоответствовали семи «векам» человеческой истории. (Ибо, как сказаноу апостола Петра, «у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, какодин день» (2 Петр. 3, 8), а еще прежде у Псалмопевца: "…Пред очамиТвоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел…" (Пс. 89, 5).)Седьмой «век» при таком взгляде оказывался последним; именно на негодолжны были прийтись «последние времена» — явление антихриста, второепришествие Христа, общее воскресение из мертвых и Страшный суд.
Этаэсхатологическая концепция была усвоена Русью вместе с христианством как однаиз составляющих христианского учения. Если верить рассказу Повести временныхлет, то именно слова греческого философа о грядущем всеобщем воскресении измертвых, подкрепленные демонстрацией «запоны» (полотнища) сизображением Страшного суда, во многом определили выбор князя ВладимираСвятославича в пользу христианской веры. Впрочем, в преломлении книжниковдревней Руси эсхатологическая концепция мира не могла не подвергнутьсянекоторой корректировке, по крайней мере, в одном отношении. Как народновообращенный, только что пришедший к Христу, Русь оказывалась даже в болеевыигрышном положении, нежели «старые» христианские народы. Идеяторжества Руси, «последней» пришедшей к служению Богу (но, по словуЕвангелия, «будут последние первыми, а первые последними» — Мф. 20,16), составляет основной пафос «Слова о законе и благодати» киевскогомитрополита Илариона — выдающегося произведения древнерусской литературы,составленного в середине XI века (не позднее 1050 г.): «Ибо не вливают, пословам Господним, вина нового, учения благодатного, „в мехи ветхие“…— „а иначе прорываются мехи, и вино вытекает“ (Мф. 9, 17)… Но новоеучение — новые мехи, новые народы!»(2).
ИдеяРуси как «новых людей», «работников одиннадцатого часа» (поевангельской притче: Мф. 20, 1—16) пронизывает и другие произведениядревнерусской литературы XI — первой половины XII в., в том числе и Повестьвременных лет. Это хорошо видно в текстах, посвященных Крещению Руси (т. е.принадлежащих ранним пластам Повести временных лет): например, в молитве князяВладимира по крещении киевлян(3), в похвале Русской земле, просвещенной святымкрещением(4), в молитве Владимира по освящении Киевской Десятинной церкви(5). Стечением времени идея «избранности» Руси в «последниевремена» отнюдь не потускнела; так, очень ярко выражена она в «Чтениио житии и о погублении блаженных страстотерпцев Бориса и Глеба»знаменитого печерского диакона Нестора, памятнике конца XI — начала XII в.Нестор как раз и приводит в связи с Русью упомянутую выше евангельскую притчу очеловеке, нанимавшем работников в свой виноградник: пришедшие околоодиннадцатого часа получили то же вознаграждение, что и начавшие работу раньше,причем хозяин виноградника повелел раздавать плату, «начав с последних допервых». «Поистине бо и си праздьни быша, служащеи идолом, а неБогу.., — восклицает Нестор, имея в виду еще недавно языческую Русь. — Но едаблаговоли Небесныи владыка… в последьняя дьни милосердова о них и не дасть имьдо конца погыбнути в прельсти идольстеи». И еще раньше, начинаяповествование о крещении Руси, Нестор также вспоминает о «последнихднях», в которые проявил Господь милосердие к Своей «твари»(6).Наконец, как показывают недавние наблюдения И. Н. Данилевского, сам заголовокПовести временных лет (появившийся, вероятно, во втором десятилетии XII в.), авозможно, и заголовок предшествовавшего ему летописного свода, вполне вероятно,также несут на себе явные следы ожидания близящегося конца света(7).
Известно,что христианская традиция в принципе отвергает возможность точного расчета датыконца света, на что недвусмысленно указывает текст самого Священного Писания.Ср. в Евангелии: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные,а только Отец Мой» (Мф. 24, 36) и у апостола Павла: «О временах же исроках нет нужды писать… ибо… день Господень так придет, как тать ночью»(1 Фес. 5, 1—2). Тем не менее попытки таких расчетов предпринималисьнеоднократно — как до наступления седьмого тысячелетия от Сотворения мира(рубеж V—VI вв.)(8), так и позднее. В частности, нарастанию эсхатологическихожиданий не могло не способствовать исполнение 1000-летия Рождества Христова в1000 г.(9) и, особенно, 1000-летия Распятия Христова около 1033 г. Напомним, чтов Откровении Иоанна Богослова определенно говорится именно о тысяче лет, накоторые должен быть связан сатана, и о тысячелетнем Царстве Христовом (Откр.20, 2. 7).
Вотношении средневековой Руси, однако, с уверенностью можно говорить лишь ободной дате, на которой были сфокусированы эсхатологические ожидания. Это самыйконец седьмого тысячелетия — 7000 г. от Сотворения мира (1492/1493 г. отРождества Христова)(10). Относительно же более раннего времени (в том числекиевского периода) имеющиеся в нашем распоряжении источники, к сожалению, непозволяют делать какие-либо определенные выводы.
Болееили менее конкретный анализ эсхатологических взглядов древнерусских книжниковвозможен, по-видимому, лишь начиная с конца XI в., когда в источниках, преждевсего в летописи, появляются относительно развернутые тексты эсхатологическогосодержания и комментарии к ним летописцев. Из них можно заключить, чтоэсхатологические ожидания в древней Руси были связаны не столько с разного родахронологическими расчетами и совпадениями, сколько с целенаправленным уяснениемтех многочисленных знамений, признаков и примет, которые воспринимались в товремя как свидетельства приближающегося светопреставления.
ЛюдиСредневековья (в том числе и книжники древней Руси) относительно полнопредставляли себе картину «последних времен». Описания конца мирасодержатся как в новозаветных (все четыре Евангелия, Деяния и Посланияапостолов и, особенно, Откровение Иоанна Богослова), так и в ветхозаветныхкнигах (книги пророков Исаии, Иезекииля, Даниила и др.). Подробно описываютсязнамения и признаки конца света и в целом ряде авторитетных переводныхсочинений, хорошо известных в древней Руси.
Первымв числе этих сочинений следует назвать т. н. «Откровение МефодияПатарского» — произведение неизвестного византийского автора,приписываемое Мефодию, епископу города Патар в Малой Азии (III—IV вв.), нонаписанное позже (по разным предположениям, в IV—VI вв.)(11). Это сочинение, покрайней мере, дважды было процитировано киевским летописцем (оба раза в статье1096 г.)(12) и один раз — автором суздальской летописи (в статье 1223 г.)(13) —причем все три раза именно в связи с рассуждениями о приближающейся кончинемира. Это заставляет нас более подробно остановиться на его содержании.
Выстраиваякартину «последних времен», автор «Откровения» уделилособое внимание нашествиям «измаилитов» (по-другому,«агарян» или «сарацинов»), потомков библейского праотцаИзмаила и его жены Агари; византийцы относили к ним, прежде всего,арабов-мусульман, а впоследствии также и различные племена тюркскогопроисхождения, в частности, турков-сельджуков. На Руси в XI—XII вв. под«измаилтянами» понимали, прежде всего, половцев и других родственныхтуркам кочевников южнорусских степей. При приближении конца света, писал автор«Откровения», эти «измаилитские» народы должны выйти«на казнь христианам» из «Ефрива» (Ятриба, или Етривскойпустыни в Аравии, в греческом подлиннике: ??? ?? ???????; впоследствии Медина),куда их предки были заточены еще в библейские времена израильским судиейГедеоном. «И сугуб будет ярем их на выи въсех язык, не будет же цесарствона земи, еже възможет победити их даже до числа времен седморичныих, 77, и посем побеждени будут цесарством гръчьскыим и повинутся ему», —пророчествовал псевдо-Мефодий и далее подробно описывал все те ужасы, которыедолжно принести народам нашествие измаилтян. Скорбь от их нашествия будет неединственной; к ней приложатся и другие «язвы» (по выражениюАпокалипсиса), которые поразят мир. «Въ время же оно… умножится скръбь начеловецех и на скотох, и будет глад и губительство и тле, и растлени будутчеловеци по лицу въсея земля, якы пръсть на въсек день».
Когдаже торжество измаилтян будет казаться полным, внезапно «въстанет на няцесарь елинъскыи, сиречь гръчьскы, с яростию великою… и въздвигнет оружие на няв Ефриве отечьстве их, и попленит жены и чяда их, а на живущую в земиобетованнеи сънидут сынове цесареви с оружием и потребят их от земя, и нападетна них страх отвъсюду… И въси плъци их сущии на земли их в руце грьчьскагоцесаре предадятся оружием и пленом и пагубою и съмрътию, и будет иго цесарегръчьскаго на них седьм седмицею, паче еже бе иго их на гръцех…» Тогда наземле наступят «тихость великая» и радость, каких никогда не бывалопрежде.
Радостьэта, однако, окажется временной. «Тогда отвръзутся врата севернаа, иизыдут силы язычьскыя, яже беху затворены вънутрьуду, и подвижется въсе землеот лица их», — вновь пророчествует автор «Откровения». Эти«силы языческие» — нечестивые народы, некогда заточенные на северевеликим Александром, царем Македонским, который таким образом хотел избавить отих нашествия мир; чудовищные народы Гог и Магог, пророчества о которыхсодержатся в Книге пророка Иезекииля (Иез. 38, 14—16) и в Откровении ИоаннаБогослова (Откр. 20, 7).
Легенда,согласно которой эти чудовищные народы были побеждены Александром Македонским изаточены им где-то в «пределах северных», была широко распространенав средние века и получила отражение в различных средневековых литературах —христианской, мусульманской, еврейской. Согласно «Откровению МефодияПатарского», Александр запер Гога и Магога и прочих«человекоядцев» (всего 24 «царствия») в высоких горах,затворив с Божьей помощью эти горы и соорудив неприступные ворота, открытькоторые нельзя никоим способом вплоть до наступления «последнихвремен». В средневековье с «заклепанными народами»отождествлялись различные северные народы: гунны, авары, хазары, тюрки,норманны, русы и др.(14) В древней Руси эта легенда также получила распространение(в том числе через «Откровение» псевдо-Мефодия), но местонахождениеГога и Магога представлялось уже иначе — где-то на Крайнем Севере, севернее иливосточнее тех народов, которые были более или менее знакомы русским.
Эти«исходящие от севера языки», поедающие плоть человеческую и пиющиекровь, «аки воду», согласно псевдо-Мефодию, завоюют всю землю, сея наней страх и ужас, «и никто же будет иже възможет стати съпротиву им».Однако Бог не допустит торжества Гога и Магога: «по седморичнем же времени…послет Господь Бог архистратига своего, и побиет их единем часом въсех».
Вследза этим на землю явится антихрист. «И потом сънидет гръчьскыи цесарь ивселится в Иерусалим седморицу времене и пол, — продолжает псевдо-Мефодий, — ана скончани десять и пол времене (здесь: десяти с половиной лет. — А. К.)явится сын погыбелныи», то есть антихрист. В его пришествие люди обратятсяк вражде, ненависти и беззаконию, и явится множество различных чудес изнамений, точнее лжезнамений, которые также перечисляет автор «Откровения».Для обличения антихриста на землю спустятся с небес Енох и Илия(15), ноантихрист, «видя же себе люте обличаема», убьет святых угодниковБожиих.
Наконец,последует второе пришествие Христово, общее воскресение и Страшный суд. «Итогда явится знамение пришествиа Сына человеческаго, и приидеть на облацехнебесныих, и убиет его (антихриста. — А. К.) Господь духом уст Своих поапостольскому глаголу…».
Длятого чтобы уяснить эсхатологические представления древнерусских книжников, и вчастности, авторов Повести временных лет, необходимо привлечь и другиепереводные эсхатологические произведения, получившие распространение в древнейРуси, — «Сказание о Христе и антихристе» христианского писателя IIIв. Ипполита Римского, приписываемое ему же «Слово о скончании мира и оантихристе», Слово святого Ефрема Сирина о втором пришествии Господнем,кончине мира и антихристе, толкования на Апокалипсис Андрея Кесарийского, ЖитиеАндрея Юродивого и др. При этом следует иметь в виду, что, например, древнейшийрусский список «Сказания о Христе и антихристе» Ипполита Римскогочитается в рукописи XII в., в которой сохранились также толкования на книгупророка Даниила того же автора(16). Летописец нигде не ссылался на«Сказание» Ипполита Римского, но зато толкования на книгу пророка Даниилабыли использованы им (в статье 1111 г., также посвященной борьбе сизмаилтянами-половцами)(17); причем есть основания полагать, что это тот самыйлетописец, который привлекал для подтверждения своих мыслей «ОткровениеМефодия Патарского» (см. ниже). В сочинениях Ипполита (и прежде всего, в«Сказании») приведены многие дополнительные подробности, касающиесяобстоятельств пришествия антихриста и тех «мерзостей и пагуб»,которые это должно принести человечеству. Как мы увидим, эти подробности нетолько могли быть известны древнерусскому летописцу, но и почти навернякаучитывались им при оценке событий, происходивших в окружающем мире.
Средипризнаков и примет приближающегося конца света древнерусский книжник должен былотмечать самые разные явления и знамения — как небесные, так и вполне земные. Вих число входили нашествия «ратных», голод, болезни, прочие бедствия,солнечные и лунные затмения, «течения» звезд, других небесных тел ит. д. О том, что все эти явления предвещают второе пришествие Христа, свидетельствовалтекст Священного Писания (ср., напр., Лк. 21, 25. 26). От христианина прямотребовалось различать эти «знамения времени» (ср. Мф. 16, 3; Лк. 12,56), т. е. тщательно следить за ними и по возможности правильно ихистолковывать.
Русскиелетописи, как, впрочем, любые средневековые хроники, наполнены описаниями такихзнамений и чудесных явлений. Все они — по прямому указанию Священного Писания —воспринимались, прежде всего, в эсхатологическом ключе, как возможноесвидетельство приближения «последних времен». Правда, сами летописцыдостаточно редко прямо говорили об этом. Так, в Летописце ПереяславляСуздальского (памятнике в своей основе XIII в., но сохранившемся в рукописи60-70-х гг. XV в.) читаем под 1203 г.: «Тое же зимы быша знамения многа нанебеси. Едино же от них скажем: бысть в едину нощь… потече небо все, и быстьчръмно по земли, и по хоромам снег Мнети же всем человеком зряче, акы кровьпролиана по снегу. Видеша же неции течение звездное на небеси, отръгахуть бо сязвезды на землю, мнети видящим, яко кончину приспевшю…»(18).
Другоесвидетельство датировано 1230 г., но сохранилось лишь в летописях конца XV в.(что, в принципе, дает основание видеть здесь отражение эсхатологическихпредставлений именно этой эпохи): «Того же лета быша знамения многа, отнихже едино скажем: в Киеве всем зрящим бысть солнце месяцем, явишася обаполего столпи червлены, зелени, сини; таже сниде огнь с небеси, аки облак великнад ручаи Лыбеди, а людем отчяявшимся живота, мнящим кончину…»(19)(Впрочем, представление о «гибели» солнца как явственном признакегибели всего мира, по-видимому, было свойственно еще языческому славянскомуобществу(20).) В других случаях (например, при описании знамений, происходившихв XI—XII вв.) летописец не упоминает прямо о «кончине» мира, хотя, повсей вероятности, подразумевает ее.
Наиболееже очевидным признаком приближения «последних времен» длядревнерусского книжника (в полном соответствии с «Откровением МефодияПатарского» и всей византийской традицией) являлись все-таки нашествияиноплеменников-«измаилтян». Нашествия неведомых ранее народов исвязанные с этим бедствия всегда воспринимались в христианском мире какявления, предвосхищающие пришествие антихриста и конец света. Образованныевизантийские книжники видели антихриста и его служителей то в самом пророкеМагомете, то в его последователях-сарацинах, то, позднее, в турках-сельджуках,овладевших к исходу XI столетия Палестиной и другими христианскими землями.
Вдревней Руси эти эсхатологические ожидания наполнялись несколько инымсодержанием. Пророчества псевдо-Мефодия воспринимались с явной поправкой нареалии Восточной Европы. Сама «Етривская пустыня» — родина«измаилтян» — под пером русского книжника переместилась из внутреннейАравии на северо-восток, оказавшись где-то «между востоком исевером», т. е. в той части света, в которой находилась сама Русь.Вышедшие же из «Етривской пустыни» «измаилтяне» былиотождествлены с тюрками-половцами, которые появились в южнорусских степях в50-60-е гг. XI в., причем действительно пришли откуда-то с северо-востока.(Впоследствии эти эсхатологические ожидания были перенесены на татар, попавшихв поле зрения летописцев в 20-е гг. XIII в.) Неудачи в борьбе с кочевниками в90-е гг. XI в. как раз и заставили киевских летописцев в первый раз настраницах летописи вспомнить зловещие предсказания Мефодия Патарского.
Прямыессылки на «Откровение» псевдо-Мефодия содержатся в статье 6604 (1096)г. Эта статья представляет исключительный интерес для нашей темы, посколькудает уникальные сведения об этнографических, этногенеалогических иэсхатологических представлениях древней Руси. Последние, как выясняется, былитеснейшим образом переплетены между собой.
Рассказаво разорении половцами Киево-Печерского монастыря и других окрестностей Киева 20июля 1096 г., летописец-печерянин сообщает о том, откуда взялись эти«безбожные сынове Измаилевы», «пущенные» Богом «наказнь христианом». При этом он прямо ссылается на Мефодия Патарского ибуквально цитирует его (хотя не все приводимые им факты содержатся в известныхнам редакциях греческого оригинала «Откровения»). «Ищьли бо сутьси от пустыня Нитривьскыя [Етривьскыя] межю встокомь и севером, ищьли же сутьих колен 4: тортъмени, и печенези, торци, половци…».
«Измаилитская»генеалогия тюркских кочевых народов была не единственной на Руси. Летописецполемизирует с какими-то неведомыми нам оппонентами, которые считали половцев идругих кочевников-тюрков потомками Аммона (в современном синодальном переводеБиблии — Бен-Амми), одного из сыновей праотца Лота от его кровосмесительнойсвязи с собственной дочерью. «Друзии же глаголють: сыны Амоновы, —сообщает летописец. — Се же несть тако. Сынове бо Моавли хвалиси, а сыновеАммонови болгаре, а срацини от Измаиля творятся, сарини, и прозваша имена собе— саракыне, рекше: Сарини есмы. Тем же хвалиси и болгаре суть от дочерю Лютову[Лотову], иже зачаста от отца своего, тем же нечисто есть племя их. А Измаильроди 12 сына, от них же суть тортмени, и печенези, и торци, и кумани, рекшеполовци, иже исходять от пустыне…»
Сюжетс хвалисами и болгарами, по-видимому, не имеет никакого отношения ни к«Откровению» псевдо-Мефодия, ни вообще к византийскойэтногенеалогической традиции. Следовательно, истоки представлений летописцанадлежит искать где-то в ином месте.
Вспециальной статье, посвященной летописной генеалогии хвалисов и болгар, япопытался показать, что именование хвалисов (под которыми, скорее всего,понимались хазары или какая-то их часть, может быть, жившие в Хазариихорезмийцы-мусульмане) и волжских болгар потомками Моава и Аммона отражаетнехристианскую, вероятно, иудейскую (или, точнее, караимскую)этногенеалогическую традицию: именно караимские авторы XI в. рассматривалихазар, принявших иудаизм в сравнительно недавнем прошлом, как«нечистых», «незаконнорожденных» иудеев (используябиблейский термин «mamzer») и в этом отношении отождествляли их с«нечистыми» племенами моавитян и аммонитян(21). Разумеется, этивыводы могут рассматриваться лишь как гипотетические. Однако сам факт «восточного»происхождения данных этногенеалогических построений представляется вполневероятным. Хвалисы и болгары (так же в паре) упоминаются в Повести временныхлет еще раз — в этнографическом введении в летопись, в рассказе о теченииВолги(22), в котором заметны следы восточной (в данном случае мусульманской)географической традиции. Это влияние прослеживается, в частности, в упоминании70 «жерел» (рукавов) Волги при ее впадении в «Хвалисское»(Каспийское) море («общее место» средневековой восточной географии)(23).
Поискпотомков Моава и Аммона среди соседних и враждебных с Русью племен,по-видимому, имел особое значение именно в свете ожидания «последнихвремен». Об особой роли моавитян и аммонитян в борьбе христиан сантихристом определенно свидетельствовал Ипполит Римский. Приведя в«Сказании о Христе и антихристе» слова пророка Даниила: "…испасутся от руки его (царя северного. — А. К.) только Едом, Моав и большаячасть сынов Аммоновых" (Дан. 11, 41), Ипполит толкует их следующимобразом: «Си бо суть и пристающии к нему (антихристу. — А. К.) рода деля,и царя его своего сътворить…» И далее дает разъяснения, на основаниикоторых летописец, вероятно, и основывался, предпринимая разысканияотносительно нынешних потомков Моава и Аммона: «А Аммон и Моав иже отдъвою дъщерию Лотову родивъшуся, от неюже род и доселе пребываеть». Вследза тем Ипполит цитирует пророка Исаию (Ис. 11, 14), причем вновь в чистоэсхатологическом ключе: "…и на моаны [моавы] пьрвое рукы възложать, асынове Аммонови пьрвое повинуться"(24).
Уверенноотвергаемое летописцем представление о том, что потомками Моава и Аммонаявляются кочевые тюркские племена (прежде всего, половцы), по-видимому,сохранялось в древней Руси и позднее. Известно, что в XIII в.этногенеалогические представления относительно половцев были перенесеныдревнерусскими книжниками на татар. Автор летописной статьи 6731 (1223) г. вЛаврентьевской летописи дает различные сведения относительно происхождениятатар («их же никто добре ясно не весть, кто суть и отколе изидоша»);одни считают их «тауменами» («торкменами», то естьтурками-сельджуками), другие «печенегами», иные же — теми самымиплеменами (то есть «измаилитами»), о которых пророчествовал МефодийПатарский и которые должны выйти «к скончанию времен» из«Етривской пустыни»(25). (Ссылка на Мефодия помещена в совершенно тотже контекст, что и в статье 1096 г.) Но зафиксирован в источниках и иной взглядна татар, а именно их отождествление с потомками Моава, моавитянами;по-видимому, эта генеалогия татар сделалась в древней Руси наиболее распространенной.Именно так, «моавитянами», называет татар автор статьи 1223 г.Московско-Академической летописи(26), о «женах моавитских» (татарках)упоминает автор Жития Александра Невского(27).
Вернемся,однако, к летописной статье 1096 г. Сюжет о происхождении половцев и их родичей(а попутно и хвалисов и болгар) не исчерпывает этногенеалогических иэсхатологических разысканий ее автора. Древнерусский книжник находит новыеважные подтверждения приближения «последних времен» и исполненияпророчеств Мефодия Патарского.
«Гкончине века, — продолжает он свой рассказ о судьбе уцелевших „коленизмаилитовых“, — изидуть заклепении в горе Александром Македоньскымнечистыя человекы…» И далее приводит рассказ, чрезвычайно яркопоказывающий, как именно воспринимались пророчества псевдо-Мефодия в древнейРуси и какой мыслилась картина мира, включающая в себя как местные реалииВосточной Европы, так и отстраненные, казалось бы, от Руси библейские иапокрифические географические понятия: «Се же хощю сказати, яже слышахпреже сих 4 лет, яже сказа ми Гюрятя Роговичь, новгородець…» Новгородец жеГюрята Рогович, со слов своего отрока, посланного в Югру, рассказал летописцу онекоем загадочном явлении, которое наблюдали сами югорцы. (Летописная югра —предки нынешних хантов и отчасти манси.) «Югра же рекоша отроку моему:»Дивьно мы находихом чюдо, его же не есмы слышали преже сих лет, се жетретьее лето поча быти: суть горы заидуче в луку моря, им же высота ако донебесе, и в горах тех кличь велик и говор, и секуть гору, хотяще высечися; и вгоре тои просечено оконце мало, и туде молвят, и есть не разумети языку их…Есть же путь до гор тех непроходим пропастьми, снегом и лесом, тем же недоходим их всегда; есть же и подаль на полунощии"".
Летописецистолковывает рассказ Гюряты в эсхатологическом ключе, как явное свидетельствоприближения конца света. «Мне же рекшю к Гюряте: „Си суть людьезаклепении Александром Македоньскым цесаремь, яко сказаеть о них Мефоди папаРимскыи [Патариискыи]…“». И далее приводит обширную цитату из«Откровения Мефодия Патарского» о «заклепанных» АлександромМакедонским народах. «В последняя же дьни, — завершает он свой рассказ, —по сих изидут 8 колен от пустыня [Е]тривьскыя, изидут и си сквернии языкы, яжесуть в горах полунощных по повеленью Божию».
Общийход рассуждения летописца ясен. Опустошительные нашествия половцев,обрушившихся на Русь в 90-е гг. XI в., заставили его вспомнить о предсказанияхМефодия Патарского; в этой связи становится актуальным и иное пророчествоМефодия — о чудовищных обитателях Севера — Гоге и Магоге, заточенныхАлександром Македонским (впрочем, сами имена Гога и Магога летописец неназывает). Рассказ новгородца Гюряты Роговича показывает, что близитсяисполнение и этих предсказаний: в северных горах «заклепанные языци»уже начали свою зловещую работу, расшатывая сооруженные Александром врата;«клич велик» и «говор», наполняющие «горы» у«луки моря» (а прежде их не было слышно), происходят именно из-за ихстремления «высечися» и освободиться от вековых оков.
(ВXIII в. представления о Гоге и Магоге, вырвавшихся из-за своей преграды, такжебыли перенесены на татаро-монгол. Об этом, в частности, свидетельствуют русскиеи славянские списки «Откровения Мефодия Патарского», в которыхраздел, посвященный «заклепанным народам», озаглавлен: «Озатворенных татарех»(28).)
Неисключено, что и указание на «третье лето», в течение которого Югреявляется зловещее знамение, также несет эсхатологическую нагрузку. Летописецподчеркивает, что слышал рассказ Гюряты «преже сих 4 лет»; значит, современи начала расшатывания «северных врат» прошло уже 7 лет — а ведьсогласно «Откровению Мефодия Патарского» и «Сказанию»Ипполита Римского, мир «седморичен»: и торжество измаилтян, и ихпоражение в войне с «греческим царем», и власть над миром Гога и Магога,и царствование антихриста должны продлиться кратное семи число лет или ровносемь лет.
Письменныеисточники, которыми пользовался летописец в рассказе о «заклепанныхчеловеках», по-видимому, исчерпываются «Откровением МефодияПатарского»(29). Однако версия древнерусского книжника резко отличается оттой, что приводил псевдо-Мефодий, в самом существенном — а именно в размещенииэтих «заклепанных» народов на карте обитаемого мира. Автор«Откровения» лишь в самом общем виде говорил о «пределахсеверных», под которыми византийцы понимали все области к северу от Дунаяи Кавказских гор. Летописец же точно определяет место пребывания Гога и Магога:в «горах», заходящих в «луку моря» на «полунощии»от югры и «самояди»(30). «Заклепанные народы» становятсяреальным соседом Руси, занимают определенное место на этнической игеографической карте Восточной Европы. И в таком размещении зловещих племенГога и Магога древнерусский книжник, как выясняется, был не одинок.
Влитературе уже отмечалось удивительное на первый взгляд сходство летописногорассказа о «заклепанных человеках» с рассказом арабского дипломата ипутешественника Ахмеда Ибн Фадлана, посетившего Волжскую Болгарию в 921—922гг.(31) Ибн Фадлан, со слов царя волжских болгар Алмуша, также приводит рассказо некоем страшном северном народе, сведения о котором Алмушу, в свою очередь,передали жители «страны Вису» (летописная весь). «Они женаписали мне, — рассказывал царь, — извещая меня, что этот человек из числаЙаджудж и Маджудж (соответствуют библейским Гогу и Магогу. — А. К.). Они от нас(от народа „вису“. — А. К.) на расстоянии трех месяцев пути. Нас и ихразъединяет море, так как они живут на [том?] его берегу… Лежащее между нами иими море находится у них с одной стороны, а горы окружают их с других сторон.Преграда также отделила их от ворот, из которых они обычно выходили. Когда жеАллах могучий и великий захочет вывести их в обитаемые земли, то он произведетдля них раскрытие Преграды…»(32).
ИбнФадлан не называет имя Александра Македонского (или Зу-л-Карнайна, то есть«Двурогого»), однако, по замечанию А. П. Ковалевского, использованныйим при упоминании некой преграды определенный член «указывает на то, чторечь идет об известной „Преграде“ Александра Македонского»(33).Об этой преграде, поставленной «Зу-л-Карнайном» против Йаджудж иМаджудж, а также о том, что перед концом света страшные народы явятся из-за нееи устремятся в мир, сообщается в Коране (18: 92—101; 21: 95—96). Легенды оЙаджудж и Маджудж и стене Зу-л-Карнайна пользовались большой популярностью вмусульманском мире, предпринимались даже специальные экспедиции для отысканиязнаменитой стены. Как представляется, в сочинении Ибн Фадлана и ряда другихарабских авторов (преимущественно XII—XIV вв.) отразилась традиция, согласнокоторой народы Йаджудж и Маджудж жили на Крайнем Севере, к северу от ВолжскойБолгарии, т. е. как раз в тех районах, куда их помещал русский летописец(34).(Вместе с тем существовала и другая традиция, также отразившаяся вмусульманских географических сочинениях, согласно которой «стенаЗу-л-Карнайна» находилась где-то на востоке, вблизи границ Китая, т. е.,очевидно, отождествлялась с Великой Китайской стеной.) Можно полагать, чтотрадиция, размещавшая Йаджудж и Маджудж и «преграду Александра Македонского»вблизи Волжской Болгарии, имела местное, вероятно, болгарское происхождение иосновывалась, по крайне мере, отчасти на местном фольклоре и реалиях жизнисеверных народов(35). В самой Волжской Болгарии утвердилось мнение, согласнокоторому знаменитый поход Александра Македонского проходил через территорию ихстраны(36), а город Булгар, столица государства, основан именно АлександромМакедонским(37). Более того, цари Волжской Болгарии стали выводить своюродословную непосредственно от великого полководца. «В городе Булгар, —читаем в сочинении персидского автора XII в. Наджиба Хамадани, — имеется ихпадишах, который является одним из потомков Зу-л-Карнайна»(38). Легенды обАлександре Македонском и его войнах на Крайнем Севере вошли и в фольклор самихсеверных народов, что зафиксировано (правда, для середины XVII в.) архидиакономПавлом Алеппским, посетившим Москву в 1655—1656 гг. По его словам, некийсеверный народ «лопаней» (лопарей?), известных также как«людоеды» («самоядь»?), «восстал в древности противАлександра, как мы узнали от них через переводчиков»(39). Таким образом,мы видим, что в русской летописи нашла отражение достаточно устойчивая традицияразмещения племен Гога и Магога на крайнем севере (или северо-востоке)Восточной Европе, свойственная, прежде всего, восточному миру.
Всвое время крупнейший исследователь русского летописания А. А. Шахматов,анализируя источники летописной статьи 1096 г., пришел к выводу о том, чтодвукратное обращение в этой статье к «Откровению Мефодия Патарского»есть плод работы двух разных летописцев, одного из которых он отождествил ссоздателем 1-й редакции, а другого — 3-й редакции Повести временных лет(40).Этот вывод основывается на наличии определенных внутренних противоречий втексте статьи, а также заметных следов редакторского вмешательства в текст; вто же время остается не выясненным до конца, какой именно текст принадлежитпервому, а какой — второму из составителей летописи(41). В любом случае следуетсогласиться, что двукратное обращение к «Откровению» свидетельствуетоб актуальности этногенеалогических и эсхатологических сюжетов в древней Руси вконце XI — начале XII в.
Летописец,автор большей части этнографического экскурса в статье 1096 г. (в том числе икомментария к рассказу Гюряты Роговича), сообщает о себе некоторыебиографические сведения, которые позволяют отождествить его с тем летописцем,который рассказывал о своем пребывании в Ладоге и беседах с ладожанамиотносительно различных чудесных явлений на Крайнем Севере («за Югрой и заСамоядью») в летописной статье 6622 (1114) г. (эта статья читается лишь вИпатьевской летописи)(42). Характер информации, передаваемой летописцем, вобоих случаях один и тот же. Как и в статье 1096 г., летописец называет своихинформаторов: «Сему же ми есть послух посадник Павел Ладожкыи и всиладожане», и в подтверждение своих слов ссылается на авторитетныйпереводной источник — в данном случае, Хронограф, приводя из него обширнуювыписку.
Отсчет4-х лет, «преже» которых летописец беседовал с новгородцем ГюрятойРоговичем (при допущении, что эта беседа состоялась во время его поездки вЛадогу), указывает на 1118 г. как время его работы над летописью. Как известно,во многом опираясь именно на анализ статей 1096 и 1114 гг., А. А. Шахматов, авслед за ним и другие исследователи, выделили т. н. 3-ю редакцию Повестивременных лет — редакцию 1118 г.(43)
Оченьвероятно, что тому же летописцу принадлежит и обширный комментарий к статьям6618 (1110) и 6619 (1111) гг. (полностью обе статьи сохранились только вИпатьевской летописи)(44). Основное содержание обеих статей — борьба русскихкнязей с половцами, а также описание чудесного знамения («столпаогненного»), появившегося над Печерским монастырем 11 февраля 1111 г.,которое летописец объяснял как явление ангела. (Все эти сюжеты, несомненно,имели ярко выраженное эсхатологическое звучание.) В связи с этим летописецрассуждает об ангелах, привлекая для подтверждения своих мыслей сочинения такихавторитетных христианских писателей, как Иоанн Златоуст, Епифаний Кипрский,Георгий Амартол и неоднократно упоминавшийся выше Ипполит Римский. Но вместе стем, как показал Н. А. Мещерский, в первой из названных статей (1110 г.) дляподтверждения той мысли, что ангелы могут быть и у «поганых»,летописец использует и еврейский источник (причем входящий в числосредневековых историй об Александре Македонском) — т. н. «КнигуИосиппон» — еврейский хронограф, составленный в середине X в. в южной(византийской) Италии и, очевидно, существовавший к началу XII в. в русском(славянском) переводе(45). В. Я. Петрухин (следуя за Г. М. Барацем) полагает,что «Иосиппон» был использован также в этнографическом введении влетопись, при определении места Руси среди потомков библейского Иафета(46).
Итак,как мы видим, летописец, вводящий в свой текст рассуждения эсхатологического иэтногенеалогического характера, проявляет устойчивый интерес к сюжетам,выходящим за рамки христианской традиции. В частности, автор комментариев клетописным статьям 1096 и 1110 гг., похоже, привлекал иудейские источники илииспользовал иудейские толкования интересующих его сюжетов, в том числе иэсхатологического характера. Само по себе это обстоятельство не должно казатьсяудивительным, но, безусловно, требует некоторых разъяснений.
Год1096-й — тот самый, под которым в летописи помещен этногенеалогический иэсхатологический комментарий к рассказу о нападении половцев на Киев иКиево-Печерский монастырь, — отмечен в истории другим, исключительным позначению событием — началом Первого крестового похода. В литературе уже давноотмечалось, что одной из причин крестовых походов стало заметное оживлениеэсхатологических ожиданий в Европе, связанное с успехами турков-сельджуков вПередней Азии, захватом ими Иерусалима и их жестокостями по отношению кхристианам(47). Весной-летом 1096 г. тысячи людей в Европе сорвались снасиженных мест и, охваченные религиозным фанатизмом, двинулись черезтерриторию Византийской империи в Святую землю (т. н. «походбедноты», или движение Петра Пустынника, предтеча собственно Первогокрестового похода). Как известно, по пути, особенно в прирейнских городах,крестоносцы устраивали массовые еврейские погромы.
Всвою очередь, массовое движение жителей европейских стран на восток сталовосприниматься в самой Византии — по крайней мере частью ее населения — какновое подтверждение близости конца света. Об этом свидетельствуют, в частности,сохранившиеся еврейские документы. Так, о событиях, развернувшихся летом 1096г. среди еврейского населения греческого города Салоники, сообщается в письменекоего рабби Менахема бен Элийа от 8 июля 1096 г., обнаруженном еще в XIX в.среди рукописей Каирской генизы(48). По словам автора письма, начавшееся вЗападной Европе движение «франков», устремившихся в Святую землю (т.е. движение крестоносцев), вызвало среди иудеев различных областей Византийскойимперии массовый всплеск мессианских настроений и на этой почве — религиозныеволнения. В Салониках объявились чужестранцы — причем как иудеи, так ихристиане, — которые сообщили, что пророк Элийя (Илия) открыто обнаружил себяперед людьми многочисленными чудесами и знамениями. Пришествие Мессии побудилосалоникских евреев прекратить все работы; они перестали платить подати и налоги(причем ссылаясь на будто бы полученное на это разрешение от самогоимператора), начали распродавать имущество и дома, готовясь идти в Палестину —вслед за крестоносцами. Движение охватило многие города Византийской империи (вчастности, упоминаются Константинополь и Абидос), а также византийский Крым(«Хазарию», как называет ее автор письма в соответствии с принятойтогда византийской и еврейской традицией). Семнадцать еврейских общин Хазариипокинули свои дома для того, чтобы отправиться в «пустыню неверных»(или «пустыню народов»); это библейское выражение обозначает место,где Бог должен совершить новый договор с Израилем (ср. Иез. 20, 35). Начавшеесядвижение не могло не осложнить отношения между иудеями и христианами: по словамМенахема, многие салоникские евреи опасались скорой расправы со стороныхристиан.
Омессианском движении среди иудеев «Хазарии» (Крыма), по-видимому, вте же годы, свидетельствует еще одно, на этот раз недатированное письмо, такжепроисходящее из Каирской генизы. В нем сообщается, что «в горах, которыенаходятся в стране Хазарии», появились люди (названы их имена; об одном говорится,что он пришел из Иерусалима), один из которых называет себя пророком Элийя(Илией), а своего сына — Мессией; «они писали письма ко всем евреям далекои близко, во все соседние земли. Они сказали, что пришло время, когда Богсобирает Свой народ Израиль из всех земель в Иерусалим, священныйгород»(49).
Нетсомнений в том, что «соседние земли», евреям которых направляли своиписьма византийские и «хазарские» иудеи, включали в себя и Русь. Намизвестно о тесных контактах, существовавших в конце XI в. между иудеямиВизантии (в том числе затронутых движением 1096 г. районов) и Руси. Так,сохранился формуляр «рекомендательного письма» для евреев,путешествующих по торговым, религиозным или другим делам из Руси в Иерусалимчерез Салоники; письмо это датируется, предположительно, концом XI в., т. е.интересующим нас временем(50). Сама форма документа — формуляр, а не конкретноепослание — указывает на устойчивые связи между салоникской и русскими (преждевсего, видимо, киевской) еврейскими общинами. Такие же, если не болееустойчивые связи должны были соединять киевских иудеев с их единоверцами,жившими в Крыму.
По-видимому,именно это мессианское движение среди византийских иудеев, охватившее различныеобласти Империи, в том числе и Крым, нашло отражение в известном рассказеКиево-Печерского патерика о мученической смерти преп. Евстратия Постника,захваченного в плен половцами во время их набега на Киев летом 1096 г. ипроданного затем вместе с другими пленниками некоему еврею из Корсуни(Херсонеса). Согласно рассказу Патерика, за отказ принять еврейскую веруЕвстратий был предан мучительной смерти: на Пасху 1097 г. (5 апреля) он былпригвожден к кресту и спустя 15 дней умер. Автор патерикового Словарассказывает о необычном «дерзновении» иудеев «по всей областиГреческого царства», а также о расправе над ними вскоре после гибели преп.Евстратия. «Весть бысть от царя на жиды том дьни, да ижденуть вся жиды,имениа их отъемше, а старейшины их избиють»(51).
Можнопредполагать, что антииудейские выступления в Западной Европе и Византии в1096—1097 гг. приводили к оттоку тамошних иудеев, в том числе и на Русь. В томже направлении должны были распространяться и ожидания среди евреев скорогоприхода Мессии или даже слухи о его уже состоявшемся пришествии. Все это немогло не восприниматься христианами как явное свидетельство готовящегося (илиуже состоявшегося) появления в мире антихриста.
Ясныеуказания на этот счет содержатся в тех авторитетных эсхатологическихсочинениях, которыми пользовались книжники древней Руси. Так, например, в«Сказании о Христе и антихристе» Ипполита Римского сообщалиськонкретные подробности того, как антихрист «призовет все люди жидовьскыя ксебе от всех стран расеянныа, чюжаа творя аки своя чада, обещевая им исправитиземлю и воставити царство им и храм, да быша ся ему аки Богу поклонили…».Или в другом месте: «Съкупи розгънаныя овьця Спаситель, и тъ [антихрист]подобьно събереть разгънаныя люди жидовьскы…»; "…тъ бо и жидовьскоецарьство въстави"(52). «В пришествие антихриста, — писал, со ссылкойна Ипполита Римского, автор византийского Жития Андрея Юродивого, — прьвиижидове прельститися хотят»(53). Это утверждение сделалось «общимместом» всей христианской эсхатологической литературы(54). Отсюда, междупрочим, проистекает то внимание, с каким в преддверие «последнихвремен» христианские книжники присматривались ко всему, что происходило виудейском мире.
Согласнохристианской традиции, соединение иудеев с антихристом (в собственно иудейскойтрадиции — с Мессией) должно было произойти в Иерусалиме. Имевшие место вВизантийской империи и Крыму волнения евреев, их стремление к возвращению в«землю обетованную» (а о том, что об этих волнениях было известно наРуси, свидетельствует Слово о преп. Евстратии Постнике) не могли не привлечьсамого пристального внимания со стороны христиан и должны были восприниматьсяими как явные подтверждения исполнения пророчеств Ипполита Римского и другиххристианских авторитетов. Слухи о появлении пророка Элийи (Илии) также не моглине взволновать образованных христианских книжников. Из различныхэсхатологических сочинений (см. выше) было хорошо известно о том, чтопришествие на землю Еноха и Илии предшествует второму пришествию Спасителя исвидетельствует об уже состоявшемся воцарении антихриста.
Пожалуй,уместно провести параллель между религиозной ситуацией в России в конце XV в.(канун ожидания конца света) и в конце XI — начале XII в. Как известно, вомногом именно эсхатологические ожидания стимулировали интерес русских книжниковконца XV в. к иудейской литературе(55), что явилось одной из причинвозникновения т. н. ереси «жидовствующих». Эсхатологические ожиданияв конце XI — начале XII в. также не могли не подтолкнуть христиан к знакомствус иудейскими сочинениями и иудейской этногенеалогической и эсхатологической традицией.Отметим, однако, одно существенное отличие между двумя столь не схожими и впрочем историческими эпохами. Если Россия конца XV в. практически не зналаиудейства в «чистом виде», то для древней Руси иудаизм был хорошознакомым и вполне «живым» явлением.
Чтоже касается темы, обозначенной в заголовке настоящей статьи, то, по-видимому,следует признать, что анализ эсхатологических представлений древнерусскихкнижников позволяет уточнить наши представления о духовной мысли домонгольскойРуси в целом. Мы затронули лишь один из аспектов большой и сложной проблемы, аименно этногенеалогический, проанализировав взгляды летописца на происхождениеряда соседних с Русью и враждебных Руси народов с эсхатологичской точки зренияи определив место Руси во враждебном окружении — так сказать, между Гогом иМагогом, с одной стороны, и измаилтянами и моавитянами, с другой. Известно, чтопредставления о Руси как о своего рода «новом Израиле», а о Киеве как«новом Иерусалиме» или «новом Константинополе» очень рано —по крайней мере, со времен Илариона, а может быть, и раньше, — проникли вобщественное сознание древней Руси. (Впоследствии они трансформировались взнаменитую теорию «Москва — третий Рим», первоначальносформулированную как «Москва — третий Иерусалим»(56).) Древнерусскиекнижники примеряли на себя все те пророчества, содержащиеся в Священном Писаниии святоотеческих трудах, которые имели в виду «ветхий» Иерусалим или«новый» Иерусалим — Константинополь. Русь таким образом оказывалась вцентре этих пророчеств, а географический и этнический мир Библии перемещался вВосточную Европу и вплотную приближался к самой Руси. Вряд ли будет большимпреувеличением, если мы скажем, что подобные взгляды, свойственные раннемуэтапу русской духовной мысли, наложили заметный отпечаток на ее историю напротяжении многих последующих столетий.
Список литературы
1.Сахаров В. Эсхатологические сочинения и сказания в древнерусской письменности ивлияние их на народные духовные стихи. Тула, 1879. С. 59.
2.Библиотека литературы Древней Руси. Т. 1. XI—XII вв. СПб., 1997. С. 38—39 (впереводе диакона Андрея Юрченко).
3.ПСРЛ. Т. 1. М., 1997 (репринт изд.: Л., 1926). Стб. 118: «Христе Боже,створивыи небо и землю, призри на новыя люди сия…»
4.Там же. Стб. 119: "…събысться пророчество на Русьстеи земли… БлагословенГосподь Исус Христос, иже възлюби новыя люди Русьскую землю…"
5.Там же. Стб. 124: "… Призри с небесе и вижь и посети винограда своего исверши яже насади десница Твоя новыя люди си, им же обратил еси сердце в разумпознати Тебе, Бога истинного". То же в Проложном сказании об освященииДесятинной церкви (Карпов А. Ю. Владимир Святой. М., 1997. С. 431—432).
6.Абрамович Д. И. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1915.С. 3—4.
7.Данилевский И. Н. Замысел и название Повести временных лет // Отечественнаяистория. 1994. № 5. С. 101—110; он же. Эсхатологические мотивы в Повестивременных лет // У источника. Сборник статей в честь С. М. Каштанова. М., 1997.Ч. 1. С. 192—193. Автор обращает внимание на устойчивость фразеологическогооборота «временные лета» (ср. цитату из Деяний апостолов (Деян. 1, 7)в Толковой Палее: «Несть вам разумети временных лет, яже отець Своеювластию положи»; обычно в тексте Деяний: "…разумети времена и лета…").Более отчетливо представление об избранности Руси в «последниевремена» выражено в заголовке Новгородской Первой летописи младшегоизвода, в котором автор обещает поведать, «како избра Бог страну нашу напоследнее время» (Новгородская Первая летопись старшего и младшего извода.М.; Л., 1950. С. 103; ср. ПСРЛ. Т. 5. Вып. 1.: Софийская Первая летопись. Л.,1925. С. 8 ). Напомним, что, согласно реконструкции А. А. Шахматова, этотзаголовок отражает название т. н. Начального свода 1093 г. (Шахматов А. А.Повесть временных лет. Т. 1. Пг., 1916. С. 359). Впрочем, эта реконструкцияпринимается далеко не всеми современными исследователями. По-видимому,заголовок Новгородской Первой летописи имеет гораздо более позднеепроисхождение.
8.См. Сахаров В. Эсхатологические сочинения… С. 12.
9.Об эсхатологических ожиданиях в Византии в преддверие 1000 г., в частности,свидетельствует византийский автор конца X в. Лев Диакон (Лев Диакон. История. М., 1988. С. 7. См. также: Vasiliev A. A. Medieval Ideas ofthe End of the World. West and East // Byzantion. 1942—1943. Vol. 16).Отметим, кстати, что распространенные в литературе представления о всеобщемсмятении умов в Западной Европе в связи с повсеместными ожиданиями грядущегоконца света именно в 1000 г. представляются современным исследователям явнымпреувеличением (см.: Поньон Э. Повседневная жизнь Европы в 1000 году. М., 1999.С. 19—28.)
10.См., напр.: Плигузов А. И., Тихонюк И. А. Послание Дмитрия Траханиотановгородскому архиепископу Геннадию Гонзову о седмеричности счисления лет // Естественнонаучныепредставления Древней Руси. М., 1988. С. 51—75; Беляков А. А., Белякова Е. В. Опересмотре эсхатологической концепции на Руси в конце XV века // Архив русскойистории. Вып. 1. М., 1992. С. 7—31.
11.Издания «Откровения Мефодия Патарского»: Истрин В. М. ОткровениеМефодия Патарского и апокрифическое видение Даниила в византийской иславяно-русской литературах. Исследование и тексты. М., 1897. С. 84—100(«первый перевод»), 102—114 («второй перевод»), 115—131(«интерполированная редакция»); Тихонравов Н. С. Памятники отреченнойрусской литературы. Т. 2. М., 1863. С. 213—248. Ниже «Откровение»цитируется, в основном, по болгарской рукописи 1345 г. (Син. № 38), изданной Н.С. Тихонравовым (С. 213—226).
12.ПСРЛ. Т. 1. Стб. 234—236.
13.Там же. Стб. 445—446.
14. См. Anderson A. R. Alexander’s Gate, Gogand Magog and the Inclosed Nations. Cambr. (Mass.), 1932.
15.В русских списках «Откровения Мефодия Патарского» названы трое —Енох, Илия и Иоанн Богослов. В греческом же оригинале (1-й редакции, поклассификации В. М. Истрина) и в славянских списках 1-го перевода«Откровения» речь идет — в соответствие с Апокалипсисом — лишь одвоих: Енохе и Илии (Истрин В. М. Откровение… Тексты. С. 48, 100). Также и в«Сказании» Ипполита Римского. Имя Иоанна Богослова появляется позже,в «Слове о скончании мира», приписываемом также Ипполиту Римскому.См. Невоструев К. И. Слово св. Ипполита об антихристе в славянском переводе посписку XII в. М., 1868. Введение. С. 57, 83.
16.«Сказание о Христе и антихристе» по рукописи XII в. (Чуд. № 12) былоиздано К. И. Невоструевым (Невоструев К. И. Слово св. Ипполита… Тексты);остальные тексты, читающиеся в той же рукописи, — И. И. Срезневским(Срезневский И. И. Сказания об антихристе в славянских переводах творений св. Ипполита.СПб., 1874).
17.ПСРЛ. Т. 2. М., 1998 (репринт изд.: СПб., 1908). Стб. 271—273 (статья читаетсятолько в Ипатьевской летописи). Ср. Срезневский И. И. Сказания об антихристе…С. 10—11.
18.ПСРЛ. Т. 41. М., 1995. С. 125.
19.ПСРЛ. Т. 23. СПб., 1910. С. 73 (Ермолинская летопись).
20.См.: Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. Т. 1. М., 1994. С.752—754. Ср., например, в договоре Игоря с греками (944 г.) в Повести временныхлет: "…дондеже съяеть солнце и весь мир стоить" (ПСРЛ. Т. 1. Стб.47).
21.Карпов А. Ю. Генеалогия хвалисов и болгар в летописной статье 1096 г. // Архиврусской истории. Вып. 4. М., 1994. С. 7—26. Ср. Ankory Z. Karaites in Byzantium.The formative years, 970—1100. N.-Y.; Jerusalem, 1959. P. 70—74.
22.ПСРЛ. Т. 1. Стб. 7. То же в проложном сказании о «проявлении Русскойземли» апостолом Андреем (Памятники древнерусской церковноучительнойлитературы. Вып. 2: Славяно-русский Пролог. Ч. 1. Сентябрь—декабрь / Под ред.А. И. Пономарева. СПб., 1896. С. 202—203).
23.Заходер Б. Н. Из истории волжско-каспийских связей древней Руси // Советскоевостоковедение. 1955. № 3. С. 118 (то же в: Заходер Б. Н. Каспийский сводсведений о Восточной Европе. Т. 2. М., 1967. С. 164—165).
24.Невоструев К. И. Слово св. Ипполита… Тексты. С. 80—81.
25.ПСРЛ. Т. 1. Стб. 445—446.
26.Там же. С. 503. (Название «моавитяне» является вставкой в тот текст(со ссылкой на Мефодия Патарского), который читается в Лаврентьевскойлетописи.)
27.Памятники литературы Древней Руси. XIII в. М., 1981. С. 434. Ср. также рассказрусского епископа о татарах, переданный в Хронике Матвея Парижского: Matthew ofParis. Chronica Majora. Vol. IV. L., 1881. P. 386.
28. Тихонравов Н. С.Памятники… Т. 2. С. 224, 245.
29.В свое время Г. М. Барац пытался отыскать еврейские источники рассказа ГюрятыРоговича в иудейских повествованиях об Александре Македонском; самого Гюряту онсчитал еврейским купцом (О библейско-агадическом элементе в повестях исказаниях Начальной русской летописи. Киев, 1907. С. 26—29). Однако этиразыскания следует признать крайне неудачными и неубедительными.
30.Как показал Л. П. Лашук, данное описание вполне подходит лишь для одного районаСевера, а именно для северных отрогов Полярного Урала — хребта Пай-Хой наЮгорском полуострове, где в XI—XII вв., по-видимому, кочевала т. н.«каменская самоядь» (Лашук Л. П. «Сиртя» — древниеобитатели Субарктики // Проблемы антропологии и исторической этнографии Азии.М., 1968. С. 179).
31.Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана о его путешествии на Волгу в 921—922гг. Харьков, 1956. С. 60—61.
32.Там же. С. 138—139.
33.Там же. С. 220.
34.См. об этом подробнее: Карпов А. Ю. «Заклепанные человекы» влетописной статье 1096 г. // Очерки феодальной России. Вып. 3. М., 1999. С.3—24.
35.Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана… С. 58—61.
36.«Как говорят, через Булгар шел Зу-л-Карнайн на Йаджудж и Маджудж», —свидетельствовал арабский путешественник из Испании Абу-Хамид ал-Гарнати,посетивший Волжскую Болгарию в 1131—1153 гг. (Путешествие Абу-Хамида ал-Гарнатив Восточную и Центральную Европу (1131—1153) / Подг. О. Г. Большаков и А. Л.Монгайт. М., 1971. С. 59).
37.Предание об основании Булгара Александром Македонским (Искендером) достиглодаже Азербайджана и отразилось в знаменитой поэме «Искендер-намэ»азербайджанского поэта XII — начала XIII в. Низами Гянджеви (Низами.Искендер-намэ. М., 1953. С. 453—454).
38.Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн Фадлана… С. 61.
39.Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в.,описанное его сыном архидиаконом Павлом Алеппским // Чтения в Обществе историии древностей российских. М., 1898. Кн. 3. С. 54—56. См. Карпов А. Ю.«Заклепанные человекы»… С. 22—23.
40.Шахматов А. А. «Повесть временных лет» и ее источники // Труды Отделадревнерусской литературы Института русской литературы АН СССР. Т. 4. М.; Л.,1940. С. 25—26, 103.
41.См. Карпов А. Ю. «Заклепанные человекы»… С. 7—9.
42.ПСРЛ. Т. 2. Стб. 277—278.
43.Шахматов А. А. «Повесть временных лет». Т. 1. Пг., 1916; Приселков М.Д. История русского летописания XI—XV вв. СПб., 1996. С. 49; Повесть временныхлет. Изд. 2-е. СПб., 1996. С. 345—346 (историко-литературный очерк Д. С.Лихачева).
44.ПСРЛ. Т. 2. Стб. 260—273. См. Кузьмин А. Г. Начальные этапы древнерусскоголетописания. М., 1977. С. 164—166.
45.Мещерский Н. А. Отрывок из книги «Иосиппон» в «Повести временныхлет» // Палестинский сборник. Вып. 2 (64—65). М.; Л., 1956; он же. Квопросу об источниках «Повести временных лет» // Труды Отделадревнерусской литературы. Т. 13. М.; Л., 1957. С. 57—65.
46.Петрухин В. Я. Славяне и Русь в «Иосиппоне» и «Повести временныхлет». К вопросу об источниках начального русского летописания // Славяне иих соседи. Вып. 5. М., 1994. С. 44—56; он же. Начало этнокультурной историиРуси IX—XI вв. Смоленск; М., 1995. С. 25—36.
47.См., напр.: Невоструев К. И. Слово св. Ипполита… Введение. С.60—65, 84.
48. Starr J. The Jews in the Byzantine Empire. Athens, 1939. P. 203—208.
49. Dunlop D. M. The History of the Jewisn Khazars. Princeton,1954. P. 255. Это письмо написано в годы «правителя аль-Афдала». Годыправления визиря с таким именем в Египте — 1094—1121.
50.The World History of the Jewish People. Second Series: Medieval Period. Vol. 2:The Dark Ages. L., 1966. P. 321—322. Ср.: Mann J. The Jews in Egypt and inPalestine under the Fatimid Caliphe. Oxford, 1922. Vol. 2. P. 192.
51.Абрамович Д. И. Киево-Печерський патерик. Киев, 1930. С. 106—108. Подробнеесм.: Карпов А. Ю. Несколько замечаний о преподобном Евстратии Постнике //Россия и Христианский Восток. Вып. 1. М., 1997. С. 7—16.
52.Невоструев К. И. Слово св. Ипполита… С. 83—84, 13, 37—38.
53.Срезневский И. И. Сказания об антихристе… С. 127 (2-я пагинация).
54.См., напр.: Беляков А. А., Белякова Е. В. О пересмотре эсхатологическойконцепции… С. 24.
55.Там же.
56.См. Тихонюк И. А. «Изложение пасхалии» московского митрополита Зосимы// Исследования по источниковедению истории СССР XIII—XVIII вв. М., 1986. С.54—55.