Саратовский государственный университет имени Н.Г. ЧернышевскогоУСТЬЯНЦЕВ В.Б., ОРЛОВ М.О., ДАНИЛОВ С.А.ОЧЕРКИ СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ: ПРОСТРАНСТВЕННЫЕ СТРУКТУРЫ, ПОРЯДОК ОБЩЕСТВА, ДИНАМИКА ГЛОБАЛЬНЫХ СИСТЕМПод редакцией профессора В.Б.УстьянцеваСаратов 2010 УДК 1:316ББК 87.6У83 Устьянцев В.Б., Орлов М.О., Данилов С.А.У83 Очерки социальной философии: пространственные структуры, порядок общества, динамика глобальных систем ISBN 978-5-292-03927-3 В книге обсуждаются философские и теоретико-методологические аспекты жизненного пространства цивилизаций, пространства города и личности, власти и порядка, а так же динамики глобального социума; анализируется трансформация институциональных сфер цивилизации конца ХХ начала XXI века. В представленном тексте проводится критическая ревизия методологических программ в классической и неклассической философии. Стратегию выхода из сложившихся проблем глобальной организации мира и сопутствующих рисков авторы усматривают в обращении к принципам социального проектирования и ценностям ответственного управления. Текст монографии подготовлен по итогам методических семинаров, проведенных в рамках Межрегиональных Пименовских чтений. Эта книга обращена к преподавателям, аспирантам, студентам гуманитарных факультетов и всем интересующимся проблемами стремительно меняющегося современного мира.Рецензенты: доктор философских наук, профессор Демидов А.И. доктор философских наук, профессор ^ Рожков В.П. Издание осуществлено в рамках проекта «Конструктивные и деструктивные формы социализации молодежи»Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы (ГК № 02.740.11.0592).УДК 1:316 ББК 87.6 Саратов: Издательство СГУ ISBN 978-5-292-03927-3 © Устьянцев В.Б., Орлов М.О., Данилов С.А. 2010 ОГЛАВЛЕНИЕ ^ ГЛАВА 1. ПРОСТРАНСТВО ЦИВИЛИЗАЦИЙ В КОНТЕКСТЕ СМЕНЫ ТИПОВ РАЦИОНАЛЬНОСТИ 101.1. Геосоциальное пространство цивилизации в классической рациональности 101.2. От рационального к ценностному освоению проблем цивилизационного пространства 121.3. Жизненное пространство цивилизации: начала постклассической концептуализации 16^ ГЛАВА 2. ПРОСТРАНСТВО ГОРОДА 222.1. Проблемное поле урбопространства 23Общественное и публичное 29Публичное пространство 30ГЛАВА 3. ПРОСТРАНСТВО ЛИЧНОСТИ 473.1. Онтологические начала личностного пространства 473.2. Пространство личности в обществе риска 51^ РАЗДЕЛ II. ВЛАСТЬ И ПОРЯДОК: СОЦИАЛЬНО – ФИЛОСОФСКИЙ ДИСКУРС 66ГЛАВА 4. ВЛАСТЬ В ЖИЗНЕННОМ ПРОСТРАНСТВЕ ОБЩЕСТВА 664.1. Пространства власти в философской культуре индустриального общества 664.3. Личность в пространстве власти 844.4. Порядок общества и человек: горизонты амбивалентности 88Рассмотрение власти с позиций риска и риска с позиций власти мы не совершаем искусственного создания нереальных ситуаций , а рассматриваем для очень близких по природе и функциям в социальноорганизованной реальности. Изучение власти без учета фактора риска задает в некотором смысле узость концепций власти и становится неадекватным современным реалиям с их динамичными процессами, требующими постоянной рефлексии. Актуализация взаимопроникновения риска и власти можно объяснить все возрастающее воздействие факторов социального пространства на власть, частью которого оно является. Рискогенные проявления социальной реальности в определенном смысле тестируют пространство власти в ее политическом измерении, трансформируя ее стороны и корректируют функциональность. Структурно-функциональные изменения власти под влиянием факторов риска формируют иную реальность – реальность политических рисков. 100Дефицит власти идентифицируется как потеря функциональности, явной неэффективности. Крайняя степень такого дефицита – распад власти, который обнаруживая себя, лишь возрастает. Угроза власти верифицируется таким социальным и организационным поведением как коррупция, терроризм, потеря контроля над властью, потеря суверенитета, безответственность, недоверие (как неспособность к согласованию, например, границ интеракций). 104Власть становится более могущественной, если она оказывается способной добиваться признания своих решений при наличии привлекательных альтернатив действия или бездействия. Политическая власть всегда находится перед дилеммой: с одной стороны, с увеличением свобод подчиненных она способна усиливаться. С другой стороны, свобода и вариативность рождает риски выхода из-под контроля и влияния. Пытаясь не допустить катастрофы, власть обрекает себя на борьбу с "излишним социальным разнообразием". Но разнообразие невозможно истребить, оно способно принимать различные формы, мимикрировать, "уходить в подполье" и т.д. Такое противоречие рождает вариации политических режимов: от тоталитарного до демократического. 105Говоря о проекции риска на российское общество, можно отметить , что традиционно для культуры российской власти в ее царском, императорском или ином измерении, опасность, несущая риск, оказывается связанной с неким виртуально отклоняющимся от заданной (правильной) нормы процессом, которым необходимо решительно управлять, выправлять, править. Политико-идеолгические проекты подкреплялись апелляцией к духовно-религиозному основанию («Москва – третий Рим», «Православие. Самодержавие.Народность» и др.). Риск выступал как выход за раки сложившейся традиции и культуры. Возможные издержки потери при реализации политико-стратегических решений выступали как потери населения, но не самой власти. Отношение к власти неоднозначно. Его в полной мере можно назвать пространственно окрашенным: власть есть и нужна, но она далеко ( до Бога высоко, до царя далеко», но тем не менее «вот приедет барин, барин нас рассудит). Тем не менее, российский народ понимает и принимает власть в качестве важнейшего элемента своего жизненного мира. 105Реформы в России протекают слишком тяжело и медленно, поскольку не рискующие управленческие структуры власти не только не способствуют их проведению, но и замедляют или даже блокируют их, а иногда полностью отрицают их инновационность. Сформированные ранее управленческие алгоритмы в условиях быстро изменяющейся реальности оказываются неэффективными и сами выступают в качестве источников рисков. 105Современная ситуация характеризуется тем, что риски не только появляются, они накапливаются в теле социума, проникают в его основные сферы, глобализируются, эффективно и эффектно встраиваются в сценарии мировой интеграции. Появляются новые виды рисков, которые обладают способностью к институциональному и ценностному оформлению и укоренению. 1054.6. Ценностные ориентации личности в пространстве порядка общества 110^ РАЗДЕЛ III. ДИНАМИКА ГЛОБАЛЬНОГО СОЦИУМА: МЕТОДОЛОГИЯ, КОНЦЕПТЫ, СОЦИАЛЬНОЕ ПРОЕКТИРОВАНИЕ 114ГЛАВА 5. РЕФЛЕКСИЯ ГЛОБАЛЬНЫХ ТРАНСФОРМАЦИЙ: ПОИСК МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ОСНОВАНИЙ 1145.1 Горизонты возможных проблем или новые подходы к изучению глобальных явлений 1155.2. Постклассическая парадигма и анализ динамики институтов глобализирующегося общества 1265.3. Методология дискурсивного управления в условиях глобализации 140^ ГЛАВА 6. КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ОБОСНОВАНИЯ ИЗМЕНЕНИЙ ГЛОБАЛЬНОЙ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ СФЕРЫ 1586.1. Социокультурный контур глобальных процессов 1586.2. Патологии прогрессистской модели глобализирующегося общества 1726.3. Военные угрозы и социальные трансформации в глобализирующемся мире 1876.4. Социальное проектирование состояний общества риска: основы концептуализации 2006.6. Концептуализация динамики цивилизационных процессов в условиях глобализации 218 ВВЕДЕНИЕВ проблемном поле социальной философии одной из важнейших тем представляется рассмотрение пространства социума и пространства личности. Постижение пространственных форм взаимосвязи человека и общества в институциональной и ценностной проекциях приближает нас к пониманию самой сути и смысла социального бытия, способствует определению теоретико-методологических, территориальных программ минимизации глобальных угроз и системных рисков современности. Реалии сегодняшнего дня заставляют обратить внимание на противоречивые процессы, происходящие на всех уровнях социального пространства, именно они в условиях современности являются причиной масштабных изменений в обществе. Благодаря рассмотрению вопросов, связанных с жизненным пространством цивилизации, пространством города и личности, властью и порядком открывается актуальная перспектива постижения логики трансформаций политических, экономических и духовно-культурных процессов на всех уровнях нашего общества. При значительном количестве трудов в данной области существует дефицит социально-философских работ, носящих подобную теоретико-методологическую направленность. Актуальным является разработка и уточнение категориальных рядов социальной философии, направленных на описание специфики трансформаций и логики изменений современного социума в условиях регионализации и глобализации. Тема монографии объединяет различные горизонты социальной жизни, которые варьируются по ширине охвата – от локальных до планетарных, обладая при этом разной динамикой и направленностью. Предложенный авторский социально-философский проблемный срез призван способствовать конструктивному концептуальному диалогу между дисциплинарными исследованиями в данной области. Неизбежно возникает потребность в критическом пересмотре и реконструкции ряда классических категориальных оснований теории общественного развития и социального порядка. Наиболее перспективной в данном контексте представляется разработка постклассической парадигмы мышления и использование соответствующего теоретико-методологического инструментария, позволяющего прояснить соотношение таких понятий, как цивилизационное пространство, пространство города, личность в пространстве власти, глобализация, социальное проектирование и управление. Кризисный характер современного мира приводит нас к вопросу о том, какие концепции и управленческие стратегии, являясь наиболее значимыми и эффективными, соответствуют ценностям устойчивого функционирования системы «человек – природа – общество». Не менее важной остается проблема– как долго будет сохраняться это переходное состояние и когда оно сменится более стабильным. Интенсивные социальные изменения привели к актуализации методологических вопросов, связанных с концептуализацией управленческих практик: глобальной, межгосударственной, государственной, региональной, локальной. Каждая из этих систем управления связана с жизненным пространством цивилизации и отличается механизмами, задачами и целями, а также объектом, на который направлено непосредственное влияние. В контексте применяемого пространственного подхода актуальным является анализ глобальных угроз и системных рисков. Различные рискогенные ситуации становятся все более заметными явлениями, влияющими на динамику общественных процессов, жизненный путь социальных сообществ и жизненный путь человека. Для социальной философии сегодня особенно важен анализ возможных последствий различного рода экологических катаклизмов, а также предупреждение возможных негативных исходов технической и научной деятельности человечества. Если мы говорим о социальных рисках и глобальных угрозах как о реалиях современного общества, то это означает, что в сознании экспертов, субъектов властных элит отсутствует методологическая программа эффективного управления и социального прогноза кризисных состояний социума. Наиболее оптимальным в данных условиях представляется анализ коррекции социальных процессов с позиций инновационных стратегий, основанных на пространственном подходе и пространственном мышлении. Представленные читателю очерки социальной философии начинаются с обращения к таким масштабным философским проблемам, как цивилизационное пространство социума и пространство личности. Сама постановка исследовательской задачи является авторским вкладом в разрешение важной методологической проблемы – может ли в новых социокультурных условиях отечественная социальная философия решать свои методологические и мировоззренческие установки с позиций методологии цивилизационного подхода, или же необходимы новые концепты, методы и средства исследования и конструирования социального мира, пространственных и временных форм бытия общества. Поиск ответов осуществляется через рефлексивное продвижение от рационального к ценностному освоению жизненного пространства социума. Само понятие жизненного пространства, охватывая разнообразные проявления жизнедеятельности субъектов истории в изменяющихся пространственных формах их исторического бытия, не может в полной мере раскрываться средствами рационалистического мышления и сциентистски выверенной методологией истории. Ключевая проблема жизни человека в истории это проблема смысла человеческой жизни, которая может быть познана в системе ценностей, придающих жизни определенные смыслы. Ценность человеческой жизни раскрывается в свободном волеизъявлении человеческой индивидуальности, в истории человечества.Вызовы современным поколениям, идущие от прошлого века, обретают форму бытовых, дисциплинарных, философских тем и вопросов, образующих проблемное поле современной теории цивилизации. В это поле входят: проблемы безопасности человеческой жизни как фундаментальной ценности мировой цивилизации; установление разумного баланса естественного и искусственного миров, где бурное развитие космических, глобальных, информационных и виртуальных систем не только нарушает телесное и социальное существование человека, но и коренным образом изменяет его духовный мир, захваченный бурными превращениями культуры книги в посткнижную культуру, культуру виртуальной реальности. Эти и многие другие проблемы, обострившиеся в начале XXI века, содержат общую основу – они возникают, усиливаются или преодолеваются в жизненном пространстве современных цивилизаций. Концептуализация этого типа пространственных структур имеет существенное значение для осмысления ведущих тенденций жизни человечества в постиндустриальной цивилизации и является благодатным полем для современной социально-философской мысли. Авторский поиск перспективных теоретико-методологических ориентиров показал, что основные познавательные вехи исследования жизненного пространства цивилизации могут выстраиваться с позиции концептов как составных элементов концептуализации. При разных подходах к проблеме концептов в современной философии представляется возможным, установив различную функциональную и эвристическую заданность концептов, определить их в качестве элементов концептуального ряда, имеющего прямое отношение к осмыслению пространственных структур цивилизации. Выражая интуитивное схватывание сущности познаваемых социальных объектов в идеях, понятиях, концепт выступает своеобразным компромиссом между рациональным и ценностным отношениями к истории. В представленном исследовании обосновывается, что такая мыслительная форма как нельзя лучше подходит к концептуализации жизненного пространства цивилизации. На каждой стадии концептуализации возможно выделить сложное сочетание техногенных, институциональных, социокультурных свойств пространства цивилизации. Жизнедеятельность цивилизации наиболее полно реализуется в пространстве городов, в городском укладе и образе жизни горожан. Город в наше время остается пространством жизни значительной части человечества. Судьбы современного российского общества нераздельно связаны с жизнью больших городов. В сознании горожан присутствует постоянное ощущение незавершенности, неполноценности неустойчивости городского пространства, возникают идеализированные образы жизненного пространства. Физическое здоровье и комфорт жизни дополняются достижениями первоклассной техники и высокой культуры быта, досуга, сочетанием городских ландшафтов и географической среды. Человек и город оказываются в разных пространственных измерениях. На одном полюсе структуированное плотными социальными ритмами и людскими потоками городское пространство, на другом – пространство жизни индивида, пронизанное внутренними смыслами, ценностями, стандартами поведения. Непрерывно адаптируясь к социальным нормам городской жизни, осваивая предметно и духовно городскую среду, индивиды создают внутреннее организованное пространство, где реализуется их жизненный путь, потребности и интересы. Социально-философское осмысление пространства города, сменяется в монографии анализом пространства личности. Жизнедеятельность личности неотделима от пространства. Социализация личности предполагает осознанное вхождение в социально-организованное пространство, адаптацию к социально-пространственным структурам, бытовой, социально-экономической, культурной жизни. Прослеживается органическая связь пространства личности с городским пространством. Пространственный образ жизни личности детерминируется социальной средой и прежде всего поселенческими таксонами города. Территориальные общности горожан образуют социальные элементы пространственной организации города. Помимо вещных и поведенческих структур в личностном пространстве горожанина могут быть выявлены различные параметры качества жизни, представленные экологическими, демографическими, профессиональными и социокультурными показателями. Благодаря этим показателям исследуются масштабы интеграции личностного пространства в пространственную организацию современного города, определяеся степень эффективности социальной адаптации личности к пространству занятости, услуг, досуга в условиях общества риска. Еще один горизонт человеческой жизни раскрывается в пространстве порядка, в пространстве социально-политической и правовой защищенности человеческого существования. Обретенное в государстве право человека на защиту собственной жизни, окончательно утверждает жизненное пространство как сферу реализации жизненных целей и стратегий рационального человеческого существования. Осмысление власти в жизненном пространстве социума открывает читателю еще один горизонт проблем, связанный с конструированием новых пространственных структур, отвечающих жизненным интересам социальных субъектов, действующих в силовом поле власти. Порядок общества и человек – еще один горизонт, открывающий противоречивость субъекта в глобализирующемся обществе. В философском контексте амбивалентность как состояние двойственности человеческой натуры обнаруживается в противоречащих или взаимоисключающих образах, поступках, действиях, имеющих глубинные истоки в амбивалентности социальной реальности. Амбивалентность социальных процессов находит свое отображение и в динамике глобального социума. Так, представление о глобализации как о сложном социально-динамическом процессе заставляет исследователей искать новые методологические подходы, которые помогли бы в описании и анализе противоречивой социальной реальности. Сложность работы и прогнозирования в такой системе заключается в том, что здесь трудно провести границу между внутренними и внешними факторами, оказывающими влияние на систему. Сегодня глобальные геополитические проблемы возрастают из-за возникающих локальных и региональных противостояний. Практически не исследованными остаются военные угрозы в глобализирующемся обществе. Мир оказывается сложно структурированным, а значит – более уязвимым. Весьма катастрофичные последствия могут иметь своей причиной небольшое негативное воздействие. Поэтому чрезвычайно перспективными для устойчивого развития современной цивилизации является поиск новых эффективных управленческих императивов и освоение методов социального проектирования состояний общества риска. Авторский коллектив:Устьянцев Владимир Борисович – Введение. Раздел I. Глава 1. Части 1.1. 1.2. 1.3. Глава 2. Части 2.1.2.4. Глава 3. Части 3.1. 3.2. Раздел II. Глава 4. Части 4.1. 4.2. 4.3. 4.4. 4.6. Раздел III. Глава 6. Часть 6.4.Орлов Михаил Олегович – Введение. Раздел III. Глава 5. Части 5.1. 5.2. 5.3. Глава 6. Части 6.1. 6.2. 6.3.6.6Данилов Сергей Александрович – Раздел I. Глава 2. Часть 2.2. Глава 3. Часть 3.3. Раздел II. Глава 4. Части 4.2. 4.5. Раздел III. Глава 6. Часть 6.5.Авторы выражают признательность О.Ф.Филимоновой за представленный текст по публичному пространству города (Глава 2.Часть 2.3.)РАЗДЕЛ I. ЦИВИЛИЗАЦИОННОЕ ПРОСТРАНСТВО СОЦИУМА. ПРОСТРАНСТВО ЛИЧНОСТИ^ ГЛАВА 1. ПРОСТРАНСТВО ЦИВИЛИЗАЦИЙ В КОНТЕКСТЕ СМЕНЫ ТИПОВ РАЦИОНАЛЬНОСТИ В последнее десятилетие в философии общества популярность приобретают отечественные и зарубежные философские эссе, где цивилизационный подход дополняется дисциплинарными моделями глобального общества в современной геополитике, глобалистике, инвайронментальной социологии. Новые образы «большого общества» в дисциплинарных подходах все чаще реализуются вне цивилизационной теории, вне философской методологии, сформировавшейся в условиях техногенного общества. Возникает вопрос: может ли в новых социокультурных условиях отечественная социальная философия решать свои методологические, мировоззренческие проблемы лишь путем перехода исследовательских программ из русла материалистического подхода в методологию цивилизационного подхода, или же необходимы новые концепты, методы и средства исследования и конструирования социального мира, пространственных и временных форм социального бытия. На фоне философской проблематизации пространства цивилизаций в представленной главе подвергаются переосмыслению классические и неклассические концепты типов цивилизаций, обсуждаются возможности построения постклассической концепции жизненного пространства цивилизации.^ 1.1. Геосоциальное пространство цивилизации в классической рациональности Теория цивилизаций в эпоху Просвещения оставалась в европейской ментальности признанным концептуальным основанием социально-философских и философско-исторических знаний. На каждом новом витке философии истории кризис цивилизационной теории преодолевался созданием новых познавательных средств, обеспечивающих защиту идей рационального порядка, способного, как считали сторонники классической рациональности, обеспечивать взаимодополняемость природных и социальных (политических) факторов человеческой цивилизации.Концепция географического детерминизма, в классическом виде представленная Шарлем Монтескьё, давала возможность с позиций знаний своего времени выяснить влияние природной среды (климата, почвы, рельефа) на институциональные структуры пространства цивилизации. Зависимость форм государственного устройства от географического пространства дополнялась обоснованием роли духовного фактора в реализации пространственного бытия народа. Образ цивилизационного пространства ассоциировался у философа с понятием общего духа народа. «Многие вещи управляют людьми: климат, религия, законы, принципы правления, примеры прошлого, нравы, обычаи; как результат всего этого образуется общий дух народа»1. По своей сути дух народа, как объект рационалистического анализа, измеряемый географическими, институциональными и ценностными категориями, становится духовной матрицей цивилизационного пространства. Образ пространства перестает ассоциироваться с физическим пространством и в цивилизационном качестве пространство становится способом бытия социальных институтов, исторических общностей, культуры. По мнению исследователей теоретического наследия Ш. Монтескьё его позиция о духе законов представляет синтез классического рационализма и зарождающегося социологизма. «Он остается еще классическим философом, утверждает Р. Арон, в той мере, в какой он считает, что общество в основном определяется своим политическим строем, а так же своей концепцией свободы. В то же время он интерпретирует классическую политическую мысль… с социологической точки зрения»2. Сочетание метафизических и конкретно социологических воззрений Монтескьё нашло свое отражение в понимании пространства общества как системы макросоциальных связей между людьми и политическими институтами, детерминированными природными законами.В XIX веке географические и политические доминанты в общественной жизни как пространственные формы цивилизационного развития были дополнены Л.А. Мечниковым «гидросоциальными» факторами, оказывающими влияние на его понимание строения цивилизационного пространства и развития цивилизации как исторического типа общества. Природная основа цивилизаций, «ограниченная в начале исторического периода не особенно обширными бассейнами больших рек, постепенно охватывает побережья внутренних морей, а затем распространяется на океаны, охватывая все обитаемые области земного шара»3. Преобладание географического дискурса цивилизационного пространства во многом было обусловлено развитием географических наук в XVIII – XIX столетиях. На этом фоне кажутся менее заметными в XVIII веке успехи исследования философами-просветителями духовных, социокультурных оснований цивилизационного пространства, воплощенных в понятии общего духа народа. Идея всесилия разума, рожденная эпохой Просвещения, оказала влияние на рационально-гуманистическое представление о социокультурных факторах пространства общества. Видимо, можно провести параллели между книгой Монтескьё «О духе законов» и произведениями других французских философов-энциклопедистов, стремившихся определить реальное содержание духа народа, создать образ просвещенного общества и его культурного пространства, где реализуются качества человека-гражданина. В произведениях Ф. Вольтера, Д. Дидро, Ж. Д’Аламбера, П. Гольбаха на основе концептов «энциклопедической рациональности» создается текстовая структура цивилизационного пространства, где заметно усиливается влияние философов на политическую и культурную жизнь. Именно такое состояние культурно-текстового пространства Франции дало основание для метафорического высказывания Ф. Вольтера в письме к Д’Аламберу от 1 марта 1764 года: «Наступит день, когда у руководства встанут философы. Готовится царство разума»4. Каждый из философов-энциклопедистов по-разному понимал роль цивилизационного пространства в этом царстве разума. Для Ж.-Ж. Руссо общественный договор создает основы цивилизации и его пространственные формы. В сочинении «Об общественном договоре» он пишет, что переход от естественного состояния к гражданскому производит в человеке весьма заметную перемену, заменяя в его действиях инстинкт правосудием и сообщая его действиям нравственное начало. В широком контексте институциональное начало цивилизационного пространства, выраженное в правовых и нравственных нормах, дает возможность человеку прислушиваться к голосу разума, прежде чем повиноваться естественным склонностям. Исходя из благих побуждений создать пространство свободы и равенства, философы-просветители формируют модель «энциклопедического пространства», где разум, реализуется в общей воле и принципах принудительного равенства. Такое пространство, превратившись из идеального образа в реальную форму бытия общества, закрывало бы человеку путь к самовыражению, противодействовало бы формированию индивидуального жизненного пространства. Опасность появления пространства «принудительной свободы», однозначной гражданской ответственности, сконструированного Ж.-Ж. Руссо, со всей очевидностью проявилось в действиях вождей Великой французской революции конца XVIII века.В XX веке рационалистическое понимание пространственных структур общественной жизни было подвергнуто сомнению в метафорах «беспорядочного энциклопедизма» М. Серра, который провозгласил исчезновение социальной реальности, созданной сторонниками классической рациональности.^ 1.2. От рационального к ценностному освоению проблем цивилизационного пространства Ушедшая в прошлое эпоха Просвещения оставила проблемы, которые философия попыталась по-новому решить в конце XIX – первой половине XX века. Общим онтологическим основанием для интеграции идей классической и неклассической рациональности в осмыслении цивилизационного пространства в эту эпоху является индустриальное общество с присущими ему исходными элементами: экономической базой, социальной структурой и культурой мышления. Формируясь на волне рационалистических методологий в социальном мышлении, основанном на культуре печатной книги, новые философские школы стремятся осмыслить ценностную структуру пространства цивилизации. В проблемное поле исследования вовлекаются понятия «общественная жизнь», «жизнь человека как разумного общественного существа». В работах классиков «философии жизни» появляются понятия «жизненный мир», «системный мир», «жизненное пространство». Понятие жизненного пространства охватывая разнообразные проявления жизнедеятельности субъектов истории в изменяющихся пространственных формах их исторического бытия, не может в полной мере раскрываться средствами рационалистического мышления и сциентистски выверенной методологией истории. Достаточно остро эту проблему осознает Г. Риккерт. Родовым понятием для осмысления цивилизации, ее пространственных и временных структур философ считает «жизнь», выдвигая важнейшей задачей философии создание системы мировоззрения, которое охватывает созерцание жизни. Ключевая проблема жизни человека в истории это проблема смысла человеческой жизни, которая может быть познана в системе ценностей, придающих жизни определенные смыслы. «Мы хотим также истолковать «смысл» человеческой жизни, а это удается лишь тогда, когда мы знаем ценности, придающие ей смысл»5. Ценность человеческой жизни раскрывается в свободном волеизъявлении человеческой индивидуальности в истории человечества.Феномены человеческой жизни, включая пространственные формы бытия человека, образуют особое смысловое значение понятия «жизненный мир». В феноменологии Э. Гуссерля это мир изначальных очевидностей, распадающихся на множество социокультурных практик, где реальность предстает всеобщим миром совместной жизни6. Создавая феноменологический образ цивилизации, Э. Гуссерль обозначил интерсубъективные точки соприкосновения жизненного пространства человека и общества. Сознание человека конструирует значимость окружающих его вещей для его пространственного бытия. Благодаря пространственности вещи человек наполняет ее «живой телесностью» и тем самым в мире духовных сущностей вещь обладает способностью к движению из жизненного мира человека в жизненный мир общества. В рамках философии жизни еще один ее яркий представитель Г. Зиммель утверждал, что жизнь следует не рациональной, а «витальной» логике. Жизнь может быть познана в своих перевоплощениях и предельных состояниях, где жизненный дух рождает нечто новое, воплощенное в культуре. Пространство цивилизации оказывается сосуществованием различных, порой враждебных, форм культуры, ведущих к кризису цивилизации. Как «трагедию культуры» Зиммель, по утверждению Б. Нидельманта, определяет неизбежно наступающую деконструкцию объективной и субъективной культур, так как они «не могут иначе развиваться, как лишь одновременно блокируя и парализуя друг друга»7. Выделяя ценностное содержание жизни человека, классики философии жизни сделали шаг вперед в осмыслении человеческих качеств пространства общества, определили важнейшие феномены жизненного пространства цивилизации. В концепте философии жизни пространство цивилизации – это жизненная среда этносов, народов, индивидов, обустроенная ими на основе сложившихся природных условий, технологий, социокультурных стандартов и ментальных структур. Практически и духовно освоенное людьми природное и социальное пространство становится жизненным пространством цивилизации. В отличие от социального пространства и его функциональных характеристик, обусловленных строением социальных институтов, искусственной среды, пространство жизни родового человека более динамично и связано с ритмами жизнедеятельности различных человеческих общностей.Выражая концептуализацию пространства методами неклассической рациональности, основанной на ценностном и феноменологическом подходах, представители философии жизни как бы обошли стороной проблемы цивилизации, связанные с пространством техники. Анализируя эту форму цивилизационного пространства в понятиях экзистенциальной философии, М. Хайдеггер, К. Ясперс приходят к выводу, что достойная человека среда обитания в этом пространстве непрерывно сужается. В экзистенциальной модели цивилизации техника превратила в «постав» и природу, и самого человека. Выделяя негативные последствия техногенной «обработки» жизненного пространства человека, К. Ясперс обратил внимание на деформацию ценностей жизненной среды в масштабах всей техногенной цивилизации. Человек «становится жителем Земли без родины, теряет преемственность традиций. Дух сводится к способности обучаться и совершать полезные функции»8. По мнению философа, с увеличением масштабов техногенного пространства сужается естественная, жизненная среда обитания, человека и его духовного мира. Поэтому в экзистенциальных проектах развитие пространства цивилизации предполагает преодоление отчуждения человека от природы, гуманизацию техники, обживание технического пространства, где человек вновь, как в эпоху античности, обретает в технике один из величайших смыслов своего существования. Другой философский дискурс исследования цивилизационного пространства в первой половине XX столетия связан с развитием традиций классической рациональности. Классический образ пространства цивилизации, созданный Ш. Монтескье, получает свое продолжение в работах классиков геополитики. Основой для рационалистического подхода к жизненному пространству общества стали категории политической географии, где понятие жизни человека мыслится под углом зрения жизни этноса, жизни государства. В книге Ф. Ратцеля «Политическая география» жизненное пространство – это непрерывное жизненное тело этноса, способное к расширению-сжатию в зависимости от действий государства. Выводя законы геополитического пространства, Ратцель, как считает А. Дугин, стремился разработать категориальный инструментарий «для адекватного осознания истории государства в ее отношении с пространством»9. Реальным шагом для рационализации идеи жизненного пространства в теории геополитики становятся понятия «граница», «географическая ось».В работах К. Хаусхофера понятие «граница» указывает на связь жизненного пространства цивилизации с географическим пространством. «Границу можно рассматривать и как замкнутость жизненного пространства в противовес другим пространствам, но лишь в той степени, когда она именно в результате разрушения очень многих заимствованных у природы границ одновременно отделяет родственные проявления жизни от других и как таковая становится прочным рубежом»10.В таком теоретическом ключе граница как бы очерчивает целостность жизненного пространства, закрепляя качественную определенность форм социальной жизни в цивилизационном пространстве. Отойдя от привычного взгляда на границу как пространственную линию, как «межу», отделяющую территорию одного государства от другого, Хаусхофер обратил внимание на внутреннюю противоречивость жизненного пространства, где граница обретает разные смыслы, связанные с