ОГРАБИТЬ ГУМ.А день начинался неплохо. Рабочая неделя завершилась, а вместе с ней, по логике вещей, должны были завершиться и проблемы. По крайней мере, проблемы этой недели. Суббота, «фирменный» футбол. Фирменный потому, что все ребята компьютерной фирмы «СибКом», кто выжил в летней финансовой засухе, собирались по субботам в пять часов попинать мячик на поле соседней школы. Увольняли обычно по пятницам. Те, кто приходил на футбол, знали точно: по крайней мере, еще неделю они при деле и могут рассчитывать на зарплату. Денег, правда, не видели с начала лета. Вместо них имелись гарантии руководства и надежды на то, что гарантии волшебным образом превратятся в конкретные хрустящие дензнаки. Конечно не сейчас, позже, осенью, после завершения традиционного сезонного спада. А лето в этом году выдалось тяжелое. Уже в апреле продажи резко пошли под гору. Отцы-учредители долго голову не ломали. Привилегию спасения фирмы предоставили сотрудникам, а сами сосредоточились на дележе имущества. И кто их осудит? Фирм можно зарегистрировать десяток, а потерянные деньги никто в глянцевой коробочке, перевязанной муаром, не принесет. Валера Смирнов работал начальником отдела программирования со дня основания «СибКома». Более трех лет. Начальник – громко сказано. В подчинении два человека. Оба - его старые приятели. С Женькой Усачевым, прозванным за своё крепкое телосложение «шкафом», еще в один детский садик ходили. Потом в школе в одном классе все десять лет оттрубили. В институте дуэт превратился в трио. Не мушкетёров – программистов. Все трое давно могли уехать в Штаты. Все бывшие системщики, в угоду потребностям рынка, ставшие «прикладниками». Они втроем, на равных, «клепали» офисные и бухгалтерские программы под заказ. Начальственное положение Валеры подтверждалось только десяти процентной надбавкой к зарплате и необходимостью отвлекаться на заключение договоров и прочую бумажную волокиту. Отдел особой прибыли не приносил, но и убыточным подразделением не был. Свою зарплату зарабатывали сами, в карман фирмы не заглядывали. Даже тогда, когда за июнь и июль было продано только два десятка компьютеров, а менеджеры отдела продаж танцевали лезгинку перед каждым потенциальным клиентом, программисты исправно вносили свою лепту «живыми» деньгами. Правда, сами денег не получали. Не живых, не мертвых. Сегодня после игры как всегда расположились на травке под кленами за футбольным полем. Два часа беготни по пыльной, выжженной тридцатиградусной жарой поляне, стерли и без того едва заметные на фирме, признаки иерархического деления. Поди разбери, кто из этих потных, грязных, загорелых, молодых мужиков президент, а кто шофер. Ровным счетом никаких различий, если не заглядывать в ведомость по зарплате. Саша Незванов подошел к Валере сзади. Саша, душа любой компании, непревзойденный мастер тоста, ходячая энциклопедия российских анекдотов и вице-президент «СибКома», дружески похлопал Валеру по плечу: -Ну, ты, Валерка, Марадона! Какой гол вкатил! С левой ноги, в падении, через себя. Тебе за сборную России играть надо, а не программы писать. -Какая сборная? Случайно получилось… -Валерка сам знал, что с мячом обращаться умеет. Играл полузащитником в сборной института. Один сезон за местную команду мастеров. Но в команде не прижился. Нужно было много бегать и мало думать. Так Валера не умел. К тому же тренер не любил людей умнее себя, а быть глупее его было сложно. О несостоявшейся карьере в большом футболе Валера не особенно жалел. Своим футбольным талантам особого значения не придавал, но услышать комплимент, а тем более почувствовать расположение начальства, кому не приятно? -Зря скромничаешь. С углового как подкрутил в дальнюю «девятку»? Я после Буряка таких голов не видел. Валерка улыбнулся Незванову и подумал: «Какой, все-таки классный парень, наш «вице»». -Да, чуть не забыл, мы тут на совете учредителей вчера посидели, подумали и решили… - Саша немного замялся, формулируя мысль и закончил на одном дыхании. – Отдел программирования не отвечает генеральной линии развития фирмы. Будем расформировывать. А, сам понимаешь, нет отдела, нет и начальника. В понедельник можешь забрать документы. К сожалению, с расчетом придется дожидаться до осени. Не переживай – сентябрь не за горами, с голода не умрёшь. До Валеры не сразу дошел смысл сказанного. Он попытался поймать взгляд Незванова, но тот, вдруг, стал сосредоточенно рыться карманах спортивного костюма, как будто надеялся именно из них извлечь сентябрь или, хотя бы Валерин расчет. -У Стругацких понедельник начинается в субботу, а у меня пятница в субботу продолжается… - попытался пошутить Валера. -Да брось расстраиваться. С твоей головой ты всегда найдешь работу. А не найдешь, так еще не поздно в футболе себя попробовать. Нам, глядишь, на твои матчи билеты покупать придется. «Взрослый человек, а такую чушь несет.» – подумал Валера, но говорить ничего не стал. -Пойдем лучше пивка выпьем. Ребята «Баварское» принесли. Хо-о-олодненькое. Победу обмоем и удачное решение. -Решение о моем увольнении? -Да забудь об увольнении. Мелочи жизни. Представляешь: мы последние закупки за ГКО оформили. И такая удача: бумаги скинули как раз, когда Кириенко объявил о реструктуризации. Ну, разве не повод посидеть? -Как-нибудь без меня. -Как хочешь. Я же от души. Валера поднялся и побрел в офис переодеваться. По большому счету предвидеть сегодняшнее «отлучение» было не сложно. Еще в июне начальство завершило передел собственности мирной конференцией и «междусобойчиком». За столом родилась идея сплочения фирмы в ходе рекламной компании. Кому именно принадлежала эта гениальная мысль, для персонала осталось тайной за семью печатями. Только очередная неделя была объявлена «неделей творчества». Всем было предложено разработать на конкурсной основе оригинал-макет, слоган или сюжет рекламного аудио-ролика. Первая премия – выплата месячной зарплаты. Причём, не осенью. Откуда Раиса, жена Валерки, узнала об этом мероприятии, неизвестно. Только пути к отступлению оказались отрезанными. Раиса стала за его спиной «заградотрядом с пулеметом» заряженным бесконечным арсеналом упреков и нравоучений. «Вешать» на уши «лапшу» о собственной бесталанности можно было начальству. Для Раисы это не служило оправданием. Безвыходность положения привела к рождению самоубийственного оригинал-макета. Два дня насилия над собой и компьютером и вот: грустный Чарли на скамеечке из клавиатуры, обнимает монитор компьютера. В ногах – известный всему миру мятый котелок. Снизу мелким шрифтом слоган: «Все сотрудники «СибКом» летом ходят босяком!» и телефоны. Сверху крупная надпись: « Господа хорошие! Купите компьютеры, кто сколько сможет…» Валера долго решал, где примостить восклицательный знак: перед «хорошие» или после. В конце – концов, плюнул и сделал два варианта. Независимые эксперты из рекламного агентства первую премию присудили ему. Особую пикантность всему придавало то, что генеральный, Владимир Исаевич, всю жизнь гордился внешним сходством Чарли Чаплином. -Да-а-а. – Протяжно и задумчиво резюмировал тогда шеф, - Вы, Валерий Григорьевич, оказывается оригинал. Обещанную зарплату так и не дали. А вот пинком под зад – пожалуйста. Валера не торопясь, переоделся, собрал в коробку личные вещи и, под бдительным взглядом охранника, вышел через знакомые облупленные двери служебного входа. Вышел уже безработным. -Макет прихлопнул оригинала …. – шутка получилась невеселой, но отвечающей реальному положению вещей. *** Раюша, меня отфутболили. – Валера аккуратно прикрыл дверь квартиры. Аккуратность была мерой вынужденной. Дом, где проживали супруги Смирновы, почти признали исторической ценностью. В конце прошлого века купец – миллионщик, между прочим, тоже Смирнов выстроил для себя двухэтажный особняк. Купец умер в 17 году. Говорят быстро и не без чужой помощи. Дом умирал медленно. К своему столетнему юбилею особняк подошел расчлененным на восемь квартир. Так называемое «техническое состояние» можно было охарактеризовать как: « Держи меня, а то рухну». Капитальный ремонт не делали ни разу. Городское начальство мотивировало это тем, что дом – памятник архитектуры, а потому его надо реставрировать и отдавать под музей. Но реставрация требовала выселения жильцов. Выселяться на улицу, естественно никто не хотел, а давать новые квартиры не желала Мэрия. В принципе особняк без проблем мог к своим ста годам добавить еще двести и пережить не только купца, нынешних жильцов, но и бессмертных чиновников. Первый этаж был кирпичный. Кладка держалась не на честном слове бригадира какого-нибудь СМУ, а на яйцах. Отборных, куриных. И разорвать мертвую хватку добротного раствора можно было только прямым попаданием пары фугасных бомб. Второй этаж – сруб из бревен лиственницы с резными рамами и карнизами был свидетелем пары серьезных пожаров и безжалостных разборок Гражданской войны. Купец ценил качество. Здоровье «долгожителя» подорвали два обстоятельства: «плывун» о котором миллионщик не подозревал и Семипалатинский полигон. Последний подорвал здоровье дома в буквальном смысле. Никто не верил, что взрывы в Казахстане могут раскачивать постройки в Сибири. Валера одним из первых додумался сопоставить заявления ТАСС и корабельную качку. Покойники родители с энтузиазмом сели за письма в инстанции. Реакция последовала мгновенно. Люди в штатском пришли и заявили: «Вы знаете, что бывает за разглашение государственной тайны? Нет? Будете писать – узнаете…» Потом косяками пошли экскурсии из различных инстанций. Экскурсанты участливо слушали, старательно записывали, кивали головами и, закрыв за собой двери подъезда, выразительно крутили пальцами у виска. Чиновников опровергла наука. В одном из НИИ заинтересовались феноменом, поставили аппаратуру, зафиксировали толчки силой до шести баллов по шкале Рихтера. Институт ожил. На купеческом доме защитили десяток диссертаций. Но на судьбе жильцов, как водится, плоды науки не отразились. Так уж у нас исторически сложилось: наука сама по себе, люди сами по себе. Потом Перестройка прикрыла взрывы, диссертанты из института разбрелись по шоп-турам и, даже плывун покинул особняк. Ушел куда-то, оставив после себя пустоты в грунте. Во всяком случае, специалисты из НИИ, забирая свое оборудование из подвала, поставили именно такой диагноз. «Живите спокойно, но не увлекайтесь дискотеками: одной половиной дом висит над подземным провалом. Висит, пока держит кирпичная кладка». Иначе говоря, дом висел на дореволюционных яйцах. Так, что осторожность Валеры не была лишней. Хлопнешь дверью – окажешься этажом ниже. А куда ниже, если живёшь на первом? -Отфутболили? - Раюша, как и все последние пять лет, а ровно столько прошло со дня их счастливого бракосочетания, находилась в состоянии идеально сбалансированного холодного бешенства. – Опять грязный как свинья? -Есть немного. – Валера мысленно прикинул скорость перехода от холодного бешенства к ядерному взрыву, который неизбежно должен был последовать за сообщением об увольнении. Выходило, что очень быстро. Такую скорость без специальной аппаратуры не зафиксируешь. -Зато воды «немного» нет. – Сообщила супруга. – И вообще, лучше бы ты вместо футбола вагоны разгружал. -Ты же знаешь, у нас на один вагон батальон желающих. -У тебя всегда отговорка найдется, потому и сделать ничего не можешь. Ни квартиру поменять, ни на новую заработать. Пока все шло нормально. Как обычно. Валера начал подумывать о том, что бы отложить неприятный разговор о его статусе безработного до воскресенья. Или лучше до понедельника. Нет, пожалуй, до вторника. Но тут в привычном ворчанье стали проскакивать нотки явной садистской издевки. -Он, видите ли, интеллигент. И папа его был интеллигент и дедушка читать умел. Торговать ему стыдно, воровать – совесть не позволяет, он думать будет. Чапай. Стенька Разин на утесе. Программист, ты уже придумал нам программу на ближайшее будущее? -Не придумал, а составил. - Мягко поправил Валера. -Ну и что ты там составил? -Программу лечебного голодания. На ближайший месяц. -Идиот. И шутки у тебя идиотские! – Температура нагрева приближалась к критической. -Кроме шуток. Рая, меня уволили. -Что! – Бедная Рая забыла о провале под ногами. «Что» прозвучало безо всяких полутонов и каких бы то ни было попыток приглушить голос. Боевой клич «амазонки» гулко срезанировал под ногами тяжелым : «Оу-оу-о!». -Тише, Рая. – Прошептал Валера, просительно заглядывая в горящие черные глаза супруги. - Будешь так волноваться - мы останемся и без еды и без жилья. Если, конечно, вообще останемся. -Подлец! – Уже шепотом перешла в атаку Раиса. - Ты специально затащил меня в этот дом! Я знаю, специально! -Конечно, специально. И яму под ногами специально вырыл. Что бы чувствовать глубину мироздания. А при случае – глубину падения. – Покорно согласился Валера. -Да, специально! А ведь за мной сам Холерин ухаживал. Замуж звал. Он теперь вице-президент банка и на «вольве» ездит! -Не на «вольве», а на «Вольво». - Примирительно уточнил Валера. Но супруга примирения не желала. -«Вольве», «вольво» – какая разница. Ты то каждый выходной под своей несчастной «копейкой» валяешься. Вот тебе и цена – копейка. -Слушай, Рая, давай в целях личной безопасности перенесем выяснение отношений на улицу. Жить хочется. - Предложил Валера и неуверенно добавил: -Пока еще… -Пойдем, выйдем. Тебе жить сразу перехочется! Военная хитрость удалась. Несмотря на свой буйный характер, публичных скандалов Рая не устраивала. Публику не любила. Предпочитала, что бы в зале театра одного актера находился только один зритель. Согласие выбраться на улицу автоматически означало окончание скандала. Вернее, перевод его вялотекущую форму. Вообще город в это лето днем словно вымирал. Напарившись в душных офисах, народ без сил расползался по домам в ожидании вечера. Ближе к сумеркам улицы оживали. К страдальцам приходило второе дыхание. Жаркое лето расплодило массу открытых кафе, столиков под зонтиками, уютных забегаловок. Расплодило с одной целью, что бы дикий сын социализма – россиянин узнал, наконец, что пиво есть. Причем не только «Жигулевское». Измученные духотой, жаждой и бесконечной гигиенической рекламой, горожане в массовом порядке перебирались из квартир под зонтики летних кафе, с единодушием, невиданным в советские времена даже в дни революционных праздников . В кармане джинсов похрустывал последний заначенный полтинник, результат пятничного калыма. Валера решил потратить его с пользой. В конце концов, очередной спектакль Рая разыграла на достойном уровне и вполне заслужила гонорар. Что значат: пиво, шашлык и вечер без телевизора, в сравнении с семейным покоем? Ничего! Тем более, что телевизор две недели только удивленно моргает, ничего не показывает и только тихонько жалобно гудит. Во дворе Валера с благодарностью поглядел на родной старый домишко, так удивительно легко разрешающий все внутрисемейные противоречия. Ничто так не укрепляет человеческие отношения, как угроза катастрофы.*** Они устроились под зонтиком «открытого» кафе в самом центре, напротив ГУМа. Солнце отсвечивало на западе огненной короной. Крыши пятиэтажек на фоне заката выглядели театрально - демонически. Часы на ГУМе показывали без пяти девять, но долгожданной прохладой и не пахло. Асфальт, впитавший безжалостное дыханье августовского полдня, вполне компенсировал уход светила. -Ничего лучше ты придумать не мог. – Полушепотом комментировала Раиса идею культпохода. – Банкет по случаю увольнения. Денег нет, работы нет перспектив никаких, зато появился повод для пьянки. -Банкет – это слишком громко, Раечка. Пьянка – слишком мрачно, хотя вполне в Российских традициях. Мы просто выпьем по кружечке холодного пива, скушаем по шашлычку. -Пиво не буду. И шашлыком сам травись. – Раиса рассеяно оглядывалась по сторонам. Валера понял, что пик скандала пройден, можно расслабиться. -А что тебе взять? -Шампанское и шоколад. «Так, шашлык накрылся» – мысленно прикинул Валера: « Шампанское тридцатка, шоколад – пятерка. Остается только на пиво. Ну и черт с ним». -Шампанское, пусть будет шампанское. – Валера подозвал официантку и сделал заказ. Пиво в высоком пластиковом стакане появилось на столе почти мгновенно. Белоснежная шапка над золотистым напитком и маленькие капельки влаги, как пот покрывавшие напряженно подрагивающие матовые бока стакана, заставили судорожно взглотнуть слюну. -Шампанское только теплое. Брать будете? - Официантка обращалась вроде бы к Валере. Но ответа ждала от Раи. Во всяком случае, смотрела именно на нее. Профессионал…. Раиса, наконец, отвлеклась от изучения площади перед ГУМом и, как загипнотизированная уставилась на пиво, стоявшее перед мужем. -И что, сильно теплое? – Спросила она, борясь с соблазном. -Достаточно. Не кипит, но обжигает. – Посетителей еще было немного, официантка некуда не спешила и с удовольствием упражнялась в остроумии. -Если не кипит, – несите. - Раиса своих решений не меняла. Официантка красиво удалилась и вернулась через минуту с бутылкой шампанского и шоколадкой на подносе. Откроете сами? Валера потрогал бутылку. До кипения шампанскому было далеко. Оно, как нормальное земноводное имела температуру окружающей среды. Что-то около тридцати градусов. -Нет уж, откройте, пожалуйста. – Осторожность Валера считал своей сильно стороной, а везучесть – слабой. Именно поэтому он стал не сапером, а программистом. -Как вам будет угодно. - Сказала официантка. Ее лицо выражала примерно следующее: « Я вас предупредила, а остальное уже не мое дело!» Ловким движением палача она свернула серебристую голову бутылки. Белое игристое полу-сухое было в хорошем настроении. Почувствовав свободу, оно громко сказало: «Ба-а-а!», рванулось верх и растеклось сверкающими пузырьками по красно-белому пластику зонтика. Официантка демонстративно заглянула в бутылку, деланно вздохнула и аккуратно перелила остатки с бокальчик. -Вот так весь день. Из четырех бутылок полтора стакана. Еще шампанского не желаете? -Нет. – И без того черные глаза Раисы стали еще темнее. Она напряглась, как перед прыжком. Большая капля шампанского упала ей на щеку и вдруг, как бы вдохновившись ее примером, из глаз потекли слезы. – Ну почему вечно все так? -Рая, ну что ты. Ну, подумаешь, шампанское. Делов-то. Плакала Рая редко. И каждый раз ее слезы приводили Валеру в состояние полной растерянности. -Милочка, не плачьте. – Официантке надоело изображать Фурию, а может быть, Раины слезы ее действительно тронули, только тут же появилось белое полотенце «что бы вытереться» и стакан пива «за счет заведения». Резкий сивушный запах падающих с зонтика капель заставил их пересесть за другой столик. -За нас, за безработных. - Валера поднял стакан. Жена почти успокоилась. Она сосредоточенно смотрела, куда-то за спину Валере, и безжалостно кусала губы. -Надо все менять. – как бы про себя сказала Рая. -Ты о чем? – Валера непроизвольно повернулся, по направлению ее взгляда. За площадью темнела уродливая махина ГУМа. У служебного входа, в сумерках угадывались контуры инкассаторского УАЗика. Валера почувствовал неприятный холодок в животе. -А пиво-то, какое вкусное! – Он торопливо сделал большой глоток. Английское пиво отдавало дрожжами, как недозревшее домашнее вино. Но послевкусие было приятным и в жару оно пилось легко. - Рая, попробуй. А насчет денег не волнуйся. У меня завтра калымчик. Нужно «сгенерить» систему и установить Windows. Рубликов сто пятьдесят заработаю. Как-нибудь перебьемся. -«Калымчик»? «Сто пятьдесят»? Как-нибудь перебьемся? – Повторила за мужем Рая, копируя его негромкий глуховатый голос. – Ты хочешь сказать, что с голоду не сдохнем? -Конечно, не сдохнем! – подтвердил Валера, отхлебывая очередной глоток. -Дождемся, что нас под развалинами похоронит…. -Да наш дом может еще сто лет постоит. -Похоронит, похоронит. – Рая говорила, явно думая о чем-то другом. -Смотри сколько денег в одно время, в одном месте. И почему они не наши? Валера с тоской оглянулся на ГУМ. Из служебного входа вышли три фигуры. У двоих в руках были мешки. -Валера, мы ограбим ГУМ! -Да ты с ума сошла!!! Я программист, а не грабитель! И ты, между прочим, бухгалтер, а не мафиози! - Бывший программист и бывший бухгалтер. – Рая проводила взглядом отъезжающий УАЗик и спокойно отхлебнула пиво из Валеркиного стакана. -Воровать! Грабить! Уму непостижимо. Как ты могла до такого додуматься! Где твоя хваленая порядочность? У тебя же папа был полковником милиции. -Дети за отцов не отвечают. -Представь, как ты будешь смотреть в глаза дяде Васе, когда тебя арестуют и приведут к нему на допрос! -А что мне дядя Вася? Всю жизнь кричал, что он лучший папин друг, а нам с квартирой помочь отказался. Сам живет в пятикомнатной, в генеральском доме. И, кроме того, я вовсе не собираюсь арестовываться. -Ага, а все остальные, кто сидят, ходили и упрашивали, что бы их в тюрьму упрятали. - Валера никогда не поднимал голос на жену. Он вообще редко кричал. Даже если бы он заблудился в лесу, его «Ау!» услышали бы разве что грибы под ногами. Но сейчас он он действительно находился в состоянии близком к панике. Валера прекрасно изучил свою половину. Если Раиса что решила, то ее можно спровадить в Арктику к белым медведям или в Антарктиду к пингвинам, она вернется вплавь, пешком, но осуществит задуманное. В свое время, пять лет назад, она решила, что Валера хочет на ней жениться и результат налицо. Пять лет сплошного брака. Как ей это удалось, для Валеры до сих пор тайна за семью замками. -Я пол жизни честно сидела над планами счетов, балансом и прочей ерундой. А вся страна в это время весело воровала. Теперь я, со своей порядочностью, осталась без работы с нищим мужем на руках. Хочу нормальную квартиру, хочу машину, которая способна выехать из гаража без посторонней помощи, хочу не думать о том, на что завтра купить хлеб и что одеть на ноги, чтобы не выглядеть полной дурой! И плевать мне на дядю Васю. Понял? -Слушай, может тебе другого мужа завести? С квартирой, машиной и оптовой торговлей женской обувью? -Ты мне поможешь, или бросишь слабую женщину одну.- Рая и в более спокойных ситуациях редко слушала мужа, а уж в таком нервном возбуждении, как сейчас, просто не обращала внимания на его реплики, - Один на один с совершенно посторонними, вооруженными мужиками? Ты подумал, что они со мной могут сделать? Вообще, Валера был убежден, ни даже батальон вооруженных мужиков с Раисой не справится. Но воспитание – штука парадоксальная. Воспитание легко справляется и с логикой и с разумом. Именно они, культурные навыки, привитые интеллигентными, родителями не позволяли Валере доверить свою жену посторонним мужикам. Тем более, вооруженным. Нужно было срочно придумывать какой-нибудь ужасно хитроумный план. Можно было попытаться объяснить жене «в лоб», что лучше не проводить следующие пятнадцать лет жизни порознь и на казенных нарах. Но убедить её такой банальностью не было никакой надежды..*** Домой вернулись около десяти. Всю дорогу молчали. Рая, кажется, сосредоточилась на разработке плана грабежа. Хотя, скорее, прикидывала: где купит квартиру и как ее обставит. Само ограбление для нее - действие не существенное, промежуточное и недостойное напряжения мозгов. Важно правильно распорядиться деньгами. Валера готовился к длительной и опасной компании идеологических антиграбительских диверсий. Пиво сделало свое дело: мысли в голове у Валеры путались, а настроение необоснованно улучшилось. Стало казаться, что все может «рассосаться» само собой. В парном молоке ночного воздуха сладко пахло свежескошенной травой, на газонах шебуршала и трещала всякая живность. Бездонное небо с богатой россыпью звезд навевало лирические мысли. Рая первая поднялась по скрипучим доскам на крыльцо. Ее стройные загорелые ноги загадочно и маняще исчезали под складками легкой белой мини-юбки. Валера иногда задумывался над тем, что же их все-таки держит вместе, таких разных, что если бы была поставлена задача: найти сто пятьдесят отличий, то с ней легко справился бы даже ребенок. Всяки раз он находил только один ответ: они связанны на уровне тел. И, к сожалению, больше ничем. Он сам не заметил, как его рука коснулась ее голени и скользнула вверх по ласковой коже. Она остановилась и шепнула: -Подожди. Кругом люди. – В ее голосе не было протеста, только игра. -Ну и что? – Валера поднялся на крыльцо, обнял жену за талию и сдув прядку с шеи нежно поцеловал. В прихожую они зашли обнявшись. -Не могу. Твое проклятое пиво… - Рая оттолкнула мужа и захлопнула перед его носом дверь туалета. -Лерка! Воду дали. -Ага. Валера залез под жесткие струйки душа. Ванны у них не было. Купец, при строительстве не предполагал, ни такого количества квартир в доме, ни возможности подключения к, не существовавшим тогда - центральному отоплению, водопроводу и канализации. Все это втискивали уже в шестидесятых. Душевая и туалет занимали два тесных чуланчика, в которых удобно было стоять, трудно было сидеть, а лечь могла только собака. И то, свернувшись клубком. Горячей воды, конечно, не было, но и холодная казалась слишком теплой для духоты этой ночи. С наслаждением, пофыркивая, он смыл пыль и пот. Одеваться не стал. Просто завернулся в большое рыжее махровое полотенце. На кухне лилась вода. Валера встал в проеме дверей, наблюдая как Рая, нагнувшись над умывальником, моет руки. -Я чай поставила. – Сказала Рая, не оборачиваясь. -Отлично. – Валера подошел к жене, положил ей на плечо подбородок и просительно вздохнул. -Отстань. – Рая уперлась в него спиной: не то отталкивая, не то прижимаясь. -Щас, хитрый рыжий лис все бросит и отстанет. -С каких пор ты стал рыжим? - она оглянулась на мужа через плечо, увидела наброшенное на его тело полотенце и игриво заметила: - Ты не рыжий, ты бесстыжий. -Ага. А ты так вкусно пахнешь шампанским… - Чуть «подсевшим» бархатным баритоном пробубнил Валера ей в ушко. Его руки, едва касаясь кожи, массировали ее бедра. -Ба, у нас некомплект. Кажется бесстыжая-то ты. – Приятный сюрприз: супруга «забыла» одеть трусики. Пальцы Валеры, не теряя теплого живого тела, скользнули с ног на упругий живот и снова пошли вниз. -Не здесь - Рая была права: кухня располагалась как раз над провалом. Самым безопасным местом в квартире была кладовка. Собственно, если бы в кладовке имелось хотя бы одно окно, ее можно было считать полноценной и вполне приличной комнатой. Чей больной мозг и для каких нужд изобрел чулан в полных 12 квадратов? Ответа на этот вопрос получить уже не у кого. Да и зачем? Там было темно, тепло и уютно. А главное, не было необходимости усмирять свой темперамент. И супруги редкий день завершали вне чулана. За что и прозвали эту архитектурную причуду «будуар страсти». Валера подхватил жену на руки. -Клад несем в кладовку! – Изображая монстра, прорычал Валера. В темноте, среди зимних вещей и всякого хлама, Рая соврала с него полотенце. У Валеры терпения на раздевание жены не хватило. Освободив из плена халата её грудь, он впился горящими губами в теплую упругую кожу. Рая, откинувшись назад потянулась к его паху своим. Валера подхватил упругие ягодицы. Они уже были готовы броситься в безумный танец страсти, но вешалку с зимней одеждой. Шуба, дубленка, куртки – все полетело на пол вместе с оторванной вешалкой. -О-о-ой, дурак, я же вся в нафталине! Позже, уже в постели, супруга ткнулась носиком ему в плечо, потом подняла голову и, заглядывая сквозь сумерки в Валеркины глаза, спросила: -Хочешь ребеночка? -Конечно, дурочка. -Тогда подумай: можно ли в этот дом принести маленького, и чем его кормить? -Об ограблении забудь! Рая уютно пристроилась у него на руке, зевнула и спокойно заявила: -Не надейся. «Странная она у меня» - думал Валера, чувствуя, как от ее сонного дыхания щекотно шевелятся волосы на груди. Они познакомились на свадьбе Женьки Усачева. На церемонию во Дворец Бракосочетания Валера опоздал. Задержали у клиента. А что делать: работа кормит, дружба терпит. Хорошо хоть, предвидя возможные накладки, отказался быть свидетелем. Уже за столом Усачев, припомнил Валерке все обиды. Начиная с детского сада. Память у Женьки изумительная, а провинностей за двадцать с лишним лет накопилось достаточно. Валерка понимал, что друга прорвало на нервной почве. Свадьба – большое потрясение для холостяка... К тому же бесконечно повторяемый боевой клич родни: «Горько!» сбивал с темпа и разделял обвинительную речь на короткие, как правило, не завершенные эпизоды. Впрочем, мир и дружба восторжествовали. Ближе к полночи, когда родня жениха отправилась на улицу перекурить и выяснить отношения с родней невесты восстановлены уже был Усачев налил рюмку себе и Валерке. Под бдительным взглядом молодой они выпили за дружбу. -Извини, я сегодня чуть не в себе. – признался Женька. -Да ну, я и не заметил, - принял протянутую руку Валера. А вот Раю не заметить было невозможно. Неестественно светлые волосы, ангельское личико с идеально правильными чертами и огромные, порочные, черные глаза. Невысокая, стройная фигурка, плотно обтянутая длинным, серебристо-зеленым платьем притягивала, как магнитом мужские взгляды. Она казалась инопланетянкой, случайно оказавшейся в этом банальном кафе с дурацким названием « Незабудка». -Кто это? - Спросил Валера у молодожена. -Где? А, Раиска. Подруга жены. -Раиска, и все? -Хочешь полезный совет? – Женька был, как и полагается «молодому» почти трезв, и, поэтому, имел право на ироничный взгляд и полезные советы. -Давай. -Видишь: в углу, клуня - уборщица швабру забыла? -Ну. -Так вот. Возьми эту швабру, привяжи ее к себе перпендикулярно и старайся держаться от прекрасной Раисы на расстоянии вытянутой швабры. -Почему? -Стерва. - Коротко ответил Усачев и отвернулся к молодой жене, потеряв всякий интерес к продолжению разговора. Вот тогда у Валеры впервые в жизни отказало его самое главное качество - осторожность. Он пригласил «инопланетянку» на танец и, едва коснувшись ее талии руками, понял, что без этого тела не сможет жить. С тех пор каждый его день превращался в поле беспощадной «брани», а каждая ночь в Рай примиренья с Раей. Скучать она не давала ни секунды. Быть может, поэтому и после пяти лет семейной жизни они не могли надоесть друг другу. Во всяком случае, в постели. К тому же она обладала еще одним прекрасным качеством – надежностью. Рая могла, сколько угодно рассуждать о поклонниках бизнесменах, банкирах, бандитах. Эти рассуждения были неотъемлемой частью ее роли. Если честно, то поклонников хватало. При желании из них можно было сформировать небольшую армию для государства типа Сан-Марино или княжества Монако. Но стоило ее шефу, преуспевающему молодому бизнесмену, разъезжающему по улицам в «танцплощадке» единственного в городе сотого Land Cruiser, перейти от деликатных комплиментов к грубому ощупыванию, реакция была мгновенной. Бизнесмен неделю скрывал под черными очками сизый фингал. Правда Рая потеряла работу. Приказ об увольнении ершистого главного бухгалтера появился на следующий день после инцидента. Над формулировкой смеялась вся контора: « За непрофессионализм и неумение поддерживать отношения в коллективе». Ссора с таким человеком как босс Раи автоматически приравнивалась к получению волчьего билета. Устроиться в городе по специальности было уже невозможно. Небольшие шансы на карьеру дворника или технички сохранялись. Но реально можно было рассчитывать только на должность домохозяйки или трудоустройство на панели. -Ну, их всех на фиг! – Заявила Рая. – Буду сидеть дома. Её выбор Смирнов одобрил. Хотя, зная деятельный характер супруги, понимал, что вся её энергия отныне будет принадлежать ему, выплескиваться на него и не только в минуты примирения тел в темноте «будуара страсти». Пол ночи Валерка мучился бессонницей под сладкое посапывание жены. Уже под утро ему пришла в голову гениальная идея: «Хочет грабить – отлично. Никаких проблем. Начнём готовить ограбление. Маниакальный бред не лечится быстро. Деловая игра, вот что нам нужно. Начнем разрабатывать планы. Один хуже другого. А откуда взяться хорошему с нашим опытом криминальной деятельности? По ходу непременно выясниться невозможность их осуществления. Волна спадёт, Раиска успокоится, и начнем жить, как и должно людям нашего положения: на пособие по безработице». ***Утром Валера проснулся около одиннадцати. Наскоро проглотил бутерброд, залил его чашкой отвратительного растворимого кофе и побежал к клиенту. В их нынешнем положении потеря полутора сотен грозила полным коллапсом семейного бюджета. Это правительство да парламент в Москве могут бесконечно рассуждать о путях экономического развития и последовательности конкретных шагов. У Валеры с последовательностью все обстояло просто: левой- правой, левой- правой – и так пешочком до заказчика. Воскресный клиент был из нуворишей-дураков. Брат нувориша, директор химкомбината, на бюджетные деньги организовал для родственничка фирму. Торговля строительными материалами у новоявленного бизнесмена шла ни шатко - ни валко. Но на две квартиры и, пахнущий солнечной Испанией «Сеат», хватило. Недавно для приятного времяпрепровождения был приобретен и компьютер. Магазин, работавший от московской компьютерной фирмы, объявил «небывалую компанию летних скидок». Цифра 15 % буквально поразила воображение Василия Исааковича. У местных фирм такое же чудо без скидок стоило на 10 % дешевле, но магия слова «скидка» была столь велика, что Исаакович оседлал свой «Сеат» и, не долго думая, отправился за «выгодной» покупкой. Поторговавшись, он добился удешевления комплекта еще на пол процента. Если учитывать, что вместе с компьютером, напичканным по максимуму дорогими прибамбасами, были приобретены факс-модем, принтер и сканер, а все венчал потрясающий монитор «NOKIO» 19”, любой на его месте завел бы речь об оптовых скидках. Любой, имеющий хотя бы некоторое представление о предмете покупки. Нувориш не имел. Уже дома, распаковав, пахнущий новым пластиком компьютер, Владимир Исаакович обнаружил, что принтер не печатает, сканер- не сканирует, а игрушки замирают с перекошенными рожами сразу после «загрузки».В магазине сказали: «ничем помочь не можем. Нужно везти в Москву. Через две недели получите обратно.» Валера возился с системой, когда Владимир Исаакович зашел в комнату и голосом Левитана объявил: -Все, наши идут! Президент отправил Кириенко в отставку! Поигрался и хватит! Премьером назначен Черномырдин! -Самый подходящий момент… - Валера сказал это с иронией, но клиент не обратил внимания на интонацию и энергично поддержал: -Точно, самое время. А то доллар пополз вверх, народ ничего не покупает, а меня в это лето даже сантехнику не берут! Черномырдин сейчас порядок наведет. Всех на место поставит. Старый конь, лучше новых двух! -Вы хотели сказать: «Борозды не испортит»? -Он ничего не испортит. Вот увидите: уже в понедельник курс вернется на место. -Это: смотря какой курс - Под нос себе пробубнил Валера. Спорить с клиентом не хотелось. Во-первых, голова занята работой. Здесь не до анализа очередного фокуса президента. Во-вторых, портить отношения с потенциальным инвестором с точки зрения тактики и стратегии поддержания семейного бюджета – уникальная глупость. В три часа, с удовольствием, оглядев плоды своих трудов, Валера собрался домой. Компьютер, наконец, «нашел» и принтер и ск