История Правовых и политических учений

История Правовых и политических учений Вариант I Выполнила: Ястребова Г.А. ТЛ 215 СОП Проверил: Тольятти 2009г. 1. Учение Аристотеля о праве…2.Прокомментировать с собственными выводами не менее 10 афоризмов, изречений, высказываний Т. Гоббса, Г. Гегеля, В.И. Ленина о государстве и праве…17 1-й афоризм….17 2-й афоризм….18 3-й афоризм….19 4-й афоризм….20 5-й афоризм…20 6-й афоризм…21 7-й афоризм…22 8-й афоризм…23 9-й афоризм…24 10-й

афоризм… 24 Список литературы….1. Учение Аристотеля о праве. Человек по своей природе есть существо общественное. Аристотель, будучи учеником Платона, продолжил разработку идеологии полисной землевладельческой аристократии. Свое политико-правовое учение Аристотель изложил в трактатах «Политика», «Никомахова этика», «Афинская полития». Воззрения мыслителя сложились в ходе его полемики с

Платоном. Считая, что платоновский особый мир идей приводит к удвоению мира, к отрыву сущности от явления, он порывает с примитивным идеализмом . Решающее средство познания - опыт и рациональный анализ. Согласно его взглядам, каждая вещь состоит из материи и формы (напри¬мер, в медном шаре медь является материей, форма шара придает данной вещи конкретный вид, который позволяет отличить ее от других предметов, а, следовательно, и познать). Форма - это сущность предме¬та, источник его существования как отдельной

вещи, его целевое назна¬чение. Материя пассивна и приобретает законченный вид только благо¬даря форме и действующей в природе целесообразности. Государство, частная собственность, рабство и другие социальные явления рассмат¬ривались им как явления естественные, существующие от природы. Кроме того, Аристотель предпринял попытку всесторонней разработки науки о политике. Политика как наука у него тесно связана с этикой.

Научное понимание политики предполагает, по Аристо¬телю, развитые представления о нравственности (добродете¬лях), знание этики (нравов) . Объектами политической науки являются прекрасное и спра¬ведливое. Те же объекты в качестве добродетелей изучаются и в этике. Этика предстает как начало политики, введение к ней. Аристотель различает два вида справедливости: уравниваю¬щую и распределяющую.

Критерием уравнивающей справедли¬вости является «арифметическое равенство», сферой примене¬ния этого принципа — область гражданско-правовых сделок, возмещения ущерба, наказания и т. д. Распределяющая справедливость исходит из принципа «геометрического равенства» и означает деление общих благ по достоинству, пропорционально вкладу и взносу того или иного члена общения. Здесь возможно как равное, так и неравное наделение бла¬гами - властью, почестью, деньгами.

Аристотель связывает этику и политику посредством справедливости: политическая справедливость возможна лишь между свободными и равными людьми, принадлежащими к одному сообществу, и имеет целью их самоудовлетворенность. В отличие от Платона, Аристотель считал, что государство образуется вследствие природного влечения людей к общению. Человек, изолирован¬ный от общества, должен обладать качествами бога, чтобы оставаться че¬ловеком, но он этими качествами не обладает и поэтому становится зве¬рем.

Люди создают последовательно, в своем естественном стремлении к общению: а) семью; б) род или селение; в) государство - высшую форму человеческого общежития, в котором полностью реализуется изначально заложенное в людях влечение к совместной жизни. По Аристотелю, чело¬век «по природе своей есть существо политическое». Если семья основана на стремлении к продолжению рода, селение - на отцовской власти, то государство образуется благодаря морально¬му общению между людьми.

Политическое сообщество опирается на единомыслие граждан в отношении добродетели. Государство появ¬ляется лишь тогда, когда образуется «общение между семьями и родами ради благой жизни» . «Что человек есть существо общественное в большей степени, нежели пчелы и всякого рода стадные животные, ясно из следующего: природа, согласно нашему утверждению, ничего не делает напрасно. Во всех людей природа вселила стремление к государственному общению, и первый, кто это общение организовал,

оказал человечеству величайшее благо. Отсюда следует, что всякое государство — продукт естественного воз¬никновения, как и первичные общения: оно является завершением их, в завершении же сказывается при¬рода. Ведь мы называем природой каждого объекта — возьмем, например, природу человека, коня, семьи — то его состояние, какое получается при завершении его развития. Сверх того, в осуществлении конечной цели и состоит высшее завершение, а самодовлеющее существование

оказывается и завершением, и наи¬высшим существованием» . Аристотель подчеркивает, что понятие государства определяется разнообразно и что существует много форм государства с различными политическими устройствами. «Политика» Аристотеля начинается словами: «Всякое государство представляет собою некоторую форму общежития» . Но общежитие — это род, государство лишь один, хотя и главный, вид общежития; «государство есть форма

общежития граждан, пользующихся известным политическим устройством» . Государство состоит из граждан, оно есть не что иное, как масса граждан. На гражданина, как и на государство, «есть раз¬ные воззрения, так как одного и того же чело¬века не все признают гражданином» . Понятие гражданина в каждом политиче¬ском устройстве свое. Аристотель определяет гражданина как того, кто участвует в суде и в управлении.

Это абсолютное понятие гражда¬нина. Называя это понятие гражданина абсо¬лютным, Аристотель, по-видимому, хочет ска¬зать, что это истинно для всех форм политиче¬ского устройства, разница между ними не столько в понятии гражданина, сколько в том, на какие слои населения распространяется там право участвовать в управлении государством и в суде, так что когда он говорит, что есть столько же видов граждан, сколько форм поли¬тического устройства, то это не следует пони¬мать буквально, ибо

все дело в том, кого сочтут за гражданина: «Кто гражданин в демократи¬ческом государстве, тот часто не считается за гражданина в олигархическом», ибо «в демокра¬тиях все граждане безразлично участвуют во всех делах государства, а в олигархиях, напро¬тив» . Кроме того, граждане несут военную службу и служат богам. Итак, граждане — это те, кому доступны четыре функ¬ции: воинская, административная, судейская и жреческая.

Под «управлением» Аристотель имеет в виду, по-видимому, и законодательную и исполнительную власть. Гражданин пользует¬ся гражданскими почестями. Заметим, что, по мнению Аристотеля, «не всех тех должно считать гражданами, без которых не может суще¬ствовать государство» . Государство, как отмечалось, не единственная форма общежития. Другие формы — семья и «селение». Они пред¬шествуют государству, которое по отношению к ним выступает

как их конечная цель, т. е. возможность государства была заложена в человеке с самого начала, ведь человек «по своей природе существо по¬литическое»: дар речи обусловливает природное стремление к такого рода общежитию, поэтому и само государство есть «естественная форма общежития», «государство существует естест¬венно» . Первая форма общежи¬тия — семья. Аристотель знает лишь семью разви¬того рабовладельческого общества и, разумеет¬ся, считает ее «первой естественной формой об¬щежития, не изменяющейся во все времена че¬ловеческого

существования » . В самом деле, семья в изображении Аристотеля непременно имеет три двойные части и соот¬ветствующие им три отношения: «Первые и самомалейшие части семьи суть: господин и раб, муж и жена, отец и дети», соответственно «в семье имеют место отношения троякого рода: господские, супружеские и родительские» . Аристотель различает власть господ¬скую и власть домохозяина.

Обе они принадле¬жат главе семьи, первая из них — это власть над рабами, вторая — над женой и детьми; пер¬вая власть простирается на предметы, необходи¬мые в жизни, прежде всего на рабов, и служит благу властвующего и его семьи, вторая имеет в виду пользу жены и детей. Власть домохозяи¬на — монархическая власть. Власть жены в семье противоестественна: «Где природные отно¬шения не извращены, там преимущество власти принадлежит мужчине, а не женщине» .

Аристотель цитирует Софокла: «Молчание придает женщине красоту» . Несколько семей образуют селение. Это фактически разросшаяся семья, но ее инте¬ресы уже не ограничиваются обыденным, ибо становятся возможны и другие, более возвы¬шенные интересы. Государство возникает из не¬скольких селений как симбиоз семьи и селе¬ния. Власть в государстве — это продолжение и развитие власти главы семьи.

Так как власть главы семьи монархическая, царская, то и пер¬вая форма политического устройства — патри¬архальная монархия (царство): «Подобно тому, как всякою семьею управляет старейший в роде в качестве царя, так и дальнейшее расселение семьи вследствие родства ее членов между со¬бою находится также под управлением царя» . Однако существуют и другие формы по¬литического устройства. Полити¬ческое устройство это тот порядок, который лежит в основании распределения государст¬венных

властей и определяет собою как верховную власть в государстве, так и норму всякого в нем общежития . Политическое устройство предполагает власть закона; ибо, где не властвуют законы, там нет политическо¬го устройства. Аристотель определяет закон как порядок и «бесстрастный разум»: «Закону страсть не причастна» . Более развернутое определение закона таково: «Законы – суть те основания, по которым властвую¬щие должны властвовать и защищать данную форму государственного быта против тех, которые ее нарушают» .

При этом за¬коны управляют всем вообще, каждое же дело в отдельности обслуживается в соответствии с законом государственной властью. Аристотель подчеркивает, что следует стремиться к тому, чтобы законы не менялись, ибо «закон не имеет никакой другой силы, принуждающей к подчи¬нению ему, кроме обычая, а обычай образуется не иначе как в продолжении известного време¬ни» . Аристотель различает в по¬литическом устройстве три части: законодатель¬ную власть, административную

и су¬дебную. Многообразие форм политического устройства объясняется тем, что государство есть сложное целое, множество, состоящее из многих и разных, неподобных частей. У каждой части свои пред¬ставления о счастье и средствах его достиже¬ния; каждая часть стремится взять власть в свои руки, установить свою форму правления. Кроме того, одни народы поддаются только деспотической власти, другие могут жить и при царской, «а

для иных нужна свободная полити¬ческая жизнь» . Но главная при¬чина в том, что во всяком государстве происхо¬дит «столкновение прав», ибо на власть претен¬дуют и благородные, и свободные, и богатые, и «достойные», а также вообще большинство, ко¬торое всегда имеет преимущество перед мень¬шинством. Поэтому и возникают, сменяют друг друга разные политические устройства. При из¬менении государства люди остаются теми же самыми, меняется лишь форма управления.

Аристотель делит политические устройства по количественному, качественному и имущест¬венному признакам. Го¬сударства различаются, прежде всего, тем, в чьих руках власть — у одного лица, меньшинства или большинства. Кроме того, им различаются правильные и неправильные формы государства: в правильных формах правители имеют в виду общую пользу, при неправильных — только свое личное благо. Тремя правильными формами государства являются монархическое правление (царская власть), аристократия

и полития, а соответствующими ошибочными отклонениями от них — тирания, олигархия и демократия . Для Аристотеля это формальная (как мы бы сейчас сказали) сторона: и одно лицо, и меньшинство, и большинство могут. править правильно и неправильно. Кроме того, меньшинство или большинство может быть бо¬гатым или бедным. Но так как обычно бедные в государстве составляют большинство населе¬ния, а богатые — меньшинство, то деление по имущественному признаку совпадает с делением по признаку количественному.

В результате по¬лучается шесть форм политического устройства: три правильные (монархия, аристократия и полития) и три неправильные (тирания, олигар¬хия и демократия). Монархия — древнейшая; «первая и самая божественная», форма политического устройст¬ва. Аристотель перечисляет виды царской власти, говорит о патриархальной и абсолютной монархии. Последняя допустима, если в госу¬дарстве есть человек, который превосходит абсолютно всех других.

Такие люди бывают, и для них нет закона; такой человек «как бог между людьми», «попытаться подчинить их закону смешно», «они сами закон» . Обычно против таких людей употребляли остракизм . Аристотель против остракизма, ибо «такие люди в государствах суть вечные цари их», и «остается только повиноваться такому человеку» . Аристократия, однако, предпочтительнее цар¬ства. При аристократии власть находится в ру¬ках немногих, обладающих личными достоинст¬вами, и она возможна

там, где личное достоин¬ство ценится народом . Так как личное достоинство обычно присуще благородным, то при аристократии правят бла¬городные. Полития (республика) — власть большинства. Но у большинства единственная общая им всем добродетель — воинская, поэтому «республика состоит из людей, носящих оружие», «респуб¬ликанское общество состоит из таких людей, ко¬торые по природе своей воинственны, способны к подчинению и власти, основанной на законе, по силе которого правительственные

должности достаются и бедным, лишь бы они были достойны» . Обладает ли большин¬ство преимуществом перед меньшинством? Ари¬стотель отвечает на этот вопрос положительно. Каждый член большинства хуже каждого члена аристократического меньшинства, но в целом большинство лучше меньшинства: «Многие луч¬ше не порознь, а все вместе», ибо «каждый об¬ращает внимание на одну какую-

нибудь часть, все вместе видят все» , но это при условии, что большинство достаточно развито. Кроме того, большинство имеет больше основа¬ний претендовать на власть, ибо, если исходить из личного достоинства, богатства или проис¬хождения, то всегда найдется самый достойный, самый богатый, самый благородный, поэтому господство достойных, богатых, благородных неустойчиво, власть же большинства более самодовлеюща . Тирания. Аристотель резко отрицательно относится к тирании; «Тираническая власть не согласна

с природою человека», «Чести боль¬ше не тому, кто убьет вора, а тому, кто убьет тирана» . Олигархия, как и аристократия,— власть меньшинства, но не достойных, а богатых (основной элемент олигархии — богатство, ари¬стократии— достоинство). Говоря об олигар¬хии, Аристотель подчиняет количественный критерий имущественному: здесь важнее, кто правит, чем сколько правят: «Где граждане пользуются властью в силу своего богатства, там — несмотря на то, будет ли таковых

мень¬шинство или большинство,— политический быт необходимо представляет собою олигархию» . Впрочем, Аристотель путается: то он под¬черкивает различие олигархии и аристократии, то говорит, что «олигархия там, где верховная власть принадлежит меньшинству богатых и благородных» , что естественно, ибо «олигос» — это «немногие», а не богатые. Аристотелю следовало бы называть власть бо¬гатых плутократией, тогда бы он не путал ее с аристократией . Аристотель разбирает и виды олигархии.

Демократия. Стагирит отмечает, что «есть несколько видов демократии», а именно пять, которые распадаются на два рода: на демократию, основанную на законе, и демократию, где основная власть находится в руках толпы. Демократия, основанная на законе - «самая сносная из всех худших форм полити¬ческого устройства» . Говоря о демократии, Аристотель также подчиняет коли¬чественный принцип имущественному; важно, что это власть большинства не только свобод¬ных, но и бедных; «Там только демократия, где представителем

верховной власти является большинство, хотя свободных, но в то же время не¬достаточных» . Аристотель находит связь между формами политического устрой¬ства. Олигархия — власть немногих, становясь властью одного, превращается в деспотию, а ста¬новясь властью большинства — в демократию. Царство вырождается в аристократию или политию, та — в олигархию, та — в тиранию, а тирания — в демократию. В отличие от Платона

Аристотель различает идеальную, «абсолютно наилучшую», форму государственного устройства и «ту, которая возможна в действительности, которая более удобна и более общая для всех государств» . Аристотелева критика социально-этического идеала Платона касается как част¬ных, так и принципиальных вопросов. Так, мыслитель справедливо отмечает, что у Плато¬на о третьем сословии сказано недостаточно, так что неясно, каков образ жизни земледель¬цев, есть

ли у них «общие владения и жены» или нет. Аристотель усматривает много затруд¬нений в осуществлении замысла Платона о пе¬редаче способных детей земледельцев и ремес¬ленников в среду воинов, а тем более неспособ¬ных детей воинов — в среду третьего сословия и т. д. Принципиальные же возражения своди¬лись к трем: 1) Платон переступил пределы должного единства, стремясь упразднить вся¬кое многообразие.

Но для государства требует¬ся не единство как таковое, но единство в мно¬гообразии, причем «единство менее сжатое пред¬почтительнее единства более сжатого» , 2) У Платона благо целого не предполага¬ет блага частей, а, напротив, в целях блага го¬сударства он отнимает у своих воинов счастье, но «если воины лишены счастья, то кто же бу¬дет счастлив? Это, конечно, не ремесленники и не вся эта масса рабов» .

Между тем отношение счастливого целого к частям своим не то же, что отношение четного к своим частям. Четное может принадлежать целому, не заключаясь ни в одной его части, а-счастливое не может быть в таком отношении к своим ча¬стям. 3) В. отличие от Платона, который был в данном случае прозорливее, ибо видел в част¬ной собственности источник общественного зла, Аристотель — апологет частной собственности, он критикует

Платона за то, что тот думал достичь совершенного государства посредством отмены последней. Аристотель подчеркивает, что «одна мысль о собственности доставляет несказанное удовольствие», отмена же ее ниче¬го не даст, так как «общее дело все сваливают друг на друга» и «об общем для всех каждый заботится очень мало» . Согласно Аристотелю, источник общественного зла - не столько собственность, СКОЛЬКО беспредельность желаний человека и его алчность, причем последняя направлена также и на по¬чести,

поэтому «нужно более заботиться о том, чтобы уравнять желания граждан, нежели их имущества» . Итак, делает вывод Аристотель, «все мысли Платона, хотя чрезвы¬чайно изысканны, остроумны, оригинальны и глубоки, но при всем том трудно сказать, чтобы были верны» . Платоновский идеал невозможен: «Хорошо, конечно, строить планы по своему желанию, но не должно мыслить ни о чем невозможном» . Аристотель го¬ворит, что «счастливо только наилучшее госу¬дарство» , а наилучшим

будет то, где наилучшее политическое устройство. Наи¬лучшая форма правления должна служить наи¬лучшей жизни, а «наилучшая жизнь есть жизнь счастливая, то есть жизнь полная добродетелей, энергии и самого верного применения добро¬детели ко всем случаям жизни» . Счастливая жизнь - это жизнь совершенная и вполне себе довлеющая, она «состоит в беспре¬пятственном прохождении по пути добродетели, а добродетель есть не что иное, как умеренность двух крайностей; посему

жизнь умеренная не¬обходимо и наилучшая жизнь» . Но для счастливой жизни, помимо этого нрав¬ственного благосостояния нужно благосостоя¬ние физическое — здоровье и внеш¬ние блага, однако умеренные. Аристотель против имущественного неравен¬ства. Он подчеркивает, что «внешние блага до¬стойны приобретения только в интересах души» , а поэтому наилучшая форма соб¬ственности — «собственность средней величи¬ны», ибо вообще «умеренное и среднее есть самое лучшее» .

Владельцы такой собственности рассудительны. Это «среднее со¬словие» и устанавливает «наилучшую форму политического общежития» . Мож¬но подумать, что социальные идеалы Аристоте¬ля близки демократическим. Но это не так, ибо Аристотель различает существенные и несуще¬ственные части государства и, исходя из этого, исключает из средних слоев большинство граж¬дан государства, лишая их гражданства.

Аристотель отмечает существенные и несущественные части госу¬дарства. Это деление совсем не совпадает с де¬лением на необходимые и не необходимые части, ибо необходимое может быть несущественным: «Не все то, что необходимо входит в состав го¬сударства, следует считать за существенные его части», а потому и «не всех тех должно считать гражданами, без которых не может существовать государство» . К необходи¬мым, но несущественным частям государства

Аристотель относит всех трудящихся, а к суще¬ственным — воинов и правителей: «Земледель¬цы, ремесленники и все торговое сословие необ¬ходимо входят в состав каждого государства; но существенные его части суть воины и члены совета» . Аристотель прямо гово¬рит, что «государство, пользующееся наилучшим политическим устройством, не даст, конечно, ре¬месленнику прав гражданина», поэтому что зем¬леделие, ремесла, промыслы необходимы для жизни, но противны добродетели, ибо, «ведя жизнь ремесленника или наемника, нельзя преуспеть

в добродетели» . Что¬бы преуспеть в добродетели, нужно в себе ее развивать, но «для развития в себе начала добродетели необходим философский досуг» . Поэтому прави¬тели, заботясь о добродетели граждан, должны обращать внимание на то, чтобы лучшие люди, не только стоящие у власти, но и частные, были бы в состоянии вести досужую жизнь, ибо «для хорошего политического устройства граждане должны быть свободны от забот о делах первой необходимости» . Всех же трудя¬щихся философ лишает гражданства.

В то же время он намеревается всех эллинов превратить в господ. Поэтому в производительной сфере место эллинов должны занять варвары-рабы: «Что же касается до земледельцев, то особенно желательно, чтобы они были рабы; кроме того, земледельцами могут быть варвары, которые по натуре своей близко подходят к ра¬бам» . Аристотель говорит о большом числе рабов в лучшем госу¬дарстве. Гражданских прав лишены ремесленники, «толпа мат¬росов», торговцы.

Земля делится на две части: одна часть находится в общем пользовании всего государства, другая — в частном владении граждан (продукты этой части на дружественных началах предоставляются в общее пользование других граждан). Законодатель лучшего государства должен стремиться к тому, чтобы доставить гражданам досуг и мир, поскольку «конечной целью войны служит мир, работы — досуг». Высоко оценивая благо мира, Аристотель подчеркивал, что «самый принцип войн можно считать противным

идее права». Этот тезис в дальнейшем получил широкое распространение у критиков войны и сторонников «вечного мира», в частности у Канта и Фихте . В своем правопонимании Аристотель разделяет положение Сократа и Платона о совпадении справедливого и законного. Право олицетворяет собой политическую справедливость и служит нормой политических отношений между людьми. «По¬нятие справедливости, — отмечает Аристотель, — связано с представлением о государстве, так как

право, служащее крите¬рием справедливости, является регулирующей нормой полити¬ческого общения». В целом право как политическое явление Аристотель назы¬вает «политическим правом». Это, в частности, означает невоз¬можность неполитического права, отсутствие права вообще в неполических (деспотических) формах правления. Политическое право делится им на естественное и условное (волеустановленное). «Что касается политического права, — пишет он, — то оно частью естественное, частью условное.

Естественное право — то, которое везде имеет одинаковое значение и не зависит от признания или непризнания его. Условное право то, которое первоначально могло быть без существенного различия таким или иным, но раз оно определе¬но, (это безразличие прекращается)». Таким образом, в учении Аристотеля и естественное, и условное (волеустановленное) право хотя и различаются между собой, но оба относятся к сфере политических явлений и носят политический характер.

У софистов, например, различие между естественным правом (правом по природе) и правом условным (полисными законами, установленными по соглашению, произ¬волу и т. д.) означало различение, а зачастую и прямое проти¬вопоставление естественного (природного) и политического (ус¬ловного). Своеобразие позиции Аристотеля обусловлено тем принципиальным обстоятельством, что под «природой» он и в вопросе о праве имеет в виду именно политическую природу человека: ведь человек, согласно

Аристотелю, есть по своей природе существо политическое. Вообще при рассмотрении тех или иных естественно-право¬вых концепций важно установить, что, собственно говоря, име¬ется в виду под понятиями «природа», «естественное» и т. д. в соответствующих учениях. Данный момент имеет существенное значение для характеристики также и других аспектов правопонимания. Под условным (волеустановленным) правом в концепции

Аристотеля подразумевается все то, что в последующем слово¬употреблении стало обозначаться как позитивное (положитель¬ное) право. К условному праву он относит установления закона и всеобщих соглашений. Причем он говорит о писаном и непи¬саном законе. Под неписаным законом, тоже относящимся к условному (позитивному) праву, имеются в виду правовые обычаи (обычное право). Существенным составным моментом политического качест¬ва закона является его соответствие политической

справедли¬вости и праву. «Всякий закон, — отмечал Аристотель, — в основе предполагает своего рода право» . Следовательно, это право должно найти свое выражение, воплощение и соблюде¬ние в законе. Отступление закона от права означало бы, согласно концепции Аристотеля, отход от политических форм к деспотическому насилию, вырождение закона в средство деспотизма. «Не может быть делом закона, — Подчеркивал он, — властвование не только по праву, но и вопреки праву:

стремление же к насильственному подчинению, конечно, про¬тиворечит идее права». Политическое правление — это, по Аристотелю, правление закона, а не людей: правители, даже лучшие, подвержены чувствам и аффектам, закон же — «уравновешенный разум» . 2. Прокомментировать с собственными выводами не менее 10 афоризмов, изречений, высказываний Т. Гоббса, Г. Гегеля, В.И. Ленина о государстве и праве.

Т.Гоббс. Левиафан. 1. Законодателем во всех государствах является лишь суверен, будь то один человек, как в монархии, или собрание людей, как в демократии или аристо¬кратии Суверен государства, будь то один человек ИЛИ собрание, не подчинен гражданским законам. Государство олицетворяет его правитель - суверен. Суверен обладает верховной властью, а всякий другой является его подданным.

Это — государства, основанные на установлении или политические государства (впоследствии термин «политическое государство» получил широкое хождение в западноевропейских доктринах государства). Заключив однажды общественный до¬говор и перейдя в гражданское состояние, индивиды утрачивают воз¬можность изменить избранную форму правления, высвободиться из-под действия верховной власти. Им запрещается протестовать против решений суверена, осуждать его акции и т.п.

Прерогативы же суверена относительно подданных чрезвычайно обширны. Все это усугубляется еще и тем, что обладатель верховной власти сам никаким договором со своим народом не связан и потому ответственности перед ним, в прин¬ципе, не несет. Таким образом, исключена анархия, надежно установ¬лен и защищен порядок, а значит, права людей. 2. Взаимное перенесение права есть то, что люди называют договором.

Может быть и так, что одна из сторон вручает вещь, предоставить которую она обязана по догово¬ру, и позволяет другой стороне выполнить обязатель¬ства к определенному, более позднему сроку, остава¬ясь в промежутке ее должником, и тогда участие первой стороны в договоре называется соглашением, или обе стороны могут договориться сразу о том, что их взаимные обязательства будут выполнены после Так как соглашения, имеющие своей ос¬новой взаимное доверие, недействительны там, где имеется опасение

невыполнения какой-нибудь сторо¬ной, то, хотя источником справедливости является за¬ключение договоров, в указанном случае, однако, нет фактической несправедливости до тех пор, пока не бу¬дет устранена причина опасения, что невыполнимо до тех пор, пока люди находятся в естественном состоя¬нии войны всех против всех. Вот почему, прежде чем слова «справедливое» и «несправедливое» могут иметь место должна быть какая-нибудь принудительная власть, которая угрозой наказания, перевешивающе¬го благо, ожидаемое людьми от

нарушения ими своего соглашения, принуждала бы в одинаковой мере людей к выполнению их соглашений и упрочила бы ту собст¬венность, которую люди приобретают путем взаимных договоров взамен отказа от всеобщего права. Такая власть может появиться лишь с основанием государ¬ства. Путем взаимной договоренности (каждый соглашается с каждым) индивиды доверяют единому лицу (отдельному человеку или собранию людей) верховную власть над собой.

Государство и есть это лицо, использующее силу и средства всех людей так, как оно считает необходимым для их мира и общей защиты. 3. Природа создала людей равными в отношении физических и умственных способностей, ибо, хотя мы наблюдаем иногда, что один человек физически сильнее или умнее другого, однако если рассмотреть все вместе, то окажется, что разница между ними не настолько велика, чтобы один человек, основываясь на ней, мог претендовать на какое-нибудь благо для себя, на которое другой не мог бы претендовать с

таким же правом. Политическая антропология позволяет провести аналогию государст¬ва с человеческим организмом. Строение государства уподобляется уст¬ройству живого организма: суверен - душа государственности, тайные агенты — глаза государства и т.д. Гражданский мир сравнивается им со здо¬ровьем, а мятежи, гражданские войны - с болезнью государства. Государ¬ство рассматривается как «искусственный человек» - Левиафан. Природа индивида лежит в основе его теории.

Изначально все люди созданы равными по физическим и умственным способностям, каж¬дый из них имеет одинаковое с другими «право на все». Человек — су¬щество глубоко эгоистическое, со многими страстями. Окружают его завистники, соперники, враги. Отсюда «война всех против всех», «пра¬во на все» в условиях войны равнозначно понятно «никакого права ни на что». Это и есть «естественное состояние рода человеческого».

Гегель. Философия права 4. Разумность собственности заключается не в удовлетворении потребностей, а в том, что снимается голая субъективность личности. Лишь в собственности лицо выступает как разум. Свою реализацию свобода абстрактной личности находит в праве частной собственности. Гегель обосновывает формальное, правовое равенство людей: люди равны именно как сво¬де личности, равны в одинаковом праве на частную собствен¬но не в размере владения собственностью.

Требование же имущественного равенства расценивается им как неразумная точка зрения, пустая и поверхностная рассудочность. 5. Политическое государство распадается на следующие субстанциальные различия: a) на власть определять и устанавливать всеоб¬щее — законодательную власть; b) на власть подводить особенные сферы и отдельные случаи под всеобщее — правительственную власть; c) на власть субъективности как последнего воле¬вого решения, власть государя, в которой различные власти объединены в индивидуальное единство

и ко¬торая, следовательно, есть вершина и начало целого — конституционной монархии В гегелевской трактовке государство как идея разума и дей¬ствительность конкретной свободы в своем развитом виде пред¬ставляет собой конституционную монархию, основанную на раз¬делении властей (на законодательную, правительственную и власть государя). При разработке своей концепции правовой государственности Гегель, в целом соглашаясь с идеями своих предшественников

Локка и Монтескье, считает надлежащее разделение властей в госу¬дарстве гарантией публичной свободы. Вместе с тем он считает точку зрения самостоятельности властей и их взаимного ограничения ложной, поскольку при таком подходе как бы уже предполагается враждебность каждой из властей к другим, их взаимные опасения и противодействия. Гегель выступает за такое органическое единство различных властей, при котором все власти исходят из мощи целого и являются его органическими частями.

6. Одно время много говорилось о противоположности между моральностью и политикой и о том, чтобы политика соответствовала требованиям моральности. Здесь следует лишь вообще заметить, что благо госу¬дарства имеет совершенно иное оправдание, чем бла¬го отдельного лица, что нравственная субстанция, государство имеет свое наличное бытие, т.е. свое право, непосредственно не в абстрактном, а в конкретном существовании и что лишь это конкретное существование, а не одна из многих считающихся моральными заповедями мыслей

может служить принципом его деятельности и поведения. Воззрение о мнимом неправе, которое в этом противоположении якобы всегда свойственно политике, покоится преимущественно на поверхностности представлений о моральности, о природе государства и его отношения к моральной точке зрения. По логике гегелевской трактовки, снятие преступления через наказание приводит к морали. На этой ступени, когда личность (персона) абстрактного права становится моральным субъектом,

впервые приобретают значение мотивы и цели поступков субъекта. Требование субъективной свободы состоит в том, чтобы о человеке судили по его самоопределению. Лишь в поступке субъективная воля достигает объективности и, следовательно, сферы действия закона; сама же по себе моральная воля ненаказуема. Абстрактное право и мораль являются двумя односторонними моментами, которые приобретают свою действительность и конкрет¬ность в нравственности, когда понятие

свободы объективируется в наличном мире в виде семьи, гражданского общества и государства. 7. Гражданское общество создано, впрочем, лишь в современном мире, который всем опреде¬лениям идеи предоставляет их право Различая гражданское общество и политическое государство, Гегель под гражданским обществом по существу имеет в виду буржуазное общество. Гражданское общество — сфера реализации особенных, частных целей и интересов отдель¬ной личности.

С точки зрения развития понятия права — это необ¬ходимый этап, так как здесь демонстрируются взаимосвязь и взаи¬мообусловленность особенного и всеобщего. Развитость идеи пред¬полагает, по Гегелю, достижение такого единства, в рамках кото¬рого противоположности разума, в частности, моменты особенности и всеобщности, свобода частного лица и целого, признаны и развер¬нуты в их мощи. Этого не было ни в древности, ни при феодализме. Но на ступени гражданского общества, по схеме

Гегеля, еще не достигнута подлинная свобода, так как стихия столкновений ча¬стных интересов ограничивается необходимой властью всеобщего не разумно, а внешним и случайным образом. Высшие интересы гражданского общества, охраняемые законодательством, судом и полицией, ведут, по логике развития понятия права, за пределы этой сферы — в область государства. В.И.Ленин. Государство и революция 8. «Сущность учения

Маркса о государстве усвоена только тем, кто понял, что диктатура одного класса является необходимой для всякого классового общества вообще» Ленин считает, что суть любого государства, в какой бы форме оно ни существовало, в конечном счете — диктатура класса. Это — «железный закон» бытия государства, который ни при каких обстоятельствах нельзя отменить или смягчить. Конкретное содержание диктатуры класса следующее.

Во-первых, диктатуру определенного класса составляет его власть, т. е. осуществляемое им господство над всеми остальными социальными группами, непререкаемое под¬чинение его воле и интересам поведения, действий всех членов общества. Во-вторых, при диктатуре власть опирается на насилие, применяемое в самых различных формах. Насилия вообще выделяется особо. В-третьих, непременным признаком диктатуры класса является, ее полнейшая «раскрепощенность», совершенная

независимость от каких-либо законов. Диктатура есть власть, опирающаяся непосредственно на на¬силие, не связанная никакими законами. Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стес¬ненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть. Ленин тем самым от имени марксизма выдает прошлым, совре¬менным и будущим государствам индульгенцию являться антиправовыми и даже противозаконными социальными установлениями.

9. Переход государственной власти из рук одного в руки другого класса есть первый, главный, основной признак револю¬ции как в строго научном, так и в практически-политическом значении этого понятия. Пролетариат может отнестись к буржуазному государству — олицетворению власти старых господствующих классов - двояко. С одной стороны, пролетариат овладевает уже готовой государственной машиной и затем пускает ее в ход для решения своих собственных задач.

Во-вторых, пролетариат ниспровергает, разрушает буржуазную государственность и на ее месте создает свой, -принципиально новый тип государства. Ленин, как и Маркс, выбирают именно второй путь: «прежние революции усовершенствовали государственную машину, а ее надо разбить, сломать. Этот вывод есть главное, основное в учении марксизма о государстве». Акция разрушения буржуазной государствен¬ности очень конкретна.

В первую очередь ломаются бюрократические и военные институты государственной власти, ликвидируется репрессивный аппарат, на ключевых постах управления государства прежние чиновники заменяются верными идее революции представителями рабочего класса. Разрушение старого, ранее существовавшего государства заключаться, кроме того, в отказе от территориального принципа формирования предста¬вительных учреждений, от принципа разделения властей, от равенства всех без исключения граждан (независимо от классо¬вой

принадлежности) перед законом и от многих других начал демократического устройства государства. 10. Известно, что В.И.Ленин был сторонником единственной партии. «Да говорил он диктатура одной партии! Мы на ней стоим и с этой почвы сойти не можем». Большевики сначала выносят управленческие решения в качестве партийных функционе¬ров, а затем в качестве руководя¬щих работников госаппарата проводят их в жизнь. Таким образом, большевики насильственным путем установившие господство над страной, концентрируют

в своих руках и законо¬дательную, и исполнительную, и судебную власти. Не получается даже «однопартийного государства», поскольку нет самой государственности как суверенной организации публичной власти. Есть «декоративные», «государствоподобные» образования, отвечающие за любые ошибки и вместе с тем поддерживающие миф о непог¬решимости, всепобеждающей силе большевистской партии. Концентрируя в своих руках полномочия государства, партия большевиков не терпит никакого контроля

общества над собой, не несет перед ним никакой реальной ответственности. Положения о диктатуре рабочего класса, пролетарской демократии, о соотношении коммунистической партии и советско¬го государства, об экономических функциях такого государства, его территориальном единстве, внешней политике образуют основу ленинского учения о социалистическом государстве. Список литературы: 1. Акмалова А.А Капицын В.М. История политических и правовых учений.

М 2002. 2. Антология мировой правовой мысли: В 5 т. М 1999. 3. Аристотель. Политика. Афинская полития. М 1997. 4. Аристотель. Политика. История политических и правовых учений: Хрестоматия / Под ред. В.П. Малахова. М 2000. 5. История политических и правовых учений / Под ред. О.Э.Лейста. М 2002. 6. История политических и правовых учений:

Учебник для вузов./ Под редакцией В.С.Нерсесянца. М 2002. 7. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. 8. Современный словарь иностранных слов. М 1993. 9. Чанышев А.Н. Аристотель. М 1981.