Ефанова В.Н.
Самостоятельность:зло или благо?
Ответьтесебе честно, какую эмоциональную реакцию у вас вызвала бы констатация стороннимнаблюдателем «несамостоятельности» вашего мышления? Гнев, досаду, смех, разочарование,печаль? Поверили бы вы такому умозаключению?
Чтолично для вас значит «мыслить самостоятельно»? Нужны ли для такого мышленияопределенные навыки, опыт, или оно априори дано любому человеку, осознающемусвою уникальность и исключительность?
Требование«стать самостоятельным» предъявлялось каждому из нас с самого нашего детства.«Убери свои вещи сам», «реши эту задачу самостоятельно», «надо самому былодумать». Вспомните, как выводили шариковой ручкой в тетради слова«самостоятельная работа». Со своей стороны и ребенок стремится ксамостоятельности: вспомните, с каким упорством и настойчивостью кроханатягивает упирающиеся колготки, категорически отвергая предложения помощи словами:«Я сам!».
Вэпоху, когда каждый человек, приучаемый к тому обществом и рекламой, сосредотачиваетвсе свое внимание исключительно на себе («пусть весь мир подождет», «я этогодостойна», «все в восторге от тебя», «почувствуй себя богиней», «управляймечтой»), и на узком круге самых близких людей, кажется бесспорным, чтосамостоятельное мышление – одно из тех ключевых умений, которое необходимовашему ребенку, чтобы «пробиться», не утонуть в житейском море и найти своеместо в мире жесткой конкуренции.
Слишкомсвежи раны, нанесенные общественному сознанию идеологическими режимами XX векаи всевозможными гуру и духовными лидерами, отточившими навыки контроля надсознанием своих учеников на базе последних достижений психологии и спецслужб.
Отягощенныетаким багажом, мы приходим к выводу, что ребенка надо учить «самостоятельномыслить» и со всей решительностью неофитов бросаемся в эту новую для нас сферу.Но, не разобравшись в истоках вопросам, насколько мы сами готовы к последствиямнаших действий?
Зачастуюмы принимаем некоторые идеи и словесные формулировки на веру чисто эмоционально,не пытаясь оспорить их или хотя бы докопаться до их сути. Нам нравится самозвучание таких фраз, полный смысл которых ускользает от сознания до тех пор, покамы не попытаемся рассмотреть их и критически и внимательно взвесить все ихслабые и сильные стороны.
Именнотак поступал со своими собеседниками неутомимый Сократ, заставлявший ихдоходить до логического конца своих размышлений, к той черте, где мысль уже неможет опираться на чужие слова и мнения, а должна продемонстрировать своюжизнеспособность перед лицом предельных вопросов.
Пройдясхожим путем, мы увидим, что к формуле «самостоятельно мышление» таких вопросовможно предъявить очень много. Первый из них – является ли такое мышление зломили благом.
Многиерассмеются, услышав такое. Как же так?! Разве может быть зломсамостоятельность? Ведь мы только что решили, что самостоятельное мышление –безусловное благо, именно его мы и желаем своим детям, поскольку считаем этопресловутое «самостоятельное мышление» абсолютной добродетелью иобщечеловеческой ценностью.
Ужездесь можно остановиться и уточнить у любящих родителей, готовы ли они принятьполную самостоятельность мышления своего чада, или же ждут, что он «абсолютносамостоятельно» примет именно их точку зрения на мир и свое место в нём?
То,что самостоятельное мышление является ценностью далеко не для всех типовобщественного устройства, никто уже отрицать не будет. Отрешившись от тяжкогонаследия прошлых десятилетий, российское общество отказалось от власти любыхидей кроме идеи личного материального благосостояния, и, в итоге, пришло к тому,что нехватка общей идеи – объединяющего нацию начала – стало чувствоваться навсех уровнях.
Обратившиськ истории, мы с удивлением обнаружим, что борьбу с самостоятельным мышлением, котороенам, людям начала XXI века, кажется таким важным и нужным, вели не только втоталитарных государствах Европы, но и в другие века, и в других странах. Колитак, то абсолютной общечеловеческой ценностью оно может быть названо с большойнатяжкой.
Всякаяидея имеет определенную прописку во времени и пространстве, и скоро мы отыщемточный адрес той, что занимает сейчас наши мысли, но сначала попытаемсяразобраться сами в том, что мы вкладываем в понятие «самостоятельное мышление».Для этого разделим саму эту фразу на два ее смысловых центра и внимательноизучим каждый из них.
Самостоятельность
Говоряо самостоятельном мышлении, мы отталкиваемся от самости – самостоятельности.Уже в самом понятии «самостоятельность» – два корня. Само-стояние, т.е. крепкоестояние на своих ногах. Человек, мыслящий самостоятельно, во-первых, понимаетсебя, свою самость, в которой имеет свое основание, во-вторых, дееспособен, т.е.способен на стояние на своем, на отстаивание своей позиции.
«Познайсамого себя» — надпись на фронтоне храма в Дельфах стала ключевой дляклассической греческой, а затем и для всей европейской философии. У того, ктоне познал себя, свою самость, самостоятельного мышления быть не может. Как можномыслить самому, не зная, что ты такое?
Именнов определении того, кто и что мы такое, мы чаще всего и терпим неудачу. Один, кпримеру, начинает перечислять, что он – добрый семьянин, хороший работник, выдающийсяученый, неплохой товарищ, умелый водитель и удачливый рыбак. Такой человек, пословам Сократа, вместо одной вещи, о которой его спрашивают, вываливает целыйворох. Но это перечисление – не что иное, как набор ролей, которые намприходится играть.
Такнасколько же мы самостоятельны в своем мышлении? Каково основание, на котороммы стоим и строим свою мысль? Откуда начать путь к себе и что приведет нас кцели кроме самой мысли? Ведь связь между самостоятельностью и мышлениемобоюдна. Мыслю всегда я сам, не кто-либо иной, и именно мышление позволяет мнеобнаружить свое бытие. Такой ход мысли привел Декарта к формуле «cogito ergosum», «мыслю – следовательно существую». Под «мыслью» в этой формуле Декартпонимает все, что делает человека рассудительным: все операции воли, разума, воображенияи чувств.
Познаниеи осознание себя раскрывается в мышлении. Не задумавшись, не начав мыслить иосмысливать себя и свое место в мире, невозможно обрести себя. Обретя себя, невозможноне мыслить.
Мышление
Ключевымсвойством человеческого мышления является то, что оно во всех смыслах зависитот времени. Во-первых, для развития и разворачивания мысли, как, например, идля развития музыкальной темы, необходима временная протяженность. Мышление –процесс длительный и длящийся во времени.
Времябуквально необходимо для того, чтобы развить какую-либо мысль и идею, взраститьи выпестовать ее.
Кромевременных рамок, для мысли характерна связность и последовательность. Поэтомутот бесконечный внутренний диалог, который каждый из нас постоянно ведет внутрисебя, не может быть по праву назван мышлением. То, что звучит в нашей голове –лишь обрывки мыслей, ментальный шум, бесконечные споры страхов и желаний.
Подлинноемышление требует дисциплины и тренировки. Не обладая подобными навыками, человексдается на волю собственных неконтролируемых мыслей, которые то «водят его покругу», то «загоняют в угол». Практически неодолимую силу этого внутреннегодиалога испытывал каждый, кто впервые пытался молиться за богослужением вхраме: физически находясь вместе с остальными, человек постоянно спохватывается,что мысль его постоянно ускользает от его внимания, обращаясь то к повседневнымзаботам, то к совершенно посторонним предметам.
ВДревней Греции и Древнем Риме мышление считалось молчаливой речью, происходящейв душе. Умению вести этот диалог правильно, спрашивая себя самого и отвечая насвои же вопросы, и научала философия. Показательно, что сочинения Платонавыстроены именно в форме диалогов.
Диалогомнаедине с собой могут быть названы и «Размышления» самого просвещенного из римскихимператоров – Марка Аврелия, обращавшегося к философии, чтобы «исправлять иподлечивать свой нрав». Родившийся и правивший империей уже после РождестваХристова, император-стоик может стать для нас образцом и учителем мысли, ноесть одна оговорка: он так и не признал христианство, поскольку оно нетерпимо ивоинственно восставало против чужих верований.
Так,размышляя о ценности самостоятельного мышления, мы подошли к порогухристианской эпохи и должны обратить свой взор к святоотеческой традиции.
Православная аскетическая традиция
Скептичноеотношение к разуму и мудрости века сего проходит красной нитью по страницамЕвангелия. Книга же Бытия напрямую выводит все беды, постигшие человечество, изсамостоятельности первых людей, решивших пойти против воли своего Творца.Поэтому-то православная аскетическая традиция, в изложении, к примеру, аввыДорофея, учит, что Свяшенное Писание «увещевает нас не полагаться на самих себя,не считать себя разумными, не верить тому, что можем сами управлять собою».Показательно то, что глава «Душеполезных поучений», из которых взята эта цитата,озаглавлена следующим образом: «О том, что не должно полагаться на свой разум».
Воснове всего лежит смирение, поскольку ни одна «добродетель не может бытьсовершена без смиренномудрия». Авва Дорофей пишет о двух его видах: «Первоесмирение состоит в том, чтобы почитать брата своего разумнее себя и по всемупревосходнее, и одним словом, как сказали святые отцы, чтобы “почитать себяниже всех”. Второе же смирение состоит в том, чтобы приписывать Богу своиподвиги, — сие есть совершенное смирение святых».
Неоспаривая пока этот ход мысли, просто зафиксируем его в своем сознании, чтобывернуться к нему чуть позже. Пока же отметим, что обратившись к христианскимотцам за аргументами в пользу самостоятельного мышления, мы таковых не обрели.
НаЗападе, правда, дело обстояло несколько иначе. Уделяя большое вниманиедостоинствам разума, блаженный Августин, например, хоть и весьма высоко егооценивает, но ставит ниже Бога.
Однакопозже именно христианский запад воспользовался своим разумом именно для того, чтобыпротивопоставить ему веру, засомневаться в существовании Бога, а потом и вовсеобъявить о Его смерти. И все это – ради общественного блага.
Просвещение как проект
Какбы высоко ни поднималась мысль в античную эпоху, лишь протест противдогматичности мышления в Новое время привел к утверждению идеи о том, что разумимеет всеобщие основания и может и должен применяться для улучшенияобщественного состояния. Наилучшего общественного устройства достичь можнораспространением знаний, поэтому знание – движущая сила прогресса.
Мыслителиэпохи Просвещения выдвинули свой лозунг: «Культура для народа». Себя же себяони считали миссионерами разума, чье призвание – открыть людям глаза на ихприроду и предназначение, направить на путь истины. Распространение всеобщегообразования, по их мысли, должно было незамедлительно привести к решению всехострых вопросов современности.
Связьмежду внутренней свободой личности и ее местом в обществе афористично сформулированаодним из главных мыслителей эпохи Просвещения Иммануилом Кантом вкатегорическом императиве: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла иметьсилу принципа всеобщего законодательства».
Кантже сформулировал четко и кратко основные правила грамотного самостоятельногомышления.
Самостоятельноемышление – один из основных лейтмотивов эпохи Просвещения. Вот мы и обнаружилиместо прописки нашей идеи, о котором говорили в самом начале этой статьи.Самостоятельное мышление предполагает, что человечество в целом выросло издетства и более не может довольствоваться навязанными извне прописнымиистинами.
Самостоятельноемышление должно подчиняться определенным условиям. Во-первых, необходимомыслить всегда в согласии самим собой, мысль не должна разрушать себя, бытьпротиворечивой. Это – базовое, начальное условие мышления вообще. Эта стадиясоответствует детскому возрасту мысли.
Во-вторых,мысль должна быть самостоятельной, что соответствует «подростковому» периоду, вкотором человек предпринимает первые самостоятельные решения.
Взросломуже состоянию человеческой мысли, по Канту, соответствует ощущениеответственности за свои поступки и самограничение требованием всеобщности исамопроверки: на мысль необходимо взглянуть со стороны как бы, оценить ееотрешенно.
Итак,вооружившись всем вышесказанным, попробуем ответить на вопрос – является линаше мышление самостоятельным, и если нет, то что ограничивает нашу свободу?
Вопроссвободы – ключевой вопрос ХХ века. Недаром над решением вопроса свободы билисьфилософы и психологи, юристы и политические деятели.
Парадоксзаключается в том, что свободу, необходимую человеку, может обрести только онсам. Обратимся к очень важному для наших размышлений фрагменту романа «Война имир», к тому, который в пособиях для учащихся носит условное название «Пьер вплену».
«Впоследствиии во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, отех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полномдушевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывалтолько в это время.
…Пьервернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которойникого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю уколеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа.
Никтоне тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом такгромко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно,одинокий смех.
— Ха, ха, ха! — — смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: — — Не пустилменя солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня!Меня — — мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. — — смеялся он свыступившими на глаза слезами.
…Преждегромко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивакзатихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоялполный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывалисьтеперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущаяв себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющихзвезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! — — думал Пьер. — — И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулсяи пошел укладываться спать к своим товарищам».
Именноту же мысль развивает В.Э.Франкл в своем фундаментальном труде «Человек впоисках смысла», описывая состояние людей, заключенных в концлагерь: «…вдуховной установке человек был свободен! Заключив человека в лагерь, можно былоотнять у него все вплоть до очков и ремня, но у него оставалась эта свобода, иона оставалась у него буквально до последнего мгновения, до последнего вздоха.Это была свобода настроиться так или иначе, и это «так или иначе»существовало, и все время были те, которым удавалось подавить в себевозбужденность и превозмочь свою апатию. Это были люди, которые шли сквозьбараки и маршировали в строю, и у них находилось для товарища доброе слово ипоследний кусок хлеба. Они являлись свидетельством того, что никогда нельзясказать, что сделает лагерь с человеком: превратится ли человек в типичноголагерника или все же даже в таком стесненном положении, в этой экстремальнойпограничной ситуации останется человеком. Каждый раз он решает сам».
«Свобода- это лишь часть дела и половина правды. Быть свободным-это только негативныйаспект целостного феномена, позитивный аспект которого — быть ответственным.Свобода может выродиться в простой произвол, если она не проживается с точкизрения ответственности», – пишет Франкл.
Вто же время митрополит Антоний Сурожский в беседе «О свободе и призваниичеловека», утверждает что свобода неразрывно связана ни с чем иным, как спослушанием, более того «одно является условием другого».
МитрополитАнтоний обращается как раз к примерам послушания, которое проявляли ученикидревних отцов-пустынников. Странные указания старцев, по смысли Владыки Антония,не просто учили человека побеждать своеволие, но «всем существом своим – тоесть всем умом, всем желанием своим, всей волей – вслушаться в то, что говоритдругой».
Чрезвычайноважно, подчеркивает митрополит Антоний, что речь не о простой «дрессировке» попринципу “что я скажу, то ты и делай”, а о на обучении самообладанию, освобождениюот себя.
Тольковслушиваешься в мудрость или в опыт другого человека можно перерасти себя.
Конечнаяцель послушания – научиться слушать и «научить такой отрешенности от своихпредвзятых мыслей или владеющих нами чувств, что мы можем потом вслушиваться вволю Божию».
Толькотакое послушание, настаивает митрополит Антоний, « может нас сделать зрелымилюдьми, а не недорослями, которые всю жизнь нуждаются в указаниях, что делать икак».
Возрастаниев «мужа совершенна», а не слепое следование авторитетам, вот чего, оказывается,добивались отцы, отвергающие примат самостоятельности мышления, дабы датьвозможность человеку обрести подлинную свободу.
Именноздесь, в решении вопроса о требованиях и границах свободы и раскрывается вовсей полноте самостоятельность нашей мысли.
Подлинноемышление может быть только самостоятельным, оно не может быть никаким иным, все,что не происходит по нашей воле, не может быть названо нашим мышлением. Цель, направлениеи границы нашей мысли определяются именно нами. В этом главное преимуществонашего разума – замечательного инструмента, вверенного нам Богом, Который жеОдин может дать нам подлинную свободу, но терпеливо ждет нашего выбора: «Се, стоюу двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, ибуду вечерять с ним, и он со Мною» (Откр. 3, 20).
Список литературы
Дляподготовки данной работы были использованы материалы с сайта www.portal-slovo.ru]