СОДЕРЖАНИЕ
Введение. 3
1.Психоаналитические теории бессознательной мотивации. 4
2. Проблемаосознаваемости мотива и бессознательная мотивация. 6
3. Дискуссия овлечении как неосознаваемой мотивации. 12
Заключение. 14
Списокиспользованной литературы… 16
Введение
Когдамы совершаем тот или иной поступок, нам кажется, будто он подтвержденсознанием. Ведь мы мыслящие люди. Однако конкретные мысли вырастают из сферыбессознательного. Сознание и бессознательное функционируют совершеннопо-разному; подобным образом различаются способы рассуждения ученого-философа ихудожника-мистика. С точки зрения сознания, которому свойствененпоследовательный и рассудительный способ мышления, методы познания,используемые бессознательным, кажутся безумным издевательством над стремлениемсознания достичь какой-то логики.
Мотивация — системавнутренних факторов, вызывающих и направляющих ориентированное на достижениецели поведение человека или животного. Разработано масса часто разноречивыхконцепций для истолкования того, почему индивид действует; почему онпредпочитает именно те действия, которые производит; почему отдельные людиимеют более сильную мотивацию, чем прочие, вследствие чего достигают успехатам, где обладающие не меньшими потенциалом терпят неудачу.
В настоящей работе мы рассмотрим вопросы, касающиеся бессознательной(неосознаваемой) мотивации: взгляд психоанализа на данную проблему, а так же общийтеоретический подход к проблеме осознаваемости мотивов поведения и деятельностичеловека.
1. Психоаналитические теории бессознательной мотивации
На рубеже веков З.Фрейд разработалпсихологическую концепцию, направленную на изучение скрытых связей и основчеловеческой жизни. «Мы можем, писал он, считать, что любой другой человек,помимо нас, наделен сознанием, допуская при этом, что сознание является для насчуждым и непосредственно недоступным».[[1]]Открытие З.Фрейдом динамического бессознательного является наиболее важнымвкладом в познание человеческой психики. Когда большинство исследователей ещетолько начали приходить к пониманию того, что не вся психическая активностьявляется сознательной, Фрейд стал заниматься подробным исследованиемсодержимого и образа мышления бессознательного. Итак, бессознательное — эточасть психики, которая содержит воспоминания, импульсы, не осознающие индивидом.
Идея бессознательной мотивации — этологический вывод, объясняющий пробелы и искажения нашего сознания. Концепциябессознательного является связующим звеном между поведением и психикой. Наличиебессознательной мотивации просматривается в ошибках речи или письма, забывании,ошибочных действиях.
Зигмунд Фрейдотводил решающую роль в организации поведения бессознательному ядру психическойжизни, образуемому мощными влечениями. В основном сексуальными (либидо) иагрессивными, требующими непосредственного удовлетворения и блокируемые«цензором» личности — «Сверх — Я», т. е. интериоризированными в ходе социализациииндивида социальными нормами и ценностями. Если у У. Джемса[[2]] мотивация в решающей степени связывалась с сознательным принятием решения (сучетом многих внешних и внутренних факторов), то у 3. Фрейда и его последователейв детерминации поведения решающая роль отводилась бессознательному, подавлениепобуждений которого со стороны «Сверх-Я» приводит к неврозам.
В этом женаправлении разрабатывал свою теорию и У. Мак-Дугалл, который считал, что учеловека имеется восемнадцать инстинктов. Он выдвинул «термическую» концепцию,согласно которой движущей силой поведения, в том числе и социального, являетсяособая врожденная (инстинктивная) энергия («горме»), определяющая характервосприятия объектов, создающая эмоциональное возбуждение и направляющаяумственные и телесные действия организма к цели. Каждому инстинктусоответствует своя эмоция, которая из кратковременного состояния превращается вчувство как устойчивую и организованную систему диспозиций — предрасположений кдействию. Таким образом, он пытался объяснить поведение индивида изначальнозаложенным в глубинах его психофизиологической организации стремлением к цели.[[3]]
УченикФрейда А. Адлер считал, что в основе поведения каждой личности лежат не сексуальныевлечения, а очень сильное чувство неполноценности, возникающее в детстве, когдасильна зависимость ребенка от родителей, от окружения.[[4]]
К.Хорни, представительница неопсихоанализа, рассматривала неосознанную мотивациюкак основу для возможного развития неврозов. В основе психических расстройствлежат бессознательные стремления, которые получают развитие, посколькупозволяют человеку справиться с жизнью, несмотря на его страхи, беспомощность иодиночество. Она назвала их «невротическими наклонностями».[[5]]
2. Проблема осознаваемости мотива и бессознательная мотивация
Вопрос обосознаваемости мотива, как и многие другие, относящиеся к проблеме мотивации,до сих пор не получил однозначного решения. Во многом это связано снеодинаковым пониманием сущности мотива. В определенный период мешали этому иидеологические барьеры. Как отмечает Л. И. Божович,[[6]]долгое время в советской психологии и педагогике считалось одиозным обращатьсядля объяснения тех или иных поступков человека к его бессознательной сфере.Поэтому говорить о бессознательности побуждений и мотивов было нельзя. Междутем И. П. Павлов писал: «Мы отлично знаем, до какой степени душевнаяпсихическая жизнь пестро складывается из сознательного и бессознательного».Большим недостатком современной ему психологии он считал именно то, что она ограничиваетсяизучением лишь сознательных психических явлений. Психолог, по его образномувыражению, оказывается в положении человека, который идет с фонарем в руке, освещающимлишь небольшие участки. «С таким фонарем, — замечает И. П. Павлов, — трудноизучить всю местность».[[7]]
В 70-е годыотношение к бессознательному в нашей психологии изменилось. Стали говорить и онеосознаваемых мотивах (Л.И. Божович, В.А. Иванников, М.В. Матюхина, В.С. Мерлин,А.Н. Леонтьев) наряду с осознаваемыми. А.Н. Леонтьев, например, писал, что, вотличие от целей, мотивы актуально не осознаются субъектом: когда мы совершаемте или иные действия, то в этот момент мы обычно не отдаем себе отчета омотивах, которые их побуждают. Правда, при этом он замечает, что мотивы неотделены от сознания, но представлены в нем в особой форме — эмоциональной окраскидействий.[[8]] С.Л. Рубинштейнтрактует неосознанные действия не как явления, совсем не представленные всознании, а как явления, которые не получили более или менее широкой смысловойсвязи с другими побуждениями, не были соотнесены, интегрированы с ними.[[9]]М. В. Матюхина утверждает, что мотивационные явления могут иметь разный уровеньосознания, от глубоко осознанных до неосознаваемых непроизвольных побуждений;но она же пишет о малоосознанных побуждениях, наименее осознаваемых мотивах (новсе же осознаваемых), противопоставляя им осознанные.[[10]]Эти добавления авторов, их разъяснения весьма существенны, так как свидетельствуюто том, что неосознавание мотива понимается все-таки как малое осознавание и чтоосознание мотива может происходить в различной форме и на различных уровняхпсихики. Иначе трудно понять, как мотив одновременно может и осознаваться, и неосознаваться.
Другие психологиутверждают, что мотив, если речь идет о нем, не может быть неосознаваемым. Так,Л.П. Кичатинов[[11]] отмечает, чточеловек может действовать и несознательно, не отдавая себе отчета в своихдействиях (например, в привычном поведении). Отражая потребности, выражая их,эти действия в то же время, по мнению автора, представляют собой немотивированныедействия, поступки без мотивов. Он считает, что нецелесообразно объединятьсознательное и бессознательное при рассмотрении мотива.
Сходную позициюзанимает и К. Обуховский, который пишет, что человек осуществляет действиетолько тогда, когда он смог вербально сформулировать мотив, т. е. цель исредства ее достижения (именно так он понимает мотив). Действие являетсянемотивированным, если выходит из-под контроля рассудка, например вследствиепсихического расстройства. B тo же время он замечает, что мотив не всегда являетсяточным отражением в сознании фактора, влияющего на возникновение деятельности.[[12]]
Причин,обусловливающих противоречивость взглядов на осознанность мотивов, может бытьдве. Одна — принятие за мотив различных феноменов. Одно дело — принять за мотивсклонность, влечение, установку, которые плохо или совсем не осознаются. Тогдаи мотив в представлении такого психолога становится неосознаваемым или слабоосознаваемым. Другое дело — принять за мотив цель и средства ее достижения;тогда мотив может быть только осознаваемым. В действительности же в мотиве, каксложном многокомпонентном образовании, одни мотиваторы могут и должны осознаваться(например, если не будет осознания потребности, то человек не будет ничегоделать для ее удовлетворения), а другие — нет. Но в целом (полностью) структурамотива не может не осознаваться, даже при импульсивных действиях. Другое дело,что это осознание не получает развернутого вербального обозначения.
По этому поводу А. Ф. Лазурский писал: Попытка точнососчитать число мотивов, действующих в каждом данном случае, заранее должнабыть признана несостоятельной. Затруднение увеличивается еще и тем, что каждыймотив не представляет из себя чего-нибудь простейшего, неразложимого, а оченьчасто является сложным комплексом, в состав которого входит целая группа чувстви влечений, более или менее тесно между собою связанных. [[13]]
Вторая причинаразногласий в трактовке осознанности мотива может состоять в том, что однипсихологи понимают под осознанием ощущения и переживания потребностногосостояния, а другие — понимание мотива как основания действия или поступка,что, естественно, не одно и то же. Можно осознавать — ощущать, переживать —наличие нужды и не понимать, что конкретно нужно (вспомним одну из стадийформирования потребности личности — неосознание модальности потребности:человек ощущает дискомфорт, но не понимает его причину. Именно в этом аспектеследует, очевидно, воспринимать и рассуждения А.Н. Леонтьева[[14]]о неосознаваемых мотивах как непонимаемых. Так, он писал, что предметноесодержание мотива так или иначе воспринимается, представляются цель, средстваее достижения, более отдаленные результаты. А вот смысл действий понимается невсегда (поэтому он выделял смыслообразующие мотивы). Можно не понимать нетолько смысл, но и главную причину своего поступка, например один изкомпонентов блока «внутреннего фильтра» (склонность, предпочтение, установку).
Таким образом,само по себе осознание отдельных компонентов мотива не обеспечивает ещепонимания его как основания поступка или действия. Для этого человеку надопроанализировать осознаваемое и привести к общему знаменателю.
Правда, такомуанализу может препятствовать ряд моментов. Во-первых, во многих случаяхчеловеку не надо углубляться в такой анализ, так как ситуация для него очевиднаи поведение в ней у него уже отработано. В этом случае многие компонентымотива, особенно из блока «внутреннего фильтра», скорее подразумеваются, чемосознаются и вербально обозначаются. Поэтому X. Хекхаузен[[15]],например, пишет, что причины поступков, их цели и средства часто очевидны длясовременников, принадлежащих к той же культурной среде, следовательно, принормативном поведении вряд ли кому-нибудь, исключая психологов, вздумаетсяставить вопрос «Зачем?» В крайнем случае, пишет он, в порядке объяснения можноответить, что все так делают или вынуждены делать.
И при вопросе:«Почему ты помог ему?» на поверхности сознания спрашиваемого часто оказываетсякакая-нибудь одна распространенная причина, в основном связанная с оценкойситуации: «Ему плохо», «Больше некому», «Одному грустно» и т. п. В действительностиже ситуация была лишь внешним толчком, а внутренним побудителем являласьнедекларируемая нравственность субъекта. Но до этой причины можно докопаться,только поставив перед человеком ряд вопросов, которые бы заставили его поглубжеразобраться в причинах своего поступка.
Во-вторых, всознании человека один мотиватор (причина) может подменяться другим. Например,наиболее часто, потребность подменяется в сознании предметом ее удовлетворения,и поэтому человек говорит, что пошел на кухню, потому что ему нужен хлеб, а непотому, что он голоден.
В-третьих, учеловека может отсутствовать желание докопаться до истинной причины своегопоступка из-за нежелания выглядеть в собственных глазах безнравственным. Наповерхность сознания им будет выдвигаться другая, более благовидная причина,могущая оправдать его поступок, причем действительно актуальная, но не главная,не решающая.
Хотя цели, которыеставит перед собой человек, сознательны, однако они не всегда ему ясны доконца. В связи с этим О.К. Тихомиров[[16] ]выделяет целипоисковых проб («посмотрим, что получится… »), которые относятся им к классунеопределенных предвосхищений. Не всегда продумываются и последствия достиженияцели. Особенно часто такие не до конца обоснованные решения и намерениявозникают у человека при наличии у него азарта, эмоций борьбы или когда у негонет времени на обдумывание (решения, принимаемые в спешке).
Таким образом, ввопросе об осознаваемости мотивов можно выделить три аспекта: собственноосознание (ощущение, переживание), понимание и обдумывание, которые могут бытьболее и менее полными, отчего и появляются моменты осознанного и неосознанного,обдуманные и необдуманные действия (последние — из-за некритического, «наверу», принятия совета, из-за недостатка времени на обдумывание, в результатеаффекта).
Понимание, «чего»я хочу добиться, означает понимание цели; понимание, «почему» — пониманиепотребности, а понимание «для чего» — смысл действия или поступка.
Некоторыепсихологи утверждают, что об истинном мотиве (причине) можно узнать толькопостфактум, когда деятельность уже началась или, более того, закончилась. Этоутверждение может быть справедливым, если иметь в виду понимание истинной(решающей) причины, и то не для всех случаев (ведь часто результат не совпадаетс ожиданиями, заложенными в мотиве, т. е. с целью). Когда же речь идет обосознании компонентов мотива, то по отношению к ним эта точка зрения вряд липрименима. Если основные компоненты мотива (потребность, цель) не будутосознаваться, то, что же тогда побудит человека к произвольной активности?Неслучайно В.С. Мерлин[[17]] подчеркивал, чтодействия человека определяются главным образом сознательными целями, а К.Обуховский[[18] ] замечает, чтомотив — это вербализованный (а, следовательно — и осознанный) побудительактивности человека.
А.Н. Леонтьев[[19]]считает, что по ходу выполнения действий мотив не осознается, осознаются толькоцели действий. С этим частично можно согласиться: ведь в каждый конкретныймомент человек не думает, почему он совершает это действие, а думает о том, чтодолжно получиться, что получается. Правда, надо принять во внимание, что цельтоже является частью мотива, поэтому частично мотив все же осознается, как исмысл деятельности в целом, т. е. конечная цель, предвидимый результат.
3. Дискуссия о влечении как неосознаваемой мотивации
Понимание влеченийкак свойств, близких к инстинктам, проявляющееся у разных авторов в той илииной степени, очевидно, не случайно. Над влечениями постоянно «витает дух»невольности, плохой осознаваемости. Как писал А.С. Пушкин: «Когда б не смутноевлечение чего-то жаждущей души». Вопрос только в том, что происходит невольно,что плохо осознается или вообще не осознается. В инстинктах непроизвольныммоментом является двигательная активность, направленная на удовлетворениепотребности. Во влечениях же непроизвольным является появление тяги к объекту,побуждения, но не движение, не реакция удовлетворения потребности. Такая мысльвысказывается рядом ученых. В. С. Дерябин[[20]] говорит овнутренней независимой от воли человека силе, движущей к объекту, Н. Д. Левитов[[21]]— о непроизвольном или не совсем произвольном состоянии, когда человек чувствуетсебя как бы прикованным к предмету («Невольно к этим грустным берегам менявлечет неведомая сила», — писал А.С. Пушкин; или в стихотворении «Звуки» у А.Н.Плещеева: «И мнится мне, что слышу я знакомый голос, сердцу милый; бывало, онвлечет меня к себе какой-то чудной силой»). Речь, таким образом, идет омеханизмах возникновения влечений, которые могут быть связаны и снепроизвольностью («неведомая сила», «какая-то чудная сила»). Однако, понимаяэто, не следует «перегибать палку» и считать, что влечения имеют наследственноепроисхождение. Врожденное, наследственное и генетически обусловленное — эторазные понятия. Генетическая обусловленность биологических влечений (например, полового,связанного с гормональными изменениями в организме в период половогосозревания) сомнений не вызывает. Но у человека и эти влечения контролируются ине вызывают активности, направленной непосредственно на удовлетворение потребности.Они проходят через «цензуру» личностных образований, т. е. «внутреннегофильтра».
Что же касаетсяплохой осознаваемости влечений, то дело здесь не в неосознаваемости объектавлечения, а в непонимаемости того, чем этот объект привлекает, манит к себе.Именно в отождествлении понимания с осознанием кроется, на наш взгляд, причинапротиворечивых взглядов на сущность влечений. Например, в учебниках попсихологии говорится, что о влечении можно говорить тогда, когда не осознанывнутренние побуждения, т. е. не взвешена их личная и общественная значимость,не учтены их последствия (особенно при страсти). Но разве здесь речь идетпросто об осознанности ощущений, переживаний? Поэтому наиболее точно, по нашемумнению, вопрос об осознании влечений выражен в «Психологическом словаре»[[22]],где говорится, что влечение может быть и хорошо осознанным, а недостаточная егоосознанность бывает связана не столько с отсутствием представления о егообъекте, сколько с непониманием существа потребности в нем, т. е. с непониманиемпочему и для чего он нужен. Человек обычно в той или иной степени знает, к чемуего влечет, но часто не отдает себе отчета в причине этого влечения.
Безусловно,влечение подростков и юношей к противоположному полу осознается ими в качествепотребности личности, но не всегда понимается причина этого влечения, т. е. тегормональные сдвиги и связанные с этим органические потребности, которыепроисходят в период начала полового созревания и ощущаются ими. В то же времяслабо понимается и то, что привлекает в объекте влечения. Привлекательныйобъект становится целью, но его характеристики (привлекательные стороны) либовообще не выделяются, либо осознаются весьма смутно.
Вслед за К. К.Платоновым[[23]] влечение можнорассматривать как примитивную эмоциональную (или преимущественно эмоциональную)форму направленности личности.
Заключение
Итак,бессознательная мотивация — неосознаваемые побуждения, вызывающиеактивность организма и определяющие ее направленность, т.е. выбор конкретного поведения(действий и поступков).
Разумеется,бессознательные мотивы присущи каждому. Какие бы бессознательные силы нипобуждали нас рисовать или писать, мы вряд ли будем из-за этого волноваться,если в достаточной мере можем выразить себя в рисовании или в литературномтворчестве. Какие бы бессознательные мотивы ни вели нас к любви илипреданности, они не интересуют нас до тех пор, пока любовь или преданностьнаполняет нашу жизнь конструктивным содержанием. Но нам действительно необходимоосмыслить бессознательные факторы, если очевидный успех в творческой работе илив установлении нормальных отношений с другими людьми, успех, которого мыстрастно желали, Оставляет в нас только пустоту и недовольство или если всепопытки добиться успеха оказываются тщетными и, несмотря на все сопротивление,мы смутно ощущаем, что не можем полностью приписать неудачи сложившимсяобстоятельствам.
Говорякратко, мы нуждаемся в анализе наших бессознательных мотиваций, еслиоказывается, что что-то внутри нас мешает достичь поставленных целей. Со временФрейда бессознательная мотивация относится к числу основных фактов человеческойпсихологии
Знаниео существовании и воздействии таких бессознательных мотиваций является полезнымруководством в любой попытке анализа, особенно если она предпринимается не насловах, а на деле. Оно может даже оказаться достаточным инструментарием длятого, чтобы выявить ту или иную причинную связь. Однако для систематическогоанализа необходимо иметь несколько более точное понимание бессознательныхфакторов, препятствующих развитию. Пытаясь понять человеческую личность, важнораскрыть ее основные движущие силы.
НО,если при изучении человеческой мотивации мы ограничим себя экстремальнымипроявлениями актуализации физиологических позывов, то мы рискуем оставить безвнимания высшие человеческие мотивы, что неизбежно породит однобокоепредставление о возможностях человека и его природе. Слеп тот исследователь,который, рассуждая о человеческих целях и желаниях, основывает свои доводы толькона наблюдениях за поведением человека в условиях экстремальной физиологическойдепривации и рассматривает это поведение как типичное. Перефразируя ужеупомянутую поговорку, можно сказать, что человек и действительно живет однимлишь хлебом, но только тогда, когда у него нет этого хлеба.
Список использованной литературы
1. АдлерА. Понять природу человека. — СПб, 1997.
2. БожовичЛ.И. Проблемы формирования личности. – М.; Воронеж, 1995.
3. Дерябин,В.С. Чувства. Влечения. Эмоции — Л.: Наука, 1974. – 258с.
4. ДжеймсУ. Психология.- М., 1991.
5. КичатиновЛ.П. Динамика коммуникативных потребностей развивающейся личности // Текст.Высказывание. Слово. М., 1983. С.97-104.
6. ЛазурскийА.Ф. Избранные труды по психологии. М.: Наука. 1997. — 446 с.
7. ЛевитовН.Д. О психических состояниях человека. — М., 1964.
8. ЛеонтьевА.Н. Потребности, мотивы и эмоции. – М., 1971.
9. МатюхинаМ.В. Мотивация учения младших школьников. – М., 1984.
10. МерлинВ.С. Психология индивидуальности. Воронеж, 1996
11. ОбуховскийК. Психология влечений человека. – М.: Прогресс, 1972.
12. ПавловИ.П. Полное собрание сочинений. Т.3., кн.1. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1951.
13. ПлатоновК. К. Система психологии и теория отражения. – М.: Наука, 1982.
14. Психологическийсловарь. – М.: Педагогика, 1983.
15. РубинштейнС.Л. Основы общей психологии. — СПб, 1998
16. ТихомировО.К. Психология мышления. – М., 1984.
17. ФрейдЗ. Психология бессознательного: сб. произведений / сост. М.Г. Ярошевский. — М.1989.
18. ХекхаузенХ. Мотивации и деятельность. – М.: Педагогика, 1986
19. ХорниК. Невротическая личность нашего времени. – М., 1993.
20. ШульцД.П., Шульц Э.С. История современной психологии. – СПб, 1998.