Прагматические особенности инверсии в английском языке

Введение Теоретическая часть Глава II.1 Прагматический аспект (коммуникация как обмен не только информацией, но и эмоциями, чувствами, и т. д.) Глава II.2 Грамматическая функция инверсии Глава II.3 Логико-информационная функция. Информативные дистрибуции. Глава II.4 Интенсификация. Subject and Object Clauses. Глава II.5 Эмоционально-оценочная функция инверсии.

Практическая часть Глава III.1 Анализ первого примера инверсии в английском языке (художественное произведение). Глава III.2 Анализ второго примера инверсии в английском языке (художественное произведение) Глава III.3 Анализ третьего примера инверсии в английском языке (на материале объявлений и рекламы) Глава III.4 Анализ четвертого примера инверсии в английском языке (на материале объявлений и рекламы) Глава III.5 Анализ пятого примера инверсии в английском языке (на материале рекламного объявления)

Глава III.6 Анализ шестого примера использования инверсии в современном английском языке (на материале рекламного объявления) Глава III.7 Анализ седьмого примера инверсии в английском языке (материал рекламного объявления) Глава III.8 Анализ восьмого примера использования инверсии в английском языке (на материале рекламного объявления). Глава III.9 Анализ девятого примера использования инверсии в английском языке (на материале художественного произведения) Глава III.10

Анализ десятого примера использования инверсии английского языка (на материале художественного произведения). Заключение. Введение Тема данной работы «Прагматические особенности инверсии в английском языке». Материалом для исследования послужил аутентичный языковой материал из произведений английской и американской литературы, прессы и рекламы. Целью данной работы является выявление прагматических особенностей инверсии. При анализе функции инверсии как одного из синтаксических средств организации эмоционально-экспрессивных

предложений, служащих для реализации категории эмоциональной экспрессии в английском языке, необходимо осуществить следующие задачи: 1) определить функции инверсии; 2) определить каким образом инверсия участвует в организации эмоционально-экспрессивных предложений; 3) выявить все типы инверсионных высказываний и проанализировать их. Исходя из этого, предметом нашего изучения являются различные модели прагматического эффекта высказывания.

Объектом исследования являются инверсионные модели английской речи. Методом анализа мы избрали метод контекстуального стилистического и грамматического анализов. Дипломная работа состоит из введения, теоретической и практической частей, и заключения. В теоретической части мы, прежде всего, определяем функции инверсии, затем мы прослеживаем участие инверсии в организации эмоционально-экспрессивных предложений, в итоге мы определяем типы инверсионных

высказываний. В практической части выводы и предположения теоретической части подтверждаются примерами и инверсионные высказывания анализируются. В заключении изложены самые общие итоговые соображения относительно прагматического аспекта инверсии в английском языке. Данная тема представляет большой интерес с точки зрения прагматического употребления и исследования различных особенностей инверсии в английском языке.

Прагматические особенности инверсии в английском языке являются областью малоизученной, но релевантной для реализации эмоционально-экспрессивного компонента коммуникации. Актуализация предложения и экспрессия пересекаются в плоскости прагматики как семантически и коммуникативно значимой категории, ибо здесь на передний план выдвигается говорящий субъект со всеми его интенциями. Существующая тесная связь между субъективным типом актуализации и эмоционально-экспрессивным компонентом

коммуникации никогда не вызывала сомнений у лингвистов, однако, эта тема остаётся практически неисследованной. Анализ же инвертных предложений показывает, что при помощи инверсии выражается эмоционально-экспрессивный момент в коммуникации. Теоретическая часть Глава II.1 Прагматический аспект (коммуникация как обмен не только информацией, но и эмоциями, чувствами, и т. д.) При коммуникации язык может выполнять несколько функций.

Мы можем при помощи языка выражать наши эмоции, сообщать нашим собеседникам об информации, о которой они не знали ранее, влиять на мысли и поступки людей, говорить о самом языке, болтать с друзьями, в принципе, ни о чём, или рассказывать истории и анекдоты. При изучении коммуникации объектом изучения (который проходит между участниками коммуникации) мы называем текст. Разговор за обедом, роман, фильм, реклама— таким образом, все считаются текстами в этом смысле

слова. При изучении текста три следующие наблюдения являются безоговорочными : 1. Текст существует в определённой коммуникативной ситуации (in a particular communication situation) 2. Текст— структурное образование, у него есть структура (it has texture) 3. Текст передаёт содержание, значение (communicates meaning) Таким образом, любой текст необходимо изучать с трёх сторон:

Как он функционирует в коммуникативной ситуации? Какая у него структура, то есть, как его части связаны в целое? Какое содержание он сообщает? Если воспользоваться схемой построения коммуникационной ситуации (см. рис.), то можно увидеть, что в каждой функции язык фокусируется то на «отправителе», как при экспрессивной функции, то на адресате, как при функции воздействия, то на содержании, как при информационной функции. При металингвистической функции язык фокусируется на коде (языком говорим о языке), при интерактиональной

функции язык используется для связи отправителя и адресата, при контекстуальной функции язык фокусируется на контексте, при поэтической функции он направлен на код и содержании одновременно. Нам интересно рассмотреть все эти функции языка, особенно те, в которых может возникать явление инверсии. При просто передаче информации это явление не возникает. Оно проявляется лишь при передаче эмоций и настроений при помощи текста, то есть нами будет рассмотрена

эмоционально-экспрессивная функция языка. Вербальная и невербальная коммуникация. Язык самое важное средство общения, но даже когда мы разговариваем друг с другом (вербальная коммуникация), мы сопровождаем нашу речь жестами, позами, мимикой (невербальная коммуникация). При помощи невербальной коммуникации мы зачастую делаем акцент на той или иной фразе, на том или ином сообщении. Наподобие этого работает и инверсия, она, как бы, выделяет, ставит на первое место, выносит

вперёд более значимое, то, что хочется подчеркнуть, на чём делаем ударение. То есть зачастую инверсия передаёт нашу эмоцию или настроение. Таким образом, мы можем утверждать, что коммуникационные цели меняют порядок слов. Целиком коммуникативной функции подчинено расположение главных членов. Подлежащее тема (о чём говорит предложение) в нейтральных расчлененных высказываниях всегда предшествует

сказуемому, а сказуемое рема (то, что сказано об этом) располагается в конце предложения. В инфлектных языках, таких как русский, где отношения между словами реализуются при помощи морфем, коммуникативный принцип размещения слов играет главную роль в определении порядка слов.(V. Mathesius) В предложении есть две ударных позиции: в начале и в конце. (O. Jespersen) Таким образом, в инфлектных языках писатель или говорящий помещают коммуникативно значимую

часть предложения либо в начальную, либо в конечную позицию. В аналитических языках, таких как английский, грамматический принцип выступает вперёд.(V Mathesius) Порядок слов в английском языке грамматически зафиксирован. “Известно, что в английском языке обычный порядок слов в «нейтральной» форме изложения—это подлежащее, сказуемое и далее второстепенные члены предложения, причем подлежащее обычно является данным (given), а следующие за ним члены предложения

сообщают новое (new). Однако в английском языке уже полностью грамматикализованы такие случаи, когда на первом месте оказываются другие члены предложения, и подлежащее переставляется на другое место.” Особенно часто изменения в расположении компонентов предложения происходит при актуализации предложения, то есть в высказывании. “Актуализация предложения (его включение в контекст или ситуацию), то есть осуществление высказывания может менять и расположение компонентов словосочетания (при этом нарушая

или разрушая его целостность).” При этом средствами порядка слов выражается не только его состав, то есть деление на тему и рему, но и степень коммуникативной значимости каждого слова. При обычном расположении слов каждое из них коммуникативно значимо. Изменения привычного порядка усиливают или ослабляют коммуникативное значение слова. При этом, усиление коммуникативной значимости наблюдается при передвижке слова в начальную позицию

(самостоятельная тема) или в конечную (рема). Что касается срединного положения, то, попадая в него, член предложения оказывается коммуникативно незначимым. На этом явлении основан механизм экспрессивности: выдвижение слова вперед делает его более значимым. Прозаическая письменная речь имеет одни и те же закономерности порядка слов во всех функциональных стилях. Художественная речь отличается наличием не только нейтральных, но и экспрессивных высказываний.

Принципиально отличается поэтическая (стихотворная) и разговорная речь. В разговорной речи иным является сам принцип размещения слов. Порядок слов в разговорной речи (речи произносимой, но не читаемой) отражает процесс формирования высказывания, процесс формирования фразы в голове говорящего. Последовательность расположения слов соответствует последовательности возникающих в сознании говорящего понятий.

Но при этом можно выделить общие закономерности размещения слов в разговорной речи, также отличные от закономерностей их размещения в письменной речи. Следовательно, являются и иными нормы порядка слов. Основная функция порядка слов в разговорной речи выражение степени коммуникативной значимости слова. Всё значимое выдвигается вперед, рема может быть в любом месте высказывания, но чаще в начале или середине.

Выдвижение вперед всего коммуникативно значимого приводит к частой препозиции управляемых компонентов предложения, что резко отличает нормы порядка слов разговорной речи. Известно, что по законам психологии степень понимания зависит от организации высказывания. Если писатель хочет действительно быть понятым читателем, а он этого хочет, то для осуществления должного воздействия на читателя ему недостаточно выразить, передать лишь смысл, основную идею произведения через

слово, высказывание; необходимо так передать это слово, высказывание, чтобы оно непременно “активизировало” воображение и чувства читателя, а не только его мысль. И это осознанно или неосознанно, всегда и учитывает писатель, иначе его произведение не дойдет до адресата, следовательно, не осуществиться действие и специфическое общение в области эстетической. Иначе говоря, коммуникативной роли здесь мало, необходима еще воздействующая или изобразительная роль

речи, активизирующая фантазию и чувства читателя. Общение в художественно-эстетической области в полной мере может осуществляться лишь в том случае, если речь выразительна, образна, эмоциональна, если она будит воображение читателя, то есть если она выполняет ещё и эстетическую функцию. Только искусно построенная и особым образом организованная речь может выполнить эстетическую функцию литературы и считаться художественной. В живом потоке речи “при каждом конкретном сочетании слов происходит

взаимоограничение понятий, которое выражается словами”. Явление взаимоограничения (в контексте) понятий, выражаемых соответствующими словами, то есть конкретизация—составляет неотъемлемую черту речи. Для живой разговорно-бытовой речи (в отличии от научной) характерна более узкая и полная конкретизация. Чем же она достигается? Каковы её речевые средства? Конкретизация в живой разговорно-бытовой речи это конкретизация, так сказать, апперценционно-ситуативная,

то есть вытекающая из общего жизненного опыта разговаривающих, из общности “предмета” речи и из ситуации. В отношении лингвистическом этой конкретизации способствует преобладающее употребление конкретной лексики, разного рода определительно-указательных слов, а также некоторых средств синтаксиса (порядок слов) и интонация. Здесь большую роль играют такие внелингвистические факторы, как ситуация, жесты, мимика и др. При рассмотрении вопроса о специфике художественной речи важно учитывать и особенности читательского

восприятия текста. По экспериментальным данным некоторых психологов, для понимания значения слов, понятийного плана речи требуется в 2,5 раза больше времени, чем для возникновения образа. Отсюда можно сделать логический вывод, что необходима активизация читательского воображения писателем, которая, естественно, может осуществиться только через текст. “Писатель должен как-то по-особому построить речь, выдвинуть, акцентировать какие-то её моменты, задержать на них внимание читателя с той целью,

чтобы тот смог “ощутить” предмет описания, а не только понять общий смысл теста. Художник текста должен владеть “секретом” облегчения работы читательского воображения.” А это он может осуществить только через речь, так как писатель лишен таких средств воздействия, как, например, интонация, жесты, мимика, ситуация, которые имеются в распоряжении при устном общении у разговаривающих. Эти средства с необходимостью должны заменяться в эстетическом общении речевыми средствами воздействия.

Если рассмотреть специфику научной речи, то в ней сама задача общения такова, что здесь достаточны передача информации и понимание смысла. В публицистике большое значение имеет воздействие на читателя, оно и проявляется в средствах речи, через речь; однако возбуждение работы читательского воображения здесь специально не преследуется. В художественной же речи, в которой очень большую роль играет её эмоциональная сторона, воздействие на чувства писателей осуществляется через образ, в этом её специфика, отличие от

других сфер общения. Итак, актуализация языковых средств, выражающих в речи (путем её особого построения) образную мысль писателя и возбуждающих читательскую фантазию одна из специфических черт художественной речи, через которую и осуществляется конкретизация, но лишь в тех случаях, когда активизируется “конкретизирующая” сторона языковых средств. Конкретизация осуществляется через актуализацию, но такую, которая преследует цель “выдвинуть” языковые средства, выражающие конкретные стороны изображаемого.

Здесь нельзя не согласиться с Кацнельсоном С.Д. о том, что “ язык вливается в речь не как целостная структура, а фрагментарно, отдельными строевыми элементами, отбираемыми сообразно потребностям сообщения и получающими в речи своё особое, специфическое для данного текста построение”. “В специальной литературе из всего многообразия функций порядка слов в английском языке выделяются следующие: логико-грамматическая, структурно-грамматическая, эмоциональная и коммуникативно-прагматическая.”

При этом указывается, что реальное оформление порядка слов в конкретном высказывании происходит, как правило, в результате осуществления не одной функции, а нескольких или даже всех вместе взятых. Данное обстоятельство позволяет предположить, что указанные функции пересекаются в определенной плоскости и количество функций может быть сведено к минимуму, достаточному для образования любого коммуникативно значимого класса и типа предложений, в которых форма и содержание взаимно детерминированны.

В качестве основной универсальной функции признается структурно-грамматическая функция порядка слов, которая позволяет объединить грамматическую (в данном случае синтаксическую) и смысловую (семантическую) структуру, то есть семантико-синтаксическую функцию. Она позволяет объединить и логико-грамматическую, и коммуникативно- прагматическую, и эмоциональную функции. Семантико-синтаксическая функция порядка слов в английском языке обнаруживается как в различных

по целеустановке предложениях, так и в коммуникативной актуализации (актуальное членение), где порядок слов организует определенный коммуникативно значимый класс предложений и одновременно создает условия для реализации дополнительной коммуникативной нагрузки, в том числе и для реализации эмоционально-экспрессивного компонента предложения. “Объекты познания, с точки зрения прагматики, не существуют независимо от сознания, а формируются познавательными усилиями в ходе решения практических задач.

Прагматика – практическая полезность, удовлетворяющая субъективные интересы индивида.” Прагматический аспект речи—это речь в действии, в работе со всеми возможными нарушениями и отклонениями от общепринятого. Актуализация и экспрессия пересекаются в плоскости прагматики как семантически и коммуникативно значимой категории, ибо здесь на передний план выдвигается говорящий субъект со всеми его интенциями. Поэтому существует тесная связь между субъективным типом актуализации и эмоционально-экспрессивным

компонентом содержания предложения. Семантическая сущность актуализации состоит в образовании сочетания «известность/неизвестность» для воспринимающего информацию, для слушающего. Таким образом, актуализация предполагает обязательное наличие двух переменных—говорящего и слушающего, что соответствует требованию анализировать смысл предложения в контексте речевого акта. Семантическая оппозиция «известность/неизвестность» преобразуется в грамматическую и выражается грамматическими

членами предложения—группой подлежащего и группой сказуемого, с которыми соотносятся понятия «данное/новое», «тема/рема». Ведущим при определении этих понятий является синтаксический фактор. Существующая здесь тенденция выносить «рему» в конец предложения является абсолютно надежным критерием для английского языка. Глава II.2 Грамматическая функция инверсии В.Г. Адмони, выделяя эмоциональную функцию порядка слов в качестве самостоятельной, основное значение

усматривает в создании повышенного эмоционального содержания синтаксических единств, что достигается, по его мнению, «измененной» (сдвинутой) формой исходного порядка слов. Оппозиция понятий «исходный» и «измененный» как отклонение от нормы встречается в работах многих авторов, что следует объяснить традицией, связанной с идеей европейского рационализма. Синтаксис же естественного языка постоянно вступает в конфликт с иконическими нормами, что свидетельствует

не о нарушении норм, а о том, что «нормы» несовершенны. Современные грамматики английского языка начинают избегать подразделения порядка слов на нормальный и ненормальный. Споры о “нормальном, нейтральном, не эмфатическом” и “ненормальном, особом, эмфатическом” (термины И.Р. Гальперин) порядке слов всегда не давали покоя стилистам и лингвистам. Проблема местоположения членов предложения (куда входит и проблема инверсии) исследуется учеными с

момента зарождения науки «риторики». Сначала порядок слов—“общепринятый” просто фиксировался, затем грамматика стала рассматривать связи между членами предложения—«синтаксические отношения членов предложения», а уже затем стилистика , как наука обо всем выразительном, окрашенном, выдвинутом, стала рассматривать «отклонения от общепринятого» и определять их назначение в речи. Гальперин И.Р. в своем труде «Очерки по стилистике английского языка» определяет так функции науки,

занимающейся всем “необычным, отличающемся и экстраординарном”: «Стилистика языка изучает синтаксические выразительные средства языка и синтаксические стилистические приемы, создающие особую организацию высказывания, отличающую такое высказывание от высказывания в условно называемой нами «нейтральной» форме изложения». Инверсия, будучи “отклонением от нормы”, как раз и входит в предмет изучения стилистики. Стилистика рассматривает её эффект в речи. Грамматика также рассматривает инверсию, в свою очередь,

как нарушение грамматических правил строения предложения. Грамматика описывает какой из членов предложения “ выдвинут, выделен”, а стилистика, какой эффект даст выдвижение именно этого члена предложения. “ В самом деле, проблема инверсии рассматривается и в грамматике, и в стилистике”. Так конструкция типа”Only then have I made up my mind to go there” называется стилистической инверсией в курсах грамматики и грамматической

инверсией в курсе стилистики. Видимо, поэтому очень трудно назвать некоторые явные грамматические нарушения ошибками. Раз уж они имеют место быть, их можно назвать “отклонениями”. Грамматика в данном случае должна считаться со стилистикой и функциями её подчиненных. Большинство стилистов сходятся во мнении, что “… уклонения от нормы нельзя рассматривать как ошибки.” Считается, что именно в такого рода отклонениях , основанных на живых процессах языка, иногда скрывается

индивидуально-творческая манера автора. Если подобное отклонение часто используется в индивидуально-художественном стиле разных писателей, оно может постепенно типизироваться, получив право на существование в стилистике языка, а затем при выработке определенных и твердых норм использования такого рода отклонений, и в области грамматики. Поэтому “чёткую демакрационную линию между грамматическим и стилистическим в синтаксисе провести трудно, а иногда и невозможно”.

Синтаксическое оформление настоятельно требует соответствующей интерпретации, иначе сам приём теряет своё качество. В подлинно художественном произведении использование инверсии всегда мотивированно цель высказывания. В предложении Talent Mr. Micawber has; capital Mr. Macawber has not (Dickens) дополнения talent и capital стоят в начале. С точки зрения взаимоотношений данного и сообщаемого здесь наблюдаются интересные моменты: если сравнить

этот порядок слов с традиционным, то подлежащее (Mr. Macawber) является данным (give); дополнения (talent, capital) и сказуемое has и has not являются сообщаемым (new). В традиционном же порядке слов сказуемые обычно оказываются в безударном положении и не несут на себе логической эмфазы. Вся сила логического выделения падает на дополнения. В инвертированном же порядке слов оказывается все новое, сообщаемое, как сказуемое, так и дополнение:

дополнения потому, что они поставлены на первое место, сказуемое потому, что оно оказывается под ударением как конечный элемент высказывания. Это особенно бывает заметно в поэтических произведениях, в которых сказуемое оказывается в положении на конце строки. Таким образом, выделенными оказываются не только противопоставляемые стилистически talent и capital, но и has и has not. Общая стилистическая функция инверсии обычно выявляется из более широкого контекста,

чем предложение. Инверсия в современном английском языке может иметь различные случаи размещения членов предложения. Мы воспользуемся описанием способов размещения членов предложения по И.Р. Гальерин : Первый: дополнение ставится в начале предложения (см. пример) Второй: определение следует за определяемым (постпозиция определений), например: with fingers weary and worn (Th. Hood) Третий: а) именная часть сказуемого стоит перед подлежащим:

A good generous prayer it was (Twain) Б) именная часть сказуемого стоит перед связкой, и оба они перед подлежащим: Rude am I in my speech (Shakespeare) Четвертый: обстоятельство стоит перед подлежащим предложения: Eagerly I wished the morrow (Poe) My dearest daughter at your feet I fall. (Dryden) Пятый: обстоятельство и сказуемое стоят перед подлежащим предложения: In went Mr. Pickwick (Dickens) Down dropped the breeze. (Coleridge)

Все вышеизложенные случаи инверсии в английском языке могут выполнять её различные функции. В выше приведенных примерах инверсия, во-первых, выполняет функцию грамматическую, так как она нарушает “нейтральный” строй языка. Грамматика рассматривает эти случаи “необычного” расположения членов английского предложения, то есть она регистрирует эти “отклонения”, описывает какой “непривычный” член предложения стоит на каком “необычном” месте по сравнению с правилами расположения членов предложения в грамматике

английского языка. Как мы уже упоминали выше, такие грамматические “отклонения” нельзя называть ошибками. Грамматика призвана только фиксировать их, описывать и называть положения членов предложения грамматическими определениями. При изменении “привычного, правильного” (то есть грамматического) строя порядка слов, воспринимающая сторона (адресат, слушатель) получает сигнал, он выделяет это высказывание или предложение, так как оно отличается, выдается из ряда однородных, “серых” высказываний.

То есть инверсия начинает выполнять уже другие функции, свойственные ей. Глава II.3 Логико-информационная функция. Информативные дистрибуции. Понятие «высказывание», конкурирующее с понятием «предло¬жение», было введено в лингвистику представителями структу¬рального направления. При этом появилось сразу два подхода к пониманию высказывания как лингвистической единицы. Эти подходы разрабатывались разными школами структуральной лингвистики.

Назовем в первую очередь Пражский лингвистический кружок. Один из его основоположников, В. Матезиус, показал, что предло¬жение имеет не только формальное членение (подлежащее, ска¬зуемое, второстепенные члены), но и актуальное, связанное с информативной значимостью членов предложения в речи. Он предложил различать в содержании предложения исходную (из¬вестную, данную) информацию и новую, ради которой строится предложение.

Первую он назвал основой, или темой, высказыва¬ния; вторую — ядром (впоследствии более распространенным стал термин «рема») высказывания. Актуальное членение предложе¬ния определялось им на основе учета функции в контексте. «Если формальное членение,— пишет он,— разлагает состав предложения на его грамматические элементы, то актуальное членение выясняет способ включения предложения в предметный контекст, на базе которого оно возникает». Таким образом, актуальное членение позволяет рассматривать предложение как

единицу сообщения, т. е. выдвигает на первый план его коммуникативную функцию. Предложение, рассматри¬ваемое в функциональном аспекте, и есть высказывание. Представители другого направления структурализма — аме¬риканского дескриптивизма — предложили противопоставлять высказывание и предложение как единицы звучащей и письменной речи. Такое понимание высказывания было обусловлено специ¬фикой материала и методами его анализа: американский

дескриптивизм вырос на основе изучения речи индейских племен, не имевших ни письменности, ни традиций лингвистического описа¬ния. В этом случае исследователи вынуждены были отказаться от традиционного понятия предложения. Под высказыванием (utterance) они стали понимать любое речевое произведение одного говорящего (до начала речи собеседника), а более дробное интонационно-смысловое целое внутри речи говорящего (соот¬ветствующее предложению) — минимальным свободным выска¬зыванием (minimum free utterance).

Такой подход к анализу языкового материала был перенесен и на анализ письменных языков (в частности, английского), при этом в качестве материала анализа использовались магнитофонные записи разговоров, т. е. звучащая речь. Принципиально новая методика анализа высказывания, обо¬снованная родоначальником дескриптивного направления в лингвистике Л. Блумфилдом, заключалась в том, что оно рассматрива¬лось как стимул, вызывающий у слушателя определенную реакцию.

Несмотря на то, что Л. Блумфилд определяет высказывание не с лингвистических позиций, а с позиций одного из направлений американской психологии — бихевиоризма — как единицу, содержание которой обусловлено поведенческой, а не мыслительной деятельностью человека: в нем все же потенциально содержатся такие признаки высказывания, как ситуативность и соотнесенность с говорящим и слушающим. Итак, традиция исследования письменного текста дала линг¬вистике понятие предложения, осознание же

того факта, что с помощью звучащей речи говорящий может так или иначе расчленить структуру предложения и передать собеседнику содержащуюся в предложении информацию в нужном для него (актуальном) освещении, вызвало к жизни конкурирующий тер¬мин — «высказывание». В настоящее время понятие высказывания признается всеми лингвистами, однако спорной остается проблема его соотношения с понятием предложения. Спорность этой, проблемы объясняется объективными причинами,

из которых наиболее важна та, что предложение и высказывание в большинстве случаев передаются одной и той же лингвистической формой. Некоторые признаки этой формы изучались уже давно и достаточно тщательно, что создало устойчивое представление о совокупности признаков, характеризующих лингвистическую единицу как предложение. Хотя всеобъемлющего и общепризнанного определения предло¬жения не существует, однако любой человек, даже не специалист, легко выделяет предложение по графическому, интонационному и содержательному

признакам. В наиболее общем виде предло¬жение характеризуется как основная единица синтаксиса, которая служит «главным средством формирования, выражения и сообще¬ния мысли» В настоящее время это общее положение конкретизируется признанием у предложения трех основных признаков: структурного, номинативного и коммуника¬тивного. В чем же проявляется коммуникативная природа пред¬ложения, его свойство быть средством сообщения мысли? На этот вопрос традиционная грамматика отвечает по-разному.

Во-первых, подчеркивается, что предложение как средство общения обладает признаками предикативности и модальности, которые и отличают его от других номинативных средств, не являющихся средством общения (слов и словосочетаний) . Во-вторых, выделяется особая роль предложения в процессе коммуникации — его способность передавать сообщение, т. е. определенным обра¬зом организованную информацию. В этом случае предложение рассматривается как коммуникативная единица, направленная слушающему, т.

е. в центр внимания ставится информационная структура предложения. В этом случае многие ис¬следователи предпочитают говорить о высказывании. «Предло¬жение, рассматриваемое с коммуникативной стороны, пишет в этой связи И. И. Ковтунова,— принято называть высказыва¬нием». Высказывание, таким образом, это предложение с определенным актуальным членением. Оно, как и предложение, имеет систему средств выражения и формирования, но эти

средства другие, чем те, которые формируют предло¬жение. Основными средствами формирования высказывания яв¬ляются порядок слов, интонация, отдельные грамматические кон¬струкции (пассивный залог, конструкция с there, так называемая эмфатическая конструкция и др.), некоторые лексико-грамма-тические средства (частицы). Лингвистическая единица в речи выполняет определенную функцию и, таким образом, является частью более

крупной единицы. Основные признаки синтаксической единицы речи, по мнению В. Звегинцева,— смысл и ситуативная привязанность. Под смыслом понимается та мысль, которую говорящий хочет сообщить, под ситуативной привязанностью — тот факт, что мысль говорящего дается по поводу определенного предмета речи. Если рассматривать предложение как единицу речи (текста, дискурса), т. е. единицу, выступающую не са¬мостоятельно,

а в составе более крупной единицы речи, то, несомненно, следует признать, что предложение будет характери¬зоваться другими признаками, чем те, которые выделяются у него в системе языка, т. е. когда предложение выступает само по себе, вне конкретного (актуального) окружения. Предложение, как единицу речи и как единицу языка предлагается называть по-разному. За рубежом различают два значения предложения—еnonce (высказанное) и enonciation (высказывание).

В русском языкознании существуют два направления: одни ученые предлагают говорить о предложении как единице речи и псевдопредложении как единице языка; другие предпочитают пользоваться понятиями выска¬зывания (для синтаксической единицы речи) и предложения (для синтаксической единицы языка). Наиболее четко это послед¬нее положение сформулировано в книге Н. А. Слюсаревой:«Законченная коммуникативная единица, рассмотренная со сторо¬ны речи, называется высказыванием,

рассмотренная со стороны языка — предложением». Признание того факта, что предложение является средоточием функциональных особенностей языка и речи, вызвало у исследователей большой интерес к изучению его функциональных свойств, связанных с тем, что оно выступает средством выражения коммуникативной интенции говорящего и его речевых актов. Поскольку предложение в этом случае рас¬сматривается как результат речевой деятельности говорящего и как результат воздействия на адресат речи, тот раздел синтаксиса, который занимается исследованием

функционирова¬ния предложения в речи, получил название прагматического синтаксиса (от греческого слова πραγ μα 'действие') Выделение прагматических типов предложения — это новый аспект исследования, основанный на выявлении тех речевых действий (отсюда и название «прагматика»), которые произво¬дятся говорящим, т. е. на выявлении функции предложения в процессе общения. Однако он не исчерпывает всех аспектов функционирования предложения.

В него, в частности, не входит анализ функционирования предложения, связанный с актуальным членением и изучаемый в рамках актуального синтаксиса Вместе с тем и в прагматическом синтаксисе возникает вопрос о замене понятия «предложение» понятием «высказывание»: «Вообще было бы целесообразно терминологически разграничить предложение как единицу языка и предложение как компонент (хотя центральный, но лишь компонент) акта речевого общения. За первым можно было бы сохранить название предложение, второе называть, "

скажем, высказыванием». Однако, находясь под гипнозом традиции, исследова¬тели этого функционального аспекта семантики предложения тоже не решаются (несмотря на целесообразность) перейти на термин «высказывание». Единая основа исследования специфики функциониро¬вания предложения в речи разбивается, и возникает множественность подходов к изучению этой проблемы, что выра¬жается в возникновении различных направлений функционального синтаксиса предложения: актуальный, прагматический, комму¬никативный синтаксис, синтаксис

речи, текста, синтаксическая стилистика. Между тем, как справедливо пишет Г. В. Колшанский, «монофункциональность языка требует не расчленения, а объеди¬нения всех аспектов общения в единое содержание» . Это объединение может быть осуществлено в рамках теории высказывания. Рассматривая высказывание как единицу языковой коммуникации, мы не только изучаем функциональную природу предложения, но и функционирование единиц, меньших или больших, чем предложение.

Убедительные доводы в пользу принятия высказывания за функциональную единицу речи при¬водят многие авторы. «Предложение и высказывание являются соотносительными понятиями, точнее, двумя сторонами одного объекта, который, будучи рассмотренным „снизу", от иерархии нижних уровней, выступает как предложение, а рассмотренный со стороны речи — как высказывание». То, что термин «предложение» неудобен для анализа речевых единиц, отмечал также

Э. Бенвенист: «Предложение — образование не¬определенное, неограниченно варьируется: это сама жизнь языка в действии». Итак, предложение — это лингвистическая единица, обладаю¬щая структурно-семантическими и номинативно-семантическими признаками. Это единица, отражающая структуру мысли, т. е. единица формирования и выражения мысли (Виноградов 1954:3), а высказывание — это единица, отражающая речевую деятельность человека, т. е. единица сообщения мысли собеседнику.

Можно ли говорить о «предложении-высказывании», как это делается во многих случаях? Очевидно, можно, но нецелесо¬образно, так как, во-первых, предложение и высказывание не всегда совпадают друг с другом: есть высказывания, меньшие, чем предложение, или большие, чем предложение; во-вторых! даже в совпадающих случаях следует помнить о том, что термин «предложение» связан с одним направлением изучения лингвисти¬ческой единицы (структурно-семантическим), а термин «выска¬зывание»— с другим (функционально-

семантическим). Каковы же должны быть принципы построения теории выска¬зывания? Выше было показано, что основные параметры выска¬зывания в отличие от предложения связаны с теорией комму¬никации. Центральным аспектом рассмотрения языкового знака в коммуникативной теории является осознание того факта, что языковой знак существует в коммуникативной триаде: отправи¬тель знака — знак.— получатель знака . Эта триада распадается на два дихотомических отношения: отправитель зна¬ка — знак и знак — получатель

знака. Строить теорию высказы¬вания можно, либо учитывая одно отношение, либо другое. Учиты¬вая второе из этих отношений, исследователи идут от целого текста — и ищут смысл его частей — высказываний — на основании выяснения смысловых отношений в готовом тексте (контексте). Именно такой позиции в теории высказывания придерживаются представители теории текста и контекстной семантики. Так, Г. В. Колшанский в этой связи пишет: «Вся совокупность окружений любой языковой единицы

отражает тот контекст, который в микро- или макроразмерах определяет смысловое содержание конкретного фрагмента коммуникации. [ ] контекст есть внутренняя характеристика коммуникации, т. е. такие его свойства, которые диктуют анализ любого звена цепи вы¬сказываний только при учете всех его прямых, непосредственных и опосредованных окружений» Аналогичное мнение, однако, с использованием других терми¬нов и другой аргументации, приводят и представители теории текста. Так, Г. А.

Золотова считает, что строить теорию конститу¬тивных единиц текста (высказываний, по терминологии других авторов) необходимо на основе учета коммуникативно-функ¬циональных характеристик целого текста. М. Риффатер предлагает изучать высказывание со стороны того лица, которое принимает сообщение и декодирует его. Именно таким образом возникает стилистика декодирования. Наконец, в зарубежной англистике предлагается изучать высказывание со стороны его перлокутивного эффекта,

т. е. воздействия на слушающего. Хотя многиё лингвисты не признают перлокуцию лингвистическим явлением, однако рассмотрение высказываний под этим углом зрения дает инте¬ресные результаты. Контекстные и декодирующие теории высказывания ставят в центр внимания отношение «знак — получатель знака». Они рассматривают, каким образом человек, воспринимающий гото¬вый текст, может понять смысл составляющих его единиц. В этой связи изучаются средства и способы выражения тех или иных контекстных

значений. Считается, что высказывание — это пред¬ложение с определенным контекстным значением. Хотя описывае¬мое направление представлено весьма широко, оно не дало после¬довательной теории высказывания; сторонники этого направле¬ния сосредоточивают свое внимание на выделении и анализе отдельных единиц (высказываний) или отдельных процессов пре¬образования одного высказывания в другое (прагматические транспозиции). Второе направление в изучении высказывания связано с отно¬шением «отправитель знака —

знак». Здесь в центре внимания находится процесс порождения высказывания, основанный на способности говорящего совершать речевую деятельность. От¬правными точками при этом являются теория речевых актов и теория вербальной коммуникации Разработка теории речевых актов связана с именами логиков и психологов как у нас в стране, так и за рубежом. В на¬стоящее время речёвыё акты делятся в первую очередь перформативные и констатирующие. Первые характе¬ризуются тём, что они имеют статус не только языкового явления, но

и психического или коммуникативного действия, т. е. самим фактом произнесения перформативного высказывания мы совер¬шаем действие (отсюда и термин: to perform 'производить, совершать'). Констатирующие высказывания могли бы быть названы информирующими: они связаны с сообщением фактов собеседнику. Каждый тип речевого действия в дальнейшем под¬разделяется на подтипы, или виды речевого действия. Степень дробности деления варьируется довольно значительно.

В настоя¬щее время нет единой общепринятой классификации речевых актов. Однако речедеятельностный аспект высказывания признаётся всеми исследователями, и в лингвистике предпринимаются интенсивные попытки его системного описания. Одним из направлений системного рассмотрения речедеятельностного одержания высказываний является исследова¬ние их функций в процессе общения. В этом случае на первый план выдвигается понятие коммуникативной интенции говоря¬ щего (модуса коммуникации),

которая может включать в качестве составной части и значение воздействия. Коммуникативная интенция говорящего включает не только понятие речевого действия и речевого воздействия, но и то, что, по мнению А. А. Леонтьева, очень удачно было названо речемыслительными процессами. Действительно цель говорящего включает не только речевое действие, но и те мыслительные процессы, которые связаны с определенной аранжировкой семантического материала внутри высказывания.

Наконец, еще один важный аспект изучения высказывания связан с описанием его как спонтанного явления возникающего в данных условиях процессу коммуникации (в данной ситуации общёния), т.е. обусловленного сиюминутными потребностями акта коммуникации, или как речевого штампа, «привязанного» к данной ситуации и употребляемого по правилам речевого эти¬кета. При изучении высказывания как спонтанной вербальной едини¬цы, создаваемой в соответствии с коммуникативной интенцией говорящего в данной ситуации общения,

оно может быть рас¬смотрено в единстве трех семантических составляющих: 1) гово¬рящий строит высказывание из семантических блоков, отражаю¬щих различные ситуации объективного мира и отношение гово¬рящего к ним; 2) эти семантические блоки аранжируются в соответствии с речедеятельностной задачей говорящего (т. е. с учетом того, какое речевое действие он хочет произвести); 3) эти семантические блоки аранжируются одновременно в соответствии с речемыслительной деятельностью

говорящего. Учет этих трех исходных положений позволяет построить коммуни¬кативно-семантическую теорию высказывания. Коммуникативно-семантическая теория высказывания отли¬чается от изложенных выше теорий высказывания — высказыва¬ния как единицы актуального синтаксиса, как речевой моди¬фикации предложения и как прагматической единицы речи двумя моментами. Во-первых, она охватывает все аспекты порожде¬ния высказывания, изучаемые по отдельности представителями

той или иной школы. Во-вторых, в ней любая вербальная единица, порождаемая говорящим, рассматривается как высказывание, т. е. в рамках этой теории не проводится противопоставления «модель предложения — ее актуализация в речи», так как любая модель рассматривается как высказывание, принадлежащее опре¬деленной ситуации общения. Последнее позволяет по-новому определить соотношение меж¬ду предложением и высказыванием: предложение — это структур¬но-семантическая единица, в основе которой лежит понятие син¬таксической

связи, в свою очередь, базирующееся на способности слов вступать в отношения интердепенденции, констелляции или депенденции Высказывание— это комму¬никативно-семантическая единица, в основе которой лежит спо¬собность человека аранжировать базовый семантический материал в соответствии с его коммуникативной интенцией, т. е. в соответствии с речевой и речемыслительной установкой, возникающей в данной ситуации общения. Проблема разграничения предложения и высказывания может быть представлена и в свете теории референции.

Так, Е. В. Падучева предлагает учитывать четыре критерия их разграничения: 1) высказывание в отличие от предложения обладает иллокутив¬ной функцией; 2) в высказывании прагматические переменные, характерные в общем виде и для предложения, приобретают конкретные значения, и, таким образом, пропозициональная фор¬ма, лежащая в основе предложения, в высказывании превра¬щается вдамкнутукхтфопозицию; 3) в высказывании все предмет¬ные термы" пропозициональной

формы вступают в референцию с конкретными предметами, находящимися в пределах общего опыта коммуникантов; 4) пропозиции, лежащие в основе предло¬жения, в высказывании вступают в референтную соотнесенность с конкретными событиями и ситуациями реального мира. Наиболее общим признаком высказывания, признаваемым в настоящее время всеми исследователями, является его илло¬кутивная функция. Исследование иллокутивной функции высказывания опирается на теорию речевых

актов, разработанную Остином и Сёрлем и активно развиваемую многими русскими и зарубежными лингвистами. В настоящее время разработана весьма подробная схема деления речевых актов. Она включает следующие речевые дейст¬вия: запрос, сообщение, утверждение, предположение, заявление, приказ, запрет, просьбу, разрешение, совет, обещание, угрозу, предупреждение, декларацию, извинение, приветствие, прощание, поздравление, благодарность, соболезнование.

Как видно из приведенного перечня, данные речевые акты могут быть объединены в более крупные группы: первая — сообщение, утверждение, предположение, заявление.— включает речевые действия, не предполагающие обязательной ответной реакции собеседника; вторая включает приказ, просьбу, запрет, разрешение; третья — запрос; четвертая — обещание, угрозу, пре¬дупреждение, декларирование. В последней группе наиболее четко отражается социативный характер речевых действий, т. е. сешшти-ческий

центр в них передвигается в сторону перлокутивного эффекта. Речевые действия извинения, приветствия, прощания, поздравления, соболезнования, благодарности составляют пятую группу, которую принято называть этикетными речевыми действия¬ми Констатирующие высказывания, соответствующие первой группе речевых действий, в общем случае совпадают с повество¬вательными предложениями. Однако в зависимости от того, какой перформативный глагол лежит

в основе их семантической структу¬ры, они подразделяются на приведенные выше четыре подгруппы Из речемыслительных процессов, лежащих в основе созда¬ваемого говорящим высказывания, в основном рассматривается процесс предицирования, в результате которого между семанти¬ческими блоками, составляющими высказывание, образуются тема-рематические отношения. Операция предицирования — одно из основных свойств нашего мышления. Она производится по¬стоянно и поэтапно. Традиционно тема-рематические отношения выявляются между синтаксическими

элементами — членами предложения. Однако за последнее врёмя в связи с развитием семантического синтаксиса, понятия темы и ремы стали переносить на уровень семантической структуры предложения. Если тема-рематические отношения рассматривать как один из основных мыслительных процессов, участвующий в создании высказывания, то в рамках высказываний этого типа (назовем их 'высказыва¬ниями с рематизацией семантических элементов) можно выделить несколько семантических подтипов в зависимости от того, какого

рода семантические элементы подвергаются процессу предициро¬вания. Семантические элементы могут быть подразделены на подтипы по признаку отражения ими того или иного ареала объективной действительности. В соответствии с принципом учета отражения объективной действительности в номинативных едини¬цах языка можно выделить три типа семантических элементов: 1) семантико-синтаксические, т. е. те, которые отражают ситуации объективного мира, находящиеся за

пределами человека; 2) интенционально-семантические, т. е. те, которые отражают речевую и психическую деятельность человека; 3) логико-семантические, т. е. те, которые отражают логические процессы С развитием теорий, изучающих деятельностный аспект мыш¬ления, появилась возможность значительно обогатить и теорию высказывания, внеся в нее понимание и обоснование тех динами¬ческих процессов, которые участвуют в построении высказывания наряду с процессом предицирования.

Прежде всего следует в этой связи остановиться на процессе актуализации. Самое понятие актуализации широко применялось в теории актуального членения предложения почти с самого начала ее возникновения. Однако этот термин использовался для обозначения того порядка слов, при котором рема предшество¬вала теме. Лишь в последних работах по синтаксису актуализа¬цию стали связывать с намерением говорящего выделить (под¬черкнуть) какую-то часть высказывания.

Между тем процесс актуализации, рассмотренный с позиций речемыслительной деятельности говорящего, может быть представлен как особая психическая операция, при которой информационные противочлены (тема и рема) оказываются неравноценными, ибо один из них выделяется говорящим в соответствии со стратегией и такти¬кой его речевого поведения. Исследование процесса актуализации с позиций теории комму¬никации позволяет выделить два типа высказываний: 1) с актуали¬зацией, т. е. высказывания, в которых подчеркивается один

семантический элемент, и 2) с двойной актуализацией, т. е. высказывания, в которых выделяются два семантических эле¬мента. Высказывания первого типа включают актуализатор it, there или that: It was you who brought him up. Во втором случае кроме психического процесса выделения выступает также логи¬ческая операция тождества. При этом данная операция действует на функционально-семантическом уровне. Рассмотрим следующие примеры: What I say is that a love affair should always be a honeymoon (Shaw).

What I look to you for is a bit of fun (Ibid.). В первом примере выделяются предикатный семанти¬ческий элемент say и его пропозициональный аргумент, во вто¬ром — предикат look for и семантический элемент пациенс. В обоих примерах в качестве показателей актуализации выступают местоимение what и предикат тождества is. Модель высказываний с двойной актуализацией может быть представлена и без местоиме¬ния what: All he knew was I was in pain (O'Neill). Как пока¬зывают примеры, двойная актуализация в высказывании

дости¬гается фактически с помощью приема расчленения, который, однако, закрепился в языке в виде особой модели (с использо¬ванием предиката тождества). В структурных моделях сложного предложения отражены и другие мыслительные процессы. Так, ван Дейк выделяет пресуппозитивно-утверждающие структуры, которые могут быть выражены по-разному, но чаще всего предложениями с дополни¬тельным придаточным, выражающим пресуппозицию : I know it's bad for you (Hellman).

В данном случае высказы¬вание состоит из утверждающей части I know и пресуппозитивной части that it's bad for you. В качестве особого речемыслительного процесса, создающего высказывания в ситуации информативной избыточности, следует признать и процесс вычленения. Вычлененные высказывания, традиционно называемые неполными предложениями, играют большую роль в коммуникативном процессе. Часть этих высказы¬ваний возникает спорадически в речи

и поэтому не рассматривает¬ся в синтаксисе языковых структур.